Как-то, после «уроков», давшихся Арвиду особенно тяжело, все чаще отмалчивающийся в последнее время Причард вдруг повернул голову в его сторону и спросил:
— Знаешь, о чём я мечтаю?
— О чём? — отозвался Долиш. Он так и не смог заснуть — и хотя его серьёзно повреждённую на занятиях по трансфигурации руку, неосторожно превращённую в крошащийся камень, вроде бы вернули в привычное состояние, она всё равно ныла, мешая ему погрузиться в блаженную темноту.
— О луне, — сказал тот. — Я мечтаю увидеть луну. Лучше полную… но сгодится любая. Убил бы за то, чтобы видеть луну на ночном небе… и даже не обязательно вместе со звёздами. Странно, да?
— Нет, — покачал головой Долиш.
— Нет, странно, — упрямо повторил Причард. — Столько всего — а я думаю про эту мордредову луну… Как какой-то оборотень. Или даже вампир — был у нас один романтический персонаж, мы брали его вместе… вместе с кем? Не помню, — прошептал он устало. — Кто-то же работал со мною в паре… не помню… я не помню напарника… ни имени, ни лица. Забыл.
— Фоссет, — после небольшой паузы проговорил Арвид. — Вы работали с Фоссет, пока не получили новые назначения, — Долиш кивнул в сторону спящей женщины.
— Точно, — с благодарностью кивнул Причард. — Это была Сандра. И она пугала меня тогда оборотнями. Я в детстве всё думал — как это, когда шерсть через кожу прорастает… больно, наверное. А сейчас всё думаю про луну…
— Просто её здесь нет, — сказал Арвид, неуверенно протягивая в его сторону руку, но так и не решаясь дотронуться до его предплечья. — Как и неба.
— Нет, — с горечью согласился Причард. — Здесь вообще ничего нет, кроме этих корней, мха и музыки… знаешь, она мне иногда даже снится, — он вдруг повернулся к Долишу и посмотрел ему в глаза измученно и очень тоскливо. — Скажи, — еле слышно прошептал он, резко подавшись вперёд, к самому его уху, — как ты держишься? Я же вижу — ты держишься… как?
— Простите, сэр, — задрожав, шепнул в ответ Долиш. — Я не скажу. Извините. Но вам это всё равно не поможет. Никак. Клянусь! — с болезненной горячностью добавил он.
— Никак, — повторил Причард — и вдруг обхватил рукой его голову к с силой прижал к своей. — Правильно. Молчи, младший аврор Долиш. Молчи — только так они не узнают. А я… мы все — сдадим тебя. Я не умею сопротивляться. Никто не умеет. А ты можешь. Молчи.
— Я тоже не умею, — прошептал Арвид, накрывая его руку своей. Его била нервная дрожь — настолько сильная, что вызывала боль в мышцах. — Я просто…
— Молчи! — почти с ненавистью прошипел Причард, прижимая его голову к своей с такой силой, что у Долиша заломило виски. — Это приказ. Как командир, приказываю тебе держаться. Ты только держись, Арвид, только так у тебя… у нас всех будет шанс… — обессиленно прошептал он, отпуская его и устало замирая на полу.
— Я… да, — тихо ответил Арвид. — Я держусь.
Теперь следовать этому приказу было легко — хотя Арвид и не видел в этом особого смысла. Он думал, конечно же, о побеге — но не видел ни единой возможности. Их оставляли без присмотра лишь здесь, в «общей камере» — предварительно убедившись в том, что вездесущие корни обвивают лодыжки пленников. Как здесь можно было сбежать — и куда? Никто из них никакого представления не имел о том, есть ли здесь вообще выходы на поверхность, за исключением той террасы — ведь вполне могло быть так, что попасть сюда можно только с помощью аппарации или портала, и если есть, то где их искать.
Смирившиеся, они были в определённом смысле вознаграждены: теперь кроме «уроков» и «музыки» в их жизни появилось ещё кое-что: работа, ставшая для них, измученных долгими часами однообразного и изнуряющего бездействия, благом. И потому, что позволила, наконец, двигаться и ощущать, что они живут не только во власти иллюзий, и потому, что этот труд приятно выматывал их, не оставляя времени на бесплодные размышления, и потому, наконец, что сон после утомительного с непривычки труда был невероятно крепким. Монотонность и простота доверенной им работы этому очень способствовали — чинили ли они древнюю кладку, заменяя в ней камень за камнем, или переносили тяжёлые кадки с землей. Там, где они работали, им иногда удавалось даже увидеть солнечный свет, падающий откуда-то сверху и наполнявший некоторые комнаты и коридоры, а время от времени они встречали других учеников — и те улыбались им и иногда даже работали бок о бок. Сами того не желая, узники испытывали теперь к своим тюремщикам благодарность и ждали этих работ почти с нетерпением. Шон Маллиган особенно полюбил их — и, заметив это, надсмотрщики поощряли его, иногда заменяя для него «уроки» каким-нибудь простым и однообразным трудом, да и сам Арвид втянулся, ибо, когда он работал, руки его были заняты, а в голове царила приятная тишина…
Джимми Пикс тоже выкладывался, как мог, трудясь до изнеможения, так, чтобы, вернувшись, упасть у стены и провалиться в глубокий сон — больше всего он полюбил стирку в той самой странной, не имеющей температуры воде. Стирка представляла из себя раз за разом повторяющуюся последовательность: расстелить — натереть — прополоскать, отжать и сложить в корзину — затем повторить снова и снова, пока не перестанешь ощущать рук. Прежде добродушный и разговорчивый, он стал со временем молчаливым, и ни разу за всё это время не вспомнил о своей напарнице, словно боялся произнести её имя вслух.
Причард же был благодарен тюремщикам за предоставленную щедрой рукой возможность, как оказалось, совсем по иной причине.
Он с особым усердием, приходя в себя после очередного «урока», заставлял их делать доклады о том, кто, где и чем был занят сегодня, заполняя пробелы на той карте, что каждый из них составлял в голове, требуя, чтобы они теперь считали шаги и повороты, когда куда-то идут, и обращали внимание на количество и состав охраны: имена, лица, привычки — все было для него важно. Раз за разом настаивал он на том, чтобы каждый из них время от времени аккуратно отступал бы от правил, делая попытки отойти в сторону от определённого ему для работы места или прихватить с собой, словно по невнимательности, тот простой инвентарь, что им иногда доверяли, прося их, впрочем, быть осторожными и как можно более послушными с виду — и сразу же отступать, не провоцируя охрану на наказания.
А еще какое-то время спустя Причард, который, в целом, казался теперь собранным, спокойным и немного задумчивым, начал вести себя странно, отсаживаясь ото всех и часами порой скребясь в стену, иногда окидывая «Общую камеру» внимательным взглядом своих серых глаз, словно следя за остальными пленниками. Они все делали странные вещи, но это его поведение Арвида тревожило и пугало, прежде всего, потому, что оно не имело смысла: он явно не пытался вырыть подкоп — потому что сделать это голыми руками в твердой породе было невозможно для человека и просто бессмысленно, этот вывод они сделали ещё в самом начале своего заключения. А любые бессмысленные действия означали только одно: постепенную утрату контроля над собственным разумом, как это происходило с О'Нил.
Однако Причард вовсе не производил впечатления человека, поражённого подкрадывающимся безумием — и хотя напряжение не отпускало его даже во сне, бодрствуя, он, по большей части, выглядел собранным и, порой, лихорадочно оживлённым. В какой-то момент Арвиду показалось, что после работ Причард мучается от болей — раз за разом, вернувшись, он разминал суставы и мышцы, даже пытаясь неловко растягивать их, однако ни слова жалобы не сорвалось с его губ. Арвид с тревогой наблюдал за мучениями своего командира, пока с удивлением не обнаружил в его действиях некой системы.
Пленников в «общей камере» стало меньше — и те, кто остались, ничего не знали о судьбе исчезнувших обитателей: просто, однажды выйдя, некоторые из них, самые тихие и покорные, уже не вернулись — но, кажется, никого, кроме Долиша, это не трогало. А вот Арвида это тревожило — тем более что, похоже, после он не раз видел лица тех, кто ещё не так давно делил с ними камеру, среди учеников, сидящих кружком перед арфой, а несколько раз даже за партами — впрочем, он не был уверен, что это не плод его воображения. Его успокаивало одно — что хотя бы новых пленников не появилось, и новые жертвы не разделят его судьбу.
Не сразу, но в какой-то момент Арвид, а затем и остальные его товарищи, начали замечать, что на «уроки» их начали водить реже, и пошутил про себя, что, возможно, уже наступило лето, и у них тут тоже настали каникулы — он вспомнил себя и Хогвартс, лето и радость бесконечно читать, лёжа на лужайке в тени… А потом он обратил внимание на то, что даже на работы их стали водить те охранники, которых они обычно видели редко, и кто казался им менее опытными — словно бы остальные были заняты чем-то более важным. Впрочем, кажется, кроме Арвида и Причарда, который старался не задерживать на них взгляд, всем остальным было, в общем-то, всё равно.
А потом Причард неожиданно не вернулся с очередных работ.
Когда закончились все «уроки», и с работами тоже было покончено, наступил тот период, когда они все вместе сошлись в своей «камере». И после привычных докладов, которых в этот раз никто с них не требовал, можно было бы провалиться в сон, пока все не начнётся по новой — но Причарда всё не было и не было. На мгновение Арвид допустил скользкую мысль, что Причард уже не вернётся, как те пленники, чьи лица он видел среди учеников, но он решительно отогнал её прочь: это же Грэхем Причард, с кем-с кем, а с ним подобного попросту не могло быть!
Время шло, и неизвестность давила на него и на всех остальных — а потом, когда ожидание стало невыносимым, за ними пришли.
В пещеру вошла та самая женщина, что проводила его самый первый «урок» и время от времени появлялась в классе, и тогда его видения становились ужаснее и изощрённее. Обсуждая её с остальными, Арвид утвердился в мысли, что она являлась одной из самых приближенных людей Моахейр — а вместе с ней за ними явилась и те, кого они среди всех охранников полагали наиболее эффективными, жестокими и опасными.
И когда Арвид взглянул на её лицо, до него начал доходить смысл происходящего. Это было невозможно, невероятно, почти немыслимо, но в этот миг он обрёл то, что уже потерял — надежду. Он понял, что его командир не просто пропал — он заставил понервничать их тюремщиков, и, кажется, у узников, наконец, появился крохотный шанс. Ибо если Причард сможет воплотить то, что задумал, в жизнь, в чём бы ни заключался его хитроумный план, он ни за что их не бросит тут и, конечно же, вытащит: Арвид видел, на что их командир способен в бою. А ещё он вспомнил тот странный и такой искренний разговор про луну и яростный приказ непременно держаться — и пообещал себе, что сделает это, если не ради себя, то ради Гвен, сына и Кристиана, особенно теперь, когда есть хотя бы призрачная надежда выбраться.
А ради этого он пойдет до конца.
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Может, это вообще она ему разобьёт сердце!Понимаю но Erin Go Bragh!😁 Не... Если не поэтому, то всякое бывает. А если только из-за того что Гвен оборотень!.. 2 |
Alteya
Vhlamingo Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать.Может, это вообще она ему разобьёт сердце! И да, "свои" для меня всегда значат больше. |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну это нормально. )Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать. И да, "свои" для меня всегда значат больше. 1 |
Alteya
А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну это же мои истории, конечно, я всем отвечаю. ) Зачем иначе вообще выкладывать-то? )) А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. Почему не то? Я комплименты люблю! ) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Давайте! ) Хахахах Какой прекрасный ответ) Не буду дальше душнить) Лучше окунусь в прекрасную историю🫶🦩 Приходите комментировать дальше. ) 1 |
Ну имеет право англичанин не любить ирландцев. ) Так он валлиец |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Показать полностью
А вот... Да, все так и есть.((Я тут подумала... Оборотни, они, получается, самая незащищенная часть населения. То есть к этому же Эндрю можно подойти под обороткой. (под оборотным к оборотню)) и похитить его. Вряд ли его семья обратится в аврорат. Он ведь не человек теперь. Так, тварь тёмная. Сбежал в леса и бегает с такими как он под луной. (а на самом деле он сидит у меня в подвале, и я на нем экспериментальные зелья или заклятия испытываю. Ну и что, что помрёт через три луны, следующего такого найду. Жаль кншн что что-то долгосрочное нельзя испытывать, но краткосрочное вполне. Или просто я садист и люблю мучить людей. Оборотни ведь опасны только одну ночь, на которую их можно запирать в клетку. А так сидит в кандалах, а я над ним издеваюсь как хочу. И никто не узнает. И никто не поможет.) Вообще конечно ещё одному человеку повезло с Крисом❤️ Повезло, да.) А Крису понравилось спасать.) isomori Так он валлиец Тоже верно. Но и валлиец имеет право!) |
Vhlamingo
Да магглорожденного у которого семья понятия не имеет что делать? А что мешает похитить маггла - вот вообще всем будет пофигу. ))) 2 |
Alteya
Vhlamingo Жесть какаяДа, все так и есть.(( Повезло, да.) А Крису понравилось спасать.) Я ж думала вы меня опровергнете Мб там есть хоть какие-то законы которые защищают оборотней. А их нет. Рил, быть оборотнем это пипец. Я б сама наверное подумывала бы вскрыться после обращения. И дело не в самой ликантропии, что само по себе штука не шибко приятная, хоть есть и преимущества. Ахахахахах да) спасатель) злится но возится. Хороший человек. Зачем ему? А не бросил. Спасал. Он такое солнышко, я не могу. А щас надо перерыв. Потому что сперва я чуть не поседела когда Долиш "произнёс два слова" задерживая Гвен. Я рил же думала что он её убил! И в следующей главе приходит МакДугал и говорит что Крис его клиент! Поступил из аврората! Ааааа! А тут говорили что он не умрёт! Потом выдохнула конечно) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Показать полностью
Alteya Нет там таких законов. Жесть какая Я ж думала вы меня опровергнете Мб там есть хоть какие-то законы которые защищают оборотней. А их нет. Рил, быть оборотнем это пипец. Я б сама наверное подумывала бы вскрыться после обращения. И дело не в самой ликантропии, что само по себе штука не шибко приятная, хоть есть и преимущества. Ахахахахах да) спасатель) злится но возится. Хороший человек. Зачем ему? А не бросил. Спасал. Он такое солнышко, я не могу. А щас надо перерыв. Потому что сперва я чуть не поседела когда Долиш "произнёс два слова" задерживая Гвен. Я рил же думала что он её убил! И в следующей главе приходит МакДугал и говорит что Крис его клиент! Поступил из аврората! Ааааа! А тут говорили что он не умрёт! Потом выдохнула конечно) Слушайте, там оборотни вообще не люди: они то существа, то твари, в зависимости от того, что решит министерство. Какие законы, о чём вы. Ну... А что делать-то? Кто, кроме него? Как бросить? Его вот бросили когда-то. Он так не желает! Ну зачем же перерыв. Там всё только начинается! 1 |
Alteya
Vhlamingo А судят как людей! Какое-то хреновое правосудие! Права тварей, а обязанности людей!Нет там таких законов. Слушайте, там оборотни вообще не люди: они то существа, то твари, в зависимости от того, что решит министерство. Какие законы, о чём вы. Ну... А что делать-то? Кто, кроме него? Как бросить? Его вот бросили когда-то. Он так не желает! Ну зачем же перерыв. Там всё только начинается! Да уж. Кому они нужны кроме него. Ни даже хваленому Мунго. Тч! Я очень сочувствую маленькому Крису. Мог бы наоборот, желать чтобы все пережили то что он. А он спасает. Нене Слишком эмоционально) надо время)) |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya А вот. А судят как людей! Какое-то хреновое правосудие! Права тварей, а обязанности людей! Да уж. Кому они нужны кроме него. Ни даже хваленому Мунго. Тч! Я очень сочувствую маленькому Крису. Мог бы наоборот, желать чтобы все пережили то что он. А он спасает. Нене Слишком эмоционально) надо время)) Никому они не нужны. Ну, у него есть объект ненависти: это волшебники. А раз все волшебники сволочи, должны быть и свои - а кто свой? Оборотни! Эх. Ну я буду вас ждать. ) 1 |
Ах да. И то что сделал Долиш-старший с Гвен...
Вроде как и его можно понять Но не хочу я такого понимать! Он просто *нецензурно* |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Ах да. И то что сделал Долиш-старший с Гвен... О! То ли ещё будет!Вроде как и его можно понять Но не хочу я такого понимать! Он просто *нецензурно* Его можно понять, да. Единственный сын - и вот это. Он-то хорошо знает, что такое оборотни. 1 |
Alteya
Vhlamingo Спасибо 🦩🫶А вот. Никому они не нужны. Ну, у него есть объект ненависти: это волшебники. А раз все волшебники сволочи, должны быть и свои - а кто свой? Оборотни! Эх. Ну я буду вас ждать. ) Это волшебно, когда можно пообщаться с таким восхитительным автором! |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Приходите! ) Автор любит таких читателей. Спасибо 🦩🫶 Это волшебно, когда можно пообщаться с таким восхитительным автором! И второй автор тоже, только он очень занят пока. 1 |
miledinecromant
Vhlamingo На магглах наверное не имеет смысла зелья испытывать. Они вроде на них слабее действуют.Да магглорожденного у которого семья понятия не имеет что делать? А что мешает похитить маггла - вот вообще всем будет пофигу. ))) А именно мучить оборотня намного интереснее. Повышенная регенерация и все заживает при трансформации. А если выпускать погулять(в ограниченном чарами пространстве) , чтоб не помер в клетке, то мучить можно годами. |