Бесаме мучо (джен)

Резко взмахнув палочкой, Сириус громко и отчаянно выкрикнул:

— Адеско Файр!

Из палочки вырвалась струя пламени, похожая на гибкий хлыст и обвилась вокруг куба. Струя становилась всё шире, всё толще… Она жадно лизала каменные грани, не нарушая, впрочем, мысленно поставленной Сириусом границы.

Пахнуло сухим жаром. Температура пламени была такова, что камень стал течь, оплывать, теряя свою идеальную кубическую форму, так, словно был сделан из воска.

В голове Сириуса раздался дикий дрожащий визг, сложившийся в слова:

«Аааааа… Не смей, не смей, мальчишка! Прекрати! АААааааа…»

Сириус, сосредоточенный на том, чтобы поддерживать Адеско Файр в относительно стабильном состоянии, не вслушивался и не реагировал. Он вообще отключился от любых раздражителей, думая только об одном — удержать Адское Пламя, не дать ему распространиться дальше. Гореть самому не хотелось, да и перед французами как-то неудобно будет — памятник культуры, как-никак…

Камень продолжал плавиться… но медленно, слишком медленно, а крик заключённого в него… духа?.. демона?.. продолжал звучать, переходя в жуткий вой.

«Ты не можешь! Прекрааатиии! Я дам тебе силу! Дам тебе власть! Дам тебе богатство! Ты не понимаешь, от чего отказываешься, глупец! Прекратииии… Ещё не поздно!»

— Пошёл на хер! — сорвалось с губ Блэка. Он чувствовал, что пока ещё может держать заклинание, но как бы ни был силён Тёмный маг Сириус Блэк, противник ему достался неслабый. А с камнем творилось что-то неладное — он то вспухал горбом, то опадал — так, словно нечто, заключённое в нём, пыталось вырваться наружу. И Сириус чувствовал, что нельзя ни в коем случае дать ЭТОМУ вырваться. Вот просто нельзя, и всё.

А камень продолжал плавиться, а сущность, заключённая в нём — бушевать, поединок тянулся и тянулся, по ощущениям Сириуса прошла уже целая вечность. Он чувствовал, что слабеет — сдерживать Адское пламя было невероятно тяжело.

— Алекс… — прошептал Сириус. — Алекс…

На какое-то время это придало ему сил, но дожать тварь, находящуюся в камне, он всё-таки не смог. А Адское Пламя стало тихо гудеть и потрескивать — верный признак, что маг начал терять контроль над своим творением.

Сириус вспомнил про браслет, данный Белянкой, и сжал одну из бусин. И тут же почувствовал, как в него потоком хлынула Сила.

Бродяга ликующе рассмеялся, Адское пламя послушно просело, подчиняясь. Сириус добавил ещё силы и из жёлто-оранжевого Пламя стало почти белым. Плавящийся камень вспух пузырём и опал, растекаясь лужицей. Одновременно с этим стих и отчаянный, жуткий вой, продолжавший сверлить мозг Бродяги.

Сириус ещё несколько мгновений продержал заклинание, хотя и понял уже, что всё кончено. Почти белое Пламя постепенно темнело, последовательно проходя цвета от жёлтого до бордового и уменьшаясь в размерах. Постепенно оно приобрело вид тонкой струйки, которая просто втянулась в кончик палочки.

Бродяга оглядел комнату. Каменный куб растёкся по полу тёмной, быстро застывающей лужей, которая неожиданно пошла трещинами и рассыпалась в прах. По праху побежали светлые искорки, и в воздух неожиданно взмыли светящиеся точки — нежные и лёгкие, словно пушок одуванчика. Этих точек было много… Слишком много… Сотня… две… три… И Сириус с горечью понял, что каждая из этих точек — душа. Маггла, сквиба, мага… Душа, захваченная коварной демонической сущностью, таившейся в уничтоженном камне. И теперь они каким-то образом получили свободу и могли наконец-то уйти в посмертие и переродиться.

Крохотные огоньки поднимались к потолку и таяли, и на душе у Сириуса стало удивительно легко. Он поднял палочку и отсалютовал освободившимся душам. В ответ на это некоторые огоньки закружились вокруг него хороводом, они касались лица, рук, волос Бродяги, словно ласкаясь к нему, а потом тоже поднимались вверх и таяли. Дивное зрелище…

Сириус так и стоял, подняв палочку вверх и салютуя уходящим душам до тех пор, пока последний огонёк не растаял.

После этого Бродяга прислонился к стене. Адреналин схлынул, и сейчас Сириус чувствовал страшную усталость. Больше всего на свете хотелось лечь и не двигаться. Долго не двигаться. Сириус прекрасно понимал, что у него магическое истощение, но от понимания этого было нисколько не легче. Сдвинуться с места и отправиться в обратный путь он пока не мог. Но и оставаться в этом месте не хотел — интуиция просто благим матом вопила, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным, и что ему нужно поскорее уносить ноги.

Надеясь получить ещё немного силы, Бродяга сжал бусину, но браслет, который до этого ещё держал форму, просто рассыпался прахом. Отчего-то это немного взбодрило Сириуса, он собрал остатки сил и шагнул из комнаты.

Возвращение отняло гораздо больше времени. Сириус шёл с трудом, даже не шёл — ковылял, он был так истощён магически, что не мог даже перекинуться. Иногда он останавливался и немного отдыхал, очень хотелось присесть, но Бродяга не делал этого, понимая, что если сядет — не встанет. А ведь предстоял ещё и спуск по крутой лестнице… От этой мысли Бродяге захотелось завыть… и тут он узрел знакомую массивную дверь, за которой начинался спуск в подземелья.

Дверь, к счастью, поддалась легко, и Бродяга проскользнул в неё. Дверь захлопнулась за его спиной, запечатав проход, сливаясь со стеной и сможет ли кто-нибудь когда-либо ещё раз пройти по нему — Бродяга не знал. Да и, честно говоря, знать не хотел.

Спускаться отчего-то было труднее, чем подниматься, Бродягу штормило всё сильнее и сильнее, но тут, видимо, подземники что-то почувствовали, и, всё-таки присев на ступеньку, Сириус расслышал приближающиеся шаги и гул голосов. И с облегчением вырубился.

* * *

Пробуждение было… странным. Вроде бы и не болело ничего, но всё тело ощущалось лёгким-лёгким, невесомым — словно воздушный шарик. Такой необычной лёгкости Сириус не ощущал никогда. Самое странное, что когда он открыл глаза, то понял, что находится не в подземелье. Он лежал на чём-то удивительно мягком и приятно пахнущем, ему было тепло и легко.

— Где я? — хотел спросить Сириус, но раздалось лишь удивлённое:

— Вуфф?

Странно, сознательно перекинуться он не мог из-за магического истощения, но, потеряв сознание, сделал это непроизвольно. Интересно, получится сейчас вернуть себе человеческий облик? И стоит ли? Мало ли что?

— Вот вы и очнулись, Сириус, — раздался певучий голос Белянки. — Вам не стоит пока перекидываться, вы слишком выложились, уничтожая амулет. В своей аниформе вы ведь быстрее восстанавливаетесь, правда?

— Вуфф! — утвердительно гавкнул Бродяга, попытавшись встать. Это ему удалось… с третьей попытки. Но перестав путаться в лапах и окинув взглядом помещение, Бродяга некультурно разинул пасть — больше всего это напоминало спальню в номере люкс дорогого маггловского отеля. Причём это был номер люкс для новобрачных, на что тонко намекали огромная кровать в форме сердца с чёрно-красным шёлковым бельём, украшения в виде целующихся голубков на стенах, бутылка шампанского, два бокала с золотистым узором и коробка шоколада с корзиной фруктов на низеньком столике.

Сам же Бродяга возлежал на специальной мягкой лежаночке рядом с кроватью и был укрыт нежнейшим и теплейшим одеялом. А рядом стояли две миски — одна с кусками слегка обжаренного говяжьего филе, другая — с чистейшей водой. Если это был отель, то его девизом явно было: «Любой каприз за ваши деньги!» А откуда, интересно, денежки на всё это великолепие?

— Гуфф? — удивился Бродяга.

Белянка, одетая в рваные во многих местах джинсы и футболку с жуткими рожами инферналов как-то не особо вписывалась во всё это великолепие. Впрочем, эта одежда ей шла, да выглядеть женщина стала красивее, моложе и здоровее. И её лицо Бродяге показалось ещё более знакомым, чем раньше.

— Всё в порядке, — улыбнулась женщина, — мы в отеле, в маггловском отеле, для известных магглов, которые любят конфиденциальность. Так что вряд ли нас здесь отыщут твои враги. Здесь очень хорошая охрана…и я доплатила за безопасность. Чем хороши магглы — при наличии больших денег они не задают лишних вопросов.

— Вуфф? — удивился Бродяга. В смысле — откуда деньги?

— Подземный народ отблагодарил нас обоих, — улыбнулась Белянка. — Они уже отбыли туда, куда хотели… а в этом мире за многие века у них скопилось достаточно ценных вещей, которые они не пожелали брать с собой. Так что всё досталось нам с вами, Сириус Блэк. Подземный народ очень хотел попрощаться с вами лично, но они не могли медлить. Для перехода в их мир у них было не больше суток, а вы уже вторые сутки пребываете без сознания, Сириус Блэк. Но поверьте, они благодарны вам. Очень. Вы теперь не просто богаты, а неприлично богаты, Сириус Блэк, и обладаете огромным количеством редчайших драгоценностей.

— Вафф? — ещё больше удивился Бродяга. Драгоценности — драгоценностями, но их же ещё нужно обратить в деньги, снять номер в отеле и вообще… Как это получилось у Белянки?

— Вам стоит подкрепиться, Сириус Блэк, — безмятежно улыбнулась Белянка. — Вы слишком много думаете, а вам нужно выздоравливать. Вы нужны своей девочке, так что слушайтесь меня. И не беспокойтесь. Я вспомнила всё и смогла связаться с мужем. Он… он был вне себя от счастья, поскольку считал меня мёртвой. Не волнуйтесь ни о чём, этот номер снят моим мужем и он позаботился о нашей безопасности. И заказал для вас лучшие на континенте Восстанавливающие зелья. Так что ешьте, принимайте зелья и спите. Вам нужно восстановиться в кратчайший срок.

— Вууу?! — взвыл от любопытства Бродяга. «А кто у нас муж, леди?»

Но Белянка только загадочно улыбнулась:

— Всему своё время. Выздоравливайте, Сириус Блэк. Помните об ускользающем времени.

В таких условиях Бродяге осталось только подчиниться.

* * *

Первые три дня с начала каникул прошли спокойно. Слишком спокойно. И Алекс было ясно, что Светлейший готовит очередную пакость. И точно. На четвёртый день Алекс вызвали в кабинет директора.

Алекс мысленно чертыхнулась — Флитвика в замке не было, он предупреждал, что отправится на важную встречу с родичами. Добрейшая декан Спраут вместе с хаффлпаффскими семикурсниками ликвидировала какое-то бедствие, случившееся в теплицах и отрывать её от дела было полнейшим свинством. Снейп варил какое-то важное зелье для Больничного крыла и уйти от котла не мог. Оставалась только Макгонагалл, к которой Алекс и обратилась с просьбой сопровождать её к директору.

А сама девочка подумала, что очень здорово всё подгадано. Из четырёх деканов её будет сопровождать Макгонагалл, бывшая личная ученица Дамблдора, которую он считал безоговорочно преданной себе. Алекс прекрасно знала, что всё далеко не так, и призадумалась. Неужели Дамблдор не понимает, что шотландка уже не смотрит ему в рот и не верит его каждому слову, как святому Евангелию. Казалось бы, опутанный обетами Снейп в этом плане был бы предпочтительнее… Не значит ли это, что Дамблдор перестал доверять Снейпу? Тогда худо дело, тогда вся затея с временным опекунством не выгорит…

Макгонагалл, которую Алекс застала в кабинете за разборкой каких-то бумаг, выслушала девочку, нахмурилась и сказала:

— Конечно, мисс Поттер. Идёмте. Думаю, что этот вызов связан с визитом кого-то из Министерских служащих.

Алекс сделала удивлённое лицо:

— Где я, а где Министерство, профессор?

— Я считаю так же, — проворчала Макгонагалл. — Вы прекрасно учитесь, у вас есть всё необходимое, вы не нарушаете дисциплину и не раздуваете вражду между факультетами. То есть ведёте себя, как образцовая ученица. Но некоторым всё неймётся… Впрочем, пока с этим ничего не поделаешь… Идёмте, мисс Поттер. И, заклинаю вас, будьте осторожны. Лично я не жду ничего хорошего от визитов служащих Министерства.

Алекс коротко кивнула. В свете последних слов директора она тоже ничего хорошего не ждала.

Горгулья, откликнувшись на пароль, названный Макгонагалл («Перечные чёртики!»), послушно отъехала в сторону, и декан, пробормотав:

— Напоминаю — в глаза не смотреть, не есть, не пить, — громко добавила:

— Идёмте же, мисс Поттер, не стоит заставлять Министерских служащих ждать.

— Да, профессор Макгонагалл, — ответила Алекс голоском тихони-скромницы-отличницы, надевая привычную маску недалёкой простушки. Макгонагалл хмыкнула, одобрительно кивнула, и они поднялись в кабинет директора.

Дамблдор был живописен, как всегда. Пестрая мантия, белоснежная борода, очки-половинки, прилагающийся к ним добрейший взгляд… Сидевшая рядом с ним в глубоком кожаном кресле женщина средних лет как-то терялась на его фоне, хотя выглядела тоже достаточно нестандартно. Мантия цвета фуксии, розовое платье под ней, пунцовые туфельки, розовый же бант в причёске… И прилагающаяся ко всему этому омерзительно сладенькая улыбочка.

«Так вот ты какой, олень северный… — мрачно подумала Алекс. — Здравствуйте, мисс Амбридж».

Похоже, что Макгонагалл тоже была не рада видеть Министерскую чиновницу, Алекс почувствовала, как шотландка прямо-таки ощетинилась внутренне.

— Добрый вечер, Минерва, дорогая, — сказал Дамблдор. — Здравствуйте, мисс Поттер.

— Добрый вечер директор, мисс Амбридж, — ответила Макгонагалл.

— Здравствуйте, — сделала книксен Алекс, скромно опустив глаза долу.

— Минерва, спасибо, что проводила мисс Поттер, — начал Дамблдор, явно намекая, что декан Гриффиндора может идти по своим делам. Макгонагалл этого намёка «не заметила», она взмахом палочки подозвала из угла кабинета ещё два кожаных кресла, уселась в одно и заявила:

— Филиус просил меня сопровождать мисс Поттер во время её вызовов к директору, так что я готова всё выслушать, Альбус. У мисс Поттер какие-то проблемы?

— Но ведь вы не декан мисс Поттер, — пискляво заметила Амбридж. Зря она это сделала… Макгонагалл, явно недолюбливавшая Министерскую чиновницу, мгновенно пошла в атаку.

— Во-первых, дорогая мисс Амбридж, я до сих пор являюсь заместителем директора, несмотря на неоднократные просьбы избавить меня от этой должности и столь же неоднократные обещания Альбуса. Во-вторых, я только что сказала, что профессор Флитвик делегировал мне эту обязанность — и не только в отношении мисс Поттер. В отношении всех студентов факультета Равенкло на время его отсутствия. И, наконец, давайте спросим мисс Поттер, есть ли у неё какие-либо возражения по поводу моего присутствия при беседе?

— Никаких, профессор, — тут же ответила Алекс, продолжая скромно разглядывать ковёр у себя под ногами.

— Тогда я готова выслушать всё о проблемах мисс Поттер и передать всё декану Флитвику в наилучшем виде, — припечатала Макгонагалл и устроилась в кресле поудобнее.

— Мисс Поттер, — начал Дамблдор елейным голосом, — вы помните тему нашего последнего разговора?

— Разумеется, директор, — ответила Алекс.

— Вы передали мои слова Сириусу Блэку?

— Конечно, — на голубом глазу соврала Алекс. — Он был весьма удивлён подобным вмешательством. Но обещал прибыть в самое ближайшее время и со всем разобраться лично. А ещё… простите, директор… он сказал, что у него есть несколько вопросов к вам, как к председателю Визенгамота.

— Об этом мы поговорим с самим мистером Блэком, — величественно заметил Дамблор. — Скажите, мисс Поттер, какие же срочные дела задерживают его?

— Я точно не знаю… — Алекс изобразила глубокое раздумье, — не совсем поняла… Но крёстный говорил что-то о Шармбатоне и Дурмстранге…

Дамблдор и Амбридж переглянулись и в атаку бросилась та, которую в фанфиках частенько именовали Розовой Жабой. Алекс теперь могла подтвердить — прозвище было весьма точным.

— Мисс Поттер, я заместитель Министра Долорес Амбридж, — сладеньким голоском заявила Розовая Жаба.

— Очень приятно, госпожа Амбридж, — отозвалась Алекс, продолжая упорно гипнотизировать взглядом ковёр.

— Так вот, дорогая мисс Поттер… Министерство весьма обеспокоено ситуацией с вашим опекунством.

— Но я никого не опекаю… — наивно похлопала глазами Алекс. — Мне всего одиннадцать лет.

Макгонагалл закашлялась, а лицо Амбридж начало приобретать тот самый пикантный оттенок фуксии.

— Я несколько неточно выразилась, прошу прощения, — взяла себя в руки Розовая Жаба. — Я имела в виду вопрос с опекой над вами… Просто недопустимо, чтобы вашими единственными опекунами продолжали оставаться магглы.

— Ну… — протянула Алекс. — Дядя и тётя вполне справлялись десять лет, совершенно не беспокоя Министерство. А им было сложно… мне говорили девочки, что магглам трудно справляться с выбросами маленького мага… а тогда Министерство не беспокоилось? Я ведь и занавески поджигала… и стёкла выбивала стихийными выбросами… Маму с папой звала.

На сей раз кашель Макгонагалл прозвучал просто негодующе. Но она всё ещё воздерживалась от комментариев.

— И почему — единственными? — Алекс изобразила ещё более непроходимый наив. — Мой крёстный Сириус Блэк сейчас полностью оправдан. Значит, по закону он является моим опекуном. Разве не так? Мне ребята со старших курсов всё хорошо объяснили, у них по Магическому Праву «превосходно»…

И Алекс снова похлопала глазами: дескать — а я что? Я — ничего!

Макгонагалл снова закашлялась, а Дамблдор и Амбридж переглянулись, и Розовая Жаба вновь пошла в атаку:

— А где в данный момент находится Сириус Блэк? И почему он до сих пор не появился в Министерстве? Вы ведь общались с ним, мисс Поттер?

— Конечно, — мило улыбнулась Алекс. — Но разве я могу требовать ответа у взрослого совершеннолетнего мага? Мои дядя и тётя учили меня уважать старших.

— Кстати, мисс Поттер, — вмешался Дамблдор, — не могли бы вы назвать адрес ваших родственников? Они ведь, кажется, переехали?

— Да, сэр, — кротко вздохнула Алекс.

— И куда? — похоже, Дамблдор начал терять терпение.

— Не могу сказать, сэр, дядя запретил. Он сказал, что скоро меня заберёт мой крёстный, а остальных ненормальных он знать не желает, им и так достаточно испортили жизнь. Так сказал дядя, понимаете, сэр?

— Может быть, стоит закончить этот разговор, Альбус? Вы пугаете девочку, — вмешалась Макгонагалл. — Я же говорила вам, что не стоит оставлять её с её маггловской роднёй.

— Хорошо, — вздохнул Дамблдор. — Мисс Поттер, если ваш крёстный не объявится, то вам придётся посетить Министерство.

— Я буду вас ждать в отделе Магической опеки, — добавила Амбридж. — С более подходящим кандидатом на опеку над вами. Вам понятно, мисс?

— Да, мадам, — отозвалась Алекс, продолжая играть кроткую зайку. Какие словосочетания при этом проносились у неё в голове… но лицо девочки продолжало оставаться безмятежным.

— Хорошо, мисс, вы свободны, — суховато сказал Дамблдор.

Алекс в очередной раз изобразила книксен и вышла из кабинета вслед за Макгонагалл. И пока дверь не закрылась до конца, ей удалось расслышать вопрос Жабы:

— Альбус, она что, идиотка?

Макгонагалл сжала плечо Алекс, и они вместе спустились по лестнице. И только когда они обе отошли на порядочное расстояние от кабинета, Макгонагалл неожиданно расхохоталась.