Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Сова успела вовремя. Отдуваясь и пыхтя вполне по-человечески, она ввалилась в окно спальни с внушительным свёртком, как раз когда Лили, ещё одной ногой в пижаме, воевала с растрепавшимися за ночь волосами с помощью севова прошлогоднего подарка. До завтрака оставалось полчаса, за которые девочка успела наколдовать красивую коробку и перевязать всё это зельеварческое богатство синей атласной лентой. Зацелованная и затисканная Нимуэ удалилась на заслуженный отдых, проводив своими золотыми глазами выходящую из комнаты Лили — хозяйка просто лучится довольством, значит, она не зря трудила крылья в такую погоду!

Над содержимым коробки, распакованной тут же, между кувшинов и блюд, Сев едва не урчал, бережно перебирая пакетики и бормоча под нос латинские названия. Лили, глядя на него, едва не урчала тоже — подарок, пусть и не самый оригинальный во вселенной, определённо удался. А вот к работе над сумкой всё-таки вернуться надо — пусть не сейчас, но в ближайшем будущем — Северус едва не опоздал на Гербологию, занося свое сокровище в спальню. В Зале он больше ничего оставить не рисковал, а была бы сумка — запихнул бы и горя не знал!

Лили побаивалась вопроса о затраченных средствах, зная, каким болезненно важным был этот аспект для её друга, но Сев благоразумно не коснулся опасной темы — то ли излечился от своего комплекса, то ли решил, что в дальнейшем отплатит чем-то, не менее ценным. Зная Сева, Лили бы с большей вероятностью поставила на второй вариант, хотя, по её мнению, фестралий браслет сторицей окупал все её, если честно, довольно скромные затраты — как по уникальности, так и по вложенному труду, не говоря уж о банальной материальной ценности, если бы кому-то пришло в голову его оценить. Но, опять же, зная Сева, она даже не рассчитывала, что он сочтёт этот воображаемый «долг» погашенным таким образом. Промолчал — и ладно!

День прошёл спокойно, не считая того, что отвыкшие от уроков студенты галдели и медленно втягивались в учебный процесс. Идя с обеда, ребята уже планировали, какими зельями займутся вечером — Северусу не терпелось пустить в дело свежеподаренный арсенал, Лили, конечно, готова была помогать, а Люпин намеревался выступить в качестве группы поддержки — как вдруг, вывернув за угол, все резко затормозили.

- Сев, что это?!

- Волчище, ты это тоже видишь? — одновременно раздались удивленные возгласы.

И было с чего! Посреди небольшого холла, предшествующего подъёму в башню Рейвенкло, стояло… пугало. Иначе этот арт-объект интерпретировать было сложно. Замотанная в пыльную, некогда бывшую чёрной, тряпку фигура выделялась, в первую очередь, гротескным клювообразным носом, в полном соответствии с магловско-книжным штампом нависающим над губами и подбородком. Ещё одной приметной чертой были длинные, разлохмаченные, торчащие пучками волосы, выполненные не иначе как из выкрашенных чернилами прутьев от метлы. И, наконец, венчала всю эту сюрреалистическую композицию… да-да, она, канувшая в Лету и так долго искомая треуголка, в отличие от всего остального, не оставлявшая сомнений в своей подлинности. Тот самый, чуть тёртый, бархат, та самая, отстающая с одного края золотая тесьма, атласная лента, а за ней — то самое, то самое бакланье перо с приметным тёмным пятнышком на конце.

Прежде чем Лили успела удержать его, Северус рванулся вперёд, но затормозил у самой «статуи», углядев мелкие, едва заметные, но не сулившие ничего хорошего искорки, пробегавшие по всему её контуру. Без сомнения, любого, неосмотрительно протянувшего к ней руку, поджидало какое-то неизвестное, но явно пакостное заклятие.

Среагировали они одновременно: Рем и Лили взмахнули палочками, огласив холл хоровым «Фините!», а Сев сделал то же самое, только невербально и без палочки. Сраженное столь мощной атакой чучело не только враз перестало искриться, но и словно бы поплыло, растекаясь, на глазах изменяя форму и саму свою суть. Через пару мгновений на месте карикатурной фигуры копошилось и колыхалось скопище отборных кислотных слизней, со свойствами которых второкурсники знакомились на уроках Ухода как раз перед каникулами. Ещё секунда — и гора слизняков рухнула под собственной тяжестью, раскатив отдельные склизкие тушки на несколько метров вширь.

- Назад! — рявкнул Рем, инстинктивно (спасибо волку!) среагировав раньше других — отпихнул к стене Лили, ухватил Сева за капюшон мантии и буквально опрокинул его на себя.

Благодаря его расторопности, жгучая слизь не нанесла ущерба никому, кроме правого ботинка Сева, красовавшегося теперь неровными вздутыми пятнами. Но Сев не глядел на ботинок, он глядел на то, как среди мерзко шевелящейся массы, в компании чёрного бархата, половой тряпки и крашеных веток, стремительно чернеет, скручивается и растворяется белое бакланье перо…

Дальше была суета, набежавшие преподаватели, разгонявшие набежавших же любопытных учеников, профессор Кеттлберн, облаченный в рукавицы из драконьей шкуры, собиравший расползающихся слизней в защитную сферу, гневная Макгонагалл и иронизирующий Флитвик, пыхтящий Слагхорн и негодующая Спраут, а в финале — Филч со шваброй, громогласно призывающий все небесные кары на головы сотворивших сие непотребство хулиганов… Стоит ли говорить, что оных так и не нашли, беглый и беспорядочный опрос ничего не дал, а разворачивать сколь бы то ни было скрупулёзное следствие из-за «возмутительной шалости», как выразилась Макгонагалл, или «неосторожного эксперимента», по словам Флитвика, никто и не подумал. Пострадавших же не было — не считать же за таковых один старый ботинок и ещё более старую, даже не форменную, шляпу, пусть и с пером!

Сев, конечно, имел свое мнение на этот счёт.

- Убью! — цедил он сквозь зубы, поднимаясь по лестнице в синюю гостиную.

- Кого? — вопросил Ремус, получив острый лилин локоть прямиком в рёбра.

- А непонятно?! — злость и досада Сева требовали выхода, выплеснувшись, в отсутствие реальных виновников, на несчастного оборотня. — Кто ещё мог устроить такое гадство?! Сучий Блэк и сучий Поттер! То-то они такие довольные за обедом сидели — аж светились, как огнецвет в июне!

- Но, Сев, они же уезжали на каникулы! — решилась выступить в качестве голоса разума Лили. — Как к ним могла попасть твоя шляпа, если их и в замке-то не было? Они же только вчера вечером вернулись, вместе со всеми!

- Не знаю, как, но это они! Больше некому! — продолжал кипятиться Северус. — А «как» — это уже детали, и я их выясню! Выясню — и урою нахер! Обоих!..

Праздничный вечер был испорчен. Никакие зелья они варить не пошли, разговор в гостиной не клеился, хотя Лили и Рем изо всех сил старались растормошить Сева и переключить его с обдумывания планов мести в какое-то нейтральное русло. Результатом этого стало то, что он, нашипев на обоих, ушёл спать ещё до отбоя, оставив их подавленно переглядываться за своей спиной.

- Может, пойти к нему? — нерешительно спросил Ремус, кивая на лестницу в спальню.

- Не стоит, Рем, — отрицательно помотала головой Лили. — Дай ему перебеситься. Он вспыльчивый, но быстро отходит. Завтра, вот увидишь, на нас он рычать перестанет, а может быть, если звезды сойдутся, даже ещё и извинится. Да-да, это с ним тоже бывает, не смотри на меня так! А вот на месте этой гриффиндорской парочки я бы начала ходить, озираясь.

- А вдруг это всё-таки не они? — уселся обратно в кресло Рем.

- Тут Сев прав — больше некому. Да и выходка вполне… в их стиле.

- Но как?! — в недоумении развел руками оборотень.

- А Мерлин их знает! — досадливо поморщилась Лили. — Но то, что они испортили Севу день рождения, я им тоже не прощу!