Серия Полуночник-4: Сила Хогвартса (джен)

У вас когда-нибудь бывали дни, когда хочется просто закричать? Вот у Гарри, похоже, был именно такой день... точнее, уже пятый день подряд. После первого урока аппарации шестикурсники Гриффиндора, Рэйвенкло и Хаффлпаффа непрерывно забрасывали его вопросами. Они хотели знать всё. Гарри потребовался весь его самоконтроль, чтобы не проклясть их всех, будь то друзья или нет.

В отчаянной попытке сбежать ото всех Гарри начал проводить всё свободное время в комнатах Мародёров вместе с Чо, Гермионой и, время от времени, Роном. Чо, всегда готовая выслушать Гарри, когда тому требовалось выговориться, стала его спасителем. Пусть до этого дело доходило нечасто, но было приятно знать, что в случае чего он мог на неё положиться. Почему-то её помощь вызывала в нём несколько другие чувства, нежели помощь Гермионы, Рона или даже Ремуса. Объяснить это Гарри не мог, да и не особо хотел, честно говоря. Лишняя рефлексия на данную тему могла привести лишь к ещё большему количеству вопросов, которых Гарри не желал касаться.

Помимо царящего в школе безумия Гарри время от времени так и продолжали сниться кошмары, после которых он некоторое время пугался даже своей тени. Успокаивался он нескоро, что его крайне нервировало, ведь он даже не мог вспомнить содержание снов — только крики, неразборчивые голоса и ужасную боль. Поначалу Гарри решил, что у него снова начались видения, вот только шрам не болел, совсем. Но если это были не видения, то что тогда? И почему они так на него действовали?

Из-за хаотичности распорядка дня у Гарри едва оставалось время, чтобы думать о чём-то ещё. Так что он отодвинул кошмары в дальний угол, сосредоточившись на домашней работе, О.З., тренировках, уроках целительства и добыче воспоминания Слагхорна. Фактически в списке приоритетов кошмары занимали далеко не самую высокую позицию, чтобы о них думать, так что Гарри и не делал этого. Со временем они прекратятся, как и всегда. Поскорее бы, конечно.

Второй урок аппарации прошёл не лучше первого, разве что на этот раз Гарри не заставлял себя аппарировать. Он потратил весь час, пытаясь аппарировать в повороте, но так и не достиг успеха. Вилки Твикросс даже подошёл к нему, чтобы дать совет и спросить, как ему удалось начать аппарировать из неподвижного состояния так быстро. Быстро отмахнуться от этого разговора у Гарри не получилось. Он ненавидел объяснять, как у него что-то выходило, особенно, когда в деле были замешаны его дополнительные тренировки, вроде Окклюменции и Эмпатии, о которых говорить никому было нельзя.

К вечерней встрече О.З. тем днём Гарри уже отчаянно хотелось побиться головой обо что-нибудь. Вопросы прекратились, но на смену им пришли насмешки от тех, кто считал, что на первом уроке ему просто повезло. Гарри изо всех сил старался игнорировать подобные комментарии, но его ужасно раздражало, что он был единственным учеником в этой школе, над чьими действиями или бездействием насмехались. Разве так уж трудно относиться к нему, как ко всем? ”Это все потому, что ты Гарри Поттер”.

Собрание О.З. пронеслось незаметно. Гермиона одолела Сьюзан Боунс, причём Гарри не смог припомнить ни одного случая, когда бы оппоненты настолько полагались на магию во время дуэли. Джастин одержал победу над Дином, проявив весьма впечатляющие магические и физические навыки. Невилл быстро разделался с Терри Бутом, а Падма Патил едва-едва совладала со своей сестрой-близняшкой Парвати. Вид близнецов, на полном серьёзе сражающихся друг с другом, был тем ещё зрелищем, поскольку те же Фред и Джордж всегда привносили в свои дуэли юмор. Смотря на их дуэль, сложно было понять, читали ли близняшки Патил мысли друг друга или же просто знали друг друга слишком хорошо. Так или иначе, для многих эта дуэль стала откровением. Немногие из членов О.З. видели прежде сражение столь равных друг другу по силе противников.

Когда все ушли из Выручай-комнаты, Гарри наконец-то получил возможность повалиться на удобный диван, появившийся из воздуха. Он знал, что надолго тут остаться не сможет, но в данный момент и пять минут покоя были слишком цены, чтобы ими пренебрегать. Закрыв глаза, Гарри попытался избавиться от хаоса, охватившего его разум. Он не мог и дальше беспокоиться обо всём подряд, будь то Сириус, воспоминание Слагхорна, уроки, бесконечное внимание или квиддич. Ему нужно вернуться к тренировкам и сосредоточиться на том, что он мог контролировать. Как бы сильно ему это не нравилось, он не мог никак повлиять на ситуацию с Сириусом или окружавших его людей, считавших себя в праве критиковать его. Чем раньше он добудет воспоминание, тем раньше сможет выкинуть мысли о Слагхорне из головы. ”Пора перестать откладывать это дело. Если он не отдаст его сейчас, то не сделает этого никогда”.

— Гарри?

Не удержавшись, Гарри подпрыгнул на месте, быстро открыв глаза и обернувшись. Рядом с диваном, нервно переминаясь с ноги на ногу, стояла Чо. Гарри осторожно огляделся вокруг — они были одни. Оно и не удивительно. С тех пор как уехал Сириус, Ремус дал Гарри чуть больше свободы при условии, что тот не будет терять бдительности. Конечно, случись что, он снова окажется заперт в Комнатах Мародёров до конца семестра.

— Что-то случилось, Чо? — с любопытством спросил Гарри.

Чо нервно мялась на месте, закусив нижнюю губу.

— Мы можем поговорить? — напряжённо спросила она.

Гарри неуверенно посмотрел на Чо. Эта была не та девушка, которую он знал и с которой проводил столько времени. Чо никогда не боялась говорить откровенно в присутствии его и Гермионы. Именно поэтому он и доверял её мнению. Она не трудилась скрывать его в угоду другим.

— Разве мы уже не разговариваем? — просто ответил Гарри, ухмыльнувшись.

Чо закатила глаза, а затем обошла диван и уселась рядом с Гарри.

— Я серьёзно, Гарри, — твёрдым голосом сказала она, и взгляд её тёмных глаз подтвердил её искренность. — Я скажу всё прямо, потому что не знаю, как ещё это можно сделать. — Она глубоко вздохнула, похоже, собираясь с храбростью. — Гарри, в последние месяцы мне казалось, что моя мечта сбылась. Я узнала настоящего тебя. Я видела, как ты помогал Гермионе пережить всю эту ситуацию с Роном и Лавандой. Порой мне казалось, что ты точно знаешь, что она чувствует.

Гарри нервно засмеялся.

— Сложно себе такое представить, — пробормотал он, в то время как в его голове хаотично забегали мысли. Чо заметила! Может, и ещё кто-то? Что ему теперь делать? Внезапно чужие насмешки перестали быть такой уж большой проблемой. Если люди начнут задавать ненужные вопросы... Гарри даже думать об этом не хотелось. Волшебный мир и так уже думал о нём не весть что из-за всей этой чуши с “мальчиком-который-выжил-чтобы-стать-избранным”. Если они узнают, что он эмпат... Если об этом узнает Волдеморт...

Чо взяла его за руку, вырвав Гарри из водоворота мыслей. Его глаза медленно переместились на их сцепленные руки, и внезапно он понял, что происходит. ”О, нет, пожалуйста. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы один из моих друзей влюбился в меня”. Гарри медленно поднял взгляд на Чо. Та улыбалась. От неё исходили волны облегчения и счастья. ”Нет, это неправда”. Гарри открыл было рот, чтобы что-нибудь сказать, но не успел. Мягкие губы коснулись его губ, а по волосам пробежались пальцы, вызвав мгновенный эффект. Его глаза закрылись, а тело расслабилось.

Его окатили столь мощные волны наслаждения, что бороться с ними было невозможно. Он смутно отметил, как его тело откинулось назад, на поверхность дивана. Сквозь туман эмоций Гарри показалось, что что-то коснулось его языка, но это чувство пропало слишком быстро, чтобы разобраться. У него закружилась голова, хотя он уже и так лежал...

Туман постепенно рассеивался, и Гарри сумел взять свою эмпатию под контроль. Отвернувшись, Гарри мягко оттолкнул Чо и быстро отодвинулся в дальний конец дивана. Он заставил себя не обращать внимания на недоуменный взгляд на лице Чо, пытаясь подобрать правильные слова, которые бы не уничтожили их дружбу. Да, в Чо были собраны все качества, которые только можно было ожидать от девушки. Проблема была в том, что ни сейчас, ни в ближайшее время Гарри не хотел начинать отношений. Если судить по Рону и Лаванде, это принесёт лишь дополнительные трудности, которые ему были ох как не нужны.

— Чо, послушай, — наконец начал Гарри. — Мне очень льстит то, что ты... ну... чувствуешь такое по отношению ко мне, но в данный момент я... э-э... не могу чувствовать того же. — Плечи Чо поникли, и девушка разочарованно опустила голову. Гарри знал, что нужно быстро придумать что-нибудь, или их дружбе придёт конец. — Подавшись вперёд, Гарри мягко коснулся пальцами подбородка Чо и поднял его, чтобы их глаза встретились. — Ты прекрасный человек, Чо... и внутри, и снаружи. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать.

— Но я хочу тебя, — слабо запротестовала Чо.

Гарри протяжно вздохнул, осторожно опустив свою руку на руку Чо.

— Порой мы не можем получить то, чего хотим, Чо, — искренне сказал он. — Поверь мне, дело не в тебе. У меня просто нет возможности встречаться с кем-либо. У меня сейчас едва хватает времени на моих друзей. Ты же знаешь это. — Чо закрыла глаза и кивнула, а по её щекам покатились слезы. Гарри окатили мягкие волны её разочарования и горечи. Он ненавидел себя за то, что причиняет ей боль, но не представлял, что ещё можно сделать. Как он мог сказать ей, что она заслуживала кого-нибудь нормального? Как ему заставить её понять, что отношения с Гарри Поттером могли привести только к неприятностям?

Отстранившись, Гарри провёл рукой по лицу, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что могло бы облегчить боль Чо, но в голову ничего не приходило. Что ещё он мог сказать? Будь обстоятельства другими, его реакция наверняка бы была иной, а вот насчёт своего ответа он так уверен не был. Чо была хорошим другом, и он не хотел менять их текущие отношения. Делало ли это его трусом. Возможно.

Дрожащими руками Чо утёрла слёзы и поднялась.

— Я всё понимаю, Гарри, — сказала она как можно спокойнее. — Хотелось бы мне, чтобы ты дал нам шанс, но раз ты уверен...

Их глаза снова встретились, и этого Чо хватило. Не сказав больше ни слова, она вышла из Выручай-комнаты. С губ Гарри сорвался стон, и он спрятал лицо в руках. По какой-то причине он точно знал, что только что потерял друга и что завтра утром ему, скорее всего, придётся многое объяснять Гермионе. Учитывая, что у Джинни был бурный роман с Дином, Чо стала её самой близкой подругой. Гарри было противно даже думать о том, что Гермионе, возможно, придётся выбирать между ним и Чо.

”Не забегай вперёд. Ещё есть шанс, что всё будет нормально”.

Очень маленький шанс, прямо-таки микроскопический. Если судить по прошлому опыту, то Чо плохо воспринимала отказы. У неё ушло две недели, чтобы пережить свой разрыв с Майклом Корнером, да и то они до сих пор не разговаривали друг с другом. Гарри снова застонал, поднимаясь на ноги. Всё было гораздо проще, когда ему было одиннадцать лет и все считали его маленьким и тощим парнишкой в очках. Он скучал по тем дням, когда единственным, о чём ему нужно было беспокоиться, были домашняя работа и своевременный приход на урок. ”Но я бы не обменял Сириуса и Ремуса на ту жизнь с Дурслями. Я не могу представить свою жизнь без них”.

Приближался отбой, и ему ничего не оставалось, как отбросить страхи в сторону и поспешить в башню Гриффиндора в надежде хорошенько выспаться. Завтра он поговорит с Чо и попытается всё уладить... после того, как поговорит с Ремусом... и ещё, возможно, с Гермионой. Он знал, что ему придётся придумать что-нибудь, чтобы убедить Чо, что они и дальше могут продолжать дружить, не чувствуя неловкости, хотя и сам сомневался, что такое возможно. Никакие слова не могли изменить тот факт, что одна из его подруг была влюблена в него, а он её отверг.

* * *

Гарри выбрался из башни Гриффиндора с рассветом, что говорило о многом, ведь на дворе было воскресенье. Идя привычным путём в комнаты Мародёров, он не встретил ни единой души. Сквозь окна пробивались первые лучи солнца, отбрасывая длинные тени вдоль стен. Большая часть портретов всё ещё спала, что лишь усугубляло висящую в воздухе тишину. Каждый шорох разносился эхом по коридорам, а движущиеся лестницы, казалось, грохотали так, что могли бы перебудить весь замок. Странно было видеть обычно людные коридоры столь пустыми. ”Поразительно, какие изменения может привнести присутствие учеников”.

Когда Гарри вошёл в комнаты Мародёров, то обнаружил, что там также ещё было совершенно темно, что его немного удивило. Обычно Ремус всегда вставал рано, ведь на то, чтобы вытащить из кровати Сириуса, уходила уйма времени. ”Но Сириуса здесь нет. Он уехал на какую-то сверхсекретную миссию Дамблдора, рисковать своей жизнью”. Гарри отмахнулся от этих мыслей, усевшись перед камином, в котором ещё тлели угли. Он не будет думать об этом... он не может... нет. ”Сосредоточься на текущих проблемах!”

Закрыв лицо ладонями, Гарри постарался переместить мысленный фокус с одной головной боли на другую. Большую часть прошедшей ночи он провёл, ворочаясь на кровати, судорожно пытаясь продумать всевозможные реакции Чо и Гермионы на сложившуюся ситуацию. Исходя из логики, Гарри понимал, что они с Гермионой останутся друзьями, но он не хотел ставить её в то же положение, в котором сам был всего пару месяцев назад, когда ему пришлось выбирать между двумя людьми. Такой головной боли Гарри никому бы не пожелал.

— Гарри?

Вырвавшись из водоворота мыслей, Гарри быстро обернулся, увидев, что к нему идёт сонный Ремус. Волосы мужчины были растрепаны, а пижама измята. Ремус заморгал, пытаясь прогнать остатки сна, и щёлкнул пальцами, зажигая свет и разжигая пламя в камине поярче. От яркого света Гарри заморгал, почувствовав, как диван справа от него прогнулся, а на его плечо опустилась рука.

— Что тебя беспокоит, Гарри? — мягко спросил Ремус. — Выглядишь так, словно взвалил на себя целый мир.

Гарри ссутулился, сверля взглядом пол. Это будет нелегко.

— Вчера вечером между мной и Чо кое-что произошло, — тихо ответил он. — Она призналась, что влюблена в меня.

Ремус сочувственно вздохнул.

— Значит, она наконец-то призналась тебе, — задумчиво произнёс он. — А Чо храбрее, чем я думал.

Гарри шокировано уставился на Ремуса. Да быть этого не может.

— Т-ты знал?! — воскликнул он. — Ты знал, что она влюблена в меня, и ничего не сказал?!

Ремус хихикнул.

— Гарри, да всем было ясно, что Чо совершенно покорена тобой, — честно ответил он. — Она проявляла все те же признаки, что и Джеймс, когда он по уши влюбился в Лили. Когда ты говорил, Чо смотрела на тебя мечтательным взглядом, хоть и старательно пыталась это скрыть. На этой же неделе она при любой возможности старалась быть рядом с тобой. Хотя, должен признать, она не проявляла своих чувств так уж открыто, как это обычно бывает в таких случаях.

Гарри расстроено вздохнул. Если это было столь очевидно, так почему же он ничего не заметил? На этот вопрос было только два возможных ответа. Он был либо слишком занят своими проблемами, либо сознательно игнорировал все признаки, пытаясь избежать той головной боли, что настигла его сейчас. ”Или ты просто слишком туп, чтобы заметить то, что творится прямо у тебя под носом”.

— Почему ты мне не сказал? — тихо повторил Гарри.

— Это не мой секрет, Гарри, — честно ответил Ремус. — Я так понимаю, ты не испытываешь тех же чувств к ней. — Гарри неопределённо пожал плечами, не желая говорить на эту тему. Ремус глубоко вздохнул, словно готовясь к долгому разговору. — Что ты чувствуешь по отношению к Чо, Гарри? — напрямик спросил он.

— Да какое это имеет значение? — ощетинился Гарри, быстро встав и отойдя к камину. — Мне сейчас едва хватает сил, чтобы не сойти с ума. — Устремив взгляд на огонь, Гарри постарался игнорировать волны сочувствия, исходившие от Ремуса. Вот только жалости ему сейчас не хватало. — Я не могу ни с кем встречаться, — продолжил Гарри. — Это слишком опасно. Я не могу рисковать — Волдеморт может воспользоваться этим, чтобы добраться до меня.

— Разве не они должны принимать это решение? — терпеливо возразил Ремус. — Гарри, все знают, как опасно находиться рядом с тобой, а уж члены Совета и подавно. Все участники О.З. готовы броситься в битву хоть завтра, если ты их об этом попросишь. Не надо использовать угрозу опасности как оправдание, Гарри. В чём на самом деле причина твоего нежелания начинать отношения с Чо Чанг?

Некоторое время Гарри ничего не говорил. “Опасность” была его самым сильным аргументом. Почему Ремус не понимал, что для него очень важно, чтобы его друзья и близкие были подальше от опасности?

— Она мой друг, — тихо сказал он. — Для меня этого достаточно. Если бы обстоятельства были другими... если бы я был нормальным... тогда бы между нами, может, и могло бы быть что-то более серьёзное.

Ремус встал и медленно приблизился к нему.

— Гарри, ты нормальный, — ласково сказал он. — Ты нормальный подросток, который столкнулся с теми же проблемами, что и другие подростки, будь то магглы или волшебники. Заявляя, что ты не совсем нормальный...

— А я и есть не нормальный! — перебил его Гарри, оборачиваясь к Ремусу. — Ты не понимаешь! Я был абсолютно беспомощен вчера вечером! Её эмоции совершенно меня ослепили! Если бы она не перестала меня целовать, не знаю, что случилось бы!

Сострадание на лице Ремуса сменилось беспокойством. Этого он явно не ожидал. Задумчиво потирая подбородок, Ремус принялся мерить комнату шагами, что обычно случалось, когда он пытался осмыслить какую-то сложную проблему.

— Сильные эмоции в сочетании с нервозностью и страхом, — пробормотал Ремус себе под нос, продолжая ходить взад-вперёд. — Да, похоже на правду, но вызовут ли противоположные эмоции такую же реакцию?

— Лунатик? — осторожно позвал Гарри.

Ремус вырвался из своих мыслей и быстро обернулся к Гарри.

— Прости, волчонок, — искренне сказал он. — Я даже не предполагал, что такое может случиться. Мне... нам даже мысль в голову не приходила, что твоя эмпатия может помешать тебе завести нормальные отношения с девушкой. — Ремус расстроенно вздохнул, подойдя к ближайшему креслу и сев в него. — Не знаю, что тебе сказать, Гарри. Это нечто совершенное новое для меня. Я так понимаю, Чо ты ничего не рассказывал об этом?

Гарри покачал головой, нервно закусив нижнюю губу.

— Я знаю, что ты пытаешься подбодрить меня, Ремус, но мы все должны принять тот факт, что я не нормальный, — тихо сказал он. — Пусть даже у меня получилось усмирить эту способность, она никуда не делась. У меня по-прежнему бывают трудности с тем, чтобы держать её под контролем, как это было вчера вечером. Я даже не знаю, что она со мной делала.

Ремус хихикнул.

— На твоём месте я бы ей об этом не говорил, — сказал он приторным голосом, а затем снова посерьёзнел. — Прости. Это не то, над чем стоит смеяться. — Он кашлянул, прочищая горло, и выпрямился в кресле. — Я поговорю с Поппи на этот счёт. — Увидев ужас в глазах Гарри, он пояснил: — Она единственная, кто может помочь нам, Гарри. Поппи больше других знает о твоих способностях. Если мы вообще можем найти способ предотвратить повторение вчерашнего инцидента, то именно это нам и нужно сделать.

Гарри видел толк в предложении Ремуса, но всё равно ужасно не хотел, чтобы мадам Помфри (да и вообще кто угодно) узнала об этом. ”Какая ирония. Человек, с которым мечтают встречаться все девушки в школе, не может ни с кем встречаться из-за способности, которой, по идее, вообще не существует”.

— Ладно, — устало ответил Гарри, — но если она начнёт надо мной смеяться...

— Она не станет, — заверил его Ремус. — Она никогда так не делает.

Гарри нервно потёр шею, подойдя к дивану и усевшись на него. Глубоко внутри он знал, что мадам Помфри никогда не стала бы в открытую смеяться над проблемами, вызванными его новоявленными способностями. Но это не означало, что он жаждал делиться опытом, который предпочёл бы забыть.

— А что насчёт Чо? — наконец спросил Гарри. — Я не хочу терять её дружбу.

— Тогда у тебя два варианта, — честно ответил Ремус, подавшись вперёд. — Ты можешь либо сказать ей правду, либо придумать максимально правдоподобное оправдание тому, почему вы двое не можете встречаться. Чо уже семнадцать лет, Гарри. Она достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать, с кем она хочет общаться, и понимать, какой опасностью ей это может грозить.

Гарри уставился в огонь, мысленно взвешивая все за и против. Ему очень не нравилось врать Чо, но рассказывать ей секрет, который с таким трудом пытался сохранить, он пока не был готов. Он доверял Чо, но он также доверял и Уизли, и Ордену и большинству преподавателей Хогвартса, но никто из них не имел ни малейшего понятия о том, что Гарри обладал особыми способностями... Нет. Он не мог ей рассказать. Раскрывать столь большую тайну лишь для того, чтобы другой человек почувствовал себя лучше, — это не вариант. Он поговорит с ней, а уже после решит, что делать дальше.

В данный момент другого выбора у него не было.

* * *

Жизнь Гарри Поттера стала сущим кошмаром. К воскресному вечеру большая часть школы заметила, что Чо Чанг вновь вернулась к своим друзьям из Рейвенкло, бросив Гарри и Гермиону. Это породило новую волну слухов. Все были убеждены, что Гарри Поттер наконец отдал предпочтение Гермионе Грейнджер. И теперь Чо получала тонны сочувствия, в то время как Гермиону всюду встречали злыми взглядами. Похоже, все предполагали, что Гарри выберет Чо.

И Гермиона, и мадам Помфри были шокированы реакцией Гарри на простой поцелуй. Мадам Помфри настояла на том, чтобы проверить его на всё, что только можно, а Гермиона отправилась в единственное место, которое, похоже, никогда ещё её не подводило... в библиотеку. Они обе решительно настроились отыскать способ предотвратить повторение инцидента. К удивлению Гарри, Гермиона восприняла новости спокойно, словно бы ожидала, что так всё и будет. Похоже, они с Чо были не настолько близки, как он предполагал.

Поскольку Чо изо всех сил избегала Гарри и Гермиону, проводившую с ним всё свободное время, Слизерин и Рейвенкло посчитали нужным озвучить своё мнение о личной жизни Гарри Поттера. Пик всего этого пришёлся на утро вторника, когда вышел новый номер “Ведьмовского еженедельника” с фотографией Гарри, Гермионы и Чо на обложке. Гарри даже не потрудился открыть его, но слухи донесли, что внутри было напечатано множество его фотографий последних лет. Это лишь раззадорило слизеринцев, от души посмеявшихся над страницей пятьдесят три, на которой было размещено нечто вроде списка всех девушек Гарри. В длинный перечень затесались и Гермиона, и Чо, и Джинни.

Рон такого вынести не смог. Лаванда посчитала своим долгом донести до всех, как же хорошо подходили друг другу Гарри и Гермиона, громко поздравив их с тем, что они наконец решились быть вместе. Гарри и Гермиона испепелили её взглядами. Действия Лаванды были продиктованы лишь её желанием удержать Рона. К несчастью, её тактика сработала. Рон остался с Лавандой и теперь по возможности игнорировал Гарри и Гермиону. Подобное поведение друга разозлило бы Гарри, не знай он, что тому нужно время остыть. Подавляющие волны гнева и чувства предательства были тому подтверждением.

Из-за всего этого Гарри стало невероятно сложно сосредоточиться на встрече с профессором Слагхорном, назначенной на вечер пятницы. Всё было спланировано. Ремус купил бутылку медовухи в Трёх Мётлах, которую Гарри собирался предложить профессору Слагхорну. Он уже отлил часовую дозу Феликс Фелициса, ведь именно столько должна была продлиться встреча. Это было рискованно, но больше у Гарри времени не было. Их встречи никогда не длились дольше часа, поскольку профессор Слагхорн имел привычку рано ложиться. И Гарри не имел ничего против этого. Так у Слагхорна не было возможности пускаться в длинные рассказы о бывших членах своего клуба Слизней.

Встреча Совета в среду прошла крайне неловко, поскольку Чо отказывалась встречаться с ним взглядом. Хорошо хоть на встрече они занимались только тем, что обсуждали слабые и сильные стороны тех, кто участвовал в дуэлях на прошедшей неделе. Отказ Чо принимать участие в обсуждении рассердил некоторых членов Совета, особенно Джинни и Невилла. Джастин и Ханна предпочли не принимать ничью сторону, а Луна, казалось, и вовсе не замечала, что происходит вокруг неё.

В конце собрания Джинни увела Чо в угол Выручай-комнаты. Никто не слышал, о чём они говорили, но по бледневшему с каждой минутой лицу Чо было ясно, что Джинни ставила её на место. Гарри ни словом не обмолвился Джинни о своей размолвке с Чо, но у него возникло подозрение, что Гермиона ей что-то рассказала, отчего та так и взбесилась.

После этого рейвенкловцы перестали доставлять проблемы. Несколько групп девушек даже вновь стали хихикать, когда Гарри проходил мимо. Но того уже так тошнило от подобного отношения, что он бы предпочёл, чтоб на него сердились. Было до ужаса унизительно, когда девушки младше него обжигали его взглядами и перешёптывались, словно он был каким-то куском мяса. Гарри совершенно не нравилось то, что другие, похоже, вовсе не замечали, что он тоже был человеком.

К пятнице, однако, Гарри был уже слишком занят, чтобы замечать чужие взгляды. На этой неделе он планировал обсудить зелье для сна без сновидений и его отличия от других сонных зелий, пока Слагхорн не выпьет достаточно медовухи. Конечно, всё зависело от зелья. О Феликс Фелицисе было мало что известно, помимо производимого им эффекта. Заставляло ли оно человека говорить и делать то, на что в обычной ситуации он бы не отважился, или же оно заставляло окружающих вести себя так, как было выгодно человеку, принявшему его?

После крайне нервного ужина Гарри и Гермиона поспешили в спальню Гарри, чтобы избежать неловких вопросов. Никто кроме Гермионы, Рона и Ремуса не знал об этих встречах, и Гарри хотел, чтобы так оно и оставалось. Последнее, что ему было нужно, это чтобы люди начали считать его новым Кормаком МакЛаггеном. Эти встречи были лишь средством достижения цели. И только.

Они молча сложили в школьную сумку Гарри всё, что могло ему понадобиться. Его журнал зелий, чернильницу, перо, учебник зелий, а также пару других книг по зельям и целительству, которые ему порекомендовала мадам Помфри. Осталось сделать только одно, и Гарри достал флакон с порцией Феликс Фелициса, которую должен был выпить. Выпил. Вся нервозность тут же испарилась, и на её место пришла уверенность, какой прежде ему ещё не доводилось чувствовать. Внезапно столь небольшая проблема, как добыча воспоминания Слагхорна, показалась ему такой простой, что он поразился, с чего вообще засомневался в себе.

— Ну? — тихо спросила Гермиона. — Что ты чувствуешь?

Гарри обернулся и уверенно улыбнулся, а затем наклонился к ней и поцеловал в лоб.

— Всё замечательно, — сказал он, встречаясь с ней взглядом. — Спасибо за всё, Гермиона, но мне пора. Увидимся позже. — Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, быстро сбежал вниз по лестнице и пересёк гостиную факультета. Ученики пытались привлечь его внимание, но он не мог тратить время.

Покинув башню, Гарри лицом к лицу столкнулся с Ремусом, который вручил ему бутылку медовухи. Они понимающе переглянулись, и Гарри поспешил дальше, на ходу пряча бутылку в сумку. Он побежал по знакомой дороге до кабинета Слагхорна и оказался там раньше, чем успел опомниться. Не медля ни секунды, Гарри постучал, подождал мгновение, а затем медленно повернул дверную ручку. Он не понимал, почему делает это, ведь обычно он ждал, пока Слагхорн ответит. Но в данный момент это решение показалось ему правильным.

Открыв дверь, Гарри просунул голову внутрь и заметил, что дверь, ведущая в личные комнаты Слагхорна, была открыта. Очевидно, он пришёл слишком рано, но это давало ему потрясающую возможность. Как можно тише Гарри достал из школьной сумки бутылку выдержанной в дубовой бочке медовухи, прокрался до стола Слагхорна и беззвучно поставил её на него. Взмахнув запястьем, он сжал палочку в руке и наколдовал две чашки, поставив их рядом с бутылкой.

Не задумываясь над тем, что и зачем делает, Гарри снова вышел за дверь и постучал, на этот раз громче.

— Профессор Слагхорн? — позвал он.

Слагхорн появился в дверном проёме, отделявшем кабинет от его комнат — на нём была тёмно-зелёная учительская мантия, которая, судя по её виду, была ему мала по меньшей мере на один размер.

— Гарри, мальчик мой! — радостно воскликнул он, входя в кабинет. — Вы рано сегодня. Я ждал вас только через десять минут, ну да ладно. — Слагхорн двинулся к своему столу, но тут же замер, заметив стоявшие на нём бутылку и кружки. — Странно, — сказал он, снова двинувшись к столу и пристально оглядев бутылку. — Не помню, что бы ставил её сюда.

— Она стояла на вашем столе, когда я пришёл, сэр, — соврал Гарри, закрывая дверь, а зелье подстрекало его отвлечь преподавателя. — Если вы не против, сэр, можем ли мы начать чуть раньше? У меня много домашней работы, а завтра ещё урок аппарации...

Слагхорн отвлёкся от своих мыслей и опустился за свой стол.

— Стоп-стоп, не надо слов, мой мальчик, — сказал он, откупоривая бутылку. — Не хотите немного? Это один из моих любимых годов.

— Только если чуть-чуть, — ответил Гарри с улыбкой, пододвигая стул и садясь.

Пока Слагхорн разливал медовуху по чашкам, Гарри достал свой журнал, чернила и перо.

— Сэр, у меня есть вопросы о сонных зельях и их отличиях от Зелья сна без сновидений. Я сравнил ингредиенты, и мне стало любопытно, возможно ли заменить на что-нибудь релаксант, чтобы зелье сна без сновидений не вызывало такую зависимость.

Слагхорн протянул Гарри чашку, сделав большой глоток из своей.

— Ах... этот вопрос часто поднимают, — с улыбкой произнёс он. — Вы не первый, кто заинтересовался Зельем сна без сновидений, Гарри, и совершенно точно не последний. Проблема этого зелья в том, что все его элементы взаимосвязаны. Один элемент влияет на два других, а они в свою очередь ещё на четыре, и так далее, и так далее.

Гарри поднял чашку к губам и притворился, что делает глоток. И снова зелье побудило его сделать следующий шаг.

— А вы пытались, профессор? — с любопытством спросил он.

Слагхорн допил медовуху, а затем вновь наполнил чашку.

— Конечно, мой мальчик, — признался он. — Каждый зельевар хоть раз пытался. Экономические перспективы Зелья, не вызывающего зависимости, невероятны. Изобретатель такого зелья несомненно сможет уйти на покой и припеваючи жить всю оставшуюся жизнь. — Он сделал ещё один большой глоток, и лишь после этого посмотрел на Гарри и улыбнулся. — Такова проблема многих сложносоставных зелий, мой мальчик. Их состав очень трудно изменить.

— Понятно, — задумчиво произнёс Гарри. Он почувствовал внезапное желание посмотреть на бутылку медовухи — а та была уже почти пуста. Он незаметно достал палочку и молча применил Восполняющее заклинание. — Какие варианты вы пробовали, сэр?

Слагхорн немедленно пустился в рассказ о своих попытках, не забывая опорожнять кружку за кружкой. Честно говоря, Гарри был поражён, что Слагхорн до сих пор оставался в сознании, но продолжал молчать, прилежно конспектируя. Феликс Фелицис подсказывал ему проявить терпение и дождаться подходящего момента. Гарри пришлось дважды наполнять бутылку, прежде чем язык Слагхорна начал заплетаться. Гарри тихо закрыл журнал и убрал вещи в сумку, стараясь не тревожить учителя.

— Вы знали, что я п’могал Дамокласу Белби на начальных стад’иях разработки Волчелычного зелья? — одурманено спросил профессор Слагхорн. — Я до’жен был ‘статься и п’мочь.

”Пора”.

— Ну, мы все совершаем ошибки, сэр, — сочувственно сказал Гарри. — Мы все делали то, о чём позже сожалели. — Слагхорн кивнул. — Это и делает нас людьми. К сожалению, в этом мире есть люди, кому нравится использовать наши ошибки против нас. Волдеморт печально известен именно этим.

Слагхорн вздрогнул, услышав имя.

— Как же ты прав, — сказал он, делая ещё один глоток.

Гарри сел обратно, и на его лице появилось задумчивое выражение. Он чувствовал желание продолжать играть на чувстве вины.

— Конечно, если бы я допустил ошибку, я бы сделал всё, что в моих силах, чтобы исправить её, — искренне сказал он. — А вы, профессор?

— Конечно, мой мальчик, — быстро ответил Слагхорн... ну, так быстро, насколько только был способен пьяный человек. — Мы все должны исправлять свои ошибки.

— Вы правда сделали бы это? — спросил Гарри, поднимаясь на ноги. — Вы бы сделали всё необходимое, чтобы исправить допущенную ошибку? Вы бы помогли бесчисленному количеству людей, если бы для этого вам пришлось раскрыть болезненную тайну? — Слагхорн недоуменно уставился на Гарри. — Будучи учителем и членом волшебного сообщества, вы бы сделали всё, что в ваших силах, чтобы помочь избавить мир от Волдеморта?

Слагхорн вновь вздрогнул, но в этот раз это было не так заметно.

— Я всего лишь старик, мой мальчик, — одурманенным тоном произнёс он. — Что я могу?

Гарри опёрся руками о стол Слагхорна, подавшись вперёд. Феликс Фелицис подсказал, что теперь ему нужно было говорить прямо и даже настойчиво. В конце концов, утром Слагхорн всё равно ничего не вспомнит.

— Вы владеете информацией, профессор, — серьёзно сказал Гарри. — Информацией, которая может помочь Избранному выстоять против Волдеморта и его последователей. Разве вы не устали бояться? Разве вы не хотите вернуться к нормальной жизни?

Слагхорн судорожно кивнул.

— Тогда помогите мне, сэр, — продолжил Гарри, и слова словно сами вылетали из его рта — он уже не смог бы остановиться, даже если бы захотел. — Помогите мне, и все ваши проблемы исчезнут. Дайте мне воспоминание о том вечере, когда Том Марволо Риддл говорил с вами о хоркруксах. — Резкая боль пронзила висок Гарри, но тут же исчезла, не успел он даже вздрогнуть. — Позвольте мне увидеть это небольшое воспоминание, и ваша роль в этой войне будет исполнена. Сделав это, вы загладите ту ошибку, что привела к гибели стольких людей, включая Лили и Джеймса Поттеров. Вы ведь помните моих родителей, так? Вы помните Лили. Помогите её сыну отомстить за её смерть.

Слагхорн ссутулился.

— Лили, — прошептал он сокрушённо. — Такая смешная... такая храбрая... полная жизни...

— Помогите мне положить этому конец, сэр, — сказал Гарри тихо, но настойчиво. — Судьба сына Лили в ваших руках.

Слагхорн судорожно вздохнул, доставая палочку и касаясь ею своего виска. Из него появилась длинная серебристая нить воспоминания, и Гарри молча призвал небольшой пустой флакон. Он откупорил его и протянул Слагхорну, который направил к нему палочку, опуская крайне длинное воспоминание внутрь. Очень долгое мгновение Слагхорн смотрел на серебристую субстанцию, а затем протянул флакон обратно Гарри.

— Не судите меня слишком строго, когда увидите это, — с сожалением в голосе произнёс он.

Гарри закрыл флакон и наложил на него заклинание неразбиваемости.

— Не буду, сэр, — сказал он твёрдо, убирая флакон в карман. — В конце концов, вы всего лишь человек.

Слагхорн опустил голову на руки и тут же заснул. Это послужило сигналом. Как можно быстрее Гарри схватил свою школьную сумку и вышел. Оказавшись в коридоре, Гарри бегом бросился в башню Гриффиндора. Он сделал это! Он так долго страшился этого, боялся потерпеть неудачу... беспокоился, что разочарует профессора Дамблдора. А сейчас, всё ещё находясь под действием Феликс Фелициса, Гарри не мог не спросить себя, а из-за чего вообще тут было беспокоиться. Парочка ударов по чувству вины и большое количество алкоголя — и вот уже Слагхорн во всём признался.

Однако уверенность Гарри медленно испарялась, пока он добирался до башни Гриффндора. С каждым шагом возвращалось беспокойство, а с ним и осознание реальности. Он, может, и заполучил воспоминание, но оставалось ещё слишком много заданий, которые ему предстояло выполнить. Завтра его ждал урок аппарации, а также встреча О.З., не говоря уже о том, что ему всё ещё нужно было поговорить с Чо и всё прояснить. Сказать по правде, Гарри не знал, что ещё он мог бы ей сказать. Он был честен, просто повторив то, что уже говорил ей несколько месяцев назад. У него не было времени на серьёзные отношения с кем-либо. Не было у него времени и на то, чтобы научиться контролировать свою эмпатию, но об этом он упоминать не собирался.

Отмахнувшись от водоворота мыслей, Гарри остановился перед портретом Полной Леди, охранявшей башню Гриффиндора, и сказал ей пароль. Он едва успел зайти в гостиную, как его схватили за руку и потащили наверх. Гарри был так шокирован столь резкой сменой курса, что ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что схватила его Гермиона. Это было очень странное поведение, даже для неё. А Гермиона и не думала ничего объяснять, пока не запихнула его в пустую спальню и не заперла дверь.

— Ты достал его? — нетерпеливо спросила она, повернувшись к нему.

Гарри достал бутылочку с серебристым воспоминанием внутри.

— Достал, — ответил он с улыбкой. — Но ведь ты могла спросить меня об этом и внизу?

Гермиона закатила глаза, доставая из-под мантии вырезку из старой газеты.

— Я только что из библиотеки, и ты не поверишь, что я там нашла, — радостно сказала она. — Помнишь Эйлин Принц? — Гарри кивнул, опустив сумку на пол рядом с кроватью, и подошёл к сундуку, чтобы спрятать бутылочку с воспоминанием. — Так вот, она была чистокровной ведьмой, которая вышла замуж за маггла... маггла по имени Тобиас Снейп.

Гарри замер, затем медленно повернулся к Гермионе и неверяще посмотрел на неё. Невозможно. Быть этого не может. ”Это, должно быть, заговор против меня. Не иначе”.

— Хочешь сказать, что Принц-Полукровка это на самом деле профессор Снейп? — спросил он.

Гермиона беспомощно пожала плечами.

— В “Пророке” было лишь одно упоминание о рождение ребёнка, — сказала она, подходя к кровати и садясь. — И всё сходится, Гарри. Профессор Снейп был слизеринцем, а мы оба знаем, какое значение они придают статусу крови. Он наверняка положился на статус “полу-Принца”, чтобы выжить. К тому же книга лежала в его старом кабинете. Учитывая, сколько труда было вложено в эти записи, никто бы просто так не оставил её там.

Гарри вздохнул, садясь рядом с Гермионой. То, как Гермиона описывала Снейпа, напомнило ему что-то, и вскоре он понял, что именно. Профессор Снейп был “полу-Принцем”, также как Волдеморт был “полу-Гонтом”. Схожесть этих двух волшебников была весьма пугающей: полукровки на “факультете чистокровных”, обширные знания Тёмных Искусств, навыки окклюменции и легилименции, не говоря уже о том, что они оба были одиночкам. Чем больше Гарри думал об этом, тем меньше ему нравилось, куда его вели мысли. Насколько хорошо в действительности все они знали профессора Снейпа?