Тёмная душа с частицей Света (джен)

Вдох. Выдох.

Дыхание ровное, спокойное. Руки привычно держат в руках лук, сделанный им ещё тогда, когда ему было ещё каких-то восемь лет.

Вдох. Выдох.

Олень, медленно идущий по лесу, ещё не знает, что за ним следит пара внимательных разноцветных глаз мальчика двенадцати лет. Мальчика, который решил сегодня поохотиться.

Вдох. Выдох.

Маркус Кусланд уже не в первый раз выходит на охоту. Раньше он охотился вместе с отцом, но вот уже полгода, как мальчик делает это в одиночку. Дерек Кусланд, отец Маркуса, к сожалению, погиб, но успел научить сына тому, что ему поможет в жизни. Тому, что знал он сам. Нет, он погиб не на охоте, хотя это зависит от того, как на это посмотреть. Глаза Маркуса внимательно следили за оленем. И правый карий, и левый зелёный. Гетерохромия нисколько не мешала мальчику, но на людях он носил солнцезащитные очки. Не важно: зима или лето, день или ночь. Всегда.

Пальцы мальчика чуть сжали лук. Хотелось отбросить его, достать палочку и заколдовать животное. Но это слишком легко, слишком просто.

Да, Маркус Кусланд был волшебником, как и отец, и мать, и как его родители, мальчишка был очень силён. По своей силе он не уступал учащимся шестого курса той же самой школы Хогвартс, или четвёртого курса Дурмстанга или Шармбатона. Многие заклинания получались у него невербально, какие-то без палочки, а некоторые, бывает, вообще на уровне интуиции. Выпавшая из рук, кружка едва успевала разбиться, как уже в следующую секунду лежала целая, а Маркус даже не успевал об этом и подумать.

Вдох. Выдох. Дыхание ровное.

≪Нельзя зацикливаться на магическом развитии. Тело и дух должны быть едины и сильны≫, — часто говорил Дерек сыну. ≪Человек без магии может приблизиться и нанести удар ножом, и тут уже магия тебе не поможет≫.

Дерек Кусланд вызывал в мальчишке чувство гордости и уважения, которого не добился бы любой другой человек, разве что кроме его матери, Анны Кусланд. Он был силён и опасен, был добрым и злым, а магия словно укутывала его собой, защищая и давая мощь для уничтожения врагов. Он никогда не кричал ни на жену, ни на сына, кроме того дня, полгода назад.

Маркус чуть слышно двинулся, но всё равно, звук был достаточно громок для животного, которое тут же пустилось прочь, убегая от опасности.

≪Слишком рано, сын≫.

— Я знаю, пап, — тихо проговорил мальчишка. — Жаль, что я не такой, как ты. Мне ещё многому надо научиться.

Голос отца звучал в голове мальчика часто, когда он что-то делал, но не потому, что тот с ним общался. Просто Маркус прекрасно знал, что отец скажет в той или иной ситуации. Вот и сейчас, напугав животное, он догадывался, что ему сказали бы на это.

Дерек Кусланд был разносторонним человеком. Он был заядлым охотником, любил рыбалку, но, несмотря на магические способности, он предпочитал всё делать по старинке. Вместо волшебной палочки, он охотился при помощи лука — это бесшумно и не пугает живность вокруг. Также Дерек был превосходным следопытом и хорошим психологом, да и вообще, по дому он всё делал сам, не полагаясь на магию. И этому же он учил и сына. Лучше быть специалистом широкого профиля, чем мастером в одном деле.

— Ладно, сейчас я всё равно никого не поймаю, — проговорил юный охотник, собирая свои нехитрые пожитки: резной лук с рунами укрепления и небольшой рюкзак с вяленым мясом и бутылкой воды. — Пора возвращаться на ужин.

Мальчик быстро собрался, бросив тоскливый взгляд туда, куда направился олень, и медленно пошёл домой, по пути немного колдуя.

Магии Маркуса учили как отец, так и мать, учившаяся когда-то в Хогвартсе, на факультете Слизерин. Самого же мальчика обучали на дому — родители не слишком сильно доверяли учебным заведениям, особенно Анна, которая считала, что после становления директором Хогвартса Альбуса Дамблдора, образование только упало. А отец…

Отец Маркуса принадлежал к Древнейшему (не путать с Древним) Роду, берущему своё начало ещё с тех пор, когда магические Рода ещё не появились. Как и все предки, Дерек был охотником, или как говорят обычные люди — наёмником. Так что ничего странного в том, что у Рода Кусланд были дома почти во всех странах, в которых семья и останавливалась, и, что естественно, на самом мальчике это тоже отразилось.

Через сорок минут юный охотник вышел наконец на большую поляну, окружённую отражающими чарами и заклинанием Фиделиуса, где находился небольшой двухэтажный охотничий домик, который всегда был настоящей гордостью, ведь Дерек сам построил его, своими руками. Без магии. Мать и сын уже полгода живут тут, но не торопятся его покидать. Здесь слишком привычно и уютно, ведь очень часто, именно здесь, проводила свободное время семья Кусландов.

К дому Маркус подходил, соблюдая осторожность, внимательным взглядом осматривая местность. Оба глаза замечали все мелкие детали, вот только тепла в этих глазах не было, в них виднелся лишь холод. Маркус осторожно взялся за ручку, толкнул дверь и напряг все свои органы чувств. В доме, не считая его и мамы, никого не было.

— Маркус, это ты?

— Да, мам! — ответил охотник, принюхиваясь, и удовлетворённо выдохнул. Мама снова готовила свой любимый «meatloaf» (аналог мясного хлеба), традиционную еду в Германии и ряде других стран. И Анна Кусланд из каждой привезла различные рецепты, также как и отец со всех своих поездок привозил сыну различные безделушки.

Пройдя на кухню, юный охотник застал свою маму и несколько домовиков, которые помогали своей хозяйке. На столе уже стояла тарелка с горячей пищей, любезно поставленная одним из эльфов. Парнишке очень нравились эти создания, и он жалел тех магов, которые считали этих слуг никем. Впрочем, с учётом того, какие люди…

Отвлекаясь от мыслей, Маркус быстро переоделся и ополоснул руки, чтобы потом усесться за стол.

— Как прошла охота?

— Так же как и вчера. С каждым разом мне всё тяжелее сконцентрироваться днём, и я никого не могу поймать, хоть и очень сильно пытаюсь. Только толка от этого нет.

≪Не пытайся, а делай!≫ — всегда говорил Дерек. Эти, как и многие другие слова, Маркус хорошо запомнил.

— Не надо зацикливаться на этом. У тебя всё получится, я уверена в этом.

— Ох, мама. Ты всегда веришь в то, во что не могу поверить я. Ты веришь в меня.

— У тебя раньше получалось, получится и снова. Главное — уметь концентрироваться на инстинктивном уровне. Ночью снова пойдёшь?

Парнишка только кивнул, так как рот был занят едой, а подавиться ему не хотелось. Да и приличия ради, он не говорил с набитым ртом. Пока проходил ужин, Анна успела немного опросить сына по трансфигурации и заклинаниям, на что Маркус, как впрочем и всегда, отвечал на высокую оценку. Он искренне не понимал, почему многие маги при колдовстве делают палочкой различные движения, тратя на это лишнюю секунду (в зависимости от опыта мага), когда тоже самое можно сделать и в уме. В бою важно каждое мгновение.

— Спасибо за ужин, мам. Ты как всегда великолепно готовишь. Если что, я буду в кабинете отца.

Женщина кивнула, тепло улыбнувшись и смотря в след мальчику, которого она называла своим сыном. Жаль только, что глаза у него не как у ребёнка, а как у человека, прошедшего чуть ли не огонь и воду. В них всегда плескался холод, иногда гнев, и лишь очень редко — тепло. Неудивительно, если учесть то, какая у него была жизнь.

* * *

Кабинет отца. Он никак не мог назвать это место своим, потому что считал, что недостоин заменить его. Именно поэтому Маркус ничего не поменял здесь. Стены окрашены в тёплые тона, на полу мягкий ковёр, по которому приятно ходить босыми ногами. Одну стену занимал камин, который сейчас уже горел, а на стенах были различные картины и фотографии: магические и обычные. Несколько фотографий посвящено работе отца в различных странах.

Над самим камином висела картина, где был изображён сам Дерек Кусланд, в окружении нескольких своих сослуживцев и друзей. Картина была написана в 1968 году, в то время, когда войска Варшавского договора вторгались в Чехословакию. Отец Маркуса на картине ещё молод, ему всего двадцать один год, и множества шрамов, которые покрывали его лицо к концу жизни, ещё нет. Но его глаза уже подёрнулись пеленой усталости и боли, оттого, что произошло двумя годами ранее, а вся душа уже покрыта глубокими ранами. Но даже через фотографию чувствовалось, что этот человек будет сражаться до последнего, а любой враг, который не сможет его убить, умрёт сам. И войска, со стороны Германской Демократической Республики, резонно замечали, что если бы такие люди, как он, сражались в Великой Отечественной Войне на стороне Германии, война была бы выиграна в первый год.

— Тонки! — громко позвал Маркус, усаживаясь в мягкое кресло за стол — рабочее место Дерека.

— Молодой Господин звал Тонки? Тонки пришла! — сразу же появилась эльфийка, низко поклонившись.

— Тонки, будь добра, принеси мне сливочного пива. Охлаждённого. И подготовь, пожалуйста, вещи на ночную охоту. Цвет чёрный.

— Всё будет исполнено, молодой Господин.

Домовик исчез с едва слышным звуком, чтобы через несколько секунд на столе появилась бутылка сливочного пива — любимый напиток волшебников. Сам Маркус относился к этому напитку нейтрально, как и ко всему вокруг. Не любил, но и не ненавидел.

Откинувшись в кресле, парнишка стал разглядывать обстановку комнаты, и через некоторое время его глаза остановились на колдо-фотографии, стоящей на столе. При взгляде на неё в глазах Маркуса появились нотки тепла.

На заднем плане были изображены снежные вершины Эльбруса, откуда открывался прекрасный вид, а на переднем плане — его семья. Он сам, в возрасте семи лет, его отец и его мама. На этой фотографии глаза отца выражали спокойствие и очень слабую радость. Как любил говорить отец — лучше гор могут быть только те горы, на которых ещё не бывал. И хоть он уже много раз бывал на Эльбрусе, мужчина не мог отказать себе в удовольствии прийти на горнолыжный курорт. Мальчишка улыбнулся чуть шире от нахлынувших воспоминаний — фотография сделана тогда, когда он сам впервые встал на лыжи. Сколько раз он падал, сколько раз снег попадал ему за шиворот, заставляя подпрыгивать, а потом вытряхивать его. Но он с самым настоящим упорством продолжал учиться, что в конце и привело к положительным результатам. Именно поэтому он и улыбается на фотографии, весь красный от мороза.

Смотря на отца, Маркус удивлялся, как он умудрялся быть таким. Отец мог одним жестом, одной слабой улыбкой или хмыком, или лёгким похлопыванием по плечу сказать и показать больше, чем другие делают словами. Слова могут соврать, слова могут отвлечь, но истинные эмоции и поступки людей всегда покажут то, что они испытывают на самом деле. И Маркус всегда знал, что отец дорожил сыном и хотел бы подарить ему нормальную жизнь.

Постепенно все мысли пропали из головы юного охотника, вгоняя его в лёгкий транс. Тёмный туман, до этого спрятанный в глубине его души, получил долгожданную свободу и ураганом проносился по всему телу.

— Ты так на него похож.

Маркус вздрогнул, услышав женский голос, и перевёл глаза на вход. В дверях стояла Анна Кусланд, тепло смотревшая на сына. Судя по тому, как стемнело, время близилось к полуночи.

— Правда?

— Правда, Маркус. Только волосы перекрасить и усы отрастить. Тогда и не отличишь.

— Мам, мне рановато ещё с усами ходить, — закатил глаза Маркус.

Женщина слегка рассмеялась, зайдя внутрь, и встала рядом с сыном.

— Ты ведь думал о нём?

Юный охотник чуть приподнял бровь, повернув взгляд на мать, спрашивая этим: «откуда узнала?»

— У тебя всегда такое выражение лица, когда думаешь об отце. Мне тоже его не хватает.

— Знаю, мам. Я до сих пор не верю, что он погиб. Просто… Просто не верю.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что ему оставалось всего ничего, Маркус. Мы ничего не смогли бы сделать, — успокаивала сына женщина. Разговоры об отце всегда задевали сильные раны в душе мальчика, и, несмотря на то, что он выглядит старше, особенно глазами, в такие моменты он снова похож на того ребёнка.

— Мам, ему было всего сорок пять лет. Он не прожил даже полувека, почему ему пришлось умереть. Это несправедливо, — произнёс мальчишка, голос которого звенел от сильной ярости.

— Я знаю. Жизнь вообще несправедливая, то, что она нам даёт, она же и забирает. Дерек не хотел умирать, но умер с честью. Защищая свою семью.

— Иногда я думаю, какая у меня судьба? — уже успокоился Маркус. Да, умереть, защищая семью, вот она смерть настоящего воина и мужчины. — Да и вообще, кто я? Отец был магом Воли, и мне глубоко по барабану, что такого слова или раздела магии нет. Он обладал потрясающей и сильнейшей Волей, которую не смогла сломить даже близость смерти. Представляешь, ему давали два месяца. Два месяца жизни, после которых он умрёт. А отец держался два с половиной года. Оно его убивало, причиняло боль, но не могло сломить. Я никогда не смогу стать таким же, как он, даже если проживу сотню лет. Он всегда был спокоен, даже в опасной ситуации, а я… Меня постоянно сжигает ярость и злость, хоть я и пытаюсь к этому привыкнуть, чтобы полностью её укротить.

Анна внимательно слушала сына, видя, как ему больно это всё говорить. Когда же поток слов закончился, она нежно поправила его чёрные волосы, которые немного спадали ему на глаза.

— Ты и не должен быть таким, как он, — произнесла женщина. — Он всегда говорил, что ты не обязан быть таким же, ты должен найти себя и стать лучше него. Ты уже многого достиг за свою жизнь и в некоторых аспектах даже превзошёл отца. Именно поэтому, несмотря на твой возраст, он сделал тебя главой Рода, в обход регентства. Он всегда гордился тобой, и, где бы сейчас Дерек ни был, он будет смотреть за своими близкими и никогда не оставит нас.

— Он жив, мама, — с лёгкой улыбкой произнёс мальчик. — Пока мы его помним, он будет жить. Пока он у нас здесь и здесь, — Маркус коснулся виска и указал на сердце, — отец всегда будет живее всех живых. Именно так и становятся бессмертными. Когда тебя помнят.

Увидев, что сын успокоился, женщина поцеловала его в макушку, улыбаясь.

— Я пойду спать. Тонки подготовила всё, о чём ты её просил, и положила на твою кровать. Будь осторожен.

— Я всегда осторожен. Просто не всегда спокоен. Мам, скажи, почему ты никогда не останавливала ни меня, ни папу от охоты? Особенно после того случая, зимой восемьдесят девятого?

— Потому что я знаю, что это бессмысленно. Вы оба охотники, жажда достать добычу у вас в крови. К тому же, надо же вам, мужчинам, показать какие вы мачо.

— Ох, мама, — тихо рассмеялся Маркус. — Ты с таким характером наверно весь Хогвартс поставила на уши, когда училась.

— Я? — ненатурально удивилась Анна. — Я была очень спокойной и лучшей ученицей своего факультета в школе.

Мальчик приподнял бровь, улыбаясь, на что теперь женщина закатила глаза.

— Ладно, я была спокойной, пока меня никто не злил. А там… В общем, на третьем курсе мне дали доступ в Запретную секцию, чтобы мне было куда идти, лишь бы я не разносила гостинную в клочья. Наш декан очень сильно устал почти каждый день прибегать к нам и конвоировать пострадавших.

Вот теперь мальчик уже от души рассмеялся, представив такую картину: его мама с палочкой наперевес, с горящими карими глазами, волосы наэлектризованы от ярости. И она налево и направо разит тех, кто посмел её разозлить. Да, мама в гневе страшна, она была единственная, кто не боялся накричать на отца, когда тот в очередной раз возвращался с задания едва живой.

— Бедные подземелья Слизерина, — отсмеялся наконец Маркус. — Наверное, когда ты выпустилась, ваш декан вздохнул с облегчением. Жаль я ни разу этого не видел.

— Как-нибудь покажу воспоминания. Спокойной ночи, Маркус. Удачной охоты.

— Спокойной ночи, мама.

Оставшись один, Маркус Кусланд снова погрузился в воспоминания об отце. Однажды он спросил у него: «Почему мама так кричит, а папа даже не пугается (мама кричала громко, магия вокруг звенела от ярости), а наоборот, улыбается?» Отец тогда ответил, также слегка улыбаясь:

≪Мама очень беспокоится, что я в следующий раз не вернусь. Вдобавок, она так сбрасывает всё своё напряжение. Но, честно тебе скажу, когда она кричит, твоя мама становится опасной, но соблазнительной. Настоящая львица. Когда подрастёшь и найдёшь себе девушку, с которой будешь готов провести всю жизнь, ты меня поймёшь, сын≫.

Но в чём-то парнишка был согласен с мамой — папа очень часто возвращался в таком состоянии, что вообще нельзя было понять, как он ещё живой. Особенно тогда, когда Маркусу было всего пять лет, и он впервые узнал, какова цена того, что отец защищает мир, охотясь за врагами.

* * *

Был восемьдесят пятый год, они тогда жили в СССР. Мама ушла по срочным делам, а отца не было второй день. Сам Маркус, черноволосый, шустрый, но уже серьёзный ребёнок, палочкой левитировал различные предметы. Он смог побить рекорд папы, который в пять лет мог, максимум, поднять и леветировать только пять предметов. Он мог поднять семь, но вот техники ему не хватало. Папа мог не просто заставить летать предметы, но и вертеть их все под разными углами с разных сторон вокруг себя. А вот ребёнок, стиснув зубы, с трудом мог заставить крутиться три предмета из семи, да и то, в одну сторону. Но ведь с каждым разом у него получается всё лучше и лучше.

От тренировки его отвлёк громкий звук, потом странный хрип, а дальше громкие голоса домовиков. Естественное любопытство заставило мальчика выбежать из комнаты, чтобы наткнуться на отца, лежащего на полу, в коридоре, с рваной раной на груди, которая кровоточила со страшной силой. Сам отец был в ужасном состоянии и едва поднимался на ноги, опираясь рукой на стену.

— Маркус, — спокойный, но слабый голос отца вывел мальчика из транса, которого вогнал туда его страх. — Бегом в свою комнату, и не выходи оттуда. Кажется, я слегка напортачил с аппарированием, и меня могут найти.

— Папа… ты…

Холодный взгляд отца, точнее взгляд настоящего охотника, сказал ему всё, что не сказали слова. Маркус быстро ретировался в свою комнату, чувствуя уже знакомую магию отца, которая мощным куполом защищала его. Тишина длилась минуту, затем ещё два хлопка аппарации, громкие незнакомые крики, какие-то хрусты…а затем снова тишина, которую прервал тихий голос отца.

— Тонки, Линки, уберите их отсюда. Переместите куда-нибудь в горы и там оставьте. Ронто, принеси мне Костерост и бинты. Кажется, мне переломали почти все рёбра. Бегом. Карос, теперь ты, Хранитель наших домов. Если кто-то захочет узнать, где мы живём, либо убегай, либо стирай свою память.

Выйти из своей комнаты Маркус смог только через десять минут, когда сильнейший страх наконец его отпустил, а тишина стала невыносимой. В коридоре было пусто, кровь, которая натекла на пол всего за несколько секунд лежания отца, исчезла. Сам папа обнаружился в своей комнате: бледный, с бинтами на груди и сильной раной на шее, которую он как раз забинтовывал. Дышал мужчина тяжело и, кажется, тихо проклинал того, кто сделал Костерост таким противным на вкус. Маркус как завороженный смотрел на рану на шее отца, который сидел на диване.

Страх за отца как-то сам по себе прошёл, когда он повернулся к сыну и слабо улыбнулся с теплом в глазах. Словно и не было тех ран, он спросил у сына о его продвижениях в магии, а затем рассказал кое-что, что Маркус посчитал важным.

≪Не позволяй страху покорить тебя, это затуманит твой разум и сделает тебя слабым. Охотник не должен бояться и должен руководствоваться холодной логикой, а иногда может и поддаться огненной ярости. А насчёт моих ран не волнуйся. Пока мой разум в боевой готовности, тело способно выдержать любые повреждения. Кроме смертельных.≫

Скорее всего, именно эта готовность его разума и позволила отцу Маркуса держаться и прожить ещё шесть лет, два с половиной из которых он жил уже, как говорил сам, на чистом мазохизме. А затем, защищая семью от тех ублюдков, он и погиб, забрав их с собой…

* * *

— Чёртовы уроды! — злобно произнёс Маркус, сильно стукнув бутылкой с напитком по столу.

Бутылка не выдержала и разбилась, по инерции, восстановившись от Репаро, заставила парнишку тихо зашипеть. Три больших осколка впились ему в ладонь и тут же вышли, когда было использовано заклинание. Вздохнув, Маркус достал из ящика стола бинт, тут же забинтовывая руку. Хорошо что его регенерация чуть быстрее, чем у обычных людей. Прежде чем уйти, юный глава Рода посмотрел в окно, за которым был тёмный лес. На ум пришла песня, которую отец любил напевать в такое время.

Крыши домов дрожат под тяжестью дней, небесный пастух пасёт облака.

Город стреляет в ночь дробью огней, но ночь сильней, её власть велика.

Тем, кто ложится спать — Спокойного сна. Спокойная ночь.

Я ждал это время, и вот это время пришло, те, кто молчал, перестали молчать.

Те, кому нечего ждать, садятся в седло, их не догнать, уже не догнать.

А тем, кто ложится спать — Спокойного сна. Спокойная ночь.

Тем, кто ложится спать — Спокойного сна. Спокойная ночь.

≪Я не воспринимаю ночь как олицетворение зла, Маркус. Я сам совершил столько всего, что меня в некоторых местах, например, в Великобритании, посчитают монстром. Для меня ночь — желанное время. Это время, когда весь мир покрывает тьма, принося блаженное спокойствие, пряча всех и всё. Ветер, словно как пастух гоняет овец, проносит облака, только не по земле, а по небу. Ночью можно увидеть настоящее волшебство, которое доступно всем, но которое ни люди, ни маги не замечают из-за своей суеты. А ведь это так легко — встать на одну минуту и просто посмотреть на небо≫.

— Теперь я правда понимаю тебя, пап. Ночь и правда прекрасна, и в ней нет зла. Зло есть только в людях. Только во мне его сейчас слишком много.

Дерек прекрасно знал, какая тьма находится в душе его ребёнка, и всеми силами учил его не избавляться, а жить с этой тьмой. Человек силён не когда он разделён, а когда един, а тьма и свет — это вечные спутники всех живых. И пусть вся душа мальчика погрязла во тьме, которая росла вначале до четырёх лет, а потом и после смерти Дерека, под покровом этой тьмы хранится частичка света, тщательно оберегаемая ею. Именно в этом свете мальчик бережно хранит образ его отца и матери, которые когда-то спасли его.

Через пять минут, дверь, ведущая на улицу, бесшумно закрылась за Маркусом, отправившимся на очередную охоту. Он дал себе задачу — в полтора часа найти сегодняшнего оленя, постепенно приближаясь к времени отца — сорок минут.

Примечания:

Предупреждая тапки и другие виды ботинков — да я знаю, что штамп, да я знаю, что это не ново. Не нравится, извините меня. Вот такой я плохой, раз написал

---

— Чёрт меня дёрнул согласиться. На кой я вообще еду в этот чёртов Хогвартс в поезде, когда мог бы сразу аппарировать? — зло бормотал Маркус, сидя в купе Хогвартс-Экспресса. Потом, вздохнув, мальчик добавил: — Надо было оставаться в охотничьем домике. Там бы нас не нашли хоть за тысячу лет.

Всё верно, Маркус Кусланд едет в Хогвартс на второй курс. И, надо сказать, он не слишком этому рад, но, как говорится: сам заварил, сам расхлебывай. Но зато он сможет удовлетворить своё любопытство и подтвердить слова отца и мамы.

Если мама просто говорила, что в Хогвартсе упало образование с приходом на пост директора Альбуса Дамблдора, то отец был… другого мнения. Опуская нецензурные слова:

≪Альбус Дамблдор — старый маразматик, который любит играть чужими жизнями. Причём делает это так мастерски, что он вроде как и не виноват оказывается.≫

Отец не просто так не любил директора Хогвартса. За свою жизнь, уничтожив множество опасных существ и магов, он встречал тех, кто так или иначе был связан с Дамблдором. Хотя бы на уровне ученичества.

— Эй! Тут занято?

Голоса отвлекли Маркуса от его дела — размышления. Он даже не повернулся, увидев в отражении окна каких-то учеников.

— Эй! Ты слышишь нас?

Разочарованно вздохнув, Маркус взмахнул рукой, произнёс одно короткое китайское заклинание, и дверь оказалась полностью заперта и запечатана. Если пытаться взламывать, то проще полвагона разнести, да и то не факт, что откроешь.

Ещё один плюс от того, что Маркус едет в Хогвартс, это то, что по ночам ему будет чем заняться. Мама ему сказала, что в этой школе много всяких секретов, а рядом находится Запретный Лес, где проживает множество различных животных и существ.

— Бедный лесничий, — с жёсткой и холодной улыбкой произнёс Кусланд. — Ему столько работы предстоит в этом году. Надеюсь, кладбища для животных здесь предусмотрены.

Ехал мальчик один, но не потому что у него не было друзей, он просто банально не хотел ни с кем знакомиться. Какой смысл в этом? Да и то, что он увидел, попав в магическую Британию, заставило его испытывать недоумение. Правильно папа говорил — отсталые маги. Все ходят в мантиях и пишут перьями… ПЕРЬЯМИ, ЧЁРТ ИХ ПОБЕРИ!!! На дворе что, девятнадцатый век?

Маркус осмотрел себя и слегка усмехнулся — кажется, все деканы будут иметь на него зуб, потому что он не собирается снимать свою одежду и надевать дурацкую мантию. Ему нравится как он одет: чёрно-красная кофта, кожаные чёрные штаны и такого же цвета ботинки и тонкие перчатки. Стильно, а главное — защита неплохая. В кофту вплетены лёгкие кольчужные кольца, которые не защитят от выстрела, но от некоторых заклинаний или касательных ударов ножом — вполне. Штаны и перчатки из драконьей кожи тоже обеспечивали защиту, и только ботинки были обычными.

Всю дорогу Маркус просто сидел и смотрел в окно через свои очки, раздумывая о том, что ему предстоит. Ведь не зря к нему так быстро пришла заместитель директора.

* * *

Кусланд-мэнор. Англия. 10 августа.

Напевая под нос любимые песни на немецком языке, Маркус медленно занимался работой. Если говорить точнее — он сейчас пытался сделать раму для картины, чтобы подарить её маме. Нет, не просто раму, в неё он хотел вставить картину, которую он закончил рисовать недавно. Ничего такого на ней не было, обычный лесной пейзаж, если бы не одно но: на ней он изобразил своего отца, который сошёлся в бою с медведем. Юный охотник до сих пор помнит тот день, как отец уходил от животного и не просто дрался, а словно танцевал вокруг него. Это было…завораживающе, опасно, и будоражило кровь охотника.

Закончив с рамой, он собирался спуститься и пообедать, когда домовик Линки появился и предупредил, что у его матери сейчас гостья, и, судя по разговорам, явно недружественное общение у них.

Парнишка медленно спустился вниз, укутывая себя магией, как это делал отец, чтобы в опасной ситуации можно было защитить маму и не погибнуть самому.

— Ты понимаешь, что вы сделали? — незнакомый строгий голос зазвучал из-за дверей кухни, заставив юного Лорда прислушаться.

— Дайте подумать… кажется мы сделали то, что должны были делать вы, — голос мамы буквально сочился ядом, хотя ещё не войдя к ним на кухню, парень уже знал, что на лице его родительницы сейчас холодная улыбка. — И мы ни разу не пожалели об этом.

— Вы обязаны были сказать или хотя бы сообщить! Все считали, что он…

— Рассказать? Чтобы мы всю жизнь были под колпаком старого кукловода? За кого вы нас держите?

— За магов, которые совершили кражу. Ты знаешь, что с тобой будет, Анна, если Министерство узнает об этом?

Маркус едва не рассмеялся. Та женщина, кем бы она не была, перешла черту. Мама злится, и он это очень хорошо чувствует.

— Не смей угрожать мне, Минерва, — грозно зашипела Анна. — Иначе Министерство узнает, что вы с паршивым стариком сделали, и что из-за этого произошло. И воспоминания я лично принесу в Аврорат или самой Боунс. Поверь мне, я сделаю это, и от дерьма вы не отмоетесь до конца жизни, которая вряд ли будет долгой.

Едва переборов смех от слов мамы, парнишка вошёл на кухню, тем самым успокаивая женщину. Вторая женщина, немолодая, строгая, внимательно и с удивлением смотрела на юного охотника, в основном на длину волос, на лоб и на солнечные очки.

— Мама, что за шум, а драки нет? — с тёплой улыбкой в сторону родительницы произнёс парнишка. — Хотя, судя по голосам, драки было не миновать.

— Ничего такого, сын, — слегка успокоилась женщина, стреляя глазами в сторону собеседницы. — Просто встретилась с людьми из прошлого, и я очень этому не рада.

Юный Лорд тут же повернулся к немолодой гостье, но не было ни намёка хоть на какую-то теплоту в словах.

— Обычно я не груб с дамами, однако потрудитесь объяснить — кто вы, и почему вы посмели нервировать и шантажировать мою маму беспочвенными обвинениями? — с металлом в голосе произнёс Маркус.

Если бы кто-то из знакомых посмотрел на гостью, то был бы удивлён, увидев, что женщина сейчас в настоящем шоке. Однако она быстро пришла в себя.

— Я — Минерва МакГонагалл, заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я пришла по просьбе директора, Альбуса Дамблдора.

Мадам МакГонагалл встала из-за стола и протянула мальчику конверт с печатью волшебной школы. Маркус, рассмотрев его со всех сторон, посмотрел женщине в глаза.

— И что, я должен танцевать и радоваться?

* * *

31 августа. Станция Хогсмид.

— …ваши вещи будут доставлены в школу. Счастливого учебного года.

Мужской голос наконец оповестил Маркуса, что злополучный поезд наконец прибыл на место. Мальчик стоял у дверей с надетыми солнцезащитными очками, с сумкой с принадлежностями в руках и приводил свои чувства в порядок. То общение с заместителем директора, которое состоялось чуть позже получения письма, вывело его из себя. Как она посмела говорить те слова? Жалкая марионетка. А ведь сам директор не захотел приходить, мол, слишком сильно занят. Ага, готовился управлять людьми. Да ещё и эти намёки на какой-то Гриффиндор…

Накинув сверху серую ветровку, Кусланд вышел из купе, не обращая внимание на то, как на него уставились. Словно на сумасшедшего какого-то.

На улице было холодно, первокурсники толпились на перроне и медленно шли к кому-то, кто вдалеке возвышался над остальными. Но сам Маркус туда не пошёл, ему предстоял путь к каретам, куда он собственно и пошёл. Увидев запряжённых в карету фестралов, парень пришёл в неописуемый восторг. Классные животинки, и наверняка опасные. Вот бы их выпустить и поохотиться.

В школу пришлось ехать не одному, а ещё с тремя учениками, которые пытались наладить с ним контакт, что-то спрашивали, только сам мальчик молчал и жалобно думал: почему нельзя прикрыть им рот? Нет, сделать то это можно, но он может перестараться и убить их. Хотя, если честно, он не будет против — ему побоку на их квиддич, на них самих, да и на школу в частности. Зачем тогда лезть? Если бы не его любопытство, его бы тут вообще не было.

Хогвартс был красив. Магия шла от величественного замка, и Маркус чувствовал, насколько сильно это место Силы. И если бы он не был настолько задумчивым, то проникся бы волшебством этого места. Что-то было не так. Почему так внезапно он понадобился? Почему раньше он не был нужен, но, словно при приближении конца света, его чуть ли не с собаками стали искать? Или это всё ему кажется?

Через десять минут юного охотника провели следом с будущими первокурсниками, но оставили возле дверей в Большой зал, сказав, что когда его вызовут, он должен будет войти внутрь.

Распределение. Мама рассказывала ему об этом, но увидев своими глазами, Маркуса постигло разочарование. Это было так…убого. Охотник медленно осматривал зал и учеников, отмечая, как на него все смотрят, перешёптываются. А тем временем строй первокурсников неумолимо уменьшался.

— Вы знаете, кто вы?

— Я сын Дерека и Анны Кусланд, мадам. И этого ничто не изменит.

Вдалеке, за преподавательским столом, сидели взрослые маги, каждый непохож на другого, и почти все смотрели на него. Человек с чёрными глазами, которые смотрят в душу, и с сальными волосами. Северус Снейп. Мама говорила, что раньше он был тем ещё язвой, работал с Пожирателями, но ушёл от них и сражался на противоположной стороне. Что он спас…

— Они не рассказывали вам?

— Я сам всё помню. И я ненавижу вас за это. Вас и Альбуса Дамблдора. И этих двоих…

Сам директор Дамблдор, бородатый старый кукловод, смотрел на первокурсников с улыбкой, но его глаза беспокойно смотрели на него, словно что-то выискивая. И это что-то он нашел, и ему не понравилось. Его взгляд показывал, что он сделает всё ради того, для чего он его нашёл.

— Боюсь, вы не можете…

— Я всё сказал, мадам МакГонагалл. Я не собираюсь плясать под вашу дудку. Я тот, кто я есть, и не буду другим. А тот, кем вы меня считаете — мёртв.

Ещё двое людей. Мужчина в очках, с волосами цвета воронового крыла, с внимательным взглядом осматривал его, словно не веря своим глазам. И рыжеволосая женщина, с изумрудного цвета глазами, которая, казалось, с жадностью рассматривала его, едва узнавая. Мальчик пытался вспомнить, но так и не смог понять, откуда они ему знакомы. Пока в мозгу не произошла слабая и короткая вспышка памяти, позволив ему вспомнить. Это они…

— Они все бросили меня, мама. Я не собака, которую можно передавать из рук в руки, которую можно бросить. Которую можно бить. Они хотят меня увидеть? Хотят, чтобы я учился в Хогвартсе? Хорошо, но это всё будет на моих условиях. По моим правилам. И не приведи Господь им встать на моём пути.

Директор встал из-за стола, произнося речь и смотря на него. Его речь буквально сочилась радостью, словно то, что он придумал, будет исполнено.

≪Дамблдор. Ты хочешь поиграть на моих чувствах? Думаешь, что этими свои действиями я воспылаю к вам ко всем всепоглощающей любовью? Проблема лишь в том, что я охотник, нам чужды такие чувства к тем, кого мы не знаем. Вы чужие для меня. И если придётся, я вас убью. ≫

— И ещё одна новость. Среди нас есть ещё один юный волшебник, желающий пройти Распределение. Похлопаем ему, чтобы наш юный друг не нервничал, и поприветствуем его!

Мадам МакГонагалл заглянула в пергамент, готовясь произносить его имя. Тёмный вихрь, бушевавший в его душе уже несколько минут, внезапно успокоился, словно замерев, принося Маркусу безграничное, холодное спокойствие. Так вот как себя чувствовал отец? Приятное чувство. Совсем как тогда, когда его спасли и позволили стать другим. Волшебником, человеком, охотником. Сыном.

* * *

Восемь лет назад. Лес Англии. Ночь.

Холодно. Больно. Всё, чего хотел маленький ребёнок — это долгожданного конца всего этого. Он устал от этого: от постоянных побоев, голодовок, изнуряющих работ. Жить в чулане словно щенок, которого можно бить. Сегодня, тот кого он называл дядей, увлёкся и избил его слишком сильно. Всё тело болит, дышать слишком тяжело, двигаться невозможно. Лоб нещадно горит и болит.

— Если выживет, сам придёт.

Именно эти слова набатом били в голове ребёнка, который постепенно умирал в лесу, на холодной траве.

— Твои родители тебя бросили, потому что ты такой же урод как и они, просто сильнее. А уроды не терпят тех, кто сильнее них.

Холод уже полностью охватил его, забирая его с собой, постепенно проникая в уже угасающее сознание ребёнка. Он ненавидел их всех, всю свою малую жизнь, он желал их уничтожать, разрывать… Но на что он способен? Он умирает.

Но, вместо долгожданной смерти и холода, пришло тепло. Оно словно приближалось к нему издалека, проникая в тело, в сознание, изгоняя прочь холод и заставляя огромную чёрную часть души испуганно отпрянуть, сжаться, покорно склонить голову. Чей-то голос окликнул его, но ребёнок его не понимал, едва слыша.

Чья-то тёплая рука коснулась его лба, и он перестал нещадно гореть. Рука была грубой, жёсткой, но от неё шла какая-то внутренняя сила. Сильная, необузданная, но контролируемая. Словно дикий зверь, который нападёт, если посчитает нужным.

— Бедный ребёнок, — спокойный мужской голос достучался до его сознания. — Какой моральный ублюдок сделал это? Так избивать детей, ломать им ребра. Даже позвоночник сломан… Мальчик, ты меня слышишь?

Он не мог ответить, один из ударов попал по горлу, и оно болело, а его сил едва хватило на то, чтобы открыть глаз и увидеть смутную тёмную фигуру. Очки были сломаны, и он не мог увидеть лица. Мужчина снова коснулся его лба, и в слабеющем сознании мальчика пронеслись события прошедшего дня. Когда, от внезапного испуга, у тети и кузена взорвались в руках кружки с соком. Дядя отвёл его глубоко в лес, чтобы их не видели друзья дяди и тёти, и жёстко избил, даже не говоря, что он сделал.

— Жирная мразь, — прошипел наконец мужчина, и ребёнок почувствовал ту же темноту, что он чувствовал в себе. Такую же дикую. Она словно окружила мужчину, последнего человека, которого слышит он перед смертью. — Ты ещё так мал, а уже столько пережил. Ты и жить почти не хочешь, настолько сильно тебе досталось. И никто не пришёл на помощь, хотя и видели, как тебе плохо.

Голос взрослого человека был негромким, но в нём было сожаление и старая боль, которая уже давно грызёт душу. Но присутствовало тепло, которое и грело душу умирающего. Мальчик приоткрыл рот, но, вместо одного слова, он только захрипел. А он так хотел сказать ему спасибо за то, что именно он оказался последним человеком здесь. Умирать в одиночестве и холоде ему не придётся.

Сильные руки осторожно подняли его с холодной земли, словно боясь причинить новую боль, и прижали к своему телу. Мальчика будто укрыли теплым одеялом, хоть он и чувствовал, что его нет.

— Потерпи чуть-чуть. Скоро всё изменится. У тебя великий потенциал, я это чувствую. Никто больше не причинит тебе вреда, пока я жив. Никто. А эту гадость, которую тебе подсадили, я уберу.

И он ему поверил. Может это и последнее, что он может сделать, но он поверил в слова незнакомого мужчины. Раздался тихий звук, и потянуло сильным ветром, словно они перенеслись куда-то, потом ещё чей-то голос. Женский, тоже тихий но…но такой нежный. Словно голос матери, которая смотрит на своего сына и готова его защищать.

Он потерял сознание, но не умер. Его кто-то поддерживал, с ним говорили. Его… Его пытались спасти. Незнакомые люди делали то, что не сделали другие люди, не сделали близкие. Не сделали родители. Его бросили как ненужную вещь, но его нашли. Почему кровные родственники не сделали это?

Тёмная часть души, которая воспринималась чем-то чужим, стала родным. Это часть него, часть души, часть жизни. Оно дало свои корни в его светлую душу, почти уничтожив её, но теперь эта тьма окружила его, пряча остатки света, так называемый тайник, в котором можно собрать важные для себя образы. Только где их взять?

— Просыпайся, боец, — спокойный голос, со слабой насмешкой, разбудил его, заставив тьму снова вздрогнуть.

— Дерек, он не боец, а просто ребёнок, — второй голос. Женский.

— Пока ребёнок. Но не будь он бойцом, погиб бы за несколько часов до моего появления. В нём огромная магическая мощь, да и потенциал охотника есть. Если он сам захочет им стать.

— Кто мог сделать такое с ребёнком? Таких монстров надо самих порвать на куски!

— Не беспокойся, Анна. У меня на них есть планы. Иногда месть — лучшее лекарство для души. Да и не нам решать, что с ними делать, а ему. И кстати, малыш, подслушивать не хорошо.

Последняя фраза явно была адресована ему. Как мужчина узнал, что он проснулся? Мальчик осторожно открыл глаза, боясь проснуться в чулане. Но нет, он был в большой комнате, со стенами мягких цветов, белый потолок и мягкая кровать, на которой он лежал. Никакого сравнения с полом в чулане.

Возле кровати сидели двое: мужчина и женщина. Мужчина смотрел на него внимательным взглядом глубоких чёрных глаз, словно выискивая что-то в нём, проверяя. А карие глаза женщины смотрели с беспокойством и радостью, что он остался жив.

— Ты наверное голоден, — проговорила она и обратилась куда-то в сторону. — Карос!

Странного вида существо с длинными ушами, появившееся в комнате, заставило мальчика вздрогнуть. Женщина сказала ему приготовить мальчику наваристого куриного бульона и принести сюда. Существо поклонилось и исчезло. Словно растворилось в воздухе.

— Домовой эльф, — пояснил мужчина, словно прочитав в его голове немой вопрос. — Слуги волшебников, хорошие друзья и помощники. К сожалению, многие их не любят. Как ты себя чувствуешь?

Мальчик чуть испуганно и забито кивнул, мол, всё хорошо. Он считал, что его опять могут ударить, обидеть, поэтому инстинктивно боялся. Но этого не произошло. Его накормили, вылечили и ни разу не закричали, даже когда он нечаянно выронил тарелку на пол и разбил. Её просто…починили взмахом руки!

— Как тебя зовут?

— Г.гх… Гарри, — прохрипел мальчик.

— Хорошее имя. Надо будет найти твоих настоящих родителей и спросить с них по полной. Только полная мразь может так поступить с… Что?

Мужчина осёкся, когда увидел, как отчаянно замотал головой ребёнок.

— Не хочу…бросили, как…животное…не хочу быть…их сыном…не хочу…быть Гарри…лучше…умереть…чем так…

Слёзы всё-таки хлынули из глаз. Вся злоба, ненависть, гнев, обида и злость вырвались наружу с этими слезами. Женщина села рядом с ним, нежно обняв и гладя по голове, давая ему выплакаться. Только через десять минут он смог успокоиться и перестать дрожать и всхлипывать.

— Про…простите…я…не хотел…

— Всё хорошо, тебе надо было выплакаться и успокоиться. Дерек, что мы будем делать? Не возвращать же его этим животным?

— Мы ничего не будем делать, — произнёс мужчина, отбросив со лба светлые волосы, которые уже начинают лезть в глаза. — Он сделал свой выбор.

— Дерек…

— Гарри, — обратились к мальчику, — я так понимаю, тот жирный хряк не заботился о твоём возвращении. Что же, его дело. Раз ты готов умереть, но не возвращаться к ним или родителям, я предлагаю тебе остаться со мной и моей женой Анной. Я введу тебя в свой Род на правах сына, что защитит тебя от многих нападок. Решать тебе, но учти: обратного пути не будет. Семья это то, от чего нельзя отказаться.

Гарри думал всего одну минуту. Пусть со стороны и казалось, что это сделка с дьяволом, но он чувствовал в мужчине огромную силу, и то, что он не лжёт. Он говорит правду. Не в силах ответить, он слабо кивнул.

— Вот и отлично. Теперь отдыхай и набирайся сил. Карос за тобой присмотрит, а мне надо уйти и продолжить свою работу. Кстати, малыш, тебе нравится имя Маркус?

* * *

— Поттер, Гарри!

Голос профессора МакГонагалл вырвал его из воспоминания восьмилетней давности. Из тех воспоминаний, когда один человек поменял его судьбу. Спас его, дал ему новую жизнь и новую семью. Дал ему силы покорить тьму его души. Тот свет, который был спрятан и пуст, теперь хранит образы людей, которых он называет папой и мамой. Пусть они и не биологические родители, но они его семья. Ритуал Кровного Принятия скрепил их узы.

Вначале, в нём текла лишь малая капля крови Дерека Кусланда, но со временем она становилась сильнее, даря юному Маркусу силу, мощь и навыки всего Рода Кусландов. Теперь, он один из охотников. Они были семьёй и навсегда останутся ею.

— Поттер, Гарри! Подойдите к Распределяющей шляпе!

— Мадам МакГонагалл, вы к кому обращаетесь? — с насмешкой произнёс Маркус, осматриваясь по сторонам.

— К вам, мистер Поттер. Прошу…

— По-моему, я уже в августе говорил, кто я такой. Я — Маркус Дерек Кусланд, глава Рода Кусланд. Прошу обращаться ко мне по моему имени.

Декан Гриффиндора с трудом подавила лёгкую дрожь. Ей хватило одного общения с мальчиком, чтобы понять мощь его слова. В Англии Род Кусландов уже давно не фигурировал, но в некоторых кругах до сих пор есть разговоры о них. Они очень опасны, если их разозлить.

Маркус, бывший когда-то Гарри Поттером, медленно пошёл к табуретке со шляпой. На его лице медленно появлялась улыбка. Хотите играть, Дамблдор? Что же, я принимаю игру. Это даже интереснее чем охота.

— Какое убожество, — громко и надменно произнёс Маркус, дойдя до шляпы. — И эту грязную старую вещь вы надеваете всем детям? Видать никто из вас не слышал о таком слове, как вши. Хотя может и о шампуне тоже.

Короткий взгляд через очки на зельевара, и пальцы правой руки коснулись Распределяющей шляпы. Анна Кусланд рассказала сыну, что шляпу не обязательно надевать, достаточно её коснуться. Сама шляпа мелко задрожала, когда Маркус направил в неё частицу тёмной силы. На ней появился рот, и на весь зал шляпа закричала:

— СЛИЗЕРИН!!!

— Надо же, — нарочито удивлённо сказал Кусланд, бросив на преподавательский стол надменный взгляд. — Факультет моей мамы. Что же, я сделаю всё, чтобы не опозорить честь змеиного факультета. Всего доброго.

Под тишину, установившуюся в зале, юный охотник медленно прошёл к столу своего факультета, специально двигаясь с такой скоростью. Чтобы все поняли, и все прониклись.

≪Это ваша игра, Альбус, но правила мои. Посмотрим, кто победит. ≫

Примечания:

Знаю-знаю. К тапкам я уже готов.

---

Альбус Дамблдор, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, не мог уснуть. Он был в самом настоящем шоке, и причина этого шока — Гарри Поттер, или как он называет себя, Маркус Дерек Кусланд. Он не тот обычный мальчик, которым должен был быть, от него веет мощным импульсом магии, которая пока что ещё полностью не раскрылась.

Одиннадцать лет назад ему удалось уговорить Джеймса и Лили спрятать своего сына, когда Том потерял всю свою силу от его магического выброса. Маленький Гарри уже в годовалом возрасте был силён и, со временем, мог стать одним из сильнейших магов Англии, не сильнее его, конечно, но всё-таки!

Если бы только не одно но — Том совершил тёмный ритуал ещё перед приходом в дом Поттеров и, атаковав малыша, создал крестраж, которым он и стал. Только этот ритуал и спас Джеймса, Лили и Северуса от смерти, ведь Тёмный Лорд не собирался делать крестраж посредством их убийств.

Убедить Джеймса и Лили отдать своего сына оказалось нелегко, особенно упрямой была мать Гарри. Только благодаря опыту политика и его несравненно гениальному разуму, он вышел победителем.

Но, к сожалению, Гарри пропал через три года. Вернон и Петунья Дурсли знать не знали, где он может быть, и вот тогда-то стало известно, в каких условиях жил малыш. Альбус с трудом смог скрыть это от родителей и крёстного Гарри, а его наведённые маячки и заклинания показывали, что мальчика нет на свете. А ещё через два года Дурсли погибли.

Лишь несколько месяцев назад один из маячков слабо засветился, и директор тут же послал Минерву проверить и, если что, отдать письмо с приглашением в школу. Радости Дамблдора не было границ, когда месяц назад новости подтвердились, а от слов заместителя он просто отмахнулся, мол, увидит мальчик родных, успокоится, и стал готовиться. Лили уже четыре года, как преподаёт в школе Историю Магии, поэтому тут проблем не было, его больше всего удивило, когда он запросил прислать на время заместителя начальника Аврората, Джеймса. Сам Аластор был бы не против, но он ожидал проблем от Фаджа. Как оказалось, он без вопросов отдал Альбусу Поттера, даже не интересуясь, зачем. Да, Аластор вырастил ученика подстать себе, точно такой же жёсткий и опасный. Два Грозных глаза на одно Министерство — это много. Зато как обрадовался Альбус, когда все шашки заняли свои места на доске. Хогвартс и директор были рады встретить юного Поттера с распростёртыми объятиями.

Вот только никто не ожидал, что в школу прибудет вот такой Поттер. Директор пустил слушок, что Гарри жив и возвращается, и надеялся, что юный мальчик, опьянённый важностью своей личности, будет смущён и более покорен его воле, но этот молодой человек… Чёрные волосы, спадающие на лоб и немного лезущие в глаза, черты лица слабо напоминают лицо Джеймса, а главное шрам… Его почти не было видно, лишь благодаря зачарованным очкам Альбуса можно разглядеть слабый след. Да и сам мальчик был какой-то напряжённый, словно готовится к прыжку. Неужели душа Тома отравила его?

Альбус вспомнил события прошлого года, когда он надеялся, что замена Гарри, Невилл Лонгботтом, справится со своей задачей. Хоть его и вырастили родители Авроры, мальчику не хватало сил справиться с Квиреллом и ослабленым Томом, те его чуть не убили, если бы не вмешался Альбус. Директор потом несколько часов отбивался от Фрэнка и Алисы, что он не позаботился о лучшей защите камня, а главное, их сына. Они ничего не понимают — это всё для Высшего Блага.

Когда молодой Поттер при всей школе назвал себя другим именем — Маркус Дерек Кусланд, Альбус услышал, как вздохнул нынешний начальник охраны, Джеймс. Ведь его сын отказался называть себя не просто данным ему именем, а ещё и именем отца. Но когда Шляпа выкрикнула Слизерин, и, смотря на преподавателей, произнёс, что это факультет его матери, он услышал всхлип Лили, словно она едва не расплакалась. Если бы Гарри надел шляпу, он мог бы Конфундусом направить его в Гриффиндор, а теперь…

Надо срочно менять планы. Ещё один крестраж Тома скоро активируется, и надо направить мальчика по благородному пути, а Альбус об этом позаботится. Он должен вырасти спасителем мира, чтобы потом умереть за него, забрав последнюю часть души Тома с собой. А заодно надо узнать о Роде Кусланд. Вроде, он что-то слышал раньше.

* * *

POV Маркус Кусланд.

≪Во имя Рая и Ада на Земле. Это всё так…скучно и убого≫, — думалось мне. Я то ожидал, что на уроках будет хоть как-то интересно, а не эта… Впрочем, по порядку.

Сразу после Распределения, меня и весь факультет отвели в подземелье, где находится факультет Слизерина, место, надо сказать, весьма неплохое. Есть где развернуться. Но уже внутри, когда я собирался идти к себе, меня окликнул мальчишеский голос, растягивающий слова.

— Так это ты, Гарри Поттер?

Эх, как же мне хотелось прям сразу его порвать за то, что посмел назвать этим проклятым именем. Развернувшись, я увидел ещё одно жалкое убожество. Белобрысый парень, с двумя гориллами по бокам, пытался смотреть на меня с высока, но не с моим-то ростом.

— Ты кто такой?

— Я — Драко Малфой, а парни позади меня, Крэбб и Гойл. Мы — чистокровные волшебники.

— Малфой, говоришь?

Я задумался на несколько секунд. Отец никогда не скрывал от меня мою прошлую жизнь, напротив, когда он сделал меня своим наследником, он накопал кучу информации, которую только смог. Поэтому я уже прекрасно знал, кто передо мной.

— А, ты сын Люциуса Малфоя, — с жёсткой улыбкой произнёс я, и мальчишка даже приосанился. Как же, он ведь знаменит и узнаваем. Впрочем, он перестал радоваться, когда я продолжил. — Жалкого раба Волан-де-Морта.

Все в гостиной вздрогнули, словно от холодного душа, даже сам блондинчик, который кстати быстро пришёл в себя.

— Не смей называть моего отца рабом! Он был ближайшим соратником Тёмного Лорда!

— Дааа? А как мне рассказал отец, как раз таки все ПСы, в том числе и твой папочка, были рабами. Он им и меточку на руке сделал, как клеймо коровам.

— ЗАТКНИСЬ! ТВОЙ ОТЕЦ НИКТО, А МОЙ ОТЕЦ БОГАТ И ВЛИЯТЕЛЕН! ДА О ТВОЕЙ НИЧТОЖНОЙ СЕМЬЕ НИКТО В АНГЛИИ И НЕ СЛЫШАЛ! Я МОГУ УНИЧТОЖИТЬ ТЕБЯ!

На моём лице тут же появилась хищная улыбка. Я то знаю, на какие рычаги давить, но он то этого не знает. В голове пронеслись слова отца, сказанные мне давно.

≪Бой для охотника — последнее дело. Всегда может встретиться враг, который сильнее. Один внезапный и быстрый укус может убить врага или ослабить. Так и с людьми, сын. Не надо лезть на рожон, но и терпеть убогих не стоит. И не надо сразу показывать свою силу, лучше дать им тонкий намёк, а если не поймут, то толстый намёк. И не забывай — кричит в разговоре тот, кто слаб духом. Не повышай голос, говори тихо, можно с усмешкой, но не срывайся по пустякам. ≫

— Знаешь, Малфой, — вкрадчивым голосом произнёс я, кладя руку ему на плечо. Тот хотел взбрыкнуться, но мои пальцы крепко его держали, да и тёмная энергия не стала ждать, мелкими потоками тут же проникая в сознание и ломая все барьеры. — Ты ещё глупый мальчишка, поэтому я прощу тебе твою тупость. Думаю, коровка Волан-де-Морта учила тебя, что бывает с теми, кто оскорбляет чужой Род при его главе. А я, Маркус Дерек Кусланд, как раз и являюсь главой Рода. О, и ещё кое-что.

Я приблизился к блондинчику, стоя почти сбоку от него, и добавил тихим, угрожающим голосом.

— Перед смертью отца, по мою душу пришло два десятка ПСов, которых отец уничтожил, оставив на их месте лишь куски тел и кровавый фарш. Но перед смертью, он основательно меня обучил, и, в некоторых аспектах магии, я превосхожу отца. Понимаешь, что я могу сделать с тобой?

Малфой дрожал. Даже не так — его била крупная дрожь, на лбу выступил пот, а верхняя губа дёргалась, словно в нервном тике.

— Не связывайся со мной, Драко, — уже обычным голосом произношу, отходя назад. — Тогда останешься цел. И напоследок — спроси у папочки, кто такие Кусланды. Думаю, он должен знать, если покопается. Всего хорошего.

И, не скрывая улыбки, я ушёл в свою комнату под полную тишину. И, когда я говорю моя комната, я имею ввиду именно МОЯ. Полностью. Обычно такие выделяют старостам, но мне удалось…уговорить мадам МакГонагалл предоставить мне отдельные апартаменты. Хм, а неплохо, кстати. Большое помещение, двойная кровать, собственный душ… Но чего-то не хватает.

— Тонки!

— Вызывали, Молодой Господин? — тут же появилась эльфийка.

Из всех домовиков, я больше всего привязался именно к ней. Поэтому, когда в шесть лет мне отец сказал, что могу связать себя с эльфом, то тут же выбрал её. Судя по выражению лица эльфийки, она была очень рада этому.

— Тонки, будь добра, перенеси сюда рабочий стол моего отца. И подготовь одежду на ночную разведку. Цвет серый.

— Будет исполнено, Молодой Господин.

Едва Тонки исчезла, я полез в свою сумку с расширением пространства. Учебники были отброшены в сторону, вещи сложены на стул, и на свет появились самые важные вещи. Резной лук и два длинных изогнутых охотничьих ножа. Белый и чёрный. Ножи были отданы мне отцом, в тот день, когда мы с мамой спешно уходили, а он оставался, чтобы дать свой последний бой.

≪Эти ножи в нашей семье уже очень давно. Самый первый охотник, Ангус Кусланд, создал их из металла, ныне уже не существующего. Когда-то мой отец отдал их мне, как знак того, что я стал охотником. Теперь я передаю эти реликвии тебе. У меня ушло три года, чтобы узнать первый секрет ножей и четырнадцать, чтобы узнать все. Попробуй стать быстрее меня. Пусть твоя интуиция тебя не подводит, а навыки не угасают, мой сын. ≫

— Я не подведу, отец. И докажу, что я могу быть достойным сыном.

* * *

Всю ночь я провёл в Запретном лесу. Во имя Крови, как тут хорошо! Тёмный, опасный, жёсткий, о, кажется, я попал в Рай для охотника! Сам я не охотился, а пока что только разведывал обстановку. Я же не дурак, чтобы лезть туда, где могут быть сильные противники, не проверив ничего. А нашёл я уже многое.

Первое — следы копыт с небольшими полосками по бокам. Словно по земле волочили деревяшку. Кентавры. А деревяшка — это лук. Причём не маленькое такое стадо, примерно пятнадцать особей. Кстати, кентавры не люди, а именно звери, хотя многие думают иначе. Их мозг и сознание построены именно так, как у обычных животных, просто они у них более развиты, что помогает познавать человеческую речь. Ведь попугай, хоть и говорит, всё-таки не человек.

Второе — я наткнулся на старую, покинутую колонию огромных пауков-акромантулов. Какой идиот привёз их сюда? Они же здесь не водятся, не тот климат, а тут ещё и детишек нарожали. Чёрт возьми.

И третье — в некоторых участках леса чувствовалась остаточная магия, словно убивали что-то светлое, а потом над телом надругались, выпивая кровь. Судя по остаточным серебряным каплям — убивали единорогов и пили именно их кровь. Хм, кажется кто-то был при смерти. Надо бы разузнать получше.

Если вы зададитесь вопросом, почему я в лесу провёл всю ночь, а не спал, как все, я вам отвечу: я — не все. Быть охотником, и принадлежать к Роду Кусландов, в этом есть много плюсов. Один из них, обострённые чувства, не до заоблачных, конечно, высот, но всё-таки лучше, чем у людей. Также, у нас замедленные биологические процессы, так что по нужде мы ходим редко, а не спать можем неделю. Я знаю историю своей семьи из рассказов отца и чтения наших книг, и оттуда и узнал всё.

Когда наш Род насчитывал третье поколение, было замечено, что, как обычные люди, мы не можем долго охотиться. Поход по нужде или слабость от недосыпа, быстрый стук сердца — всё это сказывается на охоте. Особенно на опасных существ. Вдобавок ночь, это лишние восемь часов, которые можно потратить на обучение и тренировку. Поэтому мы и начали себя тренировать, магическими и обычными способами. Спустя четыре поколения, Джейсон Кусланд смог добиться того, что после четырёх дней без сна, его организм оставался таким же бодрым, а некоторые процессы организма замедлились на сорок процентов. С каждым новым поколением это всё только росло, и уже я могу не спать неделю, оставаясь бодрым и свежим, словно только что выспался. В этом я перегнал отца, который мог не спать шесть дней. На седьмой день у него появлялась небольшая вялость.

Вернувшись в Хогвартс в шесть утра, я быстро написал письмо Министру Магии, где подробно описал опасности Леса, а также предложил свои услуги по ≪очистке≫. Министр, если не тупой, во всеуслышание об этом не расскажет, но обязательно проверит фамилию отправителя. И тогда Кусланды снова постепенно станут силой, о которой некоторые подзабыли. Ведь обязанность главы Рода не только в умножении богатства, но и в приумножении чести и величия Рода. Чем я и займусь.

POV Маркус Кусланд. Конец.

* * *

Лили Поттер, урождённая Эванс, была рассеяна как никогда. А причина этой рассеянности в её сыне. Он холоден, отчуждён, и никак не реагирует на попытки родителей выйти с ним на контакт. Особенно холоден он с ней. Когда она пытается с ним говорить, от него волнами исходит холодная ярость, в особенности, когда его зовут настоящим именем. Со слизеринцами всегда было тяжело, но, чтобы её Гарри попал сюда к ним?

Даже когда в Большом зале приём пищи, Гарри сидит на самом краю стола, подальше от преподавателей, и питается отдельно. Домовики ставят ему на стол отдельную еду, но почему? Он и не завтракает толком, просто пьёт кофе с двумя круассанами и читает газету. На немецком языке. Смотришь на него и понимаешь, что он вроде тут, но в тоже время где-то далеко.

Альбус сказал, что мальчик просто не привык к ним и обижен, поэтому так себя и ведёт, и что нужно немного подождать и звать его так, как он сейчас отзывается, но так тяжело держаться на расстоянии от родного сына. Прошло всего пять дней, как он вернулся, а она словно постарела на пять лет. Можно только радоваться, что после того как он пропал, точнее сбежал от Петунии, его нашла другая семья, не дав Гарри умереть с голода, но он так холодно себя ведёт. Он даже не снимает очки, не желая показывать свои глаза. Сегодня она хочет попробовать ещё раз с ним поговорить — у неё есть одна новость, которой он наверное будет очень рад.

— Маркус, ты слушаешь?

Лили обращалась к ученикам по имени, что кстати очень тяжело сделать, ведь каждый день через её кабинет проходит столько учеников, но женщина справлялась. Но вот сейчас, она с большим трудом назвала сына чужим именем. А на её голос он даже не повернулся, лишь перевёл взгляд с окна на неё.

— Нет, профессор Поттер. Меня родители уже гоняли по Истории. А сейчас я просто сижу и думаю.

— Мы тебя… То есть, о чём ты думаешь, вместо учёбы?

— О птицах. Знаете, хотя думаю, вы точно знаете, есть такие птицы — кукушки. Они подкидывают своих не вылупившихся птенцов в другие гнёзда и улетают. Ку-ку и всё, были родители и нету. Ничего не напоминает, профессор?

Женщину словно ударили, и если бы не звонок, все бы увидели, насколько сильно ей стало больно от этих слов. Быстро придя в себя, она попрощалась с учениками и попросила сына остаться. Оставшись одни, она села напротив него.

— Гарри, почему ты так ненавидишь меня?

— Миссис Поттер, вам бы поспать немного. Вы меня путаете с другим мальчиком.

— Я ничего не путаю. Ты был и остаешься моим сыном. Моим Гарри. Просто я хочу понять тебя.

— Ладно, сыграем по вашему, — вздохнул Маркус, холодно улыбаясь. — Скажи мне, м-м-мамочка, у тебя совсем нет мозгов или ты смеёшься надо мной? Хотя скорее второе, иначе ты бы здесь не работала. Ты прекрасно знаешь, что натворила.

— Мы с Джеймсом отдали тебя ради твоей безопасности, — оправдывалась Лили. — Волан-де-Морт ещё жив, и копит силы. Его Пожиратели, пока Хозяина нет, накапливают силы, и столкновения с Министерством становятся всё чаще. Мы хотели, чтобы ты рос в безопасности.

— Да лучше сдохнуть, чем жить так. Или вы не знали, миссис Поттер? Вашего сына били, не кормили и заставляли спать в чулане. А в четыре года ему сломали позвоночник, рёбра и повредили гортань.

Каждое слово сопровождалось металлом и злостью в голосе ребёнка, и от каждого слова Лили Поттер задыхалась. Её браслет, настроенный на мужа, отреагировал сразу, поэтому-то Джеймс и прибежал так быстро, застав жену на грани обморока.

— Лили, что с тобой? — подскочил аврор к жене, обняв за плечи, и посмотрел на сына с ужасом. — Гарри, что ты сделал?

— Я? Я не Гарри, а Маркус, и я всего лишь сказал вам правду. Которую, по всей видимости, не рассказал Дамблдор. Правду о том, что вы двое убили своего сына чужими руками.

Теперь и Джеймс замер на месте, чувствуя, как дрожит Лили. Ещё немного, и она заплачет, но тут ещё один удар по ним: Лили протянула руку ко лбу Гарри, желая убрать волосы, что лезут ему в глаза, но мальчик отреагировал по-своему. Он поймал её за руку и громко зашипел:

— Не смей меня трогать, Лили Поттер, на это имеет право только моя мама. Я вам не игрушка и не собака, с которой можно играть, а потом бросить, когда вам захочется. Прошу прощения, у меня сейчас Заклинания. Всего нехорошего.

Отбросив от себя руку и медленно встав, Маркус собрал свои вещи и вышел из кабинета, оставив обоих Поттеров сидеть не двигаясь. Лишь через несколько секунд после его ухода женщина не сдержалась и заплакала.

— Он…никогда нас не простит, Джеймс, — проговорила она сквозь слёзы. — Он нас ненавидит. И её…тоже…

— Тише, родная, — успокаивал жену мужчина. — Ему просто нужно время. Альбус сказал, что ему надо привыкнуть к нам.

— Да чтоб провалился этот Дамблдор со своими словами! — выплюнула слова Лили Поттер. — Ты…ты не представляешь…что он мне сейчас рассказал… Джеймс… Вернон и Петунья…

Услышав пересказ того, что рассказывал его сын, Джеймс Поттер тихо проклинал сестру жены. Если бы они только не погибли, он бы сам их убил. И только сейчас мужчина понял, что восстановить отношения с сыном или хотя бы наладить их, будет не так уж и просто.

* * *

На самого Маркуса этот разговор не повлиял, если только немного злило то, что его снова назвали этим ненавистным, слабым именем. Гарри Поттер позволял над собой издеваться, он считал, что это нормально. Маркус Кусланд не такой, он не позволит оскорблять свою семью, не откажется от неё и будет мстить. Жёстко. И кое-кто это уже знает, просто не расскажет.

Ходить по замку было интересно, но скучно. Аппарировать тут нельзя, а ходить Теневой Тропой не разрешал отец, пока он не научится контролировать тьму в душе. И хоть иногда ему удаётся обрести то спокойствие, которое было в отце, Маркус считал, что пока что рановато. Но несколько раз он уже был там, вместе с отцом. Особенно ему запомнился первый раз, когда ему было пять.

Перекрёсток Теней был прекрасен — пусть вокруг не было деревьев и травы, как и солнца, он по-своему был красив. Особенно, когда перед ним шёл отец. Его шаг был медленным, выверенным, а тени словно расступались перед ним, пропуская вперёд. Дерек Кусланд не шёл поступью короля, мол он тут главный. Для него Перекрёсток Теней был как старая забытая деревушка, в которую возвращаешься спустя много лет, и ты ходишь, осматриваясь и вспоминая. Идя следом за отцом, смотря ему в спину, маленький мальчик, зовущий себя Маркусом, впервые понял, что люди становятся сильными, когда растут за спинами сильных людей. И Дерек Кусланд был этим человеком. Человеком, на которого стремишься быть похожим, у которого желаешь получить одобрение. Именно поэтому мальчик и отдавал всего себя на тренировках, на учёбе, лишь быть стать сильнее, чем он есть сейчас. Стать сильнее, чем был отец, чтобы видеть в его глазах радость и одобрение и просто знать, что именно он дал Маркусу новую жизнь и новую семью.

* * *

Первый месяц в Хогвартсе пролетел очень быстро, словно его и не было. Маркус успел найти несколько тайных переходов между кабинетами, что помогало ему быстрее перемещаться по школе, а заодно он основательно разобрался в обстановке и разузнал много нового о событиях прошлого года. Что-то ему в этом не нравилось, и точная информация могла быть только у непосредственных участников тех событий. Именно поэтому Маркус и стоит в тени, недалеко от библиотеки. Да уж, те книги, которые он там увидел, заставили его разочароваться в Хогвартсе окончательно. Слишком старые книги, а главное, многие экземпляры уже несколько раз переписывались и обновлялись, но в самой школе их нет. Маркус с тоской подумал о тех полках с книгами, стоящих во всех домах. Его отцу регулярно поставлялись новые книги, или присылали обновлённые данные уже имеющихся. Отец очень любил читать и прочитал множество книг, Маркусу ещё долго его не перегнать. Так, а вот и они.

— Гермиона, давай хотя бы завтра не пойдём в библиотеку на долгих четыре часа? Я хоть и не против учёбы, но это уже перебор.

— Невилл, я просто обязана была проверить. Я не могу понять, почему наше Дыбоволосное зелье было испорчено? Мы же делали всё по инструкции!

Маркус усмехнулся про себя. Да, когда он сам прочитал написанный в книге рецепт, то едва не рассмеялся — этот способ забраковали ещё шестьдесят лет назад, поэтому профессор Снейп и написал на доске совсем другой, обновлённый. Вообще, профессор интересный человек: он любит и умеет язвить, но никогда не отказывает в помощи. А гриффиндорцы такие…гордые, что не могут поднять лица от книг. Хотя есть ещё причина, почему эта девчонка была несобранная. Ладно, пора выходить из тени.

— Крысиные хвосты, юная леди, нужно класть в котёл после нагрева жидкости, а не когда оно остыло.

Гриффиндорцы внимательно осмотрелись по сторонам, и их взгляд тут же остановился на вышедшем из тени слизеринце.

— Что же насчёт вашей несобранности, то ответ лежит неподалёку, достаточно только провести несколько расследований и всё.

— Что тебе нужно? — тут же спросил Невилл Лонгботтом, осторожно задвигая подругу за спину.

— Истинный гриффиндорец. Сразу видно, как тебе промыли головушку. Впрочем, это ваши тёрки, что у вас случилось со слизеринцами. Я пришёл всего лишь поговорить.

— И о чём же? Гермиона, не пихайся.

— А ты меня тогда не прячь. Я и сама могу за себя постоять.

Маркус с лёгким интересом наблюдал за перепалкой двух львят и быстро анализировал ситуацию.

Пара? Нет, вряд ли. Судя по общению и интонациям в голосах, знакомы они, дай Бог, не больше года. Друзья? Да, возможно, и, скорее всего, очень хорошие. Значит, что-то случилось, что-то опасное, что их и сплотило. Хм.

— Так о чём ты хотел поговорить? — успокоив подругу, снова повернулся к слизеринцу Лонгботтом.

— Предлагаю обмен информацией. Вы мне рассказываете обо всем, что мне интересно, а я взамен расскажу несколько интересных фактов, почему в этом месяце знания некоторых учеников упали. Ну и на пару интересных вопросов отвечу.

Если парень недоверчиво прищурился, то девчонка явно заинтересовалась возможностью обладания новой информацией, о чём незамедлительно оповестила однокурсника слабым тычком.

— Да, хорошо-хорошо. Как же с тобой тяжело, Гермиона, — вздохнул Невилл. — Где поговорим? Уж явно не стоя в проходе, да и к себе в подземелье не пригласишь точно.

— Вы тоже не торопитесь меня приглашать. Так что встретимся на нейтральной территории. В кабинете Заклинаний через двадцать минут.

— И я тоже могу прийти? — тут же раздался из-за спины гриффиндорца девичий голос, и показались карие глаза, в которых горел интерес.

Маркус внимательно осмотрел девчонку. Глазами она была похожа на его маму, но на этом сходства закончены. С другой стороны, информация от двух людей более ценна и позволяет посмотреть на произошедшее со всех сторон. Как говорил отец — Мир держится на трёх китах: Информация, деньги и влияние.

— Что же, думаю и ваши слова тоже могут быть интересны, мисс Грейнджер.

— Можно просто Гермиона, — великодушно сказала девочка. Если ей достанется новая информация, можно и не обращать внимание на то, что она будет от слизеринца.

— Нет, нельзя. Я не так уж и хорошо вас знаю, чтобы фамильярничать. Напоминаю — через двадцать минут в кабинете Заклинаний. Буду вас ждать.

Маркус тут же развернулся и пошёл в сторону, чувствуя то, чего не испытывал давно. Настоящий интерес. Во-первых, он наконец узнает те части мозаики, которых ему не хватало. Во-вторых, он чувствовал, что в этом замешан кто-то очень опасный. И в-третьих, ему нравились эти попытки за ним проследить.

Если не считать старика и двух Поттеров, за Маркусом следили как минимум трое, и все девчонки. Одна рыжая первокурсница, которая и сейчас пытается за ним проследить, словно хвостиком увиваясь. Второй была ещё одна рыжая, но с более тёмным оттенком волос, с карими глазами и моложе Маркуса года на два. Явно ребёнок кого-то из учителей. Третья преследовательница оставалась где-то за границей его способностей, и именно это и вызывало самый большой интерес в юном охотнике. Впрочем, у него были предположения, кто это может быть.

Через двадцать две минуты в кабинете наконец появились двое гриффиндорцев, оба дышали так, словно оббежали вокруг замка раза три.

— Опаздываете, — постучал пальцем по часам Маркус, сидя за столом преподавателя. — В вас совсем нет такта, что немного удивительно, наследник Лонгботтом.

— Были причины, — буркнул Невилл, искоса посмотрев на подругу. — И вообще, мы всё-таки пришли, так что не надо язвить. Мне и профессора Снейпа хватает.

— Согласен, вы пришли. Что означает, что вы держите слово. Моё уважение немного возросло к вам. Присаживайтесь.

Маркус взмахнул рукой, и напротив стола появилось два мягких кресла. Увидев такое, ученики синхронно подавились.

— Что вы мнётесь, словно девицы перед свиданием? Я же говорил, что хочу только кое-что узнать, а не драться. Надеюсь, вы пьёте кофе. Тонки!

Эльфийка появилась возле Кусланда, низко поклонившись.

— Тонки, принеси три чашки кофе. Пожалуй, подойдёт Arabica Kenian. Один из любимых сортов моего отца, — пояснил Маркус для гриффиндорцев, указав ладонью на стулья. — Ну что, начнём обсуждение?

Разговор длился больше двух часов. Были затронуты темы, такие как: убийства единорогов, странный животный запах из-за двери на третьем этаже, будто там была огромная собака, вопросы о предыдущем профессоре. И в конце разговора он уже знал точно, кто был причастен к этому.

— Волан-де-Морт, — злобно оскалился Маркус. — Жалкий щенок.

— Мы с Гермионой лично видели его рядом с Квирреллом, — заканчивал объяснение Лонгботтом. — Не знаю, как он выглядел раньше, но сейчас это словно высохший старик, он едва может сам передвигаться, но тем не менее ещё силён магически. Впрочем, физическая слабость не помешала ему быстро скрыться, когда пришёл Дамблдор.

— Хм. Могу сказать, моё уважение к вам ещё чуть возросло. Хоть вас и спас директор, вы неплохо держались. А вот то, что Волан-де-Морт никак не сдохнет, меня нервирует. Хорошо, вы удовлетворили моё любопытство. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

— Это правда, что ты Гарри Поттер? — тут же выпалила девочка.

Маркус едва смог поставить чашку на блюдце, не разбив его.

— Я считал, что вы умная девушка, мисс Грейнджер. Но я начинаю разочаровываться. То, кем я был, уже неважно, тот мальчик мёртв. Я Маркус Дерек Кусланд, надеюсь, вы запомните это. Другие вопросы?

— Мои родители рассказывали, что несколько месяцев назад погибло двадцать Пожирателей Смерти, которые прослышали о твоём возв…то есть о тебе, — поправил себя Невилл, не делая акцент на том, что он имел ввиду возвращение Поттера в магический мир. — Это правда, что их убил ты?

— Нет, — коротко отрезал слизеринец. — Их убил мой отец, дав мне и маме время скрыться. Правда отец правильно рассчитал, что все будут думать, что их убил я, и это не даст остальным меня преследовать. Он пожертвовал своей жизнью, дав шанс спастись семье.

— Прости. Я не хотел…то есть, не знал, — тут же стушевался гриффиндорец. Его подруга тоже опустила голову, выражая сожаление.

— Вы не знали, поэтому и спросили. Забудем. Что ещё?

Смущённые гриффиндорцы, после такого, даже и не знали, что спросить, но девочка всё-таки переборола своё стеснение.

— Как ты смог колдовать без палочки? Это же практически невозможно.

— При нынешнем обучении в Хогвартсе, невозможно. Но меня учили родители.

— Тогда зачем ты пошёл в Хогвартс? — очнулся Лонгботтом.

— Любопытство. Родители никогда хорошо не отзывались об образовании, но хорошо отзывались о самом замке и его окрестностях. Время уже позднее, а мне надо кое-куда сходить, но я обещал вам кое-что рассказать.

Маркус поднялся со своего места, поправив очки, и улыбнулся.

— Один из учителей пользуется слабыми приворотными зельями в своих духах и шампуне. Также, его кольцо на пальце — артефакт, который заставляет окружающих видеть его более красивым и притягательным. Именно поэтому с начала года резко упала успеваемость. Пока эффект пройдёт, уже наступает вечер. А вот о ком я говорю, думайте сами. Всего вам хорошего.

Кусланд медленной походкой двинулся к выходу и, уже закрывая за собой дверь, услышал девичий голос, который подтвердил догадку, что обладательница этого голоса всё-таки умнее многих.

— Он говорил про Локхарта!

* * *

≪Триста метров, резкий поворот налево. Прыжок на магический трамплин с поражением условного противника. ≫

Голос отца звучал набатом в голове Маркуса, пока он проводил эти действия. Каждую тренировку, даже самую простую, он специально представлял и озвучивал голосом Дерека — так ему казалось, что отец ещё жив и наблюдает за ним.

≪Подкат, прыжок в сторону, крестовой взмах лезвиями. Две огненные стрелы направо.≫

Кто-то назовёт это сумасшествием, но юный охотник каждую ночь, которую не спал, проводил в Запретном лесу. Пока не пришло письмо от министра, он слишком далеко не ходил, но ощущал, что кентавры за ним следят, и явно им это не нравится. Впрочем Маркус не собирался спрашивать у них разрешение на вход в лес. Сегодня была последняя активная ночь, и он хотел выложиться по полной.

≪Каждый охотник обладает внутренним сонаром, особым видом органического датчика, определяющего, что находится вокруг. Учись использовать его.≫

Впервые об этом сонаре Дерек Кусланд рассказал в тот день, когда его сыну уже исполнилось шесть. Маркус тогда очень долго рассматривал ближайшие кусты и потом посмотрел на отца с полным непониманием в глазах. Как оказалось, в кустах притаился кабан. Именно тогда юный охотник и узнал об этой полезной штуке. А сейчас, внезапно выпустив энергетический импульс сонара, он почувствовал чьё-то близкое присутствие, смешанное с недовольством от кентавров. Кто-то из них подошёл?

На полном автомате, один из охотничьих клинков сам оказался в руке Маркуса и в следующую секунду уже летел в нужную точку. Вот только цели он не достиг. Клинок замер в нескольких сантиметрах от лица и, словно по воле Кусланда, отлетел в соседнее дерево. Девочка, которая едва не погибла, даже не испугалась этого.

— Ты что здесь делаешь?

— Я гуляю, — словно пропела слова девочка. — Здесь очень хорошо в вечернее время, а ночью ещё лучше, и иногда, я гуляю здесь. Но далеко я редко хожу.

— А тебе не было страшно, что я мог убить тебя? — с интересом разглядывая девочку, спросил Маркус.

Первокурсница, серебряно-серые глаза, слегка навыкате, блондинка. Одета странно, немного экстравагантно, но, в тоже время, Маркус ощущал, что девочка не так проста. Она сильна, умна (раз попала в Рэйвенкло), может быть хладнокровной, а в глазах видна какая-то боль, которую она тщательно скрывает. Боль от потери.

— Нет. Морщерогие кизляки мне сказали, что ты остановишься, поэтому я и не испугалась.

Ученики Хогвартса ещё несколько минут не мигая смотрели друг на друга, пока Маркус слабо не улыбнулся и представился.

— Маркус Кусланд. К вашим услугам, миледи.

— Полумна Лавгуд, — ответила рэйвенкловка.

— Негоже такой юной особе ходить по ночам в лесу. Позвольте вас проводить до замка?

— Это будет честью для меня, милорд.

≪Всё-таки не зря родители учили меня быть вежливым,≫ — размышлял про себя Маркус, идя рядом с первокурсницей. Он смог разговорить девочку, узнав такое, что у других вызвало бы смех. Но Кусланд не смеялся, а наоборот, слушал внимательно. Чувствовалось, что он был первым, кто выслушал девочку.

— Мисс Лавгуд, повторите последние слова?

— Морщерогие кизляки имеют крошечные ушки как у бегемотов, только фиолетовые и пушистые. К сожалению, папа никак не может найти их место обитания.

Маркус глубоко задумался. Было в этом описании что-то знакомое. Тем временем, ученики уже вернулись в замок, пройдя через двери. Хм, а может ли так быть, что…

— Вы тоже будете завтра ночью гулять, милорд Кусланд? — поинтересовалась Полумна. Ей понравилась манера их разговора, и ей, по какой-то причине, захотелось продолжить.

— Увы и ах, миледи. Сегодня была последняя ночь моей активности, и завтра я буду спать.

— Жалко. Надеюсь, мы ещё сможем прогуляться?

— Если обещаете не рассказывать об увиденном сегодня, я буду очень рад ещё одной прогулке. Спокойной ночи, мисс Лавгуд.

— Спокойной ночи, мистер Кусланд.

Едва девочка развернулась, Маркус снова окликнул её.

— Наверно, я никак не хочу конца этой ночи, — усмехнулся юный охотник, — но хотелось бы кое о чём вам сказать. В далеких Сибирских лесах СССР проживают интересные существа, которых местные маги прозывают мяторогий хряпс. Они имеют завинченные винтом рога и очень пугливые, но их можно позвать, напевая неспешную мелодию. А главное, они имеют такие же ушки как у бегемотов, только маленькие и пушистые. Считайте это благодарностью за прекрасный и интересный ночной разговор. Доброй ночи, миледи.

Маркус быстро покинул рэйвенкловку, двигаясь в сторону подземелий. Теперь он точно понял, что за боль в глазах девочки. Она потеряла очень близкого человек, скорее всего, родителя. С учётом того, что она рассказывала в основном об отце, она лишилась матери. Либо её убили, либо случилось несчастье. И то и другое — грустно.

Закончив думать о первокурснице, Маркус перевёл взгляд на охотничий нож. Сейчас лезвие было обычным, но он точно помнит, что когда он захотел, чтобы лезвие остановилось, оно слабо светилось. А потом само появилось в руке, когда он и мисс Лавгуд покидали лес.

— Я снова превзошёл тебя, пап, — тихо прошептал Маркус, пряча нож. — Мне хватило восемь месяцев, чтобы найти и узнать первый секрет семейной реликвии. Надеюсь, там, за пеленой, которая разделяет жизнь и смерть, ты смотришь на меня и гордишься моими успехами. Я не буду твоей тенью, я стану сильнее и наконец встану рядом с тобой, как истинный сын своего отца. Клянусь тебе.

Примечания:

Всё, полноценное обновление главы.

---

— Если бы раньше хоть кто-то мне сказал, что какая-то девчонка сможет меня поразить, я бы рассмеялся во весь голос, — ворчал Маркус, сидя в Большом зале, как обычно, в самом конце стола. Но несмотря на ворчание, на лице слизеринца расплывалась хищная улыбка.

Шёл уже четвёртый месяц его пребывания в Хогвартсе. Он перестал обращать внимание на двух рыжих девчонок, которые смотрят на него (хотя вторая появляется редко, и только в выходные), он не стал обращать внимание на попытки Локхарта завоевать внимание всех. Даже смешные попытки Джеймса Поттера сблизиться с ним, он игнорировал их и чихать хотел на то, что напали на кошку завхоза. Ему стала интересна только она, та, которая уже четвёртый месяц не попадается ему, охотнику.

Сначала, Маркусу было безразлично, всё-таки он не отец, его способности слабее. Потому он начал испытывать заинтересованность, ведь Хогвартс не лес, пространство ограничено стенами и переходами. А вот теперь… Теперь это настоящий интерес, игра. Охота!

Естественно она не сможет вечно прятаться, она уже дважды прокололась, и подозрения Маркуса возросли с тридцати до семидесяти процентов. Всё время она неприступна, не следит за ним, словно дразнит его, но в Большом зале и на больших переменах, когда ученики отдыхают в коридорах или во дворе, он снова улавливает её. Как она смотрит на него, изучает, оставаясь за границей его способностей.

Но она не догадывается, что с каждым днём их игра подходит к финалу: сила Маркуса растёт, и девчонке всё тяжелее прятаться от него. Оба прекрасно понимают, что охоте скоро конец, но никто не хочет заканчивать её раньше времени. Она не подойдёт и не откроется, пока не поймёт, что в этом нет смысла. А он не озвучит свои подозрения, желая получить больше данных о ней.

Несмотря на то, что Маркус не любил сходиться с людьми, у него сложились хорошие отношения с Полумной Лавгуд. Обоих сблизили прогулки ночью в лесу, разговоры о животных (Маркус, будучи охотником, хорошо разбирался в поведении многих из них), и он смог рассказать рэйвенкловке о многом. За многие годы путешествий с семьёй, у Маркуса набралось много знакомых, товарищей, но не было друзей. Просто не сложилось, да и не многие могли выдержать то, как его душа источает тьму, а сама сущность мальчишки прямо говорит — я опасен. Я — охотник.

Но Полумна…она была совсем другой. Она не боялась его, не испытывала беспокойства от его тьмы, а поделиться с кем-то о наболевшем — всегда было приятно. Маркус смог узнать, какую боль прятала девочка. Как он и догадывался, она потеряла свою маму, Пандору Лавгуд. Женщина была экстраординарной волшебницей и любила экспериментировать с заклинаниями. К сожалению, одно из них сработало неправильно, и заклинание, которое основывалось на молнии, пронзило ей грудь в районе сердца. Всё произошло на глазах Полумны, которая видела, как умирает родной для неё человек. Выслушав её, Маркус смог понять, почему она не боится: на свете есть кое-что пострашнее собственной смерти. Смерть близкого человека на твоих глазах.

Маркус прекрасно понимал Полумну, ведь он сам в течение двух с половиной лет видел, как умирает его отец. День за днём, неделя за неделей. Дерек Кусланд никогда не показывал свою боль ни жене, ни сыну, но один раз Маркус увидел, насколько ему больно.

Это произошло за год до его смерти. Не успев доесть ужин, его отец быстро ушёл в свой кабинет. Он часто это делал, в основном, если нужно было что-то проверить, узнать, решить. Но Маркус заметил, что эти походы стали слишком частыми, даже если дел нет. В тот раз его отец не прикрыл дверь, только закрыл несколькими заклинаниями, в том числе от проникновения, и ребёнок, подгоняемый любопытством, решил посмотреть, что отец делает. Он был готов увидеть многое, но не это. Отец лежал на полу, едва сдерживая мученический стон, его конечности стали слегка синеть и скрючиваться. Позвоночник резко согнулся, заставляя мужчину извиваться от боли, посылаемой каждым нервом. Лишь спустя десять минут, боль наконец отпустила Дерека, и он с трудом смог встать и дойти до своего кресла, где и развалился, переводя дыхание. Единственные слова, которые Маркус смог услышать, прежде чем ушёл: "С каждым днём всё чаще и сильнее."

Помимо Луны, слизеринец неплохо общался с двумя гриффиндорцами — Лонгботтомом и Грейнджер. Пусть серьёзных тем для схождения у них не было, но с ними можно было провести интересные беседы. Наследник Лонгботтом рассказывал о столкновении авроров с Пожирателями Смерти, которые и правда становились всё чаще и организованнее. А юная леди Грейнджер оказалась хорошим собеседником для споров. К тому же, Маркусу нравилось слегка злить её, давая шанс доказать ей, что она права, и тут же разрушая эту хрупкую победу. Пусть это и жестоко, но девчонка слишком наивна в отношении волшебства, и, рано или поздно, этим воспользуются для своих целей. Она уже высказалась насчёт домовиков, изрядно раздражая Маркуса, и ему пришлось действовать жёстко.

— Но ими пользуются как рабами! Также нельзя!

— И что вы собираетесь делать, мисс Грейнджер? Выпустить всех домовиков на волю? — с надменной усмешкой спросил Маркус. Лонгботтом благоразумно не вмешивался, потому что уже знал, какая у него упёртая подруга.

— А хоть бы и это! Нельзя, чтобы над ними издевались и избивали! Я…Я…обращусь в Министерство по этому поводу!

Девочка буквально горела этой идеей, пока слизеринец не рассмеялся во весь голос. Хорошо, что они опять были в кабинете заклинаний, и их не слышали посторонние.

— Мисс Грейнджер, вы очень смешная. Вроде умная, но временами говорите глупости. Прямо как сейчас.

— Что? Да я…

— Наследник Лонгботтом, — тут же повернулся к гриффиндорцу Кусланд. — Не просветите ли нас, кто доминирует в органах власти Министерства и Визенгамота? Я имею в виду, их статус крови.

— Так называемые истинные чистокровные, — фыркнул парнишка. — И часть из них так или иначе поддерживает Тёмного Лорда. Просто доказательств нет, чтобы их засадить надолго. Нынешний глава Аврората, дядя Аластор, то есть Грозный Глаз Грюм, пока что уравнивает шансы, да и его протеже точно такое же, как и он.

— Дядя? — приподнял бровь Маркус.

— Я его с детства знал, он был частым гостем у нас и у Поттеров и другом наших семей. И я как-то уже привык называть его дядей.

Маркус слегка ухмыльнулся и вновь повернулся к подруге Лонгботтома.

— Видите ли, мисс Грейнджер, если вы сейчас захотите что-то сделать или как-то взбрыкнуться, вас даже не послушают. Позвольте предположить — вас или ваших родителей, а может и всех вместе, просто уберут. Говоря проще — убьют.

— Но…но…почему? — дрожащим голосом прошептала Гермиона.

— Потому что вы лезете туда, где у вас нет власти. Где нет сил сражаться. Вы для них всего лишь мелкая сошка, у которой нет власти, и вас проще убрать, чем слушать. Что они и сделают при первой возможности.

Кусланд не испытывал мук совести, видя, как девочка едва не заплакала от страха за себя и родителей. Такой уж он человек. Но Невилл Лонгботтом оказался менее толстокожим. Он сжал ладонь Грейнджер и произнёс твёрдым голосом:

— Не волнуйся, Гермиона. Я поговорю с родителями и дядей Аластором. Думаю, они смогут убедить твоих маму и папу либо переехать, либо позволить нам поставить защиту на ваш дом.

— Спасибо, Невилл, — ответила гриффиндорка, опустив голову.

— Защита — это, конечно, хорошо. Но нет такой защиты, которую нельзя обойти или взломать. Вы правда хотите защитить свою подругу, Наследник Лонгботтом?

Гриффиндорец серьёзно кивнул, твёрдым взглядом смотря на слизеринца.

— Гермиона — моя подруга, а родители с детства учили меня, что друзей надо защищать. Пусть мы знакомы всего ничего, но мы прошли через то, что сближает людей.

— Вот как. Что же, это похвально. Тогда позвольте дать вам совет. Просто так, без обмена на другую информацию. Смотрите по сторонам и присматривайте за теми, кому рассказываете свои мысли. Иногда даже верный союзник может оказаться подлой крысой.

— Даже ты? — прищурился Лонгботтом.

— Нет. Я истинный охотник, мы не опускаемся до уровня зверей. Мы на них охотимся и уничтожаем.

— Знаешь, Маркус, ты сейчас говоришь прямо как дядя Аластор. Тот всегда говорит, что нужно быть осторожным. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

— Неплохо, — усмехнулся Кусланд, когда Невилл рявкнул. — Мне уже нравится этот человек. Было бы неплохо с ним пообщаться, но у меня нет на это времени. Я в последнее время очень занят, а скоро будет только хуже. Увы, мне пора идти. До встречи.

Слизеринец уже готовился уходить, когда его остановил голос гриффиндорки.

— Скажи, почему ты с нами общаешься? Ты же слизеринец и должен, по идее, нас ненавидеть!

— Ненавидеть? Хм. Мисс Грейнджер, я ненавижу только тех людей, которые меня разозлили, пытались убить, навредили моей семье или просто бесят. Поэтому, я ненавижу Дамблдора, МакГонагалл, обоих Поттеров и Волан-де-Морта с его Пожирателями. И не спрашивайте почему. Это слишком личное. Достаточно знать, что Тёмному лорду не слишком долго жить осталось. Может, пару лет. Всего вам доброго.

≪Всего пару лет, отец. Пару лет, и я стану достаточно сильным, чтобы поразить это существо. Ведь мы охотники и созданы для это. Ведь так ты говорил? ≫

* * *

POV Маркус Кусланд. Пять лет назад. США. Один из домов семьи Кусланд.

— Пап, ты сильно занят?

— Есть немного. Впрочем, у меня всегда есть время поговорить с сыном.

В этом всегда был весь отец. Он мог полностью погрузиться в работу или, как сейчас, в чтение книги, но никогда не отказывал мне в разговоре или помощи. Вот и сегодня, когда я пришёл поговорить, отец отложил книгу Анджелы Кусланд, его прабабушки, и посмотрел на меня своими чёрными глазами.

— Тебя что-то интересует, что-то…хм…тебя волнует так называемый Тёмный лорд?

— Я даже спрашивать не буду, как ты это узнал, — вздохнул я. — Всё сведётся к тому, что это написано у меня на лице.

— Но ведь так и есть. Ты ещё не слишком хорошо контролируешь мимику, и тебя легко прочитать. Впрочем, ты здесь не для того, чтобы выслушивать мои нотации. Присаживайся.

Отец взмахнул рукой, наколдовав мягкий стул, в который я и уселся. Всегда удивлялся тому, как легко ему даётся магия.

— Карос, нам два кофе. Пожалуй, Black Ivory подойдёт лучше всего, — сказал он домовику, который с почтительным поклоном исчез, чтобы, спустя несколько секунд, перед нами появились две чашки ароматного, и во имя зова Крови, дорогого кофе. Шутка ли, от тысячи ста долларов и выше за килограмм!

— Пап, разве этот кофе не слишком дорогой? Ты его просто так не пьёшь!

— Ну так и у нас не обычный разговор, — отец одним движением отбросил лезущие в глаза волосы. Привычка, которую я унаследовал. — Ну, рассказывай, что ты надумал о Томе Реддле?

Надумал я, за последние несколько лет, многое и причём думал часто. Нет, не то чтобы меня это сильно волновало. Просто не даёт покоя кое-какая неувязка.

— В одной из книг я прочитал, что некий Гарри Поттер победил Тёмного Лорда, отразив в него Смертоносное заклятие. По некоторым данным пишут, что его тело было развеяно, но ведь Авада Кедавра это не Адский огонь, не Шар Дракона, и даже не его примитивная версия Конфринго. Оно не способно развеивать и уничтожать, а просто убивает. Тогда почему он оказался… Что?

Отец почти никогда не выражал свои эмоции более явно, как это делают другие, он умудрялся делать это одним взглядом, одной ухмылкой. И вот, как раз сейчас, эта ухмылка показывала, что отец смеётся про себя.

— Ничего такого, сын. Просто радуюсь тому, как быстро ты начинаешь думать. Хочешь выслушать мои личные предположения или те, которыми пичкают магов Англии?

— Твои. Они как всегда более приближены к правде.

— Вот как? Ну что же. Вот как я считаю, что произошло в тот день. Том Реддл, именующий себя как Волан-де-Морт, пришёл в Годриковую лощину. К тому времени он уже знал, где находится семья Поттеров, так что Фиделиус от него не спасал, а накрыть дом чем-то ещё, например, эффективными Чарами Рассвета, увы, они не додумались. Так вот, Реддл рассчитывал поймать их врасплох, обезвредить и убить ребёнка, заодно создав крестраж. К сожалению, он не знал, что дома у Поттеров был раненый Северус Снейп, предупредивший семью о возможном нападении, но сбежать они не успели. В итоге, двое мужчин вступили в бой, чтобы дать женщине и ребёнку скрыться.

— Глупая идея, — тут же отозвался я. — Двое молодых волшебников, один из которых вообще ранен, против тёмного мага с огромным боевым опытом — это насколько надо быть недалёкими? Можно было сбросить на него часть стены дома или использовать заклинание Размягчения, чтобы Лорд увяз в полу. Они бы по-любому выиграли больше времени, чем обычным сражением.

— Молодец, сын. Только не забывай, что Поттеры и Снейп были выпускниками Хогвартса, где образование, увы, только падало. Продолжим. Естественно, Тёмный Лорд быстро вырубил или ранил своих соперников, но убивать был не намерен, ведь ритуал уже исполнен, и их смерть создала бы крестраж, который он хотел сделать из Избранного. Символизм, чтоб его. У него ушло не очень много времени на то, чтобы загнать Лили с ребёнком в угол, и вырубить уже её. И вот тут начинается самое интересное.

Отец сделал большой глоток кофе, оттягивая интересный момент истории.

— Том Реддл добирается до истошно кричащего ребёнка, на глазах у которого ранили его мать, целится на него палочкой и произносит всего два слова Смертоносного заклинания. Знал ли он, на что ты был способен? Думаю, нет, иначе и не напал бы даже. Магический выброс, в момент атаки Тома, отразил заклинание назад, и Авада досталась самому исполнителю. Но, как ты справедливо заметил, оно не должно было его развеять и не развеяло.

— В смысле? — удивился я. — Как же тогда он проиграл? И почему не погиб, если он не успел создать крестраж?

— У него были другие. Сколько, я не знаю, это могут знать только те, кто непосредственно был знаком с Реддлом. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что Альбус Дамблдор знает хотя бы предположительно. Но всё же, после того случая крестраж был создан, правда, интересным способом. Не посредством чужой смерти, а его собственной. Твоя магия и Смертоносное заклятие его не развеяли, а высушили, поставив тело Тёмного Лорда на край гибели. Скорее всего, у него был экстренный порт-ключ, и именно таким способом он и убежал из дома Поттеров. Оставив в тебе частичку своей сущности.

— Просто прекрасно, — фыркнул я, источая сарказм. — Всегда мечтал быть вместилищем для души Тёмного мага.

— Об этом можешь не беспокоиться, сын. В тот день, когда я тебя нашёл, то обещал тебе убрать эту дрянь. Душа Тома была уничтожена, а вся его сила и мощь стала твоей, Маркус. Думаю, сам Тёмный лорд не понимает, что совершил преступление против природы. Он ослабил своё тело, повредил душу, и хоть его магический потенциал сохранился, он уже не человек, а просто существо с магией. А охотники для того и существуют, чтобы уничтожать таких существ. И нас не остановят такие вещи, как крестражи.

Смотря в глаза своего отца, я видел в них веру в его слова. И я сам поверил, что рано или поздно охотники найдут свою добычу. Главное — стать ещё сильнее, чтобы уничтожить эту ошибку природы, по имени Том Реддл.

POV Маркус Кусланд. Конец.

* * *

Что делают люди, когда видят, как кого-то обижают? Либо идут помогать обиженному, либо только думают об этом. Хотя есть и такие, которые присоединяются к обидчикам. Как реагирует Маркус, когда кого-то обижают? В основном ничего, если только не обижают леди, всё-таки отец учил его быть благородным по отношению к дамам, а если парень не может за себя постоять, то зачем влезать? Но как реагирует Маркус, когда обиженным оказывается человек из его круга? К великому сожалению шестикурсника Рэйвенкло Питера Датсона, он это познал на своей собственной шкуре.

Оставалось всего несколько дней до начала Рождественских каникул, и Маркус хотел провести их дома, в надежде на то, что после них он наконец получит то, чего хочет уже четыре месяца. Его кровь бурлит, охотник требует выхода и крови, но пока получает только игру с незнакомкой. Да, он может прямо сейчас начать охоту, но ему требовался именно ответ от Министерства. И не просто так.

Задумавшись, Маркус не сразу заметил, как во дворе школы кто-то повышал голос, что бывало очень редко. Обратив внимание, Кусланд бросил взгляд в сторону споривших. Как оказалось, спор был между Полумной Лавгуд и Питером Датсоном. Точнее говоря, даже не спор, тот просто оскорблял девочку, называя её Полоумной, вырвал из её рук журнал (который кстати был очень интересен Маркусу) и порвал на части. А затем толкнул девочку, отчего она упала в грязь. Сам Питер громко рассмеялся, его смех подхватили слизеринцы и некоторые рэйвенкловцы, видевшие это. Пока смех внезапно не оборвался. Нет, дело было не в том, что внезапно появился Филч или преподаватели. Просто внезапно стало холодно. Слишком холодно. Знающие маги сказали бы, что поблизости оказался дементор, но в этот раз они бы ошиблись.

— Я всегда считал, что на Рэйвенкло учатся только умные, не думал, что среди умников может оказаться такой мерзкий ублюдок.

Датсон развернулся на голос и увидел второкурсника Слизерина. Несмотря на внезапный холод, шестикурсник всё-таки оскалился.

— Что, тоже хочешь получить? Ты такой же как эта Полоумная?

— Единственный полоумный, которого я сейчас вижу — это ты, — в голосе Маркуса звенела злость, пока он подходил. — Я даю тебе одну возможность извиниться, или будет поздно.

— Извиниться перед кем? Перед ней что ли? Может мне ещё перед всей школой извиниться? — рассмеялся Питер.

— На всю школу мне глубоко плевать, но я не позволю трогать тех, кто находится в моём круге общения. Так ты извиняешься?

— Да мне проще тебе морду набить, щенок мелкий.

Маркус глубоко вздохнул, мотнув головой и направляя тёмную силу в мышцы рук для временного усиления. Одним внезапным ударом в живот, Кусланд заставляет шестикурсника согнуться, следующий удар в грудь выбивает остаток воздуха, отчего ученик падает на колени, а потом пальцы левой руки стальной хваткой сжимают горло, полностью перекрывая доступ кислорода.

Питер никак не мог поверить, что какой-то второкурсник сильнее его, но когда он поднял взгляд на его лицо… Датсона охватил первобытный страх, такой, которого ещё никогда не испытывал. Лицо Кусланда превратилось в каменную маску, от которой веяло смертью, словно ему уже приходилось убивать людей. А тьма, которую источала его душа, просто пожирала сознание Датсона.

— Ты слишком наглый, мразь. Ты поступил не только не как мужчина, но и как не человек. Ты всего лишь жалкое существо, которому и жить то на свете не нужно. Что же, я легко могу это устроить.

Маркус в глубине души радовался — его тьма наконец полностью стала подвластна ему, как было у отца. Охотник удовлетворённо урчал, но в то же самое злился. Нет, не сейчас. Ещё не время. Но, как говорил отец, — не можешь убить, напугай так, чтобы на всю жизнь запомнили. К тому же, Маркус чувствовал, как сработали Тревожные Чары школы, и скоро тут будут преподаватели. И, скорее всего, этот урод Поттер.

— Запомни мои слова раз и навсегда: ещё одна подобная выходка от тебя или кого-то другого в сторону тех, кто мне близок, вас не спасут ни стены школы, ни директор. Я просто объявлю месть и на законных правах истреблю всех, кто пойдёт против. Если придётся, то всю семью. Надеюсь, ты меня услышал.

Маркус разжал пальцы, чтобы Питер, лицо которого стало синим, смог наконец дышать. Сам слизеринец перестал обращать на него внимание и подошёл к первокурснице.

— Вы в порядке, миледи? — уже спокойным голосом, без злости и металла, спросил Маркус. Наоборот, в нём появились едва заметные, практически неощущаемые для других, нотки тепла.

— Всё хорошо, милорд, — тоже спокойно произнесла Лавгуд, всё ещё сидя в грязи, так как завороженно смотрела на то, что происходило недавно. — Не надо было так беспокоиться за меня.

— У меня не так много близких людей, чтобы ими разбрасываться, а друзей ещё меньше. Если вы не против, конечно, такого друга, как я.

Кусланд протянул девочке руку, которая с благодарностью взялась за неё, и помог ей встать. Со взмахом руки, с мисс Лавгуд пропали любые намёки на грязь. Бытовые Чары самые лёгкие.

— Я не против. Тогда, нам придётся перейти на ты.

— Не такая уж и большая проблема. Ты не будешь против, если я провожу тебя на Гербологию, Луна?

— Буду рада, Марк.

Слизеринец тихо рассмеялся, подхватив сумку подруги, и вместе с ней пошёл в сторону теплиц. Хоть он и откликался на имя Маркус, но и не был против того, чтобы Полумна его сокращала. В конце концов, он ведь сделал также.

— Я давно хотела спросить насчёт твоих очков. Почему ты ходишь в них и днём и ночью?

— Есть кое-что, Луна, что я не хочу показывать всем. Чтобы на меня не смотрели как на невиданное животное. Да они мне и не мешают. На них лежат специальные Чары, и в моменты слабой солнечной активности они начинают работать. Для меня в этот момент всё видится так, словно на мне и нет очков.

— У тебя что-то с глазами, да? — поинтересовалась Полумна.

— Можно и так сказать, — усмехнулся парнишка. — Думаю, тебе можно показать.

Вздохнув, так как он не привык перед кем-то раскрываться, Маркус снял очки и повернул лицо к подруге.

— Красиво выглядишь, — с улыбкой сказала рэйвенкловка. — И очень необычно.

— Мне самому нравится, но я показываюсь в таком виде только перед близкими. Вдобавок, очки являются дополнительной защитой от попыток проникнуть в мои мысли. Хотя это и так нелегко сделать. Кстати, ты сегодня пойдёшь на прогулку?

— Ты меня приглашаешь?

— Можно сказать и так, — хмыкнул Маркус, надевая очки.

Как раз тогда, когда двое учеников уходили, во двор одновременно вбежали Деканы Слизерина и Гриффиндора и начальник охраны Джеймс. Они застали настоящее столпотворение. Ученики стояли, словно их поразили Оглушающими Чарами, и смотрели вслед удаляющимся фигурам. На земле лежал шестикурсник Рэйвенкло, с трудом восстанавливая дыхание и держась за шею. Его лицо уже стало приходить в норму. Один взмах палочки Джеймса, и он вспотел так сильно, как не было даже во времена некоторых опасных рейдов на Пожирателей. Остаточная тёмная энергия, такой силы, которой он ещё не видел. Неужели… Неужели это сделал его сын? Нет…такого не может быть! Или после того, что сделали Дурсли… Нужно срочно поговорить с Дамблдором и разузнать всё.

— Есть! Наконец-то я сделал это!

Радость Маркуса была вполне себе обоснованной. Он наконец смог сам пройти Теневой тропой, без чьей-либо помощи. Конечно, в отличие от отца, тени не с такой охотой расступались перед ним, но всё-таки позволяли ему пройти. Теперь, шанс того, что Маркус куда-либо опоздает, почти равен нулю.

Без контроля своей тёмной натуры, без самого настоящего спокойствия, использование Теневой тропы опасно для обычного мага. При попадании туда, где царствует тьма, у любого волшебника начнёт сносить крышу, правда, у всех по-разному.

У так называемых Светлых магов начнёт стремительно развиваться паранойя, им начнёт казаться, что за ними постоянно следят. Постепенно это разовьётся до такой степени, что они начнут сходить с ума, разбрасываясь заклинаниями направо и налево, пока не ослабнут настолько, что не смогут выбраться отсюда.

Тёмным магам чуть проще. Появившись здесь, они не испытывают паранойи, наоборот, они чувствуют, как их сила растёт в этом месте. Со временем, это перерастает в самую настоящую манию, что здесь они всесильны, могущественны и непобедимы. Их охватывает желание остаться здесь, что они собственно и делают. А без еды и воды долго не проживёшь. Лишь тёмным сущностям дано проходить здесь без вреда, и именно по этой причине вампиры считаются самыми опасными существами, и обычно, если маг пользуется Теневой тропой, его могут посчитать этим тёмным существом. Оборотни, по какой-то причине, этого не умеют делать.

Для охотника, владение техникой хождения Теневой тропой один из самых важных навыков. Им гораздо легче охотиться, преследовать добычу и уходить от серьёзной опасности. Поэтому Маркус и был рад, овладев этим навыком, что позволит ему стать сильнее. И именно поэтому, сейчас Маркус стоит в заброшенном туалете для девочек на втором этаже, находясь в темноте. Что он тут делал? Ну, Маркус уже давно заметил, что Лонгботтом и Грейнджер слегка подозрительно себя ведут, иногда опаздывают на уроки или пропадают между уроками. И то, что они не всегда находятся в библиотеке, Кусланд тоже уже знал, так что, проследив за ними, он увидел, как эта парочка уходит в это место. Но пока он не мог ходить Теневой тропой, узнать, что именно они тут делают, не попавшись, было практически невозможно. А сейчас, слизеринец с лёгкой ухмылкой глядел на двух второкурсников Гриффиндора и одну первокурсницу Рэйвенкло, корпящими над котлом с зельем. И он по запаху догадывался, что это за зелье.

Если говорить уж совсем честно, Маркус смотрит за ними уже в третий раз — это было очень интересное наблюдение, жаль только, что придётся его заканчивать.

— Надеюсь, у нас всё получится.

— Иначе быть не может. Мы над этим зельем мучаемся уже почти месяц, и я буду только рад, когда мы закончим.

— Ох, Невилл, просто признайся, что будешь очень рад тому, что не придётся постоянно оглядываться, когда идёшь сюда.

— Вам с Мари легче, Гермиона, — возмутился Лонгботтом. — Если вас обеих и заметят, то не придадут этому значения. А мальчик, идущий почти каждый день, пусть в заброшенный, но всё-таки туалет для девочек — это по крайней мере странно.

В данный момент, возле котла сидели только девочки. Невилл же сидел чуть подальше, возле небольшого пледа, на котором разложены ингредиенты, и подавал их. Маркус, оставаясь ещё не замеченным, едва не улыбался. Эти дети всё больше и больше вызывают в нём лёгкую симпатию, особенно Наследник Лонгботтом. Правда, единственное, что ему не нравилось, это их тяга лезть туда, куда не надо. Открылась Тайная Комната, и они решили, что это их личное дело узнать таинственного Наследника Слизерина. Погибнуть захотелось?

— Такое ощущение, будто мне тоже легко, — буркнула первокурсница Марианна, или Мари, как зовут её друзья. — Если папа узнает, что я украла у него из личных запасов ингредиенты, он меня убьёт. Не в прямом смысле конечно, но попадёт мне очень сильно. Если бы мы все не умели прятать свои мысли, он давно бы узнал.

— Ага, только я этого не умею, — фыркнула гриффиндорка, помешивая зелье.

— Гермиона, когда ты начинаешь усиленно думать о уроках, папа не в состоянии тебя прочитать. У него голова начинает болеть. Как он однажды сказал: как в одной голове может содержаться столько информации, я не понимаю.

— Просто ваша подруга слишком сильно любит учиться, — произнёс Маркус с усмешкой.

Все трое студентов Хогвартса подпрыгнули на месте и повернулись на голос, считая, наверно, что это кто-то из преподавателей. Или начальник охраны. Но, как оказалось, это был всего лишь такой же студент.

— Это ты, Маркус, — выдохнул Невилл.

— С утра вроде я. А вот почему вы прячетесь здесь и варите Оборотное зелье, мне очень бы хотелось узнать.

— С чего это ты решил, что мы варим Оборотное зелье? — начала отнекиваться Грейнджер. — Это…мы просто готовимся к контрольной работе, которая будет в понедельник. Вот и всё.

— Мда? Хм, — Маркус сделал вид, что задумывается, но на губах тут же появилась ухмылка зверя, который загнал добычу в угол. — Что-то я не помню, чтобы в этом году мы проходили такой ингредиент, как шкура Бумсланга. Да и рога Двурога тоже.

— Что? Но…как ты… — начала говорить рэйвенкловка.

— Запах, — пояснил слизеринец присутствующим. — Каждый ингредиент, неважно какой именно, имеет свой определённый тонкий запах. Для большинства обычных людей, да и для магов тоже, этот запах не чувствуется. Можно присесть?

Трое друзей, переглянувшись, (как они думали, незаметно) кивнули, и Кусланд уселся напротив котла, как раз рядом с рэйвенкловкой. Вдохнув запах, идущий от зелья, слизеринец удовлетворённо хмыкнул.

— Потрясающий запах. Миледи, я снимаю перед вами шляпу, если бы она у меня была, — произнёс Маркус, чем заставил двух девчонок смутиться. — Насколько я знаю из рассказов мамы, правильно сварить такое зелье очень тяжело. Я удивлён, что в Шотландии, не считая конечно самого профессора Снейпа, нашёлся кто-то, кто смог сварить такое зелье.

— Если ты так хорошо в них разбираешься, то почему у тебя нет Превосходно по зельеваренью? — поинтересовалась Грейнджер.

— Моя семья, да и я сам, мы не очень сильно любим зелья, — чуть скривился Маркус. — Они очень часто могут влиять на разум и на весь организм человека, и для нас, охотников, это не очень приятно. Конечно это не означает, что мы их не пьём: Крововосполняющее зелье, зелье для восстановления сил и тот же самый ≪Костерост≫ — приходится принимать. Но, в основном, мы стараемся, чтобы раны восстанавливались сами.

— Странно это, — медленно проговорила Мари. — В зельях заключена огромная сила, одной каплей можно убить или наоборот дать жизнь умирающему. Зелье может подарить удачу или отнять надежду, так зачем отказываться от такой возможности?

Кусланд негромко рассмеялся, и пусть смех был беззлобный, от его холода дети слегка поёжились.

— Ответ очень прост, миледи. Дело в привычке. Слишком привыкая к тому, что вас постоянно спасает зелье, вы погибнете в опасной ситуации, так как просто не сможете догадаться, как сделать то или иное действие без зелья. Они становятся своего рода наркотиком для мага.

Из всех троих, на эти слова отреагировала только гриффиндорка.

— Такого не может быть! Тогда все маги…

— Я не в прямом смысле имею в виду, миледи. Просто маг настолько привыкает к использованию зелий, что его организм может перестать восстанавливаться сам, что приведёт волшебника к смерти, если он останется один, раненый и без помощи. А теперь, не расскажите ли мне, зачем вам понадобилось Оборотное зелье?

— Помнишь то нападение на кошку нашего завхоза? — со вздохом спросил Невилл. — Те надписи на стенах про Наследника Слизерина меня слишком сильно начали беспокоить. Если он или она открыли Тайную Комнату, значит надо найти и обезвредить этого мага. Поэтому, после рождественских каникул, мои родители тоже будут в школе, патрулировать коридоры. А под шумок, когда начались эти волнения, я попросил домовика прислать мне из дома книгу по зельям. Всё-таки есть свои плюсы в том, чтобы быть сыном авроров.

— Можно книжку посмотреть?

Гриффиндорец подтолкнул книгу к Маркусу, и слизеринец начал читать. Вначале он рассчитывал, что книга авроров будет более интересной и познавательной, чем школьные, но чем больше он читал, тем больше разочаровывался, пока наконец не закрыл книгу, немного злобно хлопнув страницами.

— Чёрт-те что, — прорычал Кусланд. — Не книга, а сплошное разочарование.

— Между прочим, это одна из ведущих книг, когда маги обучаются на авроров, — возмутился Невилл.

— Эта книга одна из ведущих, если хотите отупить начинающего аврора. Тонки!

— Молодой Господин вызывал Тонки? Тонки пришла! — с поклоном появилась эльфийка.

— Тонки, принеси мне пожалуйста мамину книгу по зельям, из раздела Сложные.

— Всё будет сделано, Молодой Господин.

Через полторы минуты, большая часть которых ушла на открытие нужной страницы, Маркус положил перед тройкой студентов книгу своей матери. Прямо рядом с книгой родителей Невилла.

— Вот, попробуйте найти отличия. А я пока что за вашим зельем присмотрю.

И пока тройка детей внимательно сравнивала написанное, Кусланд помешивал зелье. Вопреки заверениям английских магов, идеально приготовленное Оборотное зелье имеет прозрачно-желтый цвет и меняет его только тогда, когда в него доставляется частичка того, в кого надо превратиться. Но несмотря на идиотское написание аврорской книги, эти дети хорошо управились с задачей. Такое зелье протянет примерно часа три, до того, как прекратит своё действие. Скорее всего, работа миледи Мари — прирождённого зельевара. Ну и ещё то, что периодически сюда наведывался директор, следя, чтобы зелье не испортилось слишком сильно.

Парнишка слегка мотнул головой. Он уже почти месяц чувствует, что директор пытается заставить его проявлять особую тягу к нужным вещам, но, пока что, слизеринец виртуозно уворачивается. Даже здесь он появился не потому, что директор его как-то сюда привёл, а потому что сам этого захотел.

— Кажется, я нашла, — проговорила Грейнджер. — Маркус, в твоей книге пишется, что Оборотное зелье действует от десяти минут до двенадцати часов. А в книге Невилла пишут, что оно максимум держится только час.

— Ты ещё пропустила вот это, — добавил Лонгботтом. — Здесь несколько этапов пишется по-другому и в другом порядке. Маркус, я не понимаю, что тут происходит?

— Во-первых — книга не моя. Она мамина, — ответил слизеринец, забирая книгу назад. — Мы часто и много путешествовали, и моя мама насобирала много различных рецептов — и для зелий и для готовки. А во-вторых — вы сами виноваты. Англия уже давно деградирует, оставаясь на месте, а в тоже самое время маги других стран только развиваются. Поэтому не стоит удивляться этому.

— Мы не деградируем! — уверено заявил Невилл, но продолжить мысль не успел, его перебила первокурсница Рэйвенкло.

— Я не скажу, что Англия деградирует, мы просто стоим на месте, не двигаясь вперёд. Но папа считает, что со временем мы можем полностью вымереть.

— Ваш отец очень умный человек, — кивнул Маркус. — Впрочем, я всегда так считал. А насчёт того, что вы стоите на месте — без прогресса нет движения. Без движения нет жизни. А после этого начинается и деградация. Причём в Англии это уже происходит последние лет пятьдесят-шестьдесят.

— И что же нам делать?

— Нам? — удивлённо приподнял бровь Маркус. — Вы и правда сын авроров, Наследник Лонгботтом. Но, если говоря нас, вы имеете в виду и меня, то можете сразу вычёркивать меня из уравнения. Ради магической Англии я и пальцем не пошевелю.

В туалете установилась полная тишина, нарушаемая лишь треском огня из-под котла с Оборотным зельем.

— Но… Почему? Это же наш дом!

— Ваш, миледи Грейнджер, но не мой. Отец всегда говорил — дом там, где твоё сердце. К сожалению, Англия лишь разочаровала меня. Ваши маги сами не хотят меняться. Вспомним вашу последнюю войну — почему так мало магов сражалось? Почему Министерство так долго стояло в стороне? И почему все остальные маги лишь сидели по домам и молились Мерлину, чтобы от Тёмного лорда их спас Великий Дамблдор?

Маркус встал с пола, собираясь уходить. Всё-таки, скоро ужин, и Тонки принесёт ему мамин пирог с яблочным соком. От предвкушения поедания еды, которую приготовила его родительница, у парня чуть слышно заурчал желудок. Конечно он мог питаться и школьной едой, но есть то, до чего может добраться директор, Кусланд не собирался.

— Давайте сделаем так: если вы сможете ответить на эти вопросы, переубедив меня, то я, возможно, поменяю свою мнение. О, и ещё кое-что. Вы бы сказали деканам, что поедете домой на каникулы.

— Но…у нас дело…неотложное! — вскинулся Невилл, стараясь не смотреть на зелье.

— Дохлый номер, сразу говорю. Малфой не Наследник Слизерина, — ухмыльнулся слизеринец, увидев потрясение на лицах подпольных зельеваров. — Готов поспорить, до этого вы меня им считали, но видно передумали. Что же, не буду спрашивать почему, это ваше личное дело, только отец Драко не открывал Тайную комнату хотя бы потому, что он родился в пятьдесят четвёртом году, а комната открылась в сорок третьем. Всего вам хорошего.

Да, возможно Маркус жёстко сказал о своей позиции по магам Англии, но по-другому он и не собирался делать. Что магическая Британия сделала в прошлом для него? Ничего. Она принесла ему лишь боль и страдания, от которых его избавили Дерек и Анна Кусланд, подарив новую жизнь. Да опасную, да тяжёлую, но во имя зова Крови — очень интересную. А главное, после смерти Гарри Поттера, Маркус никогда не был обделён любовью и заботой родных. Он всегда знал, что если ему нужна помощь, его никто не осудит в этом, не откажет помочь хотя бы словом. Правда, после этого отец мог его слегка поучать, но в основном он просто указывал своему сыну на ошибки и рассказывал, как их избежать в будущем.

По пути в Большой зал, Маркус почувствовал странную вибрацию в магическом фоне школы. Решив исследовать это, юный охотник тихой поступью стал идти за этим сигналом, который привёл его на восьмой этаж.

— Странно. Сигнал явно идёт от артефакта, но здесь стена, — проговорил Кусланд, рассматривая пустую стену.

≪Тайны есть везде, сын. В каждой стране, в каждом городе и в каждом доме есть тот или иной секрет. Для охотника нет ничего лучше, чем найти то, что от него прячется. ≫

Маркус коснулся рукой стены. Камень на ощупь был чуть тёплый, гладкий, но фонил магией гораздо сильнее многих других мест в школе. Если там есть артефакт, то он явно не один. Будто там склад старых вещей.

Посланная в стену тёмная энергия ничем не помогла охотнику, лишь рассказала о том, что стена точно необычная.

— Здесь есть проход. Но он словно закрыт паролем или каким-то действием. Явно дело рук Основателей школы. В нынешнее время даже Альбус такого не сделает — банально не хватит сил. Хм. А если…

Слизеринец закрыл глаза и на парселтанге произнёс:

— Откройся мне!

Но дверь не открылась. Подумав несколько секунд, парнишка хлопнул себя по лбу.

— Чёрт. Она же не принадлежит Салазару. Ему принадлежит Тайная комната, а не этот склад. Так, подумаем логически, кто мог приложить к её созданию руку. Ровена Рэйвенкло? Нет, она была слишком умна, скорее всего, она создала библиотеку, где наверняка и окапывалась сутками напролёт. Хельга Хаффлпафф? Вряд ли. Слишком добродушная женщина, сомневаюсь, что она что-то прятала от остальных. Я даже уверен, что она и мирила остальную тройку Основателей. Остаётся только Годрик Гриффиндор. Думаю, самый оптимальный вариант, особенно если учесть, что они со Слизерином не ладили. Тот создал Тайную комнату, показав своё величие, а Годрик в отместку создал свою комнату. И эти дети создали такую школу? Не верится.

Снова закрыв глаза, Маркус вновь произнёс прошлую фразу, но вместо шипения теперь было рычание. На этот раз по стене — от пола до потолка — прошла белая линия, вместо самой стены появились створки дверей, которые медленно открылись.

— Как говорил Эллиот из Бразилии — знание иностранных языков облегчает жизнь, — усмехнулся парнишка. — А знание звериных языков — тем более.

Комната, куда попал Маркус, и правда представляла из себя настоящий склад. Горы различного мусора, книг и вещей. Словно тут ни разу не убирались. Юный охотник продолжал идти за вибрацией магии, пока не наткнулся на бюст какого-то мужчины с короной на голове. Больше всего парнишку притягивала именно она — эта вещь источала мощную тёмную магию и магию жизни. Маркусу потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что это.

— Волан-де-Морт. Точнее, кусочек от него. Хах, неужели директор не знал, что ты находишься здесь?

Естественно, крестраж не ответил ему, да он и не требовал ответа. Протянув руку, Маркус снял с бюста корону, немножко рассмотрел и спрятал себе в карман. Почти сразу, Кусланд почувствовал сильные ментальные атаки.

— Дерись сколько хочешь, Том. Ты заранее проиграл, ибо я уничтожу твою душу, а себе заберу твою силу. Если получилось у отца, получится и у меня. Хотя мне интереснее узнать, почему Альбус тебя не уничтожил? Если только не припас тебя до последнего момента.

Укрыв карман несколькими мощными Скрывающими чарами, Маркус уже собирался уйти, когда его привлекло свечение сбоку. Принадлежало оно высокому зеркалу, чуть выше роста взрослого человека. На стене была надпись, похожая на абракадабру, что не помешало парнишке прочитать его задом наперёд.

— Я показываю не лицо твоё, но желание твоего сердца! — прочёл Маркус.

Тряхнув головой и укрывшись за щитами (на всякий случай), он шагнул ближе к зеркалу. Увиденное заставило его замереть на месте.

В Зеркале отражались двое мужчин. Сам Маркус, лет примерно двадцати пяти или тридцати, на лице было несколько шрамов, карий и зелёный глаза внимательно смотрели вперёд. Во взгляде были видны твёрдость и спокойствие, присущие всем охотникам. Одет он был в стандартную охотничью одежду чёрного цвета, с символикой Рода Кусланд, таким же, как на его клинках, которые держал в руках.

Слева и чуть позади стоял ещё один мужчина, увидев его, парнишка чуть пошатнулся. У него были седые волосы, лицо в шрамах, по виду, не больше шестидесяти лет, но взгляд пронзительных чёрных глаз смотрел всё так же непроницаемо, со сталью в глазах. Взгляд Дерека Кусланда — в зеркале отражался именно он — был направлен на своего сына. Выражение немолодого лица, как обычно, ничего не показывало, но в глубине глаз отчётливо была видна гордость за Маркуса. Сын превзошёл его, став более сильным охотником, чем он сам, и Дерек с радостью отдал своё место главного охотника, став советником Маркусу.

Через полторы минуты, слизеринец уже стоял в своей собственной комнате. Точнее не стоял, он привалился спиной к стене и медленно опустился вниз.

— Ничего нового вы мне не показали, — прошептал парнишка. — Я всегда мечтал об этом. Мечта стать сильнее отца появилась ещё в шесть лет и не пропадает до сих пор. И рано или поздно — это произойдёт. Правда, один плюс всё-таки есть — теперь я знаю, как бы посмотрел на меня мой отец, когда это произойдёт.

* * *

Ужин. Почему именно сегодня Маркус чувствовал себя так напряжённо? Если только из-за завтрашнего дня, где он хотел повеселиться с Локхартом, но он был уверен в себе и своих силах. Как обычно, на него смотрели с удивлением — во-первых — он сидел в своей собственной одежде, со знаком своего Рода. И во-вторых — он ел собственную еду из дома. Бросая взгляд через тёмные очки, он заметил, что тройка зельеваров сидела с опущенными лицами, безразлично водя вилкой в тарелке. Ну, может думать начнут.

Примерно в середине ужина, дверь в Большой зал открылась, и внутрь вошли трое магов, один из которых был Министром Магии. Маг, стоящий справа и позади, был похож на самого обычного телохранителя. Зато второй был похож на ходячую рекламу истинного аврора, который не один год сражается. Весь в шрамах, вместо одного глаза и одной ноги — протезы, на лице шрамы. Отцу Маркуса этот маг бы понравился.

— Здравствуйте, Министр Фадж! Мы всегда рады видеть вас, но не ожидали вас сегодня! — с улыбкой произнёс Дамблдор, вставая со своего трона.

— Здравствуйте, Альбус. Много дел, не успеваю всех предупредить о своём визите.

— Вы пришли по поводу недавних событий? — широкая улыбка директора едва ли не лучилась светом.

— Нет-нет. Я тут по-другому делу, Альбус. Честно скажу, не ожидал я такого, а потом и не поверил, пока не разузнал. Мне нужно поговорить с одним из ваших учеников, с глазу на глаз, если можно.

Директор даже не успел спросить, с кем нужно поговорить, как Маркус встал со своего места, быстро оказавшись возле министра и его свиты.

— Корнелиус Фадж? — спросил слизеринец, заслужив удивлённый взгляд всех вокруг и протянул руку. — Маркус Кусланд. Это именно я написал вам письмо в сентябре этого года.

— Мистер Кусланд, — чуть дрожащим голосом ответил Фадж, пожимая протянутую руку. — Рад вас видеть. Признаюсь, я ожидал, что…

— Что я буду гораздо старше? Дорогой Министр, нам обоим наплевать на мой биологический возраст, важнее то, что я могу сказать и дать. Пройдёмте со мной.

Маркус повёл троих магов за собой под установившуюся тишину в Большом зале. Спустя пару минут, все четверо достигли ближайшего класса, где, оставив авроров возле двери с той стороны, министр и Кусланд расселись на мягких стульях, созданных взмахом руки слизеринца. Между двумя магами, на небольшом круглом столе, стояли две чашки кофе.

— Я давно ожидал встречи с вами, министр Фадж. Эти четыре месяца тянулись для меня очень долго.

— Понимаете, мистер Кусланд, я должен был проверить свои домыслы. Ваша фамилия уже давно не фигурировала у нас, и немногие помнят о том, кем вы были.

— У нас была своя причина покинуть Англию. Если вы уже знаете, ваша власть пыталась прибрать к рукам наше влияние на мир, пыталась заставить нас ассимилироваться и жить только с вами. Фактически говоря — вы пытались превратить охотников в своих домашних собачек.

— Да-да, я читал старые записи, — быстро ответил Фадж, вытирая пот со лба платком. — Хочу сказать, я осуждаю действие прошлых министров. Потеряв вас, мы потеряли не только один из Древнейших Родов, но и прекрасных на…охотников. Именно поэтому, убедившись, что вы и есть представитель тех самых Кусландов, я примчался к вам на встречу.

Маркус едва не рассмеялся. Фадж неплохой политик, умеет лавировать между огнями и сейчас пытается перебросить вину на старых министров, а он сам будто только и хотел, чтобы Кусланды вернулись. Ну, можно этим воспользоваться.

— Я не представитель Рода Кусланд, министр. Я — глава Рода, став им после смерти моего отца Дерека Кусланда.

— Соболезную вашему горю, — с ноткой искренности произнёс Фадж.

— Не стоит. Отец умер с честью, защищая свою семью, и забрал с собой два десятка Пожирателей Смерти. Сегодня я хотел бы поговорить с вами кое о чём важном. Как вы понимаете, возвращение моего Рода ознаменует собой Большую Охоту. Конечно, нашей добычей становятся не только существа, но и люди, которые внутри не лучше животных. Я уже прекрасно знаю о положении дел в Британии — что Пожиратели Смерти имеют большое влияние из-за своих денег.

— Позвольте! — начал Фадж, но Маркус лишь махнул рукой.

— Да бросьте, Министр. А то я не знаю, каким образом многие ПСы избежали наказания. От более агрессивных действий вас спасают лишь ваши авроры, которым постепенно уменьшают бюджет. Но я не об этом. Я хочу кое-что вам предложить, если вы конечно готовы меня выслушать.

Корнелиус Фадж слегка кивнул. Хоть перед ним фактически ребёнок, но он Глава Древнейшего Рода, который к тому же относится к самым сильным охотникам.

— Так вот, что я предлагаю: вы официально возвращаете нам то влияние, что у нас было, что включает в себя место в Визенгамоте, и даёте мне право спокойно охотиться в магических лесах. В свою очередь, этим вы получаете себе сильного союзника, который вполне может помочь с ПСами.

— Помочь с ними? Простите, мистер Кусланд, но верится с трудом. Раз ваш отец мёртв, получается, вы последний из Рода охотников. Не кажется вам, что это немного высокомерно?

— Рэйхарты тоже так считали, когда напали на меня. Остатки от главы их Рода спокойно поместились в траурной урне после этого.

Фаджа передёрнуло, и он внимательно посмотрел на того, кто сидит перед ним. Рэйхарты, пусть и были иностранцами, но часто бывали в Англии, поэтому о смерти Патрика быстро стало известно. Газеты трубили, что его в прямом смысле размазало по земле.

— Подумайте о перспективах, Корнелиус, — улыбнулся Маркус, снимая очки и глядя на министра.

— К…каких…перспективах? — спросил Фадж, явно заинтересованный и слегка удивлённый разноцветными глазами собеседника.

— Например о таких: у вас появится сильный союзник, который будет помогать именно вам, а не другим. Вы думаете, я просто так появился в Хогвартсе? Готов поспорить, что через несколько дней директор Дамблдор захочет пригласить меня к себе и будет кататься по мозгам, как он это умеет. Но вы ведь ничем не хуже, Министр. Почему слава и союзники должны доставаться ему? Директор захочет вернуть меня на другой путь, чтобы я отбросил свою семью и стал Поттером.

Маркус злобно оскалился на эту фамилию, отчего во все стороны буквально понесли волны тёмной магии.

— К сожалению, Гарри Поттер уже восемь лет как мёртв, но у нашего директора, скажем так, маразм начался. И охота ли вам идти вместе с ним на дно, когда можно стать лучше его?

Судя по глазам министра, Маркус был на сто процентов уверен, что Фадж очень сильно хочет стать лучше Дамблдора. Как приятно, когда у человека есть те нити, на которых можно поиграть — самое то для охотника.

* * *

Через час обсуждения, Маркус проводил гостей школы и стоял возле входа с бумагами, подтверждающими полномочия Рода Кусланд. Радости слизеринца не было границ, пока он читал написанное на кусках пергамента. Наконец-то влияние его семьи вернётся в Англию, а в магических лесах он может делать всё, что угодно. И охотиться, на кого хочет. Кстати, насчёт охоты…

— Наша игра подошла к концу, миледи? — произнёс Маркус, оторвавшись от бумаги.

— К сожалению, милорд, — ответил девичий голос. Голос был спокойным, с нотками холода и безразличия.

— Ну, должен сказать вам спасибо. Эта маленькая охота скрасила мне скучные убогие дни.

Слизеринец развернулся на голос, где в тени стояла девочка. Конечно маскировка не такая как у него — охотника, но и эта юная ведьма тоже умела скрываться.

— Вы оказались очень любопытным человеком, среди всех тех, кто находится в этом огромном замке.

Девочка наконец вышла на свет, позволив Маркусу рассмотреть себя. Перед ним стояла слизеринка: иссиня-чёрные прямые волосы до середины спины, личико правильной овальной формы, аккуратный носик и глаза… Почему он не видел этого раньше? Или она их прятала?

Глаза девушки были такие же, как у Маркуса, только зеркальны: левый карий и правый зелёный, в обрамлении длинных ресниц. Хотя раньше они были серыми.

— Почему же вы решили не прятаться сейчас, мисс Гринграсс?

— После каникул у меня не было бы шансов спрятаться. Поэтому я решила закончить всё на своих условиях, — холодным голосом ответила второкурсница по имени Дафна.

— Интересное заявление. Обычно все любят биться до последнего — вы же сдали все оставшиеся карты. Мне нравится ваш ход, миледи. Вы сами закончили игру, не дожидаясь поражения.

— Стоит ли говорить, что вы стали более опытны в охоте на меня, милорд, чтобы пытаться скрываться. Вы слишком увлеклись попытками меня вычислить. Что ж, теперь нам пора заканчивать это всё.

Дафна развернулась, собираясь уходить. Она сделала два шага, когда её остановил голос Кусланда.

— Конец одной игры — это не просто конец всего, а только лишь начало новой игры, более интересной.

— Хм. И что же за игру вы хотите начать вести? — с нотками интереса спросила слизеринка.

— Я хочу узнать вас. Кто вы такая? Какая на самом деле? Думаю, эта игра будет ещё интереснее прошлой.

Слизеринцы с разноцветными глазами несколько минут смотрели друг на друга, прежде чем девочка слегка улыбнулась, отчего у неё появились очаровательные ямочки на щеках.

— Это заранее проигранный вариант. Но вы можете попробовать, милорд Кусланд, если не боитесь испытать разочарование от осознания своего провала.

Сказав последние слова, слизеринка медленно ушла, постепенно её шаги затихали, пока полностью не стали слышны. Маркус, оставшись один, впервые за последний год, широко улыбнулся от приятных ощущений. Гринграсс — Ледяная Принцесса, а не Королева — всегда была холодна, в каждом взгляде и движении показывая своё превосходство. Но где-то в глубине был виден настоящий огонь, который она прятала. На несколько секунд, Маркусу вспомнился небольшой разговор с отцом:

≪Папа, а что тебя привлекло в маме? Вроде со стороны посмотришь — мама вне семьи такая холодая, надменная, ядовитая. ≫

≪Знаешь, сын. Такие женщины, как твоя мама, они только внешне непробиваемые и холодные, словно айсберги. Но поверь мне — в глубине души они горячее самого сильного пламени. Это такое пламя, которое сожжёт всех, кого они посчитают недостойными, а для родного человека этот огонь будет просто гореть и согревать. Как со мной происходит, с тех самых пор, как я встретил Анну. ≫

— Тебе бы понравилась мисс Гринграсс, пап. Она такая же, как и мама — холодная, неприступная. Но интересно — а какая же она внутри, под всей этой ледяной маской? Вот же чёрт, по-моему, она мне понравилась.

Улыбнувшись своим мыслям, Маркус ступил в тень, исчезая из замка. У него есть разрешение, его кровь уже давно бурлит, а лес находится слишком близко. Пора начать охоту!

---

Примечания:

Да, возможно Дафна выглядит не так, но я не смог найти единую информацию по ней, поэтому придумал сам. Только сапогами не бросаться. Тапками можно, но сапогами больно.

Маркус очень любил различные представления, мало того, иногда он в них выступал (особенно если сам их устраивал), но вот в одном из таких представлений ему пришлось выступать не совсем по своей воле. А виноват во всём недомаг Локхарт.

Раздражать он его начал давно, еще с тех пор, как парнишка появился в школе. Все эти дурацкие представления, где он, по своим рассказам, побеждал различных волшебных существ. Больше всего Маркуса разозлила его выходка, на следующий день после получения бумаг с полномочиями. Профессор ЗОТИ рассказывал о своей победе на оборотнем, как он взял его за горло и приподнял над землёй, а потом использовал какое-то заклинание, навсегда излечившее человека от ликантропии.

— Врёт и не краснеет, — бормотал Маркус, проводя пальцем по свежей ране на щеке и разминая укушенную в плечо руку. — Слышал бы тебя мой отец — в лучшем случае, ты бы сейчас на его глазах пытался проделать то, что рассказываешь. В худшем — валялся бы в логове оборотней один и без палочки.

Хорошее настроение, царившее с ночи, стремительно улетучивалось после этого урока. Выставлять себя самым сильным охотником, когда на самом деле он такой слабак — ему очень противно это слышать. Так и хочется врезать этому павлину по морде. Но он сделает по-другому.

Всю ночь Маркус провёл в Запретном Лесу, охотясь. Его целью была старая колония акромантулов, на которую он наткнулся ещё в первую ночь поисков. Следы привели его в ещё одну заброшенную колонию, но, в отличии от предыдущей, она оказалась слегка обитаемой. Несколько молодых акромантулов-стражей, оставшихся видно на всякий случай, ≪внезапно≫ напали на юного охотника, надеясь, что они смогут обездвижить добычу и отнести в своё логово. Наивные. Внезапно напасть на охотника, который активно пользуется сонаром — не так-то и легко.

Маркус уже на подходе к колонии знал, что на деревьях по периметру его поджидают девять пауков, и по этой причине он держал в руках ножи-артефакты. Первый же паук, прыгнувший на него сверху, оказался насаженным на клинок, который подставил слизеринец. Второй был сбит другим клинком ещё в воздухе, тогда как третий и четвёртый проявили зачатки разума и спрыгнули с веток немного в стороне.

— Будет весело, — с улыбкой прорычал Маркус, сбрасывая с рук перчатки (которые с глухим, тяжёлым ударом упали на землю) и наколдовал Чары Быстрых ног.

Двумя быстрыми рывками по Теневой Тропе, он располосовал пауков, тут же уходя влево от выстрела кислотой одного из оставшихся. Внешне Кусланд никак не отреагировал, но внутри был поражён. Акромантулы по своей природе не могут стрелять кислотой, только выделяют яд при укусе. Естественная мутация? Или магическая?

Кислота задела охотника по щеке, оставив свой след, но это только раззадоривало его, заставляло идти дальше, но в тоже время быть осторожным. Броски обоих клинков не достигли цели, так как акромантул отпрыгнул на соседнюю ветку, но тут же в его морду вонзилась вначале одна, а потом другая стрела, выпущенные из лука. В дальнейшем, Маркусу пришлось прятаться за деревом от остальных кислотных выстрелов.

Четверо оставшихся в живых акромантулов начали понимать, что их добыча не такая уж и слабая, и, потеряв чуть больше половины боевой силы, начали отступать, попутно отстреливаясь. На эту тактику Маркус только усмехнулся — таким способом можно попасть только если нечаянно, да и то не факт.

Беспалочковым заклинанием Воздушного Кулака, два паука оказались сбиты и приколоты клинками к дереву словно бабочки, за последними двумя Кусланду пришлось хорошенько побегать, пока они внезапно не развернулись, бросившись на охотника. Первый был убит молнией с палочки, второй успел добраться и впиться клыками в плечо Маркуса, впрыскивая яд в тело. С глухим рыком, материализуя в руке клинок, слизеринец вонзил его в тушку паука, отбросив от себя.

В общем, Маркус вернулся в Хогвартс чуть потрёпанный, испытывая лёгкий жар от яда, но радостный и со слегка пугающей улыбкой на лице, от которой некоторые ученики шарахались. Вот только после урока ЗОТИ радость быстро угасла.

После урока, Теневой Тропой парнишка добрался до своей комнаты, где по магическому сквозному зеркалу он связался с Министром Англии. Главная отличительная особенность этого зеркала от других в том, что оно способно связываться с любым другим зеркалом, где бы оно не находилось, тогда как остальные зеркала — парные. Можно сказать, Маркус держал в руках Альфа-зеркало. Бета-зеркала хранились у Министров магии, но вот некоторые Министры (такие как Фадж) о них забыли. Обычные парные зеркала — назывались Омега.

— Мистер Кусланд! Не ожидал, что вы свяжетесь со мной сегодня.

— Доброе утро, Министр. Вы плохо выглядите, неужели не спалось ночью?

— Нет-нет. Просто…было очень много дел, — поспешно ответил Корнелиус. — Что-то случилось?

— Ну, первая причина такова — хочу вам сообщить, что этой ночью я уничтожил девять акромантулов в Запретном лесу.

— Акромантулы? У нас? Но это невозможно!

— Видно, уже возможно. Я не знаю, кто и каким образом их сюда притащил, но я обнаружил две заброшенные колонии, а значит, это произошло очень давно. К тому же, эти пауки каким-то образом мутировали и могут стрелять кислотой.

Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, в каком состоянии сейчас Фадж. Всё было написано у него на лице — он был в самом настоящем шоке.

— Мерлин. Как они смогли сюда попасть?

— Не знаю, Министр, но думаю, мне не составит труда найти их нынешнюю колонию и разведать обстановку. Кто знает, сколько их там сейчас?

— Благодарю, мистер Кусланд. А какая же вторая причина?

— Вторая? Я хочу попросить вас прислать к нам в школу представителя Аврората или кабинета министра, чтобы показать ему доказательства профессиональной непригодности одного из преподавателей — Гилдероя Локхарта.

— Профессора ЗОТИ? Его же назначил сам Дамблдор, значит, он должен быть очень опытным и профессиональным волшебником! — удивился Корнелиус.

Маркус едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Корнелиус, мы говорим о Дамблдоре, который никогда ничего не делает просто так. В общем, сделаем так: как глава Древнейшего Рода Охотников, я прошу у Министра магии прислать сегодня в Хогвартс человека, где я покажу свои доказательства, — официально произнёс слизеринец, а затем слегка улыбнулся. — Думаю, Попечительскому Совету тоже будет полезно узнать, что директор принял на работу мага, не проверив его способности. Глупо верить в написанное по книжкам от непроверенных людей.

— Хорошо, мистер Кусланд, — спустя минуту размышлений ответил Фадж. Наверняка раздумывал над тем, как повернуть это дело в свою пользу. — Думаю, я смогу выполнить вашу просьбу в ближайшую пару часов.

— Благодарю, Министр. В свою очередь, я могу гарантировать, что вы не разочаруетесь в результатах. Всего вам хорошего, сэр.

Закончив общение с Корнелиусом, юный охотник развалился на своей кровати, потягиваясь и отходя от действия яда акромантула. У него впереди ещё три часа до того, как начнётся первое собрание дуэльного клуба, и если, сперва, Маркус не собирался даже приходить, то теперь появится там обязательно. Чтобы такой неудачник как Локхарт смел строить из себя великого охотника и портить тем самым репутацию последних? Нет, Маркус не допустит этого!

Взгляд мальчишки упал на книжную полку возле стены. На ней стояло много книг — частично мамины, частично отцовские и его собственные, которые он начал собирать по всему свету, по примеру отца. Несколько книг он приобрел уже здесь, в Англии, для обзорного чтения. Одна из книг веселила его больше всех, точнее один рассказ из этой самой книги.

Сказки Барда Бидля — книга, которую взрослые маги читали детям перед сном, но, как говорится, даже в сказках есть доля правды. И рассказ о Дарах Смерти был одним из них. В ней говорилось о том, как трое могущественных волшебников обманули Смерть, получив от неё свои Дары — Бузинную Палочку, Воскрешающий Камень и Мантию-Невидимку. И постепенно Смерть забрала каждого из них, кроме последнего брата, который умер своей смертью. Хотя надо отдать должное магам — некоторые из них считают, что на самом деле братья Певереллы были настолько могущественны, что сами создали эти вещи. А многие считают это всё выдумкой.

Выходя из комнаты, Маркус убрал с лица улыбку после мыслей о Дарах Смерти. Кто бы что ни написал, ни говорил — его семья знала настоящую правду. И о Дарах, и о Смерти, и о том, кем на самом деле были эти проклятые Певереллы. Все кроме одного.

* * *

Дуэльный клуб. Сама задумка этого предприятия не такая уж и плохая, если бы только не тот, кто решил его вести. Только придурку придёт в голову проводить одну встречу для двух курсов сразу. Хорошо хоть, что не все семь курсов пригласили. Вообще, как считал сам Маркус, дуэль должна быть двух видов, первая — длинная и красочная, для различных выступлений, и вторая — быстрая и смертоносная, для настоящий боёв. Может для кого-то покажется, что разницы в них нет, но это не так. В первом виде дуэли доминируют различные красочные выпады, уходы, длинные заклинания, тогда как в настоящей боевой дуэли всё сводится к коротким и быстрым атакам. Короткое ≪Депульсо≫, чтобы отбросить камень во врага, ≪Сарэнто≫ для мощного защитного экрана, отражающего смертельное заклинание, или ≪Редукто≫ для атаки, гораздо эффективнее, чем ≪Авада Кедавра≫ и ≪Протего≫. Вот только этот павлин явно этого не знал.

— Встаньте поближе! Да, вот так! Всем меня видно? — громогласно, с противно-приторной для Маркуса улыбкой, вещал Локхарт. — Отлично! С сегодняшнего дня, с разрешения директора, я открываю Дуэльный клуб! Как обладатель ордена Мерлина, и будучи победителем оборотней и банши, я обучу вас всему, что знаю! А помогать мне в этом согласился профессор Северус Снейп! Давайте похлопаем ему!

Сам профессор зелий был явно не рад этому, и, скорее всего, он не сам согласился, а по просьбе директора. Кстати, из всех профессоров, не считая Флитвика, Маркусу больше всех симпатизировал именно декан Слизерина, и не только потому, что он учится на змеином факультете. Северус Снейп глазами был похож на отца мальчика — такие же чёрные, смотрящие в душу, привлекающие женщин и пугающие тех, кому есть что скрывать. Различия между ними двумя были лишь в том, что Дерек Кусланд не умел явно выражать свои эмоции и чувства. Зато профессор Снейп делал это с удовольствием. Мама мальчика была права, когда говорила, что он был тем ещё язвой. Был и остался до сих пор.

Буквально пару дней назад, во время совместного урока зелий Слизерина и Гриффиндора, у нескольких учеников не получились зелья (у рыжего Гриффиндорца оно вообще издавало противный запах тухлых яиц). Среди этих учеников был и слизеринец Драко Малфой, но то, что он учится на этом факультете, не спасло его от едких и ехидных замечаний декана, голос которого буквально сочился сарказмом. Самое главное — он ни слова обидного не сказал, но ввёл парня в такое смущение, что у него наверно только волосы не покраснели. Что-что, а подъё…то есть покалывать других без единого грубого слова Снейп умеет. Да и как профессионал он неплох, даже наоборот. Жил бы не в Англии, а в СССР или США, давно получил бы звание Магистра. А там и до Архимага зелий недалеко.

Отношения между Маркусом и Снейпом можно было охарактеризовать как самые обычные, с небольшой долей товарищества. Обоих бесил Локхарт, оба не понимали, как в Англии с таким образованием до сих пор не вымерли маги. Да и отношение Маркуса к зельям сделало своё дело. Тот пусть и не превозносил их, но и не воротил нос, старательно варя каждое зелье.

Поблажек профессор никому не давал, всегда требовал внимательности на своих уроках, но и в помощи не отказывал никогда и никому, неважно, на каком факультете учится студент. Змеи и вороны уважали его за обширные знания и твёрдость, барсуки тоже с радостью посещали уроки зелий (всегда интересно послушать профессора, который с сарказмом, не повторяясь, может заставить понять свою ошибку даже самого толстолобого ученика) и только факультет Гриффиндора относился к Снейпу не совсем хорошо. Не все, конечно, но многие. Самому Снейпу было на это чихать с крыши Астрономической башни, главное, чтобы студент не был толстолобиком.

Но вернёмся к Дуэльному клубу. Локхарт (видно решивший достать всех разговорами) продолжал нести чепуху насчёт своих регалий и заслуг. Запах его духов, содержащий лёгкое приворотное зелье, кружил голову прекрасной половине юных волшебников. Только четыре девочки не поддавались этому запаху.

Первокурсница Рэйвенкло — Марианна смотрела на Локхарта с таким выражением в глазах, словно перед ней не человек, а г… В общем, не совсем человек. Второкурсница Гриффиндора — Гермиона Грейнджер смотрела с разочарованием. Маркусу не потребовалось много времени, чтобы понять, как эти две девочки сопротивляются духам Локхарта. Достаточно было увидеть, как они ≪незаметно≫ прятали в карманы склянки с контрзельем без запаха, но с хорошим эффектом, распространяющимся на того, кто его выпьет.

А вот третья и четвёртая явно зелье не принимали. И если на Луну не так просто воздействовать (даже заклинаниями, которые проникают в разум, это сделать не так легко), то как последняя борется с этим? Но факт оставался фактом — Дафна Гринграсс не поддавалась зелью Локхарта. Она даже не смотрела на него, а если и смотрела, то взгляд как всегда был холодным, ничего не выражающим, но, судя по тому, как она стояла, вся её поза выражала огромную скуку.

Вот взгляды обоих слизеринцев встретились, и Маркус увидел в её серых глазах слабый огонек заинтересованности. Интерес был и у самого парнишки — как он успел узнать, между Гринграссами и Малфоями был своего рода договор, который заключает в себя пункт, по которому Драко и Дафна должны будут стать мужем и женой. Вроде бы и Блейз Забини направляет свои взгляды на Ледяную Принцессу, которая не обращала внимания ни на первого, ни на второго. Зато изредка Маркус мог видеть, как она смотрела на него, своими ничего не выражающими глазами, в глубине которых редко виден огонёк. Это было…приятно и заставляло Маркуса улыбаться. Но почему она прячет свои разноцветные глаза?

— Мистер Кусланд, почему вы там стоите? — раздался голос Локхарта. — Я ведь говорил, чтобы все подошли поближе! Вы должны слушать преподавателя!

Маркус, поправляя свои перчатки, слабо улыбнулся. Ещё чего, чтобы он слушался этого павлина? Только если будет очень и очень пьяным. И то вряд ли.

— Ну, преподавателя я с радостью бы выслушал. Если бы профессор Снейп попросил подойти, я может так и сделал. Но смысл это делать, когда просите вы?

— Я, между прочим, ваш преподаватель! — воскликнул Локхарт, явно уязвлённый таким поведением парнишки.

Теперь Маркус позволил себе более широкую ухмылку, которая больше была похожа на оскал. Особенно после того, как он почувствовал, что школу посетили трое посторонних магов.

— Надолго ли? — хмыкнул слизеринец.

Невилл, Гермиона и Мари переглянулись между собой, Луна с какой-то мечтательной улыбкой подняла взгляд к потолку, а Гринграсс с интересом стрельнула глазами в сторону слизеринца. Уже через несколько секунд в Большой зал, в сопровождении профессора МакГонагалл, вошли трое: две женщины и мужчина. Декан Гриффиндора указала им в сторону Маркуса, и они подошли к нему.

— Вы — Маркус Кусланд? — спросила женщина, лет сорока-сорока пяти, на что парнишка кивнул. — Я Амелия Боунс, Глава Департамента Магического Правопорядка. Это, — она по очереди указала на двух своих спутников, одна из которых девушка лет двадцати, — аврор Тонкс и Адам Контор, представитель Совета Попечителей.

Маркус прекрасно слышал, как неподалёку испуганно пискнул Локхарт, и едва не рассмеялся. И этот человек победил банши?

— Рад знакомству с вами. Надеюсь, вы здесь по просьбе Министра?

— Именно. Министр попросил разобраться с вашей просьбой и узнать, чем же вы недовольны преподавателем ЗОТИ?

— Преподавателем? Мэм, как можно считать этого человека преподавателем? Все его слова, все его книги — лишь ложь и враньё. Мой отец убивал оборотней, более того, он на моих глазах уничтожил банши три года назад, а этот, во имя Драконов, маг, утверждает, что он одним заклинанием сделал тоже самое? Это как же сильно пало образование в Англии, что никто не помнит, что банши невосприимчивы к магии?!

Уже не обращая внимание на скуление Локхарта, слизеринец полностью разошёлся, продолжая опускать способности, так называемого, ≪преподавателя≫, подходя к самому главному.

— Как Глава Древнейшего Рода Первых Охотников, я не могу оставить это безнаказанным! Он оскорбляет всё, что делали мои предки, что делал мой отец и многие другие охотники на протяжении многих веков! Если он такой из себя ≪великий≫, то тогда я требую проверить это!

— И как же вы хотите это проверить, мистер Кусланд? — спросила Глава ДМП.

Позади неё аврор Тонкс едва сдерживала смех, смотря на выражение лица Локхарта. Через несколько секунд, отойдя от смеха, она что-то шепнула своему боссу, на что женщина, чуть нахмурившись, кивнула.

— Дуэль, — коротко и ясно ответил юный охотник. Судя по звуку, Локхарт или потерял сознание, или грохнулся на задницу, но зато скулить перестал. — Я — против него на глазах учеников, представителей Хогвартса, Министерства и Совета Попечителей! Если он побеждал оборотней, банши и вампиров, то тогда Гилдерой Локхарт без труда победит меня! Естественно без смертельных заклинаний.

Маркус не знал, что именно сказала аврор Тонкс, но женщина задумалась лишь на секунду, прежде чем ответить.

— Согласна. Если преподаватель не сможет справиться с второкурсником, значит ему нечего здесь делать. Показательную дуэль проведём прямо сейчас. И кто-нибудь, поднимите с пола Локхарта!

Как оказалось, победитель вампиров и правда лежал без сознания на полу. Встать ему помог профессор Снейп, основательно встряхнув мужчину. Пока того приводили в сознание и в порядок, слизеринец рассматривал девушку-аврора. Что-то было в ней…необычного, словно маскировка. Тонкс, заметив, что её разглядывают, смутилась, слегка порозовев, и обернулась к парнишке.

— Что-то не так? Чего ты меня так рассматриваешь?

— А с каких пор запрещено смотреть на красивых леди? — с ухмылкой заметил Маркус, заставив девушку ещё сильнее смутиться. — К тому же, может мне нравится, когда девушка старше меня?

Тонкс поперхнулась, а Маркус, пряча улыбку, прошёл мимо учеников и встал в центре Большого зала, напротив Локхарта, с палочкой в руке. Защитный купол закрыл всех остальных учеников от возможных атак, и ≪поединок≫ начался.

Назвать то, что происходило, поединком или дуэлью ни у кого не поворачивался язык. Это было словно избиение младенцев, причём младенцем являлся именно Гилдерой. Юный охотник буквально вытирал им пол, посылая в полёт обычными заклинаниями, уровня второго-четвёртого курса. Причём, ради интереса, парнишка все заклинания произносил вслух, то есть вербально.

Заклинанием ≪Алохомора≫ Маркус расстегнул ремень на брюках Локхарта, вынудив того резко взяться руками за падающий элемент одежды, следом за этим, заклинанием ≪Акцио, рубашка Локхарта≫, тот подтянул рубашку, вместе с его владельцем на себя, чтобы резко уйдя в сторону, преподаватель ЗОТИ ударился в защитный купол, а не в слизеринца. Сразу после скатывания преподавателя на пол, слабенький ≪Инсендио≫ по пятой точке помог ему резко подняться на ноги, чтобы тот сразу же снова упал на пол, запутавшись в упавших брюках. Лучше бы он их вообще снял, ведь уже через секунду, тот же самый ≪Акцио≫ был использован по полной, гоняя Локхарта по всему полу из одного угла в другой, под громкий писк и вой ≪победителя≫ вампиров и оборотней.

— Достаточно, мистер Кусланд! — объявила мадам Боунс, когда в очередной раз Локхарт оказался на полу после обычного ≪Ступенфай≫. — Я увидела достаточно. Аврор Тонкс, поднимите этого горе-преподавателя и проводите в Министерство. Мистер Контор, вы тоже всё видели?

— Тут только слепой не увидит, Амелия, — проговорил мужчина, мотнув головой. — Как можно было нанять такого человека на такую должность? Я сегодня же соберу Совет, и будем решать, что с ним делать. Хотя чего тут решать, кроме как позорного увольнения?

— Мистер Кусланд, благодарю вас за помощь в раскрытии такого случая непрофессионализма. Я обязательно расследую это дело.

— Не за что, Мадам Боунс, — пожал плечами Маркус. — Мне это доставило удовольствие.

≪Осталось лишь дождаться второй части этого представления. Интересно, а когда Дамблдор начнёт действовать? Сразу после каникул, или чуть-чуть подождёт? ≫

* * *

Как оказалось, юный охотник слегка ошибся, и к директору его позвали не после каникул, а спустя час после дуэльного клуба. Который уже закрыли, кстати. Отвёл его туда декан Слизерина.

В кабинете директора, кроме самого директора, сидели оба Поттера, двое каких-то мужчин, которые иногда приходили к Поттерам, рыжая девочка, иногда следящая за ним, а теперь и сам Северус Снейп. Тех двух мужчин, если Маркус правильно узнал, зовут Сириус Блэк и Ремус Люпин. Последний, как чувствовал охотник, был оборотнем, но каким-то…жалким.

— Вызывали, директор? — поинтересовался охотник.

— Маркус, мальчик мой. Проходи, садись, — великодушно произнёс директор, чтобы спустя секунду чуть не подавиться своими лимонными дольками.

— Ваши мальчики, директор, находятся в ваших голубых мечтах. А ко мне прошу обращаться без этих ваших слов.

Профессор Снейп громко хмыкнул, не сдерживая улыбки на такое парирование. Ему самому не нравилось, когда Альбус и к нему обращается в подобной манере, но так ответить он что-то не додумался ещё. А выражение лица директора на такой выпад — это просто подарок.

Сам же слизеринец, присаживаясь, недоумевал. Профессор Снейп опытный зельевар и спокойно может стать Архимагом по зельям уже через несколько лет. Например, тот же самый профессор Флитвик, с учётом его возможностей, либо уже Архимаг по заклинаниям, либо на последней ступени перед этим званием, но всё равно почему-то имеет только звание Мастера. Единственный официальный Архимаг в Англии — это сам Дамблдор, но было в нём что-то… Что-то не то. Непонятное для Маркуса. Словно директор только кажется настолько сильным, как о нём говорят, а на самом деле он просто опытный и везучий. Ну, или у него есть какой-то источник Силы.

— Итак, зачем вы меня вызывали? Я собирал вещи к поездке домой, не хочу опаздывать на завтрашний поезд.

— Маркус, зачем ты вызвал Амелию Боунс и устроил дуэль между собой и профессором Локхартом? — со вздохом произнёс Альбус.

— Как это зачем? Этот человек позорил всё то, что делал мой Род на протяжении веков. К тому же, из-за него падало и без того шаткое образование. Он ничему не учил, только рассказывал свои дурацкие выдержки из книг. Вот я и захотел вызвать компетентных людей.

— Но ведь ты мог обратиться к своему декану или к начальнику охраны, — словно разговаривая с неразумным, сказал Дамблдор. — В крайнем случае, ты мог обратиться ко мне.

Кусланд осмотрел комнату, точнее тех, кого ему назвал директор.

— Господин директор, я говорил, что хотел вызвать компетентных людей, а не ваших шестёрок, — с холодной ухмылкой ответил парень, копируя ухмылку матери. — А профессор Снейп и так сильно занят, с учётом болванов, которые часто ходят к нему на уроки. Зачем мне его беспокоить? К тому же, с Локхартом уже разобрались, а после расследования его ждёт заслуженное наказание.

— Это очень жестоко, Маркус. Я хотел бы тебя попросить обратиться к Амелии и…

— И забрать свои слова обратно? — приподнял бровь охотник. — Забудьте. Он получил то, что заслужил. И потом, в тюрьме ему будет безопаснее, чем на свободе.

— Мне Локхарт тоже не нравится, — встрял в разговор Джеймс. — Но даже я считаю, что это слишком жестоко. Такой, как Локхарт, и в Азкабане… Да он там долго не проживёт!

— А долго ему и не надо. Пара лет, надеюсь, вправят Локхарту мозги. Иначе другие охотники не будут такими…спокойными, как я, и просто прикончат его. Поверьте, те же самые Конвуры или Эйранты, к таким заявлениям Локхарта отнеслись бы гораздо более…взрывным методом. Так что ему повезло. Что-то в горле пересохло.

Маркус вызвал своего верного домовика, попросив принести ему чашечку кофе и пару печений. В конце концов, он пропустил обед и имеет право хотя бы перекусить!

— Да, и ещё одно, — произнёс Кусланд. — Я конечно всё понимаю, но у меня вопрос: какого тритона, за мной следит она?

Лёгким кивком головы, он указал на рыжую девочку, сидящую сейчас возле Блэка и внимательно смотрящую на Маркуса. Взгляды всех скрестились на ней, от чего рыжая смутилась. Особенно под взглядом родителей.

— Изабелла Лили Поттер! — тут же проговорила профессор Истории Магии, Лили Поттер. — Ты покидала кабинет, когда я говорила без меня не ходить?

— Я…Мне просто было любопытно, мам, — сконфуженно произнесла девочка. — Вы с папой так часто о нём говорили, и я сама захотела посмотреть.

Девочка бросила взгляд на Маркуса и очень тихо спросила:

— Это правда…что вы…мой брат, Гарри?

Слизеринец, пока шёл разговор, внимательно рассматривал девочку. Только услышав её фамилию, он понял, что ни разу не сравнивал её с Лили Поттер. Но оно и понятно — он старался подальше держаться от этой проклятой семейки, а на Историю Магии либо приходил лишь в середине урока, либо не приходил вообще. Вот оно что, эта девчонка — дочь Лили и Джеймса и сестра…мёртвого Гарри Поттера.

Вначале, по телу Маркуса прошла лёгкая дрожь, перешедшая в лёгкое хихиканье. Уже через сорок секунд слизеринец громко рассмеялся, едва не упав со стула.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Нет, я знал, что вы любите представления, но чтобы так? Фууух, у меня даже слёзы из глаз брызнули. Мне интересно, чья это была идея? Кто из вас так грамотно поставил декорации? Или вы думали, что я сейчас расплачусь и мигом упаду перед вами на колени с радостными криками? — со смехом произнёс охотник, рассматривая сидящих в кабинете людей, и повернулся к девочке. — Простите, юная леди, но вынужден вас разочаровать. Ваш брат, Гарри Поттер, — мёртв! Каким образом, это вы уже спросите у присутствующих в этой комнате.

— Не разговаривай так с сестрой! — вклинился в разговор Джеймс, чуть привстав со стула, но тут же резко сел назад, словно будучи сбитый с ног.

— Она мне не сестра, Поттер, — негромко рявкнул слизеринец. Тьма заклубилась в его душе, но он уже контролировал её, направлял, не давая сейчас злости брать верх. Он до сих пор помнил слова отца:

≪Злость — неотъемлемая часть любого охотника. Она всегда сопровождает нас, всегда жаждет выйти. Разница лишь в том, когда мы это позволим. В бою, когда у тебя уже нет шансов выбраться, но нужно дать другим время спастись — злость великий помощник. Но в реальной жизни она помеха, ибо не позволяет адекватно мыслить. Именно поэтому слабые духом люди кричат во время спора.≫

— Это ненормально! — взорвался Блэк, встав со своего места. — Мне не нравится, как Гарри себя ведёт! Эти…чёртовы наёмники что-то сделали с ним, иначе…

Что именно иначе, никто узнать не смог. Маркус послал по своей руке заклинание Укрепление в уже пустую чашку, чтобы она не разбилась, и уже в следующую секунду эта чашка полетела в лицо Блэка. Разбиться она не смогла, но сам Сириус, не ожидавший такого, рухнул назад на стул, сломав его (что не обошлось без помощи Маркуса). К мужчине тут же подскочили сидевший рядом жалкий оборотень Люпин и чёртов Поттер. Сам Маркус тоже встал со стула.

— Я не позволю, чтобы какой-то изгнанник, пусть и бывший, смел раскрывать свой поганый рот на мою семью, — прорычал Кусланд, сдерживая гнев. — Запомни в последний раз, Блэк — ещё одна реплика в сторону моей семьи, ещё раз вы посмеете назвать нас наёмниками, и мадам Вальбурга потеряет последнего своего сына. Мы не в театре, и я не собираюсь играть в ваши игры. Честь имею.

Развернувшись, Маркус быстро покинул комнату, с трудом сдержав себя, чтобы не хлопнуть дверью.

* * *

— Жалкие уроды. Как же достали меня эти…эти… Так, Маркус, успокойся, — бормотал слизеринец. — Эти уроды просто хотят вывести тебя из себя. Всё нормально, ты их предупредил, и это главное.

Постепенно Кусланд успокаивался, приводя себя в нормальное расположение духа. Слова, сказанные Блэку, — это не просто слова, а настоящее обещание. Однажды, лёжа на холодной земле и умирая от побоев, он дал слово, что уничтожит тех, кто с ним так поступил. Да, эти слова были сказаны про себя и на угасающей линии сознания, но он не забыл их. Два года после этого он лечился, учился, становился сильнее. И он исполнил эти слова. В конце концов, чтобы убить обычных ничтожных людей, много сил не надо, верно?

* * *

Декабрь, шесть лет назад. Лондон. Графство Сурей. Вечер.

Он долго ждал этого дня. Вернее вечера, когда он, наконец, сможет отомстить за свои страдания, за свои мучения, за свою боль. Люди говорят — надо понять и простить. Но для Маркуса есть другая формулировка — понять, простить…похоронить! Он не сможет жить дальше, если не уничтожит этих существ, не увидит своими глазами, как они умирают. Этого требует зов его крови. Крови охотника, который не посмеет оставить врага в живых.

Как же быстро пролетело время. Ещё чуть больше двух лет назад он был обычным мальчиком. После того, как чуть не погиб, он стал меняться, и уже год назад Маркус чувствовал, что становится другим. Полгода назад, кровь охотника стала доминировать, сделав его точно таким же, каким был Дерек Кусланд — охотником. И он никогда не пожалеет об этом. Если бы только не совесть Поттера, которая мешает ему полностью стать Кусландом.

≪Нет! Не надо этого делать! ≫

На задворках разума, совесть Поттера представлялась в виде того слабого пацана, коим он был раньше. Два года назад, когда Маркус начал меняться, этот чёртов Поттер стал появляться в его разуме, и именно сейчас, когда он, наконец, готов отомстить и закончить своё перерождение, пацан появился во всей красе и силе.

≪Не мешай мне, ≫ — мысленно рыкнул Маркус, тряхнув головой.

≪Оставь их и забудь. Они… пусть они живут дальше. У нас ведь есть семья! ≫

≪И оставить всё так, как есть? ≫

≪Зачем их убивать? Мы покинули их, забыли и должны жить дальше!≫

Парнишка снова тряхнул головой. Правый глаз подёрнулся пеленой и на несколько мгновений стал карего цвета. Но всего на несколько мгновений.

≪Может ты и забыл, но я — нет. Они должны понести наказание! ≫

Нужная машина приехала в восемь вечера, а ещё через десять минут Маркус уже был у дверей дома, закрывшись плащом, и позвонил в ненавистную дверь. Вокруг здания он наложил заклинание Вечной тишины, формулировку которого он изучил по записям Ивана, русского друга его отца. Здесь такого не изучишь. Дверь открыла женщина с лошадиным лицом, которая посмотрела на Кусланда как на грязь.

— Подачки не даём, — грубо произнесла она, закрывая дверь, но нога мальчика, поставленная в проход, помешала это сделать.

— Подачки? Те же самые, которыми вы кормили меня, тётя Петунья? — со звериной ухмылкой произнёс Маркус, снимая капюшон.

— Гарри?! Но…что с тобой? Почему ты…

— Жив? Хм, ну, я бы так не сказал. У меня есть одно очень важное дело, которое держит на этой земле.

Звериный оскал явно не понравился женщине, раз она внезапно захотела закрыть дверь, но, увы, не успела. Воздушный кулак в одно мгновение сломал ей шею, и Петунья Дурсль замертво упала на пол.

≪О, Господи! ≫ — испуганно пронеслось в голове Маркуса. Казалось, будто совесть Поттера резко отодвигалась назад.

Перешагнув её труп, восстановив её шею заклинанием, мальчик вошёл в дом, осматривая его с ненавистью. Проходя мимо чулана, он на несколько секунд замер. На короткое мгновение, правый глаз вспыхнул карим цветом.

≪Место, где меня пытали, ≫ — прорычал про себя охотник, после чего кинул в дверцу чулана взрывное заклинание. Три заклинания отняли у него половину магических сил, но у него было достаточно, чтобы всё закончить. К тому же, в кармане было зелье восстановления сил, сваренное по маминому рецепту.

— Что тут происходит? — недовольно проворчал Вернон Дурсль, выходя из гостиной, натыкаясь на мальчишку. — ТЫ!!!

— Здравствуйте, дядя, — улыбнулся Маркус. — А чего вы встали? Вы присели бы лучше, пока ваш жир не сломал ваши свинячьи ножки.

Дурсль завопил и попытался напасть на мальчишку, но уже знакомый, но ослабленный Воздушный кулак врезался в грудь (или жир?) Вернона, отбросив его назад в гостиную. Следом вошёл и сам Маркус, вырубив испуганного и обделавшегося кузена Усыпляющим заклинанием.

Как он использовал заклинания, если у него нет палочки? В том-то и дело, что она у него была. И нет, он не украл её у отца или мамы и не выкрал у других магов. Спустя полгода после того, как его спасли, Дерек Кусланд познакомил Маркуса с Майкью Грегоровичем, создателем волшебных палочек из Восточной Европы. Пожилой мужчина многое рассказал ему о палочках и помог создать свою первую палочку, длинной десять с половиной дюймов и с двумя ядрами — усы Лазиля* и пыль от остатков Огневицы**. Сама палочка создана из рябины и осины, идеально сплавленных в одно целое.

— Ну что, дядя? Поиграем?

— Ах ты…

Не успел Вернон продолжить, как его подняло в воздух и с силой швырнуло в стену. Раздался громкий хруст переломанных костей, тут же восстановленных магией.

Следующие четыре минуты наполнились для главы семейства Дурсли болью и страхом. Он летал по гостиной, с силой ударяясь в стены, телевизор, шкаф с посудой, в потолок, а оттуда на пол. Хоть заклинание не было энергозатратным, всё-таки он поднимал не подушки или доски. А жирную свинью под видом человека. Чтобы не выдохнуться раньше времени, Маркус помогал себе телекинезом, который не тратил магический резерв его организма.

Удерживая Дурсля в воздухе магией левитации и разворачивая его к себе спиной, Маркус отвёл правую руку назад (в левой была палочка) и резко вскинул её вперёд. Удар телекинезом в тушку свиньи отбросил его в шкаф с сервизом, сломав его, а осколки шкафа и сервиза воткнулись в его кожу на лице, на что мальчик быстро использовал заклинание лечения, от чего раны свиньи лечились, а осколки вышли из тела.

С каждым движением рук, с каждым использованием телекинеза и заклинаний, голос совести на задворках его разума кричал всё слабее и слабее, а правый глаз мигал, меняясь между карим и изумрудным цветом. Мощность телекинеза с каждым ударом становилась всё сильнее, ярость разгоралась от внутреннего огня, как в печке, словно в неё бросали уголь для растопки. И с каждым ударом ненавистного существа, на лице появлялась улыбка, от которой становилось легко, словно он выпускал накопившуюся за недолгую жизнь ненависть и боль.

Бросив на пол Вернона в последний раз, Маркус тяжело задышал. Зелье было использовано минуты две назад, а сил уже почти нет.

— Ты… Мелкий… Уродец!!! — выкрикнул Дурсль, переворачиваясь на спину.

— Более оригинального вы ничего не придумали, дядя? Хотя я не удивлён. Знаете, вначале я хотел уничтожить вас. Просто прийти и быстро убить, как я сделал с тётей. Но сейчас… Я решил сделать немножко иначе. Мне осталось сделать лишь последнее усилие, чтобы переродиться. Радуйтесь, дядя, ведь я сделаю то, что так и не сделали вы — Гарри Поттер погибнет и перестанет существовать.

Четыре коротких ударных заклинания были посланы в ноги и руки Вернона, которые с громким хрустом сломались.

— Как вы тогда сказали, дядя? Если выживет, сам придёт, да? Что же, тогда я чуть переделаю ваши слова: если вы этого заслуживаете, то выживете. Только не забывайте, что ваш свиносын тоже здесь лежит. Инсендио! Инсендио!

Ещё два, но уже огненных, заклинания подожгли гостиную. А от изобилия древесины, которая была в гостиной, плюс ещё и ковёр, огонь смог разгореться.

— Прощайте, дядя, — с усмешкой произнёс Маркус, прежде чем покинуть этот ненавистный для него дом и бросить напоследок: — Venator flamma (Пламя охотника)*.

(*Пламя охотника — разновидность огненного заклинания, похожее чем-то на Адское пламя, с той лишь разницей, что пламя охотника полностью подконтрольно охотнику (каламбур, однако.))

За самим домом мальчик следил с расстояния. Он видел, как огонь постепенно разгорался, охватывая вначале первый, а потом второй этаж, но никто из дома не вышел. Пожарные прибыли тогда, когда уже и не было смысла приезжать. Странно, но парнишка не испытывал мук совести, зная, что убил целую семью, в которой был ребёнок. Хотя можно ли так назвать Дадли? На его глазах дом начал разрушаться: несущие стены нижнего этажа потеряли былую прочность, сломались, утягивая за собой второй этаж, и здание сложилось как карточный домик.

В свой дом он вернулся через час после поджога, уставший, едва передвигающий ногами, с повышенной температурой тела и с карим правым глазом. Родители решили не беспокоить его в данный момент, а навестить чуть позже, за что Маркус был им благодарен. В своей комнате, он, наконец, упал на свою кровать. Через десять минут в комнату зашла Анна, и Маркус уселся на кровати, не глядя на женщину, ставшую ему матерью. Женщина тоже ничего не сказала, тихо пройдя к кровати, и уселась на край. Едва она это сделала, как Маркус буквально бросился к ней и обнял, заплакав. Но это были слёзы радости. Боль и ненависть отпустили его, он словно стал свободным. Ненавистный Гарри Поттер, теперь, окончательно мёртв, и он, Маркус Дерек Кусланд, теперь полностью свободен. Он свободен от оков, свободен от боли. Он больше не слышал голоса Поттера, его не существовало. Его последний крик навечно потонул в ворохе эмоций, когда с палочки сорвалось Пламя охотника. Впервые он мог сказать, что он по-настоящему живой, пусть и ощущает, что перестал что-либо чувствовать.

Лишь спустя несколько дней, на рыбалке, отец завёл с ним разговор, где он рассказал своему сыну о том, что случилось с ним, когда ему было девятнадцать лет. Осенью тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, из-за которого он перестал выражать свои эмоции, почти полностью похоронив их и став тем, кем он есть. Наверно, именно тот разговор и помог парнишке избежать участи отца, стать почти безэмоциональным человеком.

* * *

Настоящее время. Кабинет директора Хогвартса.

≪Всё хуже, чем я думал,≫ — пронеслось в голове у Великого волшебника, когда Маркус покинул комнату. Дамблдор не хотел признавать, но даже он слабо вздрогнул, когда мальчик резко запустил чашку в Сириуса. Та тёмная волна, которая исходила от него в тот момент, буквально сбивала с ног.

— Бродяга, ты в порядке?

— Да, Сохатый, — пробормотал Блэк, держась за нос. Сломанный стул был уже восстановлен, и мужчина сел на него. — Нос не сломан, пострадала только моя гордость.

— Главное, что тебе лицо не повредили, а то как же ты тогда девушек будешь кадрить? -хмыкнул Люпин и тут же посерьезнел. — Не понимаю, почему Гарри так себя ведёт? Почему отзывается на другое имя, почему он такой злой? Ох, Белла, не плачь.

Последние слова были адресованы дочери Лили и Джеймса. Девочка сидела на стуле, смотря в одну точку, а слёзы сами текли из её глаз.

Для Изабеллы Поттер те слова, что произнёс Маркус, были очень болезненными. Она с детства слышала рассказы мамы и папы о своём брате, который пусть и не уничтожил, но победил сильнейшего тёмного мага, который угрожал их семье. И она знала, что ради его безопасности, брат был отдан сестре её мамы, а затем он без вести пропал. Поэтому, когда в разговоре мамы и папы она услышала, как они говорят о её брате, девочка сразу загорелась мечтой посмотреть на него и, если повезёт, — поговорить с ним. Она столько лет мечтала об этом, мечтала, что у неё будет старший брат. Но вот теперь…

— Почему он меня ненавидит, мама? — не сдерживая слёз, произнесла девочка, когда Лили присела рядом и обняла дочь. — Я ведь…ничего ему не сделала. Почему?

— Он не ненавидит тебя, Изабелла, — прошептала женщина, гладя дочь по голове. — Просто… У Гарри сложный период…ему тяжело, и он с трудом привыкает к нам и новому окружению. Надо…дать ему время.

— Лучше не попадаться под его горячую руку, пока он привыкает, — проговорил Сириус, потирая нос. — Чего ухмыляешься, Снейп?

Профессор зельеварения и правда сидел с широкой улыбкой, но когда Блэк обратился к нему, то не сдержал смешок.

— Просто смешно смотреть, как кое-кто получает по морде из-за своей глупости. Уж кому-кому, а тебе, Сириус, уж должно быть знакомо то, что охотников нельзя называть наёмниками. Для них это сильнейшее оскорбление. Тебе просто повезло, что Кусланд не захотел тебя убивать, а просто преподал урок. Иначе, ты сейчас лежал бы на полу без головы.

Снейп встал со стула и повернулся к директору, и его ухмылка тут же пропала, уступив место холодному, непроницаемому, каменному лицу.

— Кое в чём я согласен с Маркусом, Дамблдор. Ты слишком сильно любишь играть с пешками, не думая о них. Я не знаю, что ты задумал, Альбус, но помяни моё слово — если пострадает моя дочь, если я только узнаю, что Марианна имела хоть какую-то роль в твоих играх — я сделаю всё, что в моих силах, но тебе не избежать наказания.

— Это угроза, Северус? — спокойным взглядом посмотрел на зельевара директор.

— Предупреждение, Альбус. У тебя нет ниточек, чтобы управлять мной, и не думай, что я отдам свою дочь на растерзание тебе.

Взмахнув полами мантии, зельевар покинул кабинет директора. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор глубоко вздохнул, понимая, что всё пошло не так.

— Что же нам теперь делать? — спросил у сидящих в кабинете оборотень. — Кто-нибудь знает, как себя вести с Гарри?

К сожалению, ответа никто не знал, и вопрос так и повис в воздухе кабинета директора Хогвартса, который задумался о своём.

≪Ты отравил мальчика своей грязью, Том. Но ты не получишь всю его душу, пока я жив. Скоро я избавлю мир от тебя и, к сожалению, от мальчика тоже. Это очень малая цена, ради Общего Блага.≫

---

Примечания:

Лазиль (другие переводы — низзл, жмыр) — небольшой зверёк, похожий на кошку. Инстинктивно чуют ложь и сомнительных личностей, бывают агрессивны, и при этом независимы. Подходит Маркусу, так как охотники чуют нечестивых людей нутром, и агрессивны в бою. И, что естественно, независимы)

Огневица — волшебная змейка, которая заводится в магическом огне, если надолго оставить его без присмотра. Из горячей золы выползает тонкая светло-серая змейка с блестящими красными глазами и прячется в первую попавшуюся темную щель, оставляя за собой след из пепла. Также подходит Маркусу, в котором на тот момент еще был жив Гарри Поттер, который спрятался в темноте души, появившейся после побоев, а после оставил лишь пепел.

Примечания:

---

Рождество. Как же долго Маркус ждёт этого дня. И нет, дело не только в самом празднике, просто на этот день было назначено кое-что очень важное и интересное. Причем парнишка должен был быть главным там. Оставаться в Хогвартсе он не собирался, ибо это бы означало, что ему придётся провести все каникулы в обществе Дамблдора, МакГонагалл и Поттеров. Хотя насчёт последних было сомнение, они же не совсем дебилы, проводить праздник в школе, но с другой стороны…

Ладно, парнишка не собирался думать об этой семье, у него есть своя семья. Именно сейчас он едет в Хогвартс-Экспрессе домой, где его ждёт мама, которую он не видел четыре месяца. Но больше всего, парнишка ожидал того, как отреагирует его родительница на подарок. Пусть сам праздник будет лишь завтра, подарок он подготовил заранее.

Изначально, Маркус был один в купе, но примерно через полтора часа пути к нему постучались.

— Маркус, можно?

— Вообще-то, я не люблю когда встревают в моё личное пространство, Наследник Лонгботтом. Но вы хотя бы спросили разрешение, не то что было четыре месяца назад, когда мне пришлось баррикадировать дверь.

— А, так это был ты, — усмехнулся Невилл, зайдя в купе к слизеринцу. — Ты закрыл дверь перед братьями Уизли: Фредом, Джорджем и Роном.

— Хм. Что-то я слышал о первых двух. Эти ребята — настоящая ходячая угроза для окружающих, но вот о последнем…

— Рон, как бы сказать, тихий парень, правда в магии слегка…не уверен.

— Случаем не тот парень, который постоянно проваливается на уроках?

Невилл вздохнул на эти слова. Он уже привык к тому, что Маркус прямолинеен и говорит о том, что думает.

— Да, это именно он. Странно, что ты сразу не узнал, когда я о нём сказал.

— Я стараюсь не обращать внимание на тех, до кого мне нет дела, — холодно бросил Кусланд. — К тому же, какой смысл общаться с тем, кто ничего не может мне дать?

— То есть я, Гермиона, Мари и Полумна можем что-то тебе дать? — прищурился гриффиндорец.

— Луна хороший друг, с ней интересно и спокойно. Леди Марианна и леди Грейнджер интересные собеседники, с которыми всегда можно о чём-нибудь поговорить или поспорить. Вы же, Наследник Лонгботтом…к вам у меня есть уважение за вашу силу и честь, которой, увы, многие лишены.

— Что-то я так и не понял, что же мы такого можем тебе дать, Маркус?

Слизеринец слегка помотал головой.

— Одно только общение с вами уже даёт многое из того, что мне нужно. В вас нету фальши, нет зависти, нет лжи. Этим вы мне приятны, Наследник Лонгботтом.

— Лучше просто Невилл, — отозвался гриффиндорец. — Всё-таки не первый день общаемся, можно и по именам.

Немного подумав, Маркус согласно кивнул, позволив гриффиндорцу расслабиться. Хоть он и сам знает, что является наследником, но старается пока не думать об этом. Не хочется думать о том, что будет, если погибнут родители.

— Маркус, можно вопрос? — решил отвлечься Лонгботтом.

— Ты его уже задал, Невилл, — слегка усмехнулся слизеринец. — Однако можешь задать ещё один.

— Я уже много раз пытался выяснить, но мне так ничего не удалось узнать о Кусландах. Кажется, бабушка должна что-то знать, но не рассказывает мне. Не расскажешь, кем является твоя семья?

— Тебе самому интересно, или кто-то попросил тебя расспросить меня?

— Сам. И попросили.

Невилл сконфуженно улыбнулся, увидев, как собеседник вопросительно приподнял бровь.

— Гермиона очень…любопытная и упёртая, когда хочет что-то узнать.

— Поэтому ты здесь один, а не с ней, — быстро догадался Маркус. — Подумала, что если ты придёшь один, то как парень парню я всё расскажу без утайки.

— Что-то вроде того. Но мне тоже, если честно, любопытно. Единственное, что я знаю, это то, что ты говорил о своей семье как об охотниках, а всё остальное — секрет.

— Никакой это не секрет, Невилл. Просто всё уже забыто вашими магами. Мы и в самом деле охотники, только нашей добычей являются не одни лишь животные, но и люди. В нынешнее время, нас можно было бы назвать наёмниками, но это не так. Само слово для нас тяжелое оскорбление, за которое любая семья охотников оторвёт голову.

— То есть, таких как твоя семья — много?

Сказать, что Невилл был удивлён, значит ничего не сказать. Не рассчитывал он на такое, когда начинал разговор.

— Да не то чтобы много, но есть. Кусланды являются первыми охотниками, создавшими свой Род, поэтому, неофициально, мы являемся вожаками среди остальных.

— И остальные это принимают?

— Принимают, пока мы сильнее. Когда погиб мой отец, глава одной из таких семей взбрыкнулся против меня и попытался, так сказать, вывести свою семью в лидирующие позиции. Как ты наверно догадываешься, получилось у него не очень.

— И…Как он хотел это сделать? — спросил Невилл, чувствуя, что в купе стало прохладнее.

— Вначале, он на это просто намекал. А потом вход пошли ножи и заклинания. Как ты видишь, проиграл явно не я.

— Погоди… Ты… Ты что, убил его?

— Именно. К тому же, это был единственный вариант, ведь если этот человек решил напасть на меня один раз, то он делал бы это снова и снова. Единственный вариант — уничтожить, чтобы другим неповадно было. Поддержка статуса сильнейших того требует, и если бы отец меня не натренировал, то мой Род, возможно, был бы уничтожен. А теперь скажи мне, Невилл Лонгботтом.

Маркус полностью повернулся к собеседнику, и гриффиндорец мог сказать, что глаза слизеринца смотрят на него немигающим, холодным взглядом.

— Что бы ты сделал на моём месте? Если бы в твоём доме, пусть и не слишком явно, но угрожают тебе и твоим родным? Неужели ты бы покорно сидел и выслушивал все унижения в сторону своей семьи? Хотя отвечать не обязательно, зная тебя уже достаточное время, я сам знаю ответ.

Дальнейшую поездку парни проделали в тишине. Ну как в тишине, Маркус догадался, что леди Грейнджер долго не продержится, чтобы не прийти к своему другу, и оказался прав. Уже спустя пятнадцать минут дверь открылась, и в купе медленно просочилась девочка, коротко поздоровавшаяся с Маркусом, и уселась рядом с Невиллом, обменявшись взглядами друг с другом. Ещё через пять минут пришла и леди Марианна, также тихо присев рядом с остальными.

Тихо просидеть они не смогли, почти сразу начав обсуждение того, что они будут делать на Рождество. Лонгботтом полчаса уговаривал подруг отметить праздник у него дома, и если рэйвенкловка почти сразу согласилась, то вот гриффиндорку пришлось уговаривать. По её словам, она не хочет мешаться в такой праздник своему другу, но всё-таки Невилл уговорил её. Маркус поставил себе ещё один плюсик в отношении Лонгботтома. Парень очень упрямый и очень тепло относится к своим друзьям. В особенности, к леди Грейнджер, хотя он, скорее всего, сам не понимает этого.

Подъезжая к Лондону, парни покинули купе, давая девочкам возможность переодеться в обычную одежду, и встали возле окна. Через пять минут, Маркус решил кое-что уточнить у собеседника.

— Скажи мне, Невилл, как близки вы с леди Гермионой?

— Ну, мы хорошие друзья. Мы познакомились с ней вначале того года, но уже достаточно пережили, чтобы нас это сблизило. Ты ведь уже знаешь, что произошло на первом курсе учёбы.

— Друзья и только?

— В смысле и только?

— Да нет, ничего такого, — спокойно ответил Маркус, хлопнув гриффиндорца по плечу и готовясь входить в купе, услышав, как их позвали. — Просто леди Гермиона симпатичная, юная ведьма, и я подумал… Впрочем неважно, раз уж вы друзья.

Слизеринец зашёл в купе, оставляя Лонгботтома одного в коридоре, застывшего на месте, в голове у которого медленно начали скрипеть шестерёнки мыслей.

≪Что сейчас имел в виду Маркус? ≫

* * *

Спустя несколько часов Хогвартс-Экспресс прибыл на платформу девять и три четверти. Маркус большую часть дороги спал (для сохранения энергии), а когда проснулся, то бросил удивлённый взгляд на механические часы его отца. У него были и свои собственные часы, но после того случая… Отец сам отдал ему свои часы, когда оставался один против двадцати тёмных магов.

≪Странно. В Хогвартс мы едем с утра и до самого вечера, приезжая к ужину, а обратно едем с утра и приезжаем днём. Интересно.≫

— Маркус, подожди! — позвал парня Лонгботтом, когда тот быстро забрал свои вещи и быстрым шагом покинул поезд. Гриффиндорцу пришлось бежать на полной скорости за ним.

— Что-то случилось?

— Да. То есть нет. То есть… В общем, хочу пригласить тебя завтра к себе домой на празднование Рождества. Вот.

Невилл протянул слизеринцу пригласительную открытку, которую тот разглядывал без каких-либо эмоций.

— Никогда бы не подумал, что ты камикадзе, Невилл. Приглашать слизеринца к себе домой?

— Ну, ты не похож на остальных слизеринцев, поэтому я могу рискнуть, — слегка улыбнулся гриффиндорец. — Так ты придёшь?

— Я подумаю, Невилл. Это всё, что я могу обещать.

Кусланд первым прошёл через барьер, разделяющий мир магов и обычных людей, взглядом ища маму. И замер на месте, когда мимо него промчалась леди Марианна, с громкими криками: "Мама! Папа! Дариус!"

А замер он потому, что не мог признать в мужчине, кого она назвала папой, профессора зельеварения Северуса Снейпа. Образы ну никак не похожи. Слегка мрачноватый зельевар, с частой ехидной улыбкой, с сальными волосами и в защитной мантии, уступил место мужчине в достаточно дорогой и модной одежде, с тёплой улыбкой на лице и теплом в глазах, а уже чистые волосы были зачёсаны назад. Выглядел мужчина сейчас не на тридцать восемь-сорок лет, а лет на двадцать пять, максимум, двадцать восемь. Зельевар, почувствовав на себе взгляд, посмотрел в сторону, наткнулся на ничего не понимающий взгляд слизеринца и усмехнулся. Чуть ехидно, но с нотками какой-то радости. Видно, зельевару нравится вот так удивлять тех, кто видит его впервые вне школы.

Возле Северуса Снейпа находилась женщина, обнимающая свою дочь. Такие же черные волосы как у зельевара и у Марианны, голубые глаза, правильные черты лица. Теперь понятно, в кого внешне пошла рэйвенкловка. Вывернувшись от объятий родительницы, Марианна подошла к мальчику лет пяти, которого, по всей видимости, и звали Дариусом. Присмотревшись, Маркус пришёл к естественному выводу, что этот мальчик сын Северуса Снейпа. Надо же, а он и не знал, что у зельевара есть ещё и сын.

За остальными детьми тоже уже пришли родные. Например, за Лонгботтомом сегодня пришла его бабушка, видно, родители парнишки ещё на службе или на задании. Леди Грейнджер, почти также быстро как и Марианна, побежала в сторону к своим родителям, и Маркус, ради интереса, решил понаблюдать.

Мама девочки была очень похожа на свою дочь чертами лица и длиной волос, только в отличии от дочери, волосы были не каштанового, а скорее тёмно-янтарного цвета. Зато точно такой цвет волос и глаз был у отца юной гриффиндорки. Да и сам мужчина был достаточно спортивно сложен, скорее раньше, а возможно и прямо сейчас, он был увлечён спортом. А вот и цель его поисков.

— Привет, мама, — произнёс слизеринец, подходя к своей родительнице и обнимая.

— Привет, Маркус. Как же я соскучилась по тебе.

Женщина отстранилась, осматривая своего сына.

— Ты немного подрос за это время. И уже успел получить где-то рану.

— А, ты об этом, — усмехнулся парнишка, проведя пальцем по ране на щеке, оставшейся после акромантулов. — Ну, я немножко поохотился в Запретном лесу и немножко отвлёкся. Скажем так — я слегка недооценил противника.

— Но, надеюсь, охота прошла нормально?

Маркус широко улыбнулся, всем своим видом показывая, что охоту он провел не просто нормально, а наоборот великолепно. Анна на несколько секунд отвлеклась и потрясённо замерла.

— Северус? Ты ли это? — спросила женщина, удивлённо приподняв бровь и подходя к зельевару. — Тебя просто не узнать в таком виде.

— Анна Мэроу. Сколько лет мы с тобой не виделись? — усмехнулся Снейп.

— Много, с тех самых пор, как мы закончили Хогвартс. И вообще-то, если ты не знаешь, я сменила фамилию, — ответила Анна, повернувшись к сопровождающей зельевара женщине. — Здравствуй, Эвелин.

— И тебе не болеть, Анна. Хорошо выглядишь.

— Как и ты. А это, как я понимаю, ваши дети? Как вас зовут, малыши?

Девочка слегка стушевалась перед незнакомой женщиной, в основном оттого, что она больше рассчитывала, что мама Маркуса будет в чём-то похожа на него самого. Но, как оказалось, — это не так.

— Я — Марианна Эвелин Снейп, миссис Кусланд.

— Рада познакомится с тобой, Марианна. А как зовут тебя, мальчик?

Сын зельевара, явно смущаясь такого внимания от постороннего человека, спрятался за спину своего отца, едва выглядывая оттуда. Представила его Марианна.

— Его зовут Дариус, миссис Кусланд. Простите моего брата, он очень стеснительный и не разговаривает с теми, кого не знает или видит впервые.

— Дариус? Интересное имя. Рада знакомству, Дариус, — улыбнулась Анна и обратилась к профессору зельеварения. — Так понимаю, Северус, у нас сегодня собрание слизеринцев?

— К сожалению, Анна, но вынужден тебя разочаровать. Моя дочь учится на Рэйвенкло, а сыну ещё рано решать.

— Правда? Ох, Северус, как же ты пережил то, что дочь не пошла по вашим с Эвелин стопам? — с лёгким ехидством в голосе спросила Анна.

— Ты будешь удивлена, но я счастлив за Марианну. Моя дочь одна из самых умных учениц в Хогвартсе, и сын будет таким же. И я говорю это не только как отец, но и как преподаватель.

В голосе зельевара чувствовалась неподдельная гордость за своих детей, что, по сравнению с остальными родителями-слизеринцами (в основном — ПСы, которые откупились), просто удивительно. А вот рэйвенкловка на фразу своего отца сильно покраснела.

— Папа, ну чего ты? Гермиона гораздо умнее меня!

— Мисс Грейнджер старше тебя почти на два года, а ты уже не уступаешь ей в знаниях. К тому же, в зельях этой девочке не так сильно везёт, как тебе.

— Потому что у Гермионы папа не самый молодой мастер зельевар, терроризирующий собственную дочь на каждом домашнем уроке по зельям.

— Ну, что есть, то есть, — пожал плечами Снейп. — Кстати, раз уж тебе с друзьями так интересно стало изучать такие зелья, как Оборотные, то на каникулах мы и займёмся изучением новых ингредиентов.

Слушая этот незатейливый разговор, Маркус ловил себя на мысли, что ему хочется улыбнуться. Не простой дежурной улыбкой без эмоций или обычной слабой ухмылкой. Хотелось улыбнуться искренней, тёплой улыбкой, наблюдая за этой семьёй. Она чем-то напоминала его семью, когда… Когда отец был ещё жив.

Мысли быстро переключились с нынешнего на прошлое. Когда они часто путешествовали, и его отец, Дерек Кусланд, всегда куда-нибудь водил своих родных, будь то пляж, горнолыжный курорт или обычный поход в лес. Когда обычную с виду тренировку навыков охотника отец превращал во что-то интересное, особенно его внезапные смены заданий в последний момент.

А сейчас перед ним стояла обычная (для обычных людей) семья: два родителя, два ребёнка. Когда-то и у него было два родителя, но вот брата или сестры, увы, нет. Теперь у него только мама, последний родной человек, оставшийся после смерти отца.

— Маркус, сынок, успокойся, — раздался спокойный голос Анны Кусланд.

Слизеринец наконец вернулся в настоящий момент и осмотрелся. Его мама смотрела на него спокойно, но в глубине её глаз было видно беспокойство, а вот семейство Снейпов смотрело на него вопросительно и с удивлением. Ну и взгляд Марианны выражал такое же беспокойство, как и у Анны.

— Ты в порядке? — спросила девочка.

— Да, всё нормально.

— Точно? Ты сейчас так выглядел, словно постарел на несколько лет сразу.

— Говорю же, что я в порядке, — слегка смутился Маркус. Не привык он, что за него беспокоится кто-то, кроме его матери. — Просто устал и хочу домой.

— Значит тебе нужно отдохнуть, — заключила Марианна. — А ты придешь завтра к Невиллу на празднование?

— Я ещё не решил. До встречи, леди Марианна.

Попрощавшись со всем семейством, Маркус вместе со своей матерью прошли до безопасного места (сделанное специально для магов) и оттуда аппарировали домой, в Кусланд-Мэнор. Красивый, трехэтажный дом, несмотря на то, что был построен три века назад, ещё крепко стоял на земле, испуская мощные магические импульсы. Три века назад он был ещё двухэтажным, но Дерек Кусланд почти тридцать лет назад решил, что неплохо было бы построить третий этаж. Ему потребовался год, чтобы закончить стройку, а спустя месяц в его жизни случился страшный удар…

— Дом, милый дом, — произнесла Анна Кусланд. — Соскучился по дому?

— По всему, что связанно с Англией, я скучать не буду, мам. Лучше провести каникулы в Германии, или даже в России, чем тут.

— Всегда можно аппарировать. Ты решил уже, пойдёшь на празднование или нет?

— Пока не решил. Я уже привык проводить Рождество дома, особенно с учётом того, что вечером будет собрание. Если и пойду, то скорее просто утром наведаюсь на пару часов, а потом домой вернусь.

— Хорошо. И ещё кое-что. Маркус, будь осторожнее. У тебя сегодня чуть не случился магический выброс на людях.

— Знаю, мам. Я вообще-то хорошо себя контролирую и даже смог научиться контролировать свою тьму. Но когда я вспоминаю отца, вспоминаю, что больше не увижу его, меня разрывает такая злость…

Маркус решил не продолжать, зная, что мама тоже до сих пор не отошла от смерти своего мужа. Это внешне она спокойная, но парнишка прекрасно чувствует, как ей больно. Просто на людях это не показывает.

* * *

Частенько Маркус делал что-то, что в обычное время он не сделал бы. Иногда делал это с радостью, иногда с небольшим раздражением, но в основном с безразличием. Что же, данное происшествие относилось к первому варианту.

От древнего особняка, напротив которого стоял слизеринец, тянуло старинной магией, которая не один век защищала обитателей дома. Хотя как может быть иначе, если тут живёт Древний Род? Правильно, никак.

— Вы к кому, молодой человек?

Голос отвлёк парнишку от рассматривания особняка. Входная дверь была открыта, а в проходе стояла очень красивая женщина, хозяйка этого дома. Льдистый взгляд серых глаз (впервые Маркус видит, чтобы серые глаза умудрялись выражать лёд) смотрел строго, скользнув по нему. Значит, решил он, тут стоят Чары Оповещения.

— Здравствуйте, миледи, — почтительно произнёс Маркус, пройдя чуть вперёд (но так, чтобы не дать повода для нападения), и поклонился. — Смею предположить, что вы — мама Дафны Гринграсс.

— И что вас навело на такое предположение?

— Кроме того, что это особняк Рода Гринграсс? Миледи, всё очень просто — вы очень красивы, также как и ваша дочь. Но я не представился. Я — Маркус Дерек Кусланд, однокурсник вашей дочери.

Внешне никак не отразилось, но в глазах женщины пронеслась искра заинтересованности.

— Кусланд, да? Хм, я думала, что это просто слухи, однако вы стоите передо мной. Интересно. Вы пришли к моей дочери?

— Верно, миссис Гринграсс. Я ненадолго, так как должен уйти, но решил навестить свою однокурсницу.

— Вот как. Тогда проходите, сейчас позову.

Маркус прошёл в гостиную, где всё было оформлено в нейтральных тонах, с примесями изумрудно-зелёного. Через минуту со второго этажа спустилась слизеринка, с очень лёгким удивлением смотря на него.

— Леди Гринграсс, рад вас видеть снова.

— Что-то случилось, милорд Кусланд? Не ожидала, что встречу вас на каникулах.

— Ну, помнится мне, я как-то сказал, что мне хотелось бы узнать вас, но, к сожалению, сегодня явно не этот день.

Медленно вытащив из-за спины руку, взмахнув ей, в руке слизеринца оказалась одинокая красная роза, которую он протянул девочке.

— К сожалению, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы делать сверхдорогие подарки. Извините леди, но я не такой, как остальные наши одноклассники. Поэтому позвольте подарить вам эту розу. Она выросла в саду у моей мамы, и эти цветы не вянут, пока они находятся в руках волшебника или волшебницы. С Рождеством вас, леди Гринграсс.

Отдав цветок девочке, Маркус с улыбкой покинул особняк, попрощавшись с обеими дамами. Утро началось хорошо, вечер будет интересным. А каким будет продолжение этого утра и день?

* * *

— Кто-нибудь мне скажет, какого Дракона я припёрся сюда?

Юный охотник стоял перед дверью в особняк Лонгботтомов, не решаясь постучать. Он не очень привык ходить по гостям, но, с другой стороны, дома сейчас делать нечего. В готовке он ничего не смыслит и помочь матери не сможет, а пойти поохотиться… Нужно подождать вечера.

Решившись, слизеринец постучал в дверь и стал ждать. За дверью послышались голоса (видно кто-то из гостей уже прибыл), а потом дверь наконец открылась. Открыл дверь отец Невилла. У авроров сегодня выходной?

— Здравствуйте, мистер Лонгботтом, — поприветствовал мужчину Кусланд.

— Здравствуй. Ты, я так понимаю, Маркус?

— Да, именно. Я пришёл к вам по приглашению вашего сына — Невилла.

— Знаю-знаю, он уже говорил, кого пригласил. Ты проходи, не стесняйся.

Зайдя внутрь, юный охотник осмотрелся. Прихожая была большая, оформленная в тёплых тонах, но тут и там были видны цвета факультета Гриффиндор, что, кстати, смотрелось вполне гармонично. В отличии от особняка Гринграсс, тут гораздо явнее показывалось то, к какому факультету относятся жильцы. Из глубины дома вышел Наследник Лонгботтом, чтобы поприветствовать гостя.

— Привет, Маркус. Рад видеть, что ты пришел, — протянул руку гриффиндорец.

— Привет, Невилл, — ответил Кусланд, чуть помедлив, пожав руку собеседнику. — Просто я решил, что раз уж до вечера ещё есть время, то почему бы не сходить в гости, тем более, ты сам меня пригласил.

— А у тебя есть планы на вечер?

— Кроме того, что я хочу провести часть праздника с мамой? Ну да, есть одна встреча и очень важная, поэтому я и забежал на час-два. Мне же ещё нужно подготовиться.

Поинтересоваться, что это за встреча, Невилл не успел. В дверь снова постучали, и по слабому запаху (и при помощи сонара) Маркус уже знал, кто там за дверью. А спустя секунду слизеринец удивленно посмотрел на Невилла, когда тот сам озвучил, кто это.

— О, это наверняка Гермиона! Пап, я сам открою!

Не дав отцу и пошевелиться, Лонгботтом промчался мимо него, открывая дверь. Да, за дверью оказалась мисс Грейнджер, но не одна, а с родителями.

— Привет, Гермиона! — обнимая подругу, поприветствовал её гриффиндорец, а отпустив, повернулся к её родителям. — Здравствуйте, мистер и миссис Грейнджер. Рад видеть вас в своём доме.

— Здравствуй, Невилл, — ответил глава семейства. — Привет, Фрэнк. Спасибо, что пригласили нас к себе.

— Да ладно, чего уж там, Алан. Мы всегда вам рады.

Пока взрослые общались (попутно слизеринец узнал имя мамы Гермионы — Джин), Маркус быстро ретировался из прихожей в комнату, откуда слышались голоса. И, дойдя до комнаты, он понял, что вряд ли утро и день пройдут для него хорошо. Кроме леди Марианны и нескольких гриффиндорцев со второго курса, в комнате находилась дочь грёбаных Поттеров — Изабелла Поттер.

Сказать, что в комнате стало тихо, значит ничего не сказать. Маркус даже слышал, как стучат сердца у всех присутствующих.

— Ты всё-таки пришёл, Маркус, — сказала Марианна, увидев вошедшего парнишку.

— Пришёл, дома всё равно нечего пока делать. Так понимаю, сегодня у вас тут будет настоящий праздник?

— Возможно, я тут до вечера, так как потом буду праздновать дома с родителями.

— О, то есть нас уже двое, — фыркнул Кусланд, пройдя к креслу, стоящему в углу комнаты, и, взяв с соседней книжной полки книгу, сел читать, чтобы, не дай Дракон, гриффиндорцы не начали нападки на него. Ему ничего не будет, а вот львята могут пострадать.

Читая аврорскую книгу, в которой описывались методы захвата преступников, Маркус попутно пользовался сонаром. Как он понял, все взрослые собрались на кухне с обсуждением и готовкой, а дети собрались тут, но уже со своими обсуждениями. Четверо детей — как понял слизеринец — Рон Уизли, Джинни Уизли, Дин Томас и Симус Финниган разговаривали о игре в квиддич (причем в основном говорил рыжий второкурсник) и о чём-то, связанном с Орденом Феникса. Видите ли, родители рыжего не рассказывают ему о том, что они делают и на какие задания отправляются. Маркус обречённо вздохнул — с такими мыслями, парню не стать кем-то значимым. Хотя это его дело.

Чуть подальше от них сидели ещё двое рыжих — Фред и Джордж Уизли — которые что-то обсуждали. Вслушиваться Маркус не стал, но как понял, они хотели что-то сделать или изобрести. Слизеринец сделал себе мысленную пометку:

≪Близнецы Уизли — изобретатели. Можно наладить контакт. Но вначале — разведать.≫

А вон и знаменитая уже троица — Невилл Лонгботтом, Гермиона Грейнджер и Марианна Снейп. Эта троица тоже была в своих обсуждениях, и не надо было прислушиваться, чтобы понять, что они разговаривают о Наследнике Слизерина.

≪Вот бы здесь была Луна,≫ — жалобно подумал слизеринец. По привычке выпустив импульс сонара, Маркус внезапно замер на месте. А всё дело в том, что он услышал часть разговора с кухни.

— …детям не опасно?

— Не волнуйся, Алан. Наши дома защищены такими щитами и заклинаниями, что ни один ПёС не пройдёт.

— Эй! Между прочим, я сюда попал!

— Бродяга, ты не в счёт. Ты не пёс, а волкодав. Хотя это как посмотреть.

— Сохатый, ты у меня сейчас получишь! Что за намёки?

Маркус быстро мотнул головой, подняв голову от книги и уставившись уже в стену. И что это сейчас было?

— Тонки, — негромко позвал своего домовика охотник.

— Молодой Господин вызывал Тонки? Тонки пришла.

Парнишка чуть улыбнулся. Всё-таки он всегда рад видеть Тонки. Погладив домовика по голове, Маркус тихо прошептал:

— Тонки, будь добра, принеси мне книгу.

— Какую, молодой Господин?

— Не думал, что когда-нибудь у меня хватит духу взять именно её. Принеси мне книгу, которую написал мой отец. Она в его кабинете, в охотничьем домике. Только будь осторожна. Зная папу, он мог и защитить книги заклинаниями.

— Будет сделано, молодой Господин. Тонки всё сделает, Тонки хороший домовик.

Домовая эльфийка сразу же исчезла, оставляя Маркуса с девятью парами глаз, смотрящими на него.

— Пользуешься услугами домовиков? — поинтересовался Рон Уизли. — Не думал, что ты используешь рабский труд.

— Рабский? Типичное мышление английского волшебника, — фыркнул Маркус. — Только вы считаете домовиков рабами, тогда как это не так.

— Но ведь это правда! — начал отстаивать свою точку зрения рыжий. — Мне родители рассказывали, и в истории это написано!

— Думайте так дальше, если хотите. Мне как-то параллельно. Просто я знаю, что домовики не рабы, а хорошие друзья и помощники. Получше многих людей.

Появление Тонки отвлёкло внимание Маркуса от Рона Уизли. Его домовая эльфийка стояла перед ним, держа в руках книгу, протягивая ему.

— Тонки принесла книгу, которую просил молодой Господин. Тонки пришлось немного задержаться, чтобы снять защиту Господина Дерека, но Тонки выполнила просьбу!

— Ты молодец, Тонки, — с улыбкой произнёс слизеринец, погладив её по голове, и отправил её домой.

Книга, которую держал сейчас в руках Маркус, и правда была написана Дереком Кусландом. Да, отец Маркуса научил его всему, что знал, но даже если ты знаешь всё, то всегда найдётся что-то новое. Зная, что он умирает, Дерек написал эту книгу, заполнив её не только словами, но и различными образами. Чтобы даже после смерти он мог помочь своему сыну. Книга так и называлась ≪Для Сына.≫

Открыв её, Маркус удивлённо приподнял бровь — он сам помнит, как отец писал, но сейчас страницы были пусты. Парнишка просмотрел все страницы, и на всех было пусто.

— Пустая книга? — тут же влез рыжий второкурсник. — То, что ты странный, Кусланд, я уже давно стал замечать, но вот чтобы читать пустые страницы — это уже финиш.

— Не факт, что она пустая, — раздался голос Изабеллы Поттер. — Мой папа, вместе с дядей Сириусом и дядей Ремусом, создали один интересный артефакт, который тоже выглядит как обычный пергамент, а если коснуться палочкой и произнести пароль — появляется его истинная сущность.

— Неужели от Поттеров есть хоть какой-то толк! — произнёс слизеринец, переводя взгляд с девочки на книгу.

Маркус на несколько секунд задумался. А что, вдруг это правда? Отец всегда умел маскироваться и прятать свои секреты (отчего парнишка всегда часами мог лазить по дому, искать то, что прячет папа) поэтому он мог спрятать свои записи. А пароль мог быть только один, поэтому он очень тихо произнёс:

— Во имя Великих Драконов!

Вместо записей, как парнишка предполагал, страницы засветились синим светом, постепенно загораясь всё светлее в центре. А спустя семь секунд в центре книги, словно вылезла оттуда, появилась небольшая фигурка, которая была похожа на его отца и заговорила его голосом.

— Здравствуй, сын. Если ты читаешь эту книгу, значит моё время подошло к концу, и я отправился на Последнюю Охоту в Иной Мир. Я научил тебя тому, что сам знал, но всё-таки решил написать эту книгу, на тот случай, если я не смогу больше в живую дать тебе объяснения. Если тебе нужно что-то узнать, то просто коснись палочкой книги и произнеси то, что хочешь узнать. Здесь я написал всё, что может произойти с твоими силами в том или ином случае, и не только чернилами, но и тем же способом, которым ты сейчас меня видишь. Если хочешь получить уточнение, опять же коснись палочкой и скажи: "Пояснение." Прости, что сейчас меня нет рядом с тобой, но ни ты, ни я, никто не мог исправить то, что со мной произошло. Хоть я прожил и не слишком долгую, но зато насыщенную жизнь, в которой было очень много боли, но не меньше радости. Удачи тебе, и пусть твоя интуиция тебя не подводит, а навыки не угасают, мой сын.

Фигурка Дерека Кусланда исчезла, оставив после себя тишину. Маркус продолжал смотреть на книгу, туда, где он видел своего отца. Его горло слегка перехватило, но он смог взять себя в руки, удерживая магический выброс, перенаправив его внутрь своего организма. Незнающего мага такой способ убьёт, в лучшем случае, он станет инвалидом, но Маркус уже знал, как правильно это делать.

— Это… Что такое было? — прорвался в сознание слизеринца голос Лонгботтома.

— Книга, в которую отец вложил часть себя. Он даже после своей смерти хотел продолжать помогать мне, учить и наставлять, — тихо прошептал юный охотник, проведя пальцами по страницам книги. — Спасибо, папа.

* * *

Прежде, чем всех позвали в столовую (эту огромную комнату Маркус по-другому назвать не мог) на обед, прошло минут двадцать. Слизеринец за это время успел узнать о двух вещах: первое — отец, кроме чернил, добавил к книге смесь из Чар Иллюзий и своих воспоминаний. Именно так ему удалось сделать всё таким образом, что может появиться его фигура с объяснением. И второе — его сила увеличивается. В частности, его сонар стал сильнее и теперь может не только определять, что происходит вокруг него, но может определять то, о чём говорят, правда, пока что не на слишком большом расстоянии.

В столовой собрались не только дети, но и взрослые — родители и близкие учеников Хогвартса. Даже Аластор Грюм был здесь, впрочем, как и эти чёртовы Поттеры. Пока все общались, Маркус смотрел на всех со скучающим выражением лица, изредка бросая взгляд на свои часы в надежде, что скоро всё закончится. Но продолжалось это недолго.

— Значит это ты, нынешний глава Рода Кусланд, парень? — раздался скрипучий голос главы Аврората. Поттеры, услышав эту фамилию, тут же чуть повернулись в его сторону.

— Верно, сэр. Или вы тоже считаете, что я слишком юн для этого?

— Юн? Хах, не возраст делает человека Главой Рода, а его сила и признание. И, судя по всему, у тебя в достатке и того, и другого.

— Возможно, — пожал плечами Маркус. — Но учиться никогда не поздно.

— Верные слова! — усмехнулся Грюм. — И, так понимаю, ты пытаешься стать сильнее, чем есть сейчас?

Лёгкий кивок от аврора на книгу, которую Маркус положил на один из стульев, стоящих в углу, показал слизеринцу, на что тот намекает.

— Можно и так сказать, сэр. Всегда есть что-то, что можно узнать и во что поверить. Мир огромен и многогранен и ориентироваться только на одном — увы, не для меня.

— А во что ты веришь, Маркус? — поинтересовалась Марианна, тем самым обратив на себя внимание.

Парнишка откинулся на спинку стула. Основательно есть он не собирался, но чтобы не обидеть хозяев дома, в особенности миссис Лонгботтом, он немного ≪поклевал≫ с тарелки, вначале проверив еду незаметным взмахом ладони. Да и секретом то, что спросила рэйвенкловка, не было, поэтому можно ≪напомнить≫, к тому же, уже все дети, сидящие за огромным столом, заинтересовались. Как и взрослые.

— Почти в тоже, во что и обычные маги. Только вместо Мерлина, Мордреда и Морганы, мы, охотники, верим в высших существ. Например, в Драконов, которых мы просим дать нам силу в трудные минуты. Верим в Кровь Предков, что течёт в нас, пробуждая наши навыки, в Грифонов, покорителей небес и так далее.

— А в загробный мир вы верите? — поинтересовалась Гермиона Грейнджер.

— Разумеется. Только не в такой как вы. Не знаю, как у магов, но обычные люди верят, что существует Рай и Ад. А мы верим, что после смерти нас ожидает Последняя, или как её ещё называют, Бесконечная Охота. И если ты был хорошим охотником, чтил семью и жил по законам своего Рода, ты продолжишь жить охотником в этом мире. Но если ты был последней мразью, если ты бросил или уничтожил свою семью — твоя судьба быть добычей до скончания времён.

— Как-то слишком…жестоко, — произнёс кто-то из взрослых. Кажется, это был Джеймс Поттер.

— Зато правильно, — с нотками гнева произнёс Маркус, быстро взглянув на Джеймса и Лили. В столовой всем показалось, что температура упала на несколько градусов, будто кто-то забыл закрыть окно. — Семья — это навсегда, и её предательство — самый страшный грех для любого человека, неважно, маг, обычный человек или охотник.

Маркус чуть прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания восьмилетней давности, когда он впервые увидел тех, кого он позже стал называть родителями.

— Семья это то, отчего нельзя отказываться. Это предательство своей собственной крови, своих Предков и отказ от самого себя и своего будущего. Каждый настоящий человек будет драться ради своей семьи, и мой отец это доказал, когда отдал свою жизнь, чтобы дать нам с мамой время уйти. В отличие от некоторых людей, моя семья знает, что такое родство, особенно кровное.

Весь холод сейчас испытали Поттеры, в особенности Лили и Джеймс. Они слышали в голосе сына не просто злость, а жгучую ненависть и ярость по отношению к ним. Руки Лили начали сильно дрожать, а в глазах появились слёзы, и Маркус понял, что лучше ретироваться отсюда. Иначе он выскажет этим двоим всё, что думает о них, не сдерживая себя, и испортит невиноватым людям обед.

— Мне пора, а то немного противно стало от…кое-чего. Мама наверное уже закончила с готовкой, а мне ещё надо подготовиться к вечеру. Миссис Лонгботтом, благодарю вас за такой обед, и не обижайтесь, что я так мало съел. Я не очень голодный. Невилл, спасибо за приглашение, и прошу прощения за столь быстрый уход. С Рождеством Вас Всех.

Чуть поклонившись, Маркус быстрым шагом покинул столовую, прихватив с собой свою книгу, а оттуда попал в прихожую, но надеть ботинки и уйти он не успел. Его догнали.

— Гарри, подожди! — голос принадлежал Изабелле Поттер, которая быстро бежала следом. И которая резко затормозила, когда слизеринец обернулся к ней.

— Ещё раз так назовёшь, — рыкнул он, но всё-таки злость сдержал. — Запомни: Гарри Поттер мёртв. Он сдох тогда, когда его бросили, и он не вернётся. Меня зовут Маркус Кусланд. Ты по делу, Изабелла Поттер, или как?

А девочка словно очнулась. Она мелко-мелко дрожала, чувствуя холод от стоящего перед ней мальчика, её брата, и ей было больно от того, как он разговаривает с ней, но Изабелла продолжала стоять, держа в руках какую-то коробочку.

— Я…я просто хотела…сделать тебе подарок. Я не знаю, что тебе нравится и…вот.

Белла протянула юному охотнику коробку, из которой, когда тот открыл, вылетела маленькая фигурка красного дракона. Маркус сразу понял, что это не был настоящий дракон, а голем. Созданная из камня или другого материала фигура, которую определённо запрограммировали и вдохнули жизнь. Конечно, такой подарок не слишком дорогой, но и не из дешёвых.

— Дракон-голем, — негромко фыркнул парнишка. — Не первый раз вижу големов, но впервые вижу вот такого.

Чуть раздражённо мотнув головой, он достал из внутреннего кармана свои собственные часы, которые он почти год уже не носил. Он их уже не наденет, но и выбрасывать жалко, в конце концов, он сам лично разбирал и зачаровывал каждую деталь, чтобы сберечь их от коррозии и поломки.

— У меня для вас подарка нет, и я не собирался ничего дарить. Но, раз уж так получилось, то вот. Мои часы.

Получив часы, девочка в течение минуты смотрела на них, пока Маркус надевал ботинки, и когда он встал, сократила расстояние и обняла его.

— Спасибо…спасибо, — тихо шептала Белла, не видя, в каком состоянии сейчас парнишка. А тот сейчас замер, чувствуя, как эмоции разрывают его надвое. Одна часть вводила в лёгкое смущение, но вторая рвала и метала. Ему не нравилось, когда к нему кто-то посторонний прикасается, особенно если это кто-то из Поттеров.

— И вам спасибо, — вывернулся из объятий Маркус. И уже на выходе добавил: — С Рождеством.

— С Рождеством, Га… Маркус.

* * *

Рождественский вечер. Кусланд-Мэнор. Англия.

Наконец он дождался. Вечер Рождества.

Придя от Лонгботтома, Маркус тут же пошёл в свою комнату, упав на кровать. Без мыслей, без эмоций, парнишка смотрел в потолок, пока дракон-голем летал по комнате, то есть делал то, на что он был запрограммирован. Каждое общение с Поттерами заставляет его либо злиться, либо раздражаться. Ну не может он находиться рядом с ними, особенно видя, что они смотрят на него как на своего сына, словно он их. Уроды.

Через час такого расслабления, парнишка пошёл готовиться к вечерней встрече. Первые гости появились в шесть вечера, и, с периодичностью в десять-пятнадцать минут, приходили остальные, кто-то приходил вместе. В полвосьмого все гости и сам Маркус уже сидели в ≪конференц-зале≫ Кусланд-мэнор и ужинали.

— Рад видеть всех вас на ежегодном собрании, — спокойным голосом произнёс Маркус, закончив ужин, привстав со своего стула и осматривая гостей. За длинным столом сидели представители одиннадцати (Маркус двенадцатый) семей охотников. Кто пришёл со старшим сыном, кто-то с братом или советником. — Мне очень приятно всех видеть. Эллиот Крафлен, не видел вас на прошлом собрании. Мне радостно знать, что вы и ваш сын Даниель в порядке.

Молодой мужчина с красными волосами и зелёными глазами кивнул Маркусу с улыбкой, как и его сын, сидящий рядом.

— И конечно я рад видеть вас, семья Рэйхарт, с новым Главой. Надеюсь, Глен, мы уладили прошлый спор?

Шестнадцатилетний Глава Рода Рэйхарт, Глен Рэйхарт, вместе со своим младшим братом Дэвидом (двенадцать лет), без какой-либо злости кивнул.

— Всё в порядке. Мой Род понимает, почему произошло убийство моего отца, и хотим принести вам официальные извинения за его действия. Никто из нас не знал о его намерениях.

— Я вам верю, поэтому принимаю ваши извинения. Итак, мы все знаем, для чего мы сегодня собрались, поэтому готов выслушать предложения о Большой охоте.

— Предлагаю охоту на Смеркутов, — встал Глава Рода Демичев, Иван. — В последнее время они расплодились и мешают людям.

— Смеркуты это не противники, Иван, — поднялся Мураками Сато, родом из Японии. — Не мне тебе рассказывать, что их любой маг отгонит простым Патронусом. Пока они не представляют серьёзной опасности, можно не встревать. У нас в Японии начался гон ползучих водяных, вот где настоящий враг.

— Если это враг, то я зелёный мальчишка!

В общем, начался самый настоящий спор. Каждый год, на Рождество, все семьи охотников собираются вместе, чтобы решить где пройдёт Большая Охота, начинающаяся за два дня до конца года и заканчивающаяся спустя два дня. Охота не должна быть самой обычной, так сказать, рядовой. Она обязана продлиться ровно столько, сколько должна, ни больше, ни меньше, и каждый охотник должен найти ту добычу, которую все посчитают достойной.

Скопировав позу отца (локти на столе, пальцы сплетены в замок и прикрывают рот, а глаза закрыты), Маркус погрузился в воспоминания. Он помнил первый раз, когда оказался на таком собрании. Тогда принимающей стороной были Рэйхарты, и их тогдашний Глава из кожи вон лез, чтобы показать своё превосходство. Маркусу было шесть лет, и Дерек Кусланд, придя в их дом, на вопрос хозяина дома: ≪Что это за пацан? ≫ при всех назвал его своим сыном и наследником. И пока Рэйхарт заливал о том, как они могут поохотиться на моровых волков, отец юного охотника сидел точно также, как сейчас сидит он. Парнишка тогда испугался, ведь папа всё пропустит. Как же он ошибался.

Едва все закончили обсуждение, как Дерек усмехнулся, вставая со стула, и вбросил новость о гнезде драконов, терроризирующих один из советских городов и грозящих открыть миру правду о волшебстве и магии. Для любого охотника самой желанной добычей являются драконы, но, из уважения к этим существам, они не нападают на них. Только на тех, кто реально убивает людей, потому что, в основном, драконы спокойны и не нападают. Даже Рэйхарт заткнулся, услышав такую новость, хоть и был зол. Ну что же, сейчас его очередь удивлять.

Не услышав ничего более интересного, Маркус медленно встал со стула под установившуюся тишину. Кому-то было интересно, что предложит сын Дерека, кто-то просто ожидал, что ребёнок не сможет ничем удивить матёрых охотников, поэтому внимательно слушали все. На плече Маркуса покоился дракон-голем, мирно спящий и не мешающий (хотя может ли голем спать?)

— Я внимательно выслушал вас всех. Мне понравились предложенные варианты, и теперь хочу сказать о своём.

Слизеринец контролировал свой голос, как учил его отец. Спокойный тон с лёгкой жаждой охоты и огонь в глазах, который показывает всем, что он охотник, а не просто мальчишка. Да, на встрече Маркус был без очков. Среди других охотников он чувствовал себя спокойно и не прятал глаза. Медленно обходя стол по кругу, хозяин собрания продолжил:

— В Шотландии, недалеко от Хогвартса, есть такое место — Запретный Лес. Он полон множества различных существ, даже кентаврами, но самая интересная добыча в этом месте — Акромантулы.

— Эти пауки? — удивился Сато.

— О нет, не просто пауки. Колония разумных пауков.

Глаза всех собравшихся слегка загорелись интересом, но, как и каждый охотник, своё надо отстаивать.

— И чем же эти пауки опаснее настоящего гона ползучих водяных? Все мы, так или иначе, с ними дрались и на них охотились, так в чём дело? Ну, кроме того, что эти пауки вообще выжили в Шотландии.

— А что если я вам скажу, что они отличаются от всех увиденных нами акромантулов? Они гораздо умнее, способны действовать вдали от главного паука и умеют прятаться и атаковать небольшими группами. Их паутина в несколько раз прочнее, шкура менее уязвима для магии, а самое главное…

Выдержав паузу и чуть снизив голос, он закончил:

— Они эволюционировали и теперь способны не только впрыскивать яд при укусе, но и выстреливать ядовитой кислотой на пятьдесят и более метров вперёд.

Тишину, которая воцарилась в конференц-зале, можно было потрогать руками. Все охотники напряглись, руки потянулись к оружиям, а глаза уже горели от желания начать охоту. А в это время Маркус подошел к своему месту и облокотился на стол, упираясь ладонями в крышку стола.

— Голосуем?

Руки мгновенно поднялись вверх, голосуя за вариант Маркуса. Те, кто смотрел на него с таким выражением, не считая, что он сможет предложить что-то дельное, теперь смотрели на него с уважением, в которых можно было прочитать:

≪Истинный сын своего отца. ≫

Через пять минут все покинули Кусланд-мэнор, чтобы провести подготовку к Большой Охоте, а некоторые сразу отправились к Запретному Лесу, чтобы провести разведку и расположить лагерь, откуда они начнут атаку. Последним дом покинул Маркус, надевая очки и хищно улыбаясь.

Охота началась!

Примечания:

Чёрт, на фиг я писал последнюю часть главы? Или просто дело в том, что я слишком эмоциональный? Иначе почему, пока я её писал, едва не плакал? В общем, всем приятного чтения)

---

3 января. Утро.

Новый год в доме Поттеров прошёл как обычно спокойно. Ну как спокойно — настолько, насколько это возможно с таким человеком, как Сириус Блэк. А уж в компании с Ремусом Люпином и Джеймсом Поттером, то получается вообще гремучая смесь. Гонки на мотоциклах, забеги по Годриковой лощине и так ещё по мелочи — к этому уже привыкли все. Хуже всего были те моменты (хуже, но не для Мародёров), когда им встречались Пожиратели. Как например два года назад. Пытались когда-нибудь сражаться с тремя пьяными и сумасшедшими магами? Вот и тёмные маги не сражались, так что не было ничего удивительного в том, что Пожиратели оказались в больнице.

Все маги успокаивали себя, что война окончилась в конце восемьдесят первого года, когда младенец победил Тёмного Лорда, но это не так. И Министерство, и авроры, и тёмные маги знали, что война просто перешла из фазы ≪горячая≫ в ≪холодную≫. Да, те кто сражался в этой войне прекрасно знали, кто есть кто, но так как Пожиратели смогли избежать наказания и доказать свою невиновность, такие столкновения случались только без лишних свидетелей.

В этом году всё было спокойно, и Джеймс Поттер проснулся в нормальном состоянии, даже без головной боли. Но, как оказалось, он зря радовался, потому что через несколько минут в комнату ворвалась Изабелла Поттер, громко крича, и боль в голове всё-таки появилась.

— ПАПА! ПАПА! СМОТРИ, В ГАЗЕТЕ ГАРРИ!

Мужчине потребовалось несколько минут, чтобы понять, о чём всё-таки говорит его дочь, а когда взял в руки газету, головная боль пропала. На первой странице красовалась огромная фотография, на которой были видны люди с оружием, повсюду валялись мёртвые пауки-акромантулы, а в центре, на самом большом (главном) пауке с отрезанной головой, сидел мальчик, в котором Джеймс признал своего сына. Фотография была чёрно-белая, но это не мешало мужчине увидеть, что глаза Гарри выражали какую-то звериную радость и удовольствие. Но что-то в этих глазах было не так. БОЛЬШАЯ ОХОТА В ШОТЛАНДИИ! ДРЕВНЕЙШИЙ РОД ВЕРНУЛСЯ!

Наши журналисты получили уникальную возможность взять интервью у магов, именующих себя охотниками. Как вы знаете, Большая Охота — это совместное участие нескольких семей в уничтожении опасных существ, и, для любой страны, великая честь — принимать такие семьи. В этот раз, чести удостоился Запретный Лес, находящийся рядом с Школой Чародейства и Волшебства ≪Хогвартс≫.

Ведущим охотником оказался Маркус Кусланд. Юный Лорд, вместе со своей матерью, Леди Анной Кусланд, вернулся в нашу страну осенью и уже в декабре, после переговоров с Министром, был полностью восстановлен в правах. Немногие помнят, что Древнейший Род Кусланд покинул нас в 1762 году, когда тогдашний Министр магии хотел заставить свободных охотников служить ему. В отместку на такое оскорбление, Андерсон Кусланд со своей семьёй покинул остров и оборвал все связи. И вот, спустя двести тридцать лет, Кусланды вновь появились, вместе с Большой Охотой…

— Папа, а что означает Большая Охота? — спросила Изабелла, заинтересовавшись тем, в каком мероприятии участвовал её брат.

— Не знаю, — медленно ответил Джеймс, не в силах оторвать взгляд от фотографии. — Но, думаю, в главной библиотеке Поттеров что-то должно быть.

— Мы пойдём к дедушке?

Девочка тут же радостно запрыгала, надеясь на положительный ответ, и Джеймс, оторвавшись от газеты, не мог не улыбнуться.

— Конечно, пойдём. Надеюсь, хоть в этот раз мы обойдёмся без скандала. А где мама?

— Она ушла к дяде Сириусу и сказала, что когда вернётся, ты тоже получишь на орехи за вчерашнее.

Аврор смущённо улыбнулся и поспешил собраться. Да, неплохо он с Мародёрами погулял, что вернулся лишь в час ночи третьего января. А уходил утром первого.

* * *

— Привет, дедушка! — прокричала девочка, на полной скорости подбегая к мужчине с тростью в руках.

Назвать Флимонта Поттера стариком не повернётся язык. В свои семьдесят четыре года, это был ещё активный, сильный и уверенный в себе мужчина, которому больше пятидесяти лет и не дашь.

— Привет, внучка. Как я рад тебя видеть! — с улыбкой произнёс Лорд Флимонт, обняв Изабеллу, и поднял взгляд на сына. Любой намёк на улыбку пропал. — Ну, привет, Джеймс.

— Привет, пап. С новым годом.

— Можешь оставить свои манеры. По каким причинам навестил меня?

— А что, я не могу навестить родителей? — возмутился Джеймс.

— С учётом того, что в последние годы ты навещал только чтобы что-то узнать…

Воздух между этими двумя мужчинами сгустился, словно они сейчас взорвутся, но произойти этому не дала маленькая девочка.

— Папа, дедушка, не надо ругаться, пожалуйста! — взмолилась Изабелла, едва не заплакав. Она знала, что папа не в ладах с дедушкой, но причин не знала, хотя и догадывалась. И не любила, когда они ссорились.

— Прости, Белла, — смягчился Флимонт, взяв свою внучку за руку и ведя её внутрь особняка Поттеров. Повернувшись спиной к своему сыну, он бросил: — Не топчись, можешь заходить и делать то, зачем пришёл. Я присмотрю за Беллой.

Джеймс глубоко вздохнул, идя следом. Его отношения с отцом испортились уже давно, и с каждым годом они всё больше напоминают натянутую струну, которая может лопнуть. Только Изабелла умудряется не давать двум мужчинам перейти из обычной перепалки в самую настоящую ссору, как это случилось в восемьдесят первом. И пока Джеймс разбирался в библиотеке, Изабелла и Флимонт сидели в кабинете Лорда Поттера, где последний показывал внучке коллекцию своих артефактов. Только сегодня девочке было не до этого, хотя обычно она с интересом слушает рассказы.

— Дедушка, а почему вы с папой всегда ссоритесь? — спросила Белла и добавила свои мысли, которые ей пришли. — Это как-то связанно с Гарри?

Мужчина резко замер. Он не любил вспоминать тот день, когда его уважение и мнение о своём сыне упали чуть ли не до самого низкого значения. Любому другому Флимонт бы ничего и не сказал, но врать своей любимой внучке он не собирался.

— Да, Белла. Именно из-за этого. Твой отец ещё в школе совершал глупости, но я мог списать это на юношеское отсутствие ума и опыта, но в тот день, когда он отдал моего внука, Джеймс совершил самую большую тупость в своей жизни. Он фактически отдал маленького Гарри на смерть и мучения.

— Но… Но Гарри ведь не умер, дедушка! Вот, смотри!

Изабелла достала сегодняшнюю газету, но хозяин дома лишь мимолётом взглянул на неё, усмехнувшись.

— Неужели ты считаешь, что я слишком стар, чтобы мог читать газеты и не видеть очевидного? Или что я только и делаю, что сижу у себя в кабинете, смотря в стены? — Флимонт слегка рассмеялся, а потом горько вздохнул. — Ещё из первой газеты, в сентябре того года, я видел Маркуса Кусланда, но, к сожалению, это не мой внук Гарри.

— Как? Но…почему? — у девочки закружилась голова, и запутались мысли. Флимонт решил объяснить девочке свои слова.

— Он связан с другой семьёй, его душа принадлежит другим людям, а мы в ней чужие. Скажи, как реагировал Маркус, когда его называли другим именем?

Девочка сразу же вспомнила тот день на Рождество, когда она назвала брата — Гарри. Его лицо исказила такая злость, что казалось, будто он нападёт на неё. И еще зарычал… И хоть девочка ничего не сказала, Флимонт сразу всё понял.

— Он не воспринимает нас как свою семью, и я молю Бога, чтобы он не посчитал нас кровными врагами. Поверь мне, внучка, если такое случится — мы обречены. Надеюсь, Джеймс не совершит ещё одну роковую ошибку.

— Значит…я…у меня…нет брата? — грустно произнесла Изабелла, едва не заплакав, но решила сдержать слёзы.

— Тут всё зависит от тебя. Скажи, что ты думаешь на его счёт?

Рука девочки потянулась к карману, где лежали часы, подаренные Маркусом. Ответ пришёл ей в голову через минуту.

— Мне всё равно, как его зовут, к какой семье он относится! — твердо произнесла юная Поттер. — Гарри, Маркус — он всё равно мой брат, и я его люблю! Даже если он меня ненавидит.

И хоть последняя фраза была произнесена тихо, Флимонт с гордостью смотрел на внучку. Да, он знал, зачем его сын пришёл на самом деле, но не собирался ему помогать. Совершил ошибку, бросил сына — расхлёбывай сам. Зато Флимонт видел, что Изабелла Лили Поттер не пойдёт по этим стопам своего отца — даже несмотря на практическую ненависть от Кусланда, она всё равно считает его братом. Как жаль, что он не сможет ей помочь — только у неё есть шанс сблизиться с этим мальчиком, который когда-то был его внуком, и в котором он души не чаял.

В тоже самое время, пока хозяин дома разговаривал со своей внучкой, Джеймс Поттер с настоящей одержимостью маньяка перелистывал книги, в надежде найти хоть какое-то упоминание Большой Охоты, но в основном попадались обычные книги по охоте. Удача улыбнулась лишь через час, когда мужчина наткнулся на одну старую книгу, в которой было написано хоть и мало, но что-то.

— Большая Охота или Истребление — самое значимое событие ещё с тех времён, когда магических Родов не существовало. Раз в год Двенадцать Высших собирались вместе, ради уничтожения опаснейших существ (в том числе людей), ураганом проносясь по территории. Много раз находились глупцы, пытающиеся истребить или покорить этих Великих Охотников, но неизменно таких уничтожали. Для каждого из Высших, это великий шанс показать свою силу, а для принимающей стороны — великая честь. Нет более величественного события в мире — чем Большая Охота…

Хоть информации было немного, но Джеймсу этого с лихвой хватило. Неужели его сын участвовал в этом? Просто невозможно поверить в это, но вот перед ним сегодня была газета, где было изображено, как Гарри сидел на убитом главном акромантуле и по-звериному улыбался. Это слишком опасно для него, и надо сделать хоть что-то, но Гарри постоянно избегает и его, и Лили. Он даже не посещает уроки ≪История Магии≫, а проходя мимо Джеймса, либо игнорирует его, либо презрительно хмыкает. Возможно, стоило бы обратиться к Альбусу, но нет — он уже совершил ошибку, поверив старому козлу одиннадцать лет назад, и, скорее всего, мужчине ещё долго придётся за это расплачиваться.

* * *

2 января. День.

Маркус впервые за последние полтора года чувствовал себя спокойно и умиротворённо. Охота прошла лучше, чем он мог себе представить. Да, все были ранены в той или иной степени, но слишком серьёзных ранений, во имя Дракона, никто не получил. К тому же, раны, для охотника, это показатель — во-первых, показывают, что у тебя есть слабые места, которые нужно усилить, а во-вторых, это означает, что тебя не убил тот, на кого ты охотился. Слизеринец развалился на убитом акромантуле, который к тому же разговаривал перед смертью. Только его это не спасло. Маркус чуть приоткрыл глаза, смотря, как остальные охотники сейчас бродят по колонии, собирая нужные ингредиенты от убитых пауков. Трофеи достаются победителям, так что никто не посмеет обвинить их в этом, а кто решится на такое — окажется в могиле сырой. В отличие от остальных, слизеринец уже взял свой трофей в виде головы акромантула.

Когда пришли журналисты, Маркус едва не рассмеялся. Такого взгляда у людей он давно не видел, а уж с какой скоростью защелкали фотоаппараты… Потом начались вопросы, снова фотографии, попытки взять интервью и многое другое. Единственное, отчего недоумевал Маркус, так это от того, что он чувствовал энергетику девятерых посторонних магов, но он видел восьмерых. Использовав сонар, тот сразу же понял, кого именно не видит, и где этот кто-то прячется.

Дальнейший взгляд юного Лорда устремился на тех, кто охотился вместе с ним, в особенности на троих: Мураками Сато, Демичева Ивана и Рэйхарта Глена. Как и каждый охотник, они пользовались своими собственными оружиями-артефактами. Причём у всех они разные.

Сато пользовался стандартной (на первый взгляд) катаной, нанося град ударов. Как оружие любого охотника, катана Сато была зачарована и покрыта рунами, но было и отличие. В руках хозяина, у меча выдвигалось очень тонкое, прочное и сверхострое лезвие, которое спокойно разрезало не то что врагов, но даже бетонные столбы.

Иван же пользовался двуручным мечом под названием ≪Фламберг≫, или как его ещё называют — пламенеющий меч. Лезвие такого меча было не прямым, а волнистым, что позволяло увеличить поражающую способность оружия. За счёт уменьшения площади поражающей поверхности, при контакте с целью, разрушительный эффект только усиливался. ≪Фламберг≫ не только разрушает различную броню, но и действует по принципу пилы, рассекая поражённую поверхность, а раны, нанесённые им, очень долго не заживали. Один раз дошло до того, что католическая церковь прокляла такие мечи, как негуманное оружие, и семью Демичевых пытались казнить. Вплоть до того, как ту же самую церковь чуть не уничтожили, и им пришлось просить помощи.

Демичевы всегда были самыми близкими друзьями Кусландов. Если считать вторых лидерами, то есть Альфа, то Иван происходит из Рода Беты, заместителей. Отца Маркуса и самого Ивана связывали долгие дружеские отношения. Дерек знал ещё Дмитрия (отца Ивана), они вместе прошли много боёв, а когда тот погиб, глава Рода Кусланд помог его отпрыску встать на ноги. Они вместе смогли остановить распад Советского Союза в 1991 году, но, как говорил Дерек, вряд ли можно остановить то, что всё равно погибнет.

А вот Род Рэйхартов всегда были соперниками Кусландов. Правда, до Патрика, отца Глена, ещё ни один не пытался так явно вывести свою семью в лидирующую позицию. Эрик не понимал, что если он даже и сможет уничтожить Маркуса (тем самым заняв место лидера), он проклянёт семью. Лидер не только тот, кто сильнее физически, но и тот, кто силён духом, а этого мужчине не хватало. Остальные охотники просто ополчились бы против него и уничтожили всю семью полностью. Оружием Рэйхартов всегда были перчатки с длинными когтями*, что позволяло при тесном контакте разрывать врага на мелкие куски и наносить страшные, тяжёлые раны. К сожалению, это означало именно то, что им приходилось подпускать противника очень близко, поэтому Рэйхарты всегда надеялись на свою ловкость и скорость.

(Примечание от Автора: не знаю, как объяснить точнее, но оружие Рэйхартов похоже на когти Росомахи из Люди-Икс, только с той разницей, что когти не в руке.)

— Извините нас, — произнёс Маркус, спрыгнув с паука на землю, и хоть на его лице не дрогнул ни один мускул, это не отменяло того, что его ногу пронзило болью от укуса паука. — Нам уже пора всем расходиться. Я понимаю, что вы, журналисты, пока обо всём не разузнаете, то не успокоитесь, но у нас всех есть дела. К тому же, нам хочется остаток выходных провести со своими родными.

Прямо на глазах у журналистов, охотники один за другим начали покидать поляну через Теневую Тропу, и магам, нехотя, пришлось делать тоже самое, но аппарируя. Последним поляну покидал сам Маркус. Но не сразу.

— Знаете, я много могу выдержать и выслушать, — произнёс он, слабо улыбнувшись. — Даже в какой-то степени, я могу вынести оскорбления, если они касаются только меня. Но я не потерплю, если оскорбления касаются моей семьи. И боюсь, вы перешли черту.

Мальчишка резко топнул ногой, под негромкий хруст от навозного жука, который оказался раздавлен ботинком слизеринца.

— Моя семья никогда никого не крала, — мрачно сказал он, надевая очки. — И я не Гарри Поттер.

С этими словами Маркус ушёл Теневой Тропой из Запретного Леса, оставляя на земле раздавленного жука.

* * *

— Маркус Дерек Кусланд! Как ты это объяснишь?

Мама мальчика встретила его в прихожей их дома, скрестив руки на груди. В руке у женщины было официального вида письмо, прямо из Министерства, а взгляд её был очень строгим.

— Мама, что за письмо? Неужели успела поклонников завести? — улыбнулся мальчик, но тут же оступился и тихо зашипел.

Анна быстро подскочила к сыну, помогая ему сесть и осматривая рану. Что и говорить, мама превосходный медик, что неудивительно, живя вместе с людьми, профессия которых — охота.

— Теперь я жду объяснений, молодой человек, — произнесла женщина, закончив с раной сына. — Почему мне пришло письмо из Министерства, со словами, что я должна прийти на заседание Визенгамота? И почему, когда я прислала письмо с вопросами, ко мне пришла Амелия Боунс и сказала, что с возвращением нашей семьи нам вернули место?

— А, ты об этом, мам. Ну, как тебе сказать, это мой подарок тебе.

— Лучше бы цветы маме новые подарил, — вздохнула Анна. — Ты весь в отца пошёл, тот тоже делал экстраординарные подарки. Правда до такого ещё не доходило. И что мне теперь делать?

— Надо же, я снова папу превзошел! — хмыкнул парень. — А насчёт того, что с этим делать — конечно, принимать подарок. Мам, у нас уникальная возможность вернуть старое влияние. Из всех, кто сейчас заседает в Визенгамоте, только ты представляешь Древнейший Род, значит и влияния у тебя будет больше. Эта паршивая страна в таком упадке, что меня просто воротит, и я уверен, что без одного бородатого кукловода тут не обошлось. Так почему бы не поставить ему палки в колеса?

— Маркус, Дамблдор опасен, чтобы вести с ним такую игру. Хоть он и противоположность Волан-де-Морта, они с ним одного поля ягодки.

— Я уже это понял, мама. Только его проблема в том, что он не знает, с кем связался. Альбус считает, что сможет вернуть меня к Поттерам, что я их полюблю как семью. Знаешь, сколько раз я обнаруживал в своих напитках, которые подают в Хогвартсе, различные зелья? Ну ничего, старик ещё своё получит, рано или поздно, а сейчас меня больше волнует сам Волан-де-Морт. Уверен, что после завтрашнего выхода газет, он активизируется.

Женщина обеспокоенно посмотрела на своего сына, но его лицо ничего не выражало. В такие моменты Анна видела, что Маркус и правда походит на Дерека, но когда сын улыбнулся, она облегчённо вздохнула. Муж многое испытал в своей жизни, самый сильный удар он получил в девятнадцать лет, после которого он замкнулся и почти перестал испытывать эмоции, и ей бы не хотелось, чтобы сын стал таким же.

Сказав родительнице, что он чуть позже будет в кабинете, Маркус Теневой Тропой добрался до одного из самых дорогих ему мест. И дорогих не в смысле цены. Сейчас он находился в небольшом одноэтажном охотничьем домике, построенном Дереком Кусландом. И он дорог Маркусу не только тем, что его построил отец, а тем, что построен он был именно для него.

≪Ты тоже охотник, сын. А значит и у тебя должен быть дом, где ты будешь собирать трофеи, чтобы потом показать их своему сыну или дочери. А может и обоим сразу.≫

Несмотря на небольшие с виду размеры, в домике было две комнаты, гостиная, кухня и кабинет. Его собственный. Впервые он увидел этот домик в восемь лет и сразу же влюбился в него. Маркус минут двадцать носился по нему, в деталях запоминая каждый уголок, каждое укромное место. Последний раз он приходил сюда через неделю после смерти отца, чтобы сделать несколько тайников с взрывающимися зельями и холодным оружием, на всякий случай. Сейчас же, его ноги привели в кабинет, где на стене, напротив стола, он повесил голову убитого акромантула, зачаровав её от гниения.

— Мой первый трофей, папа, — тихо произнёс Маркус, испытывая жуткую тоску по умершему мужчине. — Надеюсь, ты мной гордишься. И ты будешь гордиться ещё больше, когда на этой стене появятся ещё два существа.

* * *

Каникулы медленно подходили к концу. Маркус, вместе со своей мамой (а иногда один, когда родительница отправлялась на слушания в Визенгамот), проводил их в Германии, отдыхая от отсталой магической Британии. Немцы были более продвинуты в магии, магические улочки не пестрили волшебниками в мантиях и остроконечных шляпах. Нет, были те, кто надевал мантию, но они в них выглядели более изящно, нежели английские маги. Но, так или иначе, а возвращаться пришлось, поэтому, за два дня до поездки в Хогвартс, Маркус уже бродил по Косой аллее, раздраженно смотря на магов. Один раз, правда вдалеке, он видел родителей Уизли и едва не выругался вслух при народе — как можно выглядеть настолько жалко? Но, как оказалось, есть люди и похуже.

— Кого я вижу? — раздался голос, растягивающий слова. — Никак паршивый полукровка пожаловал к нам!

— Надо же, кого я слышу, — в тон ему ответил Маркус, разворачиваясь. — Собачонка заговорила человеческим голосом.

Драко Малфой порывался ответить, едва не сорвавшись на крик, но рука его отца тут же опустилась ему на плечо.

— Успокойся, Драко. Не надо позорить себя, опускаясь до таких разговоров с главой Рода, — голос Малфоя-старшего был спокоен, но оказался с нотками фальшивой вежливости, когда он обратился к Маркусу. — Думаю, мы неправильно начали нашу встречу. Лорд Люциус Малфой Второй.

— Маркус Дерек Кусланд. Решили пройтись по магазинам?

— Конечно. Дети растут очень быстро, — кивнул мужчина на своего сына, — и постоянно нужно обновлять гардероб. Наша семья может это себе позволить.

— Не сомневаюсь, Лорд Малфой.

Маркус и Люциус смотрели друг на друга, пытаясь прочитать и понять, о чём думает каждый. Рядом стоял Драко, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать всё, о чём он сейчас думает.

— Должен сказать, я удивлён, что Кусланды вернулись в Англию. После вашего…ухода, о вас ничего не было слышно, а после недавних новостей…мне жаль осознавать, что ваша семья вымерла.

— Это не так, Люциус. Не советую повторять ошибки одной упёртой журналистки. Слышали, как она недавно пропала? Интересно, почему?

Для посторонних не было видно, но Малфой-старший напрягся от таких слов, а в глазах проскользнуло удивление.

— Времена меняются, юный Лорд, и, возможно, Мисс Скитер это почуяла. Скоро политические силы станут совсем другими, и те, кто хочет спокойной жизни, и кто видит изменения, поменяют своё мнение.

— Очень интересно, — хмыкнул Маркус. — Но вы правы, времена меняются, и не увидит это только слепой.

Мальчик сделал шаг вперёд, понизив голос, и Малфоям показалось, будто температура вокруг них понизилась.

— Неужели ты подумал, что я не пойму, что ты сейчас имел в виду? Или ты рассчитывал, что я захочу присоединиться к тем, кто убил моего отца? Кстати, как тебе и твоим дружкам новость, что два десятка ваших лучших пёсиков погибли от рук одного человека, который и так уже был на грани смерти и практически не мог использовать магию? Скольких из вас угостили Круциатусом после этого, Пожиратель?

Люциус резко вздрогнул, словно от пощёчины, одна рука сжала трость, в которой, как догадался Маркус, находилась волшебная палочка (только он не мог напасть прямо на людях, хоть их было не очень много), а другая рука сжала предплечье. Юный охотник только улыбнулся на это.

— Передай Волан-де-Морту (оба Малфоя вздрогнули), что его слава клонится к закату. Рано или поздно я доберусь до него, если он не отстанет от меня, но я пощажу его, если он запомнит одну важную истину — Гарри Поттер мёртв. Если он этого не поймёт, то отправится следом за ним.

Люциус Малфой не был дураком, и он прекрасно понимал, что не может сейчас ответить. Напав на мальчишку, он тем самым спровоцирует беспорядки, что приведёт к прибытию авроров. Что крайне нежелательно для мужчины. Если же нападёт этот мелкий, то он сможет сказать, что Люциус оскорбил его, и он, тем самым, отстаивал свою честь. Если бы не ≪пропажа≫ Скитер, Малфой мог бы медленно дискредитировать Кусландов, но сейчас ему это не по силам. Особенно после той фотографии в ≪Ежедневном Пророке≫, где мальчишка был на убитом и обезглавленном акромантуле, которую видело всё магическое сообщество. Тёмный Лорд в ярости наградил Круциатусом всех, кого видел в тот момент, последний раз такое было, когда погиб карательный отряд из двадцати Пожирателей.

— Идём, Драко, — чуть резче обычного произнёс Малфой. — У нас нет времени на разговоры.

— До встречи в Хогвартсе, Драко, — с улыбкой добавил Маркус. Впервые ему так сильно хотелось в эту школу.

Едва Пожиратель с сыном ушли, юный охотник задумался. Смерть двух десятков ПСов хорошо ослабила фракцию Волан-де-Морта, но полностью не уничтожила. Сколько всего их было, неизвестно точно, но, по прикидкам Маркуса (и Дерека), не больше полутора сотен. Слишком много для него, но мало для прямого столкновения, ведь авроры всё ещё могут конкурировать ПСам.

— Жаль, что тебя больше нет, пап. Уж ты бы дал им хорошую трёпку, ведь я ещё не настолько силён.

* * *

Январь 1992 года.

— Готовы?

— Да, дорогой. Ты уверен в своём решении?

— Также, как и всегда. Где Маркус?

Названый мальчик как раз спустился по лестнице со второго этажа вместе с последним чемоданом. Лицо Маркуса ничего не выражало, кроме непонимания. Было видно, что он словно сдерживается, чтобы не сказать о чём-то.

— Вот и ты. Теперь все готовы.

— Нет. Почему мы должны уходить, а ты — остаться? — всё-таки взорвался мальчик.

— Потому что я остаюсь, чтобы дать вам время скрыться.

— Но почему именно ТЫ?

Маркус перешёл на крик, нервы были натянуты до предела. И он понимал, почему нервы в таком состоянии, но не хотел признавать, что видит отца в последний раз. Дерек Кусланд присел, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом сына.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, в чём причина, сын. Для меня уже всё кончено, я проживу, в лучшем случае, не больше пяти дней, а может, не переживу и сегодняшнего дня. Я не собираюсь умирать лёжа в постели, поэтому заманил Пожирателей Смерти в наш дом, чтобы прикончить. Если я правильно всё рассчитал, Волан-де-Морт будет считать, что их убил именно ты. Естественно, вряд ли это будет надолго, но даст вам с матерью время, чтобы на некоторое время залечь.

— Я не хочу…не хочу, чтобы…ты умирал! Я не могу тебя потерять!

Дерек внимательно смотрел на мальчика, стоящего перед ним, который стал его сыном, его наследником. Преемником. Да, биологически, Маркус не его сын, но он стал ему родным по крови и душе. И чтобы ни случилось, они всегда будут семьёй.

— Никто не вечен, сын, — тихо произнёс мужчина, обняв Маркуса. — Но мы вечно будем жить в памяти тех, кто остаётся после нас. Я прожил не слишком долгую жизнь, но я ни о чём не жалею. И ты не жалей. Запомни всё, чему я тебя учил, и прошу, не надо мстить. Если будет шанс спокойной жизни, используй его, не позволяй гневу и мести портить твой рассудок. И береги маму.

Отпустив сына, Дерек достал из ножен два длинных изогнутых охотничьих ножа. Белый и чёрный.

— Когда-то мы владели четырьмя артефактами, но ныне остался только один. Эти ножи в нашей семье уже очень давно. Самый первый охотник, Ангус Кусланд, создал их из металла, ныне уже не существующего. Когда-то мой отец отдал их мне, как знак того, что я стал охотником. Теперь я передаю эти реликвии тебе. У меня ушло три года, чтобы узнать первый секрет ножей, и четырнадцать, чтобы узнать все. Попробуй стать быстрее меня. Пусть твоя интуиция тебя не подводит, а навыки не угасают, мой сын.

Маркус взял ножи дрожащими руками, смотря на них как на небесный дар Драконов. Дерек встал на ноги, слегка оступившись, но всё-таки продолжал стоять.

— Анна…

— Всё в порядке, Дерек. Я понимаю, что другого выбора у тебя нет.

Как и сам мужчина, Анна Кусланд сейчас практически не выражала эмоций, но всё-таки было видно, что она едва сдерживает слёзы. Спустя несколько секунд, Дерек приблизился к своей жене, поцеловав её в губы, что заставило Маркуса смущённо отвернуться и внимательнее рассмотреть охотничьи ножи. Прочное лезвие, словно созданное из стали, но в тоже время очень лёгкое, покрытое различными рунами. Сколько врагов пало от ударов этими лезвиями?

Маркус бы рассматривал ножи ещё дольше, но тут почувствовал, как по его телу прошла слабая дрожь. Значит, защитные чары начали действовать.

— Они здесь, — тихо произнёс Дерек, отпустив жену.

Несмотря на то, что последние месяцы он слабел, фактически умирал, прямо на глазах у Маркуса, сейчас мальчик вновь почувствовал ту мощь и силу, которая всегда сопровождала его отца. Темная мощь снова заискрилась вокруг него, несмотря на то, что к магии Дерек уже практически не чувствителен.

— Они даже не потрудились окружить дом со всех сторон, лишь накрыли антиаппартационным барьером. Высокомерные щенки. Уходите через заднюю дверь и активируйте охотничий порт-ключ. Пожиратели Смерти поставили антиаппартационный барьер, не подумав, что для нас это не такая уж и проблема. Бегите.

— Папа…

— МАРКУС, УХОДИ ОТСЮДА! ТЕПЕРЬ ТЫ ГЛАВА РОДА, ТАК ЧТО УХОДИ И УВЕДИ ОТСЮДА СВОЮ МАМУ! БЫСТРО!

Громкий крик отца слегка выбил Маркуса из колеи, но он не был бы сыном Дерека Кусланда, если бы не умел быстро ориентироваться. Ножи тут же оказались в ножнах, прикреплённых на поясе, одна рука подхватила последний чемодан, а вторая уже крепко держала женщину за руку. Через несколько секунд мальчик вместе с матерью уже были на улице, где юный охотник активировал охотничий порт-ключ, настроенный на перенос через Теневую Тропу.

Оставшись один, Дерек с трудом подавил нарастающую боль, что в последние три недели уже практически не переставала. Да, мужчина догадывался, что проклятье на него наслал Патрик Рэйхарт, но у него не было прямых доказательств. Единственное, что он мог сделать, это, назло ему, терпеть всю эту боль и обучать сына дальше, чтобы тот мог противостоять всем опасностям.

Дерек уселся на кресло, с бутылкой виски в руке, и осмотрелся. Сейчас дом был пуст, все книги и все остальные важные вещи уже были убраны, осталась только мебель, ковры и немногочисленная техника.

— Больше двадцати лет не пил, после самого сильнейшего своего провала, — произнёс мужчина. — Хотя, что мне терять?

Дерек недолго оставался один. Уже по прошествии пяти минут входная дверь была уничтожена ≪Редукто≫, и в дом вбежало два десятка Пожирателей Смерти с палочками наголо.

— Где мальчишка?! — грозно произнёс один из них, осматриваясь по сторонам.

— Долго же вы добирались сюда, ребята. Я уже подумал, что вы заблудились, и вам надо выслать карту.

— ЗАТКНИСЬ! ГДЕ МАЛЬЧИШКА, ОТВЕЧАЙ! ЖИВО!

— Так мне замолчать или отвечать? — усмехнулся Дерек, сделав глоток виски. — Но, как бы мне не хотелось вас разочаровывать, если хотите найти моего сына, вам придётся пройти через меня.

Встав с кресла, Дерек покачнулся. Для Пожирателей, которые видели его с бутылкой, это вызвало смех, хоть они и не догадывались, что на самом деле это от сильнейших болей в теле.

— Да он пьян! — рассмеялись тёмные маги. — И этот алкаш стоит у нас на пути?

≪Печень отказала. И сердце работает в четверть силы, ≫ — пронеслось в голове у Дерека, едва сдерживающего мученический стон.

Призвав к себе на помощь всю свою волю, мужчина с трудом преодолел боль и начал свой последний бой и последнюю охоту. Пустая уже бутылка рассекла воздух, столкнувшись с лицом одного из Пожирателей, заставив его отшатнуться, и, сразу за этим, Дерек резко сократил расстояние между ними, вонзив в сердце врага кинжал. Остальные ПСы только начали понимать, что происходит что-то непонятное, когда, в этот самый миг, Кусланд развернулся вокруг своей оси, подняв руку и резко опустив, отрубил второму Пожирателю руку огненным хлыстом. Хлыст, от недостатка магической силы, развеялся, но для охотника это было неважно, так как от сильного болевого шока противник вышел из строя.

Тёмные маги, придя в себя, начали атаковать. Уходя вправо от Смертельного заклинания, Дерек ребром ладони нанёс удар по горлу третьего Пожирателя, ломая ему гортань, схватил его за руку и перебросил его через себя, головой приложив об пол. Как раз в этот момент спину Дерека опалило Огненное заклятие, сразу после чего прилетело Режущее, а за ним Взрывное заклинание ≪Конфринго≫. Уходить от такой атаки пришлось перекатом, Режущее ≪Секо≫ слегка задело спину, оставив длинный след, а последнее заклинание разнесло часть стены вместе с книжной полкой.

Один из Пожирателей, решив быстро закончить с раздражающим врагом, направил Взрывное заклинание на потолок, обрушивая часть перекрытия вниз. Обрадоваться ПСы не успели, так как Дерек успел выставить перед собой защиту и, подняв руки вверх, телекинезом остановил падающие обломки. С трудом, но обломки начали лететь в сторону магов, мгновенно сбив двоих из них, одному сломав ребра, а другому пробив живот и оторвав голову. Защита пала одновременно с падением остальных обломков, и рядом с головой пролетело два зелёных луча. Третий едва не ударил его в лицо, но Дерек успел воссоздать перед собой небольшое кресло. Заклятие уничтожило мебель, и осколки от неё попали в лицо охотника, один из которых повредил глаз.

Теневой Тропой (в которую с каждым разом всё тяжелее было попасть), Кусланд оказался прямо посередине скопления противников, делая подножку, опрокидывая на пол троих и поднимаясь, Дерек резко топнул ногой, наступив ею на помеченный кирпич. Из-под пола, вокруг него, в одно мгновение вышли шипы, пронзив упавших. Едва шипы исчезли, мужчина прыгнул на обернувшегося Пожирателя, падая с ним на пол, его руки сомкнулись на горле врага и с громким хрустом ломают её. Но продолжить бой было не суждено.

Едва Дерек встал, как его вновь пронзила сильнейшая боль, сковав всё тело, сердце словно сжало в тиски, и как раз в этот момент, ≪Редукто≫ Пожирателя с рыжими волосами и чёрными глазами оторвало охотнику руку, а следующее оторвало часть правого бока. С громким стоном боли, мужчина отошёл назад, падая на одно колено.

— СУКА! ОН УБИЛ СЕМЕРЫХ И ДВУХ ВЫВЕЛ ИЗ СТРОЯ! ЕСЛИ МЫ НЕ НАЙДЁМ МАЛЬЧИШКУ, ТЁМНЫЙ ЛОРД НАС УБЬЁТ!!! АНДЖЕЛИКА, КАРЛОС, ОБЫЩИТЕ ВТОРОЙ ЭТАЖ, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗДЕСЬ! ЧТО С НИМИ?!

— Роберт жив, только без сознания от шока, а Элис уже не помочь. Осколки рёбер пробили легкие и сердце.

— ЧЁРТ! ВОСЕМЬ УБИТЫХ! ДА КТО ОН ТАКОЙ?!

Слова с трудом добирались до слабеющего сознания Дерека. Боль была очень сильной, но он из последних сил держался на остатках воли.

— На втором этаже пусто! Там никого нет!

— ЧТО?! ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗДЕСЬ!!! ТЫ!

Рыжий Пожиратель подошёл к Дереку, с колена ударив ему по лицу и ухватив его за ворот, чтобы не упал на пол.

— ГДЕ МАЛЬЧИШКА?! ГДЕ СЕЙЧАС МЕЛКИЙ ПОТТЕР?!

Кусланд с напряжением очистил своё сознание, подняв затуманенный взгляд на врага. И если вначале тот смотрел с яростью, то через секунду он внезапно отпрянул назад на три шага. А потом охотник рассмеялся.

— Вы, Пожиратели Смерти, такие высокомерные, — хриплым, но твёрдым голосом произнёс мужчина, вставая на ноги. Кровь из ран хлестала со страшной силой, но он продолжал держаться на ногах. — Вы не видите дальше своего носа и считаете, что вы правы. Но если бы вы обладали хоть каплей мозгов, то уже давно обнаружили бы, что дом пуст.

Некоторые маги начали осматриваться, замечая, что обстановка и правда похожа на то, что отсюда быстро уходили, взяв лишь самое ценное и важное. Двое из Пожирателей попытались аппарировать и даже на несколько секунд исчезли, но тут же с громким хлопком оказались на полу, на том же месте, держась за голову.

— А теперь, — продолжил Дерек, — магия уже не покажет, куда ушёл мой сын, а дом окружён мощнейшим кинетическим щитом*, что не позволит вам уйти.

(Примечание автора — да, название щита я взял из Масс Эффекта, просто посчитал, что такой человек, как Дерек, не должен защищать дом обычными щитами, а знать что-то более сильное.)

— Может мы и не найдём мелкого Поттера, — прорычал рыжий, — но с твоей смертью щит пропадёт! А вначале я тебя помучаю! КРУЦИО!

Пыточное заклинание ударило в Дерека, заставив того отшатнуться и прикрыть глаза, но в следующую секунду он широко раскрыл глаза, и заклинание отразилось назад в мага. Поэтому корчился на полу от боли не Кусланд, а рыжий тёмный маг.

— Я уже достаточно мучился за свою жизнь, тварь! — голос Дерека перешёл в громкий рык, те остатки магии, которые ещё были в нём, мощными потоками окружили мужчину, концентрируясь в его левой руке. По всей комнате возле стен начали светиться руны, которые он активировал во время сражения. — Время умирать, ПСЫ!

Левая рука засветилась оранжевым светом, на полсекунды ослепив всех в этой комнате, а когда остальные выжившие Пожиратели послали в хозяина пустого дома Смертельные и Боевые заклинания, ладонь охотника уже почти коснулась главной руны прямо под ним.

Время замедлилось за одну секунду до прикосновения к руне. В угасающем сознании Дерека пронеслось несколько важных воспоминаний.

Десять лет. В доме напротив поселилась новая семья. Помимо отца и матери, в семье была красивая девочка, с золотистыми волосами и пронзительными синими глазами. Дерек не мигающим взглядом смотрел на неё, не в состоянии вымолвить ни слова. Лишь через несколько дней он узнал, что её зовут Камилла.

Четырнадцать лет. Он набрался смелости позвать Камиллу на свидание вокруг озера, а потом, вечером, они впервые поцеловались. Конечно, это был не совсем поцелуй, просто прикосновение губ, но это не отменяло того чувства лёгкости и радости, которое пронзило его. После этого он официально попросил её стать его девушкой, и она согласилась.

Пятнадцать лет, отец подарил ему артефакты его семьи. Два клинка так красиво переливались в лунном свете, что он целый час рассматривал их.

Вот ему восемнадцать лет, он женился на Камилле, так как узнал, что она беременная. Его охватило такое счастье, которого не было за всю жизнь.

Ему девятнадцать. К рождению сына он закончил третий этаж своего дома, справедливо считая, что для его разрастающейся семьи потребуется больше места. А так как сын будет его копией, третий этаж спокойно пойдёт целиком для сына, когда его сила начнёт расти.

Снова девятнадцать, но через месяц после рождения Алана. Мощные взрывы в их доме в Канаде оповестили о нападении. Почти весь дом был разрушен, самого Дерека прижало обломками к полу, а на его глазах тёмные маги убили Камиллу, пытающуюся спасти сына. Вместе с ней погиб и Алан. Его первенец. Мощнейший магический взрыв, в совокупности с животной яростью и ненавистью, разрушил остатки дома, распылив убийц на атомы.

Похороны, после которых он на целый год ушёл в глубокий запой, и его эмоции, которые после возвращения из пьяного забытья почти полностью исчезли, оставив только пустое тело, с пустыми чёрными глазами.

Война, охота, битвы, раны. Всё сплелось воедино, до осени семьдесят шестого. Девушка, отправившаяся в лес на поиски полезных трав для лекарств, сразу чувствуется, она прирождённая целительница. Только она совершенно не обращает внимание на то, что за ней из кустов следит одинокий волк, ожидая, пока она отойдёт подальше, и только потом нападает. Длинный чёрный клинок вонзается в бок волка во время его прыжка, отбрасывая животное, чтобы спустя несколько секунд быть убитым вторым клинком. Карие глаза девушки показывали, что она совсем не нуждалась в помощи, о чём говорила волшебная палочка в её руке.

Семьдесят девятый год. Анна Мэроу, недавняя выпускница проклятого Хогвартса, но совсем неподверженная чарам того директора, согласилась стать его женой. Жизнь Дерека вновь наполнилась смыслом, превратив существование в жизнь.

Восемьдесят пятый год. Бродя по лесу в Англии, он почуял приближающуюся смерть и мощную тёмную энергию. Идя по следу, мужчина наткнулся на ребенка четырёх-пяти лет, худого, слабого физически и практически мёртвого. Он уже давно лежал здесь и с трудом держался за остатки жизни, хотя жить ему и не хотелось. Отдалённо, мальчик напомнил ему Алана, и его сердце словно остановилось на миг. Нет, он не смог спасти свою первую жену и сына, но не даст умереть ребёнку, у которого наверняка есть родители.

Восемьдесят шестой год. Он вернулся с очередного задания, очистив деревню от вампиров, и тихо прошёл к комнате. Анна сидела на кровати, обнимая Маркуса и читая ему книгу. Ребёнок, спасённый им, стал его сыном, сила в нём буквально струилась, и, несмотря на то, что он ещё многого не умеет, Маркус уже становится сильнее его в этом возрасте. Ещё несколько недель, и Дерек сможет приступить к более продвинутым тренировкам. Тем более, что сын сам этого хочет.

Середина восемьдесят девятого года, когда его пронзило сильнейшее тёмное проклятие, выжигая тело изнутри. Лучшие целители сказали, что он проживёт не больше двух месяцев, и то, в лучшем случае. Но это не означает, что мужчина сдастся. Если ему суждено умереть, он сделает всё, чтобы сын и жена не остались без защиты. Насчёт денег можно не волноваться — в конце концов, его Род существует очень и очень долго, и в разных странах находятся множество сейфов с деньгами, тем более они правильно вложены ещё его отцом. Его родные не будут испытывать нужду в деньгах. Единственное беспокойство — как же без него будет Маркус? Мальчик отчаянно желает превзойти его, стать сильнее, чтобы Дерек им гордился. Надо объяснить ему, что чтобы не случилось, он всегда будет гордиться своим сыном.

Все эти мысли проскочили в голове умирающего охотника за долю секунды. Он научил сына всему, что знал, но теперь его не будет рядом, чтобы пояснить что-то, ему непонятное. Но уже сейчас Дерек знал, что Маркус станет сильнейшим магом и лучшим охотником за всё время. И когда он соберёт остальные три артефакта, потерянные его семьёй несколько веков назад, он станет Высшим Охотником и получит то имя, которым до него владел лишь его предок. Маркус уже знает, что одним из них владеет по праву, осталось найти остальные.

Ладонь Дерека Кусланда коснулась руны на полу, посылая мощнейший разряд магии вниз, где находилось магическое ядро этого дома. Ядро, вступая в резонанс с рунами и магией владельца, разрушилось, высвобождая огромное количество энергии, разрушая всё, что находится под кинетическим куполом.

≪Прощай, Анна. Прощай, Маркус. Живите долго, пусть ваш путь всегда будет освещён, и не плачьте обо мне. Я всегда буду с вами.≫

* * *

Два последних Кусланда смотрели за взрывом с небольшого склона, далеко от эпицентра. Ноги женщины подкосились, когда она увидела взрыв, но руки сына успели её подхватить. Женщина плакала, не в силах сдерживать слёзы, а мальчик крепко сжал зубы, сдерживая рыдания, но слёзы всё-таки хлынули из его глаз.

≪Прощай, Анна. Прощай, Маркус. Живите долго, пусть ваш путь всегда будет освещён, и не плачьте обо мне. Я всегда буду с вами.≫

— Прощай, папа. Я не подведу тебя и сделаю всё, чтобы мама ни в чем не нуждалась. Спасибо тебе, что спас меня тогда и дал мне семью, — тихо произнёс Маркус, отвечая на голос отца в своей голове, одновременно успокаивая маму.

Маркус уводил свою родительницу, выходя из зоны, где второй порт-ключ перенесёт их в охотничий дом, где они на время залягут на дно.

— Пойдём, мама. Всё будет хорошо, мы справимся.

— Я знаю, Маркус, — с трудом подавляя слёзы, произнесла Анна. — Мы знали, что это случится, но мне не верится, что это произошло.

— Мне тоже, мам. Мне тоже.

Последние Кусланды исчезли, оставляя позади уничтоженный дом, уничтоженную землю. Уничтоженную частичку своей семьи, унося с собой глубокую рану в душе.

Примечания:

---

Хогвартс-Экспресс. Маркус искренне не понимал, почему все должны добираться до школы именно таким способом. Но раз уж так надо, то парнишка нашёл способ тратить это время с пользой: в данный момент читая старую книгу, купленную в Косом Переулке. Найти хоть что-то адекватное в Англии было не легко, но Маркусу это удалось. Из книги он узнал несколько интересных фактов, о Министерстве, чему он был удивлён, когда прибыл на континент. Куда пропали мракоборцы Англии? *

(Примечание Автора. Да, я знаю, что мракоборцы и авроры это одно и тоже, просто разный перевод разных авторов. Но я решил сделать именно так.)

Как оказалось, часть мракоборцев погибла в бою с Грин-дель-Вальдом, оставшиеся погибли в бою уже в семидесятых годах, практически не оставив после себя учеников. Обучение на мракоборцев перестало финансироваться Великим Чародеем, в связи с тем, что уже нет людей, способных ими стать, что не удивительно, с учётом образования в Хогвартсе.

Именно этих магов и уважал больше всего Маркус — если авроры — это что-то вроде волшебной полиции, то мракоборцы скорее похожи на спецназ. Первые были нужны, чтобы охранять порядок, не давать магглам узнать о волшебстве, а вторые принимали участие в массовых беспорядках, например в первой магической войне. А теперь получается, что с Пожирателями и их вожаками сражается обычная полиция. Неудивительно, что полной победы не удалось достичь. Хотя нет, не совсем правда. В Англии остался только один мракоборец, если Маркус правильно почувствовал — Аластор Грюм.

Теперь другой вопрос — зачем Дамблдор перекрыл финансирование и снизил качество образования? Почему ему нужно, чтобы мракоборцы исчезли? К сожалению, ответа у него нет. Пока что нет. Но это не значит, что он не узнает со временем ответа на свои вопросы. Он ещё молод, времени у него много, и можно не волноваться. Единственное, о чём парнишка беспокоился, это о Пожирателях. Почему он о них беспокоился? Ну, пару дней назад, он напрямую заявил Малфоям о своих мотивах — если Волан-де-Морт оставит его в покое, то он не тронет мага. Но, как Маркус уже успел выяснить, Тёмный Лорд никогда не оставит свою цель и будет преследовать его до самого конца, а с учётом ресурсов, доступных ему… Если бы Том Реддл располагал всего двумя-тремя десятками Пожирателей, и все они были чистокровными, то отцу и не пришлось бы приманивать их. Потому что чистокровки Англии не ориентируются в огромном мире, но нет, в свите Лорда есть и чистокровные, и полукровки и даже магглорождённые, хотя последних он, вроде, почти на дух не переносил. Разве что в качестве мяса. Всё-таки быть сыном человека, который умеет собирать информацию, — это плюс.

* * *

Пять лет назад. США.

— Пап, можно ещё один вопрос? Откуда ты узнаёшь всю эту информацию? Ведь она явно не находится в открытом доступе, чтобы каждый посторонний об этом знал!

— Что верно, то верно, — ответил Дерек Кусланд, делая глоток кофе. — Не забывай, сын, что мы охотники, способные найти следы, даже если их тщательно замели. Конечно, найти это сведения и не попасться было нелегко, даже мне, ведь Альбус Дамблдор очень тщательно прячет эти знания. Пришлось медленно и по-тихому искать и узнавать.

— Папа, я не поверю, что ты просто так ходил и узнавал, — чуть прищурился Маркус. — Я тебя хорошо знаю, как и твои методы. Ты же сам меня учишь.

В глазах мужчины проскочила насмешливая искорка, что свидетельствовала о том, что он радуется. Чему? А тому, что его сын задаёт правильные вопросы и не отступает, не получив полный ответ.

— Всё верно, сын. Не просто так. Иногда приходилось подкупать, а иногда использовать легилименцию, Империо и заклятие полного подчинения.

— Carpenima *?! — с удивлением спросил Маркус. — Но ведь его практически невозможно использовать, а по запрету он стоит на одном месте с созданием инферналов!

(Примечание Автора. Заклятие Carpenima создано объединением двух слов: Capere — поймать и Anima — душа. Дословно оно звучит как: поймай душу.)

— Об этом знаешь только ты и я, Маркус, да и не думаю, что хоть кто-то из ныне живущих знает правильный обряд и последствия этого заклятия. Как бы там ни было, но мне удалось многое узнать и рассказать тебе.

Маркус ненадолго задумался, формулируя следующий вопрос.

— До Волан-де-Морта, сильнейшим Тёмным Лордом был Геллерт Грин-делль-Вальд. В середине сороковых годов он был побеждён, как раз тогда, когда Реддл закончил учёбу в Хогвартсе и начал путешествовать. Что мешало ему найти Геллерта и освободить его? Вдвоём они бы точно захватили мир, разве нет?

— А кто сказал, что он его не искал? Я даже больше скажу — Реддл его нашёл, но ждал с освобождением до семьдесят восьмого года, — спокойным голосом проговорил Дерек и, увидев удивление на лице сына, добавил: — Просто это официально не освещается, иначе весь магический мир сошёл бы с ума. А вот почему Том Реддл так поступил, попробуй угадать, а я пока попрошу, чтобы Карос сделал нам ещё кофе.

Мальчик глубоко погрузился в свои мысли, пытаясь собрать воедино всё, что он знал об обоих тёмных лордах. А пока он думал, отец мальчика снова вернулся к чтению книги, изредка поглядывая на сына. Он видел, как напряжённо тот размышляет, и ждал — сказать самому, или сын сам догадается? Как ни странно, ответ он получил спустя пять минут.

— Том Реддл жаден до власти, но никогда не позволит себе отказаться от новых сил и знаний. Пусть его и считают опаснее и могущественнее Грин-делль-Вальда, но это сейчас. Тогда он был пусть и сильным, но всего лишь подростком, едва-едва закончившим обучение, и к тому же, у него не было боевого опыта. За эти года он не только стал сильнее и опытнее — сам Геллерт, наоборот, стал слабее, не растеряв знаний и навыков. Освободив его, он не только получил прекрасного советника, но и заместителя, у которого не только не хватит сил на смещение власти, но и тем самым нашёл себе союзника, который будет сражаться против Дамблдора за идею.

— Именно, сын, — с едва заметной улыбкой (что вообще-то очень редкое явление) произнёс Кусланд-старший. — Но ты забыл одну важную деталь: оставив в живых Геллерта, он также увеличил свою армию его последователями. Думаю, я выражу правильную мысль, если скажу, что долгое ≪путешествие≫ Реддла, на самом деле, обусловлено тем, что он учился у бывшего Тёмного Лорда, затем нашёл способ протащить часть его последователей в Англию, на нужные политические места. А когда всё утряслось, то вытащил уже самого Грин-делль-Вальда, и если бы Гарри Поттер не победил Тома, то боюсь даже представить, какие масштабы бойни были бы потом.

— То есть именно поэтому, после падения Тома, всё не закончилось, а перешло в холодную войну?

— Правильно. Так как Реддл не погиб, а только ослаб, Геллерт принял командование над людьми и просто залёг на дно. Чтобы нарастить силу, захватить власть изнутри, а когда Том вернёт свои силы, то можно будет дать ему всю власть на блюдечке и устроить революцию. Между прочим, неплохо получается — он вернётся, те, кто захотят восстать и начать сражаться, будут преданы и убиты своими же союзниками ударом в спину.

— Бой не дуэль, все средства хороши. Но если честно, победа ценой предательства вызывает во мне только отвращение. А как ты считаешь, пап, что случится дальше? Ведь эта холодная война не будет длиться вечно.

— Хороший вопрос, — медленно произнёс Дерек Кусланд, стуча пальцами по столу. — Опять же, это мои мысли и предположения, основанные на том, что я узнал. По моим подсчётам, у английского сообщества есть не больше семи, максимум девяти лет, прежде чем они будут уничтожены. Насколько бы сильно Том не ослаб, в магическом плане он ещё силён. То неудачное нападение в восемьдесят первом поставило его на край гибели, так что, со временем, он, если не полностью, но оправится от повреждений, и война вспыхнет с новой силой. И я не удивлюсь, если он уже ищет тебя.

— Пусть он поцелует меня в… — начал было Маркус, но тут же стушевался под взглядом отца, — то есть, если ему так хочется, пусть ищет дальше. Я не собираюсь к нему лезть или его бояться. Хотя мне было бы интересно посмотреть на его морду, когда он поймёт, что я не Гарри Поттер.

— Неужели тебя не беспокоит судьба магической Англии, сын?

— Очень беспокоит. Я прямо сижу и волнуюсь, думая — как там моя родная и любимая Англия? Честное слово, пап, мне без разницы, что с ней будет. Да пусть хоть сами Великие Драконы прилетают и уничтожают всё магическое население. Это проклятое место не принесло мне ничего, кроме боли и ненависти, единственный плюс: я встретил вас с мамой. Так почему я должен беспокоиться о судьбе тех, кто принёс мне только страдания?

Дерек внимательно смотрел на то, как его сын справляется с яростью при одном только упоминании Англии, впрочем, он не собирался его за это винить. Его детство, по сравнению с детством сына до попадания к нему, было гораздо легче, несмотря на тренировки (попробуй назвать их лёгкими), но его не били, не пытались убить, не было голодовок и мучений. Что ж, теперь сын не будет жить так, как было до этого. А люди, благодаря которым это произошло — будут страдать. Как тот жирный боров.

* * *

Их голоса Маркус услышал ещё до того, как увидел. Золотая тройка, как окрестил их он про себя, пробиралась к каретам, чтобы найти свободную. Несколько секунд слизеринец раздумывал — заблокировать вход или нет? Наконец было принято решение оставить всё как есть, в конце концов, эта тройка была чуть ли не единственной, которой он мог хоть как-то доверять. Спустя ещё две минуты, дверь в карету открылась.

— О, привет, Маркус. У тебя…тут свободно? — поинтересовался Лонгботтом, увидев внутри слизеринца в тёмных очках.

— Хм, — Кусланд сделал вид, что осматривается. — Вроде бы свободно. Во всяком случае, я тут больше никого не вижу. Да не стойте вы столбом, залезайте уже.

По-очереди все трое залезли в карету (дамы, естественно, были первыми), расселись, и карета поехала в сторону Хогвартса. Внутри стояла тишина, изредка взгляды сидящих концентрировались на слизеринце.

— Если вы меня так боитесь, то зачем вообще поехали со мной в одной карете? — ровным голосом произнёс Маркус, когда ему уже надоели эти гляделки.

— Мы тебя не боимся, — ответил Невилл, а девочки закивали головой, — просто не знаем, как у тебя спросить о… Большой Охоте.

— Как это — не знаете? Хотя нет, меня больше удивляет, что мисс Грейнджер ничего не спрашивает, с учётом её любви к знаниям.

Гермиона смутилась, пряча взгляд, но всё-таки собралась с силами.

— Для чего была проведена Большая Охота? — спросила девочка. — Я пыталась найти хоть какое-то упоминание, но у меня ничего не получилось.

— Неудивительно. Когда мой род покидал Англию, то забрали с собой всё, любое упоминание о нас. Думаю, в каких-нибудь древних семьях они ещё остались, но вряд ли эта информация будет исчерпывающей. Скажу коротко — иногда обнаруживается гнездо монстров, с которыми нельзя справиться в одиночку, и раз в год мы собираемся вместе, чтобы их уничтожить. Такая охота для нас — настоящий рай.

— Но почему раз в год? Разве нельзя делать это постоянно?

— Вы, видно, не понимаете, мисс Грейнджер. Мы охотники, а не общество по контролю за популяцией животных. Это, во-первых, а во-вторых — у нас тоже есть дела, например работа или учёба. К тому же, если мы слишком часто будем проводить такую охоту, то она потеряет свой интерес, да и Большой Охотой её уже и не назовёшь тогда. Невилл, у тебя что-то случилось?

Лонгботтом словно очнулся, хотя до этого он сосредоточённо смотрел куда-то в пространство и напряжённо размышлял или вспоминал.

— М? Нет-нет, всё нормально. Просто задумался.

— Судя по выражению твоего лица, ты задумался о смысле земного бытия, — слабо усмехнулся Маркус.

Сам слизеринец не был в курсе дел в Англии, поэтому и не мог ничего знать, зато знали остальные, в особенности друзья Невилла.

— Просто ты не знаешь, что произошло, — нахмурилась Мари. — Пять дней назад неизвестные устроили погром в Косом переулке, разгромив три магазина. Туда были направлены два отряда авроров, среди которых был и отец Невилла.

— А не слишком ли это закрытая информация, мисс Снейп?

— У меня от друзей нет секретов, — ответил Невилл. — К тому же, в газетах это освещалось почти со всеми подробностями.

— Вот оно как. И что же такого? Разве вы не знаете, кто именно устроил нападение? Или авроры никого не поймали?

— Знаешь, Маркус, мертвецы не умеют рассказывать причины нападений. Отряд авроров, под предводительством моего отца, загнали в угол врагов, но живыми не смогли поймать никого. Те, кто выжил, покончили с собой.

Кусланд чуть приподнял бровь в удивлении. Почерк Грин-делль-Вальда, не иначе.

— Что ж, зато и уйти не смогли. Погибли, так погибли, невелика потеря.

— Р-р-р, Маркус, ты вроде не глупый, а ведёшь себя… — негромко зарычала Гермиона, чем вызвала удивление уже у всех в карете. — Неужели тяжело догадаться, что отец Невилла пострадал в том бою, иначе почему он в таком состоянии?

— Оу, — только и смог сказать слизеринец. Ну, он примерно догадывался, в чём именно дело, но не отреагировал, не потому, что ему было всё равно, просто к смертям и ранам стал относиться легче. — Извини, Невилл, я не знал. В каком он состоянии?

— Живой, это главное. Отряд папы, после того как они начали преследовать ещё один отряд врагов, попал в засаду. Режущее заклятие задело шею папы, а потом его отбросило взрывным заклятием. Пытаясь его вытащить, двое авроров погибли, и если бы вовремя не подоспел мистер Поттер со своими людьми, то моего отца не получилось бы спасти. Они вытащили его из-под обстрела и перенесли в больницу, где целители оказали ему первую помощь.

Маркус вздохнул. Нет, он не хотел ничего плохого сказать про мастерство Фрэнка Лонгботтома, но всё-таки он простой аврор, пусть и обучался у мракоборца Грюма. Это же просто сумасшествие, хотя он не мог не признать, что и с такими навыками они умудрились отразить атаку тёмных магов. А это уже заслуженное уважение от слизеринца.

К этому времени кареты приехали к школе, и ученики вылезли на улицу. Постепенно Большой зал заполнился учениками, рассаживающимися по своим местам. Возле входа Маркус попрощался с Золотой тройкой, бросив напоследок:

— Удачи вам. Надеюсь, хотя бы в этом полугодии вы не будете попадать в неприятности с поисками Наследника.

* * *

Многих учеников новое полугодие встретило с трудностями. После отдыха почти у всех в голове было очень пусто, и им приходилось заново вспоминать то, что они учили. Хуже всего было гриффиндорцам, которых гоняла Мадам МакГонагалл. Нет, все деканы это делали конечно, но профессор трансфигурации делала это с большим упорством, чем остальные. Для Маркуса, как впрочем и для мисс Грейнджер, и Невилла Лонгботтома, проблем не было. Ну, у парня не было проблем, потому что его как раз-таки и гоняла Гермиона.

Те нападения, которые были в первом полугодии, пока что прекратились, все шестеро пострадавших лежали в больничном крыле, ожидая, когда подрастут мандрагоры. Наблюдая за этим, Маркус едва не смеялся в голос — неужели никто не догадался, что можно купить тонизирующую настойку мандрагоры, которая мгновенно привела бы всех в нормальное состояние? Ладно, может быть никто в Англии не варит такое зелье (что звучит странно), так закажите его за границей! Маркус сам мог бы посоветовать с десяток магазинов и лавочек, которые торгуют такими зельями. Мог бы, но не будет. Его эта проблема не касалась лично, и лезть в это он не собирался.

Пострадали его близкие? Нет. Пострадали друзья? Нет. И зачем тогда влезать? У слизеринца были и свои дела, причём не мало. Например, диадема-крестраж, которую Маркус решил не очищать, а ассимилировать. Надев диадему, парнишка замаскировал её волосами, чтобы не было видно, и медленно начал процесс двойной ассимиляции*.

(Примечание Автора. В данном контексте имеется в виду ассимиляция психологическая и биологическая. В первом случае — процесс интеграции внешних объектов в сознание, а во втором — уже процесс синтеза в живом организме.)

Нужно признать, этот процесс был совсем необычным. Когда первый крестраж был ассимилирован с ним, всё контролировал его отец, к тому же, сам парнишка в этот момент не был в сознании. А вот сейчас…

После надевания диадемы, Маркус лёг спать в своей обычной одежде — чёрных шортах и белой майке без рукавов — но назвать это сном может только сумасшедший.

* * *

Задворки разума.

Местность вокруг больше напоминала землю после ядерного удара — мёртвые деревья, высушенная земля и спёртый, горячий воздух. А также — запах разлагающихся тел.

— Фу. Ну и запах, — пробормотал парнишка, закрыв ладонью рот и нос.

Вспомнив, что это всё-таки его сознание, Маркус сконцентрировался, пытаясь улучшить местность, но максимум, что он смог сделать, это избавиться от запаха. Всё вокруг, до горизонта, — было пустынным местом, где не смог бы выжить никто. Никто, кроме него.

— Том Реддл, я полагаю?

— Я Лорд Волан-де-Морт, щенок! — прорычала фигура в чёрном плаще.

— Ты? Ну, я бы сказал, что ты всего лишь жалкий осколок прошлого себя. Так что, на твоём месте, я бы перестал быть таким высокомерным.

Парнишка резко ушёл влево от заклинания осколка души.

— Вот как? Повоевать захотелось? Том, ты меня извини, но я не собираюсь погибать прямо сейчас.

Новое заклинание Реддла разбилось о невербальный щит слизеринца с мощностью небольшого тарана.

— Неплохо, Том! Даже для обрубка ты силён! — оскалился Маркус, вновь защищаясь от огня Реддла и контратакуя в ответ рубящим заклинанием Adolor*.

(Примечание Автора. Да, именно рубящим. Если Секо это режущее заклинание, то заклинание Маркуса, это от слова ad dolor — разрубать. То есть напрямую, эти раны похожи не на обычный порез, а на удар топора.)

Парнишка сражался с осколком Тёмного Лорда, словно вышел на небольшую охоту. Используя защитные заклинания, в том числе и ≪Сарэнто≫, он будто проверял, на что способен этот противник. Смертельные и опасные заклятия разбивались о щит и отражались в сторону. Конфринго Тома, который тот выпустил под ноги мальчишке, встретилось с каменной стеной, разнеся её в пыль. И тут в атаку пошёл Маркус.

Используя пыль, оставшуюся от стены, он закрутил её в вихрь, добавив к ней огонь, и в таком состоянии отправил на Тома. Осколку пришлось защищаться, одним взмахом палочки разрубив этот смерч на две части. Слизеринец, догадываясь о таком исходе, также взмахнул палочкой, замедлив движение пыли, собрав её вместе, тем самым создавая из мелких частиц пыли и камня небольшие острые копья и насылая их с двух сторон на противника. Не ожидавший этого, осколок Тёмного Лорда оказался пронзен десятками копий, пригвоздившими его к земле.

— Можешь не пытаться, Том, — произнёс Маркус, видя, как тот задергался. — Я пронзил самые важные участки тела, которые влияют на подвижность. Я перебил тебе сухожилия и пронзил ладони, так что воевать ты больше не сможешь.

Закрыв глаза, Кусланд мысленно призвал свои клинки. Да, это всего лишь разум, а не реальность, но он надеялся, что они последуют за ним сюда. И не прогадал.

— Люкс и Тэнэбрис*, — произнёс слизеринец.

(Примечание Автора. Люкс и Тэнэбрис — с латыни переводится как Светлый и Тёмный.)

Эти клинки всегда назывались охотничьими клинками, артефактами, реликвиями. Но он уже так к ним привык, что решил дать им имена. Казалось, будто оружие отреагировало на это, так как лезвия словно заискрились, а рисунки на них начали светиться мягким, голубоватым светом. Налюбовавшись своими клинками, слизеринец вновь перевёл взгляд на своего противника.

— Знаешь, Том, то, что я сейчас держу в руках, — это самые прекрасные клинки на свете. Они полностью подчиняются моему разуму, их невозможно разрушить, а главное, они способны проводить магическую энергию, — Маркус медленно подходил к Реддлу, прибитому к земле словно бабочка. — А раз они способны проводить энергию, значит могут и забирать её из вне. Мне давно хотелось проверить эту теорию, а тут такой шанс. Грех упустить.

Два клинка, подобно стрелам, пронзили воздух и вонзились в живот фигуры в чёрном плаще. Крови, что естественно, не было. Помня, какие чувства он испытывал, проводя магию через клинки, Маркус сосредоточился, делая все в обратном направлении. Из раны монстра полился белый свет, озаряя руки слизеринца, а Люкс и Тэнэбрис вспыхнули насыщенным синим светом. От пальцев Кусланда по венам до самых плеч словно потекла золотисто-синяя кровь, в то время как тело Тёмного Лорда изогнулось, насколько ему позволяли копья, а изо рта вырвался дикий крик, в котором можно было услышать отчаяние и ярость. Не отпуская рукоятки, юный охотник повернул клинки, располагая лезвия горизонтально, и, резко разведя руки в сторону, практически разрезал монстра надвое, вынув ножи из тела. Следующим движением, сводя руки вместе и поднимая их выше, Маркус нанёс сильный удар лезвиями по шее, отрубая голову, одновременно отменяя заклинания копий. Тушка Тёмного лорда упала на землю, опустошенная и окончательно мёртвая.

* * *

Проснувшись рано утром, Маркус несколько минут просто валялся на кровати, смотря в потолок. Обычно он сразу же вставал, но сейчас, после произошедшего, решил проверить себя. Когда Дерек Кусланд уничтожал крестраж, он контролировал все сам, каждую мелочь, но в этот раз юный охотник делал это один. Просто он волновался, что мог напортачить с ассимиляцией.

Как показала медитация, все прошло идеально, хоть и не без перегибов. Душа уничтожена, магия теперь принадлежит мальчику…а вот диадема теперь просто украшение. Так как Маркус впервые проводил такой ритуал, то слегка не рассчитал сил, и попросту ассимилировал магию диадемы. Ну, с кем не бывает?

Будучи самым обычным украшением, диадема больше не представляла никакой ценности для Кусланда, но и выбрасывать такое украшение было жалко. Продать? Вариант конечно, только смысл это делать, если у Маркуса и так есть деньги? Хотя один вариант всё-таки есть, но сначала надо связаться с гоблинами.

Январь прошёл очень спокойно, февраль начался с очень сильных морозов и снегопада, из-за которого снег на улице достигал уровня выше колен учеников. Аргус Филч не успевал расчищать дорожки, как их снова заносило снегом, а тот снег, который таял с учеников и капал на землю, вызывал у завхоза чуть ли не ярость.

Уроки в Хогвартсе продолжали вызывать в слизеринце скуку своей отсталостью. ЗОТИ был временно отменён, пока не появится новый преподаватель. Все ученики с какой-то маниакальностью обсуждали, кто им будет, и протянет ли он один год. О, это был ещё один камень в огород магов Британии. Проклятие должности преподавателя? Серьёзно? Да как это возможно? Как можно проклясть то, чего не существует физически? Во имя Драконов, когда мальчик это слушал, его едва не пробивало на смех от этого. Как можно быть такими идиотами, он реально не понимал.

Единственной отдушиной среди сборища этих идиотов были Северус Снейп и Луна. Первый разбавлял скучные будни своими язвительными замечаниями и подколками, а вторая… С Луной просто было легко общаться. Она ни капельки не верила в проклятие должности Тёмным Лордом, он ни разу не видел, чтобы девочка источала презрение, даже к тем, кто её недолюбливал. Кстати, несмотря на то, что некоторые студенты Хогвартса Луну не любили, никто больше не пытался её задеть или оскорбить. Видно то, что Маркус сделал с Датсоном, очень сильно напугало всех, а его фразу все восприняли всерьёз. Также, временами Кусланд видел неуклюжие попытки Блейза Забини ухаживать за Дафной Гринграсс. За этим было интересно наблюдать, в особенности за тем, как на все эти действия слизеринка либо не обращала внимание, либо коротко стреляла глазами, причём взгляд её выражал такой вселенский холод и презрение, что окружающие невольно вздрагивали, а сам Забини замирал с идиотской и слегка трусливой улыбкой. Впрочем, вскоре он снова отмирал и продолжал свои попытки.

Как же Маркус обожал за этим наблюдать. Занимая позицию неподалёку, он смотрел, как парня раз за разом отшивают, а после у него происходит стычка с Малфоем, дважды едва не перешедшая в драку с заклинаниями. Юный охотник понимал, почему этот щенок так реагирует — они с Гринграсс помолвлены по договору своих семей, и он уже считает её чуть ли не своей собственностью. И что странно, Маркуса это раздражало. Но, по крайней мере, он смог кое-что узнать о слизеринке — в отличие от многих других девушек, которые контрактом помолвлены с кем-то и считают это нормальным, Дафне претила сама мысль принадлежать кому-то, словно вещь, и неважно, прописано это в бумаге или нет.

На уроке заклинаний он всегда сидел впереди неё и часто отмечал, что она смотрит на него, но не прямым взглядом, а словно как-то вскользь, мимолётом, будто проверяя — повернётся он или нет? Всё-таки он был прав — новая игра оказалась более интересной, а попытки разгадать её — приятными.

Пятница, тринадцатое февраля начиналось как и все остальные дни, но охотник предчувствовал — что-то будет. И не прогадал. Началось всё с того, что всем раздали новые расписание на сегодня — предпоследним уроком, перед травологией, стояла ЗОТИ, что означает, что был найден новый преподаватель, не побоявшийся опасного ≪проклятия≫. Не то чтобы Маркус жадно ожидал этого урока, ему просто было очень любопытно. На уроке зелий он видел, что выражение лица профессора зельеварения было такое, словно у него болит зуб, или съел что-то не то. Впрочем, язвить ему это не мешало. После урока, перехватив в коридоре Луну, Кусланд решил проводить её до теплиц, где проводились уроки травологии.

— Луна, ты в порядке? Выглядишь немножко бледной.

— Всё хорошо, Марк. Просто слегка… Апчхи!

Девочка громко чихнула, прикрыв рот ладошкой, и Маркус, наколдовав платок, протянул его подруге. Лавгуд с благодарностью приняла платок.

— Вижу, как ты в порядке. Даже чихать начала, простудилась?

— Нет, температуры вроде нет, и горло не болит.

— Это не означает, что ты не заболела. Всё большое начинается с малого, и обычная простуда может перерасти в тяжёлую форму гриппа.

Сделав несколько шагов, слизеринец понял, что подруга остановилась, поэтому Маркус затормозил и обернулся. Лавгуд стояла чуть позади, внимательно смотря на него, а её серёжки в виде редисок болтались от порывов ветра. Наконец, спустя минуту, девочка улыбнулась.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто ты меня приятно удивил. Снова, — увидев непонимающий взгляд друга, она пояснила: — Ты всегда кажешься человеком замкнутым, отстранённым и холодным, не заботившимся о других. Но на самом деле ты не такой, и я снова в этом убедилась.

Если бы Маркус умел, то мог бы покраснеть от таких слов. А так лишь слегка стушевался, но не отвернулся.

— Как я тебе говорил до каникул, у меня практически нет друзей, но это не означает, что я одинок. У меня по всему миру есть приятели и товарищи, я, на самом деле, довольно общительный парень, просто не всем нравится моё мировоззрение, а от слишком долгого общения со мной многие начинают ожидать от меня каких-то неожиданных действий. Словно я на них нападу. Поэтому друзей и не заводил. Но здесь в Англии…

— У тебя есть только плохие воспоминания об этом месте, да? — неожиданно точно произнесла Лавгуд.

— Да. У меня не осталось ничего хорошего связанного с Англией, не считая встречи с тобой конечно. Ну и ещё того, что именно тут я получил шанс на новую жизнь, нашёл новую семью, вернее они меня нашли. Но боли и страха здесь я получил больше, чем чего-то хорошего, и даже если этот континент начнёт гореть в Адском Пламени, я не буду его спасать. Кроме друзей и близких.

Дальнейшие действия заставили Маркуса снова остановиться. Луна обвила его левую руку своими руками, таким образом его обняв. Когда это сделала та мелкая Поттер, его раздирало смущение, напополам с яростью. С Луной, единственной эмоцией, которую тот испытал, было… Удивление? Да, именно удивление, потому что он почувствовал, как от его подруги сейчас волнами распространялась благодарность. Впрочем, спрашивать даже не пришлось.

— Спасибо тебе, Маркус.

— Это за что? Я же вроде ничего ещё не сделал.

— За то, что стал моим другом. До тебя у меня не было друзей, а тут я была изгоем. Никому не нравился мой характер и то, что я говорила. А сейчас я чувствую себя нужной не только папе, но и тебе. Это очень приятно, когда у тебя есть друзья.

К этому времени они уже дошли до теплиц, где Маркусу пришлось оставить подругу, но перед уходом он залез во внутренний карман с Расширением Пространства и достал оттуда диадему.

— Я тут долго думал, что тебе подарить, Луна, а тут мне в руки попалось кое-что интересное. Вот, с Днём Рождения!

Девочка взяла в руки украшение, осматривая его, и парнишка с радостью заметил, что в её глазах не было алчности, что его только обрадовало. Впрочем, когда Луна прочитала слова, написанные с внутренней стороны диадемы, она подняла взгляд полный неверия.

— Это оригинал, Луна. Мне она без надобности, поэтому и решил подарить тебе.

— Марк, если это увидят, её отберут, как артефакт Основательницы.

На эту фразу Маркус широко улыбнулся.

— Не имеют права. В ней нет магии, а так как гоблины выковали её именно для того, чтобы Ровена сделала из него магический артефакт, то лишившись её, диадема перестала принадлежать Основательнице. Я связался с гоблинами, провёл одну беседу, и они разрешили мне приобрести её. Так что теперь — это простое украшение гоблинской работы, которую при попытке украсть или потребовать отдать можно нарваться на гнев гоблинов. Ну, и на мой тоже. Ещё раз с днём рождения!

Развернувшись, Маркус пошёл в сторону замка, но через несколько шагов он остановился и обернулся, чтобы увидеть интересную картину. Луна, повертев в руках диадему, надела её и с широкой улыбкой вошла в теплицу. От одной только мысли, какие лица будут у рэйвенкловцев, Кусланд улыбнулся. А уж что будут говорить о нём самом, как о человеке, который может позволить себе артефакт самой Ровены… Через десять минут наконец наступил урок ЗОТИ, и Маркус обнаружил сюрприз. Неприятный.

— Здравствуйте, — поприветствовал всех косматый мужчина, осматривая класс. — Я ваш новый преподаватель ЗОТИ — Сириус Орион Блэк.

Кусланд едва сдержался, чтобы не застонать на весь класс. Мысленно он уже разрывал на куски Дамблдора, который привёл в школу ещё одну свою пешку, окружив тем самым Маркуса близкими людьми семьи Поттер. Он даже не удивится, если в следующем году директор и того недооборотня сюда притащит. О, Дракон, ведь в следующем году ещё и мелкая Поттер будет здесь учиться! За что это ему всё?!

Впрочем сказать, что Блэк такой же идиот как Джеймс Поттер, или жалкий как оборотень Люпин — это значит соврать. Преподавал он хоть и средне, словно не любил находиться на такой публике, но явно шёл не по программе, обучая детей защитным заклинаниям, а не тем дерьмовым заклятиям, которые, по идее, ещё на первом курсе все должны знать. Серьёзно — Флиппендо? Отбрасывающее заклинание, которое по своей мощности гораздо хуже Ступенфая? Великий Грифон, да что вообще творится на этом континенте? Да даже в Германии отказались от этого заклинания ещё сорок лет назад, как самое наименее результативное.

Целых полчаса Маркус сидел с вселенской скукой на лице, пока не почувствовал нарастающую тревогу. Завязав свою магию на ядре школы, до подростка, наконец, дошло — активировались Тревожные Чары, что означало нападение. Враг был возле…теплиц!

— Маркус, что слу…

Слизеринец даже не стал слушать Блэка, резко поднявшись со своего места, и едва не вынес дверь ударом с плеча. Через полминуты, завернув за угол, он увидел Джеймса Поттера, также бегущего к выходу из школы и заметившего его.

— Гарри, стой! Куда ты…

— Заткнись, Поттер, — прорычал Кусланд, пробегая мимо мужчины и резко остановившись, хлопнул себя по лбу. — Какого чёрта я вообще бегу?!

Отступив в тень, Маркус Теневой тропой за несколько секунд добрался до нужного места, выйдя прямо возле теплиц из тени деревьев. А тут уже всё разворачивалось во всю, и, если честно, парнишка сейчас испытывал уважение к профессору Спраут. Нападающими оказались двое вампиров и один частично трансформирующийся оборотень, которые атаковали теплицы заклинаниями, а профессор травологии, защитив их, сражалась с нападавшими с такой яростью в глазах, что можно было бы и пожалеть врагов, не будь они сверхъестественными существами.

На полной скорости врезавшись в ближайшего вампира, Маркус воткнул клинок Люкс прямо в его бок, развернулся вокруг своей оси и, оказавшись за противником, нанёс удар Тэнэбрисом сверху вниз, вспоров тому спину до позвоночника. Вампир замертво рухнул на землю, тогда как остальные двое уже заметили неладное.

Первым очнулся оборотень, почуяв новый запах, и резко развернулся, ударив лапой. Кусланд вскинул руку с клинком, блокируя удар, и атаковал сам, встретившись с когтями оборотня. Противники продолжали обмениваться ударами и блоками, высекая искры (у зверя оказались на удивление прочные когти, словно стальные).

— Мистер Кусланд, назад! — раздался голос профессора Спраута, когда вампир отвлёкся и кинул в студента заклинание огня.

Кусланд резко присел, уходя от атаки, горизонтальным взмахом клинка слегка рассекая ногу оборотня и делая шаг назад, встал в полный рост. Казалось, будто тот и не заметил раны на ноге. Сделав вдох, зверь удовлетворённо заурчал.

— Мальчишка. Поттер. Тебя мы и искали.

— Не сомневаюсь, щенок, — зарычал в ответ Маркус. — Только вам видно и не сказали, что Гарри Поттер мёртв.

— Меня не обманешь. Я хоть и едва, но ощущаю запах как у твоего мерзкого папашки Джеймса. Именно он сделал это со мной.

Оборотень указал на своё лицо, где были видны шрамы от режущих заклятий.

— Если бы мой отец встретился с тобой, тебя бы уже не было в живых. Чёрт.

Ещё одно заклинание вампира прошло рядом с головой охотника, но профессор Спраут быстро переключила его внимание на себя.

— Теперь мне есть чем отомстить этому уроду Поттеру. Будет приятно посмотреть, когда он увидит своего мёртвого сынишку.

Зверь сделал резкий прыжок вперёд, надеясь опрокинуть и загрызть мальчика, но тот быстро отступил в тень, пропадая из вида и появившись сбоку из тени дерева, воткнул Тэнэбрис в череп недоволка. Тот только и успел, что коротко завыть и обмякнуть, упав на землю. Раздался негромкий крик — это профессора Спраут откинуло заклятием воздушного барьера, а в следующую секунду в правую руку Маркуса ударило заклинание Тёмного Клинка, пробивший запястье и выбивший из руки клинок Люкс. Беспалочковым заклинанием, Маркус бросил упавший клинок в вампира следом бросив второй. Оба ножа, летя друг за другом, создали иллюзию полёта всего одного клинка, что сыграло с противником недобрую шутку. Взмахнув палочкой, он отбил Тэнэбрис, но Люкс, замеченный в последнюю секунду, прошёлся по груди существа, который пытался увернуться. В следующую секунду в его лицо ударило заклятие Каменного Кулака, с громким хрустом ломая нос, едва не вбив его в мозг (если тот у него вообще есть).

— Гарри, ты ранен! — воскликнул Джеймс Поттер, подбегая наконец к месту сражения.

— Ещё раз так меня назовёшь, вырву язык, Поттер, — злобно зарычал Маркус, быстрым движением возвращая клинки в ножны. Используя на себе Ментальную магию, он отключил болевой порог, мигом перестав ощущать боль в руке. — Займись полезным делом и проверь профессора. А я займусь нашим гостем.

— Стой!

Джеймс успел только крикнуть, а нападавший, поднявшись с земли, уже бежал обратно в лес. Маркус, что естественно, следом. Но бег продолжался недолго. Вампир быстро исчез, переместившись на Перекрёсток Теней, надеясь на быстрый побег. Откуда ему было знать, что Кусланд тоже это умеет? Так что не удивительно, что уже на выходе, спустя ровно одну секунду, в спину вампира ударил сперва Adolor, разбившийся об каменную стену, а следом — Шар Дракона, более мощная версия Конфринго. Огненный шар раскалённо-красного цвета (вместо обычного жёлто-оранжевого), пробил стену, и взрывной волной отбросило врага со страшными ожогами на теле.

— Попался, ублюдок, — Маркус навис над вампиром, целясь палочкой в его лицо. — Я не знаю, какого Грифона вы напали на школу, но ваш план провалился.

— Теперь что, убьёшь меня? — хрипло рассмеялся двухсотлетний вампир. Заклинание сильно обожгло его горло, и говорилось тому с трудом. — Ты ещё молод, но только сегодня ты убил двух моих товарищей. Малолетний убийца, ты ничем не отличаешься от нас.

— Отличаюсь. Во-первых — я никогда не был монстром, я охотник. А во-вторых — я не позволю себе напасть на детей, в отличие от вас. Твои дружки сегодня совершили эту ошибку, за что и поплатились. А что насчёт тебя…

Достав из ножен Тэнэбрис, Маркус воткнул его прямо в живот вампира, проделывая тот же приём, что и с душой Реддла. По венам его левой руки снова потекла золотисто-синяя кровь, лишая врага магии. Через несколько секунд всё закончилось, и охотник вынул клинок из живота.

— Знаешь, главное условие для перехода по Теневой Тропе, это наличие хоть какой-то магии. Вот мне и будет интересно, как ты уйдёшь отсюда, в своём состоянии и без магии. Твоя быстрая смерть не доставит мне такого удовольствия как то, что с тобой будет здесь.

— Ты думаешь, что я умру? — рассмеялся вампир. — Я практически бессмертен, а здесь моя тёмная натура только лишь сильнее. Ты дурак.

— То, что сокрыто в тенях, — опаснее любого монстра, которого ты видел. Перекрёсток Теней опасен не только тем, что сводит с ума, впрочем, ты скоро сам это узнаешь. Честь имею!

Маркус тут же исчез, оставляя вампира одного. С пропажей слизеринца, тени снова начали заполнять всё вокруг и, почуяв неладное, существо поползло вперёд, пытаясь встать на ноги. Из темноты быстро, словно из пушки, вылетело щупальце, обвиваясь вокруг его ноги и ломая её. Последним, что можно было увидеть, это как вампира утягивает в темноту с громким криком. Который никто не услышал.

* * *

Первым, что увидел Маркус, это Поттера, склонившегося над профессором Спраутом. Женщина не пострадала, что было приятной новостью, а волновалась за детей и свои растения, причём за детей больше всего. Взгляд парнишки устремился на теплицы и, заметив, что они не пострадали, облегчённо вздохнул. Значит Луна в порядке и не ранена, что он и увидел через минуту, когда детей вывели наружу прибежавшие охранники.

И уже в своей комнате, перевязывая рану при помощи Тонки, Маркус размышлял: оборотень сказал, что искал его, чтобы отомстить Поттеру, но чья это была инициатива? Их собственная, или Грин-делль-Вальда, который временно заменяет Волан-де-Морта? Или же это сам Тёмный Лорд? А может… Дамблдор?

— Слишком мало информации. Слишком много врагов. Одно я знаю точно — когда узнаю, кто это сделал, для него Ад покажется Раем. Клянусь.

Примечания:

Приятного чтения!)

---

Нападение тёмных существ на детей сильно взбудоражило общественность. Министр магии на следующий же день прибыл в Хогвартс, в сопровождении Амелии Боунс, Руфуса Скримджера и нескольких авроров, чтобы потребовать у Дамблдора объяснений — как эти монстры проникли в самое охраняемое место в Британии (по заявлению директора)? Неизвестно, как отбился Дамблдор, но гости покинули школу только через несколько часов, а бедный старичок приходил в себя потом весь день от такого нападения на него. Несмотря на то, что ему нравилось быть в центре внимания (хоть и утверждает обратное), в тот момент директор хотел посидеть один где-нибудь подальше ото всех.

Маркус тоже оказался в центре внимания, по тем же причинам, но в другом ключе. Если Дамблдора нещадно терзали несколько часов высшие чины Министерства, то юным слизеринцем наоборот восхищались. Ученики с первого по третий курс провожали его взглядом полным обожания, а старшие курсы смотрели на него с уважением. Но не все относились к славе Кусланда так легко. К примеру Малфой, которого на первом курсе стали называть Серебряным Принцем, относился к славе какого-то полукровки если не с чёрной завистью, то со злобой и яростью. Какой-то жалкий щенок, едва появившись здесь на его территории, уже имеет такое влияние — это неслыханно! А то, что самому Маркусу плевать на свою славу, остаётся для других незамеченным.

Ранение, полученное в бою с тёмными существами, оказалось не очень серьёзным. Мадам Помфри, ≪Смотрительница≫ Больничного Крыла и ≪Повелительница≫ всея медицины, чуть ли не под конвоем хотела отвести пострадавшего ученика к себе, но Маркус пошёл сам, где после осмотра было выдвинуто следующее — рука серьёзно не пострадала только чудом. Ударь заклинание как-нибудь иначе, и можно было бы попрощаться с кистью руки, хотя, судя по тому, как смотрел на рану парнишка, его это сильно не побеспокоило. К самой Мадам Помфри Маркус относился с уважением, особенно после одного небольшого события. Когда Маркус лежал в палате, директор попытался опросить мальчика, но столкнулся с определённой проблемой — его не пускала ≪Смотрительница≫. Маркусу понравилось слушать, как Альбус пытается уговорить женщину пустить его, чтобы переговорить с борцом с тёмными существами (или точнее опросить?), но не получилось. Даже юный охотник понял, что с этой женщиной нельзя спорить на её территории, а вот директор или не понял, или не хотел понимать — если барсука* загнать в угол, он будет отбиваться даже от тех, кто больше его.

(*Примечание автора — я не знаю, на каком факультете училась Поппи Помфри, и училась ли она именно в Хогвартсе. Наверно, просто не нашёл данных об этом. Так что буду считать, что она из факультета Хаффлпафф.)

Впрочем, это не помешало директору провести опрос после того, как мальчика выпустили из Больничного крыла.

— Маркус, мальчик мой, присаживайся, — произнёс ≪добрый дедушка≫.

Кусланд про себя вздохнул. Как директор может надеяться на то, что к нему будут относиться с уважением, если он не слышит других?

— Что-то случилось, директор?

— Я хотел поговорить с тобой о случившемся. Как ты узнал, что совершилось нападение? Тебе кто-то рассказал об этом?

— Нет, директор. Мне никто не рассказывал о нападении на теплицы, я сам об этом узнал.

— Но как ты это сделал? — казалось, Дамблдор был удивлён таким ответом, но тщательно это скрыл.

Будучи магом, который прожил не один десяток лет и собрал огромную коллекцию различных артефактов и заклинаний (а ныне, Альбус был единственным их владельцем), он знал, что способов обнаружить вражеские нападения на расстоянии — единицы. Но ни один из этих способов не был использован в тот день.

Маркус внимательно посмотрел на старичка сквозь защитные очки, чуть склонив голову налево.

— У меня есть свои методы, директор, о которых я не скажу. Не потому, что не могу. Просто не хочу раскрывать секреты, особенно первым встречным.

— Я понимаю, Маркус. Все имеют свои секреты, о которых не стоит рассказывать, — вздохнул директор. Уж ему ли об этом не знать? — Тогда скажи, почему ты сам пошёл в бой, а не предупредил о нападении профессора Блэка? Ведь ты мог пострадать!

— Вы ведь сами знаете ответ. Вопрос в доверии, и доверять всяким изгнанникам, пусть и бывшим, я не намерен.

— Маркус, не надо так говорить о людях.

— Почему? Ведь Сириус Блэк — изгнанник. Он покинул свой дом, свою семью, и она правильно сделала, что отказалась от него. Уж не знаю, что такого сделал Блэк, что Мадам Вальбурга позволила ему вернуться, да и мне, если честно, всё равно, но он навечно сохранит за собой этот статус — изгнанник. А насчёт того, что я мог погибнуть, — нужно нечто большее, чем два вампира и оборотень, чтобы со мной покончить.

Дамблдор слегка мотнул головой на такой ответ. Очень плохо, что мальчик так относится к своим близким, и даже то, что Сириус является его крёстным, не добавляет теплоты в голос мальчика. Что же творится в его голове?

— Хорошо, тогда ещё один вопрос и можешь идти отдыхать. Куда пропал третий нападающий? Профессор Спраут сказала, что их было трое, но мы нашли трупы лишь двоих нападавших.

— О, не волнуйтесь директор, — позволил себе улыбнуться Кусланд. Только эта улыбка была не похожа на улыбку обычного человека. — Он сейчас там, где должен быть, и где его не найдут. Даже те, кто его послал, вряд ли отыщут его местоположение. И нет, я не убивал его. Спасибо за разговор, но раз вопросов больше нет, я пойду. Нужно не только отдохнуть, но и подготовиться к понедельнику — домашняя работа и прочее. До свидания.

Маркус начал уходить, но возле дверей остановился и произнёс:

— Кстати, директор. А вы знали, что несанкционированное чтение мыслей Главы Древнейшего Рода в лучшем случае карается Азкабаном? И ещё одно — на основе правового акта от тысяча семьсот одиннадцатого года, принятого отделом Магического Правопорядка, документ гласит, что если маг пытался прочитать мысли охотника без его разрешения и ведома, то последний имеет право объявить карательный поход и уничтожить этого мага. Надеюсь, что мы поняли друг друга.

* * *

Слизеринец позволил себе широко улыбнуться, покидая кабинет директора. Любое действие, которое как-то вредило, доставляло неприятностей или просто нарушало планы Дамблдора, Поттеров и всех остальных шестёрок директора, поднимало настроение Маркуса. Конечно, он бы не отказался и от их смерти, но и так сойдёт. Идя по коридору, охотник по инерции использовал сонар, когда почувствовал (и услышал) двух гриффиндорцев. А так как заняться ему почти нечем, то Маркус решил последовать за ними.

— Невилл, тебе не тяжело?

— Нет-нет, все хорошо! — пыхтел парень, неся примерно десяток книг. — Только не пойму, куда тебе столько книг?

— Хочу кое-что проверить и узнать. Меня не отпускает мысль, что я близка к разгадке того, чтобы понять, кто нападает на учеников. Только вот вопрос — как окаменевшие ученики связаны с вампирами и оборотнем, напавшими на школу?

— Думаю, почти никак не связаны, — внезапно произнёс Маркус, тем самым напугав обоих учеников.

Лонгботтом, от внезапного испуга, чуть подпрыгнул, выпустив из рук книги, которые упали на него. Сам же Невилл, вместе с книгами, шумно упал на пол. Кусланд на секунду представил, каким бы был грохот, если парнишка был бы не стройным, а более…плотным.

— Невилл, ты в порядке?! — подскочила к другу мисс Грейнджер.

— Да. Пока что в порядке, — простонал гриффиндорец, выбираясь из-под книг и подняв взгляд. — Ох, Маркус, это ты? Нельзя так подкрадываться к людям.

— Постараюсь больше так не делать, но не обещаю, — улыбнулся слизеринец.

Великие Драконы, ему правда нравилась эта парочка гриффиндорцев, несмотря на то, что родители Лонгботтома друзья Поттеров. Да и вроде родители мисс Грейнджер тоже с ними знакомы, если он правильно расслышал тот разговор на Рождество.

— Так нельзя делать, Маркус! — налетела на слизеринца Гермиона. — А если бы Невилл пострадал? Кто был бы виноват, а?

— Скорее всего, ваши книги, мисс Грейнджер. От моего испуга Наследник Лонгботтом максимум отбил бы себе пятую точку, а вот книжки могли хорошенько приложить его по голове. Черепно-мозговая травма всё-таки опаснее, чем падение на пол.

Обойдя смутившуюся девочку, Маркус прошёл к гриффиндорцу и, протянув ему руку, рывком поставил того на ноги.

— И ещё кое-что — не забывайте смотреть по сторонам, даже в таких местах, как Хогвартс. Не думаю, что с такими людьми, как, например, Малфой и его подручные, у вас хорошие отношения.

— Ну, это мягко сказано, — ответил Лонгботтом, собирая книги с пола вместе с подругой. — Этот хорёк невзлюбил нас с первой встречи, но, после одного инцидента в конце того года, прямо лезть больше не решается.

— Хм.

Маркус думал не долго. Он прекрасно видел, что Малфой, если не боится, то явно опасается Невилла, но раньше он не придавал этому значения. Да и сам Драко ему ещё ничего не сделал, если не считать… Впрочем, неважно. Когда гриффиндорцы собрали книги (Грейнджер в этот раз забрала половину, отстояв эти книги чуть ли не в бою), Кусланд дотронулся до каждой стопки палочкой, произнеся заклинание снижающее вес. Теперь все книги не весили и фунта.

— Не расскажите мне, что же такого вы сделали, что Малфой старается избегать вас напрямую?

Пока тройка учеников шла в сторону башни Гриффиндора, Лонгботтом рассказал, что произошло, причём во время рассказа мисс Грейнджер в некоторых моментах краснела. История оказалась до банальности проста: когда закончилась история с профессором Квирреллом и Тёмным Лордом, в котором гриффиндорцы чуть не погибли, Малфой посмел обронить слова, за которые сам Маркус бы давно прибил этого хорька. А слова были следующими:

≪Как жаль, что ты не осталась навсегда в этом подземелье, вонючая грязнокровка.≫

Если бы эти слова были произнесены наедине, или хотя бы там, где не услышал Лонгботтом, то Малфою могло всё сойти с рук. Но проблема в том, что Драко болен тем же самым, чем и его отец, да и вообще все Пожиратели — у них слишком высокое ЧСВ и банально отсутствует инстинкт самосохранения. А как ещё можно сказать, если Драко сказал эти слова прямо при этих двоих, в надежде, что его свита ему поможет? Как итог, Невилл, которого на минуточку учил драться не только отец-аврор, но и Аластор Грюм, просто хорошенько вмазал слизеринцу, тремя ударами вырубив его. Причём после этого в школу были вызваны родители Невилла, и от мальчика потребовали разъяснить, почему он избил другого ученика. Тот быстро всё объяснил и добавил фразу, от которой Маркус ещё больше зауважал гриффиндорца:

— Нам ещё вначале года сказали, что нельзя колдовать в коридорах, но никто не сказал, что нельзя просто дать в морду тому, кто оскорбляет твоих друзей.

Решив, что ещё немного, и его придётся нести, Кусланд остановился, прижался спиной к стене и тихо засмеялся, закрыв рот ладонью. Определённо эта парочка сделала его день, и он войдёт в историю как день, когда у охотника было самое хорошее настроение. Соперничать с этим днём сможет только получение Декларации от Министра, и когда он законно валял по полу Локонса. Естественно то, что первое место занимают дни, когда началась и закончилась Большая Охота.

— Ох, жаль я этого не видел! — отсмеявшись, произнёс Маркус, снимая очки и вытирая глаза платком, на которых появились слёзы от смеха. А после этого он поднял взгляд на гриффиндорцев. — Впрочем, Драко сам виноват в этом случае, что не отменяет того, что ты сделал всё правильно, Невилл. Не стоит таким, как Малфой, спускать с рук такой бардак.

— Мои родители сказали тоже самое, поэтому меня и не наказали. А то, что с меня сняли тридцать баллов, это так — ерунда. Папа вообще сказал, что разбираясь с Малфоем и защищая друзей, я могу делать что угодно, в пределах разумного, и не обращать внимания на баллы. Ой, а что у тебя с глазами?

Невилл только сейчас обратил взгляд на Маркуса. До этого он смотрел на Гермиону, которая смущалась этого рассказа, поэтому когда гриффиндорец повернулся к слизеринцу, то заметил, что его глаза разного цвета.

— Это гетерохромия, — ответила вместо парнишки Гермиона. — Ты ведь именно поэтому прячешь глаза за очками, да?

— Можно сказать и так, — произнёс Маркус, протирая линзы очков и надевая их на место. — Кроме мамы, об этом знает только Луна, так что можете считать, что вы достигли того уровня доверия, когда я могу быть уверенным, что вы точно не проболтаетесь. Что же, мы дошли, и дальше мне дороги нет. Не думаю, что другие гриффиндорцы, к примеру, Уизли, будут рады меня видеть в вашей гостиной.

— Уизли хорошие ребята. Просто Рон…ну, он немного…

— Я помню, Невилл. Я не имею ничего против рыжих, но, если говорить откровенно, то бесконечные разговоры про квиддич меня бесят. Да и эта постоянная слежка самой юной рыжей раздражает не меньше. Так что я лучше пойду. О, чуть не забыл — если вам когда-нибудь понадобиться помощь, ну или просто захотите поговорить, то можете связаться со мной через Тонки, я скажу ей, чтобы она могла отвечать на ваш зов. Удачи вам и хороших выходных.

* * *

Следующие несколько дней прошли для Маркуса спокойно и без проблем. После выходных, которые он провёл дома, где и восстанавливал руку (а заодно провёл параллель между тем, как похожи Мадам Помфри и его мама, когда дело доходит до лечения) наступила учебная неделя, которая, впрочем, как обычно не принесла ничего нового. Единственное, что радовало Маркуса, это то, что Поттеры перестали слишком явно лезть к нему. Ну, не считая Лили, Джеймс Поттер наоборот стал опасаться его, что часто отмечал Кусланд, перехватывая взгляд охранника школы в Большом Зале.

Вообще, если честно, на Маркуса слишком часто стали обращать внимание, хотя и сам парень не старался делать что-то, чтобы этого избежать. Например, тот день в среду, когда он прямо во время завтрака направился не к столу Слизерина, а к Рэйвенкло, где и занял место рядом с Луной. Парень, который не успел сесть за стол, пытался как-то воспротивиться, но одного взгляда через очки ему хватило, чтобы понять, что сейчас о нём думает слизеринец.

— Доброе утро, Луна. Как ты, как здоровье?

— Доброе утро, Марк, — улыбнулась девочка. У неё на голове до сих пор была надета диадема. — Я в полном порядке и даже не заболела.

— Это же хорошо, не хотелось бы, чтобы ты болела. Забыл кстати разузнать, как прошли каникулы у вас с отцом?

— Всё хорошо. Мы с папой планируем летом съездить в сибирские леса на поиски материала для журнала.

— Летом? — чуть нахмурился Маркус, взяв чашечку кофе в руки. — Не думаю, что это правильное решение. Лучше сделать это на пасхальные каникулы или же в следующем году летом, но не в этом.

— Почему?

Раздумывал над вопросом парень недолго. Слегка проведя пальцами по воздуху, он установил возле себя и Луны звуконепроницаемый барьер похожий на заклинание Муффлиато, только вместо слабого шума в ушах окружающие не услышат вообще ничего, никакого звука. Северус Снейп, в этот момент наблюдавший за Маркусом, удивлённо приподнял бровь.

Да, это заклинание было основано на заклинании Снейпа, который он создал ещё в школьные годы. В те времена о нём знали всего трое: сам Снейп, Лили Эванс и Анна Мэроу. Лишь на седьмом курсе, когда грёбанный Хвост украл некоторые его записи, о Муффлиато узнало больше людей. То, что Маркус знает это заклинание, декана Слизерина не удивило, но вот увидеть, как его собственную разработку продолжили и улучшили…

И нет, Муффлиато было улучшено не самим слизкринцем, а его матерью. Анна потратила три года, прежде чем смогла создать улучшенную версию этого заклинания, а после обучить этому своего сына. Это была ещё одна из причин, почему Маркус уважал своего декана, кроме его характера, — создать настолько сложное заклинание в четырнадцать лет? Конечно, есть такие индивидуумы в других странах, но не в Англии, ведь даже ≪Великий≫ Альбус Дамблдор не смог создать своих собственных заклинаний, а его награды за исследования в алхимии вместе с Фламелем принадлежат не только ему, но и алхимику. Да и появились в более поздние года его жизни. Кстати, почти такими же заклинаниями владел Дерек, но несколько другого значения и гораздо более мощными. К сожалению, Маркусу такие приёмы были не доступны из-за очень больших энергозатрат на них.

Общаясь с Луной, заодно рассказав ей, что возможно в СССР будут проблемы летом, Кусланд почувствовал присутствие чужого разума. Легилименция, но не та же самая, которую он чувствовал в кабинете директора. Это больше было похоже на гостя, который бродит возле калитки в попытках узнать, дома ли хозяева, но и не желая их беспокоить. Это означает, что маг явно уважительно относится к личным мыслям других, раз не пытается влезть в его сознание, а просто проверяет самую поверхность. Ему известен только один человек, который может соответствовать этому критерию.

≪Здравствуйте, профессор Снейп. ≫

Внезапный голос, раздавшийся в его голове, заставил Снейпа вздрогнуть и чуть не подавиться своим кофе. Его же сознание всегда закрыто — как это возможно?

≪Я просто создал двухстороннюю связь. Меня этому научил мой отец. Нас никто не подслушает, даже наш дорогой директор, так что не переживайте. Мне вдруг стало интересно, почему вы так осторожно бродите возле моего разума? Неужели вас что-то интересует? ≫

≪С чего вы это решили, мистер Кусланд? ≫

≪Ну, до этого дня вы ни разу не пытались этого сделать, а когда увидели, как я создал заслон вашим улучшенным заклинанием, то сразу появились. Вас интересует, откуда у меня не только ваше заклинание, но и его усиленная версия? ≫

Сам зельевар ничего не сказал, но его вопросительные мысли говорили сами за себя.

≪Моя мама не только хорошая целительница, но и очень упорная женщина. Она направила достаточно сил на Муффлиато и нашла способ его улучшить.≫

≪И зачем ей это понадобилось? ≫

≪Честно? У него есть небольшой, но значимый минус — пусть разговоры никто не слышит, но зато посторонние слышат жужжание в ушах и могут начать интересоваться — что это и откуда. Мама просто избавилась от этих минусов, полностью убрав посторонние звуки.≫

≪Да, Анна всегда любила разбираться во всем, о чём узнаёт. Она все нервы Поппи испортила, пока та обучала целительству эту маленькую, шумную и опасную ведьму.≫

В мыслях декана Слизерина проскочила усмешка и небольшой фрагмент воспоминания. Маркус быстро погасил импульс любопытства, но не смог удержаться, чтобы спросить разрешения просмотреть. Снейп ничего не сказал, а просто открыл доступ к своему воспоминанию.

— Марк, ты в порядке? — спросила Луна, увидев, как её друг смотрит куда-то вперёд и широко улыбается, сдерживая смех.

— Да, Луна. Я в порядке. Чуть позже расскажу, хорошо?

Девочка чуть кивнула, заинтригованная причиной улыбки друга. Не знала же она, что Маркус сейчас видел момент из прошлого, где его мама хорошенько оторвалась на парне, который пытался её оскорбить. Проходило это прямо в гостиной, когда ученики уже сделали уроки и собирались расходиться. Северус Снейп наблюдал за этим со стороны, сидя в углу и занимаясь своими расчётами, и видел, как всё начиналось. Итогом той стычки оказался связанный бинтами слизеринец, похожий на мумию и приклеенный к потолку гостиной. Двенадцатилетняя Анна успела даже шины наложить, прежде чем приклеила соперника и села за стол. А уж как громко кричал тогдашний декан — это надо было слышать.

≪Спасибо профессор. Я всегда догадывался, что мама была опасной, если её разозлить, но чтобы она была такой хулиганкой? ≫

≪Это ещё цветочки, мистер Кусланд. Не просто так ведь вашей матери дали допуск в Запретную секцию уже на третьем курсе.≫

≪Мисс Грейнджер тоже несколько раз получала этот доступ, хотя она спокойная и чуть ли не ревностно относится к правилам. Ну, почти всегда.≫

≪Доступ Мисс Грейнджер получила по двум причинам: во-первых, она как мальчика развела взрослого человека, хотя Локхарта и не назовёшь умным. А во-вторых, её разрешение было временным и после каникул перестало действовать. Анна же получила бессрочный доступ на всё время обучения. Я даже боюсь представить, что было бы, если бы она объединилась с Мародёрами.≫

Теперь на лице парнишки появилось презрение, смешанное со злостью, видимое всем, кто сейчас смотрел на слизеринца (почти все), и такая резкая смена настроения некоторых напугала.

≪Мародёры — это жалкие, низкие и мерзкие маги, которые доставали всех не входящих в их компанию и считающие себя лучше всех. Как по мне, они практически не отличаются от ПСов, и моя мама никогда бы не связалась с ними. И о чём думал директор, отменив телесные наказания? ≫

≪То есть вы считаете отмену этих наказаний — ошибкой? ≫

≪Да, считаю. Профессор, студенты семь лет живут фактически в маленьком государстве, где взрослых не так уж много, и уследить сразу за всеми очень тяжело. Конечно, то, что предлагает наш завхоз, — это перебор, но вот высечь засранцев розгами.… Сделать бы такое хоть один раз с Мародёрами, и, может, у них мозги бы появились, когда на задницу не смогли бы сесть. Десять ударов, и ходили бы спокойными невинными овечками.≫

Удивление, которое испытал сейчас Снейп, нельзя сравнить с чем-то ещё. Мало того, что у мальчишки такое же мнение о Мародерах, как и у него, так и отмену наказаний считает ошибкой.

≪Мистер Кусланд, вы меня удивляете так же, как меня удивляла в своё время Анна. Правда она удивляла по-другому, но факт остаётся фактом.≫

≪В этом нет ничего странного, профессор Снейп. Ведь Анна моя мама, а дети всегда похожи на своих родителей. На примере Мари это видно очень хорошо. Ещё раз спасибо за разговор. Надеюсь, он был не последним. В этой грёбанной школе почти нет людей, с кем можно поговорить, а среди взрослых их ещё меньше.≫

* * *

Ночь. Маркус обожал это время, особенно он любил охотиться в это время или любоваться блеском звезд, но почему-то сегодня ему не хотелось охотиться. Обычно, в последнюю активную ночь, им могло овладеть чуть ли не жгучее желание выследить и поймать кого-нибудь, но не сегодня. В эту ночь парнишка был.…Нет, не вялым, просто….Просто им овладела тоска. Тоска по человеку, которого нет уже год. Воспоминания декана о том, какой была его мама во время учёбы, колыхнуло несколько струн в его душе, на которые лучше никому не нажимать.

Зима. Как же он ненавидел это время года, и не из-за холодной погоды. Он просто не любил зиму из-за холода. Раньше он любил весну, время, когда всё живое начинает просыпаться, приходить в себя и жить дальше. А сейчас…

Побродив по пустому двору школы, наслаждаясь воздухом и ветром, Маркус, трансфигурировав из куска камня флейту, стал напевать одну из любимых песен отца, которая появилась всего за пару месяцев до его смерти*:

(От Автора — да, пишется, что песня выпущена в 1992 году, но придумали её в 1991, так что тапками не кидаться, имею я право немного подвинуть рамки, пусть и временные?)

Что такое осень, это камни,

Верность над чернеющей Невою,

Осень, вновь напомнила душе о самом главном,

Осень, я опять лишён покоя.

Осень, вновь напомнила душе о самом главном,

Осень, я опять лишён покоя.

Осень, в небе жгут корабли.

Осень мне бы, прочь от земли.

Там, где в море тонет печаль,

Осень — тёмная даль.

Маркус запрыгнул на ветку ближайшего деревца, которых во дворе росло не очень много (чтобы детям было не очень скучно смотреть только на стены и землю), где уселся и продолжил напевать:

Что такое осень — это ветер,

Вновь играет рваными цепями.

Осень, доползем ли, долетим ли до ответа,

Что же будет с родиной и с нами?

Осень, доползем ли, долетим ли до рассвета,

Осень, что же будет завтра с нами?

Осень, в небе жгут корабли.

Осень, мне бы прочь от земли.

Там, где в море тонет печаль,

Осень — тёмная даль.

Прислонив к губам флейту, Маркус начал играть мелодию, услышанную им в те далёкие дни. Играть на музыкальных инструментах его учил отец. Дерек всегда считал, что музыка — сильнейшее волшебство, способное не только вогнать в тоску, но и заставить человека встать, расправить плечи и идти вперёд. В свою очередь, музыку полюбил и его сын, часами способный слушать и разбирать по полочкам то, что услышал. Конечно, так виртуозно играть на инструментах, как отец, Маркус не умеет, а на флейте полностью овладел только лишь нижним регистром диапазона, но зато как он играет на любимом инструменте отца — скрипке…

— Не знала, что вы умеете играть, — раздался девичий голос, заставивший Кусланда выбраться из своих мыслей.

— А я не знал, что вы любите слушать музыку, миледи. Особенно если она не относится к Англии.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать обладательницу этого голоса. Дафна Гринграсс собственной персоной.

— Скажем так, мне стало любопытно, кто в такое время гуляет по двору и играет на флейте. Не боитесь, что вас накажут, милорд?

— За что? За музыку в пустом дворе? Или за опоздание? Хотя, как я вижу, опоздание вас тоже не беспокоит, мисс Гринграсс.

— Всё возможно, — ответила слизеринка. Две минуты они молчали, прежде чем тишину разрушил голос Дафны: — А не кажется ли вам, что петь зимой про осень немного странно?

— Да, на улице сейчас зима, но не в моей душе. Когда-то давно я жил с зимой в душе. Мне всегда было холодно и плохо, хотелось уснуть, в надежде хоть на какое-то тепло, и никогда не просыпаться. Но потом появились они: Дерек и Анна — и в моей душе воцарилась весна.

Улыбка парнишки могла бы сейчас растопить лёд от того тепла, которое он сейчас излучал, а спрятанный до этого Свет стал озарять всё вокруг.

— Весной просыпаются все. Весной проснулся и я, постепенно оживая от зимнего холода. Когда же я проснулся окончательно, то не успел насладиться теплом, как моя душа погрузилась в осень. Печаль, тоска, тревога — вот теперь с чем я живу в глубине души. Где моё место? Кем я должен быть? Есть люди, которые хотят, чтобы я нынешний пропал, и на моём месте был жалкий щенок — Гарри Поттер. Им не понять, что он мертв, а мертвецы никогда не оживают.

Кусланд мотнул головой, пряча все свои чувства и Свет под защитный покров Тьмы. Спрыгнув с дерева, он обратил внимание, что мисс Гринграсс была в не очень теплой кофте. Наверное она не планировала долго находиться на улице, и уже в ближайшее время девочка начнёт мёрзнуть.

— Простите меня, миледи, что заставил своей музыкой вас задержаться. Надеюсь, вы не будете против моего сопровождения? — с улыбкой произнёс Маркус, наколдовав в руке тёплую накидку.

— Хм. Что же, я не буду против вашего сопровождения, но только потому, что у вас есть то, что не даст мне замёрзнуть.

Слизеринец быстро накинул на плечи сокурсницы накидку и галантно предложил ей руку. Без перегибов, без вычурности или попыток показать себя лучше других. В каждом движении было лишь простое желание помочь.

Вдвоём слизеринцы покинули холодный двор школы Хогвартса.

* * *

Профессор Филиус Флитвик смотрел в спину уходящих студентов. Вместе с Дафной Гринграсс, декан Рэйвенкло проводил дополнительные уроки. Увидев, что девочка пришла в не очень тёплой одежде, профессор пытался сообщить ей, что она замерзнет, на что получил ответ, что всё в порядке. Филиус вздохнул про себя — да, все называют мисс Гринграсс Ледяной Королевой, но это не означает, что девочка не замёрзнет зимой в такой одежде. Пришлось наколдовывать защитный щит и внутри ставить Согревающие Чары.

Урок проходил продуктивно. Помимо того, что мисс Гринграсс восполнила пробелы, что появились у неё по личным делам, так ещё хватило времени на изучение нового материала. Закончив с обучением, профессор снял щит и отправил девочку к себе в гостиную, чтобы она не успела замерзнуть, а сам, убрав следы от урока, пошёл следом. И остановился, когда увидел вначале стоящую на одном месте мисс Гринграсс, смотрящую на дерево, а после — размытую и едва заметную фигуру ещё одного слизеринца — Маркуса Кусланда. И всё бы ничего, если бы не один факт — студент не просто сидел на ветке дерева, а ещё напевал и играл на флейте.

Флитвик ни разу не слышал, чтобы он пел, а его голос, когда профессор спрашивал на уроке или слышал в коридорах, был либо скучающим, либо нейтральным, без присутствия в них эмоций. Сейчас же, в тихом голосе слизеринца проскальзывала тоска, идеально гармонируя со звуками флейты. Причина тоски, впрочем, была понятна, достаточно просто знать, что произошло — когда умирает близкий и родной человек, это всегда оставляет свою рану, гораздо сильнее и глубже, чем даже рана от ножа, которая может кровоточить на протяжении многих лет. Когда мистер Кусланд начал говорить что-то насчёт того, что кто-то хочет, чтобы на его месте был Гарри Поттер, декан Рэйвенкло нахмурился и почувствовал, как после этих слов мальчик словно сбросил оцепенение и спрятался за прочной бронёй. Холодной бронёй.

Когда оба студента уходили со двора, Флитвик на расстоянии провожал их, раздумывая над тем, как бы предложить юному слизеринцу вступить в школьный хор. У него прекрасный голос, и грех будет хотя бы не спросить у него.

* * *

Ещё одна учебная неделя прошла спокойно и без происшествий. Единственная новость — предложение от Филиуса Флитвика вступить в школьный хор. Когда он впервые приехал в Хогвартс, то слышал, как хор пел, и всё бы ничего, но его сильно смущала одна особенность этого хора — жабы в руках. Бррр. Невилл ему как-то рассказывал, что его дядя хотел подарить ему жабу, и даже представлять не хотелось, как бы он выглядел тогда. Только из уважения к Флитвику, Маркус сказал, что подумает над предложением.

Сегодняшнюю субботу слизеринец проводил дома и дремал в кровати. Да, его последняя активная ночь была в среду, и, по идее, спать он не должен, но так как каждое действие требует сил и энергии, то надо эту самую энергию восстанавливать. А всё дело в том, что ночью пятницы на него в лесу напали кентавры. Видно им надоело, что Маркус делает в лесу что захочет, и решили от него избавиться. Был бы он самым обычным магом или человеком, первая и вторая стрела стали бы последними, так как кентавры целились ему в ногу, чтобы не дать двигаться, и в сердце, чтобы убить. А так последняя стрела всего лишь чиркнула по груди Маркуса, оставив длинный след, зато первая пробила левую ногу. Кентавры считали, что если он далеко, то они смогут быстро убрать его, не дав мальчику к себе приблизиться, снизив его скорость. Ага, щас. Маркусу не нужны ноги, чтобы быстро перемещаться.

Едва увидев на груди след, Кусланд в одно мгновение исчез из поля зрения кентавров, так что следующие четыре стрелы угодили в дерево. Выйдя из Перекрёстка Теней позади этих недолюдей, охотник одним взмахом лезвий, словно ножницами, отрубил задние копыта ближайшего из них. Следующим взмахом оба ножа угодили двум кентаврам в голову. Потеряв троих, неудачливые лучники (последние двое) пытались разбежаться в разные стороны. Самый ближний уже через секунду был осёдлан охотником, который вонзил Люкс и Тэнэбрис в затылок кентавра. Копыта этого ≪хозяина леса≫ подогнулись, и внезапный наездник слетел с его спины, хорошенько прокатившись лицом по земле пару метров. Впрочем, это его не остановило.

Быстрым перекатом, охотник встал на ноги, устанавливая защиту от стрелы последнего кентавра. Снаряд завяз в щите, и уже Маркус выстрелил из своего лука. Обе стрелы столкнулись друг с другом, и оба наконечника высекли искры. Следующие боеприпасы поступили таким же образом, а вот третий залп был уже другим. Посланные через лук заклятие укрепления и скорости, усилили снаряд Маркуса, который разнёс вражескую стрелу и угодил прямо в горло кентавра, что уже был готов к следующему выстрелу. Убитых кентавров, Маркус сложил в одну кучу и сжёг на территории этих животных. Более явного объявления войны нельзя представить.

Именно поэтому сейчас парнишка выглядел так, словно это на нём скакали через дремучий лес: лицо в ссадинах, волосы растрепаны, а сам Кусланд хромал на левую ногу. Легкая дремота была прервана, когда в комнате появилась Тонки и сообщила, что его посетили гости. Точнее, его посетили Невилл Лонгботтом, Гермиона Грейнджер и Марианна Снейп, которых переместила сама эльфийка и оставила перед входными дверьми (чтобы сохранить Чары Закаты скрывающие дом, гостей нельзя было перемещать сразу в дом). Так что пришлось парнишке топать вниз и гадать — что же случилось? Вряд ли им просто захотелось поговорить.

— Ой. Мы тебя разбудили? — спросила Гермиона, увидев чуть заспанное и растрепанное лицо слизеринца.

— Нет, я не совсем спал. У вас что-то случилось?

— Да. Мы можем поговорить об одном деле и желательно, чтобы нас никто не услышал?

Такое серьёзное выражение лица гриффиндорца Маркус видел впервые. Явно случилось что-то из ряда вон выходящее. И судя по слегка запуганному взгляду мисс Снейп — произошло это именно с ней. Так что парнишка пригласил всех внутрь и провёл гостей на малую кухню. Очки он не надевал, так как уже пустил этих людей в более близкий круг, но удивлённый взгляд Мари он на себе словил, значит гриффиндорцы ей не сказали. Очень интересно.

— Вы сейчас в моём доме, так что нас никто не услышит. Моя мама сегодня в Министерстве, так что кроме меня и домовиков тут никого нет. Если хотите, я принесу клятву, что никому не расскажу то, о чём вы хотите мне сейчас рассказать.

Тройка гостей быстро переглянулась. Ответил за всех Невилл:

— Нет, нам достаточно твоего слова, Маркус.

— Вот как. Интересно. Ну что же, садитесь. Тонки!

— Вызывали, молодой Господин? — тут же материализовалась эльфийка.

— Вызывал, Тонки. Будь добра, сделай нам, пожалуйста, два кофе РОКЕТС и принеси чай Пуэр.

— Господин желает сам заварить чай или Тонки самой это сделать?

— Нет. Не в обиду будет сказано, но чай я сам завариваю и не доверю эту процедуру никому, — улыбнулся юный Лорд.

Естественно, что эльфийка не обиделась. Во-первых — у каждого человека свои причуды, а во-вторых — она прекрасно знала, что её молодой Господин обожает заниматься заваркой чая сам. В такие моменты с него спадают все щиты, какими он окружает себя, становясь обычным мальчиком, увлечённым любимым делом. Так что спустя несколько секунд слизеринец хлопотал на кухне. Изначально он выбрал посуду, точнее глиняную, для чего ему пришлось выбирать новую. И дело не в том, что пришли гости, нужно подавать самое новое. Просто глиняная посуда сильно вбирает в себя запахи, и в ней нужно заваривать только один вид чая. После этого Маркус отрезал от плиточки чая небольшой кусочек, размером три сантиметра, и положил его в гайвани (дословно, чаша с крышкой — Китай.) Уже через минуту перед девочками на столе стояли две глиняные чашки с напитком восхитительно красного цвета.

— Прошу. Китайский чай Пуэр очень полезен и хорошо бодрит, а также улучшает самочувствие. Вам, мисс Снейп, гораздо больше нужен этот чай.

Вот так два мальчика и две девочки, сидя дома у слизеринца (который должен быть врагом для гриффиндорцев), спокойно пили напитки — мальчики кофе, девочки чай. Рэйвенкловка медленно приходила в себя, отмечая, что у чая очень интересный и неповторимый вкус.

— Ладно, раз вы, как вижу, пришли в себя, то давайте вернёмся к тому, с чем вы пришли. Что случилось, что вам пришлось обращаться ко мне?

Невилл отставил чашку в сторону и собирался с мыслями, желая обратить в словесную форму свою просьбу (точнее общую просьбу всего Золотого Трио):

— Маркус, я знаю, что Большая Охота происходит лишь раз в году, но мы хотели попросить тебя и остальных охотников помочь нам в одном деле. Очень важном.

— Насчёт остальных я не могу сказать. Я говорил тебе, что Кусланды являются неофициальными вожаками, но это не означает, что я позволю себе заставлять других охотников делать то, что они не захотят. Один министр уже пытался это сделать, и не получилось у него. Но я могу помочь, если это в моих силах.

— Один? Ну.…Не обижайся, но вряд ли это может сделать один маг. Даже охотник.

— Так, ты меня заинтриговал. Рассказывай, что случилось?

— Если коротко, то вчера Наследник Слизерина пытался совершить ещё один удар, и у него чуть не получилось. Он чуть не напал на Мари, и только чудом она не пострадала.

— Вот оно что. Теперь понятно, почему вы в таком состоянии, мисс Снейп. Так понимаю, вы уже знаете, как Наследник совершал свои нападения?

— Да, знаем, — тут же выпалила мисс Грейнджер. — Мы провели огромное исследование, и уже были догадки, но только вчера мы убедились окончательно. Правда, до сих пор не известно — при чём тут те вампиры и оборотень.

≪Зато я примерно догадываюсь. У них была лишь одна причина, и это не просто нападение на учеников, они не сдержались от лёгкой мишени.≫

— И как же он это делает?

— При помощи Василиска, — сказал Невилл и, подняв взгляд от чашки на Маркуса, произнёс твёрдым голосом (в котором чувствовалась мольба). — И я хочу попросить тебя, как охотника, — помоги нам уничтожить его.

Разноцветные глаза Маркуса Кусланда загорелись жаждой крови, а по телу пронёсся огненный шторм, взывая к охоте. Василиск. Король Змей. Желанная добыча. Кажется скоро в Хогвартсе будет революция — Король будет убит, да здравствует новый Король!

Примечания:

---

— Маркус… Ты в порядке?

— Да, Невилл. Я в полном порядке.

Гриффиндорцы и рэйвенкловка с небольшой опаской смотрели на Кусланда. После просьбы об уничтожении Василиска, лицо слизеринца словно застыло, а слабая и едва заметная улыбка была больше похожа на звериный оскал. Даже глаза горели странным и опасным огнём.

— Значит Василиск, да? Вы в этом уверены?

— Да. Кроме того, что мы узнали и прочитали, у нас есть доказательства от Мари. Она сама его видела.

— Можно посмотреть? — спросил Маркус, уставив свой взгляд на девочку.

— Э-э-э-м…ты хочешь просмотреть мои воспоминания? Но для этого нужен Омут Памяти, а он очень редкий и дорогой…

— Тонки, — коротко произнёс слизеринец.

Эльфийка тут же появилась, держа в руках каменную чашу с вырезанными на всей внешней стороне рунами.

— Мне кажется, или Омут Памяти выглядит…немного по-другому? — поинтересовался Невилл, разглядывая предмет.

— А ты много Омутов видел, Невилл? — слегка толкнула его в бок мисс Грейнджер.

— У меня родители, между прочим, авроры, Гермиона. Естественно я знаю, как они выглядят. Но этот совсем другой.

— Ну не все же Омуты похожи друг на друга!

— Великие Драконы. Как вы их только выдерживаете, мисс Снейп? — со вздохом произнёс Маркус, смотря на львят, споривших друг с другом.

— Да вот, привыкла, — улыбнулась Мари. — С такими темпами и до их свадьбы недалеко.

Спор тут же прекратился. Лица гриффиндорцев залились краской, а сама парочка начала яростно отрицать эти слова своей подруги.

— Ну, это их дело, будет свадьба или нет, — прекратил спор Золотого трио Маркус, и тут же добавил с ехидной улыбкой. — Кстати, для обручённых парочек в Хогвартсе имеются специальные комнаты. Двойная кровать, двойная ванна. Просто мечта.

Невилл и Гермиона, кроме того, что ещё сильнее покраснели, не смогли издать ни звука от смущения, в которое их ввёл слизеринец. Отведя от них взгляд, Маркус посмотрел на Мари, став серьёзным.

— Мой Омут Памяти и правда отличается от остальных, потому что его изготовил мой предок, Астрид Кусланд. В отличие от других, в наш Омут не обязательно опускать лицо, чтобы посмотреть воспоминание. Вы умеете изымать воспоминания?

— Да, умею. Папа научил меня.

— Тогда прошу, начинайте.

Достав палочку, девочка коснулась виска и, сосредоточившись (было видно, как она дрожала), начала извлекать воспоминание, стряхнув его потом в Омут. Маркус коснулся его палочкой, сделал несколько пасов и прошептал несколько слов на латыни. После этого из Омута стало что-то подниматься, словно какое-то белое и тонкое полотно. Зависнув, оно стало искажаться, покрываться рябью, и наконец на нём появилось изображение, точнее воспоминания Мари.

— Огромный. Сильный. Опасный, — прошептал с восхищением Маркус, увидев, как Василиск навис над Мари. — Настоящий Король!

Не убил он её только потому, что в последнюю секунду его отвлёк посторонний шум, похожий на шипение. Через призму восприятия Марианны, Кусланд не сразу понял, что это шипение было парселтангом, и означало оно: ≪Скорее уходим! ≫

— Маркус, перестань! — воскликнула Мари, пока слизеринец раз за разом просматривал момент, когда Василиск зависал над девочкой.

— М-м-м? Оу, простите, мисс Снейп. Немного увлёкся, — парень взмахом руки убрал изображение. — Просто для меня видеть такое мощное существо — это истинное удовольствие. Так, кофе закончился. Теперь можно и по чаю каждому.

Трое гостей с удивлением смотрели, как Маркус резко поднялся со стула и начал снова заваривать чай. Если в прошлый раз его движения были обычными, то сейчас казалось, будто он парит, каждое его движение отдавало лёгкостью, а сам парень что-то то ли напевал про себя, то ли говорил.

— Итак, значит по школе ползает Король Змей, — произнёс слизеринец, усаживаясь на стул и поставив перед гостями чашки с чаем. — Не буду говорить, что не удивлён тем, что вы узнали это. Скорее всего, вы даже знаете, где он может прятаться и как передвигается по школе.

— Конечно знаем! — с гордостью произнесла мисс Грейнджер, тогда как Невилл с горестью вздохнул. Замучили его по полной программе наверно, пока выясняли. — Единственный способ его передвижения — это трубы в стенах Хогвартса. А находится он в Тайной Комнате Салазара Слизерина. Но никто не знает, где она, я спрашивала у преподавателей.

— Скорее всего, они просто не сказали этого вам. А может они и правда не знают, где расположена комната. Давайте подумаем логически — откуда берётся вода в душевых факультетов?

— Из Чёрного Озера, — чуть задумавшись, сказала Мари. Чай, приготовленный Маркусом, успокаивал её, и образ огромного Василиска уже так не пугал.

— Верно. А идёт она посредством труб в стенах, где уже при помощи рун очищается и используется для душа. А раз Василиск передвигается по трубам…

— Значит Тайная Комната находится под Чёрным Озером, откуда и выползает Василиск, — закончил Невилл, опередив свою лохматую подругу. — Но почему профессор Бинс сказал, что привидения проверяли все, но ничего не нашли?

— Невилл, неужели ты считаешь, что Салазар был настолько глупым, что не защитил свою комнату от сверхъестественных существ? Нет, создатель моего факультета был великим человеком и подумал о таких мелочах. Но этот Василиск… Он не выходит из моей головы.

— Пугает? — спросила Мари.

— Восхищает, — был ответ слизеринца, который тут же добавил: — Для моей сущности охотника, это великолепная добыча. Василиски стоят на втором месте по желанной добыче, и только драконы стоят выше них.

— Если честно, Маркус, я не понимаю тебя. Как можно восхищаться этим существом? И почему ты так сейчас выглядишь, словно готов прямо сейчас отправиться за ним?

— И не поймёшь, Невилл. Не обижайся, но ты не охотник, а обычный маг. А вот для нас… Вы ведь знаете, что такое компьютерные игры?

Из всей тройки кивнула только Гермиона и, слегка неуверенно, Мари. Для Невилла эти слова были незнакомы.

— В них реализована такая система — когда главный герой уничтожает врага, он получает опыт, то есть становится сильнее, умнее, опаснее. С нами, охотниками, происходит что-то подобное. Каждый встреченный нами враг делает нас опытнее, каждая рана — умнее, а каждый поверженный враг — опаснее. Получив добычу, мы поглощаем её остаточную энергию. Энергию жизни.

— Чем-то похоже на магию Смерти, — скривился Невилл, а Гермиона заинтересованно спросила:

— Что за магия Смерти? Я о таком не читала!

— И не прочитаешь. В Хогвартсе таких книг нет, да и в открытом доступе тоже. Такой магией владеют только очень сильные тёмные маги и некроманты. Ну и вампиры тоже, в какой-то мере. Эта магия, …в общем тот, кто её использует, питается энергией мёртвых существ, в частности людей. Поэтому с некромантами лучше сражаться вдали от кладбищ и старых мест сражений — на местах смерти они практически непобедимы.

— О, ужас! — воскликнула Гермиона.

Пока Невилл произносил свой монолог, Маркус внимательно следил за гостями и отметил, что рассказ о магии Смерти отражается на их лицах в виде отвращения. Парнишка сам не любил эту магию — однажды он попробовал ей воспользоваться, и его потом так воротило от этого. Да, она даёт большую силу, в особенности даёт шанс поднимать мёртвых, но цена слишком высока. Погасив воспоминания о магии Смерти, Маркус услышал писк часов.

— Упс. Время пришло. Извините меня, но у меня через полчаса одно важное дело, и я не собираюсь отвлекаться.

— Охотиться будешь?

— Нет, болеть, — взгляды Золотого Трио заставили парнишку объяснить. — Сегодня футбол. Моя любимая команда ≪Манчестер Юнайтед≫ встречается с ≪Мидлсбро≫, и я хочу посмотреть на этот бой. И нечего на меня так смотреть! То, что я охотник и могу убить того, кто стоит у меня на пути, не означает, что мне недоступны такие радости жизни, как футбол или хоккей. Я, конечно, не такой отчаянный фанат, который за свою команду готов разбивать другим лица, но всё-таки люблю смотреть матчи*.

(Примечание Автора — я могу ошибиться с тем, кто с кем играл в сезоне 92/93 года, всё-таки я не фанат и вообще футболом почти не увлекаюсь, так что прошу тапками не кидаться.)

— Честно, по тебе не скажешь этого, Маркус. А…можно с тобой посмотреть?

Такая просьба со стороны юной мисс Грейнджер (Грейнджер, Великие Драконы!!!) слегка ввела в ступор Маркуса. Правда, когда ту же самую просьбу озвучил и Невилл, он уже всё-таки был готов. Только не мог понять, откуда Наследник Лонгботтом может знать о футболе? Он считал, что чистокровные маги Англии знают только о квиддиче. Взгляд парня переместился на Мари.

— Ну, я футболом не увлекаюсь так сильно, но если ты не против, я могу остаться со всеми и посмотреть матч. Родители всё равно считают, что я у Невилла сейчас, — не признаваться же, что ей просто не хочется пока быть одной, а родители, увидев её состояние, тут же потребуют объяснений.

Маркус застонал про себя. Смотреть матч с кем-то посторонним? Немыслимо! Хотя.…Раньше он смотрел такие матчи только с отцом и иногда всей семьёй сразу. Любимая команда отца была ≪Астон Вилла≫, обладательница Кубка чемпионов УЕФА в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Сейчас, когда Маркус смотрел матчи, он чувствовал пустоту и скуку — с папой можно было обсудить каждую игру, каждый забитый или не забитый мяч. Правда спорить с мужчиной было практически бессмысленно, в футболе он разбирался гораздо лучше, а его взгляд был более цепким, чем даже камеры на поле. Может стоит попробовать посмотреть матч вместе с Золотым трио? Вдруг появится хотя бы отголосок того интереса?

— Ох, горе вы моё, — произнёс слизеринец. — Тонки!

Эльфийка тут же появилась на зов Хозяина.

— Тонки, будь добра принеси ящик охлаждённого масляного эля. И подготовь апельсиновую шипучку Оттера для мисс Снейп. И естественно батских булочек на четверых.

— Тонки всё исполнит, молодой Господин! — радостно оповестила эльфийка, тут же исчезая.

— Масляной эль? — поинтересовалась Гермиона.

— В вашем Хогсмиде есть похожий напиток — сливочное пиво, только этот эль нельзя назвать по-настоящему алкогольным. В нём алкоголя также много, как и в кефире с квасом. Но, всё-таки, до тринадцати лет его всё равно не разрешено пить, так что для вас, мисс Снейп, будет шипучка. А мисс Грейнджер уже исполнилось тринадцать.

— Зато вам с Невиллом нет, — нахмурилась рэйвенкловка.

— Ну, я Глава Рода, так что я совершеннолетний по документам. А Невилл… — посмотрел на гриффиндорца Маркус, на что тот лишь пожал плечами.

— После сегодняшнего разговора я не против выпить такой напиток. А если никто не расскажет, значит никто и не узнает.

— Вот и хорошо. Тогда прошу за мной в гостиную.

* * *

— ДА! ОДИН-НОЛЬ! ХА-ХА!

Маркус громко рассмеялся, когда игрок его команды забил первый гол в ворота соперников. В течение получаса он внимательно следил за игрой, разговаривая со своими гостями. В основном он разговаривал с Грейнджер, которая, как оказалось, неплохо разбиралась в футболе. Лонгботтом лишь иногда вставлял свои комментарии, тогда как мисс Снейп просто смотрела в экран. Хоть она и не разбиралась в игре, но было интересно. В честь первого гола студенты Хогвартса чокнулись бутылками с напитками.

— Знаешь, Маркус. По тебе сейчас не скажешь, что ты тот слизеринец, которого мы каждый день видели в Хогвартсе. Ты сейчас более…обычный что ли. Самый обычный, нормальный парень.

— По тебе тоже не скажешь, что ты любительница футбола, Гермиона, — хмыкнул слизеринец, делая глоток эля. — Любительница правил — да, но не футбола.

— Мой папа очень любит футбол, и я с детства смотрела матчи вместе с ним. Любимая команда папы — ≪Ноттингем Форест≫, и он надеется, что она сможет попасть в тройку лучших в турнирной таблице и даже, — девочка хитро прищурилась, — обыграет твою команду.

— А, ≪Ноттингем Форест≫. Лесники или Ловкие деревья. Отличная команда, но, боюсь, в этот раз они обречены на провал. Команда сейчас обескровлена, после продажи ключевых игроков, и у них почти нет шансов на победу. Им повезёт, если они не вылетят из турнирной таблицы. Если до конца сезона они не выиграют хотя бы пять-шесть игр, то потеряют шансы на сохранение прописки в Премьер-лиге.

— Ещё рано говорить об этом, — фыркнула девочка, вздёрнув носик. — Невилл, а ты что молчишь? Поддержи меня!

— Прости, Герми, но тут я соглашусь с Маркусом. К тому же, мне понравилась команда ≪Ливерпуль≫ и…

— Я же просила не называть меня так! — покраснела Грейнджер, а Лонгботтом смутился, поняв, что немного спалился. Обычно он так называет свою подругу, когда они наедине, и их не могут подслушать.

А Маркус лишь улыбнулся на эту сценку. Всё-таки он был прав. Смотреть футбол в компании гораздо интереснее и веселее, чем одному. Теперь он понимал, почему папа практически не смотрел матчи, если был один.

Для Тонки сегодня был чуть напряжённый день. Напитки и булочки пропадали просто с феноменальной скоростью, словно в гостиной сидели не четверо детей, а целая компания взрослых людей, и приходилось поддерживать нужное количество еды и напитков. Обстановка тоже накалялась. Чем больше времени проходило, тем больше раскрепощались дети (особенно львята, что не удивительно — гриффиндорцы вместе со слизеринцем!). После первого тайма ученики разделились во мнениях.

Марианна Снейп решительно поддержала Гермиону Грейнджер, что победа всё-таки достанется команде ≪Мидлсбро≫ (вот она, женская солидарность). Невилл, который в начале матча занимал нейтральную позицию и во время просмотра был введён в курс дела, отдал предпочтение в этой игре команде Маркуса, естественно говоря, что всё-таки ≪Ливерпуль≫, или Красные*, ему нравятся больше.

(Примечание Автора — что удивительно, но у команды Маркуса и Невилла одно из прозвищ совпадают, обе команды называют Красными.)

Маркус уже успел выяснить, что на рождественских каникулах первого курса он был в гостях у подруги. Отец мисс Грейнджер как раз смотрел футбол, и пока женская половина была на кухне, Невилл был отконвоирован в комнату на просмотр маггловского вида спорта. Именно тогда он впервые увидел Красных.

Также Лонгботтом был удивлён, когда Маркус назвал себя и его — двойными соперниками. Как оказалось, одними из принципиальных соперников Красных с давних лет являются Красные Дьяволы (Манчестер Юнайтед) плюс, парни принадлежат к соперничающим факультетам — Гриффиндор и Слизерин.

Итак начался второй тайм. Обстановка накалилась не только на поле, но и в гостиной Кусланд-мэнор. Пока был отдых, Маркус потихоньку передал Невиллу бутылочку сливочного пива, замаскированную под бутылку из-под эля. А что? Девочки видели? Нет. Значит ничего и не было. Красные во втором тайме сразу же начали атаку, прорываясь к воротам соперника, и атаковали ворота. Вратарь Красных Дьяволов, словно настоящий дьявол, отражал атаку за атакой. Дважды он в прыжке ловил мяч, едва успевая спасать ворота, потрепав нервы всем болельщикам. На одиннадцатой минуте второго тайма, после замены с каждой стороны, Дьяволы, кажется, разозлились.

— ХА-ХА! ДВА-НОЛЬ! ДЬЯВОЛОВ НЕЛЬЗЯ ЗЛИТЬ!

С широкой улыбкой Маркус повернулся к Гермионе, взглядом показывал, мол, смотри, как моя команда разрывает соперника. Девушка на это лишь показала язык.

Когда счёт стал два-ноль, Красные поубавили пыл, словно уже понимая, что у них уже нет шансов. До конца матча оставалось всего семь минут, когда вратарь Дьяволов, снова поймав мяч, отдал пас. Одним ударом мяч пролетел чуть больше половины поля, где его перехватил игрок его команды.

— Ого! Ничего себе удар!

— А ты чего хотел, Невилл? Это же Петер Шмейхель или, как его ещё называют, Великий Датчанин. До того, как стать вратарём, он был нападающим и до сих пор не растерял своих способностей. Он использует популярный стиль игры среди вратарей — максимально расставляет ноги и руки для блокировки удара, что помогает доставать ≪мёртвые≫ удары соперников. Надеюсь, он надолго останется в команде.

Маркус настолько сильно был увлечён игрой и спорами с Золотым Трио, что даже не заметил, что домой вернулась его мама. Женщина стояла, опираясь о косяк двери и смотрела, как её сын впервые за долгое время ведёт себя как обычный мальчик. Став Главой Рода и потеряв отца, Маркус часто походил на Дерека — у него пропадали все эмоции, словно нажималась кнопка отключения. С каждой неделей периоды таких отключений и их продолжительность всё увеличивалось, и Анна уже не знала, что ещё сделать, чтобы этого не случалось. Всё-таки есть один большой плюс в том, что её сын поступил в Хогвартс. Там он смог познакомиться с этими детьми, которые наверняка смогут вытащить Маркуса из этой ямы, в которую проваливаются его чувства. Решив им не мешать, Анна тихо вышла из гостиной, уйдя на кухню.

Когда, наконец, матч был закончен (со счётом 3:0), Маркус провожал своих гостей с таким чувством, словно всю ночь провёл на долгой и изнуряющей охоте. Его переполняло спокойствие и лёгкая усталость.

— Спасибо, что разрешил посмотреть матч, — улыбаясь, сказали Гермиона и Невилл. Мари кивнула, также не скрывая улыбки.

— Да чего уж там. Мне было не тяжело, к тому же, я нечасто принимаю гостей. Увидимся в понедельник, ребят.

Тонки перенесла Золотое Трио назад, откуда доставила их в первый раз, оставляя Маркуса одного. Что же, время, проведённое с этими людьми, не прошло зря. А теперь, осталось самое главное — подготовиться к охоте на Короля!

* * *

Желание убить Короля Змей было очень сильным. От одной только мысли о бое, тело Маркуса мелко дрожало от предвкушения, а кровь начинала бурлить, но лезть напрямую в его логово он не торопился. Маркус до сих пор помнит слова отца:

≪Желать победы над сильным противником всегда в нашей крови. Когда охотник побеждает врага во много раз сильнее его, то это настоящий пир для души, а количество энергии будет колоссальным. Только не думай, сын, что ты в мгновение ока станешь всесильным. Иметь много энергии это одно, а вот управлять ей — совсем другое. Как бы силён ты не был, никогда нельзя лезть на врага, не оценив его и свои силы. Если ты приблизительно знаешь его местоположение, то будет не лишним провести разведку, найти ловушки, входы-выходы и многое другое. Всё, что может быть найдено на вражеской территории, может сыграть тебе на руку. Главное — быть готовым.≫

В конце апреля весна медленно начала завоёвывать свои права, природа просыпалась, стряхивая с себя остатки долгого зимнего сна, и для Маркуса настало время усиленных поисков. Что он искал? Ну, после общения с Золотым Трио перед просмотром матча, они уже выяснили, что Василиск ползает по школе при помощи труб, но, изучив историю и узнав Салазара Слизерина лучше, слизеринец пришёл к выводу — из его Тайной Комнаты ведёт как минимум два запасных выхода, и охотник начал их искать. В Запретном Лесу, возле Чёрного Озера и Хогвартса, — Маркус как настоящая ищейка проводил поиски. Метр за метром он исследовал местность, за чем его часто находило всё Трио. И не только его одного.

Отношения между Золотым Трио и Маркусом вышли на новый уровень. Доверять он им стал гораздо больше, правда всё-таки меньше, чем Луне. Особенно им это помогло во время одного небольшого происшествия, когда Маркус приобрёл себе…небольшую помощь.

В середине марта, когда тройка друзей выходила из школы и обсуждала свои дела, им навстречу вышел слизеринец со своими телохранителями. Как и всегда, белобрысый не мог промолчать, увидев Грейнджер и Мари, правда перед этим осмотревшись на предмет наличия взрослых. Было странно, что Малфой решил высказываться при Невилле, особенно если учесть, что ему уже доставалось от него.

— Так-так-так. И кто у нас тут? Снова поганый сквиб и его грязнокровная…

— Что-то ты осмелел, Хорёк, — рыкнул на него гриффиндорец. — Или забыл, что было в прошлый раз?

— Не смей прерывать меня! Я бы на твоём месте приглядывал за своей грязнокровкой. А-то как бы она не стала его следующей целью.

Малфой мерзко ухмыльнулся, а его телохранители, Крэбб и Гойл, также мерзко захихикали. Маркус наблюдал за этим с небольшого расстояния, стоя вместе с Луной и немного отходя от урока Истории Магии. Странно, но в последнее время и Лили Поттер стала задумчивой, как и её муж. Наверно, какие-то проблемы в семье.

≪Не уж-то разводятся? ≫ — с долей цинизма думал Маркус.

Возле шестерых споривших учеников уже собралось несколько змей и львят, причём Рон Уизли, однокурсник Невилла, лез туда, куда его вообще не просили. Но всё закончилось, когда в разговор вступила мисс Снейп.

— Малфой, а ты не боишься, что Наследник нападёт на тебя? Ведь он нападает на всех, вне зависимости от его крови.

— А тебе, дочь предателя, стоит закрыть рот, — злобно прошипел Драко, предварительно оглядевшись. — Ты и твой трус папаша — оба будете просить пощады, когда придёт наше время, жалкие животные!

— Луна, подожди меня немного, — безэмоционально проговорил Кусланд.

Драка, которая должна была начаться между Невиллом и Драко (а заодно между всеми остальными, за компанию), была прервана. Лонгботтом сделал шаг, намереваясь ударить слизеринца, а тот, уже зная, что может произойти, отпрыгнул, вынимая палочку. Но выполнить заклинание он не успел. На его правое плечо легла чья-то рука, одновременно с этим в сознание змея стала проникать тёмная энергия. Драко развернулся, чтобы посмотреть на того, кто решил прервать его, но тут в его челюсть прилетел мощный удар с кулака, выбив тому два зуба и опрокинув его на землю. Приложившись лицом в грязь, в которой были камни, Драко заскулил от боли, держась за место удара.

— Вот же мерзкий ублюдок, — рыкнул Маркус, вынув из кулака застрявший в нём зуб Малфоя. — Видно ты мазохист, раз прошлого раза было мало.

— Ты… Ты выбил мне зубы! — вскрикнул Драко, тут же получив ногой по рёбрам. Удар был ощутимым, хоть Маркус и контролировал силу.

— Молчать, щенок, когда с тобой разговаривает Глава Рода, — голос Кусланда понизил температуру вокруг него на несколько градусов. Те, кто присутствовал в тот день, когда слизеринец разобрался с Датсоном, словно волна дружно отпрянули назад и замерли, боясь вздохнуть. — Ты так и не научился следить за своими словами, Малфой, и думать кстати тоже. По-моему, я уже говорил, что не позволю, чтобы такие мрази, как ты, оскорбляли людей, входящих в мой круг общения.

— Знаешь, что с тобой сделает мой…

Нога Маркуса, которой он наступил на затылок Малфоя, заставила его лицо уткнуться в грязь. Крэбб и Гойл попытались дёрнуться, но одного взгляда от Кусланда им хватило, чтобы остаться на месте.

— Твой отец? И что же он сделает, Драко? Попробует натравить на меня своих дружков? Как-то не страшно, знаешь ли. А вот я с вами могу сделать такое, что мучения инквизиторов покажутся вам Раем.

— Маркус.…Не надо. Заработаешь наказание, а он этого не стоит, — произнёс ошарашенный Лонгботтом.

— О, не волнуйся, Невилл. Мне совсем не трудно разобраться с таким щенком, ведь другого способа объяснения они не понимают. Впрочем, ты прав. Он не стоит того, чтобы я тратил на него сейчас время.

Маркус убрал ногу с затылка Малфоя и отошёл на шаг назад. Поверженный слизеринец, не переставая тихонько хныкать, встал с земли. Лицо его было в крови и грязи.

— Тебе…конец, Кусланд, — прошипел Драко.

— Я не боюсь смерти, Малфой, а вот вам стоило бы. И ещё одно — у тебя сейчас всё лицо в крови и грязи, так что берегись. Наследник может атаковать и тебя, грязнокровный щенок.

Слизеринец тут же, насколько мог, покинул место происшествия, расталкивая учеников. Его телохранители, что удивительно, за ним не последовали, только лишь слегка вздрогнули, когда Маркус слегка наклонил голову, смотря на них.

— Интересно. Винсент, Грегори, будьте любезны, найдите меня вечером. Надо…поговорить.

Двое неуклюжих подпевал Малфоя быстро закивали и попытались развернуться и быстро уйти, дважды столкнувшись друг с другом.

— Маркус, спасибо, конечно, но не стоило…

— Стоило, — коротко ответил парень, взмахнув рукой и останавливая словоизвержение Невилла. — Я уже говорил, почему это делаю, так что не в моих принципах стоять и ничего не делать в таких случаях.

— Марк никогда не даст своих друзей в обиду, даже если знает, что пострадает сам, — это уже сказала Луна, подойдя к компании и обвив его левую руку своими руками.

И нет, не надо думать, что в этом движении девушка подразумевала влюблённость или что-то подобное. Во всех движениях и действиях девочки чувствовались только дружеские эмоции.

— Э-э-э-м.…Да.…Здравствуйте, мисс Лавгуд, — чуть замешкался Лонгботтом. Из всего Трио, с девочкой общалась только одна Мари.

— Можно просто Полумна или Луна, — с улыбкой произнесла рэйвенкловка, видя то, как замялся гриффиндорец. — Привет, Мари. Как ты?

— Привет, Луна. Я в порядке, ну…насколько можно быть в порядке после общения с таким, как Малфой.

— Может пройдёмся возле озера? — предложил Маркус. — Заодно поговорим.

Вся компания тут же согласилась на такое предложение, и все двинулись к озеру. По пути Гермиона пыталась успокоить Невилла, которого сильно разозлил этот инцидент.

— Невилл, успокойся. Ну, оскорбил он меня, не стоит из-за него так злиться.

— Успокоиться? Этот хорёк мне уже поперёк горла стоит. Его стоило ещё в детстве удавить, чтобы другим глаза не мозолил!

— Невилл.…Не стоит так говорить…

— Я согласен с Невиллом, — встрял в их разговор Маркус, взмахом руки создав несколько кресел и усевшись в одно из них. Смотря вперёд, он поправил волосы, лезущие ему в глаза. — Правда с небольшой поправкой — его прямо сейчас надо удавить, чтобы сам не мучился и другим не мешал.

— Малфой считает, что папа всегда его защитит, — сказала Марианна, задумавшись о недавних словах Драко. — И если бы сейчас соотношение Пожирателей к аврорам Министерства было гораздо ниже, Люциус Малфой и его сынок так бы себя не вели. Маркус, будь осторожнее. У него очень большое влияние на кабинет Министра, он может сильно тебе подгадить.

— Ну, это вряд ли, Мари. На моей стороне Министр, который прекрасно знает, что будет, если он попробует пойти против меня и моего Рода. Большую охоту никто не отменял, знаешь ли.

— Ты считаешь, что это остановит таких уродов, как Малфои?! — вскрикнул Лонгботтом, всё ещё злясь.

— Именно. Или ты думаешь, что Кусландов просто так не уничтожили, когда мы покидали Англию? Ваше правительство прекрасно знает, что если они попробуют истребить одного из нас, остальные устроят кровавую месть, беспощадно проносясь по континенту и уничтожая всё и вся.

Золотое Трио внимательно посмотрели на слизеринца, который пусть внешне и не выражал эмоций, но чувствовалось, как холод буквально клубится в нём от этих слов. Холод выражался так явно, что Невилл мгновенно успокоился. Но, как оказалось, Маркус не закончил с монологом.

— Единственное, в чём был прав Драко, это в том, что за Гермионой надо внимательнее приглядывать. Будет неприятно, если.…Впрочем, неважно. Теперь, насчёт тебя, Мари. Не стоит принимать слова этого щенка, насчёт своего отца, близко к сердцу.

— Но ведь он прав, — загрустила рэйвенкловка. — Раньше папа был Пожирателем Смерти, но потом предал их и Тёмного Лорда. Получается, что папа для них всех предатель, а я дочь предателя.

— Пожиратели и есть настоящие предатели, Мари. Они предали весь свой род, устроив войну друг с другом, а Северус Снейп проявил чудеса выдержки и показал свою волю. Я уважаю твоего отца не только за его знания, опыт и характер. Он очень сильный человек, обладающий выдержкой и волей, самыми важными качествами в жизни. Не каждый человек способен осознать, что он творит зло, и пойти против него. В этом он напоминает моего отца. Папа обладал огромной волей, которая поддерживала его до самой смерти, и даже в конце своего пути он держался за неё, был на одной волне с ней, что и спасло нас с мамой. Так что запомни одну истину — ни ты, ни твой отец не предатели.

Лицо девочки озарила улыбка на слова слизеринца, а вот Гермиона наоборот нахмурилась, ухватившись за одну фразу.

— Маркус, а что ты имел в виду, под словами, что Пожиратели предали свой Род? Ведь они не шли против семьи, а наоборот, они целыми семьями воевали.

— Думаю, под словами — Род, Марк говорил не о семье. Правда, не уверена, что я полностью права, — ответила вместо парня Луна, слегка смутившись. Рэйвенкловка посмотрела на друга, и тот ободряюще улыбнулся ей. — Марк хотел сказать, что Пожиратели предали человеческий род, ведь все мы люди, и неважно — маггл, маг, охотник или оборотень. А Пожиратели, пойдя следом за монстром, сами стали такими же.

— Умница, Луна, — похвалил подругу Маркус. — Ты очень правильно угадала то, что я хотел сказать.

— А зачем ты попросил подпевал хорька найти тебя? Это ведь не просто так, да?

— Да, так. Скажем, что мне может понадобиться их небольшая помощь. Не обращай внимание, Невилл. В своё время вы всё узнаете. Давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом. Например, как в прошлое воскресенье сыграл ≪Ливерпуль≫ и ≪Шеффилд Юнайтед≫.

* * *

Так зачем на самом деле Маркус позвал Крэбба и Гойла? Причин было много. Во-первых — как говорил отец, нет ничего плохого в том, чтобы заручиться поддержкой других людей. Плох тот охотник, который не умеет вести дела с людьми. Во-вторых — у него ограниченное время. Как Маркус предчувствовал, через несколько недель противостояние Наследника и директора (хотя складывалось ощущение, что Альбус вообще не реагирует на это) выйдет на последний уровень, и ему нужно ускорить свои поиски. Если бы он был более опытным, то мог через Перекрёсток Теней найти провалы в местности, но его опыт ещё не позволяет такое проделывать. Ну и в-третьих — Крэбб и Гойл не такие, какими их видят другие. Малфой сделал сам себе подножку, взяв их как своих телохранителей и ведя себя так надменно с ними и со всеми.

Да, у парней были проблемы — мозг был не слишком сильно развит, но у них был потенциал. И нет, не охотничий, а бойцовый. Например, тот же самый Грегори обладал огромным потенциалом к Тёмной Магии, не только в управлении, но и в сопротивлении ей. Редкий дар, и если его поднатаскать, из него может получиться мракоборец высшего разряда. А таких людей в Англии и так не хватает.

Крэбб такого дара не имеет, но тоже достаточно силён в искусстве Тёмной Магии и является легилиментом. Мракоборца не получится из него сделать, но приличного аврора воспитать из Винсента можно. Но это если смотреть со стороны тех, кто сражается с Пожирателями, но ведь везде есть две стороны. И если эту парочку, лет этак двадцать тренировать в тёмных искусствах и попутно подбрасывать кое-что не из английского магического набора, они смогут составить конкуренцию Тому Реддлу. Ни Крэбб, ни Гойл ещё не запятнали себя ярлыком предателей, несмотря на родителей, так что у них ещё есть шанс не попасть под это.

Но Маркус не собирался воспитывать из ребят тех или других. Пусть сами решают свою жизнь, а ему они нужны для другого дела. Конечно, он мог сразу сказать им приходить к его комнате, но тогда ему было бы не интересно, а вот узнать, смогут ли они включить мозг — увлекательно. Ждать пришлось долго, но всё-таки после полуночи он услышал стук в дверь. Взмахнув рукой, дверь в комнату открылась, и внутрь ввалились двое крупных слизеринцев.

— Ну, привет, ребята. Я уже начал переживать, что вы не догадаетесь найти меня в моей же комнате. Чего стоим? Присаживайтесь.

Создав без палочки два мягких (а главное крепких) кресла, Маркус ввёл своих сокурсников в аут. Второкурсник, способный производить заклинания без палочки и невербально? Это же невозможно! Но ведь как-то это сейчас произошло на их глазах!

— Итак, вы пришли ко мне, а значит вас заинтересовало то, что я могу сказать или дать. И не надо делать такие глаза, словно вас за причинное место взяли. Вы ведь почувствовали, что стало происходить с Малфоем перед ударом.

— Я…да, — замялся Грегори, стараясь не смотреть на Кусланда. — Такое ощущение, словно сама тьма появилась возле тебя и стала проникать в сознание Драко.

— Ну, можно сказать и так, — холодно улыбнулся Маркус, радуясь подтверждению своей теории. — И ты, Винсент, почувствовал то же самое, правда, скорее всего, слабее своего товарища.

Слизеринец кивнул головой, также отводя взгляд в сторону от однокурсника. Не могли они спокойно смотреть на него.

— И вас ведь это заинтересовало, правда? И это естественно. Вы не шибко умны, парни, но вы не такие идиоты, какими вас выставляет Драко. Вы гораздо сильнее и более искусны в магии, чем считаете сами, и вас явно не устраивает, как обучают в этой проклятой школе.

Слизеринцы, переборов себя, уставились на Маркуса. В их глазах тот прочитал, что его предположение оказалось верным. Этих двоих не устраивает, что они не могут стать ещё сильнее.

— Что же, это можно слегка исправить, — подпевалы Малфоя тут же замерли, внимательно слушая. — Я не скажу, что мне есть дело до вас, но мне могут пригодиться лишние глаза и уши, а также дополнительные силы в некоторых…проблемах. Поэтому сделаем так — вы двое присягаете мне на верность, что будете выполнять то, что я скажу, не теряя при этом свою личность и индивидуальность, а взамен, я помогу вам стать сильнее не только магически, но и физически.

— Но… Мы уже давали присягу на верность Драко, — произнёс Винсент, и Грегори кивнул, явно разрываясь между тем, что ему делать. — Если мы откажемся, то…можем погибнуть.

— Это враньё. Вы можете погибнуть, если дали Малфою Непреложный Обет, а так просто получите откат. Но если присягу дадите мне, магия моего Рода защитит вас от этого отката. Так какой ваш ответ? Всю жизнь быть шестёрками и поддакивать такому ничтожеству, как Малфой, или раскрыть свой потенциал и стать кем-то более значимым?

Крэбб и Гойл думали (!) несколько минут, что постепенно грозило перейти в часы. Но вначале Грегори, а потом и Винсент, встали со стульев с палочками наголо, произнося присягу верности. Следом за ними встал и Маркус. Когда вспышки от палочек затухли, а всю тройку окутал изумрудно-зелёный свет, охотник коварно улыбнулся, осматривая своих новых вассалов.

— Ну что же. Тогда с завтрашнего дня мы с вами начнём ваши тренировки. Советую подготовить свободную и удобную одежду, иначе вам же будет хуже. А сейчас — свободны.

* * *

— Э-э-э-м. Маркус, а что тут происходит?

— М-м-м? Оу, да ничего такого. Просто хомячки вышли на пробежку. Присаживайтесь, посмотрим представление.

Золотое Трио с открытым ртом смотрели на это представление, устроенное возле входа в Запретный Лес, в последние дни апреля. Крэбб и Гойл, едва не падая, бегали туда-сюда по небольшому полю, которое сделал Маркус. Добегая до одного конца через препятствия, парни зачерпывали дырявыми вёдрами воду из больших бочек и пытались быстро добежать назад, пока вода вся не вытекла. Несмотря на то, что они уже не в первый раз делают это, парни всё равно не укладываются во время.

— Крэбб, выше ноги! — крикнул Маркус, внимательно смотря на своих подопечных, мысленно вспоминая свои тренировки. Да, папа умел придумывать испытания, но если он, Маркус, додумался использовать магию на своём ведре, чтобы вода не вытекала, то для хомячков он придумал кое-что другое.

— А почему подпевалы хорька сейчас здесь, и почему они так спокойно слушают тебя? — не сдержалась Гермиона. Как обычно, она долго не могла выдержать, если ей было что-то интересно.

— Они уже не его подпевалы. Скажем так — мы с ними поговорили по душам и создали небольшой договор. К тому же, мне может понадобиться их помощь в поисках дополнительных выходов из Тайной Комнаты.

— А ты ещё не нашёл их?

— Пока нет, Невилл. Но у меня есть несколько вариантов, где может быть один из них. Знаете, как говорят в армии? Нет такого дела для сержанта, которое не могут сделать его подчинённые. Я в армии не служил, но папа часто воевал и многое принёс оттуда, кроме ран. Кстати, как ваши поиски?

Маркус уже давно вывел с Золотым Трио одну теорию. Наследник Слизерина может управлять Василиском либо при помощи парселтанга, языка змей, либо при помощи какого-то артефакта. И пока охотник искал выходы и входы, Трио пыталось найти хоть какое-то подтверждение теории.

— Пока ничего, — вздохнул Невилл. — Странно, но все эти двенадцать нападений объединяет кое-что одно похожее, помимо окаменения. Вы заметили, что нападения не только непостоянные, но и происходят лишь в выходные?

— Значит, это тем более подтверждает, что это ученик, — кивнула Гермиона. — Но кто?

— Тот, кто является Наследником Слизерина, — хмыкнул Маркус, зевнув, прикрыв рот ладонью. Девятый день на ногах, усталость начинает наваливаться со страшной силой. — В нынешнее время я знаю только двоих магов, которые могут ими быть.

— И кто же?

— Волан-де-Морт — первый их них. Конечно, это и так логичный вывод, но если внимательно узнать его родовую историю, то можно прийти к такому же выводу. Вторым человеком, ныне мёртвым, является Гарри Поттер.

— Но не мог же сам Тёмный Лорд прийти в школу и вызвать Василиска! Он уже приходил в прошлом году, и Невилл с Гермионой его прогнали!

— Ага, с помощью директора, — проворчал Невилл на слова своей подруги рэйвенкловки. — Значит, какой-то артефакт?

Маркус кивнул на эти слова, повернувшись к Трио. Крэбб и Гойл, увидев, что их надзиратель отвернулся, решили схитрить. Они пришли заранее и принесли с собой целые вёдра, и заменили свои дырявые.

— Причём артефакт, принадлежащий Наследнику и влияющий на сознание того, кто им владеет в данный момент. Вы не видели, чтобы кто-то из ваших вёл себя странно?

— Приближаются экзамены, Маркус. Сейчас все ведут себя странно, пытаясь подготовиться. Тебе бы тоже не мешало.

— Зачем, Гермиона? По сравнению с тем, как тут учат, я уже сейчас могу сдать СОВ на высшие оценки. Только придётся свои знания снижать, дабы преподаватели могли понять, что я написал. Но то, что мы не можем вычислить того, кем владеет артефакт, это очень плохо.

— Почему? — спросила Мари.

— Время. Его у нас очень мало. Можете считать это предчувствием, и я чувствую, что в ближайшее время противостояние подойдёт концу. Конечно, ученик, скорее всего, умрёт, но вот Василиск всё равно достанется мне.

Трио удивлённо посмотрело на слизеринца.

— Тебя…не волнует, что кто-то может погибнуть? — задала вопрос Гермиона.

— Есть кое-что страшнее смерти незнакомого человека, и я это видел. Так что не надо обвинять меня в малодушии. Или в том, что я не пойду спасать идиота, попавшегося под артефакт. Чёрт возьми, мне нужно поспать.

Маркус широко зевнул, прикрыв рот и встав со стула потянулся.

— Так, хомячки. Закончили? — обратился Кусланд к Крэббу и Гойлу, которые, увидев движения надзирателя, быстро поменяли вёдра. — Ого, молодцы, а главное вовремя.

Двое слизеринцев ухмыльнулись, радуясь, что смогли обмануть мучителя. Ухмылка пропала, когда Маркус протянул им небольшие глубокие миски, также с дырочками.

— А теперь тоже самое, но в обратном направлении, — улыбка и голос Маркуса источали мёд, отчего обоих передёрнуло, а когда они увидели, в каком состоянии миски, жалобно и громко застонали. — Нечего стонать. В следующий раз будете думать, прежде чем пытаться меня обманывать.

* * *

Можно подумать, что Маркус и правда издевается над своими новыми подопечными, с учётом так называемых тренировок, но ничто не даётся так легко, даже сила. Но полтора месяца, прошедшие с середины марта, уже начали приносить результаты. Парни чуть сбросили вес, укрепили мышцы руки и ног, а благодаря ещё некоторым тренировкам на цепкость пальцев, они уже крепче стали держать палочку в руках. Конечно, сражаться со старшекурсниками они не могли, но дать отпор второму или третьему курсу, не прибегая к физическим силам, уже в какой-то мере могли. В начале мая Кусланд перешёл к магическим тренировкам, не забывая про физические разумеется. Но изначально он обучал подопечных не Тёмной, а Светлой магии (как же Маркус не любил эти разделения).

Конечно, изначально Гойлу это не понравилось, и тот спросил, почему их учат пользовать магией Света? Естественно, Маркус ответил.

— Вы оба на интуитивном уровне отталкиваете эту магию. Если вам удастся не только владеть, но и управлять ≪Светом≫, — Кусланд сделал кавычки, — то вам гораздо легче будет освоить Тёмную и Боевую магию. Так, хватит болтать! Продолжаем, бойцы!

Конечно, когда парочка оставила Малфоя, это не было незаметно. Драко пыхтел, злился и пытался даже поговорить со своими бывшими телохранителями. То, как ответили ему парни (нависая над хорьком), надо было записать на камеру, как и выражение лица этого белобрысого. Дамблдор тоже подозрительно активизировался, несколько раз вызывая его к себе в кабинет, но охотник и не думал к нему идти. Он не нарушал никаких правил, а то, с кем он общается, исключительно дело самого Маркуса, а не старого ублюдка.

Кроме тренировок, Крэбб и Гойл помогали Маркусу в поисках запасных выходов из Тайной Комнаты, естественно, рассказав, что они ищут и зачем. И, разумеется, взял с них клятву о неразглашении. Конечно, не Непреложный Обет, но тоже неприятный откат можно получить. И не только Крэбб с Гойлом участвовали в поисках.

— Господин Кусланд, — раздался голос за спиной Маркуса, пока тот осматривал первый найденный проход.

Конечно, он уже знал, что к нему приближаются, но надеяться, что эта…крыса сможет его атаковать, это уже что-то из области фантастики. Развернувшись, охотник уставился на небольшого человечка, слегка толстенького, с крысиными чертами лица и водянисто-голубыми глазами. Даже цвет волос был мышино-коричневыми.

— Чего тебе, Питер?

— Думаю, я нашёл его.

— Думаешь или нашёл? Мне нужен точный ответ, Питер.

Питер Петтигрю (а это был именно он) съёжился под взглядом Кусланда.

— Нашёл. Вход замаскирован и спрятан, но мне удалось его найти.

— Вот оно как. Хорошо, тогда найди Крэбба и Гойла и веди нас к этому входу.

Петтигрю тут же обратился в крысу, отправляясь на поиски, а Маркус, дожидаясь прихода остальных, вспомнил момент, как он обзавёлся крысой.

Здесь не было ничего сверхъестественного, просто в один из дней в середине апреля он подошёл к Рону Уизли и в течение нескольких минут капал ему на мозги. Мол, у Рона крыса старая, облезлая, бесполезная, а у него, доброго слизеринца, как раз есть лишняя сова, от которой явно больше пользы. После нескольких минут, гриффиндорец всё-таки сдался и согласился обменять свою крысу на сову (крыса, конечно, пыталась сбежать, но один мощный заряд тёмной энергии поубавил эту прыть). И уже вечером, после принудительного превращения крысы в человека, у них состоялся дооолгий разговор, в котором Петтигрю признал теперь своим хозяином Маркуса. Ему…удалось убедить крыску пойти на это.

— Вот он, Господин Кусланд, — сказал Петтигрю, когда все пришли к огромному камню в Запретном Лесу, словно отколовшемуся от скалы.

Камень, с первого взгляда ничем неприметный, да и со второго тоже, но Маркус уже чувствовал, что он необычный. Но говорить об этом не торопился, давая возможность своим подопечным попробовать разобраться самим. Большие надежды он возлагал на Грегори, и тот его не подвёл.

— Камень…другой. От него…словно что-то идёт. Какая-то энергия.

— Верно, Грегори, — похвалил его охотник. — Камень наполнен тёмной энергией самого Салазара. Хм.

Маркус подошёл к камню и на парселтанге произнёс: ≪Откройся! ≫. В следующую секунду камень отодвинулся в сторону, открывая огромную тёмную пропасть, идущую вниз.

— Вот и второй вход. Размер как раз для Василиска подходит, — говоря эти слова, охотник почувствовал животную ярость, исходящую от этого места.

Кровь с огромной силой забурлила в его теле, едва не толкая паренька внутрь, но он не был бы сыном Дерека, если бы сделал это сейчас. В тоже время он почувствовал, как напряглись остальные участники похода.

— Не надо дрожать. Вы же не думаете, что я пошлю вас идти вместе с собой на Василиска? Я ещё с ума не сошёл. Так, сегодня можете отдыхать. Считайте это благодарностью за помощь в поисках. Питер — останься.

Петтигрю, оставшись наедине с Маркусом, задрожал и съёжился, отчего ему стало жаль мужчину. Немного. Мало того, что над ним издевались в школе так называемые друзья, так ещё и Тёмный Лорд постоянно мучал его. Да, Волан-де-Морт безжалостен не только к врагам, но и к проштрафившимся соратникам.

— Во-первых, хочу тебе сказать, что ты молодец. В Запретном Лесу, где всё пропитанно странной магией, очень тяжело найти что-то, отличающееся от энергии этого места.

— Сп… Спасибо, Господин Кусланд, — прошептал анимаг.

— А во-вторых — мне вот что интересно, как ты умудрился прятаться на глазах у Мародёров? Разве они не знали, как ты выглядел в своей анимагической форме?

— З.…Знали, Господин. П.…Просто, я смог поменять внешность своей анимагической формы. На это…ушло несколько лет, но я смог.

— Неплохо, Питер. А как же палец? — кивнул охотник на отрезанный палец Петтигрю.

— Магия Иллюзии. В школе…я часто терпел насмешки от Сириуса и Джеймса, и мне пришлось овладеть иллюзиями, чтобы хоть иногда можно было отдохнуть от них. Я…создавал астральную проекцию самого себя…и отправлял вместо себя.

Маркус приподнял бровь, разглядывая Питера. Пока он рассказывал, как овладевал школой иллюзии, голос мужчины креп, и в нём сквозила гордость за своё достижение. Закончив рассказ, Маркус захлопал в ладоши.

— Браво, Питер, — без иронии произнёс парнишка. — Должен сказать, что с учётом твоего несильного магического потенциала, ты освоил магию, которой не каждый может овладеть в такой мере. Ты молодец. А теперь, превращайся в крысу и пошли в замок. Мне надо подготовиться. И кстати, на всякий случай гуляй в лесу неподалёку, но не лезь на рожон. Не хочу, чтобы ты погиб ненароком.

* * *

Маркус устал ждать. Сколько времени уже прошло с тех пор, как он узнал о Василиске, но встречи с ним ещё не было. Сдерживать себя удавалось с огромным трудом, поэтому не было ничего удивительного, когда вечером субботы, двадцать второго мая, он понял, что всё началось. Об этом говорила надпись на стене: ≪Её труп навечно останется в Тайной комнате! ≫

Думать, кто именно оказался в этой комнате, ему не хотелось, да и смысл? Ему было откровенно наплевать на девчонку, которая по своей глупости попалась под чары дневника, правда, ради успокоения, он отправил Питера присматривать за мисс Гринграсс, а своих подопечных — проверить Золотое Трио. Как оказалось, никто из них не пропал, значит глупость проявил кто-то другой. Её проблемы.

— Маркус! Ты видел? Надо срочно…

— Не мои проблемы, — тут же остановил Невилла охотник. — Я уже говорил об этом, по-моему. Моя цель — разобраться с Василиском, а Наследник остаётся на вас.

— Но это же неправильно!

— Я не геройствовать пришёл. Я не герой, если хочешь — смело ступай в бой. Надеюсь, ты лучше подготовлен, чем в прошлом году.

Лонгботтом мотнул головой на такой ответ, но, вспомнив, что ему надо бежать, резко развернулся.

— Невилл! — крикнул ему в след Маркус, и когда тот к нему повернулся, кинул небольшой мешочек.

— Считай это помощью. Это светошумовые гранаты, которые я слегка переработал и усилил. Так как Василиск жил столько лет в подземелье, он очень чувствителен к звуку и уязвим к резким световым вспышкам. Если придётся туго, вынимай чеку и кидай. Только не забудь сделать защиту для себя.

— Спасибо, Маркус, — кивнул Лонгботтом, сжав мешочек, и побежал дальше.

— Не за что. Не хочется, чтобы такие хорошие люди, как вы, погибли, — произнёс слизеринец очень тихо, почти себе под нос.

А тем временем, в коридорах началось твориться форменное безобразие. Ученики носились по коридорам, профессора требовали всем расходиться по своим гостиным. Теневой Тропой Маркус оказался на вечерней улице, недалеко от второго входа. Тёплый ветер окутывал паренька в угольно-чёрной одежде, словно предлагая отдохнуть, но ему было не до этого.

Естественно, что гранаты, которые Кусланд отдал Невиллу, предназначались не только им в помощь. Тут был и тонкий расчёт. Такой огромный змей, как Василиск, проведя больше девятисот лет в подземельях, не просто уязвим для света, а очень уязвим и, получив дозу звука и света от одной гранаты, станет искать защиты и сбежит из Тайной Комнаты. Самый естественный выбор — это выход в лес, под защиту деревьев и энергетики самого леса. Именно поэтому Маркус и сидит на ветке дерева прямо возле этого выхода. По его расчётам, пройдёт не меньше часа, прежде чем Трио доберётся до комнаты и начнёт сражение с Наследником в попытке спасти девчонку. Но он ошибся.

Уже через двадцать восемь с половиной минут из выхода с диким воем вылетела огромная змея. Снося при этом камень, стоящий на выходе. Маркус немного удивился такой реакции, которая была в разы сильнее, чем он ожидал. Впрочем, через секунду все мысли были заморожены, и над парнем взял верх ОХОТНИК! Дикая, необузданная мощь, сама сущность магии потекла по его венам почти также, когда начиналась Большая Охота. Только во много раз сильнее, из-за долгого воздержания.

Маркус спрыгнул на голову Василиска, ухватившись одной рукой за роговые отростки, а во второй материализуя клинок Тэнэбрис. Мимолётом, охотник отметил ожоги на глазах змеи.

≪Наверно, Невилл бросил сразу все гранаты, ≫ — пронеслась в голове мысль, перед тем, как Тэнэбрис воткнулся в правый глаз Василиска.

Издав громкий вой, змей замотал головой, снося при этом деревья. Поняв, что неожиданную цель не получится сбросить, он резко (при своих-то размерах) свернулся, надеясь раздавить врага. Маркус резко спрыгнул, направив всю магию на уменьшение скорости падения. Пролетев несколько метров по земле, охотник встал на ноги, тормозя дальнейшее скольжение, одновременно с этим упираясь свободной рукой в землю. Как итог, закончив тормозить, он оставил на земле три длинных следа, от руки и ног. Используя остаточную инерцию от торможения, Маркус рывком прыгнул вперёд, несясь на свою добычу. Монстр Слизерина, слегка придя в себя от звукового шока, едва смог услышать бег и резко бросился вперёд.

Охотник, не пытаясь соревноваться с огромной змеёй в том, у кого сильнее таран, отпрыгнул в сторону, но вражеский клык слегка задел штаны, благо, не повредив саму ногу. На лице парнишки появилась звериная улыбка, когда он бросил взгляд на повреждённую штанину. Наконец-то, враг, достойный его. Король и Охотник. Василиск и Человек. Лишь один из двух великих существ, стоящих сейчас в лесу, останется в живых. А умирать Маркус не планировал.

Охотник резко бросился вперёд, воткнув клинок в бок змеи. Зачарованное лезвие, при помощи мышц, усиленных с помощью тёмной силы, прошло сквозь чешую в плоть, заставив Василиска издать громкое шипение, в котором слышалось: ≪Уничтожить. Разорвать≫. В следующую секунду на слизеринца с огромной скоростью стал нестись хвост древнего существа, от которого охотник едва увернулся. Маркус по достоинству восхищался этим существом. Даже лишившись зрения и почти слуха, он умудрялся находить и чувствовать его. Ещё дважды увернувшись от хвоста, перепрыгнув через него, Кусланд всё-таки попался в ловушку. Вначале клыки Василиска сомкнулись на его руке, не дав противнику сбежать и едва не оторвав конечность, а выпустив яд в кровь, хвостом отбросил охотника в дерево.

≪Вот это силища! ≫ — с восхищением подумал Маркус, мотнув головой и вставая на ноги, чтобы снова отпрыгнуть в сторону от существа, пытающийся им закусить. Яд уже на полной скорости распространялся по его телу. Поправив рукав, чтобы раны были накрыты тканью, он материализовал во второй руке клинок Люкс, предварительно отключив болевой порог, и пулей побежал к Василиску. Взмахом клинков на манер ножниц, Кусланд отсёк противнику острый конец хвоста, только сейчас отметив, что его правый карий глаз заливает кровь из разбитой брови.

Почуяв неладное, Василиск попытался скрыться среди деревьев, а охотник, увидев это, в последнюю секунду прыгнул на него, воткнув оба клинка в хвост. Но змей не собирался так легко сдаваться, как и Маркус, и пока тот пытался на большой скорости по хвосту подняться выше (вонзая по очереди лезвия и подтягиваясь), Монстр Подземелий размахивал хвостом, ударяя им об деревья. Во время одного из ударов охотник почувствовал, как не выдержали кости его правой ноги, которые сломались при ударе об дерево, и как ногу пронзил небольшой сучок. Следующий удар был ещё чувствительнее, так как пришёлся прямо по его спине, едва не выбив из него дух и чуть не сломав позвоночник.

Несмотря на свою мощь, Василиск тоже стал уставать и замедляться. Повреждение слуха и зрения вместе с несколькими глубокими и рваными ранами от Маркуса истощали те немногочисленные силы, которые были у него. Несколько выходов из Тайной комнаты для нападения на учеников не могли разогнать ту скованность мышц и потерю выносливости, которые накопились за девятьсот лет сна. Во время ещё одного мотания хвостом, Маркус всё-таки слетел с хвоста, оставив на месте клинков две глубокие и рваные раны. В этот раз он не успел использовать магию для торможения, поэтому охотник использовал магию для ещё большего укрепления мышц, чтобы окончательно не переломать свои кости.

От удара об землю было трудно дышать, голова слегка кружилась, но это не мешало охотнику встать на ноги и готовиться к решающему бою. В данный момент они оба были равны. Змей не мог использовать хвост для атаки, так как раны хвоста были очень обширны (Маркус постарался), но мог ещё использовать свою голову. Кусланд же не мог использовать ногу для быстрого уворота в сторону, но всё ещё мог использовать Теневую Тропу. К сожалению, он не мог одновременно блокировать боль на нескольких участках тела, и если отключённый болевой порог руки позволял ему драться обеими руками, пусть и медленней обычного, то с ногой такое не проходило. У него даже мелькала мысль снять перчатки, наручни, спрятанные под рукавами, и ботинки, чтобы дать себе фору, но змей просто не давал ему этого.

Василиск ещё несколько раз пытался в быстром рывке уничтожить своего противника, сомкнуть зубы и разорвать надвое, но Маркус, пусть и медленно, но уходил от атак, правда зубы змеи задели его в нескольких места, отравляя тело ядом. Охотник едва успевал прятать раны под лоскутами одежды, чтобы не погибнуть. Увидев, как Василиск начал подниматься, широко разинув пасть и готовясь к последнему броску, Маркус отвёл оба клинка назад практически соединив друг с другом и посылая магические импульсы. Но, вместо обычного голубоватого сияния, оба клинка вспыхнули ярко-белым светом. Ладони охотника чувствовали, как рукояти клинков пытаются выскользнуть, высасывая последние силы, но он удерживал их на пределе своих возможностей. И в тот момент, когда Василиск, словно стрела, накинулся на него, Охотник нанёс размашистый удар снизу вверх, разрубая нижнюю челюсть змея надвое. Монстр Подземелий издал громкий, бешеный рёв, орошая и землю, и охотника, находившихся под ним, кровью, прежде чем рухнул, едва двигаясь. Удерживая горящие белым клинки, Маркус не глядя перевернул их и направил прямо в череп Василиска. Сделав последние взмахи хвостом, гигант навечно замер. А рядом с поверженным Королём рухнул уставший Охотник со счастливой улыбкой на лице. Прекрасная охота!

* * *

Тайная Комната. Через двадцать минут после изгнания Василиска.

— Вот и всё, юный маг. Я ведь говорил, что вы, дети, не чета мне, великому магу!

Золотое Трио, уставшие хуже кроликов и едва державшие палочки в руках, с трудом стояли на ногах и целились в шестнадцатилетнего паренька. Том Реддл, или, как он зовёт теперь себя, Волан-де-Морт, уже не был воспоминанием, но ещё и не стал живым. В течение получаса Трио сражалось с этим ожившим Тёмным Лордом, и, как назло, Невилл пришёл к выводу, что единственные способы с ним справиться — либо уничтожить тот непонятный артефакт, лежащий возле небольшого бассейна, либо дать этому уроду полностью ожить и только потом уничтожить его самого. И этот второй вариант не подходит ни при каких условиях. Да ещё, как назло, этот дневник слишком далеко, в холодеющих руках Изабеллы Поттер. Прямо возле этого урода.

— Ты думаешь, что сможешь чего-то добиться? — зарычал Невилл, пытаясь встать так, чтобы девочки были за его спиной. — Я видел тебя год назад, Реддл. Ты теперь всего лишь жалкий, высохший старик. А если сейчас трое детей могут сдержать тебя, то против взрослых магов или самого Дамблдора тебе никогда не выстоять!

— Неужели ты думаешь, что я также глуп, как вы? Время Дамблдора скоро пройдёт, а кроме него никто не встанет против меня! Все остальные лишь жалкие ничтожества, которые должны целовать мне ноги! А тот, о ком ты говоришь, уже не Тёмный Лорд. Когда я выпью последние силы из этой девчонки, я найду его и займу его место.

— Девочки, я отвлеку его на себя, а вы бегите, — шёпотом произнёс Лонгботтом, пока Том Реддл распинался о своём величии.

— Ты сдурел? Думаешь, мы оставим тебя тут одного? — прошипела Гермиона.

— Вы должны выбраться и позвать сюда МакГонагалл или Дамблдора. Да кого угодно, а я постараюсь удержать его столько, сколько смогу. Главное бегите быстро, потому что я не знаю, сколько ещё протянет Изабелла.

— Надо же, какой благородный мальчик, — рассмеялся Реддл, услышав часть разговора. — Готов умереть сам, но спасти своих подружек. Только боюсь, никому из вас не выйти отсюда. Когда вернётся мой Василиск, я натравлю его на всю школу, и Дамблдору придётся её покинуть. Я уничтожу всех, кто будет стоять на моём пути, и начну с вас! Жаль, что я не встретил брата этой малышки. У меня были большие планы на Гарри Поттера.

Реддл занёс палочку, готовясь нанести последний, смертельный удар, когда его слегка отвлекло удивлённое выражение лиц соперников. А потом за спиной послышались хлопки.

— Браво, браво, браво. Не думал, Том, что ты так сильно любишь поболтать. Только тебе так и не сообщили, а я устал повторять, что Гарри Поттер уже давно умер.

Резко развернувшись с палочкой наголо, Реддл увидел того, кого так желал увидеть.

— А, так ты сам пришёл ко мне, — с тоном покровителя произнёс Реддл. — И, как я вижу, ты попался моему Василиску на пути.

— Скорее, это он попался на моём пути. Жаль, но эта змейка больше никогда не сможет ползать по этой земле.

Маркус Кусланд устало привалился к стенке. Он пришёл в сознание совсем недавно и ещё не успел восстановить свои силы, их итак едва хватило, чтобы прийти сюда. Как назло, Теневой Тропой сюда не попасть, зато можно спокойно выйти. Надо лишь немного подождать, прежде чем покончить с этим существом.

— Ты…смог убить Василиска? — удивился Реддл, видя, что парень перед ним и не думает шутить. Из-за разбитой левой линзы виднелся зелёный зрачок, но он…словно был пуст.

— Смог, правда этот засранец сильно меня потрепал, — Кусланд глубоко вздохнул, улыбаясь, и слегка пошатнулся. — Столько энергии я ещё никогда не впитывал. Ты не представляешь, Том, какое это классное чувство!

Заметив раны на его теле, Реддл высокомерно ухмыльнулся.

— Что же, ты показал себя как очень сильный волшебник. Вот только жить тебе осталось совсем недолго. Я уверен, что яд Василиска уже течёт по твоим венам.

— М? Оу, ты про эти царапины? — указал правой рукой на свои раны Маркус. Левую руку он держал за спиной. — Ничего особенного. Просто слегка покусали и всё. И, между прочим, меня укусили минут десять назад. Точнее сказать, к сожалению, не могу, так как я потерял ненадолго сознание.

— Десять? Но…ты уже должен был умереть!

— Должен. Но я прекрасно знал, на кого иду охотиться, так что у меня было несколько тузов в рукаве. И вот один из них.

Слизеринец вытащил руку из-за спины, показывая чёрный дневник с надписью: Т.М.Реддл.

— Что? Нет! Как ты забрал его?

На плече Маркуса появилась крыса, сокрытая до этого чарами.

— Знаешь, оказывается, даже от Коросты есть польза. Вот же чудо!

— Верни мне его!

— Зачем? Он мне очень нравится, думаю, я просто уберу твоё имя и напишу своё.

— Верни. Мне. ЕГО! И тогда я пощажу вас! — уже вскрикнул подросток, явно задрожав от ярости и…страха?!

— Ну, раз уж ты так просишь, да и к тому же предлагаешь такое.…Лови!

— НЕТ! МАРКУС НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — крикнул Невилл.

Охотник словно и не услышал этого крика, одним движением бросив дневник Реддлу. Тот одним движением поймал свой дневник обеими руками (бросив палочку на пол). Невилл, посмотрев на Маркуса, в то время пока летел дневник, увидел в пустом глазе слизеринца странное выражение, а когда Тёмный Лорд выронил палочку, тот сразу всё понял и быстро призвал вражескую палочку к себе. Но тот словно этого не заметил.

— Вот и всё! Теперь вас уже никто не спасёт, — шептал Том, с каждым словом повышая голос. — Никто и ничто не спасёт вас от той смерти, которую Я ВАМ УГОТОВЛЮ! ТЫ САМ ДАЛ МНЕ ВСЕ ШАНСЫ ДЛЯ ПОБЕДЫ НАД ВАМИ, ПОТТЕР!!!

Тёмный Лорд громко рассмеялся, смотря на свой дневник, не видя ничего другого. А дальше…для него всё было как в очень замедленной съёмке.

Вначале он почувствовал острую боль между рёбер, словно в него воткнули нож. Но этого не может быть, ведь он не может испытывать боль, пока не выпьет остатки жизненных сил девчонки! Потом, в центре дневника появилось небольшое отверстие. Оно становилось чуть больше, из его центра стал сочиться свет.…А потом всё резко ускорилось, и через дневник прошёл длинный, ярко-белый клинок, вонзившись прямо в грудь Реддла, пригвоздив туда сам дневник.

Том не кричал, не угрожал всех убить, для него прошло всё слишком быстро. Он просто начал заваливаться назад, медленно рассыпаясь на мелкие кусочки. Со звуком разбивающегося стекла, Том Реддл упал на пол, а лёгкий ветер, царивший в Тайной Комнате, развеял его остатки. Остался только дневник, пронзённый длинным мечом с клинком, источавший ярко-белый свет.

— Ты слишком много болтаешь, Том, — проговорил Маркус, держась рукой за повреждённые рёбра. — И я не Поттер. Запомните вы все наконец.

* * *

— Изабелла! — Невилл вместе с подругами быстро подскочили к девочке, проверяя, в каком она состоянии.

— Она жива, только не может проснуться, — произнесла Мари. — Я думала, что когда мы его уничтожим, она проснётся!

— Просто она потеряла слишком много жизненных сил. А резкий приток этих сил назад не даёт прийти в себя. Уж я-то это уже знаю.

— Мерлин Великий. Маркус, ты…

— Я в порядке. А насчёт яда не беспокойтесь. У меня правда есть несколько козырей, от чего я точно не умру.

Маркус оттолкнулся от стены и, хромая, двинулся к своему клинку, чтобы забрать и его, и дневник.

Когда он проснулся, то первым делом пожелал, чтобы его клинки, Люкс и Тэнэбрис, материализовались в руках, но этого не произошло. Зато его взгляд привлёк яркий белый свет, который шёл из головы Василиска. Он тут же вспомнил, что перед потерей сознания он воткнул клинки в голову змея. Встав на ноги, Маркус бросил взгляд на то место, где должны быть клинки, но вместо них из черепа Короля Змей торчал длинный клинок. Выглядел клинок так, словно пришёл из космоса — чёрная рукоять, с белыми вкраплениями, исполненная в виде ночного небесного фона, белый клинок с ярким светом, словно свет от луны, рассекающий тьму. Белый и чёрный. Люкс и Тэнэбрис сплавились воедино, создав новый клинок.

— Ferrum De Luna (латынь), — произнёс парень, с восхищением разглядывая новый меч. — Клинок луны.

Закончив разглядывать клинок, он как мог двинулся в сторону запасного входа в Тайную комнату, по пути призвав Питера. А дальше, добраться до нужного места, было парой пустяков. Ну, почти.

— Маркус, но ты же сильно ранен! У тебя идёт кровь! Тебе нужно…

Продолжить говорить Марианне помешал посторонний звук. Им оказался феникс, прилетевший с той стороны, откуда пришло Трио. Птица несла в своих когтях Распределяющую шляпу, но, увидев, что она здесь почти не нужна, приземлилась на пол.

— Феникс директора Дамблдора? А он-то что тут делает? — поинтересовалась Гермиона.

— Ну, причины у него могут быть разные, — пожал плечами гриффиндорец. — Зато теперь у нас есть способ подняться наверх, в закрытый туалет Плаксы Миртл! Фениксы могут переносить вес во много раз больше своего! Так, я возьму его за хвост, Гермиона, ты держишься за меня, Мари за тебя… Чёрт, а как же… Маркус?

Предугадав, что сейчас скажет Невилл, Кусланд, не дожидаясь, пока он закончит, взял на руки Изабеллу Поттер.

— Мы доберёмся своим путём. Встретимся в вашем нелегальном кабинете зельеварения.

Улыбнувшись напоследок, слизеринец ушёл на Перекрёсток Теней. Сейчас, находясь тут от слабости, Маркус чувствовал, как на него давит тьма, словно прощупывая на его способности.

— Чёрт. Как же сейчас…тут тяжело, — с отдышкой произнёс парень. — И какого Грифона я вообще спасаю эту…дочку Поттеров? Кажется, мне сильно досталось от Василиска, и яд ещё действует.

Несмотря на сопротивление местности, Маркусу удалось выйти отсюда и появиться в туалете Плаксы Миртл, как раз тогда, когда оттуда вылетел феникс вместе с детьми. Волосы у всего Трио были растрёпаны, словно в волосах взорвали гранату, и если Невиллу было легче, просто пригладил волосы и всё, то девочкам было гораздо тяжелее.

— И куда же нам теперь?

— Ну, думаю следом за птицей, Невилл. Во всяком случае, это самое логичное решение.

Вся тройка пошла следом за фениксом, по пустым коридорам школы. Путь их окончился возле кабинета Истории магии, который явно не был пуст, судя по крикам.

— Какого чёрта, Альбус! Как ты допустил, чтобы в этом пострадала моя дочь?!

Голос Дамблдора был тихим, и он явно стоял дальше Джеймса Поттера (который и кричал сейчас), но для Маркуса не было проблем, чтобы услышать весь разговор, ведь у него был сонар.

— Успокойся, Джеймс. Я не знал, что Изабелла могла пострадать, ведь я не мог присматривать за ней. Она лишь изредка появлялась в школе, а основное время проводила дома.

— Да как ты смеешь?! Хочешь сказать, что это из-за нас Наследник Слизерина забрал нашу дочь?!

— Нет-нет-нет, Лили. Просто я хочу сказать, что Наследник может быть связан с Волан-де-Мортом, раз он избрал своей целью вашу дочь. Думаю, будет лучше, если в учебном году она поступит на Гриффиндор, где Минерва сможет присмотреть за ней.

— Присмотреть? Также как вы присмотрели за Гарри? По вашей милости, мы с Джеймсом потеряли сына, а теперь ещё и дочь?!

— Мы уже обсудили это с остальными профессорами и сейчас пойдём за ней. Не волнуйся, Лили, мы спасём Изабеллу.

Маркус едва не расхохотался от этих слов. Вот же Дамблдор, вот ведь сукин сын! Играть с жизнями детей, надеясь, что его планы не дадут осечку.…Как же противно.

— Так, мне это надоело, — проговорил слизеринец, отодвинув подслушивающих детей. Одним сильным ударом с ноги (от которого он сам чуть не упал), он открыл дверь. От тёмной энергии во время удара, все заклинания на двери развеялись, а замок был сломан.

— Всем привет! А мы тут на блинчики к вам пришли! — преувеличенно радуясь, сказал Кусланд. Трио буквально ввалились следом за ним. — И кстати, мы тут по пути девочку нашли. Не знаете, чья она?

— Мерлин! Изабелла!

Оба Поттера буквально подскочили к слизеринцу, забирая свою дочь.

— Что с ней? Она…

— Живая, миссис Поттер, — успокоила женщину Гермиона. — Просто она потеряла много сил и сейчас без сознания.

Пока родители тихо благодарили детей, что они спасли её дочь, Маркус внимательно смотрел на директора школы. Альбус Много-Имён Дамблдор также смотрел на них, отмечая, в каком состоянии сейчас дети. Что же, одно сражение выиграно, осталось ещё одно.

Разговор неизбежен.

Маркус заранее был готов к разговору с директором и его двумя шестёрками, хотя Поттерам сейчас явно было не до дел Альбуса. И Джеймс и Лили осматривали свою дочь, и пытались привести её в сознание, не обращая внимание на то, что Дамблдор попросил рассказать о произошедшем. Миссию по разговору взял на себя Невилл, а слизеринец смотрел на него, прижавшись плечом к стене и осматривая компанию, с которой пришёл сюда. В течение получаса бравый гриффиндорец рассказывал обо всём, что они смогли узнать — о василиске, Тайной Комнате, своих подозрениях и даже рассказали о своём предложении к Маркусу (правда рассказ произошёл лишь с согласного кивка слизеринца). Самым забавным был момент, когда Маркус почувствовал слабые попытки директора влезть в голову к Лонгботтому, чтобы выудить больше информации, но, как оказалось, щиты разума у парня были довольно внушительными для его возраста, и приложи старик чуть больше сил, парнишка бы это почувствовал.

— … и когда василиск выполз из статуи, я вспомнил про гранаты Маркуса. Но, кажется, я чуть переборщил и бросил их все, так что он со всей скорости покинул Тайную Комнату. А дальше…нам пришлось сражаться с практически возрождённым Томом Реддлом. Мы сдерживали его, сколько могли, но чем дольше сражались, тем сильнее он становился, и тем больше слабела Изабелла. Если бы не вернулся Маркус, мы могли погибнуть.

— Вы молодцы, дети. Теперь, когда беда нас миновала, надо дать объявление в Большом Зале. Вы всё правильно сделали, — похвалил детей Дамблдор с улыбкой доброго дедушки и повернулся к Маркусу, но не успел с ним заговорить, так как в это время очнулась Изабелла.

— М…мама? Папа? — тихо проговорила девочка, увидев лица родителей. Постепенно сознание начало возвращаться, пока оно не вернулось мгновенно, подобно вспышке. — Мерлин! Где я? Где… Том?

— Тихо, Белла, — успокаивающе погладил по голове свою дочь Джеймс. — С ним всё кончено.

— Нет, его невозможно убить! Нужно уничтожить дневник, это источник его жизни!

— Да, кстати, а где дневник Тома? — поинтересовался Дамблдор, снова посмотрев на детей.

Золотое Трио тут же задумалось. Если они правильно помнят, то в последний раз его видели на полу Тайной Комнаты, о чём дети и заявили, пока Невилл не посмотрел на Маркуса. На его обычно безэмоциональном лице была слабая улыбка, а холодный зелёный глаз медленно осматривал кабинет. Столкнувшись взглядами с гриффиндорцем, тот просто хмыкнул и достал из внутреннего кармана уничтоженный дневник.

— Вот он. Конечно, он слегка пострадал, но мне будет интересно его изучить.

— Он очень опасен, мальчик мой, — тут же отозвался Дамблдор. — Даже будучи уничтоженным, он может тебе навредить. Лучше отдай его мне, чтобы я мог его обезопасить.

— Да? Хотите отобрать у меня мой трофей, директор? — холодный взгляд зелёного глаза уставился прямо на директора, а улыбка сошла на нет. — Можете попробовать, но не думаю, что вам понравится мой ответ.

— Я беспокоюсь о твоей безопасности и безопасности окружающих, мальчик мой. У тебя может не хватить сил разрушить его.

— Беспокоитесь о безопасности? Мисс Поттер, — обратился слизеринец к девочке, — не расскажете, как вы нашли этот дневник?

Девочка, что естественно, вздрогнула, когда к ней обратился Маркус, но потом нахмурилась.

— Я плохо помню. Я…гуляла по Хогвартсу, когда…сбежала из кабинета, пока мама отходила по делам, — смутилась Изабелла, стараясь не смотреть на свою маму. — Кажется, я зашла в заброшенный класс, где он и лежал. И почему-то я его взяла.

— Об этом мы с тобой поговорим позже, Изабелла, — нахмурился Джеймс Поттер и посмотрел на детей. — Как вы смогли пробраться в Тайную Комнату? Раз её создал Салазар, значит он закрыл все двери на парселтанге. Кто-то из вас разговаривает на нём?

— Нет, мистер Поттер, — ответила Гермиона. — Когда мы пошли следом, то все ходы уже были открыты. И путь из женского туалета в подземелье, и дверь в Тайную Комнату.

— Это всё я, — отозвалась Изабелла, смутившись под взглядами всех собравшихся. — Когда я поняла, что Том хочет сделать, я пыталась с ним справиться. Я вспомнила уроки Окклюменции, но моих сил хватило только чтобы заставлять его ≪забывать≫ о закрытии дверей. Я надеялась, что это поможет найти меня побыстрее.

— Ты молодец, Изабелла! В таком юном возрасте и блокировать часть мыслей такого сильного тёмного мага показывает, как ты сильна, моя девочка.

— Спасибо, директор Дамблдор, — покраснела девочка от такой похвалы. — Но как был уничтожен дневник Тома? Я пыталась сама это сделать: и сжигала его, и топила, и пыталась порвать, но всё бестолку!

Невилл задумался. Он хотел рассказать о том, как клинок Маркуса пронзил и дневник, и Реддла, но не знал, как на это отреагирует сам слизеринец. Вряд ли это то, что можно рассказывать всем. Впрочем, сам Кусланд уже настроился на разговор.

— Я проткнул его клыком Василиска, директор. Реддл слишком много болтал, вместо того чтобы прикончить своих противников, поэтому я смог тихо подойти к дневнику и совершить акт уничтожения. Ох, как он кричал, пока умирал.

— Клыком… Василиска? Но… Он напал на тебя?

— Скорее это я на него напал и прикончил, мисс Поттер, — тихо рассмеялся Маркус. — Это был хороший бой и отличная добыча, правда, в подарок мне досталось несколько переломов, шрамов и пару клыков в руке. Одним из них я и проткнул его. Кстати о клыках.

Маркус убрал кусок ткани с руки, под которым обнаружился сломанный клык василиска, застрявший в кости. Отключив болевой порог, слизеринец трансфигурировал свои ногти на двух пальцах в когти животного и запустил их в рану, не обращая внимание на звуки, издаваемые некоторыми людьми, словно их сейчас стошнит. А вот Изабелла замерла на месте, смотря на то, как Маркус с каким-то могильным спокойствием копошится в своей ране. Вот его трансфигурированные ногти замерли и резким движением вырвали из раны часть клыка, размером 2.2 дюйма (примерно 5,6 см) в длину на 2 дюйма (чуть больше 5 см) в ширину. Мерлин, но почему же он не реагирует? Ему же явно больно!

Вырвав клык, Кусланд несколько секунд смотрел на него, раздумывая над своими мыслями, которые относились к мисс Поттер. Он так и не мог понять, как относится к этой девочке. С одной стороны она его бесила одним только осознанием того, что она дочь Поттеров, и тем, что она раньше следила за ним. С другой стороны, девочка оказалась достаточно сильной, сопротивляясь Реддлу, да и не виновата в том, что в её руках оказался крестраж Тома. Интересно, а не Дамблдор ли заставил мисс Поттер зайти в тот злополучный кабинет? Хотя это слишком легко.

Вздохнув и сделав несколько пасов палочкой, Маркус подошёл к девочке, присев перед ней и взяв её за руку, вложил в её руку клык.

— Вот это вам, мисс Поттер. Пусть этот клык будет вам напоминанием о произошедшем, что не стоит брать в руки то, что кажется опасным. Как бы сильно оно не притягивало.

— С…Спасибо, Маркус. Подожди, если это клык василиска, значит он тебя укусил, — глаза девочки расширились от ужаса. — Ты отравлен ядом!

— Хе-хе. Ну, да. Был отравлен. Видите ли, мисс Поттер, я прекрасно знал, с кем буду сражаться, и что может случиться. Поэтому я заранее подготовился и пропитал всю свою одежду слезами феникса и кровью нунду. По этой причине я ещё живой. Ладно, был рад с вами поболтать, но сейчас, после уничтожения Наследника, можно будет поужинать в Большом зале.

— Думаю, вам будет лучше, если вы пойдёте в Больничное Крыло и там отдохнёте. Вам всем нужен хороший отдых и лекарства.

— И пропустить мясной хлеб на ужин, который приготовила моя мама? Да никогда в жизни, директор.

При упоминании еды, приготовленной его родительницей, у Маркуса отчётливо заурчал желудок, а на лице появилось мечтательное выражение.

— Простите все, но я хочу есть. Исцеление организма требует много сил, а их у меня не очень много осталось. Вынужден откланяться.

* * *

Появление Золотого Трио и Маркуса в Большом Зале, оформленном в цветах Слизерина, заставило все разговоры стихнуть, а всех учеников не отрываясь смотреть на них. Сам парень как ни в чём не бывало прошествовал к своему столу, не забыв попрощаться с тройкой друзей. Увидев, каким взглядом на него смотрела Луна, Маркус создал двухстороннюю связь между ними.

≪Не волнуйся, Луна. Я в порядке. Просто слегка поранился. Думаю, мозгошмыги твои обрадовались бы, увидев, как я уделал Василиска. Потом расскажу и покажу.≫

Увидев, что её другу и правда ничего не угрожает, Лавгуд расслабилась и позволила себе слегка улыбнуться. Если её друг говорит, что он в порядке, значит так и есть. В любом другом случае она бы уже серьёзно забеспокоилась, хотя и сейчас она беспокоится, видя его раны и то, как он хромает на правую ногу, а одна рука словно висит вдоль тела.

Остальные ученики смотрели на Маркуса с небольшой опаской. И дело не в том, что он ранен, совсем нет. Все привыкли видеть парня с безразличным выражением на лице, очень редко проскальзывала холодная злость (в случае с Датсоном и Малфоем), да и его глаз они никогда не видели. А вот сейчас на его лице была счастливая улыбка, словно он получил что-то, о чём мечтал всю жизнь, и через сломанную линзу очков был виден его глаз с холодной и пустой зелёной радужкой глаз. Слишком непривычно и немного пугающе он выглядит в данный момент.

Спустя несколько минут в зал вошли учителя вместе с директором и расселись по своим местам. Студенты Хогвартса ожидали, что объявление будет сразу же, но как только на столах появилась еда, все поняли, что самое интересное будет после ужина.

— Что, Кусланд, ты ещё не сдох? — злобно прошипел Малфой, сидя через три человека от него. Малфой в надежде посмотрел на Крэбба и Гойла, что они его поддержат, но не встретил в ответ ничего. Оба слизеринца никак не отреагировали на выпад своего бывшего лидера, и Драко, наконец, полностью осознал, что эти двое уже никогда его не поддержат. Нужно срочно переговорить с отцом и что-то с этим сделать.

— Не раньше тебя, Малфой, — ответил Маркус, смотря на мясной хлеб, который принёс ему домовик. А после бросил взгляд на слизеринца, от которого у того всё сжалось из-за слабого испуга. — К тому же, я не собираюсь сейчас умирать. А что насчёт тебя?

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, Драко. Просто интересуюсь. Я, знаешь ли, очень любопытный и не люблю, когда ко мне пристают. Надеюсь, ты понимаешь намёки, дружочек.

Драко уже хотел выругаться, но не успел. В это время слово взял Дамблдор.

— Прошу минуточку внимания, — произнёс директор. — Как вы знаете, весь этот год наша школа была подвергнута нападению Наследника Слизерина, который напал на нескольких наших учеников. Хочу вам сообщить, что сегодня Наследник был уничтожен благодаря нашим смелым учащимся…

Дальнейшее Маркус уже не слушал, а лишь думал, зачем директор делает это объявление? Нет, само объявление — это нормально, но вот поимённо называть имена и присуждать им баллы? И, как показалось Маркусу, расчёт баллов неправильный, потому что по двести пятьдесят баллов Невиллу, Гермионе, двести Марианне и сто пятьдесят Маркусу, отодвинуло Слизерин на третье место и пододвинуло Гриффиндор на первое место. По столу представителей змей прокатился тихий возглас недовольства принесёнными баллами. Впрочем, судя по реакции директора и тому, что флаги в Большом Зале сменили цвета на ало-золотой, Дамблдору было глубоко пофигу. Остальные столы радовались так, что едва не трескались окна.

Осматривая быстрым взглядом Зал, Кусланд отметил пару интересных моментов. Во-первых — профессор Снейп смотрел на Золотое Трио с таким взглядом, что ему даже стало жалко Марианну. Страшно представить, что будет у них дома, и как профессор отыграется на гриффиндорцах на следующем курсе. Декан хоть и не злой, но отыграется на них по полной программе. Во-вторых — стол барсуков, при детальном осмотре, тоже были не в восторге от сегодняшнего расчёта баллов, но радовались тому, что победил не Слизерин. Сразу видно, что у змей не очень хорошая репутация в школе. И в-третьих — взгляд директора, когда он смотрел на стол Гриффиндора, был каким-то… Директор не должен оказывать своё внимание только лишь одному факультету, он должен быть беспристрастным, но вот Дамблдор слишком большое внимание уделял факультету, на котором он учился. Деканы, конечно, тоже выделяли свои факультеты, но директор не имеет на это права. Директор даже не должен выделять любимчиков, но вот Дамблдор делает это, не обращая внимание на правила. Точнее, он подстраивает правила под себя. Хм.

Для многих учеников ужин длился до двух часов ночи, но вот слизеринцы ушли уже через час, быстро поужинав и уйдя к себе в подземелье.

— Мордред и Моргана! Снова Дамблдор выгораживает своих любимчиков! — разошёлся в гостиной Маркус Флинт.

— И это второй год подряд!

— Потому что ты учишься здесь всего два года, Пэнси, — встряла в разговор староста факультета, Джемма Фарли. — Прошлые несколько лет нам удавалось или самим победить, или отдать победу другим, но в прошлом и этом году директор просто разошёлся! Драко, ты писал своему отцу в Попечительский Совет?

— Конечно писал! — важно ответил Малфой, выпятив грудь. — Отец обещал, что найдёт управу на директора, но это требует времени и денег. И сделать всё надо по-тихому.

— М? А в прошлом году что, было точно также? — поинтересовался Маркус, развалившись на кресле поперёк. От такого огромного количества энергии, впитанного со смертью Василиска, ему было слишком хорошо на душе, и он мог позволить себе поинтересоваться делами факультета.

— В прошлом году директор подарил Гриффиндору больше двухсот очков и вывел его на первое место, а нас отодвинул на второе, — ввёл его в курс дела Крэбб. Гойл мрачно кивнул и добавил:

— Формулировки причин, почему он это делал, звучали слишком поверхностно, словно директор не хотел говорить настоящую причину. Но всем было плевать на это, и они радовались нашему проигрышу.

Пока остальные слизеринцы общались по поводу несправедливости, Маркус закрыл глаза и мысленно вернулся в начало года.

* * *

Начало учебного года. Сразу после распределения.

Несмотря на то, что Маркус сразу попал на второй год, ему пришлось слушать приветственную речь старосты Слизерина вместе с первокурсниками. И надо признать, речь ему понравилась.

Приветствую! Я староста, Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас на факультете Слизерина. Наш герб — змея, мудрейшее из существ. Наши цвета — изумрудно-зелёный и серебряный. Вход в нашу гостиную спрятан в подземельях Хогвартса. Как вы видите, её окна выходят на подземные озёра замка. Мы часто видим, как мимо наших окон проносятся гигантский кальмар, а иногда и более интересные существа. Нам нравится думать, что наше пристанище окутано атмосферой таинственности и подводных кораблекрушений.

А теперь, давайте развеем некоторые мифы. Возможно, до вас доходили слухи о факультете Слизерина — будто мы все тёмные маги и будем на вас хотя бы смотреть, только если ваш прадед был великим волшебником, и всё в таком духе. Это всё говорят соперничающие с нами факультеты. Да, мы выпустили свою долю Тёмных магов, но их также выпускали и остальные факультеты, которые почему-то молчат об этом. И несмотря на то, что мы и правда принимаем студентов с богатой магической родословной, но в настоящее время можно найти учеников, у кого хотя бы один из родителей маггл.

Вот малоизвестный факт, который уже никто и не учитывает: на нашем факультете учился сам Мерлин, самый известный в мире волшебник! Он научился всему у нас на факультете и стал великим волшебником!

А теперь, поговорим о том, кем мы являемся. Наш факультет самый классный и дерзкий в школе. Мы ставим на победу и играем на неё, потому что заботимся о чести и традициях Слизерина. Мы также пользуемся уважением нашего брата-студента, хотя иногда это уважение имеет некоторый оттенок страха из-за нашей Тёмной репутации, но знаете что? Это может быть забавным, ведь обронив несколько слов о том, что мы имеем доступ к целой библиотеке проклятий, и никто не захочет у вас что-нибудь украсть. Но мы неплохие люди.

Мы, как наш герб: гладкие, сильные и зачастую неправильно понимаемые. Например, мы, слизеринцы, приглядываем и заботимся друг о друге, что нельзя сказать о Рэйвенкло. А уж говорить о том, что они просто самое большое стадо зубрил, идущих по головам ради хороших оценок, и не стоит говорить. А мы, слизеринцы, братья и сёстры. Коридоры нашей школы полны сюрпризов для неподготовленных новичков, и вы будете рады, что змеи на вашей стороне. По-нашему убеждению, став однажды змеёй, вы навсегда остаётесь одним из нас — одним из элиты.

И кстати, вы знаете, что Салазар Слизерин искал в нас, своих учениках? Семена величия. Вы выбраны на этот факультет, потому что у вас есть потенциал, чтобы стать великим, в прямом смысле этого слова. И, говоря о величии, я не упомянула гриффиндорцев. Многие верят, что мы две стороны одной медали, но это не так. Лично я считаю, что они всего лишь подражатели. Не забывайте, что Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор ценили одни и те же качества у студентов, так что мы больше похожи, чем различны.

Пароль от гостиной меняются каждые две недели, следите за доской объявлений. И никогда не приводите к нам никого из других факультетов. Никто из посторонних не заходил к нам более семи веков. Что ж, я думаю, это пока всё. Я уверена, вам понравятся наши спальни.

Мы спим в древних кроватях под балдахином с зелёной шёлковой драпировкой и под покрывалами, вышитыми серебряной нитью. Средневековые гобелены, изображающие приключения известных слизеринцев, покрывают стены, и серебряные светильники свисают с потолка. Вы будете хорошо спать. Плеск воды в озере, доносящийся из окна, успокаивает.

* * *

Со словами Джеммы насчёт Рэйвенкло Маркус был согласен полностью, ему было достаточно вспомнить тот момент с Датсоном. Хотя, с другой стороны, уроды есть на каждом факультете, даже на Слизерине. Вспомнить хотя бы Малфоя, который сейчас разоряется насчёт того, какой у него великий Род, и что они исправят эту несправедливость, и в этих словах были намёки на то, что всем надо заплатить. Не слишком явно, но говорится именно об этом. Хм. Вообще-то, Маркусу нет большого дела о том, что говорит хорёк, но в последнее время он начал ему надоедать. К тому же, это очень приятно, когда можешь вставить палки в колёса человеку, который тебя раздражает.

— И стоит ли так напрягаться, чтобы справиться с этой несправедливостью? — спокойным голосом поинтересовался охотник.

— Заткнись, Кусланд! — зашипел в ответ Малфой, чувствуя угрозу его вниманию. Но инициативу тут же перехватил Флинт, один из немногих, кто его услышал. Остальные предпочитали обсуждать идею Малфоя.

— Успокойся, Драко. Если у него есть предложения, то почему бы не выслушать? — и обернулся к охотнику. — У тебя есть другие идеи, Кусланд?

— Идеи? Хм, возможно. Скажите мне, дорогие мои змеи, один лишь я заметил, что остальные факультеты всегда рады, когда мы проигрываем?

— Как будто открыл что-то новое. Это все знают, и все видят. Все против нас, и нам приходится противостоять им!

— И вас это не беспокоит? Не смущает ли вас тот факт, что остальные три факультета так дружны между собой только потому, что они объединились против нас? И никто из вас не понял, что нас нарочно выставляют такими ужасными людьми? Причём заметьте — шестьдесят лет назад всё было гораздо спокойнее.

Если в начале разговора Кусланда слушали всего несколько человек, то сейчас на него стали обращать внимание остальные, отвлекаясь от разговора об идее Малфоя.

— Мы…как-то не смотрели на это с такой стороны, — подумав, ответил Флинт. Староста факультета слегка кивнула, согласившись с семикурсником Слизерина.

— Потому что вы к этому уже привыкли и не видите способы, которыми мы можем избавиться от такой несправедливости. Вам просто не до этого.

— А ты будто знаешь, Кусланд, — злобно выплюнул эти слова Малфой. — Просто заткнись и не мешай нам решать проблемы нашего факультета. Верно?

Драко осмотрелся и заметил, что из всех слушателей (коих было почти весь факультет) ему кивнуло всего шестеро, да и то неуверенно. Маркус Кусланд, улыбнувшись, резко развернулся в кресле, усаживаясь по-нормальному.

— Конечно, я знаю один способ, который может нам помочь. И он не требует много денег. Способ простой и до банальности лёгок в исполнении.

Охотник встал с кресла и открыл глаза. Через сломанную линзу очков на слизеринцев уставился уже не холодный, а стальной блеск зелёного глаза, одновременно с этим, все увидели, как линза стала восстанавливаться, но не как от ≪Репаро≫. Это заклинание восстанавливает вещи мгновенно, тогда как линза восстанавливалась постепенно. Словно заживающая рана.

— Мы просто возьмём и стравим между собой остальные три факультета.

— Мы что сделаем?

— Это смешно! — фыркнул Малфой. — Они все против нас, и чтобы с ними справиться, нужна власть!

— В отличие от тебя, Малфой, я не использую только рот, чтобы разбираться с врагами. Я ещё умею использовать глаза. И пока вы все жаловались на несправедливость, я смотрел по сторонам и сопоставлял факты, увиденные за год. Гриффиндор поддерживает директор, Рэйвенкло не нужна поддержка благодаря обширной базе знаний и доступу к сокрытой библиотеке в недрах гостиной.

— Сокрытая библиотека? — от неожиданности, Пэнси Паркинсон не удержалась на ногах и упала. Благо за ней было кресло.

— А как ты думала, почему, имея доступ к библиотеке Хогвартса, только вороны имеют большее количество баллов и умников? Нет, можно конечно всё сбросить на то, что на Гриффиндоре много безбашенных идиотов, но ведь не все. К тому же, Ровена не могла не дать своим будущим студентам хотя бы крупицы тех знаний, которых не будет у других. Именно поэтому Годрик Гриффиндор более углублённо учил гриффиндорцев фехтованию, а Салазар обучал будущих слизеринцев углублённой тёмной магии. Именно из нашего факультета вышли первые и самые сильные демонологи Англии.

Ученики внимательно слушали второкурсника, и никто не слышал, как заскрежетал зубами Драко. Впервые за свою недолгую жизнь он испытал такую жгучую ненависть, что был готов разорвать этого проклятого студента на куски голыми руками.

— Откуда ты это всё знаешь, Маркус?

— Книжек много читаю, мисс Паркинсон. И не те, что предоставляются у вас на континенте. Мы с родителями много путешествовали, а за несколько веков существования мой Род собрал огромное количество книг и свитков с различными данными. Но я отошёл от разговора. В общем, как было сказано раньше, ни Гриффиндор, ни Рэйвенкло нас не поддержат. Для всех них мы подлые, мерзкие змеи, заботящиеся лишь о себе. Значит мы должны поменять это мнение. И начнём с барсуков.

— С Хаффлпаффа? С этих слабаков? Мы не обязаны даже общаться с этими…неудачниками! — вспылил Малфой.

— Удел сильных — помогать слабым, чтобы они стали сильнее и отплатили за свою защиту, — сказал Кусланд с такой интонацией, что всем стало понятно — он это говорит не Малфою, а всем сразу. — К тому же, хаффлпаффовцы устроены так, что просто не смогут не ответить нам добром, если мы проявим его к ним. Это в их крови, и такой же доброй была Хельга.

— И как же нам это делать? Барсуки такие же, как и остальные, они будут только рады, когда мы проиграем, и не станут нам помогать.

Маркус ненадолго задумался над словами Джеммы.

— Вообще-то мне глубоко начхать на ваши тёрки с другими факультетами, — ответил он, спустя несколько мгновений, когда линза его очков полностью восстановилось. — К тому же мне безразличны остальные факультеты, кроме парочки людей с них. Но, с другой стороны, мне не нравится такая вопиющая несправедливость. Да и вставить палки в колёса нашему любимому доброму дедушке очень меня радует. Так уж и быть, начальную работу я возьму на себя. Конечно в этом году мы уже ничего не сделаем, но думаю, мне удастся посеять пару зёрен сомнений.

— То есть, ты сделаешь всю основную работу, Кусланд? — спросил Нотт, один из так называемых ≪друзей ≫ Малфоя, худощавый, умный парень с чувством собственного достоинства. Маркус же в ответ громко рассмеялся.

— О нет, Теодорус. Я только начну эту игру, а всё основное сделаете вы, — с ухмылкой оглядев гостиную, охотник добавил: — Не бойтесь, всё, что вам надо делать, это быть милыми и добрыми с нашими будущими друзьями барсуками. Всё остальное, они сделают за нас.

— И вы думаете, что всё получится, милорд?

Холодный голос Дафны Гринграсс, до этого момента не задавшей ни одного вопроса и даже не участвуя в разговорах, эхом отразился от стен гостиной Слизерина. Маркус, повернувшись в сторону девушки, слегка улыбнулся, вложив в эту улыбку слабый отблеск тепла и хитрости.

— Шансов на выигрыш — пятьдесят на пятьдесят, как и у любого плана, миледи. Но мы, змеи, дерзкие, хитрые и скрытые. Мы лишь дадим барсукам направление, и они за нас сделают то, что нам нужно. Поэтому у этого плана есть все шансы на успех.

* * *

Хогвартс-Экспресс готовился увозить студентов Хогвартса в Лондон. Студенты: кто просто сидел в купе, кто веселился и колдовал, пока есть возможность. А Маркус, в сопровождении Крэбба и Гойла, наоборот, бродил по вагонам, разыскивая нужного человека. Спустя несколько минут поисков, он его нашёл.

— Диггори, да? — спросил Маркус у старосты Хаффлпаффа, который в данный момент сидел один в купе. Видимо, хотелось спокойно почитать или отдохнуть. — Ты не занят?

— М? Нет, Маркус, не занят, — чуть помедлив, ответил староста Хаффлпаффа. Наверно, это из-за того, какая репутация была у парня. А может в этом виноваты двое его телохранителей, стоящие прямо позади него.

— Винс, Грег — сходите, отдохните, парни. Мне нужно поговорить со старостой наедине, так сказать, узнать о своих будущих обязанностях.

Оба слизеринца кивнули и покинули охотника. Кусланд недолго смотрел им вслед, испытывая слабую радость от того, как его подопечные изменились. Немного сбросили вес, нарастили мышечную массу и показывали увеличивающую тенденцию к восприятию магии. Приятно осознавать, что он сам приложил к этому руку.

— Будущие обязанности?

— Я смотрю вперёд на несколько лет. Планирую вначале стать старостой факультета, а потом и школы.

— Стать старостой — нелёгкая задача. Для этого нужна отличная репутация и приличные оценки.

— Знаю, знаю, — отмахнулся Маркус. — Я это вижу по тебе, Диггори. У тебя есть и репутация, и оценки, и связи. Поэтому ты как никто другой достоин стать старостой. Хорошо, что хоть кто-то из барсуков получит награду, а то вас и так постоянно прокатывают.

— О чём это ты?

— М? Оу, я сказал это вслух? Извини, но раз уж сказал а, то надо говорить б. Хаффлпафф уже давно не был в лидирующих позициях, кубок школы между собой постоянно делят вороны, львы и змеи. Вот и в этом году я что-то не услышал, чтобы вам хоть раз присудили так много баллов как остальным.

— Просто мы самые спокойные из всех, — ответил Диггори, чуть нахмурившись.

— Самые спокойные и самые нормальные, — улыбнулся Маркус. — Именно поэтому вы, барсуки, больше всего нравитесь нам, слизеринцам. И не очень нравитесь остальным.

Скептицизм на лице хаффлпаффовца был виден невооружённым взглядом, поэтому охотник продолжил.

— Именно, Диггори. По той причине, что вы не помогаете львам и воронам в ссоре с нами, они не очень сильно вас любят. И по причине вашего спокойствия вы нам нравитесь. У вас гораздо больше ума, чем у остальных, чтобы заниматься такой глупостью.

— Хочешь сказать, что на остальных факультетах учатся только дураки?

— Конечно нет! На каждом факультеты есть свои идиоты, но, к сожалению, хоть их и немного, сейчас именно они диктуют правила. Ого, сколько времени! Хотел побольше с тобой поговорить, но мне нужно кое-что прочитать. А то от вашего мошенничества на квиддиче у меня уже голова болит и хочется успокоиться.

Едва Маркус встал и подошёл к двери, как на его плечо легла рука Седрика. По инерции, охотник уже хотел развернуться и сломать руку, но он подавил этот импульс, напомнив себе, что этот барсук не его враг.

— В смысле мошенничество? О чём это ты? — взволнованный голос барсука заставил Маркуса сдерживать улыбку. Как он и предполагал, Седрик является не только игроком, но и поклонником этой игры, и всё плохое, что с ней связано, считает ударом себе под дых. На это и делался расчёт.

— Да так, Диггори. Просто…ты же знаешь, что магия иллюзии одна из сильных в волшебной Британии. И благодаря ей можно легко манипулировать игрой. Один небольшой магический импульс, и вот ловец Гриффиндора раньше соперников замечает снитч. Ещё один импульс — и соперник воронов чувствует, что летит слишком быстро и ему нужно срочно замедлиться, — Маркус едва сдержался, увидев потрясение на лице Диггори. Требовалось срочно уйти, иначе он реально рассмеётся. — Не принимай всё так близко к сердцу, староста. Это просто теория, у которой пока нет подтверждения. Я просто смотрел на всё со стороны свежим взглядом и подумал о таком варианте. Ладно, я пойду.

Хлопнув Диггори на прощание по плечу, слизеринец быстро вышел из купе и издал тихий смешок. Конечно, Маркус не стал напрямую говорить, что он подозревает Дамблдора в этих манипуляциях, и поспешил всё свести в обычную теорию. И пусть он не сказал про прямые подтверждения, но заставил сомневаться старосту и капитана барсуков.

≪Всё большое начинается с малого.≫

С хорошим настроением, охотник покинул вагон, отправляясь в соседнее. Но по пути ему встретился тот, кто грозился это настроение испортить.

— Кусланд!

— И тебе привет, Малфой. Может ты исчезнешь и не будешь попадаться на глаза? Я тебя видел целый год и ещё столько бы не видел.

— Держись подальше от меня и от остальных слизеринцев. А ещё лучше: заползи в ту же самую нору, откуда ты вылез, и сдохни.

— В чём дело? Щеночек волнуется, что на его территории заведётся кто-то сильнее?

— Заткнись, мерзкий неудачник! Я сильнее тебя! Ты здесь никто и тебе не добиться моего величия! — крикнул Малфой, едва не плюясь от злобы.

— Твоего величия? Или так называемого величия твоего отца? Уж извини, Драко, но у тебя ещё ничего нет за плечами. Ты всего лишь обычный ученик, который пытается показаться выше всех за счёт того, что у твоего отца есть влияние. А у тебя самого пока что нет ничего.

Злоба полностью овладела Малфоем. Он стоял на почтительном расстоянии от Кусланда, и поэтому он резко достал из кармана волшебную палочку и нацелился на соперника.

* * *

Золотое Трио бродило по вагонам, пытаясь найти свободное купе. Им нужно было многое обсудить, и эти разговоры были не для чужих ушей. Поезд как раз только начал движение, когда они вошли в шестой вагон и стали свидетелями стычки. Вернее того, что могло бы стать стычкой.

Драко Малфой достал волшебную палочку, нацеливая её на Маркуса Кусланда. Невилл, как и Гермиона с Марианной, сделал то же самое, готовясь ударить ≪Ступенфаем≫ в спину Хорьку, когда их отвлекли движения охотника. Первый шаг Маркуса был самым отчётливым, а следующие три словно были смазаны, прежде чем он оказался перед Малфоем и отбил руку с палочкой в сторону. Спустя три удара и одного броска, белобрысый хорёк оказался на полу с расширенными от удивления глазами и без палочки в руке.

— На первый раз я прощаю твою глупую попытку нападения, Драко, — произнёс Кусланд со стальными нотками в голосе, держа в руках палочку Малфоя. — Предупреждаю на будущее — ещё раз, и Лорд Малфой окажется без наследника. Будь осторожен, Драко, и запомни — если хочешь жить, не смей переходить дорогу охотнику и тем более угрожать ему! Мне уже приходилось убивать не только существ, но и людей. Оу, привет, ребята.

Маркус обернулся и увидел Золотое Трио с палочками наголо. Он ни капельки не удивился тому, что они уже готовы к бою, поэтому просто сломал палочку и повернулся к тройке друзей.

— Вижу, профессор Снейп ещё не добрался до тебя, Мари.

— Ещё не вечер, — буркнула смущённая рэйвенкловка. — Дома папа доберётся до меня, и мне попадёт по первое число. Да и по второе тоже.

— Ничего страшного. Конечно, вы совершили глупость, в таком юном возрасте сражаться с воспоминанием взрослого тёмного мага и с Василиском, но и ваша храбрость тоже делает вам честь. Кстати, а что вы тут делаете?

— Ищем свободное место, а наткнулись на представление, — ответила Гермиона. И пусть она старалась не смотреть на хорька, но в душе радовалась, что этому белобрысому досталось.

— Ну, это купе пустое, — произнёс слизеринец спустя несколько секунд, указывая на пятые двери купе от него.

— Это? Откуда ты знаешь?

— Секрет фирмы, — хмыкнул Маркус. Не признавать же, что он использовал сонар для этого.

Вся четвёрка расселась в свободном купе, где Трио решило расспросить охотника о борьбе с Василиском. И никто не заметил, как из тамбура за ними следит пара ледяных, серых глаз. А когда разговор закончился, вступила Гермиона.

— Маркус, я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но мне интересно — что это за приёмы, которыми ты уделал Малфоя? Это чем-то похоже на каратэ, но техника какая-то не такая.

— Из книг узнала, я полагаю? — улыбнулся Маркус, на что гриффиндорка лишь покраснела. — Ну, если честно, это был смешанный стиль борьбы. Основа — Сёриндзи-кэмпо с небольшой примесью стиля Ушу ≪Север-Юг≫. Я не профессионал, но немного увлекаюсь единоборствами для самообороны. Хотя, должен сказать, с вашими магами и обычного бокса хватит для того, чтобы вырубить в ближнем бою.

— Значит ты изучаешь боевые искусства?

— В каком-то роде. Если смотреть по уровню развития, и если бы я занимался этим профессионально, то у меня примерно третий-второй ≪кю≫ или коричневый пояс. К сожалению, выше первого дана я вряд ли смог бы подняться.

— Почему? — поинтересовалась Марианна.

— Из-за принципа этого искусства: не убивать, а возрождать противника. Согласитесь, что для такого охотника, как я, будет глупо полностью принять этот принцип, иначе я сам откину копыта раньше времени. К тому же, в Сёриндзи-кэмпо нельзя использовать методы психологического давления на соперника, а мне приходится это делать. А ушу я изучал для повышения физического развития, чего нет здесь. И в этом проблема ваших авроров.

— В каком смысле?

— А ты разве не заметил, Невилл? После того, как Волан-де-Морт ослаб, Пожиратели медленно, но верно наращивают силу не только в качестве живой силы, но и в магической тоже. Что означает, что их плотно тренируют, а так как в стане Пожирателей есть магглорождённые, они вполне могли принести что-то из мира магглов.

— Мерлин! Но…откуда ты это знаешь?

— Я охотник, Невилл. Мы никогда не полезем в логово льва, не узнав о том, что у него в логове хранится. Да и мой отец после того, как спас меня, накопал много интересной информации.

— Тогда почему ты не поделишься этой информацией с Министерством? — спросила Мари. — Ты бы мог помочь многим!

— Как бы грубо это не звучало, но это не моё дело. Я не герой, а если вашему Министерству постоянно указывать на их ошибки, то они так ничему и не научатся.

— Но, тем не менее, ты сейчас частично нам всё сказал.

Маркус ухмыльнулся.

— Считай, что я нечаянно проговорился. Вдруг эта информация достигнет хоть кого-то из авроров, и у них в голове заработает то, что называют мозгом.

Невилл с удивлением посмотрел на сидящего перед ним слизеринца и гадал — какой же он на самом деле? То он похож на обычного парнишку, ничем не отличного от других, то он беспечный. В тот день, когда он пришёл в Тайную Комнату, Маркус был ранен и уставший, но, несмотря на это, выглядел так, словно исполнилась мечта его жизни. В тоже время взгляд у парня был холодным, боевым и расчётливым. Это был взгляд бойца и убийцы. Так какой же он настоящий?

Впрочем, думать он долго не смог, так как дверь в купе открылась, и к ним вошла та, кого они явно не ожидали увидеть.

— Рад вас видеть, миледи, — произнёс Маркус, вставая с сидения и слегка поклонился. — Что-то случилось?

— Ничего серьёзного, милорд, просто мне стало интересно — вы либо слишком беспечны, либо слишком безумны, — холодно спросила Дафна Гринграсс, усаживаясь на свободное место, держа в руках папку с бумагами.

— Думаю, оба варианта вместе. Но может вы объясните мне более подробнее, что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что вы сделали с Малфоем, милорд Кусланд. Вы же должны понимать, что начав угрожать наследнику Рода Малфой, вы объявили настоящую войну.

— Не думаю, что вы полностью правы, миледи. Я бы сказал, что это всего лишь холодная война. Напрямую Малфои не смогут ничего мне сделать, иначе грозятся направить на себя гнев остальных охотников.

— Малфои не глупы, но у них очень много власти в Британии. Вы, милорд, идёте по очень тонкому льду — один шаг в сторону, и даже мощь и власть вашего Рода вас не спасут.

— Ходьба по тонкому льду — одно из моих любимых занятий. Вы могли недавно узнать об этом сами.

— Могла. И узнала. И если честно, это немного странно, особенно если учесть, что все стараются уберечь себя.

Маркус слабенько рассмеялся, прикрыв рот рукой.

— А чего мне бояться, миледи? Смерти? Или боли? Я испытывал всё это, и меня уже невозможно напугать. Есть кое-что страшнее смерти, и кое-что, чем твоя физическая боль, которую тебе причинили.

— Малфои владеют информацией, деньгами и властью. Они легко могут опорочить вашу репутацию, используя газету ≪Ежедневный Пророк≫, и уничтожить всё, что вы сейчас делаете. Но это ваше личное дело, милорд. Я предупредила вас, и только вам решать, что делать с этой информацией.

В глазах слизеринки боролись две эмоции, непонятные для сидящих в этом купе, прежде чем Гринграсс слегка вздохнула. Из внутреннего кармана она достала амулет на шею, который кинула на колени к Гермионе.

— Из вас троих, вы менее защищённая, а с учётом того, что с каждым годом вы влипаете в неприятности, вам нужна защита. Этот амулет может защитить от заклинаний, действующих на сознание, и предупреждает о попытках использовать на вас Легилименцию.

Следующим движением слизеринка положила папку с бумагами на колени рэйвенкловки.

— А вам, мисс Снейп, я бы посоветовала отдать эти документы своему отцу. Профессор Снейп совершил отважный поступок, пойдя против Тёмного Лорда и отказавшись от всего, но магия древнего Рода всё-таки будет полезна в будущем. По этим документам он сможет принять главенство над Родом Принцев, ассимилировав его с Родом Снейп. Или наоборот. В общем, это будет его собственное решение, что делать с этими бумагами.

И уже покидая купе, девочка Гринграсс добавила:

— И советую вашей тройке подготовиться. Со следующего курса профессор Снейп будет вас пытать на своих уроках. Профессор не злой, но злопамятный. Готовьтесь к жёстким подколкам с его стороны. И ещё — несмотря на то, что мы змеи, это не значит, что мы плохие люди. Научитесь правильно ставить приоритеты.

— Миледи, не ответите мне на один вопрос, прежде чем вы уйдёте? — встал со своего места Маркус и, дождавшись, что Дафна к нему обернулась, продолжил: — Не подскажите, что случилось с Малфоем? Он ведь не продолжает лежать на полу, да?

— Нет, не лежит. Почти сразу, как вы ушли, Винсент и Грегори пришли в вагон и вынесли его. Думаю, они унесли его в грузовой вагон. Возможно, я нечаянно обронила намёк на это место.

Дверь в купе закрылась, но Маркус успел увидеть, как на лице девушки появилась очень слабая, едва заметная улыбка.

— Потрясающая девушка, — с восхищением прошептал Кусланд, снова сев на своё место. Как же удачно она всё сделала. Теперь львы и вороны, пусть и немногие, но тоже будут сомневаться в том, в каком свете выставляют слизеринцев. А значит, рано или поздно, в этом убедится большинство учащихся.

* * *

Поезд Хогвартс-Экспресс прибыл в Лондон, привезя с собой учеников школы Чародейства и Волшебства. Все, начиная с первого курса и заканчивая седьмым, прибыли на место назначения и начали покидать поезд. Столпотворение, царившее в коридорах вагонов и на перроне, заставляло многих студентов оставаться в вагонах до последнего. Правда для Маркуса это не было проблемой, и он спокойно лавировал между учениками. В этот раз мама ждала его на платформе девять и три четверти, не переходя барьер, правда, в этот раз мама была не одна, рядом с ней стояла рыжая женщина. Изначально Маркус хотел сразу подойти к маме и забрать её, но потом решил послушать разговор. И, как оказалось, он слегка опоздал к началу, зато успел к развязке.

Рука его матери поднялась, и сильная пощёчина огрела щёку женщины, с трудом удержавшейся на ногах, которой была…

— Не смей сравнивать меня с собой, Эванс. Ты и в школе считала себя лучше других, настоящая Хранительница правил, но стоило тебе связаться с Поттером, как все проделки Мародёров внезапно стали нормальными для тебя. Но это ещё можно простить, а вот то, что ты сделала после.… Отдать своего ребёнка, поверив постороннему человеку, особенно такому, как Дамблдор — на такое пойдёт только последняя мразь. Я лишь надеюсь, что ты и свою дочь не отдашь каким-то свиньям, которые будут над ней издеваться.

— Привет, мама, — с улыбкой произнёс Маркус, своей магией укутывая женщину и успокаивая её. Если она разозлиться, все, кто уже смотрит за этим представлением, пожалеют.

— Привет, Маркус, — Анна выдохнула, успокаиваясь, и посмотрела на сына. — Рада тебя, наконец, видеть. Так, а теперь рассказывайте, молодой человек, что с вами случилось?

Профессиональный взгляд женщины сразу же показал ей, что пусть её сын и стоит спокойно, но видно, что он явно ранен.

— Да всё в порядке, мам. Просто немного поохотился и больше ничего.

— Маркус, я никогда не поверю, что у тебя всё может пройти хорошо. Ты на пауков не можешь поохотиться и не получить рану при этом. Показывай и рассказывай.

— Мам, не при всех же!

— Зная тебя, сын, тебя уже наверно вся школа видела с этими ранами. Ты после охоты всегда хочешь есть, значит ты пошёл на ужин.

Вздохнув, Маркус закатил рукав и показал маме укус от Василиска, попутно рассказав ей, что произошло.

— Ох, Маркус. Идём домой, я обработаю рану.

Взяв женщину за руку, охотник аппарировал с платформы, оставляя ошарашенных магов смотреть на то место, где они только что стояли. И среди всех окружающих выделялась рыжая женщина, которая плакала и полностью осознала всё, что она натворила после Хэллоуина восемьдесят первого года. После того дня, когда они с Джеймсом собственными руками разрушили свою семью и убили сына.

Примечания:

Всем приятного чтения и надеюсь на отзывы!)

---

Обычная ночь, обычная охота. Маркус любил эти моменты, когда обычная прогулка превращается в гонку с преследованием с ночёвкой в лесу. Иногда так случалось, что Маркус, увлёкшись своим любимым делом, мог пропадать в лесу по два, а то и по три дня подряд. Несколько раз такие прогулки оканчивались тем, что дни его активности заканчивались как раз в конце охоты, от чего паренёк устраивался на ночёвку в лесу, как произошло сейчас. Небольшой шалашик с Согревающими Чарами, мягкая трава и маленький костёр, на котором Кусланд готовил мясо. Вяленое мясо закончилось сегодня утром, поэтому он и жарит мясо оленя, пойманного им пару часов назад.

С момента начала каникул прошёл почти месяц, о школе Маркус и не вспоминал, как и обо всём, что с ней связано. Ну, почти со всем. Он поддерживал связь с Луной, не переставая писать ей, или же навещал лично. В третий день от начала каникул, Маркус навестил дом Лавгудов и почти минуту рассматривал интересную архитектуру: огромный чёрный цилиндр, похожий на шахматную ладью, сзади дома виднелся огромный сад, оканчивающийся возле речки. Сад выглядел заброшенным, но кое-где Маркус видел давно завядшие ингредиенты для зелий. Логика подсказала охотнику, что сад в большей своей части принадлежал Пандоре Лавгуд, и после её смерти он оказался заброшен. А жаль, с таким садом можно было содержать небольшую, но прибыльную лавку зелий.

Закончив разглядывать сад, Маркус дотронулся до калитки, активируя Сигнальные Чары. Уже через несколько секунд дверь дома открылась, и к нему выбежала Луна. После объятий и приветствий, пара друзей вошла в дом, где Маркус познакомился с Ксенофилиусом Лавгуд, отцом Луны. Мужчиной он был эксцентричным, с великолепным воображением и хорошим знанием магозоологии, чуть косоглаз и с белыми волосами до плеч. Поговорить с издателем журнала ≪Придира≫ захотел сам Маркус уже после первого прочтения, и наконец, желание исполнилось, и слизеринец ни капельки не жалел об этом. Пообщавшись с Ксено, как просил называть себя мужчина, Кусланд пришёл к двум заключениям: во-первых — он решил выкупить пакет акций на этот журнал, а во-вторых — разум мистера Лавгуда сильно повреждён и с трудом удерживается от полного уничтожения. Ему не нужно было долго думать, чтобы понять причину — смерть жены. Разум мужчины помутился, и появился страх за дочку, боясь, что с ней может произойти подобное, и из-за этого Ксено попал в ловушку. Пытаясь защитить Луну, создавая вокруг себя и дочки неопасный и доброжелательный мир, в итоге, в этом мире мужчина сам завяз и уже почти полностью оказался там.

И нет, дело не в том, что Маркус — Великий Психолог или Легилимент. Парень не пользовался легилименцией, чтобы прочитать то, о чём думают люди, и, если быть честным, легилименции не существуют в том понятии, в котором её видят английские маги. В их понятии, Легилименция — значит надо использовать палочку, произнести заклинание и всё. Ага. Конечно. Если это так, тогда как Северус Снейп и директор умудряются читать мысли без палочки и заклинаний?

Легилименция, на самом деле, телепатия плюс эмпатия. Заклинание, которым пользуются маги для ≪прочтения≫ мыслей, всего лишь мишура. По-настоящему, волшебник, желающий прочитать мысли другого, использует телепатию, поэтому не всегда требуется контакт глаз, чтобы увидеть поверхностные мысли и эмоции человека, но этого обычно достаточно, чтобы понять, о чём он думает. Когда легилимент смотрит в глаза, телепатия переходит на новый, более глубокий уровень, позволяющий уже по-настоящему читать не только поверхностные мысли, но и то, что сокрыто в глубине сознания.

Защита? Есть несколько способов. Очки, контактные линзы, некоторые артефакты, Окклюменция и Легилименция. Да-да, именно Легилименция. Третий вариант, который называют защитой разума от проникновения извне, именно защищает, то есть возводит перед мыслями некую стену (у каждого своя — каменная, стеклянная и т.д.) которую можно сломать, если постараться. Кстати, заметить Окклюменцию очень даже легко, так как она укрывает любой намёк на мысли, и маг, заметив этот изъян, может начать попытки проникновения.

Легилименция же защищает по-другому, в зависимости от силы мага. Самый простой и от этого самый распространённый способ — постоянно думать о чём-то навязчивом, например, музыке, или попросту закрывая разум ненужными и малозначительными воспоминаниями. Другой способ, которым пользуются охотники и другие сильные маги, — подмена мыслей. Находясь в толпе людей, такие маги используют пассивную телепатию, собирая окружающие поверхностные мысли и эмоции, образуя из них защитный заслон для мыслей. Такая сборная солянка способна засорить мозг любому ментальному магу, даже Дамблдор не решится лазить в голове человека, умеющего такое делать.

Так каким образом Маркус смог понять, что случилось с Ксено Лавгудом? Как говорилось ранее — Кусланд не Великий Психолог, а до навыков отца ему тем более далеко, но постоянно находясь рядом с Дереком, учась и видя, как он участвует в разговорах с другими, парнишка научился распознавать большинство невербальных выражений и проскальзывающих эмоций в глазах людей. А мистер Лавгуд почти перестал контролировать мимику своего лица, и прочитать его было очень легко. Именно с разумом Ксено слизеринец и решил со временем заняться.

* * *

Сытно поев, Маркус лёг в шалаш, укрывшись плащом, и попал в царство Морфея. Такие моменты иногда раздражали парня, когда приходилось спать, вместо того, чтобы заниматься делами. Попытки сделать так, чтобы срок активности стал больше, ни к чему не привели, и Маркусу приходится довольствоваться одной неделей.

Несмотря на крепкий сон, он не переставал следить за местностью в пассивном режиме, чтобы никто не смог напасть на него, пока он спит. В большинстве своём, звери не нападут на охотника, но встречаются отдельные индивидуумы, которые страдают от того, что у них отсутствует инстинкт самосохранения. Именно это и спасло жизнь юному охотнику.

Вначале он почувствовал лёгкую тревогу, которая заставила Маркуса сбросить часть сна и по инерции использовать сонар. Он ничего не показал, но чувство тревоги не ослабевало ни на миг. А в следующую секунду охотнику пришлось выпрыгивать из шалаша, так как в неё полетело заклинание Шар Дракона, разнеся местоположение Маркуса. Взрыв, раздавшийся в следующую секунду, отбросил охотника в сторону. Кусланд прокатился по земле, резко вставая на ноги и призывая клинки. Сонар вновь ничего не показал, однако это не отменило того, что в спину прилетело режущее заклинание высшей категории. Только чудом, и благодаря инстинктам, Маркус ушёл в сторону, выпуская Шар Дракона в сторону атаки. Местность на расстоянии ста метров от него озарило огнём, и раздался сильный взрыв, сваливший три дерева. Расслабляться Маркус не намеревался и правильно сделал — слева в него на полной скорости ударило заклинание Каменного Кулака. Воздушный щит смог снизить скорость заклинания, но только снизить. Заклинание всё-таки ударило его в грудь, едва не переломав рёбра и отбросив назад.

— Donnerwetter! * — ругнулся Кусланд, встав на ноги.

(*Donnerwetter — чёрт возьми (нем.))

Маркусу пришлось отбегать с полянки, уходя с невыгодной для себя позиции, чтобы можно было дать бой в другом месте. Но едва он оказался в лесу, как попал под настоящий град ударов. Казалось, будто враг одновременно везде. Отразив атаку сзади, клинок противника тут же оказывался сбоку, а то и сверху. Один раз, прыгнув вверх и уходя от удара по ногам, используя магический трамплин, охотник почувствовал, как длинный, тонкий клинок пронзил его левый ботинок насквозь (а вместе с ним и стопу ноги) и воткнулся в левое плечо. А в следующую секунду резким броском его бросили на землю с достаточно большой высоты. Несмотря на сильную боль в теле, разум Маркуса продолжал быть ясным, но туман усталости уже начал отвоёвывать место в разуме. Двадцати минут сна было мало, чтобы отдохнуть и прийти в себя, но это не помешало ему почувствовать яд, попавший ему в кровь. Почти мгновенно Маркус понял, что это был Трупный Яд ослабленной версии.

Тяжело вставая с земли, охотник услышал свист ветра и быстро ушёл в сторону. В то место, где он стоял, будто упало что-то очень тяжёлое, подняв тучу пыли и земли. Воспользовавшись заминкой, Маркус рванул со всех сил в сторону. Яд действует в течение десяти минут, а у него уже оставалось меньше девяти. Это был тот бой, в котором не победить, и Маркус прекрасно это понимал. Использовав сонар, глаза мальчишки за очками расширились от удивления, но это не замедлило его бег.

Побег не помог. Уже через пятнадцать секунд противник словно материализовался перед ним, нанося удар, который был заблокирован Тэнэбрисом.

≪Что за… Теневая Тропа?! ≫

Только сейчас Маркус увидел нападающего. Человек был одет полностью в чёрную одежду, выше Кусланда на две головы и гораздо быстрее его. Насчёт его силы Маркус ещё не мог сказать точно, из-за слабости и отравления. Единственное, что выделялось в этом чёрном человеке, — ярко-оранжевые глаза, которые словно горели ярким пламенем.

Длинная катана чуть двинулась вперёд, сминая защиту Маркуса, но, увлёкшись, противник забыл, что сражается не совсем с ребёнком, а с хорошо обученный охотником, пусть и всего лишь двенадцатилетним. Кусланд нанёс резкий удар головой, попав лбом в нос противника, оглушая его и разбив блок, он сделал подножку, уходя на Теневую Тропу. У Маркуса было всего лишь несколько секунд, чтобы придумать, как уйти как можно дальше. Враг тоже умеет пользоваться Теневой Тропой, а значит сможет его найти. Если только…

Располосовав Тэнэбрисом ладонь и создав из своей крови два небольших слепка своего тела и личности, Маркус открыл три прохода: в один вошёл сам, в другие он послал кровавые слепки.

Для чего Кусланд это сделал? Парень решил запутать своего врага одним из опасных способов, пожирающим много сил — множественным переходом. Отправляя в остальные проходы личности из крови, он запрограммировал их на тот же самый приём, то бишь создать из крови слепок и создать три прохода, где те же самые слепки сделают то же самое, потом ещё и ещё, пока вся кровь не рассеется. Таким образом, он создаёт множество альтернативных ходов, путая преследователей.

Маркус потерял счёт тому, сколько проходов он сделал, но, в конце концов, создав выход возле своего дома, охотник без сил рухнул на землю, потеряв сознание.

* * *

— Маркус! Очнись!

Знакомый мужской голос проник в сознание Маркуса, заставив его медленно просыпаться. Первое, что он почувствовал, это сильные боли в голове и теле. Второе — знакомые запахи и ощущение родной магии. Он дома. Чтобы в этом убедиться, охотник медленно открыл глаза. Да, он дома. Только вот один вопрос…

— Иван, какого хрена ты тут делаешь?

— Ругаешься. Значит живой, — хмыкнул Демичев, склоняясь над юным охотником.

Пока Маркус пытался сесть на диване, глава Рода Демичев сел в кресло и осматривал парнишку. Да, навыки Анны просто великолепны — шанс того, что Джинджер, личный медик его семьи, смогла бы вывести человека из того состояния, в котором был Кусланд, не слишком большие. Трупный Яд очень опасен и убивает обычного человека достаточно быстро.

— И всё-таки, что ты тут делаешь?

— Твоя мама попросила меня прийти и принести кое-что. Тебя ведь днём с огнём не найдёшь. Да и мне нужно было кое о чём с вами поговорить. Кстати, именно я и нашёл тебя лежащим на земле.

— А где сейчас мама?

— Ушла за лекарствами. Анна многое потратила, чтобы вывести тебя из того состояния, в котором ты был. А теперь, такие вопросы — что с тобой случилось, и кто тебя так уделал?

Размяв свою шею, ментально отключая болевые пороги, Маркус рассказал Ивану о произошедшем.

— …самое странное, что он пользовался Теневой Тропой. Его движения были быстрыми, точными и несли смерть. Мне просто повезло, что хватало сил на то, чтобы уворачиваться от атак. Такое ощущение, словно…

Охотник замолчал, словно внезапно о чём-то вспомнил. Продолжил он лишь через несколько секунд.

— Словно я сражался не с простым врагом, а с охотником.

— Хочешь сказать, что это был кто-то из наших? Неужели Сато?

— Нет, — мотнул головой Маркус. — Я знаю его приёмы и стиль. Это был кто-то другой, но такой же опасный, как и мы. Его навыки использования Теневой Тропы просто потрясают, будто это был отец, но более молодая его версия.

— Второе нападение за три дня, — проговорил в сторону Демичев.

Маркус удивлённо посмотрел на него, прося объяснить эту фразу.

— Три дня назад кто-то напал на Эллиота и Даниэля. Даниэль отделался колотыми ранами, а вот его отец сейчас в тяжёлом состоянии. Он потерял много крови и сейчас в коме. Я как раз хотел попросить Анну отправится со мной и помочь нам. Вдруг с её навыками нам удастся разбудить его.

Маркус схватился за голову, успокаиваясь и прочищая голову.

— Иван, у меня к тебе серьёзное дело. Поможешь мне?

Демичев кивнул, тут же став серьёзным.

— Нужно, чтобы ты срочно нашёл всех охотников и предупредил их об опасности. Не знаю, кто это был, но он нападает на нас, используя элемент неожиданности, и застаёт нас в тот момент, когда мы более уязвимы. Нужно оповестить всех как можно быстрее.

— А как же…

— Как только мама придёт и убедится, что я в порядке, я сразу отправлю её к Крафленам. Будем надеяться, что она сможет вывести Эллиота из комы.

— А что будешь делать ты, Маркус?

— Приведу себя в порядок и усилю защиту. Наш враг нападает на нас, пока мы этого не знаем, но когда он лишится этого преимущества, то придумает новый способ нападения.

Кивнув юному охотнику, Демичев встал со стула.

— Да, кстати. Анна просила передать тебе, когда ты проснёшься, что тебе пришло письмо. И просила не сжигать его сразу, когда прочтёшь отправителя. Удачи.

Оставшись один, Маркус взял в руки письмо, лежавшее на столике возле дивана. И, прочитав фамилию отправителя, он понял, почему была такая странная просьба — письмо было от Лорда Поттера. Ох, сколько сил потребовалось парнишке, чтобы не разорвать письмо. Лишь то, что имя Поттера было не Джеймс, а Флимонт, спасло бумагу от уничтожения.

Уважаемый Лорд Кусланд.

Если вы читаете это письмо, значит вы не уничтожили его. Должен сказать, я не был бы этому удивлён, с учётом всего того, что натворил мой сын. Но я отвлёкся.

Я хотел бы поговорить с вами об одном важном деле, которое я не могу доверить другим людям. В особенности сыну. Надеюсь, вы сможете в скором времени навестить меня в Поттер-мэноре на чашечку чая, где я смогу всё рассказать вам.

С Уважением — Лорд Флимонт Поттер.

— Лорд Поттер, значит, — проговорил Маркус, ещё раз прочитав письмо. — Ну, если там не будет этого ублюдка Джеймса, то почему бы и не попить чая? Тем более, что чай я люблю.

* * *

Поттер-мэнор. Следующий день. 12:00.

Дом лорда Поттера оказался уютным местом. Прекрасный садик, нет намёков на Гриффиндор, как было в доме Лонгботтомов, деревянная калитка была покрашена, и, по ощущениям Маркуса, её красили вручную, без магии.

— Рад, что вы пришли, лорд Кусланд.

Голос отвлёк Маркуса от созерцания калитки, и взгляд переместился на встречающего. К нему вышел сам Флимонт Поттер — энергичный мужчина, с тёплыми карими глазами, в которых сквозила мудрость, аккуратно причёсанные седые волосы, с едва заметными следами чёрных волос, не то, что у его сына. Такого человека даже стариком не назовёшь, настолько молодо он выглядел и бодро шагал от двери дома до калитки. По своим прикидкам, Маркус, максимум, дал бы мужчине не больше пятидесяти лет.

— Не смог отказать себе в удовольствии попробовать ваш чай, Лорд Поттер, — с лёгким поклоном ответил Маркус. Этот человек уже вызывал в парне небольшую симпатию, что было немного странно.

— Пройдёмте в дом, — указал тростью на вход хозяин дома. — Вы мой гость, а гостей не пристало держать в дверях. К тому же, чай уже готов, а моя жена приготовила очень вкусное печенье.

Маркусу оставалось лишь слегка улыбнуться и пройти следом за мужчиной. Тот привёл его в просторный, светлый кабинет с различными артефактами. Коллекция была внушительной. Затем взгляд переместился на стол, где стоял поднос с двумя чашками чая, чайничком и вазочкой с печеньем. Маркус принюхался, почуяв запах чайных листочков.

— М-м-м. Лорд Поттер, это случайно не Чай японская липа? — поинтересовался слизеринец.

— Вы угадали, Лорд Кусланд. Простите мою любопытность — как вы узнали?

— По нежному сладковатому запаху и по запаху японской сенчи. Это один из любимых сортов одного моего хорошего приятеля из Японии.

— Вам нравится чай? — спросил Флимонт, усаживаясь на стул.

— Естественно. Больше всего мне нравится его готовить. Самому, без магии и без домовиков, своими собственными руками отмерять нужное количество заварки, уровень воды, вдыхать аромат готового чая…

Маркус на секунду отвлёкся, прикрыв глаза, но лёгкий смех хозяина дома заставил его прийти в себя.

— Не думал, что доживу до того дня, когда представитель нового поколения скажет такие слова. Сейчас многие рассчитывают только на магию, желая сделать всё быстро, и не видят своей красоты даже в обычной церемонии заварки чая.

— Мои родители привили мне любовь к любому виду искусства, Лорд Поттер, — Маркус взял чашку с чаем, поднёс к лицу и сделал глубокий вдох. — А заваривание чая — это искусство. Ведь сделав что-то не так, ты не раскроешь истинный потенциал, а какой толк от полу-приготовленного напитка? Лишь утоление жажды, без насыщения и удовлетворения чувства прекрасного.

Мужчина снова негромко засмеялся, протянув руку за своей чашкой.

— Тогда, надеюсь, вы сможете оценить чай, который я заваривал лично, без магии.

Следующую минуту два лорда сидели тихо, наслаждаясь прекрасным вкусом зелёного чая с ромашкой, цветками липы и мягким морским привкусом.

— Прекрасный чай, Лорд Поттер.

— Можно просто Флимонт.

— Тогда я просто Маркус, — кивнул охотник. — Так вот, Флимонт, не расскажете мне, что же это за важное дело, которое вы не можете поручить своему собственному сыну, но готовы поручить чужому человеку?

Лорд Поттер поставил чашку на поднос и собрался с мыслями.

— Понимаешь, Маркус, мой сын — идиот до мозга костей. Пока он учился в школе, я многое ему прощал, считая, что это скоро пройдёт. Но, как показало время, он ничему не научился. Он послушался старого маразматика и совершил ошибку, которую я не могу ему простить и не прощу.

Кусланду стало немного не уютно. Сейчас Лорд Поттер выглядел так, словно мигом постарел на десяток лет и выглядел лет на восемьдесят. Видно, он тяжело переживает произошедшее.

— Как ты уже знаешь, осенью в Хогвартс поступит моя внучка. Её факультет уже определён, ведь Дамблдор своего не упустит, да и мозги Джеймсу и Лили промыл основательно. Я не удивлюсь, если они буду говорить Белле, чтобы она выбрала Гриффиндор, где её будут все поддерживать и не дадут в обиду.

— Это не удивительно. Но я до сих пор не могу понять, что вы хотите от меня, Флимонт?

— Я хочу, чтобы ты приглядел и защитил Беллу, пока она в Хогвартсе.

Маркус замер. Ему на секунду показалось, что ему послышалось, но нет — ментальная магия показывала, что это был не глюк.

— Сэр, я правильно понимаю ваши слова — вы хотите, чтобы я, слизеринец, защитил вашу внучку, гриффиндорку? С учётом того, что я на одном факультете, а она на другом?

Лорд Поттер кивнул в ответ. Маркус же тряхнул головой и облокотился на спинку стула.

— Это интересно. Мы будем на разных факультетах, Флимонт. Максимум, я могу убедиться, что она не погибнет. Не больше. А так, у меня есть пара знакомых на Гриффиндоре, думаю, они смогут за ней приглядеть…

— Нет, Маркус. Я прошу именно тебя.

— Хм. И почему? Какая причина этой просьбы? Я посторонний человек для вашей семьи, а те же самые Лонгботтомы больше подойдут на роль защитников.

— Потому сын Фрэнка и Алисы слишком сильно подвержен влиянию Дамблдора. Рядом с ним Белла будет в большей опасности из-за бородатого маразматика. Мой сын потерял моё доверие, и я не верю, что он сможет за ней уследить. А тебя я прошу, потому что ты охотник. Ты силён, ты не связан с Дамблдором или Волан-де-Мортом или ещё какой-то стороной. Ты сам по себе, но, в то же время, я чувствую в тебе жажду восстановления справедливости любыми методами. Даже если надо убить семью, которая тебя мучала.

Глаза Маркуса за очками удивлённо распахнулись от этих слов, на что Флимонт улыбнулся.

— Я старый, но не глупый. Я был на месте смерти сестры Лили и понял, что на самом деле произошло. И честно скажу — на твоём месте я бы сделал точно также.

— И что же меня выдало? — хмыкнул Маркус, сняв очки и воззрившись на Лорда Флимонта своими разноцветными глазами.

— Остаточная магия моего внука. Дамблдор не знает об одном обряде, отслеживающем остаточную магию и дающем понять, кто её использовал. Его знания в этом разделе гораздо меньше моих, — казалось, Флимонт не удивился тому, что глаза охотника пусты и разноцветны.

— Дайте догадаюсь — магия крови?

— Именно. Так что ты ответишь на мою просьбу?

Маркус снова потянулся за чашкой чая, которую наполнил Лорд Флимонт из чайничка, и взял одно печенье. Не то чтобы ему хотелось пить, но немного подумать не мешало. Да и ему захотелось кое-что узнать.

— Прежде чем я отвечу, мне хотелось узнать ответ на один вопрос. Вы не против? — Лорд кивнул и Маркус спросил: — Где были вы, когда отдавали вашего внука? Раз вы Лорд, вы могли забрать внука от его родственников к себе и лишить сына любого права в отношении Гарри Поттера.

— Драконья оспа, — мрачно ответил Флимонт. — Мы с женой заболели ей за неделю до нападения Волан-де-Морта. Когда я узнал о том, что Джеймс сделал, у меня нашлись остатки сил, чтобы высказать этому идиоту всё, что я думал, но после этого я снова слёг. Я не мог его забрать, чтобы и Гарри не заболел оспой. К тому времени, как мы с Юфимией смогли выздороветь, Гарри пропал, и даже наши обряды не могли показать, где он. Поверь мне, я потратил много времени, чтобы найти его. Уже потом я понял, что его не стало. Я потерял своего внука, но не хочу, чтобы подобное случилось с Беллой. Поэтому я и прошу о помощи. И готов отдать всё, что угодно, ради этого. И под этими словами я и правда имею в виду всё.

Маркус хмыкнул и осмотрел кабинет. Его взгляд перемещался от одного артефакта к другому, не останавливаясь надолго.

— У вас очень много артефактов, Флимонт. Сразу видно, что Поттеры являются наследственными артефакторами.

— Я всю жизнь собирал и создавал их. Самые важные из них собраны здесь. Хочешь получить артефакт в обмен на защиту моей внучки?

— Я охотник, а не защитник. Мы убиваем и редко кого спасаем. Но, думаю, я могу выполнить вашу просьбу. Деньги меня не интересуют, так как они у меня есть, а вот насчёт артефакта…

— И какой артефакт ты хочешь, Маркус?

— Артефакт, принадлежащий вашему сыну и отобранный у него после того, как вы лишили его статуса Наследника. Мантия-невидимка.

Два лорда смотрели друг другу в глаза, каждый думая о своём. Мысль Маркуса была всего одна — а не перестарался ли он с требованием? Всё-таки это не то, с чем готов распрощаться маг. Однако он ошибся. Флимонт очень бодро встал со стула, прошёл к шкафу и достал оттуда серебристую мантию. Пройдя к Маркусу, который уже встал со своего стула, мужчина передал его подростку.

— Хм.

— Ты удивлён?

— Мягко сказано. Я думал, что вы не захотите расставаться с таким артефактом.

— Я ведь сказал, что готов отдать всё, ради своей внучки. Так что теперь мантия твоя.

Маркус расправил мантию и надел её на себя. Вначале он считал, что просто исчезнет под мантией, но он опять ошибся. Едва мантия запахнулась, как его тело на несколько секунд вспыхнуло, по телу словно прошлась магическая волна. Это было похоже на тот момент, когда он воткнул клинки в вампира и выкачал из него магию, только тут было что-то другое. От его пальцев вверх по венам пронеслась синяя энергия, распространившаяся по всему телу, поднялась по шее вверх, перекинулась на лицо и добралась до глаз. Маркус закрыл глаза. Странно, но боли не было, была лишь эйфория, чувствовалась прохлада, которая собиралась в его теле. Его магическое ядро резонировало с магией мантии и словно отозвалось на какой-то зов.

— Интересно.

Голос Поттера отвлёк Маркуса, и он с трудом открыл глаза. Флимонт смотрел на него с лёгким удивлением, хотя лицо ничего не выражало.

— Не думал, что мантия на это способна.

Маркус осмотрел себя. Мантия пропала, но было ощущение, что она ещё надета на него. Пожелав исчезнуть, его тело стало мимикрировать с окружающей средой, пряча от посторонних глаз.

— Я хочу кое-что проверить, — произнёс Флимонт, глаза у которого загорелись. Это был взгляд исследователя. — Гоменум ревелио!

Палочка, которую Флимонт специально отвёл в сторону, чтобы не спровоцировать Маркуса, легонько завибрировала в его руке, но ничего не показала. Формулировку заклинания охотник уже знал и понял, что Лорд Поттер хотел проверить помещение на наличие другого человека.

— Поразительно. Мантия никогда так не вела себя ни у меня, ни у Джеймса. Заклинание обнаружения не видит тебя, хотя должно видеть. Кажется, мантия нашла истинного хозяина.

Вновь появившись, Маркус слегка улыбнулся и поднял вверх свою палочку.

— Я, Маркус Дерек Кусланд, клянусь, что буду следить по мере сил и не дам погибнуть Изабелле Лили Поттер, внучке Лорда Поттера, пока она учится в школе Хогвартс. Если же такое случится, клянусь, что найду этого человека и уничтожу его. Да будет так!

Магия подтвердила слова Маркуса золотистой вспышкой, окутавшей его.

— Как я говорил раньше, я могу обещать следить за ней, чтобы она не погибла. Разница в факультетах не позволит видеть мне, как к ней там относятся. Но даже если что случится, я разорву на куски того, кто это сделает.

— Большего я не могу уже просить, Маркус. Спасибо тебе, что успокоил старика.

* * *

Лорд Флимонт Поттер сидел в своём кабинете, вспоминая встречу с Маркусом. Как он и считал, мальчик не будет похож на Поттеров, хотя некоторые черты лица похожи, но, всё-таки, это не он. Не его внук. Даже артефакты не заинтересовали его так, как интересуют весь его Род. Кроме, конечно, мантии-невидимки.

С другой стороны, теперь он охотник, а значит, есть шанс, что Белла останется цела, когда пойдёт в Хогвартс. Даже если бы он не дал клятву, а просто сказал, что проследит за Беллой, Флимонт поверил бы ему. Охотники не из тех, кто не выполняет данное ими слово. В мальчике гораздо больше чести, чем в большинстве ныне живущих магов и магглов. Кроме того, юный охотник удивил его своими словами о чае, которые очень похожи на то, что думает сам Флимонт. На какую-то минуту ему показалось, будто он сидел в кабинете не с охотником, а со своим внуком. Эх, старость не радость.

Зато теперь, Дамблдору придётся очень постараться, чтобы использовать Беллу в своих интересах. К сожалению, никто, кроме самого Великого Манипулятора, не знает о планах на Поттеров, однако Маркус является той королевской фигурой на доске, которая когда-то являлась пешкой, а теперь стала королём, способным изменить всю ситуацию. С той лишь разницей, что эта фигура двигается отдельно от других. Ни Дамблдору, ни Волан-де-Морту не удастся управлять им, а сам Маркус не пойдёт под знамёнами этих двоих магов. Скорее всего, он сам разорвёт их, если они попробуют надавить или угрожать ему.

Теперь Белла будет в большей безопасности, и можно чуть расслабиться. Он защитил свою внучку, сделал то, что не удалось его сыну сделать, когда был Гарри. Лишь бы Джеймс или его друзья не создали проблем, как они это умеют.

* * *

Остаток лета прошёл спокойно. Иван, как Маркус и просил, предупредил всех охотников об опасности. Как и ожидалось, они просили доказательства этой опасности, и воспоминания юного охотника хорошо в этом помогли. Также доказательствами послужили воспоминания Эллиота и Даниэля Крафленов. Анна Кусланд идеально справилась со своей задачей и смогла вывести главу Крафленов из комы. Охотники собрались и быстро разработали план, чтобы не попадаться на удочку к этому убийце.

Помимо охоты, Маркус проводил часть времени с Луной, а также несколько раз встречался с Золотым Трио. Одна из таких встреч ознаменовала собой просмотр Чемпионата Англии по футболу, где команда Маркуса обыграла команду Уимблдон со счётом 2:1 и стала обладательницей Чемпионского титула. Юный охотник радовался этой победе как маленький, разлив весь масляной эль по полу. Правда, это было последнее, о чём он думал в тот момент. Главное, что его любимая команда стала чемпионом, чего не случалось с последней победы на Чемпионате 66/67 года.

За это время доверие к Золотому Трио выросло, и он мог смело назвать их друзьями. В перерывах Маркус встречался со своими подопечными, продолжая их тренировать. Ребята не переставали иногда жалобно вздыхать в ответ на то, что от них требовал охотник, но прилежно всё исполняли. Грегори и Винсент уже почувствовали, какова цена этим тренировкам: они стали чуть сильнее и быстрее, да и вес сбросили прилично. Ребята даже заметили, что девчонки стали обращать на них большее внимания, чем это было раньше. Нет, и раньше смотрели, но те взгляды были другими. Сейчас девчонки смотрели как-то заинтересованно.

Наконец, пришло время, когда пора ехать в Хогвартс. Маркус сидел в купе, спокойно читая книгу из библиотеки отца и изучая теорию магии. Кстати, насчёт магии — после того, как Лорд Поттер отдал мантию, магическое ядро слизеринца стало ещё более устойчивым, запасы энергии увеличились, да и общее самочувствие стало более лёгким. Всё-таки, это оказалось очень полезным приобретением, к тому же, он узнал ещё один секрет мантии: если проявить её, то она сможет работать в роли защиты от режущих заклинаний. Мантию невозможно порвать или разрезать, она просто поглощает эту энергию и остаётся неповреждённой.

Чтобы ему никто не мешал практиковаться в магии и тренировать боевые способности, Маркус заблокировал дверь китайским заклинанием, а на купе наложил заклинание Незримого Расширения, сделав его вдвое больше. Он полностью отдавался тренировке, сочетая физическую и магическую тренировку, плавно переходя на телекинез, как его учил отец, так что к концу поездки Кусланд был растрёпан, слегка запыхался, но был спокоен и хладнокровен. Выйдя из купе, он предстал перед учениками (особенно перед будущими первокурсниками) в таком виде, одетый в лёгкую чёрную куртку, под которой была рубашка цвета слоновой кости, и серебристо-зелёные штаны с ботинками. Те, кто его не знал, удивлённо провожали парнишку, а те, кто уже знал, в основном второкурсники, тихонько шептались. Если бы Маркус прислушался к этим разговорам, то понял бы, что теперь на Слизерине находится два принца: Серебряный Принц — Драко Малфой и Тёмный Принц — Маркус Кусланд. Хотя чуть позже он всё равно узнает. Сам Малфой, услышав эти слова, сорвался и попытался напасть на двух второкурсников, но его остановил староста, громко крикнув на него и отобрав палочку до прибытия в Хогвартс.

Далее была поездка в каретах с Золотым Трио и Луной, где ребята общались ни о чём и обо всём. Самой интересной новостью было то, что отец Мари принял управление Родом Принц, ассимилировав его, и теперь, в Хогвартс ехала Марианна Принц, а профессор зельеварения и декан Слизерина — Северус Принц. Кусланд негромко хихикнул, представив реакцию остальных учеников, когда они будут обращаться к нему. Ох, кажется, в этом году уроки по зельям будут интереснее. Самый большой интерес вызывала лишь одна мысль — кто будет первым учеником, кто ошибётся и назовёт декана Слизерина по старой фамилии?

По прибытию в Хогвартс Маркус прошёл к столу змеиного факультета, где коротко переговорил с Флинтом.

— Кусланд, есть минутка?

— Смотря для чего, Флинт.

Оба слизеринца отошли чуть в сторону, и охотник накрыл обоих заклятием Тишины.

— В чём дело?

— В общем, я тут подумал над твоими словами в конце года. Поэтому навёл некоторые мосты с барсуками. Сделал, так сказать, жест доброй воли, — семикурсника передёрнуло от таких слов.

— Отлично. Теперь осталось дождаться квиддича и посмотреть, как будут развиваться события.

— Причём тут квиддич?

— Ну, в конце года я немного поговорил с Диггори и вбросил ему мысль о том, что во время игры на барсуках могут использовать Чары Иллюзии. Видел бы ты глаза их капитана на такие слова.

Маркус Флинт десять секунд смотрел на охотника, прежде чем громко засмеялся над этими словами. У него аж слёзы пошли из глаз.

— Мордред и Моргана. Кусланд, ты хоть понимаешь, чёрт возьми, что ты сделал? — вытирая глаза, спросил Флинт.

— Конечно знаю. Я заставил фанатика барсуков лихорадочно вспоминать все игры и думать, когда они могли выиграть, но проиграли. А самое интересное, что он будет думать, почему о таком ему сказали не вороны или львы, а злые и ужасные змеи. А также, он по-любому связался с остальными игроками в квиддич и поделился новостями.

— Чёрт. Я догадывался, что с тобой лучше не связываться в прямом бою, но теперь вижу, что и интриги тебе лучше не строить. Целее буду.

— Я ничего и не делал. Просто сказал об одной своей теории. Кстати, а почему ты решил действовать по этому плану, а не делать так, как говорил Малфой?

— Есть причины. Ты, кстати, так и не ответил, причём тут квиддич?

— Ну, в конце ноября нас ждёт игра Рэйвенкло и Хаффлпафф. После моей новости, барсуки будут слишком сосредоточены на игре и не смогут сконцентрироваться на окружении. Исхода будет два — победа или поражение — и в обоих случаях мы в выигрыше.

Маркус Флинт нахмурился. Видимо, он не мог понять, почему в обоих случаях они выигрывают. Охотнику пришлось объяснять.

— Если барсуки выиграют, полностью сосредоточившись на игре, они ещё больше усилят свои подозрения в моих словах. Этот способ менее полезен, но тоже играет в нашу пользу. А если проиграют, то мы можем сделать шаг вперёд, сказав, что на игроков Хаффлпаффа накладывали Чары Иллюзий, из-за чего они проиграли.

— А если никто не будет накладывать на них Чары? — продолжал хмуриться Флинт.

— А кто тебе об этом сказал? — слегка улыбнулся охотник. — У меня есть одна интересная крыска, которая подставит в игре воронов, если что-то будет не так. Причём, всё будет сделано так, что именно вороны виноваты в этом. Поэтому сделай одно одолжение — проследи за нашими змеями, когда придёт время. Нам нельзя светиться.

— Ох, я уже хочу посмотреть на это. И почему первая игра именно наша против львов?

— Чтобы разогреть толпу школьников против змей. Мы ведь играем слишком грубо, поэтому все и расходятся. Ладно, давай закругляться, а-то сейчас будет распределение.

Маркус пожал руку охотнику, слегка кивнув, и оба слизеринца расселись по местам. Почему Кусланд не боялся, что Дамблдор или кто-то ещё не сможет подсмотреть мысли Флинта? Всё просто — он чистокровный, а все чистокровные маги ревностно относятся к своим тайнам, поэтому Маркус, как и все слизеринцы, обвешан артефактами чуть ли не полностью, которые закрывают его мысли.

Наконец настало время распределения. Будущие первокурсники вошли в зал вместе с Минервой МакГонагалл и встали напротив стула с Распределяющей Шляпой, которая завела свою дурацкую песню. Весь стол Слизерина скрипел зубами, слушая эту безвкусицу, на что охотник окружил стол Чарами Тишины. В ответ от всего стола раздалось, пусть и нестройное, ≪Спасибо≫, но это слово было полно благодарности. Когда же песня закончилась, чары пали.

— Великие Драконы, как же это убого, — негромко произнёс Кусланд в ответ на эту церемонию. Ближайшие ученики согласно кивнули на эти слова. И вот подошла очередь…

— Поттер, Изабелла!

Рыжая девчонка чуть дрожа двинулась к стулу, одновременно с тем, как Малфой злобно рыкнул:

— Мелкая, тупая предательница крови. Прямо как ты, Кусланд.

Маркус не сказал ни слова, но вот скамейка под Драко жалобно скрипнула, и тот с грохотом упал на пол, утянув за собой тарелку и кубок. В это время девочка уже села на стул, и шляпа оказалась на её голове, закрыв глаза. Минута тишины, две, три. Нервы натянулись вначале у родителей девчонки, спустя пять минут занервничал и Дамблдор. Маркус почувствовал, как от директора исходят волны магии. Странно. И вот, наконец, спустя семь минут, шляпа громко выкрикнула:

— СЛИЗЕРИН!!!

* * *

За несколько минут до этого. Неопределённый факультет. POV Белла.

— Поттер, Изабелла!

Вот и моё имя. В этот вечер мне выберут семью, в которой я проведу семь лет. Родители советовали, чтобы я шла на Гриффиндор, да и мне там легче будет. Там Невилл, Гермиона, все Уизли тоже там. Наверно, там и правда моя семья.

Ноги привели меня к стулу, на который я села, а спустя секунду на голову была надета Шляпа, закрыв глаза, но перед этим мой взгляд скосился на Кусланда, который безразлично сидел за столом. Я даже успела заметить, как один из слизеринцев упал на пол, прежде чем перестала видеть хоть что-то. В голове раздался прохладный голос, непохожий на тот, когда она пела.

≪Хм. Поттер, значит. Ну, как и твои родители, тебе путь в Гриффиндор.≫

≪НЕТ!!! ≫ — мысленно закричала я. ≪Я.…Не хочу туда! ≫

≪Не хочешь? Хм, а куда тогда ты хочешь направиться? ≫

≪Я…Я…≫

Мысли переместились в тот день, когда я чуть не умерла. Когда мне пришлось бороться с силой Тома, чтобы меня успели найти. Потеряв сознание, я почти ничего не чувствовала, до того момента, когда магия стала возвращаться в моё тело. Следующим я почувствовала, как меня поднимают с земли чуть ослабленные, но ещё сильные руки, а магия словно укутала в тёплое одеяло. После этого раздался тихий звук, и подул сильный ветер. Ощутив частичный прилив сил, я открыла глаза. Сознание было слабым, но я смогла выделить лицо Маркуса, несущего меня в каком-то странном месте. Я видела, как он устал, как его изумрудный, холодный глаз смотрит вперёд, но он продолжает нести меня. И после этого я потеряла сознание, но эти мгновения прочно засели в голове.

≪Я хочу к брату. Я хочу на Слизерин.≫

≪Слизерин? Хм, у тебя не хватает изворотливости и хитрости, моя девочка. Тебе лучше быть на Гриффиндоре.≫

≪Нет. Слизерин.≫

≪Тебя разорвут там, моя девочка.≫

≪Я хочу к брату.≫

≪У тебя нет брата! Он не считает тебя сестрой! ≫

Такие слова сильнейшей болью отозвали на моём сердце. У меня заболела голова, словно уже несколько часов стараюсь тренировать защиту разума, но тут я вспомнила разговор с дедушкой, когда он спросил моё мнение насчёт Маркуса. Сердце застучало быстрее, а воля начала давить на Шляпу.

≪Мне всё равно! Даже если он меня ненавидит, даже если я самый ненавистный для него человек — он всё ещё мой брат! Я люблю его и хочу быть рядом! ≫

Шляпа словно попала в прострацию и молчала секунд тридцать, прежде чем её голос вернулся, но уже больше похожий на тот, во время пения.

≪Твоё решение достойно похвалы, дитя. Раз ты считаешь себя достойной, раз ты считаешь, что твоих сил хватит на это, то пусть будет так. Я ощущала его силу и его гнев, когда он прикоснулся ко мне. Ненависть мальчика сильна, но если ты сможешь перебороть её, то получишь близкого человека для себя. Поэтому…≫

— СЛИЗЕРИН!!!

Громкий крик раздался по всему Большому Залу, но аплодисментов не было. Все: и ученики, и преподаватели — были в шоке, словно заморожены. Но я не обращала на это внимание.

≪Спасибо Вам, дорогая Шляпа, ≫ — мысленно прошептала я, едва не плача.

≪Когда-то меня звали Хельгой, ≫ — отозвалась она. ≪Удачи тебе, дитя.≫

На дрожащих ногах, я прошла к столу змей, усаживаясь на свободное место. Когда все пришли в себя, Дамблдор встал со своего места.

— Да начнётся пир, — неуверенно произнёс директор.

Конец POV Белла Поттер. Слизерин.

* * *

Когда ужин был закончен, всех развели по факультетам. Изабелла внимательно запоминала дорогу до подземелий Слизерина, но, как ей казалось, полностью этого сделать не получилось. После разговора старосты, когда их отпустили, девочка задержалась, осматривая гостиную. Странно, но ей здесь было уютно.

— Чей это план?!

Злобный голос заставил девочку вздрогнуть и обернуться. Позади прямо из тени вышел Маркус, и от него сильными волнами исходила ненависть и ярость.

— Я спрашиваю ещё раз — чей это план?!

— К…к…какой план? — заикаясь, спросила Белла.

— Окружить меня шестёрками директора! Поттеры, Блэк, теперь ещё и ты! Это план директора или твоих родителей?!

— Это…ничей, — девочка с трудом сбросила с себя гнетущую атмосферу страха. — Я сама захотела на Слизерин!

— Ну да, конечно! Так я и поверил! С чего это тебе, прирождённой гриффиндорке, захотелось к своим врагам?!

— Я не считаю змей врагами! — воскликнула Поттер, правда храбрости не хватало, чтобы продолжить с таким же громким голосом.

— Тогда зачем, Великие Драконы, вы сюда пришли?!

— Я…Я…захотела быть тут…потому что…тут ты. Я захотела быть со своим братом.

В одно мгновение Маркус оказался перед ней, нависая и смотря сверху вниз. Его лицо исказила самая настоящая, неприкрытая ненависть.

— У тебя нет брата, — зашипел охотник. — Гарри Поттер мёртв, а я не он. Так что ты напрасно пришла сюда. Тебя тут просто разорвут на куски, ты слишком мягкая для змей.

От Маркуса исходили сильнейшие волны гнева и тьмы. Если бы он мог почувствовать, то знал бы, что те ученики, кто уже уснул, сейчас ворочаются от кошмаров, пришедших им во снах. Наконец, Маркус отодвинулся и вернул себе безразличный вид.

— Впрочем, это твои проблемы. Считаешь, что справишься? Что же, твой выбор. Только не пожалей об этом, девочка, ведь поменять ты ничего не сможешь.

Развернувшись, охотник ушёл в свою комнату, оставив девочку одну в гостиной, у которой от страха подкосились ноги. Только через полчаса девочка пришла в себя и ушла в свою комнату, где, упав на кровать и уткнувшись в подушку, проплакала всю ночь.

Примечания:

Сразу хочу кое-что пояснить:

Да, я знаю, как у меня написана фамилия Геллерта и да, я прекрасно осознаю, что в книге и фильме по другому. но по заявлению Роулинг, надо произносить именно так, как у меня написано. Да и мне нравится такое произношение. И имя Флетчера я сменил не просто так, как и имя домовика Блэков. Не надо писать, что это ошибка, это не так.

---

Альбус вновь не мог уснуть. Уже в который раз его план проваливается дракону в пасть, и причину этого он не мог понять. Сперва жизнь Гарри пошла не так, как должна была, — он пропал, и его никто не мог найти. Все артефакты, которые Альбус специально настроил на него, не смогли отыскать мальчика, словно его укрыло что-то более сильное и древнее, чем его магия. Потом, когда Гарри, наконец, был найден и приведён в школу, оказалось, что это уже не Гарри Поттер, а Маркус Кусланд. Его план, по выращиванию слабого мальчика, лояльного ему, Великому Альбусу Дамблдору, и готовому отдать жизнь за магический мир — провалился. Гарри вырос сильным и опасным, владеющим той силой, которая была у него с рождения, и получив при этом новую. На протяжении года Альбус старался использовать зелья и магию, чтобы заблокировать его силы, хотя бы часть, но снова провал. Хогвартскую еду он не ел, а магию отражал, словно он окружён мощной защитой. Пытаться воздействовать на него через кого-нибудь не было смысла, он даже умудрился вернуть влияние Кусландов, и теперь Анна медленно пытается отвоевать его влияние на Визенгамот.

Анна — эта была та ещё заноза во время учёбы. Крики от Слагхорна были почти каждый день, причём, как позже выяснилось, девочка только отбивалась от тех, кто к ней приставал. Дошло до того, что он буквально выпросил для девочки разрешение на посещение Запретной секции, причём бессрочное разрешение. Сама же мисс Мэроу была глубоко увлечена целительством и умудрилась заставить Помфри взять её себе в ученики. Бедная Поппи, как она намучалась с этой девчонкой. Анна буквально все соки выпивала из школьного целителя. Несколько раз Поппи приходилось ложиться в больницу Святого Мунго, чтобы восстановить силы, а потом возвращаться в школу к ученице.

Несмотря на постоянные жалобы от учителей на слишком большое упрямство ученицы, Альбус не обращал на неё своего внимания, даже когда Гораций на пятом курсе пригласил её в свой клуб, где собирал только одарённых детей. И когда она на шестом курсе защитила звание Мастера, чем обрадовала Поппи, тоже не обратил внимание. И, как оказалось, — зря. Лишь теперь он понял, что та девочка, донимавшая своего декана и Мастера, стала сильной женщиной, обладающей пробивным характером, холодным взглядом и просто ледяной душой, способной заморозить человека за секунды. Немногие из членов Визенгамота были способны выдержать её взгляд, когда Анна начинала показывать своё возмущение нынешним положением вещей. Вдобавок, она спелась с Амелией Боунс, что может в будущем добавить ему проблем.

А теперь ещё один план, который провалился, — Изабелла попала не на Гриффиндор, а на Слизерин. Столько времени и сил было затрачено на агитацию и внушение, всё шло так хорошо, но теперь это не имеет значения. Если бы не Гарри, к которому привязана маленькая Поттер, она смогла бы попасть к львятам, и Альбус мог бы это использовать в своих интересах. Ради того, чтобы план удался, Альбус использовал на шляпе Конфундус, а потом Легилименцию, чтобы под своим присмотром отправить девочку в нужный факультет. Но…она стала сопротивляться. Даже прямой ответ, что она не нужна ему и у девочки нет брата — не помогли. Мало того, Изабелла смогла побороть Легилименцию, разрушить Конфундус и выбросить Альбуса из разума шляпы. Давно он не испытывал такого отката. Чёртов Флимонт обучил свою внучку Окклюменции настолько, что без прямого контакта не попасть в её сознание. Теперь надо срочно вернуть девочку на другой факультет. По старым правилам, у ученика есть два месяца, чтобы сменить факультет, и надо этим воспользоваться. Даже если придётся воздействовать ментально на весь факультет змей. Главное, чтобы об этом не прочуял Северус.

Нужно срочно пересмотреть старые планы и использовать новые. Окружить мальчишку нужными людьми надо как можно быстрее. Осталось только придумать, как избавиться от Сильвануса, чтобы на место преподавателя УЗМС поставить Ремуса. Таким образом можно будет убить сразу трёх зайцев. Во-первых — получить себе верного, благодарного и ручного оборотня, которому он даст работу в трудное для него время. Во-вторых — можно будет вызвать у Гарри жалость к новому преподавателю. Всё-таки, Альбус с первого курса внушал Ремусу, что он жалок, и это должно будет ему помочь. И в-третьих — попытаться уговорить Гарри следить за Люпином в моменты полнолуния, как охотника. Тогда они ещё больше времени будут проводить вместе, что приведёт к выполнению плана. И Высшее Благо, наконец, наступит для всех.

* * *

— Вот же уроды! Да чтобы им провалиться! Великие Драконы, дайте мне сил, чтобы я не разорвал их всех на куски!!!

Сказать, что Маркус просто злился, значит промолчать. Его буквально распирало от ярости на директора и его шестёрок, которые окружают его, словно волка на охоте. И если бы он не дал клятву Лорду Поттеру, он бы рассвирепел ещё больше. Что же, в этом всём был лишь один плюс — за девчонкой он сможет приглядывать более пристально, но Драконы их разорви, какого Грифона она пришла на его факультет? Её же просто сгнобят, сожрут и не подавятся!

Успокоившись, Кусланд стал думать о другом. Дамблдор зачем-то пытается окружить его своими людьми и готов на всё ради этого. Значит, чтобы обезопасить себя, нужно ослабить его шестёрок. Но как? Если только.… Хм.… А почему бы и нет? В конце концов, они первыми начали лезть к нему, он давал им шанс, сказав, чтобы его оставили в покое. Теперь его очередь.

— Тонки?

— Вызывали, Молодой Господин?

— Да, Тонки. Мне нужна твоя помощь. Отправляйся к министру Фаджу и скажи, что лорд Кусланд просит у него сведения о финансовых вливаниях некоторых людей, список которых я тебе сейчас дам. Если будет отказываться, то скажи, что я проверяю, почему наш дорогой директор располагает средствами, которых у него не должно быть. Такое количество артефактов, которое я видел у него в кабинете, не может иметь у себя один человек.

— Простите, Молодой Господин, но ведь у Лорда Поттера тоже много артефактов, — сказала эльфийка.

— Лорд Поттер обладает прирождённым чутьём к артефактам. Все его артефакты или систематизированы или обладают эстетической красотой, а некоторые создавал он сам. У Дамблдора часть артефактов настроены на то, чтобы влиять на разум людей или отслеживать их местоположение. А это — нарушение частной жизни. Но, чтобы обвинить в этом Дамблдора, мне нужны данные по финансам.

— Тонки всё сделает, Молодой Господин. Может Тонки ещё чем-то помочь?

Маркус ненадолго задумался. Ударить по Поттерам он не сможет, хотя бы из-за обещания и клятвы, которую он дал Флимонту. Ударив по Джеймсу и Лили, он ударит и по девчонке. Чёрт, как же не везёт. Ладно, раз нельзя бить по цели прямой наводкой, то Маркус ударит рядом по близким людям. А кто близкий к Поттерам?

— Тонки, есть ещё одна вещь, которую ты можешь сделать…

* * *

Новый курс начался на следующий день. После вчерашнего, Маркус проснулся в плохом настроении, да и слова Тонки о том, что на получение финансовых отчётов потребуется время, не поднимали ему настроение. Единственное, что радовало, что Фадж не отказался от его просьбы. Неужели Дамблдор так сильно не нравится министру, что тот только и ждёт момента, когда может как можно сильнее его ударить? Впрочем, это их проблемы. Самое главное — получить документы. А там, если все подтвердится, можно выбросить новость в массы. И даже если Дамблдор отобьётся (что он точно сделает), то шепотков за спиной не избежит. Осадочек в умах людей останется.

Так как начался третий курс, то это означает, что ученики будут ходить на дополнительные уроки по своему выбору. Маркус, недолго думая, записался на все, но на некоторые ходить не будет. Например, маггловедение ему сильно не нужно, что он в людях не разбирается что ли? Так что только на экзаменах и появится. А вот с прорицаниями другая проблема, и имя этой проблемы — Сивилла Трелони. Дар предвидения, которым она обладает, не слишком сильный и проявляется лишь в самых редких случаях, всё остальное время женщина только и делает, что пьёт и предсказывает всем смерть и болезни. Но, с другой стороны, охотник чувствовал, что здесь всё не так просто, поэтому и выбрал прорицания, чтобы присмотреться к ней внимательнее.

К дочке Поттеров пока никто не приставал, хотя напряжение в гостиной утром чувствовалось. С одной стороны, она теперь слизеринка, но с другой — дочь Джеймса Поттера, аврора, который сражался с Пожирателями Смерти, то есть с родителями половины детей, которые тут учатся. Не нужно быть предсказателем, чтобы понять — рано или поздно будет взрыв.

Маркус утром видел Изабеллу — девчонка была рассеянной, с красными глазами, словно она всю ночь плакала. Слизеринец даже испытал чувство, похожее на стыд, всё-таки он слишком резко отреагировал на это распределение. Может, не будь она дочерью проклятых Поттеров, а из другой семьи, он бы не отреагировал.

Первым уроком у третьего курса Слизерина и Гриффиндора (почему сразу два факультета присутствовало, никто не знал), был ЗОТИ, который вёл Сириус Блэк. Со своей неизменной и чуть надменной улыбкой, он буквально бесил Маркуса, и лишь профпригодность этого человека позволяла змею успокаиваться. Но это не отменяло того, что он задумал.

— Сегодня мы будем изучать заклинание, которое не входит в школьный курс. Заклинание Патронуса — заклинание высшей категории, и не каждый маг способен его освоить. Глава Аврората уже давно требовал, чтобы его начали преподавать с младших курсов. Кто-нибудь знает — почему?

В кабинете стояла гробовая тишина. Чистокровные и полукровки знали, что такое Патронус, но на вопрос преподавателя ответа они не знали. Маркус же про себя подумал, что его уважение к главе Аврората, Аластору Грюму, выросло на несколько пунктов. Это, конечно, не заклинания уничтожения, но поможет отбиться от некоторых тёмных монстров. В сущности, простой экзорцизм или некромантия способны на большее, но вряд ли его будут преподавать здесь. Интересно, а кто-то из ныне живущих ещё помнит, что маг может иметь до пяти защитников-патронусов, концентрируя их энергию в различные вещи или артефакты и вызывать в любой момент без заклинания? Впрочем, несмотря на это знание, Маркус так и не знал своих Патронусов. Не видел в них смысла. От дальнейших мыслей его отвлёк голос, принадлежащий Дафне Гринграсс.

— Потому что мы дети. Нам легче сконцентрироваться на положительных эмоциях, а значит легче вызвать Патронус.

— Правильно, мисс Гринграсс. Десять баллов Слизерину, — сказал Блэк, как показалось Маркусу, не совсем радостно. — А теперь, кто мне назовёт плюсы Патронуса?

Теперь в воздух взметнулись руки большинства учеников. Основная часть принадлежала змеям, но и со стороны львят были руки. Блэк, осмотрев класс, вызвал Гермиону, единственную магглорождённую, которая и подняла руку.

— Патронус способен противостоять и изгонять тёмных существ, таких как дементоры, а ещё через него можно посылать сообщения. Патронус нельзя перехватить, поэтому он в этом плане гораздо безопаснее Совиной Почты. Ещё, Патронус — это защитник мага.

— Прекрасный ответ! Десять баллов Гриффиндору! А теперь, когда мы разобрались с обозначением Патронуса, мы будем его изучать. Сейчас половину урока будет теория, а потом практика. Внимательно следите за мной и моей палочкой.

Следующие пол-урока третьекурсники махали палочками, заучивая движения. Ну, как все, — Маркус этого не делал. Он вообще не видел смысла в Патронусе, даже как в передаче сообщений. Если его послать к адресату, то он появится перед ним, даже если рядом будут враги, что нежелательно. Домовики в этом плане лучше — они способны появиться тихо и магией передать сообщение прямо в сознание, если поступит такой приказ. К тому же, можно подать домовику сигнал, и он появится незаметно, недалеко от хозяина, а потом, посредством ключевых фраз, дать ему приказ. Причём, незаметно от врага. Единственный плюс Патронуса — если вложить достаточно сил, то Патронус проявит физическую оболочку и сможет атаковать. Или убить.

Дальше была практика. Вначале свой Патронус показал Блэк (огромный волкодав), а потом ученики по очереди выходили в центр класса и пытались воспроизвести это заклинание. У многих не получалось, у некоторых учеников удавалось только выпустить серебряную, белую или тёмную дымку. Один из первых лучших результатов был у Малфоя — с его палочки сорвался серебряный дым и на несколько секунд превратился во что-то неоформленное, но результат был лучшим. До следующих учеников.

Садясь на своё место, Малфой надменно посмотрел в сторону Лонгботтома, который как раз выходил в центр класса. Он стоял секунд десять, выставив палочку вперёд, потом бросил взгляд в сторону своего факультета и с новой решительностью взмахнул палочкой.

— Экспекто Патронум!

Кончик палочки Невилла слабо зажёгся и начал набирать силу. Через три секунды с неё сорвалась белая дымка и спустилась на землю полностью оформленным животным. Как оказалось, Патронусом гриффиндорца был сибирский хаски. Маркус же слегка скривился — собак и волков он сильно не любил, хотя в хасках и было своё очарование.

— Великолепно, Невилл! — захлопал в ладоши Блэк. Его подхватили все гриффиндорцы. — Ты молодец. Десять баллов Гриффиндору. Гермиона, твоя очередь.

Мисс Грейнджер, чуть смущаясь, также вышла в центр и произнесла заклинание. Телесного Патронуса полностью не получилось, но даже того мгновения, что его было видно, хватило Маркусу, чтобы разобрать — у неё то же животное, что было у Невилла. Только хаски девушки была, что естественно, самка. Он слегка улыбнулся: скорее всего, парочка сама не догадывается, но они связаны друг с другом. От Патронусов хоть и мало толку, но они могут считаться за метку человека и того, что он увидел, Маркусу было достаточно, чтобы понять — этим двоим суждено быть вместе.

Следующей выходила Дафна Гринграсс. Патронусом девушки оказался леопард. Зверь грациозно спустился на пол, издав характерное для своего вида рычание. Маркус на секунду испытал интерес к этому животному.

— Просто прекрасно, мисс Гринграсс. Маркус, теперь ты.

Охотник оказался последним, кто ещё не попробовал заклинание, он продолжал сидеть со скучающим выражением лица, поставив локоть на стол и упираясь щекой на кулак, смотреть в одну точку.

— Маркус, ты меня слышал?

— Вас тяжело не услышать, — чуть вздохнул змей, вставая с места.

Идя в центр класса, он невольно задумался — какое воспоминание использовать. Их у него было много. День, когда его нашли родители, когда он впервые понял, что он маг. Когда понял, что где-то превзошёл отца, или тот день, когда он стал охотником. А может, день, когда он научился кататься на лыжах?

Выйдя в центр, Маркус наконец нашёл нужное воспоминание. Одно из самых светлых и приятных в его жизни, в которое он сейчас и погрузился.

* * *

Прошёл всего месяц с тех пор, как он оказался в новой семье. Кусланды отнеслись к нему как к родному сыну, и он чувствовал, что они искренны к нему. Две недели назад он прошёл Ритуал Кровного Принятия, как назвал это Дерек Кусланд, и теперь он полноправный член его семьи. Но, несмотря на радость от этой новости, его продолжал терзать страх.

Уже месяц он просыпается в холодном поту, мелко дрожа от остатков кошмара. Того самого, где Вернон Дурсль избивает его и оставляет в лесу. Периодически это разбавляется смехом Петуньи Дадли и множеством безразличных лиц, часть из них в странных мантиях, которые смотрят на него. Только теперь эти сны оканчиваются его смертью. Просыпаясь, Гарри, теперь уже Маркус, не сразу понимает, что он не в чулане и не на холодной земле в лесу. Он дома, в своей комнате, на кровати. Отходя от кошмаров, Маркус сел и поджал ноги к груди.

Дом. То, о чём он мечтал, помимо настоящей семьи. Место, где его будут ждать, где он чувствует себя в защите. Место, с которым он теперь связан. У него есть дом и семья. Но.… Почему? Почему его семьёй стали люди, для которых он был посторонним? Почему родные мама и папа бросили его как щенка, отдали в место, где он был словно в Аду? Неужели он такой плохой сын? Тогда…может, будет правильнее уйти, чтобы не портить нервы Анне и Дереку?

Анна и Дерек. Прошёл месяц, всего тридцать дней, а они стали ему родными. Они, теперь, мама и папа. Образы этих людей Маркус запомнил и спрятал в глубине своей души. Тёмной, непроглядной души, в центре которой спрятана частичка Света, и которая бережно хранит самое важное для него. Родители напоминали ему пантер из семейства кошачьих — от них идёт покой и гармония, но в тоже время чувствуется неукротимая мощь, готовая разорвать любого, кто попробует напасть на семью. Хотя нет, пантерой была мама. Отец больше походил на дракона — такого же мощного, опасного, но спокойного и величественного, пока он спит. И не дай Бог вам напасть на него и разбудить. Разрушения и смерти на его пути будут колоссальными и неисчислимыми. Маркус задумался — а кем же тогда будет он? Ему хотелось быть похожим на Дерека, но какой из него дракон? Ведь он не может даже со своими снами справиться.

Глаза слипались, но мальчик упорно старался не засыпать. Ему не хотелось снова видеть это всё, не хотелось испытывать то, что он испытывал в тот день. От попыток не уснуть его отвлёк стук в дверь, которая потом медленно открылась. В проёме стояла красивая женщина с карими глазами и внимательно смотрела на него.

— Маркус? — тихо позвала его женщина.

Мальчик мотнул головой, показывая этим, что он в порядке, и внутренне улыбнулся новому имени. Оно ему очень нравилось, в нём чувствовалась какая-то скрытая сила, которую ещё предстояло раскрыть. Анна Кусланд прошла в комнату и уселась на кровать.

— Тебе снились кошмары, да? Я слышала, как ты кричал, — тихо произнесла она, отчего Маркус удивился. Он же проснулся минут десять или пятнадцать назад. Видно, это отразилось на его лице, поэтому Анна погладила сына по голове и объяснила. — У охотников разум устроен по-другому, Маркус. Ты проснулся всего минуту назад.

— Но…я же сижу уже…

— Просто ты задумался, и твоё сознание стало работать в ускоренном режиме. Ты ещё не контролируешь это, поэтому и не заметил, — с улыбкой пояснила она. — Что тебе снилось?

Маркус чуть сильнее сжался и мелко задрожал, вспоминая это. Анна не торопила его с ответом, успокаивающе гладя по голове, и терпеливо ждала. Наконец, придя в себя, Маркус тихо проговорил:

— Мне…снился тот день, когда…вы меня нашли. Но…там всё было по-другому, — слова полились с огромной скоростью. — Я умирал. Вокруг были люди. Они.…Смотрели, как я лежу и умираю, и никто мне не помог. Им было безразлично, что ребёнок страдает от рук того, кого он звал дядей. Все эти…существа только и делали, что смотрели, и больше ничего! Почему это произошло?! Почему мои биологические родители бросили меня, словно испорченную игрушку?!

— Тихо-тихо. Успокойся. Это всего лишь сон.

— Я знаю. Но…я не могу успокоиться. Я боюсь, что если усну и проснусь, то снова окажусь там, с этими существами. И меня снова начнут мучать.

— Больше такого никогда не случится, Маркус. И я, и Дерек, мы не позволим такому случиться. Не позволим, чтобы тебя мучали. Скоро ты станешь сильным и сможешь постоять за себя. А когда Дерек найдёт всю нужную информацию, мы узнаем, почему всё это произошло.

Мальчик ничего не сказал, а лишь прижался к женщине, которая стала его мамой, чувствуя себя в безопасности. Спустя минуту раздался тихий голос Анны, что-то мягко напевая на неизвестном ему языке. От спокойного и нежного голоса, приносящего ему странную радость и тепло, Маркус стал проваливаться в сон, в котором уже не было места тем кошмарам.

≪Спасибо, мама. ≫

* * *

— Маркус? Ты меня слышишь?

Слизеринец вышел из воспоминаний как раз тогда, когда Сириус Блэк забеспокоился, что ученик стоит и не двигается. Судя по ощущениям, прошло две минуты с тех пор, как Маркус отключился от реальности.

— Нечего отвлекать человека, Блэк, когда он пытается сосредоточиться, — сухо произнёс змей, тем не менее, внутренне улыбаясь. Голос мамы, поющий колыбельную, продолжал звучать в голове, успокаивая его. Рука с палочкой медленно поднялась, и Кусланд спокойно произнёс: — Экспекто Патронум.

Кончик волшебной палочки вспыхнул, источая чёрный дым, который медленно начал опускаться на пол. Многие ученики с любопытством начали смотреть, как дым формируется в Патронуса, которым оказалась чёрная пантера, символ тьмы и новолуния. Настоящая сущность тьмы и смерти. Маркус, встав на одно колено, протянул руку к зверю. Пантера, словно ожидая этого момента, приблизилась и прижалась мордой к его раскрытой ладони. Сейчас на лице слизеринца играла самая настоящая, человеческая улыбка, которую мало кто видел.

Чёрная пантера не только символ тьмы, но также означает, что человек, чьим тотемом она является, скоро переживёт настоящие страдания, причиной которых будут или он сам, или окружающие люди. Но после этого он переродится, и найдётся человек, который будет играть роль учителя и наставника для него.

Так произошло и с Маркусом. Он перенёс боль и страдания из-за окружающих его людей (биологические родители, Дамблдор, дядя, тётя и кузен), он почти умер там, в лесу. Но ему встретился человек, который и стал его наставником и отцом. Благодаря ему, маленький и слабый Гарри Поттер умер, но возродился Маркус Кусланд, более сильный, опасный и получивший назад истинную силу, которую у него почти отобрали.

— Великолепный Патронус, Маркус, — чуть ошарашенно произнёс Сириус, поняв, что защитник крестника обладает физической оболочкой.

— Не нужно подлизываться, Блэк. Не поможет, — чуть грозно ответил Кусланд, даже не посмотрев на преподавателя.

≪Какая сильная. Истинная хищница, древняя, могущественная, жестокая охотница. Скоро я найду для тебя вместилище, и ты навсегда станешь живой. А потом вместе сможем охотиться≫, — подумал Маркус, продолжая гладить зверя.

* * *

Первый день для Изабеллы начался не очень радостно. Всю ночь она проплакала и на утро была несобранной, рассеянной, из-за чего на трансфигурации она получила замечание. Хуже всего был предпоследний урок — История магии. Вчера она не успела встретиться с родителями после распределения, а теперь будет урок у мамы. Девочка внутренне сжалась, боясь взрыва, ведь мама и папа надеялись, что она поступит на Гриффиндор, поэтому Изабелла стала готовиться к разговору, который явно не будет лёгким. Но она просчиталась. Мама позвала её к себе не после Истории, а в конце дня, перед ужином. В кабинете собрались не только родители, но и дядя Сириус.

— Белла, нам надо кое о чём поговорить, — начал говорить отец девочки, но она быстро его прервала. Как говорил дедушка — хочешь предотвратить словесную атаку, то начни её сама. Желательно быстро и внезапно.

— Я знаю, о чём вы хотите поговорить, поэтому отвечу сразу — нет, я не уйду из Слизерина. И да, я понимаю, что тут может быть тяжело, но я от своего не отступлюсь.

— Белла, ты же понимаешь, что на Слизерине учатся дети Пожирателей Смерти? — встрял в разговор Блэк.

— Да, но они их дети и пока что не Пожиратели, — быстро ответила девочка, не давая передышки. — Вы же сами меня учили, что нельзя всех грести под одну гребёнку. К тому же, если бы они хотели, то на меня уже начали бы давить, а так пока что ничего не происходит. Как только я освоюсь, то постараюсь навести мосты со слизеринцами и постараюсь убедить их, что я им не враг. И, дядя Сириус, разве твой брат тоже не был слизеринцем и Пожирателем? Ты же не отказываешься от него?

— Тут совсем другое… — начала говорить Лили.

— Нет, не другое! — девочка уже едва не кричала. — Дядя Сириус не отказывается от своего брата, несмотря на его действия, так почему это должна делать я?!

Тут юная слизеринка слегка стушевалась, поняв, что проговорилась и сказала истинную причину своего поступка.

— Белла, ты уверена? — потерев виски, спросил Джеймс. — Ведь ты сама знаешь его реакцию на всех нас. Он нас ненавидит и вряд ли сможет простить.

— Уверена, пап. Да, я знаю, что он меня недолюбливает, и понимаю, что мне будет тяжело, особенно с ним, но он всё равно мой брат. Мне неважно, Гарри он или Маркус, я хочу, чтобы у меня был брат, и буду рядом с ним, когда понадоблюсь ему.

— Вот же упрямая, — хмыкнул Блэк, мотнув головой. — Прямо как ты, Лили, когда мы в школе учились.

— Упрямая не то слово, — проигнорировала последнюю фразу женщина, обняв свою дочь. — Если ты считаешь, что у тебя получится наладить с ним контакт, мы тебя поддержим. Только будь осторожна, Белла, и если что произойдёт, сразу говорим нам, хорошо?

— Хорошо, мама. Не волнуйтесь обо мне, я же, в конце концов, ваша дочь и смогу за себя постоять. А дядя Сириус и дядя Ремус, вместе с папой, многому меня научили.

— Стоять на месте, мародёры недоделанные! — грозно произнесла женщина, увидев, как после последней фразы её дочери двое мужчин начали медленно покидать комнату. — И чему это вы научили мою дочь? Признавайтесь сразу, или хуже будет!

— Да мы это…немного…

— Просто научили Беллу стоять за себя. Больше ничего.

Поттер и Блэк нервно вздрогнули, когда увидели взгляд Лили. Всё-таки, в ярости она была очень опасной, а её заклинания всегда попадают прямо в цель. Не дожидаясь взрыва, мужчины быстро покинули кабинет под весёлый смех Изабеллы, которая уже знала, что её папа и дядя получат, как говорит мама, на орехи.

* * *

3 октября. Азкабан. Комнаты для ≪особых≫ преступников. 20:25. Комната Долохова.

Азкабан — очень страшное место. Тюремные комнаты внизу всегда под контролем дементоров, из-за которых многие преступники теряют себя и сходят с ума, превращаясь из магов в безумных магглов. В более тяжёлых случаях, этих монстров пускают к заключённым, и те лишают их души. Мерзкие существа.

Но были комнаты и на самом верху Азкабана. Их было немного, но этот этаж был экранирован от дементоров. Неизвестно, кто наложил эти заклинания, но им уже несколько веков, и они до сих пор действуют. В этих комнатах редко кому удаётся расположиться, обычно на это могут рассчитывать только те заключённые, за которых выложили кругленькую сумму, или если у него есть кто-то влиятельный в высших кругах власти. Даже кормление здесь было на несколько порядков выше, чем внизу. В данный момент, на верхних этажах в двух разных комнатах присутствовало всего двое заключённых. Беллатриса Лестрейндж и Антонин Долохов. Всего месяц назад их перевели сюда, а они почти вернули себе прежний вид. Больше всего досталось Долохову — он сидел в Азкабане больше шести лет, тогда как Беллатриса всего три. Именно по этим причинам, мужчина в основном проводил время в горизонтальном положении, пытаясь избавиться от сильнейшей слабости. Про себя Антонин благодарил своего хозяина за такой дар.

— Мистер Долохов.

Спокойный голос застал мужчину тогда, когда он практически уснул после ужина. Внимательно осмотревшись и никого не увидев, он решил, что это последствия заключения рядом с дементорами, однако голос повторился.

— Вам не кажется. Просто я решил пока что не появляться перед вами. Вы хоть и слабы, но по-прежнему остаётесь сильнейшим мастером боя.

— Кто вы? Вас послал Тёмный Лорд?

— Тёмный Лорд? — с усмешкой произнёс голос. — Какой из них, мистер Долохов: Грин-делль-Вальд или Волан-де-Морт?

Имена обоих лордов заставили Антонина вздрогнуть и медленно сесть на кровати. В полутьме не было видно, с кем он разговаривает, но мощь этого человека чувствовалось даже ему, ослабленному магу.

— Так понимаю, никто из них не присылал вас. Тогда зачем вы здесь?

— Пришёл посмотреть и узнать, как себя чувствует маг, которого мне удалось вытащить из настоящего Ада. Кстати, как вы?

— То есть, я должен вас благодарить за этот перевод, — теперь усмехнулся Антонин и произнёс следующую фразу на русском: — Чёрт возьми, а я думал, что мне помог хозяин.

— Ваш хозяин, — так же на русском ответил голос, чем удивил Пожирателя, — забыл о вас. У него своих дел много. И да, я тоже знаю русский язык.

— Теперь я тем более убеждён, что вы не связаны с Пожирателями Лорда. Никто из них на русском не разговаривает. Что же до вашего вопроса — сейчас я себя чувствую гораздо лучше, чем месяц назад. Кормят хорошо, и дементоры каждый час не мучают, высасывая все мои силы.

Тишина, после слов Пожирателя, длилась минуту, но едва он подумал, что остался один, как голос вернулся.

— Это хорошо. Значит скоро вы восстановитесь полностью.

— Как понимаю, я вам для чего-то нужен. Но для чего?

— Основную причину я не могу вам назвать прямо сейчас. Но есть одна возможность, за которую вы можете взяться. Волан-де-Морт сыграл на ваших чувствах, но не дал вам выполнить цель, даже когда она была рядом.

— И что же это за возможность? — хмыкнул Антонин, не ожидавший многого от голоса. И жёстко ошибся.

— Возможность отомстить убийцам своей семьи. Отомстить мразям, убившим вашу жену и маленькую дочь.

Такие слова заставили Антонина резко встать с кровати. Слабость ещё присутствовала, но такой прилив гнева заставил её отступить.

— Вы знаете, кто это сделал?! Отвечайте!

— Не надо мне указывать, Антонин. Я не Тёмный Лорд, чтобы пытать.

— ОТВЕЧАЙ!

Долохов кинулся вперёд, где, по его мнению, стоял обладатель голоса. Вступив в тень, он ударил кулаком, но встретил лишь пустоту, а в следующую секунду его откинуло назад на кровать и сильно придавило магией.

— Я был прав, когда говорил, что вы сильны. За шесть с лишним лет заключения в вас ещё много силы, и я говорю не про магию.

— Ответь, что ты знаешь об убийцах?! — прохрипел Долохов, пытаясь встать с кровати и преодолеть силу собеседника.

— Скажу, если вы успокоитесь и перестанете сопротивляться, мистер Долохов.

Пожиратель ещё минуту пытался перебороть силу, но, наконец, отбросил попытки. Слабость навалилась со страшной силой, словно он опять внизу с дементорами.

— Вот так-то лучше. Теперь, по поводу вашего вопроса — имён я не знаю, но догадываюсь, кто это сделал. У меня уже есть догадки, которые подтверждены на семьдесят процентов. Мне лишь не хватает данных.

— Тогда зачем вы пришли ко мне?

— Потому что вы сильны, опытны и опасны в бою. К тому же, если бы не те события, во время которых погибла ваша семья, вы бы вышли из стана Пожирателей. Значит вы не так фанатичны по отношению к нему.

— И вы хотите, чтобы я променял Тёмного Лорда на вас? — злобно спросил Антонин.

— Я хочу, чтобы вы начали думать правильно. Что делать потом — решать вам.

На небольшом столе, за которым ел Долохов, появилась стопка бумаг.

— Как только придёте в себя, я прошу вас прочитать эти документы. Вас характеризуют как очень умного и начитанного человека, значит вы сможете вычленить для себя нужную информацию. Через неделю я навещу вас снова, и мы обсудим эти данные.

— Чего вы добиваетесь? Зачем всё это делаете?

Вновь звенящая тишина, которая была прервана тем же голосом, но в этот момент казалось, будто он звучит отовсюду и, в то же время, у него в голове:

— Потому что я хочу, чтобы те люди, которые виноваты, — получили своё. Справедливость — вот чего я добиваюсь, мистер Долохов.

Когда голос пропал, Антонин пять минут лежал на кровати и попытался встать, чтобы добраться до бумаг, но силы оставили его, и мужчина провалился в глубокий сон, где он баюкает погибшую жену и дочку, умоляя их очнуться. А потом комната оглашается яростным криком боли и потери.

* * *

Тот же самый день. То же самое место. 20:38. Комната Беллатрисы.

Беллатриса Лестрейндж развалилась на своей кровати после хорошего и сытного ужина. Ей досталось меньше, чем Долохову, поэтому и состояние её было лучше. Женщина практически не растеряла своей былой красоты и силы. Теперь она ждала, когда её любимый хозяин вытащит её отсюда, и она снова сможет верой и правдой служить ему. Горячий ужин приятным теплом отзывался в её теле, но это не отразилось на её восприятии. Поэтому она смогла почувствовать, что находится в комнате не одна.

— Вы прекрасны, миледи. И вижу, быстро приходите в себя, — произнёс голос, когда женщина резко развернулась на кровати и оказалась стоящей на полу в универсальной боевой стойке. Палочки у неё не было, но это не означало, что она не могла выцарапать глаза любому нападающему.

— Кто вы? А главное где?

— Кто? Не имеет значение. А вот где.…Вот смотрю я на вас и думаю — останусь ли я целым, если вы меня увидите, и я скажу то, что хочу?

— Боитесь? — хмыкнула женщина.

— Предостерегаюсь. Мне ещё жить и жить, а умирать в ваших руках не хочется. Хотя, должен признать, руки у вас красивые. Да и не только руки.

Беллатриса фыркнула и села на кровать. Опасности от голоса она не ощущала, но продолжала следить за атмосферой. Несмотря на более светлую обстановку здесь, увидеть владельца голоса она не могла.

— Вы от Хозяина?

— Хм. Странно, вроде я разговариваю с красивой женщиной, а не с собакой.

— Не смей…

Женщина пыталась встать, но какая-то сила мягко надавила на неё и усадила назад.

— Не надо так злиться, миссис Лестрейндж. Я ведь сказал правду. У человека не должно быть хозяина, они есть лишь у низших существ, а вы на них не похожи.

Беллатриса пыталась разозлиться, но, что странно, у неё не получалось. Словно эта сила проникла в неё и контролировала эмоции.

— Отвечая на ваш вопрос — нет. Я не от Волан-де-Морта и даже не от Грин-делль-Вальда. Я, если можно выразиться, третья сторона, стоящая отдельно от всех.

— И что вам нужно от меня? — прошипела Беллатриса, словно рассерженная кошка, чем вызвала усмешку от голоса.

— Во-первых — я пришёл, чтобы посмотреть на вас. Потому что вы не только красивая женщина, но ещё и сильная ведьма. А во-вторых — я должен был убедиться, что с вами тут хорошо обращаются.

— То есть, именно вам я обязана улучшением своих жилищных условий?

— Вы мне ничем не обязаны. Раз Волан-де-Морт вас бросил…

— Хозяин не бросил меня! — рыкнула женщина, сбросив давление голоса. — Он освободит меня, свою верную последовательницу! Я одна из немногих, кто верна ему полностью и бесповоротно!

— Будет сложнее, чем я думал, — тихо произнёс голос, и давление снова появилось. — Миссис Лестрейндж, я не хочу сейчас спорить с вами, ведь без доказательств это бессмысленно. Поэтому я хочу представить вам эти доказательства.

Из тёмного угла комнаты появилась рука в чёрной перчатке, и, после взмаха оного, в руках Беллатрисы появилась стопка документов.

— В этих бумагах описаны многие действия ваших друзей, Пожирателей, и описаны операции, которые организовывали оба Тёмных Лорда. Я не буду ничего говорить, поэтому просто прочитайте. Через неделю я вернусь, и мы вместе всё обсудим. И тогда, может быть, я появлюсь перед вами во всей красе. Только, чур, глаза мне не выцарапывать, миссис Лестрейндж.

Негромко рассмеявшись, голос исчез, оставив Беллатрису одну, с документами в руках, которые она бросила на пол.

— Неважно, что в них. Я верю Хозяину, он не бросил меня, — гордо прошептала женщина, сев на кровать, но мысли всё возвращались к этому спокойному голосу, а взгляд косился на бумаги.

Выдержки ей хватило всего на десять минут, после которых она сидела на кровати и внимательно читала.

* * *

30 сентября. Подземелья Хогвартса. Комната Маркуса.

— Интересно-интересно. Я бы даже сказал — очень интересно.

Маркус читал финансовые документы, полученные от министра Фаджа. Их было много, ведь он просил данные за последние двадцать лет, начиная с семидесятого года. Именно в это время появился Орден Феникса, который должен был противодействовать Пожирателям Смерти. Пока он просмотрел всего лишь пять процентов бумаг, но уже выделил очень интересные моменты — несколько семей, принимавших в них участие, вливали в Орден огромные деньги, которые, почему-то, не полностью оседали в нём. Судя по бумагам, часть из них уходила на странные закупки, ничем не обоснованные. И даже не было описано — кем осуществлялись эти закупки. Хотя, по зацепкам, некий Мундунгус Флетчер вёл переговоры о закупках, но пока что уверенности в этом не было. Стук в дверь заставил парнишку отвлечься и пройти к двери.

— В чём дело, Флинт?

— Нужно поговорить, Кусланд. Спустись в гостиную.

Пожав плечами, слизеринец спустился вниз, где застал почти всех змей. Дочки Поттеров не было — отработки у профессора Принца всегда длятся долго, и Рональд Уизли понял это в первый же день, схлопотав месяц отработок за коверканье фамилии декана Слизерина и невнимательность на уроке. Не было и Малфоя, и ещё примерно трети слизеринцев.

— Так, все на месте, можем начинать.

— Один вопрос, Флинт. Где Малфой? Странно, что в это время его тут нет.

— На поле для квиддича, — ответил Маркусу Флинт и пояснил: — Ему не нравится твой план, и он бы тут мешался, вот мне и пришлось временно удалить его, сказав, что если он не будет тренироваться, то вылетит из команды.

— Хах, весело. Ладно, и о чём вы хотите поговорить?

С дивана встала староста факультета, Джемма Фарли.

— О твоём плане. Все, кто сейчас здесь, готовы поддержать его, но нам нужно узнать о нём гораздо больше.

— Ребят, я вам всё рассказал ещё в конце года, — улыбнулся Маркус. — И ясно сказал, что только начну, а остальное ложится на вас.

— Но весь этот план твой. Значит, если его будешь вести ты, тогда и шансов будет больше.

— А почему вы выбрали мой план, а не Малфоя? И надеюсь на честный ответ.

Слизеринцы переглянулись друг с другом, прежде чем ответила опять староста.

— Уже больше двух лет прошло с тех пор, как Драко сказал, что он разберётся с влиянием Дамблдора, и он ни на шаг не приблизился к этому, а денег, между прочим, наши семьи вложили достаточно много.

— А мой план денег почти не предусматривает, — хмыкнул парень.

— Не только. Мы провели небольшой опыт и уже увидели, что барсуки стали чуть более благосклонны к нам. Конечно, до полноценного доверия слишком далеко, но прогресс виден. А значит ты дал нам настоящий план и не соврал о его достижениях.

Маркус скрестил руки на груди и прижался к стене, выпуская часть своей тёмной души наружу.

— И поэтому вы хотите, чтобы это возглавил я. А как же ваш ≪Серебряный Принц≫? — с кавычками в воздухе спросил охотник.

— Наш принц, — чуть скривился Флинт, — слишком надменен и высокопарен. Честно скажу, он уже начинает раздражать слизеринцев, особенно когда лезет туда, куда его не просят и куда не надо. Из-за его постоянных стычек с гриффиндорцами мы уже лишились пятидесяти баллов, и это только за месяц.

— Малфой уже не имеет того влияния, что было вначале, — раздался голос Гринграсс, чем она обратила на себя внимание многих.

Слизеринка встала с дивана, медленно и в то же время легко, будто паря над полом, приблизилась к охотнику, остановившись на расстоянии десяти шагов. Со стороны могло показаться, словно девушку что-то приманивало, хотя никто не мог догадаться, что именно.

— Время Малфоя прошло, но нам нужен лидер, который поведёт нас вперёд и поможет изменить баланс сил, — стоя спиной к факультету, серые глаза Дафны на несколько секунд сменились на разноцветные. — И мы выбрали вас, Тёмный Принц Слизерина.

Маркус, удивлённый такими словами, обвёл взглядом факультет (с трудом оторвав этот самый взгляд от лица девушки, стоящей перед ним). Все, кто сидел тут, выражали мрачную решимость, чем подтверждали слова Гринграсс. С мест поднялись Винсент и Грегори.

— Ты помог нам стать лучше, поэтому мы за тебя. С тобой мы, наконец, поняли, кем мы можем стать, — произнёс Грегори. Его друг кивнул и добавил:

— К тому же, с твоими тренировками мы стали сильнее. А девчонкам нравятся сильные парни, — он подмигнул трём второкурсницам, которые смущённо хихикнули. — Так что мы готовы тебя поддержать, Маркус.

Прикрыв глаза и мотнув головой, Маркус усмехнулся. Открыв глаза (и увидев, что Дафна снова стоит с серыми глазами), он твёрдо произнёс:

— Если вы так хотите, тогда должны принести присягу верности, ту же самую, которую мне принесли Грегори и Винсент. Вы не теряете своей личности и индивидуальности, и нет, я не становлюсь вашим хозяином. Присяга нужна, чтобы вы были под моей защитой, и на вас никто не мог воздействовать, пока я жив. Фактически, я беру вас под свою защиту. Не надо думать, что я Волан-де-Морт и хочу сделать вас Пожирателями, мне этого не нужно. Готовы ли вы на такое условие или нет?

Молчание в гостиной стояло несколько минут. Казалось, воздух здесь можно потрогать руками, но вот, по очереди, змеи встали со своих мест, поднимая вверх палочки и произнося клятву верности. Когда последний ученик закончил (Дафна), гостиную укутал изумрудно-зелёный свет и исчез в яркой вспышке. Маркус тоже выглядел немного иначе — его одежду украшали гербы, принадлежащие детям тех семей, которых он взял под защиту. На правом плече у него сидела крыса, а на левом — дракон-голем.

— Не ожидал, — улыбнулся Маркус, сняв очки. И этим взглядом он обвёл весь факультет. — Но это было приятно, почувствовать вашу силу и твёрдость. Что же, тогда давайте начнём нашу игру.

* * *

2 октября. Суббота. Вечер.

Произошедшее в четверг сильно удивило Маркуса. Он никак не ожидал, что столько людей захочет дать ему клятву верности, и не думал, что его считают Тёмным Принцем. Во всяком случае, это было очень интересно и приятно. Но также означало, что скоро придётся войти в конфликт с Серебряным Принцем и его папочкой. А значит надо готовиться. Что он и делал. Сейчас Кусланд, при помощи своего верного домовика, переместился на площадь Гриммо, 12, адрес которого вычитал из головы Мундунгуса, встреченного им сегодня утром в Лютном переулке. Сразу было видно, что он трус и ворюга, но располагал важной информацией. Поэтому Маркус его не убил, а просто вырубил.

Дом был запущен до такой степени, что Маркусу стало противно тут находиться. Так как он вырос в семье Кусландов, он трепетно относился к чистоте (что не мешало ему кровожадно разрывать врагов, в том числе бывшего главу Рэйхартов) и не мог долго находиться в такой грязи, как здесь. Но, тем не менее, приходилось терпеть. Да и следы чистки тут всё-таки находились.

— Мерзавцы! Отребье! Порождение грязи и порока! Мутанты и уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков!

Крик распространился по всему дому, едва не оглушив Маркуса, но он быстро возвёл вокруг себя заслон из заклятия тишины и поднялся по лестнице. Поднявшись, он увидел, что на самом деле кричал не живой человек, а портрет. Точнее, портрет женщины, истинной аристократки, а возле него стоял старый домовик, протирая её раму.

— Необязательно так кричать, миледи, хотя я понимаю ваши причины, — с почтенным поклоном произнёс Кусланд. Такое действие заставило женщину с портрета замолчать и внимательно разглядывать молодого человека. — Позвольте представиться — лорд Маркус Дерек Кусланд, к вашим услугам, миледи.

— Кусланд. Кусланд, — прошептала женщина и не аристократически приподняла брови от удивления. — Я Вальбурга Блэк. Неужели Род охотников вернулся?

— Вернулся, миледи. Биологически я был когда-то Поттером, но теперь, после Ритуала Кровного Принятия, он умер, и появился я. Но, если вы не против, эта тема для другой дискуссии. Вы знали мой Род?

— Род Блэков был когда-то связан с охотниками, — ответили Маркусу, переборов удивление. — В четырнадцатом веке ваш предок был женат на дочке Лорда Блэка, но, к сожалению, не сложилось. Они расстались из-за определённых проблем, и от этого союза родился охотник, ставший Блэком.

— Не думал я, что кто-то из моих предков способен бросить семью, — пробормотал Маркус.

— Алистер не бросал свою жену. Пусть это было не по любви, но он уважал наш Род и поэтому предложил такой выбор. Они расстались, чтобы Род Блэков мог существовать дальше, ведь в то время, если бы у них не родился сын, Род мог прерваться. Алистер продолжал находиться в хороших отношениях с Блэками и поддерживал своего отпрыска. В наследство от Кусландов нам достались некоторые силы, одну из которых мы назвали Предчувствие Блэков…

Маркус внимательно слушал старую женщину, видно, она давно ни с кем не разговаривала так долго и откровенно.

— Это очень интересная история, миссис Блэк. Спасибо, что поделились ею. Скажите, вы ведь долго висите здесь, но, так понимаю, со старшим сыном нечасто общались?

— Сириус предал всю семью и сбежал из дома! А когда я умерла, то вернулся, и теперь мой дом превратился в проходной двор для всяких предателей крови! Он всех впускает сюда, а часть защиты разрушил, чтобы его дорогой и любимый Дамблдор мог безнаказанно ходить тут! Даже наша библиотека оказалась разорена проклятым Орденом Дамблдора, а дом заставлен их вещами! Когда я пытаюсь на них накричать, Сириус затыкает меня и закрывает шторы!

— Вот как он относится к своей матери, щенок, — рыкнул охотник. — Мадам Вальбурга, а почему вы не можете перемещаться по портретам?

— Я не знаю, — выдохнула женщина на портрете. — Раньше я могла это делать, но через год после смерти я потеряла эту способность.

— Хм.

Маркус задумался и достал волшебную палочку. Несколько минут, и он смог выявить причину этой аномалии.

— Ваш портрет заблокировали Родовой магией и использовали какой-то посторонний и мощный артефакт.

— Сириус сделал это со мной?! — взвыла Вальбурга.

— Не думаю, что только он. Артефакт явно не его, но чей именно я не могу понять. Скорее всего, эти две силы действовали отдельно друг от друга. Мадам, когда я шёл сюда, то хотел попросить об одном одолжении, а теперь я тем более хочу это попросить, ведь я могу помочь вам.

— И чего же вы хотите, мистер Кусланд?

— Я прошу вашего разрешения стать главой Рода Блэк. Не ассимилироваться с ним, а именно возглавить.

Ответа от миссис Блэк не последовало. Домовик, протирающий раму, встал в сторонке и с обожанием смотрел на портрет. Привычно выпустив сонар, Маркус резко замер.

— Мадам, как вы связаны с Волан-де-Мортом?

— М-м-м? — мадам отвлеклась от своих мыслей. — Моя семья поддерживала некоторые его идеи, хотя и не была Пожирателями. Только…мой младший сын, Регулус, вступил в их ряды, но пропал через год.

Женщина всхлипнула, и даже эльф, стоящий в сторонке, грустно склонил голову, но что-то в его стойке насторожило юного охотника.

— Младший сын, да? Думаю, ваш эльф знает причину его смерти. Это видно по его нынешнему состоянию.

— КРИЧЕР!!!

Теперь всё внимание бывшей хозяйки дома было обращено к домовику. Эльф долго отмалчивался, но, в конце концов, раскололся. И он поведал бедной женщине всё: как её сын разочаровался в идеях Волан-де-Морта, как пытался справиться с ним и погиб, когда раненый после поединка отправился в некую пещеру, где добыл медальон лорда. Медальон он отдал Кричеру, а сам, умирая, остался, чтобы отбиться от неких сущностей в пещере, и дать домовику уйти, и замести магические следы. Маркус даже проникся уважением к этому боевому человеку. После приказа женщины принести медальон, эльф выполнил приказ почти мгновенно.

— Ещё один крестраж, — хмыкнул Маркус. Женщина с портрета судорожно всхлипнула. — Это уже четвёртый.

— Это крестраж Тёмного лорда?

— Да, мадам. Именно его. Два из них уничтожил я, ещё один уничтожил мой отец.

— Вы сможете…уничтожить его?

В голосе Вальбурги появилась злость, обращённая к Волан-де-Морту, хотя до этого она в его сторону говорила с неким восхищением.

— Могу. Это не так легко, но вполне по моим силам.

— Спасибо вам. И насчёт вашей просьбы — я дам своё согласие, но хочу попросить об одном.

— Всё, что угодно, мадам Вальбурга.

— Я хочу попросить вас, чтобы вы не дали погибнуть Роду Блэк. Мой старший сын предал семью и ввергает её в пучину безызвестности, чем разбил мне сердце. Он недостоин быть Лордом Блэком, и если бы я была жива, он так и не вернулся бы в Род.

— Я клянусь вам, Мадам, что не допущу смерти вашего Рода. Думаю, я знаю способы спасти его. И если у меня родятся два сына, второй будет иметь гордую фамилию Блэк и поведёт свой Род вперёд к процветанию.

Слова Маркуса отозвались магической вспышкой, и глаза женщины на портрете словно загорелись решимостью.

— В подвале дома находится алтарь, где можно провести Ритуал. Сириус, как последний из Блэков, не обладал полными правами, но изгнал из Рода Беллатрису и Нарциссу. Он не сразу поймёт, что больше не владеет Родом Блэк. Кричер, отведи нашего гостя в подвал!

Поклонившись, домовик провёл Маркуса в подвал, единственное место в котором не побывали Фениксовцы Дамблдора. Придя сюда, он почувствовал, что ядро дома умирает, оставшись без истинного хозяина и подвергаясь неосторожной подпитке людей, приходивших сюда, которые буквально разоряли магию дома.

Ритуал отличался от того, которое он проходил в возрасте четырёх лет, в доме Кусландов. Тут ему пришлось нацедить небольшую склянку крови, а потом в одном неглиже (голым) полежать на специальном рунном алтаре. Но Маркус стойко выдержал весь Ритуал, ничем не высказав своего лёгкого раздражения. Когда Ритуал был закончен, о чём сообщила кровавая вспышка от алтаря, новый Лорд Блэк встал с алтаря и оделся в халат, предоставленный Кричером.

— Ваше кольцо, Хозяин, — проскрипел эльф, который, кажется, приосанился и стал гораздо моложе, чем выглядел раньше.

Маркус надел кольцо на палец, с печатью Рода Блэк, и посмотрел на надпись на нём. Теперь он знал своё имя, от которого он может представлять эту семью.

— Вуррен Блэк. Да уж, у Блэков всегда была такая традиция, называть своих детей именами звёздных светил, даже магия откликается на это. Впрочем, мне нравится. Вуррен — это звезда из скопления Феникса, что хорошо мне подходит. Кричер!

— Да, Хозяин! — с уважительным поклоном произнёс домовик.

— Слушай приказы. Все вещи фениксовцев — долой из дома! Отправь их в жерло вулкана! Дальше — доступ к дому заблокировать для всех, кроме меня, моей мамы и моих домовиков! Рано или поздно Дамблдор и его шестёрки поймут, что произошло, и захотят вернуться сюда. Сириус Блэк, как предатель Рода, изгоняется и получает статус изгнанника. Любая его попытка попасть сюда должна жёстко пресекаться. Всё понятно?

— Да, Хозяин! Кричеру всё понятно! — с кровожадным блеском в глазах сказал домовик.

— Молодец. Тонки!

— Да, Молодой Господин?

— Возьми Кароса в помощь, и помогите Кричеру в его миссии. Когда закончите, займитесь ремонтом дома. Его защита практически уничтожена, как и сам дом, и надо срочно это восстановить. После этого, с помощью всё того же Кричера, ищите все вещи, принадлежащие Роду Блэк, и верните их на место. Что не сможете вернуть — сообщите мне, и я сам разберусь. Как поняла?

— Тонки всё поняла, Молодой Господин. Тонки может начинать?

— Можешь, Тонки. Кричер, начинай.

Домовики, поклонившись, тут же исчезли из подвала. Оставшись один, Маркус поднялся наверх к Вальбурге Блэк.

— Дом возрождается. Я чувствую это, — с затаённой радостью произнесла она. — Теперь я могу быть уверена, что Род Блэков не погибнет.

— Не могу же я позволить уйти в безызвестность своим дальним родственникам, — улыбнулся Маркус, сняв очки. — А сейчас, потерпите немного.

Взмахнув палочкой и призвав помощь Двух Родов, чтобы преодолеть влияние неизвестного артефакта, Кусланд направил заклинание на портрет Вальбурги. Портрет озарился чёрным светом и вспыхнул со звенящим звуком, словно разрушилось стекло.

— Всё, заклинание снято, мадам. Теперь вы можете свободно перемещаться по портретам.

Услышав эти слова, женщина тут же исчезла со своего основного портрета. В течение минуты она появлялась то на одном портрете, то на другом, и было видно, как она радуется этому.

— Наконец, я свободна! — пропела Вальбурга, вернувшись назад. — Спасибо тебе, Маркус!

— Не за что, миссис Блэк. Только теперь у меня есть ещё одно имя, от которого я могу выступать, — сказал охотник и продемонстрировал кольцо Рода.

— Вуррен Блэк? — удивилась женщина и рассмеялась. — Теперь ты можешь говорить сразу от двух Родов. Ох, жаль я не увижу лицо этих мерзавцев, когда это будет известно.

— Если повезёт, я найду способ показать это вам. Теперь надо будет передать маме, что она может говорить от Рода Блэк в Визенгамоте. Вот где будет самое веселье.

Вальбурга Блэк снова рассмеялась, и её смех поддержал Маркус. Удар нанесён, и от него Дамблдор не скоро отойдёт. А если всё пойдёт по плану, то и Реддл получит хороший ответный удар. В конце концов, раз уж он Тёмный Принц, то быть главой Тёмного Рода — это то, что доктор прописал.

30 сентября. Подземелье Хогвартса. Спальня для девочек факультета Слизерин. Глубокая ночь.

Сентябрь подходил к своему концу, и Дафна Гринграсс проводила его так же, как и почти всё остальное своё свободное время. Развивая разум и расширяя свой кругозор, не забывая о магической силе. А сейчас, находясь в своей кровати, она размышляла. В свои тринадцать лет, Дафна умела и знала многое, не афишируя эти знания в полную силу, но и не давая окружающим забыть об этом. Родители и сестра были единственными, кто знал, как её раздражают окружающие маги. Не все, но многие. В особенности её одногодки. Больше всего её раздражали двое — Драко Малфой и Блейз Забини. Первый ей не нравился не только из-за того, что он слишком надменен, высокомерен, но и из-за того, что он считает её своей вещью из-за проклятого договора между их семьями, а второй просто был туп как пробка. Мозгов мистеру Блейзу не хватало на то, чтобы понять — он ей неинтересен, да и порядком раздражает своей бестолковостью.

В Хогвартсе обстоятельства ухудшились, так как если раньше Дафна видела этих парней лишь во время различных приёмов, то теперь ей приходилось смотреть на них каждый день, и только её эмоциональная холодность спасает от этих людей. А уж блокировать свои эмоции — это то, что девушка умеет на сто процентов. Правда, в этом есть и свои минусы — Дафна слишком часто блокировала своё Я, и теперь холодная безэмоциональность стала её второй натурой, и определить, когда ей и правда всё равно, а когда это маскировка — сложно даже ей самой.

А вот на втором курсе произошло кое-что интересное — в Хогвартсе появился ещё один ученик. Пока остальные дети проходили Распределение, он стоял в дверях и со скучающим выражением лица осматривался, в основном смотря на преподавателей. Вроде бы ничего особенного в нём не было, хотя Дафна не могла не признать, что в нём был определённый шарм, да и внешностью не был обделён, но казалось, что он сдерживает себя. Это было интересно: каков же он, когда не сдерживается, если даже сейчас он приковывает к себе взгляды. Дальнейшее представление стало очень интересным. Декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл, назвала нового ученика Гарри Поттером, то есть, он Мальчик-Который-Выжил-И-Пропал. Но сам Поттер с насмешкой, а потом с металлом в голосе ответил, кто он на самом деле. И фамилия Кусланд вызывала любопытство, отчего Дафна решила использовать родовые способности, схожие со сканером магглов.

Девочка много времени провела за домашними фолиантами и, наверное, одна из немногих знала об этих величественных охотниках с огромной силой, но в этом мальчике, с чёрными волосами, не ощущалось такой силы в полной мере. Самозванец или он ещё просто новенький в мире охотников? Это был любопытный вопрос, поэтому Дафна решила проследить за ним, держась на расстоянии. Вначале это было довольно легко, но с течением времени граница восприятия Кусланда увеличивалась, и он стал очень осторожно прощупывать окружающее пространство своей силой, пытаясь вычислить её. Как бы странно это не было, но ей понравилась такая игра, однако заканчивать её на условиях Кусланда — она была не намерена.

Как оказалась, она проиграла дважды — сдав карты и посчитав, что парень такой же, как и остальные. Он обрадовался, но не концу игры, а началу новой. Теперь он сам хочет узнать её, и это вызвало у девочки улыбку. Всё-таки он отличался от других и доказал это после того, как освоился в Хогвартсе. Он приблизил к себе нескольких человек и оттолкнул тех, кто хотел обратить на себя его внимание, не понимая, что он уже не Мальчик-Который-Выжил-Пропал-И-Вернулся. Теперь это опасный и сильный охотник, не подчиняющийся никому и не позволяющий трогать тех, кого он считает своими, и Датсон с Малфоем уже испытали на себе это. Когда юный охотник ответил на выпад Датсона, она почувствовала часть его мощи. Эта была не простая тьма, которая в своё время окружала Тёмного Лорда во времена его возвышения. Отец рассказывал, что в те года, почувствовав его силу, он отказался от присоединения и просто занял нейтральную позицию в войне. Тьма Лорда пахла кровью, властью, подчинением и наказанием. Эта тьма, если её принять, превращала в марионетку и раба, что и не понравилось отцу девочки. А вот во тьме милорда Кусланда ощущалась жестокость, боль от потери, кровь, но в то же время там была надежда, жажда справедливости, желание идти до конца, мощь и защита. Такая тьма не подчиняла, а защищала тех, кого выберет. И что самое странное — эта тьма почему-то притягивала Дафну, хоть и не сильно. Именно с этого момента, благодаря Гринграсс, по факультету стал гулять слушок о неком Тёмном Принце. Всё было рассчитано идеально: факультет погрузился в эти слухи, но серьёзно не распространялся в Хогвартсе, грозясь разойтись только в домах учеников, да и то не сразу.

Несмотря на схожесть с Тёмным Лордом, милорд Кусланд во многом отличался. Например, тот день на Рождество, когда он пришёл прямо к ней домой. От него исходила странная волна тепла, похожая на то, что она ощущала ранее, когда милорд Кусланд общался с леди Лавгуд. Но с чего он решил показать ей это? Неизвестно.…Но это тепло было очень приятным.

Потом наступил конец года. И снова всё внимание приковал к себе этот мальчик, точнее его вид при появлении в Большом Зале. Порванная в нескольких местах одежда, рука, которая висит как плеть вдоль тела, и повреждённая нога, на которую милорд Кусланд прихрамывал. А также взгляд, который выражал его зелёный зрачок. Холод. Самый настоящий холод и пустота, вместе с улыбкой, заставили нескольких человек возле неё вздрогнуть и отвести взгляд. И снова эта тьма вокруг него, отталкивающая и притягивающая одновременно. Впервые девочка испытала трудности в определении того, что она ощущает. Ещё больше трудностей она испытала, когда услышала разговор милорда в гостиной, который устроил своего рода митинг против Малфоя, чем и отвоевал позиции среди факультета. Дафна не могла не вмешаться в разговор, задав всего один вопрос. В его ответе не было ни капли превосходства, а лишь констатация фактов. Это и определило дальнейшие действия Дафны, в желании помочь ему. Правда, все эти дела не могли остаться незамеченными её родителями.

* * *

Разговор состоялся за неделю до поездки в Хогвартс. Родители позвали Дафну в кабинет отца, и девочка быстро догадалась о примерном содержании разговора, всё-таки, её родовые силы были больше, чем у родителей. Естественно, начало разговора было самым обычным, разговоры шли о том, как она проводила свободное время, и большую часть внимания родители отводили именно в эту сторону. Дафна на это внутренне хмыкнула: сейчас один из родителей, скорее всего отец, внезапно переведёт разговор на другие рельсы.

— Дочь моя, до меня дошли немного тревожные новости.

— Какие, отец?

— О произошедшем в Хогвартсе. В особенности в последнее время.

— Тайная Комната уже закрыта, а его чудовище уничтожено, отец. Наследник не смог сделать того, на что он рассчитывал. Но…

Родители внимательно посмотрели на свою дочь, ожидая продолжения после такой заминки.

— Кем же был этот Наследник? Настоящей личностью, или подставной? На самом деле Комнату открыл потомок Салазара Слизерина, или кто-то другой, которого наставляла неизвестная фигура, будучи серым кардиналом, с густой седой бородой?

— То есть, ты тоже считаешь, что в этом может быть виноват Альбус Дамблдор? — спокойным голосом спросил отец.

— Я не могу быть полностью уверена, но последние события предполагают, что наш директор что-то задумал. Его постоянные попытки отстранить Слизерин в сторону и выставление львов вперёд не просто так.

— И на чём основаны твои наблюдения, дочь моя?

— В последнее время слишком много людей, которые так или иначе связаны с директором, занимают те или иные посты. И почти все они — гриффиндорцы. В то же время, слизеринцы теряют власть и постепенно погружаются в пучину ненависти со стороны людей. А ведь ещё совсем недавно этого не было. Словно кто-то готовится к войне, и директор укрепляет свои тылы.

Мистер Гринграсс одобрительно кивнул на слова дочери. Дафна разглядывала коллекцию старинного оружия, развешанного на стене за ним, и не торопилась продолжать разговор.

— Ты права, дочка. Война не за горами, и она грозится стать во много раз сильнее, чем была в прошлый раз. Но беспокоит меня другое.

Короткий взгляд в глаза дочери, и мистер Гринграсс активировал родовую силу.

— Что тебе известно о неком Тёмном Принце, появившемся в Хогвартсе?

— Тёмный Принц, отец? — блокировка и спокойствие Дафны стало частью её Я, поэтому отец не смог уловить её лёгкий трепет на эти два слова, который совсем недавно она сама стала ощущать. И дело здесь не в словах.

— До меня стали доходить слухи о личности, которая далёка до пропаганды Альбуса Дамблдора и, возможно, стоит с другой стороны баррикад. На фоне разворачивающихся действий, среди которых возвращение рода Охотников в Англию, это тревожная новость.

— Отец, это слух, а не новость, — Дафна произнесла это с такой интонацией, что нельзя было не услышать в этом совсем другой смысл. ≪Пока≫ слух, который грозится стать новостью.

— Хм. Возможно. Но не тебе ли знать, дочь моя, как часто слухи превращаются в правду. Этот Принц может поменять баланс сил в совсем другую сторону, а если он объединится с охотниками — то шанс того, что многие Рода будут уничтожены, очень велик. Наша выживаемость, как магов, в большей части зависит от Тёмного Лорда и Альбуса Дамблдора. Пока они смотрят друг на друга, часть из нас может выжить.

Дафна внутренне улыбалась. Значит всё получилось так, как она рассчитывала. Слух о Тёмном Принце распространился аккуратно к концу лета, но пока никто не может связать его с охотниками, а через месяц-полтора он постепенно просочится на остальные факультеты. Теперь, нужно лишь официально признать милорда Тёмным Принцем, хотя бы среди змей. Тёмный Принц, это не просто слова, а настоящий титул, такой же, как и Тёмный Лорд, со своими силами и привилегиями.

— Отец, мама. Не волнуйтесь. Возможно выживаемость магов и зависит от Тёмного Лорда, но кто сказал, что именно от Волан-де-Морта? Кто знает, может этот неизвестный Тёмный Принц скоро займёт такое место, где мы сможем не выбирать между тьмой Волан-де-Морта и светом Альбуса Дамблдора. И где нам не придётся опасаться и ждать решения одной из сторон. Ведь Тёмный не означает чистое зло.

* * *

Разговор с родителями не забрал много сил у Дафны, но вот выражение лиц родителей на её слова — это то, что будет греть ей душу долгими осенними вечерами. Она видела, как в голове родителей крутится один важный вопрос, который они, по крайней мере пока что, не смогли задать. Так что в Хогвартс Дафна ехала в хорошем расположении духа, вдобавок, с ней ехала её младшая сестрёнка, Асти-Астория, которая, как и ожидалось, поступила в Слизерин, сюда же поступила Изабелла Поттер, подозрительно долго общаясь с Распределяющей Шляпой. Естественно, Дафна догадалась о примерных причинах этого поступка, но в тот момент она не могла думать об этом, ей приходилось блокировать ярость милорда Кусланда, которую почувствовал весь факультет Слизерин. И хотя он быстро отошёл, но её родовых Сил едва хватало для этого. Испугалась ли она? Немного, всё-таки его сила оказалась гораздо выше, чем казалось вначале, и…и девушка не хотела, чтобы эту силу почувствовали другие, в особенности директор. Правда причину этого она не могла понять, по крайней мере, до конца сентября.

Подогревать общественное мнение змей и не показываться на глазах было тяжелее, чем если бы Дафна делала это среди других факультетов, но самое главное — у неё получилось, и уже сегодня, всего несколько часов назад, милорд Кусланд прошёл инициацию, став Тёмным Принцем. И вот тогда-то она прочувствовала его энергию, его истинную тьму. И тьма, и его хозяин были одним целым, неделимым, и, Мордред и Моргана, она была настолько притягательна, что Дафна сама не заметила, как приблизилась к милорду Кусланду, чтобы оказаться поближе к этому источнику.

Теперь, когда инициация закончена, нужно найти Принцу ту, которая заслуживает находиться рядом с ним. Проблема лишь в том, что нет никого в ближайшем окружении, кто достоин этого. Кажется, на горизонте появляются проблемы, вот только нет такой проблемы, с которой не может разобраться Дафна Гринграсс. Единственный вопрос — почему она не хочет никому его отдавать?

* * *

9 октября. Лютная Улица. Ночь. 00:38

— А ну отошёл! Быстро! Ступенфай!

Красный луч сорвался с палочки аврора и ударил прямо в грудь мужчины, который оказался оборотнем. Спустя десять секунд, дверь, которую он охранял, с грохотом открылась, и ещё четверо авроров вытащили на улицу отчаянно сопротивляющуюся женщину. Одним броском её кинули на землю, прямо рядом с мужчиной, оглушив заклинанием.

— Возьмите эту мерзость и потащили её, парни! Пора уничтожить мусор! — прокричал грубый мужской голос старшего аврора.

Двое подчинённых взяли пару за ноги и потащили их по земле в ближайший переулок. В этом переулке уже было самое настоящее собрание. Десяток авроров стояли лицом к пойманным, среди которых были оборотни, вампиры и несколько людей (также было трое детей), и держали их под прицелом палочек.

— Отлично. Ровно двадцать, — с усмешкой произнёс старший, когда подопечные бросили последних ≪преступников≫. — Ещё одна ночь, ещё один удачный улов.

— Что мы вам сделали?! Мы спокойно жили здесь и никого не трогали!

— Что вы сделали? Вы тёмные существа и вообще не должны жить! Мы делаем миру услугу, убивая таких ничтожеств, как вы!

Один из оборотней со злости пытался прыгнуть на говорившего, но ошейник, на который его посадили и приковали к земле, не позволил ему это сделать. Оборотень упал на землю и тут же был сожжён заклинанием одного из авроров.

— Продолжайте, продолжайте. Мы с радостью выслушаем ваши запросы, — с ехидной улыбкой сказал аврор, смотря на палочку и иногда бросая взгляд на горевшего. — Кто следующий?

— Такие как вы не имеют права на жизнь. Вы жалкие существа, которые легли под Пожирателей Смерти, теперь держите ответ за это!

— Мы вообще не участвовали в войне, идиот! — выкрикнул вампир, защищая маленькую девочку, вставая перед ней. — У нас были дела и кроме участия в вашей дурацкой войне!

Заклинание Секо внезапно ударило вампира в грудь, заставив его пошатнуться, но не упасть.

— Молчи, существо! Ты знаешь, сколько наших погибло тогда, по вине таких, как вы?! Ну, ничего, зато теперь мы будем убивать вас!

Едва он поднял руку с палочкой, как чужой голос заставил его остановиться и развернуться, как и остальных.

— И это авроры? Хотя чему я удивляюсь. Уроды есть везде, даже среди представителей правопорядка.

— Смотрите, парни. Кажется кто-то пришёл к нам на вечеринку!

Новоприбывшего никто не видел. Он стоял в темноте, и контуры его тела едва различались.

— Вечеринку? Так вот как это называется. А в цивилизованных странах это называется произвол.

— Катился бы ты отсюда, пока мы и тобой не занялись, как сочувствующим этим тварям!

Тишина длилась несколько секунд, и когда аврорам показалось, что неизвестный ушёл, его голос снова появился, с усмешкой.

— Единственные твари стоят сейчас передо мной, готовясь убить невинных, в особенности детей. Как низко пала Англия — так называемые тёмные существа обладают большей человечностью, готовясь защищать друг друга от опасности, тогда как вы поступаете словно мусор, нападая на них таким образом.

Аврор, убивший оборотня, не сдержался и кинул в темноту заклинание Бомбарда Максима. Заклинание пронзило воздух, но, не долетев до цели, сменило направление и развеялось в воздухе.

— Хм. Интересное заклинание. Значит даже тут можно найти то, чего я ещё не знал, — проговорил голос.

Из темноты вылетело заклятие, которое на манер топора снесло голову атакующему. В эту же точку мигом понеслись десятки заклинаний от авроров, кто-то даже не пожалел Аваду Кедавру, да и не одну. Местность в этой точке стала напоминать участок военных действий, зато теперь, от освещения от заклинаний, они могли различить того, кто там стоял. Небольшой рост, чёрная одежда с капюшоном, и окружал его прозрачный купол защиты, отразивший все заклинания, часть из которых отразилась назад, убив пятерых.

— Ладно, повеселились и хватит, — произнёс неизвестный, когда темнота снова накрыла его. По-очереди в каждой его руке стали появляться клинки, светясь насыщенным синим светом. — Потанцуем?

— Убейте его! — выкрикнул старший, почувствовав страх, хотя ещё минуту назад его не было. Почему он испугался?

Заклинания снова стали поливать человека, но в этот раз он уже не стоял на месте. Медленно идя вперёд, размахивая клинками, он отражал их в стороны. Белый клинок рассёк воздух, вонзивший в горло самого дальнего аврора, раскрытая ладонь неизвестного без клинка передвинулась к ближайшему, волной телекинеза подняв его в воздух. Быстрое перемещение к нему, один взмах второй рукой, и тёмный клинок распорол живот аврора. Сбоку прилетела Бомбарда, но до цели долететь она не смогла, так как труп мага оказался на пути, разворотив его тело и окропив местность внутренностями.

В пустой руке неизвестного оказался брошенный клинок, а сам он исчез на несколько секунд. Появившись перед заместителем старшего, он взмахнул клинками крест-накрест, разрубив его надвое, а потом резко сместился в сторону, уворачиваясь от заклинаний, словно скользя по земле, и темным клинком отрубил ноги ещё одного аврора. Оставшиеся четверо тут же решили аппарировать, но не успели: в двоих из них ударила Бомбарда, разорвав их на части, третьего за шею поймала плеть и выкинула в стену, оставив в живых, но без сознания. Четвёртым аврором оказался начальник этого сброда — его просто отбросило в сторону.

— Твою мать! Да кто ты такой? — выкрикнул старший, медленно вставая с земли. Его палочки рядом не оказалось.

— Я? Да так, мимо проходил, дай думаю, посмотрю, что тут да как. Не ожидал увидеть, как органы правопорядка притесняют невиновных.

— Это они невиновные? — сплюнул это слово маг, тыча пальцем в сторону тёмных существ. — На их руках столько крови, что им за всю жизнь не отмыться!

— Все мы не без греха, — спокойно ответил неизвестный, медленно подходя к аврору. — Но, в отличие от вас, они защищают детей, тогда как вы были готовы их убивать.

— Они вырастут и станут такими же монстрами!

— Возможно. Но все зависит от воспитания. Есть шанс, что они станут великими людьми в определённой сфере. Но ты этого уже не узнаешь.

Короткий взмах клинка, и из горла аврора брызнула алая кровь. В попытке её остановить, мужчина прижал к горлу ладони, но кровь продолжала течь сквозь пальцы. Спустя полторы минуты тело представителя правопорядка дёрнулось в последний раз и застыло, безжизненным взглядом уставившись в одну точку.

— Вы целы? — спросил неизвестный, метнувшись от трупа к живым.

— Вашими молитвами, милорд, — хрипло ответил один из оборотней, пытаясь снять магические кандалы.

Тёмная фигура помогла оборотню, заодно вернув палочки всем тем, у кого их отобрали, и, залечив раны мужчины вампира, которого чуть не покромсали.

— Спасибо вам, мессир, — с поклоном поблагодарил вампир. — Позвольте узнать ваше имя?

— Не так важно моё имя, как мои деяния. И часто тут такое происходит?

— Раз в неделю или две. Они собирают нас как зверей и жестоко убивают, не щадя ни взрослых, ни детей. Даже после падения Тёмного Лорда на нас ведут охоту, хотя не все из нас воевали на его стороне.

— Прискорбное заявление, — мотнула головой фигура, отмечая французский акцент собеседника. — Почему вы не уйдёте отсюда в другое место, где вас не найдут?

— А где мы нужны? И кому? — мужчина обвёл рукой небольшую толпу. — Вы прекрасно знаете, кто мы на самом деле, а таких, как мы, нигде не любят и очень боятся. Среди людей нам тяжело прятаться, а некоторым это вообще невозможно.

— Ну, вы можете отправиться в Трансильванию, где находится самое большое общество таких людей, как вы. А можете скрыться и создать свой собственный клан, свою собственную коммуну*, и перестать ожидать, когда за вами придут снова. Только вам стоит начать как можно скорее.

(Примечание* — коммуна происходит от французского слова commune, что означает община, то есть совместно живущие люди, имеющие общие интересы, собственность, ресурсы и, в наиболее радикальных коммунах, общую работу и доход; вообще, коллектив лиц, объединившихся для совместной жизни на началах общности имущества и труда.)

— Давно нас не называли людьми, — усмехнулся мужчина. — Обычно в нашу сторону говорят: монстры, твари, существа, мусор. Но в ваших словах есть правда. Если мы останемся здесь, то нас продолжат притеснять и убивать, пока полностью не истребят. Ещё раз спасибо вам, мессир, кем бы вы ни были.

— Зовите меня Вуррен Блэк, — с поклоном ответила фигура, растаяв в темноте вместе с единственным выжившим.

* * *

Чуть позже. Площадь Гриммо 12.

— Что с тобой случилось? Ты в порядке? — с беспокойством спросила Вальбурга Блэк, увидев Маркуса.

— В порядке…бабушка, — улыбнулся охотник, снимая плащ. Вся одежда была опалена и повреждена, но урон самому парню был нанесён минимальный. — Просто сходил на прогулку на Лютную улицу.

— Там что-то произошло? — поинтересовалась она, видя задумчивость охотника.

— Отец мне много рассказывал о политической обстановке в Англии, но увиденное мной сегодня не подходит под действия Дамблдора или Волан-де-Морта, — Маркус рассказал Вальбурге о том, что произошло на Лютной. — Конечно, с одной стороны, Тёмный Лорд мог подставлять таким образом Министерство и людей Дамблдора вместе, но с другой стороны, и наш директор мог намёками или другими способами натравить на них своих людей, чтобы ослабить позиции бывшего ученика.

— Тебя волнует, что кто-то ещё может действовать отдельно от них?

— Да, и я даже представляю, кто это может сделать. Сегодняшнее представление напомнило мне рассказы о Второй Мировой Войне, когда СС грабила и разоряла деревни, а их жителей собирала в одном месте и расстреливала. И женщины, и старики, и дети — все умирали. А значит есть мнение, что в этом может быть задействован тот, кто был близок к немцам в то время.

— Неужели… Грин-делль-Вальд? Но он же в тюрьме!

— Нет, бабушка. И уже давно. Сейчас в Англии действует два Тёмных Лорда — бывший и нынешний, просто второй ещё не в состоянии перейти к активным действиям, поэтому Геллерт и использует своих людей, дабы менять нынешнюю обстановку. А это означает, что Реддл уже активно восстанавливается. Как бы там ни было, два Тёмных Лорда в Англии — это много.

— Два Тёмных Лорда и один Тёмный Принц, — добавила Вальбурга. — Ты ведь не думал, что Тёмный Принц просто слова?

Слизеринец усмехнулся. Он быстро освоился в этом доме, да и к этой женщине на портрете, называя её бабушкой. В каком-то смысле, на генетическом уровне, так оно и есть.

— Конечно, я догадывался об этом, но вряд ли я смогу сражаться с двумя Лордами сразу в ближайшие пару лет. Они в своё время могли выносить врагов десятками, а я сегодня едва не получил от двенадцати авроров. Повезло, что темнота была на моей стороне, иначе они могли бы понять, что мой щит Сарэнто накрылся за секунду до того, как они перестали поливать меня заклинаниями. Несколько из них меня всё же достали.

— Сильно пострадал?

— Нет, поверхностно. С Василиском было гораздо хуже. Кричер!

Домовик быстро появился перед Маркусом, с почтенным поклоном.

— Вызывали, Лорд Блэк?

— Вызывал, Кричер. Внизу, возле двери, лежит человек, которого надо отправить в подземелье, в тюремную камеру. Разрешаю использовать камеру с системой ≪Дементор≫ — пусть промаринуется там недельки две, а потом его допросим. Исполнять!

Кричер с кровожадностью в глазах мигом исчез, забирая с собой выжившего аврора в подземелье дома Блэков.

— Интересный выбор камеры. Ты что-то придумал?

— Я хочу его допросить, но вначале помучить. А насчёт камеры: читая библиотеку Рода, я нашёл интересную запись об одном предке, который сидел в Азкабане по фальсифицированному обвинению. Ему понравилась идея сажать магов в тюрьму с дементорами, которые мучают их. И он создал у себя дома такую же камеру, наложив на решётки руны страха и иллюзий, связав это с магией крови. Такой камерой он пытал своего врага, из-за которого его посадили. Я не собираюсь его пытать, но немного помучить всё-таки стоит, за его преступления. Ненавижу людей, которые готовы убивать беззащитных, в особенности детей.

— Ты всё правильно делаешь, пусть и тёмными методами. Ты Блэк, глава тёмного Рода, так что вряд ли тебя должно это останавливать. Главное — достичь своей цели.

— Меня практически ничто не способно остановить от исполнения моих планов. И как раз один из этих планов мне нужно выполнить уже вечером. Пойду, прилягу ненадолго. Кстати, как вы тут с мамой, не ссорились?

— О, Анна просто замечательная женщина. Я бы даже сказала, что со своим характером она истинная Блэк. Она разгонит, наконец, старую кровь в Визенгамоте и научит этих стариков ценить правила, а не управлять ими в своих интересах, как это делает Дамблдор.

Маркус усмехнулся. Такой ответ от женщины, как Вальбурга Блэк, которая считает чистоту крови выше всего, — дорого стоит. Сразу видно, что мама оставила хорошее впечатление. Поднимаясь в свою комнату, Маркус размышлял над завтрашним вечером. Его план может накрыться, если он неправильно всё рассчитал. И если в боевом маге он был более-менее уверен, то эта ведьма вызывает опасения. Слишком уж она непредсказуемая, чтобы пытаться всё предугадать.

Другой вопрос — Волан-де-Морт. Отец много рассказывал о нём Маркусу, но в основном, в то время, его интересовали последние пять лет до того, как он был остановлен, несмотря на то, что Дерек Кусланд собрал огромную документацию на обоих Тёмных Лордов. Тогда ему было не до этого. Может пора узнать о них более подробно?

— Тонки?

— Вызывали, Молодой Господин?

— Вызывал, Тонки. Отправься в Родовой Архив и собери бумаги на Тома Реддла и Геллерта Грин-делль-Вальда. Сюда приносить не надо, завтра воскресенье, так что я сам прибуду в Кусланд-мэнор и займусь ими. Оставь их на столе, в кабинете.

— Тонки всё сделает, Молодой Господин, — с поклоном ответила эльфийка, тут же исчезнув.

Потянувшись, Маркус с чистой совестью развалился на кровати. После трудовой ночи теперь можно поспать, особенно если учесть, что завтра у него трудный вечер. Но погрузиться в сон он не успел, из дремоты его выдернула тревога, точная такая же, когда активировались Тревожные Чары Хогвартса.

— Что б вас Драконы сожрали! — выругался Кусланд, подорвавшись с кровати и одевшись в рекордные сроки.

Теневой Тропой он оказался возле Хогвартса с клинками в руках в течение шести минут (из-за усталости приходилось быть осторожным) и с непониманием оглянулся. Посторонних не было, Чары уже успокаивались, но теперь чувствовались волнение, страх и…близость Смерти. Охотник мотнул головой, испытывая брезгливость от этого. Несмотря на свои силы и умения подпитывать себя за счёт остаточной энергии любого плана, он не любил подпитываться отрицательными эмоциями, да и запах Смерти для своего усиления был ему противен. Настроив себя на поиск, он почувствовал, что источник этих эмоций был в Больничном Крыле, куда и отправился.

— Простите, мисс Патил. Это не в наших силах.

— Но…но…

— Мы сделаем, что сможем, но вампиризм неизлечим. Если бы мы нашли вашу сестру чуть раньше…

Из разговора Маркус вынес следующее: одну из сестричек Патил укусил вампир, неизвестно как оказавшийся здесь, и укус произошёл относительно недавно. Не больше десяти минут назад. Директор покинул Больничное крыло, так и не заметив, что внутрь проскочил слизеринец. Мадам Помфри, дав девочке лекарство, отправилась в свой кабинет, скорее всего, чтобы найти нужную литературу и попробовать спасти девочку. И вот после этого Кусланд появился возле больничной койки.

— М…Маркус? — удивлённо спросила сестрёнка Патил, почувствовав, что они тут не одни. Судя по цветам на одежде, это была Парвати. Значит на койке Падма. — А…что ты…здесь делаешь?

— Гуляю. Что случилось с тобой и Лотосом*?

(Примечание*: если я не ошибся, то с хинди имя сестры Парвати переводится как лотос (надеюсь, что я не ошибся).)

Ответить девочка не смогла, снова заплакав, и хоть Маркус и понимал причину, но если так продолжится, то её сестру это не спасёт. Пришлось слизеринцу наколдовывать Чары Тишины и пытаться успокоить её. Получилось только тогда, когда Маркус повысил голос, вложив в него свою Волю и Власть. Такой эффект помог, Парвати более менее успокоилась, а глаза на секунду остекленели, словно по ней ударило Конфундусом или Империо.

— Я…не знаю, …после ужина… Падма сказала, что ей срочно надо куда-то уйти, …но куда именно не сказала. А потом…

Парвати снова едва не заплакала, но Маркус положил руку ей на плечо и слегка сжал, успокаивая.

— Что потом?

— Потом…я почувствовала, что ей больно…и…мне тоже стало больно….Я обратилась к профессору МакГонагалл и профессору Флитвику, чтобы они помогли мне найти Падму.

— Почувствовала? А, вы же близняшки и можете почувствовать, что чувствует другая, я прав?

— Да, — кивнула Патил успокаиваясь. — Её потом нашли, и, как оказалось, она пошла в Запретный Лес, где…где её укусил вампир. И теперь…она тоже…директор Дамблдор сказал, …что вылечить её нельзя…

Маркус слегка потёр подбородок. Он устал, ему хочется спать, а на завтра, вернее уже на сегодня, у него есть несколько дел. Вдобавок, эти две девочки подозрительно часто оказывались рядом с ним, словно пытаясь обратить на себя его внимание. Но с другой стороны…

— Тонки!

— Вызывали, Молодой Господин?

— Тонки, отмена последнего приказа. Принеси мне настойку ≪Тёмного Братства≫ и мазь. Не забудь лекарство ≪Биение Сердца≫. Быстро!

— Что ты хочешь сделать? — спросила Парвати, смотря на происходящее.

— Сестру твою спасти, — раздражённо произнёс охотник, который уже через пять секунд был вооружён настойкой и мазью. — И не лезь под руку, а то сама будешь разбираться. А ещё лучше держи её, а то она будет дёргаться похлеще рыбы на сковородке.

≪Я сегодня просто альтруист какой-то, ≫ — рычал про себя Маркус, открывая склянку с настойкой. Пахла она практически как нашатырный спирт, да и на вкус противна, но это было единственным средством от вампирского яда, который сейчас циркулировал в крови рэйвенкловки. Внимательно осмотрев рану на шее, её глубину и разорванность краёв, а также бледность кожи, девочке влили в рот настойку, отчего она сразу задёргалась, пытаясь выплюнуть лекарство. Правда ладонь Маркуса, накрывшая её рот, помешала это сделать.

— Её укусил низший вампир. Твоей сестре повезло ещё, они могут и на куски разорвать от голода. Сейчас у неё поднимется температура, так что не волнуйся, если её кожа нагреется. Держи крепче!

Парвати, словно очнувшись, крепко стала держать свою сестру. Как и говорил Маркус, тело Падмы стало нагреваться, по ощущениям самой рэйвенкловки, ей казалось, что её кости окунули в горячий котёл. Вены словно увеличились, стали толще, а тени стали накрывать, утягивая в огонь.

— Ч…Что это? — от страха спросила гриффиндорка, увидев, что из раны на шее сестры стала вытекать чёрно-красная жижа.

— Яд. Настойка выводит из организма яд вампира и кровь человека, но только если не прошло много времени. Сопровождается это сильнейшей болью и повышением температуры. Твою сестру, получается, укусили не больше пятнадцати минут назад, значит у неё есть шанс выжить и не стать вампиром. Но настойку надо принимать сразу, иначе без побочного действия ей не обойтись.

— Что…за побочные действия? Они опасны?

— Нет, — ответил Маркус, вливая вторую порцию настойки и укладывая на лоб мокрую тряпку. — Она будет чуть бледнее, возможно иногда у неё будут проскакивать неосознанные эмоции, и она будет вгрызаться в еду. Особенно тяжело ей придётся…кхем, …когда она подрастёт и выйдет замуж. Ничего страшного, просто в…особые моменты…скажем так, её муж будет весь искусан. Но вампиром она не будет. Возможен и такой вариант, что её волосы могут осветлиться через пару недель. Так, кажется всё.

Из раны на шее перестала вытекать жижа, и пошла кровь. Для предотвращения ещё большей кровопотери, парнишка тщательно намазал рану мазью. Кровь остановилась, а края раны начали медленно стягиваться.

— Ну вот. Готово. На, держи, — протянул охотник Парвати мазь и лекарство. — Мазь, на случай открытия раны, а лекарство пусть принимает три раза в день по чайной ложке. Первое время она будет испытывать жажду, а лекарство будет эту жажду блокировать. Думаю через недельку её смело можно выпускать к людям.

Гриффиндорка потрясённо приняла протянутое ей, но когда она уже подняла взгляд, чтобы поблагодарить, Кусланда не было на месте, и раздались громкие шаги Мадам Помфри. Сейчас ей, кажется, придётся объясняться, но зато теперь её сестра точно останется живой. Никто не смог помочь им, а Дамблдор.…Нет, этот вопрос надо обсудить с сестрой и отцом. И убедиться, что с сестрёнкой всё будет хорошо.

* * *

9 октября. Вечер. 23:05. Азкабан. Комната Долохова.

Неделя прошла для Долохова незаметно. Когда после того, как его навестил неизвестный, Антонин проснулся, то практически сразу добрался до бумаг на столе. Чего он только там не нашёл, тут были документы не только на Орден Феникса, но и на Пожирателей, причём, судя по второй части, Тёмный Лорд знал, что на его семью совершат нападение, и ничего не сделал, не предупредил его. А всё из-за того, что семья Долохова мешает одному из лучших Пожирателей, делая его слабым. Если бы он мог, то комната Антонина была бы разрушена, а так он только разнёс стол, стул и тарелки. Даже у кровати были отломаны ножки.

Придя в себя, маг решил для себя и поставил цель — отомстить всем. И Дамблдору, и Тёмным Лордам. Всем, кто виноват в смерти его беременной жены и дочки. Даже если придётся положить свою жизнь, он заставит их мучиться.

— Выглядите вы лучше, мистер Долохов.

Голос вновь появился внезапно, но он ждал его. Ждал, как никого ещё не ждал в своей жизни.

— Вы пришли.

— Я говорил, что появлюсь через неделю. Должен сказать, я не рассчитывал на…такую обстановку.

Антонин осмотрел разрушения и злобно ухмыльнулся.

— Последствия одной проблемы, не более того.

— Хм. И это без магии. Я был прав, когда говорил, что вы сильны и без магии.

— Когда у тебя есть цель, ты находишь силы тогда, когда их уже нет. Вы пришли поговорить? Так, может быть, вы появитесь, чтобы мы поговорили лицом к лицу?

Вначале была тишина, нарушаемая лишь дыханием заключённым. Потом из темноты медленным шагом вышел подросток в чёрной одежде и чёрных очках. Антонин лишь на секунду ухмыльнулся, пока не прочувствовал силу и тьму этого подростка: она буквально придавливала к полу, словно штормом проносясь по организму.

— Позвольте представиться — Лорд Маркус Дерек Кусланд из Рода Кусланд. Охотник.

— Значит, …слухи не врут, — прохрипел маг, находясь в прострации от магии подростка. — Охранники говорили, что охотники…вернулись, но я думал, что это мой разум меня…подводит.

— Как видите, нет.

— И зачем я вам нужен? Вы говорили о справедливости, но в чём эта справедливость лично для вас?

— Основная причина в том, что из-за Пожирателей погиб мой отец, когда они искали меня. Ещё одна причина — будем честны, мистер Долохов, вы и миссис Лестрейндж основная боевая сила Тёмных Лордов. Чтобы мне победить, нужно их ослабить.

— Тогда вы выбрали немного длинный путь, — рассмеялся Антонин. — Вам было бы проще убить меня и Беллатрису. С чего вы решили, что я могу присоединиться к вам?

— Согласен с вами, мой путь долгий. И подтвержу, что ваше убийство гораздо легче и быстрее, но, собрав на вас досье, я выбрал другой вариант. А почему я решил, что вы присоединитесь, — потому что вас предали и подставили. У вас отняли жизнь и семью, и с учётом вашего характера, вы не оставите это просто так. Или я не прав?

Долохов и Кусланд несколько минут смотрели друг на друга. Охотник со скучающим выражением лица вертел в руке палочку, думая о чём-то своём и ожидая ответа от заключённого.

— Вы правы. Я не могу оставить это просто так. Я обязан отомстить за свою семью, обязан сделать так, чтобы виновные погибли мучительной смертью за их преступление. Но я в тюрьме, и отсюда мне не выбраться. Вряд ли убийцы моей жены и дочки сами придут сюда и попросят их убить, хотя мне бы этого очень хотелось.

— Ну, с вашим заключением мы можем разобраться. Охотники, как вы наверно уже не знаете, имеют право попросить у правительства выделить им людей, если нужно что-то сделать. Я уже отослал министру Фаджу запрос на ваше освобождение, естественно, чтобы это не освещалось. Так какой ваш ответ, мистер Долохов? Хотите ли вы выбраться отсюда, наконец, чтобы иметь возможность отомстить врагам, или останетесь здесь навсегда, чтобы до конца жизни вспоминать своих родных, оплакивать их и знать, что убийцы до сих пор остаются на свободе?

— Ради мести я готов подписать контракт и продать свою душу самому дьяволу. Я хочу выбраться отсюда.

— Продавать душу не надо, иначе после смерти вы не встретитесь с родными. А насчёт выхода — вот, — Маркус протянул бумагу и перо. — Подпишите договор о ненападении на Министерство кровавым пером, и можно будет готовить ваше освобождение.

Долохов даже не стал читать договор, быстро подписав его и протянув его назад. Лёгкое удивление на лице охотника всё-таки проскочило, как и улыбка.

— Интересно. Даже не прочитали. Был бы я кем-то другим, мог бы уже взять вас в рабство. Повезло вам, что у меня есть понятия чести. Что ж, готовьтесь к освобождению, Антонин. Скоро мы снова встретимся с вами, — проговорил Маркус, исчезая в тени и оставляя боевого мага одного. Все его мысли вертелись только вокруг одного — скоро он обретёт свободу и уничтожит всех. А потом можно спокойно умереть.

* * *

Чуть позже. Комната Беллатрисы.

Оказавшись в комнате Беллатрисы Лестрейндж, Маркус увидел следующее: двое авроров, пришедших сюда, активно наседали на неё, а сама ведьма яростно отбивалась. Парню стало противно, когда он понял, что они хотели сделать. Один из авроров отлетел к стене с пронзённой грудной клеткой, а второй завис в воздухе, вот только кричать не смог, горло было сдавлено телекинезом.

— Не люблю два вида людей, — грозно прорычал Маркус, выйдя из тени. — Тех, кто готов убивать детей, и тех, кто позволяет себе в отношении девушек и женщин действия такого характера, которое хотели совершить вы.

Аврор что-то прохрипел и тут же был с силой отправлен в стену ногами вперёд. Ноги тут же оказались сломаны, а тело аврора уже на скорости падало спиной вниз. В общем, в течение следующих пяти минут тело мужчины, словно безвольная кукла, ударялось о стены, пол и потолок, следом за движением руки охотника. Когда уже не было смысла кидать аврора в стены (толк кидать мертвеца?), его тело со всей силы было выкинуто в угол, проломив деревянный пол.

— От таких уродов жить противно становится, — проговорил Маркус, подтягивая стул к кровати, где сидела и тяжело дышала Беллатриса. Одежда, пусть и не полностью, но была порвана, а местами были оторваны целые куски. Взмахнув рукой, он восстановил одежду заключённой. — Вижу я пришёл вовремя, миссис Лестрейндж.

— Очень вовремя! И я сама могла справиться!

— Вижу, — хмыкнул Маркус, указывая на аврора с пронзённой грудью. — Следы вашей деятельности остались на лице в виде следов от ногтей. Вижу, вы не удивлены, что к вам пришёл подросток.

— После ваших документов, меня уже ничего не удивляет, — злобно прошипела Беллатриса, поправляя одежду. — Зачем вы только их принесли?

— Не люблю, когда несправедливость царствует. А к вам именно так и отнеслись. Я понимаю, что вас посадили за дело, но то, что вас бросили — это несправедливость.

Лестрейндж зарычала в ответ на это.

— Что вам надо? Зачем вы пришли?

— Помочь вам. Разве это плохая причина, чтобы прийти к красивой женщине?

— Не слишком ли ты мал, чтобы подкатывать к взрослой женщине? — хмыкнула Лестрейндж, с какой-то игривостью посмотрев на подростка. Маркус едва не покраснел, пока он не понял, что она играет с ним, выводя на эмоции.

— Как говорится — мал да удал. К тому же, насчёт вас я сказал правду. Лучше расскажите, как вас умудрились развести и посадить в Азкабан? Ведь, как мне известно, вы не только самая ярая последовательница Тёмного Лорда, но и одна из сильнейших ведьм за последние сто лет.

— Сама не знаю, — задумавшись, произнесла Пожирательница. — Единственное, что я могу предположить, что меня кто-то сдал, когда я хотела связаться с одним из людей Дамблдора. Но когда я прибыла на место, дом уже полыхал, а хозяева были мертвы. Что было дальше, я не помню, очнулась уже здесь, в Азкабане.

— Ну, насчёт предательства я пока не могу знать, а вот то, как вы оказались здесь — скорее всего на вас воздействовали ментально.

Женщина резко встала с кровати.

— Это невозможно! Я училась у самого Тёмного Лорда!

— Значит Тёмный Лорд на вас и воздействовал, — улыбнулся Маркус. — Ну, или Дамблдор, так как Волан-де-Морт учился у него, а с Грин-делль-Вальдом они были друзьями. До определённого любовного момента.

Хоть Беллатриса и не показала этого, но любопытство в глазах всё-таки проскочило. Осмотрев женщину, Маркус пришёл к выводу, что не такая уж она и сумасшедшая, как её описывали в газетах. Конечно, когда сражаешься с противником, который часто оказывается с численным перевесом, тут захочешь, не захочешь, а будешь сумасшедшей. Но вот в глазах искр безумия не было, несмотря на соседство с дементорами, да и в общении она почти не срывалась. Характер у неё конечно тяжёлый и иногда скачет от обыкновенной стервы (ну или фурии) до коварной обольстительницы. Хотя, скорее всего, характер женщины чем-то похож на характер женщины-амазонки, воплощая силу и твёрдость, не позволяя сбивать себя с пути.

— Так чего вы сейчас хотите? И почему пришли ко мне?

— Чего хочу? Ну, Тёмные Лорды угрожают мне, так как они до сих пор не понимают, кто я такой. Если говорить напрямую, я хочу ослабить их позиции и усилить свои. По первому пути мне было проще убить и вас, и мистера Долохова, но зачем убивать перспективных людей?

— Антонин? Вы и с ним связались? — переспросила Лестрейндж с непонятным огнём в глазах.

— Да, он сейчас находится в такой же комнате, как и вы, но через стену. Мистер Долохов уже согласился присоединиться ко мне, и теперь я хочу тоже самое спросить у вас.

Думала Лестрейндж недолго, и уже спустя минуту она подписала тот же самый договор, что и Долохов, и наконец Маркус мог смело покинуть Азкабан. Как же тяжело собирать свою маленькую, собственную армию. Зато теперь можно смело пойти на охоту. Его клинки давно просят крови.

* * *

10 октября. Хогвартс. День.

Воскресенье Маркус решил посвятить отдыху, физическому и психическому. Редко, но парень позволял себя просто поваляться и ничего не делать, а после ночной охоты это только плюс. Маркус встретился с двумя Дромарогами, что случается нечасто, и эти двое его чуть не разорвали, если бы он не был таким обученным и внимательным. Конечно, ногу ему всё-таки проткнули рогами, да и несколько мелких ран у него осталось, но это был максимум, что ему смогли сделать. Зато теперь он является обладателем шкуры и рогов дромарогов, редких ингредиентов для зелий. Половину он отослал с домовиком маме, вторую половину отправил профессору Принцу. Ему-то до зелий большого дела нет, а вот родительница и профессор обожают заниматься зельями.

Магическая энергия текла по его телу, регенерируя раны и вводя парня в лёгкую дремоту, но отдохнуть ему так и не удалось. Стук в дверь отвлёк его, заставляя вставать в том, в чём он был: лёгкие шорты и майка. За дверью стоял Теодор Нотт.

— Маркус, там к тебе пришли.

— Кто? — поинтересовался Кусланд.

— Увидишь. Скажу только одно — ты просто дамский угодник. Настоящий спаситель прекрасных дам.

Нотт ухмыльнулся и покинул слизеринца, оставляя того с удивлением на лице. Это он-то дамский угодник? Сказал парень, за которым девчонки бегают ещё со второго курса. Накинув сверху рубашку, Маркус спустился вниз и открыл выход из факультета.

— Вы? Что вы тут делаете? В особенности ты, Лотос. Тебя вообще ещё неделю выпускать нельзя!

— Нам надо поговорить, — произнесла Падма Патил. — Это…очень важно.

— Девочки, я против вас ничего не имею, но не люблю общаться с теми, кто трётся вокруг меня, словно пытаясь, …в общем, не люблю таких.

— Об этом мы и хотим поговорить. И нужно сейчас, пока…директора нет в школе.

— Вот оно как, — проговорил слизеринец.

Это уже было интересно. Сестрички Патил хотят поговорить с ним, пока нет Альбуса, значит это необычная новость, и она имеет опасность от неё. Причём опасность явно исходит от директора.

— Что же, проходите. Поговорим.

— А может не здесь? — чуть нервно произнесла Парвати, но Падма слегка дёрнула её за руку, выразительно посмотрев ей в глаза. — Ладно. Давай у вас.

Маркус пропустил девочек внутрь, указывая им на диван, всё равно сейчас в подземельях Слизерина никого, кроме него, Нотта и Изабеллы Поттер, нет. Сам он уселся в кресло, готовясь к разговору и перед этим бросив в сторону одной из дверей Чары Помех.

— Ну, начинайте.

— Мы хотели извиниться за наше поведение, — начала Парвати. — За то, что мы…ну…в основном я…ну…

— Вела себя как девочка лёгкого поведения, — подсказал Маркус, на что Патил обречённо кивнула.

— Да. Прости. Нам…мы…

— Давайте я помогу с ответом, — потёр виски охотник. Он уже устал от них, хотя прошло всего немного времени. — Из вашего ≪многочисленного≫ диалога, я понял, что вы делали это не по своей воле, а потому что вам приходилось. Как я понял, виноват Дамблдор, да?

Девочки согласно кивнули, с трудом пытаясь не отводить глаза.

— Тогда почему вы пришли? Я не поверю, что Дамблдор не озаботился и не взял с вас Непреложный Обет.

— Мы больше ничего ему не должны, — твёрдо ответила Падма. Настолько твёрдо, насколько это получалось слабым голосом. — Директор обещал нам защиту, если мы сделаем то, что он попросит, но из-за него я чуть не погибла. Он не выполнил своего обещания, и Обет больше не действует.

— И что же вы должны были сделать?

— Директору не понравилось, что ты находишься на Слизерине. В прошлом году он надеялся, что ты одумаешься, но после произошедшего с Наследником, он приступил к другим планам. Он попросил нас привлечь твоё внимание, чтобы ты отдалялся от факультета, и он не испортил тебя. Также мы должны были узнать, как к тебе относятся на факультете. И ещё, он всё время называет тебя Гарри Поттером и говорит, что любовь поможет тебе исправиться и вернуться к семье.

На эти слова Маркус чуть скривился. И не только потому, что Альбус говорил такие слова, а потому что он явно услышал приглушённый звук, похожий на хрюканье, идущий из комнаты Нотта. Подслушивает, зараза. Но вот попытки этих девочек сблизиться с ним? К сожалению, это невозможно, его привлекает другая, но вот добиться её внимания…

— Как это…интересно. Альбус видно совсем головушкой ударился, раз говорит такие слова. Что же, это интересная информация, спасибо вам за неё. А вот насчёт отношения — что же вы такого узнали?

— Ну, — девочки слегка смутились, — мы узнали, что Малфой тебя, мягко говоря, недолюбливает, и несколько слизеринцев тоже поддерживают его в этом.

— Так я вроде не девчонка, чтобы ему нравиться, — из комнаты донёсся громкий хрип на этих словах, с попыткой утопиться то ли в стакане, то ли в бутылке из-под сливочного пива. Парень явно наслаждался представлением. — Да и мне Малфой не нравится, к тому же, я несколько раз встревал в его дела. Так что тут вы меня не удивили. Чего ещё узнали?

— Есть…кое-что, …мы не были уверены, что это относится к тебе, пока Парвати не поговорила с тобой вчера. В общем…ты Тёмный Принц, да?

Теперь наступила тишина, даже Нотт, подслушивающий в своей комнате, казалось, перестал дышать. Сам Маркус удержал нейтральное выражение лица и даже смог улыбнуться.

— С чего вы это решили, девочки?

— Мы умеем видеть ауры людей и способны определять отношения магов к мирозданию. Директор чувствуется как Пугающий Светлый, и это самое страшное, когда Свет пугает сильнее тьмы.

— Вот как? И как же тогда определяюсь я?

Сестры Патил посмотрели на Маркуса оценивающим взглядом, а их зрачки стали слегка мерцать.

— Ты ощущаешься как Нейтрально-Тёмный и буквально источаешь энергию. В начале этого курса мы мимолётом услышали слухи о неком Тёмном Принце, и вот теперь мы смогли узнать, кто он.

— А Дамблдор…

— Об этих слухах ещё не знает. Мы услышали краем уха, что он занят какой-то проблемой со штабом, но это всё, что мы знаем.

— Мда…проблемы у него…обширные, …а уж вещи, которые он потерял, — ухмыльнулся Маркус и закашлял в кулак. — Хорошо, а чего вы от меня хотите?

Девочки посмотрели друг на друга, мысленно общаясь друг с другом, как это делают близнецы Уизли, а потом обе встали и с поклоном произнесли:

— Мы хотим попросить защиты у Тёмного Принца!

— Иииии… — донёсся страдальческий писк из комнаты Нотта, сопровождаемый ударом чего-то об деревянный пол. Конечно, ему было весело. Маркус не считал себя дамским угодником, но Нотт просто обожал намекать ему на это, как буквально недавно было. А теперь, две красивые девушки-третьекурсницы сами пришли к нему и просят защиты у него. Маркусу нестерпимо захотелось сжать шею этому парню. Мягко так, по-дружески.

— Девочки, — мягко произнёс Маркус, — вы понимаете, о чём вы говорите? Вы просите защиты у человека, связанного с тенями. Понимаете? Вы связываетесь с тёмным магом.

— Род Патил со времён своего основания является условно-тёмным, из-за большинства жизненных ритуалов. Так что мы прекрасно понимаем, на что подписываемся. Дамблдор обещал защитить нас, но не сделал этого и даже не захотел помогать Падме. У нас перед тобой Долг Жизни, и это единственный способ отдать его.

Едва сдерживая рык, Маркус хлопнул ладонью по лбу. Если бы не этот Долг, можно было бы просто отшить девчонок, а вот теперь.…Даже клятву с них не возьмёшь, как с остальных, если только…

— Послушайте теперь меня. Вы понимаете, что я не могу взять с вас клятву верности?

— Почему? — недоумённо спросила Парвати. А вот лицо её сестры выражало понимание.

— Потому что это вызовет такой резонанс между нашими магическими мирами, что может перейти в войну. Вам придётся или выходить из Рода, или идти против меня, но тогда Долг Жизни вас убьёт. Но можно пойти другим путём.

Охотник трансфигурировал вазу в кубок, достал Тэнэбрис и резким движением порезал свою ладонь, и подставил руку над кубком. Наполнив её на треть, он убрал руку.

— Вы говорили, что из-за некоторых ритуалов Род Патил является условно-тёмным. Значит вы должны знать о Ритуале Кровавого Родства. Если вы и правда хотите помощи, то я готов взять вас под защиту, но не как вассалов, а как двоюродных сестёр. Выбор за вами. Что нужно делать, вы знаете, и нет, для этого ритуала раздеваться не надо, чтобы вам не говорили. Сейчас я закрою глаза на десять минут, а когда открою, вы либо будете здесь, либо нет.

Маркус закрыл глаза и закрылся Чарами Тишины, а кресло и диван с сестричками накрыл Чарами Невидимости и Сигнальными Чарами. Способ, предложенный сёстрам Патил, пусть и не совсем тёмный, но близок к этому. Всё-таки он основан на крови и клятвах, что для английских магов чуть ли не рядом с некромантией стоит. Но другого способа он не видит. По прошествии десяти минут, готовясь увидеть пустое место перед собой, охотник открыл глаза, отменяя почти все чары, кроме Невидимости. Ошибочка, места были заняты, Падма и Парвати стояли перед ним, на открытых участках кожи были нанесены знаки и руны его кровью.

— Мы рады оказаться под вашей защитой, — произнесли девочки одновременно.

— Буду рад защищать вас. Сестрички, — улыбнулся Маркус, взмахнув палочкой. Часть знаков и рун перенеслось на него, а потом они словно стали выжигаться и прятаться от посторонних глаз под кожей. — Теперь вы под моей защитой, как мои двоюродные сестры, а это может означать лишь одно — бегом в Больничное Крыло и отдыхать. Обе. Да, Парвати, и ты тоже. Я по твоим глазам вижу, что ты всю ночь не спала. Отдыхайте, когда придёте в себя, поговорим по душам.

* * *

— Сёстры значит? Получается, можно смело за ними ухаживать, не ожидая того, что я могу получить от тебя?

— Тео, заткнись. Я и так хочу тебя придушить за то, что ты, мало того, что подслушивал, так ещё и ржал как сумасшедший.

Как только сёстры Патил ушли, Теодор Нотт спустился вниз, даже не думая убирать ухмылку с лица.

— Да ладно тебе. Я же не просто так подслушивал. Кто знает, что они могли бы сделать нашему Тёмному Принцу?

— Ага. В гостиной Слизерина против меня. Просто признай, что хотелось уши погреть.

— Не без этого, Маркус. Выглядишь не очень.

— Вообще-то я крови лишился, и не пары капель. А так как после вчерашнего я ещё не отдохнул, то и восстанавливаюсь дольше, — подняв взгляд вверх, Маркус проговорил чуть рычащим голосом, от которого вздрогнул Нотт. — Может перестанете стоять за дверью и пытаться подслушивать?

Через две секунды дверь в спальню первокурсниц медленно открылась, и оттуда вышла Изабелла Поттер. Если бы дверь не была под чарами Помех, то слизеринцу уже пришлось бы использовать Обливиэйт. Хотя, судя по её лицу, что-то она услышала.

— Прости, Маркус. Я не хотела, …то есть, я нечаянно…

— С каких пор на факультете змей завелись крысы? — злобно проговорил Теодор, явно недовольный тем, что посторонняя подслушивала. Себя-то он посторонним не считал, но эта Поттер.…Впрочем, взмах руки Тёмного Принца успокоил его, он просто не обращал на неё внимания.

— Ой! У тебя рука!

— Знаю, что у меня рука, Поттер. Руки есть у всех.

— Нет, она ранена! Кровь идёт!

— И какая тебе разница? Скоро пройдёт и заживёт.

Пожевав губу от нервов, Изабелла тряхнула головой и быстро оказалась возле кресла:

— Сейчас всё сделаю.

Маркус хотел отдёрнуть руку, так как прикосновения этой девчонки ему не нравятся, но внезапность и странные нотки в голосе Изабеллы заставили его впасть в лёгкий шок. А слизеринка тем временем осмотрела порез, наколдовала бинты, на которые нанесла мазь с приятным запахом мяты, и забинтовала ладонь. Нотт в это время отсел в сторону, прячась за журналом Придира. По лицу девочки было видно, что она хочет что-то спросить, но боялась. Ей пришлось собрать всю свою смелость и глубоко вздохнуть.

— М-Маркус…скажи, …почему ты не можешь отнестись ко мне как к сестре? Ведь даже Парвати и Падму ты…ты смог назвать сёстрами. Почему… Что я сделала? Скажи, я…я исправлю это!

— Не сравнивай себя с ними, Поттер. Ты и они разные люди. Падме и Парвати прямо сейчас помогли мне, рассказав то, чего не смогла бы рассказать ты, оказавшись на их месте.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты Поттер, а твои родители — близкие люди Дамблдора, а этот старый маг для вас важнее семьи, — Маркус встал с кресла, выдернув свою руку. — Ты говоришь, что хочешь исправить произошедшее — тогда исправь несколько лет Ада и боли, которые я испытал перед тем, как оказался в семье. Не можешь? Впрочем, я и не надеюсь. Ты и твоя семья для меня чужие, и ты не станешь мне сестрой. Брось эти мысли, Поттер, и продолжай шпионить для Дамблдора, ведь ты именно для этого здесь.

Не желая смотреть на Изабеллу, Маркус быстро покинул гостиную, отправившись к себе. Почему эта девчонка продолжает свои глупые попытки? И почему ему немного неприятно быть грубым с ней?

* * *

Итак, сестры Патил пришли сюда только за защитой. Подслушивать и быть невидимой для милорда не очень легко, да и долго бы не получилось. На какой-то момент ей почудилось, что девочки пришли по другой причине, чтобы сблизиться с милордом, но, как оказалось, нет. С одной стороны — это плохо, с такими темпами найти милорду вторую половину не получится, но вот с другой.…Ох уж эта пресловутая другая сторона. Она всегда встревает в любом деле, но именно сейчас эта сторона принесла Дафне облегчение. На какое-то мгновение ей хотелось верить, кто сможет быть рядом с ним, но, увы, приходилось отказываться от мыслей. Или от мечты?

— Нет, милорд, — тихонько прошептала мисс Гринграсс. — Не стоит вам даже пытаться узнавать меня. Увы, я связана договором, и быть рядом мне не судьба. Как бы мы этого не желали.

Примечания:

Готова! Глава наконец готова! Надеюсь, получилась она неплохо. Фуууух. Оказывается, работая сутки трое можно успеть многое. Надеюсь, такой график останется хотя бы до конца месяца.

Да и кстати, ближе к концу главы будет неприятная для многих часть с физической расправой. Просьба тем, у кого слабый желудок или просто не любит такое, пропустить эту часть.

Всем удачного чтения!) Не скупитесь на отзывы)

---

16 октября. Хогвартс.

Есть несколько видов врагов. Слабые — которых можно легко уничтожить. Сильные — сражение с которыми заставляет напрячься. И упёртые — которые настолько сильно окопались, что приходится копать под них так глубоко, словно пытаешься найти короткий путь в Китай. Ну, или Ад. К третьему варианту относились Тёмные Лорды и Дамблдор, причём Великий Белый настолько сильно распространил своё влияние, что было очень тяжело выбить его со своего трона. С Лордами было немногим легче, тактика диверсии хорошо помогает.

Ослабление боевого потенциала переманиванием нужных людей на свою сторону, несколько тихих акций, показывая, что есть некая третья сторона, на которую обездоленные и гонимые могут перейти. А то, что сторона не афишируется, только добавляет интриги и таинственности. И вот теперь Маркус раздумывал над ещё одним ударом по позициям Тёмного Лорда, сидя над письмом в гостиной Слизерина, раздумывая. Мысли никак не собирались в целое, скача с одного на другое. Больше всего мысли касались одного существа, которого содержали в школе два года назад. Нет, он давно узнал, что это была трёхголовая собака-цербер, но это была не просто собака, это была Адская Гончая! Охранник загробного мира, один из Величайших Охотников, судья для умерших людей, что навечно даёт им статус охотников или добычи для Последней Охоты. Узнав такую новость, Маркус едва не завыл от невезения. Гончий редко когда посещает мир живых, и встречей с ним могут похвастаться немногие. Посетить что ли место его содержания?

— О чём думаете, милорд? — как всегда нахально улыбаясь, спросил Нотт, перепрыгивая спинку дивана и удачно приземлившись рядом.

— Раздумываю, сколько детишек мне съесть на обед. А то получается как-то странно — я страшный Тёмный Принц, но без каких-то страшных злодеяний.

— Смешно. А если серьёзно?

— Думаю над письмом, Тео. А это не так легко делать, когда над ухом жужжат.

Нотт чуть заглянул в письмо, где пока что было выведено несколько ничего не значивших фраз. Почему Маркус это позволял? Как бы ни странно это звучало, Теодор Нотт ему импонировал своим характером, да и как человек был на голову выше многих. Охотник мог поставить его на одну ступень с Золотым Трио, правда Тео заработал доверие быстрее их. Наверно причина в том, что у парня изначально не было предубеждений к Маркусу, и относился к нему нейтрально, присматриваясь и разбираясь в самой сути человека. Практически, как это делала Луна, только она это делала интуитивно, словно это был её Дар.

— Письмо в Министерство? Нашёл логово новых существ и решил рассказать Министру?

— Не совсем. Дело в Малфоях.

Теодорус быстро подобрался, убрав с лица нахальное выражение. Ещё кое-что, что нравилось Маркусу в этом слизеринце — несмотря на внешнее нахальство и постоянные ухмылки и подколы, Нотт умел в нужные моменты становиться серьёзным и внимательным. Причём он знал рамки, не переходил их, а если такое происходило, то мигом извинялся.

— Ты ведь знаешь, что они служат Тёмным Лордам, и, фактически, Малфои — один из самых серьёзных столпов их силы. Деньги, влияние, репутация и сила — всё у них есть, и чтобы ослабить Лордов ещё сильнее, нужно убрать этот столб.

— Это будет не просто, Маркус, — потерев подбородок, произнёс Теодор. — Слишком долго они наращивали влияние, и теперь они почти неприступны для прямого боя.

— Я это прекрасно знаю, поэтому уже в течение полутора лет я начал медленно и анонимно скупать акции нескольких фирм и делать различные ощутимые пожертвования.

Слушая Тёмного Принца, Теодор быстро осознал, что он имел в виду.

— Я понял! — хлопнул в ладоши Нотт. — Ты хочешь превзойти Род Малфой. Скупка акций поможет тебе блокировать Люциуса, а то и накладывать вето на его решения в компаниях, а пожертвования дадут тебе любовь и благодарность общественности, что поднимет тебя и твой Род в их глазах. Но почему анонимно?

— Скромность делает человека в глазах людей более благородным. Единственное, чего я не знаю — когда лучше начать открывать глаза на анонимного благодетеля. Если сделать слишком рано или поздно, то весь эффект сойдёт на нет.

— Хм. Знаешь, я могу помочь тебе на политической арене, но, к сожалению, с Родом Малфой меня не очень многое связывает. То, что мы росли вместе, не сделало нас лучшими друзьями — от их снобизма и глупого выражения превосходства меня и мою семью сильно коробит. Они очень хорошо умеют прятать свои дела и заметать следы. Но я знаю, кто тебе поможет. Кто обладает прекрасными аналитическими способностями и знает большую часть подноготной Малфоев.

— А разве есть такие люди? Интересно, и кто же?

Маркус взял в руку чашку с кофе, собираясь сделать глоток любимого напитка, и как раз в этот момент Нотт ошарашил его:

— Дафна Гринграсс.

Охотник, что логично, подавился и закашлял.

— Великие… Драконы… Тео, я тебя прибью!

— Да ладно тебе, Маркус. Если ты меня прибьёшь, то тебе станет скучно, — снова улыбнулся Нотт.

— Зато никто меня подкалывать не будет, когда я пью. А теперь объясни, причём здесь она? И как она может помочь, если между детьми этих двух семей брачный договор уже?

— В этом-то и кроется весь секрет. Дафна на дух не переносит этого аристократа, и когда он её достаёт, то Дафна сразу ссылается на один мааааленький пробел в договоре — пока нет свадьбы, Драко не имеет права даже прикасаться к ней, а она, в целях защиты, может хорошенько ему ответить, правда, только физически. Но хороший удар по достоинству обычно быстро успокаивает слишком активного парня.

— А откуда тебе это известно? Тоже приударяешь за ней, как это пытается Блейз?

— Э, нет. Мне ещё хочется, чтобы у меня были дети в будущем. Скажем так, мы с Дафной тоже знакомы с детства. В отличие от Малфоя, мы если и не друзья, то хорошие приятели, насколько можно быть с нашей Снежной Принцессой. А так как она недолюбливает Драко, то, думаю, не откажется помочь. Врага надо знать в лицо.

— Ну, мысль неплохая. Тогда пошли искать её.

— Что значит, пошли? Я тоже?

— А ты что думал, легко отделался? Теперь ты мой заместитель, вот и будешь отдуваться вместе со мной. Идём.

Найти девушку было достаточно легко. Суббота, дел у учеников нет, если только кто-то домашнюю работу не сделал, так что Гринграсс, как это часто бывает, находилась одна во дворе, читая книгу без надписи. Судя по энергии исходящей от неё — книга принадлежит её Роду.

— Привет, Дафна, — усевшись рядом, но всё-таки на расстоянии, поздоровался Теодор с Дафной.

Девушка же слегка дёрнула рукой, показывая, что она временно занята, на что парень лишь слегка пожал плечами и стал разглядывать небо с лёгкой улыбкой. Маркус, наоборот, с интересом рассматривал миледи Гринграсс, отметив, что если до их прихода она была расслабленной, внимательно вчитываясь в книгу, то теперь она едва напряглась, а взгляд стал слегка рассеянным.

— Я слушаю, — произнесла, наконец, Гринграсс, закончив читать страницу.

— У нас с Тёмным Принцем есть одно дело, и нам нужны твои знания и способности.

Нотт быстро пересказал всё, что они с Маркусом обсудили, а девушка в свою очередь попросила рассказать, какие именно акции были скуплены.

— Нет, ещё рано, — вынесла она свой вердикт. — Позиции Люциуса слегка пошатнулись, но ещё достаточно крепки, чтобы скинуть его с пьедестала. Можно попробовать скупить дополнительные акции газеты ≪Ежедневный Пророк≫, увеличив процент до сорока одного, и… продолжить ваше усиление ≪Придиры≫. За последний год в этом журнале стало меньше бреда, чем было раньше, следовательно, верить стало гораздо больше. Самое лучшее время для раскрытия анонима — это с конца февраля по середину марта.

Как-то незаметно Дафна и Маркус остались одни. Нотт по-тихому свалил, причём так, что это заметили далеко не сразу. Так как дел на сегодня не было, да и уходить не очень-то хотелось, то Кусланд сел на ту же скамейку, где сидела девушка и вновь читала.

— Миледи Гринграсс, разрешите задать вам пару вопросов. Что нужно от вашей семьи Малфоям, раз они настаивают на таком брачном договоре?

— Этот договор самый распространённый на континенте, милорд. Это нормально, — с лёгким налётом неприязни ответила слизеринка, впрочем, неприязнь явно не была направлена в сторону однокурсника.

— Правда? Вы считаете это нормальным, что вы в будущем станете едва ли не вещью в руках отпрыска Рода Малфой? Что же такого есть у вашей семьи, что Малфои не гнушаются на такие поступки?

С минуту Гринграсс гипнотизировала строчки книг, прежде чем снова закрыть её и немного прикрыть глаза.

— Вам известен такой термин, как Пронзающий Взгляд?

— Известен. Это способность одного человека одним взглядом подавить психику другого. Испытав на себе такой взгляд, человек может рассказать правду, даже не сразу поняв это, а многие просто каменеют от этого. Но в этом нет ничего особенно, ведь даже обычные люди, или как вы говорите, магглы, способны на такое.

— Верно, магглы способны на это, но по сравнению с Даром моего Рода — магглы всего лишь подражатели. Гринграссы не только Древний Род, но и очень сильный. В отличие от других, мы обладаем несколькими родовыми силами, и Пронзающий Взгляд один из них. Наш взгляд буквально пронзает душу, А вот Малфои не имеют своих сил, поэтому помолвка — шанс для них, что они получат свежую кровь, и в будущем появятся Малфои с сильным Даром.

— Хм. Это объясняет их выгоду, но как тут выигрывает ваша семья, миледи?

— Финансы, — эти слова девушка произнесла со злостью.

Серые глаза чуть ли не испускали молнии, а длинные волосы чуть приподнялись, словно шерсть у кошки. И пусть его сожрут Великие Драконы, но Маркус не мог не признать, насколько притягательна она сейчас была. Притягательна и опасна, чем будоражила кровь юного охотника. Прекрасная смесь. Как Маркус и догадывался, миледи Гринграсс не бесчувственная, а просто умело прячет свои эмоции за маской. Вот только знает ли она сама, где маска и где настоящая Дафна Гринграсс?

— Разве Род Гринграсс не богат?

— Дезинформация. Лишь несколько человек знает настоящее положение дел в моей семье, и, как назло, Малфои одни из них. Даже несмотря на то, что моя семья не участвовала в магической войне, Дамблдор умудрился подпортить нам кровь, особенно новыми законами. Любой артефакт, который даже отдалённо может относиться к Тёмным, грозил сроком в Азкабане, причём без суда и следствия. Повышенные налоги для нейтральных Родов, чтобы тьма не соблазнилась на деньги благородных людей. И как мало ему было — Блэки разорвали контракт с нами, после смерти Мадам Вальбурги. Теперь ведь у руля благородный Лорд Сириус Блэк, — сарказм на последних словах не заметил бы только идиот, причём Маркус понимал, что она имела в виду.

Этот закон был направлен на то, чтобы на те Рода, что не участвуют в войне, не устремляли свой взор Пожиратели. Мол, повышенный налог не даст много денег врагам, а значит, у них не будет причин для пополнения. Хотя, если смотреть между строк, то можно было прочитать следующее — если ты не с Дамблдором, то значит против него, и значит, никаких тебе денег. Удар по финансам самый чувствительный, опаснее него только удар по наследникам. После такого спича Дафна быстро успокоилась, вновь надев маску хладнокровия и спокойствия.

— Так что, как видите, обе стороны оказываются в выигрыше. Всё в порядке.

— Нет, миледи, не в порядке. Вы живой человек, а не вещь для обмена, и то, что вам придётся выходить за такого человека, как Драко, только усугубит положение вашей семьи. Малфои истинные Пожиратели, и вам придётся полностью отречься от Рода, чтобы он не пострадал в случае возобновления боевых действий. То, что вы готовы пойти на такое ради семьи, делает вам честь, но вы хотите заплатить слишком высокую цену.

Маркус встал со скамейки, слегка потянувшись. Магия вокруг него словно загустилась, грозясь вырваться наружу, да и выражение лица не предвещало ничего хорошего, несмотря на улыбку.

— Впрочем, у вас ещё много времени, миледи, чтобы найти альтернативу. Блэк, должен признать, поступил подло с вами и вашей семьёй, но что ещё можно ожидать от ручной собачки Дамблдора? Что же, им будет хуже.

— Не стоит вмешиваться, милорд, иначе вы тоже можете заработать себе проблемы.

— Это ещё как посмотреть, у кого будут проблемы, — оскалился Маркус. По его телу и внутренним органам прошёлся лёгкий разряд магического электричества, приводя его мышцы и мозг в боевую готовность. Проделав такую процедуру, охотник повернулся к Дафне и, галантно поклонившись, взял девушку за руку, коснувшись губами тыльной стороны её ладони. — Не волнуйтесь, миледи, я не собираюсь действовать неосмотрительно, не разобравшись в ситуации.

Либо эмоции слишком сильно ударили его по мозгам, или процедура была сильнее обычной, а может просто ему надоело держаться в стороне, но перед своим уходом Маркус приблизился к Дафне, между их лицами было несколько сантиметров расстояния. Слегка улыбнувшись, охотник тихо произнёс:

— Вы же не думаете, что я позволю им забрать вас? Я не собираюсь вас чем-то обязывать и насильно привязывать, но и позволять таким людям, как Малфои, делать то, что они хотят, не собираюсь. И потом, — на лице Маркуса появилась хищная улыбка, — я собираюсь сделать кое-что…преступное.

Одна секунда, и Маркус легонько коснулся своими губами губ Дафны, отчего они оба замерли, на минуту забыв как дышать. Но эта минута, к сожалению, очень быстро закончилась.

— М-м-м, всегда считал, что в краже первого поцелуя есть что-то мистическое. Особенно, если это поцелуй столь прекрасной юной особы, как вы. Правда, должен признаться, у меня это тоже было в первый раз, — у парня слегка кружилась голова, а эмоции били через край. Такого душевного подъёма он не испытывал уже давно. — К сожалению, мне нужно срочно навестить свой дом, чтобы привести дела в порядок. Приятных вам выходных.

Лёгкий, едва заметный румянец на щеках девушки был для Маркуса подарком. Нет, её он не отдаст Драко. Но это не значит, что он не будет бороться. Он охотник, и борьба у него в крови. С такими мыслями Маркус исчез их Хогвартса, порт-ключом отправившись на Гриммо 12.

* * *

Бумаг у Лорда Вуррена Блэка собралось огромное количество, и это был наверно единственный минус, с которым пришлось столкнуться Маркусу. Из плюсов — больше силы, власти и репутации, правда, последние два пункта можно использовать в полной мере после оглашения анонима. Зато прямо сейчас он наслаждался своими недругами, которые уже узнали о смене власти у Блэков: Дамблдор последние пару дней ходит с таким выражением лица, словно сейчас вокруг него тучи начнут появляться с громом и молнией, Сириус ходит с выражением полного непонимания. Ещё бы, ведь раньше, когда он сам ушёл из дома, его признали изгнанником и выжгли с родового гобелена, но он оставался Блэком, а теперь его полностью отсекли от Рода, тем самым лишив доступа к родовой магии и финансам. Теперь он Блэк лишь на словах. Жаль, что Маркус не сразу узнал, что у Сириуса был ещё и тайный сейф, не связанный с Родом, но нельзя получить всё и сразу. Он и так лишил Дамблдора серьёзного количества денег и голоса в Визенгамоте, да и бывший Блэк, хоть и лишился родовой магии, всё ещё сильный боец.

Стопки бумаг на столе немного пугали, но среди них было несколько писем, адресованных лично Маркусу, и одно из них принадлежало отцу сестричек Патил, в котором он просил о скорой встрече, чтобы обсудить одно происшествие. Догадываться не пришлось, мужчина явно хочет обсудить то, что его дочку укусил вампир. Что же, общение с папой его ≪сестричек≫ может пойти на пользу, но пока поговорить не получится, во всяком случае, сейчас, у него есть дела на сегодня. Но всё-таки, спустя несколько часов, когда уже темнело, он нашёл документ, который искал после утреннего разговора с миледи.

Как оказалось, Блэкам принадлежит огромный остров с таким количеством земли, что один урожай с него может помочь Хогвартсу выдержать небольшую осаду, если его отрезать от внешнего Мира. Арктурус Блэк Третий, дедушка Сириуса, став главой Рода, заключил со своим другом Максимилианом Гринграссом договор аренды — Гринграссы могут делать на этой земле что хотят, взамен, они платят за неё и отдают процент за проданный с этой земли товар. И как выяснилось, Максимилиан решил выращивать на этой территории ингредиенты для зелий, в том числе редких и запрещённых, и даже обыкновенные овощи. Уж непонятно, что и как они делали, но ингредиенты у Гринграссов получались наивысшего качества, за пять лет они зарекомендовали себя лучшими поставщиками не только в Англии, но и за её пределами. Богатство семьи росло, вместе с богатством Блэков, и всё продолжалось вплоть до восемьдесят пятого года. Гринграссы взяли кредит, намереваясь потратить их на расширение, но сразу после того, как деньги были потрачены, Сириус Блэк разорвал договор. В итоге, за последние восемь лет Гринграссы растратили почти все свои деньги, чтобы отдать долги и проценты, и сейчас оказались почти разорены. Ну, Сириус Безродный, вот же собачий сын! Жалкий щенок Дамблдора.

Успокоившись, Маркус отправился в гостиную, чтобы отдохнуть и почитать немецкую газету, взяв с собой несколько бумаг. Скоро к нему должны прибыть гости, …а вот, кажется, и они. Камин в гостиной издал гул, словно прося разрешение на вход, а после засветился зелёным светом, по очереди впуская гостей в дом. Вначале из пламени вышел Антонин, который, несмотря на внешнюю слабость и вообще болезненное состояние, не упал, тогда как выходящая за ним Беллатриса на ногах всё-таки не удержалась и грохнулась бы на пол, если бы не подхвативший её Долохов.

— Рад, что вы всё-таки появились. Приветствую Вас в своём доме, — произнёс Маркус, здороваясь с гостями — пожал Долохову руку и галантно поклонился Лестрейндж.

— Этот дом, — выйдя из лёгкого ступора, произнесла Беллатриса, осматривая гостиную. — Мы сейчас…

— Верно. Мы сейчас находимся в особняке Блэков, бывшем штабе Ордена Феникса, а ныне, в доме главы Рода Блэк, — ответил на незаданный вопрос парень и продемонстрировал кольцо Главы — большое, золотое кольцо с фамильным гербом. Беллатриса сразу признала это кольцо, ведь она видела его на пальце своего дяди и отца Сириуса — Орионе Блэке. — Присаживайтесь, сейчас я попрошу домовика принести нам напитки. Кричер!

Вызванный домовик тут же появился с почтительным поклоном, а увидев Беллатрису, едва ли не бросился к её ногам, но тут же был остановлен властным голосом Маркуса.

— Веди себя достойно, эльф! Иначе вылетишь на улицу, не успев сказать и слова! Не смей портить репутацию благороднейшего Рода Блэк! Тебе ясно?!

— Да, Хозяин, — казалось, будто эльф стал меньше, столь сильно он почувствовал едва заметный гнев в голосе.

— А теперь, будь добр, принеси мне чашечку кофе, а нашим гостям успокаивающий чай. Он вспоминал и ждал тебя, — последнюю фразу он сказал уже женщине, усевшись в кресло напротив гостей. — Он весь дом был готов чуть ли не языком вылизать, когда узнал, что в гости придёт любимая Хозяйка Белла.

— Кричер всегда считал меня достойной леди Блэк, даже когда я стала Лестрейндж, — с гордостью произнесла Беллатриса.

— Об этом я и хотел поговорить, — на столе перед ними появились чашки с напитками. — Если я правильно понял, то ты вышла замуж за Родольфуса, явно не от любви. Я не буду спрашивать, в чём была причина, так как это личное, но хочу предложить тебе следующее — я готов принять тебя обратно, снова сделать Беллатрисой Блэк.

— Сириус этого не позволит, — неуверенно произнесла женщина, на что парень рассмеялся.

— Причём здесь эта дворняга без рода и племени? Он уже не Блэк и носит эту фамилию только на словах, и если ему нравится быть дворнягой и половой тряпкой у Дамблдора, то пусть продолжает делать это, не оскорбляя при этом Древний и Благородный Род. Главой Блэков являюсь я, а значит я решаю, принимать в Род или нет.

Пока Беллатриса сидела в шоке, Маркус обратился к Долохову, который был очень напряжён и явно чего-то ожидал.

— Антонин, я помню наш разговор. Я ещё не узнал имена виновных, но у меня есть предположения.

— Кто они? — поднялся с места мужчина, но быстро сел, придавленный к дивану мощью Маркуса.

— Успокойся. Я понимаю, что ты хочешь отомстить, но даже если я дам тебе имена, ты можешь убить не тех и снова сядешь в Азкабан. В лучшем случае. В худшем — сдохнешь сразу от дементора. И даже когда я буду на сто процентов уверен, кто это сделал, я не дам сразу их убить.

— Что?! Почему?! — зарычал Долохов, вскочив с кресла и нависнув над слизеринцем. Тот даже не шелохнулся, лишь слегка улыбался, правда эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

— Они убили твою семью: дочку, жену и не родившегося ребёнка. Они уничтожили твою жизнь. И ты хочешь дать им просто умереть? Или же заставишь их испытать все муки Ада за свои преступления? Выбирай, Тони, только запомни одно — от твоего выбора зависит, как будут отомщены твои родные, и кем ты станешь после этого.

Мужчина упал на кресло, словно из него разом вынули внутренний стержень. Чёрт возьми, но парнишка был прав. Ему и правда хотелось не просто убивать этих существ, а убивать мучительно, заставить их кричать от боли и безысходности, чтобы они прочувствовали всю ту боль, которую испытал он, когда нашёл мёртвой свою семью. Пока Долохов был отключён от реальности, Маркус снова вернулся с вопросом к Беллатрисе. Та обдумывала его несколько минут, собираясь с мыслями, но всё-таки согласилась.

— Отлично, — радостно произнёс Маркус. — Значит, можно начинать. В течение месяца надо закончить пару дел и возвратить утерянную тётю Беллатрису назад.

— В течение месяца? — удивилась Лестрейндж. Она-то рассчитывала, что всё пройдёт быстро.

— Именно. Вначале, надо избавиться от Родольфуса и его брата, чтобы ты могла получить контроль над их сейфом, как единственная живая Лестрейндж. А после, убрав оттуда все деньги и драгоценности на другой счёт, который я для тебя открою, можно будет начать процедуру возвращения. Ты же не думаешь, что я оставлю свою тётушку без гроша в кармане?

Беллатриса поражённо смотрела на подростка, сидящего перед ними, спокойно общающегося на ты, и до конца не понимала, кто он такой. С виду обычный парень, каких много, но в тоже время он сильный волшебник, тьма которого подавляет, но и одновременно обещает защиту. А ещё очень наглый и не боится показать себя выше. Истинный Блэк. Во время одного разговора, он словно случайно обронил слова, из которых выходило, что он был Гарри Поттером, из-за которого Тёмный Лорд потерял свои силы. Но вот она смотрит на него и не видит в нём ≪бравого≫ гриффиндорца. В нём есть не только сила, но и благородство, хитрость, желание добиваться своего любыми средствами, но, в тоже время, прячась до поры до времени, если этого не требуют обстоятельства. А не напирая грудью на амбразуры, как в конце стал это делать Тёмный Лорд.

Тёмный Лорд.…Сейчас она не испытывала к нему тех пламенных чувств, которые она считала любовью. Сейчас она понимала, что это было совсем не так, она вела себя словно обычный подросток, увидевший своего кумира так близко от себя. Да ещё и Маркус говорил, что он, возможно, влиял на её разум, и она уже могла в это поверить, ведь в самом начале, она испытывала сильную симпатию к одному из Пожирателей, но сказать об этом не имела морального права. А потом Тёмный Лорд просто взял и сбросил её со счетов, словно собаку. Как бесполезное животное. И это неимоверно злило и раздражало. Когда она произнесла это вслух, Маркус ухмыльнулся и сказал, что нет никого опаснее, чем женщина, которую бросили и предали.

Кусланд же в это время внимательно разглядывал людей перед ними. Одни из сильнейших встали на его сторону, хоть их и ведут разные помыслы, цель у них стала одна — покончить с Тёмными Лордами и побольнее ударить по Дамблдору. Большие опасения вызывал Долохов: мужчина потерял себя, когда лишился семьи, внутри он мёртв. И хотя его тело двигается, а магическая сила никуда не делась, сейчас он просто оболочка человека, практически без стимула к жизни. Маркусу было очень его жаль, но он этого не показывал — взрослому мужчине не нужна жалость подростка. Но парень дал себе твёрдое слово вытащить Долохова из той ямы, в которой он оказался. А по взгляду Беллы, который она бросала на мужчину, он понял, что будет не одинок в этом решении.

Уже собиравшись отправить отдыхать гостей в свои комнаты, Маркуса отвлекло появление письма, на имя Вуррена Блэка, что заставило парня слегка напрячься. Имя Вуррен ещё не освещается в мире, и немногие знали о нём. Решив не откладывать всё в долгий ящик, парень открыл его. Вначале ему было непонятно, потом он нахмурился, а уже в конце письма от него волнами распространялось ярость и желание убивать.

— Что случилось?

— Небольшое дельце. Значит так, выбирайте: вы можете прямо сейчас отправиться в комнаты и отдохнуть, а можете отправиться вместе со мной и развеяться, вспомнить старые боевые деньки, сразившись со слишком расслабленными Пожирателями. И нет, в прямом столкновении вы участвовать не будете, но я не буду против поддержки в вашем лице. Что скажете?

Думали гости не слишком долго, и уже через минуту Маркус позвал Тонки и Кароса. Эльфы мигом появились перед своим хозяином, чувствуя его нервозность.

— Тонки, быстро отправляйся в Хогвартс и найди Винсента и Грегори. Скажи, что они добились своего и смогут поучаствовать в бою в качестве второстепенных лиц. Карос, подготовь пять комплектов защитной одежды тёмного цвета. После, свяжись с месье Аделардом и скажи, что я приду к нему через десять минут. Приступайте!

— Как прикажете, Молодой Господин! — одновременно ответили эльфы, исчезая с тихим хлопком.

— Объяснишь, что происходит? — спросил Долохов.

— Пожиратели решили напасть на небольшую скрытную деревушку магических существ, которые отказались присоединяться к ним. Думаю, вы должны знать, что они сделают с ними.

— А ты что, защитник магических существ?

— Если не я, то кто? Министерство издаёт всё новые законы, толкая их в объятия Тёмных Лордов, но, не желая становиться пешками и боевым мясом, они уходят и прячутся. В итоге, одна из сторон их убивает, словно соревнуясь друг с другом, а эти люди — да-да, именно люди — словно добыча. Я не позволю такому происходить. А теперь, хватит болтать, быстро переодевайтесь и готовьтесь к выходу. У вас пять минут!

* * *

— Вот же мрази, — прорычал Маркус, находясь на расстоянии от остатков деревушки и смотря на разрушения, сняв очки.

Пожиратели добрались сюда быстрее, чем они рассчитывали, и уже успели почти полностью её разрушить. Остатки магических существ ещё отбивались, но численное преимущество и кровожадность Пожирателей делали своё дело.

— Тридцать. А с учётом мёртвых, их было чуть больше сорока, — быстро подсчитал Пожирателей Долохов. — Плюс Фенрир со своими оборотнями. А существ осталось не больше двадцати.

— Кто-то из Внутреннего Круга здесь есть?

— Нет, да и вряд ли они пошлют кого-то из них. Это, скорее всего, новички, и уверен, что почти все — магглорождённые.

— Значит, жалеть не будем. Винс, Грег, вашими наставниками на время операции назначаются Антонин и Беллатриса, соответственно.

— Что?! — в один голос произнесли бывшие заключённые.

— То и значит. Вы четверо будете прикрывать и не позволите никому выйти за антиаппартационный щит, заодно покажете своим подопечным, как правильно сражаться. Я никого из вас не пошлю вперёд, пока не будете полностью готовы. Всё, пошли.

Маркус, дождавшись, когда четверо магов займут свои места, Теневой Тропой добрался до центра деревни. Картина вблизи открылась неприятная — множество убитых, расчленённых и даже повешенных магических существ, среди горящих домов. Среди мёртвых охотник насчитал около десятка детей. При взгляде на убитых детей, Маркуса накрыла волна животной ярости.

≪Можете играть в свои игры, сколько хотите, но убивать детей? Непозволю! Вы доигрались. ≫

Охотник быстро и тихо дошёл до Пожирателей, которые загнали выживших в угол, точнее, к единственному целому дому. При помощи сонара он выяснил, что внутри находится не больше десятка детей, среди них он даже почуял расу эльфов (не домовых). Взрослые же стояли перед домом, держа щиты, но долго держаться они не могли, на лицо усталость и сильные раны. Одним переходом, Маркус оказался позади отставшего Пожирателя, быстро перерезал его горло, а тело, при помощи телекинеза, выкинул в щит, на всеобщее обозрение. Естественно, это действие заставило всех обернуться.

— Ещё один? Кажется, мы кого-то пропустили, — заржал один из Пожирателей. — Эй, малыш, не боишься порезаться?

Пожиратели продолжали смеяться, совершенно не замечая того, что твориться с Маркусом, не видя огонь в его закрытых глазах. Его трясло. Запах крови и Смерти смешался с его яростью, создавая взрывной коктейль. Клинки, что недавно горели синим огнём, сменили свой огонь на ярко-красное пламя, соединившись в один длинный Лунный Клинок. Кто-то из Пожирателей смекнул, что это непросто так, и приказал другому подойти и убить его. На расстоянии шести шагов, это смертник замер и поднял палочку, но сказать два смертельных слова он не успел. В его тело вонзилось с десяток человеческих костей, трансфигурированных из веток и досок.

Не успели враги оправиться, как позади Маркуса открылось два портала, больше похожих на то, словно сам воздух разрезали острым клинком, открывая проход. Из этого прохода стали появляться другие магические существа: оборотни, вампиры, тёмные эльфы — все те, кого спас Маркус, представляясь Вурренном Блэком, — в количестве полусотни. Рядом с самим охотником появился тот самый вампир, который защищал ребёнка в Лютной Улице, подставившись под удар. Глаза этих людей не предвещали ничего хорошего, но когда открыл глаза Маркус…

Взгляд кроваво-красных радужек глаз вводил в ступор, а чёрные зрачки словно открывали проход в тёмные глубины Ада. Это был взгляд Высшего Охотника. Магия, что с трудом сдерживалась, получила свободу, воздух вокруг новых бойцов на поле боя закрутился, словно защитный купол, а над деревней установился барьер. Наступила гнетущая тишина. Теперь живым не уйдёт никто.

— В атаку! — тихий и немного хриплый голос Маркуса послужил спусковым крючком. — Всех разорвать, никого не жалеть!

Все резко сорвались со своих мест, набрасываясь на тёмных магов. Пятеро тут же оказались погребены под тушами оборотней, которые вживую стали разрывать их на куски, оборотни Фенрира вступили в бой с остальными оборотнями, но тут же оказались в меньшинстве, когда им в спину ударил отряд тёмных эльфов. Тёмные эльфы, собратья светлых, являясь потомственными воинами, наносили удары со всех сторон, кружась в смертельном танце. Вампиры, пользуясь своей скоростью и силой, разрывали врагов на куски, иссушая их тела. Пожиратели рванули в разные стороны, в надежде на свободу.

Взмахом Лунного Клинка, Маркус попадает по глазам мага, лишая его зрения, делая его лёгкой добычей. Увидев следующего противника, Маркус трансфигурировал разный мусор в ножи, топнул ногой по земле, вложив в топот как можно больше силы. Ножи тут же подскочили вверх, на уровень его головы, и одним телекинетическим толчком полетели в убегающего мага, пронзив насквозь и приколов к дереву, словно бабочку. Следующим движением, в полёт отправился Лунный Клинок, перебив позвоночник Пожирателя.

Спустя десять минут боя, окружение представляло из себя филиал Ада. Разорванные тела с вываливающимися внутренностями, несколько Пожирателей, которые пытались отползти в сторону, волоча за собой то, что когда-то было их ногами. Куски тел, валяющиеся то тут, то там, один из Пожирателей, которому Маркус вырвал гортань, был выброшен в горящий дом, и с той стороны уже тянуло горелым мясом. Где-то вдалеке доносились голоса последних тёмных магов, крики которых прерывались рычанием оборотней и звуками разрывающейся плоти. Лишь когда бой окончился, Маркус успокоился, но желание разорвать тех, кто организовал нападение, не уменьшалось.

— Месье Аделард, вы сможете принять выживших у себя? — хрипло произнёс Маркус.

— Мы ещё толком не отстроились, но лишние пары рук нам точно не помешают. Вы в порядке, мессир?

— Нет. Я ни хрена не в порядке. Мне пришлось многое повидать и многое сделать. Я привык к смертям, я привык убивать, я привык проливать реки крови, но видеть, как убивают детей — к этому я не привыкну никогда. Возьмите всех раненых и отправляйтесь к себе. Я позже приду и накрою вашу деревню щитами, чтобы вас не нашли.

— Благодарю вас, мессир. Пусть сила и навыки сопровождают вас на вашем пути.

Маркус лишь кивнул, проследив, как все магические существа покинули разрушенную деревню. Взяв палочку в руку, парень вывел большими огненными буквами на земле:

Скоро встретимся, Том. И ни Геллерт, ни куски твоего бессмертия тебя не спасут.

Четырёх уже нет, скоро я заберу остальные.

Ваш Тёмный Принц.

И только после этого, захватив своих людей, Маркус отправился домой. Крэбб и Гойл, несмотря на то, что практически не сражались, но всё-таки были в лёгком шоке и практически не пострадали, из чего охотник вынес, что парни видели, что натворили Пожиратели, и даже с кем-то схлестнулись. Ничего, пусть лучше увидят сейчас, чем будут жить в неведении всю жизнь, а жестокая реальность потом внезапно ударит по ним. Тонки, после приказа Маркуса, перенесла парней в их комнаты и предоставила им успокоительные и зелья для сна без сновидений. Пусть поспят и отдохнут. А вот сам Маркус, Беллатриса и Антонин сидели в гостиной и пили. Ну, в основном пили взрослые, Маркус решил ничего сильнее эля не пить, чтобы разум оставался более чистым, иначе он мог бы совершить ненужные поступки.

— Нам много приходилось делать в бытность Пожирателями, — прервала тишину Беллатриса, — но я ни разу не видела, чтобы они опускались до такого. Убивать врагов одно, но вот дети… Там не было никого из детей, кому бы исполнилось одиннадцать*!

(*Примечание автора — я не знаю, как на самом деле, но я буду считать так: первое совершеннолетие волшебников наступает в одиннадцать, если родитель волшебника передал ему права Главы Рода, второе в четырнадцать, ну и последнее в семнадцать. Маркус как раз стал совершеннолетним, когда его отец перед смертью передал ему права Главы.)

Долохов же просто сидел и смотрел вперёд, явно вспоминая тот день, когда погибла его семья. Коньяк, который принёс Кричер, быстро пропадал, словно они пили не алкоголь, а сок.

— Никогда не думала, что тёмный Лорд пойдёт на такое.

— Он всегда был таким? — решил поинтересоваться Маркус.

— Нет, не совсем. При первой встрече он производил впечатление молодого аристократа, умеющего правильно говорить и не желающего проливать кровь понапрасну. Он считал, что каждая кровь важна, но ему не нравилось, что Министерство просто впускает в наш мир всех подряд, не объясняя им, как правильно жить в мире магии. Больше всего его раздражали предатели крови, такие как Уизли, ведь они несли с собой родовые проклятия, которые ослабляли нас. Поэтому он и хотел стать Министром, чтобы изменить законы, чтобы исправить всё. Странно, но в то время он желал равноправия для всех, кроме предателей крови, но с каждым разом способы, которыми он хотел достигнуть этого, становились всё жёстче. Не знаю, может это Азкабан и присутствие дементоров так на меня повлияло, но я не могу понять, в какой момент он полностью обезумел, а мы обезумели в след.

Маркус с лёгким удивлением слушал Беллатрису. Не ожидал он, что бывшая ярая последовательница Тёмного Лорда выдаст такой спич. Видно, сегодняшнее происшествие что-то колыхнуло даже в ней. А может, она не всегда была сумасшедшей и безумной, какой её считают остальные. Впрочем, это дело для другого разговора, а сейчас нужно всем отдохнуть после трудового вечера.

* * *

24 октября. Изабелла Поттер.

Изабелла устала находиться вдали от своего брата, а подходить близко боялась. Его реакция на неё сильно пугала, казалось, будто он вот-вот нападёт. Странно, но почему-то почти никто из слизеринцев не нападает на неё. Почти. Драко Малфой несколько раз подходил и пытался что-то сказать, но с ним что-то происходило. То за горло возьмётся, словно задыхается, то под ним стул сломается, либо внезапно отлетит куда-то в сторону. Всё это вызывало чувство, будто её защищают. Может это дядя Сириус? Или дядя Ремус? Но для них это слишком жёстко, ведь в прошлый раз Малфой мог погибнуть, с такой силой его вжало в стену.

Сегодня она, наконец, решилась. Брат считает, что она пришла на Слизерин, чтобы следить за ним по просьбе директора. И хоть она не понимает, почему он не доверяет директору, но Изабелла решила помочь Га… Маркусу, и неважно, что они там делают. Единственная проблема — как попасть к ним на собрание, ведь брат запирает дверь в заброшенный класс сильнее, чем это может сделать папа, она и заклинаний таких не знает, чтобы при их использовании дверь исчезала, а вместо проёма появлялась стена. Но это не значит, что она перестанет пытаться. Используя поисковые чары, Изабелла продолжала искать запасной вход или вентиляцию, чтобы хотя бы подслушать и понять, чем она сможет ему помочь.

Практически месяц она искала вход, проблема была лишь в том, что они постоянно меняли кабинеты, и новые входы приходилось искать заново. Но сегодня удача улыбнулась ей, кабинет, в котором засел брат с несколькими учениками, располагал вентиляционным ходом, и вход в него был со стороны замка. То есть, ей в прямом смысле нужно выйти из замка, залезть по стене и оттуда попасть в вентиляцию. Хорошо, что папа и дядя Сириус научили её такому заклинанию, как Клейкоступы*.

(*Примечание автора — я не знал, как назвать это заклинание, но при его использовании маг временно может ползать или ходить по стене. Как человек-паук получается, или шиноби в Наруто, они там вообще по воде ходили. Вроде. Изабелла как раз-таки залезла первым вариантом.)

Почти полчаса девочка ползла по стене вверх, не забыв накрыть себя Дезиллюминационным заклинанием, и надеялась, что мама и папа не узнают об этом. Иначе её очень сильно накажут. А потом накажут папу, что научил её такому заклинанию. Наконец, Изабелла доползла до едва заметного вентиляционного входа и смогла облегчённо вздохнуть. Девочка сильно устала, пока добиралась сюда, но на отдых не было времени. Заседания брата длятся разное количество времени, и не известно, когда закончится сегодняшнее. Пока слизеринка ползла вперёд, ей пришли странные мысли в голову. Тайные заседания, на которых, возможно, могут быть заговоры, постоянные перемещения, чтобы их не нашли, и её брат, который наверняка сидит в окружении остальных, словно король с подданными. Хи-хи, звучало странно, но интересно.

Как оказалось, вентиляция у магов сильно отличалась от тех же самых магглов, хотя бы тем, что у них не было решёток и через них не подслушать то, что происходит внизу. Но через небольшие прорези она могла видеть всё, что было в комнате. Она видела и своего брата, и двух учеников с его курса, кажется, Теодор Нотт и Дафна Гринграсс, и ещё там был Маркус Флинт, капитан слизеринской команды по квиддичу. Были ещё двое учеников, но их она не знала, а возле двери стояли Крэбб и Гойл, которые раньше, как она слышала, ходили с Драко Малфоем. А сидели все за каким-то круглым столом.

Сколько бы она не пыталась, но услышать она ничего не могла, лишь какие-то невнятные гудения, и даже заклинания для улучшения слуха не помогали, что только злило девочку. Она настолько сильно увлеклась своими мыслями, что не заметила, как в комнате стало очень тихо. Спустя пять секунд раздался громкий звук удара, потом произошло землетрясение, и девочка провалилась в образованную дыру на потолке. Но удар об пол был необычайно мягкий. Открыв глаза, которые она закрывала от страха, Изабелла увидела, что упала на мягкий матрас и оказалась в окружении слизеринцев.

— Э-э-э…всем привет, — натянуто улыбнулась девочка. — А я тут…мимо проходила.

24 октября. Маркус Кусланд.

Чуть больше недели прошло после того боя. Беллатриса и Антонин сейчас приходили в себя после Азкабана, и помогал им в этом Кричер, вместе с Тонки. Как оказалось, им и правда пришлось сражаться с новичками Пожирателями, но экс-Пожиратели не могли не признать, что поединки с ними дались с небольшим трудом. Парочка выехала лишь за счёт боевого опыта, да и прикрывать друг друга им получалось на отлично, так как раньше они часто сражались вместе. Крэбб и Гойл целые сутки отходили, но уже вечером воскресенья они ходили как ни в чём не бывало. Сам Маркус гордился этими двумя парнями — они отделались лишь незначительными царапинами, а Белла и Тони прямо признались, что в будущем из них будут великолепные бойцы, только нужно ещё сильнее подтянуть обоих.

А на сегодня было назначено заседание, где нужно было обсудить один план. Скоро будет квиддич, играют Рэйвенкло против Хаффлпаффа, и змеи должны поддержать барсуков. За практически два месяца, Слизерин уже переманило на свою сторону почти половину ребят с факультета чёрно-жёлтых, всё чаще и чаще можно было заметить стычки в коридорах, когда они заступались за змей в противостоянии львам. Рэйвенкловцы, которые никак не могли понять причину таких поступков, естественно принимали либо нейтральную сторону, либо сторону Гриффиндора, что выливалось в ещё большие стычки. Хаос помаленьку начинал нарастать, и квиддич должен стать последней каплей.

Ключевые посты были расставлены, несколько слизеринцев, под оборотным зельем, должны занять места на трибунах и в нужный момент начать колдовать. Почему это должно сработать? Ну, после небольшой наживки, которую бросил Маркус в разговоре с Диггори, барсук потребовал установить на поле чары, которые должны будут не позволить вмешиваться никому извне. Дамблдор вначале воспротивился этому, но два коротких письма Амосу Диггори и матери Маркуса, и в школу прибыли специалисты, установившие нужные щитовые чары, отслеживающие посторонние чары. Лицо директора в этот момент выражало раздражение, но он быстро пришёл в себя.

Во время разговора Маркус почувствовал постороннего. Сонар быстро подсказал, что этот человек находится наверху, и рассказал ему, что этот посторонний — Изабелла Лили Поттер. Тихий рык заставил всех замолчать и с удивлением посмотреть на своего лидера, как он сжал кулаки, направил палочку вверх и выпустил заклинание, разрушившее часть потолка. Из дыры в потолке вылетело тело, которое Маркус подхватил телекинезом и опустил на наколдованный матрас. Когда пыль рассеялась, все увидели лежащую на матрасе девчонку, в которой признали дочку Поттера. А в следующую секунду она открыла глаза, уставившись на всех своими карими глазами.

— Э-э-э…всем привет. А я тут…мимо проходила.

— Мимо? По потолку? — медленно поднялся из-за стола Теодор Нотт. — Знаете, мисс, что-то слишком часто вы оказываетесь поблизости от нас.

— Я…нечаянно! Папа рассказывал, …что есть секретные ходы…в Хогвартсе…я их и искала, — оправдывалась девчонка, но Маркус мог сказать, что её актёрские навыки сильно хромают. Оценка не выше Тролля. А тем временем, остальные ученики нависали над Изабеллой, выдвигая предположения, что она крысила для других, поэтому и оказалась здесь. Девочка не могла справиться с таким количеством людей и лишь тихо могла пытаться оправдаться, но не получалось.

— Оставьте нас, — тихий голос Маркуса остановил всех от дальнейших претензий к девчонке.

Выход появился вновь, все стали покидать класс, и вскоре в кабинете остались только они двое. Изабелла, только посмотрев на брата, тут же стушевалась и опустила взгляд вниз, не в силах смотреть на него и чувствуя сильную вину за попытку подслушивания.

— Итак, я понимаю, ты не хочешь оставлять меня в покое. Мне интересно, сколько тебе заплатили, чтобы ты следила за мной? Или просто по собственной воле?

— Я не…

— Скорее всего, второй вариант. Ты слишком мягкотелая, чтобы тебя заставлять, поэтому и внушили эти мысли.

— Нет, я…

— Послушай, хватит следить за мной, или я не посмотрю на одно обещание. Перестань меня злить, Поттер.

— ХВАТИТ! ПЕРЕСТАНЬ СЧИТАТЬ МЕНЯ КРЫСОЙ! Я НЕ СЛЕДИЛА ЗА ТОБОЙ! Я ХОТЕЛА ПОМОЧЬ!

Изабелла сорвалась и закричала. Ей было больно, что родной брат не считал её даже за человека и думает, что она за ним следит. Даже обычную помощь, которую она оказала ему с его рукой, Маркус воспринял как уловку. Поэтому она и сорвалась, а потом испугалась, что брат воспримет это в штыки, и зажмурилась. Но, вместо крика, она услышала лишь тихий хмык, а открыв глаза, увидела, что он улыбается уголками губ.

— Значит, в вас всё-таки есть какой-то стержень. Надо быть либо слишком глупым, либо слишком наивным, чтобы кричать на меня. Или же просто верить в свои силы. Что же, тогда расскажите, если вы хотели помочь мне, то почему не обратились напрямую, а какими-то обходными путями?

— Потому что ты не хочешь, чтобы я к тебе подходила, а каждая моя попытка оканчивается провалом или криком от тебя. И я не понимаю, почему?

— А вы не спрашивали у родителей, что случилось с вашим братом, нет?

— Мама и папа рассказывали, что им пришлось отдать тебя, чтобы спасти от тёмных магов. Ведь ты победил… В…Волан-де-Морта.

Маркусу хотелось побиться головой о стол. Ладно, поговорим с ней на её языке.

— А теперь давай подумаем тем, что люди называют головой. Что должен сделать нормальный человек, когда его семье угрожает опасность? Не знаешь? А я тебе скажу — они должны были свалить за границу, взяв деньги и документы. Род Поттеров довольно богатый, и они даже на обычные проценты могут жить очень долго. Но нет, Лили и Джеймс послушали седого старика, и они отправили своего сына в Ад. Поверь мне, Изабелла, то, где жил твой брат, нельзя назвать по-другому. И сядь, наконец, за стол, не позорь Слизерин тем, что валяешься на полу.

Поттер, словно очнувшись, поднялась и уселась за стол. Перед ней тут же появилась бутылка сливочного пива.

— И не смотри на меня так, будто твои дяди и отец никогда не покупали его тебе.

— Ну…было пару раз. Когда мама не видела, — смутилась девочка.

— Как я и думал. Ну, теперь рассказывай, почему ты хочешь помочь мне? Я не верю, что просто так.

— Потому что я хочу, чтобы ты мне поверил — я не шпионю, я просто хочу быть рядом. Я…с детства надеялась, что встречусь с тобой. Знаешь, — хихикнула Изабелла, — другие девочки мечтают о принце, или о том, что их избранник будет чуть ли не Архимагом. А я мечтала о том, что встречусь с братом, хоть и понимала, что после стольких лет ты наверняка не признаешь меня, но…

— Но надеялась, что я встречу тебя с объятиями и криками — здравствуй, сестричка, я рад с тобой познакомиться? — судя по тому, как стушевалась Изабелла, Маркус попал прямо в цель. — Судьба — странная штука, мисс Поттер. Ты искала брата, когда это было уже поздно, но, с другой стороны, ты должна радоваться, ведь ты никогда не знала Гарри Поттера по-настоящему, а значит ничего не потеряла. Ты знала только образ своего брата, но не его самого.

Изабелла сделала быстрый глоток напитка, чтобы отвлечься и не заплакать. Маркус был прав, она никогда не знала своего брата по-настоящему, только со слов родителей. Она совсем ничего не знает о нём. Но…почему бы не узнать сейчас?

— Скажи, почему ты не веришь всем, кто относится к директору?

— А я должен? Джеймс — идиот и золотой мальчик, который всегда получал самое лучшее. Лили — женщина, отдавшая своего родного ребёнка, не подумав головой. Сириус — дворовый пёс, который едва ли не лижет пятки директора и слушает его во всём. Люпин… хм, кроме того, что он жалок как оборотень и как человек, я не могу ещё ничего сказать. И вот мы подошли к Дамблдору — седоволосый уб…волшебник, считающий себя правым во всём. Но, как говорится, мудрость не в седых волосах — они говорят только о старости. И из-за этого старика твой брат испытал боль и ненависть, которую не должен испытывать ребёнок.

— Что же с тобой сделали, что ты стал таким? — тихо произнесла Изабелла, уже не в первый раз задавая этот вопрос.

Маркус задумался. Конечно, ему не хотелось рассказывать, ведь те воспоминания не совсем приятные, но ведь можно показать. Может, она, наконец, отстанет от него с этим вопросом? Придвинувшись к девочке, из-за чего она чуть отодвинулась, он оказался прямо напротив неё.

— Если дашь мне Непреложный Обет, Изабелла Поттер, то тогда узнаешь то, что знают лишь единицы. Я могу показать тебе, что случилось с твоим братом, но только если буду уверен, что никто не узнает.

Девочка знала про этот Обет, и что произойдёт, если она расскажет, но любопытство и желание знать оказались сильнее, поэтому она согласилась. Маркус принял Обет от девочки, а после этого начал перенос воспоминаний. Про этот приём ему рассказывал отец, чужие воспоминания можно увидеть через Омут Памяти, довольно редкий артефакт, а можно напрямую передать собеседнику. У этого приёма лишь два минуса: один из них заключается в том, что тот, кому передаются мысли, испытывает эмоции в полном объёме. Но сообщать об этом не стал.

Итак, ладонь Маркуса накрыла лицо девочки, не прикасаясь полностью. Пальцы руки заняли свои места: большой и мизинец на щеках, указательный и безымянный коснулись бровей, а средний оказался в центре лба. Через секунду ладонь Маркуса засветилась, и все воспоминания Гарри Поттера перенеслись в разум девочки.

Очнулась Изабелла спустя два часа. Голова болела, а саму девочку трясло. Мерлин, её брату пришлось испытать настоящий ужас, его использовали как раба по дому, постоянно наказывали и били. А что с ним сделали, в лесу? Его …его же…прямо там…

— Убили, да, — раздался голос Маркуса, заставивший её подпрыгнуть на стуле. Юный охотник спокойно сидел, попивая кофе. И как он понял, о чём она думает?

— Просто в течение получаса я буду слышать, что ты думаешь. Один из минусов этого приёма. Не ожидал, но ты говорила правду, что сама захотела попасть ко мне на Слизерин, что удивительно. А вот твой разговор со Шляпой… Впрочем, неважно.

Пальцы Маркуса нервно стучали по столу, и Изабелла изо всех сил старалась ни о чём не думать, но не получалось. Мысли постоянно возвращались к тому, что она увидела, и от этого по щекам девочки текли слёзы. Неужели из-за директора он перенёс это? Как он вообще выдержал? На его месте, она бы наложила на себя руки, не выдержав и десятой доли того, что на него свалилось.

— Знаешь что, Изабелла? — девочка подняла взгляд на брата. Впервые он позвал её по имени, не вкладывая злости. В голосе была только усталость. — Мне бы очень сильно хотелось ненавидеть тебя также сильно, как я ненавижу остальных, честно, но ты не виновата в том, что твой отец — идиот. Грехи отцов не должны ложиться на детей, поэтому, давай попробуем всё с чистого листа? Кто знает, может ты и не такая плохая девчонка. Что скажешь?

Изабелла шмыгнула носиком, стараясь не заплакать, и закивала головой. Она покажет, она сделает всё, чтобы он ей гордился. Чтобы не случилось, он её брат. И она станет хорошей сестрой.

— Вот и отлично. Тогда хватит плакать, и давай я тебе кое-что расскажу. А после ты сама поймёшь, чем сможешь помочь. И запомни, слизеринцы своих не сдают, а мы сделаем из тебя такую змейку, что вся школа плакать будет.

Примечания:

Всем приятного чтения)

---

Дамблдор очень устал. За последние четырнадцать месяцев магический мир меняется настолько стремительно, что он не успевает за ним уследить. Попытка вернуть назад Гарри вернула в Англию влияние Рода Охотников, чего он никак не мог ожидать. Сам Гарри не тот, кем должен был быть, любые попытки направить его на нужный ему путь проваливаются. Ещё один провал в его плане — Изабелла попала не на тот факультет, на который он планировал, и как бы он не пытался, девочка не желает менять этот проклятый факультет. И как она умудряется сопротивляться зельям, которые ей подливают по его приказу? Со всех сторон сплошной провал.

И эта проблема со штабом.…Каким-то образом дом на Площадь Гриммо 12 оказался закрыт для Ордена Феникса, и даже Сириус не смог попасть в дом. Его просто выкинуло назад, перед этим облив горячим маслом. Словно магия дома отказывается признавать его Главой, а домовик не откликается на зов Сириуса. Все артефакты Дамблдора, которые он хранил на Гриммо 12, бесследно пропали, но не они были самыми важными. Кровь детей Джеймса и Лили, которую он спрятал там, — вот что самое ценное из всего, что там было. Кровь Изабеллы и Гарри, которые он собирался использовать для ритуала привязанности, до сих пор там, и добраться до них сейчас нет возможности. В этот момент Дамблдор корил себя, что понадеялся на первоначальный план, а не начал этот ритуал сразу же. Теперь нужно срочно искать способы, как попасть в дом и достать эти образцы. И Сириус ему тут больше не поможет.

Ещё одно серьёзное препятствие — изгнание Сириуса из Рода Блэк. Тот, кто это сделал, получил полные права, от чего он, в своё время, отговорил последнего из Блэков. Это препятствие сильно снизило финансирование Ордена Феникса, лишило его одного голоса в Визенгамоте, где у него и так проблемы из-за Мэроу. Имя нового главы до сих пор неизвестно, все связи, которые поднял Дамблдор, так и не смогли ничего узнать, да и кто им может стать? Все Блэки, не считая Сириуса, мертвы, если только.…Если только Сириус не умудрился во время своих похождений сделать наследника, о котором сам не знает. Что же, теперь придётся проверить всех пассий Блэка и, во имя Высшего Блага, надо скорее найти этого неизвестного, хотя, зная Сириуса, это будет очень долгий поиск.

* * *

Сказать, что Маркус не жалел, что решил относиться к Изабелле без злости, будет ложью, но лишь наполовину. Причина лишь в том, что девочка была слишком открытой, слишком доброй, слишком прямой, доверчивой и слишком…гриффиндоркой. Сделать изо льва змею — задача непростая, приходится медленно, слой за слоем разрушать те стены, которыми её окружили, и основаны они на том, что вокруг почти все добрые и милые, готовые прийти на помощь. Поттер не умела держать свои силы и мысли при себе, что часто раздражало Маркуса. Она словно не понимала, что, будучи настолько открытой, даёт врагам оружие против себя. Единственный плюс в девчонке — защита разума, причём сильная для её возраста, но всё-таки не достаточно развита. У того же Невилла защита пусть и на пару пунктов ниже, но с его сигнальными нитями, которые предупреждают о проникновении, это даёт сотню очков вперёд защите Изабеллы. Словно кто-то специально не рассказывал девчонке о сигналках или намеренно их рвал, отчего её разум больше не способен их создавать. В какие-то моменты Маркус жалел, что вообще связался с ней, и только то, что у Изабеллы есть потенциал, не давало ему опускать руки.

И да, иногда приходилось действовать жёстко с Изабеллой: сдавать некоторые её интересы и тайны (не серьёзные, конечно), или же подталкивать тех, кому она их рассказывала, чтобы другие могли этим воспользоваться. Конечно, Маркус всегда находился рядом, в тени, чтобы ей серьёзно не навредили, но она должна была понять, что нельзя всем подряд и каждому открываться. И да, она уже хорошенько обожглась на этом, но всё ещё продолжает быть наивной. Изменить всё это будет очень тяжело.

Месяц прошёл довольно быстро, даже по меркам Маркуса. Часть времени забирала Изабелла, часть времени — собрания, а всё остальное время…

— Да ты издеваешься!

— Спокойно, Тони. Не кипятись.

— Спокойно?! СПОКОЙНО?! ОБЪЯСНИ, КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ЕДВА НЕ ПРИКОВАЛ НАС К ПОЛУ?!

— Если бы я хотел, вы оба вообще не встали бы, — спокойно ответил Кусланд, сидя в кресле в тренировочном зале дома Блэков.

Сейчас в зале были пятеро: Маркус, Беллатриса, Антонин, изображение Вальбурги Блэк и периодически появляющийся Кричер. Охотник и Вальбурга наблюдали за тренировкой бывших Пожирателей, а Кричер время от времени появлялся в зале, подавая напитки Хозяину. Из двух тренирующихся только Лестрейндж ещё более-менее передвигалась по залу, тогда как Долохов уже встал на одно колено, тяжело дыша. С него градом тёк пот, сердце стучало так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Вздохнув, Маркус взмахнул палочкой, снимая заклинание.

— Объясню ещё раз — мне нужно, чтобы вы были сильны и натренированы, чтобы не подохли, если придётся драться. Не забывай, Тони, что мы сражаемся не только с Пожирателями, но и с Орденом Феникса, по крайней мере, с теми из них, кто безоговорочно лижет пятки Дамблдору. Наших сил пока недостаточно для прямых сражений, а использовать ресурсы деревни я не собираюсь.

— И чем же твоё заклинание поможет нам? — рыкнул Антонин, устало сев в появившееся кресло. В руках у него тут же появился бокал вина.

— Я с детства тренировался, используя заклинание высокой гравитации. Плюсы этого заклинания увидела даже Белла, но ради тебя я поясню более подробно. Белла, присядь, отдохни немного.

Когда вся тройка расселась в креслах (любимой Хозяйке Белле Кричер презентовал самое лучшее красное вино в чёрном бокале в форме шара, для гурманов), Маркус сделал глоток масляного эля и начал рассказ:

— Ты умный человек, Тони, и должен понимать, что я сейчас расскажу. Начну я, пожалуй, издалека. Тебе ведь известен тезис, что жизнь зародилась в воде? Так вот, плотность тела существ, которые живут в воде, приближена к плотности воды, то есть, они находятся в своеобразной невесомости, но что произойдёт с ними, когда они выйдут на сушу? С чем они сталкиваются в первую очередь?

— С земной гравитацией, — немного злобно, но всё-таки уже успокоившись, ответил ему Долохов.

— Пять баллов, Тони. Верно, гравитация становится самой большой опасностью, ведь в воде они двигаются в трёхмерном пространстве, не прилагая силу, но оказавшись на суше, им приходится самим поднимать тело, самим передвигаться, грубо говоря, сопротивляться силе гравитации. Естественно, за них, в основном, это делала эволюция, и не стоит забывать, что их мышцы всё время были в расслабленном состоянии. В итоге, мышцы становятся дряблыми, неспособными к тяжёлому труду. И вот мы подошли к тому, зачем я использую для ваших тренировок это заклинание. После Азкабана вы находитесь практически в таком же состоянии, ну, может, Белла в более хорошем, поэтому вашим мышцам надо прийти в тонус, и желательно поскорее, но обычными тренировками мы будем идти к этому очень долго, в лучшем случае — пару лет. Даже сейчас, после использования этого заклинания, твоё тело медленно адаптируется, хотя тебя и контузит слегка. Но если хочешь наглядности, то давай устроим спарринг.

Маркус одним глотком допил свой эль и встал с кресла. Улыбка на лице парня явно не предвещала ничего хорошего.

— Кричер, принеси мистеру Долохову зелье восстановления сил, а также принеси нам два синая*.

(примечание автора: синай — это бамбуковый меч, который используют для тренировок в кендо и иных видах боевого искусства.)

Когда всё требуемое было доставлено, а зелье выпито, Маркус передал один синай Долохову, а второй взял себе.

— И нечего на меня так смотреть, Тони. Мы устроим боевой спарринг на синаях. Я буду под действием высокой гравитации, ты же будешь в обычном состоянии. Максимально, пять раундов, для победы надо получить три балла. Кто побеждает в трёх раундах — выигрывает. Удар по рукам и ногам — один балл. Корпус — два балла. Попадание в сердце или шею — мгновенная победа. Время на каждый раунд — семь минут, если счёт будет равным, то бой продолжается до первого попадания. За использование магии — проигрыш.

— И к чему это всё? — спросил Долохов, с неприязнью смотря на бамбуковый меч с кожаной ручкой.

— Сейчас узнаешь, — ответил Маркус, накладывая на себя заклинание, и оскалился, встав в дальнем конце зала. — Начнём!

Несмотря на давящую его силу, охотник резко устремился вперёд, за две секунды оказавшись перед Долоховым. Взмах синаем, и ударная часть с силой опустилась на плечо мага, а следующим движением синай ударил по ногам, опрокидывая мужчину на пол, успевая нанести ещё удар по корпусу.

— Первый раунд за мной, Антонин, — хмыкнул Маркус, возвращаясь на исходную позицию. — Продолжаем.

Ко второму раунду Долохов был чуть более собран и готов к бою, поэтому с наскока Маркусу не удалось победить. Вместо этого охотник приблизился к сопернику и начал наносить серию быстрых ударов. Несмотря на скорость, Долохов достаточно долго защищался, пока они не сошлись в клинче. Уже спустя пять секунд клинч был разорван Маркусом, а ударная часть синая обрушилась на шею Долохова. Второй раунд также остался за охотником.

К третьему раунду Антонин уже более-менее пришёл в себя. Остаточный эффект от заклинания сошёл на нет, поэтому, увидев несущегося на него парня, он успел уйти в сторону, нанеся сильный удар в открытый корпус.

— Хех. Пришёл в себя? — улыбнулся Маркус. — Отлично. Значит, теперь мы можем играть более серьёзно.

Синаи вновь сошлись в клинче, но на этот раз они практически сразу соскочили, и соперники задели друг друга по рукам. Так как Долохов уже попал Маркусу по корпусу, то удар по рукам добавил ему ещё один балл. Третий раунд выиграл Долохов.

К середине четвёртого раунда Долохов почувствовал, что стал сильно уставать и начал сдавать позиции. Он ещё чувствовал, что способен сражаться, но усталость стала давить, с каждым движением наступая всё сильнее, тогда как Маркус продолжал наседать, словно и не было боя. Семь минут четвёртого боя уже закончились, но счёт был равный, оставалось дождаться, когда кто-то совершит первую ошибку. Синай в руке парня крутился, сталкивался с оружием Долохова, а сам охотник словно танцевал, и это всё под действием высокой гравитации. На двенадцатой минуте Долохов всё-таки пропустил удар по ногам и рухнул на пол, уставший, как собака.

— Хороший бой, Тони. Даже очень. Давно я так не радовался тренировке на синаях, — с радостью в голосе произнёс Маркус, оказавшись рядом с Долоховым. Тот, услышав рядом голос, открыл глаза и увидел стоящего над ним охотника, протягивающего ему руку. Так как самому подняться ему не удавалось, то пришлось принимать помощь.

— А меня уже давно так не отделывали. Чувствую себя школьником, которого отметелили толпой.

— Ну, не стоит так о себе говорить. Не забывай, Тони, что я тренируюсь так с пяти лет, мои мышцы более прочные и готовы к большим нагрузкам. У тебя же было больше шести лет мучения Азкабана, где вряд ли позволялось тренироваться и держать себя в тонусе. Если ты думал, что я взялся вас так тренировать только для того, чтобы помучить, то, прости за мои слова, — это идиотизм. Я хочу, чтобы все мои бойцы были в форме, если придётся драться, а очень скоро это произойдёт. Ставлю сто галлеонов, будь на моём месте один из Тёмных Лордов, то вы бы прямо сейчас участвовали в нападениях, а может уже и хоронили бы вас. Ладно, на сегодня хватит. Белла, отведёшь Антонина до его комнаты?

— Разумеется, — согласилась Лестрейндж, поднявшись со своего кресла, и чуть ли не подскочила к Долохову.

Дождавшись, пока они оба исчезнут, Маркус потянулся до хруста в костях, не забыв снять с себя заклинание.

— Так вот как тренируются охотники, — произнесла Вальбурга, рассматривая Маркуса.

— У каждой семьи свои стили, но да, примерно так.

— Как же ты в пять лет сражался с таким заклинанием?

— Как-как, очень плохо. Помню, когда отец впервые это применил, меня буквально к полу приковало. Заклинание действовало всего секунду, а я после этого час встать не мог. Хоть какие-то движения под высокой гравитацией я смог сделать только спустя полтора месяца, но я ни о чем ни разу не пожалел. Тренировки были тяжёлыми, я бы даже сказал, жёсткими, но отец никогда не переходил грань. Находя мой предел, он тренировал меня, пока мне не удавалось перешагнуть этот предел.

— И правда, жёстко, — как-то тихо произнесла Вальбурга.

— Зато было действенно, да и без перегибов. Уже в шесть лет я мог создать Пламя Охотника и контролировать его, а в семь мои щиты достигали третьего уровня, устанавливать некоторые из них я мог без палочки. А сейчас… Сейчас мне не хватает этих тренировок. Мне не хватает харизмы отца, да и говорить с людьми не всегда умею так, как это делал он.

— Это правильно. Пытаясь быть похожим на родителя, ты был бы всего лишь его тенью и не стал бы самим собой.

Маркус негромко рассмеялся.

— Мама примерно также мне говорила. Но это не отменяет того, что мне не хватает отца. Да, кстати, у меня есть один вопрос, бабушка, это по поводу сестёр Беллатрисы.

— А что с ними? — Вальбурга старалась ничем не показать своё волнение.

— Как я понял, Белла не очень сильно любит Андромеду, хотя я и могу понять, почему. Меня другое интересует — насколько сильно она предана Дамблдору?

— А насколько она может быть предана? Она замужем за магглорождённым, которых поддерживает директор Хогвартса. Естественно, это приносит свои плоды, хотя бы в виде того, что их не особо трогают. А вот Нарцисса.…Из того, что я слышала, не думаю, что она счастлива.

— Почему? Она замужем за богатым чистокровным магом, который, к тому же, является правой рукой Волан-де-Морта. Да и сама она происходит из Древнего Рода Блэк, чего ей ещё желать?

— Вот именно из-за Волан-де-Морта она несчастлива. Как думаешь, кто прячет ослабевшего Тёмного Лорда от взора Министерства и обычных магов? Малфои, а зная характер своей племянницы, я уверена, что ей это не нравится. К тому же, её сын сейчас весь пошёл в Люциуса, пытаясь подражать ему.

— Есть плюсы в том, чтобы быть нарисованным портретом, да, бабушка? — не сдержал улыбки Маркус.

— Именно. Никто не рассчитывал, что я когда-либо всё всем расскажу. Что ты собираешься делать дальше?

— Хм, — Маркус внимательно осмотрел синай, отметив несколько трещин на нём, прежде чем ответил. — Буду собирать Блэков, чтобы семья была вместе.

— Андромеда вряд ли захочет возвращаться.

— Ну, Андромеда, может, и не захочет, по крайней мере, сейчас, а вот её дочь… Думаю, если показать её дочери, кто на самом деле такой Альбус Дамблдор, её ответ изменится. К тому же, как я узнал, она метаморф, что сейчас очень редкий дар, а это значит, что в будущем Род Блэк станет сильнее с такими генами. Осталось только показать ей изнанку этого мира.

Перед уходом Маркус посетил комнату с семейным Гербом Блэков. Странно, но тут он частенько ловил себя на мысли, что ему нравится просто сидеть и рассматривать эту стену, прослеживая всю жизнь этого Рода. С некоторых пор ему нравилось рассматривать одну часть, где когда-то был жалкий пёс Сириус. Это единственное место, которое не выжжено или на котором не изображён череп, показывая, что этот человек погиб, — на месте рядом с погибшим Регулусом Блэком было просто пустое место, означающее полное изгнание и отсечение от Рода. Мол, этого человека и не было. Единственное, что беспокоило Маркуса, — почему при взгляде на изображение погибшего Регулуса он не может отделаться от чувства, что здесь что-то не так?

* * *

Наконец наступило то, чего так ожидал Маркус, — выходной. День, когда никуда не надо идти, нет никаких тренировок, собраний или обсуждений. Просто спокойный день, когда даже охотник хочет просто расслабиться и ничего не делать, валяясь в кровати. А нет, от него так просто сегодня не отстанут.

— Маркус, можно?

Великие Драконы. Кого угодно он сегодня ожидал, даже Теодора, который либо ничего не боится, либо лишён инстинкта самосохранения, но явно не её.

— Можно, Изабелла, можно. Что ещё случилось? — едва посмотрел он на девочку.

— Я хотела поговорить кое о чём, — Изабелла сделала глубокий вздох. Она слегка дрожала, но побороть дрожь всё-таки смогла. — Я…чувствую, что вы что-то задумали. Я старалась не лезть, так как понимаю, что это только ваше дело, но…я хочу помочь! Я ведь тоже слизеринка, да и вам могут понадобиться лишние люди.

Охотник слегка ухмыльнулся. А девочка всё-таки не такая безнадёжная: умудрилась не только сказать, что хочет помочь, но и почти смогла замаскировать в своём голосе желание обо всём разузнать. Хитрости, правда, не хватает, но это дело наживное.

— Во-первых, Изабелла, ты ещё не слизеринка. Если только формально. Во-вторых, как ты правильно сказала, это наше дело.

— Ты мне не доверяешь, — грустно произнесла девочка.

— В этом моменте — да. Есть не больше десятка людей, которым я могу верить, а если не считать маму, полностью я доверяю только Луне. Чуть меньше доверяю Золотому Трио и Теодору. Остальные просто не способны меня предать, а с тобой мы ещё мало знакомы, Изабелла, чтобы я мог доверять тебе так же, как и им, поэтому нечего удивляться.

— А если, …а если я дам Непреложный Обет?

Теперь Маркус взглянул на Поттер внимательнее. Интересно, это она так сильно хочет узнать, что они готовят, или просто берёт его на слабо? Тем временем Изабелла продолжила, удивляя его:

— Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы мама и папа узнали о приготовлении, а просить тебя верить мне как своим друзьям я не могу. Поэтому я готова дать Обет, что никому ничего не скажу и помогу вам.

— Как интересно. Но именно поэтому ты ещё не настоящая слизеринка. Настоящая была бы готова помочь своим без Обета.

Изабелла смутилась от этих слов и нервно стала перешагивать с ноги на ногу, пока Маркус звал Теодора. Спустя минуту, под слегка презрительным взглядом слизеринца, она уже давала Обет Кусланду, слегка дрожа, когда магические нити опутывали их руки. Наконец, последняя нить связала их руки, и Изабелла с сожалением убрала руку от руки Маркуса, а сам парень снова улёгся на кровать. Что поделать, она не могла заставить себя относиться к нему так, словно он не её брат. Ой, кажется, она прослушала начало рассказа, и они могут обидеться, когда она попросит повторить.

— Теперь тебе всё понятно? — раздражённо повторил рассказ Теодор Нотт, или, как называла Изабелла его про себя, Заместитель Маркуса. Во всяком случае, ей так казалось.

— Д-да, — смутилась девочка под его взглядом.

— Во имя Матери Магии, неужели! — возвёл очи к небу (то есть к потолку) Нотт, но тут Изабелла добавила:

— Но у меня есть пара вопросов по поводу вашего плана. Нет-нет, я буду помогать, но мне нужно кое-что узнать.

— О нет! Маркус, ты как хочешь, но дальше разбирайся сам. У меня дела.

Теодор испарился за несколько секунд, чем удивил девочку. Кажется, он сбежал из-за неё, только вот почему?

— И что у тебя за вопросы, Изабелла?

— М? Ой, точно. Зачем вы это делаете? Я хочу сказать — почему вы хотите рассорить два факультета? Это же может привести к войне…

— Ну, война это громко сказано, — хмыкнул охотник. — Скорее, детишки просто будут как обиженные младенцы выказывать свои истинные мотивы и цели, забыв на время о нас как о врагах.

— Но почему?

— Потому что сейчас мы, слизеринцы, для всех враги. Складывается ощущение, что нас, просто говоря, травят по каким-то причинам, натравливая остальных. Ну и вдобавок, это шанс утереть нос директору.

— Директору Дамблдору? Но зачем? Он же…

— Белый, пушистый и Великий Светлый? Вот только этот Светлый, так много говоривший о единстве, делает всё, чтобы выгораживать своих львов. Достаточно посмотреть на то, как закончился последний год и эти его баллы.

— Но ведь он наградил всех вас! Просто…ну…у Гриффиндора было достаточное количество баллов.

— Да, он нас наградил, — холодно улыбнулся Маркус, и это улыбка Изабелле не понравилась. — Вопрос один — за что? За твоё спасение? Начнём с того, что нигде не прописано, что ученики должны спасать учеников. Где был этот Великий Белый, когда ты лежала в Тайной Комнате и медленно умирала?

Взмахнув рукой, Маркус остановил девочку от слов.

— Ты можешь сказать, что он в это время раздумывал, как тебя спасти, вот только мне интересно — неужели самый сильный маг в нынешнее время не знал о том, что в Тайной Комнате живёт Василиск? Почему дети, такие как Невилл, Гермиона и Мари, смогли узнать об этом? Неужели дети смогли узнать о том, чего не знает он? Бред. Скажем честно — либо он ждал твоей смерти, либо надеялся, что мы справимся и спасём тебя своими силами.

Изабелла отчаянно мотнула головой.

— Нет… Не может быть… Директор не мог так поступить!

— Почему? Потому что не вяжется с тем, что ты видишь? Пора бы тебе, Изабелла, снять розовые очки и смотреть на мир не через призму восхваления, а с позиции чужой силы и влияния. Может тогда ты и научишься видеть то, что скрывают от обычных людей.

Охотник, встав с кровати, слегка потянулся, и на его лице появилась коварная улыбка, словно он что-то задумал.

— Пойдём, обсудим детали завтрашнего матча с Теодором.

— С ним? Он меня ненавидит и едва терпит моё присутствие.

— Да ладно, он просто не привык к тебе, вот и всё, — Маркус улыбнулся своим мыслям. — Идём, он привыкнет к тебе.

≪Ну, может и не привыкнет, зато перестанет подкалывать меня, пока она рядом. Приятно наблюдать за его метаниями, когда он хочет и меня подколоть, и от неё отделаться.≫

* * *

Матча между Рэйвенкло и Хаффлпаффом ждала вся школа, причём больше всего его ждали именно слизеринцы. Несколько воронов из числа болельщиков уже были вырублены и спрятаны, их память была готова к исправлению, а палочки перекочевали к двойникам. Да, и об этой части плана никто Изабелле не говорил, лишь сообщив, что они хотят минимально саботировать игру, не уточняя, как именно. Не будучи ещё полностью уверенным в ней, Маркус решил не говорить об этом. И нет, он не врал, он просто не рассказал обо всём — это две разные вещи. Единственный человек, который не относился к Слизерину и знал о плане Маркуса, была Луна, но мешать ему не собиралась. Порой и самого доброго, терпеливого человека можно довести до той точки, когда показывается его другая сторона. Нет, прямо никто не смел к ней приставать, но пытаться сделать мелкие пакости ещё пытались.

Слизеринцы под Оборотным зельем, сваренным матерью Маркуса, заняли свои места, как и Хвост, спрятанный под заклинанием невидимости. Конечно, был шанс, что если обнаружится пропажа в ложе Слизерина, их план может провалиться, но у них была причина, почему этого не произойдёт. Имя этой причины — Питер Петтигрю. Как оказалось, мужчина обладал высшими познаниями в школе Иллюзии, изучив её лучше, чем многие маги Англии. Даже со своим не слишком высоким потенциалом он мог не просто создавать, но и удерживать иллюзии достаточно долгое время. Вот и сейчас, создав иллюзию учеников, которые прячутся под зельем, он отправил их на трибуны, усадив со стороны тех, кто знал об этом плане, обеспечивая всем слизеринцам алиби.

Квиддич был…скучен. Да, скорость и опасность хорошо сочетались в игре, но это всё. Такой тяги, как к футболу и хоккею, Маркус не испытывал, хотя, вроде, остальные детишки радовались, как фанаты на трибунах Чемпионата Англии. Но их-то можно понять — развлечений в магической Англии фактически нет, вот и тянутся дети к тому, что есть. А впрочем…у охотника уже появилась пара идей, как перетянуть на свою сторону многих детей, — достаточно дать им игр и зрелищ.

А игра тем временем набирала обороты. Уже трижды, когда Седрик Диггори замечал снитч и начинал за ним гонку, подставные вороны незаметно атаковали его и всю остальную команду лёгкими, практическими незаметными магическими импульсами, заставляя их то замедляться, то внезапно менять своё направление. Примерно на десятой минуте игры команда Хаффлпаффа начала что-то подозревать, к пятнадцатой минуте от барсуков стало тянуть злостью, но будучи самыми добрыми среди всех факультетов, они ещё держались. До последнего момента: когда ловец Хаффлпаффа, несясь за золотым мячом вместе с соперником, внезапно сменил цель и резко дёрнулся в сторону, едва не врезавшись в землю. Это уже было последней каплей для капитана барсуков.

— Э-э-м… Знаешь, Маркус, напомни мне, чтобы я никогда не связывался с Хаффлпаффовцами, — потрясённо произнёс Теодор, увидев, как вначале Диггори налетел на ловца воронов, а потом и остальные барсуки присоединились к капитану.

Охотник же чуть приподнял бровь, следя и за дракой, и за тем, как на трибунах началось движение. Если бы сейчас очки не мешали смотреть ему в глаза, то во взгляде Кусланда можно было бы увидеть удивление, пополам с радостью от того, что всё прошло так, как и планировалось. На поле выбежали не только ученики, но и преподаватели, и даже сам директор, пытаясь всех успокоить. И зря. Слова Дамблдора о спокойствии послужили своеобразным спусковым крючком, отчего вначале команды, а потом и все остальные вороны и барсуки начали драку. Преподавателям пришлось применить магию для успокоения, но на это ушло достаточно времени, чего хватило, чтобы часть гриффиндорцев присоединилось к драке, на стороне Рэйвенкло.

— А вот и настоящее лицо наших львят, — хмыкнул Маркус. — Едва они видят превосходство, как сразу пытаются встать на стороне побеждающих, чтобы и себе урвать славы.

— Ты знал, что так будет?

— Догадывался. Правда, я не рассчитывал на такой масштаб, но видно, чем старше ученики, тем больше между ними появляется неразрешимых конфликтов, которые не появляются до поры до времени. Флинт, пора. Слова мы заучивали.

Капитан сборной Слизерина кивнул и вместе с остальной сборной двинулся на поле. Кусланд, чуть погодя, пошёл следом, за ним — практически все слизеринцы. В итоге, они вышли тогда, когда драка была уже окончена, и явно не в пользу барсуков. Директор и преподаватели начали разбор и поиск виноватых, а на слова команды Хаффлпаффа, что вороны колдовали в их сторону, никто не обращал внимания. Зато Гриффиндор и Рэйвенкло винили в этом и змей, и тупость барсуков, которые не умеют играть и лезут в драку, как только проигрывают.

— Можно просто проверить прямо здесь палочки всех участников, — спокойно произнёс Флинт. — Хотя в данном случае, я, да и все мы, будем на стороне Хаффлпаффа.

— Потому что вы всё это и провели! — крикнул Роджер Дэвис, держась за правый глаз. Видно, удар Седрика был очень чувствительным и сильным.

— Типичный представитель недалёких людей, — Флинт мотнул головой, усмехаясь. — Хотя обычно ими являются гриффиндорцы. Слушай, Дэвис, если ты со своей командой слишком нежен, чтобы выдерживать наш стиль игры, это не значит, что мы ужасны. Мы играем грязно, но никогда не позволим себе настолько пасть, чтобы заколдовывать противников. А наш стиль помогает нам найти хороших противников. Если вам нечего скрывать, то вместе со всеми сейчас покажите палочки, и преподаватели проверят их.

Новую драку, но уже между слизеринцами и рэйвенкловцами, пресёк Дамблдор, использовав на себе заклинание Сонорус.

— Прошу всех успокоиться! Всем ученикам сдать палочки на проверку и пройти в свои гостиные!

Первыми свои палочки сдали все хаффлпаффовцы, следом за ними гриффиндорцы. Рэйвенкловцы несколько замешкались, но всё-таки сдали свои палочки. А вот слизеринцы и не собирались этого делать, поэтому едва директор повернулся к серебристо-зелёному факультету, как вперёд вышел Кусланд.

— Директор, вы реально считаете, что мы такие идиоты? Едва мы сдадим наши палочки, как кто-нибудь из посторонних навешает на них десятки заклинаний, сделав нас настоящими адептами зла.

— Маркус, мальчик мой, не стоит…

— Директор Дамблдор, если вам нравятся мальчики, это ваши проблемы. Я не ваш мальчик. Годами мой факультет гнобят и превращают чуть ли не в демонопоклонников, причём единственный, кто всегда стоит за нас, это только наш декан. Ну, и несколько учеников, которые боятся об этом говорить, чтобы остальные на них не ополчились. Еcли вы считаете, что мы сдадим вам палочки, — вы ошибаетесь. Мы, прямо здесь и сейчас, отдадим наши палочки нашему декану, и он проверит их при нас. А чтобы не оставалось сомнений…

Охотник вынул свою палочку и поднял её вверх:

— Клянусь своей магией и честью охотников, что ни один из стоящих рядом со мной слизеринцев не вмешивался в игру и никак не влиял на других учеников. Да будет так!

Возле Маркуса вспыхнула золотая вспышка, подтверждая его слова. А что, Маркус не соврал, просто, как обычно, не сказал всю правду. Да, слизеринцы, которые стоят возле него, никак не вмешивались в игру, а иллюзии это не настоящие люди. Слизеринцы, стоящие в ряду воронов, находятся не рядом с ним.

— Люмос! Нокс! Отлично, а теперь, — с палочки Маркуса сорвалось Пламя Охотника, которое словно танцевало в воздухе, превращаясь в различные фигуры. — Как видите, я сказал правду и остаюсь охотником и магом. А кто из присутствующих готов выступить так за свой факультет?

Тишина была ответом юному охотнику, что сказало ему о многом.

— Ну, как я вообще-то и думал. Профессор Принц, мы готовы сдать вам наши палочки на проверку.

— Не стоит, мистер Кусланд, — сдерживая ухмылку, ответил принц. Лицо Дамблдора и всего остального преподавательского состава было таким, что над этим невозможно не смеяться. — Ваши слова и действия сказали всё за вас и за весь факультет. Идите в гостиную.

Слизеринцы, кивнув своему декану, развернулись и стройным шагом отправились в свою гостиную, оставляя остальных разбираться с произошедшим сегодня на поле. А если бы хоть кто-то, кроме директора, обратил полное внимание на слизеринцев, то поняли бы, что большинство из них шли следом за Кусландом, словно за своим лидером.

Перед тем, как зайти в гостиную, Маркус замедлился, дождавшись, пока останется в коридоре один. Ну, вроде как один.

— Питер, заканчиваем наш план. Доберись до спящих воронов и поменяй им память, их двойники как раз должны будут уже прийти и помочь. Будем надеяться, что Поттер сделает всё правильно и отвлечёт внимание. И будь осторожен, Питер.

— Как скажете, Господин Кусланд, — раздался тихий голос Петтигрю.

* * *

Час спустя. Тайная Комната.

Тайная Комната сегодня преобразилась. Огромный зал с двумя бассейнами уже не наводил ощущение пустоты, он чувствовался как продолжение гостиной Слизерина — так же со вкусом обставлена, возле стен были установлены камины, рядом с ними находились небольшие книжные полки с древними книгами, а на стенах висят различные гобелены и несколько старинных картин. На самой большой картине был изображён сам Салазар Слизерин, в более молодом возрасте, чем его обычно изображают: высокий, со светлой кожей, чёрными короткими волосами и серыми, пронзительными глазами. Даже через картину чувствовалась сила этого величайшего колдуна.

В центре зала стоял огромный единый стол, за которым расселись слизеринцы, давшие клятву верности Тёмному Принцу, а во главе стола сидел Маркус, едва заметно улыбаясь. А радоваться тут было чему.

— Ну что, уважаемые слизеринцы, — тихо произнёс Маркус, но его всё равно услышали. — Хочу сказать, что треть нашего плана выполнена успешно. Вы все постарались на отлично. В течение трёх месяцев мы медленно проводили диверсии, подставы и различные фальсификации, становясь на сторону барсуков и подводя ситуацию к сегодняшнему действию. Хаффлпафф больше никогда не сможет думать о нас как о своих врагах. От одной проблемы мы избавились, теперь нам надо перейти к следующей части плана — рассорить между собой воронов и львов.

— Даже если они рассорятся, их будет сдерживать общий враг — мы!

— Нет, мисс Паркинсон, если новыми врагами станут гриффиндорцы.

Звериная улыбка на лице Маркуса заставила его соратников сначала вздрогнуть, а потом также медленно и по-звериному улыбнуться.

— Но почему именно Гриффиндор?

— Я мог бы сказать, что это из-за того, что они полностью на стороне директора, и от этого их хочется сделать врагами, но если говорить с вами честно, лично у меня совсем другая причина.

— И какая же? — не унималась Пэнси Паркинсон. Вместо Кусланда ей ответила Дафна Гринграсс:

— Вороны также умны, как и мы, пусть и не настолько остроумны. Тёмному Принцу гораздо интереснее общаться с умными людьми, а не с глупцами, которые не умеют думать собственным умом, идя за идеалами нашего директора.

— Тогда почему он общается с Золотым Трио?! — девушка не смогла сдержаться и выкрикнула последние слова, после чего тут же сконфуженно опустила взгляд на стол, почувствовав волну тёмной энергии от Тёмного Принца.

— Вам не стоит меня сейчас бояться, мисс Паркинсон, — усмехнулся охотник, встав из-за стола. Его спокойный голос, в совокупности с тёмной энергией, распространившейся по комнате, вводил всех в лёгкую дрёму, но при этом не мешая осознать, что он говорит. — Если хотите что-то узнать, можете спросить прямо у меня. Позвольте пояснить — с того момента, как я появился в Англии, я встречался либо с идиотами, либо с людьми, которые пытаются вернуть Гарри Поттера. Не считая вас, окружающие меня люди раздражали своей отсталостью и тупостью. Лишь несколько из них приятно меня удивили. И да, так оказалось, что одними из них оказалось Золотое Трио, двое из которых являются гриффиндорцами. Но если честно, по моему мнению, факультет, на который они попали, — это ошибка. Ни Лонгботтом, ни Грейнджер не являются гриффиндорцами. Невилл — типичный барсук: верный, честный, упорный и готовый драться, если его зажмут в угол. Гермиона — это типичная рэйвенкловка. У неё такой же острый ум, она умеет творчески думать, единственное отличие в том, что она не паскуда, как большинство воронов, которые до сих пор пытаются достать Луну. Ну ладно, возможно, это просто у воронов началась атрофия мозга, что случается с людьми. Хотя в данном случае почти все гриффиндорцы нынешнего поколения уже родились инвалидами без мозга или стали такими, благодаря Дамблдору.

На эти слова все представители Слизерина негромко рассмеялись, а Пэнси Паркинсон свободно выдохнула. Тёмный Принц не злился на её выкрик, он понял, почему она задала этот вопрос, и объяснил девушке свой выбор. К тому же, кто она такая, чтобы решать за их лидера, с кем ему общаться?

— Но давайте оставим этот разговор на потом. Сейчас мы можем отдохнуть и отпраздновать сегодняшнее происшествие. Начнём веселье!

Перед слизеринцами появилась еда, количеством и качеством которая могла поспорить с едой Хогвартса, впрочем, как может быть иначе, если её готовили эльфы Кусландов, которые всегда трепетно относятся к своим делам, в отличие от эльфов Хогвартса. Ведь, по приказу директора, они делают еду однообразной для всех, хотя и довольно вкусно. Когда от праздника прошло всего полчаса, в Тайную Комнату вошёл Теодор, сопровождающий Изабеллу, и, судя по его лицу, он явно не был этому рад, а вот девочка, наоборот, почему-то радовалась, конечно, пока не пришла в Тайную Комнату. Девочка тут же стала нервничать и осматриваться.

— А, вот и ты. Что-то не так, Изабелла?

— Н-нет, всё…нормально. Просто нервничаю от твоего приглашения.

— Ну, пусть твоя помощь была не самой большой, но достаточно значимой. Немногие смогли бы отвлечь рабочий персонал, ведь тогда подозрения на наш факультет пали бы сразу, а вот благодаря тебе, о нас даже думать не будут. Так что ты молодец, Изабелла.

Девочка ожидаемо смутилась на последние слова Маркуса, опустив взгляд в пол. Она едва обратила внимание на то, что каменный пол принял вид деревянного и уже не был таким холодным, а был очень тёплым, как и вся атмосфера в комнате. Звук лёгкого удара по хрустальному бокалу заставил девочку поднять взгляд и как все собравшиеся обратить взор на Кусланда. Как оказалось, он трансфигурировал свой кубок в бокал, а потом вернул его в нормальное состояние.

— Прошу минутку внимания. Все вы знаете нашу сегодняшнюю гостью. Мисс Поттер, дочь известных вам Джеймса и Лили Поттер, которые чуть ли не молятся на Альбуса Дамблдора. И поэтому я прекрасно понимал ваше отношение к ней, как к возможной шпионке от директора. Все вы, пусть и не напрямую, но ополчились на неё и со временем начали пытаться выжить её с факультета. Можете не пытаться лгать или оправдываться, я прекрасно знаю правду.

Присутствующие смутились, точно так же, как недавно смущалась Изабелла, но взгляд отвести они просто не могли. Энергия и мощь Тёмного Принца словно притягивала их взгляд, а голос заставлял слушать, не прерывая его.

— Я понимаю вас, ведь я думал также, как и вы, и точно также, как и вы, ошибся. Девочка не сломалась, не стала умолять директора сменить свой факультет, и пусть в ней ещё осталось кое-что от Гриффиндора, сегодня она смогла показать мне и вам, что она может отстаивать наши интересы, что она готова принять наш стиль жизни.

Маркус приподнял свой кубок, в честь гостьи, следом за ним кубки подняли остальные слизеринцы.

— Присоединяйся к нам, Изабелла Поттер. С сегодняшнего дня ты начала свой новый путь и сделала первый, настоящий шаг, чтобы стать истинной слизеринкой. Поздравляю тебя.

Изабелла не знала, что и ответить. Слёзы буквально душили её, но плакать она хотела именно от радости из-за слов Маркуса. Всё, на что её хватило, это кивнуть и улыбнуться, когда все выпили в её честь, и занять место за столом.

Спустя час застолье было закончено, но расходиться никто не торопился. Слизеринцы распределились по всему залу: кто-то сбивался в небольшие группы или пары, разговаривая о своём, несколько человек просто ходили по залу, внимательнее рассматривая окружение. Кто-то спокойно расположился возле камина с древней книгой, впитывая слова, описывающие уже практически забытую историю магического мира и историю Салазара Слизерина. Изабелла первое время чувствовала себя неуютно, ведь всех что-то но связывало, поэтому она стояла в сторонке, пока к ней не подошла Астория Гринграсс. Маркус не стал слушать, о чём разговаривают девочки, он и так в течение сорока минут бродил по залу, общаясь со слизеринцами, и незаметно проскользнул через проход в статуе Салазара, отправившись в частную комнату величайшего колдуна. Там уже собрался Ближайший Круг Тёмного Принца: Теодор Нотт, Дафна Гринграсс, Грегори Гойл, Винсент Крэбб, Маркус Флинт, Джемма Фарли, Трейси Дэвис и Эдриан Пьюси. Все сидели в мягких чёрных креслах, ожидая лидера, и когда он сел в кресло, оказалось, что ещё три места было свободно.

— Уф. Наконец-то можно присесть и отдохнуть.

— Устал, Маркус?

— Сам-то как считаешь, Тео? Мало того, что я слегка нервничал во время игры, так пришлось сейчас ходить и общаться со всеми, а также выслушивать их восхваление тем планом, который я всем предложил. Не ожидал, что, не выполнив план даже наполовину, все будут так радоваться.

— Они ведь вас чуть ли не боготворят, милорд, — с ехидной улыбкой произнесла Дэвис. — И их можно понять, ведь нас столько времени выставляют самым большим злом, и никто не был так близок к победе, как мы оказались сегодня. Вы дали нам самую настоящую цель, которую можно достичь, а не какую-то аморфную мечту. Поэтому мы все и поддерживаем вас. Хотя, если честно, некоторые из нас опасаются за некоторые ваши знакомства.

— По-моему, я уже сегодня объяснил про Золотое Трио, а про Луну вы и так знаете. Или вы имеете в виду кого-то ещё?

— Скорее всего, Трейси имеет в виду сестёр Патил, — хихикнул Флинт, отпив сливочного пива и расслабленно развалившись в кресле, счастливо улыбаясь.

— А, вот оно что. Тут всё просто — Дамблдор подставил сестёр. Он обещал им защиту, если они будут делать то, что он говорит, но в итоге бросил их, когда Падму укусил вампир. Да, по идее, власть директора теперь не может защитить их от нападок, так как Род Патил относится к условно-тёмным, то есть, Министерство сейчас может признать их чуть ли не последователями Тёмных Лордов. Но я взял их под защиту с помощью ритуала Кровного Родства, то есть, они сейчас мои двоюродные сестры, а министр далеко не идиот, чтобы гнобить тех, кто является родственниками охотников.

— И они не предадут вас?

— Нет. Сестры Патил не из тех, кто предадут свою родню, так же как и я не собираюсь предавать тех, кого считаю своей роднёй и соратниками. Таких людей я ненавижу больше всего, хотя иногда и могу понять, почему один человек может предать других. Скоро вы с ним познакомитесь. Есть ещё вопросы?

— Э-э-м, да. А почему тут ещё три кресла?

— Потому что скоро нас посетят ещё трое, кто входит в Ближайший круг. Уверен, вы будете удивлены этим людям. А, вот и они.

Благодаря сонару, Кусланд почувствовал приближение троих людей. Дверь в комнату медленно открылась, и внутрь вошли те, кого ждал охотник.

— Господа и дамы, прошу любить и жаловать: Питер Петтигрю, Беллатриса Блэк и Антонин Долохов. Мои соратники и боевая сила Тёмного Принца. Думаю, вам будет приятно пообщаться с ними.

Челюсти слизеринцев буквально упали на пол. Не у всех, конечно. Дафна, Теодор, Крэбб и Гойл не были удивлены двум последним Пожирателям (бывшим), так как уже знали об этих людях. Но вот появлению Питера удивились все, и Дафна не могла не задать вопрос.

— Милорд, разрешите спросить насчёт…мистера Петтигрю. Почему он здесь?

— Он и есть тот человек, о котором я говорил недавно. Да, Питер является предателем своих ≪друзей ≫, — Маркус показал пальцами кавычки, — но если бы вы знали его историю, то вполне могли бы понять Питера. А хотя… Питер, хватить стоять в дверях. Садись в кресло, возьми немного вина и расскажи нам всем о себе, о своих годах в школе с теми, кого ты считал друзьями, и как они к тебе относились.

Петтигрю, единственный кто оставался стоять в дверях, так как Беллатриса и Антонин уже сели, прошёл вперёд и уселся на единственное свободное кресло. Атмосфера, тепло и само присутствие Кусланда, который безмятежно улыбался, сидя рядом с Дафной, быстро вывело из Питера дрожь, успокаивая его. А пригубив вина, которого он уже много лет не пробовал, мужчина полностью успокоился. И правда, почему бы не рассказать?

Примечания:

Вышла новая часть) Всем приятного чтения, и надеюсь на отзывы)

---

— Как же я люблю, когда всё проходит хорошо, — произнёс Кусланд, с удовольствием потягиваясь в кресле в Тайной Комнате. В руках подростка находился Древний Трактат по магии, написанный самим Салазаром. Доступ к этой книге имели лишь они с Тео.

— А если честно, Маркус, ты насколько был уверен в том, что план будет удачным?

— Вначале, на сто процентов. Но с появлением Поттера, шансы стали стремительно падать. Слава Драконам, что план не провалился, но сколько сил он потребовал. Как же нам повезло, что Изабелла Поттер смогла сыграть свою роль и помогла в нашем плане. Ещё немного, и от Гриффиндора не останется хорошего воспоминания.

— Это, кстати, немного странно. Не думал, что получится переманить эту…девчонку на нашу сторону. Скажи честно, ты воздействовал на её разум? Или споил ей зелья?

— Как же мелочно ты соображаешь, Тео. Не похоже на тебя. Зелья, воздействия на разум — всё это слишком нестабильно. Да и определить, использовали ли на человеке зелья или магию, довольно-таки легко. Нет, друг мой, я действовал самым простым и самым действенным способом. Пришлось сломать её иллюзии, заставить её снять свои розовые очки, через которые она смотрела благодаря своим родителям и Дамблдору. С чего вдруг такие вопросы?

— Я думал, что тебя бесят Поттеры, но ты сейчас фактически пригрел возле себя змею, как бы смешно и странно это не звучало. А что, если она в любой момент предаст нас всех? Думаешь, Дамблдор не заметит всего этого?

— Заметит, ещё как. Вот только сделать ничего уже не сможет. И да, меня бесят Поттеры, и я бы с радостью ударил по ним, но, из-за некоторых обстоятельств, я не могу этого сделать, так как удар придётся и по их дочери. Но кто сказал, что удар должен нанести я сам?

Увидев ухмылку на лице лидера, Нотт быстро сообразил, что он сейчас имел в виду.

— Девчонка сама всё за тебя сделает. Рано или поздно, разница в их принципах и желаниях станет слишком явной, и это сильно ударит по их отношениям. Маркус, вот ты гад! — воскликнул Теодор, улыбаясь.

— Ну, на то я и Тёмный Принц. И слизеринец. Не ударю сам в открытую, буду бить скрытно и через других. Конечно, шанс того, что это всё произойдёт, пока что мал, но даже от мысли, что всё получится, я готов ждать. А насчёт её полезности — не забывай, что помимо того, что Изабелла относится к Древнему Роду, у неё большой потенциал. А я помогу ей его раскрыть, как добрый парень.

— А что насчёт плана? Просто я помню тот день, когда ты о нём только рассказал. Было видно, что тебе не очень-то и хочется его выполнять, зато сейчас ты за него готов чуть ли не драться. И у меня недавно появился вопрос — почему ты изначально не хотел этого всего делать? Почему не хотел возглавлять, если ты настоящий Лидер?

— Ответ прост, Тео — здесь, в Англии, я всего лишь временный персонаж.

— Как это? — подскочил с кресла Нотт, с неверием уставившись на Тёмного Принца.

Кусланд на это лишь усмехнулся, переворачивая страницу. Он даже не обратил внимания на возмущение, которое шло от его заместителя.

— А вот так. МакГонагалл думает, что она смогла меня уговорить, что я позволил своему любопытству взять верх и поэтому отправился в Хогвартс. Это правда, но лишь отчасти. Да, мне было любопытно посмотреть на Запретный Лес, не скрою, но основная причина моего появления совсем другая.

— И какая же? И как долго ты ещё тут пробудешь?

— Я хочу кое-что найти, то, что по праву принадлежит мне, как наследнику Рода Кусланд. Половина дела уже сделана, осталось ещё немного. Ну, а насчёт времени моего нахождения — я точно не знаю, но, скорее всего, до конца обучения я не дойду. Не думаю, что мои поиски займут так много времени. А Хогвартс — он не способен дать мне тех знаний, которые мне могут понадобиться, благодаря нашему директору. Программа столетней давности? Серьёзно?

Нотт уселся назад в кресло, словно все силы мигом ушли. Для кого-то его реакция может показаться странной, но дело в том, что он просто привык к Маркусу. Сама атмосфера, которая царила вокруг Тёмного Принца, была интересной, и Теодору, который всю жизнь провёл среди скучных снобов, нравилось проводить время вот здесь, с Внутренним Кругом, чем просто сидеть на званых вечерах. От одного только воспоминания одного из таких вечеров, когда Теодор едва не уснул, его слегка передёрнуло. Скуууучно! Только когда были танцы, скука могла пропасть, хотя и ненадолго.

— А почему поисками занят именно ты? Разве твой отец, пока был жив, не мог сделать этого гораздо раньше?

— Отец не считал, что именно он достоин это сделать. Только сильнейший душой, находящийся в мире с собой, сможет найти и соединить четыре части сущего, — процитировал слова своего отца Маркус, даже не заметив, каким взглядом на него смотрел Теодор. А ведь именно в этот момент слизеринец был точной копией Дерека. — Это было единственной слабостью отца. После перенесённой беды в юном возрасте, он перестал быть в мире с собой, лишившись эмоций. Одно дело уметь их контролировать, но он их лишился, так и не вернув окончательно к концу жизни.

— Если честно, не пойму, как это всё связанно, — произнёс Нотт, нажав пальцами на виски.

— Эмоции это неотъемлемая часть нас. Это то, что делает нас живыми. Но мой отец, лишившись эмоций, практически перестал быть живым. Если говорить точнее — от него осталась лишь малая часть того, кем он был много лет назад.

Закрыв книгу, Маркус вытянулся в кресле, подняв голову вверх и устало положив руку на свой лоб, погружаясь в воспоминания. Даже голос Нотта не смог полностью вывести его оттуда.

— А каким он был? Я иногда слышу, как ты ссылаешься на своего отца, и по этим косвенным словам я уже могу сказать, что он был необычным волшебником.

— Каким он был? — тихо переспросил Маркус. На его лице появилась искренняя улыбка, которую редко можно было увидеть. Да и то, увидеть её могли лишь самые близкие люди. — Тео, я таких слов не найду. Когда он только нашёл меня, я чувствовал в отце силу, которая спит внутри него, словно дракон, который в любой момент готов уничтожить всё живое, что посмеет угрожать ему. Его спокойный голос, его харизма, взгляд, которым он одаривал окружающих — одно это могло заставить людей вздрагивать от страха и мощи отца. Его сила с годами только росла, несмотря на то, что он лишился эмоций, он повергал врагов не только магией, но и внутренней мощью, которую испускала его ослабленная душа. Он был Главой, Лидером, Воином. Но несколько раз он показывал свои воспоминания, и я узнал другого Дерека Кусланда, каким он был задолго до того, как я стал его сыном. Это был не просто человек.

Кусланд негромко рассмеялся, представив, как будут звучать его слова.

— Когда я увидел одно из его воспоминаний, я посчитал, что увидел Бога, хотя, что говорить, мне было в то время всего пять лет. Его Мощь потрясала воображение, Сила, словно послушный зверь, окружала его, а взгляд пронзал сильнее острейшего лезвия. Чёрт, меня до сих пор бросает в лёгкий трепет, когда я это вспоминаю. Грин-делль-Вальд, Волан-де-Морт, Альбус Дамблдор — их сила меркнет на его фоне даже во времена рассвета их силы. Поверь, это нельзя описать словами, это надо, хотя бы, увидеть.

— Надеюсь, ты мне как-нибудь разрешишь посмотреть, а то я уже заинтригован. Хм, кстати, что насчёт моего приглашения?

— Ты про приглашение на суаре*, который устраивают твои родители?

(Примечание автора* — суаре, это устаревшее значение, означавший званый ужин).

— Именно. Родители прямо сказали, чтобы я…пригласил к нам того, кому я поклялся в верности, и выдали три приглашения.

— Тео, ты ведь понимаешь, к чему это приведёт?

— Ещё бы я не знал. Мой отец один из приближённых к Тёмному Лорду, а значит, будут многие из его Внутреннего Круга. И он узнает обо всём, что произойдёт на этом вечере. Сам-то он не появится, но вот его люди.…Одни только Малфои чего будут стоить. Впрочем, я не заставляю, всегда можно сказать, что есть серьёзное дело, которое нельзя отменить. До Рождественских каникул осталось не так уж и долго.

Охотник несколько минут сидел и не двигался, явно задумавшись. Теодор его не отвлекал, просто уставившись в камин, смотря, как языки пламени играют в нём.

— Ну, почему сразу отменить, — произнёс наконец Маркус. Улыбка вновь появилась на его лице, вот только теперь она была больше похожа на оскал. — Рано или поздно, Тёмному Принцу придётся выйти из тени, главное — правильно себя подать. Я с радостью приду на этот вечер, вместе со своей мамой и ещё с одним человеком. И с радостью пообщаюсь с хозяевами вечера — твоими родителями.

— Почему мне кажется, что вы что-то задумали, Тёмный Принц, — спросил Теодор, слегка вздрогнув от улыбки охотника. Обычно, это не предвещает ничего хорошего. — И это что-то может очень плохо на ком-то сказаться.

— Не волнуйся, мой верный заместитель. Тебе и твоей семье ничего серьёзного не грозит, и возможно, будет немного весело. Во всяком случае — мне точно. Можешь сказать родителям, что я приду, только сразу не говори, кто я такой.

* * *

— Привет-привет любителям библиотеки и учёбы.

— Маркус, не пугай так! — подпрыгнул на месте Лонгботтом, едва не сломав стул при приземлении. — Мадам Пинс ведь может нас выгнать!

— Если только она способна слышать через защитный барьер, а так вряд ли.

Маркус уселся на свободный стул рядом с Золотым Трио. Вот чем ему нравилась эта тройка и Луна — это тем, что даже если у тебя есть дела, и ты не можешь уделить им внимания, никто из них не обидится. Все прекрасно понимают, что у Главы Рода, особенно у охотника, может быть много дел, от которых нельзя отвлекаться. Знали бы они полностью, какие у него планы…

— А вы в курсе, что до промежуточных экзаменов ещё долго?

— Нужно подготовиться заранее! Надо всё запомнить и вспомнить, иначе мы можем провалиться!

Лонгботтом жалобным взглядом оглядел стопку книг, которая почти полностью охватывала три курса учёбы. Наследник Древнего Рода выглядел так, что его можно было признать великомучеником.

— Миледи, я тут по одному делу. Вы не будете против, если я ненадолго украду вашего друга? Он мне очень нужен.

— Но у нас сейчас важная проверка будет! — возмутилась, естественно, Гермиона. Явно беспокоилась, что Невилл может провалить экзамены, если не будет учиться.

— Не волнуйтесь, леди Миона. Обещаю, что верну вам вашего принца на…деревянном стуле в целости и сохранности. Только найдём ему белого коня и всё.

Марианна Принц тихо прыснула от смеха, тогда как сама Гермиона, густо покраснев, уткнулась в книгу, что-то тихо пробурчав. Парни быстро покинули место дислокации.

— Что за помощь тебе нужна, Маркус? — спросил Лонгботтом, едва они оказались за дверью.

— Да не нужна мне помощь. Это я так, просто сказал, чтобы была причина спасти тебя от подруги. Я-то просто хотел поболтать.

Маркус не удержал улыбки, увидев выражение лица собеседника.

— Кхм, спасибо. Нет, я не против того, что Гермиона любит учёбу, но иногда она перебарщивает.

— Друг мой, девушки в любом возрасте являются загадкой для нас — парней. Сколько книг и стихов было им посвящено за века, а никто не приблизился к полному пониманию. Но с другой стороны — а разве это не делает нашу жизнь более интересной и приятной? Попытки разгадать женщину, чтобы достигнуть полного понимания и сделать её счастливой?

— Ну…наверное, — неуверенно ответил Невилл, почесав затылок. — Вот только, если все девушки загадки, то Гермиона — головоломка.

— У всех свои тараканы в голове, Невилл, — негромко хохотнул Маркус, махнув рукой, тем самым приглашая пройтись.

Парни медленно прогуливались по замку, разговаривая на отвлечённые темы. На посторонние взгляды, что слизеринец спокойно идёт рядом с гриффиндорцем и не дерётся с ним, они не обращали внимания.

— Невилл, скажи, как тебе живётся на Гриффиндоре? — спросил Кусланд, когда они оказались возле Чёрного Озера. Погода с каждым днём ухудшалась, показывая, что осень скоро сменится зимой. Невилл, заранее взяв с собой тёплую мантию, плотнее укутался в неё, тогда как охотник продолжал ходить в лёгкой, охотничьей одежде, словно на улице плюс двадцать. Впрочем, Гриффиндорец уже ничему не удивлялся, что связанно с Кусландом.

— Нормально живётся. Всё…тихо и спокойно. Как и всегда.

— Тихо говоришь? — хмыкнул парень, остановившись и смотря на водную гладь, что никогда зимой не замерзает. — Ну-ну.

— С чего вдруг такой вопрос?

— Просто… Невилл, скажу тебе как другу и без обидняков, но что ты, что Гермиона — вы не на своём месте. Я это к тому, что ваш факультет вам не подходит.

— Распределяющая Шляпа решила…

— Шляпа умеет давить на людей, Невилл, — прервал Маркус гриффиндорца. — Всё-таки, вы были детьми и больше слушали окружающих, чем самих себя. Поверь мне, ты истинный барсук, и на этом факультете ты мог бы раскрыться полностью. Гермиона — ворон, правда, часть от барсуков в ней тоже есть, поэтому она смогла бы находиться на любом из двух факультетов. А ваше нынешнее положение только лишь заставляет вас деградировать.

— Я…Я не совсем понял, что ты сейчас сказал. В чём так плох Гриффиндор? Нет, я понимаю, что ребята иногда несдержанны, но ведь не всё так ужасно!

— Конечно не так. Всё гораздо хуже. Позволь, я тебе кое-что объясню — я ничего против самих гриффиндорцев не имею, — вновь не ложь, а просто неполное объяснение, — но львы хороши для львов, вороны для воронов и тому подобное. Даже я, как бы хорошо не относился к барсукам, просто не приживусь на Хаффлпаффе, как бы не старался.

Потянувшись, Маркус вынул палочку и, взмахнув ею, прыгнул на воду, как раз тогда, когда под его ногами замёрзла вода, превратившись в небольшой островок, где может спокойно стоять лишь один человек.

— Это хорошо, когда ты стараешься идти вперёд несмотря ни на что, но каждому человеку нужен отдых, иначе он потеряет себя, затерявшись в окружении, — продолжил Маркус, спокойно перепрыгивая от островка к островку. Невилл, смотревший на это, последовал за ним, вот только не так грациозно, как получалось у охотника.

— И что ты предлагаешь, Маркус? Даже если бы я захотел, или смог бы, нет способа сменить факультет. Да и Гермиона вряд ли согласится, а я не могу оставить её одну.

— Вообще-то, способ есть, и даже два. Но первый вам уже не подойдёт. Есть так называемое правило двух месяцев, когда ученик, только поступивший на учёбу, в течение шестидесяти дней может сменить факультет. Ведь Шляпа может ошибиться, а ребёнок пойти у неё на поводу, в итоге, он окажется в среде, где ему неудобно и неприятно находиться. Считай, что это как испытательный срок.

— Да уж, этот способ мы уже давно пропустили, — буркнул Лонгботтом. — А что за второй способ? Если он, конечно, уже тоже не пропущен. Ой.

Невилл едва не упал в воду, но рука Маркуса крепко схватила его за плечо, удерживая на месте.

— Осторожнее, Невилл. Не думаю, что холодная вода тебе понравится. Второй способ — это уйти из Хогвартса, когда закончите учебный год. И прежде чем возмутишься — дослушай. Способ, на самом деле, довольно прост, сдав промежуточный экзамен, пишете заявление в Министерство Магии, что хотите перейти в другую школу. Вас отчислят, не считаясь с решением директора, а через недельку снова пишете заявление, что хотите вернуться назад, так как Хогвартс лучше, министр Англии самый добрый и хороший, по сравнению с другими, и тому подобное.

— Похоже на то, словно это будет попытка подлизаться к Фаджу, — немного недовольно произнёс гриффиндорец.

— Возможно, но тебе ли не знать, что Министр очень любит лесть? Одно слово здесь, два там, и вот тебе подписывают такой нужный документ, который может чуть ли не от тюрьмы тебя спасти.

— Ну, может и получится…но…

— Я помню. Гермиона. Но ты умный парень, Невилл, и, думаю, сможешь уговорить подругу сменить факультет. Необязательно идти в Рэйвенкло, она может пойти с тобой на Хаффлпафф, и получится, что вы ничего серьёзного не изменили. Как были вместе, так и остались, и друзья остались с вами. Но это только мои слова, Невилл, что делать и прислушиваться ли к ним — решать тебе.

Внимательно смотря на гриффиндорца, Маркус, словно вживую видел, как его мозг напрягся, из-за чего из ушей чуть пар не пошёл.

≪Думай, Невилл. Думай. Иначе…≫

— Ну что, продолжим наш небольшой отдых от прекрасных дам? — прервал его размышления Маркус.

— Напомни, а зачем мы вообще прыгаем по озеру? Особенно, если учесть, что сейчас очень холодно, вообще-то, и вода ледяная.

— Да просто так. Ну, и заодно можно считать это небольшой тренировкой на ловкость. А то у вас с Гермионой получается так, что ей достался взгляд кошки, а вот тебе — грация картошки. Непорядок.

— Грация карт….Ты на что это намекаешь?

— Да я вроде прямо сказал, без намёков, друг мой.

Увидев в глазах Невилла желание утопить собеседника, Маркус быстро стал перепрыгивать от островка к островку, как можно дальше убегая от гриффиндорца. Правда, с учётом скорости передвижения последнего, это было очень легко сделать.

* * *

В последнее время самочувствие Лили Поттер оставляет желать лучшего. Наверное, в любое другое время она бы отправилась в больницу Святого Мунго, но Лили примерно догадывалась, что с ней, оставалось лишь проверить. И зачем отправляться в больницу, если с ней в школе преподаёт Северус, который может подтвердить тоже, что и там? Именно поэтому, после уроков, учитель Истории Магии стояла перед дверью в кабинет зельеварения и постучала в неё.

— Войдите! — раздался холодный голос с ехидными нотками.

Лили вошла внутрь и тут же чуть не вылетела назад, удержавшись за ручку двери. В кабинете помимо Северуса стоял её сын, скрестив руки на груди, и бросил на неё взгляд, сокрытый тёмными очками. И вновь женщина испытывает жуткий холод, едва он посмотрит на неё. И в тоже время, её распирало желание посмотреть в столь родные глаза, смешиваясь со страхом от того, что с ней будет, если это произойдёт.

— Кажется, у вас гости, профессор, — хмыкнул подросток. — Я пойду. Надеюсь, что мы ещё поговорим. Удачного вечера, профессор Принц.

И ушёл. Двигаясь так, словно здесь главным был именно он.

— Интересный парень. Я рад, что он попал именно на мой факультет.

— О чём вы разговаривали, Сев? — неожиданно для себя спросила Поттер, тут же наткнувшись на взгляд зельевара.

— Лили, ты серьёзно считаешь, что я передам наш с ним разговор? С каких пор ты поставила меня на один уровень со своим мужем?

— Северус, не говори так о Джеймсе, он…

— Да-да-да. Он заносчивый, себялюбивый и так далее. И я это говорю не из-за старых обид. Я уже давно вырос, Лили, и не сужу детей, кем является твой муж. С какими целями ты решила навестить Ужас Подземелий?

Поттер глубоко вздохнула. Ужас Подземелий — прозвище, которым Северуса наградили ученики. А главное — как метко они попали.

— Сев, мне нужно…кое-что проверить. В больницу я идти не хочу, а напрягать Поппи, у которой и так пять учеников после первого урока полётов, тоже не хочется. Остаёшься только ты.

— Последняя надежда, да? — язвительно произнёс зельевар, впрочем, не отказываясь помочь.

POV. Северус Принц. Начало.

Я даже не знаю, что было бы сейчас предпочтительнее: общение с Лили, или же с Кусландом. И нет, дело не в том, что я до сих пор к ней что-то чувствую, то время уже давно прошло, и много плохого было друг другу сказано, чтобы мы могли оставаться хотя бы друзьями. Впрочем, наши отношения можно охарактеризовать как старые друзья, но только с включением некоторого отрицательного смысла. Это как друг, которого ты давно знаешь, но уже не чувствуешь той привязанности, что вас объединяла, но и разойтись не можете, так как вас много связывает. И у меня была причина, почему я охладел к Лили и как к человеку, и как к другу.

Разговор с Маркусом же многое прояснил для меня. Я уже давно догадывался о…его Альтер-эго, разговоры о котором постепенно проникают во все факультеты, несмотря на то, что многие считают, что с Тёмным Принцем связан кто-то из детей на уровне сына, но никаких попыток подтвердить или опровергнуть это я не принимал. Да и зачем? Однажды я отдал свою жизнь на служение Тёмному Лорду и что получил взамен? Ничего. Услышав о дурацком пророчестве, который он получил от своих шпионов, Лорд Судеб, словно окончательно съехав с катушек, пошёл убивать ребёнка. Не понимая, что совершает самое страшное преступление не только для мага, но и для любого человека. Эх, а ведь говорят, что раньше он был более адекватным, страшно даже представить, каков он сейчас.

Да, именно об этом был сегодняшний разговор с Кусландом. Парень пришёл, чтобы рассказать мне о судьбе моего бывшего Хозяина, предупредить о возможной опасности и передать мне серебряные запонки для меня и брошь для моей дочери. Как оказалось, украшения являются индивидуальным порт-ключом, и в случае опасности, они могут перенести их в безопасное место, пробив даже щиты Хогвартса. Конечно, я не смог сдержаться от проверки и восхитился мастерством, с помощью которого их создали. И пока я собирал всё для проверки Лили, то вспоминал слова юного охотника.

Я человек Силы и Воли? Я, тот кто совершил столько ошибок? Но Кусланда это не волновало, сказав, что если бы я не обладал Волей и Силой, то не смог бы поступить так, как поступил, услышав слова Тёмного Лорда…

— Ты хочешь что-то сказать, Северус?

— Мой Лорд… Вам не стоит идти к Поттерам. Ведь это пророчество…да и сказанное при Дамблдоре…он может поставить ловушки для вас!

— Неужели ты считаешь, что я — Великий Лорд Волан-де-Морт — не смогу справиться с любой ловушкой?

— Нет, я не имел в виду ничего такого, мой Лорд. Я лишь беспокоюсь о вашей безопасности.

— Лжец, — холодно прошипел Тёмный Лорд, посмотрев на меня красными, змеиными глазами. — Ты лжёшь, Северус, и я прекрасно вижу это. Ты волнуешься не обо мне, а о той грязнокровке. Я давал ей шанс присоединиться к нам, несмотря на её статус, но она сама решила идти путём Дамблдора. Она умрёт, Северус. Но вначале, я должен навестить нашего маленького шпиона, а потом мы основательно с тобой поговорим.

И после этого, со звуком аппарации он исчез, оставляя меня одного. Вроде как.

— Успокойся, Северус. Столько лет тебе не было до неё дела, и сегодня наш Повелитель покончит с ней, освободив тебя. Чего ты так взвёлся из-за этой грязнокровной шл…

Время для меня словно остановилось. Я прекрасно понимал, что Поттерам осталось жить не больше десяти минут. Как только Лорд доберётся до Питера, и он будет готов идти, они погибнут. Моя душа рвалась и металась. Я совершил много ужасного за свою небольшую жизнь, и от неё уже почти ничего не осталось. Так я думал, пока не встретил Эвелин, лишь тогда я понял, что всё ещё остаюсь человеком, пусть другие и считают меня монстром. Как бы не относилась ко мне Лили, она всё ещё моя подруга, та маленькая девочка, с которой я познакомился в детстве.

Эта мысль была последней, перед тем, как с моей палочки сорвалось боевое заклинание, и начался жестокий бой…

POV. Северус Принц. Конец.

— Я закончил. Можешь идти и обрадовать Поттера.

— Северус…неужели…ты уверен?

— Если ты считаешь, что я ошибся, то зачем вообще приходила? — жёстко ответил Принц. — Не веришь, можешь сходить к Поппи и перепроверить. Решай сама, у тебя это хорошо получается.

Оставшись один в своём кабинете, Северус устало сел на стул. Эти мысли вновь подняли в нём всё то раздражение, которое он испытал в тот день. Он до сих пор не верил, что Лили смогла отдать своего сына. Нет, в Поттере он не сомневался, с учётом отсутствия у него мозгов, но Лили? Да и ещё кому? Ладно, они могли отдать сына в семью, где Гарри могли бы принять как своего сына, но отдать Петунье? Той, которая ненавидит всё, что связано с магией? У него не было слов на это решение, одни лишь маты. А теперь вот… Ох, если Маркус об этом узнает, неизвестно что произойдёт.

— Чувствую, что скоро всем будет очень весело, — тихо проговорил Северус, устало потирая глаза. — Лишь бы меня и моей семьи это не коснулось.

* * *

Хогвартс. Ночь. Башня Гриффиндора. Невилл Лонгботтом.

После сегодняшнего дня Невиллу не спалось. И всё из-за Маркуса. Гриффиндорец не знал — благодарить ли змея за сегодняшние слова или злиться на него, что все мысли заняты лишь этим разговором.

После двух часов прогулок и бега, Маркус попрощался с ним, сказав, что хочет наведаться к Луне, поэтому Невилл вернулся в библиотеку к девочкам. Конечно, про их разговор он ничего не сказал, ведь должны же у парней быть секреты? Но вот сконцентрироваться на учёбе он так и не смог, и что естественно, провалил проверку Гермионы.

Лонгботтом медленно обвёл гостиную взглядом, вглядываясь в каждый элемент интерьера. За два с лишним года он привык к этому месту, но…он не сказал всей правды Маркусу. Ему тут не нравилось. Нет, вроде всё хорошо, ученики приветливы, вроде как дружны, но каким-то шестым чувством он ощущал — Гриффиндор прогнил изнутри. Ему достаточно вспомнить первый курс, когда ученики чуть ли не гнобили Гермиону только за то, что она умнее всех на потоке. Правда, он тоже не совсем отличался от остальных львов, пусть и не гнобил её, но и ничего не сделал, чтобы помочь. Но временами у него были моменты, когда очень хотелось подойти к ней, словно что-то внутри него тихонько шептало ему эти слова. Но Невилл… Правильно сказал Маркус, он, как и остальные, слушал окружающих, а не себя. И только под угрозой тролля он сбросил с себя эти…оковы и пулей помчался за Гермионой. Ту схватку с троллем Невилл даже вспоминать не хотел — если бы не родители и не дядя Аластор, которые его с детства учили, то страшно представить, как бы окончился тот бой. Явно не только переломом рёбер и ноги.

А что остальные гриффиндорцы? Никто из них не почесался прийти ей на помощь, хотя многие слышали о том, где она находится. Да и отношение всего факультета к нему, когда он подружился с Гермионой, как-то охладело. Не все, конечно, те же самые Уизли своё отношение не изменили, но остальные… И чего они так пристали к Гермионе? Неужели это плохо, что она умная? Она ведь не только умная, с ней очень интересно просто поговорить, даже несмотря на то, что она частенько перегибает. И ещё она…очень симпатичная, причём с каждым годом становится только… Кажется, мысли парня потекли не в то русло.

Слова Маркуса прочно засели сегодня в его голове, заставляя сильно задумываться. Стоит ли менять факультет, или от этого станет только хуже? Ну, пару месяцев назад, Невилл сказал бы твёрдо — нет! А вот сегодня, это уже неуверенное — не знаю. Особенно, если вспомнить недавнее происшествие — драка между барсуками и воронами. Гриффиндор не принимал изначального участия, но едва Рэйвенкло стал побеждать, многие из львят присоединились к ним. Это было так…противно наблюдать за этим. Нет, сама драка это не нормально, особенно из-за проигрыша, но участвовать в ней на стороне побеждающих только из-за того, что они побеждают, это очень неприятно видеть.

Нет, если и стоит менять факультет, то только если переговорить с Гермионой и Мари. Ну, и с Луной, девочка она умная и, если что, сможет подсказать, как сделать правильнее. Маркус лишь дал ему совет, Невиллу теперь предстоит самое тяжёлое — найти правильное решение. Значит, завтра самым первым делом нужно найти Гермиону. Без неё он никуда не уйдёт, просто не посмеет оставить одну здесь.

И уже вставая с кресла, чтобы отправиться спать, его посетила странная мысль — как-то слишком часто он стал думать о Гермионе.

* * *

Месяц до Рождественских каникул прошёл спокойно. Слизеринцы, поддерживающие Маркуса, ещё не раз собирались в Тайной Комнате, и это сильно злило Малфоя. Его попытки проникнуть с ними оборачивались провалом, так как защитные чары буквально выбрасывали его в разные места Хогвартса. Дважды Драко оказывался в гостиной Гриффиндора, откуда его чуть ли не пинками выкидывали, один раз его выбросило в каморку мистера Филча, где на него набросилась кошка миссис Норрис, и ещё трижды Малфой учился плавать в ледяной воде Чёрного Озера. После этого слизеринец поумерил свой пыл, не желая заболеть ещё сильнее. Да и кто знает, куда его забросит в этот раз.

Дамблдор также пытался проникнуть внутрь комнаты, но действовал куда умнее, с расстояния. Правда, и его попытки проваливались, но в отличие от Малфоя, он просто получал нехилый откат. Пытаться нынешними силами разрушить заклинания самого Салазара? Маразм директора прогрессирует, если он считает, что защита величайшего мага пропустит хоть кого-то, кто не разделяет взгляды Тёмного принца.

И сейчас Маркус со спокойной душой ехал в вагоне Слизерина, в одном купе с Теодором, Винсентом и Грегори.

— И кого ещё ты пригласил, кроме своей мамы?

— Так ли это важно, Тео? Завтра вечером всё и узнаешь, потерпи немного. Лучше скажи, как отреагировали твои родители на моё заявление?

— Р-р-р…были очень…обрадованы.

— Блин, Тео, ты так реагируешь, словно я твою сестру собираюсь на свидание пригласить. Успокойся.

— Я был бы спокоен, если бы так не нервничал. Родители такими взглядами меня сверлят, что скоро во мне несколько сквозных дырок появится. Знаешь, как неприятно? Да ещё и их попытки намекнуть мне на…другую сторону.

— Потерпи немного, мой друг. Я дал тебе слово и сдержу его. Скоро Дом Слизерин восстанет из пепла и снова будет великим. Ты всем раздал порт-ключи?

— Да, всем. Теперь все наши могут в любой момент переместиться в безопасное место.

— Отлично. Парни, как у вас дела?

— Всё отлично, — ответил Гойл, а Крэбб согласно кивнул. — Мы прозрачно намекнули нашим отцам о…нашем положении, и они сейчас готовятся к переменам.

Маркус удовлетворённо кивнул.

— Это хорошо. Кстати, я немного удивлён такому исходу.

— Мой отец, хоть и…не отличается огромным умом, но даже он считает, что Тёмный Лорд перешёл черту в восемьдесят первом году, — ответил уже Крэбб. — Отец мне рассказывал многое о нём, и тут даже такие дураки, как мы, понимаем, что он окончательно слетел с катушек. Но перед окончательным решением они хотят…посмотреть на нового Лидера, которому мы верны.

— Вот завтра и посмотрят. Самое главное — правильно себя подать народу. К тому же…у меня есть одно дело.

— Дело? И его нужно провести на суаре?

— Ну, не совсем дело… Скажем так, я хочу сделать один подарок, Тео, и завтра я смогу его осуществить.

Теодор Нотт нервно потёр свои виски. Тёмный Принц — Маркус Кусланд, иногда бывал таким язвительным гадом, что просто караул, но от этого становилось только веселее. Несмотря на нервы, которые натягивались с каждым часом, от слов охотника становилось как-то легче, появлялась уверенность в будущих событиях. Единственные, кто его беспокоил — его родители. Чувствовалось, что силы будут не равны, но веру в Тёмного Принца это не подорвало.

Спустя сутки Маркус уже был готов к встрече — так как в приглашении было указано ≪чёрный галстук≫, то он надел смокинг, с красной бабочкой. Про себя охотник хмыкнул — нынешние английские маги почти перестали полностью следовать этикету и всё больше стали надевать на такие вечера обычные торжественные мантии. Убожество. Осмотрев себя в зеркале, признав свой вид удовлетворительным (точнее дождавшись, пока домовики признают, что Молодой Господин выглядит лучше всех), Маркус Теневой Тропой отправился в одно из ненавистных для него мест. Годриковая Лощина — полумагическое поселение, в котором живёт семья…магов, которых он бы с удовольствием прибил. Но нельзя подчиняться гневу и ярости. Но так хочется.

Медленно двигаясь по поселению, охотник отмечал, как здесь течёт жизнь. Тихо, размеренно, но в тоже время чувствуется, что здесь всё живое. А он много повидал поселений, которые, будучи с таким же течением жизни, ощущаются умирающими. А тут… Прррриятно. Но всё портит этот дом…

— Да-да, кто… М-М-Маркус?!

— Здравствуйте, Джеймс, — с презренным почтением (которое было тяжело скрыть) поприветствовал хозяина дома Кусланд. — Будьте так любезны, позовите свою дочь, не стойте как бревно.

Джеймс Поттер с минуту поражённо смотрел на своего сына, словно загипнотизированный. Очнулся он только тогда, когда к нему вышла его жена, которая, увидев гостя, уронила на пол палочку. Палочка, казалось, возмутилась этим и исторгнула из себя заклинание в гостиную. Судя по звуку, это было взрывное.

— Кхм… Давно меня не встречали с таким фейерверком, но у меня не очень много времени, и мне бы хотелось скорее покинуть ваш…гостеприимный дом. Не люблю опаздывать. Может, вы уже позовёте Изабеллу?

Не сговариваясь, за дочерью пошёл Джеймс Поттер, тогда как Лили осталась. Кусланд едва не рассмеялся, когда смотрел в глаза мужчины — всё-таки, Поттер его боится, что не может не радовать. Жаль он не видел всей его силы.

— Га… Маркус, а куда ты ведёшь нашу дочь?

— Не думаю, что это ваше дело, миссис Поттер. Раз дочь с вами не поделилась, значит тоже посчитала, что имеет право на тайны.

— Изабелла…у нас от неё нет тайн, как и у неё от нас.

— Правда? — Маркус осмотрел Лили, отчего её бросило в дрожь. — А мне кажется, что кое-что вы ей не рассказали. Впрочем, это ваше дело. Так уж и быть, я вам отвечу — родители нашего однокурсника устраивают званый вечер, и ваша дочь оказалась в списке приглашённых. Я же решил сопроводить её, так как девочку некому было отвести. Не волнуйтесь, есть её никто не собирается. Я сам её приведу домой.

— Маркус? Я…Я готова!

Голос дочери заставил Лили отвернуться от созерцания сына и посмотреть на лестницу. Со второго этажа медленно спускалась её дочь в строгом, торжественном наряде серебристо-зелёного цвета. От взгляда на свою красавицу дочь женщина впала в лёгкий ступор. Впрочем, не она одна, Джеймс, который стоял выше проёмом, казалось, вообще мыслями был где-то далеко. Или был под Конфундусом.

— Прекрасно выглядишь, Изабелла, — произнёс Маркус, улыбаясь.

— Правда? Этот наряд мне посоветовала Астория, и я не была полностью уверена, что он мне подойдёт.

— Глупости. Уверен, что на вечере ты затмишь многих. Идём?

— Да! — девочка подскочила к Маркусу, смутившись своей реакции, но по-другому не получалось. Брат дал ей приглашение, чтобы показать, как себя ведут аристократы на таких мероприятиях, и она была счастлива только от одной мысли, что он пригласил её. Может, когда-нибудь…он сможет назвать её своей сестрой… Да, мечты, но от этого они не становятся неосуществимыми.

— Тогда пошли. Мне ещё надо попасть домой, а потом можно отправляться. О, и ещё одно, Поттеры, — в голосе Маркуса появились нотки холода, да и он сам словно окаменел. — Я скажу вам всего одну фразу, очень старую, но не теряющую смысл — всё тайное рано или поздно становится явным. До свидания.

Изабелле стало любопытно, что имел в виду её брат, и, естественно, надолго её не хватило, чтобы сдерживать это.

— Маркус, а что ты хотел этим сказать? — спросила она, когда они отошли от дома.

— Не думаю, что я имею право говорить. А то потом все посчитают, что я зло, настраивающее людей против друг друга.

— Ты же знаешь, я такое про тебя не скажу! — возмутилась девочка. — Скажи мне, я обещаю, что никому не расскажу то, что ты мне скажешь.

— Хм. Всё равно, я не имею права. Впрочем, ты показала, что можешь быть слизеринкой, и на тебя можно положиться. Скажем так, я был удивлён, что твоя мама не сказала тебе, что она беременна. Да и отец твой, скорее всего, тоже не сказал, судя по его лицу, он уже отпраздновал эту новость.

— Что? — Изабелла затормозила, уставившись на Маркуса. — Мама бере…но как?

— Изабелла, мне тебе что, рассказать, откуда дети берутся? — спросил слизеринец и не смог не хихикнуть, увидев, как на лице девочки смущение борется с непониманием. — А если серьёзно, то это видно по косвенным признакам. Я не целитель, но вот моя мама скоро получит звание Архимага Целительства, поэтому хорошо в этом разбирается. Так что и я немного разбираюсь, охотники должны знать хотя бы начальную медицину, иначе мы бы быстро все погибли.

— Но…почему они мне ничего не сказали? — в голосе девочки появились грустные нотки. Казалось, будто она сейчас заплачет.

— Эй-эй, — остановился перед ней Кусланд, сняв очки и смотря ей в глаза. — Не надо тут слёзы лить. Может, они просто готовятся и не знают, как тебе сказать? Выбрось всё из головы и соберись, а то сейчас глаза и носик красными станут, тебя тогда даже Теодор не узнает. В конце концов — ты слизеринка, будь сильной! Змеи не плачут!

Изабелла, несколько раз шмыгнув носиком, успокоилась и несмело улыбнулась Маркусу. И правда, чего это она? Раскисла тут, словно какая-то гриффиндорка. Она, как сказал брат, слизеринка, а значит, достойно примет всё, что на неё свалится. К тому же, мысли о том, что на вечере будет Теодор Нотт, только добавляли девочке веселья. Почему? Ну, она сама не понимала, но он почему-то избегает её, и смотреть на то, как он извивается, пытаясь от неё отделаться, очень смешно и интересно. Изабелла в последнее время стала всё чаще специально оказываться неподалёку, зля слизеринца. Только вот сегодня ему некуда будет уйти и спрятаться. Хе-хе-хе.

— Ну вот, успокоилась. А теперь держись, будем отправляться.

— Аппарируем? — спросила Изабелла, вцепившись в руку брата.

— Пф, аппарация. Чтобы потом на выходе выглядеть так, словно мы из камина вылетели? Нет, мы отправимся Теневой Тропой. Вперёд, Изабелла Поттер, дочь Дома Слизерин.

* * *

≪Подстава! Мерлин и Моргана, я должен был догадаться! ≫ — такими были мысли слизеринца, когда он увидел Тёмного Принца.

— Рад приветствовать вас в моём доме, — с поклоном произнёс Нотт, смотря в наглое, улыбающееся лицо Кусланда.

— Спасибо за приглашение, Наследник Рода Нотт, — также поклонился Маркус. — Для нас честь присутствовать на столь торжественной встрече. Как вы видите, мисс Изабелла Поттер сегодня без сопровождения, поэтому я взял на себя смелость проводить её к вашему дому. Не будете ли вы так любезны быть её сопровождающим на этот вечер?

≪Ещё и улыбается! Гад, настоящий гад! Я же вижу, что это месть за все мои подколы! У-у-у-у… Вот же… ≫

— Разумеется, Лорд Кусланд. Для меня честь быть сопровождающим для нашей гостьи. Прошу, миледи Поттер.

— Благодарю, милорд Нотт, — ответила слизеринка на протянутую руку Теодора, с какой-то маниакальной улыбкой. Парня слегка передёрнуло.

≪Что за чертовщина? И почему мне кажется, что сегодняшний вечер лёгким не будет? ≫

— Маркус, почему мне кажется, что ты специально пригласил эту девочку? — поинтересовалась Анна, до этого молчавшая.

— Ну, если только немного. Скажем так, Изабелле будет лучше, если она увидит мир не только через фразочки родителей и старичка, но и вживую. К тому же, мне нравится реакция Тео, когда рядом с ним Изабелла. За ним интересно наблюдать. А ты, мам? Как тебе первый выход в свет, после заседаний Визенгамота?

— Словно глоток свежего воздуха, — честно ответила женщина, осматриваясь. — К тому же, тут можно встретить…интересных людей.

Кусланд проследил за взглядом матери и увидел Люциуса Малфоя, который сверлил их глазами.

— Малфой… Кхм, мам, ты его очень хорошо знаешь?

— Достаточно, чтобы знать, какой он скользкий человек. Впрочем, если он не хочет снова оказаться подвешенным к потолку с ужаленной пятой точкой, то будет держать свои руки при себе.

— Мда. Оставляю его на попечение твоих профессиональных навыков, мама. Думаю, ему будет очень приятно пообщаться с тобой после долгого перерыва.

— Сомневаюсь. Однако я с радостью поговорю с ним и напомню кое о чём.

Маркус даже не стал уточнять, что его мама имела в виду, ему хватило выражения лица Малфоя, когда она шагнула в его сторону. Там столько всего было намешено: и восхищение, и испуг, и много ещё чего. Слизеринец видел, как мужчину передёрнуло от каких-то нахлынувших воспоминаний.

Что парень мог сказать об этом вечере — нельзя сказать, что он был ужасным, но и великолепным тоже. Впрочем, для Англии, всё получилось на высшем уровне. Да и закуска здесь была просто пальчики оближешь. Единственное, чего избегал Маркус — алкоголь. Пусть и шампанское, но пить он его не собирался, чтобы держать разум чистым. То тут, то там Маркус видел знакомые лица, среди которых было множество учеников, давших ему присягу верности, почти все из них либо кивали ему, либо поднимали бокалы, салютуя в его честь. Маркус кивал им в ответ с лёгкой улыбкой. Наконец он увидел ту, ради которой, в основном, и посетил это мероприятие.

— Миледи Гринграсс, рад, что мы сегодня встретились с вами.

— Милорд Кусланд, — холодно произнесла Дафна, лишь едва подняв взгляд на охотника. — Не думала, что вы посещаете такие мероприятия.

— Иногда даже мне нужен отдых, и чем плох отдых на таком мероприятии?

— Вы правы. Ничем.

Маркус непонимающе смотрел на девушку. Она всегда была холодной, но внутри неё пылал огонь, который так его привлекал, а сейчас девушка была какой-то потерянной, смиренной. И охотник прекрасно знал, кто виноват в этом состоянии девушки — Малфои. Явно торопятся, чтобы свести её и это ничтожество — Драко Малфоя. Как раз в тот момент, когда парень полностью совладал с эмоциями, раздались звуки вальса. Ну ладно, пора начинать представление.

— Миледи, не будете ли вы так любезны принять моё приглашение на танец? — спросил охотник, протягивая руку девушке.

— Боюсь, я не смогу…

— Дафна, — тепло позвал он девушку. — Ты не чья-то вещь, ты человек. Почему кто-то имеет право ограничивать тебя, Принцессу Дома Слизерина? Я ни к чему тебя не обязываю, просто прошу тебя подарить мне один танец.

Маркус так и не понял, какие именно слова подействовали, но в глубине её глаз он снова увидел, как медленно разгорается тот огонь, который ему так нравилось наблюдать в девушке. Не прошло и пяти секунд, как Дафна, чуть улыбнувшись уголками губ, протянула ему руку, вкладывая свою ладошку в его ладонь. Это молчаливое согласие было приятнее сотен слов.

Сам танец парень почти не помнит. Перед его глазами, в основном, была только Дафна, в красивом серебряном платье, и изредка он боковым зрением замечал Драко Малфоя, который был зол и явно хотел как-то отреагировать на это, но показывать себя сумасшедшим и безумным ему не хотелось. Маркус широко улыбнулся, когда услышал, как в руках Серебряного Принца лопнул бокал.

— Вы очень хорошо танцуете, милорд.

— У меня были хорошие учителя. Родители воспитывали во мне не только будущего охотника, но и будущего Лорда Древнейшего Рода. Во мне есть не только жажда охотиться и уничтожать врагов, но и тяга к прекрасному. Иначе я бы не танцевал со столь прекрасной девушкой.

Маркусу пришлось моргнуть, так как он не мог поверить, но щёки девушки слегка заалели после его слов. Второй раз за время их знакомства он увидел это и не мог не восхищённо разглядывать девушку. Но танец быстро подошёл к своему концу, а Маркусу так и не хотелось отпускать её, поэтому, желая продолжить момент, он приблизился к Дафне.

— Судя по тому, как вы едва напряглись, вы подумали о том, что может скоро случиться. Драко не оставит без внимания то, что сегодня произошло.

Охотник широко и тепло улыбнулся девушке, приблизившись губами к ушку девушки:

— Скажите вашему отцу, что новый Лорд Блэк желает обсудить с ним одно любопытное дело. Вот, думаю, это его убедит.

Легонько тряхнув правой рукой, между указательным и большим пальцем слизеринца появился игральная карта, пиковая дама. Всё бы ничего, вот только рисунок, едва оказавшись в руке Дафны, сменился на изображение острова.

— До встречи, миледи, — добавил Маркус, отпустив девушку, и напоследок провёл пальцами по щёчке девушки, любуясь её румянцем.

Как бы ему не хотелось продолжить танец, он решил не накалять обстановку, тем более, впереди его ждёт ещё один…можно сказать, моральный бой. И выражался он в виде приближающегося к нему Кристофера Нотта.

— Лорд Кусланд, рад видеть, что вы посетили мой дом сегодня.

— Для меня это честь, Лорд Нотт.

— Не составите ли вы мне компанию за партией в шахматы? — приглашающе взмахнул рукой Кристофер.

— Буду рад сыграть с вами одну партию, лорд Нотт. Думаю, это будет интересно, я давно не находил себе достойного соперника.

Два Лорда прошли к столику, который стоял возле окна, и на котором стояли шахматы из бивня мамонта. О стоимости таких элитных шахмат можно было только догадываться. И как же хорошо, что это самые обычные шахматы, а не волшебные. И Маркус не был бы охотником, если бы не понял, что всё переходит в завершающуюся стадию. Его всё это время проверяли, осматривали и словно исследовали, а теперь время последней проверки. Даже он чувствовал, как многие следят за ними, хоть и пытаются делать вид, что не делают этого. Ладно, начнём игру. Маркус играл чёрными.

— Должен признать, вначале я считал, что вы будете…немного старше.

— Я уже слышал подобное, Лорд Нотт…

— Прошу, просто Кристофер, — с лёгкой надменной улыбкой произнёс хозяин дома, словно делая гостю одолжение и делая первый ход.

— Тогда в ответ прошу не смотреть на мой юный возраст, — с такой же улыбкой ответил Кусланд, отвечая на ход соперника.

Казалось, будто в доме наступила тишина, впрочем, оба Лорда не обращали на это внимания, сконцентрировавшись на игре.

— Мой сын довольно высоко отзывается о вас. Для меня это было удивительной новостью.

— Ну что могу сказать, мы с Теодором хорошие друзья с общими интересами.

— Однако не только мой сын говорит о вас. Многие ваши сокурсники и даже со старших курсов говорят о вас как о человеке, который умеет держать обещание и который готов встать на защиту своего факультета, не требуя практически ничего взамен. В наше время — это редкость.

— Если не я, то кто? Как вы и сказали, в наше время это редкость, но оно и не удивительно. Все люди слишком часто полагаются на тех, с кого уже давно песок сыпется. Всё бы ничего, но вот проблема в том, что Англия уже давно разорвана на части и кровоточит, медленно умирая.

— И вы считаете, юный Лорд, что сможете справиться с тем, что не получается у нашего правительства? — хмыкнул пожилой мужчина*.

(Примечание автора* — с учётом того, что Нотт-старший и Долохов являются первыми Пожирателями, присоединившимися к нему в пятидесятых годах, им обоим сейчас явно не тридцать лет, вот только Антонин на фоне отца Теодора выглядит гораздо моложе).

— Всё большое начинается с малого. Ведь и Дамблдор, и Реддл, которого потом называли Волан-де-Мортом, они оба начинали с самого низа, до того как возвыситься.

Вновь наступила тишина, прерываемая лишь передвигающимися фигурами по доске. Спустя три минуты Нотт-старший взял бокал с шампанским, чтобы промочить горло, тогда как возле Маркуса, после лёгкого взмаха его пальцев, появилась небольшая бутылочка с водой.

— Обыкновенная вода? — чуть приподняв бровь, спросил хозяин дома.

— Именно. Вам ли не знать, Кристофер, что вода — одно из первоначальных веществ, которое входит почти во всё, что создают волшебники. Основа любого яда — это вода. И не стоит забывать, что в воду практически нельзя подмешать большинство ядов, так как они меняют её структуру. Если человек достаточно подкован, он по одному только виду поймёт, есть ли в воде какие-либо примеси.

— Вы мне не доверяете, — не спрашивал, а утверждал.

— Просто я считаю, что алкоголь вреден, так как он влияет на мозг и мешает правильно думать. А насчёт доверия — слепая вера в человека может довести до беды, вы так не считаете? — спросил Маркус, сделав вид, что стряхивает с плеча пыль, и незаметно нажал на свою руку, чуть ниже плеча.

Надо отдать должное Нотту-старшему, он ничем не показал свои эмоции, лишь уголок губ едва заметно дёрнулся.

— Вы упоминали некого Реддла — не думал, что кто-то ещё помнит эту фамилию.

— Как же не знать одного из лучших политиков за последние полсотни лет? Этот человек вызывает восхищение.

— Вы восхищаетесь Тёмным Лордом?

Кристофер едва не выдал своё изумление, но смог сдержаться, быстро осмотревшись. Температура в комнате словно снизилась на несколько градусов, но самым странным для него оказалось не это. Те, кто поддерживали сидящего перед ним Лорда, медленно встали за ним, слегка напрягаясь, словно готовясь к возможному бою. Маркус же в этот момент забрал коня соперника.

— Вы меня не услышали. Я сказал, что восхищение вызывает Том Реддл, маг-полукровка, потомок величайшего мага Салазара Слизерина. Тёмный Лорд же всего пародия на этого человека.

— Слишком смелое заявление, юный Лорд.

— Но очень правдивое, Кристофер. Позволь тебе кое-что разъяснить. Когда Том Реддл только появился на политической арене, он был молод, но харизматичен, умён, силён, амбициозен и умел вести за собой людей. Изначальное его направление и его людей, которые называли себя Пожирателями Смерти, — улучшение жизни магов и увеличение продолжительности их жизни, несмотря на то, что ради достижения своей силы он совершил страшное преступление. Понять его можно, ведь сражаться со Смертью не может никто, она сильна и всесильна, но Реддл считал, что вырождение магов происходит именно из-за ухудшения условий жизни. Ограниченность, подполье, в котором находятся маги, даже обучение в Хогвартсе за последнее время стало упрощено, некоторые уроки вообще убрали — всё это ослабило вас.

Маркус сделал глоток воды, буквально кожей ощущая, как множество глаз смотрят на них, и все их слушают.

— Первое время ему везло, Министерство прислушивалось к нему, он получал деньги, и его организация росла. До семидесятого года, когда на арене начал выступать Альбус Дамблдор, создавший Орден Феникса. Вот тут и начинаются проблемы — с каждым разом стычки Реддла и Ордена становились…жёсткими и выходили за грань возможного, а молодой и амбициозный маг постепенно начал сходить с ума от того, что его идеи могут пойти прахом. И не было ничего странного в том, что Реддл окончательно двинулся умом, полностью отдавшись своему альтер-эго. В итоге, из подающего надежды мага, он превратился в сумасшедшее, кровожадное и жадное существо, думающее лишь об убийстве. Это уже не человек, а просто животное. И теперь вы все стоите на краю.

Рука Нотта замерла с пешкой в руке, которую он опустил лишь спустя минуту. Казалось, что дыхание задержали все люди.

— Кристофер, я скажу тебе кое-что: ваш мир, благодаря двум псам, что стоят сейчас у власти, находится на краю гибели. Вам осталось два, максимум — три года, прежде чем вы сделаете шаг вперёд, в пропасть. Вас буквально раздирают на части, а вы этого не видите, или видите, но ничего не делаете. Но спасение ещё есть. Сейчас в доме есть два хозяина и несколько хозяев поменьше, но чтобы дома хорошо жилось, здесь должен остаться один хозяин, а остальные — убраны, как бешеные существа.

— Хорошие…слова. И кто же должен остаться, по вашему мнению? — постарался усмехнуться Нотт.

Маркус громко хмыкнул, взяв королеву и рассматривая её.

— Ни один из них, Кристофер. Каждый из нынешних Лидеров — старые псы, которые крепко вонзили зубы в свою кормушку, и если одной из сторон не останется, то другая подомнёт под себя всё, уничтожая тех, кто против него. А значит, надо освободить место ото всех, — рука охотника опустилась на доску, ставя игровую фигуру на доску. — Мат.

Кристофер едва заметно вздрогнул, обратив внимание на доску. И правда, ему поставили мат.

— Благодарю за игру, Кристофер, но мне уже пора идти. К тому же, надо отвести Изабеллу обратно домой, раз уж обещал. А по поводу нашего разговора, я отвечу фразой моего отца — охотники для того и нужны, чтобы уничтожать различных существ. И рано или поздно мы добираемся до сильнейших. Всего доброго.

Встав из-за стола, охотник ушёл по направлению к своей матери, а от неё уже и к Изабелле. Попрощавшись со всеми, тройка магов исчезла, оставляя всех в лёгкой прострации, а хозяина дома в недоумении. Щелчком пальцев он сбил своего короля и встал из-за стола, спрятав руки за спиной и уставившись взглядом на сына.

Спустя пять минут, оставив маму дома, Маркус вместе с Изабеллой переместились в Годриковую Лощину. Девочка всё это время была тихой и ничего не говорила.

— Много нового сегодня узнала, Изабелла?

— Почему…что ты имел в виду, когда говорил все эти слова? Про… Тёмного Лорда и директора Дамблдора?

— Я лишь сказал то, что может найти любой, если достаточно хорошо разберётся в бумагах старого образца. Нынешние маги…впрочем, это не маги, а волшебники.

— А в чём разница? — моргнула девочка.

— Изабелла, твоя мама ведь магглорождённая, значит, ты имеешь представление не только о магическом сообществе, но и обычном, верно? — девочка кивнула, всё ещё не понимая. — Так вот, не обращая внимания на магическое сообщество, скажи, о ком ты думаешь, когда слышишь слово волшебник?

Изабелла ненадолго задумалась, прежде чем ответить:

— Ну…почти о любом, кого я знаю.

— Верно. А когда слышишь слово маг?

— Хм. В голове появляются мысли о Салазаре, — произнесла Поттер и тут же смутилась. — И…ну…

— Неважно, о ком ещё, просто подумай, почему ты так решила и тогда поймёшь, почему я не могу назвать нынешних волшебников магами. А если и называю, то с лёгким сарказмом. Мы пришли.

Изабелла моргнула и обратила внимание на окружение.

— Спасибо…за то, что вывел меня в свет. Было очень интересно и познавательно.

— И теперь будет напряжённо, — добавил Маркус. — Изабелла, после сегодняшнего на меня обратится множество взоров со стороны противников Дамблдора. Рядом со мной будет опасно, и дочке Поттеров будет вдвое опаснее находиться рядом. Тебе будет лучше, если постараешься сохранять дистанцию.

— Ну уж нет! — воскликнула слизеринка. — Думаешь, меня испугает то, что может случиться? Так вот, как бы ни так, если уж меня не испугало то, что мне сегодня сказала Астория насчёт тебя, то не испугает и это. В конце концов, я слизеринка, а не гриффиндорка, чтобы крысятничать и стоять в стороне! Я никому ничего не скажу, и всегда буду готова помогать тебе!

— Что же…спасибо тебе за поддержку, — хмыкнул Маркус, засунув руку за пазуху. Через несколько секунд он достал небольшую змейку, с тёмно-коричневой чешуёй. — Вот, считай, это подарком от… Тёмного Принца Слизерина. Рад видеть, что ты постепенно становишься одной из нас.

— Вау! Какая красивая! — восхищённо произнесла Изабелла, приняв змейку. — Спасибо, Маркус.

Обняв брата, девочка быстро забежала в дом, оставив слизеринца одного, когда как раз начал идти снег.

≪Я знаю, что я гад. Но так всем будет лучше, ≫ — подумал охотник, прежде чем исчезнуть с порога ненавистного ему дома.

26 декабря. Площадь Гриммо 12.

Отдых за газетой, особенно за ≪Придирой≫, — это то, чем сейчас занимался Маркус. С каждым месяцем она всё больше и больше отходит от бреда и уже сейчас это практически ведущий журнал для магозоологов, в котором иной раз можно было найти такие данные, о которых сами магозоологи не знали.

До Большой Охоты осталось три дня, и пока ведущие охотники Демичевы заняты созданием лагеря, а Мураками — разведкой, остальные семьи охотников заканчивают свои дела дома, чтобы за время отсутствия ничего не случилось. Хотя, где найдутся психи, которые захотят напасть на семью охотника? Так, а кто там стучится?

— Да-да, войдите!

В кабинет Главы Рода Блэк вошли Долохов, Беллатриса и Питер, которые застали Маркуса, сидящего на помеси стула и трона и читающего газету, положа ноги на подставку для ног. Проще говоря — он развалился и отдыхал. А тот их и ждал.

— М? Чего стоим? Проходите, садитесь. Мне надо с вами поговорить, — взмахом руки Маркус наколдовал три мягких кресла, на которых расселись трое из Внутреннего Круга. — Как вы уже знаете, скоро мне нужно будет уйти на неделю, поэтому я хотел бы раздать вам задания. Но прежде — Антонин, Белла, вы пропали на несколько дней, что-то серьёзное случилось?

— Тут как посмотреть. С нами связались люди Тёмного Лорда.

— Как-то быстро они узнали, что вас выпустили. И они хотели, чтобы вы отправились на встречу с Реддлом?

— Возможно.

Такой ответ заставил Маркуса внимательнее посмотреть на Антонина и Беллу, вопросительно приподняв бровь.

— Ты же не думал, что после того, что мы узнали из твоих документов, мы с радостью пойдём к Нему? — ответил Долохов. — Когда я так и сказал, нас пытались проводить под конвоем, но у них ничего не получилось.

— Это не объясняет, почему вас не было несколько дней, — сказал Маркус, уже немного жалея этих ребят, и сделал глоток кофе.

— Все вопросы к Белле. Некоторые из них, после…общения с ней, не скоро воссоединятся со своими волшебными палочками, а остальных она отправила к Лорду в таком виде, что мне жалко, что они ещё живы остались. Потом пришлось несколько дней побегать от их дружков, чтобы не привести сюда.

Охотник едва не подавился. Кхм, не хотелось бы ему оказаться на месте этих ребят.

— Мда, сразу видно, что не стоит стоять на пути у обиженной женщины. Впрочем, сами виноваты, на время от вас отстанут. Теперь к делу: Антонин, Питер, мне нужно, чтобы вы занялись подготовкой наших людей. Перед каникулами я провёл проверку, и, Драконы меня раздери, только Наследники хоть что-то умеют, да и то не скажу, что их навыки на высшем уровне. Займитесь всеми, кто в этом списке, — два листа пергамента были отданы мужчинам. — Питер, на тебе тренировка иллюзий, а на тебе, Тони, — развитие магического потенциала. И ещё, Тони, я понимаю, что ты ещё не полностью пришёл в себя после Азкабана, поэтому прошу, держи себя в руках и полностью концентрируйся на деле. Всё, приступайте, только не переусердствуйте.

Антонин и Питер, кивнув, встали и вышли из кабинета, оставив хозяина дома наедине с женщиной.

— Маркус, зачем нам нужен этот… Петтигрю? Он же предатель и может предать тебя!

— Нет, меня он не предаст, тётя Белла, — хмыкнул парень. — К тому же, я могу его понять: когда те, кого ты считал друзьями, относятся к тебе как к мусору, а Великий Хозяин мучает практически каждый день, причём ни за что, волей неволей задумаешься, что для тебя лучше — остаться с таким мусором или монстром, или выжить. Но не будем об этом, я просто знаю, что он не предаст меня. У меня к тебе есть одно дело — мне нужно, чтобы ты срочно встретилась и поговорила с Нарциссой.

— С Цисси? Но почему срочно?

— Потому что по Малфоям скоро будет нанесён серьёзный удар. После Большой Охоты я начну медленную реализацию своего плана по раскрытию анонима, который делает различные пожертвования, который выделил деньги аврорам и тому подобное. Если всё пройдёт так, как я рассчитываю, то Малфои пострадают, и это заденет всю семью, поэтому я хочу уберечь её от этого всего. Драко же… Хм, я его недолюбливаю, но готов и его уберечь, пока он мне ничего не сделал. Хотя, если он такой же, как и его отец, то парня уже ничего не спасёт. Лишь бы мне дорогу не переходил.

В кабинете установилась тишина. Каждый думал о своём: Маркус о предстоящем заседании Визенгамота, а Беллатриса думала, что ещё может устроить сидящий перед ней подросток. И по появившемуся оскалу она поняла — он что-то придумал. А судя по голосу, которым он говорил, — кому-то не понравится то, что он придумал.

— Тётя, скажи, тебе очень скучно в последнее время?

— Я в основном сижу дома и привожу себя в порядок после Азкабана, — слегка удивилась вопросом Беллатриса Блэк. — Ну, если не считать тот боевой выход. Естественно, что мне скучно, лишь разговоры с Анной скрашивают эти дни.

— Отлично. Тогда я предлагаю тебе развеяться и немного повеселиться над старичками, — хлопнул в ладошки охотник. — Сейчас всё расскажу.

* * *

30 декабря. Штаб Визенгамота. Министерство Магии.

Последнее заседание верховного суда магов Великобритании в этом году. Сегодня судьи не проводили заседания по нарушению закона, а просто обсуждали произошедшее за год. Иногда обсуждение касалось законов, которые вышли недавно или их собираются издавать в ближайшее время, и на таких заседаниях часто находились высокопоставленные люди или те, за кого поручились судьи. С декабря прошлого года многие судьи стали всё чаще жалобно вздыхать на заседаниях, особенно, если кого-то собирались судить. И не удивительно, ведь с приходом на пост судьи Анны Кусланд, которая сразу же спелась с Амелией Боунс, Гризельдой Марчбэнкс и Тиберием Огденом, верховный суд почти каждое собрание умудрялись опускать, ни разу не используя нецензурные слова. Впрочем, всего лишь тридцать процентов подвергалось этим ≪нападкам≫. Сорок процентов судей поддерживало эту четвёрку, остальные же заняли нейтральную позицию. Вот и сегодня, придя в штаб и увидев, как четверо судей что-то решают, многие жалобно вздохнули, решив, что они что-то придумали. Ах, если бы это было так. Не успел Верховный Чародей начать заседание, как открылась дверь и внутрь вошла…

— Приветствую достопочтенных судей, — произнесла красивая, высокая женщина с надменным, немного томным и сонным взглядом и с короной блестящих чёрных волос. Не узнать эту женщину было невозможно, даже будучи одетая в мантию лилового цвета, она приковывала взгляд.

— Лестрейндж! — воскликнул Сириус, пришедший по разрешению Дамблдора. — Ты же должна быть в тюрьме!

— Но-но-но, кузен, — усмехнулась Беллатриса мягким, даже сладким голосом, подвигав в воздухе указательным пальцем. — Не Лестрейндж, а Блэк. А из тюрьмы меня уже выпустили, так как за меня поручились.

— Кто может поручиться за сумасшедшую ведьму, служащую Тёмному Лорду? — продолжал кричать бывший Блэк, не сразу вслушавшись в слова своей кузины.

Из-за внезапности никто не потребовал тишины, все ещё пребывали в лёгкой прострации. Беллатриса, улыбаясь, полностью закатила рукав своей мантии до плеча, показывая чистую руку.

— Как видишь, я уже давно не служу Тёмному Лорду. Я осознала свою ошибку и теперь готова оправдать надежду, которую возложил на меня новый глава Рода Блэк. Ой, я забыла, а тебя, кажется, снова выкинули, как шелудивого пса, Сириус. Ай-яй-яй, плохой мальчик, Сириус, плохой.

— Успокойтесь! — быстро произнёс Альбус, не давая вспылить Сириусу и обращаясь к женщине. — Мисс Блэк, рад видеть, что вы исправились, однако скажите — почему сам Лорд Блэк не пришёл на сегодняшнее заседание? Мы были бы счастливы увидеть его и, наконец, познакомиться.

— У Лорда Вуррена Блэк очень много дел с тех пор, как он стал главой. Он был очень зол, когда увидел, что произошло с Древним и Благородным Родом, поэтому он не скоро сможет появиться на людях. Но он дал мне право говорить от имени семьи, — женщина продемонстрировала младшее кольцо Рода.

Удовлетворившись произведённым эффектом, Блэк медленно поплыла (по-другому и не скажешь) к своему месту. Но уже приблизившись…

— Анна? Рада снова тебя видеть! — воскликнула Беллатриса.

— И я рада видеть тебя, Белла. И рада, что ты, наконец, одумалась.

Две женщины обнялись, словно давние подруги, отчего многие вздрогнули. Характер мисс Блэк был известен многим, если не всем, и судьи предпочитали не думать о том, насколько тяжело теперь им всем будет.

Сириус, как и Дамблдор, хмуро смотрел на происходящее. И если директор подсчитывал, насколько сильно вновь пострадали его планы, то Безродный тихонько бесился. К тому же, он сейчас не глава Рода и не имеет голоса в Визенгамоте, чтобы хотя бы выразить Вотум Недоверия в сторону кузины. А если он попробует сейчас бунтовать, его просто выгонят за шкирку без возможности возврата.

А Беллатриса наоборот — была очень счастлива сейчас. Во-первых — она, наконец, выбралась из дома, да и после сегодняшнего она смело может ходить где угодно. А во-вторых — было приятно посмотреть на все эти лица. Особенно на лица кузена и Дамблдора, когда она продемонстрировала всем чистую руку без Чёрной Метки. Да и вряд ли кто из присутствующих понял, что с Анной они познакомились всего полтора месяца назад, зато они ясно дали понять, кто именно за неё поручился.

Знакомству с Анной женщина была рада. Ранее о ней она только слышала, ещё до того, как Тёмный Лорд окончательно съехал с катушек. Как и Северус, Мэроу была перспективна, в плане присоединения к Пожирателям Смерти, но в семьдесят восьмом, сразу после окончания Хогвартса, она уехала к себе и след был потерян. Что же, это было немного неприятно — потеря такой будущей боевой единицы, но серьёзных проблем это не вызывало. А вот узнав Анну лучше, Беллатриса сразу поняла, что с такой ведьмой их врагам было бы очень нелегко. Она одними только словами могла морально унизить соперника, а если её разозлить, то могла и пару очков вперёд дать самой Беллатрисе. Ярости этой женщине было не занимать. За небольшой отрывок времени женщины не просто нашли общий язык, но и крепко сдружились, ведь всегда приятно достать неугодного тебе человека, особенно, если есть с кем его обсудить.

Сын Анны также вызывал у Беллатрисы уважение. Вроде бы он ещё очень молод, но уже силён, в какой-то мере циничен, но в тоже время в нём есть наглость и лёгкое высокомерие, достойное Блэков. Ему не требовалось даже показывать свою силу, она чувствовалась в общении с ним. Но, кроме этого, ему не были чужды доброта и благородство, правда, выражалось это по-своему, и если ты перешёл ему дорогу или как-то посмел оскорбить близких ему людей, то можно сразу заказывать себе могилу. Убить человека для него — раз плюнуть. Беллатриса видела его в той деревеньке в тот момент, когда он увидел разрушения и смерти. В его глазах горела не только жажда убийства, но и желание разорвать всех на мелкие клочки, отрывая от них кусок за куском, не давая им сразу умереть. Даже на неё подействовало то, что увидела она — тела детей, ни в чём не повинных, не сделавших ничего и никому. Что же сейчас стало с Тёмным Лордом, думала она после этого, и что стало со всеми остальными Пожирателями, если они спокойно воспринимают это? А ведь с другой стороны, если бы она не отказалась от того налёта на Лонгботтомов, смогла бы она сдержаться? Или после слепой веры в Тёмного Лорда она также бы могла убить ребёнка? Впрочем, сейчас можно об этом не беспокоиться — раз после всего произошедшего с ней, особенно после Азкабана, убийство детей в ней вызывает отвращение, значит, она бы не смогла такого сделать. В конце концов, это была одна из причин, почему она не напала тогда на Лонгботтомов.

Но Беллатриса не забывала и о второй части своего задания — разговор с Нарциссой. Маркус рассказал, что собирается делать, и женщина быстро поняла, чем это может грозить её младшей сестре. Единственное, что её удивило, это реакция на Драко — было видно, что Маркус его, мягко говоря, недолюбливает, но готов помочь, правда, было видно, что ему явно этого не хочется, и один шаг в сторону — от Драко ничего не останется. Разговор с Цисси Белла решила провести сегодня, после заседания, и уже послала к ней домовика с письмом о встрече. Остаётся надеяться, что разговор пройдёт успешно.

* * *

5 января. Площадь Гриммо 12. Кабинет Главы Рода. 10:43.

— Ничто не испортит мне сегодняшний день, — тихо проговорил Маркус, развалившись в кресле со счастливой улыбкой.

Впрочем, счастье охотника было оправдано: Большая Охота прошла на ура, в этом доме нет Поттеров, Дамблдора и Малфоев, кто смог бы испортить его настроение. Ну, и к этому можно прибавить воспоминания о званом вечере и лице Теодора, когда он оставил Изабеллу на него. А уж сегодняшнее утро…

Маркус вернулся в шесть утра и застал дом в…не совсем обычной обстановке. Складывалось ощущение, что здесь проводили вечеринку, как минимум, человек двадцать, хотя он обнаружил всего троих, в полуразрушенной гостиной: Питера, Беллатрису и Антонина. Причём, если последние двое спокойно спали на полу (ну как на полу, женщина умудрилась расположиться на полу и на кровати), то Питер, в виде крысы, медленно покачивался на люстре, явно не испытывая неудобств. Запах алкоголя был настолько плотным, что Маркус почти сразу наколдовал вокруг себя купол чистого воздуха. С помощью Кричера гостиная была убрана, Питер снят с люстры и был отправлен домовиком в комнату. С остальными двумя разбирался сам Кусланд, чуть коварно улыбнувшись и отлеветировав обоих бывших Пожирателей, под одобрительную ухмылку Вальбурги, на одноместную кровать. И не спрашивайте, сколько нервов ему потребовалось, чтобы сделать это и не разбудить их. Зато теперь, когда они проснутся, пусть сами думают — что делать и кто виноват? И какого чёрта это произошло…

В течение пары следующих дней у Маркуса было назначено несколько встреч, и сейчас должен был прийти первый человек. Широко зевнув, прикрыв рот ладонью, охотник медленно принял нормальное положение на стуле. Каждое движение отдавало тупой болью во всём теле, но достаточно было вспомнить саму охоту, и любая мысль о боли отходила на дальний план.

— Ох. Иван, я по гроб жизни буду благодарить тебя и твою семью за такую Охоту. Не то, что в прошлом году ты предлагал. Смеркуты, по сравнению с Пятиногами-МакБутов — всё равно, что хомячки против кошек.

Резко дёрнувшись, парень положил ладонь на свою грудь, прикрыв правый глаз. Один из ударов Пятинога пришёлся ему в грудь, сломав шесть рёбер, правда, чтобы остановить его, потребуется гораздо больше, чем такой удар. Ох, что это была за Охота — добыча была быстра, сильна, опасна и гораздо мобильнее многих из них. Удары ломали кости, фаерболы, вылетавшие изо рта Пятиногов, летели с огромной скоростью и могли расплавить металл за считанные секунды, и лишь щиты охотников не давали огню убить их. Даже с отрубленной одной ногой, или даже двумя, Пятиноги продолжали отбиваться. Вопрос в том, как эти существа, которые, по идее, обитают только на острове Дрир у северного побережья Шотландии, оказались недалеко от границы СССР? Радовало, что Сато Мураками обещал выделить время и разобраться с этим вопросом, заодно постарается разузнать, сколько ещё осталось жить нынешнему правительству.

— Хозяин!

— Да, Кричер.

— Мистер Бейбр Патил готов прийти на встречу с вами.

— Отлично. Открой, пожалуйста, камин и проводи сюда гостя. Не забудь подать прохладительные напитки и закуски.

— Как скажете, Хозяин, — поклонился домовик, мгновенно исчезнув.

≪Бейбр. Лев. Хах, интересное имя≫, — подумал парень, ожидая гостя. А уже через полторы минуты в кабинет вошёл мужчина. Ни разу его не видев, по одним только глазам Маркус узнал в мужчине отца Парвати и Падме.

— Приветствую вас в моём доме, мистер Патил. Рад, наконец, встретиться с вами, — поднялся навстречу Маркус, умудрившись не нахмуриться от резкого движения.

— Взаимно, мистер Кусланд. Или мне называть вас мистер Блэк? — с лёгкой ухмылкой произнёс гость.

— Для вас — просто Маркус. Дядя, — улыбнулся уже охотник, увидев лёгкое удивление в глазах мужчины. — Раз Парвати и Лотос теперь мне как двоюродные сестрёнки, получается, вы мне как дядя. Впрочем, это всё лирика и можно перейти сразу на ты. Присаживайся.

Гость и хозяин дома расселись в креслах. Первым слово взял гость:

— Маркус, сперва я должен извиниться, что не смог прийти к тебе сразу после произошедшего. Благодаря…некоторым законам, у меня были неотложные дела, от которых я не мог оторваться. К тому же, мои девочки не сразу передали мне, что с ними случилось, я узнал об этом лишь в конце ноября. Прими мои извинения и мою благодарность за то, что спас мою дочь и оградил обеих от опасности. Наш Род у тебя в неоплатном долгу.

— Бейбр, — поднял руки охотник, останавливая гостя. — Прости, но я не могу принять ни твоё извинение, ни твою благодарность. Ты не виноват в том, что дела не позволили тебе получить информацию раньше. Тебе не стоит благодарить меня за спасение Лотоса, потому что на моём месте это должен был сделать каждый, к сожалению, в Англии слишком мало магов, остались одни лишь волшебники, которые смотрят в рот старику и прячутся за спину годовалого ребёнка, в надежде, что он уничтожит самую большую угрозу их жизни. Род Патил мне ничего не должен.

Выслушав охотника, Бейбр Патил откинулся назад, упираясь спиной в спинку кресла. Вот чего он не ожидал, так это таких слов. Да, девочки хорошо отзывались о нём, и как его дочки, он прекрасно видит ауру сидящего перед ним подростка. Тёмная, опасная, но в тоже время добрая, готовая защитить близких к нему людей. Нейтрально-тёмная, как и говорили девочки. Если бы не необходимость обратиться к Дамблдору, Бейбр бы сразу обратился к охотнику за защитой для своих дочерей и, возможно, избежал того, что случилось с Падмой.

— Кстати, как там Лотос? — спросил охотник, сделав глоток воды. — Никаких побочных действий укуса не проявилось?

— Нет, — облегчённо выдохнул мужчина. — Лишь волосы слегка светлее стали, но лучше это, чем то, что могло произойти. Как только я представлю, что тот вампир мог убить Падме или превратить в себе подобную…у меня только от одной мысли сердце чуть не разрывается.

— Успокойся, Бейбр, это теперь позади. Я планировал на днях отправиться в США, в родовой сейф, заодно возьму оттуда два амулета защиты для сестричек. Конечно, от высших вампиров и существ он не спасёт, но мелких вредителей, тех же самых низших вампиров, сможет отогнать. К тому же, мы с Парвати и Лотосом объединены Ритуалом на основе моей крови, а не очень много найдётся существ, которые отважатся напасть на тех, от кого пахнет охотником. Но проблема в другом: девочки-то защищены, и их не смогут даже выгнать отсюда, а вот что насчёт тебя и твоей жены? Ты прости, но взять вас под такую же защиту я не могу. Ты…эм, слишком староват, для брата.

— О, насчёт нас не волнуйся, — улыбнулся мужчина, взяв стакан с соком. — Мы всегда можем отправиться назад в Индию с помощью родовых порт-ключей, и никто из Министерства нас оттуда не сможет выкурить. Дамблдор даже теперь не сможет опираться на то, что мои дочери могут быть в опасности, ведь теперь они под защитой охотников. Я не собираюсь больше идти на поводу этого старика, а с учётом того, что происходит в Англии, мне кажется, что скоро начнётся новый виток войны. Я ведь прав?

— Прав. Мой отец, когда был жив, однажды рассказал мне, что магическая Англия слишком близка к тому, чтобы погибнуть. Последняя война слишком сильно ослабила не только позиции Тёмного Лорда и Ордена Феникса — пострадали и обычные, ни в чём не повинные маги. Сейчас в Англии даже нет мракоборцев, Аластор Грюм не в счёт, он последний остался, и в его нынешнем положении… Как говорится, один в поле не воин. А подавляющее число остальных людей — всего лишь посредственные волшебники.

— Тогда почему никто отсюда не уезжает? — нахмурился Бейбр. — Если всё так плохо, то многие должны были уже убираться отсюда, забрав детей.

— Ну, по Поттерам незаметно, что волшебники умеют думать. К тому же, официально не говорится, что всё так плохо, везде только и слышишь, как всё хорошо, что Тёмный Лорд побеждён и можно жить спокойно. И почти никто не видит, что Волан-де-Морт восстанавливается и готовится к последнему раунду. Последнему для всех тех, кто живёт здесь.

— И что ты собираешься делать, Маркус? Мои дочери сказали, что ты не очень хорошо относишься к Англии и был бы только рад, если бы она сгорела. Но вот сейчас я смотрю на тебя и почему-то вижу, что у тебя есть план.

— Тут ты прав. Я ненавижу Англию, она не дала мне ничего хорошего за мою жизнь. Ещё год назад я даже рукой бы не пошевелил ради её спасения. Сейчас же… Сейчас у меня здесь есть две сестрички, тётя Белла, моя лучшая подруга Луна, мои друзья и…в общем, у меня здесь есть люди, которых я готов защищать, и если ради их жизни я должен удержать Англию от уничтожения — я сделаю это. Но для этого надо разобраться с некоторыми людьми, которые вгрызлись в кормушку, и не дать им разрывать Англию на куски.

Маркус даже не заметил, как в последней части разговора его выражение лица изменилось и больше было похоже на то, что он снова находится на охоте: глаза даже через очки горели огнём, улыбка превратилась в звериный оскал, а тёмная энергия буквально клубилась вокруг него, активируя телекинез, отчего некоторые предметы поднялись в воздух и закружились вокруг него.

— Не завидую я твоим врагам, Маркус, честно тебе скажу. И я рад, что моя семья может назвать род Кусландов своими друзьями.

— Род Блэк также приходится союзниками Роду Патил, — улыбнулся парень. — Пока я глава этого Рода, я не позволю порочить его, как это делал Сириус Безродный. Конечно, рано или поздно все узнают, что Маркус Кусланд и Вуррен Блэк — это один и тот же человек, но мне от этого ни жарко и ни холодно.

— А как же проблемы, которые могут появиться? Ты не просто выгнал предыдущего главу Рода из семьи, а изгнал его полностью. Такое многим не понравится.

≪Не понравится Дамблдору и его лизоблюдам. Ты не сказал этого, Бейбр, но я тебя понял, ≫ — подумал Маркус, но вслух сказал другое:

— Могут попробовать взбрыкнуть, если хотят, но не получится. Магия признала меня достойным магом, который может вывести Блэков из ямы, в которой они оказались, к тому же, если бы не мой предок, Алистер Кусланд, их бы уже давно не было. Ни один суд в мире не пойдёт против самой Матери Магии, если им жить хочется. Так что я со всех сторон защищён.

— Тебе точно тринадцать лет? — немного настороженно спросил Патил.

— Кажется, Кричер в сок добавил алкоголь, — хихикнул подросток. — Бейбр, я родился тридцать первого июля восьмидесятого, сейчас январь девяносто четвёртого. Естественно, мне тринадцать. С половиной.

— Просто по тебе и твоим действиям такого не скажешь, если честно.

— Ну, мне приходится вести себя старше, чем мне есть на самом деле, но это не значит, что мне не знакомы развлечения подростков. Просто слишком мало людей, с которыми я могу расслабиться и быть обычным Маркусом, не задумываясь о том, что я ещё и охотник, способный к убийству. Однако, как быстро летит время.

Хозяин и гость одновременно бросили взгляд на часы.

— Да, ты прав. Через час у меня встреча, а потом я хотел бы провести время со своей семьёй. Я рад, что нам удалось поговорить, Маркус. В любое время дня и ночи можешь положиться на Род Патил, и если понадобится помощь — только скажи.

— Аналогично, Бейбр, — с улыбкой ответил охотник, пожав руку отцу близняшек, и проводил его до камина, где гость покинул его во вспышке зелёного пламени. Осталась ещё одна встреча, и весь день и вечер будет свободен. А вот ночка…

Спустя три часа.

Многие, кто сейчас бы посмотрел на Лорда Гринграсса, так не смогли бы и понять, что он сейчас в глубоком ступоре. Впрочем, если учесть всё, что произошло с его семьёй, никто бы не удивился. Почти полное банкротство его семьи и информация об этом, которая попала к Малфоям, ≪регулирующие ≫ законы Визенгамота, а теперь ещё и более навязчивый шантаж от Люциуса, который уже чуть ли не требует свадьбы. Что его заставило так активизироваться — неизвестно, но факт остаётся фактом. Плюс появление охотников и Тёмного Принца, причём, судя по косвенным причинам, Кусланд и Тёмный Принц — один и тот же человек. Мерлин, благополучие его семьи летит под откос с восемьдесят пятого года, и, кажется, эта тенденция не останавливается.

А теперь ещё и вот это. Дафна сказала, что новый Лорд Блэк хочет встретиться с ним и что-то обсудить. Естественно, он сразу, разобравшись с делами, пришёл на эту встречу, не забыв, конечно, позаботиться о своей защите. Несмотря на то, что Глава Рода Блэк уже другой, он может также быть преданным щенком Дамблдора. Так он думал вначале. Сейчас же, сидя в кабинете Главы Рода, Альберт Гринграсс пытался заставить свой мозг работать, а это было не так легко, если учесть, что сидящий перед ним подросток и есть новый глава Дома Блэков. Это мешало ему собраться с мыслями.

— Рад наконец встретиться с вами, Альберт. И пожалуйста, не будете ли вы так любезны перестать сверлить меня взглядом. А-то у меня ощущение, что во мне сейчас появятся не предусмотренные при рождении отверстия.

— Мне кажется, я пришёл не туда. Или же не к тому человеку, — пришёл в себя Альберт. — Я ожидал, что передо мной будет сидеть Лорд Блэк, а не мальчишка.

— Все были мальчишками, мистер Гринграсс, а потом выросли. Разница лишь в воспитании. И да, я новый Лорд Блэк, если вам ЭТО, — продемонстрировал кольцо Рода, — что-то говорит. Всё-таки, даже вы должны знать, что магию нельзя обмануть, так что пытаться вас уговаривать и убеждать поверить мне я не собираюсь.

— И как же мне к вам обращаться? — хмыкнул мужчина. — Лорд Блэк? Или же всё-таки Лорд Кусланд?

— Интересно, но вы не первый, кто такое спрашивает. Я Маркус Кусланд, этого ничто не изменит, но мне пришлось взять на себя обязанности Главы Рода. Видите ли, Альберт, мне не нравится то, что происходило с Блэками до того времени, пока я не появился здесь — Беллатриса сидела в тюрьме, Нарцисса замужем за человеком, который лижет зад Тёмному Лорду, Андромеда почти такая же, только она на стороне Дамблдора. Сириус, поганец такой, чуть ли не лёг под этого старика, едва не разрушив магию дома, и из-за него Род Блэков чуть не получил статус Предателей Крови. Поэтому я решил исправить это положение, а заодно поправить некоторые дела и вернуть семью.

— И зачем вы попросили меня прийти, Лорд? Что-то я не помню, чтобы Блэки…

— Успокойтесь, Альберт. Во-первых — давайте обращаться друг другу по имени, без всяких Лорд и сэр. Ни Кусланды, ни Блэки не являются противниками Гринграссов, поэтому ни с одной стороны я к вам претензий не имею. Я позвал вас, чтобы обсудить одно старое дело, которое объединяло когда-то Блэков и Гринграссов. Посмотрите эти бумаги.

Несколько листов (естественно, копии) перекочевали в руки главы Рода Гринграсс. Пока мужчина читал, Маркус чуть откинулся на стуле и внимательно следил за гостем. Вот он дошёл до конца листа и в удивлении приподнял бровь.

— Это…

— Старый договор между Максимилианом Гринграссом и Арктурусом Блэком. Договор, по которому Роду Гринграсс передаётся остров. Не бесплатно, конечно, а за определённую сумму. Причём, судя по бумагам, явно немаленькую. Я мог бы сказать, что не знаю причины, по которым Сириус разорвал этот договор, но давайте на чистоту — причина этого разрыва имеет длинную седую бороду, который уже давно вставляет палки в колёса практически всем Древним Родам. С того времени, как он получил огромную власть и признание, многие Рода оказались на грани исчезновения или близки к этому. Но мы немного отошли от темы. Так как главой Рода являюсь я, то решил, что было бы неплохо восстановить старый договор, всё равно сейчас островок простаивает.

— Неужели за просто так? — недоверчиво хмыкнул Гринграсс. — Простите… Маркус…но мне в это не верится.

— Конечно нет. Альберт, я не занимаюсь благотворительностью, во всяком случае, в таких масштабах. Скажем так, я отдаю вам это остров в аренду, в рассрочку на пять лет. Вы можете заплатить всю сумму в любой момент, не позже пятилетнего срока, а потом, если мы оба останемся довольны этим решением, то можем продлить договор.

— Всё равно я не верю, что вы делаете это по доброте душевной. У вас должна быть причина, почему вы это делаете, — глаза Альберта чуть сверкнули, глядя на Маркуса, и охотник буквально почувствовал, как его словно пронзило насквозь что-то острое. Парень чуть оскалился, поняв, что только что испытал на себе одну из Родовых сил Рода Гринграсс — Пронзающий взгляд.

≪Вот это сила. Даже через очки действует, пусть и ослабленно. ≫

— Ну, причина у меня лишь одна. Даже скорее не причина, а просьба — не отдавайте своих дочерей за Малфоя. И прежде, чем вы спросите, да, я знаю, что между вашими семьями есть договор, по которому ваша дочь Дафна выйдет за Драко Малфоя.

— Этот договор появился уже давно, Маркус. У меня была причина, чтобы заключить его.

— Я знаю, именно поэтому я предлагаю вам ресурсы, чтобы избавиться от Малфоя. Я понимаю, что вы строгий отец и авторитет в семье, но понять вы должны, что сделать свою дочь счастливой вы не сможете таким образом. Даже если бы Малфои отпустили Дафну, то уж Асторию по своей воле не отпустят. Они жаждут получить то, чего не было у них — Родовую силу. Поэтому единственные способы избежать этого — убить их или не дать возможности исполнить брачный договор.

Теперь на стуле откинулся Альберт, внимательно смотря на Маркуса. Он больше рассчитывал, что парень потребует пересмотр брачного договора в его сторону, для своей выгоды, но вот на такой ответ он явно не рассчитывал. Поэтому он не мог не спросить:

— В чём же твоя личная выгода? Хорошо, я понимаю причину возобновления договора между Блэками и Гринграссами, тут мы оба в выигрыше, но что тебе даст разрыв договора между Дафной и Драко?

— Ну, во-первых — это будет хороший удар по Малфоям, что мне только на руку. А во-вторых — я не хочу отдавать Дафну таким людям. Да и Асторию тоже. Впрочем, с учётом характера Астории, Драко сам сбежит к вам, умоляя всё переиграть.

— Это да. Характер у неё очень…нелёгкий и активный. То есть, ты не собираешься уговаривать меня, чтобы Дафна вышла за тебя?

— Чтобы прийти к такому же исходу, как у неё с Драко? Я не буду скрывать, что Дафна мне нравится, она притягивает меня к себе, но в тоже время я прекрасно понимаю, что она может выбрать любого, кто ей понравится. Но это не означает, что я не буду добиваться её внимания и просто стоять в сторонке. Правда, вначале надо разобраться с договором на остров. Так каков твой ответ, Альберт? По рукам?

* * *

5 Января. 22:53. Площадь Гриммо 12.

Устало упав на свою кровать, Маркус радостно выдохнул, давая отдых мозгу. Мало того, что две сегодняшние встречи заставили его напрячься, чтобы правильно находить слова, так ещё Родовая сила Гринграсса давила на него, словно пытаясь добиться от него правды.

— Устал, сын? — раздался голос матери охотника.

— Можно сказать и так, — пробурчал Маркус, оторвавшись от подушки. — Не понимаю, как ты не срываешься на этих заседаниях Визенгамота?

— Ну, во-первых — ты сам дал мне путёвку туда, — тихо рассмеялась женщина. — А во-вторых — я быстро нашла себе…м-м-м…сообщников, с которыми очень удобно выводить из себя остальных.

— Зря спросил. Зная твой характер, мама, я бы удивился, если бы было наоборот. А с учётом того, что теперь с вами и Беллатриса, я уже жалею этих старичков.

— О да. Видел бы ты лица всех судей, когда Белла вошла в зал. Я думала, что половина судей инфаркт хватит.

— Я видел, Беллатриса показывала воспоминание. Оно, кстати, до сих пор хранится у меня в кабинете, ну так, чтобы просматривать их ради удовольствия. А может, со временем, остальным покажу, чтобы тоже посмеялись.

Развернувшись лицом вверх, охотник запрокинул руки за голову и с чуть мечтательной улыбкой прикрыл глаза.

— Ты так изменился после переезда в Англию.

Маркус резко распахнул глаза и перевёл взгляд с потолка на свою маму.

— Разве?

— Да, причём очень заметно. Ты стал более эмоциональным, не потеряв при этом холодную натуру охотника.

— Хм, а я в основном считал, что мой характер стал нестабильным. Это меня…немного беспокоило.

— Просто ты возвращаешь себе свою человечность. Твой отец испытал в своей жизни серьёзную травму, что лишило его эмоций, считай, человечности. Ты тоже испытал за свою жизнь неприятные, ужасные моменты, но всё-таки, пусть вначале ты не был готов, теперь ты сильнее и способен выдержать многое. Когда погиб твой отец, я видела, что ты с каждым месяцем всё больше напоминаешь его, отключаясь от своих эмоций. Моё сердце разрывалось, когда я смотрела на тебя в такие моменты и не знала, чем тебе помочь. Оказывается, надо было всего лишь вернуться в Англию.

— Мама, не в этом дело. Я до сих пор ненавижу Англию и не стал бы плакать, если бы она сгорела в Адском Пламени. Просто теперь у меня появились люди, ради которых я готов разорвать на куски любого. Да и играть против Альбуса и Тёмных Лордов мне очень нравится, только отдохнуть никак не получается.

— Разве ты сейчас не можешь отдохнуть?

— Нет, мам. Мне нужно сходить в ещё одно место и поговорить кое с кем, прежде чем я смогу отдохнуть и полностью восстановиться после Большой Охоты.

— И когда ты отправляешься?

— Часа через полтора отправлюсь. Надо сделать всё как можно раньше и успеть до того, как начнётся полнолуние, а оно уже через два дня.

— Хорошо, тогда поспи немного, а я тебя разбужу, когда придёт время.

Слегка зевнув, прикрыв рот рукой, Маркус повернулся на бок, сказав матери спасибо и мигом уснув. Анна, увидев, что её сын уснул, подошла к его кровати и укрыла одеялом, поправив его волосы. Маркус очень многое взвалил на свои плечи и не собирается останавливаться на достигнутом, хоть и понимает, что сражаться сразу с Альбусом и Тёмными Лордами слишком тяжело. И единственное, чем Анна может ему помочь, это поддержать своего сына и вставлять палки в колёса Визенгамоту, попутно пытаясь улучшить то, что ещё не успели испортить старики своими законами.

* * *

Спустя полтора часа. Лютная улица.

Одно из мест, которое, по праву, если и не нравилось, то хотя бы притягивало Маркуса, это Лютная улица. Было весело смотреть и слушать, как всё здесь говорит, что, мол, это место, где всё незаконное, где ничто не контролируется Министерством, в общем — это подобие чёрного рынка. Вот только оно было именно что подобием. Лишь избранные знали, что Лютная улица на самом деле незаметно контролируется аврорами, которые давно поняли, что проще держать в узде мелких ворюг и шантажистов, отпуская по мелким делам, чтобы потом можно было поймать рыбку покрупнее. На настоящий чёрный рынок просто так не попасть, нужно или быть хорошим знакомым человека оттуда, либо выложить хорошую сумму нужным людям. И сумма, как минимум, шестизначная.

В данный момент охотника не интересовал чёрный рынок, его путь лежал к одному дому, где находился один…человек, с которым он хотел поговорить, хотя и не хотелось этого. Слова матери всё ещё крутились у него в голове. И Маркус не мог не признать, что он и правда изменился, в тоже время оставаясь самим собой. Ему нравилось, что у него появились друзья, которые не боятся его тёмной души, и он мог смело сказать, что как минимум Невилл и Луна точно догадываются, что Тёмный Принц и Маркус Кусланд — один и тот же человек, но при этом не порицают его и не высказывают свои догадки. Это было…приятно, и Маркус был им благодарен.

А вот дойти до места он так и не смог. Из ближайшего переулка послышались возня, звуки борьбы и вспышки заклинаний, которые были видны даже во время сильного дождя. А едва охотник подошёл к этому переулку, как оттуда прямо ему в руки упала молодая девушка, судя по знакам на мантии — аврор. Причём, чем-то она была ему знакома.

— Кхм, я всегда знал, что достаточно красив, чтобы от меня не убегали люди, но чтобы настолько, что красивые девушки сами падают мне в руки?! — хмыкнул охотник, пригибаясь от заклинания Секо. — А вот и гости.

Поставив девушку на ноги, Маркус вскинул руку в сторону переулка, выпуская волну телекинеза.* Судя по звукам и мату, телекинез нашёл свои цели.

(Если кто не помнит, Маркус владеет телекинезом с шести лет, в главе Очищение об этом упоминается, да и в главе Разные сёстры тоже.)

Девушка быстро пришла в себя, атакуя врагов. Из темноты в ответ прилетело два заклинания разоружения и одно связывающее, которые встретились с наколдованным щитом охотника. Несмотря на то, что заклинаний было три, сонар Маркуса показывал пятерых атакующих, что означает, что телекинез на несколько секунд вывел двух из строя.

— Сможешь прикрыть меня плотным огнём?

— Ты что собрался к ним? — удивлённо спросила девушка, уворачиваясь от Круцио, а после этого — от Авады.

— Эти парни не собираются нас обезвреживать, как я погляжу, — зарычал охотник, улыбаясь. — Значит и нам не надо сдерживаться.

Бросив в темноту заклинание, которое очищает картошку от кожуры (и судя по громкому крику, оно достигло цели), Маркус ринулся в темноту, под аккомпанемент Импедименты девушки. Оказавшись перед лежавшим человеком, охотник заметил, что заклинание очистки не только попало в цель, а ударило в руку мага, сняв кожу от пальцев руки до локтя. Вроде Бытовое заклинание, а какие повреждения… Клинок Тэнэбрис вонзился в череп мага, пройдя сверху вниз, прерывая его мучения.

Напрасно маги думали, что могут его убить. Маркус был в темноте переулка, то есть, на своей территории. Здесь он может перемещаться так, как захочет, и они его не достанут. Короткий переход Теневой Тропой, и охотник оказывается за мужчиной, который как раз посылал Аваду в ту сторону, где оборвался крик его напарника. Выйдя с Тропы, чуть пригнувшись, Люкс и Тэнэбрис одним взмахом перерубают ноги мага, но тот даже вскрикнуть не успел, так как едва он упал на землю, клинки пронзили шею и позвоночник, лишая его возможности кричать. А может он не успел ничего сделать потому, что заклинание Импедимента сильно затормозило его, неважно. Итог оказался одним — два человека уже были убиты за несколько секунд.

Развернувшись, Маркус принял две Авады на клинок Люкс, не обращая внимания на мага, который решил выйти из темноты на свет (ночью, ага, впрочем, лучше свет от магического светляка, чем полная темнота). Один шаг вперед, соединение клинков во вспышке красного света, и Лунный меч разрубает ещё одного мага снизу верх на две части, резко смещаясь налево, защищаясь от клинка соперника.

— Надо же! Хоть кто-то в этой отсталой Англии умеет владеть клинками? Я поражён!

— Заткнись, щенок! — прошипел маг, нанося удары клинком, в котором Маркус узнал турецкий ятаган.

Маркус не мог не улыбнуться, обмениваясь ударами с, как он уже догадался, Пожирателем Смерти. Ятаган, будучи более лёгким и чуть короче Лунного меча Маркуса, удачно парировал удары охотника. Со стороны больше казалось, что оба соперника играют друг с другом, обмениваясь ударами и высекая искры. Смех Кусланда, которым он одаривал каждый удар, злил Пожирателя, заставляя его делать ошибки. Несколько глубоких царапин на руках, щеке и груди так ничему и не научили мужчину, поэтому, снова разозлившись на смех Маркуса, он ринулся вперёд, держа ятаган над собой. Охотник лишь ушел в сторону, когда клинок рассек воздух, отчего Пожиратель по инерции пробежал несколько шагов вперёд, не успев во время затормозить из-за мокрой земли, и, оказавшись за его спиной, просто пронзил насквозь.

— Я бы с радостью поиграл с вами, но у меня есть ещё дела. Да хранят тебя Великие Драконы.

Лунный клинок вышел из тела Пожирателя, после чего его тушка упала на землю лицом в лужу.

— Вижу, вы тоже закончили работу, — поинтересовался парень, выйдя из переулка.

Девушка на этот раз лежала на земле, поскользнувшись (наверно), а вот её противник сидел возле стены, словно устал. Правда, присмотревшись, можно было заметить, что мужчина был мертв, так как, отлетев к стене, он головой насадился на длинный гвоздь, что и закончило его жизнь.

— Хм, интересный способ борьбы, раскидывая врагов в стены. Вдруг там будут гвозди или ещё что-нибудь, — протянул он руку девушке.

— Я не думала, что так будет. Выпалила первым заклинанием, что мне пришло в голову.

— Ну, не мне вас судить, миледи. У вас очень хорошо получилось расправиться с врагом.

— Спасибо. Эй, мы случаем не встречались?

Маркус внимательнее присмотрелся к девушке и тут же понял, почему она ему знакома. Пусть было не очень светло, да и дождь портил причёску, но если волосы перекрасить и сделать ту же причёску, что он видел год назад, то он узнал бы девушку. Хм, конечно, он хотел попозже поговорить с ней, но если судьба буквально толкает девушку ему в руки, то почему бы не воспользоваться шансом?

— Да, виделись. В Хогвартсе год назад. Если я правильно помню, то передо мной Нимфадора Тонкс, аврор, что присутствовала при падении Гилдероя Локхарта.

— Просто… Тонкс, — ответила девушка, волосы которой стали красными. — А ты Маркус Кусланд, кто вытер Локхартом пол в тот день.

— Вот и снова познакомились, — улыбнулся охотник. — Тонкс, может, переместимся в другое место? Например, в Дырявый котел?

— Это ты мне так свидание назначаешь? — смутилась аврор. — Извини, но у меня обход…да и надо сообщить о нападении.

— После такого обязательно надо прийти в себя, желательно за чашкой тёплого чая или кофе. К тому же, не думаю, что тебе добавляет радости ходить под дождём, а в Дырявом котле тепло.

Тонкс, казалось, не знала, что ей ответить на это. Если бы Маркусу не нужен был разговор с ней, то он бы не стал давить, но кто знает, когда получится в следующий раз? А его дело…что же, пару часов он подождёт.

— А ещё, я соображу нам горячий перекус, чтобы холод сегодняшней ночи не так сильно давил. А там, может, и дождь закончится.

— Ох, ну хорошо. Только не долго, — сдалась девушка. — Сейчас отправлю Патронуса, что мне нужно опросить свидетеля, и пойдём.

И пока Патронус зайка получал вводные о том, что надо сообщить её боссу, Маркус про себя радовался. Что же, до Андромеды напрямую он не может добраться, пока у него нет более значимых доказательств. Но кто сказал, что он не сможет этого сделать через её дочь? Верно, никто. А значит, скоро будет исполнена ещё одна часть его плана.