Смерть, уходи (гет)

Со смертью Хюррем-султан словно разрушилась единственная преграда, еще способная остановить шехзаде Селима и шехзаде Баязида, и они окончательно рассорились. Султану Сулейману пришлось снова поменять свое решение, чтобы избежать государственного переворота, и он назначил Селима санджак-беем Коньи. Но Нериман радовалась недолго, потому что потом он назначил Баязида в Амасью. Таким образом, круг замкнулся, и Баязид оказался дальше от столицы — хотя целью Сулеймана было отдалить братьев друг от друга, — на месте Мустафы. Именно то, что Мустафа прошел весь этот путь, больше всего пугало Баязида. Неожиданно оказавшись суеверным, он увидел в этом знак, и теперь считал, что скоро его тоже ждет казнь. Нериман поддерживала и успокаивала его, но он отвечал, что все предопределено.

Сулейман, еще надеявшийся на перемирие, устроил праздник обрезания сына Селима — Мурада. Селим отправил Баязиду личного посыльного, чтобы пригласить его, и пришлось согласиться, хотя Баязид не оставил своих планов и не собирался так просто сдаваться.

Нериман совсем не радовалась неожиданному отъезду в столицу, потому что она еще не успела решить проблему с Фатьмой. Она лишь была более осторожной и больше не виделась с Махмудом-пашой. Как Фатьма ни старалась, но, видимо, ей не удалось скомпрометировать его, раз он до сих пор находился в должности. Байрам-ага и Ахсен сбились ног, но не могли найти концов этой головоломки. Как и через кого она передает послания?

— Может, нам следовало принять тогда предложение Румейсы-султан, госпожа? — сказал Байрам-ага, пока они ехали в карете. С ней были только Байрам и Ахсен. Сыновья ехали в карете с Баязидом.

— Я не смогла бы взять этот грех на душу, Байрам-ага, — отозвалась Нериман. — К тому же, пока что наш главный враг не Сулейман.

— Прошло столько лет. Видимо, план госпожи не удался, — вставила Ахсен.

— Слава Аллаху, что она жива, — сказала Нериман.

Как давно Нериман не была в столице! Оказавшись во дворце, на нее нахлынули воспоминания о том, как она только встретила Баязида, когда еще не было других женщин, и все хорошее между ними было еще впереди. И она еще не знала о том, сколько страшных вещей ее ждет. Из мыслей ее вывела Нурбану. Статная, умудренная годами женщина стояла в другом конце коридора и, уверенно подняв подбородок, ждала, пока Нериман ее заметит. Они встретились на веранде. Наложницы выстроились поприветствовать главных хасеки наследников, но госпожи даже не прошли к ним.

— Мы не виделись много лет. Рада встретить тебя, Нурбану-султан, — сказала Нериман, но даже не улыбнулась.

— Хотела бы я сказать то же самое, — ответила та. — Больше не будем обниматься, иначе, боюсь, ты воткнешь нож мне в спину, Нериман-султан.

Наложницы, не стесняясь, откровенно разглядывали женщин, ожидая ссоры. Нериман сказала:

— Лучше нож в спину, чем крыса в доме. Ты хотя бы знаешь, кому принадлежит этот нож.

Они просто смотрели друг на друга — обеим было интересно, как они изменились, позврослели с годами. Это уже не те девчонки — Сесилия и Екатерина, — кричащие на веранде на иностранном языке и мечтающие сбежать из заточения. Они превратили тюрьму в дом. Это больше не подруги, хихикающие в углу, впервые увидев Селима и Баязида. Они стали врагами.

Нурбану поняла — она догадалась, что Фатьма шпионка. И Нериман это поняла, потому что они понимали друг друга без слов. Что Нурбану сделает дальше?

На празднике было скучно. Наложницы танцевали и играли на музыкальных инструментах, а самые главные женщины гарема — Нериман и Нурбану, — сидели рядом на диване и обменивались взглядами. Михримах-султан не приехала, хоть ее и приглашали. Селим давно чем-то обидел ее, и она старалась избегать его. К тому же, она открыто поддерживала шехзаде Баязида. Без Хюррем-султан дворец словно умер, лишился своих красок. И в этом праздновании не было никакого смысла, сплошной фарс.

Осторожно обходя танцовщиц, Байрам-ага добрался до своей госпожи и шепнул ей на ухо такую удивительную весть, что Нериман не удержалась и взглянула на Нурбану. Та почему-то сразу отвернулась. Нериман думала, что все будет в порядке, если она поручит это дело Байраму и Ахсен, но, оказалось, что она слишком полагалась на них. Целый день они искали во дворце Фатьму-хатун, но она словно сквозь землю провалилась. Разозленная Нериман стремительно покинула веранду, чтобы поговорить с Байрамом наедине. Она шепнула, правда, довольно громко:

— Как она могла исчезнуть здесь? Ты думаешь, что говоришь? Не могла же она раствориться в воздухе! Она приехала сюда вместе со всем гаремом.

Весь оставшийся вечер Нериман корила себя за глупость. Она слишком долго думала, что делать, а, когда решилась вызвать Фатьму на откровенный разговор, она пропала. Очевидно, это дело рук Нурбану. Наверное, хатун знала что-то, что могло бы сыграть на руку Нериман.

А потом послышался крик — женский вопль. Музыка остановилась, наложницы выбежали на веранду, следом поспели и госпожи, подхватив длинные юбки. На полу стояла на коленях Фатьма-хатун; окровавленными руками она держалась за рану на голове. Никто не успел ничего предпринять, как она потеряла сознание.

Фатьме попытались оказать первую помощь, но было слишком поздно. От испуга у Нериман заслезились глаза. В голове мелькнули картины прошлого, когда на полу ее покоев умерла в крови Наджие-калфа. Нурбану один раз отлучалась во время праздника. Вот, куда она ходила! Неужели сделала всю грязную работу сама, не перепоручив верному евнуху? Госпожи переглянулись. Нурбану почему-то выглядела испуганной, и именно поэтому Нериман не могла ничего понять. Кто-то ударил Фатьму по голове, но кто? Воспользовавшись суматохой, Нериман схватила Нурбану за локоть и грубо отвела в сторону, чтобы поговорить. Уже явились шехзаде и сам султан Сулейман, чтобы узнать, что произошло. Нурбану с трудом сохраняла самообладание; слезились глаза и дрожал голос. Поддавшись напору Нериман, она выпалила:

— Это был несчастный случай! Понятно? — Нериман только удивленно моргнула, а Нурбану добавила: — Она собиралась рассказать тебе мою тайну, мы поссорились, и я ударила ее. Но знаешь, что? Никто об этом не узнает. Я не могу потерять все, что уже накопила, Нериман. Ты не знаешь, чего мне это стоило!

— Я тоже не сидела, сложа руки! — ответила Нериман. — То, где я сейчас, стоило мне большого труда над собой и терпения.

— Я знаю, — просто ответила Нурбану. — Ты уже не та дикая девчонка из Московского княжества, но я не собираюсь отвечать за этот поступок. Как думаешь, на кого первым падет подозрение? Наверное, на главную хасеки, мечтающую избавиться от всех соперниц.

— Она мне не соперница, и все это знают, — сказала Нериман. — Она родила двух дочерей. Баязид ни за что не поверит, что я сделала это.

— Да, в прошлый раз, когда ты избавилась от Хаджер-султан, да упокоит Аллах ее душу, он поверил тебе, — ответила Нурбану, — потому что не было доказательств. Но сейчас они есть.

Оказалось, покойная написала предсмертную записку. Причем своей рукой — это сделала не Нурбану. А Нурбану всего лишь убедила Фатьму, что, если с ней что-то случится, так хотя бы Нериман понесет за это наказание. Только Фатьма не ожидала, что подсвечником по голове ее ударит Нурбану, а не Нериман. Баязид первым увидел письмо, но не показал повелителю, а сразу сжег его. Нериман мучилась неизвестностью. Баязид не разговаривал с ней до тех пор, пока они не убрались из столицы, и Нериман даже посмеяла надеяться, что он просто горюет. Но это оказалось не так, когда, оказавшись дома, в Кютахье, он сразу же с дороги вызвал ее в свои покои.

Едва она вошла, без лишних церемоний, он вдруг крикнул:

— Зачем ты это сделала? — Так громко, что Нериман вздрогнула. Он стоял в другом конце комнаты, но она все равно боялась. Впервые боялась его. — Как ты могла убить ее? Как у тебя поднялась рука? Ты — мать моих детей, и она тоже! — Последние слова раздались, словно гром.

— Я не убивала ее, Баязид, — пытаясь сохранить спокойствие, ответила Нериман, но чувство обиды переполняло ее. Даже не разобравшись, он поверил в козни врагов.

— Не лги! — воскликнул он, подходя ближе. — Она оставила записку. Благодари Аллаха, что я не показал ее повелителю, иначе он казнил бы тебя прямо там! Я больше не могу доверять тебе, Нериман. Я сомневался все эти годы, но теперь уверен, что это ты виновна в исчезновении Хаджер. Ты убила ее.

Больно кольнуло в сердце, и Нериман замолчала, потому что здесь он был прав. Она опустила голову. Когда он в ярости, он никого не слышит.

— Отныне я не желаю, чтобы ты выходила из покоев, Нериман. — Она изумленно посмотрела на него, не ожидая услышать такое. — Я не хочу тебя видеть.

— Но, Баязид, ты не можешь… — Она запнулась. — Я не смогу без тебя…

— Я сказал все, что хотел. — Успокоившись, он отступил в дальний конец комнаты и посмотрел в окно, повернувшись спиной. — Можешь идти.

В гареме начали сплетничать о том, что после такого позора Нериман точно не вернуть любовь шехзаде, и ей еще повезло, что она до сих пор жива. Осман даже не заметил произошедшей перемены, зато Орхан, которому минуло уже пятнадцать лет, сказал:

— Валиде, почему отец поступает так с вами? Чем вы заслужили такое несправедливое отношение? Я знаю, что вы не могли этого сделать. Почему он не верит вам?

Он единственный поверил ей.

Но Нериман не опускала руки. Из заточения она продолжила отдавать приказы помощникам и через них же узнавать о ситуации в столице. Отчаявшись, Нериман даже предприняла дерзкую попытку покушения на шехзаде Селима. У нее еще остались люди в Конье, которые согласились сделать это, но исход дела она не узнала — видимо, исполнители погибли. Удары судьбы отражались от Нурбану, что бы Нериман ни предприняла.

Нурбану была вне себя от негодования и испуга. А вдруг бы ей удалось?.. Приезжая в Конью, Нурбану понимала, что это все равно, что вторгнуться в чужой улей. Нериман провела здесь много лет, и, очевидно, обзавелась верными слугами. Нурбану просто повезло. Она была предусмотрительна и уже давно лично контролировала еду на кухне. Только она не контролировала вино — Селим уже давно наперекор приказу повелителя доставлял в свой дворец все лучшие напитки. В один из кувшинов и был подмешан яд. Волей случая Селим не попробовал вино первым, а кокетливо предложил его подававшей наложнице. А если бы он умер?.. Нурбану старалась не думать об этом, но уже надоело жить в страхе. Поэтому она отпустила всех слуг из дворца и наняла новых. Селим поддержал ее идею, сразу догадавшись о том, что Баязид, ранее правивший Коньей, имеет к этому прямое отношение. Только Баязид ничего не знал.

Нериман исписала много свитков, объясняя Баязиду, что она не виновна ни в смерти Хаджер, ни в смерти Фатьмы. Потом она решилась рассказать, что виной всему Нурбану — она призналась. Но и тогда не последовало ответной реакции. Даже известие о неожиданной беременности, случившейся еще до ссоры, не взволновало Баязида.

Впрочем, Нериман радовалась, что он хотя бы позволил ей видеться с детьми, даже с Айше-султан, которая рано лишилась матери. Может, он все-таки поверил ей? Может, он не считает, что Нериман убила Фатьму? Девочка, словно чувствуя это, сама тянулась к Нериман и стремилась чаще проводить время в ее покоях, хоть у нее и была старшая сестра, предостерегавшая не приближаться к госпоже.

Анна — сестра Элеонор — так и жила в хижине, чей хозяин никому неизвестен. Нурбану давно не давала покоя та ситуация, когда она послала Элеонор во дворец шехзаде в качестве убийцы, но все закончилось тем, что она стала госпожой. Концов истории она не нашла, потому что, видимо, в дело вмешалась Нериман. Нериман как раз собиралась тайно, под другим именем выдать Анну замуж — возраст уже подходящий, — но девушка пропала. Так и сказал Байрам-ага — каждые две недели он ездил туда навещать ее. Одна единственная служанка сказала, что Анна ушла на базар и не вернулась. Служанка пыталась связаться с госпожой все эти дни, но ничего не происходило. Только потом им удалось узнать — ее снова похитила Нурбану. Только теперь она ничего не требовала, и следов девушки так и не нашли.