Исход земной цивилизации. Война (гет)

Ривка отдала всю имеющуюся наличность, чтобы в клуб попала ее охрана. От её внимания как-то ускользнуло, каким образом семейный ужин завершился бесславным бегством от родственников. И вот, гуляя по Ротшильду с Александром, она изъявила желание отстоять очередь в клуб, и тот поддержал идею, а молчаливые телохранители, рассредоточенные впереди и сзади, сливаясь с совершающей шабатний променад молодежью, тут же получили приказ на свои браслеты сопровождать пару в питейно-танцевальное заведение. Особо крупный бугай вызвал подозрение у охраны клуба, и Ривке пришлось провести его, прикинувшись подружкой, над чем не переставал язвить Александр, когда они спустились в подвальное помещение, коим являлись многие клубы Тель-Авива.

— Что будешь пить? — поинтересовался он, когда охрана рассредоточилась по клубу, и их вроде бы оставили в покое.

— Мин Чжи, можешь держаться подальше хотя бы здесь? — процедила Ривка, проигнорировав вопрос Александра и грозно нависнув над той, усевшейся за барной стойкой.

Мин Чжи, бросив на нее поначалу полный скепсиса взгляд, холодно ответила:

— Сейчас дождусь колу и отойду, госпожа, — она бросила на Александра взгляд с лёгким оттенком презрения, расплатилась за колу и отчалила подальше, сразу же попав в толпу мужчин, как мотыльки слетевшихся на её экзотическую яркую внешность.

— Ты сильно напряжена, — Александр вручил Ривке виски, усадил на освободившееся место и встал вплотную.

— Твое появление непременно накликает беду не только на нас, но и на моих родителей.

Александр подождал, пока она выпьет залпом и только тогда осушил свой стакан и склонился к ее уху:

— Послушай, мы удвоим охрану, все будет хорошо, не надо так переживать.

— Мне не нравится, что ты используешь мою семью в своих политических играх.

— Но ведь клан Нинурты делает то же самое. Напротив, скоро твои родители будут в полной безопасности. Постепенно мы упраздним многие анкийские традиции, и тогда им ничего не будет угрожать.

Ривка посмотрела на него с непониманием.

— Из-за моей должности и родства с твоим кузеном им всегда будет угрожать опасность. И ты это прекрасно знаешь, так почему же столь наивные речи звучат из твоих уст?

Он крепко сжал ее плечи, намеренно причиняя боль, но ни один мускул не дрогнул на ее лице.

— Ты слишком дерзкая, — Александр резко запрокинул ее подбородок вверх и вынудил на прямой взгляд.

В глазах Ривки все ярче разгоралась ярость, готовая выплеснуться на него в любой момент. И она не боялась последствий.

— Я канцлер, а не раб, и когда дело касается моей семьи, я готова перегрызть глотку любому, даже тебе. Как ты посмел манипулировать ими? Как ты посмел залезть к ним в мозги ради такой низменной цели — понравиться?

Его зрачки, казалось, вот-вот расширятся, как у хищника перед броском на жертву. Похоже, когда Ривка останется с Александром наедине, ее ждет неплохая трепка, но сейчас это было неважно.

— Ты сама желала присоединиться ко мне в моих целях, дорогая, — его губы коснулись ее щеки во внезапно мягком поцелуе, — идти за мной в огонь и в воду, а теперь ты смеешь говорить, что мои методы неправильны? Я не сделал ничего плохого, лишь только ускорил процесс вхождения в твою семью, потому что у нас мало времени. Потому что я не могу сказать точно, когда мои родственнички прибудут на Землю. До этого нам нужно будет успеть объединить не только кланы, но и анкийцев с людьми. И первый шаг к этому сделаешь ты, выйдя замуж за потомка Анкиа, сломав все устои.

И эти его слова были для Ривки подобно ножевой ране, болезненные, обидные. И она прекрасно понимала, что это ненастоящий союз, что она выйдет замуж за несуществующего мужчину с выдуманным именем, а не за Мардука, ведь он и не думал делать предложение от своего настоящего имени.

Она отстранилась, встала к барной стойке, заказав еще по двойному виски, расплатилась карточкой и, протянув стакан Александру, снова выпила до дна безо всяких прелюдий. Светлая блузка без рукавов оказалась расстегнута на пуговицу, обнажив аппетитную ложбинку, Ривка выпрямилась и сообщила:

— Я пошла танцевать, — чего ей на самом деле категорически не хотелось.

Похоже, из-за волнения ее совершенно не брал алкоголь, зато стоило переместиться в толпу, как Ривка снова почувствовала знакомую, давно позабытую волну обожания со стороны вмиг окруживших ее мужчин. Когда-то она подобным образом прожигала жизнь, но теперь ей было плевать на них, ей хотелось побесить только одного мужчину, но Александр продолжал стоять у барной стойки, равнодушно наблюдая за ней. Внезапно кто-то тронул ее за талию и тут же угодил в лапы охраны. Дрейк, неведомым способом оказавшийся рядом, быстренько завел наглецу руки за спину, пока Ривка наблюдала за ним с каменным лицом.

— Живкович, немедленно отпустите его, что вы себе позволяете? — гаркнула она, перекрикивая музыку.

— Он хотел до вас дотронуться, мэм, — отрапортовал тот, но приказ исполнил.

— Слыш, цыпа, у тебя с парнем сейчас будут проблемы, — однако после этих слов пострадавший вдруг на миг застыл под сосредоточенным взглядом Ривки, оказывающей слабенькое воздействие на его разум; подобным фокусам ее научил Александр.

— Простите, — на иврите заговорила она и коснулась его плеча с заботливо-участливым выражением лица. — С вами все в порядке?

— Д… да, — проблеял он. — Ничего страшного, мне совсем не больно, — он махнул рукой, дебиловато улыбнулся и под вопросительные взгляды оказавшихся в центре разыгравшейся сцены мужчин отошел в сторону.

— Живкович, это клуб, здесь это нормальное явление, прошу действовать только в случае возникновения угрозы. С такими идиотами я и сама справлюсь.

— Простите, мэм, — действительно сожалея, сказал он. — Но ведь все оружие мы оставили в машинах, поэтому мало ли что может случиться.

— Просто не мешайте мне отдыхать, — уже устало попросила, точнее, прокричала на ухо Ривка и отошла чуть дальше.

Она бросила взгляд на Александра, тот издевательски дернул бровями и отсалютовал виски, довольный разыгравшейся комедией. Ривка только фыркнула и направилась в уборную, куда за ней, конечно же, последовала Мин Чжи. Та неожиданно обогнала ее и протянула свой смартфон.

— Новак хочет с тобой поговорить.

Мин Чжи удостоилась такого гневного взгляда, что другая бы на ее месте пожелала бы скорее ретироваться, но равнодушной борсиппианке все было нипочем.

— Поговорим послезавтра, когда я буду на работе, — отрезала Ривка и, взметнув волосами, направилась в туалет, оставив Мин Чжи, разговаривающую с Ангелой, снаружи.

Подойдя к зеркалу и оценив свой слегка растрепанный вид, Ривка пригладила волосы, но тут краем уха зацепила разговор в одной из кабинок и, поняв его суть, нагло постучалась.

— Откройте, если не хотите, чтобы все узнали, чем вы тут занимаетесь, — грозно сказала она, поглядывая на выход; счастье, что в туалете никого, кроме нее и двух закрывшихся девушек, не было.

Дверь открылась, и Ривка оказалась в кабинке.

— Чего вы так орете? — шикнула она, с подозрением глядя на юных девчушек лет двадцати.

— Вы никому не скажете? — темноволосая приземистая девушка прятала сумку за спиной.

— Еще есть? — уточнила Ривка, кивнув в сторону сумочки.

Девушки переглянулись, и заговорила вторая:

— Двести пятьдесят шекелей за одну таблетку, — одними лишь губами прошептала она.

— Ну и цены у вас, — Ривка потянулась к своему клатчу, чтобы достать кошелек. — Сто пятьдесят долларов за две устроит? Шекелей нет.

На миг призадумавшись, они синхронно кивнули, и Ривка выудила из кошелька две купюры, взамен которых получила две экстази — треугольные таблетки синего цвета. Это было верхом неблагоразумия с ее стороны, ведь она даже не знала, что именно держит в руках, однако она безо всяких сомнений и проволочек сразу же засунула обе таблетки в рот и под немые взгляды обалдевших клабберш вышла из кабинки, предварительно прислушавшись, нет ли кого. Девочки выскочили следом.

— Две — слишком много, осторожнее, — сообщила неожиданно одна из них, но Ривка и не думала принимать обе, она держала их во рту, превозмогая горечь.

И ей стоило огромных усилий сохранять равнодушное лицо, когда она вышла из туалета и довольно быстро направилась к барной стойке, где стоял Александр, безучастно наблюдая за бешеными танцами тощего бородатого паренька с интересной формой торса — узкие плечики и выпирающее брюшко. Ривка, увидев сие недоразумение, быстро нашла ассоциацию с беременной кочергой.

— Ну что, остыла? — уточнил Александр, спокойно попивая виски.

И Ривка через силу выдавила улыбку, которая из-за горечи экстази показалась какой-то кривой. Она просто подошла к нему и потянулась за поцелуем. Не дав ему ничего осознать, она обхватила его за талию насколько хватило сил и впилась в его губы, словно хотела откусить ему язык. Александр непонимающе инстинктивно ответил на поцелуй, но его глаза расширились от ужаса, когда он понял, что оказалось у него на языке.

— Глотай, — на миг отстранившись, проговорила Ривка, с трудом проглотив свою; она буквально вырвала из его рук стакан с виски и осушила половину, пытаясь избавиться от горечи.

Александр стоял неподвижно, осуждающе глядя на нее, и должно было пройти несколько секунд, прежде чем он повторил ее действие.

— Ты долбанутая, ты знаешь? — как бы между прочем заметил он. — Я ожидал от тебя всего что угодно, но только не этого! — словно с запозданием отреагировал он.

— Но ты ведь уже сделал это, — она ловко скользнула пальчиками между пуговиц его чуть помявшейся джинсовой рубашки. — Звонила Новак, но я не взяла трубку. Раз уж ты хочешь выставить отношения напоказ всему миру, то давай хотя бы насладимся этим, — она вновь встала вплотную, намеренно касаясь его всем телом. — Это твоя идея, а не моя, так что давай действовать согласно плану и выглядеть как два сумасшедших наркомана… влюбленных наркомана, — она начала двигаться, дав свободу рукам и прижимаясь теснее. — Здесь ни одного постороннего анкийца, кроме наших охранников, поэтому про эту маленькую шалость никто не узнает.

Ривка лишь пару раз в жизни в Лондоне пробовала наркотики, и она знала, что они подействуют лишь через двадцать-тридцать минут, и за отведенное время она должна будет расслабиться сама и расслабить Александра до такого состояния, чтобы к началу их действия он испытал невероятный прилив сил и сексуальной энергии. Она точно не знала, что приняла, но надеялась, что у этих экстази не будет эффекта сумасшедшего пульса и желания танцевать до упаду.

Они целовались, то грубо, то нежно, и Ривка уже перестала понимать, было ли это чувство ее собственным возбуждением или же действием наркотиков. Но по расширившимся зрачкам Александра, чьи теплые карие глаза превратились в две зияющих черных дыры, она поняла, что выглядит примерно так же.

Они на миг отстранились друг от друга, по-новому осознавая происходящее. Музыка доносилась будто бы издалека, но слух вырывал из нее четкие басы, заставляя пульс подстраиваться под этот ритм. Жар медленно овладевал телом, а всё вокруг стало мерцающим из-за бесконечных вспышек светомузыки.

— Что ты мне дала? — удивлению Александра не было предела, он будто бы лениво гладил ее по животу, рукам и спине, чувствуя, что его ладонь стала эпицентром всех нервных окончаний.

Как и тело Ривки, которая, на миг запрокинув голову, даже приоткрыла губы.

— Я понятия не имею, но вряд ли это нам навредит, — она на миг потерялась в пространстве, только, медленно изгибаясь, наслаждалась странным ощущением, сделавшим ее тело невероятно чувствительным. — Идем…

Она потянула его за собой. Самый темный угол танцпола за колонной прекрасно подходил для того разврата, который они учинили — то была смесь танца, поцелуев и непреодолимого желания уединиться, которое невозможно было сдержать. Ривка краем глаза заметила тех девушек, которые извивались точно змеи на танцполе под сумасшедшее, но медленное техно. Наверное, прошло не более пятнадцати минут, когда она остановилась и посмотрела на Александра, в чьих глазах застыло требовательное вожделение.

— Даже не думай, там очень грязно, — сказала она, покачав головой, уловив его мысль про туалет. — Здесь недалеко есть отель.

— Ты предлагаешь мне взять тебя прямо здесь? — он сжал ее спину, не в силах сдерживаться; казалось, он сейчас воспламенится, сгорит, точно спичка.

Но затем Александр просто развернул ее и подтолкнул мимо танцпола и барной стойки.

— Давай лучше сбежим? — предложила Ривка. — Заодно и Новак побесим.

Он остановился и посмотрел на нее вопросительно, словно его мозг только что включился.

— Что ты предлагаешь?

— Черный ход, — она кивнула в сторону явно закрытой двери возле туалетов.

Александру не потребовалось особых усилий, чтобы отпереть эту дверь телекинезом, и они успели скрыться, пока не пришла вездесущая Мин Чжи. В темени лестницы наверх, на которую они попали, Ривка едва не сломала каблук. И вот, выйдя, как оказалось, в подъезд жилого дома, дверь на лестничную клетку которого пришлось тоже отпирать при помощи телекинеза, они тайком покинули здание и быстро погрузились в такси, на удачу попавшееся аккурат на шоссе возле здания.

— Куда едем? — уточнил водитель, не повернувшись, так как успел уловить, что парочка лапает друг друга за все неприличные места; по-хорошему, он их и высадить мог за непристойное поведение.

— Карты принимаете? — спросил Александр, и после положительного ответа добавил: — В Эйлат.

— Это же триста пятьдесят километров! — возмутился водитель.

— Тысяча долларов как-то разрешит эту проблему?

И, конечно же, деньги решали все.

— Не запачкайте сидения, — буркнул водитель и чуть ускорился на пустой дороге.

* * *

Это было прекрасное утро, точнее, день, ведь Ривка едва смогла открыть глаза после полудня. Ночь была сумасшедшей и воистину прекрасной. У двери люкса Херодса, того самого, с которого началось ее знакомство с Александром и анкийским миром, не стояла охрана, и Ривка впервые за более чем полгода ощутила себя свободной.

Александр спал, одеяло сползло на пол, открывая взору чуть мохнатые бедра и ягодицы, и Ривка усмехнулась, предаваясь ностальгии. Здесь, вдали от Малаката солнце было настоящим, а не проекцией из окон спальни под землей, но самое главное, оно по-настоящему грело.

Быстренько приняв душ, Ривка решила прогуляться до соседней кафешки за кофе, чтобы окончательно проснуться и сбросить с себя легкий дурман похмелья. Она безмерно злорадствовала, оставив Мин Чжи с носом, но самое главное теперь было не засветиться ни в камерах, ни быть опознанной случайными анкийцами. Никто не будет бить тревогу по крайней мере до понедельника, даже Новак, которая прекрасно понимает, что Ривка просто вредничает.

Она вернулась в номер, неся в руках пакетик из аптеки и кофе в удобном держателе. За время ее прогулки кровать опустела, а из душевой слышался шум воды. Достав из мини бара бутылку воды, Ривка уселась на балконе с кофе и выпечкой из пекарни, подставив лицо лучам солнца.

Александр вышел из душа абсолютно обнаженный и в таком виде пришел на балкон.

— Лучше бы ты не выходила одна, — он чмокнул ее в висок и сел в соседнее кресло, бросив на него полотенце. — Но за кофе спасибо.

Она посмотрела на него чуть удивленно и, оглянувшись по сторонам, убедилась, что никто не маячит на соседних балконах, чтобы наблюдать внезапный нудизм бога. Ривка, последовав его примеру, сняла одежду, но, взглянув на бутылку воды, вспомнила, что ей нужно принять таблетки.

Она на миг исчезла в номере и вернулась уже с пакетом из аптеки, озадаченно почесывая затылок. В чеке товар присутствовал, но в пакете его не оказалось.

— Если ты ищешь контрацептивы, то я слил их в унитаз, — без особых эмоций констатировал Александр, наслаждаясь кофе и видом на Красное море.

Ривка так и застыла с открытым ртом.

— Ты вообще понимаешь, что я, как бы это сказать, не готова становиться матерью ни в политических, ни в личных целях.

Он обратил на нее весьма красноречивый взгляд, затем протянул руку, обхватив за талию, и усадил лицом к себе на колени.

— Если я еще раз увижу эти таблетки, ты будешь наказана, — сообщил он монотонно, заправив выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Пусть всё идет своим чередом.

— Александр, — Ривка с подозрением нахмурилась и отложила пакет, в котором лежала еще и пачка аспирина, — уж не хочешь ли ты создать еще одно ответвление клана Анкиа? — ей самой были неприятны эти слова, ведь сейчас оба думали не о семейном счастье, а об использовании потомков в политических целях.

— Я надеюсь, что к тому времени, как дети вырастут, разделение на кланы не будет иметь ровным счетом никакого значения.

Но в ее глазах зажглось еще большее неверие, поэтому Александр отставил кофе, поднял Ривку на руки и снова отнес в спальню, чтобы доказать любимой женщине чистоту своих помыслов. Он уложил ее на кровать, не разрывая зрительного контакта.

— За последние сутки ты превратила меня во врага, — сказал он, прежде чем поцеловать ее. — Но мной, поверь, движет не только политика.

Ее губы дрогнули, едва не поддавшись счастливой улыбке, но Ривка сдержалась, собираясь выслушать его до конца.

— Я хочу жениться на тебе не для решения проблем, хотя это несомненно нам на руку, а потому что люблю тебя. И если тебе недостаточно стать женой Александра Бен-Эзера, то я попрошу Геба провести нибируанский брачный ритуал, если вам, дражайшая Ребекка, угодно стать женой Мардука.

Ривка все еще выглядела равнодушной, хотя на самом деле едва сдерживала улыбку, но потом не выдержала и взорвалась чуть истеричным смехом.

— У тебя от счастья крышу снесло? — он зафиксировал ее голову между ладоней и навалился всем телом, чтобы не позволить ей вырваться. — Прекрати ржать, немедленно!

И она прекратила и тут же посерьезнела, и в глазах ее плескалось отнюдь не счастье, но жуткое волнение, заставляющее ее покрываться гусиной кожей.

— Я так хочу быть обычным человеком, чтобы мы состарились вместе, — она выбралась из-под него и легла сверху, облокотившись на его грудь. — Но ты ведь не постареешь, а мне отведена максимум тысяча лет, прежде чем я превращусь в окончательно дряхлую старуху.

— Это всё же больше, чем продолжительность жизни обычного анкийца. Иногда мне кажется, что ты не видишь разницу между нами, что ты непроходимо слепа, принимая меня за обычного мужчину. Отчасти мне это нравится, нравится даже то, как ты смеешь дерзить мне. Но я не могу ничего изменить, я не анкиец, и моя жизнь намного длиннее твоей, однако у нас впереди несколько сотен лет, так что же тебя так сильно волнует?

— Прибытие нибируанцев… и именно поэтому я не хочу детей сейчас. Я не хочу, чтобы они жили в страхе, а возможно и в войне. Даже будучи детьми Мардука, на плечи которых ляжет управление анкийским сообществом, они заслуживают мирного неба над головой.

Александр вздохнул и погладил ее по голове, словно маленького ребенка.

— Ты права. Я постараюсь сделать все, чтобы войны не было, но ты должна понимать, что мир изменится после их прибытия. Что, возможно, все устои уже не будут иметь никакого значения. Что это все равно будет мир подчинения высшей расе.

— Я надеюсь на сотрудничество.

Александр провел ладонью по ее скуле, понимая, почему ею движет такая наивность, ведь она все еще была слишком человечной. Может, позже ее мнение изменится…

— Ребекка, боюсь, ты не понимаешь… Либо война и истребление одной из рас, либо подчинение нибируанцам. Для них Земля — лишь ресурс, и люди, увы, создавались не с целью праздного заселения планеты, а как рабочая сила… А анкийцы вообще побочка кровосмешения.

Она погрустнела и покачала головой.

— Я не могу поверить, что мир может настолько измениться, что прибытие нибируанцев отбросит нас на тысячи лет назад в эру рабства. Неужели нет способа договориться? Не смотри на меня так, — она перекатилась и накинула простыню, заменявшую одеяло, так как кондиционер слишком остудил помещение. — Я сделаю всё, чтобы люди смогли жить в мире.

Он улыбнулся, глядя на нее, в чьих глазах светилась неподдельная уверенность в собственных силах. Может, Ривка все еще была для него слишком юной, и где-то он едва ли мог воспринимать ее всерьез, но в ее речах явственно звучал голос справедливости, и если любым другим анкийцам, в целом, было плевать на будущее простых людей, то Александр не прогадал с Ривкой — для нее люди были ближе анкийцев… Но только бы он не пожалел об этом в будущем.

В дверь постучали, и Ривка закатила глаза, прекрасно зная, кто это был.

— Бьюсь об заклад, что Новак полночи готовилась к этому разговору, — сказала она, поднимаясь с кровати и накидывая махровый халат с логотипом Херодса.

— Откуда ты знаешь, что это она? — непонимающе спросил Александр.

— От нее за версту несет ненавистью к тебе, — сообщила Ривка и скрылась в гостиной, собираясь открыть дверь и оставив Александра в некоем замешательстве от проявления ее гиперинтуиции, хотя, впрочем, догадаться, кто пришел, было несложно.

Она открыла дверь, потуже завязав халат, и встретилась аккурат с ледяным взглядом Ангелы, даже в такую жару в Израиле запакованную в пиджак с длинным рукавом и светлую, но плотную юбку-карандаш. Ривка крайне желала той свариться заживо в своем собственном костюме.

— Добрый, — Ривка взглянула на браслет, — день. Что привело вас в такую даль? — она сделалась непонимающей и захлопала глазками, словно глупая блондинка.

— Вы не поверите, канцлер! — сарказмом на сарказм ответила Новак и кивнула в сторону комнаты. — Пригласите меня внутрь или будем разговаривать в коридоре?

— А, ну да, без приглашения вампиры зайти не могут. Одну секунду, — Ривка захлопнула дверь у нее перед носом, скорее, чтобы побесить, нежели из острой необходимости переодеться и якобы предупредить Александра о ее визите.

Он уже встал и накидывал джинсы и рубашку, поглядывая на Ривку, которая прошла мимо спальни на балкон за своими вещами. Она не торопилась одеваться, а будто бы намеренно сначала надела блузку шиворот-навыворот и долго мучилась с пуговицами льняных брюк.

— Мне кажется, ты зря ее провоцируешь, — следя за невозмутимой Ривкой, сказал Александр и отправился к двери.

— А, то есть, ты обвиняешь меня в провокации, а сам пошел нарываться. Может, лучше я открою?

Он заулыбался.

— То есть, ты мне предлагаешь в шкаф спрятаться? — он усмехнулся и открыл дверь, встретившись с пронизывающим до костей взглядом Ангелы, смиренно терпевшей все выходки Ривки и даже не подозревающей, что происходит вокруг нового канцлера на самом деле, а главное, кто открыл ей дверь. — Добрый день, Ангела, вам не жарко в таком костюме? — он отошел, чтобы пропустить ее и молчаливую Мин Чжи в номер.

— Благодарю, мистер Бен-Эзер, мне не жарко, однако от воды я бы не отказалась.

Он только пожал плечами и открыл минибар, выудив оттуда бутылку Сан Пелегрино и захватив с тумбочки стакан. Ривка присела в кресло с видом королевы мира и подождала, пока ее примеру последует отчего-то чересчур галантный Александр, который даже наполнил стакан Новак.

— Канцлер МакГрегор, — сразу же пошла в наступление она, — с вашего позволения, извольте объяснить, почему вы пренебрегли собственной безопасностью и сбежали от охраны, да еще и, как сообщила Мин Чжи, приняли наркотики? — она строго зыркнула на Александра, по-видимому, обвиняя в случившемся только его одного.

Тот только усмехнулся, но не проронил ни слова, позволив Ривке ответить.

— Как я вижу, Ангела, скрыться нам не удалось, так в чем же причина ваших волнений, если я все равно оказалась под бдительным присмотром? — спокойно спросила Ривка; она вновь играла в эту игру, хотя могла просто выставить Ангелу за дверь, если бы не желание Александра быть в курсе дел клана Нинурты.

— Подполковник Бен-Эзер, мы, кажется, с вами договорились, что вы не будете вмешиваться в дела канцлера, — спокойно заявила Новак, а у Ривки непроизвольно вытянулось лицо.

— Что, простите? — переспросил он, роясь в телефоне, который отложил только сейчас; Новак поджала губы, над ней откровенно потешались, и Александр брал дурной пример с Ривки, хотя не должен был так поступать. Но теперь играм действительно пришел конец, ведь он делал серьезный шаг в объединении анкийского сообщества, и никакая Новак не должна была встать на пути. — Мисс Новак, чтобы не ходить вокруг да около, хочу сообщить сразу, что намерен жениться на Ребекке, и ваше вмешательство в этот союз заранее обречено на провал.

— Вы смельчак, Бен-Эзер, — чуть фамильярно обратилась Новак. — Но, боюсь, что для канцлера уже подобрана кандидатура из нашего клана, — она, конечно же, намекала на Джека Мура, почему-то игнорируя Александра.

— Ангела, мне иногда кажется, что вы глухая, — под одобряющий взгляд Александра сказала Ривка. — Великий Анкиа уже в курсе, и он весьма обрадовался этому союзу, но чтобы предупредить ваши возмущения и угрозы, хочу сообщить, что моей семье предоставлена надежная защита, и ваше вмешательство в мою жизнь более не имеет смысла. Более того, можете передать Коскинену и всем остальным, что если хотя бы волос упадет с моей головы и, уж тем более, что-то случится с моей семьей, то весь ваш клан будет ждать образцово-показательная кара. Я благодарна вам за то, что вы помогли мне подготовиться к должности канцлера, но любая благодарность должна иметь границы. Ваши люди уже удостоились многих постов, Ангела. И теперь, уверяю вас, ваше присутствие в моей жизни более неприемлемо. Я служу на благо всего анкийского народа, а не только на благо клана Нинурты.

Ангела, кажется, уже знала, что услышит в этой комнате, но, тем не менее, сохраняла уверенность и умело пользовалась этим талантом, заставляя оппонентов напряженно выжидать, когда же из ее рукава полетит следующий козырь.

— Ваше решение выйти за потомка Анкиа, боюсь, примет только его род. И вы слепо полагаете, что они не будут манипулировать вами? Неужели вы не видите, что смысл выборов абсолютно теряется в связи с этим вашим решением? Что клан Анкиа будет поддерживать вас только до тех пор, пока ваши цели не станут идти вразрез с их целями. А когда вы станете им не нужны, вы конечно же приползете к нам.

— Этого не будет, — встрял в разговор Александр, наслушавшись чепухи из уст Ангелы; Ривка смотрела на него с сомнением, полагая, что он не должен был вмешиваться. — Если вы решили, что этот брак станет темой кривотолков как минимум двух кланов, то уверяю вас, вы не правы. Он станет первым шагом к упразднению классовости и разделению на кланы.

Ангела не сдержала возмущения, шумно выдохнув через нос.

— Канцлер, как вы видите, этот мужчина вновь вмешивается в вашу жизнь, хотя на подобные высказывания просто не имеет права! Он уже лезет в политику.

Александр подскочил на месте, сжав кулаки, и грозно воззрился на Ангелу. Ривка не могла взять в толк, отчего же он так резко реагирует на подобные слова, хотя должен сохранять самообладание, наблюдая со стороны.

— Вы, двое, — неожиданно с сомнением и с долей презрения сказала Ривка, — а вы раньше не встречались? Вы так рьяно друг друга недолюбливаете, что у меня складывается впечатление, что здесь явно есть подводные камни.

Ангела и Александр посмотрели на нее обескураженно, а затем даже со злобой. Оба.

— Да ладно? — Ривка аж открыла рот, глядя на Александра с насмешливым удивлением. — Впрочем, это многое объясняет…

Она просто не могла скрыть укол ревности, и теперь весь разговор казался нелепицей. И как она раньше не заметила? Они никогда не стеснялись проявления взаимной неприязни, но теперь стало ясно, что внутри обоих кипела некая давнишняя обида. Ривка почувствовала себя обманутой, она сложила руки на груди и теперь смотрела на скрывшего это Александра.

— Ребекка, на эту тему поговорим потом, и я всё объясню, — спокойно сообщил Александр, но она вовсе не собиралась закатывать сцену.

— Всего лишь недолгий роман лет тридцать назад, — поддержала Новак. — Рассказывать нечего, — она посмотрела на Александра, не скрывая неприязни во взгляде.

— Действительно, разные кланы, разные жизненные позиции.

— Однако, Александр, ты вновь пытаешься нарушить все устои, снова выбрав девушку из другого клана. Так может быть, хватит? Ты же видишь, что это ни к чему не приводит, — легко и непринужденно перешла она к неформальному общению. — Канцлер, советую вам хорошенько подумать. Джек Мур все еще прекрасная кандидатура, по-крайней мере с его стороны не придется ждать предательства, — Новак, вставая с дивана, вновь бросила взгляд на Александра. — Он из нашего клана и лоялен нам на все сто процентов.

— Ангела, ты не слышала? — раздраженно спросил Александр. — В отличие от твоей маниакальной жажды сохранения чистоты крови, нас это не интересует.

— Когда захотите поговорить, канцлер, вы знаете, где меня найти. Мин Чжи, идем, думаю, на этом твои услуги более не требуются.

И они обе вышли, оставив за собой молчание.

— Значит…

— Тебя тогда еще на свете не было, зачем ворошить прошлое? Или ты хочешь знать всех женщин, что были у меня за всю жизнь?

— Я боюсь состариться, пока буду слушать, — она поднялась из кресла и, развернувшись, демонстративно ушла в спальню.

Александр немного опешил от такой реакции.

— Поверь, если соотнести мои годы жизни с твоими, то состарюсь я, — попробовал перевести в шутку он, прекрасно зная, какой разгульный образ жизни вела Ривка до встречи с ним.

Она вышла из спальни с клатчем, окончательно оскорбившись его словами.

— Но про Ангелу ты уж точно должен был мне сказать.

— Чтобы ты каждый раз ненавидела ее еще больше? — в его словах была правда, Ривка бы еще меньше держала себя в руках в ее присутствии.

Александр не дал ей пройти мимо, поймав в капкан объятий и плюхнувшись с ней на диван.

— Не имеет смысла спрашивать, знает ли она про тебя.

Но Александр покачал головой и указал взглядом на диван, где до этого сидела Мин Чжи.

— Лейтенант О спрятала там жучок, — пояснил он громко, чтобы слышали нинуртцы по другую сторону динамика.

Тот, как по команде, вылетел из зазора между сидением и спинкой и прилетел аккурат в руки Ривки, которая, не думая, тут же бросила его в стакан с водой, к которой так и не притронулась Новак.

— Новак ничего не знает и даже не догадывается, — он раскачивал Ривку на коленях, словно маленькую девочку. — И скажу честно, я бы не назвал это интрижкой, мы были вместе около десяти лет. Тайно.

Ривка вылупилась на него, услышав довольно серьезную цифру и внезапно ощутив дух соперничества, явно намекающий, что стаж ее с ним отношений едва ли можно сравнить с десятью годами.

— Тайно?

— Я предпочитал простую жизнь, а Ангелой — дочерью генерала станции на Венере по добыче ископаемых — правили амбиции. Сама понимаешь, семья непростая, эти Хендерсоны. Ей запретили встречаться со мной, так как я был из клана Анкиа и всего лишь подполковником. Сама Новак к тому времени, а это было в семидесятых, уже овдовела, ее муж погиб при исполнении. О свадьбе не могло быть и речи, а ее приверженность клану постепенно стала меня утомлять, и я начал изменять, пока всерьез не увлекся другой женщиной.

— Я ничего не знаю о ней, и поверь, не хотела бы знать, если бы не то, что вы оказались связанными.

— Это было очень давно, — он мягко улыбнулся и забрался ладонью под ее блузку, мягко поглаживая спину, живот и уделяя особое внимание груди. — Да, я практически никогда не оставался на долгое время один. Это были земные женщины или анкийки из самых разных кланов и сословий. И это то, чем я занимался в последние сто лет, до этого, можно сказать, я сидел в заточении. И скоро мне придется вернуться, так как анкийцы перестанут понимать, почему я не старею, — как-то уж слишком плавно перевел он тему.

Ривка смотрела на него со всем вниманием, теперь понимая и осознавая все его слегка утрированные реакции на присутствие Новак, а также и неприязнь самой Ангелы. Ривка никогда не касалась темы его прошлых женщин и, в общем-то, не хотела знать подробностей, как не хотела рассказывать и о своих приключениях.

— Значит, она считает тебя предателем, — сказала Ривка, возвращая тему на место, внимательно посмотрела на Александра и с иронией спросила: — И сколько лет в запасе у меня, пока ты не…

— Ребекка! — он буквально прорычал ее имя и повалил на диван, устроившись сверху. — Я не бросаю слов на ветер. В жизни все может случиться, но сколько еще раз мне делать тебе предложение руки и сердца, прежде чем ты поймешь, что я, бог Мардук, люблю тебя? Как ты думаешь, многие ли знали о том, кто я?

— О, мой господин! — ее глаза расширились в приступе напускного раболепия; Ривка шутливо ударила его кулаком в грудь, но затем обхватила за шею и вынудила прижаться теснее. — В том, что вы прекрасный любовник, у меня никогда не было сомнений, но я никогда не хотела знать, откуда в вас эти навыки.

— Уж кто бы говорил…