Изгои (джен)

В субботу, девятнадцатого октября погода выдалась пасмурной, холодной, тихой и немного туманной — и Ойген, собираясь встречать Саймона у ворот, положил в рюкзак зачитанный томик «Властелина колец», решив, что вернуть его будет весьма символически.

Когда ворота тюрьмы открылись Саймон вышел шагом, который у него непривычно было видеть со стороны. Он шел так, как его приучили ходить за эти месяцы там, внутри. Как ходят, когда за тобой следом идёт охрана… о, Ойген хорошо знал этот шаг — вроде бы и ровный, но… слишком ровный. Подчёркнуто.

Родители сорвались к нему первыми, и Ойген разглядел в руках его мамы куртку. Сейчас на Саймоне были те вещи, в которых его вывели из зала суда, и костюм болтался на нём, словно был велик на пару размеров. Да и, если хорошо приглядеться к его лицу, было заметно, как же он похудел и словно стал на пару лет старше.

Встречать Саймона они пришли всем Лимбусом, кажется, ужасно растрогав этим не только его самого, но и его родителей, и брата… и Дебору. Она тоже там была — просто скромно ждала в стороне, но Ойген видел, какими долгими взглядами они с Саймоном обменялись. И она, подождав, покуда Саймон наобнимается со своими родными, сама подошла к нему, обняла и решительно увлекла его в долгий, мучительно долгий и волнительный поцелуй.

И пока они целовались, им, подбадривая, аплодировали и даже свистели решительно все. Пожалуй, эта сцена как-то сразу и задала тон всей встрече. Саймон казался радостным, но за этой радостью Ойген знал, он растерян. Для него снаружи многое изменилось: когда ему вынесли приговор, было лето, сейчас же кончался октябрь, но внутри не замечаешь, как меняются времена года. Ойген видел эту растерянность в глазах Саймона: словно из твоей жизни выпал кусок. Он замечал, как тот смотрит в сторону Энн, ищет рядом с ней и не находит видимо… Фила? Как хорошо всё это Ойгену было знакомо…

— Ты бы знал, как мы тебя ждали! — сказал он, подождав, покуда Саймон обнимется снова с родителями, потом с Энн, с Джозефом и с Марком, и, наконец, обняв его и сам. — Отдохнёшь — и приходи. Скорей! — засмеялся он.

— Я в понедельник буду, — растроганно и счастливо пообещал Саймон. — Ты бы знал, как меня там поддерживала мысль о Лимбусе! О вас. И что мне есть, куда вернуться.

— Как бы ты через пару недель не пожалел об этом, — улыбнулся Ойген. — Мы все очень тебя ждали, чтобы взять какой-нибудь большой проект. А то, покуда тебя не было, нам нецемент вынимает мозг чайной ложкой.

— Кто? — удивлённо и растерянно переспросил Саймон, и Ойген, глядя на него, подумал, что ему понадобится время, чтобы прийти в себя.

— Нецемент. Они производят разные строительные смеси… а, потом, — махнул рукой Ойген. — Сейчас тебя кто-то очень ждёт, — он выразительно посмотрел на Дебору.

— Да, — Саймон тоже оглянулся на неё и на родителей. — Скажи, как там у вас дела в кафе.

— Да как всегда, — улыбнулся Ойген, уже представляя себе выражение его лица. — После лета студенты массово потянулись к знаниям, и в расписании свободные места есть, хотя Уолш даже баннер повесил. Всё, — он легонько подтолкнул его к родителям и Деборе. — Иди. А в понедельник мы вместе посмотрим и отметим твоё возвращение — а еще познакомим тебя кое с кем.

— С кем? — спросил Саймон, но Ойген вместо ответа просто помахал ему рукой и пошёл к стоящим чуть поодаль Джозефу, Энн и Марку, заметно повеселевшему после выяснившихся подробностях об интересном положении Энн и причинах, по которым она перебралась к Ойгену и Рабастану. Кажется — насколько мог судить Ойген — он решил тогда, что они с Энн сошлись, и… нет, не ревновал, скорей, просто грустил, и открывшаяся правда и последующий переезд его откровенно воодушевили. Ойген подавил печальный вздох. Марк был ему очень симпатичен, но… но Ойген по-прежнему считал, что никаких шансов у него нет. Что бы там у Энн не происходило. А жаль — потому что, как ему казалось, из них бы вышла замечательная пара. Ну, или ему бы просто этого хотелось… в конце концов, мог ли он сказать, что разбирается в вопросах брака? Хотя дружелюбный вопрос мистера Перри:

— Что, жениться-таки надумали? И правильно! — его очень развеселил, и Ойген проникновенно поведал ему, что порой приходится предоставлять кров юным родственницам, посмеявшись про себя, насколько выражение лица мистера Перри было скептическим. Да, люди одинаковы всюду, и соседи остаются соседями, не смотря на умение (или его отсутствие) колдовать. И из всех возможных объяснений всегда выбирают самое пикантное — впрочем, самого Ойгена занимали другие вопросы.

Не то чтобы он собирался спрашивать Уолша в лоб, не найдутся ли смены для Саймона, но в понедельник с утра, когда он зашел к нему, чтобы окончательно утрясти вопрос с арендной платой — которая должна была возрасти, учитывая, что они не желали замёрзнуть без отопления — этот вопрос, пусть и не был главным в повестке, как-то сам всплыл сам собой, и Уолш, услышав его, заметил:

— Мур, я уже даже не удивляюсь. Чего ещё было от тебя ждать, если ваша шайка вновь в сборе? Вот только как ирландец ирландцу, — добавил он с некоторым упрёком, — что-то я не вижу на моём столе приличного виски. Ну ты же просить пришёл за своего Саймона, да?

— Пришёл, — Ойген покаянно понурился. — И признать свой идиотизм и возмутительную невоспитанность. Я…

— Сел мне на шею. Ладно, расслабься, — засмеялся Уолш. — Мы с твоим парнем ещё до суда все вопросы решили, три смены его ждут. Придет в себя — сам позвонит.

— Мистер Уолш, с меня правда виски, — пообещал Ойген. — Самый лучший! Если вы ещё мне подскажете, какой именно предпочитаете…

— Да я скромный человек, — отмахнулся Уолш, посмеиваясь. — Виски — он виски и есть… уж что принесёшь… а что до аренды, — вернулся он к тому, с чего они начали, — считай: отопление. Электричество. Вода. Телефон, между прочим. Я уже не говорю об интернете.

Ойген только кивал. Он как раз перед приходом сюда посмотрел расход траффика, и вполне был готов к тому, что даже если Уолш поднимет аренду вдвое, всё равно всё вместе выйдет невероятно дёшево.

Однако Уолш поднял аренду всего на двести фунтов — хотя и весьма прозрачно намекнул на то, что сайт их кафе в этом сезоне нуждается в небольшом редизайне. И Ойген пообещал со своей стороны сделать всё, что от них зависит, искренне полагая, что это будет вполне справедливо, а самое главное, есть, кому этим заняться сейчас, пока новых крупных заказов не было.

Саймон появился в офисе ближе к полудню — и, как оказалось, за выходные, Энн решила отдать ему одну из своих смен, и они вдвоём обратились к Ойгену с предложением:

— Давай вернём всё, как было?

— Я бы предпочёл работать с восьми утра, — добавил Саймон.

— А я запросто могу среду пропускать — у нас там нет единственных в неделю пар, — поддержала его Энн.

— Если вы оба думали, что я буду возражать — напрасно! — обрадовался Ойген. — А сколько смен тебе всего удалось выбить из Уолша?

— Четыре — одна как раз тут, и ещё три, но в других кафе, — довольно сказал Саймон. — Зато я, кажется, поработаю во всех: один раз ночью, два — тоже с утра, и один раз вечером. Главное — выучить, когда что и где.

— Составь себе график, — предложил Ойген. — Красивый. Мы его тебе тут распечатаем — и ты повесишь над кроватью.

Этот разговор они вели за столом, накрытым посреди фотостудии, которую еще с утра украсили шариками и большой растяжкой: «С возвращением домой!», и Саймон в восхищении крутил головой, разглядывая рисунки на стенах. И Ойген с удовольствием отмечал, что Саймон и Толлетом сошлись, вроде бы, куда лучше, чем это вышло тогда с Рабастаном. Впрочем, кажется, Саймон был сейчас рад любым новым лицам, и Ойген его хорошо понимал.

Пока Саймон разглядывал стены, Ойген наблюдал за Рабастаном и Толлетом — и отметил на их лицах совершенно одинаковое выражение ожидания, азарта и ещё чего-то… да, соперничества. Ойген тысячу раз видел такое в школе.

— Должен заметить, — произнёс Ойген, — что формально это помещение Лимбусу не принадлежит. Но Уолш обещал обсудить условия аренды после того, как выиграет, наконец, свой суд.

— Сколько же я пропустил всего! — воскликнул Саймон.

— В основном, ты пропустил всю грязную работу, — успокоил его Ойген. Ему ужасно не хотелось отправляться на смену, и всех оставлять, но он успокаивал себя тем, что Саймон теперь точно никуда не денется, и они ещё непременно поговорят. И не однажды. И что надо было бы, наверное, отвести под это вечер завтрашнего дня, но… честно говоря, как бы он ни был рад видеть Саймона, променять вечер с Ролин на вечер с ним Ойген был ну не готов совершенно. К тому же, он вполне обоснованно подозревал, что у самого Саймона планы на завтрашний вечер примерно того же характера, и кем бы он был, если бы им помешал? И всё же он по нему скучал — а ещё у него было дело к Саймону, и Ойген, уходя на смену, шепнул ему:

— Заглянешь вечером на пару слов?

Смена выдалась суматошной: начиная с зависшего в самый неподходящий момент компьютера у нервного студента, не успевшего сохранить какой-то важный файл, над которым он работал последние три часа, и заканчивая дамой с чудовищным шотландским акцентом, два дня назад потерявшей на прогулке своего французского бульдога.

Студенту на растерзание Ойген вызвал и бросил Джозефа, а вот с дамой ему пришлось, конечно же, возиться уже самому — и это оказалось сложно, потому что, видя, что Ойген её не совсем хорошо понимает, она начинала говорить не медленнее, а громче, чем ничуть не облегчала ему задачу. И с этим её акцентом Ойгену казалось, что рычала она на него не хуже, чем мог бы её пропавший бульдог. Впрочем, фотография несчастного пса, чёрного, ушастого, грустного и чем-то ужасно похожего на летучую мышь, у неё с собой всё же была, и свой телефон она сумела ему написать. Сложнее всего было с выяснением места и обстоятельств потери — но, в конце концов, с помощью картинок, жестов и помощи нескольких помянутых дамой святых, Ойгену удалось выяснить, что та встретила на прогулке в парке подругу — они разговорились, и она как-то не заметила, когда и как тот куда-то убежал… и вот…

Выяснение всех этих обстоятельств отняло у Ойгена массу времени и сил, и когда он, наконец, сел за компьютер, он буквально возблагодарил Энн за то, что она сделала с его скриптом и шаблоном, и все что ему оставалось — занести данные в базу. А еще записать себе где-нибудь, что неплохо будет сделать для этого отдельную форму, вместо того чтобы каждый раз заводить вручную строку. И чтобы ссылки на фотографии как-то сами формировались. Но даже сейчас это все заняло у него от силы пятнадцать минут, и ещё, конечно, оставалось разместить ссылки на досках и форумах. И вот это действительно было не быстро, но впереди у Ойгена был целый вечер — а бульдог где-то блуждал там один.