Хроники одного Города (джен)

Шаги были… странными. Они шлепали. Шлеп, шлеп, шлеп… Словно мокрой тряпкой по мостовой.

Я осторожно потянулась к ножу в сапоге и увидела, что кинжал Гаррета уже у него в руках. Все-таки мой друг гений в темных делишках…

Мы срослись с замшелой каменной стеной, стараясь не двигаться и не дышать. Нетрудно было предположить, кто к нам приближается. Вопрос в том, сколько их?

Вскоре куршоки явились пред нами.

Змеиные глаза, гребни на головах, огромный рост и зеленая кожа, признаться честно — выглядело это устрашающе. И я еще теснее прижалась к камням на стене. Рука Гаррета накрыла мою, и я почувствовала в ней газовую гранату.

Твари шли медленно, но все же приближались к месту, где мы стояли. Нас они, конечно, не видели, что меня несказанно радовало. Я еле заметно покачала головой, прося Гаррета не кидаться на них.

Куршоки прошли мимо нас, даже ни разу не заподозрив, что за ними внимательно наблюдают четыре глаза — три нормальных, один механический. За ними тянулась вонь затхлой воды и гниения.

Я, наконец, решилась пошевелиться и слегка сжала ладонью запястье Гаррета. Он ответил мне вопросительным взглядом.

— Идем за ними, — прошептала я беззвучно.

Поскольку он читать по губам не умел, мне пришлось повторить это раз пять, пока до него не дошел смысл моего самоубийственного послания.

— С ума сошла? Я не пойду! У меня с собой ничего нет!

— Все будет в порядке.

— Я сказал — не пойду. Если надоело жить, иди одна.

— И пойду, — рассердилась я.

— Постой.

— Что?

— Вот, — он протянул кинжал. — Будь осторожна.

Я скривилась, взяв предложенное оружие.

И пропала в темноте.

* * *

Первые часы преследования я проклинала себя, на чем стоит Город, и даже два раза упомянула Свига. Однако, вспомнив удивительную тварь, решила все-таки в дальнейшем воздержаться.

Мы спустились в неприметный канализационный лаз в Доках, и там я с удивлением обнаружила небольшую пещеру, уводящую в катакомбы. Да уж… знал бы Герцог. Впрочем, вход в пещеру был настолько узким, что я поневоле засомневалась, пролезут ли куршоки в него. Твари моих сомнений нисколько не разделяли и проскользнули внутрь почти ужом. Я же, выждав около получаса, двинулась вслед за ними. К сожалению, грацией ужа я не обладала, и проникла внутрь с грохотом, нехорошими словами и страхом, что безбожно себя выдала.

Но пронесло. Твари, очевидно, уже давно ушли.

Внутри было отвратительно. Всюду слизь — на стенах, на потолке, на полу. В многочисленных лужах копошилось что-то…. Что-то. Сырой и затхлый воздух, почти абсолютная темнота, изредка разбавляемая светящимися кристаллами, и непереносимая вонь. В общем, чудное место.

От галереи пещеры, в которой я стояла и отчаянно морщилась, вело два хода. Узкий и настолько низкий, что, соберись я пойти по нему, мне пришлось бы ползти, захлебываясь в слизи, и широкий и высокий. Вообще удобней было бы идти по свободному ходу, но оттуда доносились человеческие голоса.

Едва заметный туман, появившийся из моей ладони, немедленно превратился в тонкую, путеводную нить. И разумеется, он показал на узкий лаз. Еле заметное покалывание руки выдавало магические ловушки в просторном коридоре.

Я поморщилась… и еще раз поморщилась. Жаль, что оборотни не могут не дышать. Набрав в легкие побольше воздуха, я нырнула в отвратительно воняющую жидкость.

Очевидно, что куршоки могли легко обходиться без воздуха, если пользовались этим ходом, потому что спустя несколько минут я почувствовала головокружение и боль в груди. Камень почти обволакивал меня и становился все уже и уже. Неупомянутая, но хорошо знакомая паника подступала постепенно и со вкусом.

Я же не смогу даже развернуться!

Но кошмар внезапно кончился, когда я обнаружила, что могу вынырнуть, и там есть воздух.

Что я говорила? Сырой и затхлый? Да он божественен — этот воздух!

Я стояла по грудь в грязи, в которой то тут, то там копошились какие-то мелкие твари, и с наслаждением дышала.

Но это все романтика, потому что, как только я вспомнила чудесную ванну у нас дома, свежий воздух, да и... В общем, это место перестало казаться мне божественным. И я прогребла дальше, брезгливо отталкивая от себя водоплавающих червяков и других странных насекомых. Настрой из уныло-отвратительного постепенно переродился в поиско-приключенческий. А о Льюисе я старалась не думать…

Тоннель постепенно расширялся, а река из зловонной жижи уступила место такой же луже. Шла я недолго, по моим меркам, и в конце концов, дорога привела меня в сердце катакомб. Теперь уже вокруг было сухо, тепло и даже как-то уютно. Я стала осторожнее, и старалась держаться подальше от светящихся кристаллов — лооров, и изо всех сил напрягала слух. Спустя примерно полчаса я уловила еле слышные завывания. Пение? Что там происходит?

Осторожность пришлось удвоить, поскольку эти твари обладали невероятной силой, и одной против всех мне выходить не хотелось, исход был очевиден. Хотя что там было написано в книге? Куршоки боятся волков? Неплохо бы, но здесь, под землей, мой волк сам испугается замкнутого пространства. Петляя пустынными коридорами, я наткнулась на подобие столовой — и первого куршока. Он стоял спиной ко мне, держа в руках копье, явно отобранное у стражников. Мимоходом вспомнив о свойстве зрения ящериц, я практически проползла к следующей двери. Благо шуму от меня было немного, спасибо тренировкам Мафусаила. Просочившись в другое помещение, я чуть не ойкнула — здесь была спальня. Твари спали, прижавшись друг к другу, почти даже не посапывая. Пожелав про себя им приятных снов, я поползла дальше. Слава Строителю, подобных курьезов больше не случалось, и я вскоре вышла к огромному залу. Помещение разделялось на две части: в верхней стояло роскошное каменное кресло, на котором удобно устроился… человек. В нижней части был большой фонтан с чистой водой. Тварей набилось в зал немало, но проход к фонтану оставался свободным и благо темным. Скрестив на удачу пальцы, я мышкой проскочила к фонтану и спряталась. Оставалось только слушать. А послушать там было что, ибо беседа была в полном разгаре.

— Мы попытался пройти в кладбище, — шамкал грубым голосом куршок, — но там защитники, мы не получилось.

— Сколько? — внимательно спросил человек с трона.

— Гребень не уметь счет, их было много, — ответила та же тварь.

— Значит, медальон вы не нашли, — подытожил человек, — что ж, придется заняться этим самому.

— Царь, медальон там, мы просто не смог забрать, — в диалог включился рычащий голос другого куршока, — но в наземном мире есть вор, он может. Он легендарный вор.

— Имя? — заинтересовался мужчина.

— Гаррет.

Я беззвучно захихикала. Опоздали, господа твари, захомутали вашего вора уже.

Однако таинственный человек этого, похоже, не знал, и лелеял надежды. Интересно, кто это? Что ж, послушаем.

Между тем он встал, и я, наконец, смогла его разглядеть из своего неудобного убежища. Он был великолепен, в прямом смысле этого слова. Высокий, точеные черты лица, умный взгляд и мягкая улыбка. Тело гибкое, стройное, но и не худое. И это было только первое впечатление — из-под фонтана.

— Друзья! — Зычный голос мужчины отражался от пустых каменных стен. — Вам осталось приложить не так много усилий, и мы свергнем продажных Герцогов и Королей! Вы займете надземный мир, ибо он принадлежит по праву всем! Не людям! А всем — вам, людям, буррикам, отаркам и многим другим расам! Люди заняли его, потому что сильны и их много! У них есть магия и технологии! А у вас нет ничего, кроме этих катакомб! Мы объединимся и разделим все блага! Не слушайте тех, кто будет говорить вам, что надземный мир только для людей! Не слушайте, если говорят, что вы напали на эти берега в далекой давности! Это были не вы, а ваши предки! Тысячелетиями вы искупали эту вину, и этого достаточно! Не слушайте, если вам будут говорить, будто вы чудовища! Все расы разные, есть отвратительные и злобные создания среди всех — людей, отарков, змей, куршоков, оборотней! Нам с вами досталась великая роль в истории — переломить предрассудки и объединиться! Ведь мы живем в одном мире, почему мы должны враждовать и убивать друг друга? Но для этого нужно много поработать! Вы согласны?

Нестройный гул голосов протянул — «Да!»

— Тогда начнем!

После этих слов я похолодела. Потому что прямо на меня шли четыре твари, тащившие огромный железный чан.

Строитель, помоги…

Но сегодня был мой день, и посудину установили в пяти – шести футах от меня.

Резвый куршок-подросток живо развел под ним огонь, а остальные потихоньку начали заливать котел водой.

Что они творят? Походная уха?

А когда чан наполнили водой, начался сущий кошмар. Мужчина встал и затянул тягучую песню на неизвестном языке. Сначала я слушала, а потом голова взорвалась оглушающей болью. Магия била из Вольфганта — а это был именно он, судя по невероятной силе, — словно вода из городского фонтана. Котел вместе с магом окутало туманом, и я поняла, что пора отсюда сматываться.

Как добиралась я обратно, я не помню. Очнулась только в Доках, обессиленная и выжатая. Наверное, не смогла бы сотворить и простейшего заклятия. Кто-то поднял меня на руки и куда-то понес. Сил сопротивляться не было совсем, поэтому я отдалась на волю случая.

Судя по запаху, меня принесли в какую-то дыру и положили на ощутимо жесткую кровать.

— Ну же, детка, очнись, — приглушенно пробормотал голос, и после в меня влили Живицу — мощнейшее тонизирующее и обезболивающее средство.

Наконец, я смогла открыть глаза и сфокусировать зрение на моем спасителе. Ну конечно…

— Гаррет, ты что, следишь за мной? — прохрипела я.

— Ну и воняешь же ты, — проникновенно поделился он, — ты где купалась? В канализации? Теперь придется все тут отмывать.

— Хуже.

— Глупая девица, выпей еще, а потом вот этого, — он подал мне Живицы и коньяка.

Одним махом проглотив все это, я закашлялась, но стало лучше.

— Спасибо,— прохрипела я. — Я бы сама не добралась.

— Я сам еле добрался обратно, — хмыкнул он.

— Что? Ты там был? – От удивления я даже приподнялась на локти.

— Не бросать же тебя одну, — поморщился он. — Наемник доморощенный. Кто ж так близко к проведению ритуала подкрадывается?

— Я же не знала.

— Ты ж наемник, — передразнил он. — Приходи в себя и проваливай, я не хочу светить эту квартиру. Обсудим завтра у Хранителей.

— Ты преувеличиваешь, это не квартира — это дыра. — Я с трудом встала и тут же ощутила всю прелесть вони, исходившей от меня.

И как только куршоки ее не заметили? Привыкли?

— Дай переодеться что-нибудь, — жалобно попросила я.

Гаррет хмыкнул и весело на меня взглянул.

— Посмотри в моем шкафу, только не испачкай ничего, вонючка.

— Да иди ты, знаешь…

— Чай?

— С коньяком, — согласилась я.

— Сопьешься же. Между прочим, тебя Мафусаил искал, и мне пришлось рассказать, где ты.

— Не удивлюсь, что это он заставил тебя идти за мной, а не твоя совесть, — буркнула я из соседней комнаты.

— Совесть? Это ты о чем?

— Есть такое удивительное слово, представляешь?

Найдя в немногочисленных вещах вора что-то подходящее мне по размеру, я переоделась и вышла обратно.

Чай у Гаррета всегда получался просто восхитительным — терпким и бодрящим. Но добраться до желаемой чашки мне не удалось, ибо он с нелицеприятными комментариями отправил меня мыться.

— И не выходи, пока не смоешь всю вонь! — прозвучало мне вдогонку.

Отмокала я долго и упорно, в картинках представляя, как мне попадет от Мафусаила. Я ведь обещала вернуться к вечеру, на похороны… Но грустные мысли я отмела сразу же, не время еще. Выйдя из ванны, я, наконец, села за стол и с жадностью накинулась на скудные съестные припасы Гаррета и его замечательный чай.

* * *

Льюис Грэй 558 — 584 гг.

«Голубого тебе неба»

— Здравствую, Лью… прости, что не пришла на похороны, — я заговорила, слегка заикаясь от волнения и от вновь подступившей горечи. — Ты знаешь, я весь этот день старалась не думать о тебе. Наверное, тебе там обидно, прости меня. Я не умею красиво говорить, ты же знаешь, у нас по этому делу Мафусаил профи. Но ты был замечательным, верным другом. Всегда встречал меня шутками, дарил цветы, а я, глупая такая, не хотела ничего замечать. Мне очень больно, что тебя больше нет, совсем больно. Видишь, я даже плачу, а ты всегда говорил, что я всем мужикам мужик. Как оказалось, нет… Я надеюсь, тебе там хорошо. И мы обязательно встретимся с тобой. Может даже скоро, потому что война надвигается. Прошляпили мы Вольфганта, он теперь с этими проклятыми куршоками сидит в подземелье и говорит прекрасные речи. Я отомщу за тебя! Ни один из них не уйдет живым, обещаю. А теперь прости меня, я пойду, иначе совсем расклеюсь. Я буду приходить сюда и все тебе рассказывать, чтобы ты не скучал. Пока.

Утирая слезы, я пошла домой получать нагоняй от напуганного моим долгим отсутствием Мафусаила.