Обратная сторона луны (джен)

Едва выйдя за дверь, Арвид буквально рухнул на руки Скабиору — тот, ожидавший чего-то такого, умело его подхватил и, заведя в ванную, усадил на опущенную крышку унитаза.

— Сиди, сам всё сделаю, — велел он, накладывая на дверь запирающие и заглушающие заклинания. Потом снял с Арвида мантию и побитый жизнью растянутый свитер — и остановился, глядя задумчиво и изучающе на его напоминающее скелет тело. — Н-да… с этим только в Мунго, — решительно сказал он. — Но это завтра — а сейчас…

— Я только оттуда, — отмахнулся Арвид. — Отлежусь эту ночь дома — и буду вполне здоров. Я не болен — это просто истощение. Что бы они завтра там ни сказали.

— Ну, дома так дома, — с лёгкостью согласился Скабиор, прекрасно его понимая. Он бы сам меньше всего на свете желал оказаться вместо своего дома в больнице.

Потом включил душ, помог Арвиду залезть в ванну — и, ничуть не смущаясь и не вызывая у молодого человека тени неловкости, принялся его мыть. Самому Арвиду сил не хватало — он просто сидел, с наслаждением чувствуя, наконец, прикосновение к телу горячей воды и мыла, и сам не заметил, как задремал, а потом и уснул, по-настоящему крепко.

А Скабиор, возясь с ним, думал о том разговоре, который состоялся у него с Джоном четверть часа назад.

Когда Арвид ушёл в гостиную, к Скабиору подошёл Долиш и наложил на них заглушающее заклятье.

— У меня мало времени, — напряжённо заговорил он, — мне нужно будет сейчас уйти. Меня сменит кто-нибудь из коллег — но я хочу попросить вас: внимательно присматривайте за моим сыном. Я не могу рассказать вам всего — скажу только, что, хотя его осмотрели целители… — он на мгновение замолчал, а затем продолжил, глядя Скабиору в глаза, — ...и даже невыразимцы, и никто из них до конца не готов сказать, опасен он для себя и для окружающих, или нет.

— Я присмотрю, — серьёзно пообещал Скабиор. — Скажите хоть, чего ожидать?

— Я не знаю, — вздохнул Джон. — Никто не знает. То, что он рассказал, настолько… Не важно. Завтра утром его ждут в Мунго — и многие вообще были против того, чтобы отпускать его сразу домой.

— Но он дома, — сказал Скабиор, глядя в открытую дверь гостиной.

— Дома, — кивнул Джон. — Им бы не стоит оставаться пока одним…

— Не останутся, — пообещал Скабиор — и спросил: — Он сам это понимает?

— Вполне. Иначе никто не позволил бы ему провести эту ночь не в закрытой палате, а дома. Палочки у него нет, — Джон потёр ноющий лоб ладонью, — но всё же…

— Сделаю, что могу, — пообещал Скабиор. — А кто будет здесь вместо вас?

— Пришлю кого-нибудь, — сказал Джон. — И у меня к вам личная просьба, — добавил он, и когда Скабиор кивнул, продолжил: — Может так случиться, что я не вернусь — приглядите тогда за Пруденс. У неё нет родных — ей будет непросто.

— Обещаю, — кивнул Скабиор, с трудом удерживаясь от вопросов — и понимая, что ответов он всё равно не получит.

…Закончив с мытьем и выключив воду, Скабиор, не колеблясь, разбудил Арвида, настойчиво тряхнув его за плечо. Тот вздрогнул, дёрнулся, глянул испуганно — и с такой ненавистью, что Скабиор отшатнулся и даже схватился за палочку — и, сообразив, где находится, Арвид, чуть смутившись, спросил:

— Я заснул?

— Что вполне объяснимо. Однако пока что подъём — и надень-ка вот это, — он помог ему вылезти из ванной и набросил на плечи Арвиду собственный халат, который, по счастью, оставил здесь накануне. — Прошу прощения за то, что не слишком свежий, но кто ж знал.

— Не важно, — Арвид завернулся в него и пригладил влажные волосы. — Если бы вы знали, как я об этом… да даже уже не мечтал.

— Я догадываюсь, — фыркнул Скабиор.

— Скажите, — Арвид почему-то медлил, словно бы боялся выйти, — а…

— Всё сам у неё спросишь, — оборвал его Скабиор. — Она ни секунды не сомневалась, что ты вернёшься. Не помню, рассказывал ли я тебе — но оборотни моногамны, и если уж любят — то один раз. Волчья порода, — он усмехнулся и подмигнул Арвиду. — Всё, иди уже. Тебя заждались там.

— Вы здесь живёте? — спросил, помолчав и не двинувшись с места, Арвид.

— Жил, — весело кивнул Скабиор — в груди тут же заныло, засосало под ложечкой, и он ощутил внутри болезненную и страшную пустоту, но на его лице ничего подобного не отразилось. — Теперь, наконец, съеду — сколько же можно. И так никакой личной жизни, — рассмеялся он, надеясь, что смех не прозвучит слишком горько.

— Останьтесь, прошу вас, — оборвал его Арвид.

— Останусь, конечно, на какое-то время, — кивнул Скабиор, — но через пару недель…

— Нет, — перебил его Арвид. — Насовсем.

— Не понял? — Скабиор поперхнулся собственным смехом.

— Вы не должны покидать этот дом, — серьёзно произнес Арвид. — Я знаю, что Гвеннит этого никогда бы не захотела — и это правильно и справедливо. Я говорил уже, — он, переведя дух, улыбнулся, — и расскажу, если хотите, когда-нибудь после в подробностях: я бы тоже сошёл там с ума — так же, как остальные, — он снова запнулся, облизнув губы, — если бы не знал точно, что у Гвен есть вы, и что вы никогда её не бросите и всегда защитите. Тем более, — он замолчал на пару секунд, переводя дыхание, — когда я сам не знаю, насколько я… безопасен и что со мной будет дальше. И, — он очень нежно и тепло улыбнулся, — сейчас, когда вы для Кристи родной, а я, — он улыбнулся опять, очень грустно, — пока незнакомец. Если вы не против, конечно, — добавил он, спохватившись. — А если вы не захотите жить тут постоянно — я был бы рад знать хотя бы, что у вас здесь есть своя комната, и что это и ваш дом тоже. Он же стал вашим, я вижу — и я просто права не имею его у вас отбирать. Вы останетесь? — спросил он очень настойчиво.

Арвид замолчал и между ними повисло молчание, он очень внимательно смотрел на Скабиора, а тот не знал, куда спрятать глаза, а главное, никак не мог найтись с ответом… а потом, плюнув на всё, просто сказал:

— Да, — и, чувствуя, как пустоту в груди заполняет тепло, добавил уверенно: — Я останусь.

…Арвид проснулся посреди ночи и долго-долго лежал, разглядывая спящую рядом жену, даже во сне обнимавшую его крепко-крепко. Её голова покоилась на его плече, а лица он почти не видел — зато видел обнажённое плечо и руку, пальцы которой были сложены в раскрытый расслабленный кулачок. Он взял её и поцеловал — медленно, каждый пальчик, а потом осторожно прижал к своему лицу тёплую мягкую ладошку, замирая от нежности и утопая в своих ощущениях, и накрыв её сверху своей, зажмурился и задержал дыхание. Гвеннит, обычно спавшая очень крепко, сейчас проснулась — приподняла голову, спросила:

— Ари?

— Прости, что разбудил, — прошептал он, разворачиваясь к ней и прижимая её к себе, так крепко и сильно, как сам не мог сейчас от себя ожидать — такую живую, родную и тёплую. — Прости, — он коснулся губами её лба.

— Что ты, — она заулыбалась и сама обняла его, обвила руками и ногами — и зацеловала, опрокинула на спину, легла сверху, опираясь на колени и локти, чтобы ему не было слишком тяжело, словно боялась его сломать. — Я тебя больше не отпущу никогда и никуда-никуда, — проговорила она, вглядываясь в его лицо и водя по нему самыми кончиками пальцев.

— Не отпускай, — проговорил он серьёзно. — Не хочу, — он прикрыл глаза, отдаваясь ощущению этих родных нежных пальцев, так привычно скользящих по его коже. — Ты совершенно такая же, — прошептал он. — Ты не изменилась… совсем. Мне казалось, там целая жизнь прошла… а оказывается, всего полтора года… я думал, вернусь стариком, — он обнял жену, не открывая глаз, и пробормотал, — я бы без вас не выбрался…

— Значит, хорошо, что мы у тебя есть, — улыбнулась она.

— Все трое, — тоже заулыбался он и добавил: — Прости, но, боюсь, я ничего сейчас не смогу…

— И не надо, — покачала она головой, — я просто хочу быть с тобой близко-близко… не надо ничего — просто будь рядом, — она опустилась чуть ниже и потёрлась носом о его грудь — и вдруг, припомнив его слова, подняла голову удивлённо: — Трое? Почему трое?

— Потому что ты — и два Кристиана, — засмеялся он, приоткрывая глаза и ловя её удивлённый взгляд. — Я попросил его остаться здесь насовсем. И он согласился, — сказал Арвид, взглянув на удобно устроившегося в кресле у окна Скабиора. Его присутствие в комнате сейчас успокаивало не доверявшего самому себе Долиша и позволяло ему расслабиться — и совсем не мешало Гвеннит. Что же до самого Скабиора, то ему после разговора с Джоном так тоже было спокойнее — а наблюдать и не спать ночами он за свою жизнь научился блестяще. — Прости, что тебя не спросил — я просто подумал, что…

— Ари, — ошеломлённо выдохнула Гвеннит.

— Я знаю — надо было тебя спросить, я…

— Ари, — она заставила его замолчать, запечатав рот ему поцелуем. — Я так хотела… мечтала… но я бы никогда не осмелилась тебя попросить… просто он же…

— Ты боишься меня? Всегда боялась? — спросил он очень серьёзно, с заметной неохотой оторвавшись от её губ и глядя на неё требовательно и с неожиданной болью. — Почему не осмелилась бы, Гвен?

— Ну, зачем ты меня вообще слушаешь?! — воскликнула Гвеннит, снова целуя его — сперва губы, а потом нос, щёки, глаза… — Я говорю глупости, потому что я одна полтора года верила, что ты непременно вернёшься, и сейчас я ужасно боюсь от счастья просто сойти с ума, а ты к каким-то словам придираешься… я ничего и никого уже не боюсь, Ари, — она замерла, прижимаясь щекою к его щеке. — У меня теперь один только страх остался — потерять одного из вас. А кроме этого — нет больше ничего страшного.

— Бедная моя маленькая прекрасная леди, — прошептал он, не чувствуя, как выступают сквозь закрытые веки на его глазах слёзы. — Прости меня, Гвен…

— Нечего мне прощать, — отозвалась она, собирая эти его слёзы губами. — Я знала же, что ты аврор… всё будет, как будет… Я привыкла уже жить и знать, что могу потерять кого-нибудь… Крис же всегда говорил, что сядет когда-нибудь, — она всхлипнула, но удивительным образом удержала слёзы. — Зато стоит подумать об этом — как уже совсем не хочется обижаться на всякие глупые мелочи… и вообще обижаться не хочется, — она улыбнулась — и вспомнила: — Ты сказал, что позвал Криса остаться тут? Жить с нами? Совсем?

— Совсем, — улыбнулся Арвид, — Ты рада, значит, — проговорил он с удовольствием.

— Я счастлива, — прошептала она. — Я так привыкла… и он тоже привык — он не говорит, но, — зашептала она ему на ухо, — я чувствую же, я же вижу, как он на этот дом смотрит и сколько вещей сюда перенёс… понимаешь, у него же никогда своего дома не было — нормального, обычного дома, такого, где его ждали бы и…

— Т-ш-ш, — оборвал её Арвид, прижимая палец к её губам. — Ты сейчас мне расскажешь то, чего мне, возможно, вовсе не следует знать. Это его тайны — и только ему ими делиться. Гвен, я говорил… не помню уже, может, и не тебе, — он потёр лоб ладонью, — я бы не сохранил там рассудок, — его голос дрогнул, и Арвид умолк на пару секунд, пережидая короткий спазм в горле, — если б не он. Да, — подтвердил он, силясь улыбнутся в ответ на изумление в её глазах, — вот так, как ни странно, — он облизнул пересохшие губы. — Если бы не вы — и не он. У нас там были… видения, — его передёрнуло, — и все, в конце концов, в них поверили. А я, — совсем тихо добавил он, — научился отличать их от реальности… потому что в них были вы с, — его голос опять задрожал, — Крисом… маленьким Крисом — но не было твоего отца, никогда. И я понял в какой-то момент, что быть такого не может, — с непонятным ей облегчением проговорил он, — никогда он тебя не оставит. Так что, — он медленно выдохнул, — я ему навсегда должен. И очень надеюсь, что не я один, — добавил он еле слышно.