Хогвартс. Возвращение (джен)

Старик на портрете приторно улыбнулся.

— …с днём субботним.

С этими словами сидящий встал, и оба Слизерина удалились. Надо полагать, в замок. Рама одного из основателей опустела. Трое оставшихся с сочувствием взирали на присутствующих в музее несчастных педагогов и родителей.

— Не думаю, что Сэлли причинит зло детям, чьи бы они ни были, — теребя кружевной платок, тихо произнесла Хельга, уже облачившаяся в ночной чепец.

— Я убил василиска, — хмуро обронил Гарри, — портреты в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Теперь у сэра Салазара появилась возможность отомстить мне через детей.

* * *

Мётлы и факелы грохнулись на пол, и мысль о еде тут же затерялась в недрах многочисленных извилин.

— Смотрите, не подожгите замок, гости из Хогвартса, — прозвучало язвительное замечание, и ребята, оторопев, уставились на портрет двух старцев, как две капли воды похожих друг на друга и на изваяние в Тайной Комнате. Один из них величаво восседал на некоем подобии трона, другой развалился в плетёном кресле-качалке.

— Итак, Джеймс Мудрый, Эшли Неустрашимая, Ремус Справедливый и Сириус Находчивый? — раздалось с холста.

— Откуда вам… — пролепетала Эшли.

— Мне известно обо всём, что творится в школе, особенно о таких как вы, леди и джентльмены, — важно проговорил старик в плетёном кресле и, оттолкнувшись ногой, раскачался.

— Я-то о вас еще побольше вас самих знаю, — пробормотал себе под нос второй Салазар.

— Как мы?.. Это чего же в нас такого особенного? — спросил Сириус, пытаясь замаскировать настороженность под лукавство.

— Да слышал я, — прокашлявшись, выдал один из основателей, — кто-то мне вывеску подпортил…

— …в Тайной Комнате, — с сарказмом добавил второй.

Ребята побледнели.

— Простите, мы не хотели, — выдавила Эшли и, виновато прикусив губу, попятилась.

— Ненароком, значит, физиономию мне разворотили? — саркастично поинтересовался тот, что раскачивался в плетёном кресле.

— Её починят, непременно починят! — с пылом заверила Джордан. — Совсем скоро, в каникулы. Бабушка Августа… она…

— Да уж, ваш новый комендант… — Слизерины переглянулись и согласно кивнули друг другу, — …бесспорно, сильная личность. И неординарная…

— …Может, она и василиска моего воссоздаст? Того, что твой отец погубил? — старцы устрашающе уставились на Поттера.

Джеймс собрался, было, оправдать отца, сказать, что это была самозащита, но тут Эшли шагнула вперёд.

— Он не виноват! Джеймс не виноват! — с отчаянием выкрикнула девочка.

— Правда, не виноват!

— Он ни при чём, — наперебой затараторили близнецы, пытаясь оттеснить назад лохматого братца.

Основатели ухмыльнулись.

— Ишь, горячие какие, — старец в кресле-качалке вскинул брови.

— Защитники, — снисходительно хмыкнул его двойник. — А фамилию мою кто истребил?!

Ребята недоумённо переглянулись.

— Сэр, её никто не истреблял, — вежливо проговорил Рем. — Все знают о четырёх Основателях. Весь волшебный мир.

— Даже кто в Хогвартсе не учился, — подтвердил Сириус.

— Я о фамилии как о роде говорю. Род Слизерина стёрт с лица земли, последний отпрыск уничтожен… — с горечью произнёс один из старцев.

— Этот ваш последний отпрыск, сэр, — не сдержался Джеймс, — был последней тва… й-й-й… — мальчишка согнулся, получив от сестры локтем под дых.

Но чутьё подсказывало Эшли, что рано хвататься за метлу, что Замок не желает им зла.

— Простите, ваша светлость, — дипломатично начала девочка, — но Гарри Поттер не убивал мистера Реддла. Том Марволо сам себя уничтожил, это всем известно. И опять же, будьте справедливы, Джеймс ведь и тут ни при чём, он же не участвовал в войне.

— Да, — согласился Салазар (оба Салазара), окинув взглядом всех четверых. — Он не участвовал. Он единственный не участвовал, — с непонятной интонацией произнёс один из старцев.

— Разговорчивые вы однако… — вздохнул второй.

Тут трое ребят — кроме всё ещё пребывающего в согбенном состоянии Поттера — с удивлением заметили, что из-за трона выглянула девочка. Примерно их возраста или помладше, может, ровесница Рози. Каштановые локоны рассыпáлись по большому, во все плечи, кружевному воротнику. Глаза светились дружелюбием и любопытством. Она заговорщически подмигнула Джеям, потом приложила палец к губам, дав знак молчать, и исчезла за креслом.

— Ладно, проходите уже в замок, раз пожаловали… — смилостивился хозяин, поднимаясь с трона.

— …чего на пороге стоять, — с кряхтением покидая кресло-качалку, поддержал он… сам себя?. — Для трапезы здесь, скажем так, место не самое подходящее.

— Вы ведь голодны, я правильно понял?

Лица ребят вытянулись от удивления.

— А мы что, разве не в замке? — спросил Рем.

Старцы, переглянувшись, усмехнулись.

— Это, можно сказать… — один из основателей задумался.

— …заднее крыльцо, — нашёлся второй.

— Ничего себе… крыльцо, — окидывая взглядом громадное помещение, выдавил Поттер, еле отдышавшийся после предпринятых сестрой "спасительно-воспитательных" мер.

— Прошу! — оба старца в приглашающем жесте простёрли длани в сторону, противоположную входу, через который Джеи проникли на "крыльцо", и стена, послушная руке хозяина, приобрела полупрúзрачный вид — словно как рябью подёрнулась. Тут уж любой мало-мальски опытный волшебник распознал бы сквозной проход. Ребята обменялись настороженными взглядами.

— Может, на мётлы и в окно? — шепнул Джеймс, заметив необычную бледность Эшли.

— Опять осторожничаешь! — прошипел Сириус.

— А если это ловушка? — огрызнулся Поттер. — Тебе что, трубы не хватило?!

— А чего труба, чего труба! — запротестовал Си-Джей. — Там же ничего такого и не было, просто темно.

— Ага, — буркнул Джеймс, — и неизвестность. Мама говорит, тьма и неизвестность страшнее всего.

— Тогда это будущее, — Сириуса не к месту потянуло в высокую философию.

— Чего? — не понял Рем

— Будущее, говорю, страшней всего, — оптимистично пояснил Си-Джей. — Сплошная темень и неизвестность…

— Тихо вы! — шикнула на братьев Эшли, нервно переминавшаяся с ноги на ногу. — Неудобно! Они же на нас смотрят.

Рем пробурчал что-то про "неудобно" и почтовый ящик, ребята прекратили пререкаться и оглянулись на портрет.

Старцы смотрели на них с явной насмешкой.

— Ну что, струсили? — спросил один из них. — Тогда можете вернуться, обратный путь свободен.

— И вовсе нет! — задиристо откликнулся Сириус.

— Вот ещё… — недовольно буркнула Эшли.

— Тогда вперёд, — второй Слизерин повторил приглашающий жест. — Пойдёте прямо, выход… — он лениво и как-то неопределённо пошевелил пальцами, — там.

— Оставьте, — махнул рукой первый, когда ребята ухватились за мётлы, — они вам не понадобятся.

Джеям такое заявление не понравилось…

— Точно говорю, они берут нас на "слабó", эти… сэры, — сквозь зубы процедил Поттер и, незаметно шевельнув волшебной палочкой, еле слышно прошептал: — Apparecium!

Никаких намёков на злые чары вроде бы не проявилось. Джеи ещё немного потоптались в нерешительности и шагнули в подёрнутый рябью камень. Стоило им переступить волшебную черту, и непроходимая стена вновь встала за их спинами, — гости опять оказались в замкнутом пространстве.

Мётлы остались на "заднем крыльце"…

* * *

Плакса Миртл с интересом наблюдала из-под потолка своей резиденции за группой взрослых, разложивших на импровизированном столе карту окрестностей Хогвартса. Но особо пристальное её внимание привлекал темноволосый мужчина в очках…

— Так какой, говоришь, радиус? — обратился он к Невиллу.

— Миль пятьдесят, — не задумываясь ответил тот. — Судя по времени и скорости передвижения.

Уизли выбрал направление, определил примерную зону поиска "извне" и оглядел спасателей:

— Ну, кто куда?

— Я к Снейпу, — тут же отреагировал Лонгботтом.

— Думаю, я тоже? — Малфой вопросительно вскинул брови, но в голосе его колебания не чувствовалось. Он посмотрел на Поттера, затем на Уизли, ни секунды не сомневаясь в согласии.

— Ты останешься, — неожиданно заявил Гарри.

Несколько мгновений Дрэй хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а потом взорвался:

— Ты что, Поттер, совсем охренел?

— Не совсем, — поддержал друга Рон. — Кто-то должен остаться.

— Ах, должен?.. — прошипел Малфой. — Тогда, может, ты, Уизли, и останешься?

— Там мои племянники, — огрызнулся Рон.

— Поттер?.. — Дрэй, сдерживая негодование, наигранно улыбнулся.

— Там мои дети, — хмуро обронил Гарри.

— Вот как, значит?! — взвился Малфой. — У вас там дети, племянники, а мне они, выходит, никто?! Пустое место, да?! — он взмахнул руками. Любимый сливной бачок Призрака Унитаза разлетелся, осколки глухо звякнули о перегородку. Миртл взвизгнула, но тут же расплылась в довольной улыбке. Без того мокрые полы стало заливать основательно, но никто из присутствующих не обратил на это внимания. — Ну конечно, — со злостью выдохнул Дрэй, — я знал, что этим кончится, я же поганый Пожиратель…

— Заткнись, — рявкнул Поттер.

Малфой от неожиданности замолк, Гарри вложил в его ладонь что-то маленькое и круглое и продолжил виноватым тоном:

— Если мы все… окажемся бессильны, кто-то должен будет вернуться, чтоб остановить ребят.

— Пусть бы он остался, — недовольно буркнул слегка успокоившийся Малфой, кивнув на Лонгботтома. — Он двадцать лет зелья варит, а я какой-никакой, всё-таки аврор.

— Невилл, если что, откроет змеиные засовы даже в темноте, — аргументировал Гарри, — ты этого не сможешь…

В ответ Малфой пробурчал что-то нечленораздельное.

— …зато хроноворота он даже в руках не держал. Усёк?

Дрэй посмотрел на цепочку, свисавшую с его ладони, и сник.

— Значит, вы будете там… А я тут, как пень, торчать должен? — обречённо пробормотал он.

— Ну пойми, не оставлять же хроноворот… директору, — развёл руками Гарри.

— Поттер, вы что, на мой возраст намекаете?! — Макгонагалл, стоя по щиколотки в воде, от возмущения назвала его просто по фамилии, забыв как о "Гарри", так и о "мистере".

— Простите, директор, но для вас будет отдельное задание.

Тут Малфой почувствовал, как кто-то потянул за цепочку.

— Мистер Поттер, — строго пискнул Флитвик, — я умею обращаться с хроноворотом, можете не сомневаться. И мой возраст здесь играет нам всем на руку — он позволит мне подождать несколько дольше положенного. Если я не вернусь, мир не рухнет.

Все, опешив, смотрели на утопавшего по колено в воде профессора заклинаний, собравшегося пожертвовать собой.

* * *

— Так вы, значит, желали видеть мой замок? — голос зарождался неизвестно где, повторялся многократным эхом и, дробясь, рассеивался в окружающем пространстве.

Джеи и сами уже не знали, что они желали видеть, а что не желали. Снова засосало под ложечкой — не то от голода, не то от страха. Вокруг был всё тот же зеленоватый полумрак. По обе стороны довольно широкого прохода, в начале которого они теперь стояли, размещались бесконечные стеллажи, похожие на книжные. Библиотека? Нет, полки заполнены чем-то другим. При тусклом освещении трудно было рассмотреть, чем конкретно, но книгами тут явно не пахло.

— Я вас снова напугал, — голос зазвучал немного мягче. — Простите, многовековая привычка, — старик прокашлялся. — Я знаю, там темновато… Можете засветить Lumos, заклинание должно сработать. Не смущайтесь.

Ребята не замедлили последовать совету хозяина, и на кончиках их волшебных палочек заплясали чудесные огоньки, появление которых сопровождалось удивлённо-восхищёнными возгласами: ребята оказались в винном погребе, конца-края которому было не видать.

— К сожалению, молодые люди, с моих позиций подземелий не видно, — продолжил экскурсию хозяин замка, — так что мне придётся сопровождать вас таким вот несколько необычным образом. Идите прямо по проходу — выйдете к лестнице, — распорядился Слизерин.

— Жалко, не слышит, — посетовал Сириус, — можно б было выпросить пару бутылочек для родителей. Им бы понравилось, эт-точно. Старое вино здорово ценное.

— Закидоны, конечно, у взрослых, эт-да, — согласился Рем. — Вино им столетнее подавай, сыр — с плесенью, пиво маггловское… Вики пробовала: горечь, говорит, несусветная.

По подземелью прокатился взрыв хохота, бутылки тоненько зазвенели…

— Ой…

— Дурачьё, — прошипел Поттер, — он же не говорил, что не слышит, он сказал, не видит!

— Точно, — зашептал Сириус, хлопнув себя по лбу, — дурачьё! Портреты же на стенах висят, звук-то по ним и идёт.

— Что-что там со звуком? — заинтересовался Слизерин.

— Э-э-э… — Рем решил "вызвать огонь на себя": — Мы читали про одного глухого композитора. Он прислонял к роялю трость, зажимал её зубами и так слушал музыку.

Некоторое время хозяин замка молчал. Ребята успели пройти пару стеллажей, потом услышали не слишком внятное бормотание:

— …трость… трость… Этот современный слэнг… Англичанин теперь не всегда поймёт англичанина…

Вдруг Салазар задал вопрос:

— Простите, юноша… Что-то не припомню такого заклинания… Видимо, память за тысячу лет…

— А заклинания тут ни причём, ваша светлость, — уже более раскованно объяснил Ри-Джей, — это была трость, маггловская трость.

— Вы хотите сказать, молодой человек… — недоверчиво спросил Основатель, — что речь идёт об обыкновенной палке?!

— Н-ну не совсем обыкновенной…

— Ага, — обрадовался Слизерин, — значит, всё-таки волшебство имело место!

— Не в том плане необыкновенная, — вступил в разговор Сириус, — просто их обычно украшают. Резьбой там… каменьями всякими разными…

На короткое время опять наступила тишина, нарушаемая лишь звуком ребячьих шагов. Основатель явно был в замешательстве. Тем временем компания уже подошла почти к выходу — впереди была видна лестница.

— …очень занятно, очень… — вновь послышалось бормотание хозяина замка, — Ровене, несомненно, было бы интересно… Да, — спохватился он наконец, — вы очень развлекли меня, отроки, и я тоже хотел бы доставить вам удовольствие. Вы можете забрать из моего погреба столько вина, сколько пожелаете. Правда, в моё время в столь юном возрасте не рекомендовалось…

— Да мы для родителей, — успокоил его Ремус. — Мы сами-то не пьём.

— А, конечно, конечно, тогда можете брать.

— Так сколько можно взять, сэр? — прагматично поинтересовался вконец обнаглевший Сириус. — Дело в том, что Джеймс в совершенстве владеет уменьшающим заклятьем.

Основатель расхохотался.

— Я думаю, десяток стеллажей устроит бесстрашного истребителя василисков и его досточтимых друзей? — спросил он, отсмеявшись, а потом добавил серьёзно: — Берите больше, мои весёлые гости. Вино-то пропадает, жаль всё-таки.

Дети не заставили себя упрашивать, и вскоре у каждого из них в кармане рюкзака позвякивало по паре стеллажей с узкогорлыми пузырьками, предварительно защищёнными заклятьем неразбиваемости.

* * *

Все папаши не против были бы разорваться пополам, но коль скоро сия задача была невыполнима, пришлось всё же просто разделиться.

К Снейпу решено было отрядить зельевара и аварийщика — ему изнутри штурмовать сподручней, а Гарри с Дрэем отправились на поиски замка Слизерина.

Когда Невилл и Рон прибыли на место, Снейп уже поднялся по вертикальному тоннелю ярдов на десять-двенадцать. И было заметно, что это стоило ему определённых усилий.

— Вход закрыт редким заклинанием, — пояснил он подоспевшим помощникам. — Оно пропускает гостей только раз в сто лет. Снять его невозможно, но реально подвинуть щит, хотя это и достаточно трудоёмко, — с напряжением изрёк Снейп, — чисто физически.

Проявившееся заклинание озаряло молочно-жемчужным сиянием достаточно большой участок тоннеля. Медленно и с большим трудом, но заклинание всё же поддавалось. Чародеи, словно сжимая очень тугую пружину, достигли наконец посадочной площадки, на которую предстояло "шагнуть" из вертикального тоннеля, как из лифта. Только сверху давил жемчужный щит…

"Троим не выйти", — одновременно пронеслось в мозгу Северуса и Рона. Они переглянулись. Последний, кто удерживает заклинание, остаётся в тоннеле — ему не выскользнуть из-под щита!..

— Невилл, давай ты первый, — как можно более беззаботно скомандовал Рон.

Когда ничего не подозревающий Лонгботтом оказался на площадке, взгляд аварийщика упёрся в профессора защиты.

— Ты нужнее, — еле слышно процедил Снейп.

— Нет, мы попробуем вдвоём, — на скулах Рона заиграли желваки.

— Пошёл вон, болван!! — заорал бывший кошмар студента Рональда Уизли, и тот испуганно сиганул на площадку…

Пружина развернулась, сбросив Северуса Снейпа на дно тоннеля. Невилл в ужасе ахнул, сердце Рона сжалось.

— Придурок!!! — в истерике заорал он вслед рухнувшему вниз жемчужному щиту. Еле сдержав слёзы, аварийщик сжал кулаки, но тут же взял себя в руки: "Если всё обойдётся, я вернусь за тобой, кретин слизеринский, — упрямо подумал он, — но сейчас — дети".

* * *

Поднявшись по лестнице, ребята очутись на кухне. Она оказалось в точности такой же, как в Хогвартсе. Скорее всего, в одиннадцатом веке замки строились примерно по одному и тому же плану. На одной из стен, над разделочным столом висела пара "широкоформатных" натюрмортов — невысоких, но довольно длинных — с изображением праздничных столов. Очевидно, в своё время они были призваны поднимать настроение домовым эльфам и кухаркам, а возможно, преподавать им уроки сервировки.

— Отлично! — воскликнул Сириус. — Здесь и перекусим.

Ребята выбрали место, как раз под шедевром древней живописи, стёрли со стола полувековые залежи пыли и выгрузили съестные припасы.

— Что-то хозяина не слышно, — спохватился Рем.

— А он сюда не заглядывает, — прозвенел над ними тонкий голосок.

Ребята подняли головы и увидели на полотне ту самую девочку, что выглядывала из-за кресла на портрете старцев. Она, улёгшись щекой на сложенные на столе руки, приветливо смотрела на Джеев.

— Он считает, что пребывание на кухне — ниже его достоинства. Взрослый Салазар. А мне можно, — дитя шаловливо улыбнулось.

— А ты кто? — по-хозяйски расстилая вместо скатерти чистый носовой платок, увеличенный заклятьем Engorgio, спросила Эшли.

— Я Сэлли, — ответил ребёнок. — Салазар. На портрете мне девять.

Сириус поперхнулся, хотя они ещё и есть-то не начинали.

— Не удивляйтесь. В одиннадцатом веке мальчики носили длинные волосы и такие вот воротники. Принято было, — пояснил малыш и, словно извиняясь, пожал плечами. — Но зато я здорово скачу верхом, — похвастался он. — Меня пока не наряжают в железные латы, потому мы с моим Герцогом словно единое целое. Как кентавр. Так говорит мой грум.

— Выходит, что ты и те старики с э-э-э… заднего крыльца — один человек? — с сомнением спросил Джеймс, разворачивая вощёную бумагу и выкладывая сэндвичи.

— Не совсем так. Он — да. Он был мною, и в нём осталось что-то от меня. А вот я — нет. Я ещё не был им и, поскольку портрету повзрослеть не суждено, мне никогда им не стать. Но я неплохо его знаю, — мальчик печально улыбнулся: — За тысячу лет успел изучить. Вы его не бойтесь. Он любит попугать, но зла детям не причинит, — теперь его взгляд был адресован конкретно Джеймсу: — Чьи бы они ни были… И не съедайте всё! — маленький хозяин ужаснулся, увидев, как быстро исчезают со стола овощи и бутерброды. — Сэлли и так страшно удручён, что не может угостить вас по-настоящему: здесь так давно не было живых… А уж если узнает, что вы ели на кухне, совсем расстроится. Зато здесь можно разговаривать о чём угодно. Сэлли не слушает кухаркиной болтовни. Принципиально.

— А кстати, — удивлённо заметила Эшли, — почему замок начинается с кухни и винного погреба?

— Да вы же пришли с чёрного хода! — рассмеялся мальчик.

— А разве кухни в одиннадцатом веке украшали картинами? — спросил Джеймс.

— Нет, — ответил Салазар, — натюрморты здесь повесили позже. Замок ведь пустует не тысячу лет, а всего чуть больше трёхсот.

Мальчик поставил локти на стол, оперся подбородком на кулачки и продолжил:

— Здесь мог бы жить Том Реддл и его потомки, если б этот аспид не возжелал мирового господства.

— Но-о-о… — Эшли подняла бровь в раздумье: "сказать? или не сказать"… — ведь это, кажется, была твоя идея? Ну то есть его… Взрослого Салазара, разве нет? Уничтожить магглов и добиться власти над миром.

Мальчик помотал головой.

— Вовсе нет. Он не собирался уничтожать магглов, он просто не хотел пускать их в Хогвартс, вот и создал василиска. Ну чтобы отпугнуть. А идея о мировом господстве принадлежит совсем даже не ему, а сэру Гриндевальду и вашему досточтимому Дамблдору. Но, к чести Дамблдора, он вовремя осознал свою ошибку и успел всё исправить. А Сэлли, в отличие от него, когда понял, что василиск бесполезен, спохватился, да уже поздно…

— А чего было не пускать магглов в школу? — спросил Сириус, облизывая пальцы и провожая голодным взглядом оставшиеся сэндвичи, медленно, но верно исчезающие в рюкзаке Джеймса. — Среди них оч-даже способные попадаются.

— Время было смутное, — мальчик нахмурился и по-взрослому вздохнул. — Инквизиция, гонения на магию…

— А у тебя грамотная речь, — отметила Эшли. — Лизе понравилось бы, и профессору Пристли тоже…

— Спасибо, — малыш прямо расплылся в довольной улыбке, — но не забывайте, мне же больше тысячи лет, а от одиночества приходится общаться со взрослыми. Если б я не был портретом, то уже лет триста назад умер бы со скуки.

— Ты здесь один? — брови Эшли жалостливо изогнулись.

— Да, — ребёнок горестно вздохнул. — Пока взрослый-я не поссорился с друзьями, мы ходили друг к другу в гости. У каждого в замке есть детский портрет, хотя бы один, а у Годрика целых два! Десяти лет и четырнадцати. Хельге, как и мне, девять, Ровене — двенадцать. С Хельгой и десятилетним Годриком мы всегда вместе играли. Ровена важничала, потому что её все называли взрослой барышней, а четырнадцатилетний Годрик даже пытался за ней ухаживать. Но нам и втроём было весело. Потом взрослые перессорились и изгнали все мои изображения из своих владений… а потомки не оставили детских портретов. Не до того им было, там такое началось…

Ребятам почудилось, будто что-то блеснуло в уголке глаза маленького Салазара.

— И вот я одинок… — печально закончил тот.

Эшли шмыгнула носом, смахнула со стола крошки и сердито изрекла:

— Ребёнка-то могли бы и оставить…

— Нельзя, — вздохнул Сэлли. — Если оставить детский портрет, будет доступ и взрослому обитателю.

Гости погрузились в раздумья.

— Послушай-ка, — оживился Рем, — а с самим собой ты бы меньше скучал?

— Конечно, — ответил мальчик, — я мог бы спорить с собой и соглашаться, прятаться от себя и находить, говорить и слушать… Хуже, конечно, чем с друзьями, но всё лучше, чем совсем одному.

Джеи переглянулись и одновременно кивнули, поняв друг друга, как обычно, без слов.

— Где-то можно найти твой портрет в полный рост? — деловито поинтересовался Джеймс.

— Мы бы скопировали твоё изображение и выпустили в любую раму… — утерев рот рукавом, пояснил Сириус.

— О-о-о… — мальчика, кажется, обрадовала такая перспектива. — Лучше делать это в детской, взрослый Салазар заходит туда только когда там нет меня! Я знаю, там он вспоминает друзей…

— Замётано, — отряхивая руки о штаны, кивнул Рем. — Веди в детскую.

— Сэлли вас туда обязательно проводит, а я буду дожидаться там, — мальчик радостно заулыбался и стремглав кинулся в свою комнату, только зелёный кафтанчик мелькнул вдали, где-то за пышным фазаньим хвостом.

* * *

Гарри и Дрэй прочёсывают намеченную зону, периодически посылая вызов с маггловского мобильника. Макгонагалл принимает: они с Филиусом сидят в защищённом классе и ловят сигналы. "Сидят", конечно, выражение образное. Минерва поминутно вскакивает, Флитвик так и вообще не садился. Сжимая в кулаке круглые песочные часики на длинной цепочке, он лилипутскими шагами мерит класс вдоль и поперёк.

Телефон молчит около четверти часа.

— Минерва, — не выдерживает коротышка, — ну запросите уже!

Та набирает номер. "Перезвоните позже, — вежливо предлагает автомат. — Абонент находится вне…"

— Дрэй, — Гарри остановил метлу, — вызов не проходит. Мы в зоне магии.

— Не вижу не только самого замка, но даже признаков оного, — скрипнув зубами, откликнулся аврор.

— Но по всему, он где-то рядом…

Оба с досадой разглядывали высоченную скалу, даже отдалённо не напоминающую человеческое жильё. Малфой смачно выругался.

— Дрэй… — Поттер сосредоточенно уставился на макушку утёса, — там окна.

Мозаика из подобранных в тон фрагментов стекла искусно маскировала два стрельчатых витража под горный пейзаж.

— Это замок! Скала и есть замок…

— Филиус, — выдохнула Минерва, — они вошли в зону магии. Надо понимать, они обнаружили замок!

Профессор заклинаний забéгал по классу ещё быстрее.

После того, как ещё два вызова остались без ответа, Макгонагалл и Флитвик чуть ли не бегом отправились обратно в туалет на втором этаже.

* * *

За кухней следовала столовая. Сработала магия гостеприимства: мелодично зазвенели люстры, стряхивая пыль; ярко вспыхнули тысячи свечей… Пламя их, отразившись от многочисленных граней подвесок из горного хрусталя, на миг ослепило ребятишек, и в следующее мгновение их взорам открылся зал, ещё больший, чем тот, в который они прибыли.

Хозяин, к вящему удовольствию близнецов, предложил гостям утолить чувство голода, посетовав на то, что не может предложить им снедь со своего стола. Впрочем, ребятам, кажется, удалось убедить мистера Слизерина, что его посылка родителям с лихвой окупает всякие там… столы. Они снова вытерли пыль, расстелили, как и в прошлый раз, носовой платок и живо уничтожили оставшиеся сэндвичи.

Далее им была предложена экскурсия по замку.

По пути к ним присоединялись другие ипостаси хозяина — разного возраста, и тут выяснилось, что основатель, оказывается, не всегда был сморщенным, как вытекший солёный огурец, старикашкой. Среди многочисленных обитателей портретов отыскался даже юноша лет двадцати, — Джеи решили, что вполне приличного вида. Только вот бородка его Эшли не понравилась. "Козлиная всё-таки какая-то", — шепнула она Джеймсу.

Этот самый молодой человек какое-то время бесцеремонно разглядывал детей, потом спросил у старца:

— Это они? Те самые отроки?

Старик молча кивнул.

— Да, да! — воскликнула одна из юных родственниц, забыв о приличиях. — Я помню вон тех двоих, рыженьких!

Близнецы смутились, а юноша, явно удивлённый, обратился к Джеймсу:

— Ты спас сестру, которая уничтожила реликвию?

Поттер на миг растерялся, потом понял, что все эти Слизерины, будь они неладны, что-то перепутали.

— Нет, ваша светлость, это Эшли спасла сестру, — указал он на Джордан.

— Но все реликвии, которые уничтожала Лили, уже восстановлены, — заверила Салазаров девочка.

— Они же не помнят, — старик снисходительно похлопал юношу по плечу. — Их жизнь дискретна, — произнес он мудрёное слово.

А молодой человек переводил задумчивый взгляд с одного гостя на другого. Они показались ему совершенно обычными детьми. В прошлой жизни они не забрели в его замок. "А жаль"…

— Это другая история, — вымолвил он, — вы пока её не знаете.

— Уже не знают, — поправил его старец.

Джеи ничего не поняли их этих туманных речей, но предпочли не вникать в подробности.

Прогулка по замку продолжилась, народу в бронзовых рамах всё прибывало. Кажется, тут уже собралась вся портретная галерея. Теперь за Джеями толпой следовали не только Салазары, но и другие члены его фамилии. Видно, соскучились обитатели холстов по живым людям.

Слизерины наперебой с гордостью рассказывали о древнегреческих амфорах и о старинном китайском фарфоре, о клинках гоблинской работы и о египетских гобеленах…

В детской, куда взрослые Салазары не пошли, всё было обтяпано на высшем уровне. Джеи не обещали точно, но сказали, что постараются сделать для юного Сэлли ещё кое-что и одну копию детского портрета унесли с собой. А мальчик, выпущенный в бронзовую раму, заторопил своего двойника:

— Пойдём скорее! В шалаш под ивой, я так давно там не был! Почему?

— Одному больно… — только и ответил он сам себе.

Маленькие хозяева (или один хозяин?..) от всего сердца поблагодарили гостей и, взявшись за руки, убежали вглубь картины, в бушующие краски летнего сада.

— Зато у них всегда лето, — сказал Рем, с жалостью глядя вслед двум уменьшающимся точкам.

— Интересно, а картины с Рождеством у них тут есть? — непонятно у кого спросил Сириус, почесав затылок. — Тогда ещё можно жить.

И дети отправились дальше осматривать холодные пустые хоромы, покрытые пылью шпалеры, затянутую паутиной резную мебель…

Перед полотном, где был изображён фасад встроенного в скалу замка, Эшли спросила:

— Сэр, а почему именно "Сим-Сим"?

— Сим-Сим? — все Салазары дружно уставились на девочку.

— Да. Почему такое странное заклинание на входе?

Хозяева с недоумением переглянулись.

— Как вы отомкнули врата? — спросил один из них.

— Ну-у-у… — сначала мы попробовали Алохомору, потом Рем шипел по-змеиному, а потом… потом… он произнес заклинание из сказки… Сим-Сим, откройся…

— Он просто пошутил… — поспешно заверил Сириус.

— Сим-Сим, откройся?! — у всех обитателей портретов, кажется, на месте глаз холст начал вспучиваться.

Потом они снова переглянулись и залились таким оглушительным хохотом, что по стенам прошлась дрожь и зазвенели хрустальные подвески на люстрах.

Отсмеявшись, один из них объяснил:

— Для меня это заклинание — не секрет. Давным-давно, когда я был ребёнком, уже тогда волшебные сказки Шехерезады были известны всему свету, их пересказывали и магглы, и волшебники.

Джеи с недоумением смотрели на портрет.

— Но вы ошиблись, мои юные гости, — продолжил следующий портрет. — Врата отворились по иной причине. Просто последний эльф в этом замке скончался и развеялся более четверти века назад.

Сосед по полотну взял говорившего за руку, дабы прервать его речь.

— Думаю, ваши… механики уже догадались, в чём заключалась хитрость?

Близнецы переглянулись.

— Ну понятно, — пробурчал Рем, — открыл-то парселтанг…

— …просто смазка затвердела, и ворота не сразу пришли в движение, вот и всё, — договорил Сириус.

— Ваша светлость, позвольте спросить… — Эшли совсем осмелела.

— Да, юная леди?

— Отчего вы не помиритесь с друзьями? Ведь прошло столько лет, и в Хогвартсе всё уладилось…

— Как вы предложите мне это сделать? Я же не могу навязывать им свою компанию, подобно сэру Кадагану, — старец взмахнул руками. — Вдруг они не пожелают? Я окажусь в неловком положении… — казалось, он говорит уже сам с собой, а впрочем, он ведь давно привык к этому. — Нет! — решительно заявил Основатель. — Я не могу позволить себе такой роскоши.

— Предпочтёте ещё тысячу лет с ними не общаться?

— У меня нет выбора, дитя.

Это было сказано таким тоном, что Эшли поняла — дискутировать бесполезно.

* * *

Створки разошлись в стороны мягко и бесшумно, когда Невилл открыл ворота.

— Надо же, — отметил он, — словно кто смазал недавно…

— Да, — констатировал Рон, — так оно и было. Мы на верном пути.

С трудом, перебрав множество заклинаний, друзья проникли в винный погреб. Попади Рон в такой подвальчик в спокойной обстановке, он не преминул бы прихватить парочку-тройку бутылок, сейчас же он лишь скользнул по помещению пустым взглядом:

— Здесь их нет, идём дальше, — бросил он Невиллу.

Куда бы ни являлись Уизли и Лонгботтом, они заставали лишь пустоту и тишину. Утешало отсутствие хладных детских трупов — а именно этого оба и боялись всякий раз при заходе в очередной зал. Ловушек тоже нигде не было. Это, с одной стороны, радовало, а с другой — настораживало: Слизерин всё-таки…

* * *

— Ну вот и окончена наша встреча, — не без сожаления вздохнул один из старейших Салазаров. — Вам пора, отроки. Думаю, вас и так уже заждались.

Ребята растерянно огляделись: ни дверей, ни ворот видно не было. Только пустой круглый зал, похожий на тот, в который они прибыли. Такие же два стрельчатых окна на недосягаемой высоте…

Сквозь оконную мозаику уже проникали первые предрассветные лучи, разбрасывая по полу весёлые разноцветные пятна, раскрашивая стены праздничной радугой…

— Витражи, молодые люди, из самых первых, — не утерпев, похвастался хозяин.

Но Джеев занимала совсем другая сторона данного вида прикладного искусства. Они переглянулись: придётся возвращаться за мётлами… через весь замок!

— Да вот же они! — вдруг закричал Рем.

В центре круглой площадки возникли две портативные метлы, доставившие их в замок.

— Спасибо, сэр Салазар! — наперебой закричали школьники и побежали вперёд.

— Вот же они!

— Они!!! — раздалось в зале, и к детям с двух сторон бросились взрослые.

При виде родных лиц даже мысль о том, что за такую прогулку им всыплют по первое число, ушла в небытие. Дети, ухватив мётлы, счастливые, стояли в самой середине круглого зала. Родители были уже в полушаге от них и вдруг…

— А-а-а!!!

* * *

Вот они! До них всего полшага, и вдруг…

"Трансгрессия! Дети! — эта мысль пронзила мозг каждого взрослого. — Куда?!"

* * *

Несколько мгновений ребятам казалось, что их протаскивают через тугой резиновый шланг. Подступила тошнота… Но шлангу Джеи, видно, пришлись не по вкусу, и он решил от них избавиться, выплюнув… прямо к ногам директора Макгонагалл. Туда же были выброшены две портативные метлы, одна из которых довольно чувствительно саданула профессора Флитвика по затылку. Незадолго до этого Минерва, страдавшая от бездействия, на пару с Филиусом восстановила разбитый сливной бачок и высушила полы, и вот перед ней снова растекается солидная, скверного запаха лужа.

Джеи стояли на четвереньках в туалете плаксы Миртл, и их нещадно рвало. Призрак Унитаза пребывала в восторге. В кои-то веки стены Хогвартса слышали её смех.

Спасатели наблюдали эту картину почти с умилением: "Живы!.." — неслыханное облегчение.

Откашляв всё, что оставалось в желудках со вчерашнего дня, Джеи растянулись на полу, в этой самой луже, не в силах не только подняться, но, кажется, даже пальцем пошевелить.

— Ох, чада… — покачала головой директор. — В больничное крыло!