Шестнадцать (гет)

— Маглор что-то скрывает, — с уверенностью заявила Лютиэн, еще ниже опуская на лицо капюшон, стараясь защититься от обжигающих лучей фальшивого солнца. — Я всегда вижу, когда мне лгут. И я не о его знаниях о будущем говорю. Маглор не договаривает что-то, важное для нас сейчас, в эту самую секунду. И еще мне не нравится Астальдо.

— Подлый колдун, пытавшийся подмешать мне в вино какую-то неизвестную дрянь? — язвительно осведомился Сириус. — Ты не одинока в своей неприязни, могу тебя заверить.

— Дело не в том, что он скользкий, пронырливый и лезет не к месту со своими несмешными шутками, — покачала головой Лютиэн. — Он что-то замышляет. А нас держат в неведении. Когда уже появится вала Мелькор и разберется с ними?

Сириус не выдержал и рассмеялся.

— Мелькору бы очень польстила вера принцессы в его всесилие, но, боюсь, он недоговаривает не меньше, чем вызвавший твою досаду Макалаурэ. Пока я не разобрался в его намерениях, предпочитаю плыть по течению и упрекаю себя лишь в одном: в том, что позволил втянуть тебя в эту авантюру. Если бы мог немедленно отправить тебя к Мелькору, сделал бы это, не задумываясь.

— Тебе может угрожать опасность! — широко раскрыв глаза, зашипела Лютиэн. — Тебя могут попытаться убить! Чем не идеальный способ изменить прошлое? Без тебя Ангбанд станет вдвое уязвимым! Маглор знает, чем закончилась война, и может с легкостью заморочить тебе голову, чтобы заставить тебя натворить новых глупостей! Что тебе за дело до истерлингов с их кровавыми традициями? Пусть сами разбираются, ты никогда не противился магии крови!

— Магия крови и искажение ее ритуалов для использования в корыстных целях — две разные вещи, — покачал головой Сириус. — Я не могу рассказать тебе всего о том, что влечет меня в землях истерлингов. Эта тайна не принадлежит мне. Знаю только, что для собственного спокойствия должен убедиться в том, что Майрон действительно не причастен к тому, что здесь творится.

Лютиэн с осуждением покачала головой и отвела в сторону напившуюся из ручья лошадь. Сириус жадно вдохнул горячий степной воздух — после сурового климата их дома прогулка по Рун, если забыть о ее цели, могла сойти за поездку на курорт. Пообещав себе по возвращению в свое время непременно посетить эти места, он вскочил в седло, нагоняя остальных.

Сверившись со своими картами, Алатар резко замедлил ход.

— Будьте внимательны, — предупредил он. — По моим расчетам, мы вплотную приблизились к маршруту кочевников. Нехорошо, если они заметят нас первыми. Магия магией, а со стрелой в спине не поспоришь.

— Ребята с характером, — прищурился Сириус. — Разве сравнить с орками? Вот кому понятие маскировки чуждо.

— Единственная причина, по которой я верю, что вы не прислужник Врага, — веско заметил Палландо, — это полная неосведомленность о жизни Мордора. Вы напрасно недооцениваете орков, нынешних успехов они добились отнюдь не только постоянно растущей численностью.

— О Мордоре побеседуете после, — цыкнул на них Алатар. — Глядите лучше в оба.

Вопреки предостережениям, еще один день пути прошел без происшествий. Путешественники не обнаружили ни единого следа кочевья истерлингских кланов, степь, казалось, дышала миром и благожелательным радушием. Лютиэн, однако, с каждой минутой становилась все серьезнее, пока, наконец, со свойственной ей непосредственностью, просто не подъехала вплотную и не взяла его за руку.

— Мне жутко от этой тишины, — прошептала она. — Знаешь, как дома, в Дориате, я узнавала, что в лесу есть чужаки, даже такие осторожные, как ты? Не пели птицы. Единственным, кто мог блуждать по лесным тропам, не тревожа их, был Йарвен, но у него особые отношения с лесом. Когда мы покинули лагерь, в степи то и дело раздавались шорохи, пересвист, а теперь все будто вымерло. И дело не в нас.

— Думаешь, за нами следят? — напряженно спросил Сириус. — Стоит сказать нашим попутчикам?

— Если только они уже не знают, — скосила глаза на магов Лютиэн. — Если только так и не было задумано. Знаю, тебе сейчас кажется, что я всюду вижу заговоры после известия о Дориате...

— Возможно, ты и права, — кивнул Сириус. — Держись ближе ко мне. В случае чего вместе аппарируем подальше отсюда. Но сначала выясним, кто расставил эти сети и для чего. Пока что они заманивают нас вглубь степей...

Кочевники выросли словно из-под земли, подобно духам мертвецов из курганов, которыми пугал их Палландо, и майар оказались правы, произошло это в высшей степени неожиданно, с ошеломительной быстротой. Сириус едва успел среагировать, набрасывая на них с Лютиэн заклятие невидимости.

— Руку мне, быстро! — рявкнул он, заметив растерянность девушки. — Лучше всего за боем наблюдать со стороны, — добавил он чуть спокойнее, перенеся их на приличное расстояние от летающих стрел. — Чего доброго под тобой убьют лошадь, или, еще хуже, она перепугает и понесет куда прочь со страха.

Он погладил напуганного коня по шее, шепча ему на ухо заклинание сонных чар. Необходимо было сохранить хотя бы одну лошадь — жизнь научила Сириуса не полагаться бездумно на аппарацию.

— А как же остальные? — Лютиэн взволнованно приподнялась на цыпочках, стараясь лучше разглядеть происходящее. — Ты не собираешься им помогать?

— Лорд Маглор должен быть неплохим воином, ему были даны столетия на совершенствование навыков владения мечом, — пожал плечами Сириус. — К тому же, как рассказывал Мелькор, нолдор еще в Валиноре этим баловались. Что до остальных, они как-никак волшебники. Я бы больше посочувствовал бедным людям, что решились на них напасть. В отличие от наших друзей, у них нет неограниченного лимита новых жизней. Если такие погибнут — то уже навсегда.

В подтверждение его слов один из всадников рухнул оземь, сраженный невидимым заклинанием. Лютиэн покачала головой и уселась на землю, грызя стебелек сухой травы.

— Ну перебьют они этот отряд рано или поздно, — задумчиво протянула она. — Дальше то что? Набежит новый, вдвое больше, вместо прежнего. Сомневаюсь, что после такого местные с энтузиазмом уверуют в нового бога. Ариэн, может, и требует кровавых подношений, но еще никому самолично горло не перерезала… Кстати, кто вообще такая эта дамочка? Матушка никогда о ней не рассказывала. Единственное, что я поняла: вроде бы она не принадлежит вашему миру.

— Невозможно, — с уверенностью отмел такой вариант Сириус. — Если мои теории о происхождении Арды верны, здесь нет места сущностям, не связанным с миром по ту сторону арки. Возможно, речь идет о волшебной расе, давно забытой… — он нахмурился, сознавая явное несоответствие своих теорий загадочным намекам Тхури. — Но как тогда…

— Нет, мама говорила вполне определенно, — возразила Лютиэн. — Во всяком случае, Ариэн не человек. И не эльф. Мама ее всегда остерегалась. Да и по силам ли простой волшебнице возить в своей ладье солнце, способное освещать огромный диск?

— Сколько магической мощи ей бы потребовалось на поддержание этих чар — и без всякой подпитки со стороны, — с сожалением констатировал Сириус. — Увы, мы еще не скоро узнаем обо всех возможностях Отдела Тайн, — он вдруг возмущенно вскинулся: — Что я вижу? Они сбегают! Сбегают!

— Они отступают? — удивленно ахнула Лютиэн. — Маглор и волшебники повернули назад? Но кочевники, как погляжу, не спешат за ними в погоню…

Действительно, группа всадников стремительно удалялась от места схватки, будто надеясь увести своих преследователей в сторону, однако те отнеслись к бегству противника с восточным спокойствием, оценивая нанесенный боем ущерб. Конь Сириуса, которого тому не удалось перенести вместе с ними, напуганно ржал, сопротивляясь новому хозяину. Сириус только порадовался тому, что животное выжило — оно удивительным образом напоминало его ангбандского скакуна, которого он получил в подарок от Абеллайо и весьма ценил.

Увы, приобретение нового породистого коня оказалось не единственным достижением истерлингов на стезе борьбы с захватчиками. Сириус мрачно наблюдал за тем, как они связывают руки за спиной порядком рассерженному магу. Глядя на Астальдо со стороны, он подумал было о том, что седая борода весьма старит чародея — движения его выдавали человека отнюдь не столь преклонных лет.

— Еще бы, своего пленника они уже заполучили, — фыркнул Сириус. — Подумать только, еще утром я бы порадовался такому исходу.

Даже на расстоянии было слышно, как маг честит не понимающих его кочевников на чем свет стоит. Лицо его раскраснелось от гнева, а глаза так и сверкали молниями. И вновь Сириусу почудилось в старике что-то неуловимо знакомое. Он раздраженно поморщился — преодолеть чары отвлечения внимания было не так-то просто даже теперь, когда посох мага куда-то запропастился.

— Они увозят Астальдо, — Лютиэн вскочила на ноги и замерла, не зная, куда податься. — Что же мы теперь будем делать, Сириус? Отправимся следом за остальными? Или?..

— Или, — криво ухмыльнулся Сириус. — Ни за что не упущу возможности выяснить, что за торжественный прием приготовили для этого гадкого старикана. А ты не теряй времени, садись на лошадь и скачи во весь дух следом за остальными. Надеюсь, ты вспомнишь дорогу.

— Ты оставишь меня одну посреди степи? — возмутилась Лютиэн. — Сириус, у тебя есть совесть? Мы ведь договорились не расставаться, пока не вернемся домой!

— Мы договорились, что не будем мешать друг другу делать свое дело, — оборвал ее Сириус. — Интуиция подсказывает мне, что ты в безопасности вернешься к остальным. Я читал о том, как фэйри зачаровывают коней, те всегда находят дорогу домой. Я же в состоянии совершить эту небольшую вылазку в стан врага. Кто знает, возможно, Астальдо и не стоит того, чтобы его спасать, а тогда твое участие и подавно не уместно.

— Если до завтрашнего дня от тебя не будет вестей, я отправлюсь следом, так и знай, — не сдавалась Лютиэн. — Или разыщу валу Мелькора, и он камня на камне от этой гадкой страны не оставит. Когда мы вернемся, я обязательно скажу отцу, чтобы он…

— Давай сначала вернемся, — остановил ее рассуждения Сириус, снимая с них чары невидимости. — Садись на лошадь и скачи подальше отсюда. А я попытаюсь узнать, для чего эти бесполезные майар задумали свое отступление. Сдается мне, расспрашивать их напрямую бесполезно, — он вдруг усмехнулся. — А может, мне повезет, и выяснится, что Макалаурэ прав, и все это проделки Майрона. Тогда, по крайней мере, убивать сразу меня не станут. Родовая магия такого не допустит.

Лютиэн несколько секунд странно смотрела на него, словно стараясь запомнить лицо до мельчайших подробностей, а потом вдруг, прежде чем Сириус успел отстраниться, обхватила его обеими руками и поцеловала. В висках лихорадочно застучало от хлынувшей на него неконтролируемой эльфийской магии — один-в-один ощущения, описываемые теми, кому довелось иметь близкие отношения с вейлами. Сириус не нашел в себе сил ее оттолкнуть.

Разорвав поцелуй, принцесса, как ни в чем не бывало, вскочила в седло и улыбнулась — впервые походя на себя прежнюю, как будто они и не покидали Дол Гулдура.

— До скорой встречи, лорд Блэк, — вкрадчиво проговорила она. — Что же, хоть бы что-то хорошее есть в этом будущем.

Сириус тяжело вздохнул, проводив взглядом удаляющуюся всадницу. Лютиэн был неисправима. С какой-то глухой тоской подумалось о том, что теперь будет куда сложнее разорвать их и без того непростые отношения, когда они вернутся в Ангбанд. А еще о том, что за этот поцелуй он никак не сможет оправдаться перед Мелиан, и о том, какая жалость, что перстень Слизерина не действует при перемещении во времени, и ему, возможно, грозит смертельная опасность, а он так и не поговорил перед этим с Индис. И даже о том, что Селма уже давным-давно мертва, и на всей земле не осталось никого, кто бы помнил ее имя.

Все это глупости. Сириус встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, обернулся черным псом и поспешил по следу, пока его не затоптали копыта коней и запахи животных, рыщущих по степи. Даже теперь его обоняние путалось, ошеломленное диким смешением резких ароматов трав — временной виток занес их в самый разгар цветения, от которого у всякого порядочного пса немедленно разболелась бы голова.

На подмогу ему так никто и не поспешил. Спустя несколько часов пути он уже начал задыхаться от усталости — лимит сил животного заметно уступал человеческому, к тому же, в анимагическом облике способности, обретенные во время Айнулиндалэ, значительно притуплялись, и Сириуса начинали мучить жажда, голод и сонливость. С наступлением вечера похолодало — а от мрачно сторожащих путь курганов будто бы поднимался дополнительный холод, тысячами ледяных иголочек впивающийся в лапы.

Временами Сириусу даже казалось, будто бы он поддался суеверному страху, навеянному росказнями волшебников. Где-то вдалеке серебристый туман над упокоищами складывался в молчаливо реющие над землей фигуры в истлевших саванах — однако достаточно было встряхнуться и зажмуриться, чтобы призрачные образы без следа растаяли в ночной мгле, вновь обращаясь лишь в безобидную дымку.

Дорога вдруг ушла резко вниз, и Сириусу пришлось затормозить, возвращаясь в изначальный облик и обновляя чары невидимости. И хотя до сих пор ему не довелось встретить ни одного человека, с каждой минутой росла и крепла уверенность: необитаемые края остались позади, эти же земли неплохо освоены местными аборигенами — или существами куда более опасными.

Курганы вырастали с обеих сторон, все выше и масштабнее, словно горные гряды на пути в подземное царство, грозящие сомкнуться над головой беспечного странника. Спускаясь все глубже под землю, Сириус, словно зачарованный, засматривался на украшавшие туннель золотые диски с выгравированными на них орнаментами и узорами. Повторяющимся мотивом оставалось солнце, напоминавшее в барельефе голову горгоны с расползающимися во все стороны змеями. Сириусу даже показалось, что он видел нечто подобное в учебниках по истории магии — вот только спустя столько лет уже и не вспомнить, в какой связи.

Как он и ожидал, звезды над головой вскоре полностью скрылись за каменными сводами пещеры. Здесь всадники спешились. Сириус ни на минуту не терял из виду Астальдо благодаря острому запаху пастилок с гвоздикой, которыми тот по местному обычаю откровенно злоупотреблял. Оставалось только предполагать, зачем мага привели в этот дом Солнца — очевидно, что редкий истерлинг осмеливался спуститься в этот каменный лабиринт без приказа или необходимости.

Сириус без особой надежды взглянул на померкший камень в перстне Слизерина. В душе вновь поднялось предательское желание бросить бессмысленное расследование и вернуться к башне, позволив себе тихо и мирно дожить до этих времен, а уже потом пускаться менять их по своему усмотрению. И тогда образ Ариэн вновь возник перед его глазами — теперь он мог четко представить себе огненную деву, и это одновременно пугало и завораживало. Сириус не склонен был преувеличивать свои способности — он никогда не считал себя выдающимся магом и сейчас понимал, что встреча с непредсказуемой ведьмой куда рискованнее противостояния любому из валар.

Несомненно, Ариэн была где-то поблизости. И подземелья на краю земли идеально подходили на роль ночного пристанище для солнца и его экстравагантной покровительницы.

Он спустился уже достаточно глубоко, но даже здесь камень будто впитал в себя пронзительный запах водорослей и соли. Появился и новый привкус — железа на языке, словно рот наполнился кровью.

— Мои подданные верят в целительную силу крови, — мягкий голос нашептывал ему на ухо, раздаваясь одновременно отовсюду: из стен, из срывающихся на землю капель, из глубин его окончательно запутавшегося сознания, что не спасали ментальные блоки на пределе возможностей. — Каждую ночь солнце тонет в красных водах моря Рун, и каждое утро кровь возвращает его к жизни, поскольку кровь — это и есть душа. Ваша душа способна гореть, Сириус? — золотые солнца вспыхнули в темноте, подобно сокровищам из забытой гробницы.

Сириус в ужасе огляделся. От чар невидимости не осталось и следа, и преследовавшие его в степи умертвия надвигались со всех сторон, смыкая круг. Из последних сил он вскинул руку с кольцом, поворачивая его вокруг пальца. Призраки с сомнением остановились, а он упал на одно колено, с трудом удерживая равновесие. Самое главное сейчас было — не потерять сознание, не позволить Ариэн победить в этой дуэли. Проблема состояла в том, что Сириус не узнавал эту магию и понятия не имел, как ей противостоять.

— Вы подчинитесь силе камня, — сквозь зубы прошипел он. — Я не позволю себя убить.

— Вы не умрете, Сириус, — Ариэн умудрялась наполнить своим голосом всю пещеру, не произнося при этом вслух ни единого слова. — Ваше появление здесь — это знак судьбы. Как смею я становиться на пути рока? Кровью Блэков не расплачиваются на жертвеннике, ею вписывают историю в книгу жизни. Вы долгожданный гость, Сириус, и я не позволю вам раньше времени меня покинуть.

— Кто ты? — в бессильной ярости выплюнул Сириус. — Выйди, я хочу увидеть твое лицо!

Призраки вдруг разлетелись в стороны, буквально впитываясь в золотые стены пещеры, а из самых глубин металла принялось проступать живое пламя. Сириусу показалось, что он ослеп от этого сияния — жидкое золото закружило его в безумном танце, а искрящиеся отражения, словно в галерее зеркал, одно, выступающее из другого, на смену умертвиям, увлекли его за собой. Стены смыкались вокруг все плотнее, где-то вдалеке слышался нарастающий рокот камней. Кто-то резко схватил его за руки, заводя их за спину, — сил сопротивляться одновременно иллюзиям и воинам у него уже не оставалось. Дорога влекла вперед все быстрее, словно спуск по горной реке, а отражения, напоминающие скорее облаченную в человеческую плоть молнию, с головокружительной скоростью неслись следом, затуманивая и подчиняя себе рассудок. И когда Сириус уже готов был сдаться, все закончилось так же внезапно, как и началось.

Страж в устрашающем рогатом шлеме буквально втолкнул его в темницу, захлопывая дверь за спиной пленника и не утруждая себя объяснениями. Успев только порадоваться тому, что после всего пережитого он избежал унизительного падения на пол, Сириус выпрямился и неприязненно фыркнул, осознав, что он в подземельях не один.

Астальдо сидел на золотой скамье и недоверчиво щурился, рассматривая незваного гостя.