Смерть, уходи (гет)

— Что ты делаешь, Баязид?

Баязид и сам не понял, от чего он потерял дар речи. Может, от того, что Нериман на него кричала. Она хоть и ставила себя наравне с ним, никогда не позволяла себе такого дерзкого неуважения. А может, от того, что Нериман как-то оказалась при дворе шаха Тахмаспа! На ней было ее обычное дорожное одеяние с мехом, словно она просто вышла прогуляться в сад, а за спиной стоял верный Байрам-ага. Он не видел ее два года, а еще два года до этого между ними уже не было той связи, что раньше, и, казалось, прошла целая вечность. Нериман так изменилась, словно стала другим человеком.

Баязид так и не придумал, что сказать — только с открытым ртом смотрел на свою госпожу, — а та бросилась его обнимать и сказала:

— Мы столько не виделись! Я думала, что умру от одиночества. — Говорила это таким тоном, словно он не запер ее в покоях, словно никакой ссоры не было. Но сейчас действительно все ссоры отошли на задний план. Баязид и сам о них забыл.

— Байрам-ага! — наконец, очнулся Баязид и закричал, пока Нериман стояла, уткнувшись лицом ему в грудь. — Я поручил тебе жизнь Нериман-султан, но вместо этого ты привозишь ее на территорию вражеского государства! Как ты смеешь?

— Никто не знает, что мы здесь, шехзаде, — учтиво ответил тот, опуская голову.

— Только Всевышнему известно, как у меня болело сердце все это время, Баязид. Ни одну ночь я не спала, не увидев кошмара, — сказала Нериман. — Но что же ты делаешь? Почему не вернешься домой?

— Нельзя. — Он взял ее за руки и поцеловал кончики пальцев. — Меня казнят.

— Аллах милостив…

— Аллах милостив, — перебил ее Баязид, вдруг ставший суровым. — А мой отец? Разве он пощадил Мустафу? Мой поступок гораздо хуже.

Никто не должен был узнать, что Нериман-султан здесь, особенно повелитель. Баязиду удалось убедить ее уехать, чтобы продолжить защищать их шехзаде, поэтому Нериман осталась лишь на одну ночь, а с восходом солнца отправилась в путь. Они долго стояли в объятиях, пока стража стояла спиной. Нериман не могла избавиться от мысли, что видит его в последний раз.

— Я люблю тебя, мужчина.

— Я люблю тебя, женщина.

Нериман подумала, что он в последний раз целует ее в лоб и в последний раз улыбается ей. Наверное, она в последний раз смотрит в его глаза. Наверное, он думал о том же самом, потому что вдруг сказал:

— «Коль будем вместе мы среди могил, мне и могильный камень будет мил. Из двух миров мне сладостен любой, где суждено быть рядом нам с тобой».

Нериман не удержалась и расплакалась, а он добавил:

— Что бы ни случилось, я не умру. Запомни, госпожа.

Наверное, она в последний раз слышит его голос.

— Мы будем вместе в обоих мирах, — сказал он.

Потом она обняла сыновей и уехала на рассвете.

— Внимание! Султан Баязид хан хазретлери!

Двери открылись, и уверенной походкой вышел Баязид, размеренно опустился на трон, что ему вынесли стражники и разгладил полы одежды. Уверенным жестом он приказал подданным поднять головы.

— Ваш Великий визирь — Рустем-паша! — продолжали объявлять.

Интриган Рустем-паша, погубивший шехзаде Мустафу, опустился на колени перед новым падишахом и встал только тогда, когда тот ему позволил. Нурбану не слышала остальных имен — стоял шум в ушах. Почему-то к воротам вышла и Нериман. Как она посмела показаться?.. Она прошествовала, словно Валиде-султан, и одета была также — на ней была корона, как у Хюррем-султан, и дорогое, вышитое камнями, платье с меховым воротником. Более того, она даже позволила себе сесть рядом с Баязидом. Она собственнически положила руку ему на колено и с усмешкой оглядела склонившиеся головы подданных.

А потом вдруг перед Баязидом предстал шехзаде Селим — его вывели под руки, словно изменника, а следом за ним вели маленького Мурада. Их толкнули так, что они упали на колени прямо перед Баязидом и Нериман.

— Пожалуйста, брат… — послышалось от Селима.

Но Баязид был непреклонен. Они с Нериман переглянулись, и, когда та кивнула ему, стражник затянул веревку на шее Селима. Нурбану выбежала на улицу, но вся боль осталась внутри, а крик застрял в горле. Двое стражников остановили ее, но она продолжала вырываться и кричать:

— Селим! Мурад!

Ее услышала только Нериман. Она оглянулась — бросила презрительный взгляд, а потом встала, медленно подошла. Велела стражникам отпустить ее, взяла ее за подбородок и сказала:

— А тебя я пощажу, чтобы ты всю жизнь вспоминала эту боль.

Нурбану проснулась от своего громкого вздоха, но Селим ничего не услышал. Стояла кромешная тьма, и Нурбану видела лишь очертания любимого лица. Она бросилась его обнимать и целовать.

— Что случилось, Нурбану? — послышался недовольный голос проснувшегося Селима.

— Спи, мой шехзаде, — отвечала взволнованная Нурбану дрожащим голосом. Во сне она так металась по подушке, что растрепались волосы, но сонный Селим не замечал. — Я всегда буду рядом, Селим. Никому не позволю причинить тебе зло.

— Тебе приснился плохой сон? — лениво спросил он и, обняв ее одной рукой, уже закрыл глаза. — Забудь. У тебя просто разыгралось воображение.

Когда Нериман приехала от шаха Тахсмаспа, ее ожидала во дворце Михримах-султан. Что могло случиться, что она приехала так далеко? Гарем Баязида так и жил в Амасье, ожидая его возвращения, хотя порядки требовали, чтобы все переехали в Старый дворец. Нериман не рассчитывала, что Баязид и дети вернутся. Она только знала, что Всевышний воссоединит их после смерти.

— Где ты была в такой час? — резко спросила Михримах, когда Нериман вошла. — Я жду тебя с самого утра!

Они не виделись много лет. Первая и последняя их встреча состоялась, когда Нериман ворвалась в ее покои и криком потребовала вернуть шехзаде Османа.

— Днем я была на базаре, а вечером поехала к гадалке, но дорога затянулась, госпожа. — Нериман поклонилась и, не глядя ей в лицо, как это было принято, ответила, внутренне негодуя, по какой причине она должна отчитываться перед ней.

Михримах встала с дивана и кивком велела слугам выйти. Подойдя к ней ближе, Михримах сказала:

— Ты поддерживаешь связь с шехзаде? Ты знаешь, где он находится? — Нериман только помотала головой, продолжая глядеть в сторону, а Михримах сказала: — Не лги. Ты не можешь не знать. Я знаю, что ты везде посадила своих слуг.

— Я не могу ничего знать, госпожа, — упорствовала Нериман. — Я всего лишь наложница.

Михримах нахмурилась, не поверив, и сказала:

— Мы поддерживали его, как могли. Мы сделали все. Я даже пошла против брата Мустафы. Но оказалось, что Баязид не нуждается в чьей-либо поддержке. Я боюсь, что бы дальше ни предпринял повелитель, Баязиду уже не спастись, Нериман.

Нериман почувствовала, что ком застрял у нее в горле, а Михримах добавила:

— Если тебе известно что-либо о планах Баязида, ты должна сказать.

Нериман так и молчала, а Михримах добавила:

— Кто бы ни оказался на престоле, я все равно буду сестрой султана, Нериман. — Больше ничего не сказав, она покинула дворец.

Примечания:

фикбук сошел с ума и почему-то выложил две главы, хотя там стоит не сегодняшнее число.. надеюсь, вы не успели прочитать)) а если успели, извините, в следующий раз придется читать снова))