За понедельник Гарри с Лестрейнджем арестовали девятнадцать человек. Самых разных — женщин и мужчин, старых и не очень, и даже молодых… совсем молодых, некоторые были даже младше Гарри, и это стало для него отдельным потрясением. Почему-то он оказался совершенно не готов к той мысли, что в то время, когда они с Роном и Гермионой были в бегах, когда Джинни с Невиллом в Хогвартсе организовывали сопротивление и возрождали Армию Дамблдора, их ровесники писали на своих товарищей и их родителей доносы. Одного из них он даже узнал — тот учился на Рейвенкло на два года младше, Гарри помнил его по квиддичной команде, и встретиться лицом к лицу с ним оказалось едва выносимо. Потому что девочку, которую тот сдал, Гарри тоже знал — правда, помнил её смутно, но это не меняло ничего. Даже Драко Малфой никого не выдал, думал Гарри, глядя на холёного парнишку, возмущённо требовавшего от них с Лестрейнджем немедленно связаться с его матерью. Как? Зачем?
Но Лестрейндж не дал Гарри времени обдумать это толком — арест следовал за арестом, и все мысли пришлось отложить на потом. И когда они в очередной раз подошли к карте и обнаружили, что не обведённых красным точек больше нет, на часах был первый час ночи.
— Знаю, это было тяжело, — сказал Лестрейндж, оборачиваясь к Гарри. — Многие бы на моём месте пошли по другому пути и составили список арестов для вас иначе, включив в него, по большей части, мужчин средних лет, а к ним — процентов пятнадцать женщин и, возможно, пару-тройку кого помоложе. Я же беречь вас не стал. Потому что это именно то, что ждёт вас, если вы решите здесь остаться — в Аврорате в целом и в нашем отделе в частности. Именно это и есть наша работа — и Анжелы Харрис в ней встречаются намного чаще Агнусов Корнов. И вам не однажды придётся арестовывать кого-то из тех, с кем вы учились или выпивали в пабе, или, может быть, болтали в очереди здесь в столовой. Или вместе болели на спортивном матче. Или даже учились в школе. И вы не должны будете делать разницы между ним и незнакомым подонком, которого руки чешутся просто взять и придушить. Хотите совет? — вдруг спросил он, и Гарри просто кивнул. — Когда смотрите на миссис Харрис — вспоминайте Мэрил Натс. Пусть её лицо стоит у вас перед глазами. Это помогает. Всегда помните о жертвах. А теперь идёмте домой спать, завтра вам предстоит допрос Долорес Амбридж, если помните. Я не жду от него чего-нибудь важного, но допросить мы её по этому делу обязаны, даже если она откажется говорить.
Гарри будто кто-то подзатыльник дал. Долорес Амбридж! Он о ней вообще забыл! А ведь её доставили уже… давно. Сегодня в три или в четыре… значит…
— Сэр, — смешавшись, начал Гарри, и Лестрейндж усмехнулся понимающе:
— Забыли, да? Вы знаете, я тоже. Пожалуй, это даже хорошо, пусть посидит здесь ночь. Подумает, пофантазирует, зачем её позвали. Вы вовсе не обязаны отправить её назад немедленно: если заполнили стандартную заявку, у вас есть неделя.
— Я завтра с этого начну, — пообещал Гарри.
— Меня дождитесь, — велел Лестрейндж. — Но вообще не торопитесь. Ей полезно посидеть здесь и понервничать — во-первых. Во-вторых, мне представляется разумным сперва допросить подозреваемых, а затем уже идти к ней.
— Вы ведь не забыли про неё на самом деле, да? — спросил Гарри. Он так устал, что сил придерживаться какой-либо субординации просто не было, хотя он и чувствовал сейчас искреннюю признательность к Лестрейнджу за его неожиданную ложь.
— Не забыл, — усмехнулся Лестрейндж. — Но вы не совершили никакого нарушения, и я не стал вмешиваться. Ошибки тоже нужно уметь делать, — он чуть улыбнулся. — Это важно.
— Важно уметь делать ошибки? — переспросил Гарри, и Лестрейндж очень серьёзно подтвердил:
— Именно так. Я, возможно, ошибаюсь, но вы кажетесь мне человеком предельно ответственным. Это прекрасное качество, но таких людей обычно губит неумение позволять ошибаться — себе и другим. А это происходит всегда и со всеми. Я очень хорошо знаю, к чему приводит максима «я должен всё сделать правильно и идеально», и считаю, что для аврора она так же вредна, как и попустительство себе. Не возьмусь сказать, что хуже.
— Нельзя забывать такие вещи, — буркнул Гарри.
— А какие можно? — с любопытством спросил Лестрейндж, и когда Гарри невольно улыбнулся, добавил, поглядев на часы над дверью: — Идёмте спать. Половина первого ночи. Завтра можете прийти к десяти, — добавил он, требовательным жестом указывая Гарри на дверь.
— Да, я сейчас иду, сэр, — Гарри посмотрел на свой стол, на котором лежала стопка неразобранных министерских самолётиков.
— Завтра, — велел Лестрейндж, проследив его взгляд. — Всё это завтра. Сейчас спать.
Хотя Гарри казалось, что он уснёт, едва дойдёт до кровати, на деле заснуть сразу у него не вышло. Он лежал в постели и вспоминал сегодняшний день. Лица, взгляды, голоса арестованных не шли у него из головы… Почти все сразу понимали, почему за ними пришли. Кто-то пугался, кто-то злился, кто-то изображал непонимание, а некоторые даже сами начинали обвинять, но первых было больше. У Гарри вообще сложилось впечатление, что большинство из арестованных, как и Анжела Харрис, будто ждали их, и жили всё это время в тоскливом страхе. И странно — он понимал их… и даже сочувствовал. Пожалуй, они уже, в каком-то смысле, были наказаны подобной жизнью. Получалось, что для всех война закончилась второго мая девяносто восьмого года, а для них тогда всё только началось. Что это за жизнь, дрожать, всё время ожидая, что однажды за тобой придут? И раскроют тайну, которая разрушит навсегда их жизнь. Много ли добавит к этому кошмару приговор?
Для них, может быть, и нет, сказал он сам себе. Но вот для жертв… они ведь заслужили справедливость и возмездие. Они это заслужили! Но отчего-то ощущение справедливости своих действий Гарри совершенно не радовало и не воодушевляло. Да, они с Лестрейнджем всё сделали правильно и справедливо. Но… но он вспоминал Анжелу Харрис и её растерянную внучку, и ему становилось тошно.
Но отказался бы он от её ареста, если б мог? Нет, Гарри точно знал, что нет, и от этого знания было только хуже.
Он сам не знал, когда заснул, но, кажется, это было совсем уж глухой ночью, потому что проснулся Гарри от заведённого на девять часов будильника с трудом. Он чувствовал себя настолько уставшим и разбитым, что даже встал не сразу, так что в отделе он был ровно в десять, да и то едва успел к этому времени.
Лестрейндж обнаружился в допросной, и Гарри пришлось ждать, покуда он закончит.
— Выспались? — спросил он, и в ответ на сакраментальное «Да, сэр», сказал: — Оказывается, нам вчера не только Амбридж привезли. Хотите посмотреть картину?
— Дома с куклами? — Гарри едва не подпрыгнул. — Ваш брат прислал картину?
— Не то чтобы об этом стоило кричать на весь Аврорат, — заметил Лестрейндж. — Да, прислал. Так что следующей ночью, я надеюсь, всё закончится.
— Можно посмотреть, сэр? — спросил Гарри.
— Идёмте, — кивнул Лестрейндж.
Картина стояла на мольберте в их отделе, скрытая простыми чарами невидимости, и, рассматривая её, Гарри удивлялся точности деталей. Как вообще можно было это всё успеть за десять дней? Или сколько там прошло, одиннадцать? Дом был «как живой» — верней, как настоящий, разве что кукол в окнах видно не было.
А в правом нижнем углу картины было написано: «Ты обещал!»
— Вы там уже были? — спросил Гарри, в общем-то, заранее зная ответ.
— Был, — ответил Лестрейндж. — И составил план, хотя потом схожу ещё и всё сверю. Совещание сегодня в пять в отделе. Хотите присоединиться к допросам? — спросил он, и Гарри очень удивился. До сих пор Лестрейндж ему таких вопросов не задавал.
— Да, сэр, — видимо, удивление в его голосе было очевидным, потому что Лестрейндж усмехнулся и махнул ему рукой, предлагая следовать за ним.
Они вошли в допросную, где уже сидел крупный, если не сказать полный, блондин средних лет, чем-то напомнивший Гарри Дадли. От него остро разило потом, и его круглое красное лицо блестело от него, а на лбу и верхней губе собрались капли.
— Арчибальд Лилак? — спросил Лестрейндж, запуская Прытко пишущее перо. — Старший аврор Радольфус Лестрейндж, стажёр Гарри Поттер. Шестое августа…
— Ух ты, — сказал Лилак, уставившись на Гарри. — Тот самый Поттер?
— …шестое августа две тысячи второго года, десять часов одиннадцать минут, — проигнорировав его слова, сказал Лестрейндж. — Мистер Лилак, вы подозреваетесь в том, что шестнадцатого октября одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года сообщили Комиссии по учёту маггловских выродков о местонахождении магглорождённого волшебника Александра Батчелора, что привело к его задержанию. Вы знакомы с мистером Батчелором?
— Хм. Да нет, — Лилак нахмурился и громко шмыгнул носом, а затем стёр толстыми красными пальцами пот со лба. — Нет, не знаю такого.
— Где вы были шестнадцатого октября одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года? — невозмутимо поинтересовался Лестрейндж. — Это был четверг, если вам это поможет.
— Нет, ребят, ну вы серьёзно? — Лилак посмотрел на них с некоторым недоверием. — Вы сами-то помните, где были этого шестнадцатого октября в четверг?
— Я был на работе, — ответил Лестрейндж, и Лилак громко фыркнул:
— А я был тогда на своей ферме!
— Кто может это подтвердить?
— Так коровы, — Лилак снова громко фыркнул, и Гарри увидел, как капельки пота упали на стол. Лилак тоже их увидел, полез в карман, достал платок, стёр их, а затем им же вытер и своё лицо. — Весь десяток! Хотя нет, — добавил он глубокомысленно. — Дженни ж новенькая. Но остальные точно могут!
— Есть ли кто-нибудь разумный, кто мог бы это подтвердить? — спросил Лестрейндж, и Гарри подумал, что со стороны Лилака так врать просто глупо.
— Они поумнее многих, — хохотнул Лилак. — Слушайте, ребят, ну правда я не знаю этого Батчелора, — он шумно и глубоко вздохнул. — И никому я ничего не сообщал. Да у меня коровы там с вечера не доены!
— Вы учились в Хогвартсе на факультете Хаффлпафф с тысяча девятьсот семьдесят четвёртого по тысяча восемьдесят первый год? — казалось, Лестрейндж вообще не слышит не относящиеся к делу реплики. Вернее, те, что не являются ответами на его вопросы.
— Ну учился, и чего? — Лилак озадаченно сдвинул белёсые брови.
— В таком случае мне представляется довольно маловероятным, что вы не знакомы с мистером Батчелором, — пояснил Лестрейндж. — Потому что он учился на Хаффлпаффе же всего лишь годом младше.
— А вы вот будто помните всех мелких, с кем учились, — шумно возмутился Лилак. — Я старших многих помню, а эту мелкоту… ну извините, — он развёл руками и провёл платком по лбу и шее. — Может, колдофото есть?
— Есть, — Лестрейндж открыл лежащую перед ним папку и положил маленькую колдографию из дела перед Лилаком.
— А, ну да, — сказал тот почти сразу. — Был такой там, вроде… слушайте, да мне откуда знать-то, магглорожденный он или кто! Был бы он Лестрейндж какой, — он фыркнул, — я б запомнил. А тут мало Батчелор. Да мало ли!
— Вы готовы подтвердить ваши показания под веритасерумом? — осведомился Лестрейндж, и Лилак, вновь громко фыркнув и разбрызгав капли пота по столу, воскликнул:
— Да хоть под амортенцией! Ребят, серьёзно, у меня коровы сутки уже не доены. У них вымя разорвёт! Давайте уже сюда ваш этот!
— Подпишите согласие, — Лестрейндж извлёк из папки лист пергамента и, быстро его заполнив, положил перед Лилаком, и тот подмахнул его, не глядя. — Поттер, — обернулся он к Гарри, — у меня на столе стоят флакон и стопка стаканов. Принесите нам один — и зелье.
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
Merkator Онлайн
|
|
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |
1. Спасибо за эту историю (и её продолжение)!
Показать полностью
2. В который раз перечитав, заметила (как мне кажется) опечатки: Middle Глава 6 К его удивлению, Лестрейндж повёл Гарри не на улицу, а… в туалет, где первым *з*елом запер дверь, а потом, отвечая на невысказанный вопрос, сказал: Middle Глава 44 — Представь, что ты уже убил — пусть чужими руками — два*цад*цать шесть, если я верно посчитал, человек. А в Азкабан попал за то, что магглорожденный. Что ты будешь чувствовать? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к правому плечу. Middle Глава 191 — Отлично, мистер Поттер, благодарю вас, — Турпин подхватил папку из его рук и отлев*е*тировал её к себе за стол. Затем открыл и, хмыкнув, сообщил: — Здесь защита от копирования. Middle Глава 255 — Нет, — как-то печально возразил Лестрейндж. — Не всех. Есть те, кто к Волдеморту шёл по своей вол*и*, ясно понимая, для чего. Middle Глава 257 Мальсибер стоял перед столом, за которым сидели окаменевшие от Петрификуса юнц*аы.* Middle Глава 277 Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел и не слышал — впрочем, в Лютном часто так бывает, это Гарри уже знал. Впрочем, в данном случае это вполне могло быть правдой: убивали-то не здесь. А хлопок аппарации *и* настолько редкий и громкий, чтобы на него обратили внимание. *не? Middle Глава 302 — Потому что ты диверсию устроил, — засмеялась Гор. — Притащить на суд д*и*тёнышей нюхлеров! Это должно быть запрещено! Middle Глава 302 Но есть прорехи — так что, боюсь, вам, Причард, — он посмотрел на своего стажёра, — придётся вновь сходить в архив и с ними сверится — возможно, вы найдёте там ещё дела. Но это быстро: посмотрите по каталогу и, если будет совпадение, запросите дела. *сверитЬся Middle Глава 308 — У нас с моей женой были браслеты, — сказал Лестрейндж, поднимая левый рукав и демонстрируя два браслет, очень похожий на те, что он подарил Гарри с Джинни на их свадьбу. * два браслета, очень похожие/браслет, очень похожий Middle Глава 322 — Я тут не при чём! — воскликнул Гарри. * нИ при чём Middle Глава 331 Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдач*и* магглорождённых, например. Middle Глава 335 А ведь Робардс каждый раз демонстрировал кусочки их воспоминаний Ламонта — и родным убитых приходилось это видеть… * точно «их», а не «из»? 2 |
Alteyaавтор
|
|
Ой, как много. )) Спасибо! )
2 |
Спасибо за такую интересную историю!!!
|
Alteyaавтор
|
|
Я перечитала в очередной раз, выпав из жизни на пару дней.
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
4 |
Alteya
Памда Не возникло ли у вас желание переписать "от автора"? :-DДа)) Конечно, я его перечитывала перед второй частью. |
Alteyaавтор
|
|
6 |
Агнета Блоссом
"От автора" неправильное и устарело. Присоединяюсь. Там просто ужасть написан и неправда. Может, оно и не так проработано, как другие вещи автора, но это не делает историю хуже, она просто другая.Автор суперкотик с мощными лапами, а не то, что там... 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Alteyaавтор
|
|
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂
Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |
Alteyaавтор
|
|
Mar40ssa
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂 О, как интересно! А что ещё? )Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |