Горячее солнце в холодной воде (джен)

Гарри потянулся к ней рукой и убрал густую прядь, которая мешала ему видеть лицо Гермионы.

— Так что же ты решила?

Голова её лежала у него на коленях, и Гарри с улыбкой смотрел на мелкие кудряшки, которые закручивались по краям всякий раз, когда Гермиона не сушила волосы заклинанием. В последний вечер перед Сочельником они наконец были дома вдвоём. Всё было готово к встрече Рождества. Стены гостиной освещались серебряными волшебными снежинками. В углу разноцветными шарами сверкала большая ёлка. В камине весело потрескивали огненные языки, согревая комнату.

Так много навалилось всего за последние несколько недель, что Гарри даже не смог вспомнить, когда в последний раз виделся с Гермионой днём. Работы было столько, что Гарри до вечера забывал о еде. Такое случалось не впервой, но после смены должности его рабочий график уплотнился, и Гарри не представлял, как бы он успевал и половину всех дел — многие из которых были обычной бумажной рутиной — если бы у него под боком не было Драко. И ещё добавилась текучка кадров…

После двух бурных совещаний — у первого заместителя министра и у самого министра — во всех Отделах начались жёсткие массовые проверки персонала, которых не было уже семь или восемь лет. Проверяли на профпригодность и, особенно, на благонадёжность. Последнее делали с сывороткой правды. Всех, кто отказывался, вежливо просили подыскать себе другое место работы. Министр даже пожелал взять этот процесс под личный контроль. От прохождения проверки на благонадёжность освободили только самого Бруствера, Грейнджер, Поттера и — под давлением Гарри — Малфоя. Для этого Гарри, втихаря от своего заместителя, впервые пришлось применить всё своё влияние на Кингсли.

— Что я выбрала, уютный домик или коттедж в стиле модерн? — потянувшись, спросила Гермиона. Гарри и не думал, что она так хорошо помнит их первое совместное утро.

— Да, — ответил он, проводя ладонью по её груди и чувствуя сладкое напряжение, возникшее внизу живота. — Сейчас самое время определиться.

— Почему? — она посмотрела на него с колен, подняв вверх глаза и смешно наморщив лоб. Гарри попытался пальцами аккуратно разгладить каждую морщинку, но у него ничего не вышло.

— Я ухожу в короткий отпуск, надо уехать. Только на этот раз с тобой. Я договорился с Кингсли. Мы ненадолго заедем в одно место на севере континента, а потом — куда скажешь. Но мне важно знать, как ты видишь своё будущее. От этого зависят решения, которые я буду принимать.

Он взял несколько самых длинных прядей и попытался сделать косичку. Гарри видел, как Гермиона заплетает их дома, когда ей мешают волосы. Косичка получилась немного неровной, но довольно приличной. Гермиона резко села.

— Гарри!

От неожиданности он выпустил волосы из пальцев и они непослушной кудрявой волной снова рассыпались по её плечам.

— Ты хочешь уйти из Министерства? Ты к этому готовишься?

Гарри обнял её, глубоко вдыхая травяной запах; с нарастающим желанием начал гладить по спине и груди, чувствуя под шершавой тканью горячее тело, будто она только что спряталась от солнца, и как твердеют бугорки сосков под его пальцами; заглянул в глубокие тёмные глаза с длинными ресницами. «Лесная ведунья», — неожиданно подумал он, сам не понимая откуда взялось это сравнение. Из чего-то магловского.

— Ты пахнешь летом, — ответил Гарри, целуя её губы и возбуждаясь всё сильнее. — А чтобы уйти, не надо готовиться. Так что ты решила?

* * *

Через два с половиной часа допроса все эмоции, бурлившие в венах, исчезли, как и не было. Осталось только понимание, что договориться невозможно, и желание побыстрее закончить, передав дело в Визенгамот, чтобы никогда больше не видеть этого лица. Разум снова стал чистым и холодным. Гарри встал, прошёлся туда-сюда, засунув руки в карманы, с сожалением посмотрел на женскую фигуру за столом и кивнул головой на дверь, предлагая Малфою выйти.

— Я застрял здесь надолго, — отводя глаза, сказал он Драко, когда они вышли из узкой длинной комнаты в маленькое помещение, наглухо отгороженное от неё зеркальной стеной. Вместе с расположенным прямо напротив пропускным пунктом эти помещения отделяли коридор одиннадцатого уровня от входа в тюрьмы. Гарри знал, чем рискует. За десять лет в его работе случалось разное, но втягивать в это Малфоя… «Если вылезет наружу, — быстро соображал Гарри, — то меня просто уволят и лишат права занимать руководящие должности. Лет на пять. А Драко попадёт в Азкабан за превышение».

— Придётся повозиться несколько часов, но… — Гарри запнулся, и губы Драко брезгливо дрогнули. — Кингсли ждёт годовые показатели отдела завтра утром, а я уже в порядке. Прикрой меня с цифрами.

Малфой молча кивнул и двинулся к двери, ведущей к лифтам. Гарри шагнул было в другую сторону, но что-то в лице Драко заставило его остановиться. Малфой развернулся, не дойдя до выхода несколько шагов.

— Думаю, без меня она станет гораздо сговорчивей, ты ведь умеешь убеждать людей, — с язвительной усмешкой сказал он, демонстративно вращая в руках свою волшебную палочку. И добавил небрежно:

— Главное, не наделать ошибок.

— Я хорошо владею магическими заклятиями, — неосторожно отозвался Гарри, выдавая себя с головой. Усмешка исчезла с лица Малфоя, и он злобно прищурился.

— Только не говори, что отправляешь меня обратно в кабинет, потому что заботишься обо мне. Ещё не хватало! Этого я тебе быстро не прощу.

Гарри разозлился.

— Тебе захотелось на её место, а потом в Азкабан за превышение полномочий?

— А ты не боишься, что не отделаешься увольнением? — прошипел Драко, второй раз за день махнув палочкой для наложения чар. — Думаешь, восхищение твоей жертвенностью будет вечно застилать Кингсли глаза? А меня отодвигаешь в сторонку и называешь это доверием? Ненавижу, когда ты врёшь, Поттер!

Гарри почему-то сразу отпустило. Он засмеялся и поднял руки, признавая поражение.

— Ладно, прости! Но я вру, чтобы спасти твою голову, а ты сам суёшь её в петлю, Малфой, — сказал он, глядя, как проясняется лицо Драко. — Пошли, поговорим с этой дамой по-другому. Только делать это буду я, а ты спрячь свою палочку, — добавил Гарри, снимая защиту и открывая дверь в соседнюю комнату.

Они встали по разные стороны стола и Гарри дважды щёлкнул пальцами, накладывая одновременно чары против вторжения и заглушающие. Потом быстро направил палочку на сидящую волшебницу и негромко произнёс: «Империо!» Почувствовал, как тёплая волна через руку течёт в палочку. Бледное женское лицо на несколько мгновений окутало жёлтым дымом. Драко взял перо и стопку чистых пергаментов и положил на стол. Гарри сел напротив. Малфой встал у неё за спиной.

— Берите перо и пишите своё настоящее имя, — с металлическими нотками в голосе скомандовал Поттер. — А затем записывайте подробные ответы на каждый мой вопрос. Понятно?

Растрёпанная светловолосая голова склонилась в молчаливом подтверждении, а чуть дрожащие морщинистые пальцы сжали перо.

* * *

— Так что ты решила? — пробормотал Гарри, на мгновение оторвавшись от её губ. Гермиона обняла его, прижимая к себе, превращая быстрые поцелуи в глубокие, долгие и жгучие. Её руки скользнули Гарри под футболку, пробежались по спине, плечам, спустились вниз и замерли. Пальцы добрались до молнии, медленно потянули замок и нырнули под жёсткую ткань. Гарри откинулся на подушку дивана, закрыл глаза и прикусил нижнюю губу. Приподнялся, помогая Гермионе снять с себя джинсы, и тихо застонал, когда она склонила над ним голову и горячими губами провела по члену, коснувшись языком головки. Положил руку ей на затылок, чтобы чувствовать ритм, и провалился в водоворот удовольствия, тихими стонами направляя её движения.

Чувствуя, что ещё чуть-чуть и кончит, Гарри ласково приподнял её голову, заставляя остановиться. Убрал с лица спутанные пряди, стянул их сзади в хвост и закрепил несложным заклинанием. Потом поднялся, увлекая Гермиону за собой. Начал целовать, медленно спускаясь по шее к плечам. Пальцы Гарри сделали круг по груди Гермионы, нашли соски, и поглаживая их, заставили её запрокинуть голову, закрыть глаза и вцепиться в его спину ногтями. Время замедлилось, мысли попрятались, уступая место сумасшедшему желанию наощупь почувствовать каждую клеточку любимого тела и соединиться с ним, чтобы утолить голод.

Одежда мешала, и они торопливо избавились от неё, сбросив на пол. Прикосновения обнажённых тел ускоряли движения, разжигали страсть и заставляли хотеть всё больше и больше. Руки без остановки гладили, ласкали, дразнили, пока не превратили желание в боль. Тогда Гарри свалил в кучу у подлокотника все подушки, откинулся на них, вытягивая ноги, помог Гермионе медленно опуститься сверху и замер от мучительно сладкого ощущения её тела, сжавшего его в своей глубине. Положил руки ей на бёдра, чтобы подстроиться под скорость её толчков, и начал двигаться навстречу, ускоряясь и из последних сил сдерживаясь, чтобы сначала услышать, как застонет она. И только когда Гермиона закричала, опустив голову и скрывая своё лицо под водопадом разлетевшихся волос, и бессильно оперлáсь на плечи Гарри руками, стараясь не останавливаться, он отпустил себя на свободу и кончил, до боли закусив губу и так сильно сжав пальцы на бёдрах, что на них сразу проступили предательские синяки.

Потом они голые лежали на диване в гостиной, прижавшись друг ко другу разгорячёнными телами, и Гермиона прислушивалась к ровному дыханию Гарри. Ответ на его вопрос она знала уже давно. Наверное, ещё до того, как он был задан впервые. Она достаточно насмотрелась, прожив в браке почти семь лет. «Нет», — подумала Гермиона. «Нет!» — повторила она про себя, прогоняя прочь неприглядную картинку, возникшую в голове. «Может быть. Когда-нибудь. Позже. Но не сейчас».

— Мммм, — сонным голосом пробормотал Гарри, закидывая одну руку к ней на живот, а носом утыкаясь в шею. — Теперь ты пахнешь любовью. Самый вкусный запах на свете.

Гермиона взъерошила ему волосы. Поцеловала в лоб. Прошептала:

— Я знаю, что ты мечтаешь о семье, доме, уюте…

Гарри сразу открыл глаза. Сон, как рукой сняло. Она виновато улыбнулась.

— Но я бы хотела оставить всё, как есть. Не представляю себя в роли матери. Не хочу маленький уютный домик в тихой спокойной местности. Домашние хлопоты. Нет. Лучше ждать тебя из командировки, замирая от беспокойства, чем с тоской выслушивать на кухне, сколько котлов прошли таможню на прошлой неделе.

Гарри не выдержал и расхохотался.

— Значит, всё же коттедж и кресло министра в перспективе. Вполне предсказуемое для тебя решение.

Гермиона загадочно улыбнулась.

— Меня устраивает один дом в Лондоне, как раз на площади Гриммо. Только надо покончить наконец с Блэками на верхнем этаже. А зачем мы поедем на север?

Гарри хлопнул в ладоши, выключая снежинки на стенах и огонь. В гостиной стало темно. Щелчком зажёг свечи на столе и камине. По потолку побежали причудливые тени. Он закинул руки за голову и снова удобно устроился на диване, поближе прижимаясь к Гермионе.

— Мне нужно проверить данные, полученные из допроса. Об этом знают только Бруствер и… Малфой. Мы едем в Дурмстранг.