Плач по Эдельвейсу (гет)

Как и всегда, начало нового учебного года сопровождалось праздничным ужином в Большом зале, столы факультетов буквально ломились от обилия разных вкусностей. После долгого путешествия в поезде, вступительной речи директора и распределения новичков по факультетам все студенты с жадностью набросились на еду. В Большом зале царило какое-то лихорадочное волнение, студенты то сбивались в группки, то переходили из одной группы в другую, чтобы поприветствовать друзей после летних каникул и узнать последние новости. Разрозненный гомон голосов раздавался тут и там. Этой мелодией, как и каждый год, наслаждался директор школы магии и волшебства "Хогвартс", который внимательно наблюдал за радостно галдящими учениками.

— Что это был за толчок в поезде? — спросил Рон, пытаясь проглотить огромный кусок тыквенного эклера.

— Нам так никто ничего не объяснил, — добавил Гарри, отрезая себе смородинового пирога, и обратился к Гермионе: — А тебе МакГонагалл ничего не говорила?

— По правде говоря, когда мы пришли, МакГонагалл в вагоне не было, — пожала плечами девушка. — Я хотела поискать ее в первых вагонах, но поезд уже прибыл, поэтому я побежала искать вас.

— Вообще никого не было? — удивленно переспросил Рон в перерыве между двумя пирожками. — Странно. На МакГонагалл это не похоже — позвать и не явиться.

— Зато это как раз в духе Малфоя: вытащить тебя бог знает куда и зачем лишь по своей прихоти! — возмущенно вставил Гарри, со злостью сжимая в руке пирожок. — Выдумал ложный предлог и явился посмеяться. Я уверен, что МакГонагалл ничего ему не говорила.

— Я согласна, что Малфой псих и что он мог затеять подобное, — с сомнением улыбнулась Гермиона, успокаивающе вытаскивая остатки пирожка из ладони друга, — но в данном случае я не вижу для него выгоды в такой ситуации. Да и потом, его, как и меня, удивило отсутствие преподавателя, — вдруг вспомнила она, украдкой бросив взгляд на стол слизеринцев.

— Но объяснения, почему поезд тряхнуло, так и нет, — вновь вернулся к теме разговора Рон.

Гарри кивнул. Сейчас у него не было достаточного убедительного предположения, что же могло случиться. Эта неясность волновала и пугала его, особенно если учесть, что МакГонагалл пренебрегла своими обязанностями и не встретила старост. Гермиону же, казалось, ситуация ничуть не беспокоила. Гарри завидовал ее умению внешне оставаться совершенно спокойной и собранной. Сам он похвастаться подобным не мог. Почему? Волдеморт. Волдеморт занимал все его мысли. Несмотря на то, что прошло уже достаточно времени с момента его возрождения. Несмотря на мужество, которое он не раз уже демонстрировал, Гарри всё не мог выкинуть из головы образ мертвого тела Седрика Диггори. Эта картина преследовала его уже несколько лет, с тех самых пор, как он стал свидетелем трагического события. Именно с этого момента малейшая странность становилась для Гарри очередным поводом для беспокойства. Сегодня, с грехом пополам, ему удалось заставить себя выглядеть спокойным, зная, что долго он так не выдержит. И он не понимал, почему Гермиона так легко отмахнулась от сегодняшних событий.

А девушка в этот момент думала только о своей матери, о той, чью жизнь она теперь хотела досконально изучить. Она мечтала о том моменте, когда сможет, наконец, возобновить свои поиски. Никто и ничто не смогло бы оторвать ее от этого занятия, Гермиона была в этом абсолютно уверена. Но не мысли о скором возобновлении поисков отбили ей аппетит. Гермиона вновь посмотрела вдаль и почувствовала, что желудок болезненно сжался.

— Мисс Грейнджер, прошу пройти за мной.

Профессор МакГонагалл стояла рядом с небольшой группой гриффиндорцев, уже готовых идти в гостиную.

— Я должна рассказать вам о ваших обязанностях в качестве старосты, Мисс Грейнджер.

Гермиона с легкой улыбкой кивнула и пошла следом за профессором. В полном молчании две женщины шли бок о бок по широким коридорам Хогвартса. Гермиона наслаждалась тишиной, которую дарила ночь. Она небрежно бросила взгляд на преподавательницу. Лицо пожилой МакГонагалл в эту ночь, казалось, еще больше постарело. Неяркое освещение от свечей невыгодно подчеркивало каждую ее морщинку.

— Профессор, можно задать вопрос? — внезапно даже для себя нарушила тишину Гермиона.

— Если это не выходит за рамки дозволенного, пожалуйста, мисс Грейнджер, я вас слушаю.

— Хорошо. Я хотела спросить, чем была вызвана внезапная остановка поезда сегодня днем. Многие мои друзья обеспокоены, и мне кажется, в качестве старосты школы, я должна...

МакГонагалл прервала ее, серьезно посмотрев на девушку.

— Послушайте меня внимательно, мисс Грейнджер, — убедительно проговорила она, — я прекрасно понимаю, что ваши товарищи, так же как и вы, хотят быть в курсе событий, но профессор Дамблдор посчитал нужным не предавать огласке эту информацию.

— Но почему? — возмутилась Гермиона.

— Тсс, говорите тише, будет лучше, если нас никто не услышит, — декан Гриффиндора серьёзно взглянула на ученицу. — То, что я хочу вам сказать, должно остаться между нами, мисс Грейнджер. Я уже достаточно давно знаю вас и думаю, что вам можно доверять. Я права, мисс Грейнджер? — уточнила МакГонагалл, бросив на девушку выразительный взгляд.

— Конечно ... профессор, — дважды кивнула Гермиона, словно чтобы подтвердить слова.

— Хорошо. Вы, естественно, обеспокоены подобным молчанием, а особенно нежеланием директора комментировать ситуацию. Да, мисс Грейнджер, если поезд остановился таким образом, то это из-за «Вы-сами-знаете-кого». С момента его возвращения нам все труднее и труднее держать его вдали от Хогвартса. Именно поэтому мы должны быть предельно осторожными и тщательнейшим образом контролировать малейшие попытки проникнуть или покинуть защитную зону, которая окружает школу. В момент, когда поезд как раз находился на подходе к этой зоне, мы почувствовали некое враждебное присутствие, кто-то, казалось, кружил вокруг поезда. Вот почему было принято решение так резко остановить поезд. Осторожность, мисс Грейнджер, осторожность превыше всего, поймите, что мы должны постоянно ее демонстрировать, а вы — больше, чем кто бы то ни было в этой школе.

— Я? — девушка была искренне удивлена.

— Вы! — громче, чем прежде, воскликнула профессор. — Вы же теперь староста. Именно на ваши плечи легли некоторые важные обязанности. Благодаря качествам превосходной волшебницы, которые вы демонстрировали на протяжении шести лет, мы доверили вам этот пост. Так постарайтесь же оправдать наше доверие.

Гермиона склонила голову в знак согласия. Только сейчас она поняла, какую ношу взвалила на себя. Тем не менее, был ещё один не менее важный вопрос: КАК при таких условиях пост второго старосты заполучил Малфой?! Было похоже, что никто просто не задумывался над этим, но подобная непоследовательность так несвойственна Дамблдору. А почему Волдеморт так отчаянно хочет попасть в Хогвартс? Ради убийства Гарри?

Все эти вопросы теснились в голове Гермионы, ответов на них не было, что становилось очередной причиной для беспокойства.

Дальнейший путь они проделали в молчании. Обеим было, о чем подумать.

После долгой дороги по темным коридорам Хогвартса МакГонагалл остановилась перед большой картиной. Перед ученицей и профессором высился величественный портрет мужчины преклонных лет. Его облик Гермионе абсолютно не понравился, он ей смутно напоминал кого-то очень знакомого. Девушка быстро отвела взгляд и наткнулась на Драко. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Лицо искривила уже ставшая привычной недовольная гримаса. Он, казалось, достаточно давно уже ждал их или хотел сделать вид, что ждет давно. Малфой вздохнул, а МакГонагалл повернулась к нему и поприветствовала:

— О, мистер Малфой, весьма рада, что вы сумели самостоятельно найти дорогу.

Драко кивнув, но в его взгляде промелькнуло привычное раздражение. МакГонагалл продолжила:

— Теперь эти комнаты в вашем полном распоряжении. И хочу представить вам лорда Теодора, — профессор широким жестом указала на картину. — Он охраняет эти комнаты и каждый раз будет требовать с вас пароль.

— Да неужели? — буркнул Драко.

МакГонагалл, казалось, на мгновение запнулась от подобного нахальства, но быстро продолжила объяснения:

— Не беспокойтесь, мистер Малфой, никто не ставит под сомнение ваши умственные способности, мы прекрасно знаем, что выбрали более чем достойных старост, — едва заметная ухмылка тронула губы профессора.

У Драко окончательно испортилось настроение, и он отвернулся от этой «старой сороки». Гермиона же, напротив, просто светилась от радости и гордости за преподавателя. Её всегда радовало, если кто-то ставил Малфоя на место.

— Сэр Теодор, позвольте представить вам наших новых старост, внимательно следите, чтобы никто, кроме них, не проник в эти комнаты... — обратилась к портрету МакГонагалл, но тот ее бесцеремонно перебил.

— О? Правда? — воскликнул он притворно удивленным голосом. — А я думал, вы привели их на экскурсию.

Драко хихикнул, но тут же сделал серьёзное лицо под убийственным взглядом Гермионы.

— Рада, что вы все еще сохранили свое знаменитое чувство юмора, лорд Теодор, — вежливо заметила МакГонагалл.— Чтобы войти, вы должны...

Потрет снова перебил ее:

— Они должны знать пароль. До тех пор, пока вы его не поменяете.

— А чья это была ошибка? — МакГонагалл уже не скрывала своего раздражения. — Это же именно вы упорствовали и хотели сохранить тот нелепый пароль.

— Ну, и как я могу объяснить вам что-то, чего вы понять не в состоянии, — мужчина на портрете бросил презрительный взгляд на профессора.

Перед тем, как разразиться длинной тирадой, лорд Теодор повернулся к студентам:

— Давным-давно самая прекрасная из девушек стояла передо мной так же, как вы сейчас. Это была новая староста, и она была восхитительна. Как я мог отказать ей в просьбе выбрать пароль самостоятельно? — его голос внезапно стал взволнованным. — «Снежные звезды». Это было так восхитительно, так поэтично, лучше и придумать нельзя. У нее был редкий дар: находить верные слова при любых обстоятельствах.

Лорд Теодор все продолжал и продолжал говорить, казалось, его рассказу нет конца. Гермиона смотрела на него в отчаянии. Он полностью погрузился в свои воспоминания, глаза осветил ностальгический отблеск. Было нетрудно догадаться, что этот старый портрет просто-напросто втюрился в молодую девушку, воспоминания о которой и сегодня его тревожили.

— Снежные звезды, — буркнул Малфой.

Дверь открылась, и поток речи лорда Теодора прервался.

— Бедные дети, — сказал он напоследок, все еще погруженный в воспоминания.

Гермиона хотела было остановиться, чтобы послушать, что скрывалось за этой фразой, но дверь уже закрылась. Девушка оказалась в огромной круглой комнате вместе с МакГонагалл и Малфоем.