Хогвартс. Возвращение (джен)

…в болезни и в здравии, в печали и в радости, отныне и навсегда…

А потóм был праздничный обед — шум, веселье, поздравления, наставления. Обед плавно перетёк в праздничный ужин… и снова — тосты… наставления… разговоры, воспоминания… И танцы, танцы до упáду.

Макгонагалл, покидая гостеприимный дом, прощается с новобрачными. На сегодня они избавлены от необходимости лишний раз "ползать по дымоходам" и остаются на Гриммо, а вот Рон собирается с директором — Гермионе на завтра необходимы кое-какие чертежи, но старая чародейка прекрасно знает, как все устали, и от перемещений тоже:

— Не надо, Рональд, я возьму кого-нибудь из студентов, пакет будет запечатан, ничего страшного, — она оглядывается и, не найдя никого из старших ребят, окликает Ширли: — Мистер Купер, идёмте-ка со мной.

* * *

Ширли в кабинете директора разглядывает древние томá. Вот бы заглянуть в них, хоть одним глазком!

— Интересно? — с одобрением спрашивает Дамблдор.

— Ещё бы! — пробегая благоговейным взглядом по переплетам, выдыхает парнишка.

— А чего один? — сварливо осведомляется Снейп. — Где же твои приятели?

— Север пирожки трескает, — словно не заметив неприветливости профессора, с улыбкой отвечает Купер, — а Малфик танцует.

Подросток подавляет еле заметный вздох.

— Завидуешь белобрысому дружку? — неодобрительно бурчит Снейп.

— Н-н-не знаю, — мнётся Ширли, — может быть… Немного. Совсем чуть-чуть, — откровенно сознаётся он.

— Чему, — пренебрежительно ухмыляется Снейп, — красоте?

— Почему бы и нет? — мальчишка пожимает плечами.

— Ну ты-то зато у-у-умный, — тянет угрюмый профессор.

— Ха, умный! — усмехается Купер. — Ум — дело наживное. Не всю же жизнь Малфик будет таким наивным простачком, вот повзрослеет и… А я…

— Непременно хотел бы быть красивым? — полуутвердительно спрашивает Дамблдор, внимательно глядя на студента поверх очков-половинок.

— Да нет, просто иногда хочется, чтоб меня тоже любили.

— Тебе разве недостаточно той любви, что ты имеешь? — удивился старик.

— Теперь достаточно, даже с лихвой, и я очень счастлив, честно, — парнишка открыто смотрит в глаза старцу, — но ведь придёт пора, и мне захочется, чтоб меня полюбила девушка. Вряд ли кому приглянется такой тщедушный… — подросток горько усмехается, — заморыш.

— В общем и целом… — старец, задумавшись, умолкает на мгновенье, — мне кажется, уже теперь одна маленькая леди уделяет тебе э-э-э… несколько повышенное внимание. Разве нет?

— Лили? — слабая улыбка появляется на лице Купера. — Ключевое слово — "маленькая". Обожает меня всего лишь за доброе отношение. Она пока ещё ничего не видит, а подрастёт — тоже будет на красавчиков засматриваться.

— Отнюдь, — возражает Дамблдор, — нежный возраст не является свидетельством глупости. Она видит достаточно, даже больше многих. Она видит дýшу.

— Знаю, знаю, — Купер снова ухмыляется. — Читал я про это: "Глаза слепы, одно лишь сердце зряче…"

— Кто это сказал? — седобородый заинтересованно смотрит на мальчика.

— Экзюпери.

— Философ?

— Лётчик. Он прокладывал воздушные пути и писáл прекрасные книги.

— Филóсоф, — констатирует старик и устремляет в пространство задумчивый взор.

Красота… Этот мальчишка растревожил дáвнее.

Сколько лиц прошло перед великим магом за его долгую жизнь! Таких разных и таких… похожих? Память бережно хранит их все. Все до единого. Дамблдор погружается в волну воспоминаний.

Геллерт. Золотые кудри, завораживающий смех… В глубине лазоревых глаз светился пытливый ум, который мог стать источником созидания. Но вмешалась жажда власти. Во что превратила она прекрасного юношу?! Куда подевалось всё его обаяние? Тусклый взгляд, кислая ухмылка разочарования, в поблёкших глазах досада и злость. Угрызения совести? сожаление о содеянном? ни в коей мере! Лишь мысль о том, что он так и не достиг поставленной цели, до сих пор гложет его. Раскаяние, бесспорно, наполнило бы его взор иным смыслом, иной красотой, старость ведь тоже по-своему прекрасна. Посмотреть хоть на Минерву…

…лицо сморщенное, как вытекшее мочёное яблоко, но каждая морщинка, словно извилина мозга, хранит мудрость и терпение, излучает осязаемое тепло — тепло сердца.

Красота… что красота?..

Ослепительная Беллатрикс… Пламя восторга, так красившее её взгляд, разгорелось в устрашающий огонь фанатизма, безграничная преданность переросла в одержимость, шальная храбрость обернулась безумием… и красота померкла.

Сириус. Безусловно, неотразимый в юности. Казалось бы, Азкабан должен был, как и в Белле, уничтожить, стереть всю привлекательность, но нет! Долгое прозябание в каземате не остудило пылкого сердца, и Блэк вернулся — изломанный, но не сломленный, готовый явиться по первому зову. И по-прежнему неотразимый в своей дерзости и неустрашимости.

Любовь — только она красит человека, делает его поистине прекрасным. По-настоящему красивых мало. Том Реддл, вот уж кто был не только умён, но и, кажется, подлинно красив. Рост, стать, пленительный взгляд и… полное отсутствие человеческой сущности. И что тело без души? Жалкий кусок плоти, звериный оскал и змеиное шипение — вот чем при отсутствии любви стали ладная фигура, чарующая улыбка и проникновенный голос.

Да и, надо признать, что все эти понятия красоты вообще-то довольно относительны. Взять, к примеру, Грейнджер… Разве друзья задумывались о её красоте? Нет конечно, они просто любили. Они не видели ни кроличьих зубов, ни вороньего гнезда на голове — они смотрели в глаза и видели дýшу, а причёска и прикус оставались за пределами зримого.

А Невилл?.. Его внешность навсегда испорчена непростительными заклятьями, но студенты, вопреки всему, относят Лонгботтома к категории "интересных" преподавателей, как, кстати, и Хагрида, в чьём громадном неповоротливом теле рядом с исполинским сердцем удивительно гармонично уживается трепетная отзывчивая душа. Сколько беспомощных тварей выкормили-выпестовали эти неуклюжие лапищи!

Да и мало ли их таких… красивых, видных, интересных… любимых.

Поттеры. Смешные и лохматые, отважные и безрассудные.

Бесчисленные Уизли. Рыжие, конопатые…

Лýна. По канонным понятиям совсем уж не красавица, а взглянешь в эти глаза навыкате — и утонешь.

— Не горюй, придёт и твой черёд, — утешает студента чародей, и в голосе его звучит уверенность. — И возможно, раньше, чем можно ожидать…

— Да я и не особенно горюю, — мальчишка вдруг бодро улыбается, — у меня жизнь интересная, что надо!

— Ну вот и славно, — Дамблдор вздыхает легко и безмятежно.

* * *

Смеркается. Лили сидит на заднем крыльце дома на Гриммо, вертит в пальцах какую-то безделушку и хлюпает носом.

Джинни, осторожно приоткрыв дверь, выглядывает на улицу, затем выходит и, присев рядом с дочкой, набрасывает ей на плечи тёплую курточку — весна в этом году затяжная.

Лили поднимает на мать слегка припухшие глаза и, раскрыв ладошку, показывает ей деревянную фигурку бегемота:

— Он сделал для меня игрушку, — жалобно произносит девочка.

Джинни не задаёт глупых вопросов. Она же маДжин, она понимает всё-всё!

— Знаешь, детка, — тихонько говорит она, — твой папа очень-очень долго считал меня маленькой девочкой, — миссис Поттер целует пушистую рыженькую макушку. Как ещё её успокоить? — Знаешь, через год ты поедешь в Хогвартс, — шепчет она, — и будешь видеть его намного чаще, чем теперь. И тебе будет уже одиннадцать, — она говорит это вполне серьёзно, потому что для неё это тоже не шутка.

Младшая дочь, ей совсем скоро одиннадцать!..

— Да-а-а… — капризно тянет девочка, — ему-то тогда будет почти целых четырнадцать! Он будет таким же взрослым, как сейчас Джеймс!

Взрослым, как Джеймс! А старшему-то уже четырнадцать! Подумать только! Не говоря уж о Тэдди…

Джинни вздохнула, но погрустить по-человечески в этот раз снова не суждено, — дверь резко распахивается и на крыльцо выскакивает Роуз. Сразу заметно, что ей не терпится чем-то похвастаться. И точно!

— МаДжин, смотри, кого мне Ширли из простой деревяшки вырезал!

Она протягивает Джинни такую же, как и у Лили, маленькую фигурку, только это кролик. Джинни рассматривает обеих зверушек и с улыбкой протягивает девочкам.

— А у тебя кто? — тут же интересуется Рози. Она забирает обе игрушки и, поставив бегемотика на крыльцо, "подтопывает" к нему своим зверьком. — Раз пришёл кролик в гости к… — беспечно заводит она, но почувствовав, кажется, кожей движение двери, мгновенно вскакивает, зажимает свою фигурку в кулак и, испуганно ойкнув, прячет руку за спину. Затем следует вздох облегчения — на крыльцо выходит Эшли. Ей нужно зачем-то в "гараж". — Уф, я уж испугалась, что это Джеймс, — честно сознаётся первокурсница и хвастается сестре своей деревянной зверушкой. Эшли рассматривает обе фигурки, кажется, с лёгкой завистью?..

— Обожаю такие украшения, — без стеснения заявляет она.

Лили, нахмурившись, вздыхает. Конечно! Эшли взрослая, она уже имеет полное право позволить себе обожать такое.

Не заметив ничьих насупленных физиономий, Эшли убегает в сарай, а дверь снова открывается, на этот раз — Гарри.

— А я-то думаю, куда ж это запропастилась моя девочка? — кто сказал, что у Поттера пронзительный взгляд? Джинни видит в зелёных глазах лишь нежность.

Она поднимается со ступенек, и Гарри бережно обнимает жену, а Лили смотрит на родителей снизу вверх широко распахнутыми, полными удивления глазами. Это он… маме?!

— Папа, какая ж она тебе девочка! — срывается с её губ изумлённый возглас.

— Пойдём Лили, — скользнув взглядом по старшим, деловито говорит Роуз, — уже прохладно, и мальчики ждут.

* * *

Отшумела свадьба.

Лонгботтомы вздохнули облегчённо.

— Холли, я тебя так люблю, — покачав головой, сказал Невилл, — но предпочёл бы всё-таки сбежать и обвенчаться тайно, честное слово!

— И что ты думаешь! Я бы согласилась! — расхохоталась в ответ любимая и нежно прикоснулась губами к шраму на щеке мужа.

* * *

В каникулы предстояло ещё одно семейное торжество — Весенний День Рожденья. Празднуют Тэд и Эшли.

Всё как обычно. Радостное настроение, праздничный стол, игры, шутки, танцы и, разумеется, горы подарков, и покупных, и самодельных, как всегда.

Тэд, конечно же, по традиции, получил от таинственного инкогнито супердорогой подарок — скоростную, новейшей марки метлу "Ураган". Все поахали, покачали головами, ребятня с нескрываемой завистью ощупала, обнюхала и почти что облизала каждый прутик в помеле, каждый сучок на древке. Рон как и все предыдущие годы недоумевал, а Гарри вдруг бросил пристальный взгляд на Малфоя, обронившего мимоходом: "Приличный транспорт. В работе пригодится", — и после зажал аврора в коридоре:

— Так это ты, значит… все двадцать лет?

— Чего я? — на лице аврора было откровенное непонимание. — Гарри, ты чего?

— Такие дорогие подарки!

— С чего ты взял?! Поттер, мелешь чушь какую-то!

— Ты мне, мистер Слизерин, простачком-то не прикидывайся, я тебя насквозь вижу!

После нескольких минут лобовой атаки Дрэй сдался:

— Не обеднял, подумаешь, пáру раз в году! — с яростью парировал он. — Люпин, в конце концов, мой племянник, а свалили на твои плечи! Мог же я хоть чем-то!..

— А чего тайком? — удивился Гарри.

Драко пробубнил что-то невнятное.

— Чего? — переспросил Поттер.

— Чего-чего, — огрызнулся Малфой, — боялся, говорю, что не позволишь.

— Ну и дурень же ты всё-таки, как я погляжу! — тряхнул головой Гарри и, махнув на аврора рукой, вернулся к гостям.

Джеймс, передавая Эшли набор для ухода за метлой в роскошном несессере, шепнул:

— Это… не на родительские, — и слегка покраснел.

Она, кажется, засветилась изнутри и в ответ подарила ему звонкий братский поцелуй.

Гермиона загадочно улыбнулась и вручила ей небольшой пакетик, намекнув при этом, что при всех распечатывать не стóит…

Но сильнее всех удивили близнецы. Они переглянулись и, помявшись, заявили:

— Вот…

— У нас это…

— Больше от тебя секретов не будет.

— Да.

— Этот тоже с нами, — они вытолкнули вперёд Купера.

— Мы бы без него не это…

— Да ладно вам, придумываете… — смущённо промямлил Ширли и преподнёс Эшли…

…при виде этого прибора у Джорджа перехватило дыхание, а глаза Ли загорелись азартом. Оказалось, ребята изобрели плеер, способный работать на магической территории. Понятно, что отец тоже получил от близнецов свой экземпляр, а также чертежи и подробные инструкции. Да-да, именно эти чертежи и таили мальчишки от сестры с самых Рождественских каникул! Забегая вперёд стóит сказать, что пару недель спустя сова принесла в Хогвартс копию свидетельства о том, что изобретение запатентовано на имя… впрочем, имён в документе было три — Сириус Джордж Уизли, Ремус Джордж Уизли и Ширли Купер. Стóит также добавить, что ребята положенные им проценты получили сполна, а доход плеер принёс немалый!

Но это всё было позже, а пока что именинники радовались своим подаркам, а все остальные радовались за именинников.

Рон из угла посмеивался, глядя на Малфоя.

— Ты как Дракошку-то расколол? — поинтересовался он у Гарри.

— Да проще простого, — хмыкнул Поттер. — Тебе как самому-то эта метла?

Глаза аварийщика тут же вспыхнули восхищением:

— Да я и сам бы от такой не отказался! — откровенно признался он. — Классный транспорт. На сверхзвуковую с пол-оборота заведётся, верняк!

— Ну вот, видишь! — улыбнулся Гарри. — А реакцию Дрэя видел? "Приличный"… Спокойней некуда. Ясно, чьих рук дело.

Рон задумался, потом хмыкнул:

— Надо было тебе всё-таки в авроры идти.

— Не-е-е, — замотал головой Гарри, — мне тех семи лет войны выше крыши хватило, спасибо уж.

А предмет этого разговора, то бишь, Драко Малфой, о чём-то секретничает с сынишкой.

— …и в школе всё так интересно, — взахлёб шепчет Скорпи, — только я, пап, немножко скучаю без вас с мамой, и без Кэнди тоже, и поэтому по каникулам скучаю. Пап, правда же, каникулы такое счастливое время!

— Правда, — отвечает отец какой-то грустной улыбкой.

Правда. Теперь, когда каникулы у сына, это самое счастливое время. Но Малфою вспомнились свои…

Были у Драко однажды более-менее сносные каникулы — на втором курсе, те самые, что он провёл в Хогвартсе. Да и то, оставалось лишь завидовать Гарри, который на пáру с другом шлындрал по всей школе, гонял по стадиону, шарил в библиотеке. Иногда Драко смотрел на Поттера и думал, как здóрово было бы сыграть с ним в квиддич или сразиться в шахматы с его рыжим другом. У Малфоя друзей не было, только… прихвостни. Да, он был бы даже не прочь потягаться с Грейнджер, например, в зельях. Грейнджер… миссис Уизли, — Драко хмыкнул, — опять с Роном ругается. Ну сколько можно ревновать?! Двадцать лет прошло.

— Гермиона, — Гарри снисходительно смотрит на подругу, — ну сколько можно ревновать! Двадцать лет прошло!

— И правда, Гермиона, — неожиданно поддерживает старшее поколение Рем, — не мог Рон влюбиться в тётку Лаванду!

— Конечно, — утвердительно кивает Сириус. — Да он с ней просто целовался, вот и всё.

— А… а разве можно целоваться… просто? — со свойственной ему непосредственность изумляется Скорпи.

— А почему нет? — пожимает плечами Ри-Джей.

— Как делать нечего, — усмехается Си-Джей и близнецы озорно переглядываются.

Скорпи окидывает ребят растерянным взором: Фред снисходительно посмеивается, Эшли смотрит на рыжих братьев с неодобрением, сердито сдвинула брови, лицо Джеймса выражает брезгливость… И его, Скорпи, друзья: Рози кипит возмущением, Купер насмешливо щурится. Эл-Си дискуссия не затронула, он что-то рисует пальцем на стекле.

— Не слушай их Скорпи, — вдруг взрывается Рози, — они ерунду болтают! Просто так нельзя!

Скорпиус переводит всё ещё растерянный взгляд на отца и находит ожидаемую поддержку:

— Только когда очень любишь, — Малфой заговорщически подмигивает сынишке.

— Ага, — подаёт голос Рон, — и только после свадьбы, — добавляет он, окинув мальчонку критическим взглядом.

На последнюю реплику Малфой-старший откликается заразительным смехом.

— Чья бы корова мычала, — отсмеявшись, комментирует он.

— На себя посмотри, — огрызается Уизли.

— Так я хоть молчу и не выступаю, — снова со смехом отвечает Дрэй.

И конфликт ревнивых Уизли на этот раз был замят таким вот забавным образом, даже Гермиона еле заметно улыбнулась.

А Ширли всё-таки подарил Джордан ещё одну незатейливую вещицу.

— Возьми, это в твою коллекцию на каминной полке, — сказал он, и в ладонь девочки легла маленькая деревянная фигурка. — Всё равно для тебя смастерил, ещё раньше.

Это была статуэтка снежного барса, обсыпанная какой-то перламутровой пылью.

— Ох, Ширли, спаси-и-ибо, — Эшли с нежностью разглядывала рукотворное воплощение своего патронуса. От фигурки исходил тёплый матовый свет.

— Я её так заколдовал, — добавил Ширли, — что даже вместо ночника можно использовать. Но вырезáл вручную, — не утерпев, похвастался первокурсник.

Джинни, взглянув в этот момент на дочку, с удовольствием отметила, что этот сувенир для Эшли, кажется, несколько восстановил душевное равновесие мисс Лили Луны Поттер. Да это и понятно — раз уж таким взрослым девочкам позволено получать в подарок игрушки…

А что до самóй Эшли, то она вообще осталась несказанно довольна. Но девочка ни за что бы не созналась, что всё же наиболее важным для неё оказалось раскрытие тайны братьев. Когда она поняла, что все их секреты были связаны вовсе не с видениями в шаре, а всего лишь с подготовкой сюрпризов, у неё словно гора с плеч свалилась.

А Барсика Эшли на полке не оставила. Взяла с собой в Хогвартс.