Плач по Эдельвейсу (гет)

— О, Мерлин! Какая же ты красивая, Изелла!

— Спасибо, Лили. Надеюсь, ты не преувеличиваешь.

— Конечно, нет! Ты прекрасна! — заверила та, не сводя с подруги восхищенного взгляда.

— Перестань, а то я покраснею.

Лили собралась уходить, когда Изелла с улыбкой добавила:

— Спасибо за помощь. Я бы без тебя не справилась.

— Пожалуйста. Друзья для этого нужны. Хотя один тайный умысел у меня есть...

Изелла вопросительно подняла бровь.

— Я уверена, что твоя помощь будет неоценима, когда придет моя очередь готовиться к участию в «Весенних забавах», — добавила Лили заговорщицким тоном.

— Это мы обсудим позже, — засмеялась Изелла.

— Давай, пойдем, — Лили протянула руку. — Праздник скоро начнется, будет обидно, если ты опоздаешь к началу.

Девушки вышли из комнаты и присоединились к остальным ученицам, которые уже томились в ожидании в большом коридоре Хогвартса. Все одетые в белое, с венками из цветов на голове, они выстроились в строгом порядке, держа в руках букеты сирени. Девушки хором запели заклинания древних богов и направились в сад, пританцовывая под звуки барабанов и волынки. Остальные ученики с плохо скрываемым восхищением смотрели, как девушки удаляются в сторону большой поляны.

Подобное представление повторялось из года в год. Все ученицы Хогвартса, достигшие шестнадцати лет, принимали участие в большом празднике под завистливыми взглядами младших курсов. Этот праздник для каждой молодой девушки становился шагом во взрослую жизнь. Изелла шла в середине процессии и сияла от счастья. Музыка стала громче; когда ученицы приблизились к поляне, к волынке и барабанам добавились новые инструменты. Цветущие деревья, украшенные к празднику, очаровывали своим ароматом. Тучи бабочек кружили вокруг, а светлячки и маленькие лесные феи освещали деревья и поляну волшебным светом. Повсюду царила атмосфера королевского спокойствия и умиротворения. Цветы глицинии и жасмина каскадом спускались с верхушек деревьев, которые небольшой аллеей высились вдоль тропинки. Все вокруг казалось сказочным. Цвета, ароматы, звук журчащей воды, мелодичные переливы музыкальных инструментов, кристальные девичьи голоса — все смешалось в гармонии.

Когда умолкли звуки первого танца, Изелла, все еще переводя дыхание, отправилась на поиски своих друзей. Молодые волшебники шестого и седьмого курсов сидели за столами чуть поодаль и наблюдали за танцующими девушками, с нетерпением ожидая момента, когда смогут к ним присоединиться. Компания мародеров тоже участвовала в празднике. Длинные мантии из черного бархата делали их выше и стройнее, даже Питер казался худее, чем обычно. Изелла направилась к их столику, ее белое кисейное платье слегка развевалось при ходьбе, приоткрывая босые ноги.

— Эй, ребята! Почему вы такие недовольные? Не рады меня видеть? — с притворной серьезностью спросила она.

— Да тебя не узнать! — ответил Ремус, целуя ее в щеку.

— И как это понимать? — Изелла была явно задета за живое.

— Что ж поделаешь, если вместо нашей Изеллы мы увидели незнакомку, — поддразнил ее Сириус. — И кому мы обязаны за такое чудо?

— Лили помогла мне подготовиться к празднику, — ответила она, не забыв бросить убийственный взгляд на шутника.

— Она заслужила тысячу благодарностей, — Джеймс не сводил взгляда с Изеллы и очарованно улыбался.

— Лили настоящая волшебница, — Питер слегка покраснел. — Тебе повезло, что у тебя такая подруга.

— Ей будет приятно это услышать, — ответила девушка.

Питер покраснел еще сильнее. Изелла уже давно подозревала, что Лили ему нравится. «Бедная Лили!» — вдруг подумала она.

— Джеймс! Перестань смотреть на меня, как на лесное чудовище! Я себя неловко чувствую, — добавила она, вновь наткнувшись на внимательный взгляд Поттера.

— Я не виноват, что ты такая красивая, — ответил он полным неги голосом. — К тому же я не один на тебя смотрю.

В этот момент девушка оглянусь и заметила, что все молодые волшебники, находившиеся поблизости, внимательно ее рассматривали. Она смутилась, и легкий румянец покрыл ее щеки.

— Что с вами? Девушек никогда раньше не видели? — сказала она достаточно громко, чтобы все окружающие ее услышали.

Восхищенные взгляды тут же рассеялись.

— Какая ты вредная, ты их испугала, — забавлялся Сириус. — Как же ты теперь найдешь себе кавалера?

— Мне все равно, придется смиренно терпеть, когда моим кавалером окажется один из вас, — пошутила Изелла.

— Кстати, о танцах: тебе пора вернуться на площадку, — добавил Ремус, мягко подталкивая ее в сторону танцующих. — Ты здесь для того, чтобы веселиться, а поспорить с нами ты всегда успеешь.

На мгновение Изелла задержалась, чтобы поблагодарить друзей широкой улыбкой.

— До скорого, — и она упорхнула в центр поляны.

— Она великолепна, — прошептал Джеймс, глядя, как в отдалении развевается ее платье.

— Великолепна, возможно, но она настоящая сорвиголова, — добавил Сириус шутливым тоном.

Потанцевав с Сириусом, походив вразвалку вокруг Ремуса, оттоптав все ноги вместе с Питером, Изелла искала взглядом Северуса. И нашла. Он разговаривал с человеком, которого девушка предпочитала избегать: Люциус Малфой. Он не спускал с нее глаз.

— Ты потанцуешь со мной, Северус? — обратилась Изелла к другу, стараясь не обращать внимания на его собеседника.

— Ты же знаешь, что я не танцую. Пригласи лучше Люциуса, — предложил Северус. — Вы знакомы?

— Я не идиотка, все знают старосту Слизерина, — с сарказмом парировала она.

— Я тоже рад тебя видеть, Изелла, — Люциус сверлил девушку пронзительным взглядом серых глаз. — Ты должен принять это милое приглашение, Северус. Уверен, это доставит удовольствие ее друзьям.

Изелла не обратила внимания на его колкость, а взяла за руку Снейпа и повела на поляну, подальше от Люциуса, который продолжал сверлить ее взглядом.

— Зачем ты за ним таскаешься? — вопрос сорвался, как только они отошли подальше от короля слизеринцев.

— Хочу напомнить, что он мой лучший друг, — ответил Северус.

— Но это же Малфой!

— В таком случае я таскаюсь еще и за гриффиндоркой, — Северус был в хорошем настроении.

— Мы похожи, — она скорчила недовольную гримасу. — Мы же как брат и сестра. В конце концов, пять лет в приюте не могут остаться незамеченными.

— Я знаю, именно поэтому я тебя терплю.

— Очень смешно!

— Если бы ты осталась в Экилеме, то Малфой стал бы и твоим другом.

— Я в этом не уверена, — добавила девушка с сомнением.

— Но я же с ним подружился, — не сдавался Северус.

— Вот я и удивляюсь, как такое вообще случилось.

— Он часто приходил в приют вместе со своим отцом, мы беседовали, в результате все кончилось дружбой. Это же так просто, — с насмешливой улыбкой сказал он. — Ты помнишь их ежегодные визиты в Экилем?

— Как такое забудешь? — ее голос помрачнел. — Люциус всегда смотрел на меня своим пронзительным взглядом, словно... словно...

— ...ты ему принадлежишь, — продолжил Северус.

— Да, — ответ Изеллы был слишком поспешным.

— В какой-то мере это правда. Ты ведь воспитывалась в приюте, который принадлежит его семье, — нелепо пошутил Северус.

— Но это не дает ему право так на меня глазеть, — возмутилась она. — В любом случае ему явно не грозит получить от меня в подарок венок из цветов сегодня вечером.

— А кому ты его подаришь?

Северус внимательно смотрел на девушку, держа ее за талию. Она слегка отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Я до последнего сомневался, — добавил он недовольно.

Хогвартс накрыла темная ночь, только поляна все еще искрилась и сверкала разноцветными огнями. Изелла пробиралась между танцующими в середине площадки парами, когда нечаянно налетела на кого-то.

— Простите.

— Прощаю, Изелла, — ответил Джеймс с обаятельной улыбкой. — Ты еще никому не подарила венок? — удивился он, когда заметил цветки жимолости в ее янтарных волосах. — Ты обязательно должна его подарить. Это традиция.

— Я знаю, — сказала она столь тихим и несвойственным для нее голосом. — Просто мы с тобой еще не танцевали...

Она сняла с головы венок и робко протянула его Джеймсу. Поттер скользнул пальцами по рукам девушки, взял венок и надел себе на голову.

— Ошибка исправлена, — прошептал он ей на ухо.

Скользнув горячим дыханием по ее волосам, Поттер заставил девушку покраснеть. Он аккуратно привлек ее за талию и повел на площадку к танцующим парам. Когда она склонила голову к его груди, когда он почувствовал тепло ее тела так близко, Джеймс в который раз осознал, как же сильно любит ее.

Это был теплый майский вечер, светила луна, и под ее благосклонным светом в душах подростков пробуждались первые ростки любви, которую молодые люди считали вечной и нерушимой. Они еще не знали, сколько страданий им придется пережить.

* * *

Гермиону трясло. Фотография, которую она держала в руках, эта самая фотография была доказательством. Более того, она была тем самым недостающим звеном, которое Грейнджер искала с момента смерти своих родителей. Изелла Эдельвейс — ее мать. Эта мысль с трудом укладывалась в голове. Гермиона стояла с открытым ртом посреди комнаты; и вдруг широкая улыбка осветила ее лицо. Она очень давно так не улыбалась. Гермиона встряхнула головой, чтобы прогнать последние следы печали, затем еще раз посмотрела в маленький ящичек и достала оттуда последние сокровища — письма. Грейнджер просто ликовала от счастья. Хотя оставался один вопрос: как теперь поступить?

Гермиона не осознавала, что делает, пока не оказалась перед портретом Полной Дамы. При этом у нее не было ни малейшего представления, что и как рассказать друзьям. Но, столкнувшись лицом к лицу с Гарри и Роном, облечь мысли в слова не составило никакой сложности. Завершив рассказ, Грейнджер вдруг почувствовала облегчение: тяжелый груз тайны свалился с ее плеч. Друзья были ошеломлены. Они даже не отдавали себе отчет, что же их поразило больше: новость о том, что Гермиону удочерили или о том, что ее настоящей матерью была Изелла Эдельвейс.

— Ты знаешь, Гермиона, — начал Рон, все еще пребывая в замешательстве, — мне как-то не верится, что Изелла была твоей матерью. Она же умерла на седьмом курсе обучения в Хогвартсе. С точки зрения хронологии это невозможно.

— Рон прав, Гермиона, — удрученно отозвался Гарри. — Мне очень не хочется тебя огорчать, но...

— Изелла — моя мать, — уверенно перебила Гермиона. — Письма, которые я нашла, это доказывают. Они отправлены Эдине Аделаиде ее приемной семьей. Это доказательство.

— Хорошо, — сказал Гарри примирительным тоном, — предположим, что Изелла была приемной сестрой твоей матери, но ведь даже мисс Грейнджер не знала, кем на самом деле была Изелла. Кроме того, ты рассказывала, что тебя оставили на пороге. Не было ни письма, ни фотографии, ничего, кроме имени, вышитом на пеленках.

Гермиона не ответила. Рон, воспользовавшись паузой, попытался прояснить ситуацию.

— Несмотря на твои слова, Гарри, мы не можем не заметить поразительное сходство Гермионы и Изеллы. Ты думаешь, это просто совпадение?

— Я понимаю, что новость вас шокировала, — добавила Грейнджер. — Я сама не могу объяснить, как такое вообще возможно. Но точно знаю одно: Изелла Эдельвейс — моя мать. Она не утонула в озере, как все считают, ведь ее тело так и не нашли.

Гарри не нашелся, что ответить. Он не мог принять и осознать тот факт, что Гермиона могла бы оказаться дочерью Изеллы. Причина была проста до банальности: если эта история реальна, то это значит, что его подруга и его самый заклятый враг — родственники. От этой мысли его бросило в дрожь, однако была еще одна деталь, которая не давала ему покоя. Кто отец Гермионы? Получается, она родилась через пять лет после предполагаемой смерти Изеллы и через два года после свадьбы ее родителей, и все же у Поттера было какое-то странное предчувствие, которое его очень тревожило. Он беспокоился за Гермиону. Гарри пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь найти там хотя бы малейшие признаки родства с Волдемортом.

— Лучше бы все это оказалось неправдой, — добавил он странным голосом.

— Почему? — удивилась Грейнджер.

— Просто я думаю, что так было бы лучше для тебя, — сказал он не терпящим возражений тоном.

— Нет, Гарри, ты не прав! — возмутилась Гермиона. — Я не хочу, чтобы между нами были секреты. Если ты что-то знаешь об Изелле, то скажи мне. Я считаю, что имею право знать.

— Не думаю, что это хорошая идея, — Гарри был явно смущен. — Но если Изелла действительно твоя мать, то рано или поздно ты все равно узнаешь. Я разговаривал с Люпином перед рождественскими каникулами. Мы пообещали друг другу, что никто не узнает об этом разговоре, именно поэтому я до сих пор вам ничего не говорил. От Люпина я узнал, что отцом Изеллы Эдельвейс был ни кто иной, как Том Реддл.

— О, Господи! — вскрикнула Гермиона и мгновенно побледнела.

— Это невозможно, — только и смог выдохнуть Рон. — Гермиона не может быть внучкой этого монстра.

— Мне самому с трудом верится, но это правда, — ответил Гарри с суровым выражением. — Именно поэтому жизненно необходимо, чтобы ты рассказала о своем открытии хоть кому-нибудь, Гермиона, например, тому же Люпину.

— В таком случае я бы предпочел Дамблдора, я уверен, что он-то уж точно в состоянии ответить на твои вопросы, — вдруг посоветовал Рон, разглядывая один из драгоценных дневников.

— Почему ты так думаешь? — Гарри повернулся к другу.

— Я предполагаю, что ты еще не читала эти дневники, — Рон вновь обратился к Гермионе, полностью проигнорировав вопрос.

— Нет, — девушка была слегка удивлена, — у меня не было времени.

— Ты даже не посмотрела на форзац? — продолжил допрос гриффиндорец.

— Нет, зачем?

Вместо ответа Рон протянул ей дневник. Гермиона вслух зачитала фразу:

— «Видения и пророчества Мисс Цинии Изеллы Эдельвейс... Дамблдор»

— Все стало куда сложнее, — добавил Гарри. — Тебе срочно нужно к Дамблдору.

— Но его сейчас нет, он путешествует, — девушка была явно растеряна.

— Значит надо подождать, пока он вернется, и тогда уже поговорить, — сделал вывод Гарри.

— Не переживай, Гермиона, мы с тобой, — попытался успокоить девушку Рон. — Какая разница, кто твои настоящие родители, самое главное, что ты остаешься для нас той самой маленькой девочкой, которую мы так любим. И это никогда не изменится.

Рон деликатно обнял ее за плечи, а Гарри подбадривающее улыбнулся.

— Ты плакала? — он заметил ее покрасневшие глаза.

— Это от волнения, — ответила девушка смущенно.

— Понимаю. Тебе что-нибудь нужно?

— Теперь, когда ты спросил, я поняла, что мне хочется мяса дракона, — произнесла Гермиона тоном капризного ребенка.

— В такое время? — удивился Уизли. — Осторожно, если ты будешь столько есть, то станешь похожа на кита.

— Рон! — со смехом перебил его Гарри. — Если наша Гермиона хочет мяса дракона, то она получит мясо дракона. После всего, что произошло, она имеет полное право просить все, что пожелает.

Гермиона до отвала наелась всяких вкусностей и только после этого решила отправиться к себе в башню старост. Гарри и Рон изрядно подняли ей настроение и вернули бодрое расположение духа, на некоторое время ей даже удалось забыть обо всем, что перевернуло ее жизнь. Конечно, пришлось пропустить пару уроков, но ужин с друзьями пошел девушке на пользу. Грейнджер беззаботно шла по коридору, когда кто-то схватил ее за руку и затащил в темный коридор, в один из углов, где обычно никто не ходит. Слабый луч света едва освещал лицо молодого человека, который мертвой хваткой вцепился в девушку. Гермиона затаила дыхание, узнав его. Он притянул ее слабое тельце к себе, и гриффиндорка задрожала. Она не должна подчиняться, она не должна позволить соблазнить себя в очередной раз. Эта история лишена всякого смысла. Несмотря на все чувства, которые она испытывала, он никогда не сможет полюбить ее в ответ. «Он слишком злой для этого», — с трудом призналась она самой себе. Гермиона вырвалась из его объятий и отступила на несколько шагов. Драко продолжал смотреть на нее.

— Что с тобой такое? — наконец спросил он, почти обидевшись на ее поведение.

Она не ответила, только не отрываясь смотрела ему в глаза. Ее серьезный вид привел его в замешательство.

— Я надеюсь, ты не злишься из-за той ситуации, — он пытался казаться расслабленным, хотя на самом деле все было как раз наоборот. — Это была всего лишь слизеринская шутка, ты должна была к ним уже привыкнуть.

Снова тишина. Видя, что слова никак не повлияли на нее, Драко приблизился на пару шагов. Потом, заметив, что она не сдвинулась с места, наклонился, чтобы поцеловать. Но все оказалось не так просто: внезапно Грейнджер влепила ему пощечину.

— Я не игрушка, Малфой, — решительно произнесла она. — Ты должен понять это раз и навсегда.

Она поспешно удалилась, оставив Драко в темноте, одного. Чем дальше она уходила от места встречи, тем тоскливей ей становилось. Слезы подступили к горлу, когда Гермиона вспомнила его бледное лицо. Все, что произошло за сегодняшний день, навалилось на гриффиндорку в один миг, она не в состоянии столько вынести. Остаток дня Гермиона провела в спальне, читая дневники и письма, которые когда-то принадлежали ее матери. Ей с трудом удалось разобрать, что написано в двух маленьких тетрадях. Заполненные пророчествами, написанными абы как, без видимого порядка; смысл каждого отрывка оставался для нее загадкой, и сейчас она не могла ничего понять. Взгляд зацепился за надпись в углу страницы, наспех нацарапанную Цинией в конце дневника:

Мы несем наши проклятия

Так же, как мученики несут свой крест.

Я была нелюбима.

Моего ребенка все будут обожать:

Каждому свой крест.

Мне говорили,

Эдельвейсы и Волдеморты

Никогда не объединятся.

Почему?

Каждому свой крест!

Он верит в свою победу,

Ребенок — это его надежда.

Кровь оживит его,

Но его кровь его убьет.

Каждому свой крест...

Эти строчки взволновали Гермиону. Без сомнения, здесь говорилось о ее матери и о Волдеморте, но у девушки никак не получалось понять, о чем же конкретно шла речь. Может, стоит попросить помощи у мисс Саливан. Она, как преподаватель, способна понять смысл того, что похоже по своей структуре на пророчество. С этой мыслью Гермиона заснула.

Он беззвучно зашел в ее комнату. Просто хотел поговорить, но застал спящей. Тогда он подошел поближе и наклонился, чтобы внимательно рассмотреть ее: она была такая очаровательная, нежная, спокойная, безмятежная. На его бесстрастном лице мелькнула меланхоличная улыбка. Спустя пару минут созерцания он поднялся, вытащил из деревянного комода одеяло и бережно укрыл девушку. Он слегка коснулся ее волос нежным жестом, а потом ушел к себе, так и не заметив, что на короткий миг она слегка приоткрыла глаза.

Как и хотела, Гермиона взяла с собой два своих новых сокровища. Рон, Гарри и она ждали окончания урока пророчеств, чтобы попросить помощи у преподавателя. Как только урок подошел к концу, трио вытянулось по струнке перед мисс Саливан, но та окликнула Драко:

— Простите, мистер Малфой, найдется ли у вас для меня немного времени?

— Конечно, — ответил он, складывая в сумку учебники.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, не могли бы вы оставить нас на пару минут? — спросила она, когда заметила их присутствие.

Троица подчинилась и вышла в коридор.

— Мистер Малфой, вы знаете, какой особенностью обладает этот кабинет?

— Нет.

— Смотрите, он окружен силовым полем, которое не позволяет темной магии проникнуть сюда, — объяснила она. Понимаете, к чему я веду? Если когда либо вы решите присоединиться к группе волшебников, коих я не берусь оценивать, то, боюсь, этот кабинет станет для вас недоступным. Мне бы этого не хотелось. Вы один из моих лучших учеников, и мне хотелось бы вновь увидеть вас на занятиях. Поэтому в нужный момент постарайтесь сделать правильный выбор.

— Не беспокойся за него, мой сын знает, что нужно делать.

Мисс Саливан повернулась и увидела мужчину в дверном проеме. Длинные белые волосы спадали на плечи, самоуверенный взгляд. Люциус Малфой рассматривал молодую женщину с нескрываемым наслаждением.

— Давно же мы не виделись, — обратился он к мисс Салливан, которая стояла, минимум в метре от него, — а ты совсем не изменилась. Можно подумать, ты стала фантомом, над которым не властно время.

— Не приближайся, Люциус, ты же понимаешь, что черная магия сюда не проникнет, — сказала она, когда тот предпринял попытку подойти поближе.

— В таком случае тебе придется подойти ко мне, — мягко произнес он, глядя на нее своими светлыми. — Я хочу убедиться, что мое зрение не обманывает меня.

Она не сдвинулась с места.

— Если эта комната защищена от черной магии, то как же ты сама сюда вошла? — со злорадной ухмылкой спросил Малфой-старший.

Мисс Саливан хотела возразить, но Люциус не дал ей вставить ни слова.

— Позволь, я сам догадаюсь, — он поднял трость и приставил кончик к груди молодой женщины. Скользящим движением Люциус направил палочку в разрез блузки и, не встретив никакого сопротивления, достал из складок золотую цепочку. — Полагаю, что этот амулет, принадлежавший когда-то твоей матери, скрывает твою истинную сущность, моя дорогая Изелла.

— Он защищает меня, — она спокойно спрятала медальон обратно в вырез блузки.

— Отец ищет тебя, Изелла, но, должно быть, ты и сама уже догадывалась об этом. Он будет крайне счастлив узнать, что я, наконец, нашел тебя.

* * *

— Изелла! — казалось, неожиданная встреча в коридоре обрадовала Ремуса.

— Смотрите! Мародер рискнул назвать меня по имени, — устало засмеялась девушка.

— Как дела? — Люпин слегка смутился.

— Пожалуй, неплохо.

— Тебе надо найти Джеймса, — слегка колеблясь, все-таки решился сказать Ремус. — Я уверен, если ты ему признаешься, все наладится.

— Почему я должна делать первый шаг? Это он меня обидел!

— Давай же, Изель, ты ведь прекрасно знаешь, что он ни за что бы так не поступил, — Люпин продолжал настаивать. — Сходи к нему, скажи, что ты беременна...

— Беременна? — ее голос взлетел на несколько октав. — О чем ты?

— Даже не отпирайся, ты же понимаешь, я, как оборотень, очень тонко чувствую такие вещи.

— Хорошо, — добавила Изелла, пытаясь держать себя в руках, — но что это меняет? И кто тебе сказал, что я ношу именно его ребенка? Даже сам Джеймс будет сомневаться. Наверняка он скажет, что это ребенок Малфоя.

Ремус был шокирован, но сумел собраться и спокойно спросил:

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться, Изелла.

— Может, ты не так хорошо меня знаешь, как кажется. Может, я совсем не та, кем кажусь, — Изелла говорила абсолютно серьезно.

— Это ложь, Иззи, ты хорошая, — принялся убеждать Ремус.

— Другие так не считают. Как только в школе узнали, кто мой отец, за моей спиной начали напевать один и тот же куплет:

Изелла, Белла, Белла,

Изелла, Белладонна,

Очарует вас, как цветок.

Но смерть постигнет всех,

Кто ее поцелует.

Они не вернутся,

Ее страсть — предательство.

Она предает без сожаления,

Она дочь Тома Риддла,

Она дочь Волдеморта.

— Видишь, я знаю эту песенку наизусть, — в голосе слышалась горечь. — Автор этих строк Сириус? Или я ошибаюсь?

— Мне очень жаль, Иззи, я знаю, что тебе тяжело, но это ненадолго.

— Да, ты прав, это ненадолго, — лицо Изеллы по-прежнему было мрачным.

— Последуй моему совету: поговори с ним. Ты не сможешь долго скрываться, — Ремус искренне хотел помочь.

Изелла в последний раз посмотрела на друга и скрылась в темном коридоре Хогвартса.