В Азкабане их, конечно, ждали. Здесь сегодня было как-то особенно ветрено и холодно, настолько, что за ту минуту, что Гарри провёл на площадке, он успел промёрзнуть до костей и даже быстрый спуск по лестнице не дал ему согреться до конца.
Рабастан Лестрейндж встретил их лежащим на полу, раскинув руки и ноги, и Гарри в первый момент решил было, что с ним что-то случилось, но потом вспомнил, что по условиям пребывания в этой камере тот обязан был именно так встречать охрану и авроров.
— Встаньте, — велел Робардс, и Лестрейндж поднялся. Гарри показалось, что он двигается несколько неловко, но, с другой стороны, сложно было ожидать особенной подвижности от запертого в Азкабане человека. — Сядьте на койку.
Лестрейндж послушался. Гарри показалось, что он выглядит хуже, чем в прошлый, вернее, в позапрошлый раз — но, с другой стороны, это было логично: пребывание в Азкабане никого не красит. И всё-таки прошло не так уж много времени…
— Нам нужно получить показания портрета, — сказал Робардс, — который к сотрудничеству не расположен. Мы знаем, что вы можете помочь.
— Могу, — после короткой паузы сказал Лестрейндж.
И всё? Так просто?
— Портрет здесь, — продолжил Робардс. — Сколько времени вам нужно?
— Я не знаю, — вполне логично ответил Лестрейндж. — Мне нужно его увидеть.
— Разумеется. Времени у нас немного, — предупредил его Робардс.
Пока он заносил оставленный в коридоре портрет, Гарри оглядывался, пытаясь понять, что же вызывает у него такое ощущение неправильности. Но всё, вроде бы, было нормально: на столе лежали кисти и карандаши, и стопки бумаги, и рисунки, на мольберте стоял холст с начатой картиной… Гарри прежде не бывал в мастерских художника, но, наверное, там всё должно было бы выглядеть похоже.
Робартс тем временем отлевитировал портрет в камеру и, поставив его возле стены, снял укрывавшую его ткань. Гонория Розье огляделась и тут же неприязненно скривилась, а затем демонстративно отвернулась, но с картины не ушла. Возможно, потому что не могла — мешали или наложенные экспертами чары или, может, в Азкабане это было невозможно. Интересно, можно посадить портрет? Гарри не помнил ничего такого из курса Академии, но ведь наверняка же должны быть какие-нибудь правила?
Лестрейндж молча выслушал короткий рассказ Робардса и так же коротко ответил:
— Оставьте нас наедине.
— Подпишите, — ответил Робардс, протягивая ему пергамент.
Некоторое время Лестрейндж его читал, потом пожал плечами и сказал:
— Перо.
Он подписал, как догадывался Гарри, контракт и посмотрел на авроров. Просто посмотрел, без требовательности или нетерпения.
— Поторопитесь, — сказал ему Робардс.
— Портрет поймёт, если вы будете подглядывать, — сказал Лестрейндж. — Мне это помешает.
— Каким образом? — спросил Сэвидж, и Лестрейндж пожал плечами:
— Они всегда знают.
— Ладно, — решил Робардс, делая знак аврорам следовать за ним.
Они вышли из камеры и пошли к лестнице: стоять и ждать под дверью не хотелось никому. Гарри шёл последним и всё пытался понять, что же его так смутило в камере Лестрейнджа. Было что-то там такое… странное…
Или нет.
Не было.
Гарри даже остановился посреди лестницы.
Там всё было очень аккуратно — совсем не так, как в прошлые разы. Всё было так аккуратно разложено на столе…
И совершенно не пахло красками.
— Гарри! — услышал он сверху окрик Робардса и быстрей пошёл за ним, понимая, что досадует на то, что Рабастан Лестрейндж так просто согласился им помочь. Если бы он заартачился, Гарри мог бы с ним поговорить, а теперь его туда одного никто не пустит.
Уже на этаже, где располагалась столовая, где их явно ждали, Робардс сам подошёл к Гарри и спросил негромко:
— В чём дело?
— Сэр? — переспросил Гарри, и Робардс поморщился:
— Гарри. Что не так?
— Не знаю, — признался Гарри. — Мне кажется, что, — он сглотнул, понимая, насколько странно прозвучат его слова, — Лестрейндж больше не рисует.
— И ты хочешь с ним поговорить, — Робардс усмехнулся и легко сказал: — Хорошо. Когда нас позовут, сам сходишь за портретом.
— Спасибо, сэр, — с некоторым удивлением ответил Гарри.
Но что он ему скажет? Не спрашивать же, почему тот не рисует? И так ли это? С какой стати Лестрейнджу вообще с ним говорить?
Для начала, решил Гарри, нужно бы узнать, слышал ли Лестрейндж о том, что случилось с его братом. Но если он просто спросит коменданта, тот ему, конечно, не признается — а вот Робардсу сказать, пожалуй, может.
— Сэр, — тихо сказал Гарри, наклонившись к сидящему с ним рядом за столом Робардсу. Они уже сели обедать, и Гарри дождался момента, когда Сэвидж начал рассказывать очередную аврорскую историю. — Можно вас попросить?
— М-м? — Робардс поглядел на Гарри с таким любопытством, что тому стало неловко.
— Вы бы не могли спросить у коменданта, знает ли Лестрейндж про «Песнь Орфея»?
— Мог бы, — согласился Робардс, и Гарри занервничал. Почему он так легко с ним соглашается? Зачем они с Сэвиджем вообще взяли его сейчас с собой? К чему они его готовят? А они явно готовили его к чему-то… или Гарри так казалось.
Слово своё Робардс сдержал: где-то между закусками и основным блюдом, представляющим из себя три огромных окорока, аромат которых, кажется, открыл во рту у Гарри все слюнные железы разом.
— Да какая пресса, что вы?! — замахал руками комендант.
— Я же без претензий, — благодушно проговорил Робардс. — Нам просто нужно знать.
Но комендант стоял на своём, и охрана тоже в один голос утверждала, что уж кому-кому, а Пожирателям никто и никогда бы никаких газет не дал. Пришлось им поверить, хотя и Гарри мучили сомнения.
Ближе к десерту охрана доложила о том, что Лестрейндж закончил, и Робардс с деланной леностью махнул Гарри рукой:
— Гарри, спустись, а? И оформи всё, — он открыл портфель, извлёк из него пергамент и перо с чернильницей. — Мы чуть позже спустимся.
— Есть, сэр, — Гарри забрал их и быстро встал и вышел, надеясь, что комендант не станет отправлять с ним никого.
Гарри почти сбежал по лестнице, свернул в нужный коридор и, кивнув скучающему охраннику, открыл камеру.
Портрет стоял на том же самом месте, и выражение лица Гонории Розье ясно свидетельствовало о том, что Рабастан Лестрейндж с заданьем справился успешно. Сам он сидел на койке и с отрешённым видом смотрел куда-то в пол, однако же при появлении Гарри поднял голову и сказал:
— Она будет говорить.
— Спасибо, — вежливо ответил Гарри. — Могу я вам задать ещё пару вопросов?
На лице Лестрейнджа отразилось некоторое удивление или, может быть, недоумение, и он кивнул.
Гарри отгородил их с Лестрейнджем звукозащищающими чарами, скрыв их таким образом, прежде всего, от портрета, но на всякий случай ещё и от возможного любопытства скучающего охранника, и спросил, тщательно выбирая слова:
— Что произойдёт с человеком, если он войдёт в вашу картину и там погибнет?
— Это невозможно, — ответил Лестрейндж.
— Погибнуть там? — уточнил Гарри. И когда тот вновь кивнул, спросил: — Почему? Там есть море, например, разве нельзя в нём утонуть?
— Нет, — Лестрейнджу словно приходилось каждый раз прикладывать некоторое усилие, чтобы ответить.
— Почему? — с острым интересом повторил Гарри.
— Просто невозможно, — Лестрейндж явно не обнаруживал желания общаться, но Гарри не собирался отступать.
— А что произойдёт? Если, к примеру, я пойду топиться? Или спрыгну с крыши?
— Вода вас вытолкнет, — в глазах и голосе Лестрейнджа мелькнуло раздражение. — И вы ударитесь о землю.
— А если, — продолжал настырно Гарри, — я там, скажем, попытаюсь дом поджечь? Или траву? Они загорятся?
— Да, — брови Лестрейнджа дрогнули. — Они будут гореть. Но не сгорят. Это не настоящий мир. Но вы этого не поймёте, — добавил он вдруг, и губы его на мгновенье искривила странная усмешка.
— Там не пойму?
— Там, — согласился Лестрейндж.
— То есть, — Гарри подошёл к аккуратно задвинутому под стол стулу, взял его и, развернув, сел, — если я, к примеру, буду там внутри какого-нибудь дома, и кто-то подожжёт его, я не пойму, что пламя мне не опасно?
— Не поймёте, — согласился Лестрейндж. — Если знать не будете.
— А если, — продолжил Гарри, — у меня от ужаса там сердце остановится? Такое может быть?
— Я не знаю, — помедлив, ответил Лестрейндж. — Думаю, вас выбросит обратно.
— Вы не проверяли? — быстро спросил Гарри.
— Нет, — неожиданно резко ответил Лестрейндж и взглянул Гарри в глаза. — Я так не убивал, — жёстко и почему-то почти с ненавистью проговорил он. — Никогда.
— Это важно, — так же твёрдо сказал Гарри, не отводя взгляда. — Не для этого дела. Для другого. А что произойдёт, если в тот момент, когда внутри есть кто-то, сжечь картину? Или по-другому уничтожить?
— Человека выбросит обратно, — лицо Лестрейнджа исказила на мгновенье гримаса боли, и он отвёл глаза. — И физически он не пострадает. Лорд не знал об этом, — вдруг добавил он.
— Не знал? — вот это был действительно сюрприз. — Но почему?
— Я убийца, да, — после короткой паузы ответил Лестрейндж. — Я — да. Но не мои картины. На них нет крови и не будет.
— О чём именно не знал Волдеморт? — спросил Гарри, и уголок рта Лестрейндж чуть дёрнулся.
— О том, что в них можно войти, — ответил он.
— Как так вышло? — Гарри был и вправду удивлён.
— Да откуда бы? — Лестрейндж нервно пожал плечами. — Ему никто не сказал.
— Кто именно «никто»? — спросил Гарри. — Кто знал об этом?
— Малфои, — тут же ответил Лестрейндж, и Гарри подавил усмешку. Что ж, всё верно: прежде всего нужно выгородить родственников. Особенно тех, кому ещё можно этим помочь.
— А ещё?
— Братья знали, — помолчав, сказал Лестрейндж. — Но не Белла, — он мрачновато усмехнулся.
Что ж, это было вполне логично: странно было бы предполагать, что она не рассказала бы об этом Волдеморту. И хотел бы Гарри знать, почему её супруг ей ничего не рассказал.
— Почему?
— Я не хотел, — Лестрейндж вскинул голову. — Мы с ней не ладили.
— Ещё кто-нибудь?
— МакНейр, полагаю, — Лестрейндж непонятно усмехнулся. — Роули, наверное.
— Почему?
— Они дальняя родня, — ответил Лестрейндж. — И дружили.
— Оба? — как же глупо Гарри чувствовал себя!
— Нет, — Лестрейндж, кажется, не удивился. — Только Торфинн. МакНейр просто… был другом семьи.
— Кто ещё?
— Не знаю, — Лестрейндж устало прикрыл глаза. — Думаю, никто. Учитель мой, конечно.
— А кто вас учил? — ответ был, конечно, очевидный, и приходил Гарри в голову и раньше, но Лестрейндж его разочаровал:
— Он уже умер.
— Когда?
— Давно, — брови Лестрейнджа чуть дрогнули, и Гарри прямо кожей ощутил, что этот разговор сейчас не стоит продолжать — по крайней мере, если он рассчитывает на какое-нибудь продолжение. — Возможно, Эйвери мог знать, — добавил Лестрейндж вдруг. — Но я не поручусь.
— Маркус Эйвери? — переспросил Гарри.
— Да, — с очень странным выражением ответил Лестрейндж. — Ему могли сказать, я думаю. Спросите у него.
— Ещё вопрос, — Гарри кивнул. — Что будет, если в тот момент, когда я буду внутри вашей картины, её перенести?
— Ничего, — с некоторым удивлением ответил Лестрейндж.
— Я просто выйду в другом месте?
— Да, — Лестрейндж снова посмотрел на Гарри и предложил: — Спросите прямо.
— Допустим, — медленно проговорил Гарри, думая о том, что сделал бы с ним Робардс, если бы сейчас услышал, — некий человек вошёл в камин, а вышел в вашу картину. И остался там надолго. На полгода. А потом вышел, скажем, в Эдинбурге. Это возможно?
— Нет, — ответил Лестрейндж.
— Почему?
— Умрёт от голода, — как о чём-то само собой разумеющемся ответил Лестрейндж. — Хотя скорей от жажды. Там можно есть и пить, но... — он покачал головой.
— Ты будешь чувствовать вкус и запах, но на самом деле едой это не будет, так? — понимающе спросил Гарри.
— Да, — ответил Лестрейндж.
— Можно закрыть выход из картины? — спросил Гарри, и Лестрейндж задумался.
— Да, — сказал он, наконец. — Но вас всё равно выбросит, когда вы начнёте умирать. Физически вам ничего не угрожает, — повторил он, и Гарри спросил, озарённый:
— А ментально?
— Может быть, — неохотно ответил Лестрейндж. — Если вас там подожгут, и вас это, к примеру, напугает.
— Значит, заблудиться там нельзя? — спросил Гарри. — Например, в лесу?
— Можно, — возразил Лестрейндж. — Но когда вам станет плохо, вас выведет к порогу. Что бы вы ни думали, я не маньяк, — проговорил он даже с некоторой иронией.
— Но такое можно сделать? — ухватился Гарри за его слова. — В принципе?
— Всё можно сделать, — спокойно сказал Лестрейндж. — Вопрос в том, чем за это нужно будет заплатить.
— И чем же? — с острым интересом спросил Гарри.
— Собой, — просто ответил Лестрейндж. — Всегда собой. Могу я попросить вас? — вдруг спросил он, и когда Гарри кивнул, сказал, ловя и поймав его взгляд: — Передайте моему брату, что мне очень жаль. И что если бы я мог хоть что-то изменить — я изменил бы. Любой ценой.
— Передам, — Гарри было неловко, но он пообещал себе и вправду это сделать — потом. Когда он сможет, наконец, увидеть Дольфа Лестрейнджа. А ещё слова Лестрейнджа означали, что он ничего не знает о случившемся. — Вы сказали, — сменил он тему, возвращаясь всё-таки к портрету Гонории Розье, — что она будет говорить, — указал он на портрет. — Как вы этого добились?
— Пообещал дорисовать там… кое-что, — чуть усмехнулся Лестрейндж.
— Ясно, — Гарри улыбнулся. — Я протокол заполню — вам нужно будет подписать.
— Я думаю, — Лестрейндж кивнул, — вам лучше допросить её сейчас. Здесь, в Азкабане. Пока я рядом.
— Разумно, — согласился Гарри и, развернув стул боком и сняв звукоизолирующие чары, принялся за оформление протокола, краем глаза продолжая следить за Лестрейнджем — потому что оставлять у себя за спиной пусть и безоружного, но всё же Пожирателя Смерти было бы верхом глупости. Но тот продолжал сидеть на своей койке, откинувшись теперь на стену и закрыв глаза, и, кажется, вообще не шевельнулся за всё то время, пока Гарри работал.
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |
1. Спасибо за эту историю (и её продолжение)!
Показать полностью
2. В который раз перечитав, заметила (как мне кажется) опечатки: Middle Глава 6 К его удивлению, Лестрейндж повёл Гарри не на улицу, а… в туалет, где первым *з*елом запер дверь, а потом, отвечая на невысказанный вопрос, сказал: Middle Глава 44 — Представь, что ты уже убил — пусть чужими руками — два*цад*цать шесть, если я верно посчитал, человек. А в Азкабан попал за то, что магглорожденный. Что ты будешь чувствовать? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к правому плечу. Middle Глава 191 — Отлично, мистер Поттер, благодарю вас, — Турпин подхватил папку из его рук и отлев*е*тировал её к себе за стол. Затем открыл и, хмыкнув, сообщил: — Здесь защита от копирования. Middle Глава 255 — Нет, — как-то печально возразил Лестрейндж. — Не всех. Есть те, кто к Волдеморту шёл по своей вол*и*, ясно понимая, для чего. Middle Глава 257 Мальсибер стоял перед столом, за которым сидели окаменевшие от Петрификуса юнц*аы.* Middle Глава 277 Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел и не слышал — впрочем, в Лютном часто так бывает, это Гарри уже знал. Впрочем, в данном случае это вполне могло быть правдой: убивали-то не здесь. А хлопок аппарации *и* настолько редкий и громкий, чтобы на него обратили внимание. *не? Middle Глава 302 — Потому что ты диверсию устроил, — засмеялась Гор. — Притащить на суд д*и*тёнышей нюхлеров! Это должно быть запрещено! Middle Глава 302 Но есть прорехи — так что, боюсь, вам, Причард, — он посмотрел на своего стажёра, — придётся вновь сходить в архив и с ними сверится — возможно, вы найдёте там ещё дела. Но это быстро: посмотрите по каталогу и, если будет совпадение, запросите дела. *сверитЬся Middle Глава 308 — У нас с моей женой были браслеты, — сказал Лестрейндж, поднимая левый рукав и демонстрируя два браслет, очень похожий на те, что он подарил Гарри с Джинни на их свадьбу. * два браслета, очень похожие/браслет, очень похожий Middle Глава 322 — Я тут не при чём! — воскликнул Гарри. * нИ при чём Middle Глава 331 Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдач*и* магглорождённых, например. Middle Глава 335 А ведь Робардс каждый раз демонстрировал кусочки их воспоминаний Ламонта — и родным убитых приходилось это видеть… * точно «их», а не «из»? 2 |
Alteyaавтор
|
|
Ой, как много. )) Спасибо! )
2 |
Спасибо за такую интересную историю!!!
|
Alteyaавтор
|
|
Я перечитала в очередной раз, выпав из жизни на пару дней.
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
4 |
Alteya
Памда Не возникло ли у вас желание переписать "от автора"? :-DДа)) Конечно, я его перечитывала перед второй частью. |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом Онлайн
|
|
6 |
Nita Онлайн
|
|
Агнета Блоссом
"От автора" неправильное и устарело. Присоединяюсь. Там просто ужасть написан и неправда. Может, оно и не так проработано, как другие вещи автора, но это не делает историю хуже, она просто другая.Автор суперкотик с мощными лапами, а не то, что там... 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Alteyaавтор
|
|
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂
Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |
Alteyaавтор
|
|
Mar40ssa
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂 О, как интересно! А что ещё? )Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |