Время в подарок (гет)

Россия, Мурманск,

сентябрь 2003 года

Снейп проклинал себя за то, что решил проконтролировать двух молодых обормотов. Конечно, молодым обормотам было уже за тридцать, а самому Снейпу тридцать восемь, но он-то знал, что на деле ему сорок три. Почтенный возраст. Северус напоминал себе об этом не менее двух раз в день, опуская досадную поправку «если бы я прожил последние пять лет».

Вот только организм оказался предателем. Несмотря на смену климата, общение на трёх разных языках и пост директора, Северус чувствовал себя моложе, чем прежде. Более того: организм явно подговорил зеркала в его комнатах, ибо теперь они являли его взору волшебника с терпимой внешностью и столь же терпимым выражением лица. Конечно, бледную, даже желтоватую кожу — щедрый подарок Тобиаса Снейпа — уже не изменит ничто, но директора ценят не за это.

Правда, один из родственников Драко — Лори? Лоренцо? Лоренс? — исправно высылал шампунь со странным запахом, но убийственным эффектом. Снейп страшно презирал зельевара, растрачивающего силы и время на подобную ерунду, но от посылок не отказывался.

В данный момент он наворачивал второй, если не третий, круг по школьному двору, уже заглянул в теплицы и почти добежал до квиддичного поля, но без толку. Куда они делись? Не в озеро же.

Озеро.

Воображение Снейпа тут же нарисовало трагическую картину: как Эрик Йохансон, защитник магглорождённых, топит Михаила Бергмана, адепта Гриндевальда.

Остановись, Принц. Тебя несёт.

Северус перевёл дух и ещё раз огляделся.

Вечер уже вступал в свои права, и школьный двор стремительно пустел. В двух шагах от Снейпа прошла парочка, курс пятый, не старше. Студенты хором поздоровались и улыбнулись — уже не директору, друг другу. Северус проводил взглядом стайку младшекурсниц с учебниками в руках и в очередной раз подумал о смене формы. Море студентов в одинаковых коричневых рубашках и штанах — независимо от пола — были не самым привлекательным зрелищем. Алые мантии надевались по выходным, по праздникам и в случае общего сбора. В остальное время — унылые полувоенные наряды.

Так удобнее.

Кто это придумал? Впрочем, формой тоже следовало заниматься отдельно. Вдумчиво. Внимательно. Осторожно. Учитывая все культурные различия. Учитывая кошельки родителей. Да и вообще, негоже новому директору воплощать слишком много идей сразу. Сейчас и так хватает проблем.

Северус продолжал шагать по направлению к квиддичному полю — просто по инерции. И тут из-за поворота возникла группа подростков в квиддичной форме. Судя по тому, что они не переоделись и тащили с собой мётлы — прямёхонько с поля.

Отлично.

Снейп окликнул одного из студентов, которого приметил ещё на уроке ЗОТИ. Тот подошёл.

— Флес, вы с квиддичного поля?

— Да, господин директор.

— Поле сейчас пустует?

— Нет, господин директор, — если парень и удивился вопросу, то не подал виду. — Там уже тренируется «Молния».

Снейп потерял дар речи.

— Это ещё одна команда, — улыбнулся парень. — Я могу идти, господин директор?

Северус рассеянно кивнул и тоже повернул к замку. На встречу к Суворовой он уже опоздал, но, в конце концов, это нужно ей. Подождёт.

Профессор чар, к большому разочарованию Снейпа, действительно ждала. Правда, двумя пролётами ниже, чем он ожидал. Она стояла на четвёртом этаже и что-то тихо вычитывала трём студентам. Школьники то поднимали, то вновь опускали головы, напоминая китайских болванчиков. А Суворова всё говорила. По-английски.

Сведённые в линию чёрные брови, сощуренные глаза, левая рука сжимает рукав мантии — волшебница была зла. Северус был в этом уверен.

Школьники, судя по их лицам, тоже.

Снейп замедлил шаг и услышал обрывки разговора.

— ... это третья драка за месяц. У вас, Максим, четвёртая.

Студенты отвечали неясным бурчанием.

— Максим, это не оправдание.

Снова бурчание, теперь уже многоголосое.

— Эндрю, знаете, в чём разница между дуэлью и дракой?

О, педсовет не прошёл даром.

— ... это выход один на один с соперником. С соблюдением этикета и ясно заданной целью. Вы должны решать один вопрос, Эндрю, один, — она выделила последнее слово. — И на этом ваши распри заканчиваются.

Бурчание.

Мерлин, зачем она так церемонится?

— Нет, то, что он вас раздражает, не причина для избиения. А если бы я не проходила мимо? Что тогда? Вы представляете, чем может закончиться драка на каменной лестнице? На четвёртом этаже? Хотите экскурсию по Нурменгарду?

Молчание.

Знакомый расклад, профессор Суворова. Но вам он не по зубам.

— Лукас, смотрите мне в глаза, пожалуйста.

Молчание.

Вздох.

— На сегодняшний день я вижу один выход. Минус пять баллов с каждого за драку. Ещё минус пять за коллективное нападение без веской причины. И минус три за ложь. С каждого. Завтра я поговорю с вашими деканами. Пусть дальше решают они.

— Нет!

Северус почти дошёл до места действия — теперь все четверо были как на ладони.

— Лукас, думаю, профессор Шварц не съест вас. Вы заслужили.

— А он? Что будет ему?

Вопрос явно интересовал всех троих.

И Снейпа тоже.

— С Эдуарда я сниму пять баллов. Драка — это драка. В ней виноваты все. Но наказания он не получит. Полагаю, Медицинского крыла с него достаточно. Смотрите мне в глаза. В глаза, Лукас!

Парень поднял голову и прямо в лицо преподавателю выкрикнул.

— У него родня — Пожиратели смерти!

Пауза.

Долгая, бесконечная пауза.

Женщина помедлила.

— Эндрю, Максим, вы свободны.

— Но...

— Вы свободны. Лукас, пойдёмте со мной.

Глаза студента забегали.

— Простите, профессор Суворова...

Она подняла руку, и Снейп узнал свой собственный жест.

— Лукас, не здесь. Идите за мной. Остальные — минус балл с каждого за промедление и марш к себе!

Арина сделала парню знак идти за ней, повернулась — и увидела директора.

Шпион, мерлиновы подштанники!

Снейпу захотелось выругаться. Здесь и сейчас.

— Директор, я вас не заметила.

— Бывает. Добрый вечер.

Студент, стоявший рядом с Суворовой, окаменел. Снейп смерил его суровым взглядом.

Опасаемся расправы, молодой человек?

— Директор, когда я могу обсудить с вами... проект, о котором мы говорили на педсовете?

Северус сделал вид, что припоминает.

— Зайдите ко мне часа через полтора. Вас устроит?

Арина только кивнула и потащила студента вверх по лестнице. Снейп пошёл следом, наблюдая, как бледнеет лицо парня и вздымается чёрная мантия профессора.

Определённо, он чего-то не знает об Арине Суворовой.

* * *

— Налить вам ещё?

Михаляк с сомнением покосился на чашку, но кивнул.

— Всегда пью чай, когда нервничаю.

— Тут уж поздно нервничать, Андрей, — пожал плечами Снейп и попробовал варенье.

Ещё одна новая привычка — пить чай с вареньем, причём непременно по вечерам.

— Попробуйте варенье. Сморода с чем-то... Не пойму, с чем.

— С крыжовником, — вынес вердикт Михаляк. — Надо заказать эльфам на следующую неделю.

— Наше с вами чаепитие по пятницам уже стало традицией, не находите?

Михаляк вздохнул.

— Такие уж педсоветы в нашей школе. После них я всегда нервничаю.

— И пьёте чай.

— Вот именно.

— Как вы думаете, приказы будут... эффективны?

— Не знаю, — заместитель поправил очки свободной рукой. — Но сейчас хорошее время. Магглорождённых студентов не слишком много, зато стало больше полукровок, а это меняет настрой. Общий настрой. Кроме того, здесь учатся студенты из очень разных обществ, и когда они отвечают на письмо... Точнее, их родители отвечают, они соглашаются на правила Дурмстранга, а там есть пункт о толерантности, ну вы читали.

Снейп кивнул.

— Сейчас спокойно в магической России. И в большинстве стран, откуда приезжают наши ученики. Кроме Индии, пожалуй, — продолжал Михаляк.

— А что в Индии?

— Там какая-то заварушка, кланы не поделили права. Ну, у них это раз в десять лет, так что скоро закончится. Тогда я вам и расскажу поподробнее.

— Почему не сейчас?

— Северус, я историк, а не политик.

— Кстати, сколько вы преподаёте историю магии?

— Двадцать два года, из них двадцать лет здесь, в Дурмстранге, — название школы Михаляк произнёс с такой нежностью, с которой иные родители отзываются о горячо любимых детях.

— Андрей, — Снейп посмотрел заместителю в глаза. — Что вы говорите студентам о Волдеморте?

Толстяк вздрогнул и выронил чашку. Глухой удар — фарфор оказался крепким орешком. Остатки чая грязным пятном остались на ковре.

Снейп вынул палочку, едва заметным движением почистил ковёр, ещё одним вернул чашку на стол.

— Андрей, вы меня слышали?

— Слышал, — Михаляк облокотился о стол и какое-то время раздумывал. — Директор...

— Северус.

— Северус, курс истории магии в Дурмстранге включал в себя тему войны с... Тем-кого-нельзя-называть. До середины восьмидесятых.

— А потом? — Снейп не повышал голоса, но Михаляк заёрзал.

— А потом у нас сменился директор. Он добился отмены этой темы.

— Ещё бы, — пробормотал Снейп. — А вы-то как считаете, эта тема нужна ученикам?

Михаляк молчал.

— Андрей, как считаете вы? Андрей?...

Заместитель ещё помолчал, а потом тихо проговорил.

— Я считаю, что дети должны знать, почему это случилось. Хотя многих это ничему не научит. Они должны знать, кто такой Тот-кого-нельзя-называть. Почему он стал таким. Почему за ним шли люди, за что они ратовали и что получили в итоге. Это же социальный конфликт. И политический конфликт. Добавьте немного психологии — и мы получаем исторический виток. Печальный исторический виток... Простите, я заговорился.

Снейп скривился.

— Это профессиональная деформация, Андрей. Когда вы обычно давали эту тему?

— Весной. Её проходили на седьмом курсе.

— Нет. Дайте её всем, начиная с четвёртого курса. На седьмом — весь блок, на шестом — почти весь и так далее. Включите основные аспекты в экзамены.

— Концентрическая система? — чуть громче спросил Михаляк.

— Да.

— Северус, вы требуете возвращения темы?

— Да.

— А вы понимаете, что это значит?

— Для меня?

— Да. Для вас.

Снейп пожал плечами.

— Предупредите меня за пару дней до начала темы, я сделаю кратенькое объявление в Обеденном зале. Кроме того, зачем вам я? Расскажите детям о Волдеморте. Это важнее.

— Они всё равно узнают...

— Вот тогда и поговорим.

Михаляк кивнул.

— Я пойду? Надо предупредить Марка насчёт приказов.

— Идите. Андрей, последний вопрос. Когда вы сами выяснили?..

Заместитель грустно улыбнулся.

— Когда вы впервые вошли в мой кабинет.

— И вы приняли меня на работу?

— Не вижу препятствий. Я всё-таки историк, а не политик. Доброй ночи, Северус.

Он вышел.

Когда вы впервые вошли в мой кабинет.

Снейп, как в дурмане, вспомнил последние полтора месяца, проведённые бок о бок с Михаляком.

Добродушный толстяк.

Красноречивый педагог.

Отличный собеседник.

Он знал. Он всё время знал.

Северус сделал зарубку: если доживёт до Нового года, сделает заместителю подарок. Кажется, здесь празднуют именно этот праздник.

Он едва успел отправить эльфов мыть грязные чашки, когда в дверь постучали.

На пороге стояла Арина Суворова.

* * *

Великобритания, Лондон,

сентябрь 2003 года

Рон поцеловал нежное, молочно-белое плечо жены и укрыл её одеялом.

— Иногда мне кажется, что наших детей будешь воспитывать ты, а не я, — приглушённо фыркнула женщина.

— Не получится, — Рон рассмеялся и запустился руку в спутанные кудри. — Я же безответственный, забыла?

— Верно. Придётся совместными усилиями. Сегодня, кстати, Малфой напророчил нам пятерых отпрысков. Или семерых...

— Нет. Не больше двух, — протянул Рон. — Но чтобы обязательно была девочка.

— Ну-ну. Твои родители тоже так рассуждали.

Рон ловким движением спеленал супругу в одеяло, лишив возможности говорить, и удовлетворённо осмотрел результат работы.

— Кстати, как прошла беседа с Малфоем?

Карие глаза смотрели с укором.

— Эээ... — Рон завернул краешек одеяла. — Вот. Теперь ты можешь говорить.

— Рональд Уизли, это свинство.

Лицо рыжего приняло почти блаженное выражение.

— Скажи ещё раз, Миона, а?

— Это свинство, — озадаченно пробормотала Гермиона.

— Не-не. Имя.

— Рональд Уизли. Рональд Уизли... Рональд Уизли! Так?

Оба рассмеялись.

— Так. Миона, я скучал, как Грошик по Хагриду.

— Но меня не было всего час, — начала оправдываться волшебница.

— Нет, Миона, — Рон смотрел на неё с такой нежностью, что у волшебницы сжалось сердце. — Тебя не было пять лет. Пять мантикоровых лет. Я не знаю, кто эта Илона Нарбе, но она подарила мне тебя. Снова.

Гермиона с тревогой смотрела на мужа. Ораторское искусство было совершенно чуждо Рону, но сегодня... Она не знала, что на него нашло. И не знала, что ответить.

— Откуда ты знаешь про Илону? — с опозданием спросила Гермиона.

— Твоя Лиззи не умеет держать язык за зубами. Возьми кого-нибудь из когтевранцев, что ли. Кроме того... Я помню, как ты искала заклинание для родителей. Сложил два и два, вот и всё.

— Ох, Рон, — волшебница покачала головой.

Тот пожал плечами.

— Это мелочи. Слушай, — Рон оживился. — Завтра покажешь птичек, а?

— Птичек? — растерянно переспросила Гермиона.

— Птичек. Помнишь, как на шестом курсе?

— Рон, — простонала Гермиона. — Зачем?

— Сейчас, — прокряхтел он и потянулся к тумбочке. — Вот. Expecto Patronum!

Маленькая серебристая птичка облетела комнату, оставляя за собой яркий, но необъяснимо мягкий свет — и вылетела в окно.

Гермиона смотрела на мужа огромными, блестящими глазами.

— Когда? — выдавила она, чувствуя, что комок уже не удастся сдержать.

— В апреле, — Рон улыбнулся. — Я даже не ожидал.

— Рон, я не могу тебе... — начала Гермиона, но он только поцеловал её и улыбнулся.

— Скажешь, когда сможешь. Главное, что ты вернулась.

Гермиона уткнулась лицом в плечо мужа и разрыдалась.

Потому что война заканчивается — даже для таких, как они.

Потому что Рон оказался прав.

Она точно знала: через год-два десять очень молодых семей впервые придут на празднование Победы. Во имя мира без Волдеморта. Во имя тех, кто заплатил за этот мир слишком высокую цену.

Она знала.