Хроники одного Города (джен)

Вернувшись, наконец, в холодную и пыльную квартиру и разведя в очаге огонь, я поняла, как облажалась с данным Артемусу обещанием. Кто меня вообще за язык тянул? А еще думала, что от меня не убудет, если посочувствую.

Помещение прогревалось медленно, а меня до сих пор иногда то знобило, то бросало в жар. Перед тем, как отпустить меня, Артемус предупредил, что мелкие последствия травм еще будут меня донимать некоторое время. В остальном же я считала, что мне повезло — за четыре дня, что я была вынуждена провести у Хранителей, Артемус вылечил меня. Страшно было представить, сколько времени бы я потеряла без его помощи.

Забравшись с ногами в кресло, которое подтащила к самому огню, я попыталась сложить в одно целое всю имеющуюся информацию. Честно сказать, Артемус вел себя очень странно — сразу после сеансов лечения молча уходил, не оставаясь ни одной лишней минуты. Раньше я бы поняла такое поведение. Но теперь, когда я практически была уверена, что он испытывает ко мне какую-то симпатию, его поведение вызывало вопросы. А еще эти подозрения Орланда, необходимость в Гаррете и, наверняка как-то связанная со всем смерть Виктории.

Была очевидная мысль, что Артемус сам приложил руку к убийству, но зачем? Единственный мотив, который приходил в голову — Виктория решила помочь в чем-то Вольфганту, но хранители, как и я, знали, что ей это без надобности. Язычников вполне устраивало их положение. Да, в Городе их ненавидели и боялись, но однако исправно платили огромные суммы за озеленение или лекарскую помощь. И тогда совершенно непонятны поползновения Орланда. Главный Хранитель никогда не был белоручкой и вполне мог бы поддержать Артемуса. И причем тут Гаррет?

С другой стороны, у Орланда могли быть на Викторию какие-то планы, которые, возможно, не одобрял Артемус. И после убийства, он вполне логично заподозрил Артемуса. И послал следить за ним глупого мальчишку. Почему его? Я не могла поверить, что у Орланда нет опытного и преданного хранителя, способного остаться незамеченным.

В любом случае, я не хотела становиться пешкой в интеллектуальных играх хранителей, и Гаррета вплетать в них тоже не хотела. У него, судя по всему, проблем и так было достаточно.

Но обещание есть обещание, и надо было его выполнить. Поисковое заклинание я пробовала и до этого, но оно не приносило результатов: либо Гаррет не желал, что бы его нашли, либо был мертв. И никаких других сведений о его хотя бы недавнем местоположении я не имела, чтобы попытаться проследить за его мыслями. В общем, я совершенно ничего не знала, и на фоне паршивого самочувствия и попранной гордости впала в меланхолию.

Не было рядом даже Пожирателя, который умел рассмешить меня своим еще наивным нравом.

Погода, будто вторя моему настроению, обрушилась на Город очередным ливнем и ледяным ветром. Мир посерел, поскучнел и замер в ожидании зимы.

Окна дребезжали от налетающих порывов, и я, опустошив две кружки с чаем, решила плюнуть на все вопросы и отправилась под одеяло спать. Там хотя бы было тепло.

* * *

Прошло три дня, прежде чем мне стало легче, и я решилась выйти на улицу. Шел препротивный моросящий дождь, но я была рада и этому. Свежий воздух хотя бы развеивал тоскливые мысли, которые захватили меня, стоило только провести в полном одиночестве несколько дней. Я не помнила, что бы когда-то раньше подобное меня угнетало, так что периодически сама себе удивлялась.

Передвигаясь по многочисленным теням, я с наслаждением вдыхала чистый, холодный воздух.

После беспорядков и драк, король, все еще зачем-то здесь пребывающий, велел ввести комендантский час. Теперь после одиннадцати вечера все ворота между кварталами закрывались, а нарушителей, если такие были, бросали пережидать ночь в грязных камерах участков.

Обойдя уже три поста стражи, я пожалела, что не попросила Артемуса убрать облик язычницы и заменить его на что-нибудь менее вызывающее. Разумеется, меня заверили, что стражу и хаммеритов предупредят, что определенную язычницу трогать нельзя. Но разбираться, я это или нет, они будут только после того, как прибьют.

И к моему тщательно скрываемому разочарованию, Артемус прямо запретил мне приходить к нему до того, как я найду Гаррета. Ну, или совсем в крайнем случае. Объяснять что-либо он отказался, но при этом так посмотрел, что охота расспрашивать отпала.

Мне хотелось с кем-нибудь поговорить о чем угодно: о деле, о Городе, о Виктории. Но вокруг был только пустые мокрые улицы и недружелюбные стражники.

Обхватив себя руками, я застыла у каменной стены, пропуская бледного молота. Видно было, как несчастный пошатывается от усталости, но сочувствовать я пока не могла — слишком свежи были воспоминания. Подождав, пока хаммерит скроется из виду, продолжила путь.

Честно говоря, никакой цели эта прогулка не имела. Была вначале мысль наведаться в квартиру Гаррета, поискать хоть какую-то зацепку, но надежды, что там сейчас не живет другой человек, было мало.

И все-таки, чтобы обрести хоть какую-то цель, я свернула в Цветочный переулок, откуда можно было легко перелезть через стену в Южный квартал и кратчайшим путем выйти на дом Гаррета. Заходить туда смысла не было, но хотя бы поглядеть издалека в окна и понять, что там происходит, было можно.

Сознавая абсурдность подобной идеи, я все же с трудом преодолела стену, в сотый раз кляня хаммеритов, и спрыгнула на скользкий от дождя камень мостовой.

— А? Что это? Ты слышал? — меня окутал густой голос.

— Я сейчас слышу только, как хлюпает вода в моих ботинках! Пошли быстрее!

Перебежав за спинами стражников через дорогу, я бесшумно открыла дверь и попала в старый дом, где сдавались дешевые квартиры. Здесь было два выхода, чем я и собиралась воспользоваться. Выскользнув на улицу, я затаилась и услышала жалобные всхлипывания буквально в паре футов от себя.

Тощая девушка с большим кошельком на поясе металась в углу между площадью и Лютным переулком.

— О, нет, только не я, я ничего никому не скажу. Пожалуйста, не трогай меня!

Никого поблизости нее я не увидела, и посмотрела на женщину с удивлением. Кому она это говорит? И что вообще делает на улице в комендантский час?

Сделав мягкий шаг в сторону, я услышала под ногой визг боли и отшатнулась. Большая серая крыса, коих тут водилось в изобилии, злобно ощерилась и прошмыгнула в канализацию.

— Нет, пожалуйста-пожалуйста, не убивайте меня! Я отдам деньги, только не трогайте!

— Деньги? — улыбнулась я. — Давай.

Она меня не видела, но услышала вполне ясно. Испуганно замерев и прижавшись к стене, она вертела головой из стороны в сторону.

— И в-вы не тронете меня?

— А это смотря сколько денег ты дашь.

Но я уже видела, что дармовых денег мне не получить. В зоне видимости мелькнули чьи-то руки и тут же исчезли. Вместе с кошельком, разумеется.

— Нет! Нет-нет-нет… Их украли, я не виновата, пожалуйста, не тро…

Но я уже скрылась в тени соседнего дома, потом следующего, и еще одного. Наконец, когда попалась удачная выемка, я спряталась.

Здесь стены не защищали от непогоды, и на меня обрушился шквал ледяного ветра. Но обращать внимание на разметавшиеся волосы и мокрую пыль на лице не было времени.

Ведь там действительно кто-то был. Кто-то с вполне человеческой рукой и с человеческой же ушлостью. И я его не заметила, хотя внимательно оглядела пространство вокруг женщины.

И это было странно. Я ни секунды не удивлялась, почему не засекла Артемуса, до его уровня мне еще расти и расти, но не заметить вора?

— Привет, душа моя.

Чья-то рука мягко легла мне на талию, и я вторично отшатнулась.

— Признайся, ведь ты скучала?

— Гаррет!

— Ну надо же, сколько экспрессии…

Я выдохнула и, наконец, ощутила, насколько продрогла.

— Нельзя же так пугать!

За поворотом раздались громкие шаги, и он, схватив меня за руку, уволок в следующий закуток между зданиями. Ветер тот час оборвался, не сумев преодолеть защиты замшелых стен.

Гаррет мрачно наблюдал за удаляющимися стражами, а потом повернулся ко мне. В его глазах была привычная насмешка вперемешку с дружелюбием.

— Ты меня искала?

— Предлагаешь делать ударение на слове «меня» или «искала»? — я все еще тяжело дышала.

— На слове «ты», — осклабился Гаррет.

— Тогда нет, не я, хотя собиралась. Не хочешь…

— Не сейчас. Здесь скоро будет море стражи, я видел, кого-то убили у входа в Стоунмаркет.

Выглянув на улицу, он тут же отпрянул обратно, мимоходом прижав меня к стене. В руках незаметным образом появилась световая бомба.

— Ударение на слове «слишком много стражи», — пояснил Гаррет в ответ на мой недоумевающий взгляд.

Шаги снова раздались совсем рядом, и я подавила ответную реплику. Если Гаррет считает, что не способен справиться без вспышки, то это его дело.

— Чертов ветер, — раздался приглушенный голос. — Дует и дует, уж поскорее бы зима. Эй, Роули, глянь за теми бочками, мне показалось, что-то шевелилось!

— Молоточники не будут прятаться за бочками, болван! Это крысы, скорее всего. Пошли уже, надо сообщить в Стоунмаркет, чтобы наши там поискали этих чокнутых.

— Предлагаешь оставить квартал без охраны?

— Да брось, здесь сейчас будет Фор со своими цепными псами. Мимо них никто не проскочит.

В голосе стражника чувствовалась обида пополам с уязвленной гордостью.

Гаррет снова высунулся наружу, постоял немного и махнул мне рукой. Путь был свободен, но как любезно нам подсказали стражники — пока. И мы бегом рванули в Лютный переулок, стараясь держаться в густых тенях, обильно селившихся вдали от света зажженных факелов. Сегодня света было мало — спасибо сильному ветру, с легкостью задувавшему огонь.

— …чертовы сукины дети, — донеслись до меня последние слова стражника.

А я вдруг осознала, что Гаррет вернулся, живой и судя по всему здоровый. И это едва ли не заставило меня с размаху врезаться в стену. К счастью, я успела вовремя повернуть, и оказаться на небольшой рыночной площади.

— Не спи, — процедил Гаррет. — Это единственная вспышка, что у меня есть.

Я хотела было фыркнуть, но сбившееся из-за болевшего живота дыхание не позволило издать ни звука.

Успели мы вовремя: как только за мной закрылась решетка неприметного люка, улицу наполнил свирепый лай собак и окрики людей.

— Ну надо же, а я-то думал, речь шла о стражах… эй, ты чего?

Боль скрутила меня, нахлынула темнотой в глазах. Я скрючилась на земле, стараясь дышать как можно глубже. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— Ты слышишь? Энни?

— Слышу, — прошептала я. — подожди, сейчас пройдет.

Сквозь волнообразную боль я почувствовала, как Гаррет сел рядом и притянув, положил мою голову к себе на колени.

— Говорить-то можешь?

Я кивнула.

— Что болит?

— Потом, ладно? Дай полежать.

Когда боль закончилась, я поднялась с земли и тяжело оперлась о стену. Гаррет все это время не отходил ни на шаг.

— Хаммериты напали, — ответила я, не глядя на Гаррета. — А Артемус меня хоть и вылечил, но…

— Боли остались, — договорил он. — Это мне знакомо. Тебе лучше?

— Да. Давай только зайдем куда-нибудь, холодно…