За что, Невилл?! (гет)

Гарри со стоном свалился с кровати, со всей силы приложившись об пол головой. Ему снился ужасный сон. Похоже, вчерашнее любопытство имело последствия. Он лежал на полу, с трудом пытаясь перевести дыхание. Было безумно жарко. Наконец, пересилив себя, Поттер принял сидячее положение. Отбросив одеяло в сторону и уже не удивляясь одетому на него банному халату, который был великоват ему на несколько размеров, жертва экспериментов Невилла прислонилась спиной к кровати.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя и понять, где он и кто он. В итоге Гарри поднялся с пола и направился к зеркалу, чуть не свалившись по дороге из-за слишком длинного халата. Отражение в зеркале его не слишком порадовало. Тщательно вымытые с вечера волосы представляли собой впечатляющее зрелище, которое можно было точно охарактеризовать как воронье гнездо.

— Черт-черт-черт! — Гарри злобно затопал на месте, размахивая руками. Все происходящее начинало его бесить. Он злился на себя за то, что вчера не удержался и сделал недопустимое. Теперь вот приходилось пожинать плоды своей глупости. Схватив расческу, парень принялся продираться через копну волос. Спустя кучу охов и ахов, ему удалось кое-как покончить с одной стороной. — Да чтоб тебя!

Швырнув расческу в стену, Поттер принялся злобно мерить комнату шагами. Ему еще предстояла процедура одевания, при мысли о которой в голову сразу лезли воспоминания о вчерашнем, что моментально отбивало желание что-либо делать. Но не мог же он вечно ходить в этом халате?!

Подойдя к шкафу, он принялся доставать одежду. Разложив ее на кровати так, чтобы можно было все спокойно найти и с закрытыми глазами, Поттер начал одеваться. Спустя десять минут непрерывного потока ругани, в котором периодически можно было расслышать имя одного небезызвестного гриффиндорца, Гарри справился с задачей. Найдя злополучную расческу, он вернулся к зеркалу. Нужно было закончить с причесыванием этой невероятно умной головы.

— Оооох, — протянул Поттер. Расческа запуталась в волосах. Поборов желание отыскать ножницы, он, кое-как распутав волосы и лишившись при этом приличного клока каштановых волос, продолжил свое занимательное занятие. С каждым разом ему становилось все труднее убедить себя, что Гермиона определенно не одобрит новую стрижку под ежик. — Все, надоело!

Взяв резинку, Гарри соорудил более-менее приличный хвост. Часы показывали девять часов утра. Он попытался вспомнить, во сколько вчера лег, но перед глазами предстало все увиденное в ванной. Раздраженно поведя плечами, он постарался выкинуть это из головы и покинул свою новую комнату.

В доме было тихо. Мистер Грейнджер уже уехал на работу, а Элли, вероятно, была с матерью подруги. Стараясь не производить лишнего шума, Гарри направился в сторону кухни. Собственно он и не собирался завтракать, но потом вдруг прорезался просто зверский аппетит. Подруга бы, наверное, его убила, если бы узнала, сколько он съел. Поттер вяло намазывал масло на очередной тост, когда на кухне появилась сиделка.

— Доброе утро, Гермиона, — поздоровалась женщина.

— Доброе утро, — быстро прожевав тост, поздоровался в ответ Гарри. — Как мама?

— Мама уже проснулась, если хочешь, можешь зайти к ней, — бросила сиделка, направляясь к холодильнику. Она принялась за завтрак для матери Гермионы.

Разговаривать с женщиной больше было не о чем, и, быстро доев, Гарри поспешил покинуть кухню. Вернувшись к себе в комнату, Поттер вновь начал ходить из одного угла в другой. Надо было себя срочно чем-нибудь занять, потому что мысли, которые лезли в голову, начинали сильно доставать. Тяжело вздохнув, Гарри достал учебники и пергамент. Надо было доделать домашние задания, потому что ехать в школу в теле Гермионы Грейнджер с несделанной домашней работой было себе дороже. А самым ужасным в этой ситуации было бы загадочное убийство Гермионы Грейнджер Гарри Поттером.

Гарри аккуратно разложил книги, чистый пергамент, перо и чернила и понял, что работоспособность сегодня на нуле. Откинувшись на спинку стула, Гарри задумчиво вертел в руках перо. Писать ничего не хотелось, и голова была абсолютно пуста. Задумавшись о чем-то своем, Поттер даже не заметил, как растерзал несчастное перо.

Раздраженно вздохнув, он встал из-за стола. Сейчас он искренне желал вернуться к Дурслям. Ему вдруг показалось, что было бы гораздо легче стерпеть насмешки ужасных родственников, чем сидеть здесь и медленно сходить с ума из-за угрызений совести. Вновь помянув недобрым словом Долгопупса и мысленно пообещав себе разобраться с ним, Гарри вышел на балкон. В футболке и джинсах было прохладно, но Поттер не вернулся в дом. Холод хотя бы помогал отвлечься на нейтральные темы, например, о той же погоде.

— Поскорее бы в Хогвартс, — стуча зубами от холода, проговорил Мальчик-который-находился-в-теле-своей-подруги.

* * *

Утро на новом месте было не слишком радостным. Гермиона не выспалась, но заставить себя снова заснуть не удалось. Медленно одевшись, она побрела в ванную комнату. Стоя перед зеркалом, она пыталась пригладить торчащие во все стороны черные волосы. Это было иронично. У нее и в своем теле не особо получалось управляться с волосами, так еще и в теле друга появилась такая же проблема. Смирившись с этой мыслью, она направилась на кухню.

Гермиона искренне недоумевала, как собирается провести оставшиеся два дня в этом доме. У нее уже были сомнения на счет того, будет ли у нее завтрак. В доме было слишком тихо, а значит, Тонкс точно сейчас здесь не было.

Войдя на кухню и подтвердив свои подозрения, Гермиона тяжело вздохнула. Мало того, что она не могла нормально питаться у Дурслей, так еще и здесь собираются морить голодом. Открыв все дверки буфета и не найдя ничего съестного, Гермиона села за стол.

— Замечательно, — буркнула девушка. Уткнувшись взглядом в шероховатую поверхность стола, Грейнджер задумалась. Но очень скоро ей это надоело, и она с многострадальным видом встала. Намотав три круга по кухне и снова тяжело вздохнув, она без всякого энтузиазма отправилась обследовать дом. Гермиона искренне недоумевала, как Люпин мог оставить ее здесь одну, да еще и без всякого питания.

Чувствуя огромное раздражение и еще большее неудовлетворение, она добралась до чердака. С трудом справившись с массивной дверью, Гермиона ступила на пыльный пол. Пару раз чихнув, она огляделась. В помещении было темно, а чего-нибудь такого, что можно было бы зажечь, поблизости не наблюдалось. Беспомощно повертев в руках палочку, Гермиона засунула ее в задний карман брюк. Еще немного пошарив в темноте, разглядывая очертания непонятных предметов, она решила, что здесь нет ничего интересного. По дороге к выходу она за что-то зацепилась — она так и не успела понять за что — и в буквальном смысле слова вылетела в дверной проход. Шлепнувшись на деревянный пол и охнув от боли, Гермиона всхлипнула. Мало того, что она находится одна в этом мрачном доме без еды, так еще и, кажется, ушибла коленку. Приняв сидячее положение и задрав штанину, она осмотрела кровоточащую рану.

— Интересно, в этом доме есть аптечка? — пробормотала в пустоту "девушка".

Подув на ранку и поморщившись, она поднялась на ноги. Доковыляв до ванны, Грейнджер, шипя себе под нос все, что она после возвращения сделает с Долгопупсом, промыла ранку. Вернувшись в свою комнату, она достала учебник по Зельеварению и углубилась в чтение.

В скором времени внизу послышался грохот, и Гермиона, схватив с прикроватной тумбочки палочку, тихонько направилась вниз.

— Нимфадора, ты не могла быть поаккуратней? — послышался знакомый голос, и Грейнджер радостно улыбнулась. — Ты разбудишь Гарри.

— Вообще-то я уже встал, — Гермиона вышла из-за угла. — Здравствуйте, Ремус, Тонкс.

Люпин подошел и обнял черноволосого юношу. Гермиона, смутившись от крепкого объятия мужчины, покрылась легким румянцем, и поспешила отвернуться.

— Рад тебя видеть Гарри, — сказал бывший профессор ЗОТИ. Быстренько справившись с собой, Гермиона повернулась обратно. Только вот наткнулась на удивленный взгляд Тонкс, Ремус же, казалось, ничего не заметил. — Давайте на кухню. Ты, Гарри, наверное, хочешь есть.

Только сейчас Гермиона заметила, что рядом с Тонкс стояло несколько больших пакетов. Схватив два из них, Люпин направился в сторону кухни, а Гермиона, одумавшись, отобрала у Тонкс оставшийся пакет и последовала за ним.

— Ну, Гарри, как у тебя дела? — уже за завтраком поинтересовался Люпин.

Гермиона, у которой проснулся зверский аппетит, как раз заталкивала в рот огромный кусок хлеба, когда услышала вопрос. Подавившись, она громко закашляла, из глаз брызнули слезы. Ремус вскочил с места и быстро подойдя, принялся стучать ей по спине.

— Спасибо, — сиплым голосом проговорила Гермиона. Тонкс протянула ей стакан с водой, и подруга Поттера, выдавив благодарную улыбку, жадно осушила его. Справившись с очередным приступом кашля, она повернулась к ухмыляющемуся Люпину.

— Судя по твоей реакции, у тебя не все так хорошо, — печально произнес оборотень. Почему-то эта фраза вдруг разозлила Гермиону.

— Да, а как у меня должно быть?! Знай я, что Дурсли такие ужасные люди, я никогда бы не... — Грейнджер запнулась, вдруг вспомнив, кем она теперь является. — Не хочу об этом говорить.

Сказав это, Гермиона уткнулась в тарелку с яичницей и беконом. Очевидно, взрослые поняли состояние Поттера и перестали доставать юношу вопросами. Спокойно закончив завтракать и поблагодарив за компанию, Грейнджер, сославшись на недосып, решила отсидеться в своей комнате. Закрыв дверь на ключ, чтобы любопытная Тонкс не пыталась сюда ворваться с какой-нибудь безумной идеей, Гермиона повалилась на кровать. Закрыв глаза, она думала о том, что могла напридумывать себе Тонкс, увидев ее смущение от объятий Люпина. Тяжело вздохнув и перевернувшись на спину, Грейнджер принялась безучастно разглядывать потолок. Подруга Поттера даже не заметила, как заснула.

* * *

Проснулась она из-за того, что кто-то стучал в дверь.

— Сейчас-сейчас, — хрипловатым голосом откликнулась Гермиона. С трудом найдя упавшие на пол очки, она поспешила открыть дверь. На пороге стояла Тонкс.

— Ой, Гарри, я не знала, что ты спишь, — голос девушки показался Гермионе расстроенным.

— Нет, ничего, — Грейнджер выдавила из себя улыбку. — Проходи, пожалуйста.

Аврор прошла в комнату. Оглядевшись по сторонам, словно, была в этой комнате впервые, она присела на кровать Рона.

— Что-то случилось, Тонкс? — поинтересовалась Гермиона, попутно радуясь тому, что в комнате порядок.

— Нет, я подумала, что тебе скучно, и решила зайти, — девушка улыбнулась. — Ремус ушел по делам, а мне все равно делать нечего.

Что-то смутно подсказывало Гермионе, что все эти разговоры неспроста. У Тонкс явно было что-то на уме, и, скорее всего, это что-то выльется во нечто поистине ужасное. С плохим предчувствием Грейнджер опустилась на соседнюю кровать.

— Только что вспомнил, а где Кикимер? — поинтересовалась она, желая оттянуть неприятный разговор. А в том, что он будет неприятным, она даже не сомневалась.

— Ну, мы не знаем этого. После смерти Сириуса, его больше никто не видел. Надеюсь, он умер и теперь лежит в какой-нибудь комнате и разлагается, — всю эту ужасную, по мнению Грейнджер, тираду, Тонкс произнесла с легкой улыбкой на губах.

— Тонкс, что ты такое говоришь?! — вспылила "девушка". — Это... это же просто не справедливо!

— Гарри, если ты не забыл, то именно по его вине ты отправился в Отдел Тайн, что и послужило причиной гибели Сириуса! — Нимфадора выглядела спокойной, но голос выдавал ее.

— Я... знаю, — почему-то стало обидно. Ну, и что с того, что ей хотелось защищать эльфов? В Магическом мире, по мнению Грейнджер, было много несовершенных вещей. Например, использование эльфов в качестве слуг. И пока она находится в этом теле, ей следует приложить усилия и воспользоваться положением. Все-таки слово Гарри Поттера в этом мире ценилось больше, чем слово какой— то там Гермионы Грейнджер! — Давай не будем об этом. Я просто спросил.

Снова повисла пауза, и у Грейнджер даже появилась надежда, что Тонкс действительно пришла избавить ее от скуки. Только вот как она собиралась это делать, было непонятно.

— Вообще-то, Гарри, я хотела у тебя кое-что спросить, — начала аврор. Гермиона вся мысленно сжалась, гадая, какой вопрос она собирается задать. — У вас с Джинни все уже кончено?

Услышав вопрос, Гермиона почувствовала прилив облегчения. Все было ясно — Тонкс с этими вопросами отправила миссис Уизли. Состроив страдальческую мину, Грейнджер начала свой рассказ:

— Понимаешь, Тонкс, если бы все было так просто, — брюнет тяжело вздохнул. — Просто наши отношения с Джинни зашли в тупик. Ты же знаешь, что за мной охотится Волан-де-Морт, а Джинни является моей слабостью. Я не хочу, чтобы она пострадала.

Аврор выглядела задумчивой, а потом на ее лице стала появляться улыбка.

— Но это же не все причины расставания? — Гермионе показалось, что с таким тоном она обычно допрашивает пойманных Пожирателей.

— Эээ... что ты хочешь от меня услышать, Тонкс? — почему-то в голосе появилась желчь. — Нет никаких причин, о которых я тебе не рассказал. И почему ты спрашиваешь так, словно ведешь допрос? И кто тебе рассказал, что я расстался с Джинни? Миссис Уизли?

Кажется, поток неожиданных вопросов застал Тонкс врасплох. Рассеянно переведя взгляд на юношу, аврор неожиданно улыбнулась.

— Тебе нравится другая! — от ее слов у Гермионы случился приступ удушья. Нимфадора не предприняла никаких попыток помочь ей, так что справляться с нехваткой воздуха Гермионе пришлось самостоятельно. С трудом переведя дыхание, она дрожащими руками вытерла выступившие слезы. Все происходящее казалось таким нелепым и ужасным. Чего только не могла придумать Тонкс!

— Ч-что за бред! — раздраженно просипела Грейнджер. — Не хочу разговаривать на эту тему и прошу, оставь меня одного!

Тонкс лишь пожала плечами, но понимающая улыбка, явна позаимствованная из арсенала горячо любимого директора Хогвартса, так и не сошла с ее лица. Гермиона, уронив голову на руки, застонала. Почему-то казалось, что это не последний разговор такого характера.

* * *

Вечером со смутными чувствами на душе Гермиона Грейнджер спустилась на ужин. Люпин и Тонкс уже были на кухне, и она, игнорируя все насмешливые взгляды Нимфадоры, уселась за стол.

— Гарри, я хотел бы с тобой поговорить, — раздался голос Люпина, и Грейнджер почувствовала, что влипла. Крупно влипла. Подняв голову, она встретилась взглядом с Тонкс. Вот черт, она, похоже, издевается!

— Хорошо, Ремус, — буркнула Гермиона. — Мы поговорим у меня в комнате, чтобы не было лишних ушей!

При этом зеленые глаза в упор посмотрели на Нимфадору. Ремус Люпин, который, похоже, не был осведомлен о разговоре Гермионы и Тонкс, непонимающе переводил взгляд с Гермионы на Тонкс.

— Ладно, ты поднимись к себе, я сейчас подойду, — сказал Люпин. Грейнджер лишь пожала плечами и, убрав свою тарелку в раковину, покинула кухню. Ступеньки жалобно скрипели под ногами, пока Гермиона, всячески кривясь, поднималась наверх. О чем хотел поговорить бывший профессор ЗОТИ, подруга Поттера не имела понятия. Но плохое предчувствие снова дало о себе знать.

Подойдя к столу и взяв недавно полученное от Гарри письмо, она сложила его и спрятала в карман. Люпин явно бы не оценил юмор этого послания. Еще бы! Письмо было адресовано Гермионе Грейнджер и в нем спрашивалось, не достали ли ее Дурсли и не хочет ли она, чтобы он, Гарри Поттер, взял какие-нибудь книги в школу. Все это выглядело более чем странно и ненормально. Она уже отправила ответ и надеялась на скорый ответ друга.

Послышался стук в дверь, и Гермиона, вздрогнув, сказала:

— Да-да, Ремус, заходи.

Дверь открылась, и мужчина вошел в комнату. Гермиона сделала приглашающий жест, указав на кровать Рона. Сама же она опустилась на кровать Гарри.

— Ну, о чем ты хотел поговорить?

— Хм, это разговор личного характера, Гарри, — осторожно начал Ремус, и Гермиона попыталась подавить приступ легкой паники. Попытка с треском провалилась, и ей пришлось быстренько заинтересоваться узором выцветшего ковра. — Я понимаю, что я не тот человек, с которым ты бы хотел вести такие разговоры, но…

— Ну, Ремус, ты не обязан, — Грейнджер, затаив легкую надежду, подняла голову и посмотрела в изможденное лицо Люпина. Она чувствовала жалость к этому человеку, который, испытывая стеснение и неловкость, все равно собирался поговорить на эту тему. — Мне не надо ничего рассказывать, я все знаю, — Гермиона попыталась весело улыбнуться, чтобы прогнать смущение с лица мужчины.

— Но, Гарри, это серьезный разговор, тебе уже шестнадцать и вполне возможно, что… — договорить Люпин не успел, так как Гермиона возмущенно встала с места и принялась ходить по комнате.

— Ремус, я же сказал, что не хочу разговаривать на эту тему, — словно чеканя каждое слово, произнесла Грейнджер, пытаясь скрыть румянец. — Я расстался с Джинни и в ближайшее время не собираюсь ни с кем встречаться.

— Но твои отношения с противоположным полом не закончатся на Джинни, Гарри, — пытался вразумить ее Люпин. — Тебе может понравиться любая другая девушка, и ты, возможно, начнешь с ней встречаться, а потом...

— Все, прекрати, — забыв о всяких приличиях, отрезала Гермиона. Раздражение достигло опасной точки, и продолжать разговор было просто опасно для здоровья окружающих. — Я не собираюсь ни с кем встречаться!

«Пока не вернусь в свое тело!», закончила она про себя.

— Ну, раз ты так категоричен в своем решении, то не смею тебя больше беспокоить, — сказал Ремус и поднялся с кровати. — Но ты все же полистай эти журналы.

— Что? Какие журналы?! — Гермиона обернулась и уставилась на Люпина. По пестрым глянцевым обложкам журналов в его руках она догадалась, какого рода они были. Она возмущенно открыла рот, только вот и слова из себя выдавить не смогла.

— Я пойду, Гарри, — видимо, бывший профессор решил ретироваться, пока Гермиона вновь не начала возмущаться. Оставив журналы на кровати, мужчина буквально сбежал из комнаты. Бросив на журналы презрительный взгляд, Гермиона схватила учебник Зельеварению со стола и уселась на кровать.

— Ну, надо же! — фыркнула Грейнджер.

Но учебник не смог увлечь ее — перечитывать уже давно известные факты было абсолютно неинтересно. Поэтому в скором времени книга опять оказалась на столе, а сам Мальчик-со-шрамом-на-лбу лежал на животе, пытаясь заснуть.

* * *

Гарри чувствовал легкий озноб и вселенскую усталость. Кажется, он простудился вчера, когда стоял на балконе. Завтра он возвращается в школу, и это не могло не радовать. На столе лежало полученное утром письмо от Гермионы. Он и не рассчитывал, что она так быстро ответит. Его повеселили рассказанные подругой новости. Тонкс была в своем репертуаре.

Еще раз хихикнув при воспоминании о забавных перипетиях подруги, Гарри тяжело вздохнул. Ему еще предстояло собрать вещи. Открыв чемодан и вытащив всю одежду из шкафа, Поттер принялся собираться. Все привезенное сюда должно было уместиться обратно. Только вот это ему представлялось сложно осуществимым. Нижнее белье беспорядочно полетело на дно чемодана. Ну, уж нет, его он точно складывать не собирался!

Через час беготни по комнате все нужное было собрано. Сев на чемодан и бормоча под нос всяческие угрозы (вплоть до ритуального сожжения), он пытался его закрыть. Только вот, похоже, у чемодана были другие планы на это счет. Прошипев еще несколько ругательств, Гарри бросил это дело. Надо было успокоиться. Ему надоело просиживание в комнате, и Гарри решил пойти прогуляться.

Погода была на редкость хорошая, но настроение от этого не особо поднялось. Он специально пошел в противоположную от дома назойливого соседа сторону, не желая портить последний день своих незапланированных каникул.

Он гулял, размышляя над тем, что ему не совсем хочется ехать в школу. У Гермионы было хорошо. В этом доме чувствовалась родительская любовь и столь желаемый уют. И пусть мать подруги была больна, он все равно полюбил эту женщину. Ему нравился мистер Грейнджер с его упорством и волнением за жизнь дочери. Это было такое характерное поведение для родителей. Родителей, которых он так и не увидел.

Чувствуя себя морально истощенным, Поттер медленно нарезал круги по округе. Он не боялся заблудиться, откуда-то появилась уверенность, что он в любом случае найдет дорогу. Гарри повернул в сторону выхода из парка. Ему еще следовало перед отъездом навестить мать Гермионы.

* * *

Гермиона заворочалась и открыла глаза. Горела маленькая свечка, с трудом разгоняющая темноту. Прохрипев что-то подозрительно похожее на «Глупые маги», Грейнджер поднялась и подошла к столу. Бросив раздраженный взгляд на школьные учебники, она опустилась на стул. Сна не было, и как Гермиона не заставляла себя вернуться в кровать, она понимала, что уснуть не удастся. Взгляд невольно упал на принесенные Ремусом журналы. Ну, уж нет!

Возмущенно вскочив с места, она принялась ходить по комнате.

«Ну, а вдруг это что-то такое, о чем надо знать Гарри?»

Раздраженно отмахнувшись от этой идиотской, по мнению Гермионы, мысли, она упала на кровать. Но через некоторое время, застонав, поднялась и, подойдя к соседней кровати, взяла журналы. Чувствуя к себе омерзение и неприязнь, а также легкую толику любопытства, она открыла первый журнал и углубилась в чтение.

От свечи было мало толку, и через пять минут Грейнджер запустила журналом в стену. Она испытывала смущение и неловкость, а еще у нее начали слезиться глаза. Схватив остальные журналы, она, подойдя к чемодану и открыв его, бросила их поверх одежды.

— Убью ими Невилла! — раздался в комнате шепот Золотого мальчика.