Жили у бабуси (джен)

В учительской этим вечером было шумно. Учителя устроили дружеские посиделки по случаю прибытия в Хогвартс Гарри Поттера и Гермионы Уизли. Слышались безобидные подколки и громкий смех.

В разгар веселья в учительскую заглянул Кощей. Вежливо поздоровался со всеми, взял несколько классных журналов, извинился за беспокойство и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Учителя проводили его взглядами и только собирались вернуться к прерванному застолью, как Поттер, схватившись за шрам и прикрыв глаза, потерял сознание. Все засуетились, Дамблдор истошно завопил:

— Минерва! Северуса ко мне! Немедленно!

Присутствующие замолчали и взглянули на директора с некоторой долей осуждения. Профессор МакГонагалл тихо сказала:

— Альбус... Северуса... нет.

Совершенно забывшись, Дамблдор рявкнул:

— Вечно его нет, когда он нужен! — и только взглянув, как наполняются слезами глаза присутствующих дам, осекся и замолчал.

Все, похоже, вспомнили об одном и том же. Как тогда, во время последней битвы, авроры и студенты Хогвартса стояли у Визжащей хижины. Как Волдеморт держал в подвале заложников, поэтому никто не решался дать команду на штурм. Как Темный Лорд вышел, вытолкнув вперед Северуса Снейпа.

— Я буду убивать заложников по одному, если вы не выдадите мне Гарри Поттера! — крикнул лорд Волдеморт. — И начну с него! Я все знаю, Дамблдор! Он был вашим шпионом среди моих Пожирателей! А может, не только? — нагло усмехнулся он.

Дамблдор, стоявший в первом ряду, скрипнул зубами. Мало того, что Волдеморт, загнанный, как всем казалось, в угол, ставил условия, так он еще и позволял себе откровенно грязные намеки.

— Ну же, Северус, скажи, наконец, кому ты верен! — издевался Темный лорд.

Снейп повернулся и что-то негромко сказал. Позже учебники истории напишут, будто он смело плюнул в лицо Волдеморту.

— Я вижу, вы отказываетесь выдать мне мальчишку! — посуровел Волдеморт. — Так смотрите же, что будет с теми, кто не подчиняется мне!

Огромная змея Нагайна выползла из темноты хижины и, обвившись вокруг профессора, вонзила зубы ему в шею. Дождавшись, когда тело Снейпа безвольно упадет на пол, Темный Лорд снова скрылся в Визжащей хижине, утащив его с собой. Позже, когда отряд авроров вломился в хижину, в подвале они нашли живых и невредимых заложников (среди них Джинни Уизли, мадам Помфри и Симуса Финигана), но тело профессора Снейпа найдено не было. Было решено, что Волдеморт трансфигурировал его, или еще проще — сжег. Впрочем, тело поверженного Волдеморта, выставленное в Визжащей хижине, чтобы все могли «полюбоваться» побежденным злом перед сожжением, тоже исчезло буквально под самым носом у авроров на следующий день. Это преступление повесили на Беллатрикс Лестрейндж, окончательно спятившую после победы Ордена Феникса.

Так закончилась изнурительная магическая война.

И только Невилл Лонгботтом снова подумал о том, как похож черноволосый русский мальчишка на профессора зельеварения. Но, побоявшись насмешек, никому об этом не сказал.

В то самое время, когда учителя праздновали приезд Гарри и Гермионы, на площадке одной из башен русская четверка мучила блюдечко. Очередное яблочко съел Тёма от избытка чувств, когда они наблюдали за тем, как Кузька строит домовых на кухне.

— Опять завтра овсянка на завтрак! — разорялся Кузя. — А я говорю, манку давай! Бабы, а манку варить не умеют! Срамота!

Хогвартские домовые эльфы недоуменно хлопали глазами, не понимая русский язык. Накричавшись всласть, Кузя перешел от слов к делу. Найдя случайно завалявшийся в обширных закромах Хогвартса кулек манки, он жестами принялся объяснять, что он хотел. Через полчаса эльфы крепко задумались.

Когда ребятам надоело подсматривать за Кузькой, они попросили блюдечко показать Кощея. Блюдечко пошло рябью.

— Опять! — выругался Тёма. — Это какое-то неправильное блюдечко. Надоело оно мне!

— ТЁМА, НЕЕЕТ! — крикнули дети, но было поздно. Осколки разлетелись по всей площадке.

— Ты понимаешь, что теперь, когда на кухне всем заправляет Кузя, нового блюдечка нам не видать? — тихо спросила Василиса.

— Ребята, я его даже не трогал! — оправдывался Тёма.

— Тем не менее, оно разбилось. Ладно, гений разрушительной магии, все равно это блюдечко так и не показывало Кощея, — вздохнул Сева.

Ребята не знали, что как раз в тот момент, когда блюдечко разбилось, Гарри Поттер потерял сознание.

— Гарри, Гарри, ты в порядке? — Джинни трясла мужа, приходящего в себя в Больничном крыле. Мадам Помфри скрылась в своем кабинете.

— Что произошло? — спросил Поттер, нашаривая на прикроватной тумбочке свои очки.

— В учительскую вошел профессор Бессмер, и ты... в общем, ты потерял сознание, — объяснила Гермиона.

— Мы считаем, что это как-то связано, Гарри, — осторожно предположил Рон. — Хотя... Герми немного радикальна... Ну, ты знаешь, она считает, что Сам-Знаешь-Кто...

— Я УВЕРЕНА, Рональд Уизли! — Гермиона уперла руки в бока. — Более того, мне кажется, что этот профессор Бессмер — и есть лорд Волдеморт!

— Ну, дорогая Гермиона, это ты уже перегибаешь палку — мягко произнес Дамблдор. — То, что русский профессор случайно вошел, когда Гарри стало... нехорошо — всего лишь случайность, уверяю тебя.

— Можно я посмотрю его личное дело, директор? — спросила Гермиона.

— Конечно. Идем в мой кабинет, все личные дела преподавателей хранятся там.

Дамблдор и Герми удалились.

— А знаешь, Гарри, я буду даже рад, если он вернулся. Это же как в старые добрые времена! Мы трое — против могущественного темного волшебника! Только теперь мы тоже не лыком шиты! Я бы ему показал, сунься он только к нам! — запальчиво выдал Рон.

Поттер только вздохнул. Ему вовсе не хотелось новой войны. Слишком долго он мечтал о мирной жизни, слишком коротким показался ему перерыв. Рон распинался о том, что бы он сделал с возродившимся Волдемортом. Невилл, тоже присутствовавший в Больничном крыле, сосредоточенно хмурился. Что-то явно происходило, только профессор травологии еще не мог сказать наверняка, что именно.

Баюн сидел на Севиной кровати и вылизывался так активно, что кровать ходила ходуном.

— Баюн, это Тёмкина привилегия — все ломать. Чего это с тобой? — спросил хозяин кровати, всерьез опасаясь, что еще немного — и спать ему придется на диване в гостиной.

— Не мешай! — сердито буркнул кот. — Лучше девочек позови, чего они там копаются!

— Вот, принес! — в спальню вбежал Артёмка, размахивая выпрошенной на кухне у жадного Кузьмы связкой сушеной рыбы.

— Осторожней, хвосты поломаешь! — нахмурился Баюн.

— Баюн, да что это с тобой? — спросили вошедшие девочки, протягивая выглаженный галстук факультета.

— На свидание иду! — важно объявил кот, в сотый раз приглаживая шикарные усы.

Придирчиво оглядев себя в зеркало, Баюн отправился на поиски своей зазнобы.

Заместитель директора профессор Минерва Макгонагалл сидела в своем кабинете и злилась и грустила одновременно. Все в Хогвартсе знали о странной привычке профессора Дамблдора периодически «забывать», что Северус Снейп погиб в финальной битве, и все осуждали это проявление старческого маразма, однако Альбус не желал ничего слушать. Минерва злилась больше всех. Она до сих пор чувствовала себя виноватой за нападки Мародёров, которые учились на ее факультете, а она выгораживала их. А потом вечно ссорилась с Северусом, когда он, будучи деканом Слизерина, защищал своих учеников. Только сейчас она осознала, что, в сущности, он поступал так же, как и она, а порой и куда более справедливо. Она часто злилась на него, а теперь... Теперь он погиб, не дотянув каких-то пару часов до победы, а она так и не извинилась перед ним. От этого ей становилось совсем тоскливо.

Стук в дверь застал ее врасплох. Запахнувшись в клетчатый плед, она открыла дверь и тут же захотела ее захлопнуть. Или хотя бы протереть глаза.

На пороге, опираясь на пушистый хвост, на задних лапах стоял абсолютно черный кот, с галстуком Хаффлпафа на шее и пучком сушеной рыбы, который он держал в лапе наподобие букета.

— Простите, — шаркнув лапой, на ломаном английском с сильным иностранным акцентом произнес кот. — Могу я войти?

— Да, разумеется, — профессор была слишком сильно удивлена, чтобы отказать.

Чуть косолапя и переваливаясь, кот вошел в кабинет.

— У вас волшебное жилище! — выдал кот и, внезапно опустившись на одно колено, протянул ей рыбу. — Вы — волшебны! Iloveyou!

Минерва взяла «букет», и кот с явным облегчением поднялся обратно на лапы.

— Я зовусь кот Баюн, — выдал кот, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу.

— Меня зовут Минерва МакГонагалл — представилась профессор.

— Волшебное имя! — кота явно подводил словарный запас. — Почему вы грустны?

— Я вспомнила о моем коллеге. Он давно погиб, — начала Минерва.

Кот заметил начатую бутылку огневиски.

— Шотландский виски? — поинтересовался кот.

— Пытаюсь забыться, — чуть улыбнулась Минерва.

— Не поможет, — с видом знатока выдал кот и жестом фокусника извлек откуда-то бутылку с прозрачной жидкостью. — Вот!

— Водка? — спросила МакГонагалл, демонстрируя неплохое знание русских реалий.

— Помилуйте, Афинушка! — от избытка чувств кот перешел на русский. — Разве я мог предложить даме водки?.. Это чистый спирт!

Минерва не поняла, почему возмутился Баюн, но покорно взяла протянутый стакан и поднесла к губам.

— Нет-нет, не так! — кот налил и себе. — Так!

Он выдохнул и залпом опрокинул в себя жидкость. МакГонагалл старательно повторила. Оба заозирались в поисках закуски. Минерва вызвала домового эльфа и попросила принести заливного и бутербродов. Однако обратно вместо вызванного Типпи явился Кузя с традиционными русскими разносолами. После третьей стопки это стало неважно, после пятой рухнули языковые барьеры. Смесь ломаного английского с русским, сопровождающаяся жестами казалась Минерве МакГонагалл вполне понятным языком, а Баюн все понимал и без слов.

Периодически заглядывающий Кузьма пожимал плечами и говорил только:

— Срамота!

Впрочем, его все равно никто не слушал...