Чистокровный спектр (джен)

На этот раз Эдриан проснулся не один.

Ещё не открыв глаз и не увидев Нарциссу, он почувствовал её присутствие и широко улыбнулся.

— Доброе утро, — негромко произнесла она, заметив, что он уже не спит.

Вместо ответа он протянул руку, нащупал бедро сидящей на постели Нарциссы, потянул её за талию, а затем повалил на кровать, подминая под себя.

— Очень даже доброе, — довольно улыбаясь, наконец произнёс он через несколько минут, нацеловавшись.

— На завтрак ты же не останешься? — нежась в его объятиях, спросила она.

Эдриан привстал на локте, заглядывая ей в лицо.

— Цисси…

— Да всё хорошо, — легко засмеялась она, ничуть не выглядя обиженной. — Эд, я всё прекрасно понимаю. Тебя ждут дети…

— Может, ты к нам присоединишься?

Нарцисса мягко покачала головой — для этого, и им обоим было совершенно очевидно, было слишком рано.

— Тогда приходи на ужин, — предложил компромисс Эдриан. — Поговорить нам всё равно надо, и не только про наши отношения.

Уходить ужасно не хотелось — слишком давно Эдриан не испытывал подобного удовольствия, — но до начала завтрака оставалось совсем немного времени, а ему ещё нужно было переодеться, чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему вдруг он спускается на завтрак в рабочей мантии.

…МакНейр с ругательствами махал палочкой. Гнев мешал сосредоточенности, поэтому половина невербальных заклинаний не получалась вообще, а часть получающихся выходила не совсем такими, как нужно. Не менее раздражённый Нотт удерживал грозящую обвалиться крышу чарами и молчал: стоило ему утратить концентрацию, и их с МакНейром обоих бы погребло под обломками. Наконец Уолден выпустил пар, выдал последнюю хитрую словесную конструкцию и восстановил прогнувшуюся и лопнувшую балку.

Оба облегчённо выдохнули.

— Давай договоримся, — тихо, но от того не менее внушительно произнёс Эдриан нарочито спокойным голосом, — что перед тем, как лезть в незнакомую область, будем хотя бы спрашивать друг друга. Я не лезу в вопросы выбора корма для птичек — ты не лезешь в защитные чары.

— Извини, — глядя в пол и всё ещё злясь, мотнул головой тот. — Сглупил, знаю. Не буду лишний раз говорить, что не подумал о том, к чему это может привести, ты и так мне будешь это припоминать пару ближайших лет как минимум.

— Замяли, — поджал губы Эдриан, зная, что если не сменить тему, они непременно поссорятся. — Давай закончим здесь и…

— Хозяин! Лорд Малфой в камине. Сказал, что птичек принесёт через полтора часа, — Лаки материализовался между хмурыми мужчинами и, словно уловив сгустившееся напряжение, бочком отодвинулся с линии возможного огня. — Лаки должен накрыть на стол?

МакНейр заржал, Эдриан же лишь улыбнулся.

— Нет, Лаки, ступай.

Домовик с хлопком исчез, и Нотт согнал улыбку с лица.

— Хорош ржать, у нас времени теперь в обрез!

Уолден осёкся и посерьёзнел.

— Мордред. Ладно… Справимся!

— Деваться-то некуда, — пробурчал Эдриан вполголоса, и они возобновили работу.

Малфоя они заметили издали.

— Не пыли, — бросил Нотт за мгновение до того, как МакНейр выругался, — почти успели.

Они и вправду почти успели. Ограда уже стояла, помещение для птичек было готово, как и вольер, а что инкубатор пока был далёк от завершения, так и яиц в ближайшие дни не предвиделось.

Люциус двигался стремительно, но осторожно, и держал на отлёте даже по виду тяжёлую корзину, которую явно старался как можно меньше трясти. Но глаза его горели радостью, на губах была улыбка, и было совершенно очевидно, что Малфой доволен собой и миром.

— Ну что, готовы? — весело спросил он, со всеми предосторожностями ставя корзину на землю. — Не кричать и не пугать, чарами в птичек не бросаться, лучше всего сразу поместить в тепло… — Из корзины раздался жалобный писк, и он свернул вступительную речь. — Куда их?

— Идём, — на правах хозяина махнул рукой Эдриан, первым подавая пример.

Внутри сарая он активировал магический контур, руны по углам вспыхнули, и повеяло теплом. Уолден ткнул палочкой в артефакт, отвечающий за освещение, и под потолком вспыхнули десятки маленьких Люмосов, и Люциус торжественно водрузил корзину на стол и снял крышку. На свет показались три покрытые тёмно-серым пушком головы, завертели хохолками, осматриваясь… и натуральным образом заплакали.

— Мерлин! — охнул МакНейр, бросаясь к птенцам. — Совсем крохи! Эд, добавь тепла!

Нотт молча ткнул палочкой в руны, а затем тоже подошёл ближе.

— Милашки какие, — улыбнулся он при виде толстеньких сине-серых птичек, жмущихся друг к другу.

Уолден уже суетился с увеличением первой коробки с кормом. Разнообразнейшие тропические фрукты мгновенно заполнили своим ароматом помещение, и птенцы заорали с удвоенной силой…

— Ты же говорил, что будет двое.

— Мой поставщик и сам удивился, когда ему принесли трёх. Но зачем отказываться-то, раз цена осталась прежней? — Люциус пожал плечами, не отрывая взгляда от птичек. — Можно я покормлю его?

Эдриан бесшумно хохотнул. Птенцы были очаровательными, трогательными и забавными, их хотелось гладить, кормить и снова гладить.

— Маленькими кусочками, — предупредил Уолден, кидая первый нарезанный манго в корзину.

Птички жадно накинулись на угощение. Толкаясь толстенькими задами, ещё плохо держащиеся на ногах, недавно вылупившиеся диринары были просто невероятными. Настолько, что трое взрослых мужчин, Пожирателей смерти, в конце-то концов, умилённо улыбались и то и дело тянулись погладить мягкий пух.

В процессе кормления как-то совершенно незаметно птенцы обзавелись «мамочками», переместившись на руки мужчин, и полчаса спустя, когда первая коробка опустела на треть, спокойные от сытости и согревшиеся от близости к человеческим телам птички сонно завозились, устраиваясь поудобнее…

— Давайте их сюда. Гнездо я на двоих, правда, делал, ну да потеснятся. — МакНейр спустил своего птенца, и тот недовольно закряхтел, однако когда рядом оказались двое других, они быстро успокоились и уснули. — Ну и отлично, — удовлетворённо улыбнулся Уолден, закрывая дверцу вольера.

Оставив МакНейра с птичками, Эдриан с Люциусом вышли из домика.

— Неплохо вы тут всё устроили, — оглядывая окрестности, оценил Малфой.

— За неделю, может, чуть больше, думаю, с оградой закончим.

— Это радует… Тебе не писали насчёт детишек?

— Н-не знаю, — Нотт запнулся, даже не сразу сообразив, о чём шла речь. — Мордред! Люц, не поверишь, но времени почти не было. Я не разбирал почту… — он уже собрался сказать, что видел пару писем в отведённом для корреспонденции подносе на столе, когда Нарцисса заходила вечером, но вовремя прикусил язык. Прежде, чем признаваться Малфою, что спит с его женой, Эдриан решил обсудить это с Нарциссой. Между четой Малфоев давно не было никаких отношений, иначе бы он ни за что и не взглянул в сторону Нарциссы в этом плане, и всё же она оставалась женой его лучшего друга…

— Ты чего помрачнел? — удивился Люциус.

— Да так. Слушай, нам надо собраться вместе. Тебе, мне, Нарциссе, Мэддисон, и обсудить и приём, и письма от тех, кто на нём был. А мне, кстати, надо с Грюмом встретиться и поговорить.

— О чём?

— Всё о том же. Ты в курсе, что Амелия согласилась прийти только потому, что Аластор обо мне хорошо отзывался? Не то чтобы его круг пересекался с нашим, однако дети авроров — тоже дети. Его поддержка нам точно не помешает.

— Да он скорее явится с палочкой наперевес, чтобы меня заавадить, чем…

— Люц, не неси чушь, ладно? — отмахнулся от него Нотт. — Он не тупой вояка, как вы привыкли думать, уж поверь.

— Почему он тебе нравится? — серьёзно и без эмоций спросил Малфой, смотря с искренним интересом и не прикрытым недоумением. — Я верю тебе, Эд, правда, верю, но не понимаю.

— Да потому что мы похожи, Люц! Ну как же вы не поймёте! Мы все — чистокровные маги. Мы все похожи. Уолл знаешь как оскорбился, когда я их сравнил? А Грюм не верил, что он и мои друзья одинаково закатывают глаза и зовут меня занудой с одинаковыми выражениями. У нас ценности одни, понимаешь? По разные стороны баррикад, это так, но одни. Грюм, в отличие от идиотов, что орали про то, что пожизненное слишком мягкое наказание для Пожирателей, прекрасно осознавал, что если бы Пожиратели хотели уничтожить всех грязнокровок, они бы это сделали, а не запугивали власть предержащих чистокровных магов.

— Ладно, я понял, Грюм твой лучший друг…

— Мой лучший друг ты, дубина, — засмеялся Эдриан и стукнул Малфоя в плечо. — Хотя иногда я сомневаюсь, что тебя есть за что любить. Вредный, язвительный, да ещё и тупишь постоянно.

— Кто бы говорил, — добродушно огрызнулся тот. — Свяжись с дамами, и давай пообедаем в субботу.

— Ты защиту проверил?

— Когда? — возмутился Люциус. — Я кручусь, как нюхлер в Гринготтсе, и не знаю, за что хвататься. Леди Блэк наконец изъявила желание представить меня кое-кому из членов совета попечителей, причём так и сказала: «кое-кому». То есть я даже подготовиться к разговору не могу! Ещё и Андромеда… Что вы ей наобещали?

— В каком смысле?

— В прямом. Она написала, мол, ей пообещали, что пригласят. Почему приглашают в мой дом, а меня даже не ставят в известность?

— Не кипятись, Люц, — миролюбиво хмыкнул Нотт. — Во-первых, Андромеду приглашали в качестве сопровождения. Во-вторых, что за вопрос, почему к тебе? А к кому? К себе я точно никого приглашать не стану, мы это обсуждали, и ты, помнится, сам высказал эту идею: мой дом должен остаться защищён от всего, в первую очередь от всех посторонних, а как этого достичь, если камин открыт для толп народа? Детей я впущу, не вопрос, а вот взрослых — увольте. А теперь, когда мы ещё и диринарами занялись, на кой нам здесь посторонние?

— Обсуди с Андромедой…

— Нарцисса с ней поговорит, — перебил Эдриан. — У меня, знаешь ли, дел не меньше твоего, да только отпуск не бесконечный, а потому успеть нужно как можно больше.

— Она просит Драко отпустить, — сменил тему Люциус. — Пока она жила в гостинице, этот вопрос ни разу не всплывал, и я, признаться, расслабился…

— Люциус, не будь скотиной, — холодно перебил Нотт. — Она его мать. Нарцисса любит сына ничуть не меньше тебя. Да она скорее собственными руками заложит все окна в доме, чем позволит мальчику подвергнуться опасности. И ты это прекрасно знаешь.

— Её дом не защищён!

— Защищён, — качнул головой он. — Не как мэнор… А хотя если вспомнить наш недавний разговор…

— Не начинай!

— А почему, собственно, нет? Вот мой дом — защищён. А у тебя, как выяснилось, куча дыр в защите.

— Эд, я не понял, ты на чьей стороне?

Эдриан хмыкнул, порадовавшись, что Люциусу пока ничего не известно о его отношениях с Нарциссой, и нейтрально улыбнулся:

— На стороне Драко, друг мой. Но прошу тебя запомнить, что Нарцисса тоже мой друг. И нападки на неё меня расстраивают. Если ты беспокоишься за сына — помоги ей установить нормальную защиту.

— Ты поможешь? — немного печально спросил тот, очевидно, признавая справедливость аргументов. — Камин же надо защитить в первую очередь — адреса её пока никто не знает.

— Камин я уже настроил, — улыбнулся Эдриан, — и не отказываюсь помочь ещё, если это потребуется, но сейчас твоя очередь, Люциус, позаботиться, чтобы твоему сыну было безопасно общаться с любящей его матерью.

* * *

Солнечных дней почти не было, и если бы не Нарцисса, с которой он проводил почти каждую ночь, вылезать из кровати совсем бы не хотелось… или наоборот?

— Чему ты улыбаешься? — сонно спросила Нарцисса.

— Да так, — засмеялся Эдриан, не зная, как объяснить пришедшую в голову мысль.

Каждое утро ему приходилось демонстрировать выдержку и покидать уютную постель и желанную женщину. Они обсудили ситуацию и сошлись на том, чтобы пока держать отношения в тайне. С одной стороны, первым должен был узнать Люциус, а признаваться ему Нарцисса совершенно определённо не была готова, с другой стороны, было слишком рано об этом говорить, ведь пока было непонятно, приведут ли совместно проведённые ночи к чему-то большему, чем секс. С третьей же стороны, хотя они не слишком опасались осуждения — раскрываться кроме как перед близкими друзьями они абсолютно точно не собиралась, — обоих волновало, как перемены воспримут дети. Поэтому Эдриан с Нарциссой для встреч использовали порт-ключи, переносящие их сразу в спальню. Нарцисса была в ужасе от его ванной комнаты, в которой отсутствовал не только зачарованный на подогрев мраморный пол, но и ванна представляла собой чугунного монстра на толстых ножках, и потому большую часть ночей они проводили в её коттедже — «до ремонта», как она сказала. И по утрам, вдосталь нацеловавшись, Эдриан активировал порт-ключ в собственную спальню и спускался к завтраку как ни в чём не бывало.

Первые заморозки были не за горами, однако в загоне было откровенно жарко. С оградой Эдриану пришлось серьёзно поработать, накладывать незнакомые и ранее не применяемые ни разу чары было совсем не просто, однако с моральной поддержкой Уолла и интеллектуальной Барта он справился с первого раза, и теперь чуть освоившиеся птенцы деловито бегали по травке, исследуя новую территорию.

О диринарах не было известно почти ничего, поэтому МакНейру приходилось действовать методом проб и ошибок. Люциус как-то проговорился о цене одной птички, и впечатлённые огромной суммой Уолден с Эдрианом готовы были сдувать пылинки с птичек и тряслись над ними так, как не каждый родитель над собственным ребёнком.

Дети ревновали и требовали к себе внимания, но дважды в неделю их отвлекало появление Летиции в сопровождении Кассиопеи, а по средам они отправлялись к Мэддисон, и пока в доме царил мир.

Запланированный ужин-обсуждение состоялся в Нотт-мэноре. Уолден с Квентином играли в шахматы, а вот Барт слушал внимательно и по привычке всё запоминал и анализировал, и когда основные сведения были озвучены, а письма, полученные каждым из организаторов, зачитаны вслух, именно он подвёл итог. И итог намного превосходил самые смелые ожидания. Более двадцати семей были согласны отпускать своих детей к ним, и хотя многих смущало, что встречи будут проходить в Малфой-мэноре, каждый сомневающийся подчёркивал, что даёт согласие под ответственность лорда Нотта.

Эдриана это смущало и напрягало. Он ни в коем случае не отказывался от ответственности, в конце концов, всё это он сам затеял, но официально принимать её на себя… Было откровенно страшно.

Многочисленные согласия вынудили Люциуса серьёзно отнестись к обеспечению защиты мэнора. Правда, не обошлось без сюрпризов.

— Барт обещал помочь с проверкой и расчётами — у меня просто нет времени на это сейчас, — заявил Малфой в конце вечера. — А вот с чарами ты, дорогой друг, мне и поможешь.

— Почему я? — по-детски возмутился Нотт. — Квин вон вообще ничего не делает.

— У Квина руки под метлу заточены, — даже не задумавшись об альтернативе, отмёл предложение тот. — Я уж сколько лет удивляюсь, что у него палочка обычной толщины, а не кусок древка метлы в два дюйма толщиной.

— Знаешь что ещё у меня два дюйма толщиной? — обиделся Флинт, однако продолжить не посмел — Мэддисон с Нарциссой сидели рядом.

— Квин, мы тебя любим, но тонкое колдовство — не твоё.

— Как будто я спорю, — махнул он на них рукой и вернулся к шахматной партии.

Предлагать кого-то ещё Эдриан не стал — они с Малфоем среди присутствующих были самыми сильными магами.

— Мордред с тобой. Как будет понятно, что надо, обсудим. Планируйте на пятницу, чтобы если что я за выходные смог отдохнуть. У меня в договоре прописано, вообще-то, что я не могу являться на работу выжатым сухофруктом и всегда должен быть свеж и полон сил.

— Да какой вопрос, Эд, когда тебе будет удобно, тогда и займёмся, — сразу же подобрел Малфой.

Ответы на корреспонденцию взяла на себя Нарцисса. Все единогласно решили, что впускать сразу толпу — плохой вариант, и потому теперь было необходимо договориться об очерёдности, с которой маги будут приводить детей, а дети — знакомиться и привыкать к новым друзьям. Первой же в списке была Нимфадора, поражённая приёмом и настойчиво требующая у родителей, чтобы её снова отвели к новым знакомым, с которыми так весело играть. Андромеда настойчиво добивалась разрешения от Нарциссы, и та в конце концов уступила и пообещала поговорить с Эдрианом, в чьём доме в данный момент и проводили время дети.

Соглашаться Нотт не хотел, но веских причин для отказа не нашёл. Андромеда не была чужой, её муж радовал непривычно здравым отношением к ситуации, а сама Нимфадора была кузиной Давины. И это уже не говоря о том, что его просила Цисси. В итоге встречу назначили на последние выходные отпуска.

— Если твоя сестра, как вы с Кассиопеей, скривится при виде моей гостиной…

— Брось, — рассмеялась Нарцисса, — я не кривилась. Тебе нравится — это главное.

— Ванная мне тоже нравилась, — не удержался от подколки Эдриан, за что сразу получил подушкой по голове.

— Надеюсь, — шутливо-строго сказала Нарцисса, — я тебе нравлюсь больше, чем мрачный камень ванной комнаты и чугунный монстр на ножках.

— Несомненно, дорогая, твои ножки вне конкуренции, — обнимая её за талию, так же серьёзно кивнул он, и лишь смеющиеся глаза его выдавали. — И нужно подумать, как лучше поступить насчёт сада. Детям скучно постоянно находиться в доме, они ещё не отвыкли от лета. Напишешь Марте? Хотя, пожалуй, попрошу Люциуса.

— Зачем это?

— Цисси, мы же хотим сохранить приличия, помнишь? Сам я с Крэббом едва знаком, зато Люц помог ему от Азкабана отмазаться.

— А ведь и вправду… Пусть за свободу расплатится беседкой, а чары погодные ты теперь сам на что угодно наложишь.

Что именно и в каких выражения Малфой сказал своему давнему приятелю Руперту Крэббу, Эдриан так и не узнал, но в пятницу за обедом к нему прилетела сова с посылкой, в которой обнаружились уменьшенные деревянные конструкции для беседки и инструкция по сборке, а также сопроводительное письмо, в котором мистер и миссис Крэбб выражали готовность сотрудничать с лордом Ноттом напрямую и в качестве «продолжения прошлых отношений», и для установления дружеских связей как между ними самими, так и между Теодором и Винсентом.

Выразив ответную готовность «дружить», довольный всем миром Эдриан тотчас отправился устанавливать приобретение, и к субботнему ланчу всё было готово для приёма Тонксов на лоне природы.

20.12.2020