Золото партии (джен)

Лаванда Браун очень любила поэзию. Она считала себя почти экспертом по стихосложению — ведь невозможно, дотошно разобравшись в принципе явления, ничему не научиться. Ее любимой формой были сонеты, и она, что уж скрывать, тайно плела свой венок... венец... этих самых сонетов. Поэтому предложение Панси не оставило ее равнодушной. Не пытками же заниматься, в самом деле? Хотя...

— Панс, а давай их поставим к стенке и...

— Нет, Лав-Лав, куда потом мы денем трупы?

— Да нет же! Ты только представь: они обездвиженные и беззащитные стоят у стены, я читаю им сонеты, а ты метаешь дротики. По-моему, после такого они не будут избивать тех, кто не может ответить.

Панси иронично подняла бровь, неуловимо становясь похожей на Снейпа, ее взгляд загорелся тем самым маниакальным огнем, который иногда пугал стойкую Лаванду. Она решительно расчистила стену и отлевитировала к ней побледневших пленников.

— Я буду метать сюрекены!

— Как ты думаешь, может, стоит обвести их контур черным? И красиво... и практично.

— Обойдутся!

И, соглашаясь с подругой, Лаванда чуть прикрыла глаза, вспоминая недавно прочитанное:

Как хорошо у бездны на краю

Загнуться в хате, выстроенной с краю...

Она слегка раскачивалась, словно в трансе, и ее заунывный голос пробирал пленников до костей, вызывая огромное уважение к изящному искусству плетения рифм.

* * *

— Ну что, братцы-кролики? С идейными врагами покончили, пора браться за внутренних? — Долохова, казалось, ситуация только забавляла.

Он поигрывал новенькой палочкой, торжественно врученной ему Малфоем, и выглядел отвратительно бодрым.

— Трепло ты, Тоха! — не выдержал Снейп. — Мы к тебе на помощь примчались, а ты...

— А что я? Я как Лейстранджей увидел, сразу понял, что все хорошо будет. Ты же с ними, Люц, в родстве?

— Ну и что? — Все еще не понимал Снейп.

— Малфои своих не бросают. Даже если они Лейстранджи. Поэтому я знал, что они свяжутся с Люцем сразу, как только смогут. От меня всего и требовалось, что сидеть тихо и не отсвечивать.

— Значит, ты был так уверен, что Малфой тут же кинется тебя спасать?

— Север, ты как не родной. Если уж он даже золотом поделился... Вот ты почему здесь? — Долохов снисходительно взглянул на Снейпа.

— Сведи ты уже этот бланш. Раздражает, — буркнул Северус, отворачиваясь.

— Во-о-от! — Антонин словно даже обрадовался такому ответу. — Ты сам не знаешь, зачем ты тут! У тебя сплошные принципы... кодексы... комплексы. Ну не злись, это я погорячился. — Долохов невозмутимо убрал от лица нацеленную на него палочку и продолжил: — А Люц прост. У него или свои, или чужие. Без вариантов.

Люциус, оказавшийся на деле простым, немного поморщился, но все же вмешался.

— Господа, извините, что отвлекаю, но у нас дела. Тони, ты забираешь золото и уводишь к машине девочек, а мы с Севером здесь все подчистим.

Люциус настороженно замер. Откуда-то доносился ритмичный стук. Палочки немедленно оказались в боевой готовности, и трое магов бесшумно поспешили в сторону источника подозрительных звуков. Шум доносился из-за открытой настежь двери огромной кухни. Снейп закусил губу и, знаками приказав Долохову оставаться на месте, а Малфою встать за дверью, скользнул в кухню. Чтобы с нескрываемым удивлением увидеть там крупного черного кота с узнаваемо разорванным ухом. Кот с огромным аппетитом жрал какую-то желеобразную массу из железной миски.

— Вас-с-с-силий, — почти ласково прошептал Северус в лучших традициях грозы подземелий.

Кот отпрыгнул в сторону и заметался по кухне.

— Хоменум Ревелио!

Заклинание настигло незадачливого кота под стулом, о который он при превращении стукнулся головой и сердито отбросил в сторону.

— А что сразу Василий? Я вижу, у вас все хорошо, все договорились, хозяин мой довольный. Ну и решил...

— Потрапезничать? — ехидно предположил Снейп.

— Скажете тоже. Просто пожрать. Я же второй день без горячего, а тут корм. Я, когда кот, удержаться не могу. Да и вообще...

Что «вообще» он так и не успел рассказать, потому что в кухню вошел улыбающийся Долохов:

— Ну, здравствуй, предатель.

— Хозяин, простите, я не... я вот им все рассказал. Они поняли. Я не хотел...

Под тяжелым взглядом Антонина Василий затих и стал как будто даже меньше.

— Ну-ну...

— У меня Верка беременная.

— Это, конечно, сильно меняет дело.

— Я больше не буду, — добавил Василий и всхлипнул.

— А я тебе, гаденышу, доверял! — Долохов зло махнул рукой и, не слушая дальнейших оправданий, вышел из кухни.

Антонин, не оглядываясь, дошел до вскрытого Лейстранджами тайника, молча уменьшил вес оставшегося сундука, отлевитировал к выходу и только тогда взглянул, наконец, на молчаливых соратников:

— Ну?

— Тони, ты на редкость некуртуазен, — начал было Люциус.

— Где она? — оборвал Долохов.

— Сейчас тебе Василий покажет. Он здесь все разнюхал.

Василий бочком протиснулся мимо недовольного Антонина и, постоянно оглядываясь, пошел в сторону небольшого строения. Долохов неторопливо двинулся следом, оставив сундук у ворот.

* * *

Северус решительно толкнул дверь кабинета. Алан, казавшийся бледнее обычного, держал на прицеле секретаря хозяина. Тот шипел дрожащими губами:

— Не знаю, что вы сделали с шефом, но я тебя запомнил. И я знаю, где тебя искать.

— Многие знания — многие печали, — скорбно поведал Люциус. — Мы избавим вас от столь тяжкого груза.

— Это же так сложно. У вас есть знакомый специалист? — заинтересовался Алан.

Северус пожал плечами:

— Я постараюсь.

Алан вымученно улыбнулся:

— Северус, взгляните на стол. Там газета...

Газета оказалась свежим номером «Ежедневного Пророка». Первую полосу пересекала огромная надпись — «Из России с любовью». И все было бы хорошо, если бы под мерцающими буквами не вскидывал голову некий С.Снейп времен своего недолгого директорства.

— Не самая удачная колдография. Ты тогда совершенно не следил за собой.

Конечно же, Малфой не мог удержаться. Снейп выдохнул. Потом еще раз. И еще. Затем разжал побелевшие пальцы и разгладил газету. Двойник на колдографии смерил его презрительным взглядом. Северус быстро пробежал глазами по статье, разыскивая прежде всего имя автора пасквиля. Однако автор пожелал остаться неизвестным. Из кровожадных мыслей о мести вывел тихий голос Люциуса:

— Север, нам надо закончить.

Точно. Закончить здесь, чтобы быстрее... Снейп бесцеремонно вломился в сознание секретаря, безжалостно перекраивая воспоминания о последних двух неделях, без перерыва подкорректировал воспоминания охранников и устало кивнул Люциусу:

— Уводи их отсюда. В библиотеку. По пути расскажешь, что мы комиссия МУДАГ, и ты лично проверяешь считыватели счетчиков расхода магической энергии. Можешь намекнуть на свою сговорчивость. Задержишь их на двадцать минут, пока я закончу здесь и с охраной на улице. Затем прощаешься и позволяешь себя проводить. Мы с Аланом уже будем за воротами. Ключевая фраза: «Будьте любезны». Просто говоришь, когда выходит время, и улыбаешься, как умеешь.

— И что, я могу внушить им все что угодно?

— Не обольщайся, Люци, только в рамках легенды.

Повеселевший Люциус развязал амбалов-охранников и тщедушного секретаря, убирая следы от пут легкими взмахами палочки.

— Господа, следуйте за мной.

И «господа» радостно пошли, внимая тихим речам. Ментальная нагрузка чуть погасила гнев Снейпа, и в сознание Кременецкого он скользнул уже мягко и почти расслабленно. Алан с интересом наблюдал, как меняется неподвижный взгляд Академика. Разнообразные эмоции сменяли одна другую с потрясающей скоростью, дыхание то замедлялось, то, наоборот, становилось прерывистым и частым. Наконец, Северус взял подопечного за руку и отвел к дивану:

— А сейчас ты уснешь, потому что очень устал на вчерашнем банкете, когда провожали Долохова. И тебя не рассердит, когда ты узнаешь, что твой секретарь самостоятельно разобрался с комиссией мудаков-зоофилов. И ты никогда ничего не вспомнишь о таинственном золоте загадочной партии.

Кременецкий послушно улегся на диван, забавно поджимая ноги, и подложил широкую ладонь под щеку. Он сразу закрыл глаза, и по тихому ровному дыханию все поняла, что он глубоко спит. Северус невербально призвал плед и укрыл пациента. Затем взял со стола газету и аккуратно сложил в карман, чтобы изучить на досуге. Больше им здесь делать нечего.

Охранников, надежно связанных Панси и Лавандой, Северус с Аланом обнаружили во дворе, сидящих на широкой скамейке в тени. Работа с ними заняла четыре минуты, после чего широко улыбающиеся парни проводили непрошенных гостей за ворота. Вот и все. Почти все. Осталось только дождаться Малфоя.

* * *

— Северус, вы же начальник мисс Паркинсон? — тихий голос Алана вывел Снейпа из размышлений о том, кто посмел...

— Да, и что?

— Я предлагаю ей стажировку в Московском минмагии с последующим трудоустройством.

— И?..

— Если вы согласитесь, то можно было бы сократить формальности до простого заявления мисс Паркинсон.

— Алан, иными словами, вы хотите, чтобы мисс Паркинсон не возвращалась на родину, чтобы избежать возможного влияния семьи на принятое ею решение?

— Да.

— И она...

— Да.

— Оперативно. Получается, я остаюсь без секретарей. Тони разрывается между Францией и Испанией, а мисс Браун все не может решить, кем хочет быть: мадам или сеньорой Долоховой.

— В чем проблема? Возьмите мисс Грейнджер.

— Она студентка университета.

Алан только фыркнул:

— Что-то подсказывает мне, что она с радостью переведется на заочное обучение, лишь бы получить интересную работу в Отделе тайн.

— Посмотрим.

За разговором они и не заметили, как подошли к остальным.

— Ну и как? — выразил общий вопрос неугомонный Поттер.

Северус нарочито медленно достал сложенную газету, неторопливо развернул и с кривой усмешкой протянул народному герою:

— Не прокомментируете? Гарри...