Ничего личного. Это просто работа (гет)

Итак, долгожданное и радостное событие — появление на свет очаровательной голубоглазой малышки с мягкими, светлыми, как у мамы, волосиками — состоялось. Оно не только изменило привычный образ жизни, что было вполне естественно, но и заметно сблизило нас. Теперь нам порой достаточно было одного взгляда или слова, чтобы понять друг друга. Надежда, что Люси всё же позволит мне войти в свою жизнь не просто другом и отцом своего ребёнка, но и примет меня в гораздо более близком, интимном плане, с каждым днём становилась всё крепче, постепенно перерастая в уверенность. Я не торопил её, с удовольствием отмечая со стороны девушки пока ещё робкие попытки к нашему окончательному сближению и всячески поощряя и поддерживая их. Это вносило в наши и без того хорошие отношения ещё больше тепла и света, даря непередаваемое чувство гармонии и удовлетворения, а заодно вызывая добрые насмешки и дружеские подколки со стороны четвёртого обитателя нашего бунгало.

Водолей, ставшая невольной свидетельницей этого, по её словам, «приятного безобразия», не могла отказать себе в удовольствии не прокомментировать в присущей ей чуть циничной манере ни первые восторги новоиспечённых родителей, ни наши с Люси отношения. И хотя делалось это по-дружески и совершенно беззлобно, мы вздохнули с облегчением, когда, наконец, остались одни. Через несколько дней после родов, убедившись, что и с молодой мамой, и с новорождённой крохой всё хорошо, доктор Уотер покинула нас, чтобы вернуться обратно в больницу и приступить там к своей основной работе. Дом снова оказался в нашем полном распоряжении, и мы с радостью этим воспользовались, уже спокойно и без стеснения наслаждаясь новыми для себя чувствами и обязанностями.

Однако наша идиллия продолжалась недолго. Совершенно неожиданно и без предупреждения на наши головы свалилась одна странная «звёздная» парочка, без малейших угрызений совести заявив, что намерена пробыть здесь не меньше недели. Впрочем, когда мне всё же удалось освободиться из крепких объятий своей сводной сестры и пожать руку её рыжеволосому спутнику, я честно признался себе, что подобное положение дел меня нисколько не напрягает.

Во-первых, ребята искренне радовались за нас (достаточно вспомнить те …дцать смсок, полученных от Стеф, и короткий, но весьма содержательный разговор с Локи. Первыми его словами были: «Поздравляю, мне уже всё рассказали»; причём произнёс он это без насмешки или недовольства. Последнее было весьма возможно, ибо, зная свою сестру, я был на сто процентов уверен, что она вряд ли сдерживала свои восторги по поводу появления на свет племянницы, и Солару, скорее всего, пришлось стать невольным «громоотводом»).

Во-вторых, они лучше других «духов» были знакомы с нашей историей (даже с учётом того, что в некоторые интимные детали Локи не был посвящен), поэтому без объяснений могли понять, насколько важным было для нас такое событие, как рождение дочери. А, кроме того, при личной встрече можно было спокойно обсудить то, о чём бывает трудно говорить по телефону.

Встречать неожиданных гостей мне пришлось одному — Люси кормила малышку. После приветствий и новой дозы поздравлений Стеф, уже собравшаяся убежать в комнату к девочкам и лично познакомиться с племянницей, вдруг остановилась и спросила:

— Нацу, скажи же мне, наконец, как вы назвали дочку?

Я с удивлением посмотрел на Локи:

— Ты ей не сказал?

Солар хитро усмехнулся и мотнул головой. Сестра нахмурилась и надула губы:

— Он даже Овну запретил говорить, а готовые документы спрятал. Я едва не умерла от любопытства. Ну, так как?

— Тиа, — улыбнулся я. Стеф растерянно перевела глаза с меня на Локи и обратно:

— Но… это же…

— Твоё второе имя, Стефани Тиа Вирго. И когда ты увидишь малышку, ты поймёшь, почему мы решили так её назвать.

Смущённая и немного растерянная тётушка тут же умчалась знакомиться со своей тёзкой, предоставив нам с Локи наслаждаться обществом холодного пива и друг друга.

Солар привёз целый пакет документов: паспорта, водительские права, страховки и многое другое, что могло понадобиться Нэшу и Летти Хилингам в их новой жизни. Немного непривычно было видеть под своей фотографией чужое имя, но это была наименьшая цена за предоставленный судьбой шанс. Как мы и обговорили заранее, «духи» сделали нас с Люси «супругами». Она восприняла это достаточно спокойно и даже, кажется, немного обиделась на Локи, когда тот толи в шутку, толи в серьёз сказал, что, если я ей надоем, госпожа Хилинг сможет спокойно подать на развод и стать свободной женщиной. Стеф дала этому рыжеволосому придурку подзатыльник, тем самым избавив меня от необходимости самому вправлять её шефу мозги и сохранив ему вполне презентабельный вид, который вряд ли остался бы прежним после воспитательной «беседы». Солар извинился и пообещал больше так не шутить.

Кроме документов Локи привёз ещё кое-что, лично для меня: фотографии и ксерокопии отчётов по самоубийству Джудо. Я пересмотрел их несчётное количество раз, пытаясь найти хоть что-то, подтверждающее или опровергающее наши догадки о возможном убийстве Хартфилия. Всё было тщетно; ситуация казалась вполне прозрачной и определённо показывала именно на то, что он добровольно ушёл из жизни. И всё-таки какой-то червячок сомнения продолжал грызть меня. Во всём этом мне чудилось что-то знакомое, уже виденное раньше. Но эти догадки были настолько мимолётны, что мне так и не удалось за них зацепиться. Локи, видя моё состояние, пообещал покопаться в базе на предмет возможных совпадений, а пока посоветовал отбросить эти мысли и просто быть начеку — авось, подсознание, предоставленное само себе, со временем даст подсказку. Меня подобная перспектива не очень устраивала, но другого выхода не было.

Если исключить эти небольшие досадные моменты, то наша жизнь на острове протекала вполне приятно. Локи, как и обещал в свой прошлый приезд, вёл жизнь амёбы: бессовестно дрых с утра до вечера в шезлонге на берегу моря, благоразумно перетащив деревянную конструкцию в тенёк раскидистых пальм, лишь изредка прерываясь на еду и пиво. Стеф почти постоянно проводила с Люси и малышкой, в свободное от кормлений и сна время пытаясь повозиться с девочкой. К сожалению, Тиа была ещё слишком мала, чтобы поддерживать с тётушкой общение, поэтому той приходилось довольствоваться тем, что она могла поменять племяннице пелёнки и подержать её на руках.

В один из дней, вернув девочку маме на очередное кормление и беззлобно посмеявшись над мирно сопящим Соларом, мы с сестрой решили немного прогуляться по берегу. Говорить особенно не хотелось; мы неторопливо шли вдоль кромки моря, наслаждаясь прекрасным видом и отличной погодой.

— Знаешь, ты изменился, — неожиданно нарушила наше молчание Стеф. Я провёл рукой по уже слегка отросшим волосам:

— Это всё Люси. Парикмахер из неё получился не очень, но хоть свой натуральный цвет волос смог вернуть.

— Я не об этом, — качнула головой моя собеседница.

— Знаю. Но и это тоже её заслуга.

— Береги её. Их обеих, — подойдя ближе и прижавшись лбом к моему плечу, тихо сказала Стеф.

— Обязательно, — чуть сжав девичью руку, ответил я. — Можешь даже не сомневаться в этом.

Однако всё хорошее рано или поздно заканчивается. Неделя пролетела незаметно, и ребятам пора было возвращаться к своим прямым обязанностям. Кажется, предстоящее расставание больше всех расстроило именно Стеф. В очередной раз чмокнув племянницу и поправив ей одежду, сестра потребовала у своего непосредственного начальника дать ей ещё одну неделю отпуска по семейным обстоятельствам, пока их не отправили на очередное задание. Солар для вида задумался и кивнул. Стеф с радостным визгом повисла у него на шее. Локи аккуратно приобнял её за талию и… смутился? Мы с Люси переглянулись. Кажется, есть шанс, что их отношения станут… эээ… немного менее деловыми.

После отъезда «духов» и мы стали потихоньку готовиться к переезду на новое место жительства. Чисто теоретически можно было остаться на острове еще на пару-тройку недель: наши билеты были с открытой датой, а домик оплачен до середины января. Но на «семейном» совете было решено больше здесь не задерживаться, чтобы до Рождества успеть обустроиться и встретить праздник в стенах нашего нового дома, тем самым словно начав отсчёт не только следующего года, но и другой жизни.

Мы стояли на берегу, с лёгкой грустью прощаясь с местом, подарившем нам так много важных открытий и приятных воспоминаний. Море осторожно лизало волнами берег, тёплый ветерок трепал волосы и шаловливо шарил под рубашкой. Где-то высоко в небе громко крикнула птица, будто спустив курок стартового пистолета. Пора. Я в последний раз глубоко вздохнул солёный, терпкий воздух и повернулся к Люси:

— Ну, что? Готова?

Прямой, открытый взгляд карих глаз. Искренняя улыбка. Тонкая женская ручка, доверчивой «рыбкой» скользнувшая в мою ладонь. Я подхватил переноску, в которой мирно спала дочка, и уверенным шагом пошёл к машине.