Обратная сторона луны (джен)

Флавиусу Уоткинсу Скабиор написал во вторник вечером — а следующим вечером в семь часов стучал в его дверь. Перед тем, как войти в подъезд, Скабиор постоял, оглядывая переулок и вспоминая, как впервые оказался здесь с Гарольдом и увидел, как он подумал тогда, лося — и это был последний момент, когда он ещё мог развернуться и просто уйти. И ничего из того, что происходило в последние месяцы, не было бы…

Но он не ушёл — и поэтому стоял теперь здесь.

— Очень рад видеть вас снова, — тепло встретил его хозяин. — Вы ужинали?

— Да, благодарю вас, — отчасти соврал Скабиор, всего пару часов назад пообедавший. — Но если вы сами ещё не успели — пожалуйста, не…

— Ну что вы, — улыбнулся тот. — Надеюсь, вы выпьете со мной чаю? — спросил он, провожая его на кухню. Скабиор, наслышанный от Гарольда об аккуратности и чистоте жилища Уоткинса, вынужден был признать, что тот нисколько не преувеличивал. Здесь было действительно чисто — пожалуй, Скабиор вполне смог бы есть с пола, причём даже в коридоре, не говоря уж о кухне. — Если вы не против, — сказал Уоткинс смущённо, — мы устроимся тут… гостиная у меня занята террариумами.

— Тут — отлично, — кивнул Скабиор. — Хотя я бы с удовольствием посмотрел на ваших питомцев.

— О, вам интересно? — оживился Уоткинс. — Пойдёмте, конечно… прошу.

Гостиная оказалась точно такой, как описывал её Гарольд. Стриллеры, улитки, хамелеоны…

— Красавцы, — сказал Скабиор, осторожно и плавно подходя к террариуму с последними.

— А у вас есть домашние животные? — с улыбкой спросил Уоткинс.

— Книззл, — тоже слегка улыбнулся тот, в то же время незаметно и очень внимательно наблюдая за Уоткинсом и понимая, что его внезапный визит не вызвал у хозяина дома ни лишней нервозности, свойственной тем, кому есть, что скрывать, ни излишней радости и воодушевления. При том хозяин дома, если верить запаху, был ему действительно рад, хотя, вероятно, немного устал после работы. — И у дочери есть сова.

— О, книззлы — они замечательные! — искренне проговорил Уоткинс. — Правда, слишком активные для меня — и, боюсь, им со мной было бы попросту скучно.

— Ну, я не советовал бы выпускать в этих краях книззла на улицу, — кивнул Скабиор. — Они, конечно, могут постоять за себя — но Лютный рядом, а там кого только не встретишь — подозреваю, что местные полукниззлы, которые там время от времени попадаются, вряд ли обрадовались бы чистокровному новичку. Чистокровность там вообще не в почёте, — пошутил он, вспоминая, что пока сюда шёл, он не встретил по дороге ничего подозрительного, и раздумывая, интересен ли всё ещё мистер Лось их общему знакомому — и насколько этот знакомый действительно общий, так как за прошедшее время многое могло измениться, — что у людей, что у разных других тварей… — А в квартире они и вправду, пожалуй, заскучают… но мы живём почти в лесу, так что ему там есть, чем заняться.

Они поговорили ещё какое-то время о книззлах, совах, хамелеонах и стриллерах — и уже за чаем, к которому Уоткинс подал классическое шотландское печенье и маленькие, удивительно вкусные мармеладки, Скабиор постепенно отбросил подозрения, утверждаясь в мысли, что совесть Уоткинса, скорее всего, чиста. По крайней мере, в той степени, что свойственна всем чудакам, слегка помешанным на своих странных хобби, и подвоха от него ждать не стоит, и, слегка расслабившись, шутливо спросил:

— Что ваши коллеги — не засмеяли вас по поводу той рогатой истории?

— Что вы, — улыбнулся тот. — Я бы сказал, напротив — вы знаете, это довольно странно, но она сделала меня в некотором роде популярным. Во всяком случае, меня теперь все узнают — и всегда есть, с чего при знакомстве начать разговор.

— Удобно, — согласно кивнул Скабиор. — Я слышал, вы общаетесь с, так сказать, виновником происшествия?

— О, Гарольд — замечательный молодой человек, — кивнул Уоткинс. — Вы знаете, он очень заинтересовался улитками и хочет, когда закончит обучение, завести такую себе… очень серьёзный и ответственный юноша.

Скабиор издал в ответ неопределённый звук — потому что спорить с Уоткинсом в его планы сегодня не входило, но и согласиться с подобной характеристикой он никак не мог. Надо будет заглянуть в гости к Керку и узнать его мнение о навязанном ему ученике — а то как-то не очень хорошо вышло: Скабиор навещал его ровно два раза, в первый раз получив в подарок пальто, а во второй — притащив тому Понтнера. И пропал. Нет, это определённо нужно будет исправить — и, при необходимости, вправить мозги Гарольду, если тот ведёт себя неподобающе.

— Вы сказали, что хотели посоветоваться о чём-то, — сказал Уоткинс. — Не представляю, чем я могу быть вам полезен — но с радостью постараюсь помочь.

— Да, — кивнул Скабиор. — Дело конфиденциальное и достаточно, я бы сказал, странное. Вы позволите, я слегка приглушу нашу беседу? — спросил он и, получив кивок, тщательно наложил заглушающие заклинания

— Я сохраню ваш секрет, — серьёзно сказал Уоткинс.

— Буду вам очень признателен, — тоже кивнул в ответ Скабиор. — Дело в следующем. Вы слышали, возможно, о недавно созданном фонде?

— Вам нужны какие-нибудь гарантии моего молчания? — очень обыденно поинтересовался Уоткинс.

— Думаю, что вашего слова будет достаточно, — улыбнулся Скабиор — и неспешно и обстоятельно, однако достаточно осторожно, рассказал почти всё, опустив лишь некоторые детали — и, обрисовав стоящие перед ним проблемы, закончил:

— А главное — я не представляю, чем и как они могут зарабатывать уже сейчас. Потом, когда они выучатся, — он вздохнул. Это была одна из озвученных им проблем и, пожалуй, наиболее актуальная, — будет, конечно, попроще, но есть-то им нужно прямо сейчас.

— Это действительно очень непросто, — подумав, сказал Уоткинс. — Будь у них хотя бы приличные СОВ, то проблема оказалась бы не настолько серьезной — но вы говорите, что их нет, а организовать обучение у взрослых — задача действительно непростая.

— Она не первоочередная, — сказал Скабиор. — Если они попадутся на воровстве — обучать будет некого. А есть им нужно уже сейчас. И я всю голову себе сломал, пытаясь придумать какой-нибудь заработок.

— А что они умеют? — задал вполне логичный вопрос Уоткинс.

— Да я думал уже, — поморщился Скабиор. — По-моему, ничего, так сказать, монетизируемого — ну, рыбачат, конечно, охотятся… но им даже самих себя не прокормить, о продаже и речи нет… а больше ничего толком. В лесу жить умеют — но от этого тоже немного толку. И вот чем бы они могли заработать — я просто не представляю.

— Допустим, — задумчиво проговорил Уоткинс, — вы найдёте, куда поселить этих ваших подопечных и выучите их хотя бы чему-нибудь, и начнёте готовить к СОВ — а что вы будете делать с другими?

— Какими другими? — удивился Скабиор.

— Теми, — слегка улыбнулся Уоткинс, — кому так же негде жить и кто хочет учиться — наверное, такие оборотни есть и ещё — не всем ведь так везет, как юному Гарольду, которому вы помогли начать учиться профессии. Эти люди ведь… я имел в виду, оборотни, — немного смутился он, — когда услышат о таком месте, тоже придут именно к вам.

Скабиор чуть было не признался, что ни о каких других он особо не думал, но в последний момент всё же смолчал — слишком уж очевидной была эта мысль, а выставлять себя идиотом он не любил.

— Вы знаете, — снова очень мягко заговорил Уоткинс, — мне кажется, не нужно стремиться найти способ зарабатывать прямо сейчас. Им нужно время привыкнуть к совсем другой жизни — и, может быть, просто перезимовать. Ну и для того, чтобы вы могли оказать им необходимую помощь, им нужно обеспечить легальный статус в Волшебной Британии.

— Нужно, — кивнул Скабиор, думая о том, что действительно, он же уже получал письма, и не одно, с просьбой о помощи — то есть эти «другие», о которых говорил Уоткинс, и вправду есть, и, видимо, их немало. Собственно, он ведь всегда знал, что они существуют — это же и были те, кто когда-то стекался к Грейбеку и составлял, так сказать, массовку в его стае, ища защиты и покровительства, взамен подчиняясь его железой руке. И если уж быть совсем честным, то в свои восемнадцать он сам был одним из них. Они ведь вряд ли за эти годы куда-то исчезли — потому что, если законы и изменились, то отношение к оборотням в обществе переменилось не сильно.

И ведь, пожалуй, это даже не так уж и плохо. В конце концов, если хочешь кого-нибудь спрятать — прячь в толпе, и среди пары-тройки дюжин разновозрастных оборотней со всей Британии кто удивится подросткам и однорукой женщине? И, в конце концов, нужно быть честным с самим собой: фонд — не только для стаи, как бы того ни хотелось самому Скабиору. Взять вот хоть мистера… как его там — того старика, к которому Скабиора таскал Квинс — у него хотя бы есть крыша над головой, вот только вряд ли он единственный старый оборотень в Британии, и ведь наверняка есть и те, кому негде жить.

А ещё, пожалуй, если правильно подать этот проект, то никто не станет обращать внимание на детали в виде личностей самих оборотней — особенно, если представить всё так же громко, пафосно и красиво, как и сам фонд, с листовками, статьями в «Пророках» и зажигательным выступлением в вечернем эфире. Тогда основное внимание достанется снова ему — в конце концов, на фото он получается просто великолепно — ну и самой идее, а Эбигейл и её волчата останутся просто фоном. Кто станет уделять внимание кучке не самого презентабельного вида людей, когда им предлагают очередное шоу?

Вот только неясно, как убедить волчат прийти в министерство — и согласятся ли они вообще на подобное.

А ещё он совсем не был уверен, что Эбигейл с волчатами смогут со всей этой толпой убогих ужиться…

— Вы знаете, — продолжал тем временем Уоткинс, — если всё же говорить о некоторой перспективе, то если бы не проблемы с лицензиями, можно было бы разводить кого-то из неопасных волшебных животных. Как это делали в обществе поддержке сквибов когда-то — я об этом читал — которых можно было бы продавать на ингредиенты, и на эту выручку жить… я, к сожалению, плохо представляю себе текущие реалии рынка, но даже при сильной конкуренции можно найти свою нишу. Это не требует особой квалификации — а сама работа с животными всегда очень позитивно влияет на тех, кто ей занят.

— Разводить животных, — задумчиво повторил Скабиор.

— А вот на то, чтобы разбить огород, лицензий не требуется, — улыбнулся Уоткинс. — Сейчас август, этим поздно уже заниматься, конечно, но ведь будет весна — главное, чтобы к этому времени было, где. Вы знаете — удивительно, как много урожая можно собрать с не самого большого куска земли. Конечно, этого недостаточно — но можно ещё разводить обычных кур и кроликов — последние очень быстро плодятся, а куры, если купить их взрослыми, сразу же начинают нести яйца. Можно ещё коз держать… или даже корову, но говорят, что это сложнее… Это помогло бы частично решить проблему с питанием и очень способствовало бы адаптации к новой жизни — вы знаете, когда ты занят каким-нибудь делом, жить и учиться новому всегда легче.

Ферма! Мысль, едва возникнув, показалась Скабиору настолько очевидной, что он в первый момент удивился, что не додумался до неё сразу. Святая Моргана, ну конечно же, ферма! Куры, кролики, огород — это же ферма! А если там, кроме огорода, будет ещё и какой-нибудь сад… вот хоть с яблонями… Останется убедить попечителей фонда, что всем этим оборотням, готовым влиться в волшебное, общество, нужно место, где они смогли бы спокойно жить… что-то вроде пансиона или убежища. Скабиор представил себе яркие заголовки в духе «Перестань прятаться, приходи к нам, свое будущее ты можешь построить своими руками…» — и, фыркнув, сообразил, что настолько увлёкся своей идеей, что перестал слушать Уоткинса — а ведь тот, между тем, размазывал что-то важное:

— …чары или трансфигурацию — не уверен, что на уровне «Превосходно» для ТРИТОНов, но на «Выше ожидаемого», я полагаю, сумел бы…

— Простите, — перебил Скабиор, очень виновато ему улыбнувшись. — Я, кажется, понял, как разом решить вопрос и с пропитанием, и с жильём, и даже с официальным статусом — и отвлёкся.

— Я говорил, — слегка смутился Уоткинс, — что, если я правильно понял вас, им ведь нужно учиться? И хотя бы сдать СОВ?

— Нужно, конечно, — вздохнул Скабиор. — Там есть пара малышей — их в положенное время возьмут в Хогвартс, но остальные для него уже слишком взрослые, да что уж там — многим уже давно не семнадцать.

— Значит, вам нужно будет организовать что-нибудь вроде курсов, — сказал Уоткинс, — или такой своеобразной разновозрастной школы… а программы можно взять те, что используются для домашнего обучения. Конечно, взрослых учить нужно иначе, но существующие учебники, я думаю, им вполне подойдут — я мог бы отдать им свои, у меня сохранились все. Если нужно, — он снова смутился.

— Это было бы здорово, — очень искренне проговорил Скабиор. — Я пока не думал об этом толком… если у вас есть какие-нибудь идеи — я буду вам очень признателен. Когда я отвлёкся, вы говорили, мне кажется, что сами могли бы…

— Ну, — покраснел Уоткинс, — когда я учился, мне удавалось неплохо объяснять что-нибудь младшим… Правда, я не занимался ничем подобным уже много лет — но мне кажется, что если бы я подготовился, то смог бы по выходным заниматься с вашими друзьями чарами или трансфигурацией… или УЗМС, конечно, — он покраснел ещё больше и слегка улыбнулся.

— Вы серьёзно? — изумился Скабиор. — Вы готовы тратить время на совершенно вам неизвестных оборотней — а я же даже не уверен, что я… фонд сможет вам заплатить!

— Ну, — красный от смущения Уоткинс облизнул губы, — я ни в коем случае не навязываюсь, конечно. Но я подумал — у меня есть время, и я, на самом деле, не так уж часто использую все эти знания… и если можно с кем-нибудь ими поделиться — то почему бы и нет? Что до оплаты — я зарабатываю вполне достаточно, пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Мне всегда нравилось улучшать что-нибудь — я даже думал стать изобретателем, но, увы — у меня нет таланта. Поэтому я занялся патентами — в конце концов, помогать тем, кто это умеет, тоже не так уж и плохо.

— Это очень щедрое предложение, — тоже слегка смущённо, но больше обрадованно сказал Скабиор. — Я не знаю, как положено реагировать на подобное у приличных людей — а я его с радостью принимаю. Я, правда, пока что понятия не имею об уровне ваших будущих учеников и вообще о том, как всё это будет — но, думаю, к осени у меня уже будут ответы на все вопросы.

— У меня в этом году отпуск в ноябре, — сказал Уоткинс. — Знаете, большинство не любит это время — сыро, мрачно и зима на пороге, ну и у большинства наших сотрудников семьи и дети — а мне оно нравится. Всё успокаивается и засыпает — и мне удобно готовить своих питомцев к зиме. Так что в ноябре я бы мог вести занятия поинтенсивнее.

— А у вас нет какого-нибудь приятеля, который мог бы на тех же условиях обучать зельям или, например, гербологии? — шутливо спросил Скабиор, гадая, в чём же причина такого щедрого предложения. Уоткинс выглядел искренним — может быть, ему просто скучно? Он не казался погружённым в себя учёным, из тех, кому нет никакого дела ни до чего, кроме того, что они изучают — и не казался человеком, окружённым массой друзей, а в его доме не пахло женщиной. Не знай Скабиор, что перед ним человек, совершенно спокойно воспринявший известие о собственном чудом не случившемся убийстве, он бы назвал Уоткинса робким — или, скорее, попросту размазнёй, но Скабиор это знал, и потому никогда бы так про него не сказал. Скорее, тот был просто тихим и… мягким? Закомплексованным? Погружённым в себя?

— У меня немного приятелей, — покачал головой Уоткинс. — Но я подумаю, кому это могло бы быть интересно — и если смогу, постараюсь помочь.

— Вы и так помогли, — решительно сказал Скабиор. — Куда больше, чем я даже надеялся.

— Я очень рад, — улыбнулся Уоткинс. — Ещё чаю?