Ничего личного. Это просто работа (гет)

Утро встретило меня вполне ожидаемым набором ощущений, в народе именуемым «похмельем»: головной болью, тошнотой, мерзким привкусом во рту и желанием сдохнуть. Ко всему этому примешивалось чувство вины и злость на себя за совершённое вчера непотребство. Некоторое время я лежал, тупо разглядывая потолок, потом заставил себя подняться и пошлёпал в ванную. Принять душ, побриться, переодеться, сменить повязку, выпить кофе, помыть чашку… Я придумывал себе бесконечное количество занятий только для того, чтобы, по возможности, оттянуть неизбежную встречу с НЕЙ. Столкнуться с результатами своих действий, увидеть в карих глазах ненависть и отвращение. Мне потребовался почти час, чтобы собраться с духом и переступить порог спальни.

Девушка ещё спала. Блин, я ведь так и оставил её, прикованной к спинке кровати за обе руки, даже одеялом не прикрыл. Теперь это был даже не стыд за свой поступок — тяжёлое, разрывающее сознание чувство, наполняющее безысходностью и болью. Я поспешил расстегнуть наручники. Блондинка проснулась и села на кровати, подтянув колени к подбородку. Было видно, что каждое движение дается ей с трудом. Осторожно взяв девушку на руки, я отнес её в ванную — горячий душ должен будет помочь ей прийти в себя. Она безропотно переступила бортик и, открыв кран, замерла, закрыв глаза и подставив лицо под струи воды. Капли воды стекали по обнаженному телу. Я следил за ними, повторяя взглядом плавные изгибы, чувствуя, как внутри просыпается желание. Наверное, надо было отвернуться, выйти или закрыть глаза, но я не мог. Банально, но эта девушка притягивала меня, как магнит.

Скинуть одежду, шагнуть в ванну, прикоснуться — дело одной минуты. Девушка вздрогнула и тут же поникла, даже не пытаясь сопротивляться. Нет, девочка, сегодня всё будет по-другому.

Никогда не понимал тех, кто получает удовольствие от сексуального насилия. Гораздо приятнее, когда женщина отдается тебе сама, раскрываясь в твоих руках подобно цветку, сбрасывая шелуху предрассудков, стеснения и воспитания. Идти за её желаниями, чутко улавливая их малейшие изменения. Прикасаться к ней, ловя сначала почти незаметные, а потом всё более яркие знаки её возбуждения. Слышать её стоны, крики, шёпот, молящий не останавливаться. Ощущать дрожь её тела, не поддающиеся контролю движения, без слов говорящие о том, что она достигла высшего наслаждения. И только потом отдаться своему желанию, получая в ответ, как благодарность, её — горячую, страстную — всю, без остатка…

Я замер, наслаждаясь приятной слабостью в теле. Руки слегка подрагивали, дыхание постепенно восстанавливалось. Девушка открыла глаза. Она была сейчас очень милая: мокрая, раскрасневшаяся, немного растерянная. Хотелось взять её на руки и баюкать, как ребёнка. Что же ты со мной делаешь, девочка… Осторожно потёрся своей щекой о её щеку. Даже это лёгкое прикосновение вызвало внутри целую бурю. Пожалуй, мне стоит пока держаться подальше от этой маленькой бестии. Ради нас обоих. Сейчас мне нужна трезвая голова, в прямом и переносном смысле.

Отправив девушку в душ, я упал на постель, пытаясь привести мысли в порядок. Увы, они с прытью неких домашних насекомых расползлись в разные стороны. Пришлось встать и заняться делом. Откинув одеяло, чтобы поменять постельное бельё, наткнулся взглядом на пятна крови на простыни. Как я там говорил: нужна трезвая голова? Жаль, что эта мысль не пришла мне в голову вчера.

В соседней комнате зазвонил телефон. Я взглянул на экран: Рэдфокс. Какого ему надо? Неужели решил закончить свой спектакль? Под ложечкой неприятно заныло. Чуть помедлив, нажал на кнопку:

— Слушаю.

Да, всё, как я и думал. Этот подонок наигрался. А Локи так и не выяснил, что там с фирмой. И уже вряд ли успеет. Всё должно случиться завтра. И намерения у Рэдфокса весьма определённые. Он не сказал конкретно, что хочет, но было и так понятно — девушке осталось жить не больше суток. Мной овладела злость — на себя, на Локи, на Рэдфокса, на весь этот проклятый мир. Я размахнулся и швырнул ни в чем не повинный телефон в стену. Хрупкий аппарат от удара разлетелся на части, но легче мне от этого не стало. Мда, что-то и правда вы расклеились, господин Драгнил, надо не телефоны разбивать, а думать над тем, как вытаскивать нас всех из этого дерьма.

Завтракали мы молча. Моя голова работала в усиленном режиме, продумывая различные варианты развития событий. Ни один меня пока не устраивал. Забирать девушку сейчас нельзя: не думаю, что Джудо поверил в серьёзность намерений похитителей. Если бы этот дурак в пирсинге потребовал денег, можно было бы обыграть вариант с обычным убийством заложника. А сейчас всё это больше смахивает на дешёвый фарс в сопливо-розовом стиле. Хм, а если посмотреть на ситуацию именно с этой стороны? Причина для похищения уже есть, роль влюблённого идиота, то есть романтического героя, я возьму на себя. Только есть одно маленькое «но» — мне придётся самолично вернуть девушку её отцу, а он не даст мне безнаказанно уйти. Значит, романтическому герою придется умереть. И обязательно на глазах у обоих, чтобы один поверил и успокоился, а другая не наделала глупостей. Ну, что ж, неплохой вариант, нужно обязательно встретиться с Локи и посвятить его в детали, такие вещи по телефону не обсуждают.

Перед уходом я дал девушке пару распоряжений по поводу одежды, еды и возможных развлечений. Приковывать её не стал: сегодня мне будет не до ухода за ней, а убежать она не смогла бы в любом случае — окна закрыты на специальный замок, а дверь была электронной, и открыть её можно было только специальным ключом. Да и, честно говоря, просто не поднялась рука. Я вообще старался не прикасаться к ней, опасаясь, что в таком случае не найду в себе сил уйти. Нет, потом, когда уже никто и ничто не будет ей угрожать.

Первым делом мне пришлось зайти в магазин, чтобы купить новый телефон. Вставил симку, нашёл визитку Локи и быстро набрал номер. Рыжеволосый ответил после первого же гудка, словно ждал звонка.

— Это Саламандр. Надо встретиться, — сказал я. — В кафе, в центральном сквере.

Локи на секунду задумался:

— Хорошо. В двенадцать.

Как я и предполагал, идея убрать Рэдфокса Локи не вдохновила, так же, как и предстоящее мое убийство. Думаю, если бы я не черкнул пару слов на салфетке, он прикончил бы меня прямо в кафе, не дожидаясь завтрашнего дня, просто от избытка чувств. Почитав написанное, он немного успокоился и убежал выполнять мою просьбу. Я же остался в кафе, но насладиться второй чашкой кофе и фирменным пирогом мне не дали. Зазвонил телефон.

— Жду тебя через полчаса, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, отчеканила Стеф.

Пришлось отменить заказ и ехать к сестре. Не успел я войти, как на меня налетел ураган под именем Стефани Вирго. Маленькая рассерженная фурия, едва достающая мне до подбородка, минут сорок выносила мне мозг, не давая возможности вставить хоть слово. После пары неудачных попыток я смирился и дал ей возможность спустить пар. Когда она, наконец, выдохлась, я отвел её на кухню, заварил чай и, сев напротив, спросил:

— Теперь ты выслушаешь меня?

Стеф вздохнула и придвинула к себе чашку. Правильный выбор, сестрёнка, ещё несколько минут — и мне пришлось бы пойти на крайние меры, чтобы тебя утихомирить и заставить выслушать. А это сейчас крайне необходимо.

— Тебе позвонил Локи? — обречённый кивок и сердитый взгляд из-под розовой чёлки. — Думаю, он не объяснил тебе толком, что завтра должно произойти. Всё не так страшно, поверь мне. Так что успокойся, соберись и слушай внимательно. Надо проработать кое-какие детали, а времени мало. Поэтому мне нужна твоя помощь.

Я подробно рассказал ей свой план. Стеф сидела молча, сосредоточенно глядя перед собой и хмуря брови. Когда я закончил, она начала задавать вопросы, дотошно останавливаясь на каждой детали. Потом пришла моя очередь задавать вопросы. В общем, проговорили мы часа два. Наш весьма содержательный диалог был прерван моим недовольно заурчавшим животом.

— Надо тебя покормить, — всполошилась Стеф.

Было уже четыре часа, когда я собрался уходить. Сестра пошла провожать меня до двери и здесь, в полутёмной прихожей, неожиданно спросила:

— Скажи, тебе обязательно…

Стеф не договорила, но и так было понятно, что она имела в виду.

— Да, — сказал я.

Голос прозвучал жёстче, чем хотелось, но мне сейчас было не до сантиментов. Стоящая рядом розововолосая девушка невольно сжалась от моего тона, опустила голову, скрывая глаза за чёлкой. Странно, я никогда не задумывался над тем, почему Стеф так упорно пробивалась в мою жизнь, считая её упрямство и настойчивость результатом некоего чувства вины за то, что отец предпочёл Диану и Стефани Вирго нам с матерью. Сама девушка в ответ на мои вопросы всегда говорила о своём желании иметь брата. Но, думаю, дело было не только в этом. Стеф просто любила меня. Поэтому переживала и заботилась, как о близком и родном человеке. Сколько бы я не отрицал это, изменить происходящее было не в моих силах. Единственно правильным было принять её чувства и, по возможности, ответить тем же.

— Это будет последний раз, Стеф, — тихо сказал я. — Обещаю тебе.

Она шагнула ко мне и порывисто обняла, спрятав лицо у меня на груди. Я на секунду прижал её к себе и быстро вышел, чувствуя в горле тугой комок.

Встреча в сквере прошла спокойно. Локи передал мне всё, что необходимо, а проинструктировала меня Стеф несколькими часами ранее. Ещё немного прогулявшись по городу, я вернулся домой, где меня ждал необычный сюрприз. Моя вынужденная гостья взяла на себя роль хозяйки, решив приготовить ужин. Правда, приступить к нему мы смогли не сразу. Уж не знаю, случайно или нарочно, но девушка щеголяла передо мной без нижней части своего гардероба. Устоять против соблазна не смог бы и святой. Впрочем, ни я, ни, кажется, сама девушка о случившемся не пожалели.

Через пару часов, поужинав, вымыв посуду и приняв душ, я стоял у окна в гостиной, наблюдая за тем, как мягкие весенние сумерки медленно сменяются ночью. Небо постепенно наливалось тяжёлой темнотой, поглощающей сначала ярко-розовые, а потом неумолимо бледнеющие широкие росчерки, оставленные заходящим солнцем. То здесь, то там начинали загораться огни, словно глаза дикого зверя, беспокойно и алчуще выглядывающего из своей норы в поисках добычи. Привычный дневной гул затихал, сменяясь чуткой тишиной, испуганно вздрагивающей от случайных звуков. Моё любимое время суток, которое обычно настраивало меня на философский лад. Но только не сегодня. Внутри было пусто и чересчур спокойно. Хотя, пожалуй, это и к лучшему. Чтобы всё прошло, как задумано, мне нужна холодная голова. Чувства будут только мешать.

Я бросил последний взгляд в окно. Пожалуй, надо ложиться спать. Завтра будет тяжёлый день.

Завтра мне предстоит умереть.