— Я попрощаться, — проговорил Вейси, прижимая Идэссу к себе. — Это в последний раз. Не приду больше.
— Жаль, — сказала она, обнимая его и так знакомо кладя руку ему на грудь и опираясь подбородком на свои пальцы. — Мне хорошо с тобой.
— Конечно, хорошо, — горько проговорил он, прекрасно понимая, каким выглядит идиотом. А впрочем, ему было уже всё равно: снявши голову, по волосам не рыдают, а он только что потерял работу, которую столько лет полагал главным делом всей своей жизни. Болван… Мерлин, какой же он всё-таки идиот. А теперь вот расстраивается из-за пустой рыжей шлюхи. Но ему действительно было горько от мысли, что он больше никогда не ощутит на себе её мягкую тяжесть, что никогда больше не будет спать рядом с ней, так уютно умеющей обнимать его, никогда больше её сильные умелые руки не будут разминать его затёкшие за день плечи, а пальцы не прогонят ненавистную головную боль. И всё это получит кто-то другой… наверняка у неё отбоя нет от клиентов. Да и не будет ещё лет десять… Горечь комком встала в горле, и он, поднявшись рывком, опрокинул Идэссу на спину и зарылся лицом в её мягкую полную грудь, один вид которой почти с самого начала сводил его с ума. Не идеальная, уже слегка обвисающая, с крупными тёмными сосками… такой бы детишек кормить — его бы детишек… Мысль была дикой и нежданно болезненной — он застонал коротко и зажмурился, чувствуя, как накрывает его не случившаяся ещё в аврорате истерика. Как же глупо… «Да наплевать!» — решил он — и разрыдался, выплёскивая в эти слёзы всё сразу.
Она не спрашивала ничего — она вообще была очень немногословна, Идэсса. Молчала — и просто гладила его по голове и плечам, спокойная, уютная… мягкая… Он выплакался, в конце концов, и затих, даже не пытаясь объяснять ей, в чём было дело — пусть думает, что это из-за неё… какая ему уже разница-то. Не важно всё это… ничего уже не имеет значения. Конечно, он не умрёт с голоду… и да — кажется, он обещал обратиться в Мунго? Ему там дадут что-нибудь… но Мерлин, как же тоскливо.
Они лежали и лежали — молча, в темноте. Время шло… Деньги у Вейси были, но он заплатил всего за час и не повёл её никуда, оставшись с ней в её комнате. Надо бы собираться уже… но Мерлин, Мерлин, Моргана и Мерлин, как же ему не хотелось её отпускать.
— Я ушёл с работы, — сказал он зачем-то. — Уеду из Лондона. Насовсем.
Она не сказала ничего, просто зарылась пальцами в его волосы и погладила Вейси по голове — так ласково и знакомо… И он понял вдруг, совершенно ясно и чётко, что — смешной дурак! — похоже, влюбился в шлюху. Ему стало смешно — смешно и опять так же горько, и он рассмеялся, обнимая её всё крепче, и, приподнявшись, подтянулся на руках и завис так над ней, разглядывая её лицо. Красивое, безмятежное… хотя нет — сейчас она смотрела на него ласково и слегка вопросительно.
— Я влюбился в тебя, — сказал он честно. — Но позволить тебя я себе не смогу больше. Так что, — он улыбнулся слегка кривовато, — можешь записать на свой счёт одного глупого неудачника.
— Зачем ты мне говоришь это? — спросила она, почему-то вдруг помрачнев.
— Тебе разве не приятно знать о таком? — спросил он, сглатывая опять подступающий к горлу комок. — Хотя я не первый такой, наверное. Ты не бойся — я не стану под это выпрашивать, — он запнулся, потому что даже говорить подобное было больно, — бесплатные встречи. Но я… полюбил тебя… так глупо. И вот… говорю. Просто чтобы ты знала.
— Сильно полюбил? — спросила она с неожиданной совершенно горечью.
— Сильно, — честно ответил он, чувствуя, как снова вскипают на глазах слёзы. Это всё зелье, конечно… его нервная система расшатана к Мордреду — вот он и рыдает по малейшему поводу. Хотя, надо сказать, сейчас повод даже достойный…
— Насколько сильно? — медленно проговорила она, ловя его взгляд — и вдруг усмехнулась презрительно и неприятно.
— Сильно, — просто повторил он, не понимая её реакции. Хотя, впрочем, презрение тут вполне заслуженно… Странно — но ему даже неприятно не стало, разве что пусто и очень холодно.
— Но не настолько, чтобы жениться, верно? — сказала она, облизывая свои чуть подрагивающие губы и убирая руки с его головы.
— Да я бы женился, — горько ответил он. — Да ты разве пойдёшь за меня вот такого…
— Женился бы? — тихо переспросила она.
— На тебе — да, — серьёзно ответил он, осторожно проводя рукою по её волосам. — Хоть сейчас.
— Женись, — улыбнулась она одними губами, вглядываясь в него потемневшими враз глазами.
— Ты согласишься разве? — недоверчиво спросил он, чувствуя, как замирает вдруг сердце — так, как бывает, когда висишь на метле высоко-высоко и готовишься камнем ринуться вниз. — У меня сейчас нет почти ничего: ни работы, ни толком дома, ни дела… и я… я болен — мне придётся долго и неприятно лечиться, — он улыбнулся жалко и пояснил, — я, в общем-то, наркоман… в определённом смысле.
— Я соглашусь, — сказала она без улыбки, беря его лицо в ладони и медленно проводя большими пальцами по его щекам под глазами. — А ты не пожалеешь, что взял в жёны шлюху?
— Мне всё равно, — проговорил он плохо слушающимися губами. — Какая мне разница. Ты — шлюха, я — убийца и наркоман, возможно, погубивший кучу своих из-за этого, — он снова улыбнулся и сглотнул, быстро и нервно. — Мне действительно всё равно, Ида, — проговорил он торопливо. — Я и не любил, кажется, никого прежде. Но я… я не знаю, как буду жить. Не представляю. Не знаю, что со мной будет. Мне нечего дать тебе. Совсем нечего.
— Ты хочешь меня в жёны? — спросила она, улыбнувшись нервно и странно.
— Хочу, — кивнул он, чувствуя, что начинает нервно дрожать.
— Тогда женись, — сказала она, медленно притягивая его к себе и целуя в губы. — Сегодня. Сейчас. И я пойду с тобой, куда ты захочешь — и выдержу всё, что придётся. Я сильная, — проговорила она, отрываясь от его губ и проводя по ним краем большого пальца.
— Сегодня ночь уже, — лихорадочно рассмеялся он. — Не выйдет… нужен чиновник, который зарегистрирует брак. Только завтра… а хотя, — он резко сел. — В конце концов, никто ведь ещё не знает о моей отставке… идём, — он потянул её за руку. — Идём! — повторил Вейси настойчиво. — Одевайся.
Она поглядела на него недоверчиво — но он уже сам вскочил и засобирался, быстро, как все авроры умели, одевшись и протягивая ей руку.
— У меня, правда, кольца нет — а хотя… плевать — всё равно меня уже выгнали, — он рассмеялся нервно и возбуждённо. — Идём. Всё у нас будет.
— Ты и вправду решил жениться? — изумлённо и недоверчиво на него глядя, спросила она.
— Да! — тряхнул он головой. — Ты согласна?
— Да, — она улыбнулась, широко и смущённо, и вскочила. — Ну, если ты разыграл меня — я… я никогда не захочу тебя больше видеть и прокляну как-нибудь, — сказала она, торопливо надевая — как была, прямо на голое тело — нарядную зелёную мантию.
— Тебе не придётся, — проговорил он, сжимая её руку. — Я знаю, у вас тут контракт… Надеюсь, мне хватит денег, чтоб его выкупить. Но это всё завтра: Гринготтс мне сейчас не откроют. Идём.
Они спустились вниз — и Вейси, подписав стандартный контракт «на ночь и с собой», вывел крепко державшую его руку Идэссу на улицу. Где, доведя её до одного из переулков, отходящих от Диагон-элле, постучал в дом знакомого ювелира, с которым ему пару раз приходилось иметь дело по службе. Тот вскоре открыл — заспанный, хотя времени было ещё только одиннадцать вечера — и испуганный.
— Не гляди так, — весело сказал ему Вейси. — Мне просто кое-что нужно купить. Откроешь мне ненадолго?
— Да о чём речь! — обрадованно проговорил тот. — Конечно, открою… я в любое время клиентам рад. Проходите.
Они вошли в лавку, и высокий импозантный господин, которого не портил даже домашний халат и растоптанные войлочные тапки, начал снимать чары с сейфов и доставать оттуда большие плоские коробки.
— Что вам показать, мистер Вейси? — поинтересовался он очень любезно.
— Кольца, — сказал тот, прикидывая, сколько может позволить себе потратить. — Деньги я принесу завтра утром — у меня нет с собой сейчас. Расписку оставлю — устроит?
— Конечно! — заулыбался ювелир. — Да не тревожьтесь вы так — это вовсе не к спеху… как сможете — так и занесёте. Какие кольца вам показать?
— Обручальные, — сказал Вейси негромко.
— О, — кивнул без малейшего удивления ювелир, — у меня есть замечательные экземпляры… вот посмотрите. И вот — на помолвку тоже взгляните… прошу вас, садитесь, — он придвинул им невесть откуда взявшиеся кресла и начал раскладывать палетки на небольшом овальном столе.
— Какое ты хочешь? — улыбнувшись, спросил Вейси у… Мерлин. А он ведь даже не знает настоящего имени женщины, на которой собрался сейчас жениться. И его это совершенно, абсолютно не волнует.
— Любое, — ответила она шёпотом, медленно проводя пальцами над лежащими перед ними кольцами. — Любое, какое ты выберешь. Выбери сам, — попросила она, улыбаясь ему незнакомой… счастливой улыбкой.
— Тогда вот это, — он взял тонкое, кажется, самое тоненькое тут колечко, простой золотой ободок, и положил его к себе на ладонь.
— Они все садятся на палец в точности по размеру, — сказал ювелир. — Мерить обручальные кольца — плохая примета, так что вы просто выберете те, что понравятся — и не сомневайтесь, они подойдут идеально.
— Вот это, — кивнула Идэсса, обводя выбранное им кольцо кончиком указательного пальца. — Да.
— Твоя очередь, — улыбнулся он. — Выбирай для меня.
Она взяла парное — такое же тонкое, и положила его рядом с первым.
— А теперь, — проговорил Вейси, вдруг почувствовав себя, как в детстве — настоящим волшебником, — ещё одно. Что у вас есть с изумрудами? — спросил он, наблюдая, как вспыхнули щёки Идэссы, и как она прижала пальцы к губам, сдерживая готовый сорваться с них возглас.
— О, настоящие изумруды сейчас редкость, — проговорил ювелир очень довольно, — но у меня есть несколько очень изящных вещиц… одну минуту. Вот… посмотрите, — он убрал предыдущие палетки и разложил новые — с зелёными камнями. Их было довольно много — разных, одиночных и нет, совсем маленьких и простых больших и роскошных, с замысловатым рисунком, тяжёлых и очень изящных, мужских и женских…
— Вот это, — не колеблясь ни секунды, сказал Вейси, беря простое кольцо в виде небольшой, явно женской печатки с прямоугольным зелёным камнем, на котором был выгравирован розовый бутон. — Кольцо на помолвку, — проговорил он, держа его двумя пальцами правой руки и протягивая Идэссе левую. — Ты позволишь?
Она кивнула и протянула ему свою левую руку, и он осторожно надел кольцо на её безымянный палец — и оно действительно село, будто бы именно на него было сделано. Изумруд вдруг блеснул, лепестки цветка дрогнули — и раскрылись, и через пару секунд роза на камне была уже вполне распустившейся.
— Поздравляю, мадам, — негромко проговорил ювелир. Идэсса подняла на него непонимающий взгляд — и тот пояснил: — Цветок раскрывается, только если подарок сделан от чистого сердца. Вас действительно любят, — улыбнулся он. — Не сомневайтесь.
Идэсса посмотрела на Вейси совершенно растерянно и очень серьёзно — а потом вдруг её глаза блеснули от слёз, и она, одним лёгким движением сев к нему на колени, обняла его, прижала к груди его голову и прошептала:
— Я клянусь тебе — ты никогда не пожалеешь о том, что сегодня делаешь. Никогда.
— Не пожалею, — согласился он, закрывая глаза и тоже обнимая её. Она плакала — он не понимал, почему, но ему не казалось нужным её утешать: её слёзы не ощущались горькими…
Она плакала — потому что сейчас, совершенно внезапно, сбылась вдруг её мечта, в которую она сама уже давным-давно не верила, и потому что чувствовала себя обманщицей, вцепившейся в свой шанс, в чужую нежданную любовь, не испытывая к этому измотанному, не очень молодому мужчине, в общем-то, ничего, кроме горячей благодарности. Она едва выделяла его из своих клиентов — и вот вдруг… Ей было стыдно, стыдно, мучительно, страшно стыдно за то, что она с ним делает — но отказаться от этого единственного шанса она не могла. И она поклялась себе, что он никогда не узнает о её равнодушии, поклялась сделать всё, что только будет в человеческих силах, чтобы дать ему всё, что он захочет: заботливую жену, уютный дом, воспитанных, послушных детей… всё, что он хочет — за этот шанс.
— Ну что ты, — спросил он её тихонько. — Что ты так плачешь?
— Спасибо, — прошептала она, целуя его в забавный непослушный хохолок, вечно торчащий на его макушке. — Спасибо тебе.
— Пойдём, — его очень смутило это её «спасибо», а он вовсе не хотел сейчас ощущать это смущение: подобные чувства лишают сил, а у него их и так было совсем немного. — Я деньги утром пришлю, — повторил он ювелиру, вставая.
— Когда вам будет удобно, — поклонился тот. — Не торопитесь.
— Я пришлю утром, — повторил он, вставая и помогая Идэссе подняться. — Идём.
Alteya
O my... Надеюсь он не умрёт Или точнее, учитывая его образ жизни "не убьют". Иду читать дальше, в общем! |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Идите! )O my... Надеюсь он не умрёт Или точнее, учитывая его образ жизни "не убьют". Иду читать дальше, в общем! 2 |
isomori Онлайн
|
|
Пельмени?! Ручные! АААА!!! Дикие. С перцем и чесноком. |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Alteya
isomori УУУУУУУУ!АААААААААААА!!! (Страдает по домашним пельменям) (тоже страдает... и вообще по еде) 1 |
Alteyaавтор
|
|
miledinecromant
Alteya Дааааааа!УУУУУУУУ! (тоже страдает... и вообще по еде) Но домашние пельмениииии!!! |
Alteya
miledinecromant Дааааааа! Но домашние пельмениииии!!! У меня тоже домашние пельмени есть: Маленькие, с фаршем внутри и со сметаной! *Отправляю вертуально.* 1 |
Alteyaавтор
|
|
Мария Малькрит
Alteya Маленькие... с фаршем... ааааа!У меня тоже домашние пельмени есть: Маленькие, с фаршем внутри и со сметаной! *Отправляю вертуально.* Ловлю виртуально... |
miledinecromant
Блин Ну почему нельзя делиться едой через интернет Я умею в пельмени Ахахахахах Так... Продолжаю читать Меня волнует судьба Криса И этой мелкой Гвеннит |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
miledinecromant Меня это тоже возмущает!Блин Ну почему нельзя делиться едой через интернет Я умею в пельмени Ахахахахах Так... Продолжаю читать Меня волнует судьба Криса И этой мелкой Гвеннит О. Читайте. )) Там... длинная судьба! ) Вы сейчас где? 1 |
Alteya
Обнимаю вас🦩 Я пока на моменте где Гвеннит находит целителя и лекарства для Криса. Она умничка такая Маленькая Она ребёнок же И смогла позаботиться о взрослом Ну и нравится то как Крис принимает помощь Не каждый так смог бы Он тоже молодец (я переживаю за судьбу егеря-оборотня, офигеть) |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну подросток. Обнимаю вас🦩 Я пока на моменте где Гвеннит находит целителя и лекарства для Криса. Она умничка такая Маленькая Она ребёнок же И смогла позаботиться о взрослом Ну и нравится то как Крис принимает помощь Не каждый так смог бы Он тоже молодец (я переживаю за судьбу егеря-оборотня, офигеть) Смогла, да. Она умненькая. Да. Вы переживаете. ) 2 |
Alteya
Вы мастер Серьёзно До сих пор не понимаю как так получилось что я сочувствую Скабиору Мб Грейбеку ещё? Или Волдеморту?! Думаю что я и Мальсиберу смогу посочувствовать...) Когда прочитаю ваши книги Вы размываете границы 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Мы с Миледи да, такие! ) Вы мастер Серьёзно До сих пор не понимаю как так получилось что я сочувствую Скабиору Мб Грейбеку ещё? Или Волдеморту?! Думаю что я и Мальсиберу смогу посочувствовать...) Когда прочитаю ваши книги Вы размываете границы Мы размываем границы и строим новые! 2 |
Vhlamingo
Мальсибера там вообще обнять и няшить! ))))))) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
И это все как раз самое страшное. Потому что все эти люди, которые убивали грязнокровок, вовсе не обязаны быть злыми маньяками. Они могут в других аспектах быть очень милыми, приличным людьми, любить семью и друзей и так далее. А потом начать новую жизнь, и вообще как любой человек могут направить свою жизнь в любую сторону... Потому что они такие де люди. Не то чтобы их жертвам было бы от этого легче. 1 |
isomori Онлайн
|
|
Alteya
Vhlamingo Прямо как лавовые потокиМы с Миледи да, такие! ) Мы размываем границы и строим новые! |
isomori Онлайн
|
|
miledinecromant
Vhlamingo Обнять и плакать. А няшить - это вместе с "поймать"... Oh, wait...Мальсибера там вообще обнять и няшить! ))))))) 1 |
Alteyaавтор
|
|
isomori
Alteya О да! ) Прямо как лавовые потоки isomori miledinecromant Дадада! )Обнять и плакать. А няшить - это вместе с "поймать"... Oh, wait... 1 |