Горячее солнце в холодной воде (джен)

В понедельник в 7:00 утра Рон стоял в трусах перед зеркалом в ванной и с недовольством разглядывал себя со всех сторон, поворачиваясь к отражению то одним, то другим боком. Настроение было хуже некуда. «Всего несколько месяцев разницы с Поттером, а у меня живот уже вываливается из джинсов, и лицо расплылось».

«У тебя есть привычка копаться в других, не глядя на себя». Рон вспомнил, как Гарри смеялся ему в глаза, и с размаху стукнул кулаком по зеркалу, представляя, что бьёт Поттера по лицу. «Почему я не убил его сразу?» — подумал Рон, отходя от зеркала и втягивая живот, чтобы затянуть ремень на джинсах. «Да потому что он мой друг. И он прав», — неизвестно откуда возникла в голове мысль. Рон фыркнул. «Тоже мне — друг, жену увёл!» — возразил он сам себе.

Мысль о жене вызвала в нём досаду. «Надо было первому подавать на развод», — подумал он. И вдруг вспомнил, как перед свадьбой Гарри разрывался между ним и Гермионой, пытаясь помочь им сохранить хрупкий мир. «Интересно, как давно он в неё влюбился? — подумал Рон, и злость вспыхнула в нем с новой силой. — А может, и не любовь это вовсе, а просто желание еще раз утереть мне нос!»

Он быстро кинул в сумку спортивную форму, уже несколько лет бесполезно валявшуюся в верхнем ящике комода, проверил шнурки на кроссовках, расческой быстро закинул назад длинные рыжие пряди и снова подошёл к зеркалу. «Ну что ж, Поттер, посмотрим!» — пригрозил он воображаемому Гарри, стоящему рядом с ним в зеркальном отражении, представил Нору, где ждала его Джинни, и повернулся на пятках.

Джинни поспешно допила кофе, кинула стакан в раковину, где уже доверху набралась посуда, стукнула палочкой по горке тарелок и, убедившись, что мытьё началось, ринулась наверх. Ей до смерти было интересно, что в итоге выйдет из идеи Рут, и она с радостью согласилась проводить утром Рона на стадион.

— Ты готов? — крикнула она, приоткрывая дверь, и уставилась на брата, с интересом читающего «Квиддич с древности до наших дней», который Гарри забыл в Норе еще в школьные времена.

— Вообще, это книжка Гарри, — сказала она, с удивлением глядя, как Рон поспешно поднялся и начал запихивать книгу в сумку.

— Ничего-ничего, — смущенно пробормотал Рон, борясь с упрямой молнией, которая не хотела застёгиваться, — почитаю перед сном. Потом сам верну ему. Колочинчинно! — не выдержал он, и молния послушно сомкнулась, оставив в его руке брелок от замка.

— Сам вернёшь Гарри? — вытаращив глаза, повторила Джинни, вспомнив, как Рон бушевал после встречи на площади Гриммо, и осеклась, встретив его разъяренный взгляд.

* * *

Он появился в комнате Джинни неожиданно, поздно ночью, перепугав её до смерти. На Роне лица не было. Он метался по комнате, ногами отфутболивая всё, что попадалось на пути.

— Я ненавижу этого ублюдка, — выкрикнул Рон и с остервенением начал молотить кулаками по мягкому пледу, будто пытался превратить его в отбивную.

Джинни перевела дух и схватила волшебную палочку: «Паксинкорде!» Гнев мгновенно остыл, и Рон бессильно упал на кровать.

— Так лучше, — сказала она. — Хватит крушить всё подряд.

И обвела палочкой комнату, возвращая на место разбросанные вещи. Рон лежал на кровати, обхватив голову и уставившись в потолок немигающим взглядом. Джинни присела рядом.

— Что случилось? — заботливо, как мать, спросила она и погладила Рона по плечу. Рон вытащил из кармана и бросил ей на колени письмо, полученное неделю назад от незнакомца.

— Я только что был на площади Гриммо, — глухо проговорил он. Джинни развернула затёртый, сложенный вчетверо листок.

— Анонимка, — с омерзением произнесла она, скомкав письмо в руке.

— Я видел его. И хотел его убить, — продолжал говорить Рон, словно не было в комнате никакой Джинни. — Но он обезоружил меня. И потом…

Рон замолчал и посмотрел на сестру.

— Что потом, Рон? — спросила Джинни.

— Он засмеялся. Прости, Джинни. Я и не знаю, как попал сюда. Наверное, ноги сами принесли, ведь, кто еще знает Поттера лучше, чем ты…

Она вздохнула, снова погладила его по плечу и взмахнула палочкой. На столе появился стакан с чем-то густым, зелёным и пахнущим земляникой.

— Выпей, это из маминых запасов, поможет тебе отдохнуть, — сказала Джинни, протягивая сонное зелье и продолжая гладить брата по плечу. Рон залпом опрокинул стакан в рот. Глаза его почти сразу стали слипаться, руки упали и повисли по бокам кровати, а голова расслаблено откинулась на бок. Прошла минута, и Рон безмятежно захрапел у Джинни на кровати.

Рано утром Джинни уже была на кухне. Когда спокойный, но мрачный Рон уселся на скамью, кофе и завтрак уже ждали на столе. Джинни молчала.

— Зря я туда пошёл, — сказал он, наконец, делая большой глоток из чашки. — Но в тот момент я вообще не думал…

Джинни внимательно слушала.

— …Он ушёл и даже не обернулся, представляешь! Он был абсолютно уверен, что я не убью его, что у меня кишка тонка, — закончил Рон, откусывая последний тост с вишнёвым вареньем. Джинни с серьёзным видом покачала головой.

— И слава Годрику, что тонка! Кстати, за убийство сажают в Азкабан. Рон, мы близко знаем Гарри больше пятнадцати лет. Скажи, хоть раз за это время он сделал что-нибудь подлое? — спросила она, глядя на брата, который перестал жевать и застыл с открытым ртом. — Глупое, странное, бессмысленное или обидное — да. Но подлое… Никогда.

Она снова покачала головой.

— Может, всё не так, как тебе сказали, или дело не в нём, Рон? Подумай. Кстати, папа зовет тебя завтра в Министерство на матч. Приходи, я тебя познакомлю кое с кем.

Джинни ласковым движением поправила ему длинную чёлку, откинула за плечи свои волосы, встала и быстро вышла из кухни, так и оставив Рона сидеть за столом с вишнёвым тостом в руках.

* * *

— Не дёргайся, — в сто пятьдесят пятый раз повторила Джинни, глядя, как Рон без конца теребит рукава старой, чёрно-золотой формы, оставшейся у него еще со времён работы в Штаб-квартире мракоборцев. — Рон, на поле нет никого, кроме нас.

— Ты нне поонн…ешь, Джинни, — промычал, заикаясь, серый от страха Рон, не в силах даже полностью выговорить слова. — Я вввосемь лет не держал в рукках ммяч.

Джинни закатила глаза.

— Рональд Уизли! — прошипела она вполголоса, доставая палочку. — Я помогаю тебе таким способом последний раз. И имей в виду, что если Рут об этом узнает, я убью тебя, не задумываясь. — Паксинкорде!

Страх отступил. Рон расслабился, расправил плечи, крепко сжал в руках метлу и шагнул на освещённое утренним солнцем пустое поле для квиддича.

Джинни сделала крутой вираж, не сбавляя скорости пронеслась мимо колец и нацелилась квофлом в среднее, но в последнюю секунду ловко сменила направление мяча, отправив его в налево. Рон на удивление легко поймал мяч, даже не дернувшись на этот раз в другую сторону.

— Пасс! — крикнула снизу Рут и захлопала в ладоши. — Давайте сюда.

Джинни приземлилась у входа на трибуны, ловко соскочив с метлы, и бросилась навстречу подлетающему Рону.

— Рон, это было круто! Сколько, Рут?

— Шестнадцать из двадцати. Очень хороший результат, с учетом такого большого перерыва в игре. Поздравляю, Рон! — Рут протянула Уизли руку. — Если вы готовы, можете приступать к тренировкам с завтрашнего дня. На поле тренируемся шесть дней в неделю по три часа, как профессиональная команда, но вам лучше входить в режим постепенно.

— Еще есть зал, — подтолкнув брата локтем, прошептала Джинни и хитро подмигнула, увидев, как вытянулось у Рона лицо.

Завернувшись в полотенце, Рон вышел из душа, и ткнул палочкой в чайник, который сразу стал шипеть и плеваться, разбрызгивая кипяток по скатерти. Достал коробку с домашней пиццей, заботливо уложенную миссис Уизли в сумку, которая в её руках закрылась на удивление просто, без усилий и волшебства. Сел, пододвинул поближе горячий чай и открыл «Квиддич с древности до наших дней». Почему-то вдруг вспомнились первые отборочные испытания в Хогвартсе. Гарри, став капитаном, набирал себе команду. Рон молча повторил «Гарри» несколько раз. Впервые за долгое время это имя не вызвало внутри привычного раздражения.

Что-то ударило по стеклу. Уизли встал и открыл окно. В комнату влетела чёрно-серая министерская сова, на лапе был привязан сиреневый конверт с большой серебряной буквой «В». Рон отвязал письмо и сунул сове кусочек сыра из пиццы, который она обиженно уронила на пол, ухнула и полетела прочь. Он осторожно вскрыл конверт.

«Уважаемый мистер Рональд Билиус Уизли!

Настоящим уведомляем Вас, что по настойчивой просьбе сотрудника Отдела обеспечения магического правопорядка Гарри Джеймса Поттера, подозреваемого в нарушении пункта 3, статьи 243.4 «О репутации борца с тёмными силами», 08 сентября 2007 года в 10 часов утра вам необходимо явиться в зал заседаний суда № 10 Министерства магии для присутствия при дознании, которое будет проводиться по просьбе подозреваемого, с целью выяснения фактов, доказывающих его виновность или невиновность в правонарушении, которое указано в вашем прошении, поданом 31 августа 2007 года, где он обвиняется в участии в супружеской измене с вашей женой, Гермионой Джин Грейнджер.

Настоятельно рекомендуем Вам своевременно явиться в зал заседаний, чтобы избежать нарушений режима работы суда, поскольку, при необходимости, это может привести к принудительной доставке вас в Министерство для присутствия при дознании.

С уважением,

Мариэтта Ивонна Стокке,

ответственная за вызовы на заседания Визенгамота по рассмотрению заявлений о нарушениях внутреннего магического законодательства Министерства магии, 07 сентября 2007 года».

Рон еще три раза перечитал письмо, прежде чем до него дошло его содержание. Потом повторил его своими словами. Гарри настойчиво просил суд, чтобы он, Рон Уизли, присутствовал при дознании, который будет проводиться по просьбе Гарри, чтобы доказать его невиновность. Что же это будет? В голове возникли картинки средневековых подземелий с цепями и наручниками вдоль стен. И как ни злился Рон на Гарри все последние годы, в этот момент ему больше всего на свете захотелось, чтобы никакого прошения от него в Визенгамот не поступало.