Серия Полуночник-4: Сила Хогвартса (джен)

По мнению Гарри, Ремус воспринял настоящую личность Принца-Полукровки довольно хорошо. Он просидел в молчании лишь пять минут, после чего принялся мерить шагами комнату, костеря себя за то, что не догадался обо всём раньше. Гарри подозревал, что дело тут было в том, что Ремус не распознал почерк профессора Снейпа или что-нибудь в этом же духе, но в этом он был не одинок. После этого откровения Гарри поведал о том, что случилось в кабинете Слагхорна. Это слегка приободрило Ремуса.

Урок аппарации тем утром тоже прошёл лучше, чем того ожидал Гарри. Ему наконец-то удалось аппарировать с поворота. У Гермионы тоже получилось это сделать, и она чуть не задушила его от радости. Это привело к замечанию профессора МакГонагалл и волнам зависти от Рона, стоявшего неподалёку, хотя Гарри сложно было понять, было ли это вызвано удачной попыткой Гермионы или же тем, что она обняла его.

Непостоянство дружбы Рона уже порядком надоело Гарри. Ему было непонятно, почему, так завидуя мифическим отношениям Гарри и Гермионы, он всё равно продолжал встречаться с Лавандой? В этом ведь просто не было смысла. Как мог он на самом деле верить сплетням Браун о своих лучших друзьях? ”С другой стороны, в этом году поведение Рона редко было логичным”.

В этом году вообще мало что имело смысл. Рон вёл себя странно, Чо вела себя странно, Малфой спорил со Снейпом, Сириус уехал заниматься Мерлин знает чем, Дамблдор периодически пропадал на несколько дней, а вся женская половина Хогвартса по какой-то причине начала считать Гарри привлекательным. Шесть месяцев назад Гарри бы подумал, что большая часть всего этого в принципе невозможна. Шесть месяцев назад Гарри бы ни за что не поверил, что Рон бросит своих лучших друзей ради девушки, от которой он был явно не в большом восторге.

Конечно, шесть месяцев назад Гарри был готов проклясть Рона до беспамятства, но дело было не в этом. Дело было в том, что Гарри больше не был уверен, что знает настоящего Рона. Тот Рон, которого он знал, ставил дружбу и семью выше слухов и славы. Они уже прошли через это много лет назад. И Рон тогда понял, что не стоит завидовать вниманию, получаемому Гарри... или нет?

К сожалению, больше Гарри не был ни в чём уверен.

Встреча О.З. тем вечером прошла, мягко говоря, неловко. Рон избегал Гарри и Гермиону всеми возможными способами и открыто показывал своё влечение к Лаванде. Это раздосадовало не одного члена группы, и большинство не постеснялись выразить своё неудовольствие столь неуместным поведением. После того как пятый человек сказал Рону и Лаванде заканчивать или пойти и подыскать себе отдельную комнату, парочка покинула собрание. Для Гарри это стало последней каплей. Рона, бывшего его лучшим другом больше пяти лет, не стало. Он превратился в совершенно другого человека, и Гарри не был уверен, что хотел бы узнать его лучше.

Оставшееся время встречи прошло без каких-либо ещё инцидентов. Чего не скажешь о том, что случилось после её окончания. Пока все расходились, члены Совета зажали Гарри в углу, настойчиво предложив запретить Рону и Лаванде в дальнейшем появляться на собраниях. Предложила эту идею, конечно, Джинни, но, что больше всего удивило Гарри, следующей слово взяла Чо:

— Если Рон и Лаванда считают, что то, чем мы здесь занимаемся, это пустая трата времени, то они могут готовиться к войне самостоятельно, — сказала она. — Когда они соизволят повзрослеть, тогда, возможно, мы позволим им вернуться, но уже с испытательным сроком.

Гарри вздохнул, опустившись на появившийся из ниоткуда стул. Ловушка — вот что это было. Что бы он ни решил, обязательно кого-нибудь да разозлит.

— Вы все с этим согласны? — спросил он, поднимая взгляд. Члены Совета переглянулись друг с другом и кивнули. — Может, для начала сделаем им предупреждение? — предложил Гарри. — Если подобное повторится, они покинут О.З. и больше сюда не вернутся.

— Я не против, — пожала плечами Ханна. — Мы же никогда не говорили, что подобное поведение во время собраний будет наказываться исключением из группы. Да мы вообще не думали, что такая проблема возникнет.

— Но Рон должен был понимать, что делает, — возразила Джинни. — Эти встречи призваны помочь нам всем. И все знают, что личные проблемы должны оставаться за дверью.

Гарри не упустил взгляд, которым Джинни наградила Чо, и то, что та под этим взглядом явно почувствовала себя неуютно.

— Это касается и твоих проблем с братом, Джинни, — как бы невзначай заметил Гарри. — У нас у всех есть сложности, и порой о них бывает трудно забыть. Я не в восторге от поведения Рона и вовсе его не оправдываю. Просто я считаю, что нельзя без предупреждения принимать столь суровые меры. Это чревато новыми проблемами. Я поговорю с Роном и Лавандой. Если они не смогут совладать с руками, то им не стоит возвращаться.

Большая часть Совета согласилась с этим. Лишь Джинни попыталась возразить, но Гарри догадывался, что по большей части это было связано с её недовольством поведением Рона. Больше говорить было не о чем, и члены Совета стали покидать Выручай-комнату. Гарри постарался держаться на расстоянии от Джинни, пока та не успокоится. В конце концов, всем было известно, что темперамент Уизли нельзя было просто так списывать со счетов.

Пока все расходились каждый в сторону гостиной своего факультета, Гарри почувствовал, как его левой руки кто-то коснулся. Обернувшись, он наткнулся на Чо, ободряюще улыбнувшуюся ему. Этого он никак не ожидал. Гарри постарался вернуть улыбку, но, судя по удручённому выражению, появившемуся на лице Чо, получилось у него не очень. Однако Гарри почувствовал слабый прилив надежды. Возможно, их дружбу всё ещё можно было спасти.

Надежда испарилась, едва Гарри вошёл в гостиную Гриффиндора — Рон и Лаванда обжимались, сидя рядом с камином. И снова у него возникло чувство, что эти двое пытаются съесть друг друга. ”Они когда-нибудь прерываются?” Глубоко вздохнув, Гарри собрался с духом и направился к ним. Его окутали волны раздражения, отчаянья и зависти, усиливающиеся с каждым шагом. Это было странно. Обычно люди испытывают совсем другие чувства во время поцелуя.

Гарри громко кашлянул, заставив Рона и Лаванду прекратить их поцелуйный марафон и обернуться к нему с одинаково скучающими выражениями на лицах.

— Я лишь хотел сказать вам, что сегодня вечером несколько человек пожаловались на ваше поведение, так что вот вам первое и последнее предупреждение, — строго сказал Гарри. — О.З. создано для тех, кто хочет приобрести навыки, чтобы попытаться выжить в войне. Если вам двоим это неинтересно, то можете больше не приходить. Если вы ещё раз помещаете остальным, как это было сегодня, то мы попросим вас уйти и запретим посещать дальнейшие собрания.

Рон и Лаванда изумлённо уставились на него, молча открывая и закрывая рты. Никогда прежде Гарри не разговаривал так ни с одним гриффиндорцем. В его голосе не было злости, лишь разочарование, смешанное со строгостью — обычно так разговаривали учителя, отчитывающие своих учеников.

Гарри не стал ждать ответа и, развернувшись, направился к лестнице. А что ещё ему было делать? Рон и Лаванда должны были понять, что у их действий были последствия. Им нужно было выбрать то, что для них более важно. Гарри не мог позволить себе и дальше иметь любимчиков. Он не дал Рону потерять место в команде по квиддичу, в результате чуть не растеряв всех остальных её членов. Он не позволит О.З. развалиться на части из-за того, что эти двое не были способны думать ни о ком, кроме себя.

Войдя в спальню, Гарри постарался избавиться от грустных мыслей и сосредоточиться на... да просто на чём-нибудь другом. Ему совсем не нравилось, к чему всё это его вело. Ему не нравилось, что большинство проблем в этом году были связаны с Роном. Почему Рон не понимал, что своими действиями причиняет вред другим?

БАХ!

Гарри быстро обернулся, обнаружив, что весьма раздражённый Рон, захлопнув дверь, сверлит его сердитым взглядом. Похоже, предупреждение было воспринято хуже, чем ожидалось.

— Не могу поверить, что ты делаешь это со мной... с нами, — со злостью прошипел Рон, двинувшись к нему, пока они не оказались нос к носу (ну, настолько, насколько это было возможно). — Мы твои друзья! Это Джинни тебя подговорила? — подозрительно прищурился Уизли. — Она, ведь так?

Гарри ушам своим не верил. Только что он получил все необходимые доказательства тому, что Рон думал только о себе.

— Вообще-то, Совет хотел исключить вас двоих из О.З., — жёстко сказал Гарри. — Они упорно трудились, чтобы научиться всему, что могут, чтобы все остальные члены О.З. вынесли пользу из наших собраний. Ты понимаешь, что такое О.З., Рон? Та группа, за которую вы с Гермионой уговорили меня взяться в прошлом году? — Отступив на шаг назад, Гарри присмотрелся к Рону, а затем покачал головой. — Я ведь больше уже не знаю тебя, — поражённо произнёс он. — Рон, которого я знал, держался своих друзей и семьи. Он никогда бы не бросил нас ради такой сплетницы, как Лаванда.

Рон резко вздохнул.

— Она мне, по крайней мере, не врёт, — закричал он в ответ. — Когда вы с Гермионой собирались мне сказать, что целуетесь у меня за спиной?

Ошеломленный, Гарри засмеялся, взмахнув запястьем и доставая палочку. Он взмахнул ею, невербально накладывая чары приватности, чтобы никто не подслушал их разговор.

— Мы ничего подобного не делаем! — сказал он, убирая палочку. — Мы с Гермионой просто друзья. Он была рядом и помогала мне, потому что мой лучший друг решил поверить слухам, а не расспросить обо всём нас.

Рон подозрительно уставился на Гарри, скрестив руки на груди.

— Просто друзья, да? — спросил он.

Гарри раздосадовано взмахнул руками и отошёл к окну, уставившись во тьму.

— Если ты не веришь мне, то этот разговор не имеет смысла, — раздражённо сказал он. — Я до тошноты устал ждать, когда ты очнёшься и поймёшь, что разрушаешь то, что мы строили пять лет! Я же доверял тебе свою жизнь! Теперь я уже не могу этого сказать. — Их глаза встретились на секунду, и Рон отвернулся. — Тебя не было рядом, когда мы с Ремусом и Гермионой пытались получить воспоминание Слагхорна. Тебя не было рядом, когда у меня это получилось. Тебя не было рядом, когда Чо набросилась на меня, а затем не могла понять, почему я отказался заводить наши отношения дальше дружбы.

— Гарри, я...

— Я не хочу ничего слышать! — перебил его Гарри, быстро оборачиваясь к Рону. — Никакие твои слова не смогут оправдать то, как ты обращался со мной и Гермионой! Несколько недель назад ты мечтал избавиться от Лаванды, но парочки слухов хватило, чтобы ты вновь стал обжиматься с ней и игнорировать нас! Определись уже! Если хочешь быть с ней, то будь с ней, но не жди, что мы будем ждать тебя. У Гермионы есть своя жизнь, а мне предстоит как-то пережить эту войну.

Рон шокировано уставился на него, двинувшись к ближайшей кровати и сев на неё.

— Значит, ты ждёшь, что я выберу, — заключил он.

Гарри фыркнул. Да как Рон мог быть настолько тупым?

— Да я даже и не мечтаю об этом, — с сарказмом ответил он. — Я лишь пытаюсь донести до тебя, что мы не будем сидеть и ждать. Гермионе нужен кто-то, кто будет обращаться с ней получше, а мне нужны те, кто будет рядом со мной, когда они мне понадобятся. И ты, очевидно, не относишься к таким людям...

Рон тут же подскочил на ноги, в ужасе уставившись на Гарри.

— Не могу поверить, что ты хочешь бросить нашу дружбу так, словно ничего...

— ...ты уже сделал это, Рон, — спокойно сказал Гарри. — Ты выбросил её в тот момент, когда сошёлся с Лавандой, и потом опять, когда начались эти слухи.

— ПОТОМУ ЧТО Я БОЯЛСЯ, ЯСНО ТЕБЕ! — прокричал Рон.

Гарри недоуменно уставился на Рона. Это было, возможно, последнее, что он ожидал услышать.

— Боялся чего? — спросил он.

Рон провёл рукой по лицу, садясь обратно.

— Я боялся, что я больше не нужен вам двоим, — тихо сказал он, уставившись в пол. — Боялся, что вы бросите меня...

— Как ты сделал с нами? — сухо перебил его Гарри, подходя к собственной кровати и садясь на неё. От досады по поводу всей этой ситуации у него уже разболелась голова. — Всего этого можно было избежать, если бы ты поговорил с нами, вместо того чтобы слушать Лаванду, которая, кстати, никогда не скрывала свою нелюбовь к Гермионе. Этого я забыть не смогу. Почему, ты думаешь, Лаванда вообще начала распускать эти слухи? Ей было завидно, что ты начал проводить больше времени с нами! Она боялась, что проиграет Гермионе!

Рон ошарашено уставился на Гарри.

— Но... Гермиона и я... мы просто друзья, — слабо запротестовал он.

Гарри раздражённо вздохнул, потирая лоб. ”Если мы будем двигаться ещё медленнее, то повернём назад”.

— Люди видят то, что хотят видеть, Рон, — устало произнёс он. — Люди думают, что я Избранный, который спасёт их всех от Волдеморта. Они видят мальчика-который-выжил, своего спасителя. Они не видят меня. — Гарри бросил ещё один взгляд на Рона, а затем лёг на кровать и закрыл глаза. — До этого года я думал, что ты один из немногих, кто знает, что не стоит доверять тому, что люди говорят обо мне. Видимо, я ошибался.

— Гарри...

Гарри повернулся на бок, спиной к Рону. Ему больше нечего было сказать. Рон мог либо изменить своё поведение, либо понять, что их дружба оказалась на грани. Как бы ужасно это ни звучало, но Гарри не было плохо от перспективы потерять лучшего друга. Он просто хотел, чтобы всё это безобразие закончилось.

* * *

Для большинства гриффиндорцев следующее утро грозило навсегда остаться в памяти. Это было утро, когда Рон порвал с Лавандой и из-за этого был проклят до неузнаваемости. Конечно, случилось это уже после того, как уши всех окружающих свернулись от истошных криков злой Лаванды. Мебель была порушена, нескольких человек, попавших под горячую руку, даже забрали в Больничное Крыло, а все присутствовавшие при этом уверились в том, что Лаванда была совершенно не в своем уме.

После того как всех вылечили, а мебель починили, Рон умудрился поймать Гарри и Гермиону в библиотеке. Гарри хранил молчание, пока Рон пытался извиниться за своё поведение, уверяя их в том, что у него и в мыслях не было причинять боль своим лучшим друзьям. Продолжалось это минут тридцать, пока Гермиона не попросила его остановиться. Было очевидно, что Рон воспринял вчерашние слова Гарри близко к сердцу и посчитал необходимым всеми возможными способами признаться в том, каким же придурком он был. Отчаянье и раскаяние исходили от него сильными волнами, но Гарри и Гермиона не собирались забывать обо всём и прощать его... пока.

Рон определённо поубавил Гарри работы, и остаток февраля пролетел без каких-либо новых проблем. Чо подошла к нему и извинилась за своё поведение, спросив, могут ли они остаться друзьями. Гарри согласился попробовать всё исправить, хотя и понимал, что отныне между ними всегда будет присутствовать некая напряжённость, пусть даже и совсем небольшая. Он всё ещё содрогался при воспоминании о поцелуе с ней и том, что тот с ним сотворил...

Всё большему числу студентов удавалось не только аппарировать, но ещё и не расщепить себя, и уроки аппарации стали более терпимыми. Вот только Рону аппарация пока так и не давалась, что его расстраивало, хотя он и держал это по большей части в себе. Он, как и многие шестикурсники, завёл привычку обзывать Вилки Твикросса рядом прозвищ, когда тот в очередной раз пускался в надоедливые рассуждения о трёх “Н”. Поразительно, сколько оскорбительных имён можно было придумать на букву “Н”.

Наступление марта принесло семнадцатый день рождения Рона. Отношения между ним и Гарри всё ещё были напряжёнными, но они всё-таки согласились на временное перемирие. Гарри признал, что Рон искренне пытается наладить их дружбу, а Рон понял, что их дружба уже никогда не будет прежней. Квиддичные тренировки также перестали представлять собой два ужасных часа, хотя некая напряжённость между Роном и Джинни ещё оставалась. Очевидно было, что Рон поменял своё отношение только к Гарри и Гермионе.

Гарри рано встал и первым вышел из спальни, как это происходило каждую субботу. Он всё точно рассчитал, чтобы успеть получить от Ремуса еженедельные новости о Сириусе и успеть вернуться в башню до того, как проснётся Рон, чтобы поздравить его с днём рождения. Новости оказались теми же, что и в прошлый раз. Сириус был в порядке, а миссия продвигалась. После стольких недель, слыша каждый раз одно и то же, Гарри не мог не почувствовать разочарование. Он скучал по Сириусу и надеялся наконец-то услышать, что его крёстный направляется домой.

В гриффиндорской башне всё ещё было крайне тихо, когда он туда вернулся. Толком не проснувшиеся студенты медленно выбирались из своих спален. По пути наверх он встретил Дина и Симуса, а за ними и Невилла, который, судя по его виду, спать лёг очень поздно. Войдя в спальню, Гарри направился прямиком к кровати Рона и отдёрнул полог. Рон лежал, зарывшись лицом в подушку и подобрав под себя ноги, чтобы дать место горке подарков.

— Ну же, Рон, — жизнерадостно сказал Гарри, двинувшись к своему сундуку и достав оттуда подарок, который тут же кинул на кровать друга. — Пора вставать! Сегодня твой день рождения!

Рон застонал, глубже зарываясь лицом в подушку.

— Ещё слишком рано, — сонно пробормотал он.

Гарри пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.

— Тогда я буду внизу, пока не спустится Гермиона, — беззаботно ответил он. — Встретимся в Большом зале.

Рон снова застонал, заставляя себя оторваться от подушки, и медленно сел.

— Ладно-ладно, — сказал он, потирая глаза. — Видишь, я уже встал. — Рон прикрыл широкий зевок, а затем накинулся на подарки. Подарок Гарри был первым и являл собой новенькую пару вратарских перчаток, которые были крайне нужны Рону. От Гермионы он получил набор по уходу за метлой, а от родителей — золотые часы со странными символами по краю и маленькими движущимися планетами вместо стрелок. Билл и Флер подарили ему чехол для палочки, а Чарли прислал пару ботинок из драконьей кожи. Подарок же Перси — книга с перечнем возможных должностей в министерстве и их подробным описанием — был немедленно отброшен в сторону, стоило имениннику увидеть название.

Последний подарок, упакованный в прямоугольную коробку, был, как решил Гарри, от близнецов. Пока Рон читал открытку, Гарри вновь подошёл к своему сундуку и достал домашнюю работу по трансфигурации, которой они сегодня планировали плотно заняться перед уроком аппарации. С отменёнными на неопределённый срок походами в Хогсмид, кроме квиддича и домашней работы, особо занятий в общем-то и не было. Гермиона была против квиддича, так что выбора у них не осталось.

— Хочешь один? — спросил Рон приглушённым голосом.

Гарри поднял взгляд и увидел, что Рон протягивает ему шоколадный котелок, уже сунув один в рот.

— Эм... нет, спасибо, — быстро ответил он.

Гарри больше не прикасался к ним с тех пор, как Ромильда Вейн попыталась всучить ему коробку этого лакомства, нашпигованного любовным зельем.

— Фред и Джордж подарили тебе шоколад? Не очень похоже на них... ну, разве что тут есть какой-то подвох.

Рон покачал головой, проглотив большой кусок шоколада и сразу запихнув в рот следующий.

— Это не от них, — сказал он, спрыгивая с кровати и начиная переодеваться. — Это от какой-то гриффиндорки, которая просто хотела поздравить меня с днём рождения. Она даже написала, что мне стоит поделиться ими с друзьями.

Гарри уставился на Рона, приподняв бровь.

— Ты ешь шоколад, который тебе подарила “какая-то гриффиндорка”? — медленно спросил он. — А на открытке есть имя?

Рон кивнул, закидывая в рот третий котелок.

— Ага, это та, что втюрилась в тебя, — беспечно сказал он. — Ну эта, с длинными чёрными волосами...

Гарри напрягся.

— Ромильда Вейн? — с тревогой спросил он. — Ты ешь шоколад от Ромильды Вейн? — Рон не ответил. Гарри быстро потянулся к волнам эмоций и испугался, не почувствовав абсолютно ничего, кроме единственной волны чего-то, что он не мог описать. Словно счастье, наслаждение и удовлетворённость смешались вместе, создав одну мощную волну. Это было отнюдь не нормально. — Рон? — снова позвал Гарри. — Рон, скажи что-нибудь...

Рон медленно обернулся к Гарри, посмотрев на него рассеянным взглядом, но так ничего и не сказал. Складывалось впечатление, что он был не совсем здесь, словно его что-то держало. ”Почти как Империус”. Сделав осторожный шаг вперёд, Гарри потянулся к коробке шоколадных котелков, но Рон оказался быстрее, схватив её и прижав к груди.

— Ты их не получишь! — безумным голосом выкрикнул он. — Ромильда подарила их мне!

Гарри застонал, сжимая переносицу. ”Прекрасно. Просто замечательно”.

— Я не собираюсь есть их, Рон, — осторожно начал он. — Я лишь хочу взглянуть на них, можно? — Рон долго смотрел на Гарри подозрительным взглядом, но всё же решился и медленно протянул ему коробку. Взмахнув запястьем, Гарри сжал палочку в руке и провёл ею над коробкой, невербально накладывая на неё исследовательское заклинание Скарпина. И совершенно не удивился, обнаружив, что котелки действительно были наполнены любовным зельем, как и те, что Ромильда Вейн пыталась всучить ему несколько месяцев назад. ”А возможно, это они и сеть”.

— А ну отдай! — прорычал Рон, выхватывая коробку из рук Гарри. — Ты и так долго их держал!

Гарри поднял руки, сдаваясь, а сам в это время лихорадочно пытался придумать способ всё исправить, пока Рон не выставил себя дураком.

— Рон, думаю, нам стоит сходить к мадам Помфри, — осторожно сказал он. — Просто на всякий случай. Ты же хочешь быть полностью здоровым, когда тебя увидит Ромильда, ведь так?

К сожалению, разум Рона уловил лишь одно слово.

— Ромильда, — мечтательно произнёс он, а затем уселся на кровать с совершенно подавленным видом, прижимая коробку с шоколадом к груди. — Я не знаю, что мне делать. Мне... мне кажется... я люблю её, но она даже не знает о моём существовании.

Гарри подавил желание указать ему на очевидные факты. У него было чувство, что Ромильда Вейн просто использовала Рона, чтобы добраться до него. Гарри даже и не думал, что она настолько отчается, но, похоже, он серьёзно ошибался. ”Сосредоточься на текущей проблеме. Сначала надо разобраться с Роном, а уже потом думать, как получше проклясть Ромильду”.

— Рон, да как ты можешь её любить? — спросил он. — Что ты вообще о ней знаешь?

Рон вскочил на ноги.

— Не смей сомневаться в моей любви к ней! — со злостью закричал он. — С Лавандой было то же самое!

”Ладно, похоже, в данной ситуации уже бесполезно взывать к логике”.

— Я не сомневаюсь в твоей... эм... любви, Рон, — заверил друга Гарри, быстро пытаясь придумать новую тактику. ”Главное не сходить с ума”. Так ничего и не придумав, Гарри понял, что ему придётся подыграть Рону в этом безумии — что тот якобы любит ту, которую даже толком не знает. — Мне лишь любопытно... Я не знаю Ромильду, а ты мой лучший друг, так что, ясное дело, я хочу побольше узнать о твоей новой девушке.

Рон подозрительно уставился на Гарри.

— Я тебе не верю, — наконец произнёс он. — Ты хочешь сам заполучить её, скажешь нет? Так вот знай, она тебе не достанется!

Лишь большим усилием воли Гарри удалось не скривиться. Он не хотел иметь с Ромильдой Вейн ничего общего, но Рону он об этом говорить не собирался, страшась того, на что тот мог пойти в защиту её чести... страшась того, что ему пришлось бы в этом случае сделать, чтобы защитить себя.

— Она мне не нужна, Рон, — как можно терпеливее произнёс он. — Она вся твоя. А теперь давай к мадам Помфри, быстренько проверимся, а потом сразу пойдём искать твою девушку, хорошо?

Словно по сигналу, раздался стук, и, приоткрыв дверь, внутрь просунула голову Гермиона.

— С днём рождения, Рон! — радостно сказала она, толкая дверь и заходя внутрь. — Ну же, вы двое, что так долго? Я думала, вы давным-давно должны были спуститься.

Рон фыркнул.

— Гарри думает, что он слишком хорош для любви всей моей жизни, — злобно сказал он.

— Я такого не говорил! — огрызнулся Гарри. — Я сказал, что она меня не интересует. Ты расстроился, когда подумал, что я уведу её у тебя, а теперь сердишься, что я не хочу её уводить. Ты уж определись, чёрт побери!

Рон подскочил к Гарри и, сверля его сверху вниз сердитым взглядом, прорычал:

— Ты просто завидуешь, что ей нужен я, а не “Избранный”.

— РОН! — укоризненно вскрикнула Гермиона. — Не могу поверить, что ты сказал это! И о ком вы вообще говорите?

— О Ромильде Вейн, — ответил Гарри сквозь стиснутые зубы, едва сдерживаясь, чтобы не врезать Рону. — Рон, видишь ли, внезапно осознал, что влюблён в неё. Правда, сначала он съел парочку-другую шоколадных котелков, которые она ему подарила на день рождения.

— Эм, — задумчиво ответила Гермиона, а потом её глаза расширились. — О! Гарри, а ну-ка отойди в сторонку. — Гарри послушался, оглянувшись через плечо и увидев, как она достаёт палочку. — Рон, мне очень-очень жаль, но это для твоего же блага. — Она указала палочкой на Рона, и под вспышку красного света тот повалился на пол без сознания. — Клянусь, я прокляну Ромильду за это.

— После меня, — буркнул Гарри, опускаясь на колени, чтобы проверить пульс Рона — тот был спокойным и равномерным. — Нам стоит отнести его к мадам Помфри, чтобы она дала ему антидот. Чёрт! Клянусь, я серьёзно поговорю с Фредом и Джорджем. Все эти любовные зелья ничем не отличаются от Империуса!

Гермиона опустилась рядом и положила руку ему на плечо.

— Гарри, пожалуйста, успокойся, — сказала она. — Мы разберёмся с Ромильдой и близнецами позже, хорошо?

Гарри кивнул, а затем, закрыв глаза, мысленно позвал Фоукса. Им нужно было доставить Рона в больничное крыло быстро и не привлекая внимания. Не получив ответа, Гарри потянулся к слабому присутствию Хогвартса и тут же ощутил, как его окружили ободряющие волны магии, успокоившие его лучше всяких слов. Его тело мгновенно расслабилось, а разум очистился от беспокойства. Чувствуя усилившуюся связь с замком, Гарри попытался мысленно попросить о том, что ему было нужно.

Гермиона охнула, заставляя Гарри очнуться и открыть глаза. Там, где секунду назад была стена, появилась дверь. ”Спасибо, друг”. Его накрыло волной дружелюбия, а затем сильное и успокаивающее присутствие замка пропало. Душу резануло ощущением пустоты, словно он потерял кусочек себя. Выкинув это чувство из головы, Гарри быстро обернулся к Гермионе, которая всё ещё с тревогой смотрела на новую дверь.

— Гермиона, найди профессора МакГонагалл, а потом приходи в Больничное крыло, — сказал он, подбирая коробку шоколадных котелков и поднимаясь на ноги.

Гермиона поднялась следом, и Гарри тут же взмахнул палочкой над телом Рона. ”Mobilicorpus”. Тело Рона медленно поднялось в воздух, и Гарри направил его к двери, переведя на неё палочку. Когда они приблизились, дверь отворилась сама — за ней были видны знакомые белые стены больничного крыла. Гарри в последний раз оглянулся на Гермиону и пронёс Рона сквозь дверной проём. Дверь за ним закрылась и исчезла, вновь став обычной стеной.

Оказавшись в больничном крыле, Гарри пустил в ход всё, чему научился на уроках целительства. Он быстро отлевитировал тело Рона на ближайшую кровать и послал сигнал мадам Помфри, одновременно начав готовить пациента к осмотру. Внезапно он порадовался, что занимался с мадам Помфри с самого сентября. Он сомневался, что и дальше смог бы просто стоять и смотреть. Занимаясь делом, он мог отвлечься от беспокойства.

— Мистер Поттер! — воскликнула мадам Помфри, спеша к нему. — Что случилось?

Гарри обернулся к мадам Помфри, заставив себя сохранять спокойствие.

— Рон проглотил любовное зелье, — ответил он. — Он вёл себя совершенно невменяемо, так что Гермиона оглушила его. Мы не знали, что ещё сделать.

Гарри протянул ей коробку шоколадных котелков. Та открыла её и достала один. Повисла оглушительная тишина, пока мадам Помфри рассматривала кусок шоколада.

Наконец она подняла взгляд на Гарри и кивнула.

— Хорошо, — сказала она профессиональным тоном. — Что ж, приступим к работе, мистер Поттер.

Следующие десять минут Гарри только и успевал, что выполнять одно указание за другим, пока они извлекали зелье из шоколада и определяли его вид. Выяснилось, что зелье действительно было просрочено минимум на два месяца. Вскоре после того, как Гарри и мадам Помфри начали работать над антидотом, подоспели Ремус, профессора МакГонагалл и Дамблдор, а также Гермиона. К счастью, они не стали лезть с вопросами, подождав, пока антидот будет готов и Гарри даст его Рону. Гермиона уже ввела их в курс дела, так что, пока мадам Помфри приводила Рона в чувство, Гарри просто добавил несколько деталей к общей картине.

Рон, застонав, очнулся. Все подождали, пока он окончательно придёт в себя и откроет глаза. Как они и ожидали, Рону хватило лишь взгляда на окружающую его обстановку, чтобы вытянуть подушку из-под головы и спрятать в ней лицо. Мадам Помфри, конечно же, не собиралась позволять ему это и быстро отобрала подушку, открыв на обозрение красное от стыда лицо парня.

— Я так понимаю, ты снова с нами, — сказал Гарри, ухмыльнувшись, и уселся в ногах кровати. — Больше не хочется положить весь мир к ногам Ромильды Вейн?

Рон, издав очередной стон, спрятал лицо в ладонях.

— А можно мы притворимся, что ничего этого не было? — с надеждой спросил он.

— Боюсь, что нет, мистер Уизли, — строго сказала профессор МакГонагалл. — Ученица школы дала вам запрещённое зелье. Я поговорю с мисс Вейн, а также свяжусь с её родителями. Надеюсь, у вас осталась открытка из подарка?

Рон мрачно кивнул, садясь.

— Она на моей кровати, — ответил он, а затем перевёл взгляд на Гарри. — Прости за то, что я сказал. Я это не серьёзно.

— Хорошо, — кивнув, сказал Гарри, — потому что в противном случае у нас бы были большие проблемы.

* * *

К началу урока аппарации уже вся школа знала, что Ромильда Вейн опоила Рона любовным зельем. Внезапно Рона окружили толпы школьников, желавших узнать все подробности о любовных зельях. Они хотели узнать, какое оно на вкус, что он делал под его воздействием и как смог от него освободиться. Удивительно, но Рон был предельно честен. Многие были шокированы, услышав, что Рон готов был напасть на своего лучшего друга из-за девушки, которую даже не знал.

Ромильда Вейн получила двухнедельную отработку с Филчем и была вынуждена написать извинение Рону, пусть и чисто формальное. А когда в тот же день в школу прибыли Фред и Джордж, чтобы вручить Рону его подарок, никто уже не стеснялся выражать им своё неудовольствие. К счастью, их удалось легко убедить изъять из продажи любовные зелья. Если быть совсем точными, хватило лишь небольшой угрозы со стороны Гарри, и близнецы с ним сразу во всём согласились. Учитывая текущий уровень популярности Гарри, его поддержка была равноценна золоту, а любое плохое слово могло привести компанию к банкротству.

Ещё одним заметным изменением стало практически исчезнувшее напряжение между Роном и Джинни, отчего квиддичные тренировки стали проходить гораздо спокойнее. Весьма кстати — команда судорожно готовилась к матчу против Хаффлпаффа. А Гарри наконец вздохнул с облегчением, отдавшись заботам об одном лишь квиддиче. Хотя бы одну эту неделю ему не надо было беспокоиться о Волдеморте, войне, министерстве, проблемах с друзьями, надоедливых поклонниках и неразрешённых проблемах. И впервые за долгое время квиддичная команда работала, как единое целое. Они разработали схемы, в которых участвовали не только охотники, но и отбивалы с вратарём. Для постороннего их действия должны были казаться кучей хаотичных движений, и пока противник будет пытаться понять, что происходит, охотники уже забьют гол.

В день, когда должен был состояться матч, радость настолько переполняла школу, что её буквально можно было ощутить. Гриффиндорская команда отправилась на поле как можно раньше, чтобы избежать столпотворения в Большом зале. В конце концов, Рон и так уже нервничал за всю команду вместе взятую. В этот раз, однако, все старались отвлечь его от предстоящей игры до самого момента на поле. Как никак, именно стратегические навыки Рона очень помогли команде при составление игровых схем, сделав его неотъемлемой частью команды.

Шум толпы оглушал даже сквозь стены раздевалки, так что думать было невозможно. Хорошо, что они разработали систему знаков для каждой схемы, потому что Гарри сомневался, что они смогли бы услышать друг друга. На улице было немного ветрено, а редкие облака не особо закрывали яркое солнце.

— Сложные условия, — тихо сказал МакЛагген Гарри. — Могут возникнуть проблемы с некоторыми схемами.

Гарри кивнул — МакЛаген был прав.

— Согласен, — сказал он, поворачиваясь к Куту и Пиксу. — Вы двое, по возможности подлетайте со стороны солнца. Так барсуки не смогут вас увидеть вовремя.

— Есть, капитан! — отдали честь Кут и Пикс, ухмыляясь.

Гарри едва не закатил глаза. Члены команды тем временем заняли свои позиции, а МакЛагген и Слопер, будучи запасными, отошли в сторону. Пожав руку хаффлпаффского капитана, Гарри замер на секунду, пока мадам Хуч не свистнула, объявив о начале игры. Гриффиндорская команда немедленно взлетела в воздух и заняла позиции, а Гарри поднялся выше всех. Бладжеры и снитч выпустили на свободу, следом взлетел и квоффл. Гриффиндорские охотники тут же нырнули за ним. Миссия “Упорядоченный хаос” началась.

Гарри было ужасно трудно сосредоточиться только на снитче — столько всего происходило на поле. Загонщики Хаффлпаффа явно решили посылать бладжеры только в тех, в кого гарантировано могли достать — в Рона и Гарри. Выбора-то особого не было — гриффиндорские охотники и загонщики постоянно передвигались, и попасть в них было крайне сложно, не рискуя при этом задеть игроков собственной команды. Подобная тактика позволила гриффиндорцам быстро забросить пять мячей, в то время как у хаффлпаффцев не было шанса даже на один.

К “хаосу” на поле прибавлялись ещё и комментарии Луны Лавгуд, которую, похоже, интересовало всё что угодно, но только не квиддич. Например, она высказывала своё мнение об отдельных игроках, уделяя особое внимание Гарри и Джинни, порой отвлекаясь на то, какие причудливые формы принимают облака. Было крайне сложно сохранять невозмутимое выражение лица во время некоторых комментариев, но очередной бладжер, летящий к нему, быстро прогонял всё веселье из мыслей Гарри, и он в очередной раз пригибался, чтобы избежать столкновения.

Как и ожидалось, солнечные лучи доставляли много проблем, причем обеим командам. Игроков периодически ослепляло, из-за чего они едва не налетали друг на друга. Снитч же словно испарился, что весьма раздражало. Гриффиндор уже был впереди на семьдесят очков. Если он, Гарри, в ближайшее время не поймает снитч, игра быстро станет грязной. Злость и раздражение игроков хаффлпаффа росли с каждой минутой. Пройдёт не так много времени до того, как...

— РОН!

Гарри быстро обернулся — Рон кулем падал на землю. Не задумываясь, он сорвался с места, моля о том, чтобы успеть... Время, казалось, замедлилось, а Гарри продолжал подгонять Молнию. Звук пропал, словно его кто-то выключил, но ему было всё равно. Когда он был уже близко, ему показалось, что падение Рона чуть замедлилось, но он был слишком сосредоточен на том, чтобы успеть, чтобы заострять на этом внимание. Оказавшись прямо над Роном, Гарри нырнул вниз, обхватил друга одной рукой и резко потянул рукоятку метлы вверх, едва избежав столкновения с землей.

Звук так и не вернулся, пока Гарри осторожно приземлялся и опускал Рона на землю. Его тренировки тут же дали о себе знать. Он принялся осматривать Рона на предмет ран, совершенно не замечая растущую толпу вокруг себя. Не найдя ничего, Гарри, закрыв глаза, опустил руки на грудь друга и отпустил свои чувства и магию, пытаясь найти источник травмы. Острое чувство боли и резкого прилива крови исходило от головы Рона, на фоне чего мелкие раны на руках были едва ощутимы.

— Гарри? — прорвался к его сознанию обеспокоенный голос Ремуса, нарушив концентрацию.

Открыв глаза, Гарри наконец оглянулся вокруг, заметив стоящих рядом игроков Гриффиндора и Хаффлпаффа, а также большую часть преподавателей.

— Травма головы в области затылка, — тихо сказал он. — Нужна немедленная помощь.

Ремус кивнул, опуская руку на плечо Гарри.

— Я позабочусь об этом, — сказал он, доставая палочку и наколдовывая носилки, на которые тут же был помещён Рон. — С ним будет всё в порядке, Гарри. Обещаю.

Гарри кивнул, поднимаясь на ноги и наблюдая за тем, как Ремус быстро идёт к школе, левитируя Рона перед собой. Вздохнув в попытке успокоиться, он обернулся к мадам Хуч.

— Можно нам взять тайм-аут? — ровным голосом спросил он. Судья кивнула, и две команды разошлись в разные стороны. Оглядев членов своей команды, Гарри понял, что ему нужно что-то придумать, чтобы отвлечь их от произошедшего. В голову ему пришло только одно. — Давайте выиграем этот матч ради Рона. — Он повернулся к МакЛаггену, который уже всем своим видом выражал нетерпение. — Играй свою роль, Кормак, и не лезь к остальным.

МакЛагген чуть скривился, но всё же кивнул и развернулся. Волны злости шли от него одна за другой, пока он направлялся в сторону шестов. Гарри раздражённо застонал, поворачиваясь к остальной команде, и кивком отправил всех занимать свои позиции. Показав мадам Хуч, что они готовы продолжить игру, Гарри взобрался на метлу и взлетел вверх, направившись к МакЛаггену. Ему совершенно не хотелось иметь сейчас дело с эго МакЛагена, но рисковать, позволяя тому совершить какую-нибудь глупость, он тоже не мог.

— Кормак, — не допускающим пререканий голосом позвал Гарри, получив в ответ сердитый взгляд семикурсника. — Послушай, просто будь осторожен. Любой ценой избегай загонщиков и бладжеров. Мы не можем потерять ещё одного игрока.

МакЛагген смерил Гарри долгим взглядом, после чего кивнул. Мадам Хуч дунула в свисток, и игра возобновилась. Атмосфера, царящая на поле, совершенно изменилась. Казалось, теперь все стали играть с большей осторожностью, особенно загонщики. Это позволило Гарри лучше сосредоточиться на поисках снитча, уже не обращая столько внимания на бладжеры. Он медленно летал по полю, сосредоточив слух и зрение на поисках золотых вспышек и похожего на писк шелеста крылышек. ”Ну же, где ты?”

Джинни забила ещё один гол, а после отличился МакЛагген, одной рукой отразив бросок хаффлпаффцев. Дальше Гарри не смотрел. Рядом с секцией для преподавателей мелькнула золотая вспышка, и он без лишних раздумий рванул туда. Не слыша ничего, кроме воя ветра, всем телом подавшись вперёд, Гарри подстрекал метлу лететь всё быстрее и быстрее. Он уже видел быстро трепыхающиеся крылышки маленького золотого мячика. Он был почти на месте, всего в секунде от цели.

Но снитчу хватило и этого мгновения, чтобы вильнуть влево и метнуться в сторону шестов Хаффлпаффа. Гарри последовал за ним, выдавливая из метлы ещё больше скорости. И он нагнал его, он уже почти дотянулся рукой, когда снитч резко взял вверх, вынуждая Гарри быстро корректировать свою траекторию. Игра продолжалась, а снитч всё также ускользал из рук Гарри в последний момент. Это походило на игру в кошки-мышки, в которой снитч был на доли секунды впереди него. Опустив тело так, что практически слился с метлой, Гарри призывал её хоть чуть-чуть ускориться. Хотя бы на самую капельку.

И у него получилось. Гарри ракетой взлетел вверх, почти пролетев мимо снитча, но успев вытянуть руку и схватить его. Распрямившись, Гарри поднял вверх руку со снитчем, и его тут же оглушил рёв ликующей толпы. Бросив взгляд на сектор для преподавателей, он увидел итоговый счёт — 300:20 в пользу Гриффиндора. Они вышли на первую позицию в кубке школы. Окружённый своей командой, Гарри искренне разделял их радость. Они добились того, чего хотели.

Порой простейшее достижение способно принести огромнейшее удовлетворение.