Тёмная душа с частицей Света (джен)

Примечания:

Всем приятного чтения)

---

Дамблдор очень устал. За последние четырнадцать месяцев магический мир меняется настолько стремительно, что он не успевает за ним уследить. Попытка вернуть назад Гарри вернула в Англию влияние Рода Охотников, чего он никак не мог ожидать. Сам Гарри не тот, кем должен был быть, любые попытки направить его на нужный ему путь проваливаются. Ещё один провал в его плане — Изабелла попала не на тот факультет, на который он планировал, и как бы он не пытался, девочка не желает менять этот проклятый факультет. И как она умудряется сопротивляться зельям, которые ей подливают по его приказу? Со всех сторон сплошной провал.

И эта проблема со штабом.…Каким-то образом дом на Площадь Гриммо 12 оказался закрыт для Ордена Феникса, и даже Сириус не смог попасть в дом. Его просто выкинуло назад, перед этим облив горячим маслом. Словно магия дома отказывается признавать его Главой, а домовик не откликается на зов Сириуса. Все артефакты Дамблдора, которые он хранил на Гриммо 12, бесследно пропали, но не они были самыми важными. Кровь детей Джеймса и Лили, которую он спрятал там, — вот что самое ценное из всего, что там было. Кровь Изабеллы и Гарри, которые он собирался использовать для ритуала привязанности, до сих пор там, и добраться до них сейчас нет возможности. В этот момент Дамблдор корил себя, что понадеялся на первоначальный план, а не начал этот ритуал сразу же. Теперь нужно срочно искать способы, как попасть в дом и достать эти образцы. И Сириус ему тут больше не поможет.

Ещё одно серьёзное препятствие — изгнание Сириуса из Рода Блэк. Тот, кто это сделал, получил полные права, от чего он, в своё время, отговорил последнего из Блэков. Это препятствие сильно снизило финансирование Ордена Феникса, лишило его одного голоса в Визенгамоте, где у него и так проблемы из-за Мэроу. Имя нового главы до сих пор неизвестно, все связи, которые поднял Дамблдор, так и не смогли ничего узнать, да и кто им может стать? Все Блэки, не считая Сириуса, мертвы, если только.…Если только Сириус не умудрился во время своих похождений сделать наследника, о котором сам не знает. Что же, теперь придётся проверить всех пассий Блэка и, во имя Высшего Блага, надо скорее найти этого неизвестного, хотя, зная Сириуса, это будет очень долгий поиск.

* * *

Сказать, что Маркус не жалел, что решил относиться к Изабелле без злости, будет ложью, но лишь наполовину. Причина лишь в том, что девочка была слишком открытой, слишком доброй, слишком прямой, доверчивой и слишком…гриффиндоркой. Сделать изо льва змею — задача непростая, приходится медленно, слой за слоем разрушать те стены, которыми её окружили, и основаны они на том, что вокруг почти все добрые и милые, готовые прийти на помощь. Поттер не умела держать свои силы и мысли при себе, что часто раздражало Маркуса. Она словно не понимала, что, будучи настолько открытой, даёт врагам оружие против себя. Единственный плюс в девчонке — защита разума, причём сильная для её возраста, но всё-таки не достаточно развита. У того же Невилла защита пусть и на пару пунктов ниже, но с его сигнальными нитями, которые предупреждают о проникновении, это даёт сотню очков вперёд защите Изабеллы. Словно кто-то специально не рассказывал девчонке о сигналках или намеренно их рвал, отчего её разум больше не способен их создавать. В какие-то моменты Маркус жалел, что вообще связался с ней, и только то, что у Изабеллы есть потенциал, не давало ему опускать руки.

И да, иногда приходилось действовать жёстко с Изабеллой: сдавать некоторые её интересы и тайны (не серьёзные, конечно), или же подталкивать тех, кому она их рассказывала, чтобы другие могли этим воспользоваться. Конечно, Маркус всегда находился рядом, в тени, чтобы ей серьёзно не навредили, но она должна была понять, что нельзя всем подряд и каждому открываться. И да, она уже хорошенько обожглась на этом, но всё ещё продолжает быть наивной. Изменить всё это будет очень тяжело.

Месяц прошёл довольно быстро, даже по меркам Маркуса. Часть времени забирала Изабелла, часть времени — собрания, а всё остальное время…

— Да ты издеваешься!

— Спокойно, Тони. Не кипятись.

— Спокойно?! СПОКОЙНО?! ОБЪЯСНИ, КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ЕДВА НЕ ПРИКОВАЛ НАС К ПОЛУ?!

— Если бы я хотел, вы оба вообще не встали бы, — спокойно ответил Кусланд, сидя в кресле в тренировочном зале дома Блэков.

Сейчас в зале были пятеро: Маркус, Беллатриса, Антонин, изображение Вальбурги Блэк и периодически появляющийся Кричер. Охотник и Вальбурга наблюдали за тренировкой бывших Пожирателей, а Кричер время от времени появлялся в зале, подавая напитки Хозяину. Из двух тренирующихся только Лестрейндж ещё более-менее передвигалась по залу, тогда как Долохов уже встал на одно колено, тяжело дыша. С него градом тёк пот, сердце стучало так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Вздохнув, Маркус взмахнул палочкой, снимая заклинание.

— Объясню ещё раз — мне нужно, чтобы вы были сильны и натренированы, чтобы не подохли, если придётся драться. Не забывай, Тони, что мы сражаемся не только с Пожирателями, но и с Орденом Феникса, по крайней мере, с теми из них, кто безоговорочно лижет пятки Дамблдору. Наших сил пока недостаточно для прямых сражений, а использовать ресурсы деревни я не собираюсь.

— И чем же твоё заклинание поможет нам? — рыкнул Антонин, устало сев в появившееся кресло. В руках у него тут же появился бокал вина.

— Я с детства тренировался, используя заклинание высокой гравитации. Плюсы этого заклинания увидела даже Белла, но ради тебя я поясню более подробно. Белла, присядь, отдохни немного.

Когда вся тройка расселась в креслах (любимой Хозяйке Белле Кричер презентовал самое лучшее красное вино в чёрном бокале в форме шара, для гурманов), Маркус сделал глоток масляного эля и начал рассказ:

— Ты умный человек, Тони, и должен понимать, что я сейчас расскажу. Начну я, пожалуй, издалека. Тебе ведь известен тезис, что жизнь зародилась в воде? Так вот, плотность тела существ, которые живут в воде, приближена к плотности воды, то есть, они находятся в своеобразной невесомости, но что произойдёт с ними, когда они выйдут на сушу? С чем они сталкиваются в первую очередь?

— С земной гравитацией, — немного злобно, но всё-таки уже успокоившись, ответил ему Долохов.

— Пять баллов, Тони. Верно, гравитация становится самой большой опасностью, ведь в воде они двигаются в трёхмерном пространстве, не прилагая силу, но оказавшись на суше, им приходится самим поднимать тело, самим передвигаться, грубо говоря, сопротивляться силе гравитации. Естественно, за них, в основном, это делала эволюция, и не стоит забывать, что их мышцы всё время были в расслабленном состоянии. В итоге, мышцы становятся дряблыми, неспособными к тяжёлому труду. И вот мы подошли к тому, зачем я использую для ваших тренировок это заклинание. После Азкабана вы находитесь практически в таком же состоянии, ну, может, Белла в более хорошем, поэтому вашим мышцам надо прийти в тонус, и желательно поскорее, но обычными тренировками мы будем идти к этому очень долго, в лучшем случае — пару лет. Даже сейчас, после использования этого заклинания, твоё тело медленно адаптируется, хотя тебя и контузит слегка. Но если хочешь наглядности, то давай устроим спарринг.

Маркус одним глотком допил свой эль и встал с кресла. Улыбка на лице парня явно не предвещала ничего хорошего.

— Кричер, принеси мистеру Долохову зелье восстановления сил, а также принеси нам два синая*.

(примечание автора: синай — это бамбуковый меч, который используют для тренировок в кендо и иных видах боевого искусства.)

Когда всё требуемое было доставлено, а зелье выпито, Маркус передал один синай Долохову, а второй взял себе.

— И нечего на меня так смотреть, Тони. Мы устроим боевой спарринг на синаях. Я буду под действием высокой гравитации, ты же будешь в обычном состоянии. Максимально, пять раундов, для победы надо получить три балла. Кто побеждает в трёх раундах — выигрывает. Удар по рукам и ногам — один балл. Корпус — два балла. Попадание в сердце или шею — мгновенная победа. Время на каждый раунд — семь минут, если счёт будет равным, то бой продолжается до первого попадания. За использование магии — проигрыш.

— И к чему это всё? — спросил Долохов, с неприязнью смотря на бамбуковый меч с кожаной ручкой.

— Сейчас узнаешь, — ответил Маркус, накладывая на себя заклинание, и оскалился, встав в дальнем конце зала. — Начнём!

Несмотря на давящую его силу, охотник резко устремился вперёд, за две секунды оказавшись перед Долоховым. Взмах синаем, и ударная часть с силой опустилась на плечо мага, а следующим движением синай ударил по ногам, опрокидывая мужчину на пол, успевая нанести ещё удар по корпусу.

— Первый раунд за мной, Антонин, — хмыкнул Маркус, возвращаясь на исходную позицию. — Продолжаем.

Ко второму раунду Долохов был чуть более собран и готов к бою, поэтому с наскока Маркусу не удалось победить. Вместо этого охотник приблизился к сопернику и начал наносить серию быстрых ударов. Несмотря на скорость, Долохов достаточно долго защищался, пока они не сошлись в клинче. Уже спустя пять секунд клинч был разорван Маркусом, а ударная часть синая обрушилась на шею Долохова. Второй раунд также остался за охотником.

К третьему раунду Антонин уже более-менее пришёл в себя. Остаточный эффект от заклинания сошёл на нет, поэтому, увидев несущегося на него парня, он успел уйти в сторону, нанеся сильный удар в открытый корпус.

— Хех. Пришёл в себя? — улыбнулся Маркус. — Отлично. Значит, теперь мы можем играть более серьёзно.

Синаи вновь сошлись в клинче, но на этот раз они практически сразу соскочили, и соперники задели друг друга по рукам. Так как Долохов уже попал Маркусу по корпусу, то удар по рукам добавил ему ещё один балл. Третий раунд выиграл Долохов.

К середине четвёртого раунда Долохов почувствовал, что стал сильно уставать и начал сдавать позиции. Он ещё чувствовал, что способен сражаться, но усталость стала давить, с каждым движением наступая всё сильнее, тогда как Маркус продолжал наседать, словно и не было боя. Семь минут четвёртого боя уже закончились, но счёт был равный, оставалось дождаться, когда кто-то совершит первую ошибку. Синай в руке парня крутился, сталкивался с оружием Долохова, а сам охотник словно танцевал, и это всё под действием высокой гравитации. На двенадцатой минуте Долохов всё-таки пропустил удар по ногам и рухнул на пол, уставший, как собака.

— Хороший бой, Тони. Даже очень. Давно я так не радовался тренировке на синаях, — с радостью в голосе произнёс Маркус, оказавшись рядом с Долоховым. Тот, услышав рядом голос, открыл глаза и увидел стоящего над ним охотника, протягивающего ему руку. Так как самому подняться ему не удавалось, то пришлось принимать помощь.

— А меня уже давно так не отделывали. Чувствую себя школьником, которого отметелили толпой.

— Ну, не стоит так о себе говорить. Не забывай, Тони, что я тренируюсь так с пяти лет, мои мышцы более прочные и готовы к большим нагрузкам. У тебя же было больше шести лет мучения Азкабана, где вряд ли позволялось тренироваться и держать себя в тонусе. Если ты думал, что я взялся вас так тренировать только для того, чтобы помучить, то, прости за мои слова, — это идиотизм. Я хочу, чтобы все мои бойцы были в форме, если придётся драться, а очень скоро это произойдёт. Ставлю сто галлеонов, будь на моём месте один из Тёмных Лордов, то вы бы прямо сейчас участвовали в нападениях, а может уже и хоронили бы вас. Ладно, на сегодня хватит. Белла, отведёшь Антонина до его комнаты?

— Разумеется, — согласилась Лестрейндж, поднявшись со своего кресла, и чуть ли не подскочила к Долохову.

Дождавшись, пока они оба исчезнут, Маркус потянулся до хруста в костях, не забыв снять с себя заклинание.

— Так вот как тренируются охотники, — произнесла Вальбурга, рассматривая Маркуса.

— У каждой семьи свои стили, но да, примерно так.

— Как же ты в пять лет сражался с таким заклинанием?

— Как-как, очень плохо. Помню, когда отец впервые это применил, меня буквально к полу приковало. Заклинание действовало всего секунду, а я после этого час встать не мог. Хоть какие-то движения под высокой гравитацией я смог сделать только спустя полтора месяца, но я ни о чем ни разу не пожалел. Тренировки были тяжёлыми, я бы даже сказал, жёсткими, но отец никогда не переходил грань. Находя мой предел, он тренировал меня, пока мне не удавалось перешагнуть этот предел.

— И правда, жёстко, — как-то тихо произнесла Вальбурга.

— Зато было действенно, да и без перегибов. Уже в шесть лет я мог создать Пламя Охотника и контролировать его, а в семь мои щиты достигали третьего уровня, устанавливать некоторые из них я мог без палочки. А сейчас… Сейчас мне не хватает этих тренировок. Мне не хватает харизмы отца, да и говорить с людьми не всегда умею так, как это делал он.

— Это правильно. Пытаясь быть похожим на родителя, ты был бы всего лишь его тенью и не стал бы самим собой.

Маркус негромко рассмеялся.

— Мама примерно также мне говорила. Но это не отменяет того, что мне не хватает отца. Да, кстати, у меня есть один вопрос, бабушка, это по поводу сестёр Беллатрисы.

— А что с ними? — Вальбурга старалась ничем не показать своё волнение.

— Как я понял, Белла не очень сильно любит Андромеду, хотя я и могу понять, почему. Меня другое интересует — насколько сильно она предана Дамблдору?

— А насколько она может быть предана? Она замужем за магглорождённым, которых поддерживает директор Хогвартса. Естественно, это приносит свои плоды, хотя бы в виде того, что их не особо трогают. А вот Нарцисса.…Из того, что я слышала, не думаю, что она счастлива.

— Почему? Она замужем за богатым чистокровным магом, который, к тому же, является правой рукой Волан-де-Морта. Да и сама она происходит из Древнего Рода Блэк, чего ей ещё желать?

— Вот именно из-за Волан-де-Морта она несчастлива. Как думаешь, кто прячет ослабевшего Тёмного Лорда от взора Министерства и обычных магов? Малфои, а зная характер своей племянницы, я уверена, что ей это не нравится. К тому же, её сын сейчас весь пошёл в Люциуса, пытаясь подражать ему.

— Есть плюсы в том, чтобы быть нарисованным портретом, да, бабушка? — не сдержал улыбки Маркус.

— Именно. Никто не рассчитывал, что я когда-либо всё всем расскажу. Что ты собираешься делать дальше?

— Хм, — Маркус внимательно осмотрел синай, отметив несколько трещин на нём, прежде чем ответил. — Буду собирать Блэков, чтобы семья была вместе.

— Андромеда вряд ли захочет возвращаться.

— Ну, Андромеда, может, и не захочет, по крайней мере, сейчас, а вот её дочь… Думаю, если показать её дочери, кто на самом деле такой Альбус Дамблдор, её ответ изменится. К тому же, как я узнал, она метаморф, что сейчас очень редкий дар, а это значит, что в будущем Род Блэк станет сильнее с такими генами. Осталось только показать ей изнанку этого мира.

Перед уходом Маркус посетил комнату с семейным Гербом Блэков. Странно, но тут он частенько ловил себя на мысли, что ему нравится просто сидеть и рассматривать эту стену, прослеживая всю жизнь этого Рода. С некоторых пор ему нравилось рассматривать одну часть, где когда-то был жалкий пёс Сириус. Это единственное место, которое не выжжено или на котором не изображён череп, показывая, что этот человек погиб, — на месте рядом с погибшим Регулусом Блэком было просто пустое место, означающее полное изгнание и отсечение от Рода. Мол, этого человека и не было. Единственное, что беспокоило Маркуса, — почему при взгляде на изображение погибшего Регулуса он не может отделаться от чувства, что здесь что-то не так?

* * *

Наконец наступило то, чего так ожидал Маркус, — выходной. День, когда никуда не надо идти, нет никаких тренировок, собраний или обсуждений. Просто спокойный день, когда даже охотник хочет просто расслабиться и ничего не делать, валяясь в кровати. А нет, от него так просто сегодня не отстанут.

— Маркус, можно?

Великие Драконы. Кого угодно он сегодня ожидал, даже Теодора, который либо ничего не боится, либо лишён инстинкта самосохранения, но явно не её.

— Можно, Изабелла, можно. Что ещё случилось? — едва посмотрел он на девочку.

— Я хотела поговорить кое о чём, — Изабелла сделала глубокий вздох. Она слегка дрожала, но побороть дрожь всё-таки смогла. — Я…чувствую, что вы что-то задумали. Я старалась не лезть, так как понимаю, что это только ваше дело, но…я хочу помочь! Я ведь тоже слизеринка, да и вам могут понадобиться лишние люди.

Охотник слегка ухмыльнулся. А девочка всё-таки не такая безнадёжная: умудрилась не только сказать, что хочет помочь, но и почти смогла замаскировать в своём голосе желание обо всём разузнать. Хитрости, правда, не хватает, но это дело наживное.

— Во-первых, Изабелла, ты ещё не слизеринка. Если только формально. Во-вторых, как ты правильно сказала, это наше дело.

— Ты мне не доверяешь, — грустно произнесла девочка.

— В этом моменте — да. Есть не больше десятка людей, которым я могу верить, а если не считать маму, полностью я доверяю только Луне. Чуть меньше доверяю Золотому Трио и Теодору. Остальные просто не способны меня предать, а с тобой мы ещё мало знакомы, Изабелла, чтобы я мог доверять тебе так же, как и им, поэтому нечего удивляться.

— А если, …а если я дам Непреложный Обет?

Теперь Маркус взглянул на Поттер внимательнее. Интересно, это она так сильно хочет узнать, что они готовят, или просто берёт его на слабо? Тем временем Изабелла продолжила, удивляя его:

— Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы мама и папа узнали о приготовлении, а просить тебя верить мне как своим друзьям я не могу. Поэтому я готова дать Обет, что никому ничего не скажу и помогу вам.

— Как интересно. Но именно поэтому ты ещё не настоящая слизеринка. Настоящая была бы готова помочь своим без Обета.

Изабелла смутилась от этих слов и нервно стала перешагивать с ноги на ногу, пока Маркус звал Теодора. Спустя минуту, под слегка презрительным взглядом слизеринца, она уже давала Обет Кусланду, слегка дрожа, когда магические нити опутывали их руки. Наконец, последняя нить связала их руки, и Изабелла с сожалением убрала руку от руки Маркуса, а сам парень снова улёгся на кровать. Что поделать, она не могла заставить себя относиться к нему так, словно он не её брат. Ой, кажется, она прослушала начало рассказа, и они могут обидеться, когда она попросит повторить.

— Теперь тебе всё понятно? — раздражённо повторил рассказ Теодор Нотт, или, как называла Изабелла его про себя, Заместитель Маркуса. Во всяком случае, ей так казалось.

— Д-да, — смутилась девочка под его взглядом.

— Во имя Матери Магии, неужели! — возвёл очи к небу (то есть к потолку) Нотт, но тут Изабелла добавила:

— Но у меня есть пара вопросов по поводу вашего плана. Нет-нет, я буду помогать, но мне нужно кое-что узнать.

— О нет! Маркус, ты как хочешь, но дальше разбирайся сам. У меня дела.

Теодор испарился за несколько секунд, чем удивил девочку. Кажется, он сбежал из-за неё, только вот почему?

— И что у тебя за вопросы, Изабелла?

— М? Ой, точно. Зачем вы это делаете? Я хочу сказать — почему вы хотите рассорить два факультета? Это же может привести к войне…

— Ну, война это громко сказано, — хмыкнул охотник. — Скорее, детишки просто будут как обиженные младенцы выказывать свои истинные мотивы и цели, забыв на время о нас как о врагах.

— Но почему?

— Потому что сейчас мы, слизеринцы, для всех враги. Складывается ощущение, что нас, просто говоря, травят по каким-то причинам, натравливая остальных. Ну и вдобавок, это шанс утереть нос директору.

— Директору Дамблдору? Но зачем? Он же…

— Белый, пушистый и Великий Светлый? Вот только этот Светлый, так много говоривший о единстве, делает всё, чтобы выгораживать своих львов. Достаточно посмотреть на то, как закончился последний год и эти его баллы.

— Но ведь он наградил всех вас! Просто…ну…у Гриффиндора было достаточное количество баллов.

— Да, он нас наградил, — холодно улыбнулся Маркус, и это улыбка Изабелле не понравилась. — Вопрос один — за что? За твоё спасение? Начнём с того, что нигде не прописано, что ученики должны спасать учеников. Где был этот Великий Белый, когда ты лежала в Тайной Комнате и медленно умирала?

Взмахнув рукой, Маркус остановил девочку от слов.

— Ты можешь сказать, что он в это время раздумывал, как тебя спасти, вот только мне интересно — неужели самый сильный маг в нынешнее время не знал о том, что в Тайной Комнате живёт Василиск? Почему дети, такие как Невилл, Гермиона и Мари, смогли узнать об этом? Неужели дети смогли узнать о том, чего не знает он? Бред. Скажем честно — либо он ждал твоей смерти, либо надеялся, что мы справимся и спасём тебя своими силами.

Изабелла отчаянно мотнула головой.

— Нет… Не может быть… Директор не мог так поступить!

— Почему? Потому что не вяжется с тем, что ты видишь? Пора бы тебе, Изабелла, снять розовые очки и смотреть на мир не через призму восхваления, а с позиции чужой силы и влияния. Может тогда ты и научишься видеть то, что скрывают от обычных людей.

Охотник, встав с кровати, слегка потянулся, и на его лице появилась коварная улыбка, словно он что-то задумал.

— Пойдём, обсудим детали завтрашнего матча с Теодором.

— С ним? Он меня ненавидит и едва терпит моё присутствие.

— Да ладно, он просто не привык к тебе, вот и всё, — Маркус улыбнулся своим мыслям. — Идём, он привыкнет к тебе.

≪Ну, может и не привыкнет, зато перестанет подкалывать меня, пока она рядом. Приятно наблюдать за его метаниями, когда он хочет и меня подколоть, и от неё отделаться.≫

* * *

Матча между Рэйвенкло и Хаффлпаффом ждала вся школа, причём больше всего его ждали именно слизеринцы. Несколько воронов из числа болельщиков уже были вырублены и спрятаны, их память была готова к исправлению, а палочки перекочевали к двойникам. Да, и об этой части плана никто Изабелле не говорил, лишь сообщив, что они хотят минимально саботировать игру, не уточняя, как именно. Не будучи ещё полностью уверенным в ней, Маркус решил не говорить об этом. И нет, он не врал, он просто не рассказал обо всём — это две разные вещи. Единственный человек, который не относился к Слизерину и знал о плане Маркуса, была Луна, но мешать ему не собиралась. Порой и самого доброго, терпеливого человека можно довести до той точки, когда показывается его другая сторона. Нет, прямо никто не смел к ней приставать, но пытаться сделать мелкие пакости ещё пытались.

Слизеринцы под Оборотным зельем, сваренным матерью Маркуса, заняли свои места, как и Хвост, спрятанный под заклинанием невидимости. Конечно, был шанс, что если обнаружится пропажа в ложе Слизерина, их план может провалиться, но у них была причина, почему этого не произойдёт. Имя этой причины — Питер Петтигрю. Как оказалось, мужчина обладал высшими познаниями в школе Иллюзии, изучив её лучше, чем многие маги Англии. Даже со своим не слишком высоким потенциалом он мог не просто создавать, но и удерживать иллюзии достаточно долгое время. Вот и сейчас, создав иллюзию учеников, которые прячутся под зельем, он отправил их на трибуны, усадив со стороны тех, кто знал об этом плане, обеспечивая всем слизеринцам алиби.

Квиддич был…скучен. Да, скорость и опасность хорошо сочетались в игре, но это всё. Такой тяги, как к футболу и хоккею, Маркус не испытывал, хотя, вроде, остальные детишки радовались, как фанаты на трибунах Чемпионата Англии. Но их-то можно понять — развлечений в магической Англии фактически нет, вот и тянутся дети к тому, что есть. А впрочем…у охотника уже появилась пара идей, как перетянуть на свою сторону многих детей, — достаточно дать им игр и зрелищ.

А игра тем временем набирала обороты. Уже трижды, когда Седрик Диггори замечал снитч и начинал за ним гонку, подставные вороны незаметно атаковали его и всю остальную команду лёгкими, практическими незаметными магическими импульсами, заставляя их то замедляться, то внезапно менять своё направление. Примерно на десятой минуте игры команда Хаффлпаффа начала что-то подозревать, к пятнадцатой минуте от барсуков стало тянуть злостью, но будучи самыми добрыми среди всех факультетов, они ещё держались. До последнего момента: когда ловец Хаффлпаффа, несясь за золотым мячом вместе с соперником, внезапно сменил цель и резко дёрнулся в сторону, едва не врезавшись в землю. Это уже было последней каплей для капитана барсуков.

— Э-э-м… Знаешь, Маркус, напомни мне, чтобы я никогда не связывался с Хаффлпаффовцами, — потрясённо произнёс Теодор, увидев, как вначале Диггори налетел на ловца воронов, а потом и остальные барсуки присоединились к капитану.

Охотник же чуть приподнял бровь, следя и за дракой, и за тем, как на трибунах началось движение. Если бы сейчас очки не мешали смотреть ему в глаза, то во взгляде Кусланда можно было бы увидеть удивление, пополам с радостью от того, что всё прошло так, как и планировалось. На поле выбежали не только ученики, но и преподаватели, и даже сам директор, пытаясь всех успокоить. И зря. Слова Дамблдора о спокойствии послужили своеобразным спусковым крючком, отчего вначале команды, а потом и все остальные вороны и барсуки начали драку. Преподавателям пришлось применить магию для успокоения, но на это ушло достаточно времени, чего хватило, чтобы часть гриффиндорцев присоединилось к драке, на стороне Рэйвенкло.

— А вот и настоящее лицо наших львят, — хмыкнул Маркус. — Едва они видят превосходство, как сразу пытаются встать на стороне побеждающих, чтобы и себе урвать славы.

— Ты знал, что так будет?

— Догадывался. Правда, я не рассчитывал на такой масштаб, но видно, чем старше ученики, тем больше между ними появляется неразрешимых конфликтов, которые не появляются до поры до времени. Флинт, пора. Слова мы заучивали.

Капитан сборной Слизерина кивнул и вместе с остальной сборной двинулся на поле. Кусланд, чуть погодя, пошёл следом, за ним — практически все слизеринцы. В итоге, они вышли тогда, когда драка была уже окончена, и явно не в пользу барсуков. Директор и преподаватели начали разбор и поиск виноватых, а на слова команды Хаффлпаффа, что вороны колдовали в их сторону, никто не обращал внимания. Зато Гриффиндор и Рэйвенкло винили в этом и змей, и тупость барсуков, которые не умеют играть и лезут в драку, как только проигрывают.

— Можно просто проверить прямо здесь палочки всех участников, — спокойно произнёс Флинт. — Хотя в данном случае, я, да и все мы, будем на стороне Хаффлпаффа.

— Потому что вы всё это и провели! — крикнул Роджер Дэвис, держась за правый глаз. Видно, удар Седрика был очень чувствительным и сильным.

— Типичный представитель недалёких людей, — Флинт мотнул головой, усмехаясь. — Хотя обычно ими являются гриффиндорцы. Слушай, Дэвис, если ты со своей командой слишком нежен, чтобы выдерживать наш стиль игры, это не значит, что мы ужасны. Мы играем грязно, но никогда не позволим себе настолько пасть, чтобы заколдовывать противников. А наш стиль помогает нам найти хороших противников. Если вам нечего скрывать, то вместе со всеми сейчас покажите палочки, и преподаватели проверят их.

Новую драку, но уже между слизеринцами и рэйвенкловцами, пресёк Дамблдор, использовав на себе заклинание Сонорус.

— Прошу всех успокоиться! Всем ученикам сдать палочки на проверку и пройти в свои гостиные!

Первыми свои палочки сдали все хаффлпаффовцы, следом за ними гриффиндорцы. Рэйвенкловцы несколько замешкались, но всё-таки сдали свои палочки. А вот слизеринцы и не собирались этого делать, поэтому едва директор повернулся к серебристо-зелёному факультету, как вперёд вышел Кусланд.

— Директор, вы реально считаете, что мы такие идиоты? Едва мы сдадим наши палочки, как кто-нибудь из посторонних навешает на них десятки заклинаний, сделав нас настоящими адептами зла.

— Маркус, мальчик мой, не стоит…

— Директор Дамблдор, если вам нравятся мальчики, это ваши проблемы. Я не ваш мальчик. Годами мой факультет гнобят и превращают чуть ли не в демонопоклонников, причём единственный, кто всегда стоит за нас, это только наш декан. Ну, и несколько учеников, которые боятся об этом говорить, чтобы остальные на них не ополчились. Еcли вы считаете, что мы сдадим вам палочки, — вы ошибаетесь. Мы, прямо здесь и сейчас, отдадим наши палочки нашему декану, и он проверит их при нас. А чтобы не оставалось сомнений…

Охотник вынул свою палочку и поднял её вверх:

— Клянусь своей магией и честью охотников, что ни один из стоящих рядом со мной слизеринцев не вмешивался в игру и никак не влиял на других учеников. Да будет так!

Возле Маркуса вспыхнула золотая вспышка, подтверждая его слова. А что, Маркус не соврал, просто, как обычно, не сказал всю правду. Да, слизеринцы, которые стоят возле него, никак не вмешивались в игру, а иллюзии это не настоящие люди. Слизеринцы, стоящие в ряду воронов, находятся не рядом с ним.

— Люмос! Нокс! Отлично, а теперь, — с палочки Маркуса сорвалось Пламя Охотника, которое словно танцевало в воздухе, превращаясь в различные фигуры. — Как видите, я сказал правду и остаюсь охотником и магом. А кто из присутствующих готов выступить так за свой факультет?

Тишина была ответом юному охотнику, что сказало ему о многом.

— Ну, как я вообще-то и думал. Профессор Принц, мы готовы сдать вам наши палочки на проверку.

— Не стоит, мистер Кусланд, — сдерживая ухмылку, ответил принц. Лицо Дамблдора и всего остального преподавательского состава было таким, что над этим невозможно не смеяться. — Ваши слова и действия сказали всё за вас и за весь факультет. Идите в гостиную.

Слизеринцы, кивнув своему декану, развернулись и стройным шагом отправились в свою гостиную, оставляя остальных разбираться с произошедшим сегодня на поле. А если бы хоть кто-то, кроме директора, обратил полное внимание на слизеринцев, то поняли бы, что большинство из них шли следом за Кусландом, словно за своим лидером.

Перед тем, как зайти в гостиную, Маркус замедлился, дождавшись, пока останется в коридоре один. Ну, вроде как один.

— Питер, заканчиваем наш план. Доберись до спящих воронов и поменяй им память, их двойники как раз должны будут уже прийти и помочь. Будем надеяться, что Поттер сделает всё правильно и отвлечёт внимание. И будь осторожен, Питер.

— Как скажете, Господин Кусланд, — раздался тихий голос Петтигрю.

* * *

Час спустя. Тайная Комната.

Тайная Комната сегодня преобразилась. Огромный зал с двумя бассейнами уже не наводил ощущение пустоты, он чувствовался как продолжение гостиной Слизерина — так же со вкусом обставлена, возле стен были установлены камины, рядом с ними находились небольшие книжные полки с древними книгами, а на стенах висят различные гобелены и несколько старинных картин. На самой большой картине был изображён сам Салазар Слизерин, в более молодом возрасте, чем его обычно изображают: высокий, со светлой кожей, чёрными короткими волосами и серыми, пронзительными глазами. Даже через картину чувствовалась сила этого величайшего колдуна.

В центре зала стоял огромный единый стол, за которым расселись слизеринцы, давшие клятву верности Тёмному Принцу, а во главе стола сидел Маркус, едва заметно улыбаясь. А радоваться тут было чему.

— Ну что, уважаемые слизеринцы, — тихо произнёс Маркус, но его всё равно услышали. — Хочу сказать, что треть нашего плана выполнена успешно. Вы все постарались на отлично. В течение трёх месяцев мы медленно проводили диверсии, подставы и различные фальсификации, становясь на сторону барсуков и подводя ситуацию к сегодняшнему действию. Хаффлпафф больше никогда не сможет думать о нас как о своих врагах. От одной проблемы мы избавились, теперь нам надо перейти к следующей части плана — рассорить между собой воронов и львов.

— Даже если они рассорятся, их будет сдерживать общий враг — мы!

— Нет, мисс Паркинсон, если новыми врагами станут гриффиндорцы.

Звериная улыбка на лице Маркуса заставила его соратников сначала вздрогнуть, а потом также медленно и по-звериному улыбнуться.

— Но почему именно Гриффиндор?

— Я мог бы сказать, что это из-за того, что они полностью на стороне директора, и от этого их хочется сделать врагами, но если говорить с вами честно, лично у меня совсем другая причина.

— И какая же? — не унималась Пэнси Паркинсон. Вместо Кусланда ей ответила Дафна Гринграсс:

— Вороны также умны, как и мы, пусть и не настолько остроумны. Тёмному Принцу гораздо интереснее общаться с умными людьми, а не с глупцами, которые не умеют думать собственным умом, идя за идеалами нашего директора.

— Тогда почему он общается с Золотым Трио?! — девушка не смогла сдержаться и выкрикнула последние слова, после чего тут же сконфуженно опустила взгляд на стол, почувствовав волну тёмной энергии от Тёмного Принца.

— Вам не стоит меня сейчас бояться, мисс Паркинсон, — усмехнулся охотник, встав из-за стола. Его спокойный голос, в совокупности с тёмной энергией, распространившейся по комнате, вводил всех в лёгкую дрёму, но при этом не мешая осознать, что он говорит. — Если хотите что-то узнать, можете спросить прямо у меня. Позвольте пояснить — с того момента, как я появился в Англии, я встречался либо с идиотами, либо с людьми, которые пытаются вернуть Гарри Поттера. Не считая вас, окружающие меня люди раздражали своей отсталостью и тупостью. Лишь несколько из них приятно меня удивили. И да, так оказалось, что одними из них оказалось Золотое Трио, двое из которых являются гриффиндорцами. Но если честно, по моему мнению, факультет, на который они попали, — это ошибка. Ни Лонгботтом, ни Грейнджер не являются гриффиндорцами. Невилл — типичный барсук: верный, честный, упорный и готовый драться, если его зажмут в угол. Гермиона — это типичная рэйвенкловка. У неё такой же острый ум, она умеет творчески думать, единственное отличие в том, что она не паскуда, как большинство воронов, которые до сих пор пытаются достать Луну. Ну ладно, возможно, это просто у воронов началась атрофия мозга, что случается с людьми. Хотя в данном случае почти все гриффиндорцы нынешнего поколения уже родились инвалидами без мозга или стали такими, благодаря Дамблдору.

На эти слова все представители Слизерина негромко рассмеялись, а Пэнси Паркинсон свободно выдохнула. Тёмный Принц не злился на её выкрик, он понял, почему она задала этот вопрос, и объяснил девушке свой выбор. К тому же, кто она такая, чтобы решать за их лидера, с кем ему общаться?

— Но давайте оставим этот разговор на потом. Сейчас мы можем отдохнуть и отпраздновать сегодняшнее происшествие. Начнём веселье!

Перед слизеринцами появилась еда, количеством и качеством которая могла поспорить с едой Хогвартса, впрочем, как может быть иначе, если её готовили эльфы Кусландов, которые всегда трепетно относятся к своим делам, в отличие от эльфов Хогвартса. Ведь, по приказу директора, они делают еду однообразной для всех, хотя и довольно вкусно. Когда от праздника прошло всего полчаса, в Тайную Комнату вошёл Теодор, сопровождающий Изабеллу, и, судя по его лицу, он явно не был этому рад, а вот девочка, наоборот, почему-то радовалась, конечно, пока не пришла в Тайную Комнату. Девочка тут же стала нервничать и осматриваться.

— А, вот и ты. Что-то не так, Изабелла?

— Н-нет, всё…нормально. Просто нервничаю от твоего приглашения.

— Ну, пусть твоя помощь была не самой большой, но достаточно значимой. Немногие смогли бы отвлечь рабочий персонал, ведь тогда подозрения на наш факультет пали бы сразу, а вот благодаря тебе, о нас даже думать не будут. Так что ты молодец, Изабелла.

Девочка ожидаемо смутилась на последние слова Маркуса, опустив взгляд в пол. Она едва обратила внимание на то, что каменный пол принял вид деревянного и уже не был таким холодным, а был очень тёплым, как и вся атмосфера в комнате. Звук лёгкого удара по хрустальному бокалу заставил девочку поднять взгляд и как все собравшиеся обратить взор на Кусланда. Как оказалось, он трансфигурировал свой кубок в бокал, а потом вернул его в нормальное состояние.

— Прошу минутку внимания. Все вы знаете нашу сегодняшнюю гостью. Мисс Поттер, дочь известных вам Джеймса и Лили Поттер, которые чуть ли не молятся на Альбуса Дамблдора. И поэтому я прекрасно понимал ваше отношение к ней, как к возможной шпионке от директора. Все вы, пусть и не напрямую, но ополчились на неё и со временем начали пытаться выжить её с факультета. Можете не пытаться лгать или оправдываться, я прекрасно знаю правду.

Присутствующие смутились, точно так же, как недавно смущалась Изабелла, но взгляд отвести они просто не могли. Энергия и мощь Тёмного Принца словно притягивала их взгляд, а голос заставлял слушать, не прерывая его.

— Я понимаю вас, ведь я думал также, как и вы, и точно также, как и вы, ошибся. Девочка не сломалась, не стала умолять директора сменить свой факультет, и пусть в ней ещё осталось кое-что от Гриффиндора, сегодня она смогла показать мне и вам, что она может отстаивать наши интересы, что она готова принять наш стиль жизни.

Маркус приподнял свой кубок, в честь гостьи, следом за ним кубки подняли остальные слизеринцы.

— Присоединяйся к нам, Изабелла Поттер. С сегодняшнего дня ты начала свой новый путь и сделала первый, настоящий шаг, чтобы стать истинной слизеринкой. Поздравляю тебя.

Изабелла не знала, что и ответить. Слёзы буквально душили её, но плакать она хотела именно от радости из-за слов Маркуса. Всё, на что её хватило, это кивнуть и улыбнуться, когда все выпили в её честь, и занять место за столом.

Спустя час застолье было закончено, но расходиться никто не торопился. Слизеринцы распределились по всему залу: кто-то сбивался в небольшие группы или пары, разговаривая о своём, несколько человек просто ходили по залу, внимательнее рассматривая окружение. Кто-то спокойно расположился возле камина с древней книгой, впитывая слова, описывающие уже практически забытую историю магического мира и историю Салазара Слизерина. Изабелла первое время чувствовала себя неуютно, ведь всех что-то но связывало, поэтому она стояла в сторонке, пока к ней не подошла Астория Гринграсс. Маркус не стал слушать, о чём разговаривают девочки, он и так в течение сорока минут бродил по залу, общаясь со слизеринцами, и незаметно проскользнул через проход в статуе Салазара, отправившись в частную комнату величайшего колдуна. Там уже собрался Ближайший Круг Тёмного Принца: Теодор Нотт, Дафна Гринграсс, Грегори Гойл, Винсент Крэбб, Маркус Флинт, Джемма Фарли, Трейси Дэвис и Эдриан Пьюси. Все сидели в мягких чёрных креслах, ожидая лидера, и когда он сел в кресло, оказалось, что ещё три места было свободно.

— Уф. Наконец-то можно присесть и отдохнуть.

— Устал, Маркус?

— Сам-то как считаешь, Тео? Мало того, что я слегка нервничал во время игры, так пришлось сейчас ходить и общаться со всеми, а также выслушивать их восхваление тем планом, который я всем предложил. Не ожидал, что, не выполнив план даже наполовину, все будут так радоваться.

— Они ведь вас чуть ли не боготворят, милорд, — с ехидной улыбкой произнесла Дэвис. — И их можно понять, ведь нас столько времени выставляют самым большим злом, и никто не был так близок к победе, как мы оказались сегодня. Вы дали нам самую настоящую цель, которую можно достичь, а не какую-то аморфную мечту. Поэтому мы все и поддерживаем вас. Хотя, если честно, некоторые из нас опасаются за некоторые ваши знакомства.

— По-моему, я уже сегодня объяснил про Золотое Трио, а про Луну вы и так знаете. Или вы имеете в виду кого-то ещё?

— Скорее всего, Трейси имеет в виду сестёр Патил, — хихикнул Флинт, отпив сливочного пива и расслабленно развалившись в кресле, счастливо улыбаясь.

— А, вот оно что. Тут всё просто — Дамблдор подставил сестёр. Он обещал им защиту, если они будут делать то, что он говорит, но в итоге бросил их, когда Падму укусил вампир. Да, по идее, власть директора теперь не может защитить их от нападок, так как Род Патил относится к условно-тёмным, то есть, Министерство сейчас может признать их чуть ли не последователями Тёмных Лордов. Но я взял их под защиту с помощью ритуала Кровного Родства, то есть, они сейчас мои двоюродные сестры, а министр далеко не идиот, чтобы гнобить тех, кто является родственниками охотников.

— И они не предадут вас?

— Нет. Сестры Патил не из тех, кто предадут свою родню, так же как и я не собираюсь предавать тех, кого считаю своей роднёй и соратниками. Таких людей я ненавижу больше всего, хотя иногда и могу понять, почему один человек может предать других. Скоро вы с ним познакомитесь. Есть ещё вопросы?

— Э-э-м, да. А почему тут ещё три кресла?

— Потому что скоро нас посетят ещё трое, кто входит в Ближайший круг. Уверен, вы будете удивлены этим людям. А, вот и они.

Благодаря сонару, Кусланд почувствовал приближение троих людей. Дверь в комнату медленно открылась, и внутрь вошли те, кого ждал охотник.

— Господа и дамы, прошу любить и жаловать: Питер Петтигрю, Беллатриса Блэк и Антонин Долохов. Мои соратники и боевая сила Тёмного Принца. Думаю, вам будет приятно пообщаться с ними.

Челюсти слизеринцев буквально упали на пол. Не у всех, конечно. Дафна, Теодор, Крэбб и Гойл не были удивлены двум последним Пожирателям (бывшим), так как уже знали об этих людях. Но вот появлению Питера удивились все, и Дафна не могла не задать вопрос.

— Милорд, разрешите спросить насчёт…мистера Петтигрю. Почему он здесь?

— Он и есть тот человек, о котором я говорил недавно. Да, Питер является предателем своих ≪друзей ≫, — Маркус показал пальцами кавычки, — но если бы вы знали его историю, то вполне могли бы понять Питера. А хотя… Питер, хватить стоять в дверях. Садись в кресло, возьми немного вина и расскажи нам всем о себе, о своих годах в школе с теми, кого ты считал друзьями, и как они к тебе относились.

Петтигрю, единственный кто оставался стоять в дверях, так как Беллатриса и Антонин уже сели, прошёл вперёд и уселся на единственное свободное кресло. Атмосфера, тепло и само присутствие Кусланда, который безмятежно улыбался, сидя рядом с Дафной, быстро вывело из Питера дрожь, успокаивая его. А пригубив вина, которого он уже много лет не пробовал, мужчина полностью успокоился. И правда, почему бы не рассказать?