Упасть до дна (гет)

15 лет назад.

— Гермиона, — растерянно произнёс Рон, разводя руками, — какой бальный зал? Уже слишком поздно для путешествий по Хогвартсу. Нас могут поймать и наказать!

— Рон, как ты не понимаешь, Драко сейчас напуган. Возможно, он узнал что-то, о чём я пока не знаю. Может быть, что-то случилось с его беременной мамой. Нам нужно идти в бальный зал сейчас же.

— Хорошо-хорошо, я понял. Но если он там, то он никуда не денется до утра, верно? Давай сходим туда завтра?

— Тогда я схожу одна, если ты не хочешь составить мне компанию, — рассерженно пожала плечами Гермиона и направилась к двери, но рука Рона вовремя остановила её, ухватив за мантию.

— Сейчас половина одиннадцатого ночи, Гермиона, — непонимающе сказал он. — Разве ученикам в такое время не нужно быть в постелях? Нам точно не уйти от проблем.

— «Нам»? То есть, ты идёшь со мной?

Рон устало вздохнул, поджал губы и кивнул, подтверждая её предположение.

— Конечно же, я иду с тобой. По замку может бродить Пожиратель!

— Сомневаюсь... — неуверенно протянула Гермиона, покусывая нижнюю губу от волнения. — Но ты прав, лучше пойти вдвоём.

Рону и Гермионе удалось незамеченными покинуть башню Гриффиндора.

Полная Леди уже сладко и безмятежно дремала, когда Гермиона аккуратно дёрнула за ручку с обратной стороны портрета, стараясь ступать как можно тише. Не зажигая свои волшебные палочки, они погрузились в полутьму коридора. Гермиона посоветовала Рону плотно закрыть глаза на полминуты, чтобы зрачки расширились и глаза смогли видеть в темноте достаточно хорошо, дабы не прибегать к помощи волшебного света.

Они шли медленно, так как Рон постоянно останавливал Гермиону, услышав малейший шорох, напоминающий ему шаги Филча. Гермиона только раздражалась, не понимая, как он может различать шаги завхоза от тысячи других нераспознанных звуков. Ещё Рону везде мерещились горящие в темноте глаза миссис Норрис. Он всё повторял шёпотом Гермионе на ухо: «Может, вернёмся назад?» Но она лишь недовольно морщилась, продолжая идти вперёд.

Стояла такая тишина, что было слышно, как пошатываются на гвоздях портреты, касаясь рамой каменных стен. Будто бы замок дышал невидимыми лёгкими.

Странно, но когда стараешься издавать как можно меньше звуков, пытаешься вести себя тише, чтобы не выдать своё присутствие, получается наоборот. Всё время неуклюже наталкиваешься на какие-то предметы, топочешь так, словно проверяешь пол на прочность.

Рон один раз ухитрился задеть щит статуи, мимо которой они проходили. Металлическая конструкция зазвенела достаточно громко, чтобы сердца Рона и Гермионы успели упасть куда-то вниз. Но никто не прибежал на звук, так что они пошли дальше. Затем уже Гермиона споткнулась о неровность в полу, но, удержав равновесие, осталась на ногах. А вот её волшебная палочка выпала из кармана и покатилась к стене. И даже после того, как дрожащими руками она подняла палочку, Филч не возник у них перед глазами, сотрясая факелом и угрожая показательной поркой.

Переведя дух, они продолжили путь.

— Остался ещё один этаж и несколько коридоров, — шепнула Гермиона Рону, заворачивая за угол очередного длинного прохода.

Глаза уже давно привыкли к тусклому освещению, поэтому передвигались они значительно быстрее прежнего. Рон тоже успокоился, поняв, что их ночное приключение останется незамеченным.

Они расслабленно преодолевали остаток пути.

Гермиона даже позволила себе подсветить ступени волшебной палочкой, чтобы не споткнуться, а Рон последовал её примеру.

Уже виднелся нужный переход, который вёл к заветному бальному залу, когда послышались чьи-то тяжелые шаги, будто бы человек, которому они принадлежали, устал от всего на свете и даже поднимать ноги ему невыносимо трудно.

Где-то совсем рядом звякнули ключи.

Гермиона погасила палочку и напряглась всем телом, вслушиваясь в неотвратимое приближение наказания, а вместе с ним — невозможность увидеть Драко в эту ночь. Рон хотел было спрятаться в ближайшем кабинете, но дверь оказалась запертой, и даже заклинание не смогло отпереть её. Пока он, судорожно сжимая и разжимая кулаки, соображал, где бы укрыться, Гермиона думала какое заклинание лучше применить. Но это было ещё опаснее, чем прогулка по замку ночью. Их несомненно поймают, и тогда просто наказанием не отделаешься.

Шаги слышались всё отчетливее, а деваться некуда. Можно было бы убежать, будь Гриффиндорская башня рядом, но они слишком далеко зашли и не знали тайных проходов, предусмотренных для подобного случая. Благо, что в том коридоре, где сейчас находились испуганные нарушители, не горел ни один факел. Гермиона и Рон замерли на месте, прижавшись к стене. Почему-то Гермиона вспомнила похожую ситуацию, когда план по спасению Драко переходил в финальную фазу. Тогда, под мантией-невидимкой, они с Драко тоже пересекали территорию замка ночью, и чуть было не попались Филчу.

Но удача всё же не подвела двоих отчаянных подростков, и они не провели ночь в сыром подвале школьного завхоза. Можно было только надеяться, что сегодня всё так же обойдётся.

Когда шаги остановились на несколько секунд, а затем стали отдаляться, Гермиона и Рон вздохнули с облегчением. Видимо, Филч счёл коридор пустым, если не осмотрел его лично. Они снова зажгли волшебные палочки и двинулись вперёд, к бальному залу.

Какой-то странный холодок пробежал по спине Гермионы, так что она передёрнулась. Ну вот опять, предчувствие. Похоже, это ощущение начинает преследовать её везде.

— Стоять на месте! — раздался отчетливый голос профессора Снейпа за их спинами.

Рон подпрыгнул от неожиданности, уронив палочку на пол. Снейп подобрал её и спрятал в карман своей мантии.

Беглецы разом обернулись.

— Почему вы не в постелях в столь поздний час? Разве у вас есть особое дозволение разгуливать в закрытом крыле? — с издевательской ухмылкой поинтересовался профессор.

Рон потупил взгляд, не решаясь посмотреть нелюбимому учителю в глаза, а Гермиона подыскивала подходящий ответ, но он не находился. На её лице отражалось болезненное выражение, будто бы она испытывала сильнейший приступ мигрени.

— Тяжело импровизировать, когда находишься в подобной ситуации, не правда ли, мисс Грейнджер?

— Профессор, мы просто... — начала она, но была перебита Снейпом:

—Даже и не пытайтесь лгать. Пятьдесят баллов с Гриффиндора! — Он так и светился от самодовольства.

Рон лишь обречённо вздохнул, понимая, что попасться Снейпу куда хуже, чем Филчу. Старик кажется почти безобидным со своими странными пристрастиями к наказаниям, а вот Снейп... Его фантазия куда поизобретательнее будет.

Гермиона вся покраснела от злости и чувства несправедливости. Да, они нарушают правила, да, они ведут себя слишком нагло, но ведь это не ради развлечения. Знал бы профессор, чем вызваны подобные действия, и ради кого они нарушают правила. Драко, всё-таки, учится на его факультете. Но молчание сейчас — надёжнейший бронежилет, защищающий от многих проблем.

— Думаю, для того, чтобы это не повторилось впредь, — продолжал профессор, разглядывая Рона и Гермиону так, будто бы они всего лишь маленькие зверьки, по неосторожности угодившие в капкан опытного охотника, — мне следует преподать вам запоминающийся урок. У меня, видите ли, накопилось слишком много непроверенных работ, а времени на уборку клеток просто не остаётся. И что может быть более запоминающимся, чем долгая зимняя ночь, проведённая с такой пользой? Грейнджер, Уизли, за мной, — скомандовал Снейп, отряхивая со своей мантии невидимую пылинку. Он развернулся и медленным шагом направился в противоположную от бального зала сторону.

Гермиона и Рон переглянулись, обменялись мрачными взглядами, и побрели за профессором.

* * *

Ночью было хуже.

Драко лежал на кровати неподвижно, дышал глубоко, чтобы сердце перестало наконец отплясывать бешеный танец. Больно, так больно колотилось оно в грудной клетке.

Тук-тук-тук, тук-тук.

Так можно сойти с ума, довести организм до предела. Почему сейчас? Прошлая ночь тоже была неспокойной, но сейчас его фантазия, подкрепленная страхами, играла в жестокие игры, заставляя тело верить, что кошмары реальны. Ползущая по его руке змея, лохмотья тёмной ткани перед глазами, хриплое зловонное дыхание над ухом... Что дальше?

Драко ненавидел ночь, он ненавидел это состояние, когда заснуть мешает голос в голове, который невозможно заставить замолчать. И все эти ночные твари, что прячутся по углам днём, ночью выходят и шныряют, копошатся, передвигают своими маленькими противными лапками.

И ведь на самом деле в зале царила тишина, никакие змеи не ползали по полу, но Драко трясся от страха, натягивал одеяло до самого носа. Он вслушивался в тишину, пытался услышать то, что было за гранью слуха: голос матери, уверяющий, что всё хорошо, собственную кровь, пульсирующую в венах.

Тук-тук-тук, тук-тук.

Хочется бежать куда-то, рвать на себе одежду, кричать, плакать, сказать кому-то, как ему плохо...

Драко стиснул зубы, до боли сжал кулаки, но не издал ни звука. Горло сводило от подступающих слез, которые он так не хотел проливать сейчас.

Мама...

Она там, с ним, она в плену, в нескончаемой ловушке, в полном распоряжении Волдеморта. Она в аду... Драко было почти физически больно от осознания того, что это именно он подверг её такому мучению.

Или мучение уже остановилось вместе с её сердцем и сердцем ещё не рождённого ребёнка?

Он вскочил с кровати, стал метаться по залу, взъерошивая волосы на белоснежной голове. От отчаяния он набросился на рояль, стал колотить его ногами, потом поднял банкетку и кинул её на клавиши. Зловещий рёв прокатился по залу, заставив Драко забиться в угол.

Он всегда так поступал, когда был напуган, зол, взбешён: сначала крушил предметы, попадающиеся под руку, а затем, немного успокоившись, садился на пол и закрывал глаза, стараясь отрешиться от всего. Всё-таки Драко беззвучно заплакал, зло вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Он, как ребёнок только что родившийся на свет: лишённый естественной защиты, тепла, пуповины, что связывала его с матерью; он был напуган и дезориентирован. Всего лишь ребёнок, неподготовленный к серьёзным испытаниям жизни.

Беспомощность...

Как другие люди могут сохранять спокойствие, находясь в похожей ситуации? Как они умудряются не сойти при этом с ума? Куда они девают страх и внутреннюю панику? Может быть, их чувствительность, равно как и фантазия, просто снижают свою активность? А он просто не может успокоиться. Не может выбросить из головы те ужасающие картины, что навязывает ему предатель-мозг.

Самосохранение? Наверное, в его мозгу отсутствует такая функция. Вместо того, чтобы тешить себя успокоительными размышлениями о том, что всё будет хорошо, что его мама не подверглась пыткам, а о нём самом давно забыли, Драко представлял самое худшее, что может быть для него и его семьи.

— Это конец... — прошептал он. — Я сдаюсь.

* * *

— И всё-таки, какое же это увлекательное занятие — чистить клетки отвратительных мерзких существ, не используя волшебства, — саркастически заметил Рон, принимаясь за очередную грязную клетку. — А всё благодаря тебе, Гермиона! «Давай побежим в бальный зал посреди ночи, ведь нужно почитать сказочку бедному напуганному Драко. Как же он там, несчастный, сидит в одиночестве».

Гермиона и Рон уже час отбывали наказание у Снейпа. Рон всё это время не переставал ворчать, искоса поглядывая на профессора, который преспокойно читал «Ежедневный Пророк». Поначалу Гермиона пыталась возражать, протестовать против такого обращения, взывала к его совести, но на Снейпа её слова не действовали. Ему было абсолютно всё равно, что вместо здорового сна, ученики, грубым образом нарушившие школьные правила, будут вдыхать отвратительные запахи чистящих средств, делая всю грязную работу.

— Я тебя не заставляла идти вместе со мной, — возразила Гермиона, взмахнув рукой, в которой держала губку.

— А разве я мог отпустить тебя одну?

— Рон, за то время, пока ты водил дружбу с Браун, я делала такое, о чём ты и подумать боишься, — зло выпалила она, пытаясь побольнее задеть его словами.

Гермиона была зла вовсе не на Рона, просто он уже надоел ей своими жалобами.

Что это на неё нашло?

Ей хотелось поговорить с Драко, но вместо этого она вынуждена до блеска полировать запущенные клетки каких-то чудищ!

Глаза закрывались, руки отказывались ей подчиняться, во всём теле чувствовалась невыносимая усталость. Гермиона просто хотела прилечь на диван, так кстати расположенный в нескольких шагах от неё. Такой уютный, обитый драконьей кожей...

Просто заснуть.

Рон громко хмыкнул.

Выражение, застывшее на его лице, заставило Гермиону пожалеть о своих словах. Сморщенный лоб, чуть опущенные уголки губ, уставшие и грустные глаза. Он автоматически возил губкой по металлу, смотря куда-то сквозь стену. Его рыжие волосы, в свете множества свечей и факелов, казались ярко-красными. Гермиона тоже наморщила лоб, разглядывая его. В груди неприятно защемило, будто бы кто-то сжал её сердце в руке. Ну как она может говорить ему такие слова? Только не после того, что он сделал для неё. Он ведь не стал презирать её, узнав о Малфое, о том, что она пытается помочь ему не превратиться в очередного Пожирателя Смерти. Гермиона глубоко вдохнула воздух, смешанный с едким запахом чистящего средства.

— Рон, прости, я не хотела тебя обидеть, — шёпотом сказала она, заглядывая в его глаза.

Рон, с видом обиженного ребёнка, принялся тереть клетку энергичнее, отвернувшись от неё.

— Хорошо, я подожду, пока пройдёт твоя обида.

Гермиона снова принялась за утомительную работу. Дома убирать тоже приходится, не используя магии, но это сущее наказание, коим, впрочем, оно и должно быть. Какое унижение она сейчас испытывала. Кожа на руках уже зудела от этого странного порошка, которым они чистили клетки.

— А я не сержусь, Гермиона, — через десять мучительных минут заговорил Рон. — Нет, правда, не сержусь.

Гермиона резко обернулась к нему.

Его лицо изменилось за это короткое время: оно перестало выражать обиду, в глазах загорелся какой-то странный огонёк.

Она-то думала, что Рон будет злиться целую вечность, а он её по-настоящему удивил.

Она виновато поджала губы.

— Это хорошо, что не сердишься. Я не хотела с тобой ссориться.

За их спинами профессор Снейп чём-то зашумел.

— Куда он? — удивлённо спросил Рон, увидев, что Снейп надел тёплую мантию и взял со стола ключ от кабинета.

— Странно, — протянула Гермиона задумчиво. — Может, наше наказание уже окончено?

Снейп, тем временем, положил палочки Гермионы и Рона в ящик стола, хорошенько заперев его заклинанием.

— Видимо, ещё не окончено, — прокомментировал Рон.

— Профессор, вы куда-то уходите? — поинтересовалась Гермиона у Снейпа, который совершенно не обращал на них внимания.

— Вас это не касается, мисс Грейнджер, — рявкнул Снейп, недобро покосившись на неё. — И, да, ваше наказание продолжается. Я оставлю вас в классе.

— Нас в классе? Одних? — испуганно воскликнул Рон чуть громче, чем хотел.

— А что, мистер Уизли, вы боитесь здесь находиться?

— Вовсе нет, но...

— Но, профессор, мы хотим спать. Уже поздно, — возмутилась Гермиона.

— Если бы вы хотели спать, то не стали бы бродить по замку ночью, — ехидно заметил Снейп. — Я вас оставлю, — резко скомандовал он. — В моё отсутствие ничего не трогать. Занимайтесь лучше клетками, а то что-то они недостаточно чистые. Всё понятно?

Гермиона и Рон вяло кивнули. Снейп подхватил со стола стопку каких-то книг и вышел из класса.

— Всю ночь сидеть в кабинете Снейпа? Замечательно! — Рон хлопнул себя ладонью по лбу.

— Да уж, куда лучше, — растерянно произнесла Гермиона, бросив губку на стол.