Плач по Эдельвейсу (гет)

Как только последний на этот день урок закончился, Гермиона поспешила в библиотеку. «Поторопись, Гермиона, поторопись», — повторяла она самой себе, пока бежала по школьным коридорам. Девушке не терпелось снова приступить к поискам, и чем ближе она была к своей цели, тем сильнее становилось ее желание разгадать тайну. Такую безграничную любовь Гермионы к библиотеке окружающие воспринимали как чудачество. Гермиона прекрасно знала, что говорят за ее спиной, но уже давно научилась не обращать внимания на сплетни. А теперь даже гордилась, что так не похожа на других. Это делало ее сильнее.

Девушка без труда добралась до цели, беззвучно открыла дверь и вошла в просторное помещение. Библиотека всегда вызывала у нее трепет: было в этом месте что-то священное. Гермиона рассеяно скользнула взглядом по длинным полкам и вдруг заметила в глубине зала знакомую темную шевелюру. Гарри внимательно изучал пергаменты и книги, в беспорядке наваленные на столе. Гермионе не хотелось, чтобы он ее заметил. Под его взглядом она не сумеет сконцентрироваться на поисках, да и к тому же друг может начать задавать лишние вопросы. А этого девушке совсем не хотелось. Она решила прокрасться вдоль стены, пока Гарри был сосредоточен на своих книгах.

Успехом план не увенчался. Молодой человек отвлекся от чтения и повернул голову в ее сторону:

— О! Гермиона, я здесь!

Он активно замахал рукой, подзывая к себе и предлагая сесть рядом. Понимая, что не сможет сделать вид, что не услышала, Гермиона изобразила удивление и подошла.

«Придется в другой раз», — подумала она с разочарованием. Положив свои книги на стол, девушка посмотрела на Гарри, который прямо-таки воспрял духом в ее присутствии.

— Я не был уверен, что ты придешь, — замявшись, начал он.

— Ты хотел меня видеть?

— Да. Мне нужна твоя помощь.

Гермиона бросила быстрый взгляд на книги, лежащие перед Гарри, и задала резонный вопрос:

— По поводу учебы?

— Нет, там я пока что справляюсь.

Парень легко улыбнулся и замолчал, а Гермиона продолжала вопросительно на него смотреть.

— Так вот, — снова предпринял попытку Гарри, — я пришел сюда в надежде найти информацию о... ты знаешь, — голос его становился все тише и неуверенней: — об Изелле. Я попросил у Мисс Пинс разрешения просмотреть школьные архивы, но она ответила, что это невозможно и что только старосты школы имеют доступ к этой информации. Я сразу же подумал о тебе. Поможешь?

Он умоляюще посмотрел на подругу. В этом он был настоящим мастером и прекрасно знал, что она не сможет отказать.

— Прекратите на меня так смотреть, мистер Поттер, — шутливо-вежливым тоном попросила Гермиона. — Разве я когда-нибудь отказывала другу в помощи? Но прежде чем я отправлюсь к мисс Пинс, скажи, какой год тебя интересует? Архивы хранятся в хронологическом порядке.

— Да, конечно, — Гарри просто сиял от радости.

Он порылся в куче документов и вытащил на свет небольшой смятый кусок пергамента.

— Мой отец поступил в Хогвартс в 1972, значит Изелла тоже, — начал он считать. — Думаю, лучше взять последние годы их обучения, так как на фото где-то шестой-седьмой курс. Поэтому... нам нужен 1979 год.

Гермиона на всякий случай перепроверила даты и лишь после этого отправилась за нужным архивом. Мисс Пинс с недоверием отнеслась к просьбе девушки, но все же пустила ее в часть библиотеки, где хранилась нужная информация. Гермиона возвращалась к столу, нагруженная увесистыми томами. Гарри, с нетерпением ожидавший в читальном зале, как только заметил ее, тут же кинулся навстречу, чтобы помочь. С глухим стуком вся эта груда книг была вывалена на полированную поверхность, от чего собранные в кучу пергаменты, медленно планируя в воздухе, упали на пол. Молодой человек поспешно подобрал их с пола, пока мисс Пинс не увидела, и водрузил на стул. Гермиона тем временем открыла первый том, и они с Гарри низко склонились над ним.

— Это первый из трех томов, в котором перечислены все гриффиндорцы 72-ого года выпуска, — пояснила девушка. — Этот начинается с буквы «А» и заканчивается «К».

— Там точно есть Сириус, — заволновался Гарри.

Ответом Гермионы была легкая улыбка.

— Тебе не кажется, что три тома для одних только гриффиндорцев это чересчур много? — Гарри с удивлением посмотрел на девушку.

Гермиона равнодушно пожала плечами.

— Здесь же не только имена перечислены, — уверенно пояснила она. — Здесь подробная анкета каждого ученика.

Гарри даже не знал, радоваться ли ему такой подробной информации, ведь однажды он тоже будет вписан в одну из этих тяжелых книг. И кто знает, кто впоследствии может воспользоваться этой информацией. Гарри скорчил непонятную гримасу и хотел уже полностью погрузиться в изучение, но Гермиона оказалась шустрее и выдернула книгу прямо у парня из-под носа.

— Ты что делаешь? — ошеломленный подобным поведением спросил Гарри. — Не забывай, это я хотел их посмотреть.

— Конечно, но ты неаккуратно с ними обращаешься, — сдержанно ответила девушка. — Это очень ценные книги и нужно быть предельно осторожными.

Гермиона достала из кармана пару белоснежных перчаток, аккуратно их надела и расправила складочки.

— Вот так, — самодовольно сказала она и помахала руками прямо перед лицом Гарри.

— И часто ты ходишь с перчатками в кармане? — ошарашено спросил тот.

— Никогда не знаешь, что может с тобой случиться.

Гермиона взяла нужный том и принялась быстро перелистывать страницы, пока не дошла до буквы Э.

— Эберт, Эбкарт, Эддель... — Гермиона перечисляла длинный список имен. — Эдельвейс, вот, я нашла, Эдельвейс Изелла, — воскликнула она.

— Дай, дай мне посмотреть!

Гарри прямо-таки подпрыгивал на месте от нетерпения. Гермиона уступила ему свое место и поинтересовалась:

— Скажи, Гарри, почему ты так хочешь узнать о ней? — ее робкий голос был таким серьезным, что Гарри замешкался. — Я сомневаюсь, что узнав чуть больше о ней, ты узнаешь больше о своих родителях и своем отце, и книги не смогут дать тебе ответ, был ли влюблен в нее твой отец. Даже если это так, это ничего не меняет. Мне кажется, тебе не стоит об этом думать.

Гарри некоторое время молча на нее смотрел, пытаясь придумать правильный ответ на вопрос, который он сам себе никогда не задавал. А затем тихим и мягким голосом сказал:

— Мы с тобой очень похожи, Гермиона. По крайней мере, так говорят. И они правы: наши родители погибли, мы в результате остались сиротами. Но я не могу не признать, что у тебя есть одно преимущество: ты знала своих родителей, ты знала, кто они, что они любят, чем увлекаются, у тебя есть масса общих воспоминаний. У тебя было все то, чего я лишен. Все, что у меня есть, это колдографии. Но мне этого мало. Я хочу воспоминаний. Когда я увидел кодографию отца в окружении друзей, то понял, что есть вещи, которых я не знаю, которые ускользнули от меня. И до сих пор ускользают. И я не знаю почему, но мне кажется, что эта девушка, Изелла, и есть ключ к разгадке. Конечно, с моей стороны глупо в это верить, но я ничего не могу поделать. Это сильнее меня.

Была какая-то давняя горечь в его словах. Конечно, Гарри не хотел этого, но невольно его исповедь стала еще одной причиной угрызений совести Гермионы. Его ответ звучал скрытым упреком. Упреком, который отрезвил Гермиону. Даже если она и была в какие-то моменты счастлива так, как никогда не был счастлив Гарри, весь ее мир рухнул в тот момент, когда она потеряла родителей. Приемными они были или нет, но они любили ее, были рядом всегда, пока не погибли. Порой девушка думала, что лучше бы таких воспоминаний не было вообще. И в её взгляде было бы то же горе, которое, приглядевшись, можно увидеть в глазах Гарри. Её резкие слова ранили его, пусть на мгновение Гермионе и казалось, что она имеет право судить. Но ведь никто не знал о её тайне. Никто не мог разделить пустоту, появившуюся от двойной потери.

«Другие правы, — подумала Гермиона, — мы похожи с Гарри, похожи даже больше, чем он думает. Я тоже ищу воспоминания, которые мне не принадлежат. Ищу часть себя в этих старых книгах».

Эта мысль придала ей уверенности, и она виновато произнесла:

— Я понимаю, Гарри. Прости меня, если я тебя обидела.

— Нет-нет, — запротестовал Гарри, — я совсем не это хотел сказать. Ты меня не обидела. Я знаю, что ты все это делаешь только ради моего блага, — покраснев от смущения, он опустил взгляд.

Девушка взяла его руку в свою, а Гарри ответил ей благодарной улыбкой:

— Гермиона, спасибо тебе за то, что ты всегда рядом, когда я в тебе нуждаюсь, — его голос наполнился любовью. — Ты и Сириус... Вы двое стали для меня настоящей семьей.

Растроганная Гермиона порывисто наклонилась к Гарри и легко коснулась губами его щеки.

У обоих потеплело на душе от этого разговора. После некоторой дистанции, которую соблюдала Гермиона в последнее время, сейчас всё казалось неважным. Они снова чувствовали твердое плечо друг друга.

С легким сердцем ребята продолжили поиски. Склонившись над книгой, Гермиона внезапно замерла.

— Что случилось? — заметив её пораженное лицо, удивленно спросил Гарри. — Ты что-то нашла?

— Нет, не совсем, но часть этого досье вырвана. Посмотри сам.

Гарри оставалось только убедиться в правоте ее слов.

— Но это же не мы виноваты, — заговорщицки прошептал он.

— Я знаю, но меня возмущает то, как некоторые могут так обращаться с древними книгами! — dозмутилась девушка.

— Ты действительно думаешь, что это из-за неправильного обращения? — вдруг задумался Гарри. — Мне кажется, это больше похоже на добровольную порчу имущества.

Гермиона посмотрела на него с недоверием. «Да кто вообще способен по доброй воле изуродовать архивы? — спросила она сама себя. — У Гарри прямо талант подозревать наихудший вариант развития событий. Профессия аврора точно ему подойдет».

— Ладно, — вновь подал голос парень, — давай сосредоточимся на том, что осталось.

Гермиона принялась вслух зачитывать основную информацию:

— Эдельвейс Изелла, дата рождения 11 февраля 1964 года, родилась в мире магглов. Мать: Эдельвейс Циния, скончалась в 1964, отец...

— Почему ты замолчала? — удивился Гарри.

— Здесь ничего не написано, — ответила девушка сконфуженно. — Может, у нее не было отца, а может, она его просто не знала. Зато здесь есть пояснение: «Если официальный представитель отсутствует, опекунство возлагается на Альбуса Дамблдора».

— Дамблдора?! — воскликнул Гарри недоверчиво.

— Да, здесь так написано, — подтвердила девушка, показывая нужное место в документе.

Гарри сам дочитал оставшиеся несколько строк.

— Гермиона, послушай-ка, вот это, здесь написано: «...способности к прорицанию молодой Изеллы возросли за этот год. Все свидетельствует о том, что девушка, так же как и ее мать, обладает даром предвидения. В таком случае, ей необходимо будет явиться в Министерство Магии в соответствующий отдел для регистрации. Я вынужден констатировать, что Изелла страдает от расстройств характера, что только подтверждает гипотезу. Следует опасаться быстрого развития состояния Delirium». Делириум? — с удивлением повторил Гарри, повернувшись к Гермионе. — Это еще что такое?

— Безумие, — одним словом ответила она.

— Ого! — только и смог выдавить из себя Гарри, прежде чем продолжить чтение. — «Никто не забыл, что подобные расстройства стали причиной трагической смерти Цинии Эдельвейс. Необходимо тщательнее наблюдать за молодой Изеллой, чтобы предотвратить любую трагическую случайность...»

Гарри замолчал, будучи не способным произнести хоть слово.

Гермиона тоже не проронила ни звука. Спустя какое-то время она пришла в себя и произнесла заклинание, которое тут же скопировало всю информацию об Изелле на один из чистых пергаментов.

Когда работа была закончена, а книги отданы мисс Пинс, Гарри и Гермиона в полном молчании покинули библиотеку. И только перед тем, как разойтись по комнатам, девушка проговорила:

— Ты знаешь, Гарри, если тебя так интересует эта история, то обратись к Люпину. В конце концов, он наш преподаватель по защите от темных искусств и в этом году у тебя будет масса возможностей с ним встретиться. Воспользуйся этим.

— Я не знаю. Ты же видела, как отреагировал Сириус, услышав имя Изеллы, он был очень смущен и растерян. Я боюсь, что с Люпином будет то же самое. Кто знает, какие воспоминания связывают его с этой девушкой.

Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись. Направляясь к себе в башню, Гермиона не могла не думать о том, что они с Гарри сегодня узнали об Изелле. Эта история взволновала девушку, несмотря на ее желание остаться беспристрастной. Лишние заботы и хлопоты сейчас ей были не нужны. Но внезапно она поняла, что испытывает сострадание к этой молодой девушке. Без отца и без матери, не имея возможности поговорить с близким человеком, Изелла наверняка была жертвой своего дара, как и написано в досье. Было во всей этой истории что-то трагическое. В голове всплыли слова мисс Саливан. Действительно ли гибель Изеллы была несчастным случаем? Может, она просто покончила с собой? Гермиону передернуло от этой мысли.

Дойдя до ванной, она встала под холодные струи воды, но и это не смогло ее успокоить. Окончательно продрогнув, девушка выключила воду и завернулась в пушистое банное полотенце. Она подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя, когда внезапно увидела там отражение своего злейшего врага. Малфой стоял прямо за ней со зловредной улыбочкой на губах. Гермиона резко повернулась:

— Позволь узнать, что ты здесь делаешь, Малфой, — зарычала она.

— Смею тебе напомнить, что это и моя ванная тоже, — парировал Драко. — Мне и так тяжело свыкнуться с этой мыслью, так что не лишай меня хотя бы удовольствия принять душ.

— Перестань меня злить, Малфой! Ты должен был слышать, что я здесь, и мог бы просто подождать своей очереди!

— А ты могла бы закрыться на ключ. Я же не могу знать, чем ты тут занимаешься, — он усмехнулся. — Да и к тому же я не вижу ничего, что тебя могло так смутить. Ну увижу я тебя в душе голой, и что? Ты же должна была уже привыкнуть к этому со своим Поттером.

— О чем ты говоришь? — ошеломленно переспросила девушка.

— Все прекрасно знают, что ты провела лето с «избранным». Жизнь бок о бок создает определенные связи, не так ли, Грейнджер?

— К чему ты клонишь?

— Я не собираюсь тебе подробно объяснять, — он явно забавлялся, — ты достаточно смышленая, чтобы понять, на что я намекаю.

— Жалкий извращенец! Малфой, жизнь тебе мозгов не прибавила! — Гермиона была просто в бешенстве. — Гарри мне просто друг, и все!

— Ну да, «друг», с которым ты спишь. Скажи, а Уизли тоже имеет право на твою благосклонность?

— Я не сплю с ним! — в отчаянии заорала девушка, со всей силой стискивая несчастное полотенце в кулаках.

— А в библиотеке мне так не показалось. Не ври, я ведь вас видел.

— Тебе что, делать больше нечего, как следить за нами?! — гневно осведомилась Гермиона. — Ты просто жалок.

Девушка быстро собрала свои вещи, крепко прижимая к себе полотенце. В последний раз она посмотрела на Драко, который яростно соображал, что бы такого обидного ответить на её последнее замечание, и вылетела из ванной. Было не слишком-то приятно долгое время находиться с ним в одной комнате.

Оказавшись в своей спальне, Гермиона натянула пижаму и улеглась в кровать. В потоке мыслей всплыла картинка. Она вспомнила лицо Малфоя, застывшее в зеркале. Оно казалось другим, не таким, как обычно. На какое-то короткое мгновение даже показалось, что он покраснел, как раз перед тем, как они начали привычно ругаться.

Малфой был смущен, увидев ее в одном полотенце? Эта мысль позабавила Гермиону.