Шестнадцать (гет)

"Сириусу,

Мелиан".

Почувствовав, как холодная кошачья лапа бесцеремонно наступила ему на лицо, Сириус открыл глаза.

Книззл Тхурингветиль сидел у него на груди и требовательно мяукал.

Капризное и жаждущее всеобщего внимания и поклонения существо — точь-в-точь как его создатель.

Сириус вспомнил, что сегодня ему предстояла непростая миссия: переселить Тхури и ее свиту в замок на холме, — и настроение испортилось окончательно. Иначе как домашним арестом свое нынешнее положение дочь не называла.

Сириус сгреб кота в охапку и отправился вниз в поисках чего-то съедобного. В последнее время ему нечасто выдавалась возможность отдохнуть в тишине собственных покоев.

Он так и не написал Мелиан об Индис, равно как не рассказал и Индис о Мелиан. Но фэйри, снующие по окрестностям Утумно, внезапно начали вызывать глухое раздражение. Сириус был искренне рад, что они покидают крепость следом за своей покровительницей.

Майрон сидел на лестнице и зачаровывал одноразовые портключи под полным смертельной обиды взглядом Тхури. Сириус с облегчением передал ей кота.

— Первое время поживу с тобой, чтобы ты освоилась, — пообещал он дочери. — Вот только прежде сгоняю в Ангбанд. Есть разговор к нашему новорожденному.

— Как своевременно и мило, — буркнула Тхури. — А подождать это не может?

— Не уверен, — задумчиво протянул Сириус. — Мелиан назвала мне одно имя... Когда Волдеморт охотился за пророчеством, он прибегал к помощи этого типа. Пронырливый старик, невыразимец. Не сдай его тогда Каркаров, и от тюрьмы бы отвертелся.

— И что с того? — непонимающе пожала плечами Тхури. — Судя по твоим рассказам, вряд ли Волдеморт интересовался чем-то, кроме способа снять с полки пророчество.

— Между ним и его последователями существовала связь, — отозвался Сириус. — Нечто много глубже и серьезнее обычной присяги. Вот я и хотел бы узнать, насколько далеко простираются ее пределы.

Тхурингветиль и Майрон многозначительно переглянулись. Сириус и сам понимал, насколько утопично звучат его надежды, но, похоже, Вальбурге все же удалось вбить в его голову неискоренимо вредные мысли о всесильности Волдеморта.

— Еще кое-что, — вспомнил он. — Никому из нас к древам не подобраться даже под чарами, даже при условии, что Мелькор раскроет тайну хранителя. На этот раз не получится повторить операцию со светильниками. Ему придется действовать одному.

— Ни в коем случае, — вскинулся Майрон. — Ты забыл, что за светопредставление здесь началось, когда мы обрушили светильники? Древа находятся в Валиноре, случись что, и вала Мелькор окажется в эпицентре взрыва. И эльфийка твоя, между прочим, тоже.

— Тогда советую подыскать майя, о котором в Валиноре ничего не знают, — огрызнулся Сириус. — Лично у меня весьма скромный круг знакомых.

Тхурингветиль вдруг рассмеялась.

— О чем тут думать? Мы же регулярно ходим такую кормить.

— Предлагаешь послать Мелькору Унголиант на помощь? — фыркнул Сириус. — Да он к валар относится лучше, чем к ней. Не факт, что непременно нужно уничтожать древа. Возможно, из них еще выйдет что-то полезное. Я не забыл об ущербе, нанесенном нам валар. Издревне повелось, что убивший чужого домовика обязан выплатить хозяину виру золотом и драгоценными камнями, а погибшие гоблины исчисляются сотнями. Незнание закона не освобождает от ответственности, — важно заключил он.

— Не забудьте подать жалобу в Визенгамот, лорд Блэк, — язвительно посоветовала дочь. — Если добавить к списку разрушенную крепость, мы вообще сможем обойтись без войн.

Сириус аппарировал в Ангбанд в хорошем настроении — а следовало бы принять максимально грозный вид для разговоров с Волдемортом. После допроса под сывороткой правды таковые случались систематически: всякий раз, как подходили к концу запасы настойки на змеином яде.

После непродолжительной беседы с Готмогом от прекрасного расположения духа не осталось и следа: в подземелья Сириус спускался, с трудом сдерживая ярость.

— Я слышал, ты позволяешь себе определять наказания моим оркам? — злобно процедил он вместо обычного приветствия. — Кем ты себя возомнил?

— Ты забываешься, Блэк, — нехорошо усмехнувшись, прошипел младенец. — Я не позволю равнять меня с твоими домовыми эльфами.

— И как же ты намереваешься повлиять на меня? — насмешливо поинтересовался Сириус. — Ты, смею напомнить, присягнул на верность дому Блэков и названным мне магам, прекрасно сознавая последствия. Всякий, обременный клятвой, кто поднимет на нас руку, меч, волшебную палочку, попытается сплести враждебные нам чары, будет уничтожен магией этой связи. Хочешь проверить, как она работает?

От слов Сириуса воздух в помещении буквально затрепетал — или ему в пылу гнева это чудилось, равно как и неправдоподобно глубокое и мощное звучание собственного голоса. Волдеморт, однако, не спешил ему противоречить, наблюдая внимательно и оценивающе.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о метке, — рявкнул Сириус, благополучно пропустив ту часть, в которой ему полагалось интересоваться самочувствием лорда. — Как она работала?

— Протеевы чары, примененные к живой плоти, — с ухмылкой сообщил Волдеморт. — Как будто ты сам не догадался. Нечто похожее пытался воспроизвести твой драгоценный крестник. Что свойственно ему, чужими руками.

— Великолепно, — кивнул Сириус. — А теперь, оставив моего крестника в покое, начни с самого начала: что, кроме Протеевых чар, включала в себя метка? Видишь ли, мне крайне сложно будет поверить, будто легиллимент твоего уровня нуждался в системе связи, которую способны повторить школьники.

Волдеморт, разумеется, и не рассчитывал, что Сириус попадется на его уловку, поэтому с легкой ноткой хвастовства в голосе принялся рассказывать.

— Спустя несколько лет после окончания Хогвартса я отправился в путешествие. Поставил перед собой задачу повторить путь моего великого предка. Салазар Слизерин покинул Англию; где завершились его странствия, неизвестно никому — не удалось это выяснить и мне. Тем не менее, некоторые пункты назначения я все же смог установить — а попутно собрать принадлежавшие его перу трактаты и записи. Чары, что я использовал в качестве структуры метки, он начал разрабатывать незадолго до того, как оборвались последние сведения о нем. Я усовершенствовал эту модель. Новая версия чар открывала для меня доступ к родовой магии подвергшегося заклятию, к его памяти. И на все это они соглашались добровольно, Блэк, даже твоя семья.

— Кроме меня, вот ведь невезение, — рассмеялся Сириус, хотя желание навсегда избавить мир от гнусного младенца становилось все нестерпимее. — Что же, видимо, тебе выпал шанс выплатить часть долга за мое гостеприимство. Мне нужны воспоминания одного из твоих слуг. Все, что удалось тебе из него выудить за годы, что он проходил с меткой на руке.

— Кого? — коротко спросил Волдеморт. Интерес Сириуса был ему непонятен — и невольно пробуждал жгучее любопытство. Неудивительно: кратковременные визиты Сириуса вносили единственное нехитрое разнообразие в будни лорда, что давно уже не видел ничего, кроме ангбандских подземелий. В свою бытность узником Азкабана Сириус так же радовался ежемесячным обходам надсмотрщиков, не являющихся дементорами.

— Августуса Руквуда, — ответил он. — И любого, как-либо связанного с Отделом тайн.

— Мне понадобится время, — ехидно отозвался Волдеморт. — Работа с памятью — дело энергоемкое. Если бы ты, как и обещал, дал мне нормальное тело, процесс пошел бы намного быстрее, но в этом унизительном облике...

— Времени у тебя достаточно, — успокоил его Сириус. — Но не советую водить меня за нос, иначе о теле можешь и не мечтать. Уж поверь, я сумею распознать ложь, — помолчав, он все же тоскливо добавил: — В двадцать лет ты изучал наработки Слизерина по чарам порабощения? Откуда вы только беретесь такие на мою голову...