Хроники одного Города (джен)

Видя, что Гаррет не собирается делиться предположениями с остальными, я тоже предпочла не высказывать свои догадки. Кому нужно, тот сам до этого дойдет, не так уж это и сложно.

Аргус переводил взгляд пытливых голубых глаз с меня на Гаррета и обратно. Не дождавшись от нас ответа, он переключился на Рема и получил от него вежливую улыбку.

— Что, никто не хочет говорить? — вдруг вспыхнул Аргус. — Боитесь все? Боитесь, что пошлют в самый пожар? Страшно?

Теперь уже мы все смотрели на него с явным удивлением.

— Это, конечно, нормально — быть слегка не в себе после таких новостей, но, право слово, это не причина так нервничать, и, тем более, срываться на крик, — заметил Рем. — Нам всем интересно, зачем мы здесь сидим. Догадки есть у всех, и, пожалуй, все они одинаковы.

— Вот ты, Аргус, почему здесь? — мрачно спросил Гаррет.

— Если я это скажу, вор, ты не выйдешь отсюда живым, — осклабился в ответ Хранитель, и меня передернуло от заносчивости в его голосе.

— Вот поэтому и я молчу. Не стоит вам знать лишнего, — пряча едва заметную в неровном свете пламени ухмылку, склонил голову Гаррет, пропуская мимо ушей выпад Хранителя. — И поверьте: я планирую убраться отсюда сразу же, как только появится такая возможность... а впрочем, даже если она и не появится.

Я хмыкнула. Да, это был один из талантов Гаррета — сбегать даже из тех мест, откуда выхода нет и быть не может в принципе. Чего стоит побег вора из местной тюрьмы, где у каждой двери и в каждом углу караулят по три-четыре стражника. После триумфального выхода Гаррета из Серых Камней (так негласно называлась городская тюрьма) воровская гильдия утроила на него свой напор. Вообще, эта история продолжалась довольно долго: глава гильдии много лет назад уже подмял под себя всех мало-мальски талантливых грабителей, разбойников и воров; и только Гаррет да еще несколько мастеров вроде него наотрез отказались к ней присоединяться. Некоторые — по причине высокого налога, который члены гильдии обязаны были отдавать с каждой вылазки в общак; другим не нравились некоторые входящие в нее личности; а кто-то просто хотел свободы... сам Гаррет, например. Уже очень много лет Морис Рассельский всеми силами старался привлечь Гаррета в свою гильдию. Чего он только не перепробовал: и угрозы, и уговоры, и саботаж, и шантаж; но результаты его действий всегда были одинаковы... вернее, их не было. Одному Строителю известно, как Гаррет выбирался из всех подстроенных Морисом передряг... Мне, по крайней мере, он никогда про это не рассказывал.

На месте Рассельского, зная способность Гаррета выкручиваться из любой ситуации, я бы оставила вора в покое, но глава гильдии, очевидно, был слишком самоуверенным и наглым для того, чтоб адекватно оценить свои шансы. Легкие деньги и безнаказанность окончательно вскружили ему голову: герцог, не смотря на негодование стражи, старательно закрывал глаза на его организацию, поскольку она отстегивала огромные деньги в казну города.

— Энн?

Голос Рема вывел меня из раздумий, и я внимательно посмотрела на Хранителя.

— Твоя очередь…

— Моя очередь сказать, чтобы вы не совали нос куда не следует, а не то вам всем не поздоровится? — криво улыбнулась я. — Кажется, все, кроме меня, уже обменялись любезностями, да?

— Господину Хранителю показалось, что ты подозрительно тихо себя ведешь, — хмыкнул Гаррет, подняв на меня взгляд своих серых глаз. Вернее, глаза — в левой глазнице друга находился искусственный протез изумрудного цвета, позволявший ему видеть в темноте не хуже кошки, совы или зомби.

— Предлагаю дождаться Орланда, — глядя на него, неопределенно помахала рукой в воздухе я. — Он обещал прояснить ситуацию.

— Тебя ведь довольно долго не было в Городе, — неожиданно сменив тему, заметил Рем. Я с удивлением воззрилась на него:

— А откуда вы знаете? — я недобро сощурилась. — Я думала, мои дела никого кроме меня не касаются...

— Хранитель Артемус поручил мне найти тебя еще месяц назад, но я так и не сумел, — развел он руками.

— Что ж, я действительно отсутствовала месяца два, — согласилась я, чувствуя, как внутри волной поднимается раздражение. — Как-то не подумала, что мои личные дела пойдут вразрез с вашими грандиозными планами. Так значит, вы все это время меня ждали? Потому что мне показалось, что король, нагнавший на Орланда панику, приехал совсем недавно. Или я ошиблась?

— Все верно, — кивнул Рем, и я приподняла бровь.

— Так зачем меня начали искать месяц назад?

Получить ответ я так и не успела, потому как в зал вошел крайне озадаченный Орланд. На него сразу с любопытством уставились четыре пары глаз. Заметив наш интерес, Орланд пожал плечами, пододвинул свой стул так, чтоб тот оказался напротив нас, и, наконец, сел.

— Нас ожидает сложный разговор, — произнес Хранитель, — и я очень надеюсь на вашу… порядочность и понимание.

При слове «порядочность» он с сарказмом глянул на вора. Гаррет на это никак не отреагировал: разводить ненужную демагогию по любому поводу было не в его стиле.

— В этот раз обойдемся без лишних прелюдий. Итак, Энн... насколько я знаю, ты состоишь в общине наемников, — разумеется, сложный разговор Орланд решил начать с обсуждения именно моей персоны. И, надо же, какой он, оказывается, догадливый; городские сыщики просто тихо плачут от зависти…

— С тех самых пор, как ты покинула цитадель Хранителей, я наблюдал за тобой. Мафусаил отлично выучил тебя за эти пять лет, хоть такой срок и является незначительным для подобной профессии…

— Что тебе от меня нужно? — спросила я прямо. Гаррет одобрительно усмехнулся: он тоже не любил долгие словесные игры, которыми так увлекались Хранители.

— Вольфгант направляется сюда, — похоже, сам Орланд тоже обрадовался, что не придется долго с нами рассусоливать. — Нам нужно знать, что ему здесь понадобилось.

— А это разве не очевидно? Здесь сейчас находится король, какие еще у Вольфганта могут быть причины?.. И почему я? У нас есть уйма разведчиков гораздо опытней меня, почему бы не поручить слежку им?

— Ты — оборотень, — объяснил Орланд, проигнорировав первый мой вопрос. — Ты — исключение из правил. Кровь ликантропов плохо сочетается с магическим даром, ты знаешь об этом. У обычных магов доля силы в ней заглушает остальные примеси; но в тебе яда волков больше, чем магии. Сила просто дополняет тебя, не причиняя вреда твоему организму, что дает тебе одну очень важную способность: тебя невозможно засечь с помощью магии. Понимаешь? Ты — не человек и не волк; в этом плане ты наравне с Вольфгантом. Он не сможет тебя почуять; если ты, конечно, не попадешься ему на глаза. За то время, пока мы пытались установить за ним наблюдение, наш орден потерял уже двоих человек, а сейчас не то время, в которое было бы позволительно нести какие-либо потери.

— Своих людей вам, значит, жалко, а я меня — нет? — горько усмехнулась я.

— У тебя, в отличие от остальных, есть шанс остаться в живых, — возразил Хранитель, начиная потихоньку напрягаться. — Если сейчас мы не сможем уничтожить Вольфганта — он уничтожит всех нас. У тебя не так много вариантов, из которых можно выбирать: мизерный шанс уцелеть, если мы предотвратим катастрофу, и практически верная смерть на войне. К тому же, уж поверь на слово, у меня найдется способ заставить тебя согласиться на это задание... но я не хотел бы к нему прибегать, ибо все еще надеюсь разрешить наши разногласия мирным путем.

Я призадумалась. В словах Орланда сомневаться не приходилось — орден Хранителей заставлять умел… самым простым способом для них было бы пригрозить натравить на меня родственников: семья, насколько мне было известно, до сих пор разыскивала меня. О да, родители были бы просто счастливы моему "возвращению в родовое гнездо"... Почему? Ну, как же... блудная дочь уже много лет назад должна была раскаяться и вернуться домой. Какими бы паршивыми ни были наши взаимоотношения — традиции были прежде всего. Слава Строителю, ни брат, ни родители не нашли способа сломать магическую защиту, которую наложил на меня Мафусаил много лет назад. Однако заклинания, даже самые мощные, никогда не выстоят против грубой физической силы; и стоило Хранителям показать семье, где я живу, — меня тут же нашли бы.

С другой стороны, раз Вольфгант направляется сюда, у нас был замечательный шанс проследить за ним и узнать, что он замышляет. Разумеется, личность, помыслы и мотивы безумного темного мага интересовали меня в последнюю очередь, но... Случись война, кто победит? И выживу ли я в таком случае? А если выживу, какова будет моя жизнь?

— Даже и не мечтайте, — хорошенько подумав, отрезала я. — Вольфгант мне не враг, да и я не самоубийца.

— Мне бы не хотелось прибегать к силе, Энн, — сухо отчеканил Орланд.

— Мне бы тоже, — в тон ответила я, поднимаясь со стула.

Я все же успела отсидеть себе все, что только можно.

— Сядь! — рявкнул Хранитель. — Наш разговор еще не окончен! Ты будешь в этом участвовать вне зависимости от своего желания, и мнение твое здесь ничего не решает и никого не волнует!

— Ну давай, заставь меня, Орланд, — понизив тон, криво ухмыльнулась я, внутренне напрягаясь.

В ответ на свою реплику я ожидала увидеть как минимум толпу стражников, вбегающую в библиотеку, а так же пытки, уговоры и прочие принудительные меры, но Хранитель лишь мерзко улыбнулся и, поправив очки, повернулся к вору.

— А теперь твоя очередь, Гаррет… Ты же догадываешься, как будет рад тебе барон Майер? О да, ты знаешь, как он предвкушает вашу встречу…

Ни для кого не было секретом, какой огромный зуб имеет барон Майер на Гаррета. Похоже, цитадель уже окружили его лучшие стражи, с обещанием внеочередной премии тому, кто предоставит барону голову Гаррета; можно даже отдельно от тела...

— Я думаю, не стоит озвучивать то, чего мы — орден Хранителей и король лично — хотим попросить у тебя. Ведь так?

— Это чистой воды самоубийство! — вскинулась я. — У Гаррета нет никакой защиты от Вольфганта; вы сами знаете, что он вообще не владеет магией. Бесспорно, он хороший вор, но он далеко не всемогущ. Вы что, хотите противопоставить сильнейшему темному магу простого человека? Мне просто кажется, Орланд, или ваш Орден действительно потерял свое значение для Города, ибо компетентность ваша стала равна нулю?

— Не рассуждай о вещах, тебе неведомых, неразумный ребенок! — взвился Орланд. — Компетентность ордена тебя не касается! А ваше участие в этом деле, еще раз повторюсь, дело уже решенное…

— Решенное кем? — перебила я.

— Королем! — Орланд перешел уже на крик, и я невольно подивилась такой неуравновешенности Хранителя. Я еще помнила те времена, когда вывести его из себя считалось верхом словесного мастерства. Много же воды утекло с тех пор...

— Вы оба обладаете наиболее полной информацией о Городе и всех его тайнах. Только вы сможете подобраться к Вольфганту незамеченными и забрать у него книгу!

— Вот уж не поверю, что кроме нас не найдется людей, обладающих теми же знаниями, — возразила я, тоже чувствуя, как в груди закипает злость. Хотелось просто развернуться и уйти — самоубийцей я отродясь не была и становиться не собиралась. А следовательно, и продолжать этот разговор смысла не видела. — Обратитесь к ним, а мне пора.

Но только я собралась исполнить свои намерения, как меня тут же с размаху припечатало магией к стулу.

Разумеется, все замечательные эмоции мне пришлось переживать с невозмутимой миной на лице. Поерзав немного на стуле, я убедилась, что без помех подняться с него повторно у меня не получится, а ответить заклинанием я не решилась, ибо оказалась бы одна против нескольких неслабых противников.

— Немедленно отпустите меня, — процедила я, прожигая Орланда взглядом.

— Я согласен, — спокойный голос Гаррета вклинился в наше противостояние совершенно неожиданно.

Мы с Хранителем удивленно замолчали, и синхронно обернулись к Гаррету.

— Это ты сейчас сказал? — на всякий случай уточнила я.

— Есть варианты? — усмехнулся он.

— Точно ты? — все-таки усомнилась я. — И на что именно ты согласен?

— Я украду для вас эту книгу, — повторил Гаррет, — но у меня есть условия.

— Я тебя слушаю… — Хранитель, настороженно прищурившись, пригляделся к вору, словно надеялся глазами найти подвох в его словах.

— ...А остальное я хотел бы обсудить с тобой лично, — улыбнулся Гаррет.

* * *

Домой я добиралась уже следующим вечером — любознательность, общительность и дотошность Хранителей воистину не знали границ. В тяжелой, плохо соображающей голове роились прочно застрявшие в ней за эти ставшие для меня бесконечными сутки образы: спутанные меж собой факты и домыслы, обрывки рассказов очевидцев, легенд, сплетен, шпионских докладов и научных трактатов, имена, голоса и лица — знакомые и не очень... До половины пятого ночи Орланд выкладывал нам все, что было ему известно по интересующей нас теме. А после мы все вместе гадали, зачем Вольфганту понадобился именно наш город, и чем обернется для здешних обитателей его интерес. За отсутствием у нас необходимых сведений все предложенные версии рассыпались в прах на остром языке Главного Хранителя. От резонного требования поделиться своими соображениями на этот счет, раз уж чужие ему так не по душе, Орланд лишь отмахнулся, важно заявив, что его голова в данный момент занята поиском решений для особых, поставленных лично ему задач, которые будут поважнее наших блужданий в потемках неизвестности. И, тем не менее, требовал продолжать строить хлипкие, словно карточный домик, заведомо неудачные версии. Такой мозговой штурм продолжался несколько часов кряду, пока даже Главный Хранитель не признал, что нашим натруженным головам пора отдохнуть. К моему глубокому разочарованию, по окончанию обсуждения на волю никого не отпустили. Хранитель предоставил нам комнаты, в которых нам было велено обдумать полученную информацию (так же дозволялось пару часов поспать), а спустя некоторое время созвал нас обратно, и пытка продолжилась. В итоге к вечеру второго дня у меня слипались глаза от недосыпа и громко стучало сердце от кофеина. Это еще хорошо, что Хранители додумались нас накормить и напоить, а то с них бы сталось и забыть о такой мелочи... Уставшая и совершенно разбитая после передозировки общением с Орландом, я собиралась прийти домой, хорошенько выспаться, и уже завтра обсудить сложившуюся ситуацию с когда-то приютившим меня, а ныне моим близким другом и наставником Мафусаилом. Но, хотя моя голова готова был взорваться от избытка новых сведений, перестать анализировать я не могла.

Увлеченная разгоревшейся в цитадели хранителей дискуссией, я совсем позабыла, что категорически отказалась участвовать в этой сомнительной авантюре. Сейчас же я подумывала, что все же стоит плюнуть на все и залечь на дно.

Тем не менее, неразгаданных тайн и загадок оставалось еще предостаточно, как в истории с Вольфгантом и Книгой, так и по отношению к самим Хранителям; и я, не-смотря ни на что, хотела бы получить все ответы.

Какая роль в намечающейся игре отведена Рему и Аргусу? За все сутки об этом не было сказано ни слова. Кто они вообще такие? Обычные Хранители? Или же некто сильней и опасней?

Почему Непознанные позволили Вольфганту провести опасный ритуал, принесший столько проблем? Ведь останься маг смертным, проблема с ним разрешилась бы со временем сама собой.

Почему поиски Книги Памяти хотят поручить обыкновенному вору и не слишком-то опытной наемнице? Что бы там ни говорил Орланд про мои особенности, у Невыразимцев в арсенале были силы гораздо мощнее нашего убогого тандема.

Какие такие "более важные" задачи стоят перед Орландом?

И, наконец, почему, ну почему Гаррет согласился? Выведать это у него не было ни времени, ни возможности, так как тот около часа назад заперся с Орландом в кабинете обговаривать условия, о которых Гаррет уже вскользь упоминал. Ждать, пока они закончат, и я смогу поговорить с другом тет-а-тет, у меня просто не было сил. Я не сомневалась, что список требований Гаррет Хранителю предоставит широченный: поскольку вор согласился на такую опасную и, вместе с тем, лично ему невыгодную работенку, то, видать, дела у него идут не так гладко, как ему хотелось бы.

Дойдя до хаммеритского форта, я в недоумении остановилась: на кладбище творилось что-то неладное. Громкие разговоры, крики, возня. Под ложечкой неприятно засосало, пустой желудок словно сжался в тугой комок. Немного постояв, прислушиваясь к доносившимся издалека голосам, я осторожно двинулась вперед. Миновав тоннель, соединяющий погост и Старый квартал, я почти сразу наткнулась на Сторожевых.

— Кто? — мрачно спросила возникшая предо мной фигура, облаченная в черный балахон.

— Последний враг — смерть, — удивленно произнесла я пароль, и человек в балахоне отступил в сторону, позволяя мне пройти.

Сторожевых почти никогда не выпускали прямо вот так, на улицы города, а если и выпускали, то по каким-то совершенно особым поводам. В нашей общине они были кем-то сродни искателям Хранителей: клан специально обученных элитных бойцов, наделенных немалой магическим даром. Сильные, безжалостные и хладнокровные, безэмоциональные, словно глыбы льда — с ними невозможно было договориться. Они хранили верность только тем, кто их нанял.

Внезапно в нос ударил терпкий пьянящий запах свежей крови. Сердце забилось чаще и сильней, в животе призывно заурчало. Я поморщилась и вовремя одернула себя, чтоб не ускорить шаг.

Организму срочно требовалась еда. Современные оборотни в отличие от своих предков обладали достаточным уровнем самоконтроля, дабы более не нуждаться в свежей крови и постоянных охотах — нам достаточно вовремя питаться обычной человеческой пищей, желательно — мясной. А в совсем уж крайних случаях всегда можно прибегнуть к магической помощи: то же заклятие насыщения, например, хоть и отнимало безумно много сил, но в иных случаях бывало действительно необходимо... но тогда у меня не было времени на волшбу.

Голод немного затуманил мой и без того путаный рассудок, но в то же время, запах крови, с каждым шагом становившийся все сильней, пугал и настораживал, и этот страх позволял мне держать себя в руках. Запах был таким насыщенным и густым, что я даже боялась представить, какое зрелище ожидает меня в конце пути...

Обойдя еще один пост Сторожевых, я наконец узрела причину поднявшейся паники. Бледно-зеленый гребень, желтые змеиные глаза и перепонки на "руках", — огромное мертвое чудовище лежало у старых могил, широко открыв остекленевшие глаза. Верхние конечности твари были покрыты кровью. Свежей кровью... Я напряглась — запах будоражил нюх, но я отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

Рядом с тварью лежал еще один мертвец, человек. Сделав два шага вперед, я присела на корточки и перевернула его лицом вверх.

— Подожди, Энни! Не надо!.. — донесся чей-то оклик откуда-то издалека, но было уже поздно. Кажется, потом мне кричали что-то еще... но я уже ничего не слышала, и не видела ничего вокруг.

Тело пронзила судорога, и я замерла, не в силах даже дышать. Не в силах поверить своим глазам. Отчаянно цепляясь остатками разума за обрывки мечущихся в панике мыслей.

Этого просто не может быть... Это какая-то ошибка, обман зрения... Это неправда…