Её путь пирата (джен)

Вернувшись следующим утром в деревню, — друзья решили заночевать в пещере, благо, у Наруко все необходимые вещи (спальник, две подушки и еда) были с собой, — они застали её жителей взволнованными и растерянными: те метались из стороны в сторону и собирали спасательные отряды.

— А зачем? — спросил Портгас, смотря на мэра, который стоял на каком-то возвышении и вещал какую-то речь в рупор.

— Так Наруко-сан и Эйс-сан пропали, — произнесла милая женщина в фартуке, даже не поворачиваясь к пиратам. — Они ушли вчера утром и ещё не вернулись, а потому мы решили сами их найти.

— А-а-а-а, — Узумаки кивнула, — так мы просто решили заночевать в пещере, чтобы в темноте не идти.

— Что? — женщина обернулась, и Наруко признала в ней госпожу Мирио — ту, которая лечила её и Эйса. — Поверить не могу! Даже не предупредили! Да как так можно!? — начала она громко возмущаться, тут же привлекая внимание остальных.

— Они здесь! Они пришли! — слышалось отовсюду.

— Где вы были? — к ним подскочил мэр. — Мы волновались! Мы хотели вас искать: опасно ходить на нашем острове по лесам ночью!

— Я рад, что с вами всё хорошо, — Хидео покачал головой.

— Простите, — Наруко немного неловко улыбнулась. — Мы просто увлеклись обследованием пещеры в горах.

— Ага. Обещаем больше так не делать, — на лице Эйса не было ни капельки раскаяния.

— Хорошо, что вы оба в порядке, — произнесла госпожа Мирио. — Вы, наверное, голодны…

— Жутко голодны, — Портгас закивал, глотая вызванную голодом слюну — очень сильно пахло мясом. А мясо он любил.

— Тогда давайте я вас провожу до дома.

Виртанен галантно предложил Узумаки руку, которая тут же её приняла, благодарно улыбнувшись. Ей было странно и немного непривычно, ведь раньше за ней никто не ухаживал так, как это делал Хидео. Но, чего уж греха таить, это было очень приятно.

Парень привёл их тот дом, где ночевал Эйс. Мирио, мать Хидео, тут же захлопотала на кухне, при этом отчитывая пиратов за то, что те не известили никого о своём уходе на всю ночь. Узумаки неловко смеялась, предлагая женщине помощь, а Эйс тем временем развалился на диване и в пол-уха слушал разговоры на кухне. Виртанен занимался починкой крыши.

Вообще, сегодня дом выглядел лучше, чем вчера, потому что он был уже практически полностью отстроен. Портгаса удивляла такая скорость мастеров, однако те на все расспросы всего лишь улыбались и отвечали, что это у них в крови, ибо каждый с детства начинает мастерить что-нибудь, начиная простыми игрушками для детей и заканчивая лавочками перед домом.

Спустя примерно минут десять всех позвали ко столу, и Эйс с восторгом глядел на такое большое количество вкусно пахнущего мяса, свежих салатов и домашнего компота.

— Приятного аппетита! — произнесли все четверо хором, приступая к еде.

Обед, полный радостных разговоров и шуток, пролетел быстро. Пару раз Эйс умудрялся засыпать, однако Узумаки вовремя успела перехватывать его лицо в паре сантиметров от тарелки с едой, так что та не пострадала.

— Когда мы достроим деревню, — начал Хидео, — мы бы хотели устроить прощание со всеми, кто погиб, — повисла тишина, а атмосфера стала какой-то напряжённой. — На нашем острове есть особые традиции погребения, согласно которой только жители нашего острова могут участвовать в ней. Я… Мы вас ни в коем случае не прогоняем, но…

— Так того требуют традиции, — закончила госпожа Мирио.

— Мы поняли. Мы уплывём, как только лодка будет готова, хорошо?

— Спасибо. И простите.

— Да ничего, — Портгас прожевал кусок мяса и шумно сглотнул его. — Мы же всё понимаем!

Когда с обедом было покончено, а энергия в друзьях так и лилась через край, они решили помочь в деревне со строительством, даже несмотря на то, что в первый раз их знатно продинамили. Узумаки никогда не сдаются!

А потому они вдвоём вышли из дома, оставив грязные тарелки на госпожу Мирио — та не возражала. На улице, как и ожидалось, работа кипела: одни мастера спиливали деревья в лесу, другие тащили стволы в деревню на телегах, заправленных мулами и ослами, третьи очищали эти деревья от коры и превращали их в гладкие доски, причём каждый мастер делал оных своего размера. Ребята помоложе растаскивали маленькие доски по всей деревне, отдавая их рабочим, тем временем как большие передвигали только на телегах, но уже поменьше. Одни плотники мастерили каркасы домов, другие обносили их деревом и камнем, третьи сверяли планы с тем, что получалось, четвёртые отвечали за полы, а пятые занимались более мелкой работой по сравнению со строительством целого дома: вставляли стёкла и прокладывали черепицу и солому на крышах. Все жители были поглощены работой: от мала до велика, женщины, дети, старики и мужчины. Иногда кто-то уходил на обед, но на его место тут же вставал другой.

— Это… У меня просто нет слов, — Узумаки покачала головой, а Эйс согласно кивнул.

Люди сейчас больше всего напоминали муравьёв-тружеников, которые не скупились на любую работу. Они радостно занимались своим делом. А воздух был наполнен запахами щепок, свежего дерева, краски, клея и пота. В смешении рождалась часть смысла слова «труд». И это было потрясающе.

Наруко любила труд, она была готова работать, не покладая рук, лишь бы это была не скучная рутина. И эти люди показывали ей, что их труд был увлекательным, неповторимым и очень важным, ведь именно их усилиями деревня поднималась с колен, вновь становясь такой же красивой, как и прежде.

— Что нам делать? — спросила она у мэра города, который восседал на крыше и заколачивал черепицу.

— Отдыхайте, — ответил тот, ударяя молотком по гвоздю.

— Мы так не можем, — Портгас скрестил руки на груди. — Дайте нам работу.

— Тогда Вы, молодой человек, поднимайтесь ко мне: будем вместе достраивать крышу. А Вы, юная леди, окажите услугу в перевозке камней и древесины.

Узумаки улыбнулась, искренне желая помочь этим замечательным людям. А потому ей было не жалко собственных сил. Она создала где-то штук пятьдесят клонов, которые разбежались по всей деревне. А сама девушка направилась к лесорубам: если она будет использовать чакру Ветра, то срубание деревьев пойдёт в разы быстрее.

Лесорубов, накаченных мужчин, она нашла чуть в глубине леса. Наруко поздоровалась со всеми и предложила свою помощь, рассказывая о своей задумке. Те обрадовались такой подмоге и вручили пиратке один из топоров.

Раньше Узумаки срубала деревья: это была одна из первых миссий, которую дали их команде. Вчетвером, шиноби должны были помочь жителям одной деревни запастись дровами на зиму: в том году обещали самый настоящий снегопад, который в Стране Огня бывал лишь раз в десять-пятнадцать лет. Жители той деревни испугались, что будет совсем холодно, а потому попросили старика Хокаге о помощи. Команда номер семь справилась со своей задачей примерно за две недели: Наруко и Саске активно пилили деревья двуручной пилой, тем временем как Сакура старалась выкорчевать пни. Какаши-сенсей предпочитал работать один, срубая деревья топором. Остальные лесорубы и добровольцы тоже не отставали. Потом уже, когда стволов было напилено достаточное количество, ребятам дали передохнуть, и спустя два дня все четверо занимались тем, что рубили круглые, заранее заготовленные поленья на четыре части.

В общем, опыта у Узумаки было хоть отбавляй. И сейчас Наруко активно им пользовалась.

Как она и ожидала, от одного удара деревья валились. А там их уже сгружали на телеги и везли в деревню. Зачастую, чтобы было легче везти, ствол распиливали пополам или на три части.

Мужчины быстро перевозили деревья на телегах в деревню, где их встречал очередной клон Узумаки. От коры стволы очищали и шлифовали доски в большинстве своём женщины. Но делали они это настолько быстро, ловко и искусно, что некоторым клонам становилось стыдно за то, что они такие медленные, даже несмотря на то, что пара девушек их приободряли словами о том, что у них просто больше опыта.

Как показывали воспоминания двух клонов, которые были уничтожены по случайности, большинство клонов помогало с облицовкой стен и полов, так как к каркасам домов их не подпускали по той простой причине, что ошибок лучше не допускать при такой работе. Ну, никто и не обижался.

Где-то три теневых копии шлифовали камни, делая их гладкими, дабы потом с их помощью можно было либо сделать часть фундамента, либо в будущем укрепить стены дома. Правда, так как деревня в большинстве своём была именно деревянной, никто камнями особо и не занимался, лишь человек десять.

Ещё один клон помогал на фабрике по производству цемента, таская мешки с гипсом, лежащие в закромах завода и добываемые где-то лет десять назад «про запас». Как оказалось, не зря в те времена беспокоились о гипсе — пригодился!

День медленно сменялся на вечер, солнце уступало место луне, бросая последние яркие всполохи на деревню. Все рабочие разошлись по домам, в которых жили или временно пребывали, пока их собственные отстраиваются. Там они ужинали, запивали еду кружкой пива и засыпали спустя какое-то время, будучи измотанными.

Стоило Узумаки развеять последнего клона, как усталость накатила с непередаваемой силой: руки и ноги дрожали, мышцы болели, язык не шевелился, а единственное, чего желала девушка — умереть. Портгас тогда подхватил падающую напарницу, отчитывая её за то, что она так небрежно потратила свои силы и даже не подумала о том, чтобы создать несколько клонов для сна.

Парень отнёс подругу в кровать, укрыл её одеялом и, зевнув, развернулся. Может, он и не сделал за сегодня так много, как Узумаки, но зато тоже внёс свою важную лепту в общее дело: он участвовал в создании целого здания мэрии. Конечно, оно пока что ещё не закончено, однако парень чувствовал, что сделал сегодня что-то важное.

Со спокойной душой он лёг спать, под конец дня думая о возвращении на Моби Дик. А ему совершенно не хотелось туда плыть: юная кровь жаждала приключений, незабываемых впечатлений и драк. И разве мог Портгас спорить со своим разбойничьим духом? Разве мог он предаваться скуке и печали? Нет. А потому он заранее решил: на корабль он не вернётся. Ни за что не вернётся!

И Наруко — он был уверен в этом — его поддержит.

* * *

Утро следующего дня началось в семь часов. Пиратов разбудил Хидео, который с некой гордостью в голосе объявил о том, что новый рабочий день начинается.

Друзья лишь переглянулись и поспешили встать. Конечно, им жутко хотелось спать, однако времени лениться не было! Узумаки сразу же создала пятерых клонов, которые в обнимку едва-едва поместились на выделенной ей кровати. Правда, один сбоку так и норовил упасть, поэтому двоих девушка перевела на постель, в которой ранее спал Портгас. Таким образом, стало более-менее свободно, и копии засопели в обе дырочки.

Бросив на них печальный взгляд, так как жуткая сонливость никак не хотела пропадать, девушка потолкалась с Эйсом в ванной и, переодевшись и приведя себя более-менее в порядок, поела и создала очередную партию из пятидесяти клонов: она боялась, что если создаст больше, то к концу дня её будет выворачивать наизнанку. Всё же физический труд не из лёгких. Каким бы хорошим шиноби ты ни был, целый день заниматься всеми видами работ, которые так или иначе принадлежат к строительству, не самая лёгкая задача.

В этот раз девушка решила помогать с полами. Удивительно, но опыт, накопленный вчера клонами и переданный ей вечером, очень сильно помог: теперь девушка справлялась в три раза лучше, чем её копии вчера. Молоток больше не спешил выскользнуть из руки, гвозди не рассыпались, доски плотно прилегали друг к другу, а соседи-рабочие не ворчали от недовольства. Наоборот: они хвалили девушку, говоря, что она сделала невероятный прогресс в ремесле плотника и что у неё явно есть задатки настоящего мастера.

Было до ужаса приятно слышать такие слова. А потому она трудилась ещё больше!

Время шло, проходили дни, и вот, спустя полторы недели, деревня была как новенькая. Оглядываясь назад, Наруко не могла поверить в то, что это чудесное место представляло из себя самое настоящее пепелище ещё четырнадцать дней назад! Однако теперь дома чуть ли не сверкали на солнце, в каменном фонтане плескались рыбы, то тут, то там активно производилась на свет всякая мебель, начиная от шкафчиков и заканчивая кроватями: пусть дома и были готовы, но внутри они в большинстве своём оставались пустынны и холодны. Жители старались восполнить эту холодность, потихоньку заселяя здания и создавая в них уют и тепло.

Однажды вечером к пиратам подошёл мужчина сорока-пятидесяти лет с массивными плечами. Он представился, как Диего, и сказал, что является самым лучшим в деревне мастером воскового моделирования. Мужчина пригласил пиратов посетить его своеобразную галерею, в которой он хранил все свои восковые фигуры.

— Это моё величайшее сокровище, — проговорил Диего, прикуривая сигарету. — Я всегда гордился своей коллекцией восковых фигур, которые сделал самостоятельно. Они очень похожи на настоящие.

— Правда? Круто! — Портгас заулыбался.

— Сейчас-сейчас, в этом подвале я их и храню, дабы они не расплавились от жары. На самом деле, я очень восхищаюсь пиратами. Не всеми, конечно же, но такими, как пираты Белоуса или Рыжеволосого Шанкса. Это стремление к свободе и к приключением всегда удивляли и будоражили меня, как и имена, навсегда вписанные в историю.

— Странно такое слышать от старика, — заметил Эйс. — За всю свою жизнь я встречал лишь несколько человек, которые не испытывали слепой ненависти ко всем пиратам. Ваш остров, можно сказать, особенный, потому что только здесь нас так радушно приняли.

— В прошлом пираты Белоуса сильно помогли нам, — Диего пожал плечами. — Тут ступеньки крутые, так что стоит ступать осторожнее.

Лестница, ведущая в подвал, была вытесана из камня и являлась винтовой. Ближе к колонне, вокруг которой она обвивалась, словно змея, ступеньки были совсем маленькие, даже ногу нормально не поставишь, но вот чем дальше от центра — тем шире. Восковой мастер аккуратно спускался вниз, придерживаясь за колонну, тем временем как пираты были готовы в любой момент подскочить к нему и поймать, если это потребуется. Однако Диего и сам справлялся.

Когда они спустились, мужчина зажёг свет, и лампа, прикрученная к стене, озарила пространство вокруг них светом. Это оказалась самая обыкновенная мастерская: посередине стоял стол с грязной тарелкой, весами, свечой и горшком; другой стол находился у стены, и на нём уже стояли пустые колбочки и какая-то машина, о предназначении которой пираты смутно догадывались; в углу затесался огромный котёл, вероятно, паровой, но точно для воска; также рядом со вторым столом стояли огромные бочки с какими-то чертежами и картами в них. Наруко глянула в вокруг и поняла, что это всего-навсего пролёт, где их знакомый делал восковые фигуры, потому как кругом были перила, а у стены находилась деревянная лестница, ведущая вниз, в темноту.

— Идём сразу по лестнице. Когда ваши глаза привыкнут к темноте, вы увидите их, — пообещал мастер.

Друзья переглянулись, но последовали вслед за Диего, решив, что если это ловушка, то они достаточно сильные, чтобы противостоять ему. Ну, а если что — сбегут.

Конечно, надо верить людям, однако стоит также предусматривать все возможные повороты событий.

Как только глаза двух пиратов привыкли к темноте, они застыли на месте, не веря в увиденное.

— Отец? Марко? Изо? — спросила Узумаки, подлетая к ним.

— Это же Красноволосый Шанкс! Рад снова видеть вас. — Эйс встал напротив пирата, однако тот не отвечал.

— Это просто восковые фигуры, — заговорил довольным голосом Диего. — Я делаю их из экстракта особых деревьев, растущих у нас на острове и смешиваю с кое-каким веществом, секрет приготовления которого передаётся в нашей семье из поколения в поколение, а потому я не могу вам рассказать о нём. Скажу только, что в нём участвуют пчёлы. А потому я называю его природным даром. Но это ещё не всё! Из своего воска я могу создать материал, который по прочности не уступит даже стали!

— Ого! Круто! — Узумаки подскочила на месте. — Эти статуи… Они прямо как настоящие! Как будто сейчас возьмут и пойдут. И заговорят…

Действительно: статуя Марко, напротив которой она стояла, действительно была похожа на оригинал: такая же раздражённая и недовольная. Она тыкала пальцем, как бы отчитывая девушку не пойми за что. Если бы этот Феникс умел говорить — не обязательно двигаться, просто говорить — то так можно было бы пугать матросов на Моби Дике с утра пораньше.

Наруко представила, как все переполошатся, и захихикала — с возрастом желание творить пакости никуда не делось, лишь слегка притупилось. А вот если поставить этого Марко напротив настоящего Феникса… Будет интересно глянуть на удивлённое лицо первого комдива!

— Это… Я даже не могу передать словами, насколько это круто! — Портгас покрутился вокруг статуи Уайти Бей. — Совсем, как настоящая, только молчит.

— Я хочу попросить вас двоих об одной услуге: пожалуйста, разрешите мне сделать ваши статуи и добавить их в мою коллекцию!

— Конечно! — ответили пираты одновременно.

— Это будет большая честь для нас, — Узумаки улыбнулась.

Диего рассмеялся, зовя друзей наверх, дабы показать свою любимый фокус, от которого вечно страдал его потолок. Но это того стоило: лица гостей были непередаваемо забавными каждый раз, как воск смертоносными иглами едва не задевал их.

— Кстати, Наруко, — поднимаясь по лестнице, заговорил Портгас. — Как насчёт того, чтобы продолжить наше приключение только вдвоём? Не хочу пока возвращаться на корабль.

— Спрашиваешь ещё! — Узумаки поправила чёлку. — Напишем Марко письмо и отправимся в свободное плавание: я видела, что наша новая лодка почти готова.

— Я знал, что ты меня поймёшь!

Ответом сыну Роджера был лишь задорный смех блондинки, которая всегда поддерживала парня во всех начинаниях.

Особенно, когда эти начинания касались приключений и выпивки.

* * *

Марко стоял на носу Моби Дика и смотрел в море. Уже была почти ночь, и звёзды зажглись на небосводе. Фениксу нравилось это время суток, потому что можно было отдохнуть от дневной суеты и шума весёлой команды. Да и, чего греха таить, было что-то по-пиратски романтичное в прохладном ветерке и ровной тёмной глади моря.

Внезапно на горизонте показалась чайка, которая стремительно приближалась к нему. Для чаек-почтальонов, разносящих газеты, было рано, следовательно, эта птица принесла письмо.

Так и оказалось. Бело-чёрное создание приземлилось на борт корабля и засунуло свой клюв в сумку на груди, доставая оттуда белый конверт. Марко кивнул птице и протянул ей монету белли — плату за работу. После этого чайка важно потопталась на борту и взлетела — разносить письма дальше.

Командир первой дивизии вскрыл конверт и достал оттуда белую бумагу с парочкой клякс на ней. Фениксу уже было очевидно, кто прислал это письмо.

«Привет, огненный петух!» — гласила первая строчка.

Марко ругнулся и пообещал себе, что обязательно отдерёт эту парочку за уши, как только они вернутся. Подумать только: они проявляли такое неуважение к нему, первому комдиву пиратов Белоуса! Нет уж, эти двое точно получат своё наказание по прибытию домой. Уж он-то научит их уважению!

Взгляд голубых глаз вернулся обратно к письму от этих дармоедов.

«Начнём с хорошего: мы уничтожили бандитов, которые напали на Ладоневый остров. Теперь у них есть ещё одна река. Плохая новость: этот придурок Эйс мы сожгли деревню дотла. Извиняй».

Комдив нахмурился. Они не у него должны просить прощения, а у бедных жителей. Да уж, было глупо посылать эту парочку на Ладоневый остров. Но кто знал, что они принесут СТОЛЬКО разрушений?

«Кстати, мы по пути надрали задницу какому-то важному парню из Дозора. Но он был плохим, так что всё хорошо».

Феникс покачал головой. Ничего не хорошо! Чёрт возьми, да эти двое, вместо того, чтобы по-тихому устранить угрозу, прокричали о себе на весь мир — Феникс уже видел новость в газете о том, что Огненный Кулак и Огненное Солнце одолели Старшину Гисса.

«Мы тут подумали и решили какое-то время попутешествовать вдвоём. На корабле скучновато, а тут, в море, куча новых приключений! Так что ты там позаботься обо всём, хорошо?»

Марко сжал письмо в руке. Что эти двое идиотов задумали? Если они решили, что их поведение сойдёт им с рук, то они сильно ошибаются!

«Передавай привет Отцу, Харуте и Сатчу. И еде».

Это было даже забавно: по еде эти двое скучали также сильно, как и по друзьям. Ну, чем не идиоты? Хотя они стоят друг друга!

«Вернёмся неизвестно когда.

Твои любимые, Эйс и Наруко».

С этим мужчина мог поспорить: этих двоих он уже не любил, а чуть ли не ненавидел.

«P.S. Эйс сжёг лодку, которую нам выделили. Но ты не расстраивайся: у нас есть новая, так что не утонем!»

Уж лучше бы утонули!

— Всё в порядке, Марко-сан? — сзади подошла Микки, обеспокоенно смотря на комдива.

— Да… Да, — он кивнул. — Наруко и Эйс передали, что вернутся нескоро — хотят попутешествовать немного.

— Вот как… Тогда надо бы рассказать об этом Отцу.

Феникс кивнул, чувствуя, как ярость распыляется в груди. Вот вернутся эти двое — он им такое устроит, что мало не покажется!

* * *

— Честно говоря, так не хочется прощаться с вами, — призналась Узумаки.

— Вы нам очень помогли, а потому мы будем рады принять вас когда угодно, будь то тёмная ночь или солнечный день, — ответил мэр. — Но в данный момент, перед тем, как вы уплывёте в новое путешествие, я хотел бы вернуть флаг пиратов Белоуса на его законное место.

Эйс кивнул. Зазвучали трубы. Всё это было так торжественно, что сводило скулы: Портгас вырос в лесу и стал пиратом, и ему совершенно не нравились такие мероприятия, на которых приходилось ровно держать спину и с важным видом ожидать чего-то. Не его это было, совершенно.

Пара мальчишек потянули за канат, и чёрный флаг Белоуса с белым Весёлым Роджером начал медленно подниматься вверх. Его концы тут же подхватил ветер, расправляя полотно и демонстрируя всем подъезжающим в будущем кораблям, что эта земля охраняется самим Белоусом, а тех, кто посмеет напасть на них, ждёт кара и неминуемая смерть. Было в этом что-то волнующее, что-то будоражащее сознание. Гордость за Отца растекалась по венам, словно кровь: Эдвард Ньюгейт — Великий пират с большой буквы, о котором будут слагать легенды. И однажды, через две сотни лет, какая-нибудь пара пиратов найдёт место его захоронения и отдаст честь прошлому, как это сделали Узумаки и Портгас.

Было грустно думать о том, что будет через две сотни лет, а потому Эйс и не думал, предпочитая жить этим днём, этим мгновением. И всё искатели свободы так или иначе поддерживали его точку зрения.

— Возвращайтесь, — госпожа Мирио улыбнулась сквозь выступившие на глаза слёзы.

— Наруко, пусть я и знаю, что выберешь ты не меня, я всё равно буду ждать! — прокричал Хидео, а Узумаки лишь рассмеялась. — И если этот огненный болван причинит тебе боль — тут же пиши мне.

— Размечтался! — непонятно почему разозлился Портгас, чем вызвал новую волну смеха.

— До свидания! — Узумаки помахала жителям острова рукой.

Портгас ухмыльнулся выпустил целую струю пламени из ноги. Нос их лодки приподнялся вверх, и она буквально полетела по водной глади вперёд, оставляя после себя лишь волны. Шиноби, стоящая позади Эйса и до этого махавшая рукой, резко вцепилась в плечи парня, громко и задорно смеясь. И пусть лодка была двухместной, пусть она могла сесть и смотреть на воду, Узумаки предпочла стоять на ногах, опираясь на довольного друга и ловить лицом приятный морской ветер.

Горизонт заманчиво манил, и впереди их ждало долгое путешествие.