Тропой пегасов (гет)

Все пятеро друзей были искренне восхищены и природой, и «антуражем», как выразился Костя. Он выпросил разрешение у Руслана сходить на кладбище, и теперь «подпитывался магией смерти», как он сам выразился. Хотя Катя была уверена, что ничего подобного не бывает, и он просто «выделывается». Они с Тимой отправились на рыбалку, присоединившись к усатому милиционеру.

А вот Лена с Гарри сначала забросали Руслана вопросами, и, услышав все последние сведения, нахмурились.

— Всё ясно. У нас были подозрения, но теперь они стали очевидны. Мы оказались правы, — серьёзно сказал Гарри, поправив очки на переносице.

— В чем? — удивился Руслан.

— Мы пока не можем сказать. Папа, ты не говори пока Ремусу, что мы пришли, ладно?

Руслан кивнул.

Что же задумали эти дети?

— Но может, вы всё-таки поделитесь информацией с милицией?

— Нет, — замотала головой Лена. — Вы только всё испортите.

— Где находится Ремус? — уточнил Гарри.

— Он... он собирался сходить к пегасам, но еще, наверное, не вышел.

Гарри и Лена аккуратно прокрались в деревню, нашли Ремуса и стали за ним следить. Он сидел, зашивая свою одежду и чему-то улыбался.

Казалось, он специально тянет время. Дети, прячущиеся за неудобными кустами, тихонько потирали затекшие ноги, но терпеливо ждали.

Наконец, он встал и отправился в лес.

— Мы не сможем так быстро идти, как Ремус, — прошептал Гарри.

— Есть выход! — прошептала Лена, схватила комок земли и что-то прошептала. Гарри, поняв её идею, накрыл её руки своими и зажмурился.

Наконец, он открыл глаза.

На ладони у Лены оказалась маленькая, серенькая мышка.

— Слушай задание, рядовой, — сказал Гарри.

— Видишь того дядю? Это — Ремус. Нужно проследить за ним, и потом провести нас туда, куда он придет. Мы будем идти следом.

Мышка кивнула и шмыгнула в траву. Дети, так же прячась за деревьями, отправились за нею.

* * *

Через пару часов, запыхавшиеся и уже не скрывающие себя дети дошли до стойбища пегасов.

Ремус был на дальнем конце, ухаживал за жеребятами. Но не он привлек внимание детей.

Они увидели ребёнка чуть постарше их и подошли к нему.

Ребёнок сидел и торопливо ел хлеб, видимо, принесённый Ремусом, а белоснежный пегас заботливо обнимал его своими белоснежными крыльями. На одном крыле находилась свежая повязка, поменянная явно не так давно.

— Кирил, — позвал его Гарри.

Тот дёрнулся.

— Откуда вы меня знаете?

— Догадались. Тебя ищут, о тебе волнуются.

— Я не вернусь! По крайней мере, пока там милиционеры. Я могу держать папу сонного, и он не тронет маму!

— Но твоя магия скоро уйдет, и что ты будешь делать тогда?

Кирилл нахмурился.

— Что вы можете знать?

— Ты спас моего папу.

— И мы знаем, что если тот, кто убил пегаса, жив, значит, пегасы сами этого хотят.

Мальчик кивнул и разрыдался.

— Они думают, что это отец! А это... это не отец убил пегаса, — он плакал и всхлипывал, размазывая сопли и слёзы по лицу. — Это я! И второго пегаса, Голубя ранил тоже я... но не для себя! В конце концов, я тогда спас дядю Руслана и дядю Ремуса!

Гарри тронул его за руку и мысленно попытался остановить его истерику. Мальчик стал успокаиваться, и продолжил рассказ:

— Отец был недоволен мамой. И начал её бить. А Мира... наша, младшенькая... она сказала, что если он не перестанет, он ей больше не отец. И тогда он... он совсем взбесился, никогда раньше такого не было. Он начал её душить. Превратился в медведя и начал рвать её на части. Я кинулся на защиту... но было уже поздно. Я и её не спас, и сам стал... Таким же.

* * *

Авдей, будучи пьяным, становился всё агрессивнее. После смерти дочки, которую он любил больше жизни, его почти ничего не сдерживало. Удары перепадали и жене, и сыну, и оставшейся пятилетней малютке. Мальчик старался защищать их, как мог, и сначала его заступничество действительно спасало близких, но потом только еще больше разъярило отца. Он стал называть его ублюдком, ограничивал в еде и регулярно поколачивал. Перед полнолунием он предложил мир, если Кирил присоединится к нему. Но Кирил отказался. То, что случилось потом, было предсказуемо; но болезненно было даже вспоминать о таком жестоком избиении. Кирил понимал, что с переломанными ребрами и бедром, истекающий кровью, он бы не выжил, если бы не принудительная трансформация и природная регенерация оборотней.

Именно полнолуние спасло его в тот день. Мальчик в аниформе медведя-пестуна выбил дверь и кинулся прочь. Он бежал быстро и не разбирая дороги, и, когда увидел перед собой белоснежные крылья, преградившие путь, накинулся от ярости и бессилия. Встреченный зверь не сопротивлялся, и это лишь еще больше разъярило оборотня.

Очнулся он уже человеком и полностью здоровым. Но он лежал в луже крови, среди кусков разорванного тела, и тогда с ужасом вспомнил, что было вчера. Как он мог поддаться ярости и боли, после того, от чего он сам защищал своих же близких?

Медленно перебирая копытами, к нему подошла белоснежная лошадь с огромными крыльями. Мальчик приготовился к смерти и зажмурился, но вместо этого почувствовал шершавый язык на своем лице.

Он открыл глаза. Лошадь схватила зубами за его одежду и потянула к лесу. Мальчик заметил цепочку своих ночных следов, ведущих оттуда.

— Простите, — прошептал ребёнок. — Я не хотел, честно.

Вдруг сухое дерево начало падать рядом с ними. Ребёнок испугался, вскинул руку, и оно остановилось прямо в воздухе.

— Что это? — спросил он у лошади. Лошадь кивнула на разорванные куски мяса. Из её глаз потекли слёзы.

— Я убил подобного тебе и теперь могу двигать предметы руками? — в шоке переспросил мальчик, водя рукой. Дерево на расстоянии нескольких метров от него двигалось послушно его движениям.

— Я такой буду всегда? — он аккуратно опустил дерево, чтобы оно никого не задело. Лошадь качнула головой.

— Ой... не думаешь же ты? Ох... Я разговариваю с лошадью. С крылатой лошадью. Я двигаю предметы руками. Я убил самое прекрасное создание, которое когда-либо видел.

Лошадь головой подтолкнула его в правильном направлении и, развернувшись, ушла прочь.

Мальчик шёл домой медленно — вряд ли его кто-то ждал. Он пытался разобраться в том, что произошло, но ничего не получалось. Мама... Мама не должна знать. Ей не надо волноваться. Она и так совсем недавно потеряла Миру. А с такой силой я смогу защитить её, хоть на время. Отец всё равно будет пьян и не поверит в происходящее. Мне жалко то создание, что я... убил, но если это может спасти мою семью... Его смерть не должна быть напрасной, — твёрдо решил для себя мальчик.

* * *

— В общем, мама всё равно как-то узнала, что я оборотень. И так как я незарегистрированный, и убил магическое существо, то меня тоже должны отправить в колонию, как отца, — продолжил рассказ мальчик после недолгого молчания.

— А так сильно я ранил Голубя... не специально, правда. Я знал, что папа хочет убить дядю Ремуса и дядю Руслана, и пришел к пегасам накануне, прося о помощи. Голубь подставил мне бок, и я... как-то неаккуратно укусил. Я не специально. А когда возвращался... услышал шум борьбы, и тогда я просто постарался сделать какой-нибудь взрыв. Сотрясение. Просто, чтобы это прекратилось. У меня получилось.

— Так что если отца признают как оборотня, то он обязательно расскажет про меня. А я не хочу в поселение! Мне надо заботиться о маме и сестрёнке.

— Я... я думаю, что нужно рассказать всё милиции, — сказал Гарри. — Я обещаю тебе, что буду твоим свидетелем. И вот Голубь будет, правда? — пегас кивнул.

— И я буду, — подтвердил Ремус, подходя сзади.

— Я не хотел говорить про мальчика, потому что я — оборотень, — горько вздохнул Ремус. — К тому же, мне иногда становится... — он явно с трудом подбирал слово, — не совсем хорошо. С какой-то стороны, меня теперь тоже можно назвать незарегистрированным оборотнем-медведем.

— Ух ты! — воскликнул Гарри. — И ты теперь сможешь превращаться по своему желанию?

— Надеюсь, что да. По крайней мере, я не умер, а значит, худшее позади.

— А Руслан... Он очень упрямый. И принципиальный. И узнав, что вы тоже приедете в выходные — хорошо, что Сириус успел предупредить меня письмом, — я решил молчать. Чтобы ты, Лена, смогла поговорить с Русланом сама. Если он не настоит на отправке мальчика в поселение, то я готов дать показания. И Кирил тоже готов. Так, ребёнок?

Малыш кивнул.