В среду утром, после ухода Скабиора, в доме Мусидоры Монаштейн бушевала буря. Выскочившие из своей комнаты после разговора со Скабиором подростки сбежали наверх — на чердак. Где Хати, с яростным отчаянием расшвыряв сложенные там коробки, сел, в конце концов, на пол и, колотя кулаком по старым пыльным доскам и ссаживая в кровь костяшки, прокричал сестре:
— Это он виноват! У нас всё хорошо было, пока он не появился! У нас у всех всё было просто отлично!!!
Он был больше напуган и растерян, чем зол, и чтобы скрыть это, накручивал сам себя — Сколь знала за братом такую манеру, но сейчас не чувствовала в себе сил как-то противостоять этому. Она сама растерялась и не знала, кому верить и на чью сторону встать — и поэтому выбрала ту единственную, в которой не сомневалась ни секунды. Своего брата.
— Он ведь и появился из-за того, что всё стало плохо, — всё же разумно возразила ему Сколь, шмыгая носом и отчаянно стараясь изобразить спокойствие и не выдать того, что больше всего ей сейчас хотелось сперва наорать на брата, а затем наложить Ступефай и Силенцио. — Не он же принёс раздор в нашу семью…
— Может, и он! — зло сощурился в ответ Хати. — Я не верю ему, не верю! Может, и не было ничего, а он нам врёт прямо в глаза, как тогда, когда появился! Кто сказал, что он не врёт, а?!
— Варрик же подтвердил, — тихо проговорила Сколь, покачав головой и придвигаясь к брату почти вплотную. — Он бы не стал лгать нам…
— Она не могла уйти! — страдальчески прошептал Хати, в глазах которого застыла беспомощность и обида — так глядят обиженные и несчастные дети. — Не могла же… не могла же она нас всех бросить!
— Нас она не бросала, — попыталась возразить снова заплакавшая при этих словах Сколь. — Я же тоже не знаю, что произошло, Хати!
— Тогда зачем они её отпустили?! — он сжал кулаки и опять ударил ими по полу, на котором сидел.
— Ну как они могли не пустить? — попыталась урезонить Сколь брата, хотя и сама искала ответ на этот вопрос. Как же так?!
— Не знаю! — Хати снова с размаху ударил руками об пол, подняв облако пыли. — Не знаю я, как, но так не должно быть! Не должно!!! — сорвался он на крик — а потом, запнувшись, добавил на грани слышимости: — Значит… мы её не увидим больше?
Сколь закрыла лицо руками. Она должна была успокаивать и утешать брата — всегда, сколько себя помнила, должна — но кто бы её саму сейчас как-то утешил? Получается, их жертва была напрасной? И они ничем, совершенно ничем не сумели помочь своей стае.
— Вот вы где, — услышали они голос Мусидоры… тёти, как они почти что уже привыкли называть эту даму. — Ваши гости ушли. Спускайтесь.
— Мы никуда не пойдём! — крикнул Хати, вскакивая и делая угрожающий шаг в сторону двери. — И мы больше не будем прислуживать и исполнять ваши распоряжения! — отчеканил он. — Нас всё равно все бросили, значит, и мы больше ничего никому не должны!
— Отстаньте от нас, — поддержала Сколь брата, вставая. — Уйдите.
— Как скажете, — неожиданно легко согласилась мадам Монаштейн. — Вы ужинать спуститесь?
— Мы вообще никогда не спустимся! — резко ответил Хати. — И есть больше не будем!
— Как скажете, — повторила пожилая дама, оставляя подростков одних.
Когда дверь за ней закрылась, Сколь обняла брата за плечи, и он, дёрнувшись в первый момент, замер, а затем развернулся к ней и тоже обнял её за шею, уронив голову ей на плечо. Какое-то время они так и сидели, но потом начали обсуждать случившееся — сперва шёпотом и делая большие паузы, затем всё живей и активнее.
— Как мы их искать будем, без палочек? — горячо говорила более разумная Сколь, сама уже внутренне согласившаяся на предлагаемый братом побег.
— Найдём как-нибудь, — с лихорадочным возбуждением отмахнулся Хати. — Мы же знаем все наши места и схроны! Оставим записки… да просто по запаху вычислим! Они же есть где-то — значит, найдём!
— Сначала надо от авроров уйти, — сказала Сколь, чертя что-то пальцем в пыли. — Это может оказаться не так просто.
— Спят же они когда-нибудь, — нервно проговорил Хати. — Мы выберемся! Должны…
Поздно вечером мадам Монаштейн всё-таки заглянула наверх — и, едва она открыла дверь на чердак, Сколь и Хати вскочили, не дав ей и рта раскрыть:
— Никто нас не заставит поверить, что Нидгар решил сделать из нас предателей, — жёстко сказала Сколь, сжимая руку брата в своей. — И мы ими не станем.
— Волки не предают, — поддержал сестру Хати. — И мы не станем.
— Я поняла вас, — Мусидора кивнула.
— И мы не боимся подохнуть там, в Азкабане! — резко сказал Хати, выходя вперёд и загораживая сестру собой. — Убирайтесь отсюда! Вы нас не заставите!
— Не заставлю, — лишь снова кивнула Мусидора — и послушно ушла, тихо и плотно затворив за собой дверь.
А брат и сестра там и остались на чердаке — и там же, обнявшись, уснули, устроившись прямиком на полу. Проснулись они на рассвете — от голода. И снова заговорили, продолжая вчерашнее обсуждение. Как сбежать из дома, который охраняли авроры, они так толком и не придумали, но должны были хотя бы попытаться.
Наконец, переглянувшись, они тихо спустились на кухню, где бесстыднейшим образом, нарушая все установленные здесь законы и правила, Хати залез в шкафы, где «тётя» хранила уже готовую еду и припасы, и, вытаскивая запечённого цыплёнка, капусту и хлеб, передавал их Сколь, которая быстро заворачивала их во взятое здесь же кухонное полотенце. Им нужна была еда — просто на первое время, чтобы спрятаться и переждать где-то самые горячие часы поисков. В конце концов, они же могут успеть прорваться и скрыться в лесу…
Однако они не ели со вчерашнего утра — а цыплёнок так пах! И они, не сдержавшись, с жадностью на него накинулись. За этим занятием и застала их Мусидора — Хати, увидев её, попятился и, опять закрывая собою сестру, проговорил угрожающе:
— Мы все равно найдем способ отсюда выбраться
— Вы не сможете нас здесь удержать, — сказала Сколь, выходя из-за его спины. — И пусть нас тогда тоже посадят.
— Сварить вам кофе? — преспокойно осведомилась Мусидора — так, словно бы они чинно сидели за столом и ели, как она их учила — ножом и вилкой.
Они хотели что-то ответить, но запнулись и растерялись — а она, улыбнувшись, прошла мимо них к кухонному столу, достала кофейник и под их пристальными и нервными взглядами принялась варить кофе, аромат которого очень скоро заполнил кухню. Мусидора разлила напиток по чашкам, добавив брату с сестрой, как они любили, побольше сливок и сахара, и поставила чашки на стол. Затем села и, улыбнувшись замершим у шкафа подросткам, кивнула им и спросила:
— Сколь, ты не достанешь печенье? В жёлтой жестяной банке. Пожалуйста, если тебе не трудно.
Девушка сморгнула растерянно и, привычным жестом достав жестянку, поставила её на обеденный стол.
— Надеюсь, вы всё же никуда не уйдёте, — сказала Мусидора, открывая банку и доставая одно печенье.
— Но мы не будем больше ничего делать, — тут же произнес Хати. — И уроки учить тоже не будем. Мы волки, нам всё это незачем.
— Как скажешь, — кивнула Мусидора. — Я только прошу вас остаться здесь. Ничего больше.
— Зачем вам? — спросила Сколь, косясь на чашки с кофе.
— Я думаю, у меня будут неприятности, если вы покинете дом и сад, — охотно пояснила Мусидора. — И уж, конечно, больше никому я так помочь уже не смогу. Решать вам, конечно, но я бы была вам очень признательна, если бы вы вошли в моё положение.
Подростки переглянулись, потом Сколь, отступив от стола и сжав руку брата, сказала:
— Нас бросили. Вам они тоже не заплатят.
Мадам Монаштейн вскинула брови и с изумлением воззрилась на девушку.
— Разумеется, мне не заплатят, — сказала она, откладывая недоеденное печенье. — Моя дорогая, неужели ты полагала, что мне кто-то платит за это? — она рассмеялась негромко.
— Но, — растерянно проговорила Сколь, — тогда почему вы…
— Зачем мы тогда вам? — перебил сестру Хати.
— Видите ли, — ответила им Мусидора, — когда я согласилась на всю эту авантюру, я вполне отдавала себе отчёт в том, что это — на всю жизнь. В глазах общества я теперь навсегда ваша тётя, а вы двое — мои племянники, дети моей умершей сестры. Если бы я делала это только в расчёте на деньги, их понадобилось бы очень много, — она улыбнулась.
— Тогда зачем?! — настырно повторил Хати.
— Ну, — весело сказала ему Мусидора, — мне всегда хотелось иметь племянников. А тут такая замечательная оказия. Но вы оба, разумеется, ничего не должны мне и ничем не обязаны, — она отправила в рот оставшийся кусочек печенья и, допив свой кофе, встала. — Я буду в огороде, если понадоблюсь — надо закончить прополку и собрать слизней с капусты, — сказала она и покинула кухню.
Оставшись одни, Сколь и Хати, первым делом, взялись за печенье и кофе — а допив его, поставили чашки на стол и, не сговариваясь, поглядели в окно, за которым мадам Монаштейн, сидя на низкой скамеечке, методично собирала с грядок слизней.
— Всё равно делать нечего, — сказала, наконец, Сколь. — Скучно так просто сидеть. Я пойду помогу ей, — она собрала со стола чашки, вымыла их и, вопросительно оглянувшись на брата, тоже ушла.
Хати некоторое время стоял у окна, наблюдая за происходящим на огороде, потом вздохнул, дёрнул уголком рта — и тоже туда отправился.
Ни о каких уроках никто в этот день так и не вспомнил — зато обедали они уже вместе, а потом снова отправились в огород, рыхлить грядки и белить стволы деревьев и кустов в их маленьком садике.
Ближе к вечеру у мадам Монаштейн побывал гость — ни Хати, ни Сколь, сидевшие в тот момент в своей комнате, его не увидели, только услышали стук двери, шаги и приглушённые голоса внизу. Вскоре после его ухода их «тётушка» сама поднялась к ним и, постучав в закрытую дверь, сказала:
— У меня есть послание только для вас. Думаю, что перед тем, как принимать окончательное решение относительно себя и всех остальных, вам стоит его услышать.
Они ответили не сразу, но через несколько секунд Сколь спросила сквозь дверь:
— Какое послание? От кого?
— Оно только для вас, — повторила мадам Монаштейн. — И вам придётся выйти, чтобы его получить. Если вы решитесь узнать, что в нем говорится, спускайтесь в гостиную, — сказала она, возвращаясь туда.
Они спустились не сразу, но всё же появились минут через десять, и увидели посреди гостиной небольшой стол со стоявшей на нём плоской широкой чашей, в которой мерцала и переливалась какая-то незнакомая им субстанция.
— Это Омут памяти, — пояснила мадам Монаштейн, подходя к нему. — Там можно посмотреть воспоминания — и свои, и чужие. Нужно просто погрузить в него лицо — и дальше всё произойдёт само.
Первой на это отважилась Сколь, а когда и Хати, такой же ошарашенный и взбудораженный, вынырнул из Омута, брат с сестрою переглянулись, а потом он упрямо сжал губы, отвернулся и ушёл, почти убежал на чердак, и она, постояв, тихо и медленно последовала за ним.
Хати сидел, обхватив колени руками, и когда Сколь подошла к нему и села рядом, обняв за плечи, прижался к ней, как делал когда-то в детстве, и прошептал:
— Я всё время пытался дотронуться до него. До его руки. И не смог.
— Я тоже, — призналась она, прижимаясь щекой к его волосам. — Я как будто снова в камере побывала…
— Я не хочу снова туда, — скрипнув зубами, признался Хати — и зажмурился. — Я не боюсь… но я не хочу…
— Я тоже, — повторила она, прижимая его к себе как можно крепче. — Я тоже…
Они помнили камеры — узкие каменные мешки, где всего живого — койки из давно уже умершего дерева, и нет ни солнца, ни воздуха. Не то, что здесь — в живом деревянном доме с большими окнами и садом, куда в любой момент можно выйти…
Они долго сидели так — молча. Вспоминая Нидгара — не таким, каким видели его в Омуте памяти, а таким, каким всегда знали его: умным, сильным, не торопящимся высказать своё мнение, как Хадрат, но и не боящимся делать это. Вспоминая и остальных — всех, чьи имена он назвал, и кто попался аврорам.
И тех, кто остался на свободе.
И Эбигейл, которая покинула стаю, бросив их…
Спустились они уже в сумерках, услышав звуки фортепиано, и долго потом сидели на полу в темноте, слушая, как играет Мусидора, и прислонившись к корпусу инструмента, ловя не только звуки, но и вибрации. Ночевали Хати и Сколь уже в своей комнате, а следующим утром ещё до рассвета Сколь без стука зашла в комнату к ещё спящей Мусидоре и, присев на край её кровати, тронула её за руку.
— Я дам нужные показания. Сама. Только не трогайте Хати.
— Конечно, — ответила та, накрывая её холодную и влажную сейчас руку своей. — Я напишу мистеру Поттеру, что ты согласна — надеюсь, он не станет настаивать на допросе вас обоих. И, полагаю, что это будет уже в понедельник.
— Всё равно, когда, — тихо проговорила Сколь, поднимая на неё красные от слёз и бессонной ночи глаза. — Я скажу всё, что нужно.
Vhlamingo
Alteya Может, это вообще она ему разобьёт сердце!Понимаю но Erin Go Bragh!😁 Не... Если не поэтому, то всякое бывает. А если только из-за того что Гвен оборотень!.. 2 |
Alteya
Vhlamingo Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать.Может, это вообще она ему разобьёт сердце! И да, "свои" для меня всегда значат больше. |
Vhlamingo
Alteya Ну это нормально. )Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать. И да, "свои" для меня всегда значат больше. 1 |
Alteya
А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. |
Vhlamingo
Alteya Ну это же мои истории, конечно, я всем отвечаю. ) Зачем иначе вообще выкладывать-то? )) А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. Почему не то? Я комплименты люблю! ) 2 |
Vhlamingo
Alteya Давайте! ) Хахахах Какой прекрасный ответ) Не буду дальше душнить) Лучше окунусь в прекрасную историю🫶🦩 Приходите комментировать дальше. ) 1 |
Ну имеет право англичанин не любить ирландцев. ) Так он валлиец |
Vhlamingo
Показать полностью
А вот... Да, все так и есть.((Я тут подумала... Оборотни, они, получается, самая незащищенная часть населения. То есть к этому же Эндрю можно подойти под обороткой. (под оборотным к оборотню)) и похитить его. Вряд ли его семья обратится в аврорат. Он ведь не человек теперь. Так, тварь тёмная. Сбежал в леса и бегает с такими как он под луной. (а на самом деле он сидит у меня в подвале, и я на нем экспериментальные зелья или заклятия испытываю. Ну и что, что помрёт через три луны, следующего такого найду. Жаль кншн что что-то долгосрочное нельзя испытывать, но краткосрочное вполне. Или просто я садист и люблю мучить людей. Оборотни ведь опасны только одну ночь, на которую их можно запирать в клетку. А так сидит в кандалах, а я над ним издеваюсь как хочу. И никто не узнает. И никто не поможет.) Вообще конечно ещё одному человеку повезло с Крисом❤️ Повезло, да.) А Крису понравилось спасать.) isomori Так он валлиец Тоже верно. Но и валлиец имеет право!) |
miledinecromantбета
|
|
Vhlamingo
Да магглорожденного у которого семья понятия не имеет что делать? А что мешает похитить маггла - вот вообще всем будет пофигу. ))) 2 |
Alteya
Vhlamingo Жесть какаяДа, все так и есть.(( Повезло, да.) А Крису понравилось спасать.) Я ж думала вы меня опровергнете Мб там есть хоть какие-то законы которые защищают оборотней. А их нет. Рил, быть оборотнем это пипец. Я б сама наверное подумывала бы вскрыться после обращения. И дело не в самой ликантропии, что само по себе штука не шибко приятная, хоть есть и преимущества. Ахахахахах да) спасатель) злится но возится. Хороший человек. Зачем ему? А не бросил. Спасал. Он такое солнышко, я не могу. А щас надо перерыв. Потому что сперва я чуть не поседела когда Долиш "произнёс два слова" задерживая Гвен. Я рил же думала что он её убил! И в следующей главе приходит МакДугал и говорит что Крис его клиент! Поступил из аврората! Ааааа! А тут говорили что он не умрёт! Потом выдохнула конечно) 1 |
Vhlamingo
Показать полностью
Alteya Нет там таких законов. Жесть какая Я ж думала вы меня опровергнете Мб там есть хоть какие-то законы которые защищают оборотней. А их нет. Рил, быть оборотнем это пипец. Я б сама наверное подумывала бы вскрыться после обращения. И дело не в самой ликантропии, что само по себе штука не шибко приятная, хоть есть и преимущества. Ахахахахах да) спасатель) злится но возится. Хороший человек. Зачем ему? А не бросил. Спасал. Он такое солнышко, я не могу. А щас надо перерыв. Потому что сперва я чуть не поседела когда Долиш "произнёс два слова" задерживая Гвен. Я рил же думала что он её убил! И в следующей главе приходит МакДугал и говорит что Крис его клиент! Поступил из аврората! Ааааа! А тут говорили что он не умрёт! Потом выдохнула конечно) Слушайте, там оборотни вообще не люди: они то существа, то твари, в зависимости от того, что решит министерство. Какие законы, о чём вы. Ну... А что делать-то? Кто, кроме него? Как бросить? Его вот бросили когда-то. Он так не желает! Ну зачем же перерыв. Там всё только начинается! 1 |
Alteya
Vhlamingo А судят как людей! Какое-то хреновое правосудие! Права тварей, а обязанности людей!Нет там таких законов. Слушайте, там оборотни вообще не люди: они то существа, то твари, в зависимости от того, что решит министерство. Какие законы, о чём вы. Ну... А что делать-то? Кто, кроме него? Как бросить? Его вот бросили когда-то. Он так не желает! Ну зачем же перерыв. Там всё только начинается! Да уж. Кому они нужны кроме него. Ни даже хваленому Мунго. Тч! Я очень сочувствую маленькому Крису. Мог бы наоборот, желать чтобы все пережили то что он. А он спасает. Нене Слишком эмоционально) надо время)) |
Vhlamingo
Alteya А вот. А судят как людей! Какое-то хреновое правосудие! Права тварей, а обязанности людей! Да уж. Кому они нужны кроме него. Ни даже хваленому Мунго. Тч! Я очень сочувствую маленькому Крису. Мог бы наоборот, желать чтобы все пережили то что он. А он спасает. Нене Слишком эмоционально) надо время)) Никому они не нужны. Ну, у него есть объект ненависти: это волшебники. А раз все волшебники сволочи, должны быть и свои - а кто свой? Оборотни! Эх. Ну я буду вас ждать. ) 1 |
Ах да. И то что сделал Долиш-старший с Гвен...
Вроде как и его можно понять Но не хочу я такого понимать! Он просто *нецензурно* |
Vhlamingo
Ах да. И то что сделал Долиш-старший с Гвен... О! То ли ещё будет!Вроде как и его можно понять Но не хочу я такого понимать! Он просто *нецензурно* Его можно понять, да. Единственный сын - и вот это. Он-то хорошо знает, что такое оборотни. 1 |
Alteya
Vhlamingo Спасибо 🦩🫶А вот. Никому они не нужны. Ну, у него есть объект ненависти: это волшебники. А раз все волшебники сволочи, должны быть и свои - а кто свой? Оборотни! Эх. Ну я буду вас ждать. ) Это волшебно, когда можно пообщаться с таким восхитительным автором! |
Vhlamingo
Alteya Приходите! ) Автор любит таких читателей. Спасибо 🦩🫶 Это волшебно, когда можно пообщаться с таким восхитительным автором! И второй автор тоже, только он очень занят пока. 1 |
miledinecromant
Vhlamingo На магглах наверное не имеет смысла зелья испытывать. Они вроде на них слабее действуют.Да магглорожденного у которого семья понятия не имеет что делать? А что мешает похитить маггла - вот вообще всем будет пофигу. ))) А именно мучить оборотня намного интереснее. Повышенная регенерация и все заживает при трансформации. А если выпускать погулять(в ограниченном чарами пространстве) , чтоб не помер в клетке, то мучить можно годами. |