Плач по Эдельвейсу (гет)

Гермиона быстрым шагом пересекла Большой зал.

Рон и Гарри уже сидели за столом. Активно жестикулируя, они обсуждали новые стратегии игры в предстоящих матчах по квиддичу. Гермиона без труда различала голоса друзей в общей суматохе. Через мгновение она уже села рядом с Гарри.

— Гермиона, ты поздновато, — вместо приветствия упрекнул ее Рон. — Проспала что ли?

— Почти, — пробормотала девушка, стараясь с непринужденным видом начать завтрак.

— Такое ощущение, что ты полночи не спала, — Гарри обеспокоено посмотрел на неё.

— Почти, — снова повторила Гермиона.

Мальчишки переглянулись и вопросительно уставились на подругу.

— Я надеюсь, это не из-за подонка Малфоя, который попытался... — начал было ворчать Рон.

— Попытался что? — голос Гермионы взлетел на пару октав.

Она резко развернулась к парню и посмотрела в глаза. Рон казался дико смущенным. Его лицо приобрело густой красный оттенок, что свидетельствовало о высшей степени стеснения.

— Ой, да ты меня прекрасно поняла! — слишком громко возмутился парень в попытке скрыть свое волнение. — Ты знаешь, к чему я клоню. Малфой — парень, ты — девушка, словом, ты видишь, что я хочу сказать.

— Я искренне надеялась, что ты не такой идиот, как некоторые говорят, Рональд Уизли, но ты только что подтвердил это почетное звание своими тупыми предположениями, — вместо ответа процедила Гермиона.

— Кто называл меня «идиотом»? — взревел Рон.

— Отлично, просто прекрасно. С меня хватит! — девушка отвернулась от друга и сосредоточено принялась жевать пирог с патокой, который ей на тарелку успел положить Гарри.

Тот в свою очередь сидел между Роном и Гермионой, бросавшими друг на друга яростные взгляды, как между двух огней.

Но тишина долго не продлилась.

— Да как ты вообще мог подумать, что Малфой и я... О, Боже! — Гермиона даже мысль закончить не смогла от возмущения.

— Я просто за тебя беспокоюсь, мне совсем не нравится думать, что ты там совсем одна с этим... с этим хорьком, — последнее слово Рон буквально выплюнул.

— Гермиона, ты слышала? Он беспокоится за тебя, — повторил за другом Гарри в надежде сгладить ситуацию.

— Это очень мило с твоей стороны, Рон, но не стоит так волноваться, — голос девушки стал более сдержанным. — Чем дальше я нахожусь от Малфоя, тем лучше. Мне кажется, он того же мнения.

— Ты права, — миролюбиво согласился Рон, — ты как всегда права. Этот вшивый «чистокровка» никогда не захочет такую девушку, как ты.

Гермиону его слова весьма озадачили. Как так, Малфой не захочет такую, как она? Какую такую? Неужели она не вызывает желания?

Пусть Гермиона и понимала отлично, что именно Рон имел в виду, но не могла не обидеться на его слова. Внимательный Гарри между тем заметил, какой эффект произвела бестактная фраза Рона, который как всегда ничего не понял.

— Молчи, Рон, ничего больше не говори, — Гарри бросил на друга предостерегающий взгляд.

— Извини меня, Гермиона, — Рон, похоже, догадался-таки, что сморозил глупость.

— Давай просто забудем об этом, хорошо?

— Итак, как тебе твоя комната? — Гарри поспешно сменил тему, обезоруживающе улыбнувшись.

— Она прекрасна, хотя времени вчера было не так уж много, чтобы как следует все рассмотреть. Она такая просторная! — Гермиона заметно воспряла духом, руками в воздухе очертив площадь новой спальни.

— Рад, что тебе нравится, — подал Рон голос в перерыве между двумя куриными крылышками.

— А когда мы сможем посетить это восхитительное место? — поинтересовался Гарри.

— А ведь правда, — в свою очередь добавил Рон, — ты уже думала, когда пригласишь нас?

Гермиона посмотрела на них в недоумении и отрезала:

— Даже не думайте об этом, это же категорически запрещено правилами школы, никто, кроме старост, не имеет права входить в эти комнаты!

— Ой, да ну эти дебильные правила, мы же твои друзья, в конце концов, — возмутился Рон, а Гарри поддержал его кивком головы.

— Ты не в состоянии понять, мой дорогой Рон, я же являюсь гарантом соблюдения школьных правил. Дамблдор и все остальные преподаватели оказали мне большое доверие, поставив на эту должность, — серьезным тоном заявила Геромина. — Я должна быть примером во всем и для всех.

— Если бы они действительно хотели, чтобы старосты были примером для других студентов, они никогда бы не поставили Малфоя, — привел логичный довод Рон.

Гарри радостно кивнул в знак подтверждения, а Гермиона даже не нашлась, что возразить. Мальчишки поймали ее в ловушку.

— Отлично. Я сдаюсь. Вам повезло, что сегодня я не в состоянии с вами спорить.

— Ты слышал, Гарри! Мы должны воспользоваться ситуацией. Нечасто наша Гермиона бывает такой сговорчивой, — Рон забавлялся победой в споре.

— К тому же Леони мне сказала, что раньше подобные визиты не были редкостью, — добавила девушка, чтобы как-то реабилитировать свою позицию.

— Кто такая Леони? — Гарри был заинтригован.

— Это гриффиндорская картина, которая охраняет вход в мою комнату, — ответила Гермиона с улыбкой.

— Гриффиндорская картина? — Рон был весьма удивлен.

— Даже не говори мне, что ты не понимаешь, о чем идет речь, — грозным голосом предупредила Гермиона.

— А почему я вообще должен об этом знать?

— Если бы ты читал «Историю Хогварста», — девушка села на любимого конька, — ты бы знал, что комнаты старост украшены картинами, олицетворяющими факультеты, которые эти старосты представляют. Когда старостой назначают гриффиндорца, то на дверь всегда вешают портрет «Леони, хиппи», когда пуффендуйца — портрет «Аббе Бадуина», для когтевранцев вешают портрет «Филиппа древнего», и, наконец, портрет «Герберта, зеленого шута» для слизеринцев.

— «Герберт, зеленый шут», — одновременно прыснули парни.

— Да, могу заметить, что название свое он полностью оправдывает, — поддержала их смех Гермиона.

— О лучшей картине для этих проклятых слизеринцев даже мечтать нельзя, — сыронизировал Рон.

Друзья принялись от души хохотать, их звонкие голоса разносились по всему залу. Другие факультеты поглядывали на них с недоумением. Среди этих сотен взглядов был один, наблюдавшей за троицей с бОльшим интересом.

В глубине зала Малфой, не отрываясь, следил за спектаклем, который разыграл Поттер со своими друзьями на виду у всех.

«Как же они меня достали», — подумал Драко.

Гермиона с мальчишками шла по коридорам Хогвартса. Повсюду толпились ученики в ожидании начала урока. Друзья с трудом пробирались сквозь толпу, следуя друг за другом и прокладывая дорогу, как гусеница в яблоке. Гарри был замыкающим и отвлеченно созерцал затылок Гермионы. Он заметил, что усталость значительно на нее повлияла, исказив обычно мягкие черты. Казалось, ее что-то беспокоило. Что бы это могло быть?

Внезапно Гарри схватил ее за руку, и они оба остановились. Рон благополучно двинулся дальше, ничего не замечая вокруг. Гермиона обернулась, вопросительно глядя на друга:

— Что-то случилось?

— Тебе сегодня опять снились кошмары, я прав? — очень серьезно спросил парень.

Она склонила голову и успокаивающе произнесла:

— Не беспокойся из-за таких мелочей, Гарри. Начало учебного года, новые обязанности — все это в последнее время сильно влияет на меня. Я много нервничаю, и, наверное, кошмары снятся именно из-за этого. Меня немного пугает предстоящий год. Только и всего.

— Но ты же скажешь мне, если что-то будет не так, правда, Гермиона? — спросил Гарри без тени улыбки.

Он смотрел ей в глаза, будто хотел прочитать мысли. Заполненный людьми коридор был не слишком подходящим местом для личных признаний, но Гарри и Гермиона просто забыли, где они находятся. И в этот самый момент она осознала, что может во всем ему признаться, рассказать, что занимает все ее мысли и не дает спать. Но сил на длительные объяснения у нее уже не осталось. Поэтому Гермиона взяла себя в руки и скромно улыбнулась:

— Все хорошо, я тебе клянусь. Еще раз прошу — не беспокойся за меня, лучше подумай о том, как бы не опоздать на наш первый в этом году урок.

И, не дожидаясь ответа, девушка пошла в класс. Гарри не двинулся с места. Он стоял и наблюдал, как подруга растворяется в толпе. Гермиона не убедила его, он все еще беспокоился. Все началось после смерти ее родителей. Как и все окружающие, он хотел бы помочь ей в этот момент, хотел быть рядом, ведь он, как никто другой, был способен понять ее горе. Но Гарри пугало то спокойствие, с которым переживала утрату подруга. Он бы понял уныние, тоску, но не это. Как она может быть такой спокойной, потеряв самых близких людей?! Он даже не мог представить, что Гермиона может быть такой сильной и скрытной, но она была!

Спустя год Гарри бы и не сказал, что лучшая подруга перенесла такую тяжелую утрату. Жизнь с Сириусом в собственном доме дарила иллюзию семьи, которой Гарри так не хватало. Он был счастлив этим летом, все его надуманные волнения и тревоги разлетелись вдребезги. Но однажды ночью это блаженное спокойствие было нарушено: страшный крик разорвал тишину. На несколько секунд опереженный Сириусом, Гарри ворвался в комнату Гермионы. Крестный сидел рядом с девушкой, пытаясь успокоить ее. Она прислонилась к его плечу и казалась полностью потерянной. Дикими глазами смотрела на них, бормоча непонятные слова: «Холодно, так холодно, найдите меня». Сириус молча баюкал ее, а Гарри просто был не в состоянии вмешаться. Через несколько минут девушка успокоилась и уснула. На следующий день она уже не помнила, что ей снилось. Сириус в свою очередь считал, что таким образом на ней отражаются переживания по поводу смерти родителей. Гарри, сам не зная почему, не удовлетворился этим объяснением. Подобное повторялось еще не один раз за лето, но Гермиона никогда не рассказывала, что же такое ужасное ей снится.

Гарри бегом добрался до другого конца школы и вошел в правое крыло. Здесь была только одна большая деревянная дверь, которая вела в новый класс Прорицаний. Несколько семикурсников уже ожидали начала урока. Для Гарри, Рона и Гермионы это был первый урок Прорицаний, раньше они никогда не изучали эту дисциплину. Да и сама идея этого предмета их совсем не радовала. Гермиона нетерпеливо вздохнула.

— Только не говори, что тебе не терпится попасть на урок, — буркнул Рон.

— Как раз таки наоборот, — ответила девушка.

— Тогда почему ты выбрала прорицания, — удивился Гарри, — это же факультативное занятие.

— Да я не сама выбрала, все старосты обязаны его посещать.

— Ты хочешь сказать, что Малфой тоже припрется? — с горечью заметил Рон.

— Да, ты угадал, мой милый Ронни, — Гермиона даже не пыталась спрятать ухмылку.

— Мда, теперь я начинаю сомневаться, что сделал правильный выбор.

— Кстати, а почему ты вообще решил выбрать в качестве факультатива «Историю и науку прорицания в волшебном мире»? — в свою очередь удивился Гарри.

— Это из-за Фреда и Джорджа. Они всячески мне его советовали.

— А я думал, что ты никогда не следовал их советам.

— Да, но тут другой случай, — Рон стал защищаться. — Они горько пожалели, что не выбрали этот предмет на последнем курсе.

— Неужели их правда заинтересовал этот тип раннего «слабоумия», — скептически спросила Гермиона.

— Нет, конечно, — Рон прыснул со смеху, — их интересовал преподаватель. Один их однокурсник, Этан Беккер, записался на факультатив, а потом все уши прожужжал Фреду и Джорджу, какая прекрасная девушка его преподает. Фред и Джордж решили сами удостовериться в его правоте. И, если верить им, действительность оказалась куда лучше рассказов Беккера.

Гермиона потрясенно взирала на Рона, а Гарри все это время не переставал смеяться.

— По-моему, Рон, ты опять дал себя провести, — попытался сказать Гарри в перерывах между приступами смеха.

— Гарри прав, — заметила Гермиона, — скорее всего преподавательница была такой же уродливой, как эта просвещенная Трелони. Тебя ждет незабываемый год в окружении Малфоя и «верных» предсказаний твоего любимого преподавателя, — легкая ирония отображала её скептицизм.

— Перестаньте смеяться, — возмутился Рон, — я уверен, что Фред и Джордж на этот раз не обманули меня. Вы бы то же самое говорили, если бы видели их лица. Они выглядели, как два придурка, когда говорили о ней.

— Да, в любом случае история весьма занятная, — сделала вывод Гермиона, раздосадованная недоразвитым поведением своего друга, который записался на факультатив только из-за привлекательного преподавателя, — это так трогательно, Рон, так трогательно.

— Прекрасно, Гермиона, — проворчал Рон, — я думаю, Гарри поступил бы так же на моем месте.

Гарри хотел было возразить, но Рон даже не дал ему рта раскрыть:

— Давай, скажи, Гарри, почему ты выбрал этот курс?

— Из-за Гермионы, она попросила меня составить ей компанию. Я бы даже сказал: умоляла, — Гарри явно веселился над попыткой друга переключить внимание подруги.

— После всего, что со мной случилось, это вполне естественно. Почему я должна одна со всем справляться? — оправдывалась Гермиона.

— А ты бы и не была одна. Посмотри, кто пришел, — Гарри развеселился и кивнул головой в сторону двух девушек, которые остановились недалеко от двери.

— Лаванда Браун и Парвати Патил, только их мне еще не хватало, — Гермиона совсем упала духом.

— Можно было и не сомневаться, — прокомментировал Рон. — Они всегда мечтали стать великими провидицами. Изучения прорицаний — это для них естественная обязанность.

— Не бери в голову, Гермиона, втроем мы сможем вытерпеть это скорбное испытание, — Гарри сделал насмешливый жест.

Девушка слегка улыбнулась, но настроение осталось на нуле.

— Давай же, Гермиона, перестань дуться, — поддержал друга Рон.

Друзья взяли ее за руки и направились в класс, который был уже наполовину заполнен нетерпеливыми учениками. К их большому удивлению, этот кабинет ничем не напоминал комнату, в которой проходили занятия у Трелони. Гермиону это немного утешило. Комната была большой и круглой. Через огромные застекленные проемы проникали лучи утреннего солнца, заполняя своим светом все пространство. Вдоль стен стояли шкафы с аккуратно расставленными книгами всех форм и расцветок. Наверху — огромное количество безделушек, в большинстве своем из стекла. Солнечный свет, причудливо преломляясь сквозь фигурки, окрашивал все вокруг фантастическими красками и узорами. В центре комнаты стояли столы и стулья для учеников. На небольшом возвышении располагался учительский стол из красного дерева и (что было весьма удивительно) из жимолости. Сбоку от него росло дерево, чьи ветви упирались в своды потолка и защищали от света часть стола. Цветы, которыми было усеяно дерево, источали едва уловимый аромат. Казалось, что сама комната благоухала. Гермиона нашла это весьма любопытным и не могла не оценить эффект, который запах оказывал на атмосферу в классе. Девушка молча ожидала появления преподавателя, заняв место перед Роном и Гарри. Через несколько секунд дверь приоткрылась и появилась молодая женщина. На ней были надеты блузка цвета припудренной розы, жилет и длинная юбка, наилучшим образом подчеркивающая достоинства фигуры. Присмотревшись повнимательней, Гермиона отметила, что девушка еще очень молода. Даже строгая прическа ничуть не придавала ей возраста. На какой-то миг Гермионе показалось, что преподаватель немногим старше ее самой. Локоны медового цвета, большие янтарные глаза, молодая девушка просто пленяла красотой.

Рон, немного отойдя от первого шока, повернулся к Гермионе с победным видом:

— Ну что, удивлена, Гермиона? — спросил он с гордостью. — Я же тебе говорил — она идеальна.

— Что меня действительно удивляет, так это то, что твоим братьям, оказывается, можно доверять, — отмахнулась девушка. — Впервые на моей памяти.

— Не будь такой вредной, — возмутился Рон. — Ты же прекрасно видишь, что я был прав. Да в этом классе нет ни одного, кто не был бы покорен ее красотой. Даже Малфой пялится на нее, не отрываясь, — он кивнул головой в сторону слизеринца, который сидел в глубине класса. — Посмотри на его идиотский вид.

Гермиона повернулась. Рон был прав — Малфой буквально сверлил взглядом фигуру преподавателя. Девушка так и не смогла понять, удивлен Драко или восхищен. Она довольно долго за ним наблюдала, пока он не отвлекся от созерцания профессора и не повернулся в её сторону. На миг они встретились взглядами. Гермиона тут же отвернулась и застыла на стуле. Но продолжала чувствовать изучающий взгляд Малфоя на себе. Это смущало и отвлекало ее. Украдкой она попыталась посмотреть, куда направлен взгляд Драко. Удостоверившись, что он вновь полностью сосредоточился на преподавателе, Гермиона спокойно повернулась к учительскому столу.

— Добро пожаловать, дорогие ученики, меня зовут мисс Саливан. Как вы, наверняка, уже поняли, я буду обучать вас искусству прорицания. Рада видеть в этом году так много желающих. Я прекрасно понимаю, что изучение такого предмета, как прорицания, нелегкое дело, но я попытаюсь сделать его для вас занятным и интересным. Возможно, некоторые из вас в будущем захотят стать прорицателями...

Лаванда и Парвати сразу же выпрямились и приготовились слушать внимательнее.

— Хочу вас сразу предупредить, что прорицания, как многие считают, это не часть искусства гадания. В прорицаниях речь идет о чтении будущего, часто завуалированного и непонятного. Именно поэтому наша основная работа будет направлена на интерпретацию этих предсказаний.

Лаванда тут же подняла руку. Мисс Саливан кивнула.

— Вы хотите сказать, что не будете обучать нас искусству прорицания, — с тоской в голосе спросила гриффиндорка.

— Вы абсолютно правильно поняли, мисс Браун, — ответила молодая женщина с легкой улыбкой. — Прорицание — это дар. Предрасположенность, которой природа одарила лишь немногих в нашем мире. По правде говоря, если бы один из вас обладал этой способностью, было бы чудесно. Впрочем, я бы вам такого не пожелала. Каким бы сказочным ни казался этот дар, он дает невообразимую власть, и порой эта власть куда более ужасна, чем искушение темной магии. Многие прорицатели впадали в безумство. Их видения постепенно разрушали и забирали оставшиеся крохи разума. Это не дар, это проклятие.

Серьезный голос мисс Саливан заставил класс вздрогнуть. Рона передернуло.

— Но вам не о чем беспокоиться, — уже более веселым голосом сказала мисс Саливан. — Как я уже сказала, мы будем учиться толковать предсказания, только и всего. Будет здорово, если к концу года вы преуспеете в этом деле.

— А вы, мисс Саливан, вы обладаете этим даром? — слегка стесняясь, спросила Парвати.

Молодая женщина посмотрела ей в глаза и ответила:

— Возможно, мисс Патил, возможно...