Её путь пирата (джен)

Примечания:

В главе присутствует персонаж с деревенским акцентом. Просьба его слова не исправлять!

<hr /> Наруко сидела в «Ичираку Рамен» и с огромной радостью поедала свежий рамен, приготовленный Теучи-саном.

— А-а-апчхи! — громко чихнула блондинка. — Поминает, что ли, кто-то меня добрым словом?

— Будь здорова, — улыбнулась Аяме-сан.

— Спасибо, — улыбнулась Узумаки.

В Конохе наступила зима и, что было весьма неожиданно, выпал снег. Дети, да и многие взрослые лепили на улицах снеговиков и играли в снежки. Наруко тоже затеяла с Кибой и Чоджи эту детскую игру.

Доев рамен, девушка заплатила за еду и пошла к своему дому. Дул ужасно холодный ветер, от чего девушка бы замёрзла, однако чакра, с дикой скоростью пускаемая по каналам, согревала её.

Наруко опять чихнула.

— Да что за хрень? — Нахмурилась девушка. Либо заболела, либо кому-то слишком сильно насолила. Второе было более вероятно, так как ещё в детстве получила иммунитет от всех болезней и вот уже на протяжении десяти лет девочка не болела. А вот насолить кому-то она вполне могла.

После Четвёртой Мировой Войны Шиноби прошло около года. Все страны восстановились, Скрытые Деревни подписали мирный договор. Жизнь постепенно налаживалась. Но отголоски Войны ещё остались во многих шиноби: Наруко просыпалась посреди ночи в холодном поту. Ей часто снились кошмары с войны. Она видела, как многие люди погибали. Это было страшно. Со временем кошмары перестали терзать девушку, пусть иногда она и просыпалась посреди ночи вся в слезах: ей снилась смерть Неджи.

Вытерев ноги о коврик перед дверью, Узумаки вошла в свой дом, купленный через полгода после Войны. Зажжённый ею свет внезапно погас. Блондинка сразу же насторожилась. Никого в доме не было — она это чувствовала. А лампочка перегореть не могла: она только вчера её меняла. Значит, в доме посторонний гость, у которого мастерство маскировки на уровне Бога.

Голова Узумаки внезапно закружилась, а прямо под девушкой образовалась белая воронка. Отпрыгнув в сторону, Наруко врезалась в стену. Перед глазами всё плыло, ноги и руки не слушались, подташнивало. Сделав неловкий шаг вперёд, блондинка упала на колени.

— К-кто здесь? — Слабым голосом спросила она, пытаясь выбраться из-под влияния неизвестной техники.

В ответ — тишина. Курама, что было весьма странно, молчал. В подсознание попасть не получалось. Чакра не хотела слушаться хозяйку. Прикрыв глаза, Узумаки увидела беловолосую женщину. Сомнений не было: это была Кагуя.

Резко распахнув глаза, Узумаки, держась за стену, встала. Только ей удалось более-менее нормально распрямиться, как вдруг из воронки появились полупрозрачные руки, схватившие девушку. Секунда! — и Наруко полетела прямо в воронку.

Последнее, что увидела Узумаки — яркий свет, который слепил глаза.

А в следующую секунду всё прекратилось. Голова перестала болеть, картинка в глазах стала чёткой, и никакой Кагуи перед взором не было. Что странно — её присутствия рядом не ощущалось.

Приподнявшись, Узумаки огляделась. Она лежала прямо посреди дороги в неизвестном ей месте. На улице была куча народу. Все сновали туда-сюда, веселились, гуляли, ели, пили, болтали. Никто, кажется и не заметил внезапное появление юной джинчуурики.

Встав на ноги, девушка отряхнулась и начала вертеть головой в разные стороны. Место было ей совершенно незнакомо. Однако оно поражало своей красотой и необычностью: люди передвигались в огромных мыльных пузырях, прогуливались по городу со своими домашними питомцами, которые не были похожи на собак или кошек, к которым привыкла Узумаки. Везде всё сверкало и блестело. И Наруко это нравилось. Такая непринуждённая атмосфера радовала блондинку. Хотелось остаться здесь подольше.

Но для начала хорошо бы было узнать, где она находится.

— Добрый день, — Узумаки окликнула какого-то юношу. — Простите, не подскажете мне, где я нахожусь?

— А ты шо, потерялась-то? — спросил парень с явным деревенским акцентом и дурацкой привычкой приставлять к концу предложения «то». — Неудивительно-то! Как-никак, это же ж Сабаоди-то! Тута, в Рощах, заблудиться легко-то. Ты щас в тридцать второй Роще-то.

— Ох, правда? Спасибо большое, — Узумаки улыбнулась и отошла в сторону. — Ну и где я, чёрт возьми?

То, что девушка находится в тридцать второй Роще какого-то Сабаоди, ей ничего не дало. А жалкие остатки воспоминаний из курса географии твердили Узумаки о том, что никакого Сабаоди на карте Мира нет и никогда не было.

— Хей, Курама, а ты ничего такого не помнишь, а? — мысленно обратилась к другу девушка.

— В первый раз слышу, — ответил Лис. — И мне это не нравится от слова «совсем». Я не чувствую никакой природной чакры. Да и сам я что-то слабоват стал, — Кьюби рыкнул, от чего по воде в подсознании девушки прошлась рябь.

— Вот это я попала, — Наруко тяжко вздохнула и на всякий случай решила расспросить ещё нескольких человек по поводу её местонахождения.

В прочем, ответ был один — Роща под номером тридцать два. А при расспросах на тему «что такое Сабаоди» окружающие смотрели на неё, как на дуру.

Внезапно люди, до этого ходившие по площади и что-то бурно обсуждавшие, резко замолкли и повалились на колени. Узумаки, прячась в тени одной из палаток с сувенирами, стала рассматривать, что происходит.

Сидя на троне, который тащили несколько человек, ехал странный тип с не менее странной причёской и пузырём на голове. Он смотрел на окружающих таким взглядом, будто они — мусор под ногами. Один из стражников, шедший рядом с этим жирдяем, вскинул вверх копьё, приказывая подчинённым остановиться. Наруко с ужасом смотрела на тех, кто тащил трон этого человека. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять, что эти люди — рабы, с которыми обходятся хуже, чем со скотом. Руки непроизвольно сжались в кулаки при виде этой картины.

— Недавно от меня сбежал один раб, — мерзким голосом произнёс этот жирдяй. — Мальчишка, лет восьми. У него ещё ожог на руке. Он решил, что сможет сбежать от меня. Те, кто видел этого негодника, обязаны сейчас же сказать мне, где этот раб!

На площади люди тут же зашептались.

— А чтобы было эффективнее, то тот человек, который расскажет мне что знает, получит несколько белли, — предложил жирдяй.

Тут же вперёд выполз тот парень, который самым первым помогал Узумаки понять, где она находится.

— Вы говорите об энтом рабе-то? — спросил он, крепко держа за шкирку вырывающегося парнишку со светлыми кучерявыми волосами. — Я нашёл его рядом с прилавками и сразу понял, что он сбежал от кого-то из Тенрьюбито-то.

— Дайте этому человеку денег. А мальчишку ведите ко мне. Я покажу, что будет с теми, кто попробует сбежать от меня.

Парень с таким видом, будто он — герой какой-то, принял мешочек с золотом и поспешил уползти к остальной толпе. Мальчика же схватил один из стражников и повёл к Тенрьюбито. Мужчина, гадко усмехнувшись, когда раба кинули на землю перед ним, достал хлыст и замахнулся им.

Первый удар и последующий за ним крик заставили Узумаки дёрнуться. Неужели люди здесь — такие монстры? И почему все бездействуют, наблюдая за тем, как избивают бедного мальчика? Почему они отводят глаза?

Третий вскрик мальчонки словно послужил для Узумаки рычагом к действиям. Выскочив из своего укрытия, она что есть сил заорала:

— А ну отпусти его!

— А ты ещё кто такая? — Тенрьюбито взглянул на девушку, и его глаза странно заблестели. — А ты ничего, хорошенькая. Станешь моей десятой женой, — и ухмыльнулся.

— Что? — Наруко на секунду затормозила. Но тут же спохватилась: она обязана спасти мальчика! — Да ни за что, жирдяй воняющий!

Лицо Тенрьюбито перекосилось от злости. Впрочем, в следующую секунду он отлетел на добрые десять метров, и его пузырь лопнул. Наруко била, не жалея сил. Взяв беззащитного мальчика на руки, девушка огляделась.

Толпа сразу же зашумела. Часть людей спешила убежать куда подальше. Вторая часть — помочь жирдяю. Поднялась суматоха, крики. Создав нескольких теневых клонов, Узумаки схватила остальных рабов и бросилась бежать. В этой толпе пробиться было практически нереально. Практически. Прыгая по головам и зданиям, блондинка вместе с клонами спешила скрыться отсюда, пользуясь обманными техниками.

И вскоре Роща тридцать два осталось далеко позади. Как и Тенрьюбито с преследовавшими девушку стражниками. Опустив рабов на землю, Узумаки развеяла клонов и задумчиво посмотрела на свою руку. Сейчас она была слабее, чем прежде. На данный момент девушка ощущала в себе лишь одну треть сил.

— Спасибо Вам большое, Госпожа! Вы спасли нас! — Рабы, как один, поклонились растерявшейся девушке. — Как мы можем Вас отблагодарить?

— Э? Д-да не стоит, — Наруко замахала руками. — Лучше расскажите мне, где я, и что с вами произошло.

Рабы непонимающе переглянулись и начали свой рассказ.

Оказалось, что Узумаки находится на неком Архипелаге Сабаоди, который в свою очередь располагается в первой части Великого Гранд Лайна — течения, опоясывающего всю планету. Сам Сабаоди не совсем архипелаг. Скорее, огромный мангровый лес, где прямо из воды, как бы отдельно друг от друга, росли огромные деревья, создавая некое подобие группы островов. Эти деревья выделяли особую смолу в виде мыльных пузырей. А люди, живущие на Архипелаге, нашли много применений этим пузырям. Яркий пример — Бон Чари, который являлся местным транспортом. Также, расспросив поподробнее, девушка убедилась, что она находится в каком-то другом Мире. Мало того, что тут даже не знают, кто такие шиноби, так на этой планете ещё и Эра Пиратов царствует! Более-менее разобравшись этом Мире и узнав кое-какие исторические сведения про того же Гол Д Роджера, Узумаки начала расспрашивать рабов о том жирдяе, который был сегодня на площади.

Оказалось, что этот человек — Тенрьюбито. Или проще говоря, Мировая Знать, которая помыкает людьми как хочет и считает себя выше и важнее этого «мусора». А эти люди — рабы. Их купили на аукционе, и теперь они обязаны прислуживать Тенрьюбито, выполняя их капризы.

— Где находится тот дом, где вас держали? — ледяным тоном спросила Узумаки, бережно перебинтовывая мальчишку.

— В семьдесят седьмой Роще, — ответил мальчик, иногда всхлипывая. — Скажи, сестрёнка, ты что, пойдёшь туда?

— Да, — Наруко мягко улыбнулась, глядя уже бывшему рабу в карие глаза. — Я не могу терпеть таких людей.

— Но Вы навлечёте на себя адмиралов дозора! Всё Мировое Правительство ополчится против Вас! — попытался облагоразумить девушку старик.

— Переживу. В детстве меня ненавидела и мечтала убить почти вся родная Деревня, за исключением пары человек. Так что не в первой. Прорвусь как-нибудь, — Узумаки вздохнула и встала с земли, отряхиваясь. — Теперь вы свободны. Идите куда хотите. К сожалению, ничем большим я помочь вам не могу, так что…

— Вы и так нам многим помогли, Госпожа! — воскликнул один из бывших рабов. — И мы благодарны Вам за это! Если однажды Вам потребуется помощь, то мы с радостью окажем её Вам или Вашим друзьям.

— Ох, спасибо, — блондинка слегка покраснела. — Кстати, а семьдесят седьмая Роща — это где? И, ещё кое-что! У меня есть для вас одна просьба…

* * *

Недавно получивший звание вице-адмирала морского флота, Динс Слэтт был слаб, но умён. Его силы немногим превышали способности простого рядового Морфлота, однако во время недавней битвы с Йонко погибло слишком много офицеров. И из-за нехватки вице-адмиралов верхушка решила временно назначить нескольких людей на этот пост ради «поддержания мира», как они выразились. И Динс Слэтт оказался в числе этих счастливчиков.

Когда он сидел в штабе, внезапно зазвонил ден-ден муши, и недовольный Тенрьюбито заявил о некой блондинке, которая мало того, что посмела его ударить, так ещё и рабов его украла! Тут же весь штаб поднялся на ноги и отправился на поиски этой блондинки и рабов. Конечно, никому не хотелось помогать этому зазнавшемуся жирдяю, однако Тенрьюбито были потомками Великих людей. Приходилось мириться с их капризами и терпеть все их выходки, закрывая на них глаза.

Вице-адмирал Слэтт тут же сорвался с места и направился на поиски преступницы. По словам Тенрьюбито, это должна быть голубоглазая блондинка с полосками на щеках в виде усиков и в чёрно-оранжевом костюме. Внешность для обычного человека, конечно, выдающаяся, но для пирата — самая обыкновенная. Поэтому в голове Динса Слэтта сразу же провелась параллель между той блондинкой и пиратами.

То, что её преследуют, Наруко поняла почти сразу же. Странный тип с ирокезом не отставал от нее ни на шаг. Впрочем, пока он и не нападал, поэтому Узумаки решила создать дымовую завесу, оставив этого незнакомца с её клонами. Сказано — сделано. С громким хлопком лопнула шашка, и белый дым заполонил пространство в радиусе нескольких метров. Создав клона, Наруко прибавила скорости с помощью чакры, и вот уже она, словно пуля, неслась в сторону дома Тенрьюбито, оставив позади преследователя и клона.

Буквально через десять минут, скрываясь от морского флота и стражников, которые искали её, девушка оказалась напротив огромного особняка.

Подобные замки Узумаки видела только на картинках: большой, как две резиденции Хокаге, высокий, в пять этажей, окружённый забором — величественный дом поражал воображение. Использовав хенге, блондинка превратилась в одного из стражников того Тенрьюбито. Кивнув охране — видимо, того парня все здесь знали, — Узумаки пробралась в сад поместья. Он был зелёным, населённым мелкими грызунами и с растущими в нём очень странными деревьями. Прямо из земли выплывали пузырьки, поднимающиеся в воздух, словно пушинки. Стараясь скрыть удивление и восхищение, Наруко поспешила в замок.

Если верить словам тех людей, которых она спасла, все рабы жили в подвалах вместе с их семьями, если таковые были.

Пройдя к главному входу, Наруко важно кивнула охранникам, и те пропустили её.

Внутри дворец оказался даже прекраснее сада: каменные стены, покрытые малахитом и гравием, отражали зал. Огромная люстра, висевшая на потолке и явно сделанная из лучшего хрусталя, бросала солнечные блики на стены. Деревянный пол был покрыт длинным красным ковром. И, как было принято в подобных замках, одна огромная лестница развлетвлялась на две поменьше и вела на второй этаж.

Быстро пробежавшись по всей этой красоте глазами, девушка быстрым шагом направилась в коридор, находящийся сбоку от лестниц. По словам бывших рабов, в конце коридора была лестница, спустившись по которой, можно попасть в подвал. А там, после нескольких поворотов, сразу же находилась комната, где жили рабы.

Коридор был быстро преодолён, точно так же, как и лестница. А вот дальше Узумаки запуталась. Ходов и поворотов было слишком много, а в какой из них надо идти — неизвестно! Нет, спасенные ей люди объяснили дорогу внятно и понятно... На первый взгляд. А на деле оказалось, что коридоров, ведущих налево, целых три.

Решив положиться на удачу, Узумаки отправилась в самый левый коридор.

— Вот же ж, — тихо пробормотала она. — Чувствую себя каким-то топографическом кретином. И как они, бедняжки, живут?

Где-то в Ист-Блю чихнул Ророноа Зоро — охотник за головами и будущий пират Мугивар.

Удача, видимо, решила, что свой лимит везучести Наруко за сегодня уже исчерпала, поэтому коридор оказался не тем, теневой клон развеялся, а во дворце завыла сирена, повествующая о том, что в замке чужак. Выйдя из кладовой, заодно прихватив булочку, Узумаки отправилась назад, к первоначальному развлетвлению.

Однако, стоило ей практически дойти до конца туннеля, как вдруг послышались чьи-то голоса. Спрятавшись, блондинка прислушалась.

— Значит так! Где этот вторженец, мы не знаем. Но нам известно, что это блондинка в оранжевом костюме и с полосками на щеках. Так же мы знаем, что целью её проникновения является освобождение рабов. Поэтому пятеро из вас сейчас направляются к комнате рабов. Остальные поровну распределяются по коридорам. Поймать её! И не важно: живой она будет, или же мёртвой, — отдавал приказы мужской голос.

— Есть! — ответили остальные.

Как только солдаты, а это были именно они, разбежались в разные стороны, блондинка вышла из своего укрытия, тихо и незаметно ударяя двух стражников, что пошли проверить кладовую с припасами.

Решив, что бегать по туннелям — дело пропащее, да ещё и при том, что за ней уже охотятся, девушка сняла уже ненужное Хенге и создала несколько клонов. Дав быстрые и короткие распоряжения своим двойникам, девушка устремилась в один из туннелей. Ну, а клоны поспешили в остальные.

Через несколько метров показалось пять мужских спин, отчего Наруко мысленно порадовалась. Ведь если тут сразу пять солдат, то значит, что она на верном пути и вскоре придёт к рабам.

— Хэй, вы, рабы же находятся в конце этого коридора, верно? — спросила она, привлекая к себе внимание.

Солдаты резко обернулись, доставая мечи. Ловко уйдя из-под первой атаки, девушка ударила нападавшего ногой в живот, отправляя оного в полёт. Тут же на Узумаки напало двое мечников с двух сторон. Мысленно поблагодарив Фукасаку за те беспощадные тренировки на Мёбокузан, блондинка, встав на лезвие меча одного из нападавших, подпрыгнула вверх и руками свела головы двух атакующих так, чтобы они со всей силы долбанули друг другу по лбам. А после, оттолкнувшись от их макушек руками, Наруко приземлилась рядом с оставшимися стражниками и подсечкой снизу заставила их повалиться на пол, а после хорошенько приложила их головами о землю.

Весь бой длился всего двадцать секунд, из чего Узумаки сделала вывод, что противники ей достались слабые и медленные.

Больше не раздумывая, девушка побежала вперёд, на поиски рабов.

Спустя ещё триста метров показался долгожданный свет в конце туннеля. Клоны уже развеялись и передали информацию о том, что находится в конце остальных коридоров. А так же все стражники были побиты, поэтому пока можно не опасаться преследования.

Комната, где жили рабы, нашлась быстро. Резко распахнув дверь, блондинка замерла. Там находилось около двух сотен человек! Все они удивлённо-радостно взглянули на Узумаки, понимая, что та пришла спасти их — голосовое сообщение, прозвучавшее несколько минут назад, услышали и они.

— Привет. Надеюсь, вы быстро бегаете? — спросила Узумаки, доставая из подсумка кунай и заправляя его чакрой ветра. — Выстройтесь в десять рядов. Сейчас я перережу вам кандалы, после чего вы сможете бежать. И, пожалуйста, без лишней суеты. А так же у вас около двух минут на сборы всего необходимого.

Создав девять клонов, девушка начала быстро разрушать оковы практически бывших рабов с помощью куная, который, благодаря чакре Ветра, стал острее любого ножа. Освобождённые тут же побежали собирать свои немногочисленные вещи и накопления.

— Но куда мы будем бежать? — спросил какой-то старик с очень длинными руками, потирая свои запястья.

— Те люди, которых я сегодня освободила на площади, обещали подготовить несколько пещер из корней деревьев, если можно так сказать. Они находятся в шестьдесят третьей роще. Преследования не бойтесь. Я всех отвлеку.

— Как мы можем отблагодарить Вас? — спросила какая-то женщина.

— Живите свободно и счастливо, — ответил клон Узумаки, перерубая последним кандалы и исчезая.

Наруко пошатнулась, как только не стало её последнего двойника. Чакра уходила слишком быстро. Решив позаимствовать немного у своего рыжего друга, джинчуурики привычным движением позволила чакре Курамы смешаться с её собственной.

Вмиг девушку окутало золотое свечение с оранжевыми отблесками огня по краям. Сжав правую руку в кулак, Узумаки подошла к дальней стене и замахнулась. Чакра Кьюби тут же трансформировалась в огромную сжатую в кулак лисью лапу.

— Как только я сломаю эту стену, вы тут же бегите на свободу. И, что важно, коснитесь меня и ничего не бойтесь — так я вам обеспечу защиту и поддержку сил. А также вы можете коснуться того, кто уже коснулся меня, — отдала приказ Узумаки выстроившимся в две колонны людям. — На счёт «три». Раз... Два... Три!

Лисий кулак пробил в стене огромную дыру, и рабы побежали на свободу, предварительно хлопая Наруко по ладоням.

Стражники в бойницах удивлённо смотрели на то, как две сотни рабов, окружённых ярким светом, словно это свет солнца, покидают замок.

— Г-госпожа! — в девушку врезалась маленькая девочка, которая буквально захлёбывалась слезами. — М-мой друг, вел-ликан Ботти, остался в хлеву. П-пожалуйста! Спасите его!

— Конечно. Где находится этот хлев? — Наруко мягко улыбнулась.

— В-вон там, — девочка ткнула пальцем в большой сарай примерно в семистах метрах от них.

— Хорошо. Я спасу Ботти. А пока беги, — блондинка подтолкнула девочку к остальной толпе бывших рабов. Девчушка, кивнув, вытерла слёзы и помчалась прочь.

Для того, чтобы побег рабов был успешным, Узумаки создала несколько клонов, которые бежали по краям от толпы освобождённых и, в случае чего, защищали бы их.

Сама Узумаки направлялась к хлеву, попутно избивая стражников и подоспевших дозорных. Медленно, но верно девушка пробиралась к тому гиганту Ботти, который, услышав звуки сражения, вовсю буйствовал в своём домике и явно пытался выбраться на свободу. Однако ему, видимо, мешали цепи.

Снеся ближний ряд образовавшимся хвостом Лиса, девушка прыгнула высоко в небо и создала мощный ветер, который тут же покосил противников. Те повалились на землю. А после их прихлопнуло огромной лапой Девятихвостого.

Наруко на секунду прикрыла глаза, закусывая нижнюю губу. После войны она стала терпимее к чужим смертям. Да и ей самой, как шиноби, приходилось убивать. Правда, делать это она старалась как можно реже.

Прорвавшись-таки к хлеву, девушка вбежала внутрь и четырьмя мощными ударами разрезала кандалы великана. Ботти громко рассмеялся и выпрямился во весь свой немаленький рост.

Наруко присвистнула: он был огромен! Большое пузо, длинные руки и короткие ноги немного устрашали девушку. Так же у Ботти был нос картошкой и маленькие глаза. Широко улыбнувшись во весь широкий рот, гигант поспешил к выходу, отрывая от здания деревянную балку и размахивая ей, словно дубинкой. Наруко поспешила за великаном, который расчищал им путь с помощью своего «оружия».

— Как тебя звать-то, спасительница моя? — спросил Ботти.

— Узумаки Наруко! — крикнула в ответ девушка.

— Муфа-фа-фа-фа! — рассмеялся великан. — Водоворот, значит? Неплохо! Муфафа-фа! А я вот Ботти. Раньше пиратом был. Да вот поймали меня эти работорговцы. Потом меня купили, а теперь ты меня спасла... А как там Лили?

— Лили? Та маленькая девочка? Она бежала с остальными.

— Вот и хорошо, Муфа-фа-фа-фа-фа! Тогда я тоже к ним присоединюсь! А потом снова в море! — произнёс гигант. — А ты мне понравилась! Идём со мной, пиратом будешь. Авось, и Ван Пис найдём!

— Посмотрим, — Узумаки улыбнулась, оглушая парочку флотских.

* * *

Вице-адмирал Бинс Слэтт негодовал. Мало того, что эта девчонка обманула его, заставив драться с подделкой, так ещё и никого из других адмиралов на базе не было! Ему даже стоящую подмогу не смогут оказать!

Скрипнув зубами, вице-адмирал морского флота выбежал во внутренний двор поместья Тенрьюбито. Оный уже давным-давно ушёл в безопасное место.

То, что предстало перед глазами, не радовало Динса Слэтта. Стражники Тенрьюбито и дозорные валялись по всему периметру внутреннего двора. А с двух сторон эта девчонка, окутанная яркой, словно солнце, чакрой в виде Лиса, и огромный великан крушили всё на своём пути.

Вздохнув, вице-адмирал размял кулаки.

— Каменный гроб! — и дотронулся до твёрдой земли.

Тут же великана и девушку накрыло каменным куполом, не дающим им двигаться. Динс Слэтт усмехнулся. Когда-то давно он съел Дьявольский фрукт Тимаиши-Тимаиши*, который давал ему возможность не только создавать, но и контролировать камни. Правда, навыки вице-адмирала были невысоки. Как уже говорилось, он был довольно слаб.

Жестом приказав дозорным и стражниками отойти, Динс Слэтт направился к каменному куполу, где находилась Наруко, мысленно надеясь, что девушка уже измоталась и быстро проиграет.

Вице-адмирал морского флота был близок к истине: Узумаки действительно сильно устала, однако так просто сдаваться она не собиралась. Тем более бывшие рабы уже добрались до безопасного места и сейчас отдыхают там. Всё же клоны — вещь хорошая.

Однако тот жалкий остаток сил позволил девушке вырваться на свободу и атаковать Динса Слэтта в форме Девятихвостого Лиса. Мужчина увернулся, и огромная лапа приземлилась на дворец, ломая его. Поняв, что такими темпами она тут всё разрушит, девушка убрала форму лиса, однако чакру Кьюби использовать не перестала.

Оба противника сошлись в ближнем бою, делая неожиданные выпады и норовя убить друг друга. Наруко резко уклонилась от кулака и пнула адмирала в живот, заставив того согнуться пополам, а после нанесла удар по челюсти. Динс Слэтт отошёл на несколько шагов. Ближний бой никогда не был его сильной стороной.

А Узумаки уже создала в правой руке расенган, коим собиралась победить адмирала. Мужчина же, поняв замысел противницы, создал каменную броню по всему телу и пошёл в нападение. Однако небольшой голубой шарик оказался очень мощным оружием, которое легко разрушило защиту противника. Вице-адмирал отлетел в обломки замка. Сплёвывая кровь, он жестом показал встревоженным дозорным, что с ним всё в порядке.

Наруко тем временем освободила Ботти от каменного плена. Великан, оказавшись на свободе, вновь ринулся в бой. Блондинка последовала за ним. Вот только если гигант пошёл к дозорным и стражниками, то Узумаки — к вице-адмиралу, который встал и готовился ко второму раунду.

Сил у девушки практически не было. С того момента, как она попала сюда, её запасы чакры уменьшились почти в четыре раза! А мощные техники, которыми ранее она могла раскидываться направо и налево, теперь забирали больше сил и энергии. Узумаки понимала, что она уже на пределе. Да и Ботти стал выдыхаться. Наруко закусила губу, понимая, что всё должно закончиться здесь и сейчас.

Вытянув назад правую руку, девушка создала вокруг неё две лапы из чакры Курамы. Они начали быстро двигаться, создавая расен-сюрикен. Послышался оглушительный свист. Наруко почувствовала, как её руку сильно дёрнуло, стало больно. Сжав зубы, девушка кинула технику прямо в Динса, который, почувствовав, что сейчас нехило пострадает, создал каменные доспехи.

— Получай! Расен-сюрикен! — с этим криком Наруко бросила в вице-адмирала свою технику. Руку тут же сковала дикая боль, перед глазами всё поплыло, появились чёрные точки.

Тем временем дзюцу Узумаки попало прямо в живот Динса, откидывая его в обломки замка и задевая близстоящих дозорных. Послышались крики.

Наруко покачнулась, падая на колени. Сил больше не было. Ботти, который уже разобрался со своей частью противников, кинулся к блондинке.

— Твою же ж, — кашлянув кровью, девушка потеряла сознание, падая прямо в ладони великана.

Ботти нахмурился и огляделся. Судя по всему, кто-то из дозорных вызвал подмогу, так как их тут становилось все больше. Надо было уносить ноги.

Подняв девушку, Ботти кинулся к хлеву, где его держали. Там, с обратной стороны, были лодки. Взяв одну в руку, он бережно положил туда девушку, после чего побежал к берегу, раскидывая дозорных с помощью кулаков, укреплённых Волей Вооружения. Размахнувшись, великан со всей силы кинул лодку, с Наруко на ней, далеко в океан.

— Спасибо тебе! — прокричал он в сторону горизонта, за которым скрылась Узумаки.

Ботти знал, что девушка его не услышит, но посчитал нужным её поблагодарить. Всё же, она спасла его из рабства.

Великан обернулся к дозорным, которые окружили его. Ухмыльнувшись, он размял кулаки. Он должен их задержать, дабы Узумаки смогла отплыть как можно дальше, чтобы её не нашли. Да и у самого Ботти открылось «второе дыхание». Эти дозорные были более-менее слабыми — всё-таки с самыми сильными разбиралась Наруко.

— Нападайте! — крикнул великан, планируя сразу же после победы отправиться в шестьдесят третью рощу, к малышке Лили и другим бывшим рабам.

<hr />Примечания:

*Тимаиши-Тимаиши — Валун-Валун (с яп.)

Наруко с трудом разлепила глаза. Голова ужасно гудела, а по телу разлилась приятная теплота и слабость. Девушке казалось, что она даже руку поднять не сможет!

— Уже очнулась? — заботливо спросил женский голос.

— Во… ды… — прохрипела Узумаки, ощущая в горле ужасную сухость.

— Конечно! Сейчас всё будет!

В следующую секунду тело Наруко аккуратно приподняли и приставили к её рту стакан с водой. Девушка, ощутив живительную влагу на языке, тут же принялась глотать её.

С каждым глотком силы всё больше и больше возвращались к Узумаки.

— Где я? — спросила она у девушки, что напоила её.

По её внешнему виду можно было сказать, что она — медсестра: белая униформа, шапка с крестом и пятнистые колготки, которые со стороны напоминали пятна леопарда. У этой медсестры, к слову, была довольно приятная внешность: короткие каштановые волосы, закреплённые сзади заколкой, красивые зелёные глаза, немного пухлые губы и родинка на щеке.

— Ты на корабле Белоуса, — улыбнувшись, ответила медсестра. — Ты дрейфовала по океану в лодке, пока не наткнулась на наш корабль. Мы подняли тебя на борт и оказали медицинскую помощь. Ты провалялась без сознания примерно день. Я боялась, что ты не очнешься: твои раны очень серьёзные, а на правой руке порвано большое количество мышц. Но всё обошлось. У тебя просто дикая регенерация!

— Ну… Есть чутка, — Узумаки смущённо рассмеялась.

— Слушай, а это правда, что ты ударила Тенрьюбито и освободила всех рабов? — восхищённо спросила она.

— Ну… Да, — кивнула Наруко, вспоминая произошедшее.

— Круто! Ты такая смелая! Знаешь, многие просто мечтают их избить!

— Правда? — удивилась Узумаки. — А почему не бьют? Ведь Тенрьюбито — очень плохие люди!

— Ты странная, — нахмурилась медсестра, и Наруко прикусила язык, судорожно пытаясь понять, что она не так произнесла. — Если ты хоть пальцем тронешь кого-нибудь из Тенрьюбито, то за тобой тут же начнут охоту Адмиралы Морского Дозора! Тебя будут везде преследовать представители власти! А если поймают — сразу казнят. Или ещё хуже… — её передёрнуло. — Но, знаешь, Наруко, твой поступок вдохновил многих.

— Откуда ты знаешь моё имя? И про произошедшее?

В ответ медсестра протянула блондинке какую-то газету, лежащую на прикроватном столике. Узумаки приняла её и, с кряхтением сев в кровати, принялась читать.

На развороте красовалась её фотография. Наруко цыкнула. Могли бы и получше сделать! Привычные хвостики растрепались, на щеке была царапина, из которой лилась кровь, глаза были не голубыми, а красными, с вертикальными зрачками, губы сжаты в тонкую полоску, на подбородке грязь, оранжевый комбинезон порвался в некоторых местах. И вся она окутана чакрой Курамы.

Пробежавшись глазами по тексту статьи, Наруко вздохнула. С Ботти и рабами всё хорошо — их не нашли, вице-адмирал, против которого она сражалась, мёртв, как и многие другие дозорные, Тенрьюбито рвёт и мечет.

Внезапно из газеты выпала какая-то бумажка. Узумаки взяла её в руки. «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» — большими буквами гласила надпись на листке. Ниже была увеличенная фотография Наруко. В частности, её лицо. «ЖИВОЙ ИЛИ МЁРТВОЙ. «ОГНЕННОЕ СОЛНЦЕ» УЗУМАКИ НАРУКО. 300.000.000 БЕЛЛИ».

— Что это? — спросила блондинка.

— Как что? Твоя розыскная листовка с наградой. А из-за того, что ты ударила Тенрьюбито и убила вице-адмирала, получилась такая большая награда.

— Я тебя поздравляю, — ехидно произнёс Курама. — Раньше ты была героиней Пяти Наций, а теперь преступница, которую разыскивает Мировое Правительство. Деградируешь.

— Я пойду скажу Марко, что ты очнулась, — медсестра поспешила ретироваться отсюда.

— Постой! Как тебя зовут? — окликнула её Наруко.

— Микки.

Сказав это, девушка выпорхнула из мед. отсека.

Узумаки левой рукой растрепала свою чёлку, одновременно с этим разгоняя чакру Курамы по телу, тем самым ускоряя регенерацию. На удивление, Наруко совершенно не чувствовала правую руку. Переведя на неё взгляд, блондинка увидела кучу бинтов на ней. Пальцы не слушались и отказывались сжиматься. Лишь мизинец слегка дрогнул.

Оглядев мед. отсек, блондинка поняла, что находится здесь не одна. В другом углу на кровати спал какой-то парень. Но из-за того, что он был слишком далеко, Наруко не смогла рассмотреть его.

Вскоре послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял высокий и мускулистый мужчина. Не смотря на его странную причёску, Узумаки почувствовала уважение, которое даже к Хокаге не испытывала. Этот человек держался прямо, от него так и несло силой.

— Меня зовут Марко, — представился он, садясь на стул рядом с кроватью Узумаки. — Я — командир первой дивизии и правая рука Белоуса. Я читал о твоих «подвигах» в сегодняшней газете. Ударить Тенрьюбито… Ты явно не из пугливых. Но что заставило тебя это сделать, йои?

— Как «что»? — возмутилась Узумаки. — Он избивал маленького мальчика! Он использовал людей, как рабов! Этого разве не достаточно?

— Тут ты права, йои. Но неужели ты не знала, что с тобой сделают, если поймают? Или ты — пират, или из революционной армии? Хотя, я раньше не видел твоих листовок.

— Нет, я не пират и не из революционной армии. Я — шиноби из Конохи.

— Шиноби? Коноха? Что это, йой? — Марко поднял бровь.

— В смысле? — внутри Узумаки всё похолодело.

Как он может не знать о Конохе и о шиноби? Эти люди странные. Хотя, если исходить из всего произошедшего, она сама для них, наверное, какая-то психопатка, особенно если вспомнить те взгляды, которыми её награждали люди на Сабаоди, когда она спрашивала про этот архипелаг.

— Так что такое Коноха и шиноби, йои?

— Коноха — это деревня, где живут шиноби. А шиноби — это ниндзя. Неужели вы не знаете, что это за место?

Медсестра и Марко лишь покачали головами.

Почему-то в голове внезапно всплыл любимый роман Сакуры, в котором главная героиня теряет память. Решив использовать этот ход, Узумаки прикинулась, что помнит только своё имя и место, откуда пришла. Так же девушка решила притвориться, что помнит только пару лиц. И то, Какаши-сенсея, Сакуры, Саске, Сая и Гаары — самых дорогих ей людей.

— Но… Я больше ничего не помню, — блондинка опустила взгляд на свои руки. — В голове всплывают какие-то лица, имена, места, названия, техники, но я не могу ничего связать… Что со мной? — она сделала взгляд как можно более испуганней, вспоминая призраков, которых боялась до дрожи в коленках [1]. На удивление, помогло.

Микки нахмурилась, нагибаясь и смотря Наруко в глаза. А после положила ладонь на её макушку. Узумаки шикнула. Шишка неприятно щипала.

— Думаю, ты потеряла память, — Микки с сожалением посмотрела на Узумаки. — Но рано или поздно она вернётся. Скажи, что ты помнишь последним?

— Как выстреливаю расен-сюрикеном в дозорных.

— Расен-сюрикен? — Марко поднял бровь.

— Да, это моя техника. Она разрывает все мышечные ткани противника.

— Так вот почему с твоей рукой всё так плохо! — медсестра дотронулась до перебинтованной конечности блондинки. — У твоей техники сильная отдача. Пожалуйста, больше не используй её, если не хочешь, чтобы твои мышцы разорвало.

— Такое со мной было только тогда, когда я её использовала в первый раз, сразу после того, как придумала. Я помню, как больно это было. Но потом такого не случалось. Ни разу, — она сжала пострадавшую руку в кулак. Кажется, мышцы регенерировали. — С того момента, как я оказалась на Сабаоди, я словно ослабла. Я помню, что была сильнее. Я помню, как сражалась с могущественными противниками. И побеждала их! А сейчас… Мои силы уменьшились в десять раз.

— А как ты попала на Сабаоди? — внезапно спросила Микки.

— Что? Я… Я не знаю. Я помню, как ела рамен в моём любимом ресторанчике. Потом пошла домой, а после… Тьма. А очнулась я уже в шестьдесят третьей роще.

— Чёрт… Всё очень запутанно, — медсестра нахмурилась.

— Ладно, йои, — Марко встал. — Я пойду доложу Отцу о том, что ты нам рассказала. Как только сможешь ходить, встретишься с ним.

Блондин ушёл. Следом за ним ушла и Микки, оставив девушку в лазарете. Полежав несколько минут и попытавшись уснуть, Наруко села в кровати. Ничего не получалось. Да и эта ситуация, в которой она очутилась, казалась бредом или же очень плохим сном. Долго изображать амнезию она не сможет. И что делать дальше? Рассказать всё как есть? Но разве она может доверять этим людям? Конечно, опасности в свою сторону она не чувствовала, как и угрозу её жизни. Но всё равно просто так рассказать всё она не могла.

— Такое чувство, будто я попала в другой мир, — она нервно рассмеялась.

И тут же замолчала.

Всё, что произошло, так и кричало о том, что это другой мир. И рассказы тех рабов… Исходя из них, суша здесь занимает меньшее количество квадратных километров на планете, нежели в её родном мире.

Узумаки сползла с кровати и встала на ноги. Её немного шатало, но, по сути, стоять она могла. Потом Наруко, опираясь на кровать, сделала шаг, неуверенный и небольшой. Потом ещё один и ещё.

Внезапно с той кровати в углу, где лежал какой-то человек, послышался тяжкий вздох. Подняв голову, блондинка увидела парня, сидящего к ней спиной. Он что-то тихо бормотал. Прислушавшись, девушка смогла различить лишь «опять», «убить» и «чёртов старикан».

— Всё в порядке? — спросила Узумаки.

Парень внезапно подскочил на месте, резко вставая и оборачиваясь. Перед Наруко предстал парень, едва старше её. У него были тёмные вьющиеся волосы и огромное количество веснушек на щеках. А вот чего у парня не было, так это рубашки. Вернее, она висела на стуле.

— А ты ещё кто? — спросил он. — И как долго подслушиваешь?

— Меня зовут Узумаки Наруко, и я не подслушиваю. Я даже практически ничего не услышала. Но… Ты хочешь кого-то убить?

— Не твоё дело, — конопатый фыркнул, хватая рубашку со стула и направляясь к двери. — Я, кстати, Портгас Д Эйс.

С этими словами парень вышел, громко хлопая дверью напоследок. Узумаки закатила глаза. Этот Эйс ей чем-то напомнил Саске, когда тот был ребёнком.

Саске… Узумаки тяжко вздохнула. Как давно она не видела своего друга? Полгода? Год? Стоило Цунаде отрастить им конечности из клеток Хаширамы и прикрепить их, как Учиха тут же собрал манатки и ушёл путешествовать. С тех пор от него была только пара писем. Сакура за него безумно волновалась. Остальным последний из клана Учиха был как-то безразличен. Главное — он не угрожает деревне, как это было в прошлом.

Наруко села на кровать и прикрыла глаза. Почему именно сейчас она почувствовала безысходность? Что делать дальше? Неизвестно…

И так же мраком было покрыто её будущее.

<hr />Примечания:

[1] — вспоминаем канон, дамы и господа. Наруто боится призраков.

Прошло два дня. За это время Наруко окончательно пришла в себя, все её травмы зажили. Так же Микки разрешила помыться, чему девушка была несказанно рада.

Сидя в ванной для девушек, Узумаки делала вид, что внимательно слушает наставления медсестры о том, как надо вести себя при разговоре с Белоусом. На самом же деле её больше интересовал шампунь, от которого так приятно пахло.

Как только купания закончились, Узумаки переоделась в выделенную ей женскую одежду. А именно, короткий светлый сарафан. Волосы девушка хорошенько вытерла полотенцем и, кое-как расчесав, заплела два любимых хвостика.

Микки оглядела Наруко и, посчитав, что та хорошо выглядела, повела девушку к капитану корабля. А именно — к Белоусу, о котором Узумаки так много слышала не только на корабле, но и на Сабаоди.

Огромная дверь в каюту капитана поражала своими размерами.

«Да этот Белоус… Он что, размером с Ботти?»

Как оказалось, да. Белоус был огромным человеком. Даже сидя в кресле, пират был великаном! Также Белоус был стар. На вид ему в районе семидесяти-восьмидесяти лет. Но, не смотря на это, он держался статно. И даже капельницы, стоящие вокруг него, не затмевали величия этого человека. А ещё Узумаки поняла, почему его называют «Белоусом» — у мужчины были большие седые усы.

— Так значит, ты и есть та самая «Огненное Солнце» Узумаки Наруко? — спросил капитан. Его голос был очень громким, но одновременно с этим весёлым и даже немного насмешливым. — Приятно познакомиться. Я — капитан этого корабля, Эдвард Ньюгейт. Ну, или Белоус.

— Добрый день, — Наруко кивнула, не зная, что делать дальше.

Она подсознательно чувствовала, что этот человек силён, даже очень. «Наверное, он на уровне Мадары или ещё сильнее», — промелькнула мысль в её голове. Но, не смотря на это, Узумаки также чувствовала, что Белоусу можно доверять. Она понимала, что на неё не нападут. И вред ей не причинят. Краем глаза она увидела Микки, Марко и ещё каких-то людей.

— Марко мне рассказал твою историю. Что ж… Она довольно запутанная, — мужчина поднял бровь. — Но что-то мне подсказывает, что ты не всё сказала.

— Даже если я скажу всё, Вы мне не поверите, — блондинка закусила губу. Белоус был слишком проницательным.

— А ты рискни.

— Я из другого мира, — выпалила Наруко, наблюдая за реакцией капитана.

Белоус сначала удивлённо глянул на девушку, а после, встретившись с её уверенным взглядом, громко рассмеялся.

— Гура-ра-ра-ра! Мне нравится! Продолжай.

— Мой мир — это мир ниндзя. У нас есть много стран. Но самые главные из них — это Пять Великих Стран: Страна Огня, Страна Земли, Страна Воды, Страна Ветра и Страна Молнии. В каждой из этих Стран находятся свои деревни, которые населяют ниндзя: Коноха, Ива, Кири, Суна, Кумо. Ими управляют Каге.

— Хм… — Белоус нахмурился. — Никогда не слышал таких названий, хотя плаваю в море с семнадцати лет. Продолжай.

— Те бывшие рабы рассказали мне про устройство вашего мира. У нас всё иначе. Я — шиноби из Конохи. С детства я обучалась искусству ниндзя. Мы ни разу не слышали ни о дьявольских фруктах, ни о Гранд Лайне, ни о Сабаоди. Тем более, как мне кажется, то, что у вас является силой фрукта, у нас — чакра. Чакра — это внутренняя энергия, которая делится на инь и янь, — Узумаки замотала головой. — Я понимаю, что это звучит бредово и глупо, но это правда.

— И как же ты планируешь вернуться домой?

— Я… Я не знаю, — Узумаки опустила глаза в пол. — Перед тем, как попасть сюда, я увидела Кагую. Но я не понимаю, как такое возможно. Мы с Саске одолели её, она не могла вернуться.

— Кто такая Кагуя?

— Богиня, — это была первая ассоциация что пришла на ум. — Когда-то давно она съела плод с дерева Шинджу и стала обладательницей чакры. Она родила двух сыновей, которые положили начало эры шиноби. В легендах она упоминалась как божество, защищающее Шинджу. И на деле её сила оказалась ужасной. Мне кажется, что она оставила «прощальный подарок», отправив меня сюда.

— Так значит, ты не знаешь, как вернуться… в свой мир? — Марко поднял бровь. — И в этом виновата эта Кагуя?

— Да.

— Гура-ра-ра-ра! Звучит бредово, но я тебе верю, — Белоус улыбнулся. — До следующего острова нам плыть примерно полторы недели. Думаю, за это время мы решим, что с тобой делать.

— Правда? Спасибо тебе, оссан, — Наруко широко улыбнулась. Всё же этот пират оказался классным мужиком!

Послышались возмущённо-удивлённые возгласы. Чтобы их капитана назвали «оссаном»? Впервые кто-то так дерзко к нему обратился! У этой девчонки точно отсутствует уважение!

Белоус на это обращение недовольно хмыкнул. Но, увидев сияющий взгляд девушки, рассмеялся и отпустил Узумаки, кивком давая понять, чтобы Микки следовала за ней.

Перед тем как дверь захлопнулась, Наруко успела услышать фразу, произнесённую Марко:

— Отец, и ты ей поверил? Мне кажется, нам хватает и Эйса, который пытается убить тебя в любую свободную секунду, так тут ещё и эта девчонка, свалившаяся не пойми откуда.

Белоус лишь рассмеялся и что-то ответил. Но что — Узумаки так и не узнала.

— Чёрт… Курама, и что мне теперь делать? — мысленно спросила блондинка, оглядывая палубу Моби Дика, на которой возились пираты.

— Вертеться, — просто ответил Лис. — Хочешь жить — умей вертеться.

Героиня Пяти Наций поджала губы. И ведь не поспоришь! На секунду прикрыв глаза, она вновь их распахнула и улыбнулась. Пусть она и на корабле пиратов, пусть теперь считается преступницей, пусть попала в неизвестный мир, всё равно надо улыбаться, как учил Эро-Саннин, ведь с улыбкой легче преодолевать трудности.

— Хэй, Наруко, — Микки положила руку ей на плечо. — Думаю, ещё день тебе стоит полежать в лазарете, а потом уже я дам разрешение на свободное передвижение.

— Спасибо, но не стоит, — Узумаки полной грудью вдохнула морской воздух. — У меня быстрая регенерация, так что к вечеру от ран останутся только воспоминания.

— Вот как… Тогда позволь спросить: что у тебя с правой рукой?

Наруко замерла. Её правая рука была воссоздана Цунаде из клеток Хаширамы и прикреплена на место оторванной. Благо, что клан Сенджу и клан Узумаки были дальними родственниками, и клетки Хаширамы прижились. Хотя порой джинчуурики казалось, что даже не будь она Узумаки, правая рука её бы слушалась. Всё же она, как-никак, перерождение Первого Хокаге.

Во всяком случае, по цвету рука значительно отличалась от остального тела: она была бледная, практически белая, как бумага. Сама же Узумаки была загорелой. Чтобы скрыть эти различия, Наруко приноровилась обматывать руку бинтами, которые, к слову, были на ней даже сейчас.

— Я… — она вытянула перед собой руку и сжала её в кулак. Воспоминания были не из приятных. — Это не совсем моя рука. Её создали искусственно, как замену потерянной.

— Вот как… — Микки поняла, что эта тема была у девушки больной. — Идём в лазарет, я проведу последние анализы и отпущу тебя.

Узумаки кивнула.

Медсестра, вместе с ещё парочкой девушек в таких же нарядах, как и Микки, начали осматривать блондинку: брали кровь, смотрели рефлексы, сгибали и разгибали пальцы, проверяли реакцию зрачка на свет.

Когда всё было окончено, девушки отпустили Узумаки. Но уходить Наруко не стала: она не знала, что ей делать на корабле, поэтому решила понаблюдать за работой медсестёр, попутно рассказывая им о медицинской чакре.

Что же, Курама прав: ей нужно научиться вертеться.

Поздно вечером с палубы начали доноситься чьи-то крики. Причём крики были весёлыми и дополнялись пьяным хохотом. В мед. отсек ввалилась парочка пиратов, которые тут же начали галдеть. Из всего этого шума Узумаки поняла, что девушкам предлагают пойти выпить с остальными.

Микки улыбнулась и, схватив Наруко за руку, потянула на палубу.

Там, сидя либо на бочках, либо прямо на полу, пили, пели, болтали, смеялись и шутили пираты. Вышедших медсестёр и Узумаки встретили радостным гомоном, тут же доставая новые кружки и наполняя их спиртным.

— Хэй, ребята, — Микки встала на бочку, чтобы её видели все. — Сегодня в нашей команде пополнение! У нас новая накама. Её зовут Узумаки Наруко, — она ткнула на блондинку. — Не смейте обижать её.

Пираты затихли. Потом по ним пробежалась волна шепотков. Кажется, Наруко смогла различить «та самая?», «она ударила Тенрьюбито» и «не ожидал её здесь увидеть». А в следующую секунду по палубе прокатилось радостное и не очень стройное «ура». Пираты Белоуса тут же засмеялись и начали кричать девушке, что она — умница и давно пора было этих Тенрьбито избить.

Микки подтолкнула блондинку в сторону пиратов. Те тут же усадили её на бочку, всучили в руки кружку с пивом и заставили выпить.

Узумаки находилась в некой прострации, однако через минуту влилась в коллектив, стараясь запомнить имена пиратов. Получалось не очень хорошо, но всё же несколько имён вдолбились в голову.

Ей очень понравился Сатч. Он был весёлым, и широкая радостная улыбка никак не сходила с его лица. Как оказалось, Сатч был не просто душой компании, но и коком на корабле. Пираты так восхваляли его кулинарные способности, что добряк, как его мысленно прозвала Наруко, засмущался от такого пристального внимания.

Так же она познакомилась с Харутой. Он был маленьким мальчиком, и девушка всё удивлялась, как такого юного паренька могли пригласить в пираты и доверить командовать каким-то дивизионом. Об этом она тут же поспешила спросить — всё же чувства такта и уважения были чужды Узумаки. Но Харута не обиделся, лишь рассмеялся и объяснил, что он куда старше, чем кажется на первый взгляд. На этом Наруко успокоилась.

К ним подсел Джоз — командир третьей дивизии. Он был довольно внушающим человеком: высокий, под три метра, с сильными длинными руками и маленькими тонкими ногами. Наруко присвистнула: и как он ещё не упал? Хотя, видимо, его не пропорциональные размеры никак не мешали Джозу. На вопрос, заданный Узумаки он лишь ответил: привык.

Чуть позже к ним присоединился и Марко. Матросы тут же пододвинулись, освобождая мужчине место на полу. Тот сел и, чуть приподняв кружку с пивом, одним глотком выпил половину её содержимого. Как оказалось, Марко являлся командиром первой дивизии Белоуса. Он был одним из первых, кого взял к себе в команду Эдвард Ньюгейт. И, как итог, Марко был его правой рукой и заместителем.

Вообще, почти все пираты на корабле были названными сыновьями Белоуса. Медсёстры не выступали в роли его дочерей. Они были накама и просто медсёстрами. Но девушки не жаловались. Желанием пиратствовать они не горели, а вот присматривать за капитаном хотели. И присматривали. Также на корабле был ещё один парень, который «присоединился» к ним неделю назад. Почему в кавычках? Да потому, что Белоус его пригласил в команду и предложил стать его сыном. Тот парень, Эйс, отказался, но на корабле остался и теперь мечтает о том, чтобы убить капитана.

— Эйс — хороший парень, йои, — заверил девушку Марко. — Вот только что-то мешает ему согласиться стать нашим накама. Видимо, не хочет называть Белоуса «Отцом». Кто знает, какие у него тараканы в голове. Йои.

— И вы не боитесь, что он может убить Белоуса? — Узумаки нахмурилась.

В ответ послышался лишь громкий смех. Марко улыбнулся в кружку с пивом, а Сатч, задыхаясь от смеха, несильно хлопнул Наруко по спине, мол, «отличная шутка, подруга».

— Отец считается сильнейшим человеком в Мире, даже не смотря на его старость. Эйс слишком слаб. Он не сможет победить того, кто уже более пятидесяти лет пиратствует.

Наруко улыбнулась. Белоус и правда был очень сильным — хватает даже одного взгляда, чтобы это понять. Но в то же время Эдвард Ньюгейт старел, да и ноша самого сильного в Мире человека тяжела. Узумаки это знала на своей шкуре.

После войны и битвы с Саске в Долине Завершения Наруко пришлось подбодрять людей, давать им силы идти дальше, вдохновлять. Ещё полгода она помогала устранять последствия войны. Например, в море появилось куча тайфунов и водоворотов, ужасные ураганы вырывали с корнем целые леса, землетрясения разрушали деревни. Всё это было отдачей техник Кагуи и Саске, с помощью которых они перемещались по измерениям. Силой, дарованной Рикудо Сеннином, девушка успокаивала капризы природы. Конечно, люди ей восторгались, называли сильнейшей, любили и, что самое главное, они её признали. Но такая ноша была тяжела для Узумаки. Ей казалось, что она начала чахнуть и увядать, как цветок. Она знала: будь рядом с ней Саске и помогай он ей с этими катастрофами, Наруко бы ещё долго была бодрой и буквально цвела. Но лучший друг умотал куда-то на важную миссию: не только познать мир, как он хотел, но и уничтожать входы в измерения, которые оставила после себя Кагуя.

— Наруко, а расскажи про свою деревню, — попросил Сатч.

Узумаки удивлённо глянула на него. Потом, решив, что рассказать можно, начала историю.

— Наша деревня называется Коноха или же Деревня Скрытого Листа. Более ста лет назад её основали два великих и сильнейших человека — Учиха Мадара и Хаширама Сенджу. Поселение быстро становилось полноценной деревней, и вскоре встал вопрос: а кто будет ей управлять? Конечно, основатели выдвинули свои кандидатуры, и жители выбрали Хашираму. Мадара… Он хотел быть Хокаге — так мы называем главу Конохи, — но из-за его характера его боялись, даже собственный клан отвернулся от него. И тогда Мадара покинул Коноху. Спустя какое-то время в других странах тоже начали появляться скрытые деревни, где жили ниндзя. По сути, эти деревни и были основной боевой мощью Стран. Мадара вызвал Хашираму на бой в Долине Завершения, — Наруко улыбнулась, вспоминая, как они с Саске там дрались, — но проиграл, даже не смотря на то, что подчинил себе Кураму.

— Кураму, йои? — Марко поднял бровь.

— В нашем Мире существуют биджу или, как их ещё называют, Хвостатые Демоны. Их всего девять. Каждый из них имеет определённое количество хвостов и как-то повелось, что чем больше хвостов — тем сильнее биджу. И люди очень боялись их, старались подчинить себе и использовать как боевую мощь в войне, — Наруко поджала губы. Ей не нравилось такое отношение к своим друзьям. — И Курама, мой друг — один из этих биджу. Он — сильнейший. Девятихвостый Демон-Лис. Хаширама сражался с ним и, в итоге, запечатал в его жене, Узумаки Мито.

— Узумаки? Она — твоя родственница?

— Да. Не знаю, кем точно она мне приходится, но мы из одного клана, и в наших жилах течёт одна кровь. Клан Узумаки славится своими долголетием, выносливостью и техниками, позволяющими запечатывать что угодно в чём или ком угодно. Она была идеальным сосудом для Курамы.

— Так значит, этих демонов запечатывают в людях, йои?

— Да, — блондинка кивнула, делая глоток пива. — Таких людей называют «джинчуурики». Люди боялись их, ненавидели, считали монстрами. Джинчуурики не раз подвергались гонениями, но не могли уйти из деревни — их не выпускали.

— Не завидую я этим джинрики, йои, — задумчиво произнёс Марко.

— Джинчуурики, — поправила его Узумаки. — Но, да, доля у них не из лучших, — она печально улыбнулась, вспоминая своё детство. — Потом в Конохе появился Второй Хокаге — младший брат Хаширамы, Тобирама Сенджу. После себя он оставил огромное количество техник, которые люди до сих пор используют и улучшают. Он воспитывал Хирузена Сарутоби, который стал Третьим Хокаге. Он был хорошим, но, к сожалению, не молодел, поэтому спустя какое-то время выбрали Четвёртого Хокаге, Намикадзе Минато, — Наруко широко улыбнулась. — Он был героем деревни. Его жена, Узумаки Кушина, также являлась джинчуурики Курамы. В день моего рождения, когда печать матери ослабла, один человек распечатал Кураму и подчинил себе. Вообще, джинчуурики умирают после того, как из них вынули биджу, но мама же из Узумаки, она выжила.

— Мама? Получается, твоим отцом был правитель деревни?

— Да. Мама и папа пожертвовали жизнями и запечатали часть Курамы во мне, а вторую часть отец унёс с собой в могилу, — она опустилась глаза, смотря на пенку и мощным глотком допила пиво. — После этого я осталась сиротой, а Третий вновь стал править деревней. Я росла, обучалась в Академии Шиноби, мечтала, чтобы меня признали, хотела стать Хокаге. Но в свои тринадцать лет я была самой слабой в нашей группе. Я не могла толком контролировать чакру — её было слишком много, и надо мной все смеялись. Самое удивительное, что покинув Академию, я начала быстро развиваться и даже на какой-то момент обогнала своего соперника и лучшего друга по силе. Но во время экзамена на чуунина — это такой экзамен, который помогает нам продвинуться дальше карьерной лестнице, если можно так сказать, — напал Орочимару — ученик Третьего, предатель деревни и наш враг. Он завербовал Саске и убил старика Третьего. Тогда я со своим крёстным пошли на поиски нового Хокаге. Ей была очень сильная женщина. Цунаде Сенджу, — Наруко улыбнулась, вспоминая баа-чан. — У неё просто огромная грудь, и она зверски сильна — одним кулаком может сломать небольшую гору. Но у неё просто ужасная мания к спиртному и азартным играм. А ещё у неё очень вспыльчивый и порой скверный характер. И пусть она выглядит на двадцать, на самом деле ей больше пятидесяти! — Наруко закивала головой. — Но я её всё равно люблю. Даже парочку приёмчиков у неё украла. После того, как баа-чан стала Хокаге, из деревни ушёл Саске. Я с ним сражалась в Долине Завершения, где в своё время дрались Хаширама и Мадара, однако проиграла. Саске ушёл. И тогда мы с крёстным покинули деревню на три года.

Наруко замолчала, благодарно смотря на Сатча, который подлил ей пива. В горле пересохло не только от длительного монолога, но и от воспоминаний.

— А что было потом? — спросил Харута, нетерпеливо ёрзая на месте.

— Я тренировалась, потом мы вернулись в Коноху. Мои друзья сильно изменились. Оно и не удивительно — нам было более шестнадцати лет. Потом появилась некая организация «Акацуки», которая выкрадывала джинчуурики и доставала из них биджу. Мой друг, Гаара, пострадал первым, так как был носителем Однохвостого. Старушка Чийё пожертвовала своей жизнью и буквально выдернула Гаару с того света. Потом Саске убил своего старшего брата, которого ненавидел за уничтожение клана Учиха, — Марко нахмурился, как и остальные. — И сразу же после этого лидер «Акацуки», Пейн, напал на Коноху. Он уничтожил её, оставив лишь большой кратер. Я сразилась с Пейном. Это… Был очень долгий и тяжёлый бой. Он хотел забрать меня и достать Кураму, но ни я, ни кто-либо ещё не позволил ему это. Во время битвы с ним сила Курамы пробудилась, я не отвечала за свои действия. Наверное, я бы умерла, освободив Лиса, но остатки чакры отца спасли меня. В итоге, я победила Пейна, который убил моего крёстного. Оказалось, что его зовут Узумаки Нагато, и он тоже был учеником Эро-Саннина. Мы с ним поговорили, и он вернул всем убитым их жизни, взамен пожертвовав своей. Потом, сразу же после этого был совет Пяти Каге, где наш враг, прикидывавшийся Мадарой, объявил войну. Я вновь встретила Саске. Я попыталась образумить его, но… Ничего не вышло, — она тяжко вздохнула. — Потом меня и Киллера Би, джинчуурики Восьмихвостого, обманом отправили в безопасное место, и мы не знали про войну, — тут Узумаки приврала. Всё же обманули только её, сыграв на её глупости и доверчивости, но пиратам лучше этого не знать. — Я научилась управлять чакрой Курамы и встретилась с мамой. Она рассказала мне про свою жизнь, — Наруко закусила губу, чувствуя горечь. — К сожалению, наше время было ограничено, поэтому мы не успели о многом поговорить. Би обучал меня контролю, когда я совершенно случайно узнала про войну. Естественно, мы кинулись на фронт.

Наруко прикрыла глаза. Воспоминания накатили, словно цунами.

— Это было страшно. Шиноби сражались не только против клонов одного парня, Зецу, который с помощью этой способности мог заменить собой целую армию, но и против мертвецов, которых воскресили. Звучит бредово, но это правда. Я встретилась с воскрешёнными Нагато и Итачи — старшим братом Саске. Я освободила их из-под контроля Кабуто, который, собственно, и воскресил их. Потом Итачи и подоспевший Саске одолели этого Кабуто, и все умершие отправились обратно на тот свет. Вернее, почти все. Чуть позже мы узнали личность нашего врага — это был Учиха Обито, бывший друг моего учителя, Какаши Хатаке. А потом к нему присоединился Учиха Мадара, победивший Пять Каге в одиночку. Началась битва. Учихи хотели завладеть всеми биджу и погрузить мир в вечную иллюзию. Но мы им этого не давали. Самое удивительное, что именно во время войны я и подружилась с Курамой, — девушка положила руку на живот. — Во время одной из атак Мадара чуть не убил меня, однако его остановил мой друг. Неджи умер у меня на руках, благодаря за то, что в своё время спасла его из клетки. Это было очень больно. Я, наверное, и не смогла бы дальше сражаться, но его сестра, Хината, придала мне сил. Это ненадолго помогло, — Наруко улыбнулась. — Вскоре к нам присоединился Саске вместе с воскрешёнными Хокаге. Было очень классно сражаться спина спиной с отцом. Но, к сожалению, в конечном итоге, Мадара убил Саске, а Обито, ставший джинчуурики Десятихвостого, достал из меня Кураму. Мы умерли.

— В смысле? — Сатч резко побледнел от перспективы того, что сейчас разговаривает с призраком.

— Я встретила Рикудо Сеннина — человека, которого считают Богом Мира Шиноби. Он дал нам с Саске силу, которая залечила все наши раны и мы воскресли, — она не стала говорить о том, что они с Учихой являются перерождениями Асуры и Индры, а то не хватало того, чтобы Сатч грохнулся в обморок от всех этих мистических штучек, которых, как Узумаки поняла, он побаивается. В принципе, этом плане Наруко была с ним солидарна. — Мы победили Мадару, который также получил новую силу. Вот только ради этого он убил Обито и сам стал джинчуурики Десятихвостого.

— Постой, а кто такой Десятихвостый, йои? — спросил Марко. — Когда ты сказала об этом в первый раз, мне показалось, что я ослышался, но…

— Десятихвостый — это монстр, который являлся первоначальной формой всех Хвостатых, но Рикудо Сеннин его разделил на девять частей. По легенде, его тело стало Луной в нашем Мире, — объяснила Узумаки. — Десятихвостый настолько силён, что им практически невозможно управлять. Даже Рикудо Сеннин не мог с ним справиться. Так вот, мы победили Мадару и думали, что всё, война окончена и можно вызволять наших друзей из плена вечной иллюзии, как вдруг появилась Кагуя.

— Помню, ты говорила о ней, — кивнул Марко. — Богиня, мать Рикудо и ещё кого-то, йои.

— Да. Победить её было практически невозможно, но у нас с Саске были силы, дарованные стариком Рикудо, — Сатч весело фыркнул. Раз уж эта девчонка так неуважительно относится к Богу её Мира, то не удивительно, что Отца она назвала «оссаном». — Мы одолели её, освободили биджу и… Сразились. Несмотря на перемирие, у нас была одна цель, но мы хотели добиться её разными путями. Наверное, на Саске так сказалась жертва Итачи, поэтому он хотел стать таким Хокаге, которого ненавидят все, но который делает всё ради Конохи. Я же мечтала, чтобы меня признали, хотела быть Хокаге, которую любят все и которая делает всё для деревни. Мы сразились. Была ничья, однако Саске признал, что я победила, согласился с моим мировоззрением. Мы освободили всех. Моё семнадцатилетие было печальным и радостным одновременно, — она вздохнула. — Медики лечили раненых целую неделю. Потом все, кто мог, возвратились домой. Кто не мог — остались в близлежащих деревнях восстанавливаться. Шло время. Саске ушёл из деревни, искал следы Кагуи и уничтожал их, я помогала людям и разбиралась с природными катаклизмами, которые обрушились на наш Мир, как отдача после войны. Так прошло более года. Я добилась, чего желала, однако Хокаге пока не стала. Я должна была им стать через пару месяцев, но я попала в этот Мир. В последний момент я видела лицо Кагуи. Думаю, под конец она понимала, что ей уже не спастись, поэтому решила закинуть меня сюда, пусть и через какое-то время. Я оказалась на Сабаоди, где увидела Тенрьюбито и освободила рабов. Они мне рассказали про ваш Мир. Это… Удивительно. Во время сражения с вице-адмиралом я поняла кое-что: я стала слабой, — Наруко вытянула руку и сжала её в кулак. — Сейчас я немногим сильнее, чем когда вернулась в Коноху после трёх лет обучения у Эро-Саннина.

Повисла тишина. Наруко допила пиво и налила ещё. И тут же выпила новую кружку.

— Во всё это поверить довольно… Трудно, — наконец произнёс Сатч. — Но я вижу, что ты не врёшь. Скажи, почему ты рассказала это нам?

— Вы попросили, — Наруко пожала плечами. — Я не вижу смысла врать. Тем более, моё шестое чувство говорит, что вам можно доверять. А я привыкла к нему прислушиваться — оно не раз спасало мне жизнь.

Сатч улыбнулся и налил Узумаки ещё пива. Вообще, девушка, как выяснилось на её восемнадцатилетие, не очень восприимчива к алкоголю. Чтобы её споить, понадобилось много саке. Курама объяснил это тем, что его ядовитая чакра выжигает бoльшую часть алкоголя в крови Узумаки.

— А расскажи, какую еду вы едите! — попросил добряк. Наруко улыбнулась. Истинный повар. Вернее, кок.

— Ну… Такояки, мисо-суп, онигири, саке, данго… — начала перечислять Наруко. — Я вот очень люблю рамен.

— Рамен? Что это? — Сатч тут же оживился.

— Это такая лапша. Она может быть со свининой или же с овощами. Очень вкусно, — Узумаки вздохнула. — Моя мама очень любила рамен и, наверное, это перешло ко мне по наследству. Когда я была маленькой и не умела готовить, я часто ела быстрозаваримый рамен. А ещё любила ходить в ресторан «Ичираку Рамен». Его хозяин, Теучи-сан, и его дочь, Аяме, были первыми, кто принял меня.

— Да уж, с раменом тебя связывают очень крепкие нити Судьбы, — засмеялся Харута.

— Ты не представляешь насколько они крепкие, — Наруко озорно сверкнула глазами. — Мой крёстный, когда писал свою первую книгу, очень вдохновился раменом и назвал главного героя «Наруто». Папе понравилось имя, тем более Эро-Саннин был его учителем. Меня хотели назвать Наруто, но мама воспротивилась, говоря, что имя слишком мужское. Поэтому назвали «Наруко».

— Так ты у нас что, девочка-рамен, йои? — Марко поднял бровь.

— Можно и так сказать.

Пираты рассмеялись. Наруко поддержала их смех. Весь оставшийся вечер и часть ночи быстро пролетели за выпивкой и весёлыми рассказами. Белоусовцы рассказали про устройство их Мира: про пиратов, дозорных, Мировое Правительство, Тенрьюбито, революционеров и Шичибукаев. Наруко слушала внимательно, стараясь запомнить весь этот поток информации. Вроде, получалось.

Поздно вечером все разошлись по своим лежакам, кроватям и гамакам. Микки отвела Наруко в женскую каюту и показала ей на выбор кровать, диван или гамак. Узумаки выбрала последнее.

Переодевшись в одолженную ночнушку, Наруко повернулась на бок и уснула крепким сном.

— Доброе утро, девочка-рамен!

— Как спаслось, девочка-рамен?

— Рад видеть тебя без похмелья, девочка-рамен, — доносилось из столовой, когда Узумаки вошла внутрь.

Наруко улыбнулась и начала тихо ненавидеть Марко, который вчера так назвал её. Теперь это глупое прозвище прицепилось к ней, как зараза какая-то.

Как говорится, вспомнишь солнышко — вот и лучик. Конечно, есть более грубая пословица с тем же смыслом, которую сейчас припомнила Узумаки. Улыбнувшись Марко, девушка поспешила к Харуте, который вовсю махал ей рукой. Поздоровавшись со всеми, девушка принялась за еду, которая стояла перед ней, командир двенадцатой дивизии взял две порции. Феникс сел рядом.

— Как спалось? — как ни в чём не бывало, спросила у него Узумаки.

— Голова болит, — блондин поморщился. — Видимо, перепил вчера, йои.

— Похмелье? Я в книгах читала, что оно очень тяжёлое, — Наруко важно кивнула. Конечно, ни в каких книгах она это не читала, ибо за всю свою жизнь прочла их только пять штук. Одна была какой-то сказкой, а остальные четыре написал Джирайя, хотя в «Ича-Ича» главный герой страдал похмельем после бутылки саке и бурной ночи.

— А сама ты им никогда не страдала? — удивился севший рядом мужчина.

Наруко оглянулась. Он был мускулистым, загорелым, с тёмно-синим цилиндром на голове и странной одеждой. Но что Узумаки в нём особенно понравилось, так это его забавные вьющиеся чёрные усы. Как же его звали? Миста... Флиста... Точно! Виста!

— Не, чтобы меня споить, надо много алкоголя, — Узумаки улыбнулась, краем глаза замечая завистливое лицо Марко.

«Так ему и надо. Нечего было тупое прозвище давать», — мстительно подумала Узумаки.

— Кстати, Марко, тут есть какая-нибудь работа для меня? А то не хочется всё время сидеть в мед. отсеке с медсёстрами. Они, конечно, классные, но всё же не могу я сидеть у вас на шее.

Феникс на секунду задумался, медленно жуя тост с маслом. Потом, проглотив еду, произнёс:

— Изо недавно говорил, что ему не хватает людей. Тем более корабль недавно попал в шторм, и надо прибрать разбросанные вещи в нижних палубах. После завтрака я провожу тебя к нему.

Узумаки улыбнулась и, допив чай, принялась ждать, когда же Марко доест, при этом болтая с Харутой. Когда Феникс, наконец, доел, он встал из-за стола и кивнул Узумаки на дверь. Они вышли из столовой в полном молчании, разве что Харута пожелал девушке удачи. Да так громко пожелал, что больше половины всех пиратов резко возненавидели его.

Они спустились внутрь корабля и пошли по каким-то коридорам. Наруко плавала на корабле лишь раз и совершенно не знала, как называется его составляющие. Единственное, что она с того раза запомнила — это «мачта», «палуба», «трюм», «каюта», «камбуз», «паруса» и «как же мне плохо». Последнее было от Ямато и произносилось минимум пять раз в день.

Они повернули за угол, и Узумаки замерла от удивления. Перед ней предстала немного грубоватая в плане внешности, но очень женственная особа с длинными ресницами и необычной причёской.

— Изо, я привёл тебе помощницу, как ты и просил, йои.

Наруко замерла. «Просил»? Так это парень? И тут Узумаки поняла, насколько она мужественная. Вообще, в ней нет ни капли красоты и женственности по сравнению с этим... Мужчиной. Стало очень грустно. Курама заржал. Теперь было не просто грустно, но и погано на душе.

Видимо, чувства Узумаки отразились на её лице, ибо Изо поспешил спросить:

— Всё в порядке?

— Д-да... Просто... Неожиданно, — она кивнула, улыбаясь. — Скажи, ты... Того?

— В смысле? — Изо нахмурился. Что-то ему не нравилось, к чему клонила девушка.

— Ну... Ты — окама или же по... Ну, по мальчикам? — что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. В случае с Узумаки — что у неё в голове, то у неё на языке. И даже столько лет в одной команде с Сакурой её ничему не научили.

Раздались подозрительные покашливания матросов, Марко попытался спрятать улыбку, что выходило не очень хорошо. Изо же замер, переваривая информацию. Когда переварил — разозлился.

— Хэй, да я пошутила, — Наруко сделала шаг назад и замахала руками. — Не хочешь — не отвечай. Твоё право.

— Тебя сюда привели для работы, а не чтобы языком чесать, — холодно произнёс комдив[1]. — Конечно, я просил минимум десять человек, но хоть что-то. Сейчас ты спускаешься вниз и выполняешь всё, что тебе скажут мои подчинённые.

Наруко кивнула и, обойдя злющего Изо, спустилась вниз. И тут же ей дали кучу работы, начиная от перестановки ядер к пушкам и заканчивая связыванием бочек. Ничего более серьёзного ей не давали. Но и этого хватало за глаза. Часто бывало так, что её помощь нужна была сразу в нескольких местах одновременно, поэтому Узумаки приходилось не просто бегать, а летать по нижней палубе. И, конечно, зачастую матросы были недовольны.

— Эй, девочка-рамен, помоги придержать эту балку.

— Живо сюда! Мне нужен тот канат!

— Не стой столбом! Прикати сюда бочку!

— Девочка-рамен, крепи эту верёвку! Да неправильно ты делаешь!

Изо был прав, когда говорил, что в помощь должно прийти как минимум десять человек. Одна она, несмотря на навыки и сноровку шиноби, не справлялась со всем сразу.

Соединив указательные и средние пальцы и сложив привычную печать в виде креста, Узумаки создала сразу с десяток теневых клонов.

И тут работа пошла легче, быстрее и лучше! Наруко была из того типа людей, которые быстрее учатся на практике, нежели по теории. Так что ошибившись в чём-то один-два раза, в следующий раз она делала правильно. Теперь моряки не рявкали, а хвалили Наруко, что, несомненно, придавало ей сил и мотивировало работать усерднее.

Узумаки так заработалась, что не заметила, как прошло несколько часов. Громко зазвонил колокол, повествующий об обеде.

Матросы отложили все дела и отправились в столовую. Наруко, развеяв теневых клонов, едва заметно покачнулась — всё же она немного устала. У выхода её ждал Изо. Окинув девушку одобрительным взглядом, он улыбнулся.

— Неплохо потрудилась. Думал, ты будешь бесполезна.

— Спасибо, — Узумаки широко улыбнулась. — Но ты был прав: тут нужно в помощь минимум пять человек. А лучше — десять.

— Ну, ты неплохо создала нужное число людей. Что за техника?

— Техника теневого клонирования, — ответила Наруко, заводя руки за голову в привычном с детства жесте. — Её придумал Второй Хокаге. Отлично подходит для шпионажа. А также все знания и умения, накопленные клоном, переходят к оригиналу. Правда, усталость тоже, — она печально вздохнула.

— Занятно. Ну что же, буду надеяться на твою помощь и после обеда, девочка-рамен, — с ехидством закончил он.

Лицо Узумаки перекосилось. Как он её назвал? Решил отомстить за утренний вопрос? Что же, она тоже не лыком шита! Не даром в детстве она была той ещё хулиганкой! Это у неё в крови!

Момент для мести настал прямо за обедом. В этот раз Изо сел рядом с Наруко, прямо напротив входа. Где-то на середине обеда в столовую вошёл Эйс и, обведя всех хмурым взглядом, сел недалеко от Узумаки. Наруко перевела взгляд на Изо. Тот внимательно смотрел на Портгаса, не сводя с него взгляд.

«Вот он — сладкий миг мести», — поняла Наруко. Тронув Изо за руку, она привлекла его внимание.

— Теперь я понимаю, почему ты так женственно выглядишь. Это же всё для него, да? — тыкнув пальцем в куда-то в сторону, тихо прошептала Узумаки. Правда, это было настолько тихо, что об этом услышали два ближайших стола.

Пираты медленно повернули головы сначала на шокированного Изо, а потом посмотрели в ту сторону, куда указывал пальчик девушки. А именно — на подавившегося Эйса. Изо побледнел и медленно, как в фильме ужасов, который недавно смотрела Узумаки[2], повернул свою голову на Эйса. Бедный парень, увидев взгляд Изо, направленный на него, подскочил.

— Я не из этих! Даже не мечтай! — и, словно пуля, вылетел из столовой.

Кто-то за соседним столом хрюкнул, Марко улыбался, Харута трясся от беззвучного смеха. Вскоре кто-то не выдержал и засмеялся. Его тут же поддержали остальные. Виста, сидевший рядом с Изо, положил ему руку на плечо и вытер выступившие слезинки.

— Так или иначе мы всегда поддержим твой выбор, ведь ты — наш брат, — произнёс он.

Столовая тут же наполнилась новой порцией оглушительного смеха, который слышал даже Белоус, сидящий в своей каюте. Он улыбнулся. Давненько его дети так громко не смеялись. Возможно, появление этой девчонки на борту — хороший знак.

<hr />Примечания:

[1] Комдив — командир дивизии;

[2] Напоминаю, что в мире «Наруто» есть кинотеатры и телевизоры.

Спустя пять дней после той пьянки около восьмидесяти процентов пиратов на Моби Дике смело и открыто называли Узумаки, если не сестрой, то хотя бы накама. Остальные двадцать процентов либо ещё лично не познакомились с девушкой, либо им было не до неё.

Наруко всегда мечтала о том, чтобы её признали, а ради этого хотела стать Хокаге. Но ещё девушка мечтала о большой семье. В детстве она всегда завидовала детям, которых из парков забирали родные, и сама мечтала о том, что однажды к ней подойдут мама с папой и старшим братиком, скажут, что они выжили в ту ночь, и после этого у Узумаки появится семья. Но с каждым днём Наруко всё лучше понимала, что ничего такого не произойдёт, что никто за ней не придёт и что она так и останется сидеть на скрипучих качелях в опустевшем парке до самой ночи.

Можно было бы назвать седьмую команду своей семьёй, но, несмотря на постоянную беззаботность и радость, блондинка понимала, что между ними непреодолимая стена. Сакура чуть ли не ненавидела её и ревновала к Саске, сам Саске был слишком гордым и напыщенным, не обращал ни на кого внимания в погоне за силой, а Какаши-сенсей был слишком безалаберным, чтобы называться родителем. Пожалуй, Ируку-сенсея можно было бы назвать старшим братом, но тринадцать лет ненависти от единственного учителя не давали ей этого сделать. Пожалуй, лишь Джирайя был ей дядей. Не отцом — слишком ленивый и безалаберный для этого, — а любящим дядей. Сай и Ямато в итоге остались лишь друзьями, так и не войдя в воображаемую семью Наруко. Цунаде была как тётя, на пару с Джирайей. Друзья так и остались друзьями и товарищами. Кроме Гаары. Он был младшим глупым братиком, когда она наставляла его на путь истинный, а потом резко стал старшим и заботливым, когда он защищал её от Обито.

Поэтому в шестнадцать лет Наруко пообещала себе, что сама создаст большую семью. Главное — найти с кем. Но этот пункт, как она знала, решится со временем.

И вот сейчас, сидя за столом в компании Марко, Сатча, Харуты, Висты, Джоза и Изо, Узумаки казалось, что они стали ей семьёй. Феникс был чем-то похож на старшего брата, который пусть и немного, но печётся о своей сестрёнке. Сатч сразу же, ещё при первой встрече, зарекомендовал себя как любящий братец, делающий почти всё ради сестры. Харута был для девушки братом-одногодкой, с которым можно вместе похулиганить или подшутить над Изо, товарищем и другом. Виста и Джоз же были как какие-нибудь кузены. С остальными пиратами Наруко так тесно и хорошо не общалась, но они стали как далёкие родственники. Ну, а Микки была любящей старшей сестрой.

Конечно, о своих мыслях Узумаки никому не говорила, кроме Курамы. Он посмеялся над ней, но не более — всё же он прекрасно знал, что для его джинчуурики значит слово «семья».

Почему же блондинка так воспринимала малознакомых ей людей, тем временем как друзья из Конохи оставались только друзьями? Она и сама не знала ответа на этот вопрос, но догадывалась, что это из-за царящей на корабле атмосферы.

Но так же осталось два неясных фрукта, в виде Белоуса и Эйса. С первым она виделась лишь раз, когда попала на корабль. А вот со вторым всё было труднее. Портгас по непонятной девушке причине стремился убить капитана корабля. Они виделись лишь несколько раз, но этого Узумаки хватило, чтобы понять, что Эйсу нравится на корабле, но он сам не хочет этого признавать. А если верить Харуте, то они уже стали неплохими друзьями.

Также за прошедшее время Узумаки выучила много новых слов, связанных с кораблём. Например, она научилась различать грот-мачту и бизань-мачту, знала, как надо крепить канаты к этим мачтам, чтобы они не развязались, научилась определять направление по компасу, пусть и такому необычному, как Лог Пос. Единственное, что ей давалось не очень хорошо, так это чтение карт.

После помощи Изо и его дивизиону девушку отправили к навигаторам, которых было несколько. Они уверенно вели корабль по морю, обращаясь к Лог Посу или Этернал Посу, а также определяли, когда будет гроза. За время своей «подработки» в навигационной рубке Наруко практически ничего не делала, зато узнала много нового о Гранд Лайне, островах, компасах, Новом Мире и многом другом. Конечно, как минимум, половина информации тут же отсеялась и забылась, однако Узумаки всё равно хоть чуть-чуть, но стала разбираться в навигации и в этом мире.

* * *

Был уже поздний вечер, когда Наруко шла в женскую каюту. После ужина она задержалась в столовой и помогала Сатчу с остальными коками убираться и помыть посуду. За время работы Узумаки успела сто раз пожалеть этого добряка: три раза в день он готовил еду для целой оравы пиратов, а потом ещё и убирал за ними. Не один, конечно, но всё же. Вообще, кокам в помощь часто отправляли в чём-то провинившихся пиратов.

Проходя мимо бочек, блондинка резко замерла. Из-за них выглядывали чьи-то ноги. Узумаки побледнела. Неужели кто-то умер? Но как? Почему его ещё не хватились?!

На дрожащих ногах девушка подошла к ногам и оглядела человека, которому они принадлежали. Это был Портгас Д Эйс.

«Неужели он так надоел всем со своими попытками убить Белоуса, что кто-то не вытерпел и убил его самого?»

— Хех, похоже на то, — Курама кивнул. — Как весело! Только попала на корабль — так сразу же находишь труп.

Девушка приблизилась к телу Эйса и замерла. Он дышал! Она слышала его дыхание! Значит, он не умер!

На всякий случай приложив ладонь к его груди, ища сердцебиение, девушка успокоилась. Он действительно был жив. Вот только... почему он находился в таком месте? Его кто-то вырубил, но не добил? Или же он просто уснул?

Сев на корточки рядом с парнем, Узумаки начала его тормошить и легко бить по щекам. Эйс в себя никак не приходил. Наруко нахмурилась. Перенести его, что ли, в мед отсек? А вдруг тот, кто его оглушил, захочет добить парня? Тогда придётся дежурить у его кровати всю ночь.

Но не успела Узумаки себе додумать «радужные» перспективы на тему ночного бдения у тела парня и лишения себя драгоценного и любимого сна, как вдруг Портгас открыл глаза. Да так резко, что Узумаки испугалась и отпустила плечи парня. Тот шмякнулся на палубу, ударившись головой.

— Ай! Больно! Ты чё творишь? — возмутился Эйс, хватаясь за голову и резко садясь.

— Ты что это здесь валяешься-то? — вопросом на вопрос ответила Узумаки. — Тебя, что ли, кто-то решил по-тихому убить, дабы на жизнь Белоуса больше не покушался?

Портгас посмотрел на девушку, как на дуру, на что она обиженно хмыкнула.

— Нет... Такое у меня с детства. Засыпаю на время, а потом просыпаюсь. Микки говорит, что у меня нарколепсия, — Эйс покачал головой.

— Вот как... А я уже испугалась, что на корабле труп, — Наруко почесала затылок и на удивлённо-издевательский взгляд парня ответила: — Между прочим, твои ноги очень выразительно торчали из-за бочек. Любой подумает, что ты мёртв.

Эйс внезапно запрокинул голову назад и громко рассмеялся. Наруко почувствовала обиду.

— Эй, чего смешного? — она легонько ударила парня по руке, но тот лишь продолжил смеяться. Его смех был настолько заразительным, что на лице Узумаки невольно расцвела улыбка. А потом она и сама хихикнула.

Выпрямившись, девушка протянула Эйсу руку. Тот, прекратив смеяться, принял помощь и поднялся, отряхивая шорты от грязи.

— Слушай, дело, конечно, не моё, но почему ты так стремишься убить Белоуса? Вроде, ты уже прижился в команде, но почему-то всё время отрицаешь это... Почему? — спросила Наруко.

— Тебе не понять, — Эйс покачал головой, медленным шагом направляясь в сторону кают. Узумаки последовала за ним

— А ты скажи, а я уж как-нибудь постараюсь.

— Моя мама умерла при родах, а мой отец был пиратом, которого многие на острове не любили. Я спрашивал их, а что, если бы у этого пирата был бы сын? Все отвечали, что они желали бы этому ребёнку скорой смерти, — он вздохнул, а Узумаки сжала руку в кулак. Как же ей это было знакомо! — Я рос вместе с двумя названными братьями. Женщина, которая нас растила, была не очень рада этому, но терпела. Вскоре умер мой брат, Сабо. Его убили только за то, что Тенрьюбито не понравилось, что рядом с его кораблём смеет плыть маленькая лодочка. Год назад я уплыл с острова, а второй брат, Луффи, остался там до своего семнадцатилетия. Я плавал по морям, нашёл накама. Я подумал, что неплохим толчком для моего прославления, как пирата, было бы убийство какого-нибудь Йонко. Я выбрал Белоуса, но когда напал на него — проиграл. Он рассмеялся и пригласил меня в команду, назвав дерзким мальчишкой. Я не могу принять того, что все эти пираты называют Белоуса своим Отцом. Для меня это... Неправильно. Я не могу принять такое, — он отвёл глаза. — Да и тем более, после того, как они узнают, кем был мой отец, они возненавидят меня. Мне будет больно, если те, кто называл меня братом, резко захотят убить, — он замер. — Прости, что нагружаю этим. Как я и говорил: тебе не понять. Всё же ты — дочь героя.

Наруко подошла к юноше, встала у его правой руки и положила ладонь ему на плечо, заглядывая в чёрные глаза. В них было столько грусти и горечи, что Наруко невольно вздрогнула. Сейчас его взгляд был почти таким же, как и у неё в детстве.

— Да, я — дочь Четвёртого Хокаге, но до шестнадцати лет я об этом и не подозревала. Думаю, что если бы жители Конохи знали об этом, то меня ненавидели бы ещё больше. Хотя, не думаю, что это возможно, — Портгас удивлённо уставился на девушку, опустившую голову. — С рождения меня ненавидели. Стоило мне пойти куда-нибудь, как меня сопровождали ненавистные взгляды и пожелания скорой смерти. Часто, когда я была маленькой и не могла дать отпор, меня забрасывали камнями. Несколько раз мою квартиру поджигали. Я еле успевала спастись. На день рождения меня избивали. Всегда. Лишь научившись быстро бегать, я могла спастись. Но даже это мне не всегда помогало. С детства я была одна, без семьи, без родителей, без опекунов, без друзей, — она на секунду замолчала. — К десяти годам я научилась игнорировать чужие взгляды, к тринадцати меня просто игнорировали. И лишь к шестнадцати, спасая Коноху от Пейна, я получила любовь жителей. Они восторгались мной, дети мечтали стать такой же, как я, они даже просили у меня автограф. А ещё меня впервые обняли. Сакура, с которой я была в одной команде, была первой, кто обнял меня за всю мою жизнь. Тогда я поняла, что людям будет плевать на твоё происхождение или на монстра внутри тебя, если ты им докажешь, что всё это время они ошибались и были не правы.

— Ты так просто простила этих людей? — Эйс нахмурился.

— Да. Это было непросто. Но, знаешь, когда я увидела эту радостную толпу, бежавшую ко мне с криками благодарности, радостную, что я жива, я больше не слышала обвинений в разрушении деревни. Я простила их за все те годы, — она убрала руку и сделала несколько шагов вперёд, а потом остановилась и обернулась. — Знаешь, я советую тебе поговорить с Белоусом или Марко, рассказать им свою проблему. Думаю, они тебе помогут и примут. Главное — не бойся, — она вновь повернулась к парню спиной. — Спокойной ночи, Эйс.

— Спокойной, — эхом повторил Портгас, так и не сдвинувшись с места, наблюдая за тем, как девушка скрывается за дверью.

Он стоял на палубе ещё какое-то время, пока не заметил фигуру Марко на носу корабля. Вздохнув, Эйс направился к Фениксу. Наруко права: он должен поговорить с кем-то об этом.

На следующее утро произошло неожиданное почти для всех пиратов. Прямо в разгар завтрака Эйс вошёл в столовую, привлекая к себе внимание.

— Я хотел бы извиниться за своё поведение. Я поговорил кое с кем и решил, что мне нравится у вас на корабле. Я бы очень хотел, чтобы вы меня приняли в свою семью. И ещё раз простите за моё поведение! — произнёс он.

Повисла тишина, да такая, что абсолютно все пираты смогли услышать, как удивлённый Джоз выронил вилку, и она упала на пол. А потом всех словно прорвало: они начали шуметь, кричать, смеяться.

— Давно пора было, парень.

— Добро пожаловать в семью!

— Хех, выходит, я выиграл спор. Эй, Наги, ты мне теперь должен миллион белли!

— А я всё ждал, когда же ты образумишься, — доносилось со всех сторон.

Эйс неловко рассмеялся и перевёл взгляд на радостную Наруко. Она широко улыбалась и показывала парню большой палец. Портгас поспешил к ней за стол — хотелось отблагодарить за то, что дала пинок под зад, иначе он бы до сих пор ходил и страдал ерундой. Но стоило ему приблизиться, как к ней подошёл весёлый Сатч и утащил её куда-то. Видимо, в камбуз.

Эйс взял свою порцию еды у стола раздачи и сел рядом с Марко.

— Доброе утро, — поздоровался Портгас.

— Привет, — в один голос отозвались пираты.

— Не ожидал, что ты так быстро примкнёшь к нам, — произнёс Джоз.

— Ну-у-у… Если бы Наруко не подтолкнула на разговор с Марко или Отцом, то я бы ещё недели три-четыре ходил бы вокруг да около.

— Подтолкнула? Когда же успела?

— Вчера вечером, — Эйс пожал плечами. Было очень непривычно вот так просто общаться с этими людьми, но ему это нравилось.

— О-о-о-о, — Виста улыбнулся, многозначительно приподнимая брови. — И что же вы делали вчера вечером?

Портгас поднял удивлённый взгляд на командира отряда. О чём это он сейчас подумал? Судя по ухмылке — о не совсем приличном.

— Случайно встретились и поговорили, — осторожно ответил юноша, наблюдая за тем, как лицо Висты становится печальным. Да уж, если у самого нет личной жизни, то надо придумать её другим. Однако, облом.

Харута поспешил перевести разговор в другое русло, расспрашивая Эйса о его новом положении на корабле. Оказалось, Портгас поступил под прямое командование Марко, — так решил Белоус.

Вскоре время завтрака закончилось, и все разошлись по дивизиям. Феникс собрал своих подчинённых на палубе, ткнул им на вёдра, швабры и тряпки и приказал мыть корабль. Фруктовики, по умолчанию, мыли палубу, а обычные люди, которые, упав в море, не пойдут ко дну, аки камень, отправились мыть Моби Дик снаружи и отцеплять устриц от днища.

Эйс, вздохнув, схватил швабру и принялся натирать палубу до блеска. Конечно, работа эта ему не очень нравилась. В основном из-за умников, которые проходили по свежевымытому полу, оставляя грязные следы от ботинок. Но приходилось просто делать замечание и заново мыть испачканное место. Могли хотя бы дождаться, пока палуба высохнет! А с таким солнцепёком это произошло бы через пять минут. Так нет же, надо им идти прямо сейчас! Портгас ещё долго плевался ядом и чуть ли не огнём, пока внезапно не заснул, падая лицом на мокрые доски и сладко посапывая.

Конечно, пираты, находившиеся рядом, тут же подняли панику, крича, что кто-то убил Эйса. Некоторые даже уже начали его оплакивать.

— Он был хорошим парнем, — заныл один матрос. — Однажды мне сказали за десять минут убрать все пустые бочки из камбуза, а если не успею — то меня могли бы наказать. Но Эйс-сан мне помог. Я никогда не забуду его доброту! — он всплакнул.

Внезапно Портгас зашевелился и сел, потирая лоб, которым ударился. И тут же раздались крики ужаса и радости, мол, мертвец ожил. Несколько особо впечатлительных упали в обморок.

Это бы продолжалось и дальше, пока Марко не надоела эта какофония, и он не приказал всем разойтись по своим местам и продолжить работу. Эйса же он отправил в мед.отсек — пусть Микки с ним и с его нарколепсией разбирается.

Девушка выслушала проблему, с которой к ней обратился Марко, но лишь развела руками.

— Я не знаю, что делать. Могу только оставить его на кровати, чтобы полежал часок-другой.

— И это подойдёт, — Марко тяжко вздохнул. — Эй, Эйс, отдаю тебя на распоряжение Микки. Слушайся её.

Портгас кивнул и, следуя приказу медсестры, лёг на кушетку. Итак, ему предстоял целый час ничегонеделания. Феникс ушёл, а главная медсестра начала заниматься какими-то своими делами. Внезапно взгляд Эйса наткнулся на три книги, лежащие стопочкой на тумбочке рядом с его кроватью.

— Микки-сан, а чьё это? — спросил он.

— Книги? Они принадлежат Наруко. Она говорила, что их написал её крёстный. Хочешь — можешь посмотреть. Только не рви их.

Эйс что-то пробурчал и потянулся к книгам, беря их в руки и рассматривая обложки.

Первой была оранжевая книга, на которой изображались мужчина и женщина, бегущие куда-то, раскинув руки в разные стороны. В самом углу была пометка «18+». Называлась она «Ича-Ича». Далее шла книга с синей обложкой. Там изображался человек без лица. От его головы вверх шли кружочки, увеличивающиеся в размере и приходящие к «облаку», в котором изображалось сердце, обведённое красным кругом и перечёркнутое им же. В правом углу была такая же пометка «18+», а вот название было весьма выразительное: «Тактика соблазнения».

Эйс перевернул книгу, чтобы узнать имя автора, который пишет высокорейтинговые книжечки. «Автор Джирайя. Главный редактор — Узумаки Наруко» — гласила надпись, выведенная жирным шрифтом. Портгас сглотнул. Неужели такая невинная девушка, как Наруко, редактировала такую пошлятину?

Тут в голову Портгаса пришла мысль о том, что рейтинг мог быть таким из-за довольно кровавых и жестоких сцен, а название служит просто для привлечения внимания. Воодушевившись своей мыслью, он открыл книгу на первой попавшейся странице и прочёл один абзац. И резко закрыл, краснея.

Чистая пошлятина, а не жестокость.

Отложив и эту книгу в сторону, Эйс взял последнюю. Она имела довольно необычную, но скучную обложку — просто голубой фон и облака на нём. Никакой пометки о возрастном ограничении не было, поэтому юноша смело открыл книгу и прочёл первый абзац.

«Эта книга посвящается моим ученикам: Конан, Яхико и Нагато. А также Минато и его жене Кушине. Я уверен, что у вас будет просто прекрасная дочка».

Портгас улыбнулся, припоминая, что Минато — это отец Наруко. Что ж, дочка у них и правда была прекрасной, весёлой и доброй.

Открыв первую главу, он принялся за чтение, откинувшись на свою кровать. Автор рассуждал о мире шиноби, затрагивал важные темы, философствовал на тему ненависти и добра. Как гласили первые строчки — книга была основана на реальных событиях и, по сути, являлась биографией автора с одним лишь отличием: главного героя звали Наруто, а не Джирайя. Ближе к середине книги Эйс заметил, что некоторые листы местами немного вздулись, словно на них капали капли воды.

— Гляжу, тебе понравилась книга Эро-Саннина.

Юноша подскочил на месте от неожиданности: он зачитался и не заметил, как вошла Узумаки.

— Да. Она заставляет о многом задуматься, хотя я это не очень люблю.

Наруко рассмеялась. Эйс был ярким и неудержимым, словно огонь. Он был человеком-действием, не привык над чем-то задумываться или долго сидеть на месте. Он был далёк от всех этих философских мыслей, предпочитая делать, а не думать. Наруко была такой же, хотя в моменты сильнейшей депрессии долго сидела на одном месте, как и любой другой человек на её месте.

— Тут в некоторых местах страницы кое-где вздуты. Почему?

— Я прочла эту книгу сразу же после смерти Эро-Саннина, — она ногой развернула стул рядом с кроватью Эйса, а потом села на него, облокачиваясь на деревянную спинку. — Здесь рассказывается про его жизнь. Оказывается, я много о нём не знала. Для меня он всегда был извращенцем и весельчаком, однако оказалось, что у него была и такая сторона. Я… Я плакала, потому что за три года не успела толком его узнать, потому что о многом не успела расспросить. Даже несмотря на его поведение и глупость, я любила его. Он был моим первым членом семьи. Но, к сожалению, на одной миссии он умер, хотя обещал вернуться здоровым и невредимым.

Эйс пододвинулся к Узумаки и, быстрым движением сняв с неё резинки, тем самым расплетая хвостики, погладил удивлённую девушку по голове, растрепав её длинные золотые волосы.

— Ай! Ты что делаешь?! — возмутилась Узумаки, однако голову не убрала.

— Не грусти и улыбнись, а то надоело уже, что после разговоров со мной ты всегда грустишь, — Портгас мягко улыбнулся.

— Угу, — Узумаки кивнула.

Всё же это приятно, когда тебя гладят по голове, пусть потом и придётся долго расчёсываться.

Вечером была пьянка и гулянка. Пираты вытащили на палубу бочки с саке, пивом, вином и прочим алкоголем. На этих бочках стояло по несколько кружек и, конечно же, тарелки с закусками.

Главной причиной пьянки был Эйс — белоусовцы решили отпраздновать его окончательное вступление в команду. Сам виновник торжества лишь неловко улыбался и, конечно же, пил вместе со всеми.

Даже Белоус решил присоединиться к гулянке. Правда, Микки долго хмурилась и ругалась, говоря, что ему нельзя пить из-за здоровья.

— Самое лучшее лекарство — это крепкое саке, — заявил Эдвард Ньюгейт.

Девушка насупилась, но промолчала. Всё же он был капитаном, она не могла ему перечить.

Сам Белоус, сидя в огромном кресле на палубе, смотрел на своих сыновей. Они радостно кричали, пили, смеялись, болтали. В центре этого веселья был Эйс. Он широко улыбался и что-то рассказывал. Рядом с ним сидели Сатч, Виста, Харута, Джоз и Марко. Командир четвёртой дивизии что-то произнёс, и все засмеялись, смотря на краснеющего Портгаса, который принялся что-то возмущённо кричать. И Белоус прислушался.

— …Не читал, ясно вам? И вообще, это не мои книги, а Наруко! — заявлял Эйс.

— Ну не может такой цветочек, как наша Наруко, читать такое, — заявил Сатч.

— Вот-вот! Она слишком невинная для этого. А ты — парень в самом расцвете сил, — Харута важно покачал головой.

— А ты бы вообще молчал! — ещё больше возмутился Портгас.

Внезапно к ним подошла Узумаки. Потрепав Марко по волосам, она уселась рядом с ним, принимая кружку с пивом от Висты. Понимающе улыбнувшись Эйсу, она положила руку ему на плечо.

— Не стоит стесняться. Мы все понимаем тебя. Мой учитель вообще перечитывал книжки Эро-Саннина по сто раз, так что ничего удивительного, что тебя это заинтересовало. Ты же уже большой мальчик, — она мило улыбнулась. — Как мы поддерживаем Изо во всех его начинаниях, так мы поддержим и тебя.

Пираты вновь расхохотались. Изо, проходивший мимо, поспешил что-то шикнуть и быстро ушёл к Намуру и остальным.

— Да сколько же можно?! — возмутился Эйс, привстав. — Пойду к более адекватным.

Все вновь рассмеялись, а Узумаки дёрнула парня за руку вниз, и тому пришлось сесть на место. Впрочем, несмотря на своё заявление, он и не особо-то хотел покидать эту компанию. Сатч растрепал свои волосы и начал рассказывать про свои продвижения в готовке рамена. Видимо, после того, как он узнал о страстной любви Наруко к этой лапше, он поставил перед собой цель — приготовить самый лучший рамен в мире.

Белоус улыбнулся, делая мощный глоток. Как ни крути, а с приходом Узумаки на корабле стало веселее. Да и Эйс образумился. Конечно, ему не нравилось шутливое мнение, составленный образ об Изо, однако, глядя на комдива, Йонко понимал, что самого мужчину это не очень трогает. Ну, а остальным весело. Это главное.

Подумав ещё с секунду, он подозвал Наги и попросил его привести к нему Наруко.

Мужчина тут же поспешил выполнить просьбу капитана. Подскочив к дружной компании, он позвал Узумаки и указал в сторону Белоуса. Все удивились. Блондинка же, вздохнув, что-то произнесла и встала. А потом быстрым шагом направилась к капитану корабля.

— Что-то случилось? — спросила она, подходя к ногам Йонко.

— Да. Я тут подумал кое о чём. У меня много сыновей, но нет дочери. Конечно, медсёстры — девушки, но они не пираты и находятся здесь ради поддержки моей жизни и жизней моих любимых сыновей. Ты — конечно, дерзкая девчонка, но с тобой на корабле стало веселее, — Белоус улыбнулся. — Не хочешь вступить ко мне в команду, плавать под моим флагом, называть меня Отцом, а моих сыновей — братьями?

Наруко на секунду зависла. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Широкая радостная улыбка расцвела на губах Узумаки. Девушка не знала, почему поддалась этому порыву, но в следующую секунду она высоко подпрыгнула и обняла Белоуса за шею.

Сидящий на бочке и наблюдающий за Отцом и Наруко Виста от удивления подавился саке. Джоз на автомате похлопал мужчину по спине, так же удивлённо глядя на открывшуюся ему картину.

— Конечно же, я согласна, — Наруко рассмеялась и спрыгнула с Йонко.

— Гура-ра-ра-ра!!! — он рассмеялся. — Эй, ребята! Поздоровайтесь с вашей новой сестрой!

Пираты на секунду замолкли, а потом начали громко кричать свои поздравления. Наруко широко улыбалась, махая рукой. А потом, после кивка Белоуса, отправилась обратно к своей компании.

— Не ожидал, — признался Харута.

— А я рад, — Сатч рассмеялся. — С детства мечтал о младшей сестрёнке.

Наруко забрала свою кружку и плюхнулась на своё место. Марко, сидящий рядом, улыбнулся.

— Я так и знал, что рано или поздно он предложит тебе присоединиться к нам, йои, — произнёс Феникс. — Добро пожаловать в команду, йои.

— Выпьем же! — предложил Виста.

Все радостно чокнулись кружками и залпом выпили их содержимое. Судя по красным щекам, Харута был уже пьян. В принципе, Джоз уже тоже слегка покачивался.

Виста пьяно хихикнул и налил всем ещё пива. Пираты вновь заговорили на всевозможные темы. Наруко рассказывала про свою первую миссию вне деревни. А именно — про миссию в Стране Волн. Виста, который умел сражаться на мечах, заинтересовался Обезглавливателем Забузы, но когда узнал, что сам Момочи мёртв, а его меч находится у другого человека, расстроился. Но ненадолго: он начал рассказывать про свои молодые пиратские годы, пока не присоединился к белоусовцам.

— Хэй, Эйс, а откуда у тебя такая необычная шляпа? — спросила Наруко.

— Кстати, мне тоже интересно! Никогда не видел таких, йои, — Марко кивнул.

Портгас снял обсуждаемый предмет со своей головы и, повертев в руках, улыбнулся, что-то вспоминая.

— Мне его подарила Макино перед тем, как я отправился в море.

— Макино? Твоя девушка? — Узумаки улыбнулась.

— Нет, — Портгас протянул руку и надел шляпу на блондинистую головушку девушки. — Она меня воспитывала. Ну, во всяком случае, она пыталась это делать. Но я не давался, убегая с братьями в лес.

Пираты рассмеялись, а Наруко почувствовала странное облегчение от того, что Макино всего лишь воспитывала Эйса, а не была его девушкой. Решив не придавать этому странному чувству никакого значения, она оставила шляпу на голове, которая съехала на бок, и сделала глоток.

— А ты был ещё тем сорванцом, — Сатч по-доброму улыбнулся.

— Да-а-а-а, — Эйс отвёл глаза, вспоминая детство. — Дадан всё время ругалась. А вот Макино лишь тяжко вздыхала и не оставляла попыток перевоспитать меня.

— Ну, думаю, они гордятся тобой. Всё же пятнадцать миллионов на своей первой листовке — это неплохо, — Джоз кивнул. — У меня, вон, всего пять было. Кстати, Марко, мы тут с друзьями долго спорили на тему того, сколько у тебя было.

— Кажется… — Феникс нахмурился, пытаясь вспомнить точную цифру. — Пятьдесят три миллиона, йои.

— Ну ничего себе! — Харута присвистнул. — У меня в районе тридцати. И то я был практически ни при чём: всё сделали другие люди, а дозорные заметили только меня.

— У меня был миллион двадцать тысяч, — Сатч печально вздохнул. — Ну, Наруко-тян мне даже и с нынешней наградой не обогнать.

Узумаки неловко улыбнулась, чувствуя странную радость от того, что первая награда за её голову была больше, нежели на первых листовках у остальных.

— Хэй, Виста, а у тебя сколько было?

— Двадцать пять миллионов, пятьсот тысяч, — твёрдо ответил мужчина.

— Неплохо, — Портгас присвистнул. Сейчас его награда тоже была в районе этой цифры

«Интересно, что сказали бы Эро-Саннин и папа, узнай они о награде за мою голову?» — подумала Наруко.

— Когда их в следующий раз воскресят — не забудь спросить, — лениво ответил Курама.

«Их больше не будут воскрешать! Война закончилась!» — Узумаки нахмурилась.

— Ага, но всегда останутся недовольные, которые попытаются изменить мир, — философски заметил Лис. — И кто знает, что они будут использовать.

Блондинка прикрыла глаза. Её друг был прав. Осталось только надеяться, что эти недовольные либо передумают, либо, если их меры будут слишком радикальны, их остановят.

Внезапно на Узумаки напала дикая тоска по дому. Хотелось вновь прогуляться по Конохе, увидеть улыбающихся друзей, поболтать с девчонками, потренироваться с Какаши и Ямато, отведать рамена, посмеяться над Чоджи. Как же она по ним соскучилась! Прошла всего неделя, а она уже дико скучает. Интересно, как они там? Наверное, подняли панику из-за её исчезновения.

— Эй, Наруко, не грусти, — Эйс пододвинулся к ней и, приобняв за плечи, чокнулся кружками. — Ты их ещё увидишь.

Блондинка перевела благодарный взгляд на Портгаса и улыбнулась. Он прав: она их ещё увидит! Она обязательно придумает, как вернуться в свой мир.

Но при этом жутко не хотелось покидать этот. Тут у неё появились накама и друзья.

— Кстати! — воскликнул парень. — Я тут кое-что вспомнил! Эй, ребята, быстренько двигайтесь сюда и обнимайте Наруко. Представляете, её до шестнадцати лет никто не обнимал!

Пираты удивлённо глянули на Эйса, а потом на блондинку. Её что, правда, до шестнадцати никто не обнимал?

— Не порядок, — заявил Сатч, тут же заключая девушку в крепкие объятия.

Тут же за ним подтянулись и другие пираты. Узумаки лишь громко смеялась, обнимая всех подряд. Кажется, Харута уже третий раз вставал в очередь. Но никто не был против.

— Спасибо, — шепнула Узумаки на ухо обнимающего её Эйса и крепче прижала к себе. — Спасибо за всё.

— Это тебе спасибо, — парень рассмеялся, чуть покраснев, и уступил место Висте.

* * *

Как Виста и предсказывал, к новому острову они приплыли в середине дня. Для Моби Дика на причале было выделено специальное парковочное место.

Скинув якорь, пираты начали спускаться на сушу. Первым выпрыгнул Джоз. За ним последовали остальные. Наруко, спускаясь по трапу вместе с Микки, спрашивала, куда они пойдут. Марко решил остаться на корабле вместе с Намуром и ещё кем-то. И даже Белоус спустился с корабля! Предварительно он убрал все капельницы (— Не показываться же людям в таком состоянии, иначе моя репутация Сильнейшего Человека в Мире может быть подорвана, — аргументировал он) и выпил таблетки (а это уже настояла Микки).

— Значит так! — Белоус обвёл команду внимательным взглядом. — Чтоб к вечеру все вернулись на корабль.

Пираты закивали головами и разбежались кто куда. Часть медсестёр отправилась в аптеки — пополнять запасы лекарств, бинтов и спирта. Вторая часть просто гуляла по острову. Мужская часть команды либо пошли пополнять запасы продуктов во главе с Сатчем, либо отправились в квартал Красных Фонарей, либо гуляли.

Микки потянула Узумаки по магазинам. Девушке нужна была нормальная одежда, ибо ходить в старом потрёпанном костюме или же одалживать у других ей надоело. Вот только проблема ещё заключалась в том, что у Наруко совершенно не было денег. Как оказалось, местной валютой были белли, блондинка же имела в кармане жалкие гроши йен. Но медсестра, выслушав Узумаки, лишь улыбнулась и заявила, что сама заплатит за девушку. Конечно, потом Наруко долг должна будет вернуть.

Первоначально они отправились на поиски повседневной одежды. Походив по магазинам, Наруко наконец-то нашла то, что ей было нужно: короткие оранжевые шорты, белую майку и серую приталенную кофту с высоким горлом на молнии. А на руки она нашла милые серые перчатки без пальцев. Выбрав себе ещё несколько новых вещичек, Узумаки осталась довольна.

Далее была обувь. Наруко пришла просто в неописуемый восторг, когда на прилавке она нашла чёрные сандалии шиноби точь-в-точь как те, которые она сейчас носила. Микки лишь смеялась над девушкой, понимая, что даже такая мелочь напоминает ей о родном мире.

Когда всё было куплено: одежда, обувь, нижнее бельё, пара купальников, перчатки, напульсник и небольшой кусок красной ткани, о предназначении которого Узумаки пока не распространялась, девушки пошли в ресторан, где заказали себе еду.

— Сатч будет недоволен, что мы поели тут, а не на корабле, — Микки вздохнула.

— Не бойся. Я много ем, так что он и не заметит, — Наруко важно кивнула. — Кстати, мне вот стало интересно: а почему над островом развевается «Весёлый Роджер» Бело… Вернее, Отца? — было очень непривычно называть так Белоуса.

— Потому, что этот остров находится под его защитой.

— В смысле?

— Когда-то давно этот остров, именуемый Санни Хауз, был очень бедным. На него постоянно нападали пираты, грабили разбойники. Жителям приходилось очень тяжело, однако многие отказывались уплывать отсюда. Всё же это была их родина. Наш корабль совершенно случайно оказался здесь. Когда Белоус-сан увидел, что здесь творится, он велел повесить на городской ратуше его пиратский флаг. Потом мы уплыли, но Атмос с его дивизией остались здесь. Как и ожидалось, многие разбойники и пираты, увидев флаг, больше к острову не приближались. А тех, кто осмеливался это сделать, прогонял тринадцатый дивизион. Спустя месяц уже никто не осмеливался нападать на остров. С тех пор прошло два года и, как ты видишь, остров процветает, а жители довольны и не перестают улыбаться.

— И всё же вы классные пираты, — Узумаки улыбнулась. — В моём мире пираты — это плохие люди, которые только и знают, что грабить и убивать.

— Пираты бывают разные, — философски заметила Микки. — Большинство пиратов в нашем мире отправляются в море ради свободы. И, конечно же, много мечтателей, которые стремятся найти Ван Пис.

— Скажи, а почему ты присоединилась к Отцу? Ты же, как и остальные медсёстры, не являешься пиратом, но всё равно плаваете с нами.

— Я родилась на Гранд Лайне на острове Джолли. Мои родители были врачами, поэтому я пошла по их стопам. Мне исполнилось пятнадцать лет, когда на нашу деревню напали горные разбойники. Они ворвались в наш дом и угрожали, что убьют нас, если мы не отдадим им все наши сбережения. Мы отдали всё, что было, но они не успокоились. Я не знаю почему, но они решили, будто у нас есть какие-то драгоценные камни. Они убили моего отца у меня на глазах. Мама кричала, плакала, говорила, что никаких денег нет, но ей не верили. Её застрелили. Потом они начали спрашивать у меня. Я плакала. Я, правда, ничего не знала о драгоценностях. Они хотели убить меня, но один из них предложил развлечься с моим телом, — она обняла себя. — Я сопротивлялась, кричала, но меня никто не слушал. Я помню их похотливые улыбки и взгляды. Они уже начали раздевать меня, как вдруг появился Марко-сан. Оказалось, что пираты Белоуса в это время были на острове. Услышав крики в деревне, они отправились туда и начали сражаться с разбойниками. Марко-сан спас меня. Я плохо помню, что потом было, но я знаю, что я плакала — у меня была истерика. Марко-сан пытался успокоить меня, — её щёки слегка покраснели. — Белоус-сан взял наш остров под свою защиту. Потом они уплыли, но спустя четыре года вернулись. Тогда я попросила взять меня к ним на корабль, дабы отплатить за их доброту и своё спасение. Меня отправили к остальным медсёстрам, и вскоре я стала главной. Многие на корабле называют меня командиром семнадцатой, призрачной дивизии пиратов Белоуса, — она рассмеялась.

Узумаки мягко улыбнулась. На глазах Микки убили её семью. Наруко знала, как это ужасно — потеря близких. Она сама видела смерть её родителей, родной человек погиб, хотя обещал вернуться, на её руках умер её друг. Она видела, как Мадара убивал сотни людей.

Вскоре принесли еду. Наруко тут же попыталась отвлечь девушку от грустных мыслей о прошлом, шутя и рассказывая про свои приключения с Джирайей, попутно расспрашивая медсестру о некоторых белоусовцах.

— Кстати, — заговорщицким тоном произнесла Узумаки. — Я тут кое-что странное заметила в твоём поведении.

— О чём ты? — Микки нахмурилась. Что-то не нравится ей эта довольная улыбка!

— Тебе же нравится Марко, так? — с каждым словом выражение лица медсестры становилось всё удивлённее и удивлённее, пока, наконец, она не покраснела до корней волос.

— Н-ничего подобного! — дрогнувшим голосом воскликнула она.

— О, да! Он тебе нравится! Нравится! Ха-ха! Я так и знала!!! — Наруко рассмеялась, но тут же примирительно замахала руками: — Ладно-ладно, я никому не расскажу.

— А что насчёт тебя? Нравится кто-нибудь?

— Ну, после войны у меня появилось много поклонников, однако Сакура тут же спроваживала их, стоило им заикнуться о свидании. Иногда, когда поклонник оказывался слишком настойчивым и не понимал «нет», приходилось применять силу, но чаще всего Гаара просто их выкидывал в окно с помощью своего песка, — Наруко улыбнулась.

— Гаара?

— Да. Он мне как брат. Сначала приходилось его образумевать и защищать, а даже когда он стал Казекаге, мне всё равно пришлось его спасать. Правда, на войне он меня спас несколько раз.

— Вот как… И, что, больше никого? А как же тот Саске, о котором ты так много говоришь?

— Саске… Он — мой соперник. А ещё дурак и балбес, пусть все и называли его гением. Мне пришлось за ним долгое время бегать и пытаться образумить, — пожаловалась Наруко. — Он, конечно, красив, и мы с ним даже пару раз целовались[1], — она вздрогнула от воспоминаний. — Но, чёрт возьми, я больше не хочу повторять этот опыт. Он — мой глупый лучший друг. Но не более.

Микки кивнула, мол, поняла. Дальше расспрашивать Узумаки на эту тему она не стала — и так понятно, что у неё никого нет.

— Слушай, мне вот всё интересно: а у вас в мире есть пират, которого многие ненавидят? — Наруко решила перевести тему.

— Ну… Был один. Гол Д Роджер, Король Пиратов. Многие ему желали смерти, — протянула Микки. — А что?

— Просто интересно было, — Узумаки закусила губу. Неужели Эйс — сын Короля Пиратов? — Я тут, кстати, заметила, что у всех пиратов Отца есть татуировки с «Весёлым Роджером». Сделаешь мне такую же?

— Конечно, — Микки лучезарно улыбнулась. — Ты же теперь — часть семьи.

— Кстати, мы — ведь пираты, так? А что насчёт сундуков с золотом? Или это лишь глупый стереотип?

Девушка рассмеялась и принялась рассказывать про эту, несомненно, важную часть пиратской жизни.

<hr />Примечания:

[1] Пару раз целовались — имеется ввиду не только канонный поцелуй в самом начале аниме, но и филлерный. Серия — 194

Марко нахмурился ещё больше и отключил Ден-Ден муши. То, что он только что узнал, было плохо. Кто-то решил, что флаг Белоуса — это глупость, и что на остров, находящийся под защитой Йонко, можно смело нападать.

Встав со своего места, командир первой дивизии отправился к Белоусу. Надо было рассказать Отцу, что какие-то разбойники напали на Ладоневый остров, который год назад он взял под опеку и свою защиту.

Белоус выслушал сына и задумался. Сейчас Моби Дик был далековато от Ладоневого острова, но оказать помощь ремесленникам он был обязан: иначе что стоит флаг на шпиле ратуши, если он вот так вот будет игнорировать нападения на острова? Тем более, если он проигнорирует, то некоторые пираты могут решить, что никакой опасности нет. А потом на освобождённых островах начнётся бойня. И, не дай Бог, пострадает остров Рыболюдей, жители которого слишком часто и слишком много страдали от людей и Тенрьюбито в особенности.

— Хм… Отправь туда наших новеньких. Думаю, пришло время им показать себя.

— Наруко и Эйса? — удивился Марко. — Хорошо.

Выйдя из каюты Отца, он отправился на поиски этих двоих. Чаще всего, если не было никаких занятий для них, они зависали либо в камбузе с Сатчем, либо на нижней палубе у Изо. Ну, Наруко также часто проводила время с медсёстрами.

Как Феникс и ожидал, Наруко и Эйс оказались в камбузе. Помогая Сатчу с ужином (Узумаки помогала, как могла, а вот Портгас больше мешался), они мирно переговаривались. Вообще, командир первой дивизии заметил, что эти трое стали самыми лучшими друзьями. Пожалуй, они были самой дружной троицей у них на корабле. Часто к их компании пробивались и Харута с Вистой. Ну и, чего греха таить, Марко тоже с радостью проводил с ними время.

— Наруко, Эйс, — позвал их Феникс. — Для вас тут есть одно задание, йои. Вам придётся проплыть кое-куда и…

Узумаки, резко прекратив мешать суп в огромной кастрюле, тут же подскочила к блондину, схватила его за рубашку и начала прыгать на месте.

— Какое? Какое? Какое? Какое? — Повторяла она свой вопрос. — Ты не представляешь, как я тут засиделась! Что надо сделать? Что? Что? Что?

Марко мягко разжал пальцы девушки и поправил свою рубашку. После вступления её и Эйса в команду прошло три недели. Так что Феникс прекрасно понимал, что девушке, несмотря ни на что, надоело тут сидеть.

— На Ладоневый остров, находящийся под защитой Белоуса, напали какие-то разбойники. Отец хочет посмотреть на ваши способности, йои. Поэтому сейчас идите и собирайте вещи, через полчаса вы отправляетесь на остров. Ваша задача — обезвредить тех бандитов, йои.

— Марко, я тебя обожаю! — с этими словами, крепко обняв Феникса, девушка вылетела из камбуза.

Эйс и Сатч рассмеялись. Наруко всегда была шумной, громкой, дерзкой, светлой. Всегда говорила то, что придёт ей в голову. И, самое главное, она обожала обниматься. Видимо, дефицит обнимашек за первые шестнадцать лет её жизни сильно сказались на ней, поэтому сейчас пираты Белоуса взяли на себя ответственную и важную задачу — как можно чаще обнимать девушку. Справлялись с этой задачей они, к слову, хорошо.

Помахав командирам рукой, Портгас отправился в мужскую каюту, где быстренько упаковал все свои небольшие пожитки в рюкзак, сделанный из специального материала, который не воспламеняется и не промокает. Все его вещи, собранные в дорогу, составляли лишь Ден-Ден муши, аптечку, деньги, Лог Пос, бутылку воды и еду, которой снабдил их Сатч.

Наруко встретила Портгаса у двери в каюту. У неё был такой же небольшой рюкзачок, разве что туда она ещё сунула и расчёску. А вот оружие, состоящее из кунаев и сюрикенов, были у неё в подсумке, с которым она никогда не расставалась.

— Этернал Пос на Ладоневый остров я уже забрала. Ребята из пятой дивизии подготовили лодку. Отец пожелал нам удачи, а Харута сказал посильнее вмазать тем разбойникам, чтобы знали, как пренебрегать флагом Отца, — объявила она.

Эйс улыбнулся и, прикрыв дверь, направился к отсеку с лодками. Там уже стояли Марко и Сатч. Первый ещё раз объяснил задачу, наказав позвонить, как только разберутся с бандитами. Сатч же просто попрощался и пожелал удачи.

Сев в лодку, Эйс отвязал её от деревянного столбика. Узумаки запрыгнула к нему, из-за чего лодка слегка покачнулась. Потом, создав две огромные лапы из чакры, она оттолкнулась ими. Лодка выплыла из ангара и оказалась в море. Портгас тут же раскрыл парус. Ветер подул, и лодка поплыла по волнам. Помахав не только Марко и Сатчу, но и пиратам, которые выстроились у края палубы, Узумаки принялась осматривать временный транспорт.

Лодка была большой. У неё имелась не только рулевая кабина, но и каюта с двумя гамаками. Так же тут был и туалет. Девушка тут же поспешила скинуть свои вещи на один из гамаков и пошла к Эйсу, который в данный момент прикреплял Энтерал Пос в специальное углубление для него или же Лог Поса — в зависимости от того, что было у моряков. Узумаки подошла ближе и посмотрела на стрелку, которая указывала на юго-восток.

— Надо разворачиваться, — она констатировала факт.

— Обплывём Моби Дик и развернёмся. Ты умеешь управлять лодкой?

— Ммм… Немного, — Узумаки кивнула. — Когда мы плыли на остров-черепаху, мне приходилось какое-то время управлять кораблём, так как капитан и Какаши-сенсей отравились, а Ямато-семпаю было плохо.

— Вот и хорошо, — Эйс улыбнулся. — Значит, будем попеременно стоять у штурвала, когда это понадобится. А теперь… — он упал лицом в штурвал и сладко захрапел.

Наруко мягко улыбнулась. Портгас был неисправим: либо улыбается, либо спит, либо ест. Чаще всего он любил объединять два последних действия, засыпая лицом в тарелке. На корабле все уже привыкли к этому, поэтому больше никто не хоронит его раньше времени.

Правда, когда Эйс засыпал во время вечерних гулянок (а это происходило раз пять) все тут же спешили порисовать на его лице. Инициатором всегда была Узумаки. Никто ей не перечил. Даже наоборот! После первого раза они доставали маркеры и спешили к Эйсу, пока на его лице было место для рисунков и не очень культурных слов. Когда с творчеством было закончено, от громкого хохота просыпался Портгас и пытался понять причину всеобщего смеха. Даже Белоус, увидев однажды Эйса в таком виде (на лбу было крупно написано «ДУРАК», на щеках все веснушки соединялись в причудливые созвездия, над верхней губой были усы, как у какого-нибудь француза, на подбородке щетина, как у какого-нибудь пьяницы, на носу по вертикали чернела надпись «ЛОХ», на висках были спирали, а у глаз появились длинные ресницы, и когда Портгас моргал, можно было увидеть нарисованные зрачки. И всё это завершали два хвостика на голове парня) не сдержался и долго и громко смеялся. Конечно, после всего этого Эйс был зол. Особенно на Узумаки, которая это предложила. Девушка долго вымаливала прощения и моталась за парнем хвостиком, пока он, разозлившись теперь на это, сказал, что она прощена.

В принципе, на следующей гулянке его опять разукрасили. Но в этот раз пираты использовали косметику, одолженную у Микки и медсестёр. И, конечно же, неизменными остались два хвостика у Портгаса на голове.

Улыбнувшись воспоминаниям, Наруко принялась будить друга. Тот, резко выпрямившись, макушкой ударил девушку по подбородку, за что незамедлительно получил коленом по заду. Ибо нечего бить девушек.

— Сколько нам ещё плыть? — Наруко задала интересующий её вопрос.

— Мы же только что от корабля отплыли, — удивился Эйс.

— Но всё же.

— Около недели, может, чуть больше.

Узумаки тяжко вздохнула. Это будет долгая поездка.

* * *

На третий день путешествия их застал шторм. Море внезапно почернело, вспенилось, ветер стал порывистым, кидал лодку из стороны в сторону. Прогремел гром, и с неба побил дождь, да такой сильный, что Наруко в миг промокла.

— Эйс! Помоги мне убрать парус, — перекрикивая ветер, закричала девушка.

Портгас тут же подскочил к ней, хватаясь за канат и развязывая его. Девушка же в это время, прикрепившись к небольшой мачте с помощью чакры, складывала парус, что было очень трудно в данной ситуации.

— Держись кречпе! — крикнул парень, схватившись за мачту.

Гигантская волна с головой накрыла их лодку. Пират тут же почувствовал, как силы покидают его, однако он до последнего старался удержаться за мачту. Когда волна схлынула, парень еле расцепил озябшие и ослабевшие пальцы. После чего он посмотрел вверх. Парус и Узумаки пропали.

— Наруко? Ты где, Наруко? — кричал пират, оглядываясь.

И тут он заметил светловолосую макушку за бортом. Узумаки пыталась бороться с морем, однако здесь её силы воспринимались как Дьявольский Фрукт, поэтому с каждой секундой силы всё быстрее покидали её. Портгас понял: если ей сейчас не помочь, она пойдёт на дно.

Схватив канат, юноша хорошенько замахнулся и кинул верёвку в море. Та упала в воду в метре от девушки.

— Чёрт, чёрт, чёрт... — шептал Эйс, рывками возвращая канат на лодку и чувствуя, как его руки слабеют из-за морской воды.

Наплевав на слабость, парень ещё раз закинул канат в море, в то место, где Узумаки скрылась под водой. Портгас молил всех богов, чтобы Наруко смогла из последних сил уцепиться за верёвку, и уж тогда-то он её вытащит! В следующую секунду канат дёрнулся. Воодушевившись, Эйс начал со всей оставшейся силой тянуть верёвку на себя. Новая волна, чуть ли не с головой накрывшая лодку, заставила парня потерять равновесие. Упав, он заскользил по палубе прямо в бортик, который был сделан из штакетин и имел большое количество пространства между ними. Выматерившись, Портгас ногами упёрся в створки борта и потянул на себя канат.

Вскоре девушка оказалась за бортом. Эйс схватил её и, стараясь не обращать внимания на морскую воду и слабость во всём теле, потянул на борт. Девушка, ухватившись за металлическую штакетину, с помощью Эйса влезла на борт судна и упала лицом на палубу, кашляя и отплёвываясь от морской воды.

— Я уж думала, что мне конец, — прохрипела девушка.

— Я не позволю тебе умереть, — серьёзно заявил Эйс, чуть улыбаясь.

— Спасибо, — дрожа, Узумаки встала на колени. — Идём скорее в рубку: надо выбраться отсюда.

Но, стоило подползти к рубке, как вдруг шторм резко закончился: море быстро успокоилось, тучи разошлись, будто их и не было, а солнце начало жарить с такой силой, что блондинка тут же почувствовала, что ей неимоверно жарко, и расстегнула кофту. Мало помогло.

— Чёртов закон подлости, — она опёрлась головой о деревянную стену.

Эйс облегчённо рассмеялся, упав спиной на палубу и раскинув руки в разные стороны.

— Это же Гранд Лайн, здесь погода изменчива, как настроение у беременной, — заметил он.

— И то верно, — девушка упала рядом. — Когда моя мама была беременна мной, она становилась такой невыносимой, что отец сбегал на работу при любой возможности. А потом, когда он возвращался домой, получал сковородкой по голове.

— Надеюсь, когда ты будешь беременной, ты не будешь бить кого ни попадя кухонными принадлежностями.

— Кто знает? — Наруко пожала плечами, улыбаясь. — Для начала надо найти того смертника, который меня полюбит.

Эйс рассмеялся, хотя фраза, брошенная Узумаки, ему не очень понравилась.

— Пойду сверюсь с курсом, — Наруко встала и пошла в рулевую каюту.

Как девушка и опасалась, они отклонились от первоначального курса. Вздохнув, она выправила лодку в нужном направлении и посмотрела на свою куртку. Та вся была в солевых разводах, в принципе, как и вся остальная одежда.

Вновь выйдя на палубу, Узумаки не нашла Эйса. Видимо, он сейчас был в каюте. Пожав плечами, девушка скинула куртку: было зверски жарко. На секунду блондинка позавидовала напарнику: тот не испытывал дискомфорта ни при холоде, ни при жаре за счёт своего фрукта. Чакра же могла только согревать, но не охлаждала.

Вскоре появился Портгас, сменивший одни шорты на другие. Кивнув парню, девушка направилась в каюту. Прикрыв дверь, она скинула одежду и начала быстро переодеваться. В своё время Микки дала девушке шикарную идею: когда ты в море на лодке или на небольшом корабле, которые могут затопить волны, носи купальник, а не нижнее бельё. И медсестра оказалась права. В купальнике было легче, и лишняя одежда не тянула её на дно во время её «заплыва». Быстро надев другие шорты и топик, Наруко расплела хвостики и вытерла волосы полотенцем, после чего хорошенько расчесала их.

В конце концов девушка вышла на борт, оглядываясь. В далеке виднелся какой-то остров.

— Предлагаю сделать остановку, — произнесла она, тем самым пугая Эйса, который не заметил её присутствия.

— Согласен, — парень, взглянув на Узумаки, тут же отвернулся.

— Что-то не так? — девушка заметила реакцию парня и нахмурилась. С ней что-то не так?

— Нет, всё хорошо. Устал немного, — соврал Эйс.

— Тогда иди поспи в каюте. Я позову, когда мы приплывём.

Портгас кивнул и, не смотря на Узумаки, пошёл в каюту. Девушка нахмурилась ещё сильнее: ох, и не нравилось ей странное поведение друга!

Тяжко вздохнув, Наруко взъерошила свои волосы и встала у штурвала, слегка разворачивая лодку. На этом острове им надо было не только поесть, помыться и постирать вещи, но и раздобыть новый парус, ибо старый унесло куда-то в море.

Чем ближе лодка подплывала к острову, тем жарче становилось. Термометр, прикреплённый к наружной стене рубки, показывал двадцать восемь градусов.

Марко рассказывал, что на Гранд Лайне есть четыре типа островов: Весенние, Зимние, Осенние и Летние. И у каждого типа островов есть свои собственные времена года.

И, судя по всему, сейчас на ближайшем острове самый разгар жаркого лета.

Лодку они пришвартовали в каком-то небольшом заливе. Внимательно оглядев укрытие, Эйс остался доволен: огромные папоротники, размером с двухэтажный дом, надёжно скрывали лодку от посторонних глаз. Если не знать, что она здесь стоит, то и не найти её.

— Идём в деревню? — предложила Узумаки, потягиваясь.

— Ага, — Портгас кивнул, поправляя лямку рюкзака.

Они двинулись на запад, где, проплывая мимо, видели дома. Но чтобы до них добраться, сперва надо преодолеть огромный лес и высокую, по грудь, траву. Вообще, в этом странном лесу, всё было огромного размера: деревья, казалось, достигали облаков, трава была метр с кепкой, цветы были аж под два метра. Такую огромную растительность Наруко видела только на Мьёбокузане. И то, она была меньше. Животные и насекомые здесь, слава богам, были нормального размера, ибо Узумаки не очень-то хотелось встречаться с громадным муравьём.

— Чёрт, как же тут много лягушек!.. — проворчал Эйс, снимая одну из них с травы, пронзительно осматривая оную.

— Это жабы, — на автомате поправила Узумаки.

— С чего ты так решила?

— Жабы и лягушки, пусть внешне сильно похожи, имеют существенные различия, — учительским тоном произнесла девушка. — А вообще, я провела с жабами месяц, призываю их вот уже лет пять. Как-то на интуитивном уровне привыкла различать.

— Прожила с жабами месяц? — заинтересовался парень, удивившись.

— Ага. Гора Мьёбоку — это место, где живут жабы, которых я призываю. Во время моего обучения Режиму Саннина, я месяц жила со стариком Фукасаку и его женой. Они — жабы, но разумные: умеют говорить, знают техники. И этот месяц… Он был ужасен. Я, конечно, благодарна им за все те знания, но… Как вспомню, что готовила Шима, так сразу рвать начинает, — она позеленела.

— Готовила? Человеческую еду, или?..

— Или, — Наруко тяжко вздохнула. — Но, знаешь, на второй неделе они оказались даже ничего. Как говорится: с голодухи и хлорка — творог.

Эйс кивнул и промолчал, мысленно сочувствуя Узумаки.

Наруко же резко остановилась и замерла, что-то переваривая в мозгах. А потом хлопнула себя ладонью по лбу.

— Точно! Как же я могла забыть?! — и, видя удивлённый взгляд друга, пояснила: — Я же умею призывать жаб! Я могу призвать кого-нибудь и попросить об обратном призыве на Мьёбокузан, а оттуда — в Коноху! Это же так просто!

— То есть… Ты хочешь сейчас уйти обратно? — говоря это, Портгас надеялся на отрицательный ответ.

Всё же он сильно сдружился с Узумаки, и ему не хотелось, чтобы девушка уходила. Сам не зная почему, но юноша хотел быть с ней как можно дольше, и совершенно не хотелось отпускать её куда-то одну. А особенно — обратно в её мир. Это было эгоистично, но такое желание присутствовало и с каждым днём разрасталось всё больше и больше.

— Нет, конечно, — она мягко улыбнулась. — Сначала мы устраним проблему на Ладоневом острове, потом я понаслаждаюсь пиратской жизнью и после вернусь обратно в свой мир, — но, видя выражение лица друга, поспешила добавить: — Правда, кто знает — вдруг у меня ничего не получится?

— Ладно. Идём уже в деревню, — Эйс кивнул и пошёл вперёд.

И, чёрт возьми, ему хотелось, чтобы у неё ничего не получилось. Совершенно ничего, и она осталась бы здесь, с ним, в этом прекрасном мире, наполненном духом приключений, пиратской жизни и веселья.

* * *

Деревня оказалась разрушена. Вернее, было несколько целых домов, но не более. Везде валялись обугленные доски, металлическая черепица с крыш, разрушенные кирпичи, сломанная мебель, осколки стекла. Земля была чёрной, будто её выжгли.

— Что здесь произошло? — шокировано спросил Эйс.

Из уцелевшего дома высунулась какая-то девушка с ярко-розовыми волосами. Удивлённо глянув на пришедших, она поспешила выйти из дома.

— Кто вы? И что вы здесь делаете? — спросила она. Её голос был мягким и нежным.

— Я — Наруко, а это — Эйс. Мы попали в шторм и потеряли парус. Решили остановиться здесь для покупки нового, но… Что здесь произошло?

— Меня зовут Сверчи Ламия. Давайте зайдём в дом, не на улице же стоять, — засуетилась девушка и повела путешественников к дому, из которого только что вышла. — Мама, у нас гости.

Из дверного проёма высунулась низенькая и пухленькая женщина с морщинами у глаз и такими же невероятными розовыми волосами, стянутыми в пучок.

— Здравствуйте, — поздоровалась она. — Давненько у нас гостей не было: с тех пор, как прилетел дракон.

— Дракон? — переспросил Эйс, до этого молчавший. — Меня зовут Портгас Д Эйс, а эта девушка — Узумаки Наруко.

— Линда Сверчи, — представилась женщина. — Так вы действительно ничего не слышали о драконе? Об этом же даже и в газетах писали!

— Ну… Мы не особо любим читать газеты, хе-хе, — Эйс поскрёб макушку.

Линда покачала головой, но промолчала, бурча что-то про новое поколение, которые мало того, что газет не читают, так ещё и полуголыми ходят. Юноша решил промолчать: не говорить же женщине, что большинство рубашек на нём сгорает во время боя!

Наруко лишь покачала головой. На острове было до того жарко, что Ламия ходила в купальнике, а её мать — в шортах и верха от бикини. Так что это кто ещё кого упрекать должен по поводу одежды.

— Так что тут произошло? — повторила свой вопрос Узумаки.

— Идёмте за стол, не стоя же рассказывать, — предложила Линда.

Гости последовали за ней. Ламия, увидев спину Эйса, ахнула. После вступления в команду Белоуса Портгас, как и Узумаки, сделал себе татуировку «Весёлого Роджера» Отца прямо на спине. Наруко лишь ехидно заметила, что парень повторил за ней, ибо она первой сделала эту татуировку на всё той же многострадальной спине.

— Итак, — когда все расселись за столом, проговорила женщина. — Месяц назад на нас напал дракон. Он был огромный, его чешуя блестела на солнце, а изо рта вырывалось самое настоящее пламя. Он сжёг дома и погибло много людей. После произошедшего мы начали отстраивать деревню, однако и на следующей неделе прилетел этот дракон и опять всё сжёг. Больше половины выживших бежали с острова, а остальные, как я и моя дочь, остались здесь, ибо любим нашу родную землю и не хотим её покидать. Дракон всегда прилетает раз в неделю по четвергам. В эти дни мы прячемся в лесу.

— Ясно… А дозорные? Они не пытались ничего сделать? Они же вроде что-то типа полиции, — нахмурилась Наруко.

— Они приходили, однако это ничего не дало: дракон исчез, будто его и не было.

— Не думал, что драконы ещё существуют [1], — Эйс положил руки на стол и слегка сгорбился, за что получил слабый удар от Наруко между лопаток, мол, держи осанку. Парень возмущённо глянул на подругу, но выпрямился.

— Как оказалось, существуют, — Ламия пожала плечами. — Кстати, на какое количество времени вы планируете тут задержаться? Завтра четверг, поэтому надо будет сегодня вечером уйти подальше в лес.

— Не знаю, — честно призналась Узумаки.

— Эй, Наруко, — позвал её Портгас. — Ты же думаешь о том же, о чём и я?

— Думаю, да, — девушка заговорщицки улыбнулась.

— О чём вы? — Линда переводила взгляд с одного пирата на другого.

— Мы посмотрим на дракона, — Эйс широко улыбнулся. — Мне в детстве всегда говорили, что драконы — это сказки. А тут живой, настоящий… Я обязан его увидеть и утереть нос этой старухе Дадан!

— Ну, а я просто хочу посмотреть на него.

— Вы же можете умереть! — воскликнула Ламия.

— Не-е-е. Я — логия огня, а она — хранитель ужасного зверя, который может оказаться побольше этого дракона, — Портгас поправил любимую шляпу. — Так что нам ничего не страшно, мы ведь сильные!

— Да вы оба — просто идиоты, которые нашли друг друга, — фыркнул Курама, заставив Наруко рассмеяться.

Утром, примерно в девять часов, Ламия и Линда покинули дом. Выглянув в окно, Наруко увидела, что около двадцати людей также уходят в лес. В руках у них были либо мешки, либо рюкзаки.

Растолкав Эйса, она положила ему в тарелку приготовленную с утра кашу и вышла на улицу. Семья Сверчи не побоялась приютить пиратов в своём доме. «Всё равно у нас ничего ценного нет», — аргументировала Линда. И так, проведя здесь ночь и проводив хозяев дома до леса, Наруко и Эйс остались единственными людьми в деревне.

Зевнув, девушка принялась развешивать на верёвке постиранные с утра вещи. Заниматься домашним хозяйством Наруко не любила, о чем свидетельствовал вечный беспорядок в её комнате в Конохе, однако, когда было совсем невмоготу и терпеть беспорядок в доме уже не было сил, она могла и убраться, и вещи постирать, и обед приготовить.

Эйс выбрался из дома, зевнул, потянулся, и подошёл к Узумаки. Положив руку ей на голову, он рассмеялся. Наруко же раздражённо фыркнула. Как же её бесила эта разница в росте! Эти девятнадцать сантиметров позволяли Эйсу спокойно смотреть на неё сверху-вниз. Вообще, почти все смотрели на неё сверху-вниз в команде Белоуса. Исключение составлял лишь Харута, который был на пару сантиметров ниже её самой.

— Ну, что будем делать, пока ждём дракона? — весело спросил Портгас.

Шиноби уж открыла было рот, чтобы ответить, как вдруг послышался громкий рёв, а громадная тень накрыла поляну. Компаньоны тут же задрали головы.

Громадное брюхо дракона начало становиться красного цвета, после чего в ближайший дом ударила мощная струя огня. Жар пронёсся по всей деревне, обдавая постройки горячим воздухом.

Изумление на лице Наруко тут же сменилось озорной улыбкой. Вот он, значит, какой, этот дракон: громадный, долговязый, с большими крыльями, словно у летучей мыши, мощными лапами, длинным хвостом, чуть приплюснутой головой с горящими жёлтым цветом глазами. Дракон был серо-чёрным и извергал из себя всё новые потоки огня.

Заметив людей, дракон сощурился и тут же напал на них, раскрывая пасть и демонстрируя глубокую глотку. Наруко и Эйс отскочили в разные стороны, и дракон ткнулся мордой в землю, по которой тут же пошли трещины. Подняв голову, он зарычал так, что весь остров содрогнулся.

Наруко высоко подпрыгнула — как могли прыгать только шиноби — и побежала по лапе существа, пока Эйс, с самодовольной улыбкой, проверял, чей огонь мощнее: его или дракона. Пока что побеждал дракон, и то, из-за количества выпускаемого им пламени. А Узумаки, тем временем, взобравшись на спину существа, огляделась. Вид отсюда был… был...

«Не будь деревня в руинах, — подумала девушка, — было бы прекраснее».

И действительно, с её точки обзора деревня выглядела просто ужасно: покорёженные дымящиеся домики навевали тоску, разрушенные каменные дороги заставляли содрогнуться, а поломанные деревья и тлеющая трава напоминали о Войне против Кагуи, Мадары и Десятихвостого.

Помотав головой, тем самым скинув наваждение, девушка поспешила к голове дракона. Как она поняла, существо обладало прочной кожей, а потому пробить сердце было сложно. Однако голова, как она предполагала, должна быть менее укреплена. Особенно — между глаз.

Морда дракона являла собой зрелище прекрасное и ужасное одновременно: длинные тонкие рога, казалось, были очень острыми на конце, верхняя губа являлась загнутым клювом, а подбородок был вытянутым и острым. И, конечно же, Наруко не могла не отметить зубы: острые, не помещающиеся во рту.

Внезапно дракон тряхнул головой, и Узумаки упала на колени, крепко ухватившись за острые выступы на голове. Только чакра, с помощью которой она буквально приклеилась к дракону, не позволила ей упасть окончательно.

А существо, видимо, заметило отсутствие второго противника и замотало головой — Эйс был лапой прижат к земле. Дракон пару раз дыхнул на него огнём, но всё было безрезультатно: Портгас съел фрукт Мера-Мера, из-за чего пламя было ему нестрашно. Достав кунай, Узумаки поползла к переносице существа, дабы воткнуть туда укреплённое Стихией Ветра оружие. Как вдруг внезапно замерла.

Дракон был сделан из металла.

<hr />Примечания:

[1] Вполне живой дракон был в филлерах Ван Писа

Примечания:

Оная и все вариации этого слова — НЕ ошибка.

Слово "коммандер" — НЕ ошибка. Загляните на Вики Ван Писа.

И, да, не все же плюшки и лавры Наруко отдавать.

Ненсе-Ненсе — Вязкий-Вязкий (с яп.)

<hr /> Узумаки моргнула и постучала по дракону. Ничего не изменилось. Существо действительно было сделано не из плоти и крови, а из самого обыкновенного металла.

Наруко выпрямилась и перехватила кунай, после чего до самого основания воткнула его дракону между глаз. Существо, однако, не заметило этого. Оно откинуло Эйса прямо в ствол дерева и начало озираться по сторонам в поисках блондинки. Оно дёрнул головой с такой силой, что Узумаки на секунду перестала концентрировать чакру в ногах и полетела вниз, прямо по переносице существа. Благо, у него была вытянутая морда, что позволило Наруко вовремя затормозить и вновь прицепиться к дракону.

Однако теперь проблема была в том, что он видел девушку. И тут же начал мотать головой в попытках сцепить её с себя, но ничего не выходило. Тогда существо опустило морду к земле и попыталось лапой убрать девушку. Прежде, чем острые стальные когти настигли её, шиноби спрыгнула с дракона прямо в руки Эйса, который вовремя подбежал и подхватил напарницу.

— Он ненастоящий, — произнесла Узумаки, крепко вцепившись в рубашку Портгаса.

— Ась?

— Он сделан из металла, — объяснила девушка, спускаясь на землю и глядя на величественно выпрямившегося дракона, который широко разинул пасть и готовился выплюнуть столп пламени.

Эйс резко сорвался с места и оттолкнул Наруко в сторону. Девушка упала и больно ударилась локтём, но не обратила на это внимания. Сейчас куда важнее был её напарник, который полностью оказался в огне. Узумаки не боялась за его жизнь, так как знала все особенности его фрукта — он сам однажды рассказал.

Внезапно в голову девушки пришёл план дальнейших действий. Сумасшедший, конечно, но вдруг сработает?

Шиноби глубоко вздохнула и мысленно попросила Кураму одолжить силы. Лис громко рассмеялся и оскалился в предвкушении.

— Ну наконец-то, мы повеселимся! — прогрохотал он в голове у Узумаки.

Девушка улыбнулась. Её тело тут же окутало золотисто-рыжее сияние. Из плеча вырвалась огромная лисья лапа, которая, изломившись в воздухе, с грохотом опустилась на землю. Вторая, левая, тут же приземлилась рядом с правой. Наруко начала подниматься в воздух, чувствуя, как сзади образуются ещё две лапы и девять хвостов. Будто огонь, рыжие вспышки слетали с громадного полупрозрачного лиса, который, выпрямившись в полный рост, оказался на одном уровне с драконом и громко зарычал.

В глазах Наруко блеснул азарт. Наконец-то! Наконец, она может драться в полную силу, не сдерживаясь. На Сабаоди она была слишком слаба, а на корабле Отца не было возможности применить силу, но зато теперь, когда против неё металлический дракон, а рядом нет никого, кто бы мог пострадать от её силы, она может не сдерживаться!

Ребром лапы ударив дракона по длинной шее, лис хвостами обвил его передние лапы и потянул на себя, отчего существо потеряло равновесие и грохнулось на живот. Оно выпустило пламя в Узумаки, но той было хоть бы хны: обычный огонь никогда не сможет причинить вреда чакре, особенно, если это ядовитая чакра демона.

Эйс тем временем забрался на дракона и побежал по шее к его морде. Однако противник резко встал, от чего Портгас чуть не упал, но смог удержаться, ухватившись за изогнутый рог.

А существо расправило свои чёрные, словно у летучей мыши, крылья и взлетело в небо. Узумаки цыкнула. Воздух для неё не проблема — она всегда может удлинить отростки чакры или подпрыгнуть в небо, однако если Эйс не удержится и упадёт, то ему конец. А это было нежелательно.

Сам же Портгас грязно выругался пару раз, когда дракон совершенно неожиданно начинал вертеть головой, и он сам чуть не упал. Раскачавшись, парень запрыгнул на голову существу и, крепко вцепившись в рог, посмотрел вниз.

А там огромный лис разинул свою пасть, видимо, создавая какую-то технику.

Голубые и тёмно-красные маленькие шарики летали вокруг лиса. Эйс нахмурился, когда они начали соединяться в один большой фиолетовый шар. Внезапно дракон под ним вздрогнул, и парень почувствовал жар — существо готовилось выплюнуть огонь. Пират понял, что находится в самом эпицентре бури, но бежать было некуда. Фиолетовый шар потемнел и начал уменьшается в размерах, а брюхо дракона стало алым. Лис проглотил свою технику, а огонь пробирался по шее. Лис и дракон разинули пасти.

Всё произошло в один миг. Их атаки встретились, всё вокруг залил яркий свет, а отдача прошлась, казалось, по всему острову: сильный порыв ветра снёс несколько деревьев, вода в море всколыхнулась, а земля под ногами лиса пошла трещинами.

Но техника Наруко была сильнее какого-то огня, и вскоре пламя было подавлено, а дракон летел в воздухе, отброшенный далеко назад.

Портгас решил, что настало его время проявить себя.

Передвигаться по дракону было сложно, но пока пират справлялся, хватаясь за все металлические выступы на теле существа. Таким образом, он ловко пробрался к пасти противника и запрыгнул в неё. Внутри всё было так же сделано из металла, никакого намёка на живую плоть. Эйс буквально пролетел всю глотку, приземляясь туда, где вращались шестерёнки и ходили металлические стержни. Портгас придержал шляпу одной рукой, чтобы не слетела, зажёг на кончиках пальцев огонь и оглянулся. В полумраке было невозможно ничего разглядеть, но парень не отчаялся, а начал передвигаться на ощупь. Внезапно дракона хорошенько тряхнуло, и Портгас пошатнулся и ударился головой обо что-то.

— Бо-о-о-ольно, — потёр макушку парень. — Аккуратнее нельзя, что ли?

Ответом ему было эхо.

Брюнет покачал головой и продолжил оглядываться, как вдруг где-то в глубине зажёгся свет. Портгас прищурился. Уж не мерещится ли ему? А свет всё приближался и приближался… Парня тут же осенило: это было пламя, которое выдыхал зверь!

Дерзко ухмыльнувшись, пират укрылся от этого пламени за ближайшими стержнем. За что он отвечал парень не знал, только то, что должен сделать — сломать его! Расплавить!

Покрыв ладонь огнём, парень принялся плавить металл. Это было трудно: материал не поддавался. Тот, кто строил этого дракона, явно предусмотрел всё. Или почти всё.

После того, как Эйс съел фрукт Мера-Мера, он стал различать огонь по четырём типам: плохой, хороший, посредственный и лучший. Плохим огонь был в зажигалках, посредственным — от костра, хороший — когда горело какое-нибудь здание. Но самым лучшим был его собственный. Эйс сам был пламенем: ярким, жарким, непредсказуемым и свободным. Его характер был под стать его силе. Не было ещё ни одной вещи, которая смогла бы выдержать его огонь, шедший из самой души.

И этот материал, явно рассчитанный на посредственный огонь, выдыхаемый существом, не мог не поддаваться лучшему огню. Металл начал плавится, стекать куда-то вниз раскалёнными каплями.

Когда стержень развалился на две части, дракон внезапно рухнул на левую сторону, из-за чего Эйс сделал вывод, что лишил его передней лапы. Решив не останавливаться на достигнутом, парень весь вспыхнул ярким пламенем. Температура в чреве существа начала подниматься.

Эйс перепрыгнул на ближайшую конструкцию и дотронулся до неё ладонями, начал ломать, как только мог. Он плавил всё вокруг него. Ему было весело! Парень заливисто смеялся, чувствуя, как дракон падает.

Сделав глубокий вздох, Портгас разбежался и прыгнул, сосредотачивая силу в правой руке.

— Мера-Мера но… Огненный Кулак!

Вот она — та самая техника, которая сделала его знаменитым на весь Гранд Лайн! Техника, способная разверзнуть землю и высушить небольшое озеро. Огненный Кулак!

Температура достигла максимума. Всё, что попадало под атаку, краснело, плавилось и уничтожалось.

Брюнет с самодовольной улыбкой приземлился на огромную платформу и поправил шляпу, на которую ни температура, ни огонь не действовали — Эйс мог контролировать возгорание тех или иных вещей. Под пиратом была огромная ровная дыра в форме правильного круга.

Внезапно дракон рухнул вниз, отчего Эйс закачался, но быстро сориентировался и ухватился за ближайший стержень. Когда существо дёрнулось в последний раз, Портгас вспомнил, что ему надо выбираться. Ориентироваться в полной темноте было невозможно, поэтому, направив кулак вверх, он вновь применил свою легендарную технику.

Свет, пробившийся через только что сделанное отверстие в брюхе существа, на секунду ослепил Эйса.

— Фух, как тут жарко! Ты уж извини, но я за тобой не полезу, — раздался голос Узумаки.

Портгас прищурился и поднял голову вверх. Наруко склонилась над дырой и улыбалась. Лучи солнца освещали её фигуру, отчего девушка казалась какой-то неземной, прекрасной и до одури красивой. Сердце Эйса пропустило пару ударов, а щёки неожиданно чуть покраснели.

— Я… Да, — он кивнул и потряс головой. Да что это с ним такое?

Мощными прыжками он быстро забрался на самый верх и вылез. Свежий прохладный воздух оказался настолько приятным, что парень раскинул руки в разные сторону и широко улыбнулся.

— Чёрт возьми, да ты весь горячий! — воскликнула Наруко, притронувшись к его лбу. — Ты там что, сжёг всё?

— Не всё, но большую часть. А ты как? Не поранилась?

Девушка внезапно вздрогнула и опустила взгляд. Она крепко сжала кулаки.

— Я не смогла продержаться. Я… Я проиграла этому дракону. Я думала, что смогу победить, что у меня полно сил, но… Но они все кончились. В один момент покров Курамы спал, и я оказалась беззащитна. Во мне не осталось ни капельки чакры. Я… Я такая слабая, — блондинка дрожала.

Эйс широко открыл рот, не зная, что и сказать. Узумаки казалась ему храброй и сильной девушкой, которая может всё. Она действительно такой и являлась, однако не сейчас. Сейчас в её глазах стояли непрошеные слёзы, а тело мелко дрожало. Портгас слышал догадки девушки о том, что большая часть её сил осталась в том мире, однако он не думал, что всё настолько плохо. Битва, которую она начала с таким азартом и верой в себя, закончилась её сокрушительным поражением.

Портгас прикрыл глаза и резко заключил девушку в объятия, нежно гладя оную по голове. Он не умел утешать, однако сейчас ему казалось это самым действенным способом.

— А знаешь, что самое печальное? — тихо спросила она, уткнувшись в шею напарника. — Курама отказался мне давать свою силу, потому что моё тело перестало её выдерживать. Раньше я могла спокойно сражаться во всю мощь, а теперь я не могу выдержать даже этой крохи. Почему я такая слабачка?

— Ты не слабая, — произнёс Эйс. Сейчас больше всего ему хотелось крепко обнимать Узумаки и никогда не отпускать. — Тебе надо просто тренироваться. Вот увидишь: твои силы вернутся. А если и нет, то я всегда смогу тебя защитить.

Наруко от неожиданности перестала плакать, замерев. Впервые кто-то говорит, что будет её защищать. Если раньше ей надо было тренироваться без сна и отдыха, чтобы спасти деревню, вернуть одного дурака, победить Мадару, Кагую и Джуби, то теперь можно было отдохнуть от этой гонки. Ей необязательно быть сильной. Теперь она могла расслабиться и довериться тому, кто всегда ей поможет.

— Я всегда буду тебя защищать, — повторил Эйс, глядя в голубое небо.

Медленно Узумаки подняла дрожащие руки и обняла Портгаса в ответ. Сейчас ей было плевать, что он слишком горячий, что ей неимоверно жарко. Главным было лишь то, что он рядом. И он защитит её.

— Спасибо, — прошептала девушка, улыбнувшись. — Спасибо.

Они стояли так ещё какое-то время, пока рядом кто-то не вскрикнул. Пираты тут же разомкнули объятия и оглянулись. На бывшее поле боя начали подтягиваться жители деревни. Они с ужасом и восторгом смотрели на металлическую махину, которая ранее была грозным драконом, а теперь стала просто железякой.

— Вы… Вы победили его! — произнесла Ламия.

Наруко улыбнулась и аккуратно спрыгнула вниз. Эйс приземлился рядом.

— Это всё благодаря этому парню, — блондинка хлопнула напарника по плечу и подмигнула ему, после чего широко улыбнулась. — Он был слишком горячий для этого дракона.

Портгас рассмеялся.

— Вот только меня очень интересует, кто создал эту махину, — продолжила девушка. — Не мог же он взяться из ниоткуда?

— Откуда бы он ни взялся, — произнесла старушка, подошедшая к ним, — но такой металл добывают только на нашем острове. Не скажу, что он сильно крепкий, зато редкий. Мой муж раз в месяц приносил домой фигурки, сделанные из этого материала, пока не умер.

— Хочешь сказать, твой муж переплавлял металл? — в голосе Узумаки не было ни капельки уважения к старшим.

— Он работал на заводе с другой стороны острова. Но этот завод закрыт с тех пор, как там произошла авария, унёсшая с собой жизнь моего мужа. Вроде, дозорные не так давно что-то там рыскали, но не нашли. Ну и тьфу на них, — пожаловалась старая женщина.

Наруко на секунду задумалась. А может ли быть такое, что этот завод до сих пор работает, просто тайно?

Посмотрев на Эйса, девушка поняла, что он думает о том же.

— Думаю, мне стоит проверить его.

— Ты хотел сказать «нам», — поправила его Узумаки.

— Мне, — сказал, как отрезал. — Ты сейчас слишком слаба. Тебе стоит восстановиться. Я один пойду.

— Нет! Одного я тебя не пущу! Дай мне десять минут, и я буду вновь так же бодра и сильна.

Портгас поднял бровь, но согласился.

Девушка тут же засуетилась: она создала несколько клонов, которые сели в позу лотоса и начали медитировать, а сама Узумаки о чём-то попросила Ламию. Та кивнула и ушла. А после вернулась с тарелкой, наполненной фруктами и овощами.

Наруко села на лапу дракона, поставила тарелку себе на колени и похлопала по месту рядом с собой, приглашая Портгаса на импровизированный обед. Или второй завтрак.

Парень тут же примостился рядом и полез к тарелке, забирая большое яблоко и начиная его грызть. Узумаки тем временем расправлялась с помидором. Доев его, она хихикнула: вспомнился Саске, который так сильно любил свежие томаты. Далее был банан, за ним — яблоко, а за яблоком — четверть кочана капусты.

Конечно, куда питательнее было бы мясо, однако его было слишком долго готовить, а у девушки оставалось всего четыре минуты.

Какое-то время слышался только хруст свежих овощей и болтовня деревенских, которые, насмотревшись на побеждённого дракона, начали строить свои теории о том, кто мог бы его сделать.

По истечению отведённого ей срока, Узумаки спрыгнула с насиженного места, отряхнула ладошки и огляделась в поисках той старушки, чей муж переплавлял металл. Оная оказалась сидящей на камне и смотревшей на море.

— Ба, можешь точнее сказать, где находится завод?

Старушка обернулась и покачала головой. Ох уж эта молодёжь! Никакого уважения к старости!

— Если пройдёте немного на восток, то перед входом в лес увидите большую тропинку. Идите по ней, и она приведёт вас прямиком к заводу, — произнесла старушка.

— Спасибо!

Наруко развернулась на пятках и подбежала к Эйсу, который о чём-то говорил с Ламией. Узумаки нахмурилась, а странное чувство всколыхнуло в груди девушки.

Подскочив к напарнику, Узумаки похлопала его по плечу и дёрнула головой, мол, заканчивай и идём. Портгас кивнул и, попрощавшись со Сверчи, пошёл за блондинкой.

А Наруко развеяла клонов и теперь выглядела куда лучше: неестественная бледность пропала, кожа снова стала смуглой, глаза, обведённые странными жёлтыми кругам, горели решительностью и азартом. Широкая улыбка вернулась на лицо Узумаки и вновь освещала всё вокруг. Сама девушка была бодра и весела.

— Бабушка мне рассказала, куда идти. Вроде, тут где-то должна быть тропинка.

И правда, спустя какое-то время им попалась тропинка, проросшая мелкими клочками травы. Путешественники уверенным шагом пошли по ней, оглядываясь по сторонам. В принципе, лес был самым обыкновенным, только большеватым чутка — блондинку немного смущала трава с неё ростом, растущая по бокам. Эйсу же было всё равно. Он весело напевал пиратскую песенку, закинув руки за голову, и бодро шагал вперёд — как в своё время любила делать Узумаки.

Спустя минут десять они вышли к заводу. Он оказался не таким большим, как Наруко представляла, однако впечатляющим. Особенно внутри, куда они попали без всяких проблем — надо было только старый замок сломать.

Напарники огляделись и молча решили разделиться. Эйс пошёл вперёд, Наруко же отправилась наверх. На заводе было темно, поэтому парень зажёг на руке огонь. Он не боялся, что их могли обнаружить, потому что он был уверен, что их уже обнаружили. Но оттого было ещё интереснее: кто же стоит за разрушением целой деревни?

Его шаги эхом отдавались в темноте. Весьма странным было то, что котлы, по легенде годы простоявшие без дела, выглядели как новенькие, а печка была ещё тёплой. Портгас ухмыльнулся. Кто бы тут ни был, он явно пользовался заводом и зачем-то переплавлял металл.

Внезапно где-то наверху Наруко вскрикнула, отчего внутри Эйса всё похолодело, и он резко сорвался с места, одним махом взлетел по высокой лестнице и быстро побежал туда, куда убежала Узумаки. Он остановился рядом с девушкой, тяжело дыша. Та просто-напросто подскользнулся на чём-то вязком и упала, а он так переполошился!

Стоп! На чём-то вязком?

Портгас подбежал к девушке, которая чертыхалась и пыталась отлепить от себя непонятную субстанцию, но та не поддавалась, наоборот: прилипала к девушке ещё сильнее.

— Уру-ру-ру-ру, — произнесла эта субстанция, часть которой начала превращаться в голову. — Люблю молоденьких девушек. Они такие милые. Уру-ру-ру-ру.

— Ты кто такой? — воскликнула Узумаки.

— Я съел фрукт Ненсе-Ненсе, и теперь я — вязкий человек, — ответило создание и начало ластиться к ноге Наруко. — Ах! Эти ножки! Они так прекрасны.

— Отпусти её, — загробным голосом произнёс Эйс. Огонь буквально бурлил в нём. Злобное выражение лица, казалось, только раззадорило вязкого человека, потому что он пополз выше. — Кажется, ты не понимаешь по-человечески. Придётся объяснить немного по-другому.

Он схватил фруктовика за голову и зажёг пламя. Существо закричало и в одно мгновение отлипло от Узумаки.

Наруко внезапно тяжело задышала и схватилась за ноги: кожа на них была красной.

Эйс вздрогнул. Неужели он настолько разозлился, что перестал себя контролировать и нечаянно обжёг подругу? А вязкий человек только гаденько захихикал, но тут же завизжал: Эйс не щадил силы.

— Этот урод… Он пытался забрать мои силы! — воскликнула Узумаки.

Портгас, не обращая внимания на душераздирающие крики и мольбы о помощи, откинул вязкого человека, который продолжал гореть, и присел рядом с Узумаки, глядя на её ноги.

— Прости. Это я. Не сдержался, и ты пострадала. А ведь я говорил тебе остаться в деревне! А ты не послушала, и теперь…

— Так! Это сделал тот урод, а ты тут ни при чём, — прервала его Узумаки. — Да и ожоги уже почти зажили.

Портгас перевёл удивлённый взгляд с лица девушки на её ноги. И правда, ожогов почти не осталось. И тут парень вспомнил, что как-то раз Наруко рассказывала ему о том, что чакра Курамы, несмотря на всю свою ядовитость и разрушительную силу, ускоряет регенерацию и защищает от многих травм. Пират облегчённо выдохнул, помог напарнице подняться и подошёл к вязкому человеку.

— Кто вы такие и где ваш главный? — Портгас сел на корточки перед ним.

— Я ничего не знаю! Убери от меня своё пламя! — взмолился противник.

— Не скажешь — сгоришь заживо, — произнёс он.

— Тц. Ладно! Я скажу, только отпустите! — завизжал фруктовик. Эйс кивнул и убрал огонь. — Мы из Морского Дозора, а наш босс, Старшина Гисс, находится в рубке управления.

— Гисс? Занятно. Слышал я о нём. Слабак, но прорывается к повышению с помощью нового оружия. Где рубка управления?

— Этажом выше. Вон по той лестнице, а затем по коридору направо. Дверью не ошибётесь: её охраняют двое дозорных.

— Спасибо тебе, — Эйс искренне улыбнулся и встал.

Он подошёл к Узумаки и оглядел её. Девушка выглядела вполне здоровой, хотя из-за полумрака он не мог точно сказать.

Внезапно сзади послышался булькающий звук. Обернувшись, напарники увидели мчащегося к ним вязкого человека с занесённым кунаем Узумаки, который та так неосторожно уронила, когда противник схватил её.

— Неужели вы думаете, что я дам вам пройти?

Но Наруко быстро перехватила кунай и, наполнив его Стихией Ветра, разрезала противника пополам, но ему это не оказалось страшно, так как он являлся логией, и такой удар не мог причинить ему какой-либо вред. Тогда Эйс схватил вязкого человека и вновь зажёг свой огонь. По пустынному заводу разнеслись крики боли, однако в этот раз Портгас не щадил противника, сжигая его заживо. Наруко тем временем кивнула парню и побежала вперёд.

Фруктовик их не обманул, и в конце коридора действительно была дверь, рядом с которой дежурили двое дозорных. Быстрым и точным движением Наруко убила их, проткнув кунаями. Она не чувствовала ни капли сожаления или сострадания — за прошедшее во время и после войны время девушка стала спокойнее относиться к смерти. Затем ниндзя создала клона, который осторожно открыл дверь в рубку управления и зашёл внутрь. Сработала ловушка, и клон оказался за металлическими решётками.

— Я знал, что Джонни меня предаст, — вперёд вышел низкий лысоватый человек в униформе дозорного. — Как хорошо, что моя ловушка сработала! Что я за молодец!

— Кто ты? — спросил клон Узумаки.

— О! Меня зовут Гисс. Правда, моё имя тебе ничего не даст, — он покачал головой. — Очень грустно, что твой дружок разрушил моего дракона: я ведь так старался, делал его! Думал, что когда я спасу деревню от напада этого «монстра», хе-хе, меня повысят, и я стану Прапорщиком. Но, думаю, если я принесу начальству ваши головы, то меня сделают Лейтенантом. А может, сразу Коммандером. Было бы неплохо!

— Очень жаль расстраивать твои планы, — клон улыбнулся, сделал шаг назад, и исчез.

Гисс удивлённо распахнул глаза и отступил, как вдруг сбоку в него врезалась нога Узумаки, и мужчина отлетел к стене. Девушка быстро приближалась, а у неё в руке свистел расенган. Она за шиворот подняла Старшину и со всей силы впечатала ему в живот технику. Поражённый мужчина харкнул кровью и выпучил глаза.

Узумаки презрительно хмыкнула. Как Эйс и говорил, этот Гисс оказался простым слабаком с большими амбициями и нулевым потенциалом. Достав очередной кунай, девушка перерезала ему горло. Кровь хлынула на одежду Старшины.

Джинчуурики огляделась и, не найдя больше ничего интересного, развернулась на пятках и ушла. Её миссия была выполнена.

Эйса не оказалось на том месте, где она его оставила, поэтому девушка решила использовать свои навыки сенсора, которые приобрела во время войны, и обнаружила напарника около входа. Узумаки поспешила туда, однако каково было её удивление, когда она увидела рядом с другом кучу народа в одинаковых серых одеяниях!

— Тот парень рассказал мне, что в подвалах жили работники и переплавляли металл, — подошёл к ней Портгас и внимательно оглядел, ища раны или царапины.

— Я убила Гисса. Это было даже как-то слишком просто.

— У него было немного людей в подчинении, да и за ним последовали лишь несколько. Можно сказать, что всемером эти люди провернули такую операцию, — пират поправил шляпу. — Хотя, среди них был фруктовик, так что в этом не было ничего необычного.

— Понятно, — блондинка кивнула. — Давай отведём этих людей в деревню и поедим? Я устала.

Эйс рассмеялся и кивнул.

Отдых требуется им всем.

Узумаки откинулась на спину и широко зевнула, прикрыв рукой рот. Волны успокаивали, а мерные покачивания лодки усыпляли. Девушка перевернулась на живот и посмотрела на Эйса, которой сидел недалеко и что-то искал на карте. Он немного хмурился, отчего между его бровей появилась складочка. Наруко хмыкнула — так иногда делал Джирайя, когда они в очередной раз терялись по пути в какую-нибудь деревню.

Пожалуй, за три года путешествия Наруко обошла всю Страну Огня: с севера на юг и с запада на восток. Она побывала даже в самых отдалённых частях страны! Например, на острове, который порой исчезал и появлялся в совершенно другом месте! Или в глубокой пещере под полностью металлическим городом.

Девушка улыбнулась. Да уж, приятные воспоминания!

Но улыбка тут же сползла с её лица, стоило ей вспомнить, что Джирайя мёртв. А Нагато, он же Пейн, убивший её учителя, но являвшийся очень хорошим человеком, просто запутавшимся и потерявшимся в нескончаемом потоке жизни, лжи и предательства, так же был мёртв. Наруко прикрыла глаза. Ну почему все хорошие люди так быстро и просто уходят из жизни?

Узумаки вновь взглянула на Эйса и подумала, что он — классный парень. Глупый, конечно, но не ей об этом судить: сама в детстве вытворяла чёрт знает что. Сейчас, если вспомнить все её проказы, становилось стыдно. Но вместе с тем глупая улыбка наползала на лицо. А ещё зарождалась нескончаемая пустота в сердце: это было так давно! А сейчас… сейчас она уже другая, выросшая. То прекрасное время — время её детства, время, когда у Саске была семья, время, когда она, Сакура, этот Учиха и Какаши-сенсей бегали и выполняли задания, время, когда она бросила вызов Неджи, а потом незаметно даже для самой себя подружилась с ним, — уже не вернуть. Оно исчезло, просочилось сквозь пальцы с огромной скоростью, словно песок.

— Эй, ты чего? — раздался удивлённый голос Эйса.

Наруко открыла глаза, взглянула на нависшего над ней друга, и поняла, что у неё текут слёзы. Девушка помотала головой, вытерла руками солёные дорожки и широко-широко улыбнулась.

— Всё хорошо. Просто что-то прошлое вспомнилось.

— Ну-ну, — Портгас пожал плечами. — Мы почти приплыли. Тут, по идее, должен находиться Ладоневый остров, однако я его что-то не вижу.

Наруко перегнулась через перекладину и приложила ладонь ко лбу, словно козырёк. Никакого острова и в помине не было. Тогда девушка подключила зрение Курамы, но даже так она не смогла ничего увидеть: только бескрайнее синее море.

— Хм… — она задумалась на секунду.

Потом села в позу лотоса и начала медитацию. Девушка уже пробовала в этом непонятном и совершенно нелогичном Мире использовать природную чакру. Она тут собирается даже быстрее, нежели в её родном Мире! Узумаки распахнула свои уже не небесно-голубые, а жёлтые с толстым горизонтальным зрачком глаза. Вокруг них появилась оранжевая обводка.

Такое зрение позволяло видеть не сам объект или человека, а его очертания и чакру — примерно как бьякуган, только системы циркуляции не было. Наруко удивилась: что это за чудеса? Остров был прямо перед ними! Они практически подплыли к берегу!

— Эйс, — позвала блондинка. — Поверни направо: там недалеко пристань.

— Ты о чём? Тут сплошное море!

— Нет. Я вижу остров. Он прямо перед нами.

— Хочешь сказать, что простому человеку этот остров не увидеть?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Следуй моим указаниям, и всё будет хорошо.

Портгас передразнил девушку писклявым голосом, за что получил ботинком по голове. Закатив глаза и что-то пробурчав под нос, Эйс пошёл в капитанскую рубку и повернул корабль на девяносто градусов.

На самом деле ему было несложно выполнять указания Узумаки. Более того, он прекрасно осознавал, что это необходимо выполнить, если они хотят завершить миссию. Однако парень не мог удержаться и не повести себя как ребёнок: это было забавно, а когда Наруко злилась, она делала такое глупое выражение лица, что Эйс не мог над ним не хохотать.

Однако когда девушка была серьёзной — хоть стой, хоть падай.

Наруко была тем человеком, которая прошла в своей жизни через многое. Эйс, выросший в лесу среди тех, кто его ненавидел и желал ему смерти, долгое время считал себя невезучим парнем — не повезло родиться сыном Короля пиратов. Однако Портгас никогда себя не жалел. Все препятствия он встречал кулаками и драками, смело смотря им в глаза и не боясь сражений. И только недавно он осознал, что он, оказывается, не один такой на свете, который был лишён всего с самого детства. Конечно, Луффи тоже был одинок, но у него был кумир, дедушка, Макино-тян и он с Сабо. Сам Сабо вырос в месте, где его воспринимали лишь как ещё одну ступень к успеху и богатству, однако, его никто не ненавидел. Эти факторы долгое время не позволяли Эйсу смотреть на мир здраво, осмыслить его. Не будь у него самого такого скверного характера в детстве, то он бы завёл побольше друзей! Но парню хватало и Сабо с Луффи.

А вот Наруко…

Кто был у неё на протяжении тринадцати лет? Лис? Он её ненавидел, и долгое время она не подозревала о его существовании. Сакура? Портгас был готов поклясться, что для самой Харуно Наруко была лишь знакомой, которая раздражает, но на которую можно было положиться в сложную минуту. Саске? Узумаки рассказывала с лёгкой улыбкой на лице о том, что он был её лучшим другом, что он один понимал её, что у них были хорошие взаимоотношения. Однако сам Эйс осознавал, что Саске не воспринимал её ни как друга, ни как соперника. Такое… нечто среднее. Хотя, владелец фрукта Мера-Мера был вынужден признать, что порой эти двое, если исходить из рассказов Узумаки, просто отлично ладили! Видимо, что-то наподобие тесной почти-дружбы между ними было. Учитель Какаши? Скорее, он испытывал сочувствие и жалость к девочке, но не более. Третий Хокаге? Эйс был уверен, что Хирузен был просто добрым стариком, помогающим сиротам и обездоленным, но не более. И, наконец-таки, учитель Ирука? Вот он, пожалуй, да. Он стал хорошим наставником и другом для Наруко. Однако Эйс ну никак не мог простить его за тринадцать лет слепой ненависти.

И только история Наруко, которую она рассказывала с ностальгической улыбкой на лице, заставили Портгаса понять, что есть люди, которые нуждаются в его защите. И пусть в своём Мире эти люди — практически Боги, однако здесь, когда большая часть былого могущества куда-то исчезла, и осталась лишь только кромешная тьма и неопределённость, им нужна помощь. И Портгас намеревался стать этим самым твёрдым плечом, которое всегда поддержит Узумаки, всегда ей поможет.

Потому, что Наруко слабая. Потому, что ей нужна забота. Потому, что ей нужны друзья в этом непонятном месте.

Внезапно бок лодки на что-то напоролся, и судно слегка тряхнуло.

— Всё. Мы прибыли.

Узумаки взяла в руки тяжеленный якорь и скинула его в воду — веса девушка практически не почувствовала, потому что в своё время бабуля Цунаде обучила девушку парочке своих приёмов. Ну, а потом у Сенджу появилась своя собственная ученица, а Наруко продолжила обучение у Джирайи.

Стоило только им шагнуть на остров, как оный тут же появился перед их взорами. Остров был практически полностью зелёным: лес рос всюду! А ещё деревня, находящаяся здесь, была вся разграблена: мусор валялся на земле, парочка крыш покорёжилась, у некоторых отсутствовали двери, у других — окна. На главной улице, как поняли путешественники, лежало несколько мёртвых тел: молодой парнишка, женщина и девочка. По улицам ходили люди с оружием наперевес и пакостно улыбались.

Эйс вскипел: какие-то уроды посмели убить трёх невинных людей — Портгас был уверен, что на самом деле их было больше — разграбить остров и заставили плакать женщин и детей. Кулаки зачесались.

— Сволочи, — прошептала Узумаки; её глаза горели решительным огнём, а выражение лица было каменным.

В следующую секунду она соскочила со своего места и быстрым движением руки убила ближайших бандитов, которые справляли нужду в море. Кровь полилась фонтаном, а в следующее мгновение их бездыханные тела упали в воду.

— Ты как хочешь, но я перебью тут всех, — прорычала девушка.

— Да, — согласился Эйс, набирая побольше воздуха в лёгкие, и закричал: — Эй, вы, придурки, а слабо сразиться с равными по силе? Или вы только на слабых нападать можете?

Конечно, тут же всё внимание было приковано к ним.

Наруко сорвалась с места и побежала вперёд, прямо на бандитов.

В своё время она видела, как сражался Учиха Мадара. И пусть он был их врагом, но в тот момент её поразило то, как один-единственный человек с такой лёгкостью убивал сотню отнюдь не слабых шиноби. Действительно, Бог Войны.

Узумаки не стремилась быть похожей на Мадару или что-то вроде того, однако картинки с его боем проскакивали в голове, и Наруко повторяла большинство движений. Её не волновало, что она сейчас убивала людей — ничего, и не через такое проходила. А сотня-другая трупов за её душой не изменят выложенной когда-то давно дороги в Ад.

Всадив кунай врагу прямо между глаз, девушка резко развернулась и ногой, использовав любимый приёмчик Цунаде, вбила другого в землю. А потом, оттолкнувшись от его головы, тем самым сломав ему шею, Узумаки приземлилась другому бандиту на плечи и воткнула кунай между лопаток. Быстрым и ловким движением достав из подсумки сюрикены, она бросила их в противников, тем самым убив ещё пятерых. А потом оттолкнулась от тела поверженного ей бандита, и приземлилась позади ещё двух.

Схватив их за волосы, девушка ударила их друг об друга, прилагая силу. Таким образом, их черепа были проломаны. А потом, не выпуская из рук ни того, ни другого, кинула их в ещё десятку приближающихся врагов. Выбила шестерых. С остальной четвёркой она покончила, создав расенган и вынеся одного из них, который тут же налетел на другого, а тот на третьего, а третий на четвёртого, в сторону ближайшего дома, который они разрушили своими телами. Все четверо оказались похоронены под обломками. Далее девушка выхватила у одного из бандитов саблю и нанизала на неё сразу троих. Затем она этой самой саблей перерезала горло ещё пятерым. В конце концов, девушка выкинула оружие, потому что оно всё было в крови.

Так, довольно быстро, Узумаки покончила со своей группой противников. Эйс же тем временем сжигал своих врагов, из-за чего в воздухе стоял запах горелого человеческого мяса.

Наруко огляделась.

Мёртвые тела противников валялись по всему периметру, однако девушка понимала: это ещё не всё. Есть несколько выживших. Самых сильных, так сказать.

И верно: вон, трое людей уже направлялись к ней. Не сказать, что они были чем-то необычным, однако блондинка чувствовала, что-то не так. Только вот что?

Первый напал, слишком сильно размахнув мечом. Это и стало его ошибкой. Наруко ловко проскользнула под его рукой и всадила кунай прямо в горло противника. А потом, развернувшись на одной ноге, другой ударила прямо ему в живот, от чего мужчина отлетел на несколько метров.

Следующий решил напасть сзади, но Узумаки успела увернуться и кулаком ударила ему в челюсть. Однако её удар что-то внезапно остановило. Девушка несколько потрясённо посмотрела на щупальца, выросшие из подбородка противника. Серые, они крепко схватили её кулак и не отпускали. Наруко цыкнула и попыталась вырвать его, но не получилось.

— Я съел фрукт Шокушу-Шокушу[1] и стал человеком-щупальцем, — произнёс он.

Шиноби поморщилась: голос у бандита был мерзкий и противный.

Удар прилетел откуда-то справа, и девушка отлетела, падая на землю и прокатываясь по ней ещё метра на три. Она попыталась было встать, однако новый молниеносный удар не позволил ей этого сделать. Следующий удар пришёлся по ногам, потом — по рукам. Было очень больно, но не больнее, чем обычно, — Узумаки переживала и не такое.

Девушка не могла встать или контратаковать, даже просто защититься не было времени! Фруктовик не давал ей и сотой секунды на передышку. И, как на зло, первый и третий противники приближались.

В голове тут же появился план действий: когда первый и третий подойдут к ней ещё ближе, атаки второго станут реже, чтобы не задеть товарищей. Тогда она воспользуется техникой подмены. Всё просто!

Однако в жизнь план воплотился ещё лучше, чем задумывалось: Узумаки дождалась того момента, когда враги поднимут над ней своё оружие — сабли — и приготовятся их воткнуть ей в сердце. Бандиты практически убили её, но в последние секунды Наруко использовала технику подмены, и вместо неё на земле лежал второй враг и истекал кровью — остальные не успели заметить, что протыкают они отнюдь не шиноби, а своего товарища. Таким образом, с носителем фрукта Шокушу-Шокушу было покончено.

Бандиты рыкнули и обернулись к Узумаки, которая уже создала расенган.

— Что у тебя за сила? — спросил один из врагов.

— Сек-рет, — по слогам ответила Узумаки. На самом деле она даже и не знала, как её сила называется в этом Мире. Чакра? Шиноби? Ниндзя? Дьявольский фрукт?

Во всяком случае, сейчас было не до этого: двое врагов бежали прямо на неё.

Девушка уклонилась от атаки первого, присев на корточки, она всадила ему расенган в живот, после чего атаковала другого этим же расенганом. Однако противник неожиданно исчез. Наруко отпрыгнула в сторону и удивлённо оглядела местность. Первый бандит валялся без сознания у дерева, тело второго валялось на луже крови, и только третий отсутствовал. Но что было ещё удивительнее — его присутствие даже и не ощущалось!

— Что за фигня?

Внезапная догадка озарила голову девушки. Сложив печать, она резко остановила весь поток чакры в своём теле, а потом возобновила его. Картинка перед глазами исказила, и вскоре предстала немного иная ситуация: человек-щупальце так и лежал на земле, убитый собственным товарищами, а вот остальные двое стояли рядом с его телом: прямо как полминуты назад!

— Удивлён, что ты смогла вырваться из моей иллюзии, — произнёс лысый.

— Сталкивалась уже с подобным, — Узумаки пожала плечами, мысленно поблагодарив извращённого отшельника за то, что он научил её выбираться из гендзюцу.

— Интересно… Я съел фрукт Генсо-Генсо[2]. Я — мастер иллюзий, но ещё никто не мог из них выбраться. Ты первая. Очень интересно.

Узумаки пожала плечами. Может ли быть такое, что именно этот иллюзионист скрыл остров от них?

— Шкурой чувствую, что это был он, — прорычал Курама. — Убьёшь его — и остров перестанет скрываться.

— Ясно, — Наруко кивнула.

Девушка не любила убивать, но профессия обязывала.

Порой, стоило ей вспомнить сколько людей погибло за и ради неё на Четвёртой Войне Шиноби, как блондинку пробирала крупная дрожь. Если бы она тогда сразу обо всём догадалась, то таких жертв можно было бы избежать! А если бы в сторону Четвёртой Дивизии отправился оригинал, а не клон, и сразился бы с Мадарой, то можно было бы избежать смерти этой самой дивизии. Да и вообще, вместе с Каге они бы Мадару, наверное, и победили бы.

Нет, не победили бы. Это было известно всем, однако Узумаки продолжала себя укорять, и даже слова Курамы и Сакуры в такие моменты девушке не помогали.

Откинув лишние мысли, джинчуурики пустила по телу силу Лиса и тут же покрылась рыжей пузырчатой чакрой — прямо как в Долине Завершения, когда они с Саске дрались там впервые. Полоски на щеках стало лучше видно, позади было два хвоста, ногти стали когтями. Правда, было одно существенное различие: теперь девушка полностью собой управляла и не испытывала такой жажды убийства, как тогда.

В мгновение ока Узумаки сорвалась с места и когтями из чакры отрубила иллюзионисту голову, который явно не был столь быстр или ловок, как Наруко в данный момент. Голова отлетела в сторону, и остров дрогнул, после чего прозрачный купол над ним стал матовым и разлетелся осколками стекла, которые исчезали в полёте.

Мир вокруг стал как-то краше, ярче, цветнее. Сонливость и усталость больше не отягощали движения. Воистину прекрасное чувство свободы и лёгкости!

— П-пожалуйста! Не убивай меня! Я могу привести тебя к нашим боссам, — взмолился выживший бандит.

Наруко подумала немного и кивнула. Что же, это лишним не будет.

Схватив мужчину за шиворот, девушка применила печать пяти элементов и прикоснулась к животу пленника. Тот согнулся пополам, выпучил глаза и харкнул кровью. Узумаки вновь схватила его за шиворот и потащила по обломкам домов.

Надо бы найти Эйса.

<hr />Примечания:

[1] Шокушу-Шокушу — щупальце-щупальце (яп.)

[2] Генсо-Генсо — иллюзия-иллюзия (яп.)

— Они находятся здесь? — спросила Наруко у бандита, которого держал Эйс, чтобы оный не сбежал.

— Д-да, — мужчина кивнул, отворачиваясь. — Теперь вы меня отпустите?

— Нет, — Портгас подтолкнул пленного. — Пока мы не убедимся, что ты нам не наврал, о свободе можешь только мечтать.

Тот что-то пробормотал, явно нецензурное, но послушно повёл их дальше — туда, где должны были находиться главы бандитов. Даже отсюда Наруко чувствовала, что они сильные. И не просто сильные, а очень сильные. Это факт заставлял кровь бурлить в венах — Узумаки хотелось хорошей драки. После войны и сражения с Учихой ничего интересного не происходило, если не считать Тонери, но с ним было расправиться проще, нежели с Кагуей.

Оказавшись же в этом Мире, девушка чувствовала, что меняется: незримо изменились её взгляды на жизнь, мечта о титуле Хокаге пропала, заменяясь командой Белоуса, появилось желание путешествовать, познавать новые места. А ещё возникло желание драться, становиться сильнее. В своём Мире девушка была сильнейшей, с ней мог поравняться только Саске, однако Учиха свалил куда-то в леса, путешествовать.

Но тут… Тут другое дело! Тут Наруко не была сильнейшей, тут её силы приходилось восстанавливать. Конечно, с одной стороны, это было немного обидно, однако с другой — увлекательно. И Узумаки это нравилось.

По пути им пришлось обезвредить нескольких противников. За это дело бралась Наруко, потому что бесшумно передвигаться и незаметно убирать врагов она училась с детства — даром, что ниндзя. Эйсу же приходилось стоять в стороне и ждать, когда девушка закончит.

— Жди меня здесь, — Узумаки превратилась в парня, которого только что оглушила. Если верить пленному, то он был одним из приближённых главарей. Странным было то, что он был одет в вечерний костюм.

Девушка глубоко вздохнула и постучалась в дверь, кивая Портгасу, который спрятался за углом.

— Войдите, — ослышался отклик с той стороны.

Наруко открыла дверь и шагнула внутрь, быстро осматриваясь.

В принципе, чего-то такого она и ожидала: комната с бежевыми обоями, с одним большим окном на всю стену, большим прямоугольным столом, на котором стояли бокалы для вина или чего покрепче. Тут же находились и бутылки с алкоголем. Несколько длинных светло-голубых диванов стояли вокруг стола, за которым сидело человек семь. Пятеро из них были в чёрных смокингах и белых рубашках, а из карманов на груди торчали красные носовые платки. Остальные двое, которые являлись девушками, предпочли вечерние платья вырезами до бёдер и большими декольте. Что ни говори, а каждый здесь был богато одет. Наруко даже усомнилась: они точно главы каких-то бандитских шаек? А то больше похожи на владельцев казино!

— Рой! Ну наконец-то! — воскликнул мужчина с сигарой в зубах. У него были светлые волосы, убранные в высокий хвост и лёгкий намёк на щетину. Лицо этого человека было исполосовано шрамами, из-за чего он выглядел лет на пятьдесят. — Я тебе тут место оставил, так что присаживайся.

Узумаки кинула и пошла к сидению, по которому хлопал рукой этот странный тип, попутно оглядывая остальных.

Трое мужчин явно были тройняшками: они были абсолютно одинаковыми, разве что количество серёжек в ушах было разным. У одного, который сидел ближе к окну, было три серьги, у того, который сидел рядом, — две. И у третьего всего одна. Видимо, они это сделали специально, чтобы их можно было хоть как-то различить. У всех троих были серые странно изломанные брови: каждая напоминала букву «W». Длинные чёлки, которые доходили до подбородка, были зачёсаны посередине, тем самым скрывая их носы и рты, но оставляя глаза и щёки открытыми. Макушки были лысыми, что позабавило девушку.

Она приземлилась рядом со шрамированным, бросая мимолётный взгляд на аловолосую соседку с маленьким личиком и очень длинными ресницами, которые, когда глаза были закрытыми, достигали её носа. Девушка заливисто хохотала над шуткой одного из тройняшек, прикрывая маленький ротик аккуратной ручкой с тремя кольцами на пальцах.

Вторая девушка была её полной противоположностью: грубая и отстранённая, она злобно зыркала на всех и каждого. Она не позволяла себе даже элементарной улыбки, а лишь хмурила брови, сжимая тонкие губы. Но, несмотря на это, девушка была даже прекраснее, чем аловолосая. Да и выглядела она самой нормальной из всех — у мужчины, под личиной которого находилась Узумаки, был огромный нос и очень волосатые руки.

Последним, на кого Наруко обратила внимание, был полненький мужичок с маленькими глазками-бусинками и совершенно невыразительным лицом. А чёрно-белый костюм делал его лишь больше похожим на пингвина.

— Теперь, когда мы все в сборе, можно начинать, — заговорил один из тройняшек. Его голос оказался необычайно высоким, словно у оперной певицы.

— Нам надо поторопиться, — второй покачал головой. — Слышал, шавки Белоуса уже разобрались с частью наших пешек.

— Ну, — третий махнул рукой, блаженно улыбнувшись, — им нас никогда не найти. А если и найдут, то не победят. Небось, этот старикан нас недооценил и послал каких-то слабаков.

Наруко сжала руку в кулак, но рассмеялась вместе с остальными, желая прикончить их. Никто не смеет оскорблять Отца!

— Во всяком случае, давайте выпьем за то, что мы подчинили себе весь остров! — произнёс шрамированный, нагибаясь и доставая из-под стола бутылку. — Не так давно прикупил её. Вроде, все хвалили.

— А ты нас не отравишь? — с сомнением произнесла строгая женщина.

— Вы мне не доверяете? — блондин поднял вверх бровь, а потом внезапно повернулся к Узумаки и возмущённо произнёс: — Эй, Рой, они мне не доверяют!

— Думаю, у них есть на то причины, — туманно ответила Наруко.

— Пф-ф, как всегда, в своём стиле, — хмыкнул мужчина, откупоривая пробку. — Йоши, Йошито и Йоширо, хоть вы-то мне верите?

— А чего бы и нет? Выпить — это хорошо, — произнёс один из тройняшек.

— Хорошо-хорошо, — согласились с ним остальные двое, закивав, словно болванчики.

«Странные они», — подумала Наруко.

— Да тут все странные, — рыкнул Курама где-то в подсознании. — Но не пей эту штуку, на всякий случай.

— И не собиралась.

Шрамированный разлил всем по бокалу и встал, подняв свой вверх. Желтоватая полупрозрачная жидкость с пузырьками блеснула в свете ламп. Наруко как-то отстраненно осознала, что это было не вино, а шампанское.

— За нас! — произнёс он.

— За нас! — отозвались остальные, выпивая содержимое бокалов.

Наруко поднесла шампанское к губам, краем глаза смотря на то, как остальные его выпивали. Итак, куда бы деть спиртное? Незаметно вылить не получится, пить — не вариант, потому что кто знает, что с ней произойдёт, не пить — тоже не вариант — заподозрят что-то.

Наруко сложила под столом печать одной рукой, а потом коснулась бокала, наклоняя его так, чтобы алкоголь касался губ. Имитируя глотки, девушка с удовольствием наблюдала за тем, как шампанское убывает, а на самом деле потихоньку переносясь обратно в бутыль.

Через какое-то время после окончания войны Узумаки заскучала. Конечно, у неё, как у героини Пяти наций, была особая роль человека, который приходит к людям и соболезнует об их утратах на войне, однако это постепенно становилось для девушки рутиной. Тогда она решила научиться складывать печати одной рукой, как это делал Хаку — вторая рука пока что ещё воссоздавалась бабулей Цунаде.

На это ушло примерно три месяца, но Наруко-таки научилась этому приёму, после чего взялась за фирменную технику отца. Нет, она не собиралась её выучивать, потому что не видела этом никакой надобности. Скорее, девушка стремилась создать новую технику на основе старой. В итоге, она научилась переносить не себя, а предметы куда ей захочется, и для этого была не обязательна вторая печать Хирайшина.

Как оказалась, созданная от скуки техника помогла ей сейчас.

Внезапно все схватились за горла, начиная кашлять. Все, кроме неё и шрамированного. Тот как-то странно улыбался, а потом его взгляд наткнулся на Наруко, которая недоумённо смотрела на остальных.

Быстро оценивая ситуацию, девушка сделала вид, что и её внезапно атаковал этот странный кашель. В принципе, шиноби понимала, что произошло: блондин-таки отравил всех, несмотря на свои крики о том, что ему не доверяют.

— Кей, урод! — прошипела аловолосая.

— Ну-ну, какие грубые слова из столь прелестного ротика, — шрамированный снисходительно улыбнулся. — Не пристало подчинённой госпожи Илли так выражаться. Ты же знаешь, какая она правильная. Ещё и выпорет тебя потом за такие словечки. Ах, да! — он картинно всплеснул руками. — Она же сейчас умрёт, как и ты.

— Зачем ты нас предал? — один из тройняшек, у которого было две серьги, облокотился на стол и попытался встать, но ноги его не держали.

— Видишь ли, Йошито, я хочу жить, — произнёс Кей. — Эти шрамы на мне оставил Виста из команды Белоуса. Он пощадил меня, но предупредил, что в следующий раз убьёт. И, чтобы вы знали, этот старикан послал сюда Огненного Кулака и Огненное Солнце.

— В-вот как? — деланно прохрипела Узумаки, смотря на то, как некоторые из главарей бандитов перестают двигаться. — Решил, что тебя пощадят?

— Да. Прости, но мне придётся убить тебя. Но знай: ты был великолепным подчинённым, Рой.

— Знаешь, — Наруко выпрямилась и поправила тёмные волосы. — Рой мёртв, а Отец сам решит: щадить тебя или нет, — она убрала технику, вновь становясь собой. — Эй, Эйс, иди сюда! — крикнула девушка, с удовольствием смотря на шокированное лицо Кея.

— Огненное Солнце… Но как? Как вы нашли нас? — он сделал шаг назад, дрожа всем телом.

Портгас ворвался в комнату и замер, удивлённо смотря на мёртвые тела и на Кея, в глазах которого плескался самый настоящий страх.

Наруко достала кунай и повертела его в руке, а потом резко напала на Кея. Тот ловко увернулся, однако Узумаки на это и рассчитывала. Подскочив к мужчине, она пропустила в его тело ядовитую чакру Курамы, которая должна была расползтись по всему телу и заблокировать действие фрукта — девушка уже проверяла эту способность силы Лиса на парочке врагов, которых одолела десятью минутами ранее.

Конечно же, пока что Кей ничего не почувствовал — к сожалению, для этой техники требовалось время. А потому, крепко держа мужчину за руку, она создала расенган и попыталась было атаковать его, однако у неё не получилось: техника прошла сквозь его тело, превратившееся в золотистое свечение.

Кей схватил девушку за руку, мощным броском впечатывая её в стену. Боль прошлась по нервным окончаниям Узумаки, и ей показалось, что её сейчас стошнит. Чёрт, и когда её тело стало таким хрупким?

Эйс, увидев это, тут же направил в противника столп пламени, который на мгновение лишил противника зрения. Портгасу хватило этой секунды, чтобы подскочить к шрамированному и со всей силы врезать ему по лицу, а потом перехватить другой рукой его длинный хвост блондинистых волос, тем самым не позволив отлететь в стену, и потянуть на себя, ударяя кулаком в живот.

Узумаки что-то прокряхтела и посмотрела на злющего Портгаса, держась за бок. Странная усталость накатывала на её волнами, а делать что-либо было так лень…

— Не трогай его! — внезапно крикнула Наруко, поняв причину столь неожиданной слабости. — Он вытягивает из тебя силы!

Эйс резко отпустил мужчину, ощущая лёгкую дрожь в руке. А потом улыбнулся: широко и как-то по-хитрому. Он топнул ногой, создавая вокруг шрамированного круг из огня, который постепенно сужался. Мужчина хотел было перепрыгнуть огненную стену, но не смог: она резко увеличилась в высоту, не позволив ему уйти.

— Посмотрим, как ты заберёшь энергию огня, — произнёс Портгас.

Он слышал о такой способности: Виста как-то рассказывал, что натолкнулся на мужчину, который мог прикосновением вытягивать энергию из живых существ. Вроде, это была способность фрукта Энеруги-Энеруги [1]. Тогда комдив пятой дивизии с азартом рассказывал о том, что ему пришлось преодолеть слабость и собственную лень, чтобы одолеть Кея. Правда, как говорил он, в конце-концов, Кей оказался в горящем доме, который вспыхнул во время их сражения. И, если верить Висте, он не смог забрать энергию огня.

— Чёртов мальчишка!.. — прошипел, как змея, мужчина.

— Вы первые напали на остров, — Эйс пожал плечами.

— Меня вот что интересует: почему ты пришёл сюда, зная, что Белоус ваши деяния так просто не оставит? — спросила Узумаки, смотря на противника.

— Всё просто, — он улыбнулся, — потому, что я люблю убивать! Я хотел сначала хорошенько заставить этих людей страдать, а потом… потом я бы сбежал, как только запахло бы жареным.

— Ублюдок... — взгляд Портгаса потяжелел, и Наруко поняла, что никакой пощады Кею ждать не следует. Более того: он не попадёт на корабль Белоуса, потому что Огненный Кулак прикончит его здесь и сейчас.

Узумаки повела плечами, мгновенно ощутив в них боль. Почему же ей так нехорошо? Она же избавилась от влияния фрукта этого мужчины, и даже не пила шампанское, лишь губы им намочила.

Наруко вздрогнула.

Вот же чёрт.

Она облизала губы.

Узумаки вздрогнула, медленно садясь на пол, чувствуя, как сильно дрожат ноги. И что теперь делать? Эта отрава явно слишком сильная, если смогла подействовать на её организм в таком малом количестве.

— К-курама, можешь уничтожить? — мысленно спросила она.

— Уже пытаюсь, — ответил Лис, распространяя свою чакру по всему телу Наруко, тем самым пытаясь вывести все вредные вещества.

Раньше Узумаки уже ранили ядовитым оружием, поэтому медленно, но верно, к яду у девушки появился иммунитет. Однако к этой отраве её тело не было готово.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Эйс, глядя на тяжело дышащую напарницу. Та перевела на него мутный взгляд, и парень вздрогнул, сглотнув. — Ты… Ты меня слышишь, Наруко?

— Д-да. Дай немного времени, и я буду в норме. Лучше позаботься об этом уроде, — произнесла девушка категоричным тоном, чувствуя, как жар распространяется по телу.

Портгас кивнул, отводя взгляд от раскрасневшийся напарницы и смотря на Кея, до которого уже добрался огонь. К сожалению, суровая правда их мира состояла в том, что недостаточно только владеть фруктом, чтобы быть сильным — физические навыки были также важны. Однако многие об этом почему-то забывали, тренируя только силу фрукта. Это… разочаровывало, причём сильно.

Эйс скрестил указательные пальцы, посылая в них огонь. Кей уже не мог превратиться в чистую энергию по своему желанию, а потому это намного упрощало дело.

— Мера-Мера но... Перекрёстный Огонь! — произнёс парень название техники.

Его указательные пальцы превратились в огонь, который тонкой, но мощной струёй атаковал противника, прожигая ему самое сердце. Мужчина закашлялся, а техника прошла сквозь его тело, оставляя обгорелый след на стене. Кей упал на колени, а из уголка его рта пошла кровь.

Портгас смотрел на то, как умирает мужчина, не смея отвести взгляд. Зрелище почему-то завораживало его, а в душе поселилось неприятное чувство: на первый взгляд шрамированный выглядел хорошим человеком, а оказался просто грязью под ногами. Это печалило Эйса.

И сколько в мире осталось таких отбросов? Куча.

— Наконец-то, — прошептала Наруко, вставая на ноги, но тут же пошатнулась — благо, Портгас успел её поддержать. — Спасибо.

— Чего уж там. Но что с ними произошло?

— Кей отравил их шампанским из той бутыли. Уничтожь её, чтобы никто больше не пострадал, — попросила девушка, тяжело опираясь на Огненного Кулака. — Я случайно облизала губы, и яд попал ко мне в организм. Курама уже от него избавился, но мне нужно время, чтобы восстановиться.

— Хорошо, — Портгас кивнул. — Мера-Мера но... Огненный Пистолет! — он сложил пальцы левой руки в виде пистолета и выстрелил пулей из огня, которая, долетев до бутыли, попала точно в цель и обхватила её пламенем. — Надо убираться отсюда и посмотреть, что там с жителями.

— Ага.

Они медленно поковыляли к выходу — Узумаки было сложно переставлять ноги. Эйсу, в конце концов, это надело, и он, взяв Наруко на руки, побежал прочь из здания, по пути поджигая его.

<hr />Примечания:

[1] Энеруги-Энеруги — Энергия-Энергия (с яп.)

— Знаешь, ты круто сражалась, — произнёс Эйс.

— Я рада, — девушка широко улыбнулась, а затем оглядела погром, который они устроили ранее. — Но теперь тут придётся очень долго прибираться.

— Ну, не наши проблемы. И вообще, это был не я, — Портгас замахал руками.

Узумаки перевела взгляд на поломанные здания с горящими крышами, на выдернутые с корнем деревья и на не очень ровную громадную линию, в которую уже стекала вода.

«Зато новая река будет», — с сомнением подумала девушка, понимая, что при драке с главарем бандитов они разгромили целый остров. И вряд ли его жители будут этому рады.

Однако при взгляде на счастливые и заплаканные лица местных становилось ясно, что сейчас им плевать на состояние деревни и острова в целом. Главное — их избавили от отвратительных разбойников, которые грабили, убивали и насиловали их.

— Кстати, — Портгас внезапно грустно вздохнул, — я случайно сжёг нашу лодку.

— Ты что сделал? — переспросила Узумаки, резко повернувшись к парню.

— Прости, — он неловко рассмеялся.

— Марко нас убьёт, — Наруко покачала головой.

Удивительно, как такой сильный и грозный человек, как Феникс, умудрялся быть мелочным в каких-то вопросах. Он не прощал пропажу еды или же поломанную мачту так просто. Нет, он начинал занудствовать, читать лекции и только потом назначать наказания. В принципе, именно из-за его занудства все и старались поддерживать дисциплину. Вернее, почти все — Эйс, Харута и Наруко были другого мнения.

Жители острова окружили их и радостно что-то кричали. Кажется, они скандировали их имена. Узумаки, если честно признаться, было приятно.

— Я — мэр деревни, — вперёд вышел высокий мужчина с кудрявыми тёмными волосами. Его щёки были влажными от слёз. — Я от имени всех жителей нашего острова благодарю вас за спасение, — внезапно он упал на колени, прижимаясь лбом к земле. — Если бы не вы, то эти разбойники бы продолжили уничтожать наш город. Мы… Мы вам благодарны, — он поднял голову.

— Не стоит, — Узумаки удивлённо переглянулась с Эйсом. — В конце концов, Отец приказал нам помочь вам. Никто не смеет пренебрегать флагом Белоуса.

— Спасибо вам, спасибо, — прошептал мужчина. — А взамен позвольте вас накормить, напоить, исцелить и предложить вам кров и отдых на какое-то время. Более того, мы слышали, что ваша лодка была уничтожена. Мы построим вам новую.

— Лучше пока приведите себя в порядок, а мы подождём, — Эйс покачал головой. — Всё же вы долго страдали.

— Нет! — неожиданно твёрдо произнёс мэр, поднимаясь с колен. — У нас будет ещё много времени, а вам следует отдохнуть прямо сейчас.

— Х-хорошо, — согласилась джинчуурики. — Пусть будет так.

К ним подошли несколько человек. Какой-то молодой парень кивнул Эйсу, и Наруко облокотилась на него, кидая прощальный взгляд на Огненного Кулака. Её привели в более-менее целый дом, дали какого-то отвара, и заботливая хозяйка, мать того парня, уложила её спать на кровати. Только голова Наруко коснулась подушки, как она уснула.

Эйс же ещё какое-то время пролежал на кровати, смотря в дырявый потолок и вслушиваясь в голоса снаружи. Видимо, мэр решил быстро взяться за ремонт деревни. Портгас прикрыл глаза, и перед ним вновь встала растрёпанная и раскрасневшаяся Наруко, которая пыталась побороть яд. Парень тяжко вздохнул, повернулся на бок и попытался заснуть. Спустя какое-то время, сон всё же одолел его.

* * *

Когда Эйс распахнул глаза, был уже поздний вечер — он видел темневшее небо с зажигающимися на нём звёздами сквозь поломанное окно. А ещё до его нюха доносился запах шашлыков.

Портгас встал, потянулся и пошёл умываться. Когда он сполоснул лицо приятной прохладной водой и вытер руки о шорты, парень отправился на улицу.

Оказалось, что жители уже отстроили парочку домов и начали принимать за остальные: вокруг зданий находились деревянные каркасы для строителей. А ещё, что было весьма примечательным, они решили устроить праздник: огромный костёр привлекал внимание, а вкусные запахи заставили живот Эйса заурчать.

Его приближение заметили все: народ мигом повернулся к нему лицом, а потом радостно возликовал. Парень неловко улыбнулся, краем глаза замечая блондинистую макушку Узумаки и приближаясь к ней, по пути забирая предлагаемую еду.

Наруко сидела на длинной скамейке вместе с каким-то парнем, который, кажется, и забрал её у Эйса, и улыбалась Портгасу, махая ему рукой. Правая рука Узумаки была привычно перебинтована, а на щеке приклеен пластырь. Видимо, пострадала не так сильно, как он боялся. Вместо повседневной одежды на девушке было светло-оранжевое платье, которое удивительно ей шло и открывало вид на стройные, но перебинтованные в коленях ноги.

— Эйс, давай быстрее, — произнесла она, тряхнув толстой косой — видимо, кто-то сделал ей эту причёску, вплетя в волосы много-много цветов.

— А ты красиво выглядишь, — произнёс Эйс, садясь рядом и замечая нетронутую тарелку с едой на коленях Узумаки.

— П-правда? — она немного покраснела. — Спасибо! Как себя чувствуешь? Госпожа Мирио подлечила твои раны, пока ты спал, но она предупредила, что возможно лёгкое головокружение.

— Нет, я здоров, как бык! — Портгас посмотрел на пляшущих у костра жителей, откусывая кусок баранины. — А ты чего не ешь?

— Тебя ждала, — девушка посмотрела на свою тарелку. — Уже думала идти за тобой, потому что ты слишком долго спал, однако Хидео меня отвлёк. Кстати, вам следует познакомиться!

— Я — Хидео Виртанен, — парень, сидевший по левую руку от Наруко, склонился чуть вперёд, представляясь.

— Портгас Д Эйс, — пират кивнул.

Какое-то время все трое молчали, будучи занятыми едой. Первым ужинать закончил Хидео, который тут же принялся рассказывать истории про самых знаменитых людей в их деревне. Оказывается, выходец с их острова стал известным революционером! А другой находится в команде Большой Мамочки!

Наруко отставила тарелку и потянулась, как вдруг увидела перед собою протянутую руку — оказалось, это Виртанен решил пригласить её на танец — как раз музыканты начали играть весёлую и лёгкую музыку, от которой ноги сами бросались в пляс.

Узумаки вложила свою ладошку в руку Хидео и, не оглядываясь, отправилась в пляс вслед за ним. Она смеялась и улыбалась, чувствуя себя безгранично счастливой. Как будто весь мир остановился на пару мгновений, растягивая этот момент.

Девушка кружилась, скакала, повторяла за остальными жителями деревни движения, получая от этого неимоверное удовольствие. Эйс улыбался, глядя на счастливую напарницу. Внезапно к нему подошла какая-то девушка и предложила потанцевать. Парень отставил тарелку и согласился, врываясь в толпу танцующего люда.

Музыка, казалось, играла всю ночь, сопровождаемая весёлым гомоном и смехом. А Наруко и Эйс, кажется, успели перетанцевать со всеми и друг с другом. Ноги болели, лёгкие жгло, а на щеках горел румянец вместе с капельками пота. Пожалуй, эта праздничная ночь была самым лучшим вознаграждением за освобождение острова.

Потихоньку люди начали расходиться и строить дома. Никто из них не выглядел уставшим. Даже наоборот: они широко улыбались и, напевая себе под нос песенки, весело стучали молотками. Строительство шло очень быстро. Оно и неудивительно: деревня славилась своими мастерами на все руки, самыми лучшими плотниками и непревзойдёнными строителями. Ремесленники вообще были тут людьми очень весёлыми и общительными, что очень нравилось Эйсу и Наруко.

Пираты Белоуса хотели было помочь новым знакомым, однако, те отказывались, махая головами и приговаривая, что они и так их спасли, так что пусть отдыхают.

В общем, было немножко скучновато, поэтому товарищам пришлось развлекать себя лесной прогулкой. Благо, леса и горы здесь были кругом, так что можно было отправиться в маленькое путешествие. Вообще, по легенде, которую рассказал Хидео, какой-то пират оставил сокровища в пещере в горах, однако никто его так и не нашёл.

Как истинные авантюристы, Узумаки и Портгас загорелись идеей отыскать эти богатства.

А потому, когда их в очередной раз прогнали куда подальше, пираты отправились в лес. Эйс вырос в лесу, а потому он спокойно шёл вперёд, ловко минуя все неприятности на своём пути. Например, огромного орангутана. Наруко же, которая пару раз бывала в Лесу Смерти, была готова ко всему. Вообще, когда она проходила Экзамен на Чуунина, большинство опасностей зоны сорок четыре убрали, однако суровая правда жизни заключалась в том, что сама девочка не раз туда бегала, когда была маленькая, потому что только там её не могли достать злые жители Конохи. Когда же Узумаки выросла и стала ниндзя, она периодически навещала опасную территорию, ностальгируя.

Лес был прекрасен: зелёный, чистый и свежий. Наруко нравилось здесь: нравились эти деревья, насекомые, птицы и животные. Вся зелёная площадь буквально пропахла дружелюбием, что не могло не радовать.

Эйс двигался впереди, изредка оборачиваясь на подругу. Та беспечно следовала за ним, крепко прицепляясь к земле чакрой — на всякий случай, а то вдруг что произойдёт.

Когда они дошли до подножия горы, было уже где-то три часа дня. Дальше следовало подняться вверх. Наруко внимательным взглядом окинула предстоящую работу и, уперев руки в бока, посмотрела на Портгаса. Мол, пошли скорее! Эйс поддержал её боевой настрой, ступая на неровную поверхность.

Поначалу было просто: они вновь шли по лесу, но теперь уже в гору. Это не приносило никакого дискомфорта, разве что сил теперь прилагалось чуть больше. Однако потом стало сложно продвигаться вперёд: теперь землю под их ногами можно было смело назвать горной местностью, потому что о пологих склонах не могло быть и речи — приходилось цепляться за камни и подтягиваться вверх. Сама Наруко тоже решила ползти вверх, как и Эйс, потому что хотелось быть с ним наравне, а не использовать чакру.

К сожалению, долгий подъём не принёс своих плодов: друзья лишь измотались, не пройдя и половины. Если поначалу подниматься было просто, но чем выше они находились — тем отвеснее были скалы. В конце концов, присев на каком-то выступе, пираты принялись отдыхать и разрабатывать план дальнейшего подъёма, как найти пещеры.

— Я знаю, что нам делать! — Наруко сверкнула глазами.

Она создала несколько теневых клонов, которые побежали по отвесным склонам горы, ища возможные входы в пещеры. Конечно, её техника тоже была не без минусов, потому что Наруко уже предчувствовала лёгкую усталость, а потому заранее оставила в деревне спящего клона.

— Мы очень медленно поднимаемся вверх, — произнесла девушка. — Нам надо ускориться, иначе до темноты не успеем.

— И как ты предлагаешь это сделать? — просил Портгас.

— Как ты смотришь на то, что порой девушки бывают очень мужественны? — задала встречный вопрос Узумаки.

— Ну… Нормально, — парень пожал плечами. В их мире только мужественные и выживают.

— Вот и отлично! — она хлопнула в ладоши.

Все клоны, которых создала Узумаки, растворились. Почувствовав лёгкую усталость, девушка убрала спящую копию, тут же ощущая прилив сил. Теперь она знала, где находится пещера — всего в сотне метров на северо-запад от их места привала. Девушка откинулась на спину, смотря в голубое небо. Рядом приземлился Эйс. Что же, у них было время просто побездельничать — остров они спасли, а потому можно отдохнуть и насладиться тихой обстановкой.

— Здесь очень здорово, — первым заговорил Портгас. — Знаешь, мне так не хочется возвращаться на Моби Дик. Я, конечно, люблю ребят, однако там так скучно.

— Поддерживаю, — девушка важно кивнула. — Я хочу попутешествовать по этому Миру.

— А давай тогда отправимся в путешествие? — Портгас резко сел, предлагая новую идею. — Мы сможем навестить несколько островов, побывать в знаменитых и не очень местах, подраться с кем-нибудь, а потом вернуться обратно к Отцу!

— Да ты гений! — Узумаки подскочила и набросилась на парня с объятиями, жмурясь и улыбаясь от счастья. — Тогда давай напишем Марко и махнём куда-нибудь далеко-далеко! Например, на остров сладостей! Или к самому большому каньону. А ещё можно будет посетить Ватер-7!

Эйс прижал к себе подругу и рассмеялся — Наруко была ужасно активной авантюристкой с шилом в одном месте. Однако именно поэтому она всем и нравилась. Девушка умела веселиться и поддерживать, а это — самое важное.

Внезапно Узумаки почувствовала, что хватка парня чуть ослабла, а сам он полетел обратно на камни. Девушка удивлённо моргнула, нависая над спящим другом. Она закатила глаза, ожидая чего-то такого: Портгас заснул — видимо, настолько почувствовал себя в безопасности.

Девушка аккуратно слезла со спящего друга и посмотрела на него. Конечно же, для похода в горы он оделся, как и всегда: в шорты и сапоги со шляпой. Но Эйс на то и был Эйсом, что ничего другого ему не было нужно. Узумаки зевнула и принялась ждать, когда Портгас проснётся, краем сознания отмечая, что у того пузырь в носу надулся. Это было забавно.

Вообще, Эйс сам по себе был забавным: весёлым, чуточку неуклюжим, но очень уверенным в своих силах и товарищах. Он мог легко превратить пасмурный день в солнечный, мог запросто вернуть кому-то хорошее настроение и улыбку. Пожалуй, это была какая-то особенность Портгаса, ведь он так просто сходился с людьми. Но Узумаки знала, что ему самому порой больно: он боялся, что однажды все узнают, кто его отец, и отвернутся от него. Сама Наруко уже давно догадалась о его родственниках, но молчала. Она даст Эйсу возможность сказать об этом первому. Потому, что только это будет подтверждением того, как сильно он ей доверяет.

Спустя какое-то время пират проснулся, пробурчал что-то про нарколепсию и лёгкий голод.

— Сперва, мы заберём золото, — ответила Узумаки, поднимаясь на ноги. — И я знаю быстрый способ.

В следующую секунду она подхватила ошарашенного Эйса на руки и побежала по практически горизонтальному склону горы. Портгас начал было возмущаться и протестовать — ему явно было неудобно, что его на руках тащит девушка. Наруко лишь покачала головой и превратилась в темноглазого брюнета в распахнутой белой рубашке. Портгас вздрогнул. Это не нравилось ему ещё больше! Тогда Узумаки превратилась в толстобрового паренька со стрижкой под горшок, заявив, что если первые два варианта ему не нравятся, то у неё есть куча знакомых мужского пола.

Таким образом, они добрались до входа в пещеру. Это был своеобразный тоннель, куда можно было пробраться только на четвереньках. Первым полез Эйс, а вслед за ним — Наруко.

Чем глубже они залезали — тем темнее становилось. Ровно до тех пор, пока мрак не окутал их. Тогда Портгас использовал возможность своего фрукта, осветив тоннель, который вскоре закончился. Выбравшись оттуда, путники оказались в большой пещере с кучей сталактитов и сталагмитов. Они пошли вперёд, оглядывая пространство вокруг них, освещаемое пламенем пирата. Несколько проходов было завалено, и их трогать пока что никто не собирался, хотя Узумаки очень хотелось.

Они прошли в единственный целый проход, продолжая осматриваться. Впереди показался какой-то светлый камень, и, подойдя ближе, девушка узнала в нём белый саркофаг, покрывшийся осадочной пылью и паутиной. Узумаки аккуратно убрала налипшую грязь и прочла надпись:

— Хорст Краузе, великий пират и верный друг, — прочла она.

— Он… Он же… — Эйс во все глаза посмотрел на девушку. — Он был Йонко примерно двести лет назад. Поверить не могу, что мы нашли могилу такого известного пирата, — он провёл рукой по саркофагу. — Кому расскажу — не поверит.

— Да я и сейчас не верю, — Узумаки покачала головой, чувствуя странный трепет в душе. Такое чувство у неё возникало только тогда, когда она видела воскрешённых Хашираму и Тобираму — восхищение.

— Давай разгребём завалы? Вдруг мы ещё что-то найдём? — предложил Эйс.

Наруко кивнула, поворачиваясь влево, замирая. Это была не просто гробница великого Йонко. Это было целое кладбище его команды.

Друзья переглянулись и сделали несколько шагов вперёд, проходя к саркофагам и читая надписи. Действительно, это всё были знаменитые пираты тех времён, входящие в состав команды Хорста. Видимо, всех их похоронили здесь. Запах пыли и некой затхлости перебивался восторгом и трепетом в юных сердцах: всё происходящее казалось таким нереальным!

Они ещё какое-то время пробыли на своеобразном кладбище, а потом пошли к заваленным проходам. Наруко чувствовала, что поступает кощунственно, однако любопытство превышало здравый голос. Она создала лапу Курамы из его чакры и аккуратно передвинула камни, посылая своих клонов делать то же самое. За первым проходом оказался кабинет. Видимо, капитана. Об этом говорил большой стол, стул и несколько шкафов. На столе лежали старые карты, которые пожелтели от времени, в шкафах были древние книги на непонятном Узумаки языке, а также куча записей. Они с Эйсом аккуратно прошли вперёд, бережно трогая кусочки бумаги и изучая надписи, боясь трогать что-либо руками.

Наруко осторожно взяла в руки какую-то толстенькую записную книжку и открыла её посередине. Видимо, это был личный дневник Йонко. Девушка глазами пробежалась по тексту, замирая от знакомого имени. Кагуя. Что она здесь забыла? Решив, что прочитает позже, девушка положила блокнот в подсумок, выходя из кабинета вслед за Эйсом и молча кивая теневому клону, чтобы он обратно замуровал проход.

Вторая часть пещеры оказалась местом, где отдыхала команда: кругом было полно прогнивших гамаков и личных вещей, покрывшихся плесенью. Портгас с увлечением рассматривал оставшиеся в приличном виде металлические кубки и безделушки, подмечая, что они совсем не испортились от времени.

Третий завал скрывал от пиратов длинный наклонный коридор, который выводил к пещере. Судя по шуму воды и более-менее нормальной освещённости, где-то там был водопад. Так и оказалось: большущая пещера содержала в себе целое солёное озеро, в котором стоял большой корабль.

Друзья буквально сорвались с места, помчавшись на палубу этого корабля, куда они забрались с помощью своих сил: Эйс подлетел с помощью огня, а Наруко — чакры. Только приземлившись, они почувствовали, что доски прогнили. Однако это нисколечко не омрачило их задор! Пираты бросились в рубку капитана, на нижнюю палубу, в кают-компанию, в рулевую, батарейную палубу, оружейную. Они ходили по кораблю, изредка встречаясь и переговариваясь, делясь впечатлениями.

На корабле всё находилось на своих местах: как команда Хорста оставляла. Никто ничего не трогал. А потому и Портгас с Узумаки не спешили что-либо передвигать, наслаждаясь тем, что могут находиться в корабле, бывшим легендой в своё время.

Солнце клонилось к закату, когда пираты Белоуса прекратили осматривать судно. Они отправились обратно в первую пещеру, замечая в коридоре едва заметные ступеньки, которые пропустили в первый раз из-за того, что были слишком взволнованы. Оставался последний проход.

И, как Наруко с Эйсом предугадывали, там находилась куча денег.

Узумаки осматривалась по сторонам, беря в руки старинные монетки и замечая, что современные от них вообще не отличаются. Также тут было много кубков, украшений, золотых статуй и прочего драгоценного добра.

— Мы же пираты, да? — задал Эйс риторический вопрос. — А что делают пираты, когда находят сокровища?

— Крадут их, — Наруко улыбнулась, доставая свиток.

Она на всякий случай решила взять несколько свитков с собой, дабы запечатать в них сокровище, которое они найдут. Как оказалось, не зря — белли сверкали, отражая от себя свет пламени Эйса.

— Значит так! Тащи на этот свиток столько монет, сколько сможешь! — отдала приказ Узумаки.

— Есть, капитан! — шутливо отозвался Портгас, начиная скидывать ближайшие монетки на свиток, которые тут же исчезали с тихими хлопками.

Улов у них будет шикарный!

Вернувшись следующим утром в деревню, — друзья решили заночевать в пещере, благо, у Наруко все необходимые вещи (спальник, две подушки и еда) были с собой, — они застали её жителей взволнованными и растерянными: те метались из стороны в сторону и собирали спасательные отряды.

— А зачем? — спросил Портгас, смотря на мэра, который стоял на каком-то возвышении и вещал какую-то речь в рупор.

— Так Наруко-сан и Эйс-сан пропали, — произнесла милая женщина в фартуке, даже не поворачиваясь к пиратам. — Они ушли вчера утром и ещё не вернулись, а потому мы решили сами их найти.

— А-а-а-а, — Узумаки кивнула, — так мы просто решили заночевать в пещере, чтобы в темноте не идти.

— Что? — женщина обернулась, и Наруко признала в ней госпожу Мирио — ту, которая лечила её и Эйса. — Поверить не могу! Даже не предупредили! Да как так можно!? — начала она громко возмущаться, тут же привлекая внимание остальных.

— Они здесь! Они пришли! — слышалось отовсюду.

— Где вы были? — к ним подскочил мэр. — Мы волновались! Мы хотели вас искать: опасно ходить на нашем острове по лесам ночью!

— Я рад, что с вами всё хорошо, — Хидео покачал головой.

— Простите, — Наруко немного неловко улыбнулась. — Мы просто увлеклись обследованием пещеры в горах.

— Ага. Обещаем больше так не делать, — на лице Эйса не было ни капельки раскаяния.

— Хорошо, что вы оба в порядке, — произнесла госпожа Мирио. — Вы, наверное, голодны…

— Жутко голодны, — Портгас закивал, глотая вызванную голодом слюну — очень сильно пахло мясом. А мясо он любил.

— Тогда давайте я вас провожу до дома.

Виртанен галантно предложил Узумаки руку, которая тут же её приняла, благодарно улыбнувшись. Ей было странно и немного непривычно, ведь раньше за ней никто не ухаживал так, как это делал Хидео. Но, чего уж греха таить, это было очень приятно.

Парень привёл их тот дом, где ночевал Эйс. Мирио, мать Хидео, тут же захлопотала на кухне, при этом отчитывая пиратов за то, что те не известили никого о своём уходе на всю ночь. Узумаки неловко смеялась, предлагая женщине помощь, а Эйс тем временем развалился на диване и в пол-уха слушал разговоры на кухне. Виртанен занимался починкой крыши.

Вообще, сегодня дом выглядел лучше, чем вчера, потому что он был уже практически полностью отстроен. Портгаса удивляла такая скорость мастеров, однако те на все расспросы всего лишь улыбались и отвечали, что это у них в крови, ибо каждый с детства начинает мастерить что-нибудь, начиная простыми игрушками для детей и заканчивая лавочками перед домом.

Спустя примерно минут десять всех позвали ко столу, и Эйс с восторгом глядел на такое большое количество вкусно пахнущего мяса, свежих салатов и домашнего компота.

— Приятного аппетита! — произнесли все четверо хором, приступая к еде.

Обед, полный радостных разговоров и шуток, пролетел быстро. Пару раз Эйс умудрялся засыпать, однако Узумаки вовремя успела перехватывать его лицо в паре сантиметров от тарелки с едой, так что та не пострадала.

— Когда мы достроим деревню, — начал Хидео, — мы бы хотели устроить прощание со всеми, кто погиб, — повисла тишина, а атмосфера стала какой-то напряжённой. — На нашем острове есть особые традиции погребения, согласно которой только жители нашего острова могут участвовать в ней. Я… Мы вас ни в коем случае не прогоняем, но…

— Так того требуют традиции, — закончила госпожа Мирио.

— Мы поняли. Мы уплывём, как только лодка будет готова, хорошо?

— Спасибо. И простите.

— Да ничего, — Портгас прожевал кусок мяса и шумно сглотнул его. — Мы же всё понимаем!

Когда с обедом было покончено, а энергия в друзьях так и лилась через край, они решили помочь в деревне со строительством, даже несмотря на то, что в первый раз их знатно продинамили. Узумаки никогда не сдаются!

А потому они вдвоём вышли из дома, оставив грязные тарелки на госпожу Мирио — та не возражала. На улице, как и ожидалось, работа кипела: одни мастера спиливали деревья в лесу, другие тащили стволы в деревню на телегах, заправленных мулами и ослами, третьи очищали эти деревья от коры и превращали их в гладкие доски, причём каждый мастер делал оных своего размера. Ребята помоложе растаскивали маленькие доски по всей деревне, отдавая их рабочим, тем временем как большие передвигали только на телегах, но уже поменьше. Одни плотники мастерили каркасы домов, другие обносили их деревом и камнем, третьи сверяли планы с тем, что получалось, четвёртые отвечали за полы, а пятые занимались более мелкой работой по сравнению со строительством целого дома: вставляли стёкла и прокладывали черепицу и солому на крышах. Все жители были поглощены работой: от мала до велика, женщины, дети, старики и мужчины. Иногда кто-то уходил на обед, но на его место тут же вставал другой.

— Это… У меня просто нет слов, — Узумаки покачала головой, а Эйс согласно кивнул.

Люди сейчас больше всего напоминали муравьёв-тружеников, которые не скупились на любую работу. Они радостно занимались своим делом. А воздух был наполнен запахами щепок, свежего дерева, краски, клея и пота. В смешении рождалась часть смысла слова «труд». И это было потрясающе.

Наруко любила труд, она была готова работать, не покладая рук, лишь бы это была не скучная рутина. И эти люди показывали ей, что их труд был увлекательным, неповторимым и очень важным, ведь именно их усилиями деревня поднималась с колен, вновь становясь такой же красивой, как и прежде.

— Что нам делать? — спросила она у мэра города, который восседал на крыше и заколачивал черепицу.

— Отдыхайте, — ответил тот, ударяя молотком по гвоздю.

— Мы так не можем, — Портгас скрестил руки на груди. — Дайте нам работу.

— Тогда Вы, молодой человек, поднимайтесь ко мне: будем вместе достраивать крышу. А Вы, юная леди, окажите услугу в перевозке камней и древесины.

Узумаки улыбнулась, искренне желая помочь этим замечательным людям. А потому ей было не жалко собственных сил. Она создала где-то штук пятьдесят клонов, которые разбежались по всей деревне. А сама девушка направилась к лесорубам: если она будет использовать чакру Ветра, то срубание деревьев пойдёт в разы быстрее.

Лесорубов, накаченных мужчин, она нашла чуть в глубине леса. Наруко поздоровалась со всеми и предложила свою помощь, рассказывая о своей задумке. Те обрадовались такой подмоге и вручили пиратке один из топоров.

Раньше Узумаки срубала деревья: это была одна из первых миссий, которую дали их команде. Вчетвером, шиноби должны были помочь жителям одной деревни запастись дровами на зиму: в том году обещали самый настоящий снегопад, который в Стране Огня бывал лишь раз в десять-пятнадцать лет. Жители той деревни испугались, что будет совсем холодно, а потому попросили старика Хокаге о помощи. Команда номер семь справилась со своей задачей примерно за две недели: Наруко и Саске активно пилили деревья двуручной пилой, тем временем как Сакура старалась выкорчевать пни. Какаши-сенсей предпочитал работать один, срубая деревья топором. Остальные лесорубы и добровольцы тоже не отставали. Потом уже, когда стволов было напилено достаточное количество, ребятам дали передохнуть, и спустя два дня все четверо занимались тем, что рубили круглые, заранее заготовленные поленья на четыре части.

В общем, опыта у Узумаки было хоть отбавляй. И сейчас Наруко активно им пользовалась.

Как она и ожидала, от одного удара деревья валились. А там их уже сгружали на телеги и везли в деревню. Зачастую, чтобы было легче везти, ствол распиливали пополам или на три части.

Мужчины быстро перевозили деревья на телегах в деревню, где их встречал очередной клон Узумаки. От коры стволы очищали и шлифовали доски в большинстве своём женщины. Но делали они это настолько быстро, ловко и искусно, что некоторым клонам становилось стыдно за то, что они такие медленные, даже несмотря на то, что пара девушек их приободряли словами о том, что у них просто больше опыта.

Как показывали воспоминания двух клонов, которые были уничтожены по случайности, большинство клонов помогало с облицовкой стен и полов, так как к каркасам домов их не подпускали по той простой причине, что ошибок лучше не допускать при такой работе. Ну, никто и не обижался.

Где-то три теневых копии шлифовали камни, делая их гладкими, дабы потом с их помощью можно было либо сделать часть фундамента, либо в будущем укрепить стены дома. Правда, так как деревня в большинстве своём была именно деревянной, никто камнями особо и не занимался, лишь человек десять.

Ещё один клон помогал на фабрике по производству цемента, таская мешки с гипсом, лежащие в закромах завода и добываемые где-то лет десять назад «про запас». Как оказалось, не зря в те времена беспокоились о гипсе — пригодился!

День медленно сменялся на вечер, солнце уступало место луне, бросая последние яркие всполохи на деревню. Все рабочие разошлись по домам, в которых жили или временно пребывали, пока их собственные отстраиваются. Там они ужинали, запивали еду кружкой пива и засыпали спустя какое-то время, будучи измотанными.

Стоило Узумаки развеять последнего клона, как усталость накатила с непередаваемой силой: руки и ноги дрожали, мышцы болели, язык не шевелился, а единственное, чего желала девушка — умереть. Портгас тогда подхватил падающую напарницу, отчитывая её за то, что она так небрежно потратила свои силы и даже не подумала о том, чтобы создать несколько клонов для сна.

Парень отнёс подругу в кровать, укрыл её одеялом и, зевнув, развернулся. Может, он и не сделал за сегодня так много, как Узумаки, но зато тоже внёс свою важную лепту в общее дело: он участвовал в создании целого здания мэрии. Конечно, оно пока что ещё не закончено, однако парень чувствовал, что сделал сегодня что-то важное.

Со спокойной душой он лёг спать, под конец дня думая о возвращении на Моби Дик. А ему совершенно не хотелось туда плыть: юная кровь жаждала приключений, незабываемых впечатлений и драк. И разве мог Портгас спорить со своим разбойничьим духом? Разве мог он предаваться скуке и печали? Нет. А потому он заранее решил: на корабль он не вернётся. Ни за что не вернётся!

И Наруко — он был уверен в этом — его поддержит.

* * *

Утро следующего дня началось в семь часов. Пиратов разбудил Хидео, который с некой гордостью в голосе объявил о том, что новый рабочий день начинается.

Друзья лишь переглянулись и поспешили встать. Конечно, им жутко хотелось спать, однако времени лениться не было! Узумаки сразу же создала пятерых клонов, которые в обнимку едва-едва поместились на выделенной ей кровати. Правда, один сбоку так и норовил упасть, поэтому двоих девушка перевела на постель, в которой ранее спал Портгас. Таким образом, стало более-менее свободно, и копии засопели в обе дырочки.

Бросив на них печальный взгляд, так как жуткая сонливость никак не хотела пропадать, девушка потолкалась с Эйсом в ванной и, переодевшись и приведя себя более-менее в порядок, поела и создала очередную партию из пятидесяти клонов: она боялась, что если создаст больше, то к концу дня её будет выворачивать наизнанку. Всё же физический труд не из лёгких. Каким бы хорошим шиноби ты ни был, целый день заниматься всеми видами работ, которые так или иначе принадлежат к строительству, не самая лёгкая задача.

В этот раз девушка решила помогать с полами. Удивительно, но опыт, накопленный вчера клонами и переданный ей вечером, очень сильно помог: теперь девушка справлялась в три раза лучше, чем её копии вчера. Молоток больше не спешил выскользнуть из руки, гвозди не рассыпались, доски плотно прилегали друг к другу, а соседи-рабочие не ворчали от недовольства. Наоборот: они хвалили девушку, говоря, что она сделала невероятный прогресс в ремесле плотника и что у неё явно есть задатки настоящего мастера.

Было до ужаса приятно слышать такие слова. А потому она трудилась ещё больше!

Время шло, проходили дни, и вот, спустя полторы недели, деревня была как новенькая. Оглядываясь назад, Наруко не могла поверить в то, что это чудесное место представляло из себя самое настоящее пепелище ещё четырнадцать дней назад! Однако теперь дома чуть ли не сверкали на солнце, в каменном фонтане плескались рыбы, то тут, то там активно производилась на свет всякая мебель, начиная от шкафчиков и заканчивая кроватями: пусть дома и были готовы, но внутри они в большинстве своём оставались пустынны и холодны. Жители старались восполнить эту холодность, потихоньку заселяя здания и создавая в них уют и тепло.

Однажды вечером к пиратам подошёл мужчина сорока-пятидесяти лет с массивными плечами. Он представился, как Диего, и сказал, что является самым лучшим в деревне мастером воскового моделирования. Мужчина пригласил пиратов посетить его своеобразную галерею, в которой он хранил все свои восковые фигуры.

— Это моё величайшее сокровище, — проговорил Диего, прикуривая сигарету. — Я всегда гордился своей коллекцией восковых фигур, которые сделал самостоятельно. Они очень похожи на настоящие.

— Правда? Круто! — Портгас заулыбался.

— Сейчас-сейчас, в этом подвале я их и храню, дабы они не расплавились от жары. На самом деле, я очень восхищаюсь пиратами. Не всеми, конечно же, но такими, как пираты Белоуса или Рыжеволосого Шанкса. Это стремление к свободе и к приключением всегда удивляли и будоражили меня, как и имена, навсегда вписанные в историю.

— Странно такое слышать от старика, — заметил Эйс. — За всю свою жизнь я встречал лишь несколько человек, которые не испытывали слепой ненависти ко всем пиратам. Ваш остров, можно сказать, особенный, потому что только здесь нас так радушно приняли.

— В прошлом пираты Белоуса сильно помогли нам, — Диего пожал плечами. — Тут ступеньки крутые, так что стоит ступать осторожнее.

Лестница, ведущая в подвал, была вытесана из камня и являлась винтовой. Ближе к колонне, вокруг которой она обвивалась, словно змея, ступеньки были совсем маленькие, даже ногу нормально не поставишь, но вот чем дальше от центра — тем шире. Восковой мастер аккуратно спускался вниз, придерживаясь за колонну, тем временем как пираты были готовы в любой момент подскочить к нему и поймать, если это потребуется. Однако Диего и сам справлялся.

Когда они спустились, мужчина зажёг свет, и лампа, прикрученная к стене, озарила пространство вокруг них светом. Это оказалась самая обыкновенная мастерская: посередине стоял стол с грязной тарелкой, весами, свечой и горшком; другой стол находился у стены, и на нём уже стояли пустые колбочки и какая-то машина, о предназначении которой пираты смутно догадывались; в углу затесался огромный котёл, вероятно, паровой, но точно для воска; также рядом со вторым столом стояли огромные бочки с какими-то чертежами и картами в них. Наруко глянула в вокруг и поняла, что это всего-навсего пролёт, где их знакомый делал восковые фигуры, потому как кругом были перила, а у стены находилась деревянная лестница, ведущая вниз, в темноту.

— Идём сразу по лестнице. Когда ваши глаза привыкнут к темноте, вы увидите их, — пообещал мастер.

Друзья переглянулись, но последовали вслед за Диего, решив, что если это ловушка, то они достаточно сильные, чтобы противостоять ему. Ну, а если что — сбегут.

Конечно, надо верить людям, однако стоит также предусматривать все возможные повороты событий.

Как только глаза двух пиратов привыкли к темноте, они застыли на месте, не веря в увиденное.

— Отец? Марко? Изо? — спросила Узумаки, подлетая к ним.

— Это же Красноволосый Шанкс! Рад снова видеть вас. — Эйс встал напротив пирата, однако тот не отвечал.

— Это просто восковые фигуры, — заговорил довольным голосом Диего. — Я делаю их из экстракта особых деревьев, растущих у нас на острове и смешиваю с кое-каким веществом, секрет приготовления которого передаётся в нашей семье из поколения в поколение, а потому я не могу вам рассказать о нём. Скажу только, что в нём участвуют пчёлы. А потому я называю его природным даром. Но это ещё не всё! Из своего воска я могу создать материал, который по прочности не уступит даже стали!

— Ого! Круто! — Узумаки подскочила на месте. — Эти статуи… Они прямо как настоящие! Как будто сейчас возьмут и пойдут. И заговорят…

Действительно: статуя Марко, напротив которой она стояла, действительно была похожа на оригинал: такая же раздражённая и недовольная. Она тыкала пальцем, как бы отчитывая девушку не пойми за что. Если бы этот Феникс умел говорить — не обязательно двигаться, просто говорить — то так можно было бы пугать матросов на Моби Дике с утра пораньше.

Наруко представила, как все переполошатся, и захихикала — с возрастом желание творить пакости никуда не делось, лишь слегка притупилось. А вот если поставить этого Марко напротив настоящего Феникса… Будет интересно глянуть на удивлённое лицо первого комдива!

— Это… Я даже не могу передать словами, насколько это круто! — Портгас покрутился вокруг статуи Уайти Бей. — Совсем, как настоящая, только молчит.

— Я хочу попросить вас двоих об одной услуге: пожалуйста, разрешите мне сделать ваши статуи и добавить их в мою коллекцию!

— Конечно! — ответили пираты одновременно.

— Это будет большая честь для нас, — Узумаки улыбнулась.

Диего рассмеялся, зовя друзей наверх, дабы показать свою любимый фокус, от которого вечно страдал его потолок. Но это того стоило: лица гостей были непередаваемо забавными каждый раз, как воск смертоносными иглами едва не задевал их.

— Кстати, Наруко, — поднимаясь по лестнице, заговорил Портгас. — Как насчёт того, чтобы продолжить наше приключение только вдвоём? Не хочу пока возвращаться на корабль.

— Спрашиваешь ещё! — Узумаки поправила чёлку. — Напишем Марко письмо и отправимся в свободное плавание: я видела, что наша новая лодка почти готова.

— Я знал, что ты меня поймёшь!

Ответом сыну Роджера был лишь задорный смех блондинки, которая всегда поддерживала парня во всех начинаниях.

Особенно, когда эти начинания касались приключений и выпивки.

* * *

Марко стоял на носу Моби Дика и смотрел в море. Уже была почти ночь, и звёзды зажглись на небосводе. Фениксу нравилось это время суток, потому что можно было отдохнуть от дневной суеты и шума весёлой команды. Да и, чего греха таить, было что-то по-пиратски романтичное в прохладном ветерке и ровной тёмной глади моря.

Внезапно на горизонте показалась чайка, которая стремительно приближалась к нему. Для чаек-почтальонов, разносящих газеты, было рано, следовательно, эта птица принесла письмо.

Так и оказалось. Бело-чёрное создание приземлилось на борт корабля и засунуло свой клюв в сумку на груди, доставая оттуда белый конверт. Марко кивнул птице и протянул ей монету белли — плату за работу. После этого чайка важно потопталась на борту и взлетела — разносить письма дальше.

Командир первой дивизии вскрыл конверт и достал оттуда белую бумагу с парочкой клякс на ней. Фениксу уже было очевидно, кто прислал это письмо.

«Привет, огненный петух!» — гласила первая строчка.

Марко ругнулся и пообещал себе, что обязательно отдерёт эту парочку за уши, как только они вернутся. Подумать только: они проявляли такое неуважение к нему, первому комдиву пиратов Белоуса! Нет уж, эти двое точно получат своё наказание по прибытию домой. Уж он-то научит их уважению!

Взгляд голубых глаз вернулся обратно к письму от этих дармоедов.

«Начнём с хорошего: мы уничтожили бандитов, которые напали на Ладоневый остров. Теперь у них есть ещё одна река. Плохая новость: этот придурок Эйс мы сожгли деревню дотла. Извиняй».

Комдив нахмурился. Они не у него должны просить прощения, а у бедных жителей. Да уж, было глупо посылать эту парочку на Ладоневый остров. Но кто знал, что они принесут СТОЛЬКО разрушений?

«Кстати, мы по пути надрали задницу какому-то важному парню из Дозора. Но он был плохим, так что всё хорошо».

Феникс покачал головой. Ничего не хорошо! Чёрт возьми, да эти двое, вместо того, чтобы по-тихому устранить угрозу, прокричали о себе на весь мир — Феникс уже видел новость в газете о том, что Огненный Кулак и Огненное Солнце одолели Старшину Гисса.

«Мы тут подумали и решили какое-то время попутешествовать вдвоём. На корабле скучновато, а тут, в море, куча новых приключений! Так что ты там позаботься обо всём, хорошо?»

Марко сжал письмо в руке. Что эти двое идиотов задумали? Если они решили, что их поведение сойдёт им с рук, то они сильно ошибаются!

«Передавай привет Отцу, Харуте и Сатчу. И еде».

Это было даже забавно: по еде эти двое скучали также сильно, как и по друзьям. Ну, чем не идиоты? Хотя они стоят друг друга!

«Вернёмся неизвестно когда.

Твои любимые, Эйс и Наруко».

С этим мужчина мог поспорить: этих двоих он уже не любил, а чуть ли не ненавидел.

«P.S. Эйс сжёг лодку, которую нам выделили. Но ты не расстраивайся: у нас есть новая, так что не утонем!»

Уж лучше бы утонули!

— Всё в порядке, Марко-сан? — сзади подошла Микки, обеспокоенно смотря на комдива.

— Да… Да, — он кивнул. — Наруко и Эйс передали, что вернутся нескоро — хотят попутешествовать немного.

— Вот как… Тогда надо бы рассказать об этом Отцу.

Феникс кивнул, чувствуя, как ярость распыляется в груди. Вот вернутся эти двое — он им такое устроит, что мало не покажется!

* * *

— Честно говоря, так не хочется прощаться с вами, — призналась Узумаки.

— Вы нам очень помогли, а потому мы будем рады принять вас когда угодно, будь то тёмная ночь или солнечный день, — ответил мэр. — Но в данный момент, перед тем, как вы уплывёте в новое путешествие, я хотел бы вернуть флаг пиратов Белоуса на его законное место.

Эйс кивнул. Зазвучали трубы. Всё это было так торжественно, что сводило скулы: Портгас вырос в лесу и стал пиратом, и ему совершенно не нравились такие мероприятия, на которых приходилось ровно держать спину и с важным видом ожидать чего-то. Не его это было, совершенно.

Пара мальчишек потянули за канат, и чёрный флаг Белоуса с белым Весёлым Роджером начал медленно подниматься вверх. Его концы тут же подхватил ветер, расправляя полотно и демонстрируя всем подъезжающим в будущем кораблям, что эта земля охраняется самим Белоусом, а тех, кто посмеет напасть на них, ждёт кара и неминуемая смерть. Было в этом что-то волнующее, что-то будоражащее сознание. Гордость за Отца растекалась по венам, словно кровь: Эдвард Ньюгейт — Великий пират с большой буквы, о котором будут слагать легенды. И однажды, через две сотни лет, какая-нибудь пара пиратов найдёт место его захоронения и отдаст честь прошлому, как это сделали Узумаки и Портгас.

Было грустно думать о том, что будет через две сотни лет, а потому Эйс и не думал, предпочитая жить этим днём, этим мгновением. И всё искатели свободы так или иначе поддерживали его точку зрения.

— Возвращайтесь, — госпожа Мирио улыбнулась сквозь выступившие на глаза слёзы.

— Наруко, пусть я и знаю, что выберешь ты не меня, я всё равно буду ждать! — прокричал Хидео, а Узумаки лишь рассмеялась. — И если этот огненный болван причинит тебе боль — тут же пиши мне.

— Размечтался! — непонятно почему разозлился Портгас, чем вызвал новую волну смеха.

— До свидания! — Узумаки помахала жителям острова рукой.

Портгас ухмыльнулся выпустил целую струю пламени из ноги. Нос их лодки приподнялся вверх, и она буквально полетела по водной глади вперёд, оставляя после себя лишь волны. Шиноби, стоящая позади Эйса и до этого махавшая рукой, резко вцепилась в плечи парня, громко и задорно смеясь. И пусть лодка была двухместной, пусть она могла сесть и смотреть на воду, Узумаки предпочла стоять на ногах, опираясь на довольного друга и ловить лицом приятный морской ветер.

Горизонт заманчиво манил, и впереди их ждало долгое путешествие.

— Интересно, а когда мы сможем отдохнуть так, чтобы ничего не сломать? — задала риторический вопрос Узумаки, глядя в небо.

— Никогда, — всё же ответил Эйс, валяясь рядом, раскинув руки в разные стороны.

— Может, проблема в том, что мы очень любим драться? Никак не пойму, — с сомнением спросила Наруко.

— Скорее всего. Но это сильнее нас, ты же понимаешь?

— Пф, конечно. — Девушка усмехнулась.

Её взгляд зацепился за алую искру, промелькнувшую в воздухе. Огонёк блеснул и исчез. Да и гарью в воздухе уже практически не пахло, чего не скажешь об Эйсе — от того вообще всё время несло чем-то палёным или жареным, однако Наруко уже привыкла к такому, а вот новые знакомые всегда спешили убраться немного подальше. Правда, было неясно, то ли эта реакция из-за запаха, то ли из-за их лиц, что красовались на листовках во всех уголках Гранд Лайна.

— Как думаешь, Марко до сих пор злится?

— Он — очень злопамятный петух, — фыркнула Узумаки. — Я как-то пролила на него ведро грязной воды, просто запнулась, упала, а он оказался напротив, так он сказал, что прощает, а за день до нашего отъезда напомнил. А ведь столько времени прошло.

— Противный он, — поддержал Эйс. — Но тогда нам придётся ещё месяц-другой погулять.

— А если это его еще больше разозлит? — засомневалась джинчуурики.

— Ничего. Скажем, что он нас слишком запугал.

Шиноби громко и с чувством расхохоталась, что больше напоминало истерику. Как же, поверит им Марко, что они его до дрожи в коленках боятся. Скорее уж отпинает и отправит отрабатывать наказание. Противный петух.

Вообще, прошло всего полтора месяца, как Наруко и Эйс благополучно уплыли с Моби Дика и начали своё путешествие вдвоём. Им крайне нравилась подобная свобода, когда каждый был волен делать, что захочет, никто не контролировал их дисциплину а, самое главное, можно было есть сколько угодно и просыпаться когда угодно. Последнее вообще было самым главным пунктиком для Наруко, которая просто обожала поспать, пусть ей это и редко удавалось, особенно после войны, когда девушку начинали мучить кошмары.

С Эйсом было как-то просто и понятно. Тот широко улыбался, демонстрируя все тридцать два зуба, громко смеялся, при нём не стыдно быть самой собой, и совершенно не возникало необходимости строить из себя леди и наследницу клана (чего Узумаки, правда, и до этого никогда не делала, но зато теперь не было упрёков со стороны Сакуры). Они ели на равных, дрались отчаянно, не волнуясь, кто враг: девушка или парень.

С Эйсом было как-то просто и понятно. Если тот чего-то хотел, то он говорил. Не увиливал и не строил из себя ледышку, подобно Саске. Он был намного лучше, чем Учиха.

Вообще, идеальным человеком для Наруко был бы тот, при ком можно быть собой, который бы был подобен солнцу и практически никогда не унывал. А ещё ему следовало быть сильным и храбрым, но при этом любящим заботливым. Удивительным образом Портгас совмещал в себе все эти черты характера, заставляя Узумаки всё больше и больше привязываться к нему.

И вот опять, как и всегда, Эйс встал первым, отряхнув шорты и протянув спутнице большую тёплую ладонь, за которую та поспешила ухватиться. Юноша дёрнул девушку на себя, помогая встать, и потрепал её по чёлке в дружелюбном жесте.

— Тц, Эйс, не лохмать мне волосы, — фыркнула Узумаки, наигранно возмущаясь. Как будто её когда-то волновало состояние её волос.

— Ох, прошу прощения, мисс. — Жеманно ответил юноша, показательно кланяясь и заискивающим голосом спрашивая: — Как же мне загладить свою вину перед вами, мисс Узумаки?

— Если поймаешь огромного кабана на следующем острове и вкусно зажаришь его, то я подумаю над тем, чтобы тебя простить.

— Ах, я постараюсь оправдать ваши ожидания, миледи.

В конце фразы парень не сдержался и хихикнул, на что Наруко, делая крайне возмущённый вид, хмыкнула, но тут же присоединилась к усилившемуся хохоту. Ей нравились эти дурачества.

— На какой остров мы поплывём далее, сеньор?

— Ах, — театрально приложив руки к сердцу, задушевно вздохнул Эйс. — Если юная мисс позволит, то я бы хотел сопроводить её на остров сладостей.

— Что же, юной мисс нравится ваше предложение, — облизнувшись, произнесла Наруко.

В её глазах загорелся жадный огонёк. В её свитках была запечатана целая гора золота, и как минимум четверть этой горы она собиралась потратить на различного рода вкусности. А в особенности на данго и молочные конфеты.

— Поспешим, сеньор! Нас ждём море шоколада! — Узумаки важно развернулась и поспешила к лодке.

— Как прикажете, мисс! — Портгас шутливо отдал честь и поспешил за девушкой, оставляя позади себя пепел от сожжённого ими ранее странного деревянного аппарата.

Он был огромен и умел плавать: в первый раз с этим чудом, выполненным в виде Морского короля, они повстречались по пути на этот остров. Эйс ещё обманчиво принял его за настоящую добычу и бросился ловить, но каково было удивление пиратов, когда это оказалась покрашенная конструкция из дерева.

На острове, тем не менее, находилось ещё две таких же махины, которые без предупреждения напали на путешественников, намереваясь уничтожить их обычными пулями, выстреливая ими через пасть и плечи существа. Но что Эйс, что Наруко довольно-таки легко отбились от внезапной атаки и уничтожили искусственных монстров.

Всё это было очень и очень странно. Девушке откровенно не нравилось, что в последнее время они с Эйсом то и дело натыкались либо на каких-то искусственных монстров, либо на тех, кто пытался захватить владения Белоуса. Наруко была не глупа и быстро смекнула, что кому-то Эдвард Ньюгейт не особо нравится. Девушка тут же рассказала о своих переживаниях Портгасу, а тот предложил оповестить обо всём Марко. Так они и поступили.

* * *

До следующего острова, так называемого «Конфетного Чуда», они доплыли буквально за несколько часов, что не было удивительным, ведь тот находился совсем близко.

Конфетное Чудо находилось под покровительством Большой Мамочки, что само собой подразумевало то, что вкусностей на острове будет немерено. Вообще, именно из-за Большой Мамочки и её пристрастия ко всему сладкому этот остров и стал таким. До прихода одной из Йонко это был просто самый обычный островок, где даже не жили люди. Но кто-то из детей пиратки смог отыскать здесь огромные заросли сахарного тростника, который тут же отправился в переработку для становления сахаром, а уж позже — шоколадом.

Большая Мамочка пребывала в таком восторге от находки, что даровала острову душу, сделав его своим верным слугой, который каждый месяц отправлял ей сладости и огромную часть выручки за продажу.

Оставив лодку у причала, при этом заплатив местному рыбачьему-охраннику, дабы тот приглядел за судном, пираты отправились вглубь города, который практически весь состоял из еды.

Люди жили в бисквитных домах, кровлей им служило печенье, в фонтанах вместо воды был шоколад, пока сами фонтаны, слава богу, были сделаны из мрамора, лавочки и табуретки — из рахат-лукума, заборы вокруг домов — из жвачки. Казалось, что даже облака над этим островом были не облаками, а взбитыми сливками, тем временем как дождь — сиропом.

Благодаря силе одного из Детей Большой Мамочки здесь ничего не портилось. Максимум, что могло произойти с домами — это их могли съесть. Но тут же, естественно, строились новые. Жители вовсе не были в обиде на всяких путешественников, что раз из раза поедали их собственность.

На рынке, который был совсем рядом с портом, также продавалась рыба, пойманная у побережья, крабы, моллюски, осьминоги. А ещё на тележках были фрукты, овощи, мясо, молочные продукты. Узумаки сделала вывод, что жители Конфетного Чуда не могли постоянно питаться одними сладостями, поэтому договорились о завозе других продуктов на остров.

По дороге пиратам встретилось огромное количество стоматологических поликлиник, из-за чего Наруко не сдержалась:

— Только не переешь конфет, а то потом мне придётся держать тебя за ручку, пока врач будет сверлить твои больные зубки.

Вот только Эйс, занятый поеданием чьего-то дома, совсем не услышал девушку, лишь что-то непонятное прочавкал в ответ и снова принялся за вкусный бисквит. Впрочем, Узумаки решила не отставать от друга: и сама пристроилась рядом, подмечая, каким нежным и вкусным оказалось угощение.

Остановиться на Конфетном Чуде они решили, как минимум, на три дня, а потому сперва стоило подумать о гостинице для ночёвки. Туда, в принципе, они и направились после того, как набили животы.

Милая девушка на ресепшене дружелюбно улыбалась и довольно-таки хорошо справлялась со своей работой. Ей не составило труда найти свободную двухместную комнату и быстро рассчитаться за трёхдневное пребывание гостей в ней.

Вообще, Конфетное Чудо ежедневно посещало довольно-таки большое количество народа: днём порой было не протолкнуться на главной улице, однако к вечеру город пустел. Мало кто был настолько отчаянным, чтобы оставаться ночевать на острове, принадлежащем одной из Йонко. Особенно, когда та любила совершать внезапные проверки. И вдвойне особенно, когда она была зла и сжирала всё на своём пути. Разозлить Большую Мамочку было не очень сложно, но её гнев был воистину ужасен. Те, кто видели женщину в плохом расположении духа, либо не выживали, либо запоминали эту картинку настолько отчётлливо, что, спустя время, боялись даже слово поперёк вставить кому-нибудь из подручных пиратки. Только совсем уж бесстрашные, самоуверенные и безрассудные могли как ни в чём не бывало жить дальше. Наруко и Эйс гордо относили себя к тем самым бесстрашным, самоуверенным и безрассудным, когда заселялись в полупустую гостиницу и, скинув вещи в номере, бежали поскорее познакомиться с городом.

Тот был удивительным. Пираты, утолившие свой аппетит, казалось бы, всего полчаса назад, по-новой проголодались, а потому решили попробовать сразу всё, что было на Конфетном Чуде, начиная с зефирных пуфиков и заканчивая леденцовыми и карамельными столбами. Благо, что также кругом было полно фонтанчиков с обычной минеральной водой, чтобы утолить жажду после большого количества сладкого.

Нуга и карамель склеивали зубы, а шоколад оставлял после себя сладкий привкус во рту. От сладких конфет приятно пахло, а печенье и вафли задорно хрустели при раскусывании. Это было действительно чудом: то, как этот остров вмещал в себя столько вкусов и был самым настоящим раем для сладкоежек.

— Мне кажется, или я наелся сладкого на всю предстоящую жизнь? — хриплым голосом спросил Эйс, валяясь на мягкой лавочке из рахат-лукума.

— Я больше не смогу даже взглянуть на шоколадку, — заныла Узумаки с соседней лавочки, поглаживая свой живот.

— Не говори мне о шоколаде, — поморщился в ответ парень, который съел где-то порции три шоколадного мороженого, политого всё тем же шоколадом из фонтана. — Наверное, я умру от такого количества сладостей.

— Хах, размечтался, — тяжело фыркнула в ответ Наруко. — Скорее уж мой желудок разорвётся от всех вафель, что я съела. Мне нужна помощь. Я не могу двигаться.

— Я бы помог, но тоже устал, — зевнул в ответ Портгас. — Ох, как хочется спать…

— Эй, Эйс, не засыпай здесь! — воскликнула Узумаки, но в ответ была лишь тишина. — Эйс? Эйс!

Парень всхрапнул и сладко засопел, на что джинчуурики лишь закатила глаза. Начало светать, а потому им стоило бы вернуться в номер гостиницы, но, вот беда, двигаться после всего съеденного действительно было тяжело.

Жители Конфетного Чуда, привыкшие к тому, что какие-нибудь туристы наедаются в их городе сполна, а потом вот так вот валяются на скамейках, чтобы избежать ночного шума, решили создать специальные бригады, которые относили бы объевшихся гостей в какую-нибудь больницу и оставляли их на ночь там. А на утро отоспавшиеся и довольные путешественники должны были заплатить необходимую сумму за оказанную услугу. Об этом всех предупреждали заранее, ещё в порту, чтобы несчастные обжоры всегда брали с собой деньги.

Подобная бригада остановилась рядом с Наруко и Эйсом и, под строгое командование начальника, высокого и усатого мужчины, оба пирата были в скором времени перенесены в ближайшую больницу, где их и оставили на попечение медсёстрам.

Наруко лежала на кушетке и вслушивалась в тихое сопение Портгаса. Самой ей спать не очень-то и хотелось, вместо этого голову посещали вспоминания о том, как она так же валялась в больнице после первой неудачной попытки возвращения Саске. Тогда в соседних палатах лежали все те, кто отправился с ней: Киба, Неджи, Чоджи, Ли и Шикамару. Все, имея ранения разной степени тяжести, хвастались своими боевыми шрамами и ходили полностью перемотанными белыми бинтами. Даже среди всей той грустной атмосферы, что они не смогли вернуть Саске, всё равно было что-то своё светлое.

Воспоминания накрыли Наруко с головой. Она стёрла подступившую слезинку, мысленно давая себе указание не реветь, а ждать скорой встречи. А то, что эта встреча рано или поздно произойдёт, она не сомневалась. Не зря один из порталов Кагуи забросил её сюда и не зря сама Кагуя упоминалась в дневнике самого Хорста Краузе.

Их два мира, её, полный сильных шиноби и чакры, и этот, с дьявольскими фруктами и пиратской свободой, были связаны. Судьбы обоих миров были тесно переплетены, они перекликались друг с другом и в какой-то степени были похожи друг на друга. Здесь не было знакомых Наруко людей, но здесь были похожие на её знакомых люди. Здесь не было чакры, но здесь были дьявольские фрукты.

Вторая слеза скатилась куда-то в ушную раковину, и Узумаки внезапно громко всхлипнула, сама не ожидая от себя такого. Глаза слезились с новой силой, а в горле встал ком. Она попробовала вытереть лишнюю влагу, но та всё прибавлялась и прибавлялась. Плечи дрогнули в судороге, появилось отчаянное желание зарыдать.

— Эй, ты что, плачешь? — раздался удивлённый голос Эйса с соседний койки.

— Н-нет, — ответила дрогнувшим голосом Наруко.

— Что тебя так расстроило?

— Я соскучилась по своим друзьям из Конохи, — призналась девушка.

На соседней койке послышалось какое-то копошение, а затем раздался звук босых шлепков. Портгас тенью навис над Узумаки, махая ей ладонью, мол, подвинься. Джинчуурики послушно отодвинулась в сторону, всё так же вытирая непрошеные слёзы и мысленно прося себя быть мужиком, а не размазнёй.

Эйс лёг рядом и, притянув подругу к себе, крепко обнял, согревая своим теплом и тем самым успокаивая. Наконец-то Наруко почувствовала себя не одинокой. Осознание того, что она не одна, что рядом Эйс, который всегда поможет и поддержит, прошибло разум стрелой.

— Я тоже скучаю по своим братьям, — произнёс юноша. — Луффи скоро выйдет в море. Сабо же ждёт меня там. Я верю в то, что когда я умру, он тепло встретит меня, обнимет, как раньше, и мы вместе будем смотреть за тем, как Луффи переворачивает мир.

— О чём ты, Эйс? Ты так просто не умрёшь, — фыркнула Узумаки, пихая его ладонью в грудь. — Лучше порадуй Сабо и проживи долгую жизнь.

Однажды Портгас рассказал подруге трагичную историю своего брата Сабо. Наруко же запомнила её навсегда, ибо как никто другой знала, каково это — когда дорогой человек погибает на твоих глазах, а ты ничего поделать не можешь.

Они больше никогда не поднимали эту тему, лишь иногда поверхностно проходили по ней. Порой Эйс выпивал лишнюю рюмку саке за Сабо, порой замедлял ход лодки, дабы и Сабо, наблюдающий за ним с небес, мог увидеть этот прекрасный пейзаж. Когда он дрался, он дрался не один: в его кулаках также была сила его брата.

Он не рассказывал об этом Узумаки, но та и так всё прекрасно видела, ибо с ней происходило всё то же самое. Ей было интересно, наблюдают ли за ней сейчас Неджи, Джирайя и мама с папой? Гордится ли Первый Хокаге ей? Думает ли Нагато о том, что она была хорошим человеком?

Мысли об этом всегда были где-то там, на периферии сознания, практически неосязаемые, но чёткие и уверенные. Она клялась им всем, кто пожертвовал ради нее своей жизни, что проживёт свою достойно и интересно. Это был самый сложный обет, который она возлагала на себя каждый день и который сейчас Эйс брал и на свои плечи, шепча:

— Обещаю.

После этого между ними повисло молчание. Узумаки уткнулась в крепкую широкую грудь своего спутника и прикрыла глаза, окончательно успокаиваясь и приходя в себя. Портгас был тёплым, и Наруко нравилось обнимать его. Постепенно её глаза начали слипаться, и сама девушка провалилась в сон, убаюканная размерным сердцебиением друга.

В эту ночь ничего не снилось: ни весёлых снов, ни кошмаров.

* * *

Утро встретило их голодными желудками и стойким желанием поесть. Медсёстры начали будить всех гостей, привезённых бригадами, в одиннадцать утра, что считалось Узумаки ранним утром, учитывая тот факт, что с Эйсом они уснули только где-то в три ночи.

Почистив зубы пальцами в уборной, пираты расплатились на стойке регистрации за проведённую ночь и вышли из поликлиники, сопровождаемые подозрительными взглядами охранников.

Всё, что было съедено вчера, жители успели отстроить: на дворе уже был где-то полдень. Решили поесть в каком-нибудь пабе. Самих пабов на Конфетном Чуде было не очень много, но зато в каждом из них давали не только качественный алкоголь, но и различные овощные и мясные блюда — самое то после той горы сладостей, что была съедена прошлым вечером.

И Наруко, и Эйс заказали себе как можно больше мяса, вот только Узумаки захотелось также какого-нибудь лёгкого салата, от которого Портгас, в силу не очень большой любви к овощам, отказался (что, к слову, не помещало ему утащить у джинчуурики половину порции).

В общем, вскоре животы были набиты, а темы для неторопливого утреннего разговора иссякли, так что пираты поспешили расплатиться и отправиться в гостиницу, дабы доспать заслуженную парочку часиков уже там.

Регистраторша, всё та же милая девушка с пучком тёмных волос, встретила их приветливой улыбкой и сказала, что в их комнате уже прибрались. Пираты на это лишь покивали и поспешили подняться на второй этаж, а уже там добраться до своего номера.

Они особо не переговаривались, если не брать во внимание парочку брошенных фраз. Настроение у них было какое-то ленивое, делать совершенно ничего не хотелось, лишь уткнуться носом в подушку и храпеть.

Наруко отворила дверь и вошла внутрь первой, тут же падая на кровать и глубоко вздыхая. Простыни были прохладными, но отчего-то её кожа до сих пор чувствовала тепло обнимающего её всю ночь Эйса. От этого странный трепет поселялся в груди, а щёки чуть-чуть краснели. Подобное с Узумаки уже происходило, когда она общалась с Неджи, но тогда она просто физически не успевала заострять на этом внимания: сперва надо было вернуть Саске, потом она вообще на два года покинула Коноху, и все чувства как-то притупились, а по возвращению уже были проблемы с Гаарой, Акацуки, Нагато и Мадарой. Сперва Джирайя умер, потом была разрушена Коноха, а за время освоения силы Девятихвостого было как-то вообще не до своих эмоций. Узумаки беспечно думала отложить всё на потом, на попозже, но после войны уже было не к кому питать симпатию, которую Наруко, увы, слишком поздно распознала.

Сейчас же она, наученная горьким опытом, не желала оставлять на потом разбирательства о том, что с ней творится в практически круглосуточном присутствии Эйса, но засорять этим свою голову прямо сейчас жуть как не хотелось, хотя ответ маячил на горизонте.

Девушка потянулась и достала из-под кровати рюкзак, начиная рыться в нём. Сейчас, перед сном, был просто идеальный момент для того, чтобы отправить Марко письмо с отчётом об их деятельности.

Вот только письма нигде не было. Узумаки нахмурилась и вывалила всё содержимое на кровать, передвигая свитки и всякого рода бумажки. Но — пусто.

— Что-то случилось? — обеспокоенным голосом спросил Эйс.

— Письмо, которое мы собирались отослать Марко, пропало. — Узумаки недовольно поджала губы.

— Что-нибудь ещё исчезло?

— Нет. Только оно. Боюсь, что это вышло не случайно.

— Хочешь сказать, что кто-то специально проник в наш номер и выкрал это самое письмо?

Портгасу совсем не нравилось произошедшее. Если украли только письмо, при этом не захватив денег, которые лежали в переднем кармане сумки Узумаки, то кто-то явно был настроен против них. Более того, этот «кто-то» их преследовал, шёл за ними по пятам и вынюхивал важную информацию.

— Да. Мои мысли о том, что кто-то хочет перебежать Отцу дорогу, подтверждаются.

С того момента, как письмо загадочным образом пропало из рюкзака Наруко, прошло три дня. Всё это время пираты провели на острове. Несмотря на то, что они оба были взбаламученными, громкими и неудержимыми, сейчас они вели себя необычайно тихо, не торопясь бежать разбираться в ситуации.

Вернее, Эйс и Наруко в первые пять секунд уже было бросились на поиски того урода, что посмел их обокрасть, однако Курама быстро отделился от Узумаки бледно-рыжим комком и остановил обоих, говоря о том, что они — два сапога пара.

— Два тупых сапога пара, если точнее, — поправился тогда Лис.

И вот, теперь они восседали на месте и ждали, когда придёт ответ от Марко. В том, что птицу не перехвали, оба были уверены на все сто: Наруко прицепила к письму небольшой жучок, наполненный её чакрой. Таких штук в её мире после войны стало появляться всё больше и больше. Короткий кризис, наступивший после окончания трёхдневной битвы, послужил толчком к созданию новых высокотехнологичных и крайне полезных вещичек. Все, у кого были умные мозги, старались восстановить баланс с помощью новых приборов, которые очень пришлись по душе простому населению.

И, как и любой более-менее современный шиноби, Узумаки всегда таскала с собой в карманах этих жучков. К сожалению, их было слишком мало, чтобы раскидываться ими направо и налево, как она это удачно проделывала с кунаями и сюрикенами, но экономить Наруко научилась ещё в детстве, когда приходилось выживать на маленькое пособие.

Ответ пришёл на четвёртый день.

— Господи, я думал, что состарюсь раньше, чем эта чёртова птица прилетит, — проворчал Эйс.

Всё это время они не выходили из комнаты, заказывая еду в номер. Конечно же, сидеть без дела было невероятно скучно. Сперва пираты ещё хоть как-то развлекали себя игрой в карты и болтовнёй, но буквально к утру второго дня темы для разговоров исчерпали себя, а карты перестали быть такими уж интересными.

— Или чем другая чёртова птица напишет ответ, — поддержала его Узумаки.

Она отвязала от лапки чайки письмо и погладила её по голове в знак благодарности. Та важно кивнула, расправила белоснежные крылья, повернулась к окну, выпорхнула из него и куда-то улетела, мгновенно пропадая в небе.

— Ты чертовски права, — хихикнул Эйс. — Ну, так что там наш огненный петух пишет?

— Секунду. — Наруко, высунув кончик языка, пыталась развязать узелок, который Марко (она была готова поспорить) чопорно завязывал, следя за тем, чтобы бантики были одинакового размера, а узелки крепко держались. — О, наконец-то!

Она развернула свёрток, и из него выпала белая бумажка, исписанная синими чернилами. Наруко нагнулась, подняла его с пола и расправила.

— Что там? — спросил Портгас Д.

Девушка в ответ тяжело вздохнула и, положив письмо на кровать, подозвала к себе Эйса.

Тот присел рядом с девушкой, соприкасаясь с ней плечом и вызывая табун мурашек: пират был невероятно горячим, его кожа буквально обжигала, тем временем как тело Узумаки успело остыть под прохладным ветерком, что пробирался к ним в комнату через открытое окно. Девушка сглотнула, отвела взгляд от веснушчатого лица друга и принялась читать письмо.

«Привет вам обоим. Рад, что вы всё ещё живы».

— А по тому, как он это написал, и не скажешь, — тут же прокомментировала Узумаки.

«Честно, ваше письмо меня взволновало, но я ожидал чего-то подобного. Отец — Йонко, и его многие ненавидят, так что вполне в порядке вещей то, что сейчас происходит. Такое происходило и раньше: некоторые пираты создавали альянсы и нападали на Отца, стремясь его убить и умирали сами».

— Позитивно. Думаешь, нам не стоит особо напрягаться? — спросил Эйс, улыбнувшись.

— Не знаю. Давай лучше читать дальше. — Наруко пожала плечами.

«Однако сейчас ситуация немного сложнее, чем было раньше. Вы не хуже меня знаете, в каком сейчас состоянии Отец. Он до сих пор является самым сильнейшим среди нас, но его здоровье в любой момент может пошатнуться. Если враг воспользуется этим, то кто знает, к чему это может привести?»

«А вот об этом мы не подумали, — поразмыслила Узумаки. — Всё же не зря этот петух у нас — комдив».

«Я даю вам новое задание. Вы должны найти тех, кто стремится уничтожить Отца, и сообщить нам о них. Затем я пошлю вам кого-нибудь в подмогу, после чего вы все вместе, повторюсь, ВСЕ ВМЕСТЕ вернётесь домой. Надеюсь, что это понятно».

— Хах, наивный, — фыркнула Наруко, на что Эйс рассмеялся.

— Мы либо сами с ними разберёмся, либо сбежим от остальных, когда всё закончится, — произнёс он.

— Да ты читаешь мои мысли. — Девушка по-дружески хлопнула его по плечу, широко улыбаясь.

«Продолжаем общаться через письма. Идею с Ден-Ден муши придётся отложить, ибо нас могут прослушать. А также, Наруко, прикладывай своих жучков к каждому письму».

Особенность этих жучков также заключалась в том, что если письмо попадёт не в те руки или затеряется где-то, чакра проникнет через жучок по сигналу отправителя, и письмо либо сгниёт, либо сгорит.

«Удачи.

P.S. Только попробуйте что-то выкинуть. Я вам руки и ноги лично поотрываю».

— Мы же не боимся Марко? — на всякий случай уточнил Портгас Д.

— Неа, — покачала головой Узумаки. — Совершенно точно нет.

— Вот и хорошо, — вздохнул он и откинулся на кровать, стуча ладонью по свободному месту рядом с собой, тем самым молча приглашая девушку лечь рядом. Та тут же счастливо грохнулась, головой неприятно ударившись об руку парня. Но потом, чуть поелозив, удобно устроилась на плече юноши. — Но как он хочет, чтобы мы отыскали этих людей, если даже не знаем, где они?

Наруко в ответ неопределённо что-то промычала.

Как бы классно ни звучала бы фраза «Вы должны найти тех, кто стремится уничтожить Отца», но на деле всё было куда сложнее. Во-первых, как найти этих людей? Они их даже никогда не видели. И всё, что они знают — это то, что эти люди существуют и среди них есть хороший такой вор. А ещё, судя по всему, этот вор преследует их.

— Ловушка, — внезапно озарило Узумаки.

— Что? — переспросил Эйс.

Наруко резко села, лихорадочно бегая глазами по бежевым стенам, пытаясь придумать, как им обустроить эту самую западню для воришки. В принципе, кто-то из них может спрятаться в шкафу и напасть на этого вора со спины, оглушив, но тогда какова вероятность того, что этот вор не слиняет или же что он вообще придёт? Вероятно, что перед проникновением ему надо будет убедиться, что вышли оба, и она, и Эйс, а если он увидит только одного из них, то и вор не появится.

— Эй, Наруко, объясни, — потребовал игнорируемый Портгас Д.

Девушка повернулась к нему лицом и хлопнула глазами, тут же приходя в себя.

— А… Прости, задумалась. В общем, у меня есть идея. Мы должны подстроить ловушку для этого воришки, схватить его и допросить. Он нас и выведет на всех остальных.

Эйс важно приложил указательный и большой пальцы к подбородку и, прикрыв глаза, с пару секунд молчал, а потом закивал, поддерживая идею Узумаки.

— Вопрос только в том, как мы собираемся всё это провернуть.

— Ну, думаю, втроём мы что-нибудь придумаем… Или Курама что-нибудь сам придумает. Он же у нас самый умный. — Она пожала плечами.

— Рад, что ты тоже так считаешь, — фыркнул Лис.

Девушка закатила глаза. Порой этот огромный комок шерсти бывал настолько самовлюблённым, что его хотелось придушить поскорее. Но Узумаки никогда не потакала этому своему желанию. Во-первых, не существовало в мире настолько огромной подушки, во-вторых, они — друзья, вроде как, а друзья друзей не убивают.

— Ну, тогда пусть он придумывает. А я хочу выйти погулять. Нам скоро сваливать отсюда, а я ещё не заработал себе диабет, — пошутил Портгас и уже развернулся было к выходу из номера, как Наруко его резко тормознула.

— Не делай ничего глупого и принеси мне хоть немного!

— Хорошо!

И, громко хлопнув дверью, Эйс вышел в коридор и направился на первый этаж, а затем и на улицу в поисках чего-нибудь вкусненького, по пути подмигивая какому-то мальчику, играющему в мяч.

Наруко же, проводив удаляющуюся голую спину Портгаса, тяжко вздохнула и села на кровать, складывая вместе руки. Несмотря на то, что она несколько дней безвылазно просидела дома, двигаться особо не хотелось: как будто ленивый дух Шикамару достиг её сквозь миры и просочился в тело.

Вспомнив о родном мире, Узумаки чуть взгрустнула, но мгновенно оживилась, когда вспомнила о дневнике Хорста Крауза. Она мигом достала его из свитка, который носила у сердца, и повертела в руках.

Дневнику было две сотни лет, он выглядел очень потрёпанным как снаружи, так и внутри. Почерк у бывшего Йонко был разборчивым, а буквы — большими. Наруко, прикрыв глаза, могла представить, как Крауз сидел в своей капитанской каюте и старательно выводил буквы, превращая их в слова.

Чуть слышно вздохнув, девушка принялась за чтение. Первые страницы были чем-то вроде бортового журнала, но при этом в них было много размышлений капитана. Он коротко писал о чём-то, что произошло с ним. Например, о встрече с дозором или о недавнем шторме. Иногда попадались короткие фразы по типу «Ничего нового» или «Соксок опять сжёг мясо. И почему он до сих пор здесь кок?»

Не впечатлённая Узумаки пролистала несколько страниц вперёд, как вдруг её взгляд зацепился за имя Кагуи. Эта запись, в которой она упоминалась, была удивительно большой по сравнению с предыдущей и датировалась двадцать вторым сентября.

«Я думал, что добился многого за свою жизнь. Я стал сильным Йонко, я — один из повелителей Гранд Лайна, у меня хорошая команда и верные друзья. Я долго думал о том, что же меня до сих пор заставляло чувствовать себя таким одиноким, если у меня всё есть. Но сегодня я понял. Мне не хватало её.

Она прилетела на наш корабль откуда-то издалека, окружённая ярким светом. Когда я впервые увидел её, у меня перехватило дыхание. Она была вся белая, а её глаза казались слепыми. Но, несмотря на это, она была прекрасна. Её звали Кагуя, и она была в поисках какого-то дерева. Я не знаю, что это за дерево и существует ли оно, но я согласился ей помочь. Я ослеплен её красотой».

Наруко вздрогнула. Получается, что Кагуя прибыла в этот мир точно так же, как и в её. Ошиблась ли она миром во время своих поисков или здесь тоже есть Дерево-Бог, Узумаки, к сожалению, не знала.

Внезапно она вспомнила те огромные деревья на архипелаге Сабаоди и сглотнула. Если их планета умирала, когда ей приходилось подпитывать всего одно дерево, то что же ждёт эту, если на ней растёт аж семьдесят девять? Но затем девушка отогнала эту мысль. Если бы Сабаоди являлся бы тем самым деревом, то эта планета была бы мертва. Тогда единственным разумным вариантом остаётся только то, что Кагуя в поисках семени древа просто прибыла не туда.

Узумаки перелистнула страницу. Следующая запись была сделана аж через неделю.

«Кагуя очень молчалива. По ночам она выходит на борт и смотрит на небо, будто ожидает что-то. Команда её порой пугается, потому что по ночам из-за своей бледности она похожа на призрака, но я до сих пор считаю её самой красивой женщиной в этом мире. Она обязательно станет моей».

Следующее предложение было очень старательно зачёркнуто и превращено в просто синий прямоугольник. Видимо, Крауз настолько разоткровенничался, что мгновенно испугался и поспешил скрыть написанное. Хотя, исходя из предыдущих слов мужчины, Наруко легко могла сделать вывод, что он признался ей в любви на бумаге.

«Спустя две недели после прибытия Кагуи мы наконец-то причалили к острову. Кагуя была поражена местным островом настолько, что её выражение лица наконец-то поменялось. После этого команда стала к ней легче относиться, видимо, поняв, что она такая же, как и они. Мы купили всё необходимое и даже больше. Несмотря на то, что Кагуя отказывалась от любых подарков, я всё же решил подарить ей заколку. Она прекрасно смотрится в её волосах».

Наруко улыбнулась. Разговор про волосы напомнил ей её родителей, и у девушки потеплело внутри. Хотела бы она вновь увидеть своих родителей… Для этого даже не жалко выучить технику воскрешения.

Девушка перевернула страницу, пропуская несколько скучных записей, посвящённых восхвалению красоты и женственности Кагуи, и наконец-то нашла что-то более занимательное.

«Я не могу добиться её расположения. Кагуя ускользает из моих рук, я чувствую это. Она до сих пор добра с нами, но в её взгляде я вижу какую-то печаль, и меня это настораживает».

Следом за этой записью шла другая, сделанная на следующий же день:

«Она сказала, что ошиблась, что дерева здесь нет, что уходит. Я не хочу этого всем сердцем. Я пытаюсь её уговорить, но она отказывается меня слушать. Она говорит, что у неё есть миссия, и она обязана ей следовать».

И вот, всего лишь через три дня блокнот пополнился записью всего в два слова, однако они были настолько размыты слезами, что Узумаки с трудом поняла, что там написано.

«Она ушла».

Бумага в этом месте была вздувшейся, даже листок казался более замасленным. Наверное, бывший Йонко не раз открывал эту страницу в будущем, постоянно вспоминая о Кагуе, и от этой мысли у Наруко сжалось сердце.

— Наверное, ему было очень-очень грустно, — тихо сказала она.

Сама девушка вспоминала, как точно так же читала последний роман Джирайи перед его смертью, как мусолила в руках книжку, то и дело открывая её на странице с посвящением ей. Было в этом что-то одновременно успокаивающее и болезненное: видеть слова, написанные родной рукой, посвящённые ей.

Прошло немало времени перед тем, как Крауз вновь взялся вести дневник. И первая же запись после ухода Кагуи была также сделана о ней, и также местами буквы расплывались от солёных слёз.

«Сейчас, месяцы спустя, я думаю о том, что так и должно быть. Найти какое-то там дерево было жизненной задачей Кагуи. Она, в отличие от меня, следует семейным традициям. Мне жаль, что напоследок я ей так и не сказал слов любви, но, думаю, она и так это знала. Она всегда выглядела так, будто всё знала. Пора отпустить Кагую и вновь стать тем самым грозным пиратом Хорстом Краузом. А ещё, возможно, навестить родителей. Давненько я их не видел».

На этом запись обрывалась, и Узумаки глубоко вздохнула. Она искренне сочувствовала Йонко и в какой-то степени понимала его, хотя помочь ничем не могла.

Наруко закрыла записную книжку и грустно посмотрела на противоположную стену. Теперь становилось понятно, почему она оказалась именно в этом мире: он был прекрасен, но также были прекрасны люди, что живут здесь. В прошлом Кагуя плескалась их в доброте и любви, практически месяц была окружена хорошими ребятами и дружной обстановкой. Скорее всего, Кагуя даже не желала покидать эту планету, но ей пришлось. А потом… А потом случилось то, что случилось.

Девушка вновь открыла записную книжку в самом начале.

«Хорст Крауз

(урождённый Хагоромо)».

Наруко вздрогнула. Возможно, чувства Йонко и не были такими уж безответными, а может, Кагуя слишком прикипела к нему, но это совсем не важно. Важно то, что в честь этого мужчины, некогда великого пирата, она назвала своего старшего сына.

Одно Наруко сегодня поняла точно: их миры, её мир ниндзя и этот мир пиратов, были неразлучно связаны незримой, мало кому известной историей.

<hr />Примечания:

Оставляйте отзывы

Следующий остров, по сравнению с Конфетным Чудом, был слишком скучен. Это был самый обычный остров, который отличался от других, может быть, только тем, что на нём всегда было лето. Наруко, привыкшая к необычным и странным местам, лишь пожала плечами. Вечное лето уже не казалось ей чем-то особенным.

Пираты опять сняли номер в отеле, а затем отправились отдыхать на пляж. Вернее, отдых был показательным, так как Узумаки в основном была занята тем, что пыталась определить, кто же из того небольшого количества людей, что загорали на солнце, был тем самым воришкой. К сожалению, Наруко никогда не была хороша в определении намерений человека или его враждебном отношении к ней. У неё это получалось либо тогда, когда к её горлу подставляли нож, либо когда она создавала покров биджу.

— Если бы мы знали его силы, было бы легче, — произнёс в подсознании Лис. — Проблема в том, что мы не знаем, на что способен враг.

— Да-да, — прервала Узумаки занудную лекцию друга. — Он может либо быть невидимым, либо читать мысли, либо иметь огромные уши, либо ещё что. Я знаю, Курама.

— Верно. Надо быть максимально осторожными, один неверный шаг, и он может сбежать.

Вообще, Наруко вся эта предосторожность казалась лишней, да и раздражала она ещё. Создала покров биджу, определила воришку, схватила его, а затем можно и выяснять всю правду. Хотя, с другой стороны, кто знает, может, он умеет перемещаться со скоростью света или вообще телепортируется?

Узумаки посмотрела на безмятежно спящего на шезлонге Эйса, у которого текла слюна из открытого рта, и чуть улыбнулась. Каким же он был милым, хотя и болван болваном!

Сердце Наруко сладостно сжалось, когда она прошлась глазами по веснушчатому лицу Портгаса Д, по его прямому носу, по чёрным бровям, по растрёпанным волосам и лежащей на голой груди шляпе. Узумаки понимала, что нельзя спускать этому парню с рук все глупости, что он творит (а он уже три раза чуть не потопил их), однако разливающееся в груди тепло при виде невинных чёрных глаз заставляло прощать Огненному Кулаку все его глупости.

Девушка осторожно коснулась горячего плеча друга и толкнула его, понимая, что у того опять приступ нарколепсии.

— Вставай, соня, хватит тут слюни пускать, — деланно раздражённо произнесла Наруко, на самом деле чувствуя какую-то вину за то, что прервала, возможно, хороший сон.

Эйс широко зевнул, вытер кулаком слюни и удивлённо воззрился на подругу, почёсывая другой рукой левый глаз. Он выглядел таким сонным, что Узумаки почувствовала укол совести, но быстро прогнала это чувство, мысленно напоминая себе о том, что пора искать воришку так, как и говорил Курама.

— Давай, поднимайся, — произнесла она. — Ты опять уснул. Хочешь сок?

Фраза «Хочешь сок» была кодовой и означала, что скоро они начнут воплощать в жизнь свой план. Портгас Д тут же встрепенулся, потянулся и закивал головой.

— Да, пожалуй.

— Тогда жди здесь, сейчас принесу.

Наруко встала с шезлонга и направилась в сторону продавца мороженого и воды. Не успела она дойти до ларька, как послышался громкий хлопок, и посреди пляжа объявился огромная двухвостая кошка, отличавшаяся от Мататаби только тем, что она была поменьше. Кошка злобно скалила зубы и одним взмахом хвоста снесла все шезлонги.

Наруко тут же развернулась и создала покров биджу, параллельно складывая печать. Вокруг неё появилось три клона, один из которых тут же погиб под мощной лапой Мататаби, растворяясь в сером дыму, а со вторым она напала на Кошку двойным расенганом. Где-то снизу Эйс использовал Огненный Столб, который взвился в небо, опаляя пространство вокруг жаром. Шкура кошки загорелась, задымилась, из-за чего противный запах палёного распространился по округе.

Узумаки скривилась, но напала на кошку, уничтожая сразу два хвоста. Мататаби завыла, взбрыкнулась, встала на задние лапы и отскочила в сторону. Она разъярённо зашипела и оскалилась, демонстрируя острые клыки.

Эйс цыкнул, глядя на то, как хвост и шерсть Мататаби восстанавливаются, из-за чего от них шёл то ли дым, то ли пар. Юноша отпрыгнул в сторону, раскрывая перед собой ладони и применяя силу фрукта. Краем глаза он увидел Узумаки, создавшую ещё несколько клонов и расенганов.

— Мера мера но Огненная кукла, — прошептал Эйс.

Его ладони засветились, и с них стали срываться маленькие зелёненькие светлячки, которые неторопливо витали вокруг огромной кошки, ожидая только действий Портгаса. Тот увидел блеснувший золотом силуэт Узумаки и сжал кулаки. В миг все светлячки взорвались небольшими бомбочками, которые, однако, нанесли существенный урон Мататаби.

Обе техники, множественный расенган Наруко и Огненная кукла Эйса, сработали одновременно, поражая противника со всех сторон. Кошка изогнулась, завыла и… с громким хлопком исчезла, будто её и не было.

Наруко осторожно приземлилась рядом с Портгасом, убирая покров биджу и откидывая в сторону волосы. Она хмуро смотрела на то место, где только что был исчезнувший противник.

— Откуда она взялась? — спросила Узумаки, отыгрывая свою роль.

— Не знаю. — Эйс покачал головой.

Затем они обернулись, и их взору предстал… Да, развороченный пляж. Шезлонги валялись тут и там, поломанные и перевёрнутые (некоторые были даже обожжены). Спасатели доставали людей из воды, а родители успокаивали детей. Мороженщик, дрожа от страха, прячась за чудом устоявшим ларьком.

— Упс? — тихо произнесла Наруко, чуть заламывая брови и чувствуя явную вину. — Этого мы не хотели.

— Сматываемся, — прошептал Портгас и первый бросился бежать, чтобы на них потом не свалили всю вину за произошедшее.

Наруко кивнула, посмотрела на приближающегося к ним недовольного спасателя, который был где-то метра два, и бросилась бежать вслед за другом, чуть посмеиваясь.

— Теперь жди, что скажет клон, — прорычал Курама.

Перед тем, как заманивать шпиона в ловушку, друзья решили узнать, кем является этот шпион. Для этого они придумали простой, но действенный план. Сперва было необходимо сделать вид, что они расслабленны, но при этом их беспокоит воришка. Для этого они заперли окна и дверь в комнате в отеле и отправились на пляж, якобы уверенные в то, что замок станет преградой для вора. Затем им нужен был отвлекающий манёвр, коим послужил Курама в виде Мататаби. В создавшемся переполохе Узумаки была бы вынуждена активировать покров биджу для защиты, что уже не казалось странным или подозрительным, как это было бы, если бы, например, она сделала бы это по просьбе Эйса или просто так. Затем, нападая на врага, Наруко бы создала троих клонов, один из которых был бы уничтожен сразу. Вот только на деле он переместился с помощью техники замены и уже отыскивал шпиона. В конце концов, они должны были победить поддельного Мататаби, что не составило большого труда.

В данном плане было две ловушки для вора. Первая ловушка устанавливалась в комнате, которая срабатывала бы сразу, как в ней появлялся бы кто-нибудь с плохими намерениями: это было сделано на тот случай, если шпион решит ещё раз украсть что-нибудь. Вторая же как раз-таки зависела от клона. После того, как тот находил шпиона (а ещё желательно, чтобы разузнал о его способностях), Наруко и Эйс должны были схватить его.

План, составленный Курамой, казался идеальным, поэтому Наруко и Эйсу оставалось только гулять по острову как ни в чём не бывало и ждать, когда до них дойдут вести от клона.

— Мне нравится так проводить время, — призналась Узумаки, поедая мороженое и рассеянно смотря вокруг.

— Да, — согласился Портгас. — Вполне… мило.

— Но я скучаю по ребятам с Моби Дика.

— Давай вернёмся к ним через неделю? Хотя мне бы и хотелось бы ещё погулять, но как-то не хватает весёлых посиделок.

— И метлы, чтобы драить палубу, ага, — усмехнулась Наруко. — Но я даже готова рискнуть, хаха.

Эйс в ответ лишь улыбнулся. Он действительно скучал по ребятам, даже по невыносимому Марко, который постоянно грозился сжечь их. Правда, как он собирался сжигать живое пламя, коим являлся Эйс, было интересно. Да и если подумать, то и Марко был хорошим парнем, только хмурым чутка.

— Как вернусь, в первую очередь навещу Микки и всё-всё ей расскажу! — тем временем вещала Узумаки. — А потом пойду к Татчу и украду у него много вкусной еды.

— И обязательно поделишься со мной.

— Верно. Обязательно поделюсь с тобой. — Она кивнула.

Они продолжали так гулять ещё минут тридцать, проходя как можно больше, чтобы клону было легче понять, какой силой обладает вор. Так, они обошли треть острова, а затем вернулись обратно в отель.

Быстрая проверка комнаты показала, что вор не приходил. Примерно в это же время клон рассеялся, передавая Узумаки все накопленные им знания, которыми Наруко, конечно же, тут же поделилась с Эйсом.

— Он может становиться невидимым. Вероятно, он съел Сукэ Сукэ но ми. Более того, он может прикосновением сделать невидимыми другие вещи. Это напрягает. Но, с другой стороны, мы теперь знаем, на что он способен, а я могу его ощущать и без покрова.

— Невидимка? Небось извращенец какой-то, — фыркнул Эйс, на что Узумаки закатила глаза.

— Да мой крёстный только и мечтал о такой способности, — фыркнула она.

— Во всяком случае будь осторожнее, а то вдруг он захочет за тобой подглядеть или ещё чего. — Голос Портгаса на этой фразе стал удивительно твёрд и суров, из-за чего Наруко даже вздрогнула, но потом погладила Эйса по плечу, успокаивая.

— Я три года путешествовала со своим крёстным-извращенцем, поэтому у меня, скажем так, выработался нюх, — спокойно произнесла она, глядя на то, как юноша ещё больше хмурится от этих слов. — Во всяком случае, сейчас важно не это.

— Да. Ты права. Но всё же.

— Хорошо, Эйс, я буду осторожнее. — Она кивнула. — Спасибо тебе за беспокойство. Это очень мило с твоей стороны, правда.

Портгас чуть покраснел щеками, но наконец-то складка меж его бровей разгладилась, а сам он стал менее напряжённым. Он ответил что-то вроде «Да не за что» и сел на кровать, слушая последующие слова Узумаки.

— На данный момент он отдыхает в баре. Либо он встречается там с кем-то, либо действительно измотался. Я ставлю на первое. Мой клон доложит, если что.

— Постой. Твой клон же исчез, — притормозил её Портгас.

— Мой клон создал клона, который исчез и передал мне всю информацию, — покрутив рукой, пояснила Наруко. — Итак, он сейчас в баре, судя по всему отчитывается кому-то. Если это так, то клон опять разделится, и мы с тобой будем наблюдать уже за двумя разом.

— До каких пор он будет делиться?

— Пока чакра не закончится. А её у клонов много, уж поверь.

Им оставалось только ждать.

* * *

Тем временем клон Наруко использовал технику перевоплощения, превращаясь в Гаару, но только чуть поменьше ростом и без кандзи «Любовь» на лбу. Узумаки сделала морду кирпичом, как это всегда бывает у Саске, и зашла в бар.

Изнутри тот представлял из себя с десяток круглых столов, за которыми уже сидели и выпивали, длинную барную стойку, бармена, протиравшего стакан, и запах спиртного. Ничего из этого Узумаки не нравилось от слова «совсем». Она не любила пьяниц, хотя и за Цунаде, и за Джирайей, и за пиратами Белоуса, которых она очень любила, наблюдалось особое рвение к алкоголю.

Узумаки глазами отыскала вора. Он не был высоким, но у него было крепкое телосложение. Из-за своих широких плеч и таких же широких бёдер, но короткого торса, он напоминал кубик. При этом у него были непропорционально длинные тонкие ноги, неизвестно как удерживающие такую большую тушу. На пальцах вора было более пяти колец. Они блестели в тусклом свете лампы, когда мужчина поправлял спадающую на лицо рыжую длинную чёлку.

Наруко села недалеко от их столика, заказала пиво и сделала крайне незаинтересованное в происходящем лицо, хотя на самом деле вслушивалась в то, что обсуждал вор с другим мужчиной. Тот, наоборот, был худым, как палка, но ростом также не вышел.

-…Они сильные. Сегодня на них напала огромная кошка с двумя хвостами, так они разделались с ней за минуту. Неееет, мы не сможем их победить, если нападём прямо в лоб, — произнёс вор хриплым голосом. Его словами заставили Узумаки чуть нахмуриться. Выходит, они хотят убить её и Эйса?

— Не бойся, я не настолько глуп. Мы просто подмешаем в их еду сильный яд, — ответил его собеседник.

— Но в прошлый раз яд не сработал на той девчонке! Ты что, не помнишь? В тот день все умерли от яда этого предателя Кея. Все, кроме неё.

— Спокойно, — осадил его пыл собеседник, оглядываясь. — Это был наш промах, да, но в этот раз всё будет иначе. Все, кто хоть как-то сомневался в нашей миссии, были расстреляны в тот же день. А что насчёт Огненного Солнца, мы просто увеличим дозу. А потом проделаем то же самое со всеми пиратами Белоуса.

— Это нечестная игра, — вор покачал головой.

— Иногда, чтобы победить, надо быть не сильнее, а хитрее. А теперь возвращайся к своей миссии и продолжай следить за этими двумя. Сегодня они умрут. Зи-зи-зи-зи, — он свистяще посмеялся, и в его глазах блеснул злобный огонёк.

Клон допил пиво, которое ему принесла официантка, и встал из-за стола, понимая, что более ничего интересного не услышит. А это значит, что можно уходить. Наруко провела рукой по коротким алым волосам Гаары и покинула сомнительное заведение, краем глаза замечая, как шпион прощается со своим собеседником.

Она вышла на улицу и скрылась за ближайшим поворотом, создавая две теневых копии. Первой она отдала приказ следовать за тем человеком, с которым разговаривал вор. Вторую же мгновенно уничтожила, передавая оригиналу всю полученную информацию. Она знала, что сейчас в отеле настоящая Наруко нахмурилась и начала придумывать план того, как можно заманить вора в ловушку, используя его же план по их с Эйсом отравлению.

Спустя минуту вышел тот шпион, и Узумаки отправилась за ним по пятам, а ещё через какое-то время — его собеседник, за которым последовал клон.

Наруко знала, что второй приведёт её к логову.

* * *

— Твои идеи? — спросил Эйс.

— Закажем еду, когда этот воришка придёт сюда. Он точно подмешает нам что-нибудь в пищу по пути. А потом, когда мы будем валяться мёртвыми, зайдёт посмотреть.

— Ты так уверена, что он что-то подмешает?

— Они договорились убить нас сегодня. И не это ли идеальный шанс? Просто подождём немного. Думаю, клоны справятся вместо нас. А мы спрячемся.

На том и порешили.

Когда наступил час икс, а если точнее, то работница отеля постучалась к ним в дверь, Узумаки почувствовала где-то совсем рядом вора, о чём тут же жестами показала Эйсу. Парень кивнул. Наруко помогла ему зайти на стену и буквально прилипнуть к потолку над дверью, чем вызвала восторженный возглас.

Тем временем клон, изображающий Узумаки, с благодарностью принял всю еду и переставил её на стол. Другой клон, Эйс, облизался и заныл о том, как сильно хочет есть и как же он скучал по еде и вообще его тут голодом морят.

Портгас-оригинал с возмущением посмотрел на Узумаки, но та лишь пожала плечами. Таким она видела своего друга, тут уж ничего не поделаешь. Но затем девушка насторожилась. Вор пробрался в комнату и двигался по направлению к столу с едой. Она тихо прокралась по потолку, на котором они с Эйсом прятались, и бесшумно раскрыла маленький свиток, который легко умещался в ладони, перевернула его белой стороной с парочкой печатей на ней вниз и на выдохе шепнула «Хай».

В миг из свитка брызнули чернила, пачкая пол, стулья, стол и кровати. Вор взвизгнул, поняв, что его рассекретили, и бросился к двери, однако там его уже ждал Эйс, который перехватил мужчину и крепко сжал его руки, не давая двигаться.

— Пустите меня! — заверещал вор.

— Только после того, как ты ответишь на парочку вопросов, — ответила ему Наруко.

Она спрыгнула с потолка и, подойдя к ставшему видимым мужчине, нацепила на его кофту в районе груди печать, которая тут же расползлась по его телу, сдерживая лучше, чем любые кандалы. Портгас отпустил мужчину, зная, что он не сможет ни бежать, ни вообще двигаться. Клоны исчезли с громким хлопком, перед этим выбросив всю отравленную еду в мусорку.

— Теперь нам надо поговорить, — чуть ли не пропела Наруко, толкая вора к стула. Тот плюхнулся на него, и печати приковали его к деревянной поверхности.

— Мне с вами не о чем говорить, шавки Белоуса, — высокомерно ответил шпион. В его карих глазах плескалась ненависть вперемешку с презрением, но Наруко на это лишь ухмыльнулась.

— Правда? Возможно, нам стоит… не знаю, немного попытать тебя? — она чуть склонила голову к правому плечу. — Я, конечно, не мастер, но кое-что умею. Поверь: тебе же лучше рассказать всё нам сейчас, и мы не причиним тебе боль.

— Идите к чёрту. — И он плюнул в сторону Узумаки. Девушка в ответ отвесила ему сильную пощёчину.

* * *

Клон, сидя на ветке дерева, наблюдал за тем, как тот собеседник вора поздоровался с бедняком, сидевшим у трёхэтажного дома, и вошёл внутрь. Наруко чуть нахмурилась, понимая, что это, скорее всего, было штабом тех, кто желал зла Белоусу.

Узумаки огляделась и, увидев, что недалеко есть другое дерево, находившееся рядом с окном в здание, быстро и незаметно перепрыгнула туда, подкрадываясь и всматриваясь в окно. Там была какая-то пустая комната, куда клон и поспешил проникнуть, тихо отворив раму.

Девушка спустилась на мягкий ковёр и огляделась. Это была обычная комната, разве что в центре стоял небольшой стол, а вокруг — три стула. Наруко тут же сорвалась с места, оббегая комнату по кругу и ища в выдвижных ящиках стола какие-нибудь секретные бумаги, коих там не оказалось. Затем девушка начала шарить по книжному шкафу, но и там ничего не было.

Внезапно за дверью послышались шаги, и Узумаки испугалась. Она начала в панике осматриваться, думая, куда можно было бы спрятаться, как её внимание привлёк шкаф. Джинчуурики мгновенно забралась внутрь, прячась в углу за висевшими там куртками и пиджаками, чуть не снеся половину.

Дверь отворилась, и Наруко затаила дыхание. В комнату вошли трое. Они негромко переговаривались меж собой. Один из них открыл дверцу шкафа и, достав вешалку, повесил на неё пиджак. Девушка испугалась, что её сейчас найдут, но усач был слишком увлечён своей речью, чтобы замечать что-либо ещё.

— Когда наш шпион прибудет на корабль Белоуса? — осведомился он, подходя к столу и отодвигая стул.

— Через две недели. Он будет в роли нищего, напросится в команду к повару, — ответил ему другой, знакомый Наруко голос: — это был тот самый собеседник вора. — Огненное Солнце и Огненный Кулак уже должны были умереть.

— Прекрасные новости. Всё идёт как надо. Давайте же за это выпьем, друзья!

Громкий хлопок вылетевшей из бутылки с шампанским пробки смешался с хлопком исчезновения клона.

Воришка раскололся спустя всего десять минут. Сперва он отказывался говорить, кичился своим высоким болевым порогом и болтал о преданности своему делу, однако, стоило только Эйсу с маниакальной улыбочкой чистым огнём пройтись по рукам мужчины, от сгибов локтей до самых кончиков пальцев, как фруктовик расколося, слёзно прося прекратить пытку.

— Было даже скучновато, — наигранно хмыкнула Узумаки, припугивая вора ещё сильнее, чтобы уж наверняка.

— Н-нет! Не надо, я всё расскажу, клянусь, всё расскажу, только рука, рука, больно-больно-больно, чертовски б-больно! — в истерике залопотал мужчина, смаргивая слёзы с глаз.

На половину руки у него был отвратительный, мерзкий и страшный ожог. Прожжённая плоть ужасно воняла, и Эйс приоткрыл окно, не имея никакого желания нюхать этот запах. Наруко же почувствовала лёгкий укол совести, когда взглянула на обезображенную руку, но быстро себя успокоила: этот человек сам виноват, нечего жалеть преступников.

— Я перевяжу тебе руку, но сперва информация, — произнесла она. Перевязывать ожог или хоть как-то лечить пострадавшего она, конечно же, не собиралась. Легче и правильнее было бы убить этого человека.

Ниндзя прикусила губу. В прошлом она бы ни за что не позволила себе даже думать о таком, не говоря уже об исполнении. Однако война меняет многих, и Наруко была одной из тех, кому пришлось измениться ради победы.

Она отошла чуть в сторону, ногой пододвинула к себе стул и села на него таким образом, что руками она облокачивалась на спинку. Эйс же встал сбоку от воришки, готовый в любой момент применить силу своего фрукта на нём.

— Итак, мы слушаем, — произнёс Портгас Д.

Мужчина сглотнул вязкую слюну, всхлипнул и заговорил дрожащим голосом, полным страха:

— Более тридцати пиратских команд создали альянс, главной целью которого является уничтожение Б-белоуса. Он стареет, он больше не может поддерживать мир, ему не место среди Йонко. — Под конец предложения воришка зашипел недовольной змеёй, но огонёк на кончике пальца Эйса сбил с него всю злость и спесь. — Меня зовут Эван. У меня нет фамилии, потому что я её не знаю. Много лет назад, ещё когда я был ребёнком, нашим островом управлял какой-то богатый человек. Он драл дикие налоги с населения, люди жили в грязи и нищете. Я до сих пор помню, что мясо к обеду у нас было только по праздникам. И то, ради него приходилось отказываться от многого. Потом пришли пираты Белоуса, убили того богача, погостили у нас какое-то время и уплыли обратно. Через несколько дней явились дозорные и арестовали всех жителей острова, обвинив их в сговоре с пиратами. Меня не посадили, так как я был ещё ребёнком, а сослали в детский дом. Я не знаю ни своих родителей, ни своей фамилии, ничего о себе.

Он опустил голову и замолчал. Наруко тяжко вздохнула. Ей было знакомо подобное, как и Эйсу, так как они оба выросли без родителей не в самых лучших условиях.

— Ты же понимаешь, что вина лежит на дозорных, а не на пиратах? Пираты вас освободили из-под гнёта. Это уже дозорные пришли и устроили чёрт знает что, — произнёс Эйс.

— Если бы не пираты, то и дозор не пришёл бы, — огрызнулся Эван.

Наруко лишь покачала головой. Видимо, вору неплохо промыли мозги, если он не может построить правильной логической цепочки.

— Какие конкретно планы у этого альянса? Его дальнейшие действия? — спросила она.

— Сперва мы хотим освободить острова, захваченные Белоусом, — произнёс мужчина.

Эйс с Наруко удивлённо переглянулись. Освободить? Это звучало крайне странно, учитывая тот факт, что острова с флагом Белоуса, наоборот, находились под его защитой. Да и вряд ли грабёж и разбой, который был на Ладоневом острове, можно назвать «защитой». О чём Наруко и поспешила осведомить Эвана.

— В смысле?

Тот резко побледнел и во все глаза вылупился на девушку. Казалось бы, он даже забыл про боль в обожженной руке. В его глазах читалось такое искреннее изумление, что Узумаки на секунду поверила мужчине.

Она встала, подошла к своему рюкзаку, расстегнула молнию и достала сложенную вчетверо газету. В газете журналисты всего Гранд Лайна написали статью, в которой рассказывалось и о Ладоневом острове, и о тамошних приезжих разбойниках, и об Эйсе с Наруко. Девушка села обратно и развернула перед Эваном газету.

Тот жадным взглядом вперился в текст, и чем дальше он читал, тем бледнее становилось его лицо. Наконец, мужчина закашлял и отвернулся, крепко зажмурившись.

— Не верю! Я не верю! Вы всё врёте, грязные бандиты!

— Эй, не смей нас обзывать, — низким голосом пригрозил Эйс.

Ему уже, если честно, надоела вся эта канитель с Эваном. Он хотел лишь две вещи: поесть и подраться. А допрос не давал ему сделать ни то, ни другое.

— Я не поверю ни единому вашему слову, пираты Белоуса, — буквально выплюнул он.

Портгас тяжко вздохнул. Ему нужны были ответы, а не игра «в верю — не верю». Он вновь зажёг огонь в руке и пообещал «приласкать» и вторую руку Эвана, если тот сейчас же не заговорит по делу, не отходя на сторонние темы.

— Я понял, понял! — взвизгнул от страха мужчина. Вся его ненависть испарилась будто по щелчку пальцев, и он вновь присмирел, а его язык развязался. — Сперва мы хотели начать освобождать острова от гнёта Белоуса, чтобы этот дедан отправил как можно больше людей справляться с ситуацией. А потом, когда на корабле останется мало человек, мы подошлём к вам шпиона. Он и убьёт Белоуса.

— Это правда? — спросил Эйс, переведя взгляд на Наруко.

— Да, — ответила она. — Клону удалось подслушать разговор каких-то мужчин. Думаю, это были капитаны команд, сформировавших альянс. Вернее, самые сильные из них, которые уже подмяли под себя самых слабых.

— Хм… Вот как? Когда будет подослан этот человек?

— Через две недели, — ответила Узумаки.

Эван удивлённо смотрел на неё, не веря своим ушам: она знала их план, мистическим образом подслушала самых сильных капитанов.

Однако мужчина ни на секунду не сомневался в альянсе. Он рассказывал всю их затею не столько потому, что боялся боли, а скорее потому, что верил в объединённые силы пиратов, знал, что они обязательно одержат верх над Узумаки и Портгасом, даже если тем будет известна вся подноготная их плана. Этим двоим стоит оступиться лишь один раз — и в следующую минуту они будут мертвы.

Эван противно захихикал, и пираты резко обернулись на него, нахмурившись.

— Что, думаете, что сможете одолеть нас? Самодовольные пиратишки. Как бы не так, вы умрёте, и ваш капитан тоже. И не надейтесь, что мы пощадим хоть кого-нибудь!..

В следующую секунду вор истошно завопил, так как Эйс, которому надоело слушать пустые угрозы, приложил горящий огонь к руке мужчины. Тот попытался взбрыкнуться, но едва ли мог пошевелиться под действием печати, что на него наложила Узумаки. Более того, его криков снаружи никто не слышал, чему также способствовала специальная печать, найденная в своё время в архивах Узушио.

— Последние слова? — услужливо спросил Портгас Д.

— Иди к чёрту, — выплюнул в ответ Эван.

А после, буквально за секунду, пламя охватило всё тело мужчины, мгновенно прожигая кожу с мясом. Вонь усилилась, Наруко отвернулась, закусывая губу и мысленно уверяя себя, что так надо было.

Она чувствовала себя каким-то монстром, который не щадит других людей, и ей было стыдно за это, но вместе с тем девушка понимала, что иначе нельзя. Она не умеет стирать память, а вероятность того, что Эван не проболтается своим друзьям тут же, как только его отпустят, была ничтожна. Наруко не позволяла себе жить в иллюзиях, верить всем подряд и сочувствовать каждому. В прошлом её медлительность обернулась потерей Неджи, теперь же ей совершенно не хотелось жертвовать ещё и Эйсом.

Когда крики прекратились, она так и не нашла в себе силы обернуться и посмотреть на обгоревший труп. Вместо этого она попросила Эйса разобраться с этим и вышла в коридор, глубоко дыша свежим воздухом.

Пусть она была шиноби, пусть убийства были частью её работы, но сама Узумаки предпочитала безболезненную быструю смерть, а не долгие мучения на костре, когда сгораешь заживо, будучи не в силах даже пальцем шевельнуть.

Она села прямо на ковёр, что простилался по всей длине коридора, облокотилась спиной на стену, откинула назад голову и прикрыла глаза.

Наруко выпала из реальности на какое-то время, очухавшись лишь тогда, когда рядом присел Эйс и приобнял девушку за плечи, наклоняя её поближе к себе. Он смотрел в противоположную стену и молчал.

Первой заговорила Наруко.

— Эван погиб за идею. Ему врали, промыли мозги. Он верил в то, что пираты Белоуса — зло, но никак не ожидал, что альянс, на который он работал, является большим злом. Мне противно от того, насколько хорошо ему вешали лапшу на уши, что он не видел реальности. Наверное, обернись ситуация иначе, он стал бы хорошим накама для нас.

— Согласен. Ненавижу таких людей, что готовы врать, лишь бы достигнуть своей цели. Особенно, когда врут таким людям, как Эван.

— Я тоже, я тоже. Хочу набить им морды.

— И что же нам мешает сделать это? — удивлённо спросил Эйс. Узумаки на секунду подвисла, а потом расплылась в широченной улыбке:

— Ничего!

* * *

Уж что-что, а драться они оба обожали. Да так, чтобы со взрывами, шумом, огнём и кучей врагов вокруг. Что может быть прекраснее шума собственной крови в ушах и адреналина, растекающегося по всему телу? Ни Эйс, ни Наруко даже представить себе подобного не могли.

Когда-то давно, ещё в Конохе, Узумаки не особо любила драки. Да, она вставала за честь своих друзей, она задирала подбородок и с вызовом смотрела на врагов, была готова одновременно перегрызть им глотки и простить от чистого сердца. Наруко не была особым приверженцем драк, особенно после войны, но после попадания в этот мир что-то в ней самой изменилось. Было ли это влияние Эйса, а может, пиратства, девушка не знала, но теперь её глаза зажигались азартом, когда она слышала о новой возможности надрать кому-то задницу.

Быть пиратом оказалось куда проще, чем быть шиноби. Для пиратов не было законов, не было ограничений, тем временем как для шиноби (а в особенности для героя войны) они были везде. И пусть они были какими-то незначительными, по типу «не говори таких вещей», «не чавкай», «веди себя культурно за столом», «не смейся так громко», но все они как-то сковывали свободный дух Наруко. Теперь же она была свободна. Ела и вела себя как хотела. И разве это не счастье?

— Время надрать плохим парням за-а-ад, — нараспев протянул Эйс, и Узумаки улыбнулась.

О, ей определённо нравилась эта идея.

— Ну наконец-то! — радостно выдохнула она.

Они сидели на ветке того самого дерева, с помощью которого клон Наруко попал в комнату и смог подслушать разговор между местными шишками, коих стало аж шестеро. Те, кстати, до сих пор заседали, если это можно было таковым назвать: часть из них спала прямо на столе (видимо, после шампанского наступило время чего покрепче), а часть, изрядно пьяная, готовилась вот-вот упасть лбом на деревянную поверхность стола и захрапеть в такт остальным.

Тот, который выглядел самым трезвым (ну, то есть ещё не был настолько пьян, чтобы пускать слюни, но достаточно, чтобы качаться из стороны в сторону и мутными глазами глядеть куда-то мимо собеседника), весьма бодро подливал остальным янтарной жидкости в бокалы, не забывая про себя любимого.

Он поднял бокал и произнёс что-то, залпом выпивая всё, что там оставалось.

— Думаешь, стоит дождаться, когда они напьются окончательно и вырубятся? — спросила Узумаки.

— Я уже сказал: пора время надрать зады!

С этими словами Эйс вполне эффектно оттолкнулся от ветки и влетел в окно, разбивая его и приземляясь на ноги. Те, кто спал, даже не шелохнулись. Те, что оставались бодрыми, удивлённо вылупились на парня.

— Э-э-э-э-э-э, — многозначительно выдал самый трезвый. — А ты кто, жёлтое пятнышко?

Портгас сначала даже приоткрыл рот, не зная, как на это ответить, но довольно быстро сориентировался, зажигая на кончиках пальцев пламя и улыбаясь во всю ширь рта.

— Угадай.

И с этими словами он выпустил огромный столб пламени из ладони, на краткий миг ослепив Узумаки.

Кто-то вскрикнул, что-то упало, разбилось, послышалась странная возня, крики, а потом сработала сигнализация, и сирена заорала, казалось бы, на весь остров. Послышались торопливые шаги из коридора, распахнулась дверь, и внутрь вбежало трое человек, которые пытались понять, что же произошло.

Заметив начальство в панике и преступника посреди комнаты, они резко подняли своё оружие, наставляя его на Портгаса Д, но в этот момент в комнату через то же окно ворвалась Наруко с расенганом. Подлетев к ближайшему противнику, она чуть пригнулась и врезала техникой ему прямо в живот, из-за чего мужчина отлетел назад, задев остальных двоих.

— Закончишь тут — иди ко мне.

— Понял! Скоро буду, — отозвался Эйс. Узумаки вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Она и не сомневалась, что друг так скоро справится с той шестёркой, учитывая тот факт, что они изрядно выпили и вряд ли могли оказать достойное сопротивление.

А тем временем к ней уже набежала небольшая толпа народу. И все они были крайне удивлены приходу незваных гостей. А ещё в их взглядах читалась уже привычная для Наруко ненависть. Что ж, ее это нисколько не волновало.

Адреналин пробежался по венам, чакра — по системе циркуляции, всё тело будто наполнилось новыми силами, а в крови вскипело желание драться. Ей казалось, что она сможет победить целую армию, чего уж говорить об этой горстке врагов?

Но, тем не менее, также в приоритете была задача не дать им сбежать. А потому следовало разобраться со всем местным населением побыстрее.

Узумаки позволила чакре Кьюби окутать её. В голове загрохотал знакомый с детства голос, а полосочки на щеках стали чётче, будто были вырезаны только что.

Врагов было много, драться с помощью техник в таком узком пространстве, как коридор, было крайне неудобно, а потому оставалось тайдзюцу: благо, потолки были высокие.

Девушка подпрыгнула и приземлилась на первого врага, ломая ему шею и кунаем ослепляя второго. Затем она оттолкнулась от падающего тела первого и приземлилась на третьего, всё тем же кунаем пробивая ему голову. Приземлившись между ещё парочкой где-то в толпе, Наруко крутанулась в присяде, сбивая с ног эту самую парочку и отражая всё тем же кунаем саблю ещё одного пирата. На неё попытались напасть сзади, но сталь разрезала воздух вместо плоти: девушка проскочила мимо ног того парня, чей удар отражала, встала позади него и всадила кунай ему в череп, при этом другой рукой выкидывая прямо в лоб всем остальным.

Она не дралась, а танцевала смертельный танец. То тут то там мелькали золотистые волосы и рыжий покров чакры Кьюби, не позволявший нанести ей физический вред. Сейчас в голове девушки почему-то проскочили мысли о Мадаре: тот так же грациозно и без устали выкосил практически весь отряд шиноби, просто полагаясь на своё тайдзюцу и шаринган.

Наруко ненавидела Учиху Мадару, но не признать его мастерство не могла. Пожалуй, если в мире и был тот человек, на которого она хотела равняться в технике ближнего боя, то это был именно он и никто иной. Даже Майто Гай и Рок Ли, несмотря на все их умения, не были для неё таким же авторитетом, как Мадара.

Кто-то попытался бежать, но Узумаки нагнала его в мгновение ока, обезглавливая и отбирая его саблю. Она не умела драться мечом — всё же это была прерогатива Саске, но особого ума для того, чтобы размахивать им направо и налево, рубя всех подряд, не требовалось.

Направив саблю острым лезвием к пиратам, девушка побежала на них, резко прогнулась в спине, хватая одного из противников за руку, тем самым лишая его возможности замахнуться мечом, и рубанула со всего маху. Рубашка на пирате порвалась и начала с ужасающей скоростью пропитываться кровью. Ноги мужчины подкосились, и он повалился на землю, больше не двигаясь.

Затем подобная участь настигла его товарища, который заорал что есть мочи и попытался прямым очевидным ударом отрубить девушке руку, но та, подпрыгнув, подтолкнула на его лезвие другого пирата, из-за чего тот товарищ порубил не того.

Узумаки управилась со всем этим сбродом как раз к тому моменту, как дверь отворилась, и наружу вышел Эйс, немного покрытый копотью. Он удивлённо огляделся и присвистнул, заметив рядом с горой тел одиноко стоящую Наруко.

— Больше не буду тебя злить, — закивал парень.

— Оу, серьёзно? — Девушка заиграла бровями.

— Ты меня порой пугаешь, — признался Портгас Д.

— Я не хотела. На самом деле ты знаешь, что я очень хорошо к тебе отношусь, — честно ответила Узумаки. — Я бы ни за что и никогда на тебя не напала бы.

— Я просто пошутил, — улыбнулся парень. — Так, нам пора валить, потому что что-то мне подсказывает, что этот дом скоро взлетит на воздух.

— Тогда валим!

Эйс, не церемонясь, приложил побольше силы, как своей, так и фрукта, и ударом кулака разломал каменную стену, образуя своеобразный выход. Узумаки выскользнула через него первой, приземляясь на ноги. Следом последовал и Эйс.

На земле туда-сюда сновали взволнованные пираты, которые пытались как можно скорее свалить из этого места: и плевать, пешком или на каком-то транспорте. Кто-то просто схватил чужого коня, взобрался тому на спину и поскакал. Эйс тут же выстрелил огненной пулей из указательного пальца, попадая парню прямо между лопаток. Тот свалился с лошади и упал на землю, разбивая голову и оставаясь на дороге, пока жеребец мчался вперёд.

Этот жест Портгаса Д не остался незамеченным: пираты мгновенно замерли, каждый в своей позе, а потом синхронно, все как один, развернулись к парочке, доставая сабли.

— Привет! — Узумаки приветливо махнула рукой, но в ответ пираты закричали и бросились на белоусовцев.

Среди них были даже фруктовики, которые не побоялись использовать свои способности при подобном скоплении людей: кто-то обернулся змеёй и, не побоявшись быть затоптанным, пополз прямо к Эйсу, пытаясь как минимум сбить его с ног, а желательно — придушить. Но это оказалось глупой затеей, и вскоре он катался по земле, пытаясь сбить с себя пламя. Об него постоянно спотыкались остальные пираты, создавая кучу малу из рук, ног, голов и матерных выкриков.

Всё больше и больше это напоминало какой-то цирк, и в какой-то момент Узумаки была уверена, что если они с Эйсом сейчас уйдут, испарятся, то никто этого не заметит по той простой причине, что пираты уже начали тупо драться друг с другом, не поделив что-то.

Таким образом, с ними оказалось справиться ещё быстрее, чем Эйс и Наруко думали первоначально.

Внезапно прогремел взрыв, настолько мощный, что ближайших к дому пиратов снесло в сторону. Их кожа покраснела, вспухла, а сами они больше не двигались, издавая запашок горелого мяса.

Но взрыв, оглушивший всех на несколько мгновений, лишь подстегнул битву начаться с новой силой.

<hr />Примечания:

Я жива! Всех с Новым годом~

Наруко счастливо рассмеялась, сверкая голубыми глазами, и с искорками в них смотря на прекрасный алый рассвет. Эйс, сидящий на каменной плите, которая раньше была то ли частью пола, то ли стеной, то ли ещё чем, небрежно пнул тело какого-то пирата. Было хорошо.

— Ну, мы управились менее, чем за ночь, — подвёл он итог, зевая.

— Самое смешное, что они забыли про нас и просто начали драться друг с другом, — со смешком ответила Узумаки, оборачиваясь. Её профиль красиво освещался восходящим солнцем, и Эйс на пару мгновений застыл на месте, раскрыв рот.

А Наруко, оказывается, красивая. Растрёпанная, с кровью на щеке, в грязной одежде, запыхавшаяся, но такая счастливая и красивая, что просто глаз не отвести.

— Возможно, у них были тёрки друг с другом, — наконец, отмер юноша, тяжело сглотнув и прогоняя ненужные мысли. — В конце концов, глупо собирать альянс из кучи пиратских команд и надеяться, что в один день они не перегрызутся друг с другом.

— Действительно, — согласилась Узумаки. — Ну что, пойдём?

— Подожди. Есть кто живой?

Наруко чуть приоткрыла рот, сперва намереваясь спросить, а зачем другу эта информация, а после поняла: они уничтожили штаб противника. Даже возможно бо́льшую часть их армии. Однако, если кто-то остался в живых, то информация до остальной части альянса будет донесена быстрее, чем хотелось бы.

Да и, как показывает опыт, опасно оставлять своих врагов в живых: те обязательно найдут способ выкарабкаться из предсмертного состояния и отомстят. Месть их, конечно, вряд ли будет стоить хоть ломаного гроша, но рисковать себе дороже.

Узумаки села на корточки, сложила несколько печатей и приложила руку к земле, пуская по ней волну чакры. Оная тут же засекла нескольких недобитых противников. Девушка перекинула Эйсу свой кунай и жестами указала на несчастных. Юноша кивнул и в несколько замахов добил их.

Теперь все были мертвы.

— Ну что, поедем отсюда? — спросил Портгас Д.

— Постой. Надо позвонить морскому дозору и сказать им прибраться здесь. А то местным будет неприятно, когда трупы завоняют.

На том и порешили.

Пока Эйс мотался за своей лодкой, Наруко осталась дожидаться его, обогнув здание и выйдя к берегу. Морскому дозору они решили позвонить только перед самым отбытием, чтобы те их не успели схватить.

Узумаки сладко потянулась и легла на тёплый песок. Солнце, поднявшееся выше на небосводе, разошлось и теперь согревало не только воздух, но и землю. Наруко сняла с себя кофту, сложила её и подложила под голову. Потом повернулась на спину и раскинула руки в разные стороны, лёжа в позе звёздочки.

После хорошей драки было так хорошо на душе, так просто и легко, что девушку в миг разморило, и она уснула, едва успев положить рядом с собой свиток с печатью барьера, который должен был её разбудить, если появится кто-то из недоброжелателей. Конечно, вероятность этого была крайне мала, но после войны Наруко предпочитала излишне переживать по поводу собственной безопасности, нежели потом кусать локти.

Она не знала, сколько времени прошло, но пришла в себя только когда Эйс начал тормошить её за плечо. Его ладони были горячими, и Наруко показалось, что он её чуть не обжёг.

Она потянулась, зевнула и встала. Солнце уже находилось в высшей точке на небосводе, из чего девушка сделала вывод, что-либо на Эйса по пути напал приступ нарколепсии, либо он решил ей дать отдохнуть чутка. Как позже оказалось, произошло и то, и то.

— Звоним? — взволнованным тоном спросил Портгас Д, и Наруко закивала.

Она понимала его чувства: ей тоже было несколько волнительно звонить в дозор. Всё же они пираты и пытаются связаться со своими врагами. Где это видано?

С одной стороны, они делают им некую услугу: победили стольких разбойников, облегчили служителям закона жизнь. Но, с другой стороны, подложили большую такую свинью, заставив убирать после себя. Но, как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

— Морской дозор слушает, — раздался по Ден-Ден Муши монотонный голос секретарши. — Что произошло?

— Мы на острове Вечного лета. Тут целая гора трупов пиратов, — заговорила Наруко.

— Переключаю на ближайшего свободного лейтенанта, — коротко ответила девушка.

Раздались неприятные гудки, а Ден-Ден Муши вновь принял безучастное выражение лица, более не копируя собеседника Узумаки. Однако, не прошло и трёх гудков, как выражение лица улитки вновь изменилось: оно стало хмурым, раздраженным и каким-то неприятным.

— Лейтенант Гакс слушает, — басом произнесла улитка.

— Здравствуйте, — поздоровалась Наруко елейным голоском. Ден-Ден Муши скривился, и девушка прыснула: судя по всему, она смогла разозлить бедного лейтенанта одним своим тоном, что было крайне забавно.

Это чем-то напоминало ей телефонные розыгрыши, которые она устраивала в далёком детстве, мечтая привлечь к себе внимание. Правда, в итоге получалось так, что её ещё больше шпыняли, но, признаться, всё равно было весело, даже несмотря на последствия.

— Мы на острове Вечного лета, на южном берегу, у старого особняка. Тут очень много мертвых пиратов, и было бы неплохо, чтобы вы тут все прибрали, — произнесла Узумаки.

— А то нам как-то не очень сподручно самим, — добавил Эйс.

— Кто говорит? — Ден-Ден Муши ещё сильнее нахмурился, от чего его пышные брови сошлись на переносице.

— Узумаки Наруко и Портгас Д Эйс, — буквально пропела девушка. — Я очень надеюсь, что вы нам поможете, лейтенант Гакс. А теперь пока-пока-а-а.

И с этими словами она сбросила трубку, шкодливо улыбаясь. Улитка только и успела, что отразить на своём лице удивление напополам с яростью, как вновь стала безучастной. Очевидно, недовольному лейтенанту досталось много-много работы, о которой он и не просил.

— Как думаешь, они скоро приплывут сюда? — спросил Эйс, широко улыбаясь и подхихикивая.

— А чёрт их знает, — честно ответила Наруко. — Но пора уматывать. Вперёд, мой верный друг!

Они забрались на лодку Эйса: юноша сел спереди, Наруко — сзади. Портгас Д с шальной улыбкой пустил огонь, и они помчались по морской глади туда, куда глаза глядят. Лог-пос ещё не настроился на магнитное поле другого острова, но Наруко и Эйсу это было совершенно безразлично. Главное — плыть вперёд, навстречу к приключениям. И плевать, куда заведёт дорога. В конце концов они совсем скоро отправятся к Моби Дику, когда Марко пришлёт им Лог Пос, настроенный на определённый остров.

А до тех пор можно можно было плыть туда, куда зовут душа и сердце.

А душа и сердца требовали новых приключений и новых островов.

В этот раз было решено остановиться на небольшом островке, не забираясь вглубь. Наруко, своим зорким взглядом приметившая песчаный берег южнее, тут же указала на него Эйсу. Юноша без всяких слов понял её намёк и перенаправил лодку туда.

Причалить труда особого не составило, и пока Портгас Д разбирался с тем, как бы ему получше поставить лодку, чтобы её унесло каким-нибудь отливом, Наруко выбралась на берег, осматриваясь и думая о том, где бы им устроить ночлежку. И Эйс, и Узумаки хотели только одного: весёлого праздника живота с огромным количеством мяса.

Поэтому, как только юноша со всем разобрался, они зашли в лес: охотиться. По-хорошему было бы неплохо завалить какого-нибудь кабана, но и крольчатина звучала неплохо. Наруко до попадания в этот мир охотиться не умела, так как в повседневной жизни шиноби она в этом не особо нуждалась, предпочитая носить всю еду и воду запечатанными в свитке.

В этом же мире охота была важной составляющей жизни многих людей. Например, Эйс рассказывал, что в детстве всегда охотился со своими братьями. Они вместе заваливали какого-нибудь крупного зверя и несли его в дом к разбойникам, у которых жили. Там Дадан и её шайка готовили это мясо, а после все вместе наслаждались вкусным ужином.

Наруко, когда впервые услышала об этом, вдохновилась идеей охоты и заставила Портгаса научить и её тоже. Ничего особенно сложного в этом не было, поэтому Узумаки надо было просто запомнить несколько базовых правил — и всё. Она справилась с этим на раз-два, тем более, что навыки, полученные в извечных миссиях по поимки бедной кошки, которой сочувствовала вся деревня, оказались как раз кстати.

Вместе им удалось завалить крупного, но злобного кабана, и Наруко по пути поймала ещё парочку зайцев и набрала немного ягод, так что обед, медленно перетекающий в ужин, обещал быть вкусным и плотным.

— Ты жаришь, а я пока разложу палатку и матрасы внутри, — заявила девушка, отдав другу кроликов: кабана он нёс на своей спине.

— Взяла себе самое лёгкое, — фыркнул юноша.

— Пока ты его обрабатываешь, я могу сходить набрать веток и прочего для костра.

— Хорошая идея, — согласился Эйс. — Иди. Я тут справлюсь.

Узумаки кивнула и ушла в лес, где создала пять клонов. Вместе они поделились на три команды по два человека, отправились на поиски хвороста и камней, чтобы организовать хороший костёр, который будет долго гореть.

Много времени это не заняло, и спустя полчаса они вновь встретились в том месте, где расстались. У каждого клона было по небольшой охапке хвороста, и девушка решила, что этого будет более чем. Положив ветки недалеко от Эйса, который уже закончил освежевать кабана и приступил к крольчатине, Наруко принялась мастерить костёр, распечатывая из свитка специальные балки, которые должны были поддерживать тушки зверей, приправы и прочее, что только может понадобиться в готовке.

Организовав костёр, девушка зажгла его, любуясь своим творением. И, пока Портгас Д занимался тем, что заканчивал начинять зверя всякими овощами и подвешивать его над костром, Наруко распечатала палатку вместе с матрасами, подушками и одеялами.

Жизнь шиноби научила её всегда носить с собой абсолютно всё, что только может понадобиться. В её свитках можно было найти как кучу бесполезных вещей по типу тёрки или деревяшки, так и полезных вроде палаток и сменной одежды.

Потянувшись всем телом, девушка принялась раскладывать палатку, вбивая в землю колышки и проверяя, чтобы она крепко стояла, и никакой ветер не снёс её. Покончив с этим, Узумаки полезла внутрь, раскладывая на всю ширину палатки два матраса, раскидывая подушки, которых было в общей сложности штук пять, и накрывая это всё дело сверху двумя одеялами.

Она знала, что Эйсу одеяло не нужно: он, наоборот, за ночь максимально раскроется и будет спать в позе звёздочки, совсем не волнуясь о том, сколько на улице градусов, но Наруко не могла не позаботиться о друге.

— Я всё, — оповестила она. — А ты как?

— Почти, — ответил Портгас Д. — Вот, сейчас мясо начнёт потихоньку прожариваться, и посмотрим.

Он голодно облизнулся, и девушка закатила глаза: они не ели с того самого момента, как с утра выехали с острова, весь день колесили по океану и только сейчас смогли по-нормальному организовать себе обед-ужин. Так что она понимала Эйса.

Спустя ещё час, когда солнце окончательно склонилось к горизонту, по пляжу прошёлся запах свежеприготовленного мяса. Он был настолько аппетитным, что у Наруко натурально текли слюни, которые она периодически сглатывала.

— Когда оно уже будет готово? — заныла девушка.

— Ещё пять минут. Достань пока нож.

Наруко достала огромный нож для мяса и передала его Эйсу, который надрезал тушку кабана и с крайне сосредоточенным выражением лица наблюдал за соком. Наконец, он объявил, что еда готова, и начал отрезать большие куски мяса, кладя их на огромную тарелку, которую Узумаки тоже всегда таскала с собой.

Кабан был полностью съеден за каких-то двадцать минут, и друзья, валяясь на прохладном песке с набитыми животами, смотрели на звёздное небо. Было тепло, сытно и очень-очень хорошо. На удивление, после бессонной ночи и плотного ужина у Наруко не слипались глаза: она наоборот хотела бегать, о чём тут же сообщила Портгасу.

— Ну, если ты сможешь встать, то можешь навернуть кружок вокруг меня, — вяло предложил он.

— В том-то и дело, что не могу. Я наелась, кажется, на всю ближайшую жизнь.

— Я тоже, — рассмеялся Эйс, и Наруко поддержала его, прекрасно зная, что завтра они будут голодны, как волки. Хорошо, что у них осталось несколько овощей и мясо кролика, запечатанное в свиток.

— А знаешь, как в моём мире появилась луна? — внезапно спросила Узумаки, когда её взгляд наткнулся на луну, освещающую их ярким светом.

— Расскажи, — попросил Эйс.

— Когда-то давно, когда не существовало никакой луны, на землю прилетел метеорит, из которого выросло огромное дерево. А вслед за этим деревом прилетела девушка, которую звали Кагуей. Она должна была охранять это дерево и ждать, когда созреет его плод, но судьба оказалась непредсказуемой, и вскоре она влюбилась в человека, — начала свой рассказ Наруко.

Она говорила негромко, но завораживающе. Её история была похожа на сказку, которую рассказывают детям перед сном: немного жестокую, но сказку. Эйс и подумать не мог, что в мире могли бы существовать такие сильные существа, как Десятихвостый, такие сильные люди, способные создать целое небесное тело.

Портгас и не заметил, как провалился в сон, убаюканный голосом подруги. А та, услышав сопение, перестала говорить, чуть улыбнувшись и перевернувшись со спины на живот.

Эйс спал, приоткрыв рот, и он выглядел так мило и беззащитно, что Наруко почувствовала приятный укол в сердце. Она осторожно коснулась кончиками пальцев чёлки юноши, убирая её с глаз, но та, строптивая, вернулась обратно. Девушка хихикнула и провела пальцами по его скуле, разглядывая веснушки. У Портгаса их было очень, очень много. Все его щёки и плечи были усеяны рыжими пятнами. Удивительно, что он сам при этом не рыжий.

Наруко представила рыжего Эйса, но тут же помотала головой: рыжим он был не настолько красив, насколько брюнетом.

Узумаки резко отдёрнула руку и повернулась к юноше спиной, с ужасом пытаясь понять, о чём она только что думала. А самое главное — почему. Портгас был её другом, только другом и ничем больше. Да, иногда её сердце сладостно замирало, когда он обнимал её, иногда она чувствовала ревность, когда парень был в компании какой-то другой девушки, но…

Наруко не знала, что такое чувство влюблённости, но теперь, когда её сердцебиение ускоряло свой темп рядом с Эйсом, она с ужасом вспоминала рассказы Сакуры о том, что она чувствовала рядом с Саске.

— Дура я, дура-а-а, — сдавленно простонала Узумаки, утыкаясь лицом в колени.

— Чего это ты так критично? — раздался голос Эйса позади, из-за чего девушка испуганно подскочила на месте и резко обернулась к парню. Её лицо покрылось розоватыми пятнами смущения, чего не было заметно в лунном свете.

— Нет, всё в порядке. — Она махнула рукой, напряжённо рассмеявшись. — Пойдём в палатку? Здесь холодно.

Портгас пожал плечами, замечая, что подруга попыталась перевести тему, но ничего не говорил ей в упрёк: он считал, что если Наруко не хочет чего-то говорить сейчас, то обязательно скажет позже.

Он по-быстрому затушил костёр, пока Узумаки в палатке переодевалась в свежую одежду, а после, проверив, что ничего ночью не вспыхнет от внезапного порыва ветра, забрался в палатку к подруге, тут же устраиваясь на матрасе и укрываясь одеялом. Молнию на палатке было решено оставить чуть приоткрытой, чтобы свежий воздух проникал внутрь.

Вскоре Узумаки, которая до этого была готова бегать и прыгать, внезапно для себя почувствовала дикую усталость, а потому, обняв подушку, сразу же отрубилась. Эйс же, закинув на подругу руку и прижав её к себе, заснул следом.

Удивительно, но для него Наруко ощущалась в объятиях так правильно, будто была создана для этого. Всё же он был счастлив, что однажды ему выпала возможность познакомиться с ней.

* * *

— О, эти оболтусы наконец-то решили вернуться? — спросил Джоз, подходя сзади.

Марко развернулся и поднял голову на командира третьей дивизии. Тот выглядел как-то взволнованно, что смотрелось как-то странно, учитывая огромный рост Джоза, коим тот обладал.

— Видимо, им надоело болтаться по свету и избивать всяких плохих парней, йой, — криво ухмыльнулся Марко, припоминая сегодняшнюю газету.

Кто бы мог подумать, что небольшая миссия по оказанию помощи Ладоневому острову превратится в путешествие этой парочки, в течение которого они за пару месяцев выследят тех, кто набрался храбрости угрожать Белоусу. Перебили сначала их командование, а после и пешек.

Феникс сам себе кивнул: всё же эти двое, чем-то напоминающие детей по поведению, удивительным образом находили приключения себе на пятые точки, по пути успевая распутать огромный клубок заговоров и перебить всех врагов.

— Кстати, им повысили награды за головы, — как бы между прочим произнёс громила.

— Им не могли их не повысить, учитывая тот факт, что они вдвоём разделались с несколькими пиратскими командами, — согласился Марко. — Я поговорил с Отцом на этот счёт, йой.

— И как?

— Ну, он рассмеялся и заявил, что ближайшие пару лет никто не осмелится плети против нас заговоры, потому что всего пара наших ребят, даже не комдивы, а кто-то не понятного ранга на корабле, уложил с сотню пиратов, среди которых были и новички, и бывалые морские волки.

— Отец прав, — согласился подошедший Харута.

И это было действительно так: во всех газетах уже выпустили статьи о том, что, несмотря ни на что, команда Белоуса не зря считается самой сильной, а сам Белоус носит титул Йонко. Журналисты гадали, какой же силой на самом деле обладает старик, раз ему подчиняются столь сильные ребята, как Наруко и Эйс.

Когда кто-то из матросов зачитывал это вслух во время обеда, многие комдивы не могли сдержать смех, из-за чего на них удивлённо оглядывались. Белоус был самым сильным человеком в мире — он мог расколоть целый остров на две громаднейших плиты. Сомневаться в его могуществе было глупо, но всё же молодое поколение не застало разбойничью жизнь капитана.

А вот Марко застал, и Белоус произвёл на него такое сильное впечатление, что Феникс решил посвятить всю свою жизнь их дружной команде.

— Во всяком случае нам нужен Лог Пос, чтобы они могли добраться до сюда, йой. Харута, можешь его принести?

— Конечно. Наконец-то я их увижу.

— О, они довольно быстро успеют тебе надоесть, — пошутил Джоз, после чего громко рассмеялся. — Вот Татчу будет сюрприз, когда он их увидит.

— Бедный камбуз, йой, — вздохнул Феникс.

С одной стороны, он хотел, чтобы его накама поскорее вернулись, потому что успел по ним соскучиться. Но, с другой… С другой был вопрос продовольствия, на которое придётся опять тратить вдвое больше денег, чем во времена, когда этих двоих на Моби Дике и в помине не было.

Когда Наруко и Эйс ступили на Моби Дик, отовсюду послышались счастливые крики. Пираты бросились их обнимать, сбивая друзей с ног и превращаясь в огромную кучу малу из людей. Узумаки хрипнула, утопая в комке из людей. Кто-то слишком сильно обнял её, из-за чего девушка не могла нормально вздохнуть.

— Разошлись, йой, — послышался грозный голос Марко, и пиратов как ветром сдуло, оставляя горе-путешественников сидеть на палубе, потирая ушибленные места. — Вы вернулись.

— Ага, — кивнул Эйс, широко улыбаясь. — А у вас как дела?

— Вы ослушались приказа и отправились в самоволку, — непроницаемо ответил Феникс, и Портгас Д побледнел, понимая, что за это им светит наказание.

— Но мы разобрались с кучей плохих парней, которые хотели исподтишка напасть на Отца! — возразила Наруко.

— Скажи ему, что вы сразу по прибытию на Ладоневый остров узнали, что появилась тайная организация, мечтающая свергнуть старика Белоуса с поста Йонко. А написать об этом в письме вы не могли, так как за вами велась слежка, — подсказал Курама.

Узумаки, не думая ни секунды, повторила слова Лиса, выглядя при этом такой честной и немного расстроенной «несправедливым» наказанием, что даже Портгас Д поверил в столь откровенную ложь. Он приоткрыл рот, пытаясь понять, когда это его подруга научилась так складно врать, но, быстро сообразив, что надо бы ей подыграть, отчаянно закивал головой.

— Именно! Среди врагов был невидимый чувак, который следил за нами. Мы только с помощью хитрости смогли поймать его, — горячо заверил Эйс. — Он перехватывал наши письма, поэтому мы не могли сказать о том, что за нами следят.

Марко прищурился, прожигая парочку убийственным взглядом, однако, не найдя ни в их тони, ни в выражении их лиц ни капли лжи, тяжко вздохнул.

Обманывали они его или нет — вот в чём вопрос.

Феникс сложил руки на груди, размышляя. Эти двое не обладали достаточным умом, чтобы так красиво и складно врать, но при этом у них не хватило бы мозгов на то, чтобы обхитрить шпиона и вражескую организацию. Палка о двух концах, так сказать.

— Это буду решать не я, а Отец, — наконец, сказал комдив. — Идите за мной.

Эйс с Наруко тут же подорвались с места и последовали за Марко, переглядываясь. Узумаки коротко кивнула Портгасу Д, указав на свой живот, мол, действуем по плану Курамы, и тогда нам не влетит. Парень согласился, признавая, что Кьюби был самым разумным из них.

Видеться с Белоусом спустя столько времени было несколько тревожно для парня. Всё же они нарушили его приказ, и кто знает, какая реакция будет у Отца. Накажет ли он их или нет — один чёрт знает.

Наруко же на эту тему совсем не переживала. В прошлом ей влетало практически каждый день, когда она, пытаясь привлечь внимание, развлекалась на полную катушку, раскрашивая лица Хокаге на горе, устраивая Ируке-сенсею мелкие пакости, трепля нервы старику Третьему и чуунинам, которым приходилось бегать за ней в попытках поймать негодницу.

Так что даже если Белоус даст ей наказание — её это мало волновало. Ну, будет она наказана — не в первой же.

Отец находился в своей каюте. Вокруг него суетились медсёстры, подключая различные капельницы. Наруко поджала губы: с прошлой их встречи Белоус явно постарел ещё сильнее. Зерно сомнений и переживаний глубоко засело в Узумаки.

Капитан махнул рукой, прогоняя медсестёр.

— Наруко, Эйс, — строго начал старик. А потом на его губах расцвела лёгкая улыбка: — Рад, что вы снова с нами.

— Мы тоже, — кивнул Портгас Д. — Прости, что так долго.

— Расскажите мне о ваших приключениях.

И они начали свой рассказ, начиная с того, как прибыли на Ладоневый остров и побили плохих парней. При этом в историю вплетались небольшие замечания Курамы, который подсказывал Наруко, как лучше всего сказать о чём-либо, чтобы не получить по башке за непослушание. Конечно, ей было немного стыдно за враньё, но любовь к еде (которой их, в теории, могли лишить) была сильнее.

Белоус, выслушивая перебивающих друг друга друзей, задумчиво кивал, а на моменте со шпионом хмурил брови. Ситуация ему не нравилась. Происходящее означало, что появились люди, которые считают, что он достаточно ослабел, чтобы напасть на него и его команду.

Мужчина понимал, что причиной тому были две вещи: его доброта и старость. От второго, к сожалению, было не сбежать. Как бы Белоус не хотел бы всегда оставаться молодым и сильным, годы беспощадно брали своё.

Под конец рассказа капитан, откинувшись на стуле, глубоко вздохнул.

— Понятно. Что ж, вы молодцы, что уничтожили тех, кто хотел навредить нашей семье. Не скажу, что я доволен тем, что вы просто взяли и сбежали, но я благодарен вам. Если бы не вы, то нас могли попробовать уничтожить изнутри. Кто бы мог подумать, что кто-то решится на подобное.

— На самом деле это была мысль Курамы. Он посчитал, что слишком уж всё странно, — произнесла Наруко, отдавая все почести и лавры Лису.

— Да. Он умён, — кивнул Белоус. — Мне надо подумать, а вы можете идти.

— Что? Наказания не будет? — удивился Эйс.

— Правил надо придерживаться, но если ради спасения друга или семьи придётся их нарушить, то лучше уж так.

Узумаки кивнула: Какаши-сенсей ещё во вторую встречу донёс до седьмой команды эту важную мысль. Сама же девушка, долгое время не имевшая ни одного друга, была свято уверена, что ради дорогих сердцу людей готова не только нарушить все правила в мире, но и ещё раз выйти против Мадары или той же Кагуи.

Марко встретил их хмурым взглядом по ту сторону двери. Ему хватило одного взгляда на довольные лица друзей, чтобы понять, что те вышли сухими из воды Феникс возвёл очи к небу: и как это у них только получается?

Махнув парочке, что те могут идти на все четыре стороны, Наруко и Эйс, не сговариваясь, отправились в камбуз. Там их встретил счастливый Татч, объявивший, что по случаю их возвращения намечается пьянка. Более того, сам кок сейчас готовил несколько пирогов к вечеринке.

— Пироги? — засветились глаза Наруко.

— С мясом? — понадеялся Эйс.

— Сейчас ни кусочка не дам, — отрезал Татч.

Друзья обиделись, что-то проворчав, но всё недовольство исчезло, когда кок припахал их к работе на камбузе: надо было почистить очень много картошки и промыть кучу риса. Помимо этой троице на кухне также было пиратов шесть, которым в наказание приказали помогать Татчу.

Работа кипела.

Когда же через два часа с делами было покончено, Наруко распрощалась с друзьями и кинулась в медицинский блок, чтобы пообщаться с Мико, по которой сильно соскучилась. Подруга была рада видеть девушку, сжав ту в слишком крепких для медсестры объятиях.

Узумаки, усевшись на одну из пустующих кушеток, начала рассказывать про свои приключения, уделяя особое внимание дневнику Хорста Крауза. Мико же внимательно слушала, раскрыв рот.

— Хочешь сказать, что та, кто отправила тебя сюда, с месяц путешествовала с Йонко? — поражённо спросила она.

— И даже в его честь назвала своего сына, — кивнула девушка. — А потом этот сын вырос и создал нас, шиноби.

Болтая, они с Мико просидели до самого вечера. Их одёрнул голос Джоза с палубы, который объявил о начале праздника. Вскочив с места, девушки отправились наружу, наблюдая за тем, как довольно быстро подтягиваются пираты. Когда все расселись на палубе, Татч с провинившимися начал разносить кружки с пивом, которое через какое-то время будет заменено чем-нибудь покрепче.

Схватив свою порцию, Наруко широко улыбнулась присевшему рядом Эйсу, игнорируя сбившееся с ритма сердце, и уставилась на Марко, который готовился сказать речь.

Когда каждый пират получил по кружке с алкоголем, Феникс прокашлялся.

— Сегодня мы празднуем возвращение наших дорогих накама: Эйса и Наруко. — Названные помахали руками в знак приветствия, выслушивая одобрительный свист от друзей. — А также празднуем их удачное выполнение миссии. Кто-то решил, что может напасть на нас и уничтожить изнутри, что сможет обмануть нас, обвести вокруг пальца.

— Фу-у-у, — тут же послышались крики со всех сторон.

— Именно. Но благодаря Наруко и Эйсу злоумышленники не смогли даже приблизиться к нам. Эти двое вынесли огромную банду, за что получили повышение наград за их головы.

Татч громко и счастливо засмеялся, и его смех тут же подхватили все собравшиеся. Портгаса пару раз дружественно хлопнули по плечу.

— Мы — сильны. Мы — семья. Мы — пираты Белоуса. Мы не дадим каким-то мелким сошкам напасть на нас. Мы всегда сможем дать им достойный отпор. Так давайте сегодня выпьем за тех, кто дал этот отпор.

— Да-а-а! — оглушили палубу громкий крик и стук чокающихся деревянных кружек.

Наруко отпила немного пива, улыбаясь по весь рот и чувствуя себя счастливой.

Когда же Сатч начал раздавать пироги, Узумаки утянула сразу два куска: с мясом и с вишней. Эйс же не стал размениваться, схватив сразу целый противень, за что получил по голове от Харуты. Между парнями разгорелся самый настоящий спор. И, пока они были заняты руганью, Наруко стащила этот противень и поделилась едой с Вистой, Намуром и Атмосом.

Эйс, который заметил пропажу только тогда, когда оставался последний кусок, который Наруко дожёвывала, разнылся, называя подругу предательницей.

— Кто успел — тот и съел. — Она показала ему язык, откусывая ещё пирога.

Портгас Д возмутился, тут же протягивая свои загребущие руки к еде и практически повиснув на подруге, но Узумаки оказалась ловчее, извернувшись и задрав кусок выше: так, чтобы парень из своего положения не смог его достать.

Тогда Эйс пошёл другой тактикой. Состроив жалобное выражение лица, которое всегда срабатывало, когда он что-то клянчил у Дадан, юноша горестно вздохнул и срывающимся голосом поведал о том, насколько он голоден.

У Наруко дрогнуло сердце, а по щекам разлился едва заметный румянец. Пора было признать: она не могла противостоять Эйсу с тех самых пор, как поняла, что влюбилась в него.

Горестно вздохнув, девушка засунула покусанный ею самой кусок пирога другу в рот и отползла чуть в сторону: от пышущего жаром тела Портгаса у неё мурашки проходились по коже. Находиться рядом с Эйсом внезапно стало слишком волнительно.

Внезапно праздник прервал вышедший Белоус. Он, избавившись от всех трубок, что ещё днём торчали у него из вен, держал в руке большую кружку рома и широко улыбался. Команда тут же нестройным хором поприветствовала своего капитана, желая ему здоровья.

— К чему всё это? — фыркнул Отец, махнув рукой. — Я бы хотел сделать объявление. Наруко и Эйс не просто предотвратили нападение на нас, но и помогли избежать возможного раздора в наших кругах. Враги хотели заслать шпиона, который изнутри разрушил бы нашу семью. Благодаря нашим дорогим друзьям мы смогли избежать этого, и я принял важное решение.

Наруко чуть приподняла светлые брови. Эйс в недоумении оглянулся на неё, но девушка пожала плечами: она не знала, что задумал капитан, да и мысли читать не умела.

— В общем. У нас что-то уж слишком долго пустуют места командиров второй и шестой дивизий. Думаю, пора исправлять это дело. Эйс, ты займёшь место комдива второй дивизии. Наруко, на тебе шестая.

— Что? — удивлённо прошептал Портгас Д. Узумаки рядом с ним окаменела.

На палубе воцарилась звенящая тишина: никто не рискнул сказать ни слова. Прошло всего ничего с тех пор, как эти двое попали на корабль, а уже получили повышение до командиров дивизий. Это было слишком неожиданно.

Вдруг раздались чьи-то одинокие хлопки: это Татч со слезами на глазах радовался за друзей. Вскоре к нему присоединился Харута, затем — Джоз, Фосса и Изо, а вслед за ними и все остальные.

Палуба погрузилась в аплодисменты, а Наруко и Эйс, которые только-только отошли от заявления Отца, удивлённо переглянулись, до сих пор не веря своим ушам.

— Это… Оссан, ты серьёзно? — забыв про всякое уважение, воскликнула Узумаки.

Ни для кого не был секретом тот факт, что Белоус считал, что женщины не должны быть пиратами и разбойничать, подобно мужчинам. Единственные девушки на корабле Йонко были медсёстрами, и ни одну из них даже близко к сражениям не подпускали.

И так было до появления Наруко. Она, перевернув все устои и правила Белоуса, стала первой девушкой-пиратом в его команде и доказала, что может сражаться наравне с мужчинами. И сейчас Ньюгейт принял её, как равную остальным комдивам, что не могло не радовать Узумаки: она заслужила уважение и доверие одного из сильнейших людей в этом мире.

— Более чем, — кивнул Белоус. — И пусть вы пробыли здесь всего ничего, вы стали для меня родными. Я горжусь вами и хочу, чтобы вы и дальше приносили славу пиратам Белоуса. Вы достойны этого. Не думаю, что на этом корабле есть кто-то, кто будет несогласен с моим решением. А если таковой есть, то пусть смело выскажется.

Однако никто не подал голоса.

Внезапно на глазах Эйса навернулись слёзы, и Харута поспешил погладить друга по спине, вспоминая, как сам стал командиром дивизии. Это было почётно.

— Спасибо, — произнёс Портгас Д, утирая сопли. Наруко рядом с ним спрятала счастливую улыбку в кулаке. Она была счастлива, как никогда.

И пьянка продолжилась, затянувшись до глубокой-глубокой ночи.

Узумаки не помнила, как вырубилась, но проснулась, лёжа на спине в окружении верных товарищей. Сев и потянувшись, девушка широко зевнула, ленивым взглядом осматривая друзей. Те спали без задних ног, хотя солнце уже взошло.

Эйс громко храпел, разместив голову на животе Бламенко. Харута сбоку прижимался к Джозу, не обращая никакого внимания на пятку Висты у себя на лбу. Наруко хихикнула, представив реакцию друзей, когда те проснутся.

Не хватало только Марко, Изо и Белоуса, но по смутным воспоминаниям с прошлой ночи девушка помнила, что последние двое решили в какой-то момент уйти в свои каюты, а вот Марко…

Все вопросы отпали сами собой, когда Узумаки увидела помятого первого комдива, который, проходя мимо пиратов, попинывал их ногами, приказывая встать и идти работать.

А затем Наруко вспомнила, что она теперь тоже комдив, а это значило, что надо помогать Фениксу в его важных делах. Разочарованно вздохнув, девушка потянулась к Харуте, расталкивая его. Парень посмотрел на Узумаки ненавидящим взглядом. У того явно было похмелье, и джинчуурики не сдержала ехидной усмешки: сама она подобным недугом не страдала.

— Слишком быстро ты из девочки-рамена выросла в командира шестой дивизии, — фыркнул Харута, откидываясь рядом с Эйсом на пузо Бламенко. Насколько Узумаки знала, Бламенко состоял в её дивизии и был кем-то вроде помощника.

— Завидуй молча, — фыркнула Узумаки, высовывая язык.

Однако, когда к ним подошёл Марко, смеряя пиратов строгим взглядом, Харута мгновенно поднялся и скрылся где-то на корабле. Остальные комдивы также нехотя поднялись, постанывая и ненавидя себя за то, что напились прошлой ночью.

— Не хочу вставать, — проныл Эйс.

— Марш работать, — фыркнул Феникс, пиная юношу и отправляясь дальше. Портгас Д болезненно скривился, схватившись за пострадавший бок. — Тебя ждёт куча работы.

Наруко, широко зевнув ещё пару раз, поплелась в теперь уже её кабинет. Там её ждали какие-то бумажки, хотя Узумаки никогда не думала о том, что в обязанности пиратов может входить бумажная работа. Это казалось чем-то странным.

Вскоре появился Бламенко, который сонно тёр глаза и хватался за голову: та у него явно болела.

— То есть, я теперь должна возиться с… бумажками? — удивилась девушка.

— Не совсем, — ответил ей пират. — В этих бумагах находится расписание каждой дивизии, информация о каждом твоём подчинённом, а также информация о всех наших союзниках. Как командир дивизии, должна ознакомиться со всеми этими бумагами и, желательно, выучить наизусть.

Узумаки побледнела. Бумаг было много, очень много. У неё же просто голова распухнет от всей этой информации!

— А Хокаге быть ещё сложнее, — ехидно фыркнул Курама у девушки в подсознании.

— Значит, не буду никаким Хокаге, — своенравно ответила та Лису.

— Угу, как же. Цунаде так же говорила.

Наруко прикусила губу, признавая правоту биджу. Неужели ей и вправду придётся так мучаться? Что-то она расхотела быть комдивом и Хокаге. Уж лучше так, обычным шиноби или пиратом, чем вот это вот всё.

Но никто не дал Узумаки времени на поныть. Бламенко, всучив девушке первую небольшую стопку, в которой было расписание, плюхнулся в ближайшее кресло и прикрыл глаза, явно намереваясь уснуть. Наруко заскрипела зубами.

Несправедливо!

Но выбора не было. Грустно вздохнув и ещё раз подумав о том, какой же мир жестокий, она сложила печать теневого клонирования. Рядом с ней появилось шесть клонов, и каждому она дала по стопке бумаг. В итоге трое изучали досье подчинённых, трое — досье союзников, а сама она — расписание, пытаясь вызубрить его.

Как оказалось, практически вся работа на корабле делала по очереди, не считая обслуживания пушек, которым занималась шестнадцатая дивизия, готовки, лёгшей на плечи четвёртой дивизии, и ремонтных работ — задача одиннадцатой дивизии. Эти подразделения занимались только своими обязанностями, игнорируя такие, как мойка палубы, генеральная уборка, закупка продуктов, погрузка и выгрузка различных вещей и всякая прочая мелкая работа на корабле, которая распределялась между оставшимися дивизиями.

Например, матросы Наруко выбирались за продуктами после пятой дивизии, на охоту выходили после седьмой, занимались вопросами разгрузки трюмов под командованием Харуты после второй и убирались на палубе после тринадцатой.

Что касалось персональных заданий для отдельных членов экипажа, то давались они довольно редко, поэтому за пять месяцев, что Узумаки провела здесь, было всего четыре подобных вылазки, если считать небольшое приключение Наруко и Эйса.

К полудню у девушки пухла голова. Когда она развеяла двоих клонов, то новая информация перенеслась к ней в таком количестве, что джинчуурики даже поплохело чутка.

— Скажи, Бламенко, и весь этот ужас должен знать каждый командир дивизии?

— Конечно. Это очень важная информация, — важно кивнул помощник. — Обычно на запоминание уходит неделя.

— И ты тоже всё это знаешь? — удивилась девушка.

— Я приглядывал за дивизией где-то полгода. Отец сказал, что я хорошо справляюсь со своей задачей, но он не может назначить меня командиром.

— Это ещё почему? Ты же умный! — возмутилась Наруко. Бламенко благодарно улыбнулся ей.

— Я умный, но я слабый. Командир дивизии должен быть в состоянии защитить всех своих подчинённых, а у меня для этого не хватает сил. Поэтому я сам не спешил занимать это место. Более того, я рад, что именно ты стала новым главой.

Наруко задумалась, приложив палец к губе. Да, она была сильна, даже очень, хотя ещё не до конца пробудила всю ту мощь, что скрывалась с ней, однако ей казался нечестным тот факт, что комдивом стала она, а не Бламенко, прослуживший на корабле добрых пять лет.

— Без тебя я ни за что не справлюсь, — призналась Узумаки, — поэтому я хочу попросить тебя помогать мне по мере своих возможностей.

Мужчина громко рассмеялся в ответ, хватаясь за большой живот.

— Буду только рад.

Наруко улыбнулась, задумываясь о том, каково сейчас Эйсу: он же тоже должен ознакомиться со всей этой горкой бумажек. Если у него такой помощник, как у неё — Бламенко? Не настиг ли его новый приступ нарколепсии? Не болит ли у него голова от подобного мозгового штурма.

Мысли о Портгасе никак не вылезали из головы, и даже куча новой информации не смогла его вытеснить. Тяжело сглотнув, Узумаки вновь перевела взгляд на листок с досье на очередного матроса, но буквы расплывались перед глазами.

Неужели Эйс успел так глубоко засесть в её сердце и мыслях?

<hr />Примечания:

Я знаю, что командир 6й дивизии — Бламенко, но давайте нет