Упасть до дна (гет)

15 лет назад.

Уже полдня Гермиона и Рон находились в бальном зале.

Гермиона постоянно думала о том страшном, что могло произойти с Драко, почему он сорвался и разбил рояль, почему покинул это уединённое место, где ему было так спокойно. Уставшие глаза её осматривали каждый уголок зала в надежде найти что-то, что может подсказать причину бегства Малфоя. И лишь разбросанные повсюду щепки и лакированные деревяшки от рояля красноречиво говорили о том, что он сорвался, что терпение его закончилось, что он... а что он? Не решил же он, в самом деле, принять предложение Волдеморта? Нет, не может этого быть! Это уж слишком пессимистичное предположение. Просто он решил проветрить голову, может быть, гуляет где-нибудь в окрестностях замка. Да, наверное, так и есть.

Эти мрачные мысли сводили Гермиону с ума, с каждой новой версией заставляя её морщиться. Рон почти всё время сидел рядом и пытался развеселить или отвлечь её. Он шутил, но, казалось, делал только хуже. Она совершенно не слушала его, но всё равно улыбалась. Рон видел, что она не здесь, не с ним, но всё равно продолжал что-то рассказывать. Вспомнил все смешные истории, которые произошли с Фредом и Джорджем, рассказал, как сам нарвался на неприятности, но Гермиона реагировала слабо. В конце концов, ему это надоело, и он замолчал. Всё равно, что со стеной разговаривать.

Рон со скучающим видом принялся собирать деревяшки от рояля, складывая из них домик, а когда закончил, делать было ему ровным счётом нечего, поэтому он уже подумывал о побеге.

Пока Гермиона писала в блокноте, скребя пером по бумаге и бормоча что-то неразборчивое, Рон почувствовал, что проголодался. Долго сидеть взаперти без дела он не умел и не хотел, поэтому нуждался в срочном несложном задании. Нужно было принести еду из кухни, не нарвавшись при этом на учителей. Что ж, это можно исполнить. Рон выскользнул из зала, оставив Гермиону в одиночестве, а она с нетерпением ждала, когда он вернётся обратно. Почему-то оставаться одной ей не хотелось ни на минуту, особенно в этом холодом зале, и она бы ушла, если бы не крохотная надежда на появление Драко в его любимом убежище. Но что-то внутри подсказывало ей, что он не придёт ни через двадцать минут, ни через три часа, ни через день.

Гермиона бродила по бальному залу, как приведение, кусая губы и накручивая волосы на палец. Подходила к кровати, прикасалась к подушке, на которой спал Драко, словно пыталась прочесть какую-то информацию. Неизвестность высасывала из неё всю радость; Гермиона чувствовала себя эмоционально выжатой, словно кавалькада дементоров прошествовала за её спиной.

Еда, принесённая Роном, не пробудила в ней аппетита, и она машинально пережёвывала отбивную, запивая её тыквенным соком. Рону всё-таки удалось разговорить её, хоть и не недолго, но она вынырнула из омута своих мыслей. Говорили они на совершенно посторонние темы, не касаясь Драко, Пожирателей Смерти и Волдеморта. Это был прогресс. На Гермиону ведь и смотреть было страшно, казалось, она навсегда останется такой. Но не всё потеряно, если она ещё способна поддержать разговор о школьных предметах.

Медленно тянулось время. Рон в очередной раз вышел из зала по каким-то неотложным делам, но на этот раз он задерживался. Гермиона каждые десять минут поглядывала на двери, надеясь, что вот-вот они откроются, и шумный Рон снова будет успокаивать её, смешить и просто сидеть рядом, как настоящий друг.

Часы на башне пробили пять.

Гермиона подошла к окну, и на тёмном полотне стекла перед ней предстало её собственное отражение. Она рассматривала себя долго, но никак не могла понять, что же заставило чистокровного волшебника Драко Малфоя влюбиться в такую простую девушку как она. Не богата, не может похвастаться чистотой своей крови, не покорительница сердец и не сказочная красавица. Но ведь она всё-таки симпатичная, даже не смотря на то, что красные от усталости глаза, суженные зрачки и бледная кожа делали её похожей на какую-то выцветшую картинку. Взгляд Гермионы остановился на покусанных губах; она облизнула их, почувствовав вкус крови. Она вдруг вспомнила поцелуй Драко, который всё ещё снится ей ночами, и улыбнулась. Так захотелось ей сейчас хоть на мгновение оказаться в его руках. Она зажмурилась, пытаясь воссоздать в памяти точную картину ушедшего эпизода. Кажется, он тогда мастерски справился с её непослушными волосами, заколов их утерянной заколкой. Потом поцелуй... Пар от готовящегося зелья, травяной запах ягод омелы как будто проникли из прошлого в бальный зал. Гермиона протянула правую руку перед собой, желая коснуться любимых скул, словно Драко действительно сейчас стоял перед ней, но пальцы не встретили препятствия, продолжая скользить по воздуху. О, тот нежный поцелуй... первый поцелуй Гермионы. Она его никогда не забудет.

Внезапный глухой хлопок заставил Гермиону вынырнуть из сладкого омута воспоминаний, и она открыла глаза. Возле дверей с довольной улыбкой стоял Рон.

— Извини, не рассчитал силы. Тут, кажется, окно приоткрыто, поэтому дверь так и хлопнула, — виновато пробормотал он, но всё равно продолжал улыбаться.

Гермиона удивлённо воззрилась на него. Что означает эта радостная улыбка на пол лица? Может быть, он встретил по пути в зал Драко? Хотя, стал бы он так радоваться при встрече с «ненавистным Малфоем»... Но не успела она задать вопрос, как он сам заговорил:

— Я их забрал! Наконец, а то я начал чувствовать себя черепахой без панциря! Как будто руку оторвали и поместили её в...

— Их? Ты о чём, Рон? — перебила Гермиона Рона, не дав ему закончить свою яркую фантазию о потерянной руке.

— Ну, наши палочки! Снейп вернул мне наши палочки!

Ах да, волшебные палочки всё это время были заперты в ящичке профессора Снейпа. А она уже и забыла о них.

Гермиона расстроено вздохнула, машинально кивая головой.

— Хорошо. Спасибо, Рон, — равнодушно отозвалась она.

Рон померк. Ему, честно говоря, уже надоело находиться в такой обстановке, как будто на похороны попал: даже дышать здесь, в зале, становилось трудновато, словно вдыхаешь воздух вперемежку с пылью и песком, и чувствуется, как в лёгких оседает вся эта грязь.

— Ты не рада, что я вернулся? Тебе хотелось бы побыть одной? Так я могу уйти.

— Нет, я рада, Рон. Правда. Не нужно уходить. Напротив, я не хочу больше оставаться одна. Просто я думала, что у тебя есть какие-то новости о...

— О Малфое? — язвительно произнёс Рон, от чего у Гермионы пробежал холодок по спине. Фамилия Драко получилась у него уж слишком ядовитой. — Гермиона, да что с тобой происходит? Почему ты так убиваешься по этому слизняку? Я понимаю, что ты желаешь добра людям, пытаешься помочь им, но это уже мания какая-то! Скажи мне, только честно, почему ты с ним так носишься, как с важнейшим заданием по древним рунам? — потребовал он, подходя к Гермионе и смотря ей прямо в глаза, что усложняло новую попытку втолковать ему, что все люди — братья и им нужно помогать не смотря ни на что.

Гермиона опустила глаза, тяжело вздохнула и требовательно протянула руку к Рону ладонью вверх.

— Может, вернёшь уже мою палочку? — сухо сказала она. — Я, может быть, отвечу на твой вопрос, но сначала — палочка.

Рон колебался, сжимая в руках гермионину палочку, как какой-то разоблачительный компромат, с помощью которого он может её шантажировать. А если не отдавать ей палочку, что она будет делать?

— Ответь, Гермиона! Я имею право знать, раз уж ты втянула меня во всё это!

Гермиона обняла себя за плечи, пытаясь не броситься на Рона с кулаками. Как она ему всё объяснит? Но он прав, он имеет право знать.

— Мне холодно и я хочу согреться. Мне нужна магия. Верни мне палочку, Уизли! — Она притопнула ногой.

Наконец, не устояв под устрашающим взглядом подруги, Рон сдался и молча протянул ей волшебную палочку; деревянная поверхность мягко коснулась кожи Гермионы, словно приветствуя свою хозяйку.

— Хочешь знать, почему мне так дорога его жизнь? Ты действительно задаёшь такие вопросы? Особенно теперь?

Рон непонимающе моргнул, как будто она разговаривала с ним на другом языке.

— Да... — неуверенно промямлил он. — А что значит «теперь»?

— Волдеморт ведёт войну. Ещё пока не открыто и не агрессивно, но, тем не менее, она идёт, и уже многие это понимают, верно?

— Верно.

— А Гарри ходит на «уроки» к Дамблдору, чтобы узнать о крестражах, о самом Волдеморте, чтобы знать, как сражаться с ним и как его победить, верно?

— Ну... да, верно.

— А ты был так увлечён Лавандой Браун тогда, тебе не было никакого дела до меня... до нас с Гарри... и...

— А при чём тут Браун?

Гермиона пропустила его вопрос мимо ушей.

— Вот почему я помогаю Драко. Я тоже хотела быть полезной в этой войне. Я не могу сидеть на удобном диванчике и улыбаясь читать «Ведьмин досуг». Он попросил меня о помощи, он сам, понимаешь? Значит, он не потерян, значит, в его душе есть свет. Я просто хочу приносить пользу, я хочу, чтобы всё это закончилось. Потому что с каждым днём становится всё больше жертв, павших от рук Волдеморта и его приспешников. А это реальный шанс помешать его планам — переманить на свою сторону Драко, человека, который без подозрений может творить какие-то тёмные дела в Хогвартсе. Теперь он с нами, и можно вздохнуть с облегчением.

Рон с лёгкой иронией слушал её речь, не желая до конца осознавать тот факт, что «теперь он с нами». Драко на их стороне? Сложно, всё ещё сложно поверить ему в другого, изменившегося Драко Малфоя.

И это путаное объяснение Гермионы отнюдь не успокоило его, но всё же дало ответ на его главный вопрос: что такого сделал Малфой, что Гермиона буквально одержима им. Она одержима не конкретно Малфоем, но войной и своим участием в борьбе за добро.

— Ты ошибаешься, Гермиона. Мне всегда были важны вы с Гарри, — возразил он, обиженно поджав губы.

— Прости, я не это имела в виду... Конечно же, были важны, но мне было обидно, что я осталась в стороне. А Драко... В общем, он стал для меня тем, с помощью кого я смогла почувствовать, что есть смысл бороться. Рон, я не хочу сдаваться, я не хочу, чтобы Драко принял Метку, или умер...

Гермиона сморгнула неожиданную слезу, отвернулась от Рона и замолчала на долгие пятнадцать минут.

Тишина заполнила пространство, но её время от времени нарушали отрывистые всхлипы Гермионы и свист ветра за окном. Рон всё раздумывал, как ему утешить подругу, какие найти слова, чтобы уверить её в успешном окончании задуманного ею и Малфоем. Но ничего так и не придумал.

Наконец, решившись на то, что уже хотел сделать давно, он подошёл к Гермионе и, развернув к себе, обнял. Она же с благодарностью уткнулась в его плечо и заплакала. Рон успокаивающе гладил её по волосам.

* * *

Только когда окончательно стемнело, Гермиона и Рон приняли решение вернуться в гриффиндорскую башню, и уже стояли возле портрета Полной Леди.

— Честь и отвага, — произнёс Рон новый пароль.

Полная Леди удовлетворённо улыбнулась, слегка склонив голову.

— Нет ничего важнее чести, а отвага поможет защищать её, чтобы ни случилось, — нараспев протянула она.

Портретный проём открылся. Рон пропустил Гермиону вперёд себя, после чего и сам проскользнул в полуосвещённый проход, ведший в гостиную.

— Гермиона, ты как? — заботливо поинтересовался он, заглядывая в глаза подруге.

— Всё хорошо, Рон, правда. Я всё равно найду его, и мы поговорим обо всём. Если, конечно, он ещё в замке...

— Нет-нет-нет! — протестующе замахал руками Рон. — Не нужно этого делать! Он сам тебя найдёт, если ты ему так нужна, если он сам тебя просил помочь ему. Сперва отдохни, а всё остальное потом. Серьёзно, ты сейчас выглядишь так, будто тебе поставили «отвратительно» по всем предметам. Если бы ты сейчас гостила у меня дома, я бы заварил тебе чай с мятой.

— Рон, с каких это пор ты стал таким заботливым и начал давать дельные советы? Мята и чай... — Гермиона мечтательно улыбнулась. — А я была бы не против.

Они вошли в гостиную и увидели толпу сосредоточенно читающих что-то студентов. Казалось, здесь и яблоку упасть негде. В гостиной было необычно тихо, не смотря на огромное количество гриффиндорцев. Треск поленьев в камине задавал ритм читающим, и глаза их всё быстрее скользили по строчкам. Лёгкий шелест перелистываемых страниц приятно щекотал слух. Приглядевшись, Гермиона поняла, что все они читают «Ежедневный пророк». С некоторых пор все активно интересовались жизнью вне стен школы чародейства и волшебства, и читали обо всех событиях в Англии и в мире. А всё эта война... Детишки-студенты даже, казалось, повзрослели.

— Что пишут? — громко спросил Рон, чем вызвал недовольные взгляды гриффиндорцев.

Кто-то шикнул на него. Гермиона подошла к Невиллу и прочла заголовок статьи: «Кровавая расправа в Лиссе: исчезнувшие мертвецы».

Невилл поднял на неё глаза и прошептал:

— Ужас. Ты уже читала эту новость? — он ткнул пальцем в статью. — Я только узнал... — голос Невилла дрожал.

Гермиона помотала головой, и он протянул ей газету.

«Ужасное событие потрясло мирных жителей посёлка Лисс, что на юго-западе Англии.

Не успело солнце скрыться за горизонтом, как на главной площади появилась толпа странно одетых людей, держащих в руках по старой истрёпанной метле. Прежде чем разойтись по сторонам и раствориться в ночи, они пустил в воздух сноп разноцветных искр. «Все эти люди были в каких-то странных масках и в длинных чёрных плащах», — заявил очевидец, который в это время как раз поливал цветы на подоконнике. Несчастный маггл даже не подозревал, что совсем рядом с ним, буквально говоря, прошла армия смерти. Но он, конечно же, подумал, что так веселятся нынче подростки: переодеваются в жуткие костюмы и поджигают фейерверки прямо в руках. Как стало ясно из подробного описания очевидца, это были не кто иные, как Пожиратели Смерти.

Это событие забылось бы, если бы не ужасная находка мистера Джона Боули, который утром постучал в дверь особняка своих друзей Джека и Марии Фливерти.

Семья Фливерти, владеющая этим самым особняком, ничем особым не выделялась. Обыкновенные магглы, перебравшиеся из Бата в Лисс пять лет назад. Они мечтали о семейной ферме, о великолепных конюшнях, и даже подумать не могли о таком печальном финале, когда выбор их пал на посёлок Лисс. Казалось бы, чем могут заинтересовать простые магглы Пожирателей Смерти? Однако какими бы ни были планы приспешников Сами-Знаете-Кого, выбор их пал именно на эту семью.

Пока посёлок спал мирным сном, в доме семьи Фливерти шла настоящая борьба не на жизнь, а на смерть. Душераздирающие крики женщины и плачь младенца, страшные возгласы мужчины... Это была по истине страшная ночь. Так как особняк находится в значительном отдалении от остальных домов, звуков борьбы и криков людей никто не слышал, кроме местного сумасшедшего, находившегося в это время неподалёку.

Мистер Боули, так и не дождавшись ответа на стук, обошёл дом — у него был запасной ключ — и отпер дверь, ведущую в сад. Едва переступив порог дома, он обмер от шока.

«Повсюду кровь и осколки стекла, — дрожащим голосом рассказывал нам мистер Боули. — Я не увидел тел, но огромные лужи крови не оставляли никаких надежд на то, что хоть кто-то остался жив. Я тут же бросился наверх, где спала Катрин (годовалая дочка мистера и миссис Фливерти — прим. ред.), но кроватка малышки была пуста, а на втором этаже всё та же картина: кровь, разбросанная мебель, осколки стекла».

Тел не обнаружили и прибывшие на место происшествия мракоборцы. Проведя тщательный осмотр дома и его окрестностей, специалисты могли констатировать одно: волшебство для убийства магглов не применялось, но следы магии всё-таки были, хоть и не значительные. Да, мракоборцы уверены, что магглы мертвы, и скоро их тела будут найдены. На основании показаний очевидца, сообщившего о странном визите Пожирателей Смерти, было принято решение не привлекать маггловскую полицию.

«У нас две версии, — решительно заявил старший командир отряда мракоборцев Диас Беркли. — Пожиратели Смерти просто имитировали убийство с какой-то целью и тела убрали, чтобы скрыть эту самую цель. Вторая версия такова: по некоторым признакам, это могло быть ритуальное убийство, которое совершается без помощи магии. Мы пока только начали расследование».

Слова старшего командира отряда мракоборцев звучат словно оправдание, но мы искренне надеемся, что преступление будет расследовано в ближайшие сроки, а преступники понесут заслуженное наказание. За дальнейшим продвижением расследования этого дела я намерен лично вести наблюдение.

Мидей Кроскал».

Гермиона вздохнула, чувствуя какую-то тяжесть в груди. Началось что-то невероятное. Раньше Пожиратели Смерти так не поступали, а теперь границы расширились, и в списке совершённых ими злодеяний кровавое пятно разрастается с невероятной скоростью. Невилл, тем временем, полистал «Пророк» и передал его Гермионе, вновь указывая на очередную статью.

«Роковая свадьба

Шокирующая новость настигла меня в самый неожиданный момент. Я направлялась в редакцию с очередной готовой статьёй, думая об отпуске, когда незнакомая мне почтовая сова приземлилась прямо на моё плечо. К лапке совы был привязан большой свёрток пергамента. Я не ожидала никаких писем, но всё же с любопытством развернула послание. Писал мне один хороший друг, который когда-то работал в редакции «Ежедневного Пророка», но судьба его сложилась так, что он вынужден был покинуть место службы и поселиться в деревушке Гретна-Грин, что в Шотландии. Начав читать письмо, я почему-то подумала, что это сюжет какого-то душераздирающего триллера, которые так любит мой друг, но оказалось, что это самая настоящая история из жизни деревушки. Друг умолял меня немедленно приехать и провести расследование, потому что местные власти пытаются замять произошедшую трагедию. Я была в шоке, дочитав письмо до конца. Статья, которую я несла в редакцию, тут же была позабыта, и я решила немедленно навестить деревню Гретна-Грин.

Встретили меня холодно и даже отказались предоставлять комнату в гостинице, настойчиво предлагая «немедленно разворачиваться и уезжать, если мне дорога моя жизнь». Но у меня же здесь есть друг, который радушно предложил мне остановиться у него. Мы поговорили о событиях, произошедших здесь две недели назад, и новые подробности повергли меня в панический ужас.

Две недели назад в деревне праздновали сразу две свадьбы, на которые собрались все жители Гретна-Грин. Замуж выходили две сестры-близняшки Пайкрафт. В местном парке стояли огромные столы с праздничными блюдами, официанты не успевали разносить бокалы с шампанским, гостей развлекали волшебные существа, гремела музыка. В общем, праздник был весёлым и обещал продолжиться до утра. Но, как упоминалось ранее, закончилось всё как в душераздирающем триллере.

А странности начали происходить уже по приезду свадебной процессии в парк. Куда-то пропала одна из невест, Марсин, а затем и другая, Сильвия. Последняя ушла сменить платье, которое было испорчено пролитым на него бокалом вина, и тоже исчезла без следа. Спустя пять долгих часов их нашли повешенными на дереве со вскрытыми венами, а рядом родители невест... тоже мёртвые. Гостей охватила паника, и поэтому они не сразу обнаружили записку, прибитую к дереву, а обнаружив и прочитав её, испугались за свои собственные жизни.

«Чистокровные волшебники должны сочетаться браком только с такими же чистокровными ведьмами! Так будет со всеми, кто оскверняет чистую кровь!» — дословно из найденной записки.

Спустя всего каких-то несколько секунд гости заметили в небе огромные череп со змеёй вместо языка — знак Пожирателей Смерти. Люди в панике стали разбегаться, крича от страха, но убежать удалось не многим... Оказалось, что Пожиратели Смерти вовсе не покинули деревню, а просто скрылись где-то на время. Многие из гостей остались лежать в парке с открытыми, но уже не способными видеть глазами, и лишь немногим посчастливилось трансгрессировать с места происшествия.

Это событие навек вписано в историю Гретна-Грин, как самое ужасное и непоправимое за всё время существование этого когда-то райского уголка для ведьм и волшебников. Здесь никогда не было людей с предрассудками, и новых соседей одинаково хорошо принимали и приветствовали тут, будь то чистокровный или магглорождённый волшебник. А теперь напитанные кровью земли отпугивают всех: выжившие поспешно покинули свои дома, а маленький бизнес местных магов понёс серьёзные убытки. Где искать спокойствия сегодня в Великобритании? Кажется, что Пожиратели Смерти следят за всеми, а за каждым углом поджидает Сами-Знаете-Кто. Мракоборцы не справляются со всеми происшествиями, министерство магии предпочитает умолчать большинство фактов, в том числе и этот. Но я намерена открыть людям глаза на всё то, что творит Сами-Знаете-Кто и его чёрная армия.

Моя поездка окончилась, и я уже около двух часов сижу у печатной машинки, набирая и редактируя этот текст. Ужас пронизывает меня до костей при мысли о вышеописанных событиях, но мой долг перед читателем — доносить всё, абсолютно все подробности, что я — не без содрогания, конечно — и делаю.

Элайрина Викрам»

— Да, это просто ужасно, — осипшим голосом сказала Гермиона. — Пожиратели уже вошли во вкус. Каждое новое нападение на магглов становится всё кровожаднее. Чистка грязнокровок... А сами-то не все из них могут похвастаться чистотой своей крови! Их нужно остановить. А эти статьи... «Лужи крови»... «Чистокровные должны сочетаться браком только с чистокровными»... «Нашли повешенными на дереве»... — бормотала она. — Они убивают просто ради своего извращённого чувства долга, ради того, чтобы выслужиться перед Волдемортом, ради мнимых идеалов. Пожиратели чувствуют безнаказанность, и продолжат дальше совершать все эти ужасные вещи, о которых даже подумать страшно.

Гермиона сейчас была похожа на кипящий чайник: от неё почти буквально исходил пар, а щёки пылали красным румянцем. Она словно винила себя за то, что приспешники Волдеморта гуляют на свободе, нападают на магглов, а она в безопасности и тепле, в кругу друзей.

Гриффиндорцы продолжали читать новости, перелистывая страницы «Пророка», и лица их делались всё мрачнее. Девочка в зелёной кофточке негромко всхлипнула, а рядом сидящая рыжеволосая её подружка уже утирала свои большие зелёные глаза кулаком. Если бы кто-то зашёл сейчас в гостиную, то наверняка подумал бы, что здесь кого-то хоронят. А ведь почти так и есть. Гриффиндорцы как бы стали невольными свидетелями событий, описываемых в статьях; вместе с гостями на свадьбе наблюдали за раскачивающимися телами жертв, бродили в доме, залитом кровью. Дети не должны знать о таких вещах, как убийства и война.

Из комнаты мальчиков в гостиную спустился Гарри. В дрожащей руке он держал смятый «Ежедневный Пророк». Он в одно мгновение преодолел расстояние от подножия лестницы к камину и бросил газету в огонь, раздражённо топнув ногой; Рон наблюдал за другом. Он тоже успел прочесть новость, и лицо его сделалось каким-то неприятным, озлобленным. Веснушки Рона почти что горели на светлом лице, рот искривился, а на шее пульсировала вена.

Гарри оглядел сидящих тут и там гриффиндорцев, и, заметив Гермиону с Роном, облегчённо вздохнул и направился к ним.

— Где вы пропадали? — развёл руками он, ещё громче Рона задавая свой вопрос, и тоже встретил десяток недовольных взглядов.

Рон указал рукой на дверь, давая понять, что здесь им не поговорить, поэтому стоит выйти из гостиной. Гарри и Гермиона согласно закивали, спеша покинуть новообразовавшийся клуб любителей внеклассного чтения.

* * *

Всё ещё не прекращая шёл противный дождь.

Трое друзей вышли на балкончик и сели на лавочку. Где-то вдалеке завыла собака, и Гермиона вздрогнула. Рон приобнял её за плечи.

— Так, где вы всё-таки были весь день? — уже спокойно спросил Гарри, с наслаждением вдыхая морозный воздух. — Я волновался, думал, что-то случилось.

Рон посмотрел на Гермиону вопрошающим взглядом, слегка приподняв брови. Он словно спрашивал её: «Может, расскажем ему всё о Малфое? Чего скрывать-то, он же наш друг!» Но она лишь покачала головой и потёрла пальцами пульсирующие виски. Рон так хотел всё рассказать Гарри, но понимал, что это не его секрет.

— Мы? — отозвалась Гермиона. — Просто гуляли.

— Целый день? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Почти. Не хотелось сидеть в башне целый день, а Рон мне составил компанию, вот и не заметили, как наступил вечер. Знаешь, тут ещё было одно дело... В общем, ничего важного. А как твои успехи с Дамблдором? — соскочила она с темы, надеясь, что у Гарри хватит такта не развивать тему и не выпытывать все подробности.

— Сегодня я у него не был, — угрюмо проговорил Гарри.

Рон же недовольно пробормотал что-то неразборчивое, а Гермиона скосила на него встревоженный взгляд.

Ему ужасно не хотелось врать другу, поэтому в голове разворачивалась настоящая битва, в которой Рон безуспешно проигрывал своей совести, уступая уговорам Гермионы.

Повисла пауза.

Друзья смотрели на серые капли дождя, ритмично барабанящие по перилам балкона. Холодный ветер крал потихоньку тепло, заставляя их мелко дрожать. О статье в «Пророке» никто и словом не обмолвился, предпочитая не поднимать болезненную тему с глубин морских. Но, по-видимому, все они думали сейчас только о написанном, задаваясь безответным вопросом: «Когда же всё это закончится?».

Внезапно чувство несправедливости и дикой злобы захлестнуло Гермиону с головой, да так, что друзьям она напомнила злую ведьму из какой-то старой сказки. Она кусала губы и часто дышала, подушечки пальцев стучали по лавочке. Отрывки из статьи сами собой яркой картинкой рисовались у неё перед глазами, вытесняя из головы все остальные мысли и чувства.

Наконец, Гарри не выдержал и поднялся с лавочки, захрустел костяшками пальцев, поглядывая на Гермиону и Рона. Желваки отчётливо проступили на его скулах.

— Что случилось? — спросил Рон, широко открыв глаза, наблюдая за другом.

— Я так не могу! Не могу и всё! В голове до сих пор не укладывается всё, что я слышу изо дня в день! Я так больше не могу! — горячо протестовал Гарри, расхаживая по балкону.

— Как?

— Просто не могу делать вид, будто ничего не происходит, будто я не имею к этому никакого отношения и вообще всё прекрасно!

Гарри держал себя в руках до последнего, пока не вспыхнул наконец как вата, к которой поднесли спичку. Глаза его блестели нездоровым блеском, а зачем-то вынутая из кармана волшебная палочка начала неприятно хрустеть — Гарри сжимал ее изо всей силы.

Гермиона понимающе закивала.

— Я тоже, Гарри, я тоже уже устала от этих сообщений и заметок в «Пророке», — сказала она. — Бессмысленные и жестокие нападения на магглов, убийства, условия, которые Волдеморт пытается диктовать волшебному сообществу, записка, прибитая к дереву... Всё это ужасно настолько, что сводит с ума. Думаю, я сегодня не смогу уснуть. Нужно что-то делать с этим. И я, кажется, знаю, что именно.