Плач по Эдельвейсу (гет)

Запах горячего шоколада плыл по комнате. Не открывая глаз, Гермиона глубоко вдохнула такой знакомый аромат. Медленно, осторожно она приоткрыла глаза и увидела яркий солнечный свет.

— Она очнулась, — нараспев произнес мужской голос совсем рядом.

— Отлично, я очень рада, что обморок продлился недолго. Я же говорила вам, что не стоит беспокоиться, мистер Малфой.

Драко хотел что-то возразить, но медсестра не стала слушать, сразу же отвернувшись к пациентке.

— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — спросила она, помогая Гермионе подняться и сесть удобнее.

— Кажется, хорошо, — неуверенно ответила девушка. — Что произошло? Почему я в больничном крыле?

— По словам этого милого молодого человека, — мадам Помфри жестом указала на Драко, — вы упали в обморок в комнате старост, а он принес вас в больничное крыло. Не правда ли, очень галантно с его стороны?

Гермиона робко кивнула, потом неуверенно перевела взгляд в сторону Драко, который тут же высокомерно отвернулся.

— Выпейте чашку горячего шоколада, это поможет вам восстановить силы, — медсестра поднесла чашу к губам девушки.

Как только пациентка проглотила все лекарство, мадам Помфри вернулась к своим ежедневным обязанностям, оставив двух студентов одних. Драко не стал задерживаться и поспешил к выходу.

— Ты принес меня прямо сюда? — настиг его внезапный вопрос Гермионы.

Драко остановился на полдороги и повернулся, встретившись с девушкой взглядом.

— Ты свалилась мне прямо на руки, не мог же я тебя просто так оставить, — словно оправдался он, выказывая все свое презрение. — Наверно, было бы логичнее бросить тебя, как-нибудь выкрутилась бы сама. А мне не пришлось бы терять впустую столько времени.

— Но ты не обязан был сидеть со мной всё это время, и, тем не менее, сидел, — не осталась в долгу Гермиона.

Она скрестила руки на груди в знак вызова и посмотрела на Малфоя в ожидании реакции. Слизеринец некоторое время молчал, а потом ответил равнодушным тоном:

— Я хочу уйти, Грейнджер, но ты задерживаешь меня пустой болтовней. А поворачиваться спиной к девушке, которая задала вопрос, не слишком-то вежливо.

Малфой бросил на нее насмешливый взгляд, развернулся и направился прочь из больничного крыла. Гермиона попыталась возмутиться, но парень на ходу добавил:

— О, я забыл, когда будешь падать в обморок в следующий раз, убедись, что кто-нибудь из твоих дружков находится рядом. Будет очень жаль, если ты упадешь и ушибешься.

— Подожди, Малфой, — закричала Гермиона, понимая, что теперь в долгу перед Драко.

— Ну, что еще? — спросил тот, чуть поворачиваясь и вздыхая от безнадежности.

— Спасибо, — тон девушки был серьезным, — спасибо, несмотря ни на что.

В ответ Драко несмело улыбнулся. Гермиона попыталась разгадать, что означало странное выражение на лице слизеринца, но тот спустя мгновение ушел. Почти сразу же она услышала знакомые голоса, которые становились все громче по мере приближения.

— Гермиона! Как ты себя чувствуешь?!

К кровати вприпрыжку приближался Рон, следом за ним, не отставая ни на шаг, бежал Гарри.

— Что с тобой случилось? — с заметным беспокойством спросил Гарри.

— Это из-за этого негодяя? Из-за Малфоя, да? Мы его встретили в коридоре, — нервно добавил Рон. — Скажи мне, это он виноват?

— Нет, Рон, он принес меня сюда.

— А, ну, это не повод терять бдительность, — не сдавался парень. — Как говорит папа: «Малфой однажды, Малфой навсегда».

— Я уверен, что Гермиона полностью поддерживает твою точку зрения, — перебил Гарри, заметив, что девушка нахмурилась. — Итак, Гермиона, что случилось?

— Когда вы ушли, — начала она, — я сразу же почувствовала себя неважно. Последнее, что я помню, как сидела на диване. Очнулась уже здесь. Мне значительно лучше. Но ощущение такое, словно я спала слишком долго.

— Твой обморок продлился недолго, — перебил Рон. — Я даже зайти в класс не успел, как мне сказали, что ты в больничном крыле. И я сразу же бросился к тебе. С Гарри встретились по дороге сюда. Тебя тоже предупредили об обмороке, да, Гарри?

— Да, — подтвердил парень. И с громадным облегчением добавил: — Я рад, что все обошлось.

Гермиона посмотрела на мальчика в очках и почувствовала, как в душе растет нежность. Она хотела было поинтересоваться, как он, но парень не дал ей заговорить.

— Не беспокойся за меня, Гермиона, — сказал он твердо, — я просто хочу быть уверен, что с тобой все хорошо.

— Да, кстати, а что тебе сказала мадам Помфри? — Рон заинтересовано заглянул в пустую чашу из-под шоколада.

— Сказала, что ничего страшного не случилось, просто упало давление, — девушка была абсолютно спокойна.

— Все равно это странно, — не унимался друг, — только мы заговорили об Изелле, как спустя несколько минут ты упала в обморок.

— К чему ты клонишь? — с подозрением уставились на него друзья.

— Прости меня, что я опять возвращаюсь к этой истории, Гарри, — Рон отчетливо выделил каждое слово, — но мне кажется, существует некая связь между тем, что мы узнали утром, и тем, что случилось с Гермионой чуть позже.

— Связь? — Гарри был удивлен. — Какая?

— Знаете, однажды я читал статью о неупокоенных душах. Если верить тому, что написано в статье, то такая душа постоянно возвращается в какие-то значимые для нее места. Иногда случается, что скитающиеся души могут завладевать сознанием живых людей. Я не знаю, можно ли всему этому верить, но какая-то связь определенно прослеживается.

Гермиона не ответила, слишком уж ошарашила её эта идея. Ей было нужно хотя бы минут пять, чтобы спокойно подумать. Предположение Рона было абсолютно нелепым. Как вообще подобная идея могла прийти ему в голову? Хотя где-то в глубине души Гермиона чувствовала, что пропустила, не заметила нечто важное. Не будучи глупышкой, она понимала, что это не просто обморок. Сны и образы неотступно преследовали ее, но так и не сформировались во что-то до конца определенное. Избавиться от них тоже не получалось. И что за непонятный страх, появляющийся просто при упоминании о них? Странно? Да. Вся эта история была странной. Стоит ли примешивать к этому и обморок? Гермиона предпочитала думать, что в ночных кошмарах виноваты ее собственные призраки, но чем они были вызваны, она ответить не могла. Возможно, призраки ее родителей, но, опять же, никакого подтверждения подобным мыслям не было. С некоторых пор ее уверенность в себе значительно поугасла.

Пока девушка предавалась воспоминаниям, рядом с ней Гарри тоже погрузился в свои мысли. Любопытно, что в какой-то мере они думали об одном и том же. Он задавал себе вопросы о Гермионе и ее необычном после смерти родителей поведении. А сегодня в общую колоду добавилась еще одна карта: Изелла. Какая связь была между ней и Гермионой? На первый взгляд, никакой, но все же...

— Возможно, ты прав, Рон, — вдруг прервал общее молчание Гарри.

— Как? — Гермиона не смогла сдержать удивленного возгласа.

— Давайте попробуем порассуждать, — не унимался ее друг. — Допустим, что Изелла все еще присутствует там, в комнате старост, в какой-то определенной форме существования. Возможно, она создает некое... излучение, на которое ты и реагируешь, Гермиона. Даже если это правда, нам не стоит беспокоиться. Если у Изеллы и есть какие-то намерения, вряд ли они могут быть плохими. Время покажет, кто был прав, но сейчас, Гермиона, пообещай мне одну вещь.

Гермиона посмотрела вопросительно, а поймав выразительный взгляд Гарри, медленно кивнула:

— Да, конечно, Гарри, я буду поступать так, как всегда до сегодняшнего дня.

— Не сомневаюсь, — с двусмысленной улыбкой на губах отозвался Гарри. Его лучшая подруга всегда была благоразумной.

Все окрестности Хогвартса занесло снегом. То здесь, то там по двору в карусели снежинок пробегали черные мантии. Укутанные с ног до головы ученики боролись с укусами колючего ветра. Осень была красивой и красиво закончилась, зима уже вступила в права и диктовала свои законы. Забравшаяся на самый верх южной башни группа семикурсников была надежно защищена от мерзостей погоды. В зале прорицаний до сих пор царила теплая летняя атмосфера. Казалось, что солнце заточили в этих четырех стенах на время зимы: теплые лучи освещали ветви жимолости, растущей прямо в кабинете. Дерево цвело. Оно было буквально усеяно маленькими соцветиями кремового цвета и источало благоухающий аромат. Гермиону, как и всех остальных, очаровала царившая атмосфера. Не зря Рон говорил, что прорицания — это единственный урок, которого он ждал с нетерпением. Заявление поистине странное для человека, который едва ли мог похвастаться сносными оценками и заявлял каждому, кто был готов его слушать, что школа — это сущее мучение. Причиной такого пристрастия к предмету уже долгое время были красивые глаза мисс Саливан. Гарри поражался таким переменам. Пусть Рон и не стал в одночасье преуспевающим учеником, но по предмету мисс Саливан друг получал вполне достойные баллы, стараясь изо всех сил. Для начала и это хорошо. Но даже этот старт был удачным лишь благодаря Гермионе, которая любезно давала Рону все свои лекции. Кто знает, вдруг Рональд Уизли однажды станет великим толкователем предсказаний?

В ожидании сего великого дня, Рон, Гарри и Гермиона в практически религиозной тишине слушали указания мисс Саливан к следующему уроку.

— После зимних каникул мы начинаем второй семестр нашей совместной работы. Мы с вами достаточно быстро продвигаемся, поэтому предлагаю амбициозный проект: найдите предсказание, которое еще никто не истолковал, и попытайтесь раскрыть его смысл настолько, насколько возможно. Оценка, которую вы получите за эту работу, будет единственной за семестр, поэтому отнеситесь к заданию серьезно. Вашу работу я буду оценивать, опираясь, прежде всего, на уместность выбора предсказания, во-вторых, на ссылки, которые вы используете в попытках его растолковать, и, в-третьих, на само толкование. Пожалуйста, не пытайтесь писать абракадабру, прорицания — это не игрушки, — предупреждение было высказано самым вежливым тоном, но все уловили серьёзные нотки. — Понимая, что работа предстоит вам достаточно сложная, я решила, что будет намного интереснее и полезнее объединить вас в пары. Без сомнения результаты всегда получаются намного убедительнее, если работает команда. Я позволила себе разбить вас на группы по своему усмотрению.

Мисс Саливан изящным жестом взмахнула палочкой, и на черной доске появился пергамент. По классу сражу же пробежал шепот, каждому хотелось поделиться с товарищами своими предположениями.

— Урок окончен, — добавила преподаватель с понимающей улыбкой. — В следующий раз вы получите более точные указания относительно вашей дальнейшей работы. Мы поищем необходимые книги и интересные предсказания. Хорошего дня и до свидания.

— Спасибо, вам тоже, — нестройным хором раздались голоса в ответ.

Ученики спокойно покидали класс, обсуждая пары, в которых им предстояло работать. Только Гермиона никуда не спешила.

— Тебе не нравится, Грейнджер? — забавляясь, протянул знакомый голос.

— Ты еще не ушел, Малфой? — быстро парировала девушка. — Чего-то ждешь?

— Я всего лишь хотел убедиться, что ты побежишь к мисс Саливан с просьбой не ставить нас вместе. Это было бы очень мило с твоей стороны.

Гермиона отвернулась, думая, что улыбка слизеринца никогда не была такой мерзкой, как сейчас. Услышав удаляющиеся шаги слизеринца, она перевела дыхание. Он ведь был прав.

— Вы что-то хотели спросить, Гермиона?

Мисс Саливан стояла возле большого застекленного проема, с помощью палочки поливая некоторые растения на шкафу с книгами. Гермиона неспешно подошла.

— Это по поводу групп, которые вы сформировали для работы, — начала она. — Нельзя ли их слегка изменить?

— Вы не довольны вашей парой? — казалось, что мисс Саливан удивилась.

— Работать с Малфоем... я хотела сказать, Драко, — Гермиона тщательно контролировала каждую нотку в голосе, стараясь не выдать своего отношения к успешному в Предсказаниях слизеринцу, которому преподаватель явно благоволила, — работать с ним — это не то, о чем я мечтала.

— Вы не ладите? — с невинным видом спросила профессор.

— Нет, совсем не ладим, — с опаской призналась Гермиона.

— Да, я вижу, действительно, Малфои — это личности не слишком...

— Приятные, — подсказала девушка.

— Нет, это не совсем то, что я хотела сказать, — возразила мисс Саливан. — Выражусь так: у них не слишком пылкая натура, но это лишь на первый взгляд. Я уверена, что результат вашей с Драко работы будет превосходным. Вы мои лучшие ученики, поэтому я вас и объединила.

— Но... — Гермиона отчаянно пыталась найти контраргументы.

— Не утруждайтесь, Гермиона, мое решение окончательное и изменениям не подлежит. Воспринимайте это не как наказание, а как хорошую возможность выполнить работу на уровень выше, чем средний семикурсник.

— Хорошо, тогда на этом все, — несмотря на мягкость, с которой говорила с ней профессор, Гермиона была раздосадована. — Ой, я забыла вернуть вам книгу, которую вы мне одолжили.

Она вытащила из сумки маленькую книжечку в кожаном переплете. Надпись на форзаце гласила: «Трактат о славянских пророчествах».

— Спасибо, поставьте ее, пожалуйста, на место, — попросила мисс Саливан, продолжая заниматься цветами. — Надеюсь, вам понравилось.

— Да, очень понравилось, — кивнула гриффиндорка, ставя книгу на место.

Гермиона машинально пробежалась взглядом по корешкам книг на полках. Вдруг он зацепился за нечто знакомое. Мисс Саливан сразу же заметилаинтерес ученицы.

— Вы можете взять еще что-нибудь почитать, если хотите, — предложила преподаватель.

— Любую книгу? — робкий вопрос вызвал улыбку на губах мисс Саливан.

— Любую, — подтвердила она.

— Даже эту? — не веря, переспросила Гермиона, протягивая древнюю рукопись.

— «История Эдельвейсов: мифы и реальность» — интересный выбор, — улыбка мисс Саливан стала шире, — очень интересный.

Гермиона ушла, прижимая драгоценную книгу к груди. Это было своеобразным утешением, благодаря которому она на миг забыла, что ей придется объединиться со своим злейшим врагом.

А был ли он на самом деле врагом? Конечно, они спорили при случае. Драко ее провоцировал, а она, не стесняясь, отвечала в той же манере. Но с недавнего времени привычная озлобленность появлялась всё реже. Споры больше не задевали ее так, как раньше, видимо, она выросла, характер изменился и, если бы она осмелилась это признать, чувства по отношению к слизеринцу тоже. Вспоминая о том, как Малфой вел себя наедине с ней несколько недель назад, она испытывала странное жжение в груди, непонятное покалывание, которое заставляло сердце биться быстрее. Последние десять лет своей жизни Гермиона посвятила учебе и только учебе, поэтому подобное ощущение было в новинку, и оно ей совсем не нравилось.

Какая-то дикая ситуация! Бесполезно надеяться, что Драко был с ней искренен. Даже если та ситуация вызывала в ней какие-либо двойственные чувства, это ни к чему не вело. Зачем ей такой риск? Леони ясно дала понять, что от любых отношений с Малфоем нужно воздерживаться. Пример Изеллы — лучшее тому доказательство.

Но что именно она испытывала? Гермиона не знала. Что же делать?

Оценив перспективу совместного труда, Гермиона решила. Прежде всего, необходимо прояснить ситуацию, чтобы никакое стеснение не испортило подготовку работы по прорицаниям. Значит, она поговорит с ним сегодня вечером, если получится.

Гермиона вернулась в гостиную старост. Драко не было. Ничего удивительного. Малфой, и ранее не жаловавший своим вниманием апартаменты, теперь вообще старался здесь не появляться со времени того самого разговора, когда он пришел вдрызг пьяный.

Приняв ванну и переодевшись в пижаму, Гермиона устроилась с книгой на диване в гостиной. «История Эдельвейсов: мифы и реальность». Название, выгравированное золотом на обложке, местами стерлось. Красный пергамент, в который была завернута книга, изрядно истрепался. Гермиона подумала, что книгу, видимо, читали довольно часто. Это еще больше подогрело ее интерес.

Она погрузилась в чтение, а спустя некоторое время услышала шум входной двери. Бережно отложив талмуд, Гермиона направилась прямо к Малфою, который уже почти достиг своей комнаты.

В тишине гостиной раздался строгий оклик:

— Малфой!

— Ну-ка, ну-ка, мисс Грейнджер, — его голос был привычно насмешливым, — только не говори, что ты меня ждала.

Его высокомерие выводило из себя, но девушка старалась абстрагироваться от раздражения.

— Нам надо поговорить, — уверенно начала она, — по поводу нашего задания по прорицаниям.

— Нашего задания? — Драко сделал акцент на первом слове. — Из этого заявления я делаю вывод, что тебе не удалось уговорить мисс Саливан поменять группы. Жаль,— с разочарованием констатировал слизеринец, — очень жаль, что от тебя никакого толку даже в таком простом деле.

Гермиона кивнула ещё до окончания его фразы и тут же вспыхнула, услышав обидное замечание. Лишь глубокий вздох вернул ей самообладание, а слизеринец всё это время с наслаждением наблюдал за ее нервозностью. Его явно не радовало будущее сотрудничество, но даже это не мешало ему контролировать ситуацию и себя лучше Гермионы.

— В таком случае, нам не о чем разговаривать, правда, Грейнджер?

— Это так, но... — Гермиона беспомощно вспоминала те рассудительные и четкие заготовки, которые продумала перед его приходом. Разговор катастрофически не клеился.

На лице слизеринца появилась сомнительная улыбка. Он медленно подошел к Гермионе, излучая поистине дьявольскую уверенность. Девушка отступила на пару шагов назад и уперлась спиной в спинку кресла.

— Дорогая Грейнджер, кажется, ты уже не решаешься даже заговорить со мной, — промурлыкал он, забавляясь. — Это так странно, ты же смелая гриффиндорка, — сарказм в его голосе обезоруживал, обрекая девушку на бессмысленноe молчание. — В чем же причина?

Гермиона попыталась что-то ответить, она даже уже открыла рот, но Малфой ее перебил:

— Нет, нет, Грейнджер, позволь мне самому догадаться. Я хочу сам найти ответ, — его тон все еще был насмешливым. Он сделал вид, что погрузился в размышления, приложив палец к подбородку.

— Не играй со мной, Малфой, — к Гермионе вернулся дар речи, — я просто хотела...

— Быть со мной, — торжествующе перебил ее слизеринец. — Это так мило.

— Нет, — девушка покраснела. — Я просто хотела узнать... хотела узнать...

— Ну, хорошо, я тебя слушаю, — Малфой нетерпеливо перебирал пальцами по спинке кресла, о которую опиралась спина Гермионы. — Говори, я тебя не съем, по крайней мере, не сейчас.

— Почему ты так повел себя в прошлый раз? Почему ты обнял меня? Почему тогда был таким... нормальным?

Гермиона протараторила все это на одном дыхании, как будто слова заканчивались вместе с воздухом. Мгновение на лице Драко было странное выражение, но он быстро взял себя в руки, не позволяя Гермионе распознать свои эмоции.

— Тебе понравилось? Хочешь повторить? Поэтому ты меня ждала? — с самым издевательским видом он засыпал ее вопросами вместо ответа.

— Нет, — девушка повысила голос, окончательно теряя терпение.

— Врешь, Грейнджер, ты же опять краснеешь, — как непреложную истину произнес Драко, не спуская с девушки глаз. — Если бы я не был джентльменом, я бы воспользовался ситуацией.

— Но ты не джентльмен, Малфой, — резко ответила Гермиона. — Я просто хотела спросить, как мы организуем нашу совместную работу по прорицаниям, но в очередной раз убедилась, что с тобой невозможно нормально разговаривать.

Гермиона успела сделать шаг по направлению к своей комнате, когда Малфой схватил ее за запястье и резко потянул на себя. Она споткнулась, и ей пришлось упереться руками в его грудь, чтобы не упасть. Драко сразу же обхватил её так, чтобы она не смогла вырваться, продолжая крепко сжимать запястья. Впрочем, гриффиндорка была настолько удивлена, что и не делала попыток вырваться или вообще как-то отреагировать. Тогда Драко наклонил голову к шее девушки, а затем осторожно коснулся губами нежной кожи, которая моментально покрылась мурашками. Он медленно продолжил путешествие из поцелуев вдоль ее шеи до самой мочки уха.

— Что... ты делаешь? — слабо пробормотала Гермиона.

— Пользуюсь моментом, — прошептал Драко, даже не думая прерывать своё занятие. — Ты сама сказала, что я не джентльмен. В таком случае, я имею право делать все, что хочу.

— Перестань сейчас же!

Гермиона надеялась, что ее возражений будет достаточно, что Малфой оставит ее в покое, но казалось, молодой человек вообще не слышит ее приказа, в нынешней ситуации больше похожего на мольбу. Он подтолкнул ее на спинку кресла, а девушка слегка отклонилась назад, пытаясь не позволить его губам вновь оказаться там, где они были. Напрасно. Гермиона понимала, что уже и сама не могла сопротивляться его ласкам, какими бы грубыми они ни были. Драко наклонился ниже, и его лицо оказалось на уровне груди девушки, верхняя часть которой проглядывала сквозь широкий вырез пижамы. Парень ослабил свой захват и переместил одну руку за спину девушки, крепко соединив в ладони оба запястья Гермионы, в то время как другая его рука заскользила вниз по её ноге: сначала по мягкому хлопку, а затем касаясь нежной кожи.

Пока Малфой аккуратными касаниями гладил ее по ноге, Гермиона дрожала. Но отнюдь не из-за холодного воздуха — она дрожала из-за него, из-за человека, стоящего перед ней. Ее тело реагировало на его прикосновения, на легкость поцелуев, но она не могла позволить ему продолжать, только не таким образом. Драко оценит это, как свою победу, а Гермионе хотелось бы, чтобы все произошло по-другому.

— Перестань, Малфой, оставь меня в покое, — она шепотом продолжала попытки достучаться до его рассудка.

Казалось, Драко не обращал внимания на ее слова, однако...

— Почему я должен тебя отпустить? — спросил он в перерыве между поцелуями.

— Ты... ты мне обещал, — с неожиданной мягкостью ответила Гермиона, — ты обещал, что никогда не сделаешь мне ничего плохого.

Драко внезапно поднял голову и встретился с взглядом гриффиндорки. И почти сразу же грубо ее оттолкнул.

— А с чего ты взяла, что я буду держать обещания, данные тебе? — спросил он, набравшись уверенности.

— Потому что... потому что я тебе поверила, — почти неслышно прошептала Гермиона.

Драко моментально отодвинулся от нее ещё дальше и отвел взгляд от ее стремительно наполняющихся слезами глаз. Направляясь в свою комнату, он бросил через плечо:

— Идиотка.

Гермиона не отводила от него взгляда, пока слизеринец не скрылся за портретом Герберта. Она была расстроена тем, что произошло. Поведение Драко окончательно ее смутило. Осторожно проведя пальцами по тем местам, где его губы касались ее кожи, она словно наяву чувствовала его горячее дыхание: на груди, на шее, возле ушка... И везде кожа, казалось, горела.