Хогвартс. Возвращение (джен)

Вечер. Школа, взбудораженная последними событиями, гудит, как потревоженный улей. Самоподготовка заброшена. Во всех углах, по коридорам, на лестницах и даже в туалетных комнатах обсуждаются сообразительность, выдержка и героизм рыжих близнецов. Дженкинс фигурирует в этих разговорах постольку поскольку — лишь как объект, способствовавший обнаружению невероятных способностей и героизма обоих Уизли.

* * *

Ри-Джей поморщился, терпеливо проглотил какое-то мутное, сомнительного вкуса зелье и, припомнив восхищённый взгляд Виллис, погрузился в спокойный сон, словно осчастливленный младенец.

Сириус посмотрел на брата: дрыхнет теперь без задних ног, на лице блаженная улыбка… что ему, интересно, снится? Сам Си-Джей никак не может заснуть, ворочается с боку на бок. Да и как тут уснёшь, когда от Дженкинс его отделяет лишь тонкая непрозрачная штора! Она чуть-чуть отдёрнута, и мальчишке видна голень девочки, приподнятая над кроватью и удобно устроенная на высокой подушке. Сириус вздохнул. Интересно, спит она? Спросить, что ли, или не спросить?..

— Дженкинс, — тихонько окликнул парнишка, — ты там жива?

Девчонка не отозвалась, но, как показалось Уизли, сердито засопела. Си-Джей снова вздохнул и погрузился в свои невеселые мысли. Улёгшись на спину, он закинул руки за голову, сцепил пальцы и, уставившись на лодыжку Эльзы, украшенную тонкой отливающей серебром нитью заклинания, погрузился в размышления.

Такое впечатление, что Дженкинс злится на него. За что?! Нога у неё уже не болит, это точно — мало того, что снадобье дали, так Невилл ещё раньше заклятьем обезболил! Цвет тоже почти уже нормальный, только что опухшая… немножко. Так что с того, — Сириус устало прикрыл глаза, — завтра будет как новая. "Браслет" Lasso? Только другим девчонкам на зависть! И тут мальчишка понял: она не хотела его браслета! Вот если б это был кто-то другой — на его месте… Декстер, например, тогда другое дело, вот тогда бы она, наверное, радовалась. А что он — он просто Си-Джей Уизли! И неважно, что другие девчонки за ним и Ремом шлейфом… Эльза — она ж не другие.

Немного погодя он даже не услышал, а скорее, почувствовал, что в медицинское крыло кто-то вошёл.

Свенни приоткрыла дверь, Джордан скользнула неслышно, как кошка. Почти тотчас Сириус ощутил на своих волосах легкое прикосновение и открыл глаза.

— Рем спит? — еле слышно спросила Эшли.

Мальчишка кивнул.

— Ты как? — озабоченно поинтересовалась девочка и тут же пояснила: — Свенни только меня одну к вам пустила.

— Руки не совсем ещё отошли — вроде как немного… ватные, а так ничего, нормально, — ответил он.

— Ну что, — взгляд сестры светился счастьем, — говорили? — нетерпеливо прошептала она и кивнула на занавеску.

Парнишка нахмурился и отвернулся.

— Сириус, — затормошила брата Эшли, — ну ты чего! Надо ж было поинтересоваться… ненавязчиво так: как, мол, самочувствие?

— Поинтересовался, — односложно буркнул Си-Джей.

— И?

— Злится она на меня, кажется.

— Злится?.. За что?!

— Самомý интересно, — пробубнил мальчик. Затем не совсем внятно, но всё же доступно он изложил сестре свою версию "если бы да кабы это был не он".

Эшли недоумённо пожала плечами и скрылась за занавеской. Тут в медицинское крыло просочилась Виллис — так же неслышно, как и Эшли. Она робко кивнула Сириусу, несколько дольше, чем предполагает простое любопытство, задержалась взглядом на спящем Ри-Джее и тоже исчезла за ширмой, где уже разворачивался "театр боевых действий"…

…Джордан добросовестно, хоть и с усилием, пыталась вникнуть в суть выдвинутых обвинений. Осрамил перед всей школой?.. Дженифер тоже непонимающе хлопала ресницами и, кажется, также была несколько… "не в теме". Соображения Дженкинс по поводу "выставки нижнего белья" с трудом поддавались анализу. До Виллис дошло, как ни странно, быстрее:

— Те самые? С оборочками? — живо поинтересовалась она и тут же заверила: — Такие миленькие! Мне очень нравятся.

Джордан благополучно пропустила сие простодушное замечание мимо ушей. Но наконец и её лицо озарилось догадкой.

— Ты… ты… — казалось, Эшли сейчас захлебнётся эмоциями. Что это было? недоумение? удивление? возмущение? Трудно выбрать что-то одно. — Дженкинс, да ты, оказывается, дура! — распахнув глаза, выпалила она наконец.

Вслед за этим последовала тирада, основополагающие тезисы которой гласили, что труселя слизеринки были последним, что интересовало в этой истории население Хогвартса и что её з-з-з… пятая точка вообще волновала всех крайне односторонне, а конкретно — останется ли она по-прежнему мягким местом Дженкинс или же превратится в мокрое место на булыжнике перед замком!

— …ясно?! — прошипела Джордан. — Да тебе и разбиваться-то было не обязательно. Ты и без этого… просто кусок сырого мяса без малейшего намёка на наличие мыслительного органа, — с презрением добавила она и, с ожесточением прошуршав шторой, вернулась к брату.

— Сириус, — сурово прошептала Эшли. Щёки её пылали, — даже думать о ней забудь, иначе я тебя уважать перестану.

На лице мальчика отразились непонимание и мольба.

— В одном могу тебя успокоить, — смилостивилась девчонка. — Если б на твоём месте оказался кто-то другой, она злилась бы точно так же, ну а в остальном… В общем, я ожидала чего угодно, но только не того, что она такая… безмозглая гусеница. В общем, всё, Сириус, прости, — виновато закончила Эшли, ласково проведя ладонью по рыжим вихрам.

Увидев выходящую из фармацевтической Свенни, она погладила бессильно покоившуюся на подушке руку брата и чмокнула его в щёку.

— Спи, быстрее силы восстановятся, — торопливо произнесла девочка и выскользнула из амбулатории так же бесшумно, как и вошла.

* * *

Вернувшись вместе с братьями к себе в башню, она попросила Джеймса вынести "Историю".

— Раз там все события фиксируются, значит, и про то, как мистер Малфой заклинание Сириуса рассекал, тоже должно запечатлеться. Давайте заглянем, — с энтузиазмом предложила она, — интересно же!

И Поттер притащил талмуд в гостиную.

Три головы склонились над раскрытой книгой. И точно! Гриффиндорский Меч аккуратным, неспешным движением подцепил перламутровую нить Lasso и степенно убрался в ножны. Затем рисунок трансформировался в Распределяющую Шляпу. Она чинно расправила поля, словно чопорная леди пóлы бального платья, и тихонько засопела, бессильно уронив потрёпанную кисточку. И тут от страницы вдруг отделились горящие буквы:

"Недалёк час неотвратимый, когда любовь, коей ни едино мерило не в рост, поспешествует Клинку овладеть сердцем каменным, а и обратится вспять бытие вселенское. И да свершится сие!" — "провозгласила" книга, и надпись погасла.

Ребята подняли головы и вытаращились друг на друга — Эшли — растерянно, Фред — сосредоточенно, Джеймс — оторопело.

— Поспе… куда поспешит? — спросил Поттер.

— Не поспешит — поспешествует, — разъяснил Фред, — поспособствует, значит.

— Чему поспособствует? — рассеянно произнесла Эшли, ни к кому не обращаясь. — Кому?! Сердцем каменным…

— Я так вообще ни черта не понял, — Джеймс поскрёб затылок, — чё за мерúло такое?

— Чего не понял-то — вскинулась Эшли, — всё ясно: такая любовь огромная, что ни одна мерка не годится.

Шляпа продолжала тихонько посапывать.

— Мэм, — обратился Поттер к дремлющему артефакту, — что это она тут несла, эта… премудрая?

Шляпа не ответила. Она сонно пожевала краем полей, пробурчала вслух что-то нечленораздельное, перебросила кисточку на другой бок и не слишком учтиво всхрапнула.

— …в тот раз тоже про сердце было… горячее… — продолжала Эшли, — а теперь каменное. Сириус?! Это что, всё про них, что ли? — девочка вперила невидящий взгляд в Джеймса и забормотала. — Нет, я, конечно, всё понимаю, любовь эта его… безмерная, сердце, там, каменное… но при чём здесь бытие-то… вселенское! Вселенское-то при чём? — теперь она уставилась на Фреда, и кажется, вполне осознанно. Тот пожал плечами. Но Эшли, нахмурившись, уже снова смотрела в никуда: — Она что-то перепутала, книга эта. Зачем клинку сердцем владеть? Всё наоборот! Он поможет! Клинок должен помочь овладеть сердцем! Я поняла, — девчонка оживилась, — поняла! Надо срезать с её ноги заклинание! Придётся… — тут радость её, кажется, значительно поумерилась. — Придётся снова… Нужен меч, — обречённо прошептала она.

В общем, ребята решили, что утро вечера мудренее и разошлись по спальням.

Джеймс плюхнулся на кровать и уронил книгу на колени. Ну почему, почему Эшли обо всём говорит так, будто все обязаны её понимать! Ну он-то, допустим, ещё летом всё понял! Но ведь не обязан же, в конце концов!

Да, он давным-давно во всём разобрался. И в своих чувствах, и в чужих тоже. Они все её любят, влюблены — кроме Фреда, конечно. Все трое. Когда они трансгрессию по Хогвартсу осваивали, так Рем и перемещаться-то не стал, сразу сознался, что ему и с ними хорошо. С Эшли. Ну а Сириус — он вовсе ни в каком коридоре тогда и не был. Наврал. Просто к Эшли поближе подвинулся, вот и всё! Значит его-то, Си-Джея, она и выбрала. Конечно, сразу надо было понять! Как она тогда испугалась! Он и исчез-то всего не миг, а у неё аж глаза почернели. И всё секреты у них там какие-то… тоже давно. Но почему она считает, что все обязаны догадываться?! А с другой стороны… она что, должна им всё доложить? Глупо же!

Ну ладно, хорошо хоть Сириус — всё-таки свой, а не кто-то… левый. Но всё равно больно. Где-то в груди. Рему, наверное, тоже… Джеймс уткнулся в книгу головой и, видимо, не заметил, как застонал.

— Поттер, ты чего? — сонно произнёс Оливер. — С братьями плохо?

— Нормально всё, — коротко бросил Джеймс.

— А девчонка как? — озабоченно поинтересовался сосед.

— В порядке.

— Чего ж тогда, — ворчливо пробубнил однокурсник, — сам не спишь и другим… Спи давай.

Он отвернулся и натянул одеяло на уши.

* * *

Около двух недель прошло после того жуткого события на Астрономической Башне. Школа всё ещё продолжала гудеть, но уже намного тише. Перламутровая нить на лодыжке Дженкинс всё меньше притягивала любопытные взгляды. Эльза успокоилась. По крайней мере, о её белье по углам не судачили, а смеяться над ней никто даже и не думал.

Уизли она продолжала ненавидеть с прежней силой, возможно, даже ещё сильнее, хотя он не только не досаждал ей больше, но даже самый запах этой его тошнотворной туалетной воды словно исчез из её жизни. Испарился. Золотая листва потемнела и пожухла. Эльза теперь без боли смотрела на потускневшее осеннее солнце, спокойно умывалась и даже ела пудинг, но на душе отчего-то стало… пусто. Чего-то стало не хватать. "Из-за Дженифер!" — решила девочка. Та стала такой же тусклой, как осеннее солнце, такой же вялой, как отсыревшая листва. На душе от всего этого было муторно, словно кошки скребли. Как исправить ситуацию, Дженкинс даже не предполагала, только ещё больше злилась на рыжего мальчишку — всё из-за него! всё он виноват!

* * *

Фреду устроили персональный праздник. В принципе, компания родителей собиралась в прошлом году отметить именно его День, а вовсе не Джеймса, но без Перси и Пенни вроде бы неудобно, а те не смогли приехать, как впрочем, и в этот раз…

— Неловко всё же как-то… — снова замялась Гермиона, но бабушка Молли вдруг восстала:

— Мальчик школу заканчивает! — сказала она своё веское слово.

— А может, всё-таки полувекового юбилея подождём?

Это саркастическое замечание Рона оказалось последней каплей, и шестнадцатилетие Фреда справляли у Хагрида. Вообще-то для таких случаев в Хогвартсе уже давно предусмотрено особое помещение — достаточно просторное и, одновременно, уютное, — ведь не все же родители могут повидаться со своими чадами именно в специально отведённый день, — но Поттерам и Уизли у лесничего привычней.

Немного странный, правда, получился праздник.

Близнецы выглядели какими-то понурыми, хотя должны были чувствовать себя героями.

— От девушек, поди, отбоя теперь нету, — потрепав сыновей по рыжим шевелюрам, самодовольно улыбнулся Джордж, не заметив даже, какими кислыми ухмылками обменялись мальчишки.

Джеймс тоже постоянно хмурился, а Эшли была задумчивой и несколько рассеянной. Катерина видела всё это, душа у неё была не на месте, но она так и не смогла выбить из друзей никакой толковой информации. Фред тоже отмалчивался или увиливал. И вообще, от души веселились только младшие, да и то не все.

Рон снисходительно смотрел на дочку, лихо отплясывающую с сыном Малфоя.

— Гляди-ка, — шепнул он на ухо другу, — снюхались — водой не разольёшь!

— Ты, Рон, когда Хьюго духовое ружьё соберёшься подарить, смотри, не вздумай объяснять, куда не надо палить. Особо, прошу, побереги наш буфет с гоблинским сервизом, — хохотнул в ответ Гарри и с тревогой посмотрел во влажные глаза дочки, устремлённые в спину худенькому подростку.

Тот, запустив руки в карманы, глядел в темноту сквозь слегка запылившееся стекло… Где были его мысли? В Равенкло, конечно. Ширли гадал, как ему лучше выкрутиться из некой неловкой ситуации: на днях Перкинс предложила ему вместе пойти на дискотеку. Салли Куперу ни капельки не нравилась — пустышка и задавака, к тому ж он вовсе не собирался портить настроение Чейзу, своему хорошему приятелю, и отказал девочке, очень корректно, конечно… Он попросту обманул однокурсницу, осыпав её вежливыми заверениями в том, что "если б он уже не был занят"… Но как теперь быть? До праздника совсем недолго, а пары-то у него на самом деле нет! Кого-то приглашать — всё равно выплывет: девчонки все такие болтушки — сразу растрезвонят. Ширли резко развернулся лицом в комнату, столкнулся с беспокойным взглядом малышки Лили и, кажется, нашёл выход из положения.

— Мистер Поттер, — обратился он к Гарри, — директор Макгонагалл ведь пригласила на Хэллоуин[1] бывших выпускников? Вы с семьёй идёте на вечер?

Последовал положительный ответ.

— Тогда, — и мальчик обернулся к Лили: — юная леди, не окажете ли честь… — он галантно склонил голову, — составить мне компанию на балу, посвящённому Дню Всех Святых.

Девочка оторопело смотрела на мальчишку.

— На дискотеку со мной пойдёшь? — Ширли улыбнулся.

Девчушка ещё пару секунд вникала в суть адресованных ей слов, потом веснушчатое личико её просияло. Не в силах произнести ни слова, она быстро-быстро закивала, а Купер снова принял важный вид и чинно поклонился.

— Благодарю вас, мисс Поттер, — серьёзно произнёс он.

Находившийся поблизости Эл-Си поперхнулся пирожком и недовольно надулся. "Ну и ладно, — решил он, — старшие вроде в квиддич играть собирались, пристроюсь к ним. Ну их, танцульки эти".

* * *

Эльза жуёт овсянку и с тоской смотрит в окно.

Октябрь на исходе. За окном серое небо, голые деревья враждебно топорщатся серыми сучьями, серый дым валит из трубы хижины лесничего… Снег пошёл. Первый снег — мокрый, унылый, серый… Крупные редкие хлопья, медленно кружа, мельчают на глазах и, так и не достигнув желанной земли, тают прямо в воздухе, обращаясь в морось и заволакивая всё вокруг скучным серым туманом… Эльза живёт севернее, там снег совсем другой — в Хогвартсе почти никогда такого не бывает. Дома он рассыпчатый и искрящийся, совсем как смех рыжего негодяя.

Давно что-то не слышно его хохота. С того кошмарного случая. Её существование с той поры стало спокойным и… тусклым, словно кто-то погасил свет в её личном маленьком мироздании. Он явно отравил ей жизнь, этот рыжий пройдоха! Эльза без аппетита пережёвывает серую овсянку. Рядом Дженифер шушукается о чём-то с Крам. Скоро Хэллоуин[1], дискотека. Ребята их уже приглашают. Вот сейчас прилетит голубок и поинтересуется, не танцует ли шестой с четвёртым… Дженкинс оборачивается к гриффиндорскому столу. Точно! Складывает из пергамента самолётик! Пускает в их сторону, даже не взглянув при этом на неё, прохиндей! Прекрасно! Вот уж теперь она ему ответит! Она выскажет всё, что не досказала тогда в больничном крыле! Эльза приготавливается, и…

…Катерина, поймав птичку, разворачивает её и читает послание.

Вот поганец! — негодует Эльза, — нарочно дразнит её!

— На танец? — как можно равнодушнее интересуется Дженкинс.

— Это по рунам, — скользя взглядом по строчкам отвечает Катерина. — У нас второй парой. Вместе.

— Только с Фредом танцевать собираешься? — снова с напускным безразличием спрашивает Эльза. — А с рыжими?

— Они не идут, — Катерина разглаживает листок и, сосредоточенно хмурясь, вглядывается в написанное, потом отрывается от пергамента и переводит взор на Дженкинс. — Только мы с Фредом пойдём — он же не может пропустить, он староста, остальные решили в квиддич.

Старшекурсница, не утерпев, взглянула вопросительно. В конце концов, это может быть и обычным женским любопытством!

— Из-за Си-Джея, — Катерина вздохнула, — он влюблён.

— Влюблён?! Так скоро?! — невольно вырвалось у Эльзы. Две недели! Две недели она не чувствует набившего оскомину аромата, две недели никто не дышит ей на волосы… Всего две недели! а жизнь её стала такой серой и безликой!

— С чего ты взяла? — Катерина удивлённо вскинула брови. — Он давно влюблён. Кажется, со второго курса.

— Со второго? — опешила Дженкинс.

— Угу… — Крам качнула головой, — он ещё песню для неё на Валентинов День заказывал.

— А-а-а… — Эльза, кажется, растерялась, — разве не Фред?..

— Мы ш Пдедом тока быбирали, — Катерина пытается одновременно и читать, и откусывать яблоко, и отвечать на назойливые вопросы соседки. — Для него, для Шы-Джея, — отправив откушенное за щеку, пояснила девочка.

Эльза оборачивается на компанию Джеев и вдруг сталкивается с безрадостным взглядом Сириуса. Впрочем, в следующее мгновение на конопатой Уизлевской физиономии появляется ехидная усмешка, и он посылает ей воздушный поцелуй. Ох уж эта его ненавистная ухмылочка!

"Ну погоди же, обормот, попляшешь ты у меня!"

Слизеринка решительно встаёт и твёрдым шагом направляется к гриффиндорскому столу. Действительно! Пока она тут будет изображать из себя спесивую гусыню, он ведь и правда влюбится ещё в кого-то!

— Допрыгался… — шепчет Эшли.

Сириуса этот неожиданный манёвр поверг в смятение, остальные же приготовились к бою.

"Приготовились… — Эльза мысленно усмехается, — у Поттера и того, другого, палочки в руках. Джордан не нужна палочка… Интересно всё-таки, как она колдует? А Си-Джей… какой у него вид растерянный, даже испуганный".

Подойдя к гриффиндорскому столу, Эльза показала открытые ладони: она без оружия.

— Н-ну… смельчак, — девушка сверху вниз взглянула на сидящего перед ней Сириуса, — не пригласишь старшекурсницу? На Хэллоуин. Или ты только под Невидимкой храбрый? — Дженкинс смотрит на парня пристально и насмешливо.

— Угу, — оторопело кивает тот.

— "Угу" — под Невидимкой, или "угу" — не пригласишь?

На этот раз ответом Сириуса был молчаливый кивок.

— Ладно, так уж и быть, твоё предложение принято, — высокомерно ухмыльнулась слизеринка. — Да, запамятовала, за мной должок… — она наклонилась к Сириусу и, на глазах у всех, поцеловала его.

— Это за спасение? — с трудом выдавил Сириус.

— Никогда не прощу тебе своего позора, — ухмыльнулась Эльза.

— Тогда за что? — сипло прошептал парень.

— Ты песню заказывал? На Валентина?

И снова молчаливый кивок был ей ответом.

— Вот за это самое.

— Экшн-шоу! — шепчет Рем, как заворожённый глядя на девушку. Челюсть его отвисает.

— А ты, — Эльза с превосходством смотрит в "телячьи глаза" Ри-Джея, — закрой рот и пойди пригласи мою подругу, а то она уже троим отказала.

Ремус не долго думая срывается с места и опрометью бросается к слизеринскому столу.

— Встретимся на Хеллоуин, — махнув Джеям, старшекурсница удаляется с видом победительницы.

Поттер и Джордан переглянулись, недоумевая.

— Что это они, интересно знать, задумали? — Эшли с тревогой смотрит вслед Ремусу. — Слышал, — она пихнула Джеймса локтем, — троим отказала… Неспроста это…

— Полная оккупация… — Поттер ошарашенно хлопает глазами, — мы в кольце Слизерина! Ну ладно Катерина, она своя, но эти… Эшли, — он оборачивается к Джордан, — они что, рехнулись оба?!

Но Эшли вместо ответа вдруг обхватывает всё ещё пребывающего в прострации Си-Джея и припечатывает на его макушке звонкий поцелуй.

Джеймс тряхнул головой, словно пытался отогнать наваждение. Всё. С этого момента он вообще отказывается что-либо понимать. Что происходит? Сириус выглядит так, будто эта слизеринка его воистину осчастливила, а Эшли… Эшли так искренне радуется, словно только этого и дожидалась! Кажется, прямо сейчас в пляс пустится.

* * *

Последние события, естественно, требовали обсуждения, каковое и имело место в гриффиндорской гостиной после ужина, когда туда заглянул староста школы, воспользовавшийся тем, что Эшли самозабвенно пела в дýше, а Джеймс готовил на завтра урок для первокурсников.

— И что теперь? — с каким-то видом наставника спросил Сириус.

— Ну-у-у… — глубокомысленно протянул Рем, — можно… можно…

— Ага, можно, — саркастически "согласился" Сириус. — Можно что?

— Тáк значит, — за всех решил Фред, — мы трое идём с девчонками, получается, что они автоматически остаются вдвоём! Какие, собсно, проблемы?

— Да, в общем-то, никаких, — пожал плечами Ри-Джей, — просто меня лично не устраивает это… "автоматически"!

— А мы-то что можем сделать? — с досадой поинтересовался Си-Джей.

— Кажется, ничего, — вздохнул Рем.

— Тогда пусть пока остаётся как есть, — снова за всех постановил Фред. — Хоть так… И то лучше, чем ничего.

* * *

С утра Патрик и Оливер так оживлённо о чём-то спорили, что Поттер поневоле проснулся и в холле оказался раньше Джордан. А вот и она!

Эшли выскакивает из девчачьего крыла:

— Пошли!

Но парнишка с сомнением смотрит на подругу и не двигается с места.

— Ты чего, Джеймс?

— Ты-ы-ы… ты так пойдёшь?

— А что? — недоумевает девчонка.

На лице Поттера отражается целая гамма не поддающихся описанию чувств. Нет, не то чтобы Эшли была раздета, но… она была несколько… не одета, что ли. Джеймс смотрел и никак не мог понять, что в её наряде не так. Всё лето девчонка вместе с парнями пробéгала в шортах и майке, сверкая голыми коленками, и это ни у кого не вызывало ни смущения, ни отторжения, казалось естественным и было вполне привычно. Но чтобы в школе… В школе она никогда не ходит в шортах, да и не шорты это!

— Эшли, что это?

— Юбка, Джеймс, — девчонка улыбается ехидно и чуть-чуть снисходительно, — Гермиона подарила. Давно, ещё на день рожденья, просто я не надевала. Правда, прикольная?

— М-м-м… э-э-э… — Поттер как-то неопределённо поводит плечом, а Джордан, кажется, начинает раздражаться:

— Ничего особенного, Джеймс, иногда девчонки ходят на занятия в юбках. Пошли! — и она, ухватив парня за рукав, торопится к выходу.

— Классный прикид, Джордан, — хриплым голосом напутствует студентку пернатый страж, — это что, кха-кха, набедренная повязка?

— Я отвечу, когда мне понадобится войти, уважаемый, — смеётся девчонка и тянет Поттера на лестницу.

— И чего ты, Эшли… нацепила, — зло шипит Джеймс, — все на нас пялятся!

— Тебе кажется, Джеймс, — она беспечно размахивает рюкзаком, но на самом деле Поттер прав, студенты на них оглядываются — кто с недоумением, кто с любопытством, а кто и с завистью.

У входа в Главный Зал они сталкиваются с Катериной.

— Ой, — восклицает слизеринка, — как тебе здорово, Эшли! Чего раньше не надевала?

— Да-а-а… не знаю, так… чего-то, — пожимает плечами Джордан, и в этот момент к ним подлетают близнецы.

Рыжие реагируют на наряд сестры так же неадекватно, как и Джеймс:

— Эшли, — вздёргивает брови Рем, — чё-эт ты вдруг…

— …напялила? — ехидно подхватывает Сириус.

— Да пошли вы оба, — огрызается девчонка, и близнецы, хитро переглянувшись, закатываются в дружном припадке гомерического хохота, вогнав сестру в краску.

Когда дружный квартет вваливается в зал, обстановка накаляется. Слизерин, конечно же, на высоте:

— Вау, — восклицает Брентан Рипли, — Джордан-в-юбке! Вот это шоу!

Все взоры "зелёных" моментально обращаются в сторону Джеев.

— Ба! Джордан, да ты, оказывается, девчонка, — ухмыляется Брайан Буш, — вот уж не думал!

Дружный гогот старшекурсников почти заглушает его последние слова, Эшли же, гордо задрав голову, шествует в сопровождении братьев за Гриффиндорский стол, при этом одарив весельчаков пренебрежительным взором, и… натыкается на удивлённый взгляд Дженкинс.

"Конец света! — думает та, — юбку напялила… Надо же, а ведь она и вправду хорошенькая…"

После завтрака оба Уизли, загруженные чертежами, уходят на астрографию, а Джордан с Поттером отправляются на нумерологию. На одной из площадок Центральной Лестницы они сталкиваются с Фишером. Он окидывает девчонку оценивающим взглядом и тягучим голосом произносит:

— А ты, Джордан… ничего, — и, многозначительно подняв бровь, добавляет: — Такими ножками далеко можно пойти.

А Эшли вдруг съёживается.

— Мразь! — взвизгивает она, странно дрыгнув ногой, и придавливает Джеймса к перилам. Тот хватает её за локти. — Не смей ко мне прикасаться! — кричит девочка, парнишка в смятении отпускает её и, неудобно вывернув руки, вцепляется в поручни.

Фишер нехорошо ухмыляется.

— Дрянь! — снова взвизгивает Джордан и, забыв обо всём, взмахом левой руки посылает в него какое-то невербальное заклятье.

Старшекурсник отлетает к стене и, ударившись головой об угол, теряет сознание.

— Джеймс, миленький, — обернувшись к другу, Эшли втискивает ему свой рюкзак, — если я опоздаю, извинись, ладно? Мне надо… — она брезгливо передёргивается, — переодеться.

С этим Джордан зажмуривается и с лёгким хлопком исчезает. В следующее мгновение она уже в душевой Равенкло суетливо стаскивает с себя одежду и заскакивает в кабинку, а Поттер, в полном недоумении качая головой, стирает Фишеру память и отправляется на занятия.

* * *

Десятью минутами позже Эшли, уже в привычной одежде, скатывается по перилам прямо в лапы гриффиндорскому старосте.

— Ба! Джордан! — восклицает тот и, подхватив девчонку за талию, ставит перед собой на пару ступенек выше.

— Чарли, я… — растерянно бормочет озорница, — я… — она виновато морщится, но Декстер, кажется, не сердится в этот раз, и девчонка облегчённо вздыхает. — Я больше не буду… правда, Чарли. Я обещаю.

— Эшли, говорят, я пропустил потрясающее шоу "Джордан-в-юбке"? — парень хитро улыбается. — Знаешь, Эшли, я хотел… — Декстер вдруг краснеет, — хотел попросить… предложить… — мнётся старшекурсник. — Эшли, я уже опоздал с приглашением на дискотеку? — вдруг решительно спрашивает он.

— Чарли… — девочка в полной растерянности.

Легко с другими мальчишками — долгое разочарованное "о-о-о… прости, дорогой, я уже… Но, — мило улыбнувшись, обнадёживающе пожать руку: — мы непременно потанцуем, ведь правда?" Но тут совсем другое, с Декстером такое не прокатит. Ну как, как объяснить ему, такому красивому, умному, такому взрослому Чарли, что она с самого начала мечтала пойти на дискотеку вовсе не с ним, а со своим щуплым, невзрачным, удивительно похожим на взъерошенного воробья Поттером!

— …Чарли, — выдыхает Эшли и болезненно морщится. Что это? Кажется, глаза защипало!

Но старшекурсник улыбается — улыбается так понимающе, будто ему известно всё-всё!

— Прости, Эшли, не расстраивайся, я догадываюсь. Он уже пригласил тебя?

В этот раз Джордан не может соврать Декстеру. Это ведь далеко не то же самое, что пообещать не съезжать по перилам! Но сказать девочка тоже ничего не в силах, и она, потупившись, лишь молча мотает головой из стороны в сторону, потом поднимает на него осторожный взгляд исподлобья, и… Гриффиндорец вдруг заговорщически ей подмигивает:

— Ну ладно, если что, знай, я свободен! — и он задорно вскидывает бровь. Джордан благодарно кивает, а Чарли, уже отпустив её, осведомляется: — Но ведь я могу рассчитывать на пару танцев, а, Эшли?

— Непременно, Чарли, — облегчённо вздыхает девчонка и вдруг, взглянув мимо парня, сосредоточенно сводит брови: — …конечно, конечно. Всего пару танцев, всего пару… — и, словно вернувшись откуда-то из потустороннего мира, она улыбается Декстеру широко и открыто: — Конечно, Чарли, ты можешь рассчитывать на пару прекрасных танцев. Самых прекрасных! — и снова глядя куда-то в стену, заявляет громко и отчётливо: — Я обещаю!

И она убегает своей дорогой, а гриффиндорец, пожав в недоумении плечами, идёт своей. Не удержавшись, он перегибается через поручень и запускает ей вслед:

— Эй, Джордан! В следующем году по перилам не езди, а! А то меня-то тут уже не будет!

— Ладно, Чарли, я постараюсь! — звонко откликается она откуда-то снизу.

* * *

Поттер, прислонясь к стене и всё ещё обнимая рюкзак Эшли, дожидается подругу возле класса нумерологии. Звонка пока не было, но все студенты уже вошли в кабинет. Почти все. Лидия Рапс, симпатичная гриффиндорка, оглянувшись на дверь, подходит к нему почти вплотную и, ухватив за замок "молнии", жеманно интересуется:

— Поттер, ты уже пригласил свою Джордан на дискотеку, или как?

— Угу, — теряется Джеймс, — спасибо.

— Спасибо да? или спасибо нет? — напирает Лидия.

— Угу, — снова неопределённо мычит Поттер и плотнее прижимается к стене.

— Со мной не хочешь пойти? — домогается настырная девчонка.

— Угу, — Джеймс совсем тушуется. — Спсс… ы-ы…

— Спасибо хочешь? — Лидия кокетливо улыбается, а Джеймс прижимается к стене с такой силой, что за спиной, в его собственном рюкзаке, что-то подозрительно хрустит:

— Н-н-н… — он испуганно мотает головой из стороны в сторону, и тут с лестницы спасительной молнией низвергается Эшли, бесцеремонно отодвинув однокурсницу, — "отвали, Рапс", — она вцепляется Джеймсу в толстовку:

— Джеймс, миленький, — (в который уже раз она сегодня называет его миленьким?) — ты должен меня выручить, обязательно! Ты же пойдёшь со мной на дискотеку, ведь правда?

Рапс, с интересом наблюдающая эту странную сцену, ухмыляется и, пренебрежительно дёрнув плечом, уходит в класс, а взгляд Поттера всё ещё испуган и растерян.

— Дже-е-еймс, — Эшли, вдруг побледнев, отпускает парня и, опустив глаза, пытается забрать у него свой рюкзак, — прости, Джеймс, — суетливо шепчет она, — я не подумала…

— Конечно, Эшли, конечно, — на едином дыхании обрадованно выдаёт Поттер, всё ещё рьяно прижимая к себе вещи подруги, — с тобой! — кажется, парнишка окончательно пришёл в себя. Вдруг он недоумённо сводит брови: — О чём не подумала?

— Ну-у-у… — Эшли стискивает лямку рюкзачка и невнятно бормочет: — Вдруг ты не хотел… хотел… с кем-то, — и, судорожно сглотнув, она выдавливает: — …д-другим.

— Ты что, Эшли, — глаза Поттера, кажется, сейчас выскочат из орбит, — с ума, что ли, сошла? Вовсе я не хотел ни с кем! Ну-у-у… в смысле, — теперь уже очередь парнишки стушеваться, — я хотел сказать… ни с кем другим… н-не хотел, — Джеймс ослабляет хватку и чувствует, что краснеет, да так, что у него появляется ощущение, будто его шевелюра становится огненной, как у близнецов. Но Эшли, на его счастье, всё ещё смотрит в пол, прижимая к животу своё имущество, и мальчишка первым берёт себя в руки: — Замётано, — бодро выдаёт он и облегчённо (гора с плеч!) вздыхает. — Двигаем в класс, а то опоздаем.

И тут выясняется, что чернильница Джеймса раздавлена! — да-да, именно она и хрустела столь подозрительно, пока парнишка усердно размазывался по стенке под бесстыдным натиском Лидии, — что всё содержимое рюкзака, джинсы и низ толстовки вусмерть перепачканы.

— Мерлин побери эту Рапс! — с досадой вздыхает Джеймс.

Пока Поттер приводил в порядок содержимое рюкзака, а Джордан очищала его толстовку, она успела, хоть и сумбурно, донести до него свои соображения по поводу того, кого именно считает потенциальным преступником.

— …с чего ты взяла, что это Джон? — удивился парнишка, складывавший из осколков чернильницу.

— Это он, Джеймс! — горячо заявила девочка. — Это он был тогда на Гриммо, я теперь точно знаю, — она смутилась и тихо пробормотала: — Он опять меня… за ногу.

— Эшли, — парнишка обернулся и взглянул на подругу недоверчиво, но серьёзно, — он был от нас в двух метрах, если не дальше!

— Ну ты же знаешь, что я… — всё ещё сконфуженная, девчонка, виновато воззрилась на друга. Тот вспыхнул и потупился.

Конечно, Джеймс знает, что Эшли… чувствует, ещё как знает, но ведь она может и ошибиться! И всё же…

— Но я могу и ошибиться, — словно угадав его мысли, торопливо добавляет Джордан.

И всё же…

— Надо отцу сказать, — голос парнишки прозвучал глухо и тревожно. — На всякий случай.

На нумерологию неразлучная парочка всё-таки опоздала, лишив родной факультет аж двадцати баллов!

* * *

Честер Мёрфи, забившись в самый дальний угол читального зала, нахохлился, как озябший птенец, и пытается учить. Купер, найдя нужную книгу, подсаживается к приятелю. Он раскрывает учебник, достаёт перья и пергаменты, раскладывает перед собой конспекты и вдруг замечает, что выражение лица у однокурсника какое-то… отсутствующее.

— Чейз, неприятности? — ненавязчиво, словно бы между прочим, интересуется Ширли.

— Она отобрала у меня ключик, — поддёрнув кверху рукав, Мёрфи показывает однокласснику пустое запястье. На загоревшей руке, где всё лето, да и почти весь прошлый год, красовалась подаренная Салли Перкинс фенечка, отчётливо видна светлая полоска.

— Не расстраивайся, — утешает Купер, — будет у тебя ещё подружка, — и, хлопнув приятеля по плечу, задорно добавляет: — Какие наши годы! Да и… подумаешь, Перкинс, — скептически хмыкает он, — незатейливая она. В голове одни тряпки да мальчишки, даром что отличница.

— Я не из-за неё, — вздыхает Чейз, — я и ключик-то у неё взял, просто чтоб её не обидеть.

— А чего ж тогда? — недоумевает Купер.

— Она… — Мёрфи потупился, — она меня рождественским ангелочком назвала, — мальчишка поднял на Купера растерянный взгляд. — Ширли, я что, правда похож?

Купер с пристрастием оглядел одноклассника: светлые, почти золотистые кудряшки обрамляют круглую мордашку… большие голубые глаза, опушённые длинными тёмными ресницами, аккуратный нос, пухлые губы…

— Знаешь, что я думаю, Честер, — убедительно говорит Ширли, обмакивая перо в чернильницу, — я думаю, когда ты немного подрастёшь, ты станешь очень привлекательным юношей, а Салли… Салли, скорее всего, так и останется пустоголовой финтифлюшкой! А ещё мне кажется, если ты надумаешь пригласить девочку на дискотеку, тебе не откажут, честно! Или, если тебе нé с кем, пошли с нами, с нашей компанией. Если хочешь, конечно.

— Спасибо, Ширли, — вздыхает Мёрфи, — я подумаю.

______________________________________________________

1. Хеллоуин (англ. Halloween, All Hallows' Eve или All Saints' Eve) — праздник, имеющий корни в традициях древних кельтов,

история которого началась на землях современной Великобритании и северной Франции; отмечается в ночь с 31 октября

на 1 ноября. Также упоминается как "канун Дня Всех Святых".