Время в подарок (гет)

Россия, Мурманск,

октябрь 2003 года

Суворова отловила его после субботнего ужина.

— Северус, можно с вами поговорить?

— Слушаю, — Снейп неспеша направился в сторону лестницы. Впереди маячила фигура Салливана, безуспешно изображавшего убранство замка.

— Мне надо завтра уехать из школы. Хочу отдохнуть и заодно кое-что выяснить.

— Насчёт трибун, амулета и письма, — он даже не спрашивал.

Волшебница кивнула.

— Я не верю в случайности и при этом намереваюсь прожить долгую жизнь.

— Долгую? — Снейп хмыкнул. — Как насчёт счастливой?

— Это как повезёт, — женщина пожала плечами. Видимо, это был любимый жест. — И, собственно, именно поэтому я хочу вас спросить... какие у вас планы на завтра?

Он ослышался. Определённо.

— Если вы заняты, не буду вас отвлекать, — быстро проговорила Суворова. — Но если нет, то у меня есть предложение.

— Слушаю, — снова сказал Северус.

Происходящее напоминало кривое зеркало. Единственным человеком, который интересовался его планами, был Люциус, но, как правило, из практических соображений. Ещё был Альбус, но разговор с тем всегда был демагогией в процессе и приказом в результате.

— Может, вы составите мне компанию? — глядя прямо перед собой произнесла Арина. — Могу провести небольшую экскурсию по магическому Петербургу... а может, и не только Петербургу. И не только магическому. И... я понимаю, вы директор, но вам тоже нужен отдых. Особенно в свете последних событий. Вы ведь месяц не покидали школу, — она поправила очки.

— Какая осведомлённость, — усмехнулся Снейп.

— Я наблюдательна, — спокойно парировала Суворова. — Кроме того, в России всегда была мода на сарафаны.

— Простите? — Северус замедлил шаг.

— Сарафанная почта, — Арина бросила на него один из тех понимающих взглядов, которые неизменно доводят иностранцев до белого каления. Впрочем, Снейп уже привык.

Суворова в двух словах объяснила, что имела в виду и настороженно глянула на директора.

— Я обещаю не демонстрировать свои заклинания.

Снейп только скривился.

— Могли бы этого и не говорить.

— Нет уж, я сразу оглашу всю культурную программу, — она засмеялась и чуть не наступила на подол мантии. — Так что скажете?

Северус Снейп в замешательстве посмотрел на коллегу и подумал, что, в общем-то, не очень хочет проводить выходной в обществе авроров. Даже если сегодня ему придётся проверять школьные чеки до полуночи.

О том, что директор уедет, предупредили двоих — Михаляка и старшего аврора. Первый заверил, что обо всём позаботится, второй пробормотал что-то сквозь зубы, но не выказал рвения удержать Снейпа в школе. Как показалось последнему, пожилой служака не слишком жаловал всяких предателей, которые даже умереть-то нормально не могут. Не то чтобы Северус злоупотреблял Легилименцией в быту, но всё же.

Холодным октябрьским утром, когда стрелки часов едва коснулись отметки «одиннадцать», из камина в неприметном петербургском баре вышли двое — высокий мужчина и женщина, едва достающая ему до плеча. Два неясных силуэта мелькнули в толпе и исчезли, смешавшись с множеством таких же волшебниц и волшебников, спешащих по своим делам.

* * *

Россия, Санкт-Петербург,

октябрь 2003 года

Северус не без удовольствия смотрел по сторонам. Магический Петербург кипел и гудел, несмотря на раннее время, разве что не так пестрел детьми, как в предыдущий его визит. Магия по-прежнему бурлила в воздухе и приглашала погулять по вымощенным булыжником и заставленным цветами улочкам.

А ещё было красиво. Вопреки мнению хогвартских студентов, Северус Снейп получал удовольствие не только от хорошо сваренных зелий или снятых баллов. Он любил естественную красоту в самых разных проявлениях — возможно, потому что ему редко предоставлялся шанс ею полюбоваться.

— С чего начнём, Северус?

Он повернулся к Арине. Она была без очков, в тонком пальто и куталась в шарф с кистями. Привычная коса уступила место высокой причёске, и Северуса не покидало ощущение, что эта конструкция развалится, если подует ветер.

Он окинул взглядом разбегавшиеся в стороны улочки.

— Ваши предложения?

— Предлагаю выпить кофе. За углом есть хорошая кофейня. А там как раз откроется то заведение, где можно посоветоваться насчёт... наших проблем. Хотя, если подумать, это всё-таки мои проблемы.

— Уже нет, — Снейп пожал плечами, на что Арина фыркнула.

— Вам не идёт этот жест, вы уж простите. Идёмте к Пушкину.

— К Пушкину?

— Это владелец кофейни. Не лучшая фамилия для такого бизнеса, но не всем же стихи писать.

— Уверен, многие заходят из любопытства. Представьте, был бы трактир «У Крама». Вы бы зашли?

— Не очень люблю квиддич, но если бы это была булочная, то не удержалась бы, — Арина хитро улыбнулась. — А вот остальные сметали бы всё подряд. Слава — страшная штука.

И не говорите.

По совести говоря, Северус уже завтракал, но... ему нравилась «Пиковая дама». И кофе.

Пушкин оказался человеком со вкусом. Это Северус понял, как только переступил порог заведения. Круглые столики красного дерева, стулья с мягкой спинкой, высокие шкафы, скатерти винного цвета, маленькие белые салфетки, плетёные корзинки, тонкая фарфоровая посуда, длинные свечи в серебряных подсвечниках — и неземной запах кофе.

Такой кофе готовил Аберфорт Дамблдор, когда не обслуживал своих в высшей степени подозрительных посетителей. Такой кофе готовил его старший брат, когда ему требовалось кого-то утешить или обрести утешение самому. Северус уже и не чаял когда-либо вновь почувствовать этот мягкий аромат, скрывающий терпкий, странно тягучий вкус. Откуда-то сбоку повеяло шоколадом, потом корицей... можно было сойти с ума, если бы не появление хозяина. Полуседой толстяк в сюртуке, который, казалось, молил о помощи, устремился навстречу новым гостям.

— Арина! Как я рад вас видеть. И господин...

— Северус Снейп. Мой коллега и начальник. А это господин Пушкин, хозяин лучшей кофейни в Петербурге, — прорекламировала Суворова.

Толстяк засмеялся низким гудящим смехом. Казалось, у него в животе хохочет маленький пароход.

— Рад, очень рад... Садитесь, официант подойдёт.

Снейп прошёлся подушечками пальцев по скатерти и заглянул в меню. Он спокойно изучал незнакомые названия, пока не дошёл до восьмой строки.

— Арина, — слова застряли в горле. — Вы пробовали кофе «Ариана»?

— Я всегда его беру, — она поколебалась. — Это рецепт моего прадедушки, он продал его Пушкину пару лет назад.

— Продал ваш прадедушка... — мозг Снейпа лихорадочно соображал. — Арина, извините, но сколько ему?

— Весной было сто девятнадцать. И отвечая на ваш вопрос — да. Он волшебник.

Когда через несколько минут напряжённого молчания официант принёс их заказ, Снейпу хватило запаха, чтобы всё встало на свои места.

Гвоздика. Корица. Лимон. Огневиски. Шоколад.

Хогвартс. «Кабанья голова».

Альбус. Аберфорт.

Он смотрел на Арину со смешанным чувством. Ему хотелось убить её за скрытность. Ему хотелось кричать до хрипоты, до тех пор, пока она не поймёт, как ему не хватало человека, который знал бы о нём хоть что-то не из книги по истории и не из газет. Эта вечная улыбка, негромкий голос и умение припереть к стенке, когда ей что-то нужно. И — о, Мерлин! — желание научить всех чему-нибудь доброму и вечному. Вспыльчивость, неумение держать лицо. Последнему она, правда учится — и небезуспешно.

Суворова отпила кофе, прикрыла глаза и, не открывая их, произнесла.

— Пейте, а то остынет. Будет невкусно.

Северус не знал, что ей сказать. Молча они выпили кофе, а потом Арина просто сказала:

— Как вы понимаете, я знаю, кто вы. И для меня это не имеет ни малейшего значения.

— Да ну? — Снейп против воли подобрался. — То есть ничего, что я убил Альбуса Дамблдора?

— Не кричите, пожалуйста. Альбуса Дамблдора убило кольцо Марволо Мракса и паранойя Тома Реддла, но давайте не будем об этом.

— Почему вы называете его по имени?

— Потому что он начал страдать паранойей ещё в бытность студентом. По крайней мере, так говорят.

— Вы что, изучали его биографию?

— Я была среди любимых учеников Игоря Олеговича. А он считал, что таким, как я, врага надо знать в лицо и во всех остальных ракурсах.

— Но они называют вас грязнокровкой!

— И получают Силенцио вместо кляпа.

— Но они считают вас магглорождённой!

— Они правы, — Суворова была невозмутима. — Мои родители магглы.

Некоторое время Снейп молча сверлил женщину взглядом, а потом сухо бросил.

— Вы должны были сразу сказать мне.

Арина посмотрела на него, как на душевнобольного.

— И как вы себе это представляете? Здравствуйте, директор. Я знаю, что вы были Пожирателем смерти, шпионом Дамблдора, убили брата моего прадеда, а потом спасли жизнь Гарри Поттеру и умерли. Но я тоже не лыком шита, я внучатая племянница этого самого Альбуса Дамблдора, ученица Каркарова и вообще точу на вас зуб. Уверена, мы найдём общий язык! Так?

— Я не умер, вы упустили эту деталь, — язвительно уточнил Снейп.

— То есть с остальным вы согласны? — примирительно произнесла Суворова. — Тогда пойдёмте в лавочку напротив и разрешим наш спор насчёт нечеловеческой магии.

— Зачем вы пригласили меня... сегодня? — устало спросил Снейп.

К его удивлению, женщина не сразу нашла, что ответить.

— Мне приятно ваше общество, — произнесла она после небольшой заминки. — Я не собиралась рассказывать вам свою биографию, но, раз так получилось...

— Вы серьёзно думали, что я не обращу внимания на имя Ариана? — с горечью произнёс Северус и тут же понял, что именно его напрягло, когда он увидел название кофе. — Вы... вас назвали в честь неё?

Ответом было короткое злое «да». Он допил кофе и поднялся. Пора было заняться делами.

* * *

Загадочный специалист по магии оказался гоблином. Этого Снейп ожидал меньше всего. Как только посетители оказались внутри лавки, дверь незаметно слилась со стеной, перекрыв пути к отступлению. Этого Снейп уже ожидал, увидев, с кем придётся иметь дело.

Суворова учтиво поприветствовала гоблина, представила ему своего спутника и в самых изящных выражениях попросила совета. Снейп, наблюдавший за коллегой с нечитаемым выражением лица, подумал, что преподавателей Дурмстранга Арина не удостаивала такой вежливости.

Гоблин, носивший гордое имя Цепкович, повертел кулон в руках, положил на какие-то хитрые весы, которые Снейп видел впервые в жизни, а потом исчез в соседней комнате. Когда он не вернулся через десять минут, у Снейпа появились нехорошие предчувствия, однако, надо быть полным болваном, чтобы ставить под сомнение действия гоблинов. Через тридцать шесть минут (он засёк) хозяин лавки вернулся с недовольным видом и протянул Арине... два одинаковых кулона.

— Копию носите поверх одежды, — проскрипел гоблин. — Первую неделю эффекта не ждите, на второй возможно первое притяжение. Будьте осторожны с настоящим кулоном, не допускайте взаимодействия.

— Не подскажите, кто это был? — по неясным Снейпу причинам слово «кто» Арина выделила.

— Подскажу, — осклабился гоблин. — Это был раб.

Лицо Суворовой потемнело.

— Благодарю вас, Цепкович. Позвольте откланяться, — и она положила на прилавок крошечный мешочек. Мешочек красноречиво звякнул.

Гоблин милостиво кивнул и впился взглядом в Снейпа.

Что, мантикора задери, надо делать?

— Мы благодарны вам за помощь, — процедил он. Гоблин разочарованно отвернулся, но дверь открыл.

Уже на улице Снейп повернулся к Арине.

— В России гоблины помогают волшебникам?

— Не все и не всем, — она поморщилась. — Но деньги и вежливость творят чудеса.

— И каков вердикт? — осведомился Снейп. Собственно, сам он понял не всё из речи гоблина, но то, что понял, — настораживало.

— Домовой эльф, — судя по голосу, Арина сама не уверена в том, что говорит.

Северус покорно ждал, пока Суворова приведёт свои мысли в порядок. Он уже понял, что раньше лучше не спрашивать: эта женщина имела скверную привычку приходить в тихую ярость, если её мысль обрывали на середине — неважно, умышленно или нет. Наконец, волшебница кивнула сама себе и повернулась к нему.

— Цепкович считает, что к истории с моим кулоном причастен домовик. Именно он снял с меня кулон и оглушил, а уже потом кто-то наложил Мобиликорпус. Следовательно, трибуны на квиддичном поле — отдельная история.

Снейп смотрел на неё с плохо скрываемым сомнением.

— Арина, это невозможно, — так он обычно втолковывал что-то маленькому Драко. — Допустим, трибуны находятся за пределами школы, но вы упали с лестницы в самом здании, куда не может проникнуть... — его глаза расширились. — Дьявол!

Брови Суворовой неуверенно приподнялись.

— Дьявол! Дьявол!...

— Вы красноречивы, — Арина встревожено улыбалась, но улыбка была неприятной. Яркие губы, как резиновые, растягивались и принимали какую-то заданную форму, а взгляд оставался сосредоточенным и взволнованным.

— Вы не понимаете, — набросился на неё Снейп. Одно движение — и она впечатана в стену ближайшей арки. Он яростно сжимал её плечи, не давая пошевелиться. — Вы просто идиотка, если думаете, что вам всё сойдёт с рук! Вы зачаровали копию амулета на притягивание домовика, но вы подумали, что это может быть чужой домовик?

— Чужой? — растерянно выдохнула Суворова. Чёрные глаза были в нескольких сантиметрах от неё, она чувствовала пряный запах кофе. — Но почему не школьный? Разве аппарация...

— Я не знаю, какой дурак позволил чужим эльфам проникать в здание школы, но намерен немедленно вернуться и выяснить это. И не только выяснить, — шипение Снейпа стало походить на свист закипающего чайника. — Но и прекратить! Вы! Мастер чар! Самонадеянная выскочка, вы возомнили себя детективом? — он встряхнул её. — Вы думаете, что нападение на вас и тот случай на матче не связаны? Думаете...

— Именем аврората. Что здесь происходит? — громыхнуло за его спиной.

Только сейчас он понял, что от бессильной злости так сжимает женские плечи, что останутся синяки. Что они стоят в какой-то арке посреди центральной улицы. И их увидели авроры.

В голове Снейпа в течение секунды пронеслось не меньше сотни версий, начиная от мгновенной аппарации и заканчивая старым добрым заклинанием забвения, когда глаза Суворовой блеснули, а уверенные пальцы сжали ворот его пальто и притянули к себе. Он не успел сказать «нет». Он не успел испугаться. Он не успел... Он ни черта не успел, но уже в следующее мгновенье оказался вовлечённым в поцелуй с женщиной, которую только сегодня ему хотелось убить не менее трёх раз. Было похоже на помутнение рассудка, но ему казалось, что на свете не осталось ничего, кроме мягких горячих губ, длинных пальцев, запутавшихся в его волосах, и тонкого запаха хризантем — любимых цветов Эйлин Принц.

И что всё остальное больше не имеет для него значения.

Когда кончился воздух, он нехотя выпустил женщину, которую только что держал в объятиях, и с убийственной ясностью понял, что произошло. Арина Суворова — бледная, с красными пятнами на щеках — неотрывно смотрела на него, и эмоции на её лице сменяли друг друга с невыносимой скоростью. Казалось, она не знала, смеяться ей, плакать или упасть в обморок. Всё ещё придерживая её за плечи, Снейп оглянулся.

Все спешили по своим делам, не обращая внимания на двух волшебников в арке. Сине-белые мантии авроров мелькнули и исчезли за углом соседнего дома.