Арвиду было грустно. От того, что ничего его слова не изменят, от того, что он видел прекрасно, что человек, нарочито небрежно откинувшийся перед ним в кресле, не так уж и плох, но ничего объяснить ему не получится — он давно уже выбрал свою сторону и стоит там, и будет стоять, и действительно ведь попадёт в Азкабан рано или поздно. И, на самом деле, ничем он не отличается от тех, кого презирает — может быть, потому он так и не любит их, не принимает и не желает понять. И никогда ведь не примет и не поймёт. Потому что, Арвид давно уже знал, чем человек старше — тем сложнее ему изменить взгляд на мир, и тем реже у него возникает такое желание.
— А выглядишь так, будто хочешь, — подначил его Скабиор.
— Да нет. Каждый живёт, как хочет, — ответил Арвид, глядя на него очень грустно. — И мне на самом деле всё равно, чем вы занимаетесь — хотя и неприятно, не скрою. Но это не моё дело. И я могу вас понять.
— Поня-ять? — протянул Скабиор. — Ну-ка? Что ты можешь понять, мальчик, выросший с мамой и папой-аврором, выучившийся в школе… небось, на Райвенкло учился?
— На Райвенкло, — улыбнулся тот.
— Ну, вот видишь? Самые умные в школе — помню-помню. Пошедший по отцовским следам, что ты можешь понять о том, как это, когда тебя в шестнадцать все предали? И никому, как выяснилось, нету до тебя никакого дела? А ведь они даже не потрудились узнать, что случилось — ну пропал и пропал, — добавил он горько. Забрал стакан со столика, залпом выпил и поставил обратно. Мальчишка смотрел на него очень внимательно и почему-то печально, и печаль эта в его неярких зелёных глазах Скабиора и смущала, и злила.
— А что случилось с вами в шестнадцать? Вас тогда укусили?
— Тогда, — он налил себе ещё виски и взял стакан в руки, словно бы прячась за ним от собеседника. — Летом. И я просто не вернулся в школу — а меня никто даже не искал. Включая нашу хвалёную добренькую деканшу — я слышал, она до сих пор работает там же? Спраут?
— Работала, когда я учился, — кивнул Арвид и сказал с искренним сочувствием: — Мне жаль. Правда. Это ужасно — вот так остаться вдруг одному.
Он замолчал, заставив себя проглотить продолжение — но Скабиор это заметил и, дёрнув раздражённо уголком рта, потребовал:
— Давай, договаривай. Что замолчал?
— А какой смысл? — вздохнул тот. — Я только разозлю вас или обижу — а я ведь вовсе не хочу ссориться. Гвен вас действительно любит — и не важно, что я сам о вас думаю. Тем более, что ничего такого ужасного. Просто грустно, — не сдержался он всё же.
— И что тебя так печалит? Праведник, — зло усмехнулся он. Арвид, впрочем, ничуть не обиделся и ответил:
— Да я просто не вижу разницы: что моего отца взять, что вас, в частности… Нельзя же весь тот ужас, что вы творили в войну, например, оправдывать с таким упоением этим детским предательством. Вы вот полагаете волшебников лицемерами, насколько я понимаю — но вы-то чем от них тогда отличаетесь? Что вы судите, руководствуясь исключительно своими стереотипами и заранее развесив на всех ярлыки, что они — так чем же вы лучше? Вас обидели и предали вполне конкретные люди — и вы распространили это на всех, — он говорил всё эмоциональнее: алкоголь стёр привычную сдержанность, Арвид даже жестикулировать начал: — И ровно ведь то же самое делают те, кто записал раз и навсегда всех оборотней в нелюди — они просто не видят за этим словом тех, кого они так обозначили, позабыв, что опасны те только одну ночь в месяц, а так ничем ведь от остальных людей не отличаются. А ведь каждый может однажды сойти с ума… Оборотни хотя бы предсказуемы, — горячо говорил он, не зная, что фактически повторяет то, что однажды уже сам Скабиор в ярости бросал в лицо Главному Аврору Британии — и не замечая, что его слова вгоняют собеседника практически в ступор. — И чем вы, по сути, тогда отличаетесь от тех, кого так презираете и ненавидите? Такое же лицемерие, просто в обратную сторону. Хотя, все мы лицемеры, если подумать, — добавил он вдруг устало. — Но это ведь не повод упиваться собственной правотой. По-моему, это повод, скорее, грустить, — договорил он и умолк, тяжело дыша и глядя куда-то в пространство. — Простите, если задел вас, — сказал он после паузы. — Вот поэтому я и не пью обычно. Я вам не судья, мистер Винд.
— Кристиан, — помолчав, поправил его Скабиор. — Хочешь, зови меня просто по имени.
— Хочу, — кивнул Арвид. — Спасибо, — он протянул ему руку, и получил в ответ крепкое рукопожатие. — Вы извините меня.
— А, — тот поморщился. — Я не обиделся. Сколько тебе лет, говоришь?
— Двадцать три, — вздохнул Арвид. — Догадываюсь, что вы сейчас скажете.
— Считаешь меня лицемером, значит, — медленно проговорил Скабиор. Долиш вздохнул:
— Считаю. Но мы все лицемеры — или почти все.
— И ты тоже?
— И я, скорее всего. Не знаю, — он слегка улыбнулся.
— Допустим, я мерзавец — это я понимаю и даже согласен, — кивнул Скабиор. — Но почему лицемер-то? — спросил он с отчётливым удивлением. — Где ты тут нашёл лицемерие? Я-то как раз честен, по крайней мере: честно говорю, что терпеть не могу волшебников и дел с ними никаких не имею — во всяком случае, с теми, кто весь из себя такой чистенький, — с усмешкой добавил он. — Мне последний вор и самая грязная шлюха ближе таких, как ты — потому что те хотя бы не строят ничего из себя, — он начал вдруг заводиться всерьёз, хотя до последнего обещал себе держаться и не принимать слова Долиша близко к сердцу. Но тот так на него смотрел… так грустно, понимающе и… принимающе, что ли, что Скабиор не выдержал. — А даже если я и лицемер, — добавил он, щурясь и яростно вскидывая голову, — с какой стати мне быть лучше других? Раз уж все лицемеры? И ты знаешь — а неприятно, когда тебя тварью считают и так вот смотрят — тебе бы понравилось так, а, мальчик?
— Думаю, на вас многие смотрят так вовсе не потому, что вы оборотень — а потому что на вас три тома дел в аврорате, — улыбнулся вдруг Арвид. — Вы ведь очень известная личность… Кристиан, — он опять улыбнулся — а его глаза, неяркие, бледно-зелёные, откровенно смеялись.
— Что, правда прямо-таки три тома? — фыркнул Скабиор. Злость прошла так же неожиданно, как и появилась — он и сам теперь не понимал, почему и на что так злился.
— Правда три — и очень бы не хотелось четвёртого, — пошутил Арвид, тоже слегка улыбнувшись. И добавил серьёзно: — Быть тварью и жить, как тварь — это разные вещи и личный выбор каждого человека. Потому что, если бы это было одно и то же, вы бы никогда не стали заставлять Гвеннит заканчивать школу, а потом — устраиваться на работу. Она рассказала мне, как это было… Вы ведь, на самом-то деле, прекрасно понимаете всё, что я вам говорю. Просто, — добавил он тихо, — не готовы пока что примерить это на себя тоже. И мне очень жаль, — он очень грустно улыбнулся и залпом допил свой виски.
Понимая, что не стоило говорить всё это — потому что его собеседник теперь молчал и просто сидел, глядя перед собой. Арвид много раз наблюдал такую картину: подобное нередко происходило, когда он — и чаще всего как раз под влиянием алкоголя — позволял себе сказать то, что обычно люди друг другу не говорят. А многие даже и не думают… Как правило, подобные разговоры делали продолжение нормальных отношений если не невозможным, то весьма непростым процессом — и это между хорошими приятелями. А тут… Познакомились, называется. Тот сам, конечно, хотел поговорить на равных и откровенно — но откуда же мистеру Винду было знать, как это обычно происходит у него, Долиша.
Скабиор всё сидел, молча глядя перед собой — и Арвид сказал негромко и так мягко, как только мог:
— Это ведь ничего. Так бывает… Важно просто продолжать жить, Кристиан. Гвен ведь всё равно, какой вы… просто потому, что вы — это вы.
Он всё же решился — встал, подошёл к своему нежданному гостю и присел на подлокотник его кресла. Тот никак на это не среагировал, и Арвид снова заговорил:
— Вы простите меня, пожалуйста. Я поэтому и не пью обычно… Мне не следовало всё это говорить вам при первой же встрече. Я же никто вам, на самом-то деле… и права никакого судить не имею.
— Да почему? — откликнулся, наконец, Скабиор, пожав плечами, но продолжая всё так же глядеть в пространство. — Каждый имеет. К тому же, я сам спросил. Я не злюсь, — сказал он, повернувшись и посмотрев, наконец, на него. — Ты похож на аврора, как я — на русалку, — усмехнулся он. — Или аврорат за последнее время сильно переменился. Ну что ты глядишь с такой тоской? — спросил он неожиданно ласково. — Тяжко быть таким умным?
— Я не люблю расстраивать людей, — сказал Арвид. — А вас — меньше всего собирался.
— Двадцать три, говоришь? — усмехнулся Скабиор — молодой человек кивнул и очень удивился, когда тот утешающе сжал его предплечье. — У вас там все такие, на Райвенкло?
— Половина, — улыбнулся Арвид. — Вторая ещё хуже. Вы вправду не обиделись?
— Да что уж, — он дёрнул плечом. — Но ты ведь не договорил.
— Нет, — он вздохнул и попросил: — Давайте не сегодня.
— Нет уж, — усмехнулся Скабиор. — Давай как раз сегодня. Что растягивать. Говори уже.
— Я ужасно злюсь на вас за то, что вы рассорили Гвен с её семьёй, если быть честным, — помолчав, всё же сказал Арвид.
Скабиор открыл рот, чтобы привычно ответить — но смолчал. Выпил молча, отвернулся.
— Я видел её родителей, — продолжал Арвид, — они хорошие люди… вернее, обычные. И очень грустные… Они же не бросали её. Но Гвен не хочет этого видеть… И это ведь вы ей внушили.
— Ну я, — он встал и подошёл к окну, остановился у него и прислонился к стеклу, глядя на улицу. — А кто довёл её до того моста, вы не думали?
— Да я не говорю, что они идеальны. Просто обычные люди. А вы сделали из них каких-то монстров, но сами же знаете, что монстры выглядят совершенно иначе, — он тоже встал и вернулся к соседнему креслу. Сел, вздохнув, и сцепил руки.
— И случись теперь что, Гвен останется одна, — тихо проговорил Скабиор. — Знаю.
— Она не одна, — возразил так же негромко Арвид. — Она со мной.
— Ты ей даже не муж пока.
— Пока, — повторил Долиш.
— А не боишься, что оборотничество передастся детям? — спросил Скабиор вкрадчиво, разворачиваясь и подходя к нему почти что вплотную.
— Во-первых, есть много способов этого избежать, — спокойно ответил Арвид. — И во-вторых, даже если и так — значит, будут в полнолуние с мамой. Разве же это важно? Мы ведь с вами совсем о другом говорили.
— Вправду не боишься, — кивнул Скабиор. Вернулся к своему креслу, взял стакан с виски, отпил немного. Ему не хотелось продолжать этот разговор — хотелось обдумать спокойно то, что он услышал и что почувствовал, и понять, что он сам думает обо всём этом. — Что ты хотел про оборотней спросить? — вспомнил он. — За ужином?
Арвид взглянул на него удивлённо: продолжения разговора, а тем более вот такого, сейчас он не ожидал.
— Оборотни держатся вместе? Стаей? — всё-таки спросил он.
— Кто как, — отозвался Скабиор. — Но Гвен никогда ни к какой стае не принадлежала… Да и я тоже. Тебя ведь это интересует?
— Меня всё интересует, — сказал он.
И в этот момент раздался хлопок аппарации, и посреди комнаты возникла Гвеннит — и потрясённо уставилась на Скабиора, а потом просияла улыбкой и стояла, переводя взгляд с одного на другого. Потом призналась:
— Я не знаю, кого из вас обнимать первым, чтобы никто не обиделся. Я так рада вас видеть вместе! Обоих!
— Иди сюда, — позвал её Скабиор — и Арвид кивнул, не желая устраивать глупейшее соревнование. Не нужны ему такие детские подтверждения непонятно чего... любовь не делится на кусочки. Это он тоже знал совершенно точно.
И она пошла — подошла к Скабиору, наклонилась, а когда он обнял её за шею, и она почувствовала его радость, усталость и почему-то ещё растерянность и смущение, она села к нему на колени и привычно спрятала лицо на плече. Он закрыл глаза и прислонился носом к её волосам — и замер, прижимая её к себе и почему-то не ощущая со стороны её будущего мужа ни возмущения, ни ревности, ни обиды.
— Гвен, — едва слышно прошептал он. — Ты откуда взялась?
— Соскучилась — вот и пришла. А тут ты, — она погладила его по волосам на затылке. — Я даже не знала, что вы знакомы, — упрекнула она их обоих. — Могли бы сказать.
— Мы только познакомились, — быстро проговорил Скабиор, улыбаясь ей весело. — Сегодня.
— Иди сюда! — попросила она, поднимая голову и глядя на Арвида умоляюще.
Тот улыбнулся, бросив благодарный взгляд на Скабиора, и подошёл — она потянула его к себе, и ему пришлось сесть на ручку кресла, и обнять её, наконец. — Вы правда не поругались? — спросила она недоверчиво.
— Правда, — сказал Скабиор, так и не открывая глаз. — Напились только. И поговорили. И не очень ясно теперь, где я ночевать буду, — он приоткрыл один глаз, улыбаясь хитро, — потому что аппарировать я сейчас, пожалуй, не рискну, а пешком мне до дома не дойти. Хотя в бордель пойти можно.
— Оставайтесь, — тут же предложил Арвид, заслужив за это радостный взгляд Гвеннит. — Я думаю, что в состоянии ещё трансфигурировать пристойную кровать. И места для неё тут достаточно.
— Как сердечно, — хмыкнул Скабиор.
— Останься, — попросила Гвеннит. — Пожалуйста!
— Ладно, — согласился он, не отпуская её и думая, что присутствие Арвида его почему-то совершенно не раздражает.
Alteya
O my... Надеюсь он не умрёт Или точнее, учитывая его образ жизни "не убьют". Иду читать дальше, в общем! |
Vhlamingo
Alteya Идите! )O my... Надеюсь он не умрёт Или точнее, учитывая его образ жизни "не убьют". Иду читать дальше, в общем! 2 |
Пельмени?! Ручные! АААА!!! Дикие. С перцем и чесноком. |
2 |
Alteya
isomori УУУУУУУУ!АААААААААААА!!! (Страдает по домашним пельменям) (тоже страдает... и вообще по еде) 1 |
miledinecromant
Alteya Дааааааа!УУУУУУУУ! (тоже страдает... и вообще по еде) Но домашние пельмениииии!!! |
Alteya
miledinecromant Дааааааа! Но домашние пельмениииии!!! У меня тоже домашние пельмени есть: Маленькие, с фаршем внутри и со сметаной! *Отправляю вертуально.* 1 |
Мария Малькрит
Alteya Маленькие... с фаршем... ааааа!У меня тоже домашние пельмени есть: Маленькие, с фаршем внутри и со сметаной! *Отправляю вертуально.* Ловлю виртуально... |
miledinecromant
Блин Ну почему нельзя делиться едой через интернет Я умею в пельмени Ахахахахах Так... Продолжаю читать Меня волнует судьба Криса И этой мелкой Гвеннит |
Vhlamingo
miledinecromant Меня это тоже возмущает!Блин Ну почему нельзя делиться едой через интернет Я умею в пельмени Ахахахахах Так... Продолжаю читать Меня волнует судьба Криса И этой мелкой Гвеннит О. Читайте. )) Там... длинная судьба! ) Вы сейчас где? 1 |
Alteya
Обнимаю вас🦩 Я пока на моменте где Гвеннит находит целителя и лекарства для Криса. Она умничка такая Маленькая Она ребёнок же И смогла позаботиться о взрослом Ну и нравится то как Крис принимает помощь Не каждый так смог бы Он тоже молодец (я переживаю за судьбу егеря-оборотня, офигеть) |
Vhlamingo
Alteya Ну подросток. Обнимаю вас🦩 Я пока на моменте где Гвеннит находит целителя и лекарства для Криса. Она умничка такая Маленькая Она ребёнок же И смогла позаботиться о взрослом Ну и нравится то как Крис принимает помощь Не каждый так смог бы Он тоже молодец (я переживаю за судьбу егеря-оборотня, офигеть) Смогла, да. Она умненькая. Да. Вы переживаете. ) 2 |
Alteya
Вы мастер Серьёзно До сих пор не понимаю как так получилось что я сочувствую Скабиору Мб Грейбеку ещё? Или Волдеморту?! Думаю что я и Мальсиберу смогу посочувствовать...) Когда прочитаю ваши книги Вы размываете границы 1 |
Vhlamingo
Alteya Мы с Миледи да, такие! ) Вы мастер Серьёзно До сих пор не понимаю как так получилось что я сочувствую Скабиору Мб Грейбеку ещё? Или Волдеморту?! Думаю что я и Мальсиберу смогу посочувствовать...) Когда прочитаю ваши книги Вы размываете границы Мы размываем границы и строим новые! 2 |
Vhlamingo
Мальсибера там вообще обнять и няшить! ))))))) 1 |
Vhlamingo
И это все как раз самое страшное. Потому что все эти люди, которые убивали грязнокровок, вовсе не обязаны быть злыми маньяками. Они могут в других аспектах быть очень милыми, приличным людьми, любить семью и друзей и так далее. А потом начать новую жизнь, и вообще как любой человек могут направить свою жизнь в любую сторону... Потому что они такие де люди. Не то чтобы их жертвам было бы от этого легче. 1 |
Alteya
Vhlamingo Прямо как лавовые потокиМы с Миледи да, такие! ) Мы размываем границы и строим новые! |
miledinecromant
Vhlamingo Обнять и плакать. А няшить - это вместе с "поймать"... Oh, wait...Мальсибера там вообще обнять и няшить! ))))))) 1 |
isomori
Alteya О да! ) Прямо как лавовые потоки isomori miledinecromant Дадада! )Обнять и плакать. А няшить - это вместе с "поймать"... Oh, wait... 1 |