Строя воздушные замки на камне (гет)

Дамблдор появился примерно через час и вежливо постучал в дверь. Сигнальные чары завибрировали по всей квартире — подняли в воздух клубы пыли и разметали старые школьные эссе, которые Лили сложила стопкой рядом с сундуком.

Она вяло ковырялась в каком-то разогретом блюде на вынос, которое купил для нее Северус; заслышав стук, отложила в сторону палочки для еды и моргнула.

— Думаю, кому-то из нас надо открыть, — заметил Северус. — И как по мне, это должна быть ты — квартира-то твоя.

— Не хочу, — вздохнула Лили.

Северус пытался проглотить так и рвущийся с языка ответ; пальцы выбили дробь по столешнице. Конечно, ей этого не хочется! Ему тоже — но выбора у них нет.

Текли секунды; наконец Лили взмахнула палочкой, и дверь распахнулась.

Скрестив руки на груди, на пороге стоял Дамблдор. Нахмурился, потянув носом воздух:

— Северус, вам не следует пользоваться этой магией.

— Я буду пользоваться чем пожелаю — если это помешает Темному Лорду сюда попасть.

На несколько мгновений их взгляды скрестились — они оба не двигались с места. Затем Дамблдор прошел сквозь барьер защитных чар, и дверь захлопнулась за ним.

— Вы полагаетесь на наши чары, чтобы спрятать Лили, — сказал он — у Северуса заныло сердце, и пальцы сжались на палочке. — Снимите эту темную защиту — и я поставлю взамен ту, что стоит на наших тайных убежищах.

Он стиснул палочку так крепко, что побелели костяшки. Лили взяла его за руку, но Северус почти не заметил ее прикосновения. Он знал, что так и будет — все, никаких больше Темных искусств. Даже для защиты. Даже чтобы сохранить Лили жизнь...

Взмахнув палочкой, он пробормотал инкантацию на темном языке. Магия хлынула прочь из комнаты.

— Спасибо, Северус.

От этой вежливости у него заныли зубы. Но пока Дамблдор ставил новый охранный контур, Лили поцеловала его в щеку и прошептала:

— Я знаю, ты меня оберегал. Спасибо тебе.

В ее ясных глазах светилась искренность — и на какое-то мгновение захлестнувшая его любовь заставила забыть про злость. Лили улыбнулась, поцеловала его еще раз, еще раз повторила, как ему благодарна.

Когда Альбус покончил со своими заклинаниями, в квартире слабо запахло розовой водой и чем-то металлическим, а стены засверкали серебристо-голубым.

— Вы готовы, моя дорогая? — спросил он у Лили — та кивнула в ответ, и у Северуса в груди все сжалось.

Альбус достал из складок мантии маленький металлический степлер, оливково-зеленый и местами облупившийся, и положил его на стоявший под круглым окном столик, рядом с чистой пепельницей и полупустой пачкой сигарет.

— Что, и все? — спросил Северус. — Вы заявились сюда как к себе домой, думаете, сейчас выдадите ей свою маггловскую фигню — и фьють, она улетела?

— Но вы же сами об этом просили.

— Я в курсе, черт побери!

— Как мне кажется, Северус пытается сказать, — Лили поднялась из-за стола и мягко улыбнулась, словно озарив своей улыбкой всю комнату, — вы не могли бы ненадолго оставить нас вдвоем?

Дамблдор пристально взглянул на ее лицо, и на какое-то мгновение Северусу показалось, что тот ответит "нет". Но он только кивнул и произнес:

— Кажется, мне нужно в уборную.

И исчез в коридоре.

Лили повернулась к Северусу — схватила за руки, заставила встать со стула. В ее глазах стояли слезы. Он ненавидел эти слезы — почти так же яростно, как тот клятый степлер.

— Сев... — произнесла Лили — затем ее руки обвили его за шею, и она прильнула к нему, такая нежная, такая родная. Он провел ладонями по ее талии — вниз, к изгибам бедер, поцеловал ее в губы — последний поцелуй, затмивший все прошлые в своем живом совершенстве.

А потом они отстранились друг от друга, размыкая объятия, и Северусу показалось, что из груди у него вырвали сердце.

— Я люблю тебя, — сказала Лили — за ее спиной в комнату вернулся Дамблдор, но не смотрел на них, не отрывая взгляда от пола.

— И я тебя тоже люблю, — ответил Северус — и пусть Дамблдор, черт побери, это услышит, и пусть поймет, что это правда. Он снова поцеловал Лили — и на мгновение вспомнил тот день, когда рассказал ей, что решил стать Пожирателем, и какими пустыми были ее глаза, когда он развернулся и пошел прочь. И вот они снова прощаются, но теперь пустоты в ее взгляде не было.

— До скорой встречи, — пробормотала Лили, и на щеках ее заблестели слезы; схватила его за руку и прижала к своему животу. — И со мной, и с ней тоже.

— Да. Конечно. До скорой, — он не верил ни единому слову. Не таков он, этот мир: счастье он отмеряет по крупицам, а затем отнимает и те крохи, какие дал. Но не стоит говорить ей об этом. Сегодня и сейчас для этого не время.

— Лили, — произнес Дамблдор, — вам пора.

Она закрыла глаза, прижалась к Северусу — лбом ко лбу. Он в последний раз вдохнул ее запах — табачный дым и лаванда...

Лили отстранилась, ее прикосновение исчезло — и эта пустота была ему как нож в горло.

Она взялась за ручку сундука — по лицу ее текли слезы, капали вниз, темными пятнами расплывались на ткани платья. Дамблдор положил руку ей на плечо, улыбнулся этой своей омерзительно доброй улыбкой, но Лили не обращала на него внимания. Она смотрела только на Северуса, и у нее дрожала нижняя губа.

— Скоро увидимся, — у него перехватило горло.

Она кивнула. Проволокла свой сундук через всю комнату; по-прежнему не сводя глаз с Северуса, вслепую зашарила по столешнице и сшибла на пол сигареты.

— Пока, — сказала Лили — так, как если бы собиралась аппарировать на работу. На ее лице виднелись пятна от слез.

А затем ее пальцы сомкнулись на степлере.

Какую-то долю секунды ничего не происходило — потом послышался низкий звук, будто задрожала земля, и разверзшаяся сзади пустота поглотила ее вместе с сундуком. Только несколько искорок осталось витать в воздухе. Северусу почудился запах моря.

У него зазвенело в ушах.

— Северус, — произнес Дамблдор, — нам с вами нужно кое-что обсудить.

Северус не ответил — подошел к столу и взял с него степлер. Но, разумеется, ничего не произошло: эта штука сработала только однажды, откликнувшись на прикосновение Лили. Теперь же это была просто бесполезная маггловская фиговина.

Подбросив степлер в воздух, Северус выхватил палочку и разнес его вдребезги.

Дамблдор молча наблюдал за ним. Вот же козел старый...

Нагнувшись, Северус подобрал с пола сигареты. Вытащил одну, прикурил от палочки. Он не притрагивался к ним последние несколько лет; Лили нравилось курить куда больше, чем ему. Там, на их полянке, они затягивались по очереди, передавая друг другу одну сигарету на двоих. Словно целовались — и как же долго он считал, что других поцелуев ему не светит.

Дым обжигал легкие. Но не успокаивал засевшую внутри злость.

— Северус, — повторил Альбус.

— Что? Какого хрена вам надо?

— Нам надо поговорить.

— О чем тут говорить?

— Обо всем.

— Обо всем? — затянувшись глубже, Северус рассмеялся. — Обо всем... Что я должен буду делать? О чем вам докладывать — тоже обо всем и сразу? — он снова хохотнул.

— Мы должны обсудить вашу задачу.

— Лгать Темному Лорду и передавать вам все, что он скажет, — фыркнул Северус. И проследить, чтобы он и близко к Лили не сунулся.

— Да, — согласился Дамблдор. — Но нам нужно обговорить детали, — опустившись на софу, он расправил на коленях складки мантии.

Северус уставился на него — сигарета так и осталась тлеть в пальцах. Чертов Дамблдор, как же он спокоен... Лили с ними распрощалась, а ему и горя мало. Словно он вообще ничего не заметил.

У него, Северуса, в одно мгновение отняли то, что составляло всю его жизнь, а этот поганый скот хочет "обговорить детали".

Он ткнул сигаретой в пепельницу, затушив ее о донышко, а когда снова поднял глаза, посреди комнаты стояла светлая лань.

— Лили, — сказал он.

Серебристо-белая лань повернулась к нему, посмотрела ласковым взглядом Лили.

— Я на месте, — ее голос был и похож на голос Лили, и в то же время не похож. — Все нормально.

— Рад это слышать, — откликнулся Дамблдор.

— Ты проверила там все на ловушки? Как я тебе показывал? — выдавил Северус. Нет, это не она. Это мираж, который говорит ее голосом; он ненавидел этот морок уже за то, что он сейчас тут, а Лили — нет.

Лань улыбнулась:

— Да — тут безопасно. Это надежное убежище, Сев.

Северус нахмурился. Как же он хотел, чтобы она сказала ему это сама — живая и во плоти, своим собственным голосом.

— Тебе надо идти. Чары Сокрытия еще не активированы, — он смерил Дамблдора хмурым взором, но тот и глазом не моргнул.

Лань грустно взглянула на него, затем подплыла ближе и мордочкой ткнулась ему в ладонь. Словно дуновение южного ветра — такое же теплое и влажное прикосновение.

— До скорого, Сев, — сказала лань и исчезла.

— Ну что ж, — произнес Дамблдор, — я рад, что с ней все в порядке.

— Что, действительно? — холодно поинтересовался Северус. Но собеседник пропустил его слова мимо ушей.

— А теперь давайте перейдем к вашему заданию. Пожалуйста, Северус, присядьте, — он махнул рукой, указывая на стул из обеденного гарнитура, который незаметно перекочевал на другой конец квартиры, пока Лили собиралась. — Нам нужно многое обсудить.

Северусу не хотелось "присаживаться". Ему хотелось разнести что-нибудь вдребезги и повторять это снова и снова, пока кипящее внутри бешенство не уляжется, превратившись в обычную злость. Хотелось аппарировать к Темному Лорду и располосовать его от горла до пупка. Хотелось приложить Дамблдора Империусом — или Круциатусом, что лучше сработает, — чтобы тот рассказал, где прячет Лили.

Но ничего этого Северус не сделал. Он сел на стул и вытащил палочку — и стал медленно катать ее в ладонях, чтобы отвлечься от этих мыслей.

— Да, так гораздо удобней. Когда мы оба сидим, беседовать куда проще, вы не находите?

Вместо ответа Северус только мрачно уставился на него.

— Теперь что касается вашего задания, — Дамблдор откинулся на спинку софы — среди старых вещей Лили, купленных в комиссионке, он смотрелся чужеродно. — Волдеморт все еще хочет подослать кого-то в Хогвартс?

Палочка Северуса замерла.

— Конечно да, — отвечал он. — Он им просто одержим.

Дамблдор улыбнулся:

— Ну, он много лет считал это место домом. Уверен, в этом вы его понимаете.

Северус снова принялся катать в ладонях палочку. Как же это невыносимо — когда Дамблдор в чем-то прав.

— Со дня гибели Майлера я не переставал думать о том, какие ошибки мы допустили — с тем, чтобы мы могли их исправить, и нашего следующего шпиона не постигла бы столь же печальная участь.

Северус сгорбился на стуле, перестав держать плечи ровно. Следил за палочкой в собственных руках — как она катается то туда, то сюда. Туда-сюда, туда-сюда...

— Майлера мы просто отправили к Пожирателям как перебежчика...

— И ошиблись, — оборвал его Северус. — Темный Лорд не доверяет бывшим членам Ордена.

— Да, я тоже так решил, но выбора у нас не было. Что ж, в данном случае это проблемы не составит.

Северус отвел глаза в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Но мне кажется, что в наших силах еще больше укрепить вашу, скажем так, линию обороны. Волдеморт уже считает вас Пожирателем; если же он к тому же будет считать вас шпионом — своим шпионом, я имею в виду, — добавил Дамблдор, когда Северус вскинул голову.

— Я понимаю, к чему вы клоните, — произнес он медленно. — Но все еще не вижу, как этого добиться.

— Нового преподавателя зельеварения у меня по-прежнему нет, — сказал Дамблдор. — А профессор Слагхорн собирается в отставку.

— Вы говорили, у меня слишком мало опыта.

У Дамблдора в глазах блеснула смешинка, и Северусу захотелось приложить его каким-нибудь проклятьем — вот же засранец самодовольный...

— Вы же знаете — учитель из меня выйдет паршивый, — сказал он, вместо того чтобы размазать его по стенке квартиры Лили. — Я на дух не переношу детей, и тем более подростков. Да я и большинство взрослых не выношу, если уж на то пошло. И кроме того, Темный Лорд хочет, чтобы я преподавал защиту от Темных...

— Это место занято.

— Ненадолго, — усмехнулся Северус. — Темный Лорд в этом уверен, а он в таких вещах обычно не ошибается.

— Как бы то ни было, сейчас меня куда больше беспокоит зельеварение. Ваши таланты в этой сфере, Северус, действительно необычайны. Знаете, Слагхорн ведь и впрямь упоминал вас, когда заговорил о своем возможном преемнике...

— Хватит мне льстить, — перебил его Северус. — Я и так все выполню — можно подумать, у меня тут есть право голоса.

— У вас всегда есть право голоса, — Дамблдор взглянул на него холодными голубыми глазами, и на мгновение Северус вспомнил, что уже не служит Темному Лорду и перед ним совсем другой человек.

"Нет, такой же, — подумал он. — Хозяин есть хозяин".

— Если то, что я буду учить мелких паршивцев варить снотворные зелья, поможет как-то обезопасить Лили... — пробормотал Северус.

— Это поможет обезопасить вас, — произнес Дамблдор. — Чрезвычайно важно, чтобы Волдеморт считал вас двойным агентом — он должен поверить, что вы убедили меня, будто переметнулись на нашу сторону.

— Но я и правда переметнулся.

Дамблдор взглянул на него не столько сердито, сколько с недоумением; такое выражение у него бывало, если он ловил Северуса с поличным, когда тот швырялся заклятьями в первогодков.

— Тем проще будет ваша задача, верно?

Северус мрачно взглянул на него:

— Да что вы в этом понимаете?

Дамблдор не ответил, но глаза его лукаво просияли, и у Северуса непроизвольно дернулась рука — та, что сжимала палочку.

— Советую вам как можно скорее сообщить эту информацию Волдеморту, — Дамблдор поднялся с софы и провел рукой по мантии, разглаживая складки. — Вскоре я с вами свяжусь — нам нужно будет встретиться насчет вашего патронуса.

Северус едва сдержался, чтобы не закатить глаза к небу. Ах да, конечно, как же он мог забыть про их сраный патронус — луч света во мраке, нож, вонзенный в самое сердце тьмы, и заодно аналог маггловского телефона, черт бы его побрал...

— Похоже, мне придется научиться его вызывать, — заметил он.

— С его помощью мы обмениваемся сообщениями. И он будет вас защищать.

Северус нахмурился:

— С этим и Темные искусства неплохо справлялись, — он скривил рот. — Возможно, вам тоже стоит как-нибудь их попробовать.

При одном упоминании Темной магии лицо Дамблдора омрачилось. Ну наконец-то, хоть что-то этого старика проняло. Как волшебник тот был куда сильнее — не признавать этого было бы просто глупо, — но зато Северус мог не сомневаться: он, Северус, знает о Темных искусствах гораздо больше, чем Дамблдор когда-либо сможет узнать. Хотя бы потому, что понимает: сами по себе они не зло.

— Я знаю, теперь мне нельзя ими пользоваться, — вслух произнес он.

— Нельзя, — подтвердил Дамблдор. И, помедлив, добавил: — Возможно, вам также больше не следует называть Волдеморта Темным Лордом.

— Ну зашибись теперь... А как мне его называть? Сами-Знаете-Кто, словно я влюбленная школьница?

На какой-то миг Северусу показалось, что Дамблдора его слова позабавили.

— Сам я не питаю страха перед именами и титулами, — отвечал тот. — В отличие от тех, кто нас окружает. Магическое общество должно поверить, что вы не его сторонник, а сам Волдеморт — что вы играете роль его шпиона, и в полной мере...

— Сложности какие — охренеть можно.

— Я верю в ваши способности, Северус. Даже не сомневаюсь, что вы вполне способны распутать ту паутину, которую мы сейчас сплетаем.

О Господи, он говорил совсем как на праздничном пиру в начале учебного года — будто произносил одну из своих речей на тему "добро пожаловать в Хогвартс". Северус хотел было разозлиться, но в душе шевельнулись воспоминания: тысячи парящих в воздухе свечей, на тарелках — еда, какую они дома не могли себе позволить, и на другом конце зала — Лили, их взгляды то и дело встречаются, и она улыбается...

Северус резко поднялся со стула, схватил полупустую пачку сигарет и сунул в карман мантии. На Дамблдора он при этом не смотрел.

— Пойду передам Сами-Знаете-Кому хорошие новости, — сказал он. — Угадайте с трех раз, кто теперь будет преподавать зельеварение в Хогвартсе?

Дамблдор молча взирал на него.

— И будьте поосторожнее, если решите со мной связаться, — продолжал Северус. — Паршиво, если меня раскроют в первую же неделю.

— Конечно, — согласился Дамблдор.

О Боже, да он вообще когда-нибудь выходит из себя?

Тяжело ступая, Северус направился к двери — его гулкие шаги отдавались эхом. Он знал, что никогда больше сюда не вернется. Никогда не войдет в эту квартиру, чтобы окунуться в запахи лаванды и табачного дыма.

Что ж, по крайней мере, у него остались сигареты. А перед тем, как вернуться домой, можно заглянуть в лавку для садоводов. Он собирается преподавать зельеварение, мать твою за ногу; уж конечно ему по силам вырастить маггловское растение в горшке на заднем крыльце. Определенно по силам.