Плач по Эдельвейсу (гет)

С начала учебного года прошло уже несколько недель. Ученики с горем пополам вернулись к своему привычному расписанию: учеба — уроки — развлечения. Гарри и Рон возобновили тренировки по квиддичу. Они оба были на все готовы ради кубка школы. Несмотря на большую загруженность, Гарри не мог запретить себе думать об Изелле и обо всем, что им стало известно о ней. Все эти мелочи не удовлетворили, а наоборот лишь подстегнули его любопытство. Новые вопросы требовали новых ответов, а ответов все не было.

Гермиона и Рон прекрасно понимали состояние Гарри. Он не переставал твердить одно и то же, повторяя, как заезженный припев, фразу о том, что ему необходимо узнать как можно больше об Изелле. Рон терпел, но и его терпение было уже на исходе. Он даже предположил, что Гарри потерял интерес к квиддичу. Хотя беспокоился он зря. Сидя за гриффиндорским столом, трое друзей наслаждались последними минутами спокойствия, прежде чем отправиться на первый урок.

— Сегодня вечером будем тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться, — повторял Рон, будучи не в силах усидеть на месте.

— А кроме? — с иронией в голосе спросила Гермиона.

— Только тренировки и ничего кроме, — отрезал Рон. — Это сухой закон. Мы должны быть готовы к матчу со Слизерином.

— Ты сказал «сухой закон»?

— Да, именно.

Парень выглядел таким решительным, что Гермиона не сдержала едкого замечания.

— Для начала тебе надо перестать поглощать в огромном количестве маффины со сливами, — она отодвинула блюдо с пирожками, которое Рон уже ополовинил.

— Гермиона, ты несправедлива, — возмутился друг. — Ты прекрасно знаешь, что я жить не могу без этих маффинов. Именно благодаря ним я такой сильный и красивый, посмотри-ка, — гордо выпятив грудь, Рон демонстративно напряг мускулы. — Без них я никогда бы не стал гениальным вратарем.

— Да неужели, — Гермиона забавлялась. — Если ты такой сильный из-за маффинов, то я, наверное, за свой ум должна благодарить тыквенный сок. Без шуток, Рон, если ты не перестанешь объедаться, то тебя метла поднять не сможет. Уверяю, что это будет крах твоей карьеры.

— Хорошо, мисс «у меня всегда и на все есть ответ», мне действительно надо бы последить за тем, что я ем, — неохотно согласился парень. — Но когда я говорил «сухой закон», я имел в виду распределение времени. Я просто хочу знать, что квиддич остался для всех приоритетом. Понимаешь?

Произнося свою речь громко и четко, Рон специально посмотрел на Гарри, чтобы показать, кому именно он адресует все свои ожидания.

— А с каких это пор ты стал капитаном команды? — подначила друга Гермиона. — Я не знала, что Гарри отказался от этой должности.

— Ну, если Гарри продолжит так же халатно относиться к обязанностям капитана, я думаю, мое назначение не заставит себя ждать, — сказал Рон, акцентируя каждое слово и не сводя внимательного взгляда с друга.

Гарри даже подпрыгнул. До этой минуты он не обращал на беседу друзей никакого внимания, но слова Рона вывели его из медитативного состояния.

Видя, что завладел вниманием Гарри, Рон вновь предпринял попытку достучаться до него:

— Я знаю, что ты хочешь сказать: «Ты не понимаешь, как это важно для меня». И это так! Я не понимаю, как то, что случилось двадцать лет назад, может быть настолько важным для тебя сегодня. И как ты забыл то, что действительно должно быть для тебя главным: квиддич.

— И учеба, — тихо добавила Гермиона.

— Да, и учеба, — милостиво согласился Рон. — Возьми ты уже себя в руки, Гарри.

— Рон прав, — поддержала Гермиона, — ты должен попытаться забыть всю эту историю, это ведь твой последний год в Хогвартсе.

— Да не могу я, — устало вздохнул Гарри, — я вам уже тысячу раз объяснял, что это сильнее меня. У меня предчувствие. Я не успокоюсь, пока не узнаю всю правду об Изелле.

— Я тебе уже предлагала поговорить с Люпином, — буркнула Гермиона. — Это единственное, что ты можешь сделать на данный момент.

— Ты прекрасно знаешь, что не могу, — оборвал Гарри последнюю ниточку надежды. — Я уже пытался. Но каждый раз, как его вижу, я не могу с ним заговорить на эту тему.

— Тогда иди к Снейпу, — не отступала Гермиона.

— Нет, ты совсем сумасшедшая, — бросил Рон, делая страшные глаза, — проще уж спросить у дьявола, чем у Снейпа.

— А почему бы и нет, — настаивала на своем девушка. — Снейп наверняка знал Изеллу. Потомок Эдельвейсов в школе — такое событие не могло пройти мимо него.

Гарри ничего не ответил. Он понимал, что предложение Гермионы абсурдно. Она сама это признала бы. Но, находясь в таком отчаянном положении, отстаивала этот последний вариант, а он, Гарри, уже почти был готов согласиться даже на него. И тут Рон воскликнул:

— А карта мародеров?!

— Что карта мародеров? — переспросила Гермиона.

— Гарри, — не обращая внимания на девушку, продолжал Рон, — тебе же удалось один раз поговорить с мародерами с помощью карты, так?

Гарри кивнул.

— Тогда почему бы не попытаться еще раз? Ты мог бы спросить их об Изелле.

Такая идея вдохновила Гарри. На его лице появилась широкая улыбка.

— Рон, ты — гений.

— Удивительно, как отчаяние повлияло на твою мозговую деятельность, — обратилась Гермиона к Рону.

— Ты просто завидуешь, — довольно отмахнулся тот. — Как это ты раньше меня не додумалась до такой простой вещи.

— Ладно, признаю, идея потрясающая на этот раз, — тихо, словно выдает самую жуткую тайну, прошептала Гермиона. И добавила уже громче: — Но мародеры, создавшие эту карту, на тот момент учились не на последнем курсе, я боюсь, что их воспоминания связаны с моментом создания. Далее они оборвутся, и мародеры не смогут рассказать, как и почему Изелла... — Гермиона не осмелилась закончить фразу, но ребята отлично её поняли. — В конце концов, мы скоро все увидим.

— Я понимаю, но даже если и так, то это лучше, чем ничего, — не терял энтузиазма Гарри, расправляясь с остатком завтрака.

Он уже собирался было подняться, когда Гермиона ухватила его за край мантии.

— Подожди минутку, куда это ты собрался?

— За картой, — Гарри был удивлен, что девушка не в состоянии понять такой очевидный факт.

— Ты что, забыл? Через пять минут мы должны быть на уроке Защиты от Темных искусств у Снейпа.

— Прекрати произносить это имя, — вмешался Рон, — меня уже тошнит от него.

— Тебя тошнит не из-за Снейпа, а от количества съеденных маффинов.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — попытался оправдаться Рон. — У меня всегда перед его уроками живот болит, это психосотоматическая реакция.

— «Психосоматическая», Рон, «психосоматическая», — назидательно исправила его Гермиона.

— Хорошо, как скажешь. К счастью, сегодня после обеда у нас урок с мисс Саливан. Моя единственная радость в жизни — этот урок и квиддич.

— Скажи-ка, а ты случайно не влюбился в преподавателя, — начал подшучивать над другом Гарри, обдумывая возможность успеть сбегать за картой до начала урока. Увы, шансов было мало.

— Да Рон каждые два дня влюбляется, — рассмеялась Гермиона, тоже закончив свой завтрак.

— А почему бы и нет? У меня нет на это права? — защищался Рон, незаметно для Гермионы стянув ещё один маффин. — Насколько я знаю, она не замужем.

— Нет, не замужем, — подтвердила девушка, — но ей уже...

— Она могла бы быть моей старшей сестрой, — перебил ее Рон. — По крайней мере, не я один был очарован ее шармом. Вчера Симус не переставал говорить о ней во время тренировки. Даже ты оценила ее внешний вид, правда же, Гермиона?

— Я могу согласиться, что она очень симпатичная и хороший преподаватель, — сдалась девушка, игнорируя слова «даже ты». — К счастью, у нее нет ничего общего с этой сумасбродкой Трелони. К счастью для нас.

— Если бы мне хоть еще раз предсказали скорую и мучительную смерть, я бы этого не вынес, — смеясь, добавил Гарри.

— Я уже в нетерпении, так хочется на урок, — оживленно крутился на скамейке Рон.

— Мне тоже, — сказала Гермиона преувеличенно радостным тоном. — Как раз сегодня она должна объявить оценки за «Прорицания мага Гуттера». Я написала пять свитков. Я надеюсь, что она оценит по заслугам мою работу.

— Ну вот, как обычно, ты мне портишь все удовольствие, — моментально сник Рон. — Я так радовался этому уроку, возможности увидеть мисс Саливан, а теперь единственное, что я знаю, так это то, что мне поставят низкую оценку, и я расстроюсь.

— Не беспокойся на этот счет, — попытался успокоить его Гарри, — может быть, у тебя будет не такая плохая оценка, как ты думаешь.

— Я ценю то, что ты пытаешься сделать, Гарри, но здесь вариантов нет. Я обожаю мисс Саливан, но ничего не понимаю во всех этих предсказаниях.

— Не волнуйся, Рон, я уверен, что наша обожаемая Гермиона будет рада все тебе объяснить. Правда, ведь, Гермиона? — спросил Гарри, повернувшись к подруге.

— Естественно, — вздохнула та, — вы развлекаетесь, а я тружусь.

— Ну, Гермиона! — одновременно воскликнули парни.

Трое друзей поспешили в подземелья Снейпа, опоздание на урок ничего хорошего не сулило, особенно когда речь шла о Защите от темных искусств.

После такого загруженного утра остаток дня показался прямо-таки раем. Собравшись в круглой комнате южной башни, ученики внимательно слушали мисс Саливан. Маленькая и воздушная, она прохаживалась по классу с такой грацией, что Рон и остальная часть мужской половины класса просто таяли от удовольствия. Гарри толкнул друга локтем под ребра. Рон от неожиданности подпрыгнул и возмутился:

— Ай, зачем ты меня бьешь?!

— Перестань мечтать, — прошептал Гарри. — У тебя сейчас слюни потекут и весь пергамент заляпают.

— Это не страшно. Я все равно ничего не записал.

— А как же ты планируешь делать домашнюю работу? — удивился Гарри.

Вместо ответа Рон бросил на него недвусмысленный взгляд.

— Гермиона — вот твое решение! — догадался Гарри.

— Ты как всегда прав, — улыбнулся Рон. — Она будет рада одолжить мне свои записи.

— Возможно, — откликнулся Гарри, впрочем, без особой уверенности в голосе.

— ... именно так Матио Первый, король Крыма, благодаря своему дару предвидел землетрясение и тысячи смертей, — закончила мисс Саливан. — У вас есть вопросы?

Гермиона тут же подняла руку.

— Да, мисс Грейнджер.

— Почему, если он предвидел землетрясение, все равно было столько жертв? — спросила ученица.

— Мало кто поверил в пророчество, — ответила молодая женщина. — Очень редко предсказания воспринимаются всерьез, даже в мире волшебников. Неверие свойственно не только магглам, мисс Грейнджер. Если вопросов больше нет, я раздам ваше домашнее задание.

Мисс Саливан направилась к столу, где лежала огромная стопка пергаментов.

— Могу сказать, что качество некоторых работ меня очень удивило, — вновь заговорила она. — Уже давно я не видела таких многообещающих докладов.

При этих словах Лаванда и Парвати раздулись от гордости, но, к их большому разочарованию, мисс Саливан не удостоила их вниманием. Но еще больше они были удивлены, когда она не удостоила своим вниманием Гермиону. Молодая женщина прошла в глубину класса и остановилась перед Драко.

— Мистер Малфой, я не склонна делать пустые комплименты, но ваша работа просто превосходна. Сравнить предсказания Гуттера с теми, которые несколько десятилетий спустя сделал Вон Вермеер — это было уместно. Я вас поздравляю, — серьёзно сказала она, — и надеюсь, что ваши будущие работы будут соответствовать столь высоко установленной планке.

Драко любезно улыбнулся, безуспешно пытаясь скрыть свое ликование. Он бросил победный взгляд на Гермиону, которая все это время непрерывно его разглядывала. Девушка тут же отвернулась и обреченно вздохнула. А мисс Саливан между тем направилась к ее столу.

— Ваша работа, мисс Грейнджер, также заслуживает похвалы, — улыбнулась она, возвращая Гермионе пергамент. — Другие преподаватели мне вас расхвалили, и я рада убедиться, что они правы на ваш счет.

Мисс Саливан украдкой наклонилась к девушке и добавила шепотом:

— Я уверена, что если бы у вас были хорошие книги, вы бы без труда написали такую же блестящую работу, как мистер Малфой. В следующий раз не стесняйтесь приходить ко мне в кабинет, я с радостью одолжу вам книги для работы, — предложила она с улыбкой на губах.

Смущенная Гермиона улыбнулась в ответ и пробормотала:

— Благодарю.

— Не за что, мисс Грейнджер, — преподаватель принялась раздавать оставшиеся пергаменты с домашней работой.

Когда урок уже подходил к концу, в дверь постучали.

— Войдите.

В дверном проеме показался Снейп.

— Я вам не помешал? — спросил он с привычной холодностью в голосе.

— Нет, совсем нет, — обрадовалась мисс Саливан. — Мы только что закончили.

Потом она обратилась к классу:

— Домашнего задания я вам не даю, поэтому проведите остаток дня с пользой, на улице такая хорошая погода. Будет обидно, если последние теплые деньки вы будете сидеть взаперти.

Окрыленные ученики быстро покидали класс, каждый уже размышлял, на что он потратит так внезапно освободившийся вечер. Драко поспешил собрать вещи и выйти за дверь, когда мисс Саливан его остановила:

— Мистер Малфой, я рада, что у вашего отца пополняется коллекция книг по прорицаниям. Особенно такими редкими изданиями.

— Спасибо, мисс, коллекция моего отца действительно лучшая в своем роде, — с гордостью улыбнулся Драко.

— Это здорово. Желаю приятного дня, мистер Малфой.

— Вам тоже, — с уважением добавил парень, прежде чем покинуть класс.

В это время Гарри, Рон и Гермиона не спеша шли по коридорам Хогвартса.

— Видишь, Рон, — начал Гарри, — ты зря беспокоился из-за домашнего задания, мисс Саливан назвала твою работу интересной.

Друг в ответ изобразил подобие улыбки.

— Тебе просто не хватает методик, — успокаивающе добавила Гермиона.

— Скажи лучше, что я полный дурак, — заканючил Рон, делая жалостливое лицо. — Я ничем не рисковал... — внезапно он замолчал.

— Что случилось? — запаниковал Гарри.

— Я забыл пергамент в классе. Идите, я позже вас найду.

Друзья не успели даже рта раскрыть, а Рон уже побежал к южной башне. Перед входом в класс он остановился, чтобы перевести дух и заметил, что дверь приоткрыта. Внутри раздавались голоса мисс Саливан и Снейпа. Казалось, они о чем-то ожесточенно спорили. Рон подкрался поближе, чтобы услышать, о чем именно идет речь.

— Твой дедушка сказал, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

К большому удивлению Рона голос Снейпа утратил свою привычную враждебность.

— Дедушка опять волнуется по пустякам, — беззаботно возразила девушка, — у меня всего лишь были легкие головные боли сегодня утром.

— Он сказал, что ты грохнулась в обморок прямо перед ним, — возмутился Снейп. — Ты не должна так беспечно относиться к подобным симптомам.

— Это все из-за видений, — попыталась объяснить она. — Конечно, они влияют на меня, но обычно это длится недолго.

— Я знаю, — по голосу Снейпа было слышно, что объяснения его не успокоили, — поэтому принес тебе специальный отвар. Он поможет тебе облегчить симптомы.

Он протянул девушке стакан с голубоватой жидкостью.

— Я обязана это пить? — спросила она обеспокоенно.

— Я бы предпочел, чтобы ты выпила, — голос Снейпа был строгим.

— Какой же ты жестокий, — проговорила мисс Саливан шутливым тоном и залпом выпила. — Фу! Ты мог хотя бы попытаться улучшить его вкус? Он по-прежнему отвратительный.

Снейп растерянно смотрел на нее. «Она никогда не повзрослеет», — подумал он.

— У тебя еще бывают видения? — вопрос прозвучал необычайно серьезно.

— С тех пор, как я вернулась, нет. Но я что-то чувствую, точнее сказать предчувствую. Я знаю, что что-то скоро произойдет, и мне это совсем не нравится.

— Он все еще тебя ищет, — голос Снейпа был полон неприкрытой горечи.

— Вы вдвоем с дедушкой уже три года предупреждаете меня, — заметила она, — и пока что он так и не сумел меня найти.

— Но я знаю, что он приближается! Мало того, он в курсе, что мы прячем тебя здесь, в этой школе.

Снейп говорил еле слышно. Рону пришлось напрячься, чтобы понять, но даже с такого расстояния он ощущал, что голос профессора утратил привычное высокомерие. Этот внушающий ужас человек сейчас казался обеспокоенным и напуганным.

— Он сделает все, чтобы заполучить тебя, и в этот самый момент наши защитные заклинания ничем не смогут тебе помочь, — в его тоне смешались гнев и досада. Не на девушку, стоящую перед ним, а на ситуацию, в которой он был бессилен.

Мисс Саливан отвернулась от него и медленно приблизилась к большому витражу. Лучи солнца, преломляясь сквозь него, придавали ее глазам янтарный оттенок. Во взгляде сквозила легкая меланхолия.

— Иногда, когда ветер стучит в эти окна, мне кажется, что это он зовет меня, зовет уйти с ним.

Она мягко положила ладонь на стекло и продолжила:

— Уже очень давно я не испытывала ничего подобного. Очень давно я так сильно не страшилась своего будущего.

— Ты боишься? — перебил Снейп с саркастической усмешкой. — Я думал, ты никогда ничего не боишься. Вот от тебя я меньше всего этого ожидал.

— А ты? Ты боишься? — она повернулась.

— Чего мне бояться? Смерти? — спросил он насмешливо. — «Смерть — это начало вечности». Мне этого достаточно.

Мисс Саливан посмотрела на него с улыбкой.

— Эй, ты почему так по-дурацки улыбаешься? — в совсем себе не свойственной, по мнению Рона, манере возмутился Снейп.

— Так необычно слышать, как слизеринец цитирует маггла, — простодушно пояснила мисс Саливан. — Это почти такая же чудесная вещь, как солнечный день.

Она вновь отвернулась к окну, чтобы полюбоваться полетом птиц в голубом небе. Снейп молча за ней наблюдал. В башне было слышно, как внизу кричат и смеются школьники, наслаждающиеся последними теплыми деньками в окрестностях школы.

— Однажды... — вновь подал голос Северус, — однажды ты тоже сможешь наслаждаться жизнью, и дни будут такие же солнечные, как сегодня. Ты сможешь покинуть эти стены и вдохнуть чистый и свежий ветер. Я обещаю, — бормотал он, приблизившись к девушке.

Он по-отечески нежно запечатлел поцелуй у нее на лбу, а она отблагодарила его легкой улыбкой.

— Спасибо, — выдохнула девушка.

— Мне надо идти, — голос Снейпа вновь стал привычно жестким и холодным. — Ты с такой легкостью отпустила их, а мне теперь идти и следить, чтобы они не натворили глупостей.

Услышав эти слова, Рон бегом помчался на улицу в поисках друзей. После долгого бега он едва мог дышать. Гарри и Гермиона смотрели на него выжидающе. Рон отдышался и, наконец-то, смог сказать что-то связное.

— ... а потом он ее поцеловал в лоб, — закончил парень, пересказав в подробностях все, что услышал в южной башне.

— Они точно говорили о Волдеморте, наверняка он ее ищет, — пришел к выводу Гарри, оставив без внимания последнее замечание Рона. — Но почему Волдеморт будет искать ее в Хогвартсе? — задался он вопросом.

Гарри и Гермиона обеспокоенно переглянулись. Было чем озадачиться.

— Когда я думаю о том, что этот отвратительный Снейп посмел дотронуться да нашей нежной мисс Саливан, — начал было Рон, не отдавая себе отчет, что друзья уже давно говорят о другом.

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Прекрати! Есть более серьезные вещи.

— Я знаю, — невозмутимо отозвался парень, — но он ее поцеловал и к тому же в лоб!

— Рон, хватит! — голос Гермионы был полон отчаяния.

— Прости.

— Тшш, — прошипел Гарри, — к нам приближается Дин, поговорим об этом позже.

Дин Томас большими шагами двигался к троице, расположившейся в тени одного из дубов.

— Мы идем купаться в озере, пойдемте с нами, — предложил одноклассник.

— Отлично, — сразу же отозвался Рон, — мы за вещами и присоединимся к вам.

— Хорошо, увидимся, — кивнул Дин, прежде чем уйти.

Гарри и Рон поднялись, приготовившись идти в комнаты за полотенцами.

— Ты идешь, Гермиона? — спросил Гарри, повернувшись к девушке.

— Нет, я не хочу сегодня плавать.

— Давай, пойдем, Гермиона, — настаивал Рон. — Теплые деньки скоро закончатся, уже почти конец осени, давай проведем это время вместе.

— Я же сказала, что не хочу, — спокойно повторила девушка. — Я лучше повторю пройденный за сегодня материал. Чтобы не потерять вас из виду, я останусь под этим деревом. Здесь довольно уютно.

— Но...

Рон уже было собрался снова начать возражать, но Гарри потянул его за рукав:

— Пойдем уже, она же сказала, что не хочет, к чему настаивать?

Мальчишки направились к замку, а Гермиона нашла удобное место на корне огромного дуба, под ветвями которого они изначально расположились. Оттуда было видно озеро и купающихся.

Под теплыми лучами осеннего солнца Гермионе совсем не хотелось приниматься за уроки. Она рассеянно смотрела на широкую гладь озера, откуда доносились радостные крики ее друзей. Пейзаж был тихим и умиротворяющим. Приближающийся закат окрашивал небо в золотистые тона, отражающиеся в воде. И небо, и озеро стали совсем одного цвета, который гипнотизировал и завораживал. Но Гермиона не замечала всей этой красоты вокруг. Рассеянным взглядом смотря вокруг себя, она терзалась дурными предчувствиями.

— Ты замерзла?

Гарри присел рядом, все еще мокрый после купания, и принялся вытираться большим полотенцем.

— Вроде еще тепло, — вновь предпринял он попытку завязать разговор.

— Нет, не замерзла. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Ты дрожишь.

Гермиона не нашлась, что ответить. Несмотря на приятную теплую погоду, она чувствовала, как по телу пробегает дрожь.

— Лучше бы ты пошла с нами плавать. Вода просто превосходная.

— Я не хотела. Я же тебе уже говорила.

Гарри мгновение наблюдал за ней.

— Почему ты на меня так смотришь? — задала вопрос девушка.

— Чего ты боишься, Гермиона? — голос Гарри был полон искреннего беспокойства.

— Ничего, я же гриффиндорка. Я ничего не боюсь.

— Рассказывай это другим, но не мне, — отмахнулся от её слов парень. — Я тебя прекрасно знаю. И вижу, что что-то не так. Это из-за Изеллы, да?

Гермиона посмотрела ему в глаза, а затем снова рассеяно отвела взгляд.

— Тебе ничего это не даст, я всего лишь думала, что... — она на мгновение замолчала, прежде чем продолжить, — что именно в этом озере она утонула. Когда я думаю о том, что она могла чувствовать, погружаясь в этот холод, под толщу воды, я не могу себе помешать... Не могу помешать, — повторила она, будучи неспособной закончить фразу. — Кто знает, вдруг ее тело все еще в озере, навсегда погребенное.

Ее голос едва ощутимо дрожал.

— Ты не должна об этом беспокоиться, — перебил ее Гарри.

— И ты мне об этом говоришь? — возмутилась она. — Ты же сам постоянно говорил только о ней, задавал вопросы. Ты постоянно думал о ней, и ты мне говоришь не беспокоиться! Да тебе просто плевать, что она чувствовала перед смертью! Что если она боялась, что если ее трясло от страха — все это тебя не интересует! Тебе важно лишь узнать, что твой отец непричастен к этой истории. Ты надеешься, что он был такой, каким ты его видишь: без недостатков, чистый, как ангел, безупречный. Но я открою тебе глаза, Гарри: люди без недостатков существуют только в детских сказках!

Гермиона перевела дыхание, она даже не знала, почему так набросилась на лучшего друга, но, высказавшись, она почувствовала облегчение. Парень смотрел на нее осуждающе, не в состоянии сказать ни слова. Гермиона резко поднялась.

— Прости меня, Гарри, я не должна была всего этого говорить. Прости, эта история с Изеллой так меня впечатлила, я не знаю, что говорю.

— А ты уверена, что только эта история тебя беспокоит? — перебил он ее. — Последний раз в Брайтоне, когда мы гуляли возле озера, тебя тоже трясло. У тебя уже тогда был испуганный взгляд, хотя это озеро в Брайтоне не имеет ничего общего с озером Хогвартса, да и к тому же про Изеллу ты тогда еще ничего не знала. А ведь раньше ты первая бежала купаться, ты всегда любила плавать, но сегодня все по-другому, ты вдруг стала бояться воды и открытых пространств. И я не могу понять, почему.

— Я тоже не могу понять, — горечь в голосе девушки была очевидной.

Гермиона почти бегом направилась в замок, ей хотелось быстрее уйти от этого места, остаться одной, в тишине и покое. Она соврала Гарри. Она прекрасно знала, что являлось причиной этого страха, по крайней мере, знала, что страх зародился именно во снах. Ей снилось, что она боится. По сути, в таких снах не было ничего пугающего, но после пробуждения она еще долго не могла избавиться от этого чувства. "Что было причиной?" — вот каким вопросом задавалась Гермиона.

Расположившись за своим письменным столом, Гермиона, наконец, в полной мере смогла оценить минуты спокойствия. Девушка всегда любила работать, делать уроки, читать, открывать для себя что-то новое. Эти вещи вдохновляли ее. Но еще больше она любила места, где могла бы заниматься подобной деятельностью. Общая комната старост школы идеально подходила ей, если бы она могла распоряжаться ею единолично. К счастью, Малфой редко бывал здесь, предпочитая проводить время в гостиной Слизерина. Иногда Гермионе казалось, что она вообще одна здесь живет. Хотя эта мысль не особо ее обрадовала. Что бы там ни говорили, Гермиона не настолько любила одиночество.

— Ага, грязнокровка! Ты все еще трудишься в надежде превзойти меня по прорицаниям?

Голос Драко пронзил тишину, царившую до этого момента в комнате.

— Ты даже можешь не напрягаться, — продолжил он самодовольным тоном. — Я всегда буду лучшим.

— Благодаря книгам твоего отца, — ответила девушка с уверенностью.

— А чего ты хочешь? Мое главное качество — быть чистокровным до мозга костей, — объявил Драко.

— И именно в этом ты ошибаешься, Малфой, твое главное качество — быть ничтожеством, — парировала Гермиона с насмешкой.

Внезапно цвет глаз у Малфоя изменился. Он нахмурил брови и встал в угрожающую позу. Скрестив руки на груди, он в упор посмотрел на девушку.

— Будь осторожна, Грейнджер, я не намерен выслушивать твои шуточки.

— Что это? Опять угроза? — спросила она и швырнула в него диванную подушку. — Тебе меня не напугать.

Глядя на Драко, Гермиона вдруг осознала, что на этот раз она зашла слишком далеко. Но остановиться она уже не могла, это было сильнее нее. Малфой ринулся вперед, чтобы схватить девушку, но Гермиона воспользовалась его секундным замешательством и успела проскочить в свою спальню. Дверь захлопнулась перед самым носом Драко.

— Так что ты там говорил, Малфой? — спросила Гермиона, не в силах сдержать смех.

— Не смей насмехаться надо мной, чертова идиотка! — прошипел тот, переводя дыхание. — Может, сейчас ты и в безопасности за закрытой дверью, но тебе все же придется оттуда выйти.

— Вряд ли это случится слишком скоро, — Гермиона уже откровенно зевала.

Она подождала ответа, но в общей комнате стояла тишина. Она прижалась ухом к двери.

— Ты так уверена в себе, Грейнджер? — спросил Малфой внезапно. — На твоем месте я не был бы таким самоуверенным.

— Ты это о чем? — Гермиона перестала смеяться.

— А ты уверена, что ничего здесь не забыла? Ничего, что было бы дорого твоему сердцу?

Гермиона мгновение поразмыслила.

— Фотография! — закричала она и выскочила из комнаты.

Драко держал в руках лощеный квадрат бумаги, жестом он делал вид, что рвет его напополам, но Гермиона ему помешала. Она кинулась прямо на него. Драко не выдержал напора, и они оба свалились на ковер, который слегка смягчил падение.

— Ты реально больная?! — возмутился Малфой.

— Это ты больной! — в голосе Гермионы явно слышались истерические нотки. — Ты хотел порвать мою фотографию!

— Да, было у меня такое желание.

— Но это фотография моей матери! — Гермиона была возмущена до глубины души.

— Ну и что? Как будто это единственная фотография. Магглы же обожают фотографироваться.

Драко вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Гермиона пристально смотрела на него, ее взгляд был полон негодования.

— Нет, — Гермиона с трудом выговаривала слова. — Это единственная фотография моей настоящей матери.

Она произнесла эту фразу на одном дыхании, даже не задумываясь о реальной значимости слов.

— Твоей настоящей матери? — Драко был обескуражен. — Почему «настоящей»? У магглов что, еще и ненастоящие есть?

Как только вопрос прозвучал, Драко понял, какую глупость сморозил. В этот миг ему все стало понятно.

Гермиона уже не смотрела на него, она опустила голову, плечи её поникли, а хрупкое тело сотрясали рыдания. Она даже себе самой не смогла бы объяснить, что вызвало эти слезы. То, что, сама того не желая, она доверила человеку, которого ненавидела больше всего на свете, тайну? Тайну, которую не смела доверить даже своим друзьям. Остановить слезы девушка была не в силах, и они мокрыми дорожками струились по щекам.

Драко наблюдал за ее реакцией словно оглушенный. Он растерялся, столкнувшись с таким непривычным поведением Гермионы. Она осмелилась заплакать перед ним. В определенной степени, в этом открытом появлении чувств было что-то смелое. Никогда раньше он не видел, чтобы она так плакала.

Пытаясь сдержать очередной приступ рыданий, Гермиона отстраненно подумала, что в последний раз ревела так давно, что, казалось, уже должна была забыть вкус слез.

— Перестань реветь, как белуга, — за грубой фразой Драко пытался скрыть свое смущение. — Отдам я тебе твою фотографию.

Гермиона одними кончиками пальцев взяла черно-белую фотографию. Затем грубым жестом вытерла лицо краем рукава свободной руки.

— Спасибо, — сказала она, шмыгая носом и даже не пытаясь словесно атаковать слизеринца за его неудачную выходку.

Драко, всё ещё озадаченно размышляя над её поведением, достал из кармана белоснежный носовой платок и протянул Гермионе.

— Вытри нос, — сопроводил он свой жест.

Гермиона с удивлением посмотрела на него, и Драко поспешил отвернуться.

— Я терпеть не могу, когда около меня шмыгают носом, — стараясь говорить с отвращением в голосе, пояснил он.