Саманта Паркер и Общество ведьм (гет)

Побег

На следующее утро подавленное Сообщество ведьм собралось в путь. Все понимали, что медлить было нельзя: никто не знал, на что действительно была способна Джиневра. Крестьяне, великодушно принявшие чужаков, были напуганы до предела, не смея разговаривать в присутствии ведьм. Но они шептались по углам, давая понять нашим героям, что вскоре вся деревня узнает о том, кто они такие.

Майкл не разговаривал с момента смерти Габи. Он не вымолвил ни слова, не сомкнул глаз, просто сидел у постели, где буквально сгорела его любимая. Никто раньше не видел Дэвиса в таком состоянии. Разве что Ричард, когда они оба узнали о смерти Кэролайн. Но даже тогда Майкл не был таким подавленным. Будто его душа улетела вместе с душой Габи.

Наутро, собрав свои вещи, Сообщество бесследно покинуло хижину крестьян, оставив после себя мешочек, наполненный несколькими десятками золотых, в знак благодарности. Ведьмы направились к озеру, впереди шёл Блез, уверяя, что знает дорогу. Кроме него, вечно болтающего о своём, все молчали. Старик пытался хоть как-то поддержать ребят, которых пошатнуло недавнее происшествие. Все опасались, что вернувшись в настоящее, они не застанут Габриэлль. Что вчера у них на глазах она покинула этот мир раз и навсегда.

Девушки постоянно всхлипывали, вспоминая Габи, юноши шли, насупившись, злясь на целый свет. Роуз всё время пыталась отвлечься от гнетущих мыслей и припомнила подслушанный на корабле разговор между Блезом и капитаном. Вспомнила она и то, как яростно он сражался с пиратами, спасая не только свою, но и жизни её друзей.

— Блез, — вдруг перебила она рассказ старика о своём детстве, — ты нам здорово помог во время нападения этих головорезов. Я хотела бы извиниться, что сомневалась в тебе.

Все удивлённо уставились на Брайтли, включая Блеза.

— Ты сомневалась во мне? В каком смысле? Думала, я не смогу вас защитить? — вдруг рассмеялся старик. — Не хочу хвастаться, но я отлично владею мечом!

— Да нет же, я думала, ты предашь нас.

На какой-то миг улыбка Блеза дрогнула, но этого никто не заметил, потому что в следующее мгновение мужчина расхохотался.

— Послушайте меня, дети мои, — начал он, — я пожилой человек, одному Богу известно, сколько я уже топчу эту землю...

— В каком смысле? — удивилась Саманта. — Вы не знаете, сколько вам лет?

— Я волшебник, Сэми, у меня было много жизней, но помню я не все... память слабеет вместе с телесной оболочкой. Далеко не каждую свою жизнь я посвятил идее Просвящения...

— Какой идее?

— Просвящения. Я сам её изобрёл. Она заключается в том, чтобы нести людям знания и добродетель.

— Как-то сказочно звучит, — поджала губы Софи.

— Ты не права, — раньше Блеза вставил Мерлин. — Учитель стал обучать меня этому с ранних лет. Если в сказку верить, она станет явью — в этом и заключается идея Просвящения. Верь в то, что ты делаешь, твори добро, и мир изменится.

— Мир невозможно изменить, — разозлилась Роуз, — если бы это было правдой, люди бы не воровали, не убивали и не гадили бы друг другу.

— Га... что? Что это значит? — поморщился Мерлин.

— Делать гадости. Никто бы не стал делать гадости, если бы идея Просвящения не была просто сказкой.

— Вы невнимательно слушаете, дети мои. Идея заключается в вере. Люди поступают плохо, потому что не верят. Я хочу на своём примере показать, что мир лучше, чем мы его видим. Он может меняться в зависимости от нашего желания. Если мы хотим видеть только плохое... ну что ж...

Все внимательно слушали проповедь старого волшебника. Каждый чувствовал нечто странное, будто внутри них встретились огонь и лёд. Они посмотрели на Блеза другими глазами, а Роуз не могла поверить, что сомневалась в этом человеке. «Он слишком праведный, чтобы делать гадости. Он желает нам только добра», — думала она. Но её внутренний голосок, хоть и не нашёл, что сказать, всё равно скептически хмыкал, будто дразня Роуз.

Обогнув очередную хижину, Сообщество вышло к берегу огромного тёмного озера. Дождь наконец перестал лить, лишь лёгкая морось орошала песок под их ногами и слегка рябила водную гладь. Туман плотным одеялом повис над озером, сквозь него невозможно было что-либо разглядеть.

На берегу стояли две покосившиеся лодки. Одинокое весло валялось в пяти метрах от них.

— Разделимся на две группы, — скомандовал Блез.

— А грести как? — запаниковала Шер.

— Мы же ведьмы, в конце концов, — пожала плечами Роуз, хватая в охапку Рокси и направляясь к более безопасной на вид лодке.

Плывя сквозь туман, все хранили напряжённое молчание. Но Саманта вскоре его нарушила: её мысли не желали покидать сомнения.

— А всё же... почему пираты напали на нас?

— Они хотели ограбить корабль? — предположил Ричард.

Роуз покачала головой:

— Я слышала, как их капитан сказал, что выручит за наши шкуры больше, чем за весь корабль со всем его добром.

— Но почему? — пискнула Шерилин. — Что в нас такого? Он же не мог знать?..

— Нет... нет, откуда? — напрягся Блез. — Смотрите, кажется, я вижу очертания острова!

Все стали вглядываться вперёд, силясь разглядеть силуэт острова Авалон, где находилось их спасение. Спасение для всего мира... Внезапно кто-то из девушек вскрикнул. Да, это почувствовало всё Сообщество: амулеты на их шеях запульсировали, быстро нагреваясь.

— Что это за чертовщина? — прошипела Роуз, срывая цепочку с шеи.

— Это сообщение, — выпалила София, — скорее, открывайте амулеты!

Все беспрекословно послушались девушку, откупорив крышечку на своих амулетах. В воздух взметнулся пепел, складываясь воедино и приобретая очертания короткой записки. Вскоре в воздухе повисло семь обрывков пергамента с нацарапанными на них посланиями.

— Что это? — недоверчиво спросила Софию Сэми.

Девушка вздохнула.

— Это Бранжьена, — призналась она. — Служанка Джиневры.

— Что?! — воскликнули ведьмы.

Мерлин поспешил объяснить:

— София оставила ей свой амулет, чтобы она могла сообщить нам, если Джинни что-то затеет. Бранжьена на нашей стороне, её мама была ведьмой, если я не ошибаюсь...

— Но как? Что это за заклинание?

— Она должна была сжечь свое послание, а пепел растворить в зелье внутри наших амулетов, прочитав несколько слов на латыни... в общем, меня больше интересует содержание её послания.

Все уставились на свои обрывки.

Милая Софи! Леди Джиневра сбежала из Камелота вместе с сэром Ланселотом! Принц Артур ещё ничего не знает, но это ненадолго. Прошу, поспешите!

Саманта разжала пальцы, и ветерок подхватил её пергамент, унеся его куда-то в туман.

— Проклятие... — едва слышно прошептал Блез.

Его лицо было так непривычно омрачено злобой, что это сразу же заметила Роуз.

— Не волнуйся, Блез, — глухо отозвалась она. — Мы успеем наложить своё заклинание раньше, чем эта рыжая принцесска кого-либо проклянёт.

Блез медленно кивнул, понимая, что Джиневра не собирается накладывать проклятие. Она просто сбежала, как и хотела раньше. До того, как он её нашёл. До того, как он убедил её в правильности проклятия. Он проделал такую колоссальную работу, а она просто сбежала. Глупая девчонка! Его план полетит к чертям, если она не одумается. Но страшнее будет, если она всё-таки наложит проклятие без него, и тогда придётся ждать ещё несколько веков.

Сначала ему нужно разобраться с Сообществом, а потом найти Джиневру и вправить ей мозги. Как же сложно веками вынашивать план, претворять его в жизнь, а потом выстраивать всё заново из-за глупой любви глупых подростков.

***

Лошадь галопом неслась по тропе сквозь ярко-зелёную листву. Лес жил своей привычной жизнью, но завидев мчавшегося на них наездника, животные в страхе разбегались по своим домам, а птицы испугано вскрикивали и разлетались, шумно хлопая крыльями.

Наездник, а точнее, их было двое — мужчина и девушка, сидящая в седле перед ним, явно куда-то спешили. На их лицах читалась озабоченность, а в зелёных глазах девушки даже блестели слёзы. Хотя, может, это из-за быстрой езды?..

Мужчина наклонился к уху девушки, его светлые волосы, развевающиеся на скаку, защекотали её шею. Джиневра (а это была именно она) судорожно вздохнула. От его прикосновений ей хотелось кричать о своей любви, целовать его без устали и любоваться его прекрасными голубыми глазами.

— Ты не утомилась? Может, сделаем перерыв?

— Нет, — уверенно ответила девушка, — мы должны уйти от Камелота как можно дальше до наступления темноты.

— Джинни... — Ланселот крепче прижал к себе возлюбленную. — Почему ты решилась на побег именно сейчас? Почему не наложила проклятие, о котором так много мне рассказывала? Блез отказался помогать?

— В том-то и дело, что нет. Я боюсь, Лэнс... — Джинни повернулась к рыцарю так, чтобы видеть его лицо. Расстояния между ними почти не существовало. Если бы не быстрый темп езды, она впилась бы в его губы прямо сейчас — и плевать на всё! — Мне стало казаться, что Блез помогает мне не из добрых побуждений.

— Но почему? Ты думаешь, он преследует какую-то свою цель?

— Да, но я не представляю какую... — Джиневра грустно пожала плечами.

Всё, чего хотел сейчас Ланселот — это остановиться, поцеловать её, освободить от лишней одежды и сделать наконец её своей женщиной, как они всегда и мечтали. Они могли бы остаться жить здесь, в лесу. Построить хижину, вести хозяйство, зачать детей и быть счастливыми. Но это невозможно. Им нужно продолжать бежать, жить, вечно прячась от законного жениха его возлюбленной.

— Джинни, — вдруг снова нарушил тишину Лэнс. — А что мы будем делать, когда Артур узнает о нашем побеге? Мы же не можем вечно скрываться. Он скоро станет королём, и тогда его власть будет распространяться на весь Альбион.

— Я знаю, — кивнула девушка.

— Мы не можем здесь оставаться, нужно бежать через море.

— Нет, мы не будем убегать, любовь моя. Мы больше никогда не будем убегать.

Ланселот резко потянул за поводья, и лошадь сбавила темп, перейдя на бег рысью. Он повернул Джиневру, которая уже успела отвернуться, обратно к себе лицом и внимательно посмотрел в её глаза.

— Неужели ты?..

— Да, — кивнула девушка, — я сама наложу проклятие. Без чьей-либо помощи.

***

Солнце впервые за сутки выглянуло из-за плотного ряда туч. В холодных покоях принца туманного Альбиона было непривычно тихо. Обычно у Артура Пендрагона царило веселье: преданные рыцари, близкие друзья и юные знатные дамы проводили здесь всё своё время с утра до вечера. Вино лилось рекой, то и дело разные уголки покоев взрывались смехом, а двери всегда были открыты, пропуская новых гостей и вечно снующих туда-сюда служанок с разносами.

Но этим утром в комнатах царила скорбная тишина, будто кто-то умер. Юный Артур — высокий, мускулистый рыцарь с тёмной, кудрявой головой развалился в кресле, подперев голову кулаком. Сейчас он казался совсем ещё ребёнком — обиженным, задетым за живое ребёнком. Кудряшки скрывали его глаза, но уголки рта были печально опущены. Дышал юноша тяжело, будто все его силы уходили на то, чтобы не заплакать.

Дверь в покои скрипнула, в проёме показался один из рыцарей-друзей принца. Он был молод, красив (даже смазлив для парня), а у уголков его губ виднелись складки, говорящие о том, что этот юноша часто улыбался. Но сейчас он был серьёзен и даже печален. Он неуверенно подошёл к своему принцу и остановился за несколько метров от кресла.

— Милорд?.. — робко позвал рыцарь своего друга. Не дождавшись никакой реакции, юноша продолжил: — Милорд, боюсь, слухи подтвердились. Их видели на рыночной площади и у ворот Камелота. Они бежали на лошади сэра Ланселота...

— Он больше не сэр, — прервал рыцаря Артур хриплым от долгого молчания голосом. — Он боле недостоин носить звание рыцаря.

— Конечно... Что прикажете предпринять, милорд?..

Артур наконец поднял голову. Кудряшки открыли его покрасневшие, но абсолютно сухие глаза. Он посмотрел на рыцаря так, будто увидел его впервые.

— Прикажи седлать лошадей. Собери всех верных мне людей — мы отправимся вдогонку за предателями.

— Но милорд, мы не знаем, куда они направились...

Рыцаря прервала служанка, резко распахнувшая двери в покои. Оба юноши настолько опешили от неслыханной дерзости черни, что даже не успели ничего сказать. Быстрым шагом девушка направилась к принцу и упала у его ног на колени, умоляюще глядя в его глаза.

— Кто ты? — наконец выдохнул Артур. — Что тебе нужно?

— Не сердитесь, милорд, — быстро заговорила девушка, — меня зовут Бранжьена. Я личная служанка миледи Джиневры.

Глаза принца вспыхнули яростью от упоминания имени предавшей его возлюбленной. Но он промолчал, ожидая продолжения.

— Я знаю, куда направилась миледи со своим любовником.

Злость Артура куда-то мгновенно испарилась от слов служанки. Он внимательно посмотрел на девушку: белокурые, немного вьющиеся длинные волосы, свободно лежащие за спиной, большие светлые глаза, веснушки на носу... простая, даже грубая одежда и маленькие ладони, привыкшие к работе. Он определённо видел эту Бранжьену, и не раз. Она всегда была перед его глазами — всегда, когда он заходил проведать Джинни, или когда его невеста приходила к нему. Служанка не отходила от своей миледи ни на шаг.

— Скажи мне, куда.

— При условии, что вы возьмёте меня с собой, милорд. Тогда я вам покажу.

— Ты ещё смеешь ставить принцу условия?! — взревел рыцарь, успевший встань с колен. Он смотрел на Бранжьену сверху-вниз со всем возможным пренебрежением. — За подобную дерзость тебя кинут в темницу на сутки на голодном пайке!

— Я всё ещё способен решать за себя, Агравейн, — невесело усмехнулся принц Артур. — Мне нравится твоя наглость, девочка, — обратился он к Бранжьене, — ты волнуешься за свою миледи и хочешь увидеть её вновь, я понимаю. Но также ты можешь доставить нам много хлопот. Ты ведь не умеешь ездить верхом?

Это был риторический вопрос: Артур был уверен, что слуги способны делать ровно то, что они делают по замку, а ездить верхом из черни могут лишь конюхи. Но Бранжьена удивила его своим скорым ответом.

— Я хорошо езжу верхом и владею искусством боя на мечах, милорд. Я смогу постоять за себя и не принесу вам хлопот. Наоборот, я буду готовить вам в пути и стирать, если путешествие затянется.

Оба юноши были вновь шокированы. Уже второй раз с момента появления служанки в комнате. Артур был заинтригован, ему хотелось узнать, откуда простая девчонка из прислуги обучена этим навыкам, но также он не забывал о недавнем предательстве. Тяжёлая боль в груди была вечным напоминанием об этом.

Наконец он медленно кивнул.

— Сэр Агравейн, к списку моих просьб к вам добавляется ещё две: найдите быструю лошадку для... Бранжьены, — принц слегка наклонил голову, будто бы в знак уважения, к служанке, — и простой клинок из королевской оружейной. И да, постарайтесь сделать всё так, чтобы ни одна крыса не донесла до моего отца о моих планах.

— Слушаюсь, милорд!

Сэр Агравейн быстрым шагом покинул покои принца, оставив в воздухе сладкий ромашковый аромат. По пути он кинул недовольный взгляд на Бранжьену. Она всё ещё стояла на коленях у кресла сира Артура, ожидая распоряжений для себя, но принц будто забыл о её существовании. Он был погружен глубоко в себя, мучаясь лишь одним вопросом — «почему?».