Обратная сторона луны (джен)

Никогда ещё у Скабиора не было таких длинных выходных. Ему казалось, что время тянется, словно увязшая в смоле муха, а все попытки отвлечься и не думать о вечере понедельника результатов никаких не давали — так что он, совершенно измучившись за воскресенье, явился в понедельник в Отдел рано утром, и до прихода Флорианны практически успел разобрать почту.

— Доброе утро, — поприветствовал он её, и девушка, вспыхнув, испуганно глянула на часы, на которых была всего половина девятого.

— Здравствуйте, — проговорила она немного встревоженно. — Я подумала, что я опоздала…

— Да нет, это я пришёл раньше, — успокоил её Скабиор. — Не спалось с утра — решил поработать. Вы всегда так рано приходите?

— Да, обычно, — кивнула она, вешая пальто в шкаф и торопливо приглаживая свои собранные в чахлый хвостик волосы перед зеркалом.

— Зачем? — очень удивлённо спросил он. — Вам разве не хочется утром поспать чуть подольше?

— Я рано встаю, — возразила она и предложила: — Сделать вам чаю?

— Давай, — кивнул он, вставая и потягиваясь. — Рано — это насколько?

— Зимой обычно часов в пять — в половине шестого, — сказала она, направляясь в кабинет Спраут. Заинтригованный, он пошёл следом и, усевшись за стол и предоставив ей самой хлопотать, спросил:

— Ну, а летом?

— А летом с рассветом, — она деловито расставляла на столе чашки, и он вспомнил, что уже давно собирался кое о чём с ней побеседовать.

— Ани, — она ненавидела сокращение «Флёр» и в свой первый рабочий день попросила коллег «никогда-никогда» не называть её так — и Скабиор её вполне понимал. Внешность девушки была весьма далёкой от совершенства, и он представлял себе, как должны были доставать её с этим очевидным «Флёр» в школе. Придуманное же Скабиором сокращение ей очень нравилось, и она даже именно так стала со временем представляться их посетителям. — Я давно собирался спросить тебя… ты позволишь мне личный вопрос?

— Конечно, — удивлённо кивнула она.

Он дождался, пока она сядет, и ласково заглянул ей в глаза.

— Такие вопросы, вообще-то, должны задавать родители… я тебе, разумеется, не отец и даже не родственник, но…

— Да вы спрашивайте, — с ещё большим удивлением сказала она и непонятно почему покраснела.

— Ани, — он улыбнулся, отметив про себя этот румянец. — Ты очень приятная девушка — но этого, не сердись, не видно.

— Я знаю, — мгновенно замкнулась она, потупившись. — Разве здесь это важно?

— Разумеется, нет, — проговорил он как можно мягче. — Ты прекрасно работаешь, и я представить себе не могу, что бы я без тебя делал. Но ты действительно очень милая, — сказал он с лёгким нажимом. — Скажи, Ани, ты когда-нибудь говорила с целителями о своей коже?

— Да не хочу я ни с кем говорить, — пробормотала она, и он услышал в её голосе звенящие нотки близких слёз. — Мама говорит, что со временем всё пройдёт.

— Прыщавых старушек я и вправду не видел, — кивнул Скабиор, и Флорианна вдруг фыркнула и даже улыбнулась. — Давай я с тобою схожу в Мунго? — предложил он.

— Вы? — изумлённо спросила она, кажется, даже позабыв расстраиваться и обижаться.

— Если тебе неловко идти одной, пойдём вместе, — предложил он, как можно мягче ей улыбаясь. — И, если ты мне позволишь, я заплачу, — добавил он.

— Почему? — спросила она, непонимающе на него глядя. — Вам так противно смотреть на меня?

— Что ты? — он снова мягко и ласково ей улыбнулся, про себя же смеясь и ругаясь одновременно. Святая Моргана, ну почему твои дочери так любят из всех возможных мотивов выбирать самые несуразные? — Ты выглядишь совершенно, — он на мгновенье запнулся, подбирая нужный эпитет, — обычно. Но это же больно, — проговорил он сочувственно. — И зудит, и мешает… Мне хочется сделать для тебя что-то, — он снова запнулся, осторожно подбирая слово, — полезное.

Флорианна вдруг улыбнулась робко и произнесла неуверенно:

— Да, это больно… Но я привыкла и…

— Но зачем терпеть боль, даже не попытавшись избавиться от неё? — спросил он, качнув головой. — Мучиться так можно ещё много лет… Давай хотя бы попробуем?

— А если ничего не получится? — заупрямилась вдруг Флорианна.

— Значит, я потеряю несколько сиклей, — пожал он плечами, — а мы с тобой оба — немного времени. А вдруг получится?

— Ну да, — кивнула она, смущённо потупившись. — Но мама говорит, что всё это глупости, и у всех так бывает, — прошептала она.

— Мне всё-таки кажется, что не у всех, — возразил он. — Ты же сама видишь. Нет?

— Вижу, — грустно кивнула она.

— Посмотри на меня, — попросил он негромко. Она подняла голову, и он, внимательно глядя ей в лицо, заговорил: — У тебя правильные черты лица и очень приятная улыбка. И глаза — не огромные, да, но зато очень яркие и живые, а это, поверь мне, главное. И ты знаешь, если сделать косую чёлку и покрасить её в цвет глаз, это подчеркнёт и выделит их — будет здорово.

— Подстричься? — спросила она с сомнением. — Но красить волосы — это… Это как-то…

— Я же не предлагаю тебе стать блондинкой или жгучей брюнеткой, — возразил он, чувствуя, что она колеблется. — Просто подчеркнуть тот цвет, что есть, и сделать его чуть поярче. Давай я отведу тебя к одному отличному парикмахеру — и ты посмотришь, что выйдет? — предложил он. — Это же просто волосы — не понравится, вернём всё обратно.

— Я не знаю, — она совсем растерялась.

— Попробуй! — слегка поднажал он. — Да вот хоть прямо сейчас и сходим — почту я почти разобрал, там осталось всего ничего… Это недолго — вернёмся через пару часов и быстро всё вместе закончим?

— Прямо сейчас? — спросила она, недоверчиво на него глядя.

— Прямо сейчас, — решительно кивнул он, вставая и протягивая ей руку. — Ну же, идём! Тебе девятнадцать — надо иногда позволять себе немного спонтанности. И вообще — я твой шеф, и я тебя отпускаю, — он подмигнул ей. — Заставить или приказать не могу — но я же сам предложил. Ну? Идём?

— У меня денег нет, — прошептала она, и он, наконец, увидел в её глазах огонёк.

— У меня есть, — сказал он нетерпеливо. — Да забудь ты про деньги — если тебе понравится, будем считать это подарком на Рождество. Ну? Идём?

Она постояла секунду, а потом, заулыбавшись, кивнула.

Торопливо подав ей пальто, Скабиор накинул своё и, застёгиваясь на ходу, распахнул перед ней дверь. Ему отчаянно не сиделось на месте, а до заявленных Поттером шести часов вечера было ещё так далеко, что он готов был не то, что заплатить за какую-то стрижку — он одел бы сейчас Флорианну с ног до головы за свой счёт, лишь бы отвлечься и заполнить оставшиеся часы чем-нибудь более деятельным, нежели возня с бумажками.

Пройдя вместе с Флорианной половину Диагон-Элле, Скабиор решительно взял её под локоть и в ответ на её удивлённый взгляд пояснил:

— Мы с тобой идём в Лютный — и я хочу однозначно продемонстрировать всем интересующимся, что ты со мной. Хочешь, возьми меня под руку, — предложил он. Флорианна почему-то смутилась, и он, опасаясь, что она пойдёт на попятный, не стал настаивать и просто повёл её дальше, крепко держа под локоть.

— А зачем мы сюда пришли? — прошептала она через пару минут, испуганно и возбуждённо оглядываясь.

— Сделать тебе причёску, — весело сказал Скабиор. — Не бойся. И вообще, — добавил он с шутливой строгостью, — ты же работник Отдела защиты оборотней. Давно пора познакомиться с местом обитания некоторых подопечных.

— Я знаю, — сказала она виновато. — Но я… Я боюсь сюда приходить, — прошептала Флорианна, краснея.

— Вообще, правильно боишься, конечно, — кивнул он. — Молодой девчонке одной ходить сюда воспрещается. Но со мной можно, — он чуть посильнее сжал пальцы. — Хочешь, можно считать это своеобразной экскурсией.

— Да мне-то и одной можно, наверное, — пошутила Флорианна — но он шутку не поддержал и сказал насмешливо:

— Тут смотрят не на лицо, — и когда она вспыхнула, добавил: — Не вздумай даже показываться здесь в одиночку, если не хочешь на практике узнать значение понятия «грубый групповой секс».

Пока совершенно пунцовая Флорианна, глядя себе под ноги, пыталась прийти в себя и хоть что-то ответить, они свернули в один из тёмных даже сейчас, днём, проулков и остановились перед неприметным домишкой. Скабиор постучал и, выждав немного, чётко сказал:

— Тertium.

Флорианна, конечно, не обратила внимания на бледную двойку, начерченную мелом в углу двери, но Скабиору её оказалось достаточно для того, чтобы назвать верный пароль, представляющий собой, насколько он знал, сумму порядкового номера дня недели и нарисованной на двери цифры, произнесённую на латыни. Дверь приоткрылась, и он, толкнув её, провёл свою спутницу по узкой, но крепкой деревянной лестнице и, постучав во вторую дверь слева, завёл её за собой.

Они оказались в маленькой, но светлой и на удивление уютной комнатке, хозяином которой был очень высокий худой мужчина в длинной расшитой полумесяцами и лунами тёмной мантии, его абсолютно голый череп был украшен затейливой татуировкой.

— Сколько лет, — проговорил мужчина низким и каким-то гулким голосом.

— Да у нас дома все длинноволосые, — шутливо ответил Скабиор, протягивая ему руку. — А вот моей помощнице, мне кажется, подойдёт стрижка.

— Подойдёт, — кивнул мужчина и лёгким жестом указал Флорианне на кресло. — Прошу, — сказал он, так пристально на неё глядя, что девушка инстинктивно попятилась.

— А ещё я думал затемнить волосы в цвет глаз, — полувопросительно спросил Скабиор. — И чёлку косую.

— Иди погуляй, — ответил ему мужчина, и едва севшая в кресло Флорианна вскочила и, обернувшись к Скабиору, попросила с испугом:

— Не уходите, пожалуйста!

— Я посижу у тебя тут тихонько? — попросил Скабиор, кивая на стоящий у стены небольшой диванчик.

— Сиди, — кивнул мужчина, накидывая на встревоженную и заинтригованную Флорианну что-то вроде длинной пелерины. — Молча.

…— Прошу, — произнёс, наконец, парикмахер — если его можно было, конечно же, так назвать — и сотворил прямо перед ней зеркало. Флорианна взглянула в него — и ахнула, прижав к губам свои полные пальцы, а донельзя заинтересованный Скабиор вскочил с диванчика, откуда он с острейшим интересом наблюдал за всей процедурой и, подойдя к девушке, сказал очень довольно:

— Нравится?

Флорианна только несколько раз энергично кивнула. Короткая асимметричная стрижка с косой длинной чёлкой изменила овал лица, сделав его уже и чётче, а каштановый цвет волос действительно выделил и подчеркнул глаза, сделав их ярче и выразительнее.

— Это великолепно! — шепнул ей Скабиор — а потом, достав палочку, перекрасил накинутую на неё пелерину в насыщенно-синий цвет. — М-м? — спросил он, и Флорианна закивала ещё раз… и расплакалась. — Мне кажется, тебе пойдут сочные и насыщенные цвета, — делая вид, что ничего не заметил, сказал Скабиор. — Пусть тёмные, если тебе так нравится. Хочешь, пойдём, поищем что-нибудь подходящее?

Флорианна завороженно на него посмотрела и снова кивнула.

Расплатившись, Скабиор вывел её обратно на Диагон-Элле и, подумав, повёл к мадам Малкин. В конце концов, если уж примерять, то что-то пристойное.

В магазине они провозились, наверное, часа два — и, в конце концов, подобрали несколько мантий, платьев и блузок, которые Флорианна твёрдо решила купить — не все сразу, конечно, но по одной вещи в месяц она, пожалуй, могла бы себе позволить. Под конец, возбуждённо и радостно вертясь перед зеркалом и любуясь на простого покроя платье глубокого травяного зелёного цвета, она шагнула к наблюдавшему за ней Скабиору и, прижав к груди руки, растроганно и счастливо проговорила:

— Спасибо! Вы… Вы действительно великий волшебник!

— Я просто хорошо эстетически развит, — немедленно сбил он пафос. — Если тебе интересно, я научу тебя некоторым основам — а дальше будешь сама. Ходить, смотреть… А сейчас нам пора, — сказал он, поглядев на часы. — Уже почти что обед — перекусим где-нибудь в городе и за работу. Идём.

Вторую половину дня Скабиор провёл за отчётом, который продвигался существенно медленнее, нежели ему бы хотелось, а ровно в шесть часов стучал в дверь кабинета Главного Аврора.